Документ № 22.

Копия с рапорта начальника Мангишлакского отряда, начальнику Дагестанской области от 20 января 1872 года за № 24.

На прошлой неделе прибыл из Хивы из туркменских старейшиин Абальского рода (Абдальского. (Ред.)) Арчак Худай Назаров, пользующийся общим уважением и доверием, как между туркменами, так и между купцами, который привез письма от находящихся в Хиве наших пленных казаков и поселян (ничего особенного не заключающие) и сообщил следующие интересные известия о выдаче будто бы ханом наших пленных. [46]

После движения Красноводского отряда к озеру Сары-Камыш и волнения между хивинскими юмудами (которые теперь, впрочем, совершенно успокоились и прекратили грабежи и разбой (Следует понимать как своеобразное сопротивление против деспотии хивинского хана. (Состав.))), хан, вполне уверенный, что русские скоро снова придут в самую Хиву, пришел в большое уныние, собрал старшин от всех живущих в Хиве племен и спрашивал их совета, что-ему делать, если русские придут в Хиву. Большинство старшин отозвалось, что безрассудно и думать о каком-либо сопротивлении русским, что при первом появлении их все туркмены: чаудырцы, игдирцы, ходлинцы (Ходжинцы. (Ред)) и юмуды перейдут на сторону русских; сарты же, узбеки и каракалпаки, хотя и не прочь оказать русским сопротивление, но хан не имеет средств, чтобы обеспечить на долгое время продовольствием собранное из них войско, которое должно быть весьма значительно, чтобы поставить оное даже против самого слабого русского отряда.

Бывший на этом совещании один из туркменских старшин, Хаджи-Мамбет предложил хану пригласить на совещание нашего престарелого ишана, который поехал в Хиву за своим имуществом и семейством, с которым намерен летом отправиться в Мекку.

Когда ишан был призван к хану, у него был и Арчек, которого ишан взял с собой.

Хан принял ишана весьма милостиво, обнял его и попенял, что он до сих пор не был у него, что настоящий приезд его в Хиву особенно интересен, так как он только что вернулся из-за моря, был в Черкесии, представлялся великому князю наместнику кавказскому и государю императору, а как вслед затем, русские приходили к Хиве, то вероятно, ему известно что-нибудь о намерениях русских.

Ишан ответил хану, что с 1867 года он каждый год приезжал в Хиву и каждый раз много говорил с его диванбеком о том положении, которое следовало принять хану в отношении его могущественного соседа. Ему известно, что каждый раз хану докладывали о том, что он советовал ему, но хан смеялся над ним; ни разу до сих пор не приглашал его к себе, продолжал укрывать у себя и давать пристанище всем бежавшим ия России ворам, разбойникам и грабителям, покупать пленных и даже платить деньги и награждать за доставляемые ему головы русских и содранную с их голов кожу. Что же случилось такое теперь, что он, наконец, решился призвать его к себе.

"Хочу знать, что ты посоветуешь нам делать теперь. Твой отец был всегда лучший советник моего отца, надеюсь и ты дашь мне хороший совет".

Могу ли я дать тебе совет лучше твоего диванбека, которого одного только ты до сих пор и слушал. Поздно уже теперь.

"Многие десятки лег могущественный змей (дракон), могущий поглотить весь мир, лежал к нам хвостом; голова же его [47] была далеко на западе за морем. Что же вы делали за это время Вы, едва заметная простым глазом, мошка, вы, пользуясь тем, что змей в величии своем, не обращал на вас никакого внимания, продолжали от времени до времени, как моль, точить перья на его хвосте и даже дерзнули держать в неволе его детей. Много слов за это время я бросил на воздух, чтобы вразумить вас тогда, но вы не хотели меня слушать. Теперь же, когда могучий гигант обратил к вам свою грозную пасть и, когда одного его дыхания достаточно, чтобы поглатить вас всех, — вы спрашиваете меня, что вам делать? Поздно уже. Продолжайте слушать своего диванбека". (Маградит хан Хивинский молодой человек лет 22, проводит все времч за соколиной охотой и в гареме, делами управляет диванбек, Мамед Мурат, большой фанатик (Сноска в документе).

Примечание редакции: Под Маградитханом разумеется Сеид-Мухаммед-Рахим (1865 — 1910).)

Арчек был свидетелем того глубокого впечатления, какое произвела на всех речь ишана. Хан приказал ему выдать всех русских пленных, чтобы он отвез их русским. Вслед за тем, Арчек выехал из Хивы и слышал от самого ишана, что он собирается скоро выехать оттуда с русскими пленными. Сам он, ишан, очень желает сдать их Мангишлакскому начальству, но хан уговаривает его отвезти их в Красноводск, так как оттуда приходил отряд и угрожает ему наибольшая опасность.

Пришедшие после Арчека из Хивы один байбуловец и один чегемовец, говорят, что будто бы они уже видели ишана выехавшим из Хивы и при нем четырех русских пленных, но едет ли ишан с ними на Красноводск или сюда, не знают.

Известие это, требующее еще подтверждения, во всяком случае наделало здесь много шума и между адаевцами и туркменами; большинство, повидимому, весьма рады этому.

При Арчеке же приезжал к хану посланник от бухарского эмира, который будто бы прислал хану ультиматум, чтобы тот освободил всех персидских и русских пленных, иначе он объявит ему войну.

С другой стороны, с Арка (Под "Арка" подразумевается восточная сторона. (Ред.)) получены известия, что там объявлен какой-то новый почтовый налог, что многие недовольны этим; один из смещенных волостных правителей, Кутенах, удалился оттуда с 300 кибитками чиклинцев и китинцев, присылал к нашим баям и сердарам узнать, можно ли ему будет прикочевать на зиму на Мангишлак, но вслед за тем получено известие,, что он отбил у чиклинцев и китинцев, не хотевших следовать за ним, до 1000 лошадей и верблюдов, удалился с ними к стороне Хивы и находится теперь подле Барса-Кильмас.

Верно: За старшего адъютанта, подполковник Гродеков. Сверял помощник старшего адъютанта майор (не разборчиво).