Документ № 18.

Описание генералом Н. И. Гродековым роста стремлений прикаспийских туркмен к более тесной связи с Россией.

Помещаемые документы №№ 18, 19, 20, 21 являются выписками из книг генералов Гродекова и Терентьева, участнков военных действий вТуркмении. Они приводятся здесь в виде исключения иследование отсутствия соответствующих документов, в целях заполнения пробела между определенными периодами событий и сохранения необходимой последовательности. (Состав.)

... В 1745, 1767, 1798 годах мангишлакские туркмены ищут русского подданства и просят об обосновании среди них русского укрепления. В 1800 году, опасаясь властолюбивых стремлений хивинского хана, они возобновляют свое ходатайство о подданстве и получают на это согласие. Представители туркменских родов явились затем в Оренбург, где присягнули на верноподданство, а в 1803 году старшины туркмен представили просьбу о дозволении русскому купечеству торговать с ними на Каспийском море, „в трех местах, назначенных Петром Великим", где и построить для туркмен мечети.

В 1819 году, новый главнокомандующий на Кавказе, Ермолов, признал полезным возобновить сношения с туркменами, в видах направления через их земли торгового движения на Хиву и Бухару к Северной Индии; вместе с тем, он полагал устроить на юго-восточном берегу Каспия гавань и заведения для склада товаров. Правительство, занимавшееся в то время изысканием способов к увеличению политических и торговых сношений наших с Среднею и “Верхнею Азиею”, предоставило Ермолову снарядить две экспедиции: одну для исследования восточного берега Каспия и установления сношений с туркменами, — другую с целью пойти в соглашение с хивинским ханом относительно направления караванов в Астрахань.

Поручение к туркменам возложено было на майора Пономарева, а посольство в Хиву — на капитана Муравьева. Оба офицера отправились вместе к туркменским берегам, в течение лета 1819 года, осмотрели их на пространстве от р. Гюргена до Балханского залива и пришли к заключению, что лучшим местом для устройства торговой фактории и укрепления мог бы служить пункт на берегу Красноводского залива. Сношения же с туркменами привели к тому, что на совете старшин юмудских родов, кочевавших как на Атреке и Гюргене, так и у Балханского залива, было постановлено: “быть на все согласным, что русские намерены предпринять и ни в чем с их стороны — нам (туркменам) не [39] чинить препятствий”. Тут же выбраны были депутаты, снабженные доверенностью, для отправления к Ермолову.

Посольство в Хиву кончилось тем, что хан не согласился на предложение Муравьева направлять караваны к Красноводскому заливу.

...В 1820 году Ермолову предложено было: объяснить депутатам туркмен, что русское правительство согласно на утверждение постоянных дружественных и торговых с ними сношений, подобно тем, какие существуют с прочими независимыми народами; для избрания же наилучшего места под устройство укрепления снарядить вторую морскую экспедицию, с целью подробного осмотра восточного берега Каспия и, в особенности, Киндерлинскбго и Красноводского заливов. Экспедиция эта вверена была полковнику Муравьеву, который в течение навигации 1821 г. осмотрел и снял инструментально Балханский залив с островами и Красноводскою косою и посетил Балханские горы.

Место для укрепления выбрано было Муравьевым, по прежнему, на Красноводской косе.

...В 1858 году возникло снова предположение войти в ближайшие торговые сношения с туркменами юго-восточного прибрежья.

В 1859 году хан хивинских юмудов Ата-Мурат, ведя борьбу с хивинскими ханами, домогался получить от нас помощь. Не получив ея, он успел сам овладеть почти всею северною частью ханства; но, не надеясь удержать Кунград в своих руках, предлагал этот город и устья Аму во власть русских. Получив отказ и потеряв впоследствии Кунград, Ата-Мурат не покидал старой своей надежды на овладение ханством и искал опять-таки помощи России. С другой стороны, находясь в неприязненных отношениях и к племени теке, Ата-Мурат желал и здесь опереться на покровительство той же России; в этих видах он просил об образовании при Балханском заливе города. В прошении на имя Государя Императора, поданном в 1865 году оренбургскому начальству, он писал: “Мы несчастный народ, постоянные пленники то того, то другого государства. У кочевого народа не бывает порядка и дисциплины. Из туркмен — царя не выйдет, как из дерева, не выйдет железа. Молитвы к богу и пророку остались тщетными, значит, не настало время предопределения. Ныне мечта наша одна: скоро ли настанет время, когда снизойдет от бога повеление о назначении нам в повелители великого монарха. Наша мечта состоит в том, чтобы пришел к нам царь со стороны Шагадама (Название колодцев, у которых построен Красноводск. Туркмены и поныне называют Красноводск Шагадам (сноска в докум.)), основал бы город, устроил ярмарку и был бы этот город местом стечения всех туркмен, его верных друзей и подданных.

Мы очень надеемся на милость Государя и не только отдаемся ему в этом мире, но если у него было желание повелеть нам перейти в мир вечный, мы подчинимся его воле”. Посланцы, привезшие это письмо, были приняты и обласканы; но [40] правительство наше ограничилось лишь выражением готовности к содействию и покровительству торговым сношениям туркмен с нашим” киргизами (Имеется в виду казахи.). Что же касается принятия Ата-Мурата с его ордою в подданство, то в виду неоднократного заявления нашего правительства в отношении к кочующим азиатским инородцам, что только в пределах России, мы можем и обязаны оказывать помощь и защиту инородцам, принявшим русское подданство, наше правительство уклонилось от положительного ответа на прошение Ата-Мурата. Когда наши войска заняли (в 1869 году) Красноводск, он первый предложил им свои услуги.