КРАСНОВОДСКИЙ ОТРЯД

в 1869-1870 годах.

Мысль о прочном утверждении на восточном берегу Каспийского Моря давно уже входила в число государственных соображений России. Принятие действительных мер к охранению нашей каспийской торговли и промыслов от нападений туркменов, а также стремление к развитию нашей среднеазиатской торговли и направлению ее к берегам этого моря составляли побудительные к тому причины. Но первоначально занятые нами пункты на северо-восточном берегу Каспийского Моря оказались неудобными; позднейшие точные исследования всего юго-восточного берега обнаружили, что лучшие пункты, как по качествам бухт, так и по удобствам местности находятся в Балханском Заливе.

Предположение о занятии этого залива, высочайше одобренное уже десять лет тому назад, вследствие разных политических причин, не было приведено в исполнение. В 1869 году, по случаю возрастания, с одной стороны, могущества эмира афганистанского Шир-Али-хана, заключившего союз с Англией и получающего от нее ежегодные субсидии; с другой — неприязненных нам действий Хивы, поддерживавшей волнения в киргизских степях и принявшей к себе бежавшего из Бухары старшего сына бухарского эмира Каты-Тюря, открытого ненавистника русских, и некоторых киргизов, недовольных новыми порядками, вводимыми в степи; наконец, в предвидении возможности образования против нас коалиции из среднеазиатских ханств, при полной решимости Хивы стать во враждебные к нам отношения, решено было принять действительные меры, на случай если бы нам пришлось отстаивать свое положение в Средней Азии против целого союза владетелей, разбиваемых нами до сих пор порознь. Меры эти, кроме усиления войск Оренбургского военного Округа, должны были состоять в занятии кавказскими войсками пункта в Балханском Заливе.

Политические обстоятельства, постоянно препятствовавшие нашему утверждению в этом заливе, в настоящем случае сложились весьма благоприятно; Персия, постоянно опасавшаяся нашего господства на юго-восточном берегу Каспийского Моря, могла теперь убедиться, что в утверждении там мы имеем [46] существенную необходимость для успокоения наших прикаспийских кочевых племен и для обеспечения нашего положения в Средней Азии; при том же усиление Афганистана едва ли могло входить в ее интересы.

Для приведения в исполнение экспедиции на восточный берег Каспийского Моря, Государь Император соизволил утвердить представление главнокомандующего кавказской армией о назначении в состав десантного отряда одного батальона пехоты, полусотни казаков, двух горных и четырех полевых орудий, с назначением начальником отряда генерального штаба полковника Столетова, который, зная восточные языки, посетил в прежнее время часть Персии и Афганистана, и, состоя затем при туркестанском генерале-губернаторе, близко ознакомился с положением дел в прикаспийском крае и вообще в Средней Азии.

Сверхсметные расходы на экспедицию решено было отнести на имевшийся свободный остаток от 400,000 руб., ассигнованных в распоряжение главнокомандующего кавказской армией на непредвиденные расходы.

Вслед за получением означенных разрешений, составлены были в окружном штабе Кавказского военного Округа подробные соображения относительно снаряжения десантного отряда, снабжения его продовольственными и материальными запасами, и вообще теми предметами, необходимость которых выяснилась уже отчасти предшествовавшими по этому делу сношениями.

В состав красноводского отряда назначены следующие войска:

а) 2-й батальон 82-го пехотного Дагестанского полка в усиленном мирном составе. Все люди этого батальона, подлежавшие увольнению в бессрочный отпуск и отставку, а также слабые здоровьем, были переведены в другие батальоны и заменены людьми из этих последних; кроме того, все молодые солдаты, прибывшие на укомплектование армии в прошлом году, поступили в оставшиеся на месте батальоны. Батальон был вооружен скорострельными винтовками системы Карля и снабжен полным комплектом готовых боевых патронов. Получив эти ружья за несколько дней до выступления в поход, люди успели однако с ними ознакомиться и пристрелять их. Батальон взял с собой десять казенно-подъемных лошадей (по две на роту) и вьючный обоз на 15 лошадей.

б) Команда казаков, из одного офицера и 70 нижних чинов Гребенского и Кизлярского полков; из этого числа конных 25 и пеших 45. [47]

в) Команда саперов, из одного офицера и 31 нижних чинов от 1-го Кавказского саперного Его Высочества Великого Князя Николая Николаевича Старшего батальона. Люди были вооружены скорострельными винтовками системы Карля.

г) Взвод горной артиллерии от 21-й артиллерийской Ее Высочества Великой Княгини Ольги Феодоровны бригады, вооруженный при отправлении 1/4 -пудовыми гладкими единорогами, так как, по отдаленности склада нарезных горных орудий (в крепости Александраполе) от Петровска, нельзя было своевременно доставить их в этот пункт (1-го декабря гладкие орудия были заменены нарезными.). Личный состав взвода — 35 нижних чинов при одном офицере. Лошадей под орудиями 6 и под зарядными вьюками 6; итого 12. Снарядов имелось: с гранатами обыкновенными 112; зажигательными 8; картечными 20 и с картечью 56; всего 196.

Кроме того, при взводе имелся запасный лафет.

д) Дивизион полевой артиллерии от 21-й артиллерийской Ее Высочества Великой Княгини Ольги Феодоровны бригады, вооруженный 4-х фунтовыми медными, нарезными, с дула заряжающимися пушками. Личный состав дивизиона — 19 нижних чинов при одном офицере. Дивизион лошадей не имел, так как орудия его назначались собственно для обороны имеющего быть возведенным на первое время укрепления. Снарядов имелось, с гранатами обыкновенными, 240; зажигательными 40; картечными 200; с картечью 40; всего 520.

При дивизионе были запасный лафет и походная кузница.

Таким образом, личный состав отряда доходил до 1,000 человек нижних чинов разных званий и до 30 человек офицеров и других чинов. Число лошадей (60) было сокращено до наименьшего размера, так как имелось в виду недостающее число их пополнить на месте покупкой или лошадей, или верблюдов, а также чтобы облегчить заготовление и перевозку фуража.

Отряд был снабжен всем для него необходимым на широкую ногу, чем и объясняется относительно незначительная болезненность между людьми на месте высадки. Все нижние чины 2-го батальона Дагестанского полка получили мундирную одежду и готовые вещи, а артиллеристы и саперы только годовые вещи по сроку 1870 года, полушубки, набрюшники, рукавицы и валенки; вместо ранцев, громоздких для перевозки и тяжелых для солдат в жарком климате, построены холщовые мешки. [48]

Офицеры, чиновник и священник получили подъемные деньги в размере полугодового жалованья по усиленному окладу.

В виду того, что в течение зимнего периода постепенное снабжение отряда продовольственными и прочими запасами могло бы представить некоторые затруднения, принято в основание всех расчетов полное обеспечение его всем необходимым на семимесячный период, до мая 1870 года.

Отпуск собственно провианта как в сухарях, так и мукою, а равно и крупы, из запасов кавказского интендантского ведомства, затруднений никаких не встретил. Для заготовления же спирта, соли и разных продуктов для приварка (капусты, бураков, перцу и проч.) посланы были чиновники в Астрахань, которыми и доставлены оные в Петровск, ко времени отправления отряда. Порционный скот (мясная порция — по одному фунту в день) был заготовлен первоначально в размере месячной на весь отряд пропорции (120 голов). Кроме того, попечениями военного министерства, заготовлены сушеные прессованные овощи и мясной экстракт Либиха (до 300,000 порций каждого) для обеспечения отряда в могущих произойти случайностях.

При затруднениях в приобретении офицерами и другими лицами, состоявшими в отряде, продовольственных припасов (и фуража) покупкой на месте, разрешено начальнику отряда, по его усмотрению, производить им отпуск солдатской дачи провианта и приварочных припасов (а равно и установленной дачи фуража на наличное число лошадей) из запасов этих предметов, имеющихся в отрядном складе, с удержанием денег по стоимости заготовления их казне.

Из 15,000 пудов сена, что составляет семимесячную пропорцию для 60 лошадей и порционного скота, трехмесячная пропорция сена (7,000 пудов) в прессованном виде доставлена была попечениями военного министерства из Астрахани в Петровск ко времени отправления отряда, а остальные 8,000 пудов к концу навигации. Зерновой фураж (400 четвертей ячменя) заготовлен кавказским интендантством.

Офицерам отряда, со дня сбора его под Петровском (23-го октября), назначено было производить отпуск рационов; причем, по примеру прежних заграничных кампаний в Турции, суточный рацион определяется в 25 копеек, как для верховой, так и для вьючной лошади.

При отряде учрежден лазарет на 100 человек нижних [49] чинов и 5 офицеров, особенное внимание обращено на снабжение его противоцинготными средствами.

Для возможно удобного помещения в пункте, избранном для высадки, отряд снабжен, кроме обыкновенного лагеря по положению и четырех госпитальных палаток для лазарета, еще 75-ю войлочными кибитками (Полагая каждую на 16 человек; в числе 75 кибиток 15 предназначены для офицеров.) и 1,200 штуками войлоков для подстилки (Необходимость приобретения войлоков обусловливалась невозможностью рассчитывать на другого рода подстилку.). Кроме того заготовлены четыре разборчатых деревянных барака, длиной 126 футов и шириной 26 1/2 футов каждый, для помещения в двух из них на зиму лазарета, в третьем аптеки и цейхгауза и, в четвертом, инструментов, различных подверженных скорой порче продуктов и т.п. Бараки эти были снабжены в совершенно готовом виде дверями, окнами и всеми необходимыми приборами и надлежащими материалами для постановки в них обыкновенных печей; но в первом рейсе, с войсками, они не были отправлены, потому что не были готовы. Для провианта и менее целых продуктов заготовлены были материалы для устройства обыкновенных бунтов.

Шанцевый, саперно-рабочий и мастеровой инструмент заготовлен главным инженерным управлением, а на окружное инженерное управление возложено было заготовить мастеровой, каменьщичий и печной инструмент, материалы и приборы для устройства пяти хлебопекарных и одной банной печи; десять пудов разных сортов железа, пять пудов стали, веревки, точила, стекла и другие мелкие принадлежности.

Все заготовления по снабжению отряда различными хозяйственными предметами: бочками, бочонками с водоносами, колодами для водопоя, шайками для бани и некоторыми другими предметами, приобретение которых на Кавказе затруднительно, были произведены покупкою в Астрахани. В Баку же заготовлено было, на всякий случай, 20 бурдюков.

Топливо на первое время войска взяли с собой из Петровска, в количестве восьми сажен дров; теперь они снабжаются дровами из Баку.

Колодцы-насосы, пять штук американской системы Нортона и пятнадцать прусской системы Франка, заготовлены были главным инженерным управлением, но, ко времени отплытия отряда, в Петровск прибыло их только семь. Его высочество генерал-инспектор по [50] инженерной части озаботился присылкой в Петровск одного офицера и двух рядовых для указания употребления колодцев. Эти саперы отправились вместе с отрядом в Красноводский Залив.

Из этого перечня можно усмотреть, что самые мельчайшие потребности людей, посланных на пустынный берег, не были забыты. Вряд ли когда русские войска бывали снабжаемы так тщательно и обильно, как при снаряжении в этот поход.

Для перевозки отряда и с ним всех продовольственных и других припасов законтрактованы были суда общества «Кавказ и Меркурий». Кроме того, в виду необходимости обеспечить постоянное с отрядом, особенно в зимнее время, сообщение и затруднительности предназначить собственно для этой цели военные суда, находящиеся в распоряжении главнокомандующего кавказской армией, как по малой вместительности их, так и по множеству других случайностей, которым подвержено плавание по Каспийскому Морю зимой, заключено с тем же обществом условие на совершение одним из судов оного срочных рейсов от Баку до Красноводска и обратно, по два раза в месяц, начиная с первого ноября в период до мая сего года (Условие это впоследствии продолжено.).

Для облегчения же начальнику отряда осмотра всего прибрежья залива, для постоянных сообщений с островами Челекень и Огурчинским, откуда первоначально предполагалось отряду получать топливо, и для посылок в экстренных случаях, приказано двум паровым судам (шкуне и барказу) астрабадской морской станции находиться постоянно при красноводском отряде со дня его высадки. При назначении этих судов обращено внимание, чтобы в составе их экипажей находилось наиболее опытных и знакомых с условиями плавания в тех водах офицеров и нижних чинов, а равно приняты меры к тому, чтобы суда взяли с собой возможно большую пропорцию топлива.

Отправляя полковника Столетова в г. Петровск, к отряду его высочество главнокомандующий кавказской армией снабдил его инструкций, главные основания которой заключались в следующем:

1) Так как отряд имеет главной целью выбор и занятие на берегу Красноводского Залива наиболее удобного места для учреждения торговой фактории, исследование местных средств для возведения необходимых для охраны фактории укреплений и различных построек для постоянного там пребывания части наших войск, и, кроме того, более или менее значительного [51] торгового населения; собрание возможно точных сведений о стране, лежащей к востоку от прибрежья по направлению путей из Средней Азии к Красноводскому Заливу; ознакомление с существующим по этим путям торговым движением и со способами усилить и обеспечить это движение, положив начало мирному сближению с окрестным туркменским населением — то, в виду этой цели, существенное значение которой несовместно с допущением употребления силы оружия иначе, как в тесном смысле защиты, всякие меры и предприятия, клонящиеся к вызову вооруженного сопротивления населения, сочтены будут за решительное уклонение от прямого смысла высочайшей воли (Для установления постоянных мирных сношений с туркменами, для покупки или найма у них лошадей, верблюдов, порционного скота, топлива, кибиток и проч. полковнику Столетову отпущено 5,000 руб. сер.; для приема и угощения старшин, посылки доверенных лиц внутрь страны и проч. 3,000 руб. и на 1,079 руб. подарочных вещей.).

2) Войти, при первой возможности, в связь с туркестанским начальством, послав для того через Усть-Урт к Казалинску заслуживающих доверия лиц из туземцев.

3) В виду тех исключительных условий, в которых будет находиться красноводский отряд, особенно в зимнее время, обратить особенное внимание на поддержание в чинах отряда доброго духа. С этой целью через надлежащее направление разнообразных работ и занятии нижних чинов не допускать их оставаться долгое время в праздности.

4) Штаб и обер-офицеров, а также классных чиновников, требование которых в отряде, вследствие их поведения или совершенных ими проступков, окажется неудобным, немедленно удалять из отряда. Удаляемые лица должны быть отправляемы в Баку на ближайшем срочном пароходе, до отхода которого помещаются на военной шкуне. О всяком подобном распоряжении начальник отряда доносит его высочеству главнокомандующему армией с подробным объяснением причин.

Отряд собрался в Петровске к 23-му октября. Последние заготовления, сделанные в Астрахани, прибыли 25-го; но, по причине ненастной погоды, к нагрузке можно было приступить только 28-го, а 29-го октября отряд на четырех шкунах: «Армянин», «Туркмен», «Волга» и <Тамара» отплыл в Красноводский Залив и благополучно высадился в Муравьевской бухте, в Куводагской долине, 5-го ноября, за исключением 5-й роты Дагестанского полка, команды саперов и артиллерии, бывших на шкуне «Волга», которые [52] высадились только 7-го ноября. Столь продолжительное плавание и неодновременность высадки произошли от противных ветров и сильного волнения, замедлявших ход шкун.

Военные суда, назначенные состоять при красноводском отряде, уже были в заливе, когда прибыл десант. Они распорядились обставить фарватер к заливу вехами, избрали удобное и близкое к берегу место для якорной стоянки шкун и, имея достаточное количество гребных судов, а также большие сходни на козлах, способствовали скорой выгрузке на берег.

Вместе с отправлением отряда, поручено было нашему посланнику в Тегеране, уведомить персидское правительство о цели предприятия, не нарушающего нисколько интересов этой державы и не заключающего в себе ничего враждебного ни относительно ее, ни соседственного ей туркменского населения.

Со дня высадки отряда по 20-е ноября произведены были рекогносцировки окрестностей расположения лагеря, с целью приискать место, где бы можно было добывать годную для питья воду, с помощью переносных колодцев, так как существовавшие два колодца солоноватой, но годной для питья людей воды значительно были удалены и от места временного расположения отряда, и от места предполагаемого укрепления (Военные суда, назначенные в распоряжение начальника отряда, имели воду на случай надобности в оной для войск на первые два дня.). Но, при производившихся почти ежедневно забивках колодцев насосов, постоянно или натыкались на скалу, или извлекали горько-соленую воду, что и было причиной высылки, по требованию полковника Столетова, из Бакинского порта цистерн, дабы иметь воду в достаточном количестве в самом укреплении.

Отношения отряда к туземному населению установились самые дружественные, чему, между прочим, много способствовали туркменские, старшины из кочующих в окрестностях Астрабада и Атрека, которых приказано было начальнику астрабадской морской станции склонить к прибытию на военном судне в Красноводский Залив.

20-го ноября полковник Столетов предпринял рекогносцировку северного берега Балханского Залива, с намерением продолжить ее сколь возможно далее на восток, даже до Балханских Гор. На эту рекогносцировку назначены им были две роты пехоты, взвод горной артиллерии, семь саперов и конная команда казаков. Для довольства людей водой, так как рекогносцировавший отряд мог [53] взять с собою только 100 ведер пресной воды, приказано было шкуне, с паровым барказом и кожуховой лодкой, тронуться к востоку, остановиться против первого ночлега в 15 верстах от лагеря, выгрузить цистерну, дать воды для лошадей и варки пищи, и потом идти далее на восток, где шкуна должна была остановиться против мыса Куба-Сенгер (Идти далее не позволяет глубина.), а барказ с лодкой должны были идти далее и снабдить водой людей на втором и третьем ночлегах. Затем барказ, вернувшись к шкуне, должен был налиться водой и опять идти сколько возможно далее на восток, чтобы, при обратном следовании части отряда от Балхан, дать воду, дрова, а если нужно, то и довольствие, которого на барказе и лодке нагружена была трехдневная пропорция.

На 40 верблюдах навьючены были самые необходимые тяжести, как то: продовольствие на 11-ть дней, дрова, 100 ведер воды в бурдюках, 12 двойных солдатских палаток, кошмы и проч.

20-го ноября погода благоприятствовала предпринятому движению: было +10°R; но в ночь с 20-го на 21-е ноября подул сильный северо-восточный ветер, палатки сорвало и на рассвете термометр показывал -2°R.

21-го ноября сделан был переход в 30 верст и отряд ночевал с северной оконечности бухты, между мысом Куба-Сенгер и островом Даг-Ада. Шкуна и барказ, по причине сильного ветра, не могли следовать далее.

В ночь с 21-го на 22-е, ветер, немного стихший, опять усилился, и на рассвете термометр показывал -6°R. Вода в бурдюках замерзла, оттаивать ее, при недостатке топлива, было почти невозможно. Прождавши шкуну до полудня, полковник Столетов приказал капитану Мачавариани с пехотой, горным взводом и тяжестями отойти назад той же береговой дорогой и расположиться на ночлег за мысом Куба-Сенгер, по возможности против шкуны, с которой взять воду для людей и для лошадей; сам же с командой казаков, имея тяжести на десяти верблюдах, отправился далее вдоль берега Балханского Залива. Сделав привал у родника Алты-Нахор и напоив там лошадей, не пивших почти двое суток, полковник Столетов продолжал свое движение до двух часов ночи, когда остановился на привал в небольшой балке, недалеко от колодца Белек.

Получив от туркменов сведение, что к Балханам можно придти не ранее ночи, если даже двигаться целый день, а также узнав, [54] что у подошвы этих гор нет топлива, а между тем мороз достиг до 10 1/2° (на рассвете 23-го числа), полковник Столетов решился ограничиться на первый раз тем что видел, и вернулся назад в Красноводск по кратчайшей нагорной дороге, сделав с небольшим в сутки до 135 верст.

Больных за все время этого движения не было; казачьи лошади также очень хорошо вынесли форсированное движение.

По возвращении с рекогносцировки, красноводский отряд занимался, кроме обыкновенных работ по устройству разных хозяйственных помещений, ученьями и стрельбой и приучался ездить на верблюдах, что, кроме существенной пользы для предстоявших движений, служило для солдат и большим развлечением.

В ожидании прибытия исправного барказа, с которым можно было бы произвести осмотры окрестных берегов, полковник Столетов поручил туркменам расследовать проходы между Челекеном и восточным берегом Каспийского Моря, а с 19-го по 25-е декабря и сам осмотрел все пространство к Заливу Михайловскому.

После рекогносцировки северной части Балханского Залива, в конце ноября 1869 года, начальник красноводского отряда составил предположение ранней весной 1870 года занять позицию у Балханских Гор, которая, как предполагалось, представляет следующие выгоды: имеет здоровый климат, хорошую родниковую воду и близость леса для обеспечения отряда, хотя отчасти, топливом. Кроме того, по мнению полковника Столетова, отряд наш, находясь в средоточии летнего местопребывания юмудского племени, мог одним своим расположением прикрывать заливы Балханский и Красноводский, караванное движение от Балхан к Красноводску, держать в страхе юмудов, угрожать Хиве и обезопасить караванную торговлю на всем пространстве между Каспийским Морем и рекой Аму.

Для ближайшего ознакомления с местностью у подошвы Балханских Гор, полковник Столетов, по прибытии необходимых морских перевозочных средств с острова Ашур-Аде, решился в январе месяце произвести рекогносцировку этой местности через Михайловский Залив. Для этого были назначены две сводные роты (2-го батальона, 82-го пехотного Дагестанского полка), команда саперов из 15 человек при офицере, с тремя переносными колодцами и пристанью на козлах, взвод горной артиллерии, два гладких горных орудия с командой из 6-ти человек от полевого дивизиона, 24 конных и 12 пеших казаков. Все [55] названные части войск, с продовольственными запасами и пресной водой на 40 дней, должны были отправиться из Красноводска к оконечности Михайловского Залива на баржах, буксируемых паровыми судами, в четыре рейса: в первом — взвод пехоты, команда саперов и два гладких орудия; во втором — рота пехоты; в третьем — взвод горной артиллерии, 15 конных и все пешие казаки, и в четвертом взвод пехоты, остальные конные казаки и офицерские лошади. С последними тремя рейсами положено было отправить кибитки, палатки, сено и зерновой фураж, а с четвертым, кроме того, несколько голов рогатого скота. Для довольствия мясом у Балхан, поручено было туркменам заготовить там сотню баранов, а для перевозки войсковых тяжестей от Михайловского Залива к горам, к 4-му февраля, привести к оконечности залива от 220 до 230 верблюдов. Всю перевозку предполагалось окончить в 10-12 дней.

24-го января 1870 года, баржа «Баклан», на буксире шкуны «Персиянин», прибыла с астрабадской станции, а с 26-го на 27-е пошла с первым рейсом к острову Рау, откуда морская шкуна, буксировавшая ее, по мелководью Михайловского Залива, не могла далее следовать, и потому буксир принял паровой барказ «Легкий». Войска первого рейса высадились в оконечности Михайловского Залива 28-го января. 31-го января баржа «Баклан» возвратилась в Красноводск за вторым рейсом (Барказ «Легкий» остался у острова Рау ожидать второго рейса.); но, вследствие наступивших холодов, в Муравьевской бухте образовался довольно толстый лед на значительном расстоянии от берега. Полагая, что Михайловский Залив, где почти не бывает волнения, быть может, сплошь покроется льдом, полковник Столетов остановил отправление второго рейса до получения из залива уведомления о его проходимости. Отсрочить отправление второго рейса побудило и следующее обстоятельство: туркменам, как объяснено выше, приказано было пригнать к 4-му февраля к Михайловскому Заливу верблюдов. Этот срок, рассчитанный на совершение всей амбаркации при благоприятных обстоятельствах, оказался слишком коротким при медленном ходе барказа «Легкий» с баржей, а также вследствие наступивших холодов и ветров; почему туркменские старшины, находившиеся в отряде, выражали опасение, что погонщики верблюдов, наскучив ожиданием сбора отряда в безводной местности, могут разойтись. Чтобы устранить это опасение, начальник отряда послал с конными туркменами приказание [56] всему каравану прибыть в Красноводск, причем было оглашено, что отряд двинется к Балханам сухим путем. С этими же туркменами отправлено приказание начальнику первого эшелона послать туркменскую лодку к острову Рау, для осмотра степени проходимости Михайловского Залива и извещения о том через барказ «Легкий» полковника Столетова. Известие о проходимости залива доставлено 6-го февраля, верблюды пришли 7-го и в этот же день отправлен второй рейс, а 10-го числа, верблюды, навьюченные сеном, которое они должны были сложить у Михайловского Залива, Мулла-Кари, Кара-Доурун, и Таш-Аврат, отправились из Красноводска к Михайловскому Заливу. Третий и четвертый рейсы отправились 10-го и 15-го февраля, а 17-го отряд выступил к Балханам, куда и прибыл 18-го. Здесь встретила его депутация из двадцати почетных туркмен с Малого Балхана, Кюрендагских Гор и Богдойла. Осмотрев окрестности Таш-Аврат, отряд 24-го вернулся обратно к заливу, откуда войска были перевезены в Красноводск в три рейса.

Рекогносцировка Балханских Гор еще более убедила полковника Столетова в необходимости перехода отряда к подошве этих гор, оставив у Красноводска только небольшую часть войск. Но для этого начальник отряда просил усиления его.

В апреле месяце в Красноводск прибыли: две роты 80-го пехотного Кабардинского генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка (Отправлены из Петровска 17-го апреля.), в полном штатном числе по усиленному мирному составу, полсотни конных казаков Терского казачьего Войска, четыре 4-х фунтовые нарезные с дула заряжающиеся орудия (Из складов дагестанской крепостной артиллерии.), с соответствующим числом прислуги от дагестанской крепостной артиллерии, и команда артиллеристов, тоже от дагестанской крепостной артиллерии, для прислуги к находившимся в отряде двум гладким горным орудиям и для взвода полевой артиллерии предположенного к запряжке верблюдами (Отправлены из Петровска 25-го апреля.). В начале мая команда саперов была увеличена до 50 человек, т.е. вновь отправлено в отряд 20 человек.

Отправленные на усиление красноводского отряда части войск были снаряжены для похода во всем согласно с тем, как были снаряжены войска первого эшелона, отправившегося в Красноводск в конце 1869 года. [57]

В видах предосторожности и предупреждения всяких неблагоприятных случайностей, независимо усиления красноводского отряда, положено иметь для него постоянно готовым резерв из войск, ближайше расположенных к Петровскому и Бакинскому портам, чтобы, при первой надобности, можно было в скорейшем времени довести состав отряда до шести батальонов пехоты, при четырех сотнях казаков. В состав резерва назначены: 4-й Кавказский стрелковый батальон, 2 батальона 84-го пехотного Ширванского полка, 172 батальона 80-го пехотного Кабардинского полка и казаки от Терского казачьего Войска. Приготовление означенного резерва заключалось в следующем: 1) два кабардинских и два ширванских батальона вооружены скорострельными винтовками; 2) обмундирование и снаряжение всех частей, для резерва назначенных, приведено в полную исправность, причем особенное внимание обращено на состояние шанцевого инструмента; 3) вместо ранцев построены холщовые мешки; 4) построен лагерь; 5) на весь отряд заготовлен запас сухарей в Петровске и Баку; 6) доставлены в Петровск прессы для прессования сена и 7) общество «Кавказ и Меркурий» предупреждено о перевозке в течение 1870 года на восточный берег Каспийского Моря от двух рот пехоты и двух сотен казаков до пяти батальонов с четырьмя сотнями казаков. Дальнейшие распоряжения по изготовлению резерва признаны преждевременными, в видах избежания расходов, могущих оказаться излишними.

По окончании произведенной полковником Столетовым рекогносцировки Балханских Гор, войска отряда, кроме обыкновенных своих строевых занятий, обращены были на приведение лагеря своего в Красноводск, у Муравьевской бухты, в такое положение, чтобы он, с осуществлением предположенного перевода большей части войск красноводского отряда к Балханам, по возможности наиболее удовлетворял условиям, требуемым от хорошего опорного пункта на морском берегу. С этой целью, войска красноводского отряда ежедневно высылали такую часть рабочих, которую могли выделить без ущерба для их здоровья и строевого образования на необходимые работы инженерного ведомства, для полнейшего обеспечения как красноводского гарнизона, так равно и всех запасов, предназначенных к хранению в помянутом пункте от всяких возможных случайностей.

По доведению работ до положения, дозволявшего приступить к выполнению предположения о переходе на Балханы, и по [58] миновании затруднений, представленных мангишлакским восстанием, вызвавшим, по экстренности дела, отправление на Мангишлак одной из казачьих сотен, которые предназначались в Красноводск, а также отвлекших значительную часть имевшихся в распоряжении кавказского начальства морских перевозочных средств (Вследствие недостатка перевозочных средств, доставка в отряд быков затруднялась, почему полковник Столетов должен был покупать у туркменов баранов из-под Балхан, которые доставлялись к Михайловскому Заливу и затем перевозились на барже в Красноводск.), полковник Столетов, с прибытием, в половине июля, всех частей, назначенных на усиление отряда (1 1/2 сотни казаков, спущенные с Мангишлака, прибыли в Красноводск 7-го и 12-го июля.), равно и морских перевозочных средств, совершил с большей частью войск и самое передвижение.

Передвижение отряда совершено было частью морем и частью сухим путем по северному берегу Балханского Залива. Для передвижения по первому пути были назначены: батальон 82-го пехотного Дагестанского полка, команда саперов из 42-х человек, 5 орудий полевой артиллерии и все горные орудия, без лошадей, пешие казаки и пятнадцати-дневный запас продовольствия и фуража для лошадей артиллерийских, казачьих, офицерских и подъемных, с палатками и всем хозяйством. Для движения сухим путем назначены: две сотни казаков, конная команда казаков (высадившаяся в 1869 г. с отрядом), одно полевое орудие, вся артиллерия, офицерские и казенно-подъемные лошади, с продовольствием и фуражом на шесть дней, частью на себе, частью на 60 верблюдах, которые везли также и пресную воду.

К оконечности Михайловского Залива войска перевезены в три рейса: 23-го и 31-го июля и 3-го августа, и, по мере высадки, подвигались вперед, оставив части у залива и у колодца Мулла-Кари. Конная колонна выступила из Красноводска 27-го июля и в тот же день прибыла к колодцу Алты-Нахор. Здесь доставлены были на барже, буксируемой паровым барказом, вода, суточная пропорция фуража и порционный скот. Все это было выгружено командой из 80 человек Кабардинского полка и пешими казаками (Пешие казаки перевезены в Михайловский Залив с последним рейсом, т.е. 3-го августа.) прежде прибытия колонны. Во время этого перехода восемь артиллеристов заболели и артиллерийские лошади сильно утомились, что заставило начальника отряда назначить дневку и послать баржу в Красноводск за новыми артиллеристами и пресной водой, [59] так как воды на барже доставлено было только на один день, а в местных колодцах вода оказалась до того соленой, что казачьи лошади несмотря на жажду, пили ее весьма неохотно.

28-го июля возвратился барказ «Легкий» с туркменской лодкой на буксире, и доставил 14 артиллеристов и 12 сорокаведерных бочек воды. К 7-ми часам вечера отряд двинулся дальше, и в 6 1/2 часов утра, 29-го июля, пришел к колодцам Белек. Температура в тени к трем часам пополудни доходила до 32°R; вода в бурдюках нагрелась до 31° и сильно отдавала нефтью, так что люди предпочитали пить холодную соленую воду из колодцев. В семь часов вечера отряд продолжал двигаться далее, параллельно берегу Балханского Залива; в десять часов вечера сделал привал, а 30-го июля, выступив в три часа утра, прибыл в восемь часов утра к колодцу Ягман. Отсюда до Таш-Арват-Кала оставалось десять верст, которые и пройдены утром 31-го июля. Таким образом, движение, за исключением первого перехода, происходило ночью, потому что страшные жары не позволили двигаться иначе. Во время похода были светлые, лунные ночи, и потому все препятствия преодолевались без всяких затруднений, и беспорядков, обыкновенно случающихся при ночных движениях, не было. Движение отряда часто задерживалось полевым орудием, которое, несмотря на то, что было запряжено одним уносом больше, чем сколько следует, вследствие изнурения лошадей, отставало; но такая же задержка происходила и на первом переходе, хотя денном. По времени года, переход на Балханы был совершен при самых невыгодных условиях, войска перенесли его хорошо. Туркмены племени юмудов содействовали передвижению отряда, выставив до 1,000-1,100 верблюдов.

5-го августа все передвижения отряда были покончены, и дислокация его была следующая:

На ур. Таш-Арват-Кала: 3 роты пехоты, полевое орудие и 25 конных казаков.

У колодца Мулла-Карри: 1 рота пехоты, саперы, пешие казаки, 2 полевых и 2 горных орудия и 2 сотни казаков.

На берегу Михайловского Залива: 1 рота пехоты и 2 полевых орудия.

В Красноводске: 2 роты Кабардинского полка, 2 полевых орудия и 9 таперов.

Вследствие такого расположения отряда, и в видах своевременного и полного обеспечения той части его, которая находилась у [60] ур. Таш-Арват-Кала, согласно ходатайства начальника красноводского отряда, окружным штабом сделано надлежащее распоряжение о том, чтобы суда общества «Кавказ и Меркурий», отправляемые из Петровска и Ленкорани в Красноводск с грузами для отряда, направлялись предварительно к острову Рау, а оттуда уже, по выгрузке на блокшиф «Киргиз» (Компанейский транспорт, уступленный под блокшиф безвозмездно.) всех грузов, предназначенных для частей войск, расположенных в Таш-Арвате, Мулла-Кари и Михайловском Заливе, в Красноводске. Равным образом сделано распоряжение и о том, чтобы суда того же общества, совершавшие срочные рейсы между Баку и Красноводском, направлялись, как и суда с грузами, через остров Рау, с той лишь разницею, что сии последнии будут заходить к названному острову в оба пути, тогда как первые (грузовые) только во время следования своего в Красноводск.

Для постоянной подвозки от Михайловского Залива к Таш-Арват всех предметов снабжения и снаряжения, как равно и для того, чтобы предпринимать рекогносцировки и поиски внезапно, не оглашая о том заранее, учрежден был при отряди транспорт из 200 верблюдов. Впоследствии, к концу года, поручено было инженерному ведомству построить 120 двухколесных ароб наподобие бакинских, с приспособлением их к дышловой запряжке верблюдов. Арбы эти были построены с подряда и обошлись в 4,440 рублей.

Несмотря на эти меры, продовольствие частей нашего отряда, расположенных у Таш-Арвата и у Мулла-Кари, встречало затруднение (Недостаток в мясе.), по недостаточности и неисправности морских перевозочных средств, находившихся при красноводском отряде. В особенности паровые барказы, служба которых состояла в буксировании барж по Михайловскому Заливу, то и дело отправлялись в починку. Впрочем, морское ведомство относило столь частые, значительные и преждевременные повреждения этих судов к тому, что механизмы их непригодны для тяжелой и почти беспрерывной работы — буксированию барж с полным грузом. Доставка грузов в Михайловский Залив, по временам, была до того затруднительна, что полковник Столетов, в видах облегчения морской перевозки, погнал верблюдов в Красноводск за сеном.

Такая неудовлетворительность морских перевозочных средств вызвала со стороны морского министерства распоряжение о [61] доставлении из Петербурга в Красноводский Залив взятых для того с броненосной эскадры двух паровых железных катеров; но мера эта не принесла пользы. По доставке катеров в Красноводский Залив, оказалось, что они до того малы, что не могут ходить по этому заливу, подверженному весьма частым волнениям, и не имеют никакой силы для буксировки даже в тихую погоду. В Михайловском Заливе катера эти и могли бы ходить по отсутствии сильных волнений, но, вследствие весьма значительного процента соли в его водах сравнительно даже с Красноводским Заливом, они и тут оказались бесполезными: трубки в котлах, весьма тонкие и рассчитанные на движение по пресной воде, засаривались в несколько часов, после чего, для очистки своей, требовали каждый раз разборки всего парового двигателя.

Таким образом, оба катера, обошедшиеся кавказскому ведомству в 8,022 рубля, оказались бесполезными, и красноводский отряд по-прежнему остался на попечении одних паровых судов каспийской флотилии. Но так как флотилии эти оказались несоответственными для той службы, которая лежала на них по отношению обеспечения войск красноводского отряда различными запасами, то главнокомандующий армией просил военного министра о постройке или покупке хоть одного сильного мелкосидящего буксирного парохода и двух барж, вполне приспособленных к плаванию в Красноводском, и особенно в мелководном Михайловском заливах, так как иначе едва ли возможно было бы удержать отряд наш на Балханах. По отзыву управляющего морским министерством, уже был заказан 60-ти сильный пароход для означенной надобности.

С занятием позиции у урочища Таш-Арвата, положение дел по сю сторону Балханских Гор было следующее:

1) Юмуды племени Джафар-Бай, видимо, сочувствовали нашим интересам, находя в том для себя пользу, как в отношении возможности заработка при перевозке тяжестей и сбыта продажей верблюдов и баранов, так и в надежде, что наше пребывание охранит их от врагов.

2) Юмуды племени Атабай избегали сношений с нами, и, с приходом на Балханы части отряда, послали к текинцам, по одним сведениям, только узнать об их намерениях касательно русских, а по другим просить скорее помочь им против нас.

3) Хивинский хан подарками, угрозами и обещаниями склонял Гейвяз-Мурад-Дукма-сардара текинского, убедить текинцев [62] напасть на Михайловский пост, где, как полагал он, сложены все наши запасы, и заставить силой служащих нам туркменов откочевать от нас. Много было совещаний между джафар-баями и атабаевцами по случаю призыва хивинского хана вооружиться против русских; но джафар-баи решительно отказались. Один из уважаемых ими старейшин, Миримбай, объявил атабаевцам от своего племени, что хотя они и уважают хивинского хана и охотно готовы были бы ему повиноваться, но так как все места, где они кочуют, заняты уже русскими, то они должны покориться; если же эти места хивинский хан возьмет себе, то они будут повиноваться ему, а до тех пор считают врагами всех тех, кто будет действовать против русских.

4) Киргизы, в числе 700-1,000 кибиток, откочевавшие из Мангишлака, расположились в 6-7 караванных переходах от Таш-Арвата. Кибитки эти находились в крайне бедственном положении, и потому можно было опасаться, что киргизы будут производить набеги на немногие остававшиеся у Балхан туркменские кочевки.

Дабы положить конец таким неопределенным к нам отношениям кочующих на восточном берегу Каспийского Моря в районе действий красноводского отряда племен, и показать туркменам всего юмудского племени, что в занимаемой ими стране для нас нет ничего недоступного и что они волей или неволей должны держаться нас и оказывать нам всякое содействие к достижению предположенной цели, решено было, по предварительном сношении с посланником нашим в Тегеране, предпринять из урочища Таш-Арвата движение к низовьям реки Атрек, служащей зимовкой всей массе туркменов. Но среди приготовлений к означенному движению туркмены племени Теке, на рассвете 20-го октября, произвели нападение на наш пост, расположенный на берегу Михайловского Залива.

Сведение о том, что текинцы находятся в большом сборе и готовятся произвести нападение, полковник Столетов получил еще 13-го октября; но как подобные слухи распространялись уже много раз, то начальник отряда, объявив на всякий случай начальникам частей о принятии предосторожностей, не считал нужным принимать какие-либо особые меры.

Приготовляясь к походу и имея намерение взять с собой по взводу от 5-й и 6-й рот 82-го пехотного Дагестанского полка, полковник Столетов сделал распоряжение сменить 6-ю роту с [63] поста Михайловского 7-й ротой, причем смена должна была быть произведена не разом, а частями, чтобы сменяемые части могли служить прикрытием оказий, ходивших к Мулла-Кари. Потому к 20-му октября на посту Михайловском, кроме 6-й роты (116 человек) (35 человек от нее были на посту Мулла-Кари.), было еще 89 человек 7-й роты, и, кроме того, полевой дивизион, да от сборных сотен Терского казачьего Войска 1 офицер и 61 нижних чинов (37 конных и 24 пеших). В заливе у пристани стояли два барказа и две баржи. Разослав туркменов за верблюдами для покупки и найма, полковник Столетов, 19-го октября, выехал из Таш-Арват и прибыл на Михайловский пост вечером, намереваясь быть в Красноводске к приходу срочной шкуны, для чего, до рассвета предполагая сняться с якоря, отправился ночевать на баржу. Перед рассветом 20-го октября, скопище текинцев, около 5,000 человек, под предводительством Гейвяз-Мурада, Нур-Верди-хана, Арал-Магомет-хана, Нур-Магомет-хана и Софи-хана, сделало нечаянное нападение на лагерь, окружило кибитки и выстрелами в упор ранило 4 человека и, убило 3-х человек и 4 лошади, но собравшимися людьми было выбито из лагеря и расположилось перед оным. Затем текинцы еще два раза пытались атаковать, но огонь пехоты и артиллерии, а также выстрелы с барж и барказов заставили их повернуть назад и спасаться бегством. Густой туман и малочисленность кавалерии не позволили нам преследовать неприятеля. Заслышав перестрелку, штабс-капитан Якубовский (начальник мулла-каринского поста), с сотней казаков и с одним полевым орудием, пошел от Мулла-Кари наперерез скопищу, к колодцу Кара-Доурун; но, медленно двигаясь по сыпучему песку, пришел к колодцу, тогда, когда неприятель уже миновал его. Бегство огромной толпы текинцев затруднялось сильным восточным ветром, и на первом же переходе из числа раненых десять человек умерло.

Потерь, кроме означенных выше, с нашей стороны не было; текинцы же потеряли до 30 убитыми и до 200 ранеными.

За отличие при отбитии нападения туркменов, главнокомандующий армией пожаловал войскам шесть знаков отличия военного ордена 4-й степени.

Нападение это заставило начальника красноводского отряда отменить предполагавшееся движение на Атрек, а вместо того предпринять движение в землю текинцев, к урочищу Кизыл-Арват, [64] местопребыванию Софи-хана, одного из предводителей в деле 20-го октября, с целью наказать текинцев и вообще собрать сведения о стране. Кроме этого обстоятельства, полковника Столетова заставили отменить движение на Атрек еще следующие причины. Так как предполагавшееся движение должно было совершиться сухим путем и морем, то, приняв в расчет, с одной стороны, позднюю осень и господствующии в это время года сильные на море ветры, которые легко могли бы до крайности затруднить высадку войск и выгрузку продовольственных запасов и вообще всякого рода грузов, долженствовавших, при непременном условии иметь с собою все необходимое, достигнуть до весьма больших размеров, а с другой то обстоятельство, что одно сухопутное движение в предполагавшемся направлении, при котором обоз должен был быть сокращен до наименьших размеров, не обещало особенных выгод, не представляя шансов к движению далее аулов Чекишляр и Гасан-Кули — пунктов, легко достигаемых моряками.

Для выполнения предприятия, в землю текинцев, полковник Столетов назначил следующие части войск: 280 человек пехоты от 2-го батальона 82-го пехотного Дагестанского полка, 10 саперов, 2 конных сотни, 25 пеших казаков для присмотра за верблюдами, взвод полевой артиллерии с усиленной упряжью (Под каждое орудие по шести и под зарядный ящик по пяти лошадей.) и одно горное гладкое орудие. Кроме того, при колонне состояли 30 конных и 86 пеших туркменов, служивших погонщиками при верблюжьем транспорте. Колонна имела при себе полушубки, рукавицы с варежками, войлоки, переносное полотно (tentes-abris), 24-х дневный запас сухарей (Четырехдневный запас сухарей люди имели на себе.) и прочее довольствие на 20 дней, ячмень, сено (Дача лошадям на время движения определена была в 5 фунтов сена, с заменой недостающего до существующих дачи, количества сена ячменем, полагая 3/4 гарнца за 5 фунтов сена.) и второй комплект патронов и артиллерийских снарядов. Все двадцатидневное довольство людей и лошадей и сверхкомплектные патроны подняты были на 670 верблюдах, частью принадлежавших отряду (120 голов), частью доставленных туркменами (550 голов). Для запаса воды взяты были бурдюки. За отрядом гнали 25 штук порционного скота(Мяса хватило по 12-е декабря.). Во внимании к позднему времени года, начальник отряда приказал [65] отпускать чинам оного двойную порцию спирта, т.е. по одной чарке в день на человека.

Всего в отряде было около 700 человек, 300 лошадей и 670 верблюдов.

Оставшиеся на месте войска распределены были следующим образом: роты Дагестанского полка заняли Таш-Арват и Мулла-Кари, а кабардинцы: одна рота Красноводск и одна рота пост Михайловский.

28-го ноября колонна собралась у Мулла-Кари и, после дневки, выступила 30-го ноября к урочищу Кизыл-Арват, куда прибыла 10-го декабря.

При движении отряда, благодаря благоприятствовавшей местности, принят был следующий порядок: в авангарде полусотня казаков, за ней два полевых орудия, потом верблюжий транспорт в 9-10 рядов; в арьергарде горное орудие и полусотня казаков, по четырем исходящим углам верблюжьего транспорта по взводу пехоты и в боковых цепях по полусотни казаков.

Во все время движения колонны от Мулла-Кари до укрепления Кизыл-Арват, войсками не было встречено ни одного туркмена. Только с приближением к самому укреплению, и после сорока орудийных выстрелов по оному, с целью сделать удобопроходимую брешь в стене, были замечены туркменские всадники у высот к юго-востоку от укрепления, куда тотчас же были направлены сотня казаков и конные туркмены, состоявшие при отряде. Во время преследования, один текинец был убит и один приведен пленным; кроме того, захвачены две лошади и 11 верблюдов. Укрепление Кизыл-Арват, служившее текинцам убежищем от набегов курдов, по занятии нашими войсками оказалось оставленным жителями.

После неудавшегося нападения на Михайловский пост, по совету Нур-Берди-хана, Софи-хан и до ста семейств постоянных жителей укрепления, оставив свои жилища, удалились на север, к старому руслу Аму-Дарьи. Укрепление, сакли, мельницы и найденный в укреплении лес войсками нашими были уничтожены.

12-го декабря колонна предприняла обратное движение, нигде не встречая неприятеля, и только подходя к колодцу Кесонджик-Казанджик казаки и конные туркмены захватили 15 мужчин и двух женщин из племени «тюаджи», перекочевавшего с верховий Гургена на старое русло Аму (Узбой), и 30 верблюдов. 19-го числа войска вернулись в Мулла-Кари и 20-го [66] были распущены. Одна рота Дагестанского полка заняла Михайловский пост, а занимавшая его рота Кабардинского полка возвращена в Красноводск.

Обратное движение, на протяжении более 200 верст, было произведено без дневок, и потому, чтобы не довести людей до крайнего утомления, им предоставлено было попеременно ехать на верблюдах, освобождавшихся от тяжестей. Больных было весьма немного, и то легких. Погода все время стояла хорошая; сильных холодов не было. Недостатка в топливе, как на варку пищи, так и на раскладку костров, нигде не оказывалось, благодаря обилию кустарника и бурьяна.

Движение к Кизыл-Арвату показало кочевникам, что мы можем располагаться на безвредных местах, и вообще беспрепятственно и легко совершать движения подобные настоящему, при котором в 22 дня, имея две дневки, отряд прошел до 500 верст. Кроме того, оно дало нам возможность ознакомиться с краем и исследовать самую трудную и неизвестную часть пути из Красноводска в восточную часть Хоросана, или, минуя его, прямо в Афганистан.

Затем занятия красноводского отряда заключались: а) в Таш-Арвате: в постройке ротных землянок, кухон, пекарен и цейх-гаузов, каковые работы, к началу 1871 года, были окончены; в сборе топлива, в рубке леса на Балханах, в сопровождении оказий и в развьючивании верблюдов, приходивших с Михайловского Залива; б) на Мулла-Кари, в развьючивании и навьючивании верблюдов, в сборе топлива, сопровождении оказий и устройстве хлебопекарной печи; в) на посту Михайловском, в выгрузке барж, навьючивании верблюдов и сборе топлива, и г) в Красноводске, в выгрузке паровых коммерческих шкун и в наряде на работы военно-инженерные и в провиантский магазин.

Войска красноводского отряда помещались: а) в Красноводске: одна рота в деревянных бараках, а прочие части в войлочных кибитках (артиллеристы и саперы) и в палатках (другая кабардинская рота), которые, впрочем, пришли в скорое разрушение от сильных и частых ветров; баня, пекарни, кухни и ротные цейхгаузы в землянках; артиллерийские лошади в конюшне, казачьи на коновязи; госпитальное отделение с аптекой, лабораторией, складом и помещением для врача в двух бараках. Для инженерных работ в отряде, в октябре была сформирована мастеровая команда из 60 человек нижних чинов при [67] офицере. В состав этой команды назначены нижние чины от местных войск Дагестанской Области и Закавказского Края и от 21-й пехотной дивизии. По сформировании, команда приступила к постройке в Красноводске казармы на одну роту и офицерского флигеля; б) на Михайловском посту все помещались в кибитках; в) на Мулла-Кари и в Таш-Арвате пехота и артиллерия в кибитках, а казаки в палатках. В виду необходимости обеспечить на зиму 1870-1871 года части войск, прибывших на усиление отряда в течение 1870 года, для них было заготовлено 46 калмыцких кибиток.

На каждого человека отпускалось: один фунт свежего мяса или солонины (С конца истекшего года.), чарка водки; в Красноводске и на посту Михайловском печеный хлеб, а на Мулла-Кари и в Таш-Арвате сначала сухари, а потом хлеб (в конце года), капуста, горох, фасоль, прессованные овощи Шолле, пряные приправы. Ежедневно варились щи с капустой, или фасоль и горох и каша. Летом, когда квашеная капуста была израсходована (При снаряжении отряда в 1869 году капусты было доставлено на семь месяцев.), ее заменяли в щах овощами Шолле с уксусом или с фруктовой кислотой. Для более точного определения количества бульона Либиха и прессованных овощей, потребного на каждого человека в сутки, взамен одного фунта мяса, была учреждена при красноводском отряде комиссия, которая, на основании произведенных опытов, определила: отпускать на человека в сутки два золотника бульона Либиха и 15 золотников прессованных овощей, собственно в те дни, когда не было мяса; причем в те дни, когда варился бульон Либиха, отпускать и все прочие приварочные продукты, кроме капусты, как-то: лук, перец, лавровый лист и прочее.

В виду исключительного положения красноводского (И мангишлакского.) отряда, военный совет, согласно представления главнокомандующего армией, разрешил производить отпуск от казны безденежно штаб и обер-офицерам, классным чиновникам и священникам, с причтами провиант по одному солдатскому пайку, мясо, спирт и приварочные припасы наравне с нижними чинами.

Во все время пребывания отряда на восточном берегу Каспийского Моря, число заболевающих не превышало 100 на 1,000 и колебалось между 80 и 100. Самое значительное число больных было наружными болезнями, воспалениями подкожной клетчатки [68] верхних конечностей, что происходило от земляных работ в каменистой местности, перемежающимися лихорадками, поносами и цингой. Глазных болезней процент был самый незначительный. Лихорадки, в большей части случаев, были занесены из Дагестана, а поносы развивались самостоятельно и составляли частую болезнь, в особенности в жаркое время, что объясняется употреблением солоноватой воды. Первые припадки цинги стали обнаруживаться в феврале месяце. Причины появления ее заключаются в следующем. Так как цинга, за малыми исключениями, обнаруживалась преимущественно в батальоне Дагестанского полка, хотя климатические условия были почти одни и те же для всех частей отряда, то отсюда можно было заключить, что дагестанский батальон прибыл в отряд или с задатком известного расстройства организма, способного, при тех или других условиях, перейти в известный род заболевания, или же прямо с расположением к цинге. Конечно, при благоприятных условиях, всякое расположение к известному заболеванию уничтожается, но в Красноводске люди провели зиму при таких условиях, при которых невозможно было предотвратить влияние холода и сырости и удовлетворить всем гигиеническим и санитарным условиям, по недостатку зелени для употребления в пищу и при продолжительном однообразии ее, вдобавок состоявшей из консервов, не всегда хорошо приготовленных и хорошо сохраняемых.

При появлении цинги, людям начали давать в пищу чеснок и стручковый перец; произведен был осмотр всем нижним чинам, и у которых замечена слабость десен, тех записывали в околодок. Несмотря на то, в апреле месяце число цинготных несколько увеличилось и начали появляться между больными припадки общего худосочия. Число больных, в этом месяце увеличилось до 14 человек; в мае болезнь оставалась на той же степени — прибыло всего семь человек; с июня же болезнь стала появляться в массах — число больных в околодке и лазарете дошло до 31 человека. Тогда решено было больных с развившейся в сильной степени цингой отправлять в бакинский лазарет, и приняты следующие меры: ротам вменено в обязанность приготовлять квас для питья и варки пищи, в щи класть по 1/2 унции уксусу на каждого человека и в больших размерах фруктовую кислоту; лук наполовину заменен чесноком; кроме того на каждого больного стали отпускать но унции лимонного сока в день; уменьшено число рабочих часов, и вообще главнокомандующим армией [69] предоставлено начальнику отряда не стесняться количеством денежных расходов и покупать все необходимое. Несмотря на столь энергические меры, в июле цинга развилась еще в большей степени: в Баку отправлено было 20 человек, да в околодки поступило 24 человека.

С переходом отряда на Балханы, когда условия перевозки и, следовательно, продовольствия людей усложнялись все более и более, цинга нашла благоприятную почву для своего развития. Недостаток в мясе и свежей зелени стал скоро ощутителен. Замена этих продуктов бульоном Либиха и овощами Шолле была обильна, но, по качествам своим, а также и потому, что бульон Либиха составляет только приправу к пище, а не питательное вещество, они не могли вполне соответствовать своему назначению. Имея консервованную пищу, подпавшую известным неуловимым изменениям и скрывавшую, следовательно, причины развития болезни, нет ничего удивительного, что цинга в отряде развивалась. Она впрочем, всегда появлялась с тех пор, как стали предпринимать далекие морские путешествия и сухопутные экспедиции и когда требовалось заготовление пищи впрок. В августе цинга начала ослабевать: поступило в околодок 10 человек; но в ноябре заболело 37, а в декабре 45 человек. Когда на западном берегу Каспийского Моря и в Персии поспели фрукты, солдатам стали отпускать апельсины, гранаты, лимоны и сушеные яблоки, груши и персики, а когда стали подвозить зелень, то, в начале 1871 года, цинга прекратилась. Прекращению ее также способствовало и то обстоятельство, что 98 человек, по медицинском освидетельствовании признанные неспособными к продолжению службы в климате той местности, в которой расположен красноводский отряд, были отправлены на западный берег Каспийского Моря и заменены другими. В числе этих 98 человек отправлено: 1) по случаю сильно развитых припадков цинги, Дагестанского полка 23 человека; 2) по случаю признаков зарождающейся цинги, Дагестанского полка 8 человек, артиллеристов 6 и саперов 1; 3) вообще по слабости здоровья и одержимых разными болезнями, Дагестанского полка 39 человек, саперов 6 и казаков 18 человек. При отправлении людей Дагестанского полка, начальнику 21-й пехотной дивизии предложено было, если чир-юртовский климат будет признан для них неблагоприятным, то перевести их в другие полки дивизии, перечислив затем из сих последних такое же число нижних чинов в Дагестанский полк. [70]

Вообще, в 1871 году, санитарное состояние красноводского отряда можно считать вполне удовлетворительным.

Принимая во внимание отдаленность расположения отряда от населенных пунктов и трудность доставки продовольственных припасов, признано было необходимым увеличить плату за пользование больных нижних чинов в лазарете, учрежденном при батальоне Дагестанского полка, до размера 25 копеек в сутки на человека, независимо отпуска от казны провианта и приварочных денег, и на всех больных как штатных, так и сверхштатных. Но мера эта не могла обеспечить существование лазарета во всех отношениях, потому что: 1) заготовление для лазарета тех продуктов, не имеющихся в отрядном складе, в которых может встретиться надобность, в особенности же тех из них, которые не могут быть хранимы продолжительное время, оказалось неудобным при средствах батальона; 2) ремонт вещей, посуды и проч., по положению о лазаретах, должен производиться батальоном на счет суммы, отпускаемой на содержание больных. Несмотря на увеличение денежных отпусков, затруднения в ремонтировании встречались огромные. 3) Батальон должен был отделять от своего состава нижних чинов для прислуги и офицера для заведывания лазаретом и командировать чинов в Баку за различными предметами продовольствия и по другим надобностям касавшимся до лазарета.

Вследствие этих соображений в конце августа месяца открыто в Красноводске от Петровского военного госпиталя отделение на 100 человек больных, с запасом госпитальных принадлежностей еще на 50 человек. Для прислуги в госпитальном отделении назначены 4 унтер-офицера и 60 рядовых от местных войск Дагестанской Области.

По переходе отряда на Балханы, в Таш-Аврате учрежден отрядный околодок. Трудно-больные помещались сначала в госпитальном намете; когда же намет был изорван бурей, то в кибитках. Содержание больных было следующее: белье и верхнее платье, госпитальное; пищу легко-больные получали из рот а трудно-больные третью порцию и все вообще, чай, медикаменты и коммисариатские припасы, из красноводского госпитального отделения; оттуда же была взята и прислуга.

***

Текст воспроизведен по изданию: Красноводский отряд в 1869-1870 годах // Военный сборник, № 3. 1872