№ 1454. (Копия с копии)

С.-Пет. Гл. арх. М. И. Д. Аз. деп. 1841 г. № 1 (1-6).

Я имел счастье подносить на Высочайшее благоусмотрение отношение Вашего Пр-ства от 9 мая № 173, равно как и приложенные к оному письма хивинского владельца, привезенные посланием Ишнияз-Мамет-Ишниязовым.

Главная цель сего нового посольства состоит, повидимому, не в том, чтобы сообщить сведения о положении дел в Герата, но чтобы воспользоваться благоприятным впечатлением, какое должен был произвести у нас ласковый прием в Хиве росийских торговцев и при таковом впечатлении стараться приобрести для приезжающих в Россию Хивинцев пошлинные льготы.

Принимая в соображение, что капитану Никифорову поручено объясниться с Аллах Кули-ханом обо всех условиях сношений России с Хивою, мы находим невозможным вступить в какие бы то ни-было переговоры с прибывшим ныне в Оренбург хивинским посланцем. Сие могло бы лишь послужить к разным недоумениям, а также к ослаблению доверия хана к нашему агенту. По этой причине признано за лучшее, в ответ на предложение Алла-Кула, ограничиться одним подтверждением, чтобы он давал веру представлениям капитана Никифорова. В таком смысле написано препровождаемое у сего и предварительно удостоенное Высочайшего одобрения письмо мое к хану, которое покорнейше прошу приказать отправить в Хиву по приложении к оному татарского перевода.

Вашему Пр-ству известно, что правительство наше отнюдь не намерено изменять существующего у нас азиатского тарифа, и что мы взамен преимуществу какими уже пользуются в России азиатские купцы, желаем только, чтобы в среднеазиатских владениях взимаема была с российских торговцев пошлина наравне с тою, которую платят у них подвластные им племена. Что же касается до карантинов (вероятно астраханских), о коих упоминается в письме Алла-Кула, то легко, кажется убедить Хивинцев, что подобные учреждения делаются отнюдь не для стеснения торговли, но из видов предосторожности от занесения чумной заразы, и что там, где есть карантины, подвергаются оным не [76] одни только иностранцы, но и сами росийские подданные, если бы они возвращались из заграничных сомнительных мест. Все это было объяснено здесь капитану Никифорову, а вопрос о карантинах составлял также предмет разговоров с хивинским посланцем Атанияз-Реис-Муфтием. Впрочем не бесполезно было бы, если представляется к тому возможность подтвердить еще капитану Никифорову, в каком смысле он должен отвечать хивинскому владельцу по сим двум пунктам. Обращаясь к новому посланцу, имею честь уведомить Вас, М. Г., что Государь Император соизволил удостоить высочайшего утверждения назначенное Вами распределение кормовых денег, как самому Ишнияз Баю, так и лицам, составляющим его свиту. Деньги эти будут в свое время возвращены Вам из сумм Министерства Ин-х Дел, по получении окончательного счета о количестве произведенных издержек. Что же касается до обратного отправления в Хиву нового посольства, то в дополнение к отношению моему от 13 го мая № 1201, имею честь известить, то Государь Император соизволил одобрить предположения об отпуске сего посланца и его свиты при первой возможности. А так как по азиатскому обычаю надлежит одарить и это посольство, что Государю Императору благоугодно было повелеть отпустить в распоряжение Ваше на сей предмет из Государственного Казначейства 1600 руб. серебром; о каковом Высочайшем повелении я ныне же сообщаю товарищу Министра Финансов. От Вашего благоусмотрения зависеть будет: или распределить всю означенную сумму натурою между посланцем и десятью лицами его свиты, или же выдать натурою часть денег, а другую часть употребить на покупку для них подарочных вещей; так как высылка таковых отсюда потребовала бы много времени и замедлила бы отъезд посольства.

В заключение остается мне покорнейшее просить Вас о дальнейших распоряжениях Ваших не оставить меня уведомлением для доклада Е. И. В-ву.

Пр. увер.

Подпись. Граф Нессельроде.

Резолюция: “На подлинном проекте этого отношения собственною Е. И. В. рукою написано “Быть по сему" в Петергофе 7 июля 1841 года."