Записки русского дипломата барона Ф. Р. Остен-Сакена ¹

В июне 1871 г. русские войска вступили на территорию принадлежавшего Китаю Илийского края (г. Кульджа), охваченного мусульманским восстанием ². Затем последовало восстание в Кокандском ханстве. Русские войска разгромили повстанцев, и территория ханства была включена в состав Российской империи в качестве Ферганской области. Тем временем в решающий этап вступила борьба Цинской империи с государством Йэттишар, созданном в Западном Китае (Восточный Туркестан) Якуб-беком ³. Встал вопрос о стратегической линии политики России в отношении Китая: соответствует ли интересам России ослабление Китая? Ответ на него давал дипломат барон Ф. Р. Остен-Сакен в своей записке, предназначенной для министра иностранных дел А. М. Горчакова ⁴, которому военный министр Д. А. Милютин ⁵ направил 14 января 1876 г. письмо, касающееся, по-видимому, русско-китайских отношений (текст его пока не обнаружен). Для Остен-Сакена исходной точкой рассуждений на тему русско-китайских отношений было его мнение, что «Якуб-беково царство — это будущий новый Афганистан в ближайшем соседстве с Россией» ⁶. [13]

По поводу письма военного министра от 14-го января 1876 г.

В записке, представленной директору Азиатского департамента в январе 1871 года я позволил себе высказать опасения по поводу тех последствий, которые может иметь наш нынешний образ действий по отношению к Китаю ⁷. Эти опасения касались главным образом западно-китайской границы. Мне казалось, что если мы будем по-прежнему оставаться на этой границе в нерешительном и отчасти во враждебном отношении к Китаю, то это неминуемо поведет к установлению, в тех местностях, такого же крайне тягостного для наших и нашей администрации положения, которое давно уже существует на нашей южной среднеазиатской окраине. Другими словами: мы будем вынуждены отправлять в Китай постоянные военные экспедиции, присоединять к России новые земли, учреждать многосложную администрацию (подобно туркестанской) и т. д. С тех пор прошло пять лет.

Письмо военного министра к государственному канцлеру от 14 сего января, № 1, показывает, что опасения эти сбываются и что мы в настоящее время стоим на крайне опасном пути, который приведет нас к окончательному уничтожению выгодных для России порядков, установившихся веками на огромном пространстве нашей сибирской окраины с Китаем.

Военный министр пишет, что одним мановением России Китай может потерять все свои провинции до Великой Стены. В этом, конечно, никто не сомневался. Но военный министр забывает, что в таком же положении безусловной силы мы находились всегда и по отношению к нашим среднеазиатским соседям, — и что тем не менее такое положение никогда не признавалось выгодным для России, а, напротив, составляло самую слабую и убыточную сторону наших пограничных сношений.

Если бы правительство имело целью присоединение к России Джунгарии, Монголии, Маньчжурии, то ничего не было бы легче, как найти предлог, чтобы привести к разрыву с Китаем и затем предоставить судьбу этой Империи усмотрению военного начальства. Очевидно, что подобный исход не в видах нашего правительства. Обратимся к другой стороне вопроса.

Можно ли надеяться, что угрозы, с которыми наш посланник обратится в Пекин к китайским министрам, заставят их согласиться на наши требования? Наверное нет. Это подтверждается всею историею наших сношений с Китаем, а еще больше историею английских сношений с этою страною.

Китайцы не боятся европейских канонерок, находящихся у них на глазах; тем менее приведет их в трепет вторжение наших войск где-то на сухопутной границе, находящейся в нескольких тысячах верстах от Пекина.

Но европейцы по отношению к своим военным действиям против китайцев находятся в более выгодном положении, чем мы. Они могут ограничиться почти одними морскими демонстрациями и, взяв контрибуцию, удалиться, не связывая себя ничем. Наши сухопутные походы, как выше было сказано, неизбежно поведут к приобретению новых огромных пространств земли.

Китайское правительство всегда, т. е. в течение более чем двух веков, относилось к нам с недоверием и даже враждебно, а если теперь натянутые отношения более ощутительны, то это есть следствие того двусмысленного положения, которое мы приняли на западной китайской границе, а отчасти, может быть, и от ребяческой самонадеянности китайцев, успевших ввести у себя в последнее время некоторые военные улучшения на европейский манер.

Наконец не следует забывать и малолетства императора ⁸. Обстоятельство это также затрудняет сношения, так как министры более опасаются ответственности и пребывают в надежде, что упорство им, со временем, скорее простится, чем уступчивость.

Но мы в прежнее время очень мало заботились о тех чувствах, которые питает к нам китайское правительство, по той простой причине, что, собственно говоря, и правительства в этой стране (в том смысле, как мы обыкновенно понимаем это слово) совсем нет (Эту мысль многие поняли не так, как я ее понимал, а потому оговариваюсь: правительство в международном смысле, или по отношению к международным отношениям (Примеч. Ф.Р.Остен-Сакена)).

Для нас важны не дружеские отношения с теми призрачными органами власти, которые находятся в Пекине (Т. е. опять-таки в смысле международных сношений (Примеч. Ф.Р.Остен-Сакена)), а важно сохранение, в нашем ближайшем соседстве, составной Империи, которая благодаря своей слабости дает нам возможность быть полными хозяевами в значительной части Азиатского материка, без всяких финансовых жертв и административных затруднений. Якуб-бек покажет нам в скором времени, что значит иметь в тех краях соседа иного чем Китай. Если мы пойдем по дороге, которую указывает нам военный министр, то разрыв с Китаем неминуем. А так как мы завоеваний не желаем, то разрыв этот поставит нас только в крайне затруднительное положение, а вместе с тем он существенно повредит нашим торговым предприятиям в Китае, скромно, но постепенно развивающимся. При этом необходимо иметь в виду еще одно обстоятельство. [14]

Нам известно, что и почти со всеми другими государствами Китай в настоящее время находится в отношениях неудовлетворительных. Это все происходит от отсутствия в Пекине руководящей силы и от повсеместного безначалия. Пусть европейцы, не имеющие с Китаем пограничных, территориальных интересов, направляют свои усилия на окончательное разрушение дряхлеющей Империи с ее нынешнею чужеземною династиею. Наши интересы этому диаметрально противоположны.

Маньчжурская династия, как она ни окитаилась, но помнит однако, что родина ее находится близко от наших пределов, и едва ли не это обстоятельство всегда решало дело в нашу пользу во всех наших сношениях с пекинским правительством, несмотря на накипевшую против нас злобу, за все наши захваты на Амуре и в Джунгарии.

Можно с уверенностью сказать, что в случае падения Маньчжурской династии новые порядки установятся в Китае не иначе как под влиянием англичан и других европейцев и что порядки эти не будут в нашу пользу.

На основании всего вышеизложенного я позволяю себе высказать следующие заключения.

1. К нынешнему неудовлетворительному образу действий китайцев по отношению к России следует отнестись, до поры до времени, по возможности равнодушно.

2. Предписать посланнику нашему вести себя, по отношению к министрам богдыхана, ровно, не слишком требовательно.

3. В случае сильных настояний со стороны других иностранных представителей, оставаться нейтральным, насколько позволят приличие и обстоятельства. Если представится случай, давать китайцам благонамеренные советы.

4. Немедленно приступить к основательному изучению положения дел в Западном Китае посредством посылки дельных агентов ⁹.

В настоящее время при совершенном отсутствии положительных и беспристрастных сведений нет возможности начертать план действий, который помог бы нам избегнуть тех огромных денежных затрат и административных затруднений, которые ныне неминуемы в ближайшем будущем.

16 января 1876 г. Остен-Сакен

РГАДА. Ф. 1385. (Ф. Р. Остен-Сакен). Оп. 1. Д. 455. Л. 19-24 об. Подлинник.

Комментарии

1 Остен-Сакен Федор Романович (1832-1916) — барон, дипломат, секретарь Имп. Русского географического общества в 1865-1871 гг., вице-директор Азиатского департамента МИД в 1871-1875 гг., директор Департамента внутренних сношений МИД в 1875-1897 гг., член Совета министра иностранных дел в 1897-1908 гг., почетный член Петербургской Академии наук (с 1889 г.).

2 Подробнее см.: Гуревич Б. П. История «Илийского вопроса» и ее китайские фальсификаторы // Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. М. 1982. С. 423-459.

3 Якуб-бек (Магомет Якуб-бек Бадаулет) (1820-1877) — правитель государства Йэттишар.

4 Горчаков Александр Михайлович (1798-1883) — князь, государственный канцлер, министр иностранных дел в 1856-1882 гг.

5 Милютин Дмитрий Алексеевич (1816-1912) — граф, генерал-фельдмаршал, военный министр в 1861-1881 гг., почетный член Петербургской Академии наук (с 1866 г.).

6 РГАДА. Ф. 1385. (Ф. Р. Остен-Сакен). Оп. 1. Д. 455. Л. 34 об.

7 Запиской названо донесение Остен-Сакена директору Азиатского департамента МИД П. Н. Стремоухову от 1 февраля 1871 г., смысл которого — перенести главное внимание с защиты русских торговых и политических интересов в Монголии на положение в Западном Китае, ибо там, по мнению Остен-Сакена, находится «главный центр безначалия». Это мнение разделял и военный министр Д. А. Милютин.

8 Гуансюй (Цзай Тянь) (1871-1908) — китайский император с 1875 г.

9 В августе 1877 г. по поручению туркестанского генерал-губернатора в Джунгарию «для собрания сведений о положении дел в Западном Китае» был послан чиновник по западнокитайским делам Н. Н. Головкин.

Текст воспроизведен по изданию: «Мы в настоящее время стоим на крайне опасном пути». Записки русского дипломата барона Ф. Р. Остен-Сакена // Источник. Документы русской истории, № 1 (55). 2002