Документ № 7.

... В 1819 году по мысли генерала Ермолова, управлявшего Кавказом, снаряжено было посольство к хивинскому хану с целью содействовать направлению караванных путей, вместо Мангишлака, до которого нужно было 30 дней хода, на Красноводск, куда можно было дойти всего в 17 дней.

На предложение Муравьева по сему предмету, хан лично ответил ему: хотя справедливо, что мангишлакская дорога гораздо далее красноводской, но народ мангишлакский мне предан и поддан, прибрежные же иомуды, живущие по направлению к Астрабаду, по большей части служат каджарам и потому караваны мои подвергаться будут опасности быть ими разграбленными. Я не могу согласиться на сию перемену (Муравьев “Путешествие в Туркмению и Хиву”, Москва, 1882 г, стр. 133 м 134. (Сноска в документе)).

Победы наши в Персии, развивающаяся торговля на Каспийском море, с одной стороны, тревожное положение киргиз (Имеются ввиду казахи (редакц.)) Оренбургского ведомства, особенно вредное влияние Хивы, которая подчиняла адаевцев своей власти, постоянные морские разбои вблизи Астрахани и увод наших рыбопромышленников в Хиву, побудили в начале тридцатых годов принять меры к обузданию адаевцев, для чего решено было выстроить среди их кочевьев русское укрепление

Служивший при Оренбургском губернаторе Карелин, представлял нашему правительству, что если устроить укрепление на Мангишлаке и на Усть-Урте, в пункте ближайшем к пределам Хивы, то тем самым прекратятся разбои на море, облегчатся военные предприятия противу этого ханства, наша торговля получит новые средства для своего развития. В то же почти время (1834) англичанин Бернс находил, что проложение пути через Устюрт и Аму-Дарью послужит самым прямым путем и удобнейшей связью между народами Европы и отдаленнейшими странами Средней Азии (Бернс “Путешествие в Бухару”, т. 3, стр 286). Правительство одобрило [14] предположение только относительно устройства укрепления в заливе Цесаревича, снарядило в 1832 году экспедицию под начальством того же Карелина, а в 1836 г. основано было Ново-Александровское укрепление в бухте Нессельроде.

Ожидания Карелина на этот раз не оправдались. Разбои (Следует понимать сопротивление. (Состав.)) не прекратились, а перенеслись ближе к Астрахани. Хивинский хан, признававший землю, на которой построено укрепление, своею собственностью и опасавшийся вероятно близкого соседства русских, запретил своим подданным вступать в торговые сношения с русскими в этом пункте (Галкин — “Энтографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю”, стр 264 — 286.). Сверх того неудачно избранное для укрепления место повело за собою развитие сильной болезненности среди его гарнизона. Совокупность этих обстоятельств и несчастный зимний поход 1839/40 г. в Хиву, бывший следствием неудачно выбранного времени для движения и то обстоятельство, что отряд вернулся в Оренбург еле достигнув Усть-Урта, имели последствием перенесение Ново-Александровского укрепления на Мангишлак к Тюб-Караганскому мысу, а путь через Усть-Урт со стороны залива Мертвый Культук (ныне Цесаревича) пришел в такое забвение, что при выборе операционных направлений перед походом в Хиву 1873 года уже не обсуждался (Вся последующая часть документа относится к периоду после занятия Красноводска, но помещается в этом разделе как связанная с предшествующим (Состав)).

. Для движения войск кавказского отряда были избраны другие, более длинные и трудные направления от Киндерли и Красноводска, а для движения оренбурского отряда — более известное тогда направление по западному берегу Аральского моря, по которому производилось не задолго перед тем движение наших отрядов для преследованвя шаек киргиз, туркмен, и хивинцев.

Такому положению вопроса много способствовало признание залива Мертвый Культук совершенно мелководным и недоступным для судоходства (Пушин — “Описание Каспийского моря”, стр 11.). Заключение это было выведено вследствие того, что в то время (1860-1874) не было морских пароходов, приспособленных для северной мелководной части Каспийского моря, имеющих осадку всего 4 1/2 фута. По этой же причине был признан не судоходным и Михайловский залив.

К тому же на игнорирование пути от залива Цесаревича имело также влияние и враждебное отношение адаевцев, которые в 1870 г. напали на команду полковника Рукина и истребили ее на Мангишлаке. Грабежи (Следует понимать — сопротивление) туркмен, хивинских подданных, [15] постоянно нападавших на адаевцев и чумышлытабынцев, мешали развитию торгового движения через Усть-Урт.

Затруднения, испытанные в 1873 году кавказским отрядом, двигавшимся от Киндерлинского залива, казалось окончательно упрочили за Усть-Уртом репутацию совершенно пустынной страны, движение по которой представляет неимоверные трудности. Но счастливое окончание Хивинского похода 1873 года и постепенное покорение туркменских родов, кончившееся в настоящем году подчинением Мерва, совершенно изменило политический вид страны: в Аму-Дарьинский край явились русские торговцы и рыбопромышленники, последние были привлечены туда необыкновенным обилием рыбы в Аму-Дарье, ее устьях и Аральском море.

Крайние неудобства сообщений Хивинского оазиса и невозможность перевозить рыбу на Оренбург заставили братьев Ванюшиных искать более коротких и дешевых путей. Исследования показали, что путь через Усть-Урт вполне удобен, а залив Цесаревича доступен во все время навигации для судов, имеющих осадку в 4 1/2 фута, как о том писал и Карелин в 1832 году.

Генерального штаба полковник Беляевский.

ЦГВИА, ф. 400. д. 38, 1885 г., л. 10 — 70.