|
||||||||
|
||||||||
|
Главная | Поиск по алфавиту | А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я |
||||||||
|
||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
А. МИХАЙЛОВМИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ ЧЕРНЯЕВБИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРКПРИЛОЖЕНИЕ Милостивый Государь, Многоуважаемый Михаил Григорьевич! Когда в прошедшем году Сербия и Черногория начали войну против векового врага своей свободы и веры, все славянство сопровождало их в геройский бой живейшими симпатиями и воодушевлением. Правда, мы, Чехи, сознавали, что силы одних этих княжеств недостаточны на одоление сильного врага и ниспровержение его варварского владычества, но тем не менее приветствовали их геройскую решимость всеобщим восторгом и горячим благожеланием. В начатии этой войны мы усматривали начало освобождения всех югославян [116] из под тяжелого ярма и тем горячее приветствовали зарю свободы братского племени, что дух нашего собственного народа стремится к свободе. И если, кроме этого подвига Сербии и Черногории, что еще могло пробудить в нас особенную радость, так это было то важное событие, что занять место во главе сербских воинов приглашен был и занял оное вождь из среды русского народа, что командование сербской армии вверено было ВАМ. Многоуважаемый Михаил Григорьевич. Это обстоятельство, во-первых служило нам доказательством того, что Сербия искала главной помощи там, откуда и следовало ее ожидать, у первого славянского народа, а во-вторых, укрепило в нас убеждение, что на святой Руси более и более усиливается сознание общественной идеи, которою проникнуты все слои чешского народа. Мы всегда с напряженным вниманием следили за ходом веденной ВАМИ борьбы. Искусство, с которым ВЫ даже во время самой войны составляли полки и формировали целую армию, сила, с которою ВЫ устраняли все препятствия, встречавшиеся ВАМ на пути, энергия, с которою ВЫ преодолевали все, что в самом зародыше грозило удушить начатую ВАМИ войну, личная храбрость ВАША и слава, с каковыми ВЫ, при безчисленных затруднениях, с молодой, еще не искушенной борьбою армией, при значительном численном превосходстве неприятеля, отражали так долго все нападения и с успехом защищали вверенную ВАМ страну, — все это мы видели и чтили в ВАС, все это преисполняло нас преданностию, любовию и почтением к ВАМ и порождало общую признательность везде, куда доходила весть о ВАШИХ подвигах. И хотя не было возможно сербской армии совсем одолеть натиск в несколько раз сильнейшего неприятеля, хотя военное счастие на некоторое время наклонилось на другую сторону, ВАШИ заслуги oт того не уменьшились и освобождение всех балканских славян, Бог даст, не далеко. [117] Деятельность ВАША в этой борьбе останется навсегда славною в истории славянских народов. Будут благословлять ВАШУ решимость, с которою ВЫ, не раздумываясь, подвергали опасности и свою жизнь, и свое имя, прославленное воинскими подвигами в отдаленной Азии, и начали бой за родных братьев, за идею славянской взаимности. Будут благословлять великий подвиг ВАШ, что начатием войны и своим примером ВЫ пробудили воодушевление во всем русском народе в пользу угнетенных братьев и всего славянства. Этим подвигом, которым призван был народ русский на историческое поприще, ВЫ приобрели права на благодарность всех славянских племен. По этой причине и глубоко проникнутые всем, что ВЫ, многоуважаемый Михаил Григорьевич, совершили в борьбе Сербии с Турцией, мы, чехи, мы, чехославяне, подносим ВАМ почетный меч. Да послужит он ВАМ на все времена радостным напоминанием 1876 года и его событий. Да послужит он свидетельством того, что мы следили за оною борьбою так, как будто бы мы сами участвовали в ней. Да послужит он ВАМ доказательством, что эта идея, которую ВЫ отстаивали, за которую ВЫ решились жертвовать своею жизнию, что в числе своих исповедников считает весь чешский народ в Чехии, в Моравии, в Силезии и в земле Словаков, и что мы живем ею тем более, чем труднее нам вести борьбу в защиту нашей чешско-славянской народности! Это дело, которое под ВАШИМ руководством начато на всем Балканском полуострове, не останется непоконченным; это дело решилась теперь окончить святая Русь. Дай Бог, чтобы оно удалось, дай Бог, чтобы дальнейшая и значительнейшая борьба окончилась так, как мы все того горячо желаем, да сопровождает ВАС этот почетный меч, который мы подносим ВАМ, до конца этого исторического дела. Да возрастет русская слава на дунайских и балканских полях битвы, на пользу [118] и к пробуждению новой жизни славянства, и этот почетный меч пусть поможет добыть христианскому славянству самые дорогие права человечества! Обнажайте его и руководите им всегда к торжеству славянской идеи, в пользу христианства и человечеcтвa, и будьте уверены, что постоянно будут сопровождать ВАС самые горячия благожелания чешско-славянского народа, в памяти которого имя первого бойца за освобождения южных славянских племен останется навсегда. Да благословит ВАС Бог и всю святую Русь в этом благородном деле. Да сопровождает Господь русских воинов в битвах за все славянство! Да дарует им Господь блистательную победу, победу, которою бы воздвигнут был опять храм свободы для угнетенных славянских племен! От имени чешского народа. Прага, 1 мая 1887.
Ответ Чехам. Благородный Чешский народ, движимый сердечным участием к тому, что в течении двух последних лет совершалось в судьбе его балканских единоплеменников, удостоил своего сочувственного внимания и мою прошлогоднюю деятельность в Сербии. Оценив ее не в меру ее истинного достоинства, а в меру любви своей к братскому народу, которому Я имел счастие послужить, чем мог и как умел, он почтил меня драгоценным даром, который Я принимаю с душевною отрадою, как видимый знак окрепшего в Чехах сознания славянской взаимности. Этот дар я завещаю хранить как сокровище, моим детям, которые, Бог даст, увидят совершение того чему в настоящие великие дни полагается начало и к чему устремлены все помыслы и чаяния Славянского Mиpa. Москва 18 июня 1877 г. [119]
Милостивый Государь Михаил Григорьевич! Вдали от родины, ВАМ, доблестный Генерал, конечно утешительно услышать задушевный голос соотечественников. Давно-ли видели мы ВАС среди степей и гор, в самом сердце Азии, победоносно поражающим азиатские полчища, покоряющим скиптру Белого ЦАРЯ грады и ханства, водворяющим в них тишину и порядок. Теперь мы видим ВАС среди Балкан, с горстью русских добровольцев, сражающихся с мусульманами за свободу Христовой веры православной. Вы мечем врезали Ваше милое нам имя в скрижали Mиpa, как человек двух исторических идей: присоединения Средней Азии к могуществу русскому и освобождения Славянства от турецкого варварского ига. В сердце России, в первопрестольной столице Москве и во всех концах нашего громадного отечества воссылаются мольбы к Богу о ВАС, о ВАШИХ храбрых сподвижниках, о страдальцах и мучениках, братьях наших по Христу и по крови. Подвиг ВАШ и их велик; самоотвержение за веру православную и за кровь христианскую стяжает добрую память в истории Христианства и Славянских народов на ее страницах во веки веков будут отмечены ВАШИ и их доблестные деяния и храбрость на полях неравных битв. Мы присоединяем наши молитвы к общим!
Его Превосходительству М. Г. Черняеву! ВЫ, Генерал, с храбрецами, христолюбивыми воинами Сербскими и Русскими, на плечах своих сдерживаете всю боевую силу мусульманских полчищ, подкрепляемую цивилизованною силою атеистов, изменников Христу. ВЫ этим даете возможность нашим братьям, Вербам, Черногорцам, Герцеговинцам, Боснякам, Болгарам и прочим, угнетаемым пять столетий Славянам, делать общее дело своего возрождения, великое дело спасения [120] салвянских племен от поголовного избиения и уничтожения на юго-востоке просвещенной христианской Европы. Шлем ВАМ наше горячее, сердечное сочувствие Храни Бог ВАС и сподвижников ВАШИХ в кровавых битвах. Если этот наш голос придет во время победы, — радуемся с ВАМИ, поздравляем ВАС и присоединяем к победным славянским кликам наше русское «Ура»! Если же эти строки застигнут ВАС в превратностях военного счастия, — примите искренния от души пожелания да не коснется славянского духа уныние и отчаяние да укрепляется в нем сила веры в помощь божию, сила убеждения в мощь честного единства! Примите уверение в нашем к ВАМ глубоком уважении и братской любви. Этот адрес покрыт был многими подписями лиц разных званий. Засим следовала подпись «Проживающий в Москве смоленский крестьянин Тарас Петров Клочков при сем добавил: В народе между собою толкуют, что если наш батюшка ЦАРЬ ГОСУДАРЬ прикажет, то мы пойдем на Турку за Святую веру и за наших братьев христиан»! Следуют подписи крестьян разных губерний. Верно Действительный статский советник Григорий Борисович Бланк. На черновом написано: 13 июля 1876 года. Подлинный адрес потерян во время войны. [121]
Дядя Пахом. ПОЭМА Его Превосходительству Михаилу Григорьевичу Черняеву имеет честь посвятить Александр Слуцкий. I. На Волге нашей матушке, II. Когда обедня кончилась, Алек. Слуцкий.
Ваше Превосходительство, Господин Генерал Михаил! О если бы тезоименитый ТЕБЕ Архистратиг Небесных Сил В сей благознаменный день заграничной жизни ТВОЕЙ Испросил у Господа Бога — не лишить ТЕБЯ с нами благодати своей! Нас жe всех Россиян прямое желaниe такое [127] Как гласит Монарха нашего слово святое 29 То есть или доблестный и желанно-радостный для всех мир, Или да сокрушен будет в конец мусульманский кумир. Вашего Превосходительства, Смиренный Богомолец Орловской епархии, Трубчевского уезда, села Лодуши, священник Василий Семенов Зверев. Русские добровольцы, раненые и больные, находящиеся на излечении в больнице Общества русских врачей в Москве, имеют честь почтительнейше принести ЕГО Высокопревосходительству Михаилу Григорьевичу сердечное поздравление с днем Ангела. Майор Георгий Кузьминский. Капитан Леар. Капитан Измайлов. Поручик Малов. Подпоручик Нейман и др. Белград. 8-го ноября 1876 г.
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Михаил Григорьевич! Простите великодушно мне смелость, с которой обращаюсь я к ВАМ с настоящим письмом. Душа полна восторгом к нашим героям, которые прославляют русское имя, проливая кровь свою далеко за пределами нашей обширной матушки России. Болит сердце, когда слышишь о неудачах нашего оружия, о тяжелых потерях, тяжких [128] трудах и страданиях, переносимых нашими доблестными воинами, но за то же и радуешься безмерно, когда Господь дарует нам победы над врагом злым, кровожадным и диким. В эти минуты невольно вспоминаешь незабвенное для нас имя ВАШЕ, в прошлом году прогремевшее по всей России и даже в целом миpе. Святое дело, за которое ВЫ взялись, окружило ВАС в глазах наших ореолом славы. ВЫ первый из русских (русских душой и телом, на словах и на деле) откликнулись на стоны Славян и увлекли за собой сотни, тысячи благородных сердец. Всякий из нас видел в ВАС лучшую частицу самого себя, и мы русские, с замиранием сердца читали о трудностях ВАШЕГО славного предприятия, при малочисленности сил ВАМ вверенных по свирепости врага. Теперь все это прошло. Поднялась сила Русская по слову своего венценосного ВОЖДЯ. Были тоже неудачи, но оне только показали нам силу врага и уясняли нам, как велик был подвиг ВАШ в прошлом году. Теперь Господь радует нас победами и почти каждый день приходят вести о новых успехах наших. Позвольте же нам пред ВАМИ, которому так близко все русское и вообще славянское, высказать радость успехам нашим в этой, тяжелой правда, но священной войне и пред ВАМИ же позвольте не скрыть грусти русского сердца о том что обстоятельства не дали ВАМ случая пойти на врага ныне, предводя не сербами, а доблестными нашими воинами, с которыми ВЫ творили чудеса в Ташкенте, и побить Турок так же, как побивают их наши храбрейшие генералы Гурко, Скобелев, Лорис-Меликов, Гейман и другие. Затем прошу еще раз извинения у ВАШЕГО Превосходительства за строки эти, внушенные мне безграничным уважением к ВАШЕЙ личности, уважением, которое и в прошлом мае месяце побудило меня написать письмо в редакцию журнала «Дело» (при сем в копии имею смелость [129] приложить), которое и придало мне смелость адресовать их ВАМ (эти строки), в полной уверенности, что высказываемые мной чувства разделяют со мной массы простых русских людей, которых громкое имя ВАШЕГО Превосходительства пробудило к славянскому самосознанию. Примите, ВАШЕ Превосходительство, уверение в совершеннейшем почтении, с каковым имею честь быть ВАШЕГО Превосходительства покорнейшим слугой Александр Ершов. Переславль Залесский. 25 ноября 1877 г.
Господину Редактору журнала «Дело» в С -Петербурге. Милостивый Государь! До прошлаго января месяца я всегда с удовольствием читал издаваемый вами журнал, но в январе меня крайне огорчило чтение статьи в декабрьской книжке «Дела», наполненной литературной бранью на нашего славного русского героя, Михаила Григорьевича Черняева. Я не мог понять, каким образом и почему допущена подобная статья в дельном русском журнале, но к удивлению моему, в мартовской книжке «Дела» встречаю продолжение этой же брани и глумления и потому я не мoгy умереть, чтобы не позволить себе высказать вам мое душевное сожаление о допущении в уважаемый журнал ваш статей подобного содержания так оскорбляющих наши русские патриотические чувства. Впрочем, утешительно, по крайней мере, то, что из чтения этих статей хорошо обрисовывается светлая личность нашего Черняева ибо автор статей, г. Мизантропов (надеюсь, что это псевдоним, скрывающий не [130] русскую фамилию) так логично своими же доказательствами, приводимыми им в его статьях, опровергает свои обвинения против генерала Черняева, что возражать против статей нечего. Но повторяю, прискорбно все таки видеть в русском журнале попытку умалить заслуги нашего народного героя и всех достойных его сподвижников, живых и павших на поле брани, прискорбно в особенности теперь, когда дело, им начатое в прошлом году, приняла на свои могучия плечи вся Россия. Примите, милостивый государь, и проч. Ваш покорный слуга Александр Ершов. Переславльский мещанин. Переславль Залесский. 11 мая 1877 г.
Ваше Превосходительство! С величайшим моим удовольствием я имел честь прочесть письмо ВАШЕ 29 декабря в № 322 «Московских Ведомостей», от 6 декабря из Пятигорска, и так как оное прочитано в публичной местности «Гостиннице», то и произвело оное восторг в публике, так как письмо ВАШЕ на будущее время прекращает все неосновательные интриги наших корреспондентов, за что очень многие граждане нашего города изъявляют ВАМ свою признательность. Имя ВАШЕ тем более известно в нашем городе, что город Арзамас имел счастиe 8 сентября 1876 года отправить ВАМ в Сербию до тридцати добровольцев, из которых очень многие возвратились с битвы при Дьюнише. И так, я за счастие считаю поздравить с Новым Годом и пожелать ВАМ всех благ в миpе, и я льщу [131] себя надеждою, ВАШЕ Превосходительство, что ВЫ удостоите меня ВАШИМ милостивым ответом. Главная моя заботливость писать ВАМ состоит в том, будьте на столько благосклонны, напишите мне на обороте прилагаемой телеграммы точный перевод ее на русский язык потому что я читать ее не могу, а посторонния лица, очень правильно, мне не могли сказать перевода если же будет ВАМ затруднительно осчастливить меня своим ответом, то во всяком случае потрудитесь мне прислать обратно, как подлинную, так равно и копию с телеграммы, которые я буду хранить в память Сербско Турецкой войны. С преданностью и полным моим уважением к ВАМ пребыть честь имею Арзамасский мещанин Алексей Иванов Мунин. Адрес мой В Арзамас, Алексею Ивановичу Myнину.
Копия с моей депеши Сербия Белград Господину военному министру. Сейчас жители города, тронутые чувством к страждущим Славянам, отправили ВАМ на поле брани 20 человек. Имеется-ли надобность? Еще есть желающие ехать. Ответ уплачен. Мунин Арзамас 8 сентября 1876 года 1 ч. 40 м. дня № 49. [132]
Многоуважаемый Михаил Григорьевич! Высоко ценя заслуги ВАШИ на поприще Сербской войны за освобождение южных славян, я не могу удержать себя от восторженного поклонения ВАШЕМУ подвигу. Пусть вся земля русская будет так справедлива к ВАМ, как от души вылившийся стих мой, при сем письме прилагаемый. Если ВЫ найдете стихи удобными для напечатания в каком-либо издании, то покорнейше прошу ВАС меня о том уведомить. С истинным высокопочтением имею честь быть Дм. Ив. Лобанов. Спб, Усачев пер. д. № 11 кв. № 2.
Тяжелая война за освобождение славянства уже близка к тому, чтобы кончиться счастливо для дела, Сербия, начавшая в прошлом году это дело совместно с Черногорией и принявшая на свои плечи почти всю силу магометанского фанатизма, снова ринулась на поле чести, а того человека, который так долго боролся с горстью пастухов против фанатизированной, в десять раз и по численности и по вооружению сильнейшей массы, того человека, «душу которого прошли оружием» злоба и зависть врагов его, того человека, говорим, не видно. Где он? Безмолвно-ли смиряется наболевшей душой при виде громких и не громких успехов, или, согретый ласками матери, он из тихого уединения рукоплещет русскому народу, великому и в страданиях, и в победах? Или, проникнув в смысл библейской фразы: «Саул победил тысячи, а Давид тьмы», он понял всю мелочность деяний человека на земле и душевно почил на всегда? Кто разгадает движения оскорбленной и униженной души? [133]
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь Михаил Григорьевич! ВАШЕ имя дорого для всякого русского. Подвиги в Туркестане и Сербии прославили ВАС по всему миру, но невольное бездействие ВАШЕ в последнюю войну заставило не раз Русских еще более уважать ВАС. Прошу ВАШЕ Превосходительство принять от искренно уважающих лиц маленький подарок, сделанный собственными руками, шесть русских полотенец, которые посылаем в редакцию «Русского Mиpa» на ВАШЕ имя. Прошу уведомить искренно уважающих и восхищенных ВАШИМИ подвигами Людмила Траскина. 9 апреля 1878 г. Сельцо Кошибеево на станцию Коргошино Тамбовской губ.
Братское Приветствие первому русскому добровольцу Михаилу Григорьевичу Черняеву. Здоров-ли родимый, ..................... Как жаль, брат родимый! Соч. Николай Лаушкин.
Глубокоуважаемый Михаил Григорьевич! Мы, Славяне Сербы, посылаем ВАМ, наидостойнейшему славянину руссу, наш сердечный поклон. Мы ждали ВАС на берегу Савы, а некоторые из нас отправились даже в Панчево, чтобы лично ВАМ выразить свою радость, по случаю [137] ВАШЕГО прихода к нам. Но нашему славному Нишу было суждено впервые порадоваться, а мы будем дожидаться очереди, когда ВЫ прибудете к нам в Белград. «Те, которые со слезами сеяли, с радостью будут жать». ВЫ с нами со слезами сеяли — теперь порадуемся вместе нашей жатве. И хотя жатва наша не была обильной, хотя плевелы уменьшили ее плодоносность, мы все-таки не перестанем лелеять надежду, что наша земля, обработанная с таким напряжением, принесет богатый плод. Тогда мы опять будем радоваться, опять будем ликовать. И если тогда ВАС и не будет между нами, всегда с любовию и гордостью будем вспоминать имя верного славянского сеятеля, — вспоминать имя ВАШЕ, доблестный Михаил Григорьевич и мысленно посылать ВАМ нашу признательность и наши искренния пожелания. Михаил Григорьевич, мы, белградцы, ждем ВАС между нами, и надеемся, что наше ожидание не окажется напрасным. Обрадуйте теперь Его Высочество, нашего возлюбленного Князя, обрадуйте Ее Высочество, нашу возлюбленную Княгиню, и радуйтесь теперь на их чадо, светлого престола наследника, обрадуйте представителей нашего народа и счастливых нишан, а потом приходите к нам, чтобы и мы были обрадованы. М. Миятович, редактор «Истока» (Востока). Воин Радулович. Лазарь Трифкович. С. Х. Тома и 62 подписи. Января 1879 г. Белград. [138]
Тропарь Святому Страстотерпцу и Чудотворцу Иоанну Воину. Всеблагого Бога и Царя благоверный раб и воин явился еси, Иоанне чудодетелю. Страдав бо ради веры мужески, блаженно же скончав течение, зриша Всетворца Господа в небесех светлейше. От Него же прием дарование чудес, страждущим человеком во всяких напастех помогаеши: укреплявши воины в ратех, от врагов пления, ран же и внезапных смертей, и от бед лютых изимаеши. Тем же моли Владыку Христа, приснопамятно, да во всяком обстоянии сотворит нам милость, и не введет нас во искушения, но спасет души наша, яко человеколюбец. Кондак Ему же. Великая скорбным людем радость в бедах обретаешися, чудотворче Иоанне: всякие бо страсти молящим Тя врачуеши, исполняя их прошения. Тем же и ныне моли Господа, да спасет ны в милости своей. От князя Юрия Долгорукого присланы при фамильном кресте. Делиград, 3 Октября 1876 г.
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь Михаил Григорьевич! Вдохновленный великими подвигами незначительных, сравнительно, славянских сил, с разных концов, в 1876 году, собранных ВАШИМ гением и водимых ВАМИ от победы к победе, от славы к славе, во имя избавления наших братьев Славян от позорно-тяжкого турецкого ига, — я выразил чувство желания — единения и [139] освобождения их в подносимом ВАМ «Славянском Гимне»; в нем ярко проблескивает ВАШЕ имя, как начального водителя — Архистратига братских славянских сил. Поэтому за высокое счастье почитаю, что ВЫ удостоили меня чести поднести ВАМ лично экземпляр моего «Гимна». Несомненно, что такое снисходительное ВАШЕ внимание лично ко мне и к моему скромному произведению будет служить незабвенным памятником для меня и моего семейства. Ура! Черняев! С глубочайшим почтением имею честь быть ВАШЕГО Превосходительства Милостивого Государя покорнейший слуга А. Шевляков. Москва. 22 августа 1878 г.
Милостивый Государь Михаил Григорьевич! Узнав о назначении ВАС на пост Начальника той далекой Области, которую приобрели ВЫ для России ВАШИМИ победами, и желая напутствовать ВАС на новое служение Престолу и Отечеству, — приношу ВАМ образ св. Архангела Михаила, который убедительнейше прошу принять, как знак моего душевного уважения. Да сопровождает ВАС сей образ св. Архангела во всех путях ВАШИХ и споспешествует деяниям ВАШИМ на пользу и славу России. Принятием иконы и oтветoм ВЫ осчастливите меня. С неизменною преданностию и глубочайшим почтением имею честь быть. ВАШЕГО Превосходительства Покорнейший cлугa князь Василий Иванов Баюшев. Июнь 1882 г. Г. Симбирск. Его Превосходительству Михаилу Григорьевичу Черняеву Г. Туркестанскому Генерал Губернатору. [140]
Нашему доблестному защитнику славян Михаилу Григорьевичу Черняеву! Привет Тебе, герой свободы, А. Шанин. Москва. 3 сентября 1882.
УРА! УРА! УРА! Жив! Воскрес наш милый, славный воин. Герой Полководец Генерал Михаил Григорьевич Черняев. Ура! Ура! Ура! Слава Господу Богу Слава Царю-батюшке. [141] Слава всему Царству Русскому, в лице Генерала, Михаила Григорьевича Черняева, верного Слуги богу, Царю и Отечеству. Добродетель добродетель, одна ты почтенна. Аминь. Искренно благодарю Вас, Михаил Григорьевич, за драгоценный фотографический портрет Ваш, высланный мне 18 июля и полученный мною 23 сего же июля, в Ессентуках. Здесь вся публика любовалась им и мне выражали русское спасибо. Я, сыны мои, Александр студент и Василий, в восторге, а равно и дочки мои Неонила и Мария. Все мы радуемся и веселимся Вами, досточтимый наш Витязь, Михаил Григорьевич. Если бы было возможно уплатить мой долг в 2400 p. Харьковскому земельному банку, то я с сыном Василием, 17 лет, явился бы под славное боевое знамя Твое. Ваше Высокопревосходительство, в Ташкенте, и всею моею жизнию доказал бы свою верность, любовь и службу. Но да будет воля божия и Ваша, а не моя, казацкая. Живи, Михаил Григорьевич, с семейством Твоим на общую пользу, во Славу Божию. Помяните меня в своем Ташкенте, когда будете там. Ocтaюсь казак области войска Донского Ефим Ев. Meвихов. Вот Адрес мой. В Новочеркасск Ефиму Евстафьевичу Мевихову. Простите меня, Ваше Высокопревосходительство, Михаил Григорьевич, я любил Вас и люблю, я верил Вам и верю, я надеялся на Вас и надеюсь. Невидимая рука Бога видна в лице и руке Ваших. Да будет благословенно имя Господне от ныне и до века. Е. Мевихов. [142]
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Михаил Григорьевич! Быть может странным покажется Вам содержание настоящего письма от человека никогда не имевшего чести быть известным Вам, но если ВЫ терпеливо прочтете его до конца то поймете побуждения писавшего его и не откажете в исполнении просьбы выраженной в нем. Слава дел Ваших наполнившая Вашим дорогим для каждого русского сердца именем не только нашу родину, но и все земли славянские, свойства Вашего личного xapaктepa разнесенные общею молвой по всему лицу земли русской возбуждают в соотечественниках Ваших чувства беспредельной любви и уважения к Вам. На Вашу долю выпало счастие быть выразителем духа народного и в настоящее время нет деревни в России где не знали бы о Михаиле Григорьевиче Черняеве и не молились бы за него. Пройдут не многие годы и народное сознание окружит Ваше имя ореолом новой славы и поставит Вас еще выше чем ВЫ стоите теперь в ряду своих любимейших вождей и героев. Задушевное участие которое принимает русский народ в Вашей участи cтpacтнoe желание знать обо всем что касается Вас, и скорбь обо всем известном эгоистическом стеснении славной деятельности Вашей могут служить Вам выражением тех чувств, которые питает к Вам Россия. Будучи одушевлен теми же чувствами любви, преданности и уважения к Вам и горячо желая, чтобы имя Ваше служило благородным символом для грядущей жизни новорожденного сына моего и было бы ему путеводною звездой на стезе доблести и чести я решаюсь просить Вас, Михаил Григорьевич, не отказать мне в Вашем согласии быть заочным восприемником сына моею Михаила. [143] Бедный крест, несколько строк которыми бы выразилось Ваше согласие на внесение Вашего имени в метрическую книгу, извещение о дне празднования святого имя которого Вы носите, и Ваш фотографический портрет — вот и все единственно все, чем Вы можете глубоко обязать пишущего к Вам. Прошу Вас не отказать мне в ответе по следующему адресу Горному инженеру Петру Петровичу Деви. Управителю серебрянского казенного железного завода Пермской губернии через город Екатеринбург, в Кушвинский завод. Прошу Вас принять уверения в чувствах, которые я так искренно выразил Вам в настоящем письме и которые таятся в миллионах Ваших соотечественников, быть может также безвестно для Вас, как и чувства нижеподписавшегося. П. Деви. Серебрянский завод Пермской губ. 29 января 1878 г.
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Михаил Григорьевич! Я не знаю какие слова употребить мне, чтобы выразить Вам во всем всем тy благодарность, которую я приношу Вам. Я сознаю также, что еслиб я увидел Вас лично и стал бы выражать ее словами то ни они, ни тон моего голоса не в состоянии были бы передать Вам всю сердечность и глубину ее. Это не фразы, не пустые слова и я был бы счастлив, еслиб Вы поверили мне в этом и питаю надежду, к сожалению не могущую быть иной кроме неопределенной и быть может фантастической, что где-нибудь и когда-нибудь в жизни Вашей мне придется убедить Вас не словами только в своей безконечной преданности Вам [144] Форма, в которой Вы исполнили мою просьбу быть восприемником моего сына, показала мне, что молва о Вашей доброте есть истина, достойная народной любви к Вам. Доброта Ваша оценила чувства, руководившие мной в этой просьбе, и подсказала Вам ту надпись, которую Вы сделали на портрете, назначенном новорожденному. Эта надпись будет служить ему драгоценным знаком, что он находится как бы под благословением Вашего имени. Глубоко благодарю Вас за портрет, посланный Вами мне. Лучшего дара я не имел в своей жизни и я сумею сберечь его до конца дней моих. Я запоздал так выражением своей благодарности Вам из побуждений, внушенных мне опасением показаться Вам назойливым и вот объяснение этому: — я хотел передать Вам какой нибудь предмет, который бы напоминал Вам о добром деле, сделанном Вами для меня, и так как я не мог придумать ничего более соответственного, как сделать этот предмет из материала, составляющею одно из богатств нашего Уральского края, а именно из цветного камня, но между тем самый предмет должен был приготовляться за 260 верст oт места где я живу и притом на приготовление его было необходимо значительное время, то я, воздерживаясь утруждать Вас два раза своими письмами, решился подождать пока приготовление вещи не будет окончено. Теперь я получил возможность послать ее к Вам и прошу Вас не отказаться принять ее на память о человеке, глубоко чтущем Вас. Ваш фотографический портрет служил оригиналом для вырезки печати из горного хрусталя, и хотя не видавши Вас лично, я не могу составить верного понятия о степени и cxoдcтвa ее с Вами, но художник-резчик сделал все, что было в пределах его иcкyccтвa, чтобы приблизиться к фотографии. Печать эту Вы найдете в футляре, из яшмы, который вместе с тем служит для [145] нее пьедесталом. К сожалению, я не знал Вашего герба и потому не мог прислать Вам печать с вырезкой его. Посылая Вам печать, я решаюсь обратиться к Вам с следующей предупредительной просьбой: не обидьте меня пожалуйста даже мыслию о присылке мне в свою очередь какого либо предмета, который служил как бы для отдаривания меня. Вы опечалили бы меня этим и нарушили бы чистоту смысла моего ничтожного подарка, еслиб хоть на минуту остановились на подобной мысли. Пусть печать будет употребляться Вами и поминать Вам о Вашем добром деле, я же не нуждаюсь в чем нибудь вещественном, чтобы всегда помнить о Вас и чтить Вас и внушить те же чувства Вашему крестнику, когда для него наступит пора сознания. И так, Вы не захотите обидеть меня и унизить мои чувства к Вам. Прощайтe, Михаил Григорьевич. Дай Вам бог всех благ и счастия в Вашей дальнейшей жизни. Примите уверения в глубоком уважении искренно преданного Вам П. Деви. Кушвинский завод 5 июля 1878 г. Десницей Вышнего хранимый Его Превосходительству Михаилу Григорьевичу Черняеву с чувством глубочайшего уважения имеет честь посвятить Александр Слуцкий. Г. Коломна, 3 сентября 1882 г.
Михаил Григорьевич! Русский добровольцы, бывшие под Вашим начальством в рядах Сербской армии, движимые чувством глубочайшей преданности к Вам, как бывшему своему Главнокомандующему, и высоко ценя Вас, как человека, ставшего выразителем стремлений и желаний Русского народа в 1876 году, по единодушному и сердечному влечению постановили напутствовать Вас иконою Казанской Божией Матери, Покорительнице русской народности в Азии. Да будет благословен путь Ваш, Михаил Григорьевич! Истории судить о пользе принесенной Вами дорогому отечеству, о значении и достоинстве Ваших трудов, о Вашей боевой деятельности и мероприятиях, поднятых Вами на пользу и славу Русского народа. Наш же долг, как людей, близко стоявших около Вас во время Сербской кампании, засвидетельствовать о Вашей необыкновенной энергии, высоком уме и сердечной теплоте к малейшему человеческому страданию, ибо этому мы были очевидцы. Эти высокие качества, так редко встречающиеся в столь счастливом единении, были постоянными и неразлучными Вашими [147] cпyтниками во время долгого и славного служения Вашего отечеству, и при том одинаково в мирное и в военное время, на отрогах Гиндукуша и Балканов. Они дали нам идеал, достойный подражания и удивлeния. Теперь русские люди ждут от Вас, взысканного милостию нашею Государя, новой службы и новых подвигов на далекой окраине, и мы не сомневаемся, что Вы стяжете такую же общую благодарность в будущем, какую не раз снискивали в Вашем славном прошедшем. Да дарует Вам Господь успех во всех Ваших начинаниях и да укрепит Ваши высокие дарования, во славу нашего обожаемого Монарха и пользу родной страны. В. Комаров, Н. Дворяшин, Барон Лев де-Брюнольд Михаил Рихтер, А. Меженинов и 11 подписей.
Вот второй уже год, как геройский народ Ф. Слепушкин.
Походная песнь добровольцев. Не для денег, не для славы Ена. [150]
Руевицкий памятник 30. Летопись Славянской жизни, Перев. с сербского Аф. Васильева.
Письмо старообрядца. Христос Воскресе! Ваше Превосходительство, Христос Воскресе! Михаил Григорьевич! Позвольте принести Вам поздравление с наступившим праздником Св. Пасхи от всего моего семейства. Но прежде всего я должен сказать, что Вы вероятно удивитесь, что я, и мое семейство старообрядцы. Впрочем, не удивляйтесь этому Михаил Григорьевич, знаменитый казак, граф Платов, тоже ведь был старообрядец а тем не менее и [152] история и русский народ с почтением произносит его имя! Да притом в наше многомятежное время старообрядцы есть синоним порядка, любви к родине и ко всему Славянству, то ли мы видим в новообрядцах (православных)? Нет ни одного из наших старообрядцев, кто бы не любил честное и святое имя Черняева! А сколько новообрядцев кидали в это имя грязью?!! Прости им, Господи, не ведали бо что творили!! Но как бы то ни было а Вам пришлось быть крестным отцем старообрядческого ребенка! Правда, что за великий грех считается у староверов, духовно породниться с православным, но повторяю Ваше святое, честное имя покрывает все! За сим с истинным почтением имею честь быть Вашего Высокопревосходительства вечно Вам обязанный и до гроба преданный Николай Ярцов Вологда 18 1879 года.
Ваше Превосходительство, Милостивый Государь Михаил Григорьевич! В день Архистратига Михаила я чувствую сердечную потребность принести Вам мое поздравлениe и пожелании всевозможного счастия. Преданный Вам всей душой, я однако ныне не смею, в этот торжественный для Вас день поздравить Вас лично, потому что, конечно, Вы не помните и не можете помнить того рядового-добровольца, который, только под обаянием Вашего славного имени, пошел в Сербию, где всегда был готов умереть, если к огорчению не подле Вас, то с наслаждением лишь под знаменами, что преклонялись перед Вами. Не могу не вспомнить при этом случае того дня когда я, предупреждая других запрегся в [153] постромки чтобы вести Вас, вместе с другими, но Вы силою Вашей власти приказали нам этого не делать, «если мы Вас любим», — мы Вас любили. Не откажите, Ваше Превосходительство милостиво принять уверение в совершенной преданности Вашего бывшего добровольца, а ныне урядника Кубанского казачьего полка. Михее Киселева. Москва, 8 Ноября 1879 г.
Михаилу Григорьевичу Черняеву, (После битвы 13-го (25) августа 1876 г.). Не долго меч твой боевой А. Бешенцов. Ненавистникам М. Г. Черняева. Когда герой, в борьбе изнемогая. А. В. — А. Д.
Приветствие М. Г. Черняеву по случаю его назначения генерал-губернатором в Туркестан в 1882 г. Борец за истину, за веру и свободу, Влад. Соколов.
Слава Тебе Господи. Слава Тебе! Черняев, Михаил Григорьевич, наш любимец, славный генерал жив, да жив, невредим и благополучен. Слава Тебе Господи, Слава Тебе! А сказали, что он погиб с тем беспутным безумным и страшным поездом, шедшим по Московско-Курской ж. д. в числе трехсот человек, которые провалились с вагонами близ станции Чернь. Весть эта невыразимо опечалила меня. В Матушке Москве внезапно умер Скобелев, любимец России, вечная ему память и вслед за тем, пронесся слух, — погиб и Черняев с поездом. Погибли два великих человека, без славы, не в бою. Да что же это такое делается? Погиб Император, обожаемый Александр II. Погибли два милых дpyга: Черняев и Скобелев. И [156] слезы сердца, слезы сослуживца и патриота невольно льются, льются. Не обижайтесь, любимец наш, не почтите за гнусную лесть мою речь перед Вашим Высокопревосходительством. Я казак и исповедаю, как разбойник, а не как Иуда. Покорнейше прошу у Вас одной милости, пришлите мне свою фотографическую карточку. Но да будет святая воля Ваша, а я имею счастия радоваться, что ты, славный любимец наш, жив и прошу тебя как отца, друга, командира. Я помню, как свозил пушки с высот Дюниша, за Моравою, 17 октября 1876 г. Я тот же Ваш верный слуга, Ефим Мелихов, желающий Вам много лет жить на радость Царю-Отцу и Отечеству. Наша вера в добродетель Вашу, наша любовь к Вам, наша надежда на Вас, Михаил Григорьевич непоколебима, хотя злодеев у Вас чертова пропасть, да плевать на них. Ехидны завистливы везде и во все времена. Если можно, то пришлите карточку свою, с своеручным надписом. Я имею двух сынов, из них старший в Императорском, Харьковском Университете с превосходными способностями и двух дочек. Так вот нам на память из рода в род. Простите меня искренно любимый Генерал, Михаил Григорьевич. Ефим Мелихов. 11 июня 1882 г.
Ваше Высокопревосходительство, Милостивый Государь Михаил Григорьевич! С днем Вашего Ангела хранителя, небесных сил Архистратига! Имеем честь поздравить Вас. Мы сначала узнали Вас, как героя, покорителя гордого Ташкента и имя Ваше стало народным — любимым и сердце русское чутко [157] прислушивалось к этому имени, радовалось Вашей радости и скорбело о Вашей печали! Все на что готово было отозваться народное сердце. Вы отзывались первые, явились великим борцом за принцип человеческих прав и на полях ныне свободной Сербии доказали, что народ в своей любви не ошибается. История Руси много имеет имен храбрых Генералов и Администраторов умных, но такими, как Вы, любимцами народными — не многим быть удалось. Ныне, видя Вас среди нас, спешим выразить Вам наше глубочайшее почтение и любовь на память, что в каком то далеком сибирском, городке Колывани Вас знают, чтут и желают Вам от души здравствовать на многие годы для пользы, чести и славы любящей Вас Родины. Засвидетельствовав Вам наше почтение любовь и пожелание имеем честь быть Вашего Превосходительства Всепокорнейшие слуги: Купеческий сын Федор Кривцов. Г. Колывань, 8 ноября 1884 г.
С чувством глубокого почтения Михаилу Григорьевичу Черняеву. 31 Прощайте Генерал! Николай Грязнов. 17 января 1884 г. Г. Ташкент.
Приветствие Славянского Благотворительного Общества М. Г. Черняеву в день его Ангела 8-го ноября 1897 г. По случаю пятидесятилетнего производства М. Г. Черняева в офицеры, Славянское Благотворительное Общество составило денежную премию его имени для выдачи ее по конкурсу тому, кто напишет историю Босно Герцеговинского восстания и Черногоро-Сербско-Турецкой войны 1876 — 1877 гг. существенною частью каковой истории, должно быть описание достопамятного общественного движения того времени в России, начинателем и душею которого был М. Г Черняев. При этом выборные члены собрания обратились к нему со следующею pечью: Дорогой Михаил Григорьевич! Славянское Общество имевшее счастие считать Вас своим Почетным Членом, поздравляет Вас с днем Вашего Ангела и с исполнившимся в этом году пятидесятилетием Вашей самоотверженной, доблестной службы России и Славянству. [159] Своею беззаветной и вдохновенной отвагой Вы подарили России Ташкент, пламенным призывом и самоотверженным примером Вы подвигли нашу Святую Русь на помощь Сербскому народу. Вековечная Вам слава за понесенные Вами страдания и тяготы и за богатырские подвиги! А теперь примитe благосклонно Вашею любящею душой и благородным сердцем наше искреннее пожелание Вам мною лет здравствовать и обрести мир душевный и наше скромное решение почтить Вас, нашу общую гордость и славу, составлением дара Вашего имени за лучшее историческое описание достопамятных в Славянском мире событий 1875-1876 г. Да осуществит Милосердный Господь то дело, которому Вы так доблестно послужили, — дело Славянского освобождения и братства! Слава Михаилу Григорьевичу Черняеву! Слава России и всему Славянству.
Ваше Высокоблагородие Александр Михайлович! 32 Я житель Полесья, именно Смоленской губ. Вельского уезда, Поникольской волости (в собственном имении) сел. Шарыкино, Бельский мещанин Нил Васильевич Алексеев. Искренно сожалее о кончине дорогого Вам человека, столь посеявшего в наши простые сердца глубокое к нему уважение, которое трудно высказать его родным, я истинно сознаюсь когда довольно времени не слыхал о Михаиле Григорьевиче Черняеве, то где мог по своему положению спрашивал, что же это не слыхать о М. Г. Черняеве, где он? Но не мог узнать верного, но теперь прочитав «Свет» уразумел кое что. Делается очень [160] трудно чувству, что Бог попускает недоброжелателей своими происками отодвигать от важных дел, которых ждет народ от своих любимцев и которому в сердцах своих уже основал пьедестал, но бог и Великий Государь наш не оставит ознаменовать его памятью о славном его имени и возвышенных деяниях. Трудно высказать как хватает нас, простых людей глубокое чувство к нему благодарности. Мир праху его, великому патpиoтy, любимцу народа. Желал бы приобрести портрет М. Г., так как никогда не видал его лично, но видал где то небольшие рисунки, но мне хотелось бы иметь большей величины, благоволите указать где или откуда выписать. Примитe и пр. Нил Васильевич Алексеев. 1898 г. Августа 22 дня.
Славянский витязь и герой! 33 К. Полегрини. Комментарии 29. Желаю весьма, чтобы мы могли придти к общему соглашению. Если же оно не состоится и Я увижу, что мы не добьемся таких гарантий, которые обеспечивали бы исполнение того, что мы в праве требовать от Порты, то Я имею твердое намерение действовать самостоятельно и уверен, что в таком случае вся Россия отзовется на МОЙ призыв, когда Я сочту это нужным и честь России того потребует! (Прибавление к № 242 «Правит. Вестн.») 30. Сооружен в 1880 г. по почину М. Г. Черняева, на добровольные пожертвования на могиле павших за освобождение Славян Русских добровольцев на Руевицком поле близ Алексинца. 31. Сказано при отъезде М. Г. из Ташкента в 1883 г. когда никто не предполагал что он больше не вернется. 32. Написано сыну Мих. Гр. 33. Стихотворение это было прочитано 14 февраля 1899 г. в торжественном собрании Слав. Благотв. Общ. и на следующий день напечатано в «Свете». Текст воспроизведен по изданию: Михаил Григорьевич Черняев. Биографический очерк А. Михайлова. СПб. 1906 |
 |
|||||||
|
