(Копия с копии)

Арх. шт. Сиб. окр. 2 отд. Генер. шт. Сиб. корп. 1841 г. № 26.

Милостивый Государь Василий Алексеевич!

Отношением от 21-го ноября угодно было Вашему Пр-ству сообщить мне о причинах, побудивших Вас исходатайствовать у Государя Императора прощение султану Кенисаре. Принимая с полной признательностью сей знак доверия, не могу, однакож, скрыть от Вас, Милостивый Государь, что я не разделяю мнения вашего во всем, касающемся до Сибирского края, а об делах Оренбургских судить не имею возможности, да и позволить себе не могу; но так как предмет этот уже окончательно разрешен Высочайшею волей, то и возвращаться к его рассмотрению было бы с моей стороны неприлично, почему и перейду к настоящему.

Мое положительное и неизменное желание ограничивается тем, чтоб Оренбургские Киргизы, а паче всех Кенисара, не занимали места Сибирского ведомства, в особенности урочища Улу Тау, пункта необходимого к занятию войсками для обеспечения спокойствия в Акмолинском округе, и [139] сообщений наших, как торговых, так и военных. Обращаюсь же я к Вашему Пр-ству с повторительными о том просьбами, как к Главному Начальнику сих племен и с тем, чтоб властью вашей отклонить неприязненные столкновения на сем пункте сибирских отрядов с Киргизами, Вам подначальственными, и тем избегнуть с моей стороны употребления начальственных мер, коих Государь Император не желает без совершенной крайности.

Подобное же скажу и об известном Вашему Пр-ству нападении Кенисары на Ташкентские караваны: то, что делают Оренбургские Киргизы, мне совершенно чуждо и, не взирая на вред косвенно причиняемый сибирской торговле, подобными их грабежами, не утруждал бы я Вас, Милостивый Государь, моей по сему предмету перепиской, если-б нахождение здесь Коканского посольства и дипломатические с сим владением чрез меня сношения не вынуждали меня искать вашего содействия к сохранению с Ташкентом дружества; хотя бы в одно только настоящее время. Отнюдь не имею я мысли, как Вы предполагаете, возлагать на Ваше Пр-ство ответственность за действия Кенисары, а почитаю только неудобным, чтоб он своей особой вел войну против владения, с коим наше правительство имеет причины поддерживать согласие. Ваше Пр-ство, безсомннно, не отвергнете, что будет крайне неловко, если кто-либо из почитающихся подданными России, разграбит, или даже нападет на возвращающееся от Высочайшего Двора посольство, как того должно, видимо, ожидать от намерений Кенисары; посему то я и прошу Ваше Пр-ство принять к отвращению такого случая существенные по усмотрению вашему меры, к коим в местах и над лицами ведомства вашего прибегнуть я не в праве. Наконец, о самоуправстве и грабеже Ташкенцев скажу Вам, Милостивый Государь, что в Сибирские границы от них давно уже вторжений не было, а если Кушбек грабит Киргизов, то в своих только пределах и волости, добровольно удалившиеся к нему во время последних смут; в числе подобных беглецов был и Кенисара, умертвивший изменнически сорок человек Ташкенцев, присланных к нему под уверением покорности; следовательно оскорбленным едва-ли можно почитать сего последнего.

С совершенным почтением и преданностио имею честь быть.

Подпись: Князь Горчаков.