«ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ ВЛАСТИ ЭМИРА… ВЗЯТ ШТУРМОМ»

Вторая половина XIX века ознаменовалась присоединением к России Средней Азии. Стремительное по историческим меркам продвижение Российской Империи на Восток представляет собой яркую страницу истории Отечества. Оценки этого события, как правило, диаметрально противоположны — от чуть ли не «добровольного присоединения» среднеазиатских государств к Российской Империи до «империалистической и колонизаторской политики царского правительства». Так как же на самом деле проходило присоединение Средней Азии? Об одном из его ярких этапов и рассказывают публикуемые документы.

Публикация подполковника С. Б. ПАВЛЕНКО

№ 1

Командующему войсками Западного Сибирского военного округа

21 апреля 1866 г.

Обзор военных событий в Туркестанской области с января по апрель 1866 г.

В конце октября 1865 года генерал-майором Черняевым было отправлено по просьбе эмира в Бухару посольство с целью разрешения переговорами недоразумения, возникшего в последнее время с этим ханством.

Не дождавшись возвращения посланных в назначенный эмиром срок (в половине декабря) и получив в то же время известие, что они задержаны, генерал Черняев отправил к эмиру письмо с требованием их освобождения; но получив дерзкий отказ, в подкрепление вторичного требования о возвращении посланных двинул в начале января в виде демонстрации к Чиназу батальон стрелков с 4 орудиями.

Вскоре после того были получены известия, что эмир собирает войска в Самарканде и готовится к войне, и поэтому генерал Черняев, желая устрашить эмира и, открыв наступательные действия, заставить его освободить наше посольство сосредоточил у Чиназа 21 января отряд из 14 рот пехоты, 6 сотен казаков и 16 орудий с артиллерийским и инженерным парками и с запасом продовольствия на месяц (1 200 верблюдов) и затем переправился на лодках (по канату) на правый берег [32] Сыра. Не получив от эмира никакого ответа на новое требование возвращения посланных, Черняев 30 января перешел со всем отрядом к озеру Учтюбе в 13 верстах от Сыра, а с 1 февраля направился к Джюзаку по так называемой Голодной степи, которую бухарцы считают непроходимой для войск.

На втором переходе получено было письмо от эмира с обещанием немедленно освободить посланных, но Черняев, рассчитывая, что письмо это вызвано страхом движения наших войск и что с минованием угрозы обещание не будет исполнено, отвечал эмиру, что так как письмо его застало войска среди безводной степи, то он следует далее до первой воды, где и будет ожидать прибытия посланных, а затем возвратится. 4 февраля отряд достиг реки Учтюбе в 8 верстах от Джюзака пройдя таким образом, в 4 дня около 110 верст. На другой день получено было от эмира второе письмо с извещением, что посланные наши вскоре прибудут в отряд и с просьбой не начинать враждебных действий; ответ на него заключался в прежнем обещании немедленно возвратиться по прибытии в отряд наших офицеров.

Рассчитывая, что отношение и намерения эмира достаточно разъяснились, генерал Черняев 6 февраля обратился к джюзакскому беку с просьбой выслать к нашим пикетам жителей с дровами и сеном для продажи, но получив отказ, отвечал беку, что если на другой день не будет исполнено, то будет употреблена сила, и затем двинул 7 февраля к городу отряд из 2 рот с 4 сотнями при 2 орудиях, причем начальнику отряда приказано было только в крайнем случае прибегнуть к оружию и предварительно стараться достигнуть цели мирным путем.

По прибытии к городу отряд был встречен толпами вооруженных бухарцев, которые постепенно отступали к предместьям, а когда отряд втянулся в улицы, встретили войска наши из-за завала залпом. Завал немедленно был взят, и войска преследовали бухарцев до городского базара. В то же время из крепости открыт был по войскам огонь из орудий, впрочем совершенно безвредный. На выстрелы из лагеря подоспели еще 2 роты, и войска, заставив бухарцев отступить и собрав в городе достаточное количество дров и сена, возвратились в лагерь. В деле этом с нашей стороны убито 8 и ранено 19 нижних чинов, а со стороны бухарцев, которых вооруженных было до 6 000, оставлено до ста трупов на месте.

О враждебных действиях джюзакского бека, несогласных с письмами эмира, Черняев потом же сообщил последнему с угрозой взять Джюзак в случае продолжения подобных действий.

8 февраля утром толпы бухарцев стали из города подходить к нашему лагерю, несмотря на предостережение, что приближение их будет принято за неприязненное намерение, а потому по ближайшим толпам сделано было несколько выстрелов из орудий, и толпы тотчас же рассеялись.

Усматривая в действиях бухарцев лишь желание выиграть время и сохраняя за движением своим характер побудительный, имея при этом два письма эмира, в которых он отказался от прежних притязаний, генерал Черняев решил возвратиться обратно, тем более что к этому вынуждал его недостаток в кормах для лошадей и верблюдов; к тому же легко могло случиться, что эмир, рассчитывая на скорое прибытие всех своих подкреплений с артиллерией, имел в виду предложить силою такие условия, на которые Черняев не мог согласиться.

9 февраля проведены были еще две удачные фуражировки в городе, а 10-го получено третье письмо эмира, подтверждающее прежнее его обещание возвратить посланных наших. Черняев между тем, оставаясь при прежнем намерении отступить к Сырдарье, начал 11 февраля обратное движение, уведомив об этом эмира и присовокупив, что на Сырдарье будет ждать возвращения посланных согласно его обещаниям.

Лишь только войска начали обратное движение, как огромные толпы бухарцев от 8 000 до 10 тыс. врассыпную стали обходить отряд, при этом те, которые подходили на верный выстрел, были отгоняемы с потерею. Проводив войска наши на расстояние 7 верст, они неожиданно отступили.

Дальнейшее движение к Сыру отряд совершил беспрепятственно, и 14 февраля Черняев расположился на левом берегу Дарьи, у места переправы, в ожидании разъяснения обстоятельств.

По донесениям, полученным в последнее время от военного губернатора области, обещание возвратить наших посланных эмир не исполнил и, собрав в Джюзаке по некоторым известиям до 40 тыс. с 40 орудиями, а по другим 100 тыс. войска с 100 орудиями, двинулся к Сырдарье и в последних числах марта находился около Ура-Тюбе по дороге к Чиназу.

Войска наши для военных действий сосредоточены: главный отряд на левом берегу Сыра у Чиназа в составе 14 рот, 5 сотен при 18 орудиях, а другой — из 5 рот, 1 сотни и 4 орудий — у укрепления Кереучи.

Старший адъютант Генерального штаба
подполковник РАСТНОВСКИЙ

РГВИА, ф. 1450, оп. 2, д. 16. л. 7-10 об.

Журнал военных действий и происшествий на среднеазиатских границах с 14 февраля по 10 апреля 1866 г.

14 февраля отряд, действовавший под Джюзаком, возвратился на Сырдарью и расположился лагерем по-прежнему на переправе, на левом берегу реки, верстах в 5 ниже впадения Чирчика.

На этой позиции отряд оставался до 15 марта. Бухарцы, встревоженные [33] движением наших войск, поспешили собрать свою конницу и собрали еще во время стоянки отряда под Джюзаком около 10 тыс. Конница эта всей массой преследовала отряд на расстояние одного перехода от города.

Несколько дней спустя бухарцы, расположившие сильный пикет за Сардеба верстах в 40 от лагеря (по Джюзакской дороге), стали высылать оттуда время от времени небольшие партии, которые старались тревожить отряд. Случаи нападения были следующие: 24 февраля два солдата 3-го Оренбургского батальона отошли от наших пикетов версты за три к камышам с целью поохотиться. Внезапно их окружили бродившие там десять конных бухарцев. Солдатам удалось соединиться, и они, отстреливаясь, благополучно отошли в лагерь.

26 февраля было отправлено из 7-й сотни Оренбургского казачьего войска 10 вооруженных казаков для собирания дров на сотню. Отъехав несколько верст от лагеря, 4 казака отделились для охоты за утками, прочие продолжали свой путь. Спустя несколько времени из четырех двое еще отправились догонять товарищей.

Отделившиеся вдвоем казаки отстали от последних двух сажен на 300, как вдруг выскочила из камышей шайка человек в 100 бухарцев и окружила их. Увидев это, два только что отделившихся казака ускакали в лагерь, чтобы дать знать о случившемся. Посланная из отряда кавалерия под начальством подполковника Пистолькорса успела нагнать помянутую шайку бухарцев. Преследование продолжалось даже ночью при лунном свете. При всем этом увезенных казаков возвратить не успели. Причиною тому было, что лошади нашей кавалерии не смогли еще поправиться от трудностей, хотя и кратковременных, тяжкого перехода к Джюзаку и от затруднительности в приобретении фуража.

Бухарские же лошади были свежие и большая часть партии была о двуконь, что особенно помогло им взятых в плен казаков поспешно отправить в Джюзак. Кавалерия наша из партии в 300 человек захватила 4 в плен, взяла много разного оружия и 6 лошадей.

Для большего обеспечения Зачирчикской дороги в последних числах февраля был сформирован под начальством полковника Краевского особый отряд из 5 рот пехоты, одной сотни казаков и 4 орудий и расположен в окрестностях Кереучи.

24 февраля вследствие тревожных слухов о появлении партии кокандцев под предводительством Рустамбека в горах Курама отряд Кереучинский двинулся в этом направлении. Кокандцы, узнав о движении отряда, бежали, и хотя отряд прошел около 40 верст, но нигде кокандцев настичь не мог.

Для лучшего сообщения с Кереучинским отрядом и для прикрытия брода через Чирчик 10 марта лагерь главного отряда переведен к устью этой речки, где и устроена через Сырдарью новая переправа. Для обеспечения же этой переправы на случай движения главного отряда устроены два укрепления, одно на левом берегу Сыра в виде тет-де-пона ¹ и другое в виде отдельного редута на ближайшем острове. […]

26 марта на правой стороне реки в виду лагеря капитана Абрамова показалась спускающаяся с гор небольшая партия конных. Немедленно были отправлены туда частию вплавь, частию на небольшом пароме 15 казаков и столько же солдат. Команда эта вместе с выставленными на том берегу нашими милиционерами преследовала шайку и успела отбить 6 киргизов, взятых накануне в плен с поста, расположенного между Чимкентом и Ташкентом. Из шайки неприятельской партии трое были убиты. 29 марта колонна капитана Абрамова вернулась в главный отряд. […]

4 апреля в главном отряде получено сведение о появлении значительного числа бухарской конницы верстах в 20 от лагеря выше по Сырдарье, и о каких-то неопределенных намерениях неприятеля, а потому на 5 апреля назначена была рекогносцировка к стороне Мурза-Рабата.

Начальник походного штаба флигель-адъютант
полковник граф ВОРОНЦОВ-ДАШКОВ

РГВИА, ф. 1450, оп. 2, д. 16, л. 13-21 об.

Журнал военных действий и происшествий на среднеазиатских границах с 10 апреля по 1 мая 1866 г.

12 апреля поступило следующее сообщение: пароход «Перовский» с баржою и железным паромом, имевший в прикрытии 30 человек от 4-й роты 2-го батальона, идя из форта Петровский, где он зимовал, в Чиназе был 6 апреля в 7 часов утра, в 30 верстах выше устья Арыка встречен из густых камышей залпами из ружей партии бухарцев в несколько сот человек. Размещенные по бортам парохода стрелки и выстрелы картечью из орудий заставили бухарцев бросить занятую ими позицию и позволили пароходу следовать беспрепятственно далее. Попытки подобного рода со стороны бухарцев повторялись еще несколько раз в этот день, но, встречая все тот же ответ со стороны парохода и имея от удачных наших выстрелов значительный урон в своих рядах, бухарцы вынуждены были держаться вне выстрела от парохода; 7, 8, 9 и 10 апреля партия находилась постоянно ввиду парохода. Так как заготовленный на топливо пароходов саксаул [34] был сожжен неприятелем, то командир парохода штабс-капитан Казаков вынужден был высылать для рубки леса свою команду на неприятельский берег, где под прикрытием цепи стрелков снабжение парохода топливом совершалось без всякого для нас урона.

14 апреля пароход «Перовский» благополучно прибыл в Новый Чиназ, где и встал на якорь. В команде и прикрытии парохода не было ни одного раненого, ни убитого.

7 апреля заведующий населением центра донес коменданту Чимкента, что на левом берегу Дарьи против устья Арыса появились значительные шайки бухарцев под начальством Садыка. По собранным сведениям, целью этой шайки было уничтожение заготовленного для наших пароходов топлива, а также действие на наши сообщения. Подполковник Городниченко для противодействия Садыку выслал немедленно к устью Арыса отряд под командою хорунжего Казина в составе 70 человек сибирских казаков, 11 артиллеристов при одном ракетном станке и 80 милиционерах. Дойдя до устья Арыса и потом повернув вверх по Дарье правым берегом, хорунжий Казин 14 и 15 апреля начал встречать мелкие шайки бухарских киргизов, которые при его приближении отступали, и только 16 числа, собравшись в числе до 300 человек, встретили отряд Казина около озера Сары-Кума ружейным огнем. Не выдержав нашего огня, шайка неприятелей вместе с предводительствовавшим ими Садыком бросилась на левую сторону реки, подобрав и унеся с собою всех раненых. Воспользовавшись бегством шайки, Казин вызвал из джигитов охотников и переправил их на другую сторону, где они успели отбить одну лошадь и благополучно возвратиться в свой отряд. Прогнав Садыка на другую сторону Дарьи, Казин двинулся вверх по реке к разрушенному укреплению Чардара. Хорунжий Казин узнал, что партия Садыка снова начала усиливаться, вследствие чего он и просил чимкентского коменданта усилить его отряд, что и было исполнено 20 апреля присоединением к нему 18 рядовых при унтер-офицере, посаженных на коней, и 16 милиционеров под командою прапорщика Ахмерова. Пользуясь прибытием подкрепления, Казин решился сделать нападение на шайку Садыка, расположенную на левом берегу. Рассыпав стрелков, Казин с 40 казаками переправился на неприятельскую сторону и, пользуясь огнем с нашей стороны, бросился на партию Садыка благополучно, без потери со своей стороны, успел прогнать Садыка и отнять довольно большую лодку. Садык с партией бросился вверх по Дарье. 22 апреля Казин узнал, что Садык, усилив свою партию, по слухам, до 2 000 человек, начал спускаться ниже по Дарье с целью, переправившись на нашу сторону, действовать на сообщения. Вследствие этих слухов Казин с отрядом направился также на устье Арыса.

В Зачирчикском крае полковник Краевский получил сведения, что к северо-востоку от Кереучи в деревне Уйтюнь показалась шайка барантовщиков ². Для разогнания этой шайки 8 апреля был послан туда сотник Волжинцев с 21 казаком при 5 милиционерах; на закате солнца того же числа Волжинцев, дойдя до Уйтюня, действительно встретил шайку в довольно большом числе, человек в 500 [...]; с таким малым отрядом не решаясь атаковать неприятеля, Волжинцев выбрал удобную позицию и тотчас же дал знать в Кереучи о том, что партия, встретившаяся ему, была значительно больше его отряда. Неприятель между тем бросился в атаку на казаков, но был отбит ружейным огнем; заметив, что у неприятеля вовсе не было огнестрельного оружия, так как им не было сделано ни одного выстрела, Волжинцев сам перешел в наступление и, постепенно оттесняя массы неприятеля, вынужден был с наступлением ночи занять удобную позицию, где и провел ночь с 8 на 9 число. Всю ночь неприятель не дал отдохнуть маленькому отряду и постоянно беспокоил его, но к рассвету скрылся, и Волжинцев без всякой потери возвратился в лагерь, встретив по дороге посланную ему на помощь сотню казаков. Потеря неприятеля в этом деле была, по словам очевидцев, немаловажна.

Полковник Краевский, узнав, что шайка, против которой действовал Волжинцев, еще не рассеялась, а только удалилась вглубь, в горы, 12 числа послал под командою того же офицера сотню казаков и 50 стрелков на верблюдах далее в горы с целью разогнать ее или, по крайней мере, еще собрать верные сведения о ее составе и цели ее действий.

13 апреля в 8 часов утра отряд настиг банду между Намданским и Паркентом, но на этот раз встречен был уже ружейным огнем. Наши ответные выстрелы заставили неприятеля бросить занимаемые на горах завалы и отступить далее и выше. После довольно продолжительного преследования вследствие утомления людей и лошадей преследование было остановлено. Дав время отряду отдохнуть, Волжинцев возвратился. [...]

Для связи Кереучинского и Чиназского отрядов 27 апреля высланы на реку Ангрен две роты стрелков под командою майора Пищелуки. Цель высылки кроме связи отрядов — наблюдение за Зачирчикским краем и защита жителей от нападения хищников, что в последнее время сделалось особенно необходимо, так как скопища эмира стали стягиваться в довольно значительных силах на Сырдарье.

Верно: заведующий делами штаба Генерального штаба
подполковник РАСТНОВСКИЙ

РГВИА, ф. 1450, оп. 2, д. 16, л. 35-43 об. [35]

Приказ по войскам Туркестанской области № 106

9 мая 1866 г.

Вчера, в воскресенье 8 мая, Бог благословил наше оружие военным успехом.

Главная армия бухарского эмира, состоявшая из 40 тыс. при 21 орудии разбита наголову в окрестностях укрепления Ирджар. Эмир спасся лишь постыдным бегством, успев увести с собою только 100 сарбаев и два орудия. Часть его артиллерии взята с бою, остальная разбросана бежавшими толпами и теперь собирается и свозится в наш лагерь.

Два огромных бухарских лагеря с имуществом, обоз и артиллерийский парк бухарцев в наших руках.

Неприятель оставил на месте более 1 000 тел. Наша потеря, по необыкновенному счастию, составляет не более 10 человек нижних чинов и в этом числе нет ни одного убитого.

Объявляя об этом по войскам Туркестанской области, прошу сейчас, вечером, со мною принести благодарственные молебствия Всевышнему за дарование русскому оружию великой победы над армией эмира, считавшегося в Средней Азии непобедимым, которая притом обошлась нам столь дешево.

И. д. губернатора
генерал-майор РОМАНОВСКИЙ

РГВИА, ф. 1450, oп. 2, д. 16, л. 32-32 об.

Копия рапорта исполняющего должность военного губернатора Туркестанской области генерал-майора Романовского командующему войсками Оренбургского военного округа № 622 м от 11 мая 1866 г.

Беспрерывное появление более или менее значительных партий в тылу и на наших сообщениях и расположение главной армии эмира на Ирджаре делали решительные наступательные действия с нашей стороны необходимыми. [...]

7 мая с рассветом главный Чиназский отряд в составе 14 рот пехоты, 5 сотен казаков при 20 орудиях и 8 ракетных станках выступил с позиции и направился к Ирджару по дороге на Мурзу-Рабат в следующем порядке: впереди 5 сотен казаков с ракетного командою, дивизионом конно-облегченной батареи и взводом нарезной ездящей [артиллерии] под начальством подполковника Пистолькорса; вместе с ним выступила колонна пехоты из 4 рот Оренбургского 3-го батальона, 2 рот 4-го батальона, дивизиона нарезной и дивизиона батарейной батареи. Колонна эта была под общею командою артиллерии капитана Абрамова; сзади этих команд двигался полевой резерв и обоз под общим начальством подполковника Фовицкого в составе 4 рот стрелкового батальона, 2 рот 7-го, одной роты 4-го и одной роты 6-го батальона при дивизионе батарейной батареи и взводе пешей легкой Оренбургского войска. Одна из рот резерва, а именно 4-я рота 4-го батальона вместе с 30 джигитами под командою майора Авазарова была еще перед началом движения выдвинута вперед и потом постоянно следовала непосредственно за кавалерией. Провиантом отряд был снабжен на 12 дней, из которых на два дня люди имели на себе, а на десять — в обозе. В артиллерийском парке везлось на каждое орудие артиллерии по 200 зарядов и по такому же числу патронов на каждое ружье пехоты и по 150 патронов на казачьи ружья. Кроме того, на пароходе «Перовский», вышедшем в тот же день из Чиназа вверх по Дарье, везлось десятидневное довольствие на весь отряд и часть боевых запасов. Остальной парк и прочие тяжести всего отряда при небольших командах от частей были сданы в Чиназ. [...]

К 5 часам пополудни 8 мая войска стали приближаться к неприятельской позиции и, не доходя 1-1/2 версты, были встречены из-за окопов, которыми бухарцы успели укрепить свою передовую позицию, весьма сильным артиллерийским огнем. Одновременно с тем появились новые массы впереди нашей кавалерии и обоза, так что, можно сказать, весь отряд за исключением левого фланга, обеспеченного речкой, был окружен неприятелем в буквальном смысле этого слова. Для поддержания кавалерии и для отпора массам, напиравшим справа, был выдвинут боевой резерв и вся наша артиллерия была поставлена на позиции. Неприятель допустил наши колонны на самый верный выстрел и действовал чрезвычайно быстро и настойчиво. Направление выстрелов было весьма пагубное, но, не рассчитав расстояния, бухарцы придавали такой большой угол возвышения своим орудиям, что большая часть их снарядов перелетала через наши войска, построенные в боевых порядках, и ложилась частию в обозе, а частию вне оного. Этим только и особенным счастием можно объяснить такой незначительный урон с нашей стороны, так как под этой канонадой войска пришлось продержать около часа, пока наш артиллерийский и ружейный огонь и несколько молодецких кавалерийских атак не охладили пыл бухарской конницы, сильно напиравшей на наши фланги и тыл. В таком трудном положении наша артиллерия [...] принесла нам огромную пользу. Нельзя было не смотреть с особым уважением на наших артиллеристов, которые и в эти горячие минуты действовали с необыкновенным хладнокровием и искусством. Можно сказать, что ни один из выпущенных ими снарядов не пропал даром. Неприятельская позиция, устланная обезображенными от наших выстрелов трупами, побитые орудия, повозки и груды тел убитых животных и в [36] настоящую минуту составляют страшную картину того, что было сделано артиллерией.

Когда натиски неприятельской конницы ослабились, что было около 6 часов, я, вполне уверенный в непобедимости нашей пехоты, дал разрешение капитану Абрамову перейти в наступление и предоставил в то же время подполковнику Пистолькорсу начать решительную атаку правым флангом вперед.

С необыкновенным хладнокровием и искусством исполнил капитан Абрамов свое наступление. Ни учащенный артиллерийский и ружейный огонь неприятеля, ни его завалы не могли помешать стройному движению штурмовой колонны. Все делалось, как на учении. Через какие-нибудь полчаса наша поистине непобедимая пехота уже колола в завалах прислугу бухарской артиллерии, а наша артиллерия была уже впереди завалов и картечью поражала новые массы, пытавшиеся остановить наступавших.

Одновременно с наступлением колонны капитана Абрамова молодецки двинул свою кавалерию вперед и подполковник Пистолькорс. Смело проскакал он между неприятельскими завалами и, мгновенно сбив бухарскую конницу, взял позицию впереди завалов и открыл сильный артиллерийский огонь из своих орудий частью во фланг неприятеля, пытавшегося задержать дальнейшее наступление капитана Абрамова, а частью против пехоты. Затем быстро переходя с позиции на позицию, он более и более теснил неприятеля и, отбросив его вправо, обратил в самое беспорядочное бегство. Горячее преследование продолжалось казаками на расстояние более 5 верст.

Все поле между первыми завалами и до бухарского лагеря было устлано трупами неприятеля, сотнями погибавших под лихими ударами наших казаков. Еще в первый раз в Средней Азии казаки наши действовали стройною массою, как регулярная кавалерия, имея при себе свою артиллерию и ракетные станки, и надо признать, что этот первый опыт был вполне удачен. На одном поле действия нашей кавалерии насчитано было потом до 1 000 тел.

Неприятель бежал так поспешно, что не посмел даже войти в свой лагерь, который найден был нами полным имущества и со всеми следами только что оставленного жилья: котлами с варившеюся пищею, дымившимися кальянами, приготовленным для питья чаем и прочим. [...]

Трофеи наши состоят из 6 орудий, взятых с бою на позиции (из них четыре в колонне капитана Абрамова и два в колонне подполковника Пистолькорса) и 4 орудий, брошенных неприятелем во время его бегства. Может и еще найдутся орудия при дальнейшем движении наших колонн и более подробном осмотре неприятельских позиций, так как, по уверениям пленных, эмир во время своего бегства успел захватить с собой только оставшиеся при нем два орудия. Уверяют даже, что и эти последние орудия он вскоре бросил по дороге у Ура-Тюбе и только с 2 000 конницы повернул от Ура-Тюбинской дороги на Джюзак. В лагерях кроме имущества найдены огромные запасы пороха и вообще весь артиллерийский парк, свидетельствующий о воинственных замыслах эмира. Не считая боевых запасов, разбросанных по всем дорогам, по которым бежал неприятель, нами найдено и за неимением перевозочных средств частию истреблено, частию брошено в воду пороху около 670 пудов, зарядов до 220 тыс. и множество ядер, гранат и прочих артиллерийских припасов.

Имея счастье доносить о столь важном и новом успехе в Средней Азии русского оружия, считаю святым долгом свидетельствовать, что все войска от офицера до солдата вели себя, как честному русскому воину вести себя следует. Все они один перед другим рвались в бой, и все, по совести, заслуживают высочайшего внимания государя императора. Они вполне осознают достоинство русского имени и с честью его поддерживают. Не считаю себя вправе отличать кого-либо особенно, однако упомяну лишь тех, на долю которых выпало главнейшее участие в деле: капитана Абрамова, подполковника Пистолькорса и подполковника Фовицкого, которые во всех отношениях примерно исполняли возложенные на них обязанности. Равным образом примерно исполнял свои обязанности и был во всех отношениях ближайшим мне помощником исполняющий должность начальника отрядного штаба артиллерии сотник Иванов.

Всепокорнейше прошу ваше превосходительство повергнуть на всемилостивейшее воззрение его величества заслуги лиц и войск, упомянутых в сем донесении, и вместе с тем испрашиваю разрешения войти с особым представлением о прочих господах штаб- и обер-офицерах, а равно и нижних чинах, которые своею отличною службою заслуживают справедливого поощрения.

Настоящее донесение посылаю с адъютантом вашего превосходительства майором Кашкиным, который во все время движения и боя находился при мне и, отменно исполняя все возлагавшиеся на него поручения, может во многом пополнить словесным докладом этот рапорт.

Подлинный подписал и. д. военного губернатора
генерал-майор РОМАНОВСКИЙ
Верно: заведующий делами штаба Генерального штаба
подполковник РАСТНОВСКИЙ

РГВИА, ф. 1450, oп. 2, д. 16, л. 45-56.

Телеграмма

Петербург, военному министру
октября, 19 дня, 1866 г.

Последний оплот власти эмира в долине Сырдарьи — Джюзак, сильно укреплявшийся в последние 8 месяцев и защищавшийся лучшими остатками армии [37] эмира, 18 октября в 12 часов дня после пятидневной осады взят штурмом. Из защитников спаслось немного: большинство погибло или взято в плен. Взято 26 знамен, 53 орудия и весьма много богатого имущества. Потеря наша благодаря Богу менее 100 человек, в том числе раненых 4 офицера.

Командующий войсками Оренбургского военного округа
генерал-адъютант КРЫЖАНОВСКИЙ

РГВИА, ф. 1450, oп. 2, д. 16, л. 156-156 об.

Журнал военных действий и происшествий на среднеазиатских границах с 1 ноября по 1 декабря 1866 г.

В последнем журнале военных действий было указано расположение войск по окончании осенней экспедиции, которое заняли они к 1 ноября. Сосредоточение самостоятельных отрядов в Джюзаке, Ходженте и главного резерва в Ташкенте и занятие хотя небольшими, но достаточными гарнизонами крепостей Заамина, Ура-Тюбе, Hay, а также вновь построенного укрепления Теляу обеспечило спокойствие в крае и предохранило от всяких неожиданностей...

Здесь нельзя не обратить внимание, что все местные жители вновь покоренных нами частей, не говоря уже про Ходжент и Hay, но и жители Ура-Тюбе, Заамина и Джюзака встречали [войска] с неприкрытым радушием, а жители Джюзака, подражая русским обычаям — приветствием с хлебом-солью, вывезли навстречу обильный завтрак. Это радушие кроме довольства жителей находиться под русской властью очевидно свидетельствует также о полном с их стороны к нам доверии и о неимении в них никаких опасений за свое будущее. Они вполне сознают, что их прежние властители для них не могут уже быть опасны.

По последнеполученным известиям из Бухары эмир начинает распускать свои войска и, как говорят, намерен изменить относительно нас свой прежний неприязненный образ действий на мирные отношения. Что же касается до Коканда, то известия оттуда как нельзя более успокоительны. Наши военные успехи нынешнего года оказали на эту страну влияние самое благотворное. Беспокойные кочевники этого ханства, находившие себе постоянное покровительство и поддержку в эмире, ныне, когда с занятием нами Ходжента, Ура-Тюбе, Джюзака всякое сообщение для них с Бухарою прекращено, заметно утихли и более подчиняются своему правительству. Недавно привезший военному губернатору весьма дружественное письмо и подарки от Худояр-хана посланец говорит, что в Коканде надеются на возобновление будущим летом прежней старинной торговли с Кундузом и Кабулом, прерванных вследствие постоянных в последнее время смут и войны Коканда с Бухарою.

Начальник штаба
подполковник ТРОЦКИЙ

РГВИА, ф. 1450, oп. 2, д. 16, л. 171-173 об.

Журнал военных действий и происшествий на среднеазиатской границе с 1 декабря 1866 г. по 15 января 1867 г.

Военных действий в период с 1 декабря по 15 января никаких не происходило.

Дислокация войск, представленная в журнале по 1 ноября, осталась без изменений. Только небольшой отряд в составе роты и 30 казаков переведен на уроч[ище] Ирджар. [...]

Из Коканда за все это время не было получено никаких особых известий. Только 12 января прибывший оттуда торговец рассказывал факт, которому нельзя придавать ни особого вероятия, ни особого значения. По словам этого кокандца, некий Дуван, считающийся между здешними мусульманами за святого, [...] набрал себе шайку человек в 450 и, воспользовавшись отсутствием Худояр-хана из Коканда, ворвался в этот город и в союзе с [...], главою духовенства в Коканде, намеревался забрать в свои руки правление Кокандом. Два дня шли толки и пересуды в городе по этому поводу, наконец, на третий партия, приверженная Худояр-хану, восстала, взялась за оружие, и началась в городе резня, продолжавшаяся, впрочем, недолго. Потеря с обеих сторон простиралась до 20 человек. Дуван и его приверженцы перехватаны, перевязаны и отправлены к Худояру в Маргелан. По словам того же кокандца, в настоящее время в Коканде ожидают скорого прибытия туда Худояр-хана, который хочет лично присутствовать при наказании преступников.

Торговые сношения наши с Кокандом идут превосходно. Партия товаров Хлудова, отправленная туда, вся распродана на сумму 400 тыс. рублей, причем на долю Хлудова чистого барыша досталось 60 проц. В настоящее время Хлудов и купец Федоров отправили в Коканд новые транспорты. Из Бухары и Самарканда также идут караваны, направляясь через новые наши владения, частию в Коканд, частию в Ходжент и Ташкент.

Начальник штаба войск Туркестанской области
полковник ТРОЦКИЙ

РГВИА, ф. 1450, oп. 2, д. 16, л. 183-190 об.

Комментарии

1. Тет-де-пон — предмостная оборонительная позиция, создаваемая для удержания мостовой переправы и обеспечения войскам благоприятных условий для действий на обоих берегах водной преграды.

2. Разбойников; «баранта» — военные действия по отношению к мирному населению.

Текст воспроизведен по изданию: "Последний оплот власти эмира... взят штурмом" // Военно-исторический журнал, № 1. 1998