Документ 59

Весть о смерти генерал-адъютанта Лазарева застала передовой отряд в движении к Ахал-Текинскому оазису, когда авангард был уже в Бендесене, на перевале через Копет-Даг, первая колонна в Ходжам-Кала, а вторая в Дуз-Олуме.

Вступив 14 августа, как старший, в командование отрядом, я продолжал только в точности осуществление предположений покойного генерал-адъютанта Лазарева, на что вслед за тем и получены были мною приказания вашего высочества, в депешах 19 и 24 августа.

Проследовав благополучно до Ходжам-Кала и оставив там 1-й баталион, 81 пехотного Апшеронского Е. И. В. вел. кн. Георгия Михайловича полка, две роты 82 пехотного Дагестанского Е. И. В. вел. кн. Николая Михаиловича полка, взвод полевой Закаспийской артиллерии и 24 челов. милиционеров, — с 4-мя баталионами, 2 сотнями, дивизионом драгун и 10 орудиями 20 августа прибыл в Бендесен, где стоял авангард передового отряда.

В Бендесене оставлены на позиции 3-й батальон 84 пехот. Ширванского полка, 2 орудия 4-й батареи 20-й артиллерийской бригады и 24 милиционера. По возвращении же полковника Навроцкого из порученного ему движения против атабаев, на этих двух постах должна была остаться и 6-я сотня Лабинского казачьего полка. В Бендесене оставлены были все повозки, которые предполагалось первоначально взять с собою (по 2 фургона и по 4 ротных повозки на баталион), за неоконченностью раз работки дороги. С целью убавить обоз, столь обременительный для войск, приказано было на этой стороне перевала оставить все излишние вещи и часть довольствия. Назначенный к выступлению в оазис передовой отряд, двумя колоннами с 15-ти дневным довольствием (по 6-е сентября) выступил из Бендесена 22 и 23 августа в Бами. [127]

Первая колонна: 4-й баталион 79 пехот. Куринского, 4-й баталион 80 пех. Кабардинского полков, сводно-стрелковый баталион, дивизион драгун, Волгская сотня, 3 и 4 сотни Дагестанского конного иррегулярного полка, полубатарея конной казачьей артиллерии и полубатарея горных орудий Закаспийской артиллерии. Колонна эта под начальством флигель-адъютанта полковника кн. Долгорукова, выступив в 5 часов утра, подтянулась к Бами только к 6 часам утра 23 августа.

Неоконченность спуска с перевала и узкое каменистое ущелье, по которому идет дорога от подошвы перевала почти до Бами, задержали колонну так долго в пути. 23-го же авангардная колонна выступила после обеда в Беурму и прибыла в Дурук 25-го августа. Здесь была дана дневка с целью соединить обе колонны, так как первоначальное разделение было вызвано удобством движения с меньшим числом верблюдов.

Вторая колонна, под начальством свиты его величества генерал-майора графа Борха, выступив из Бендесена 23, прибыла по тому же маршруту, что и первая, в полдень, в аул Дурун 26 августа.

По случаю высокоторжественного дня 26 августа отслужено было при сборе войск всего передового отряда благодарственное молебствие.

Подходя к Дуруну, показались первые неприятельские разъезды, которые были отогнаны нашими милиционерами; до тех же пор ни разъездов, ни даже жителей, за исключением нескольких семейств в Арчмане, ни в одном ауле не встретили. В Арчмане жители вели себя сдержанно и продавали войскам хлеб, арбузы, дыни, сено. Сюда же прибыли жители из Нухура, также с съестными припасами, а на другой день, по требованию нашему, доставили 100 пудов пшеничной муки и 100 пудов ячменя. За все было уплочено по их оценке.

Жителям Нухра было приказано выслать 200 человек в Бендесен на разработку дороги; несколько дней они действительно проработали.

Между Беурмою и Арчманом безводный переход в 26 верст, от Арчмана же начинаются аулы чаще, так, в 13 верстах Сюнче, еще 9 верст, несколько вправо, — Мурче, затем чрез 6 1/2 верст — Бегерзен, и в 1 1/2 версте — Дурун.

Отчетная карта при сем прилагается.

Во всех этих аулах, начиная с Арчмана, встречаются посевы дозревающей джугары, обширные бахчи и небольшие садики. Все аулы на хорошей воде, текущей небольшим ручьем с гор.

Видны по всему пути большие поля сжатого хлеба.

По аулам находили запасы самана и енджи и по ямам пшеницу. Ячменя немного.

С Бегерзена начались посевы хлопка и виноград.

Вообще заметен большой труд, прилагаемыи населением к обработке земли.

Вечером, в день прихода в Дурун, в перестрелке с [128] небольшой партией текинцев, ранен один рядовой драгунского дивизиона и убито 3 лошади конвоя светлейшего кн. Витгенштейна. Ночью секретом грузинского баталиона убит один текинец.

Так как, по заявлению начальника второй колонны, люди не нуждались в дневке, то решено было выступить 27 августа обеими колоннами в двухчасовом расстоянии одна от другой, в аул Яринджи.

По всем сведениям от туркмен, как находившихся при нас, из Кизил-Арвата, считавшихся как бы нашими сторонниками, Тыкма-Сердара из Беурмы, сопровождавшего нас, и одного из сердаров текинских, пользующегося известным значением, так и показавшихся одиночных жителей по аулам, все население оазиса, за малым исключением, с семействами собралось близ Геок-Тепе во вновь сильно укрепленном ауле Денгли-Тепе.

Несколько семейств в Кизил-Арвате, близь Беурмы, в колодцах Егик-Казах и в Арчмане, как сказано выше, остались на местах, но из них преимущественно женщины, старики и дети.

27-го августа, в три часа пополудни, прибыла вторая колонна в Яринджи и отряд, общим каре, имея верблюдов в средине, расположился на ночлег. Ночь прошла покойно, неприятель не показывался.

28-го августа отряд выступил тремя эшелонами. Авангард под начальством флигель-адьютанта полковника кн. Долгорукова, в составе двух баталионов 20-й пехотной дивизии, сводно-стрелкового баталиона и полуроты 2 Кавказского саперного баталиона, полубатареи конной артиллерии, взвода горной Закаспийской артиллерии, дивизиона Переяславского драгунского и 3 и 4 сотен Дагестанского конно-иррегулярного полка, — был выдвинут в 2 часа ночи на четыре версты вперед по дороге на Геок-Тепе, дабы прикрыть остальные войска во время вьючки верблюдов, как самое опасное время для отряда, в случае нападения неприятеля. В 4 часа утра выступил второй эшелон под начальством свиты его величества генерал-майора графа Борха, следовали: 2 баталиона Кавказской гренадерской дивизии, 4-й Ширванский баталион, полубатарея 20-й артиллерийской бригады и 4-я сотня Волгского полка. В третьем эшелоне следовал в общей колонне вагенбург всего отряда, под начальством транспортного офицера капитана Кегамова.

Для придания первым двум эшелонам большей подвижности, ими взяты с собою были верблюды только с патронами и с боченками для воды, кроме того люди имели на себе на два дня сухарей и в кавалерии на один день зернового фуража. Все за сим тяжести шли, как сказано, в общем вагенбурге и для прикрытия их назначено по одной сборной роте от каждого из 6-ти баталионов пехоты, 4-я сотня Таманского полка и взвод горной Закаспийской артиллерии. Этот эшелон следовал вслед за вторым и графу Борху поручено было сообразовать движение своего эшелона с движением вагенбурга. [129]

В 5 часов утра выступил весь отряд, аванград в 5-ти верстах перед вторым эшелоном, от которого в 1 1/2 версте следовал вагенбург. Местность на 5-й версте от Яранджи открытая. Слева от дороги, в 1 1/2 версты высокие барханы песку, а справа в 4-х верстах Копет-Даг и у подошвы его несколько аулов с обыкновенными глиняными крепостями.

Пройдя 12 верст, авангард сделал привал и затем тронулся дальше в прежнем порядке, т.е. имея: в голове сотню Дагестанского конно-иррегулярного полка, позади её 4 конных орудия с сводно-стрелковым боталионом и полуротой сапер, по правому фасу — куринцев, по левому — кабардинцев, в средине вагенбург и в ариергарде кавалерию со взводом горных орудий. В 8-ми верстах от укрепл. Денгли-Тепе, на которое направлялся авангард, справа по подошве гор стала показываться неприятельская кавалерия в больших массах. Не предпринимая ничего против колонны, она, держась подошвы гор, стала сосредоточиваться у аула Егман-Батыр.

Вскоре за появлением кавалерии справа, стала выезжать масса ея и слева колонны, по песчаным буграм. Колонна продолжала движение.

Полагая, что неприятельская кавалерия имеет намерение атаковать наш вагенбург, я послал к графу Борху сначала казака 2-й Полтавской сотни, который по дороге был убит наскакавшими текинцами, а затем нижегородского драгунского полка поручика Александровского с предупреждением о появлении на фланге неприятельской кавалерии и с приказанием подтянуть вагенбург и следовать вместе.

В 10 часов утра неприятельская кавалерия, выйдя в числе до 1000 человек из аула Егман-Батыр, направилась к колонне графа Борха с целью атаковать ее и вагенбург. Свиты его величества генерал-майор гр. Борх немедленно выслал Волгскую сотню навстречу противнику с целью выиграть время, дабы дать своей остановленной колонне подтянуться и принять вагенбург. Полковник Шкурииский назначен был начальником второй колонны, а общее начальство второй колонны взял на себя граф Борх. Неприятель стал смело приближаться к колоннам, стараясь охватить их, а затем, подскакав к волгцам и видя их малочисленность, текинцы бросились в шашки. В свою очередь, казаки, под начальством сотенного командира хорунжего Татонова, поддержанные 16 человеками милиционеров борчалинцев с прапорщиком Саматом Касумовым, несмотря на численное превосходство неприятеля смело врезались в их толпы. Уступая, однако, многочисленном противнику, волгцы и милиционеры, при помощи артиллерийского огня, открытого из полевых и горных орудий и ружейного огня трех рот эриваицев, после жаркой схватки, успели отойти к колонне, а текинцы, преследуемые огнем, отошли обратно к аулу Егман-Батыр. Потеря наша в этой схватке оказалась: убитыми 4 казака, 3 милиционера и 11 лошадей. [130]

Потеря неприятеля, по всей вероятности, значительнее. Тела убитых похоронены и колонна продолжала движение.

Почти одновременно с атакою второй колонны, другая масса неприятельской кавалерии завязала перестрелку с левою кавалерийскою цепью первой колонны, а затем часть её бросилась в атаку. После схватки с милицией нашею и дежурством начальника кавалерии отряда, поддержанных 4-м эскадроном драгун, лично направленных свиты его величества генерал-майором светл. князем Зейх-Витгенштейн-Берленбург, текинцы, оставив на месте 4 тела, отошли назад и затем часть из них осталась у мельницы, лежащей в 2-х верстах ниже по арыку от Денгли-Тепе, а другая — остановилась севернее означенного укрепленного аула.

Подойдя к аулу, авангарду видно было, что бугор среди аула, наружный фас аула и пространство близь крепости, составлявшей передовой опорный пункт, были покрыты сплошной массой народа.

В 600 саж. от западного фаса авангард был остановлен, людям дан отдых, а из конных орудий сделано несколько выстрелов по толпам текинцев. После часового отдыха авангард был передвинут на другую позицию в 350 саж. от аула. Здесь войска были перестроены в боевой порядок и вся артиллерия авангарда открыла огонь по неприяелю, занимавшему густыми массами водопроводную канаву, идущую перед аулом, и все пространство между им и передовым укреплением. В это же время приказано было мною подполковнику князю Чавчавадзе, с двумя сотнями Дагестанского конно-иррегулярного полка, дивизионом драгун, ракетной батареей и двумя горными орудиями, очистить от неприятельской кавалерии местность к северу от Денгли-Тепе и затем обойти неприятельскую позицию для действия у него в тылу.

Отогнав большую часть защитников из передовых закрытий, авангард был двинут вперед в боевом порядке.

В это время, поддерживаемые сильным ружейным огнем с вала, толпы пеших текинцев, преимущественно вооруженных холодным оружием, вышли из-за вала и ближайших к нему закрытий и устремились с гиком навстречу колонне. После нескольких дружных залпов пехоты и учащенного огня картечными гранатами конной полубатареи и горного взвода, текинцы, оставив на месте массу трупов, повернули назад и войска, вслед за ними, бросились с криком ура, а конная полубатарея, вынесшись в карьер, открыла огонь с 200 сажен. Стрелки быстро овладели передовой крепостью и вместе с другими устремились за отступившим неприятелем.

Не признавая тогда возможным овладеть сильно укрепленным аулом, обороняемым многочисленным противником, одними войсками авангарда, в ожидании прихода второй колонны, приказано было остановить наступление, залечь в ближайших к валу закрытиях и продолжать огонь по защитникам. Из крепости и из мельницы вблизи ея находящейся пришлось выбивать текинцев штыками. По защитникам мельницы можно было судить, на [131] какое отчаянное сопротивление решились туркмены, когда только смерть заставляла их прекратить отстреливаться.

В занятой крепости был устроен перевязочный пункт. Командир Дагестанского конно-иррегулярного полка подполковник кн. Чавчавадзе, перейдя с кавалериею арык у второй мельницы, был встречен оттуда, сильным огнем. Для того, чтобы выбить неприятеля, он приказал командиру 3-й сотни дагестанцев, штабс-капитану Ибрагимову с своей сотней и дежурством начальника кавалерии отряда выбить неприятеля из мельницы. Дагестанцы в милиционеры смело бросились на конях чрез изгороди, джугару, канавы и изрубили засевших там текинцев, не избежали шашек наших храбрецов и засевшие в мельнице.

В это же время из Денгли-Тепе к нашей кавалерии стала пробираться по оврагам и арыку текинская пехота. Против ней князь Чавчавадзе выдвинул ракетную сотню и спешенных драгун. Удачным действием батареи капитана Пумпфорта и спешенных драгун неприятельская пехота принуждена была возвратиться в укрепление, а кавалерия наша продолжала движение, очищая поле от конных текинцев атаками переяславцев. Приблизясь к аулу и заметив скопление пехоты у неприкрытых бруствером частей северного фаса, князь Чавчавадзе приказал взводу горных орудий, под начальством шт.-капитана Гаитинова, и ракетной батарее капитана Пумпфорта стать на позицию и открыть огонь. В прикрытии к орудиям и ракетам оставлен дивизион Переяславского драгунского полка. Заметив, что неприятель стал собираться у другого выхода из бруствера, правее, и часть текинцев даже вышла из аула, князь Чавчавадзе послал туда 3-й эскадрон Переяславского драгунского полка под начальством северного драгунского полка подполковника Карганова, который смелой атакой отбросив неприятеля, сдерживал новые его попытки выйти в фланг горной артиллерии удачно расположенной цепью спешенных драгун. Для действия на сообщения неприятеля кн. Чавчавадзе отправил флигель-адьютанта подполковника князя Голицина сначала с 4 сотнею дагестанцев, а затем вскоре выслал к нему на соединение и 3-ю сотню, под начальством флигель-адьютанта ротмистра Бибикова.

По пути следования, встретив по восточному фасу Денгли-Тепе укрепление, сильно занятое неприятелем, открывшим по дивизиону дагестанцев учащенный огонь, князь Голицин, несмотря на удаленность от отряда и свою малочисленность не задумался атаковать укрепление спешенными лезгинцами. Благодаря его распорядительности и увлекаемые примером личной его храбрости, дагестанцы стремительным натиском смяли защитников и укрепление было взято. По овладении этим укреплением, князь Голицин произвел блистательную атаку против превосходного неприятеля, вышедшего из аула. После этого, неприятель, отброшенный в аул, более не осмеливался беспокоить этот молодецкий дивизион дагестанцев. Для поддержания флигель-адьютанта подполковника князя Голицина, значительно отдалившегося от [132] остальной кавалерии, князь Чавчавадзе выслал к нему 4-й эскадрон драгун, под начальством майора Нацвалова. Этому эскадрону и высланному вслед за ним дежурству начальника кавалерии, под начальством адъютанта вашего императорского высочества ротмистра Клушина, прежде чем дойти до дивизиона дагестанцев, пришлось иметь несколько стычек с значительными партиями текинцев, старавшихся воспрепятствовать их движению.

Горный взвод и ракетная сотня, под прикрытием 3-го эскадрона драгун, продолжали обстрел неприятеля с северной стороны укрепления.

Для ослабления огня западного фаса, 2-я стрелковая рота была переведена на северную сторону и метким огнем через выход в бруствере по стоящим на банкете западного фаса стрелкам, принудила их на время уменьшить огонь. Вскоре однако этот выход был забран войлоками и разным имуществом из ближайших кибиток и стрелки-текинцы были прикрыты.

К 3-м часам пополудни подошла колонна графа Борха. После небольшого отдыха на арыке, эриванцы, грузинцы, четыре орудия конных и взвод пеших полевых 20-й артиллерийской бригады были переведены чрез арык и расположены против северного фаса укрепленного аула, имея на правом своем фланге 2-ю стрелковую роту. Против западного фаса остались саперы, куринцы, кабардинцы, три роты сводно-стрелкового баталиона, 2 орудия полевых Закаспийской артиллерии и 2 горных.

Вагенбург остановлен в 1/2 версте от передовой крепости под прикрытием 6-ти сводных рот.

В общем резерве у вагенбурга оставлены 4-й баталнон 84 пехотного Ширванского полка, 4-я Волгская и 4-я Таманская казачьи сотни. Имея в виду, что, в случае успеха, неприятель может броситься через восточный фас, относительно слабо занятый, мною послана была с начальником штаба отряда Таманская сотня с двумя конными орудиями и полуэскадроном 3-го эскадрона драгун, для усиления действовавшей там кавалерии, а также и узнать о положении дел в той стороне.

Между тем, по овладении войсками авангарда отдельными укреплениями и валами впереди Денгли-Тепе, занятыми массой неприятельских стрелков, отбитых и отброшенных с таким погромом и потерею в главный укрепленный аул, в котором скучилось почти в 10 т. плотно стоящих одна подле другой кибитках, с женами и детьми, чуть не все население Ахал-Текинского оазиса более 30 т. душ, — я приказал из всех орудий начать обстреливание этого аула. Действие нашей артиллерии, сначала из 6-ти, а потом, с приходом колонны графа Борха, из 12-ти орудий, против столь густо сплоченного на таком большом пространстве неприятеля, должно было бы ужасно, и хотя внутри аула, как говорят, устроены были крытые ходы и блиндажи, не несмотря на то, пленные определяют потерю текинцев от этого бомбардирования в несколько тысяч. Жены и дети, по настоянию ишанов, были привлечены в это укрепление для того, [133] чтобы заставить защитников его умереть или победить, чтобы не было возврата, бегства, чем и объясняется та изумительная стойкость и ожесточение, какое неприятель выказал в этом деле.

Вскоре после начала бомбардирования из аула выходили к нашей кавалерии обошедшей аул с тыла, туркмены с просьбой прекратить огонь артиллерии и начать переговоры; я послал штабс-капитана Ягубова объявить им, что требую для сего выхода ишанов и других почетных лиц, ханов и старшин. По всему видно было неприятель только затягивает время, чтобы ночью оставить аул, несколько караванов уже начали вытягиваться из оного, но кавалерия возвращала их обратно. Кавалерия неприятельская, после нанесенного ей нашими колонами поражения, уже не возвращалась в Денгли-Тепе, а направилась чрез Куматлы к Асхабаду, где, как слышно, было уже несколько тысяч мервских туркмен. Главные предводители текинцев, в деле под Денгли-Тепе: старший сын Нурверды-хана Мервского, Берды-Мурад-хан и Кара-Батыр, постоянно предводительствовавшие текинцами в их прежних набегах, были убиты.

Ввиду всего этого признавая необходимым воспользоваться нанесенным уже текинцам поражением, воспользоваться тою паникою, какую возбудил в них наш артиллерийский огонь, воспользоваться тем, что тут сосредоточено было почти все население Теке — я полагал полезным тогда же, не дав неприятелю опомниться и ночью бежать, нанести ему решительный удар: тогда можно было сразу окончить экспедицию и имея в руках главные силы текинцев предложить им все те условия, какие имел в виду покойный генерал-адьютант Лазарев и при коих можно было быть уверенным, что текинцы будут действительно покорены. Иначе мы и действовать не могли, став лицом к лицу с неприятелем хотя и превосходящим нас численностью более чем вдесятеро. Нам ничего не оставалось как атаковать его немедленно, и всею энергиею, быстротою и стремительностью, иначе, дав возможность неприятелю бежать, — мы должны бы были по необходимости оставить дело в прежнем, если еще не в худшем положении.

Поэтому, по совещании с главными военными начальниками, решено было атаковать Денгли-Тепе всеми силами, пока только отдохнут последние, пришедшие со второю колонною войска.

Для сего в 6 часов вечера, на тех же местах, пехота перестроена была в ротных колоннах в две линии с цепью впереди, участившую огонь вместе с артиллерией по оборонявшимся. В цепи против северного фаса находилась и команда охотников колонии, под начальством подпоручика Поповича-Липована.

Взвод горной артиллерии и ракетная сотня, под прикрытием полуэскадрона драгун и Волгской сотни, стояли в линии левее 3-го баталиона Грузинского полка, правее коих находились 4 полевых орудия и 3-й баталион 13-го лейб-гренадерского [134] Эриванского его величества полка. В общем резерве атакующих: находился 4-й Ширванский баталион.

По условленному сигналу — залпу 4-х орудий, войска колонной флигель-адьютанта полковника князя Долгорукова, против западного фаса и свиты его величества генер.-майора гр. Борха, против северного пошли одновременно на штурм. Несмотря на град пуль осыпавших наших храбрецов, войска шли как на маневрах, стройными колоннами, предшествуемые цепью стрелков. Неприятель, не смотря на свое численное превосходство, не выдержал первого дружного натиска. Гренадеры штыками проложили себе путь во внутрь аула, сбрасывая толпы текинцев с бруствера и выбивая их из-за рядов кибиток. С западной стороны пехота авангарда была остановлена рвом до двух саж. глубиной и шириной, с отвесным эскарпом. Многие из храбрецов, влезшие по одиночке, с помощью товарищей, из рва на бруствер, поплатились жизнью. Здесь пал храбрый командир сводно-стрелкоиого баталиона майор Сафонов. Долго стрелки отстаивали своего раненого командира, но подавленные многочисленным неприятелем, израненные принуждены были отойти. Поручик Нефтанов, взявши майора Сафонова на плечи, раненый шашкой, должен был его оставить.

С первого шага по овладении валом северного фаса, нашей горстке храбрецов пршлось бороться с непреоборимыми искусственными препятствиями, глубокими рвами, наполненными водою, высокими стенками, сплошными рядами кибиток, наполненных землею и песком и все это отбивать у вдесятеро сильнейшего и ожесточенного неприятеля. От людей, находившихся на ногах весь день и столько времени в бою, нельзя было требовать больших усилий и как, чем дальше вглубь аула, число обороняющихся росло и чрез то стали возрастать потери в ослабленных и без того уже наших баталионах, то им ничего не оставалось, как отступать.

Отступление ободрило текинцев, толпа их более 3 т. человек сделала отчаянную вылазку с северного фаса и бросилась в шашки вслед за отступавшими гренадерами и стрелками с такою стремительностью, что только у батареи, открывшей огонь картечью, возможно было усилиями графа Борха и командиров устроить отступивших гренадер, которые, несмотря на усталость, предводимые своими храбрыми командирами и офицерами, устроившись, бросились вновь в штыки, опрокинули неприятеля и направились вторично на штурм аула.

Текинцы, при вылазке, вооруженные холодным оружием, в своем неудержимом натиске наскочили на конную батарею и только, выдержанной картечью, направленною спокойным и храбрым командиром полубатареи есаулом Макухо и участием прислуги, употребившей в дело шашки и револьверы, текинцы [135] отброшены были от орудий. Колонна князя Долгорукова, как сказано было, встретила ров очень глубокий, так что очень немногим удалось выбраться из него, а за валом второй ров, наполненный водою. Вследствие этого колонна эта даже не в состоянии была проникнуть далеко в аул, потеряла много людей во рву, куда текинцы сосредоточили самый сильный огонь. По отступлении, противу колонны князя Долгорукова вылазка текинцев была не так стремительна и произведена меньшим числом неприятеля, почему войска спокойно отошли и заняли позиции, которые они занимали ло штурма.

С переходом текинцев в наступление, вслед за гренадерами, дабы удержать их натиск и прикрыть отступление, из резерва был двинут 4-й Ширванский баталион под командою майора Шауфуса. Перейдя глубокий овраг, баталион, перестроившись в ротные колонны, предводимый своим командиром батальона, с музыкой и с распущенным знаменем, пошел навстречу шедшему из аула неприятелю, превосходному в силах.

Встреченный огнем, баталион, продолжая наступать, потерял раненым батальонного командира майора Шауфуса, а в 13-й роте всех офицеров, фельдфебеля и до 30-ти нижних чинов. В это время стало уже вечереть и потому, во избежание дальнейших потерь, полковник Шкуринский послан был отвести ширванцев обратно; одновременно отозваны были от аула и прочие войска.

Много задержала вылазку текинцев и атака полуэскадрона драгун, под начальством капитана Шанаева, ракетной сотни, действовавшей как кавалерия и милиционеров прапорщика Самата-Ага-Касумова. Дружными усилиями их гренадер и картечи полевой и горной артиллерии, туркмены были опрокинуты, немногие из них вернулись обратно в аул; почти все поле тут было покрыто их трупами.

На ночь лагерь был устроен в версте от крепости и войска расположены кареем, имея вагенбург в средние. Выставлены усиленные посты и назначены были дежурные части в каждой из частей пехоты, артиллерии и кавалерии. Последняя вернулась двумя эшелонами: первый под начальством начальника кавалерии, выехавшего туда для общего руководства действиями кавалерии, а второй с флигель-адъютантом подполковником кн. Голнциным. Первый имел перестрелку, а второй прошел незамеченным.

Люди были сильно утомлены и потому приходилось сменять часовых в аванпостной цепи чрез каждые полтора часа. Ночью неприятель нас не тревожил, по реву верблюдов слышно было, что он большими массами направляется из аула, но при крайнем утомлении войск, бывших шесть дней в бою, преследовать ею было, невозможно.

Ввиду этого сильного утомления людей, истощения у нас патронов и снарядов (хотя мы их имели три комплекта), отвода воды из арыка против Денгли-Тепе, значительного числа раненых, которым ночью не смогли сделать перевязки, необходимо было утром отойти к ближайшей воде у аула Карры-Карыз, в [136] 10-ти верстах от Денгли-Тепе. Переход этот не мог утомить людей, а крепкая позиция в ауле и хорошая вода позволяли людям лучше отдохнуть. Главное же — была возможность перевязать всех раненых.

Вся потеря наша:

Убитыми: штаб-офицеров — 1, обер-фицеров — 5, нижних чинов — 170; ранеными: штаб-офицеров — 1, обер-офицерв — 19, нижних чинов — 248; без вести пропавших: нижних чинов — 8.

По сведениям собранным от бывших за валом и по наружному осмотру, укрепленный аул имеет фигуру четырехугольника, среди которого возвышается бугор, от которого и получил название Денгли-Тепе. С северной и с западной стороны аул обнесен рвом до двух сажен глубины и почти столько же ширины, с отвесным эскарпом и контр-эскарпом при твердом глинистом грунте. Ров с выходами в поле, а в исходящем углу выход был до 6-ти саж. ширины, впоследствии забранный войлоками; позади бруствера — второй ров, во многих местах наполненный водою; где же сухой, то под бруствером устроены ниши для помещения людей. Во многих местах по кроне бруствера, устроены продолговатые бойницы. Позади бруствера на северном фасе, местами и близь наружного вала установлены до 6-ти рядов сплошные кибитки, наполненные землею. В некоторых кибитках находили склады арбузов, дынь, чуреков и привязанных к кибиткам баранов. Позади кибиток — вновь ров и бруствер. Где возможно, среди кибиток прокопаны еще глубокие ямы. По рассказам туркмен, было не мало блиндажей для укрытия от огня. Вообще можно сказать, что защитники не щадили трудов и действительно создали препятствия, которые при обороне таким энергическим и стойким неприятелям, как текинцы, требуют значительно больших средств, чем те, которыми обладал передовой отряд, слабый числительностью, так как принимало участие в штурме 1804 штыка, слабый артиллериею и всякого рода запасами.

Нельзя не обратить внимания, что текинцы отлично владеют огнем — даром выстрелы не пускают, и доказательством тому служит большой процент убитых, а из раненых большинство имеют в грудь и живот; видно, что стреляли целясь и с большой выдержкой. Численное превосходство, несоразмерное с нашими силами, оказалось на стороне текинцев. Текинских защитников оказалось до 15 т. человек, так как собралось туда население всего оазиса. Наэлектризованная своими ишанами, эта масса текинцев оказала действительно невероятное сопротивление, вполне достойное лучших европейских армий. Доказательством же тому, что отряд сделал все возможное, служит процент потери с нашей стороны, превышающий 25%, и только благодаря таким войскам, как участники этого славного дела 28 августа, можно было отойти не бросая тяжестей и без потери верблюдов, которых было более 200 голов. Оставаться долее у Денгли Тепе, рассчитывая на вторичный успех атаки, было невозможно; при этом напротив и снарядов у нас было недостаточно; продовольствия оставалось [137] только на обратный переход до Беурмы; с другой стороны рекогносцировкою этою выяснено было, какими сравнительно значительными военными средствами и какою энергиею обладает неприятель, что против него новую открытую атаку можно предпринять только с гораздо более значительными силами, для чего у нас нет достаточных перевозочных средств, что наше наступательное движение в этом оазисе, при данных средствах может быть только постепенное, с занятием в оном одного за другим укреплённых пунктов и с обеспечением их на более продолжительное время довольствием и огнестрельными припасами. Поэтому по совещании с военными начальниками, решено было первоначально отойти к Беурме, начать устраивать там укрепление и артиллерийские, и продовольственные склады и затем постепенно выдвигать таковые вперед.

Движением этим к Геок-Тепе наш передовой отряд сумел настолько внушить страх неприятелю, что несмотря на отступление, за которым у азиатцев всегда следует самое упорное преследование, текинцы не решились нас преследовать, хотя отряд и отступал весьма медленно, делая в день от 10-ти до 15-ти верст; но и в других отношениях, вполне благоприятные результаты настоящего движения не подлежат сомнению. В настоящее время по крайней мере известно, что за народ текинцы, приблизительная их числительность, средства, как оазиса, так и вообще края и на основании добытых, хотя и дорогою ценою, данных, есть возможность теперь предпринять экспедицию на более точных данных, чем какие были в настоящем случае.

Необходимо заметить, что замечательная черта у текинцев — это полная невозможность достать верных лдзутчиков ни за какие деньги. Преданность своему народу у них еще настолько сильна, что ни подарки, ни угрозы не могут вынудить никаких показаний и, следовательно, можно знать только то, что добыто самими войсками. Соседние юмуды-гокланы также настолько убеждены в силе и непобедимости текинцев, что и из них никогда нельзя иметь людей, которые бы решились отправиться к ним в качестве лазутчиков.

Считаю долгом свидетельствовать перед вашим императорским высочеством о беспримерной храбрости и самоотвержении всех участников этого славного дела. Войска честно выполнили свой долг. Пехота, кавалерия и артиллерия не уступали друг другу в геройстве. Каждый род оружия покрыл себя новою славою. Пехота поддержала вполне прежнее высокое мнение о себе текинцев; кавалерия, на этот раз, сумела показать текинцам, что с нею надо быть осторожным. После первых дел, лихие наездники текинцы ускакивали от наших кавалерийских частей, а артиллерия своим метким огнем произвела настолько чувствительные потери и нравственное потрясение на неприятеля, что, надо полагать, она была одною из главных причин, почему текинцы нас почти не преследовали.

В деле 28 августа старшие и младшие начальники, своею [138] распорядителностью и точным исполнением приказаний, показали себя достойными возложенных на них обязанностей. Считаю долгом свидетельствовать о неутомимой деятельности, распорядительности и примерной храбрости свиты его велич. генерал-майора графа Борха, свиты его велич. генерал-майора светл. князя Зейн-Витгенштейн-Берлебург, начальника штаба полковника Маламы, начальника авангарда флигель-адъютанта полковника кн. Долгорукова, начальника артиллерии полковника Прозоркевича, полковников Шкуринского и Гродекова.

Испрашиваю разрешения вашего императорского высочества на представление к наградам участников дела г.г. офицеров и нижних чинов, а равно и всех чинов Ахал-Текинского отряда, содействовавших передовому отряду, а также и о высылке для нижних чинов знаков отличия военного ордена, так как при отряде имеется всего по два знака на роту и сотню. Подписал: временно командующий войсками генерал-майор Ломакин. Скрепил: начальник штаба полковник Малама.

ЦГИА СССР, ф. 1, дело №213, стр. 160 — 181.