Командир Сиб. корп. Военному Министру; 29 мая 1841 г. № 216.

(Копия с копии)

Арх. шт. Сиб. окр. Отд. Генер. шт. Сиб. корп. 1840 г. № 30

На предписание Вашего Сиятельства от 1-го мая сего года, коим, уведомляя меня о Всемилостивейше дарованном прощении Кенисаре Касымову, повелевается освободить разновременно захваченных отрядами Сибирского корпуса: брата Кенисары Габдуллу, племянника его Нурхана, Султана Канждана Кучакова и киргизца Дюненбаева и затем отменить высылку экзекуционных отрядов, назначенных против Кенисары, честь имею донести, что до получения еще от Вашего Сиятельства приказания о Высочайшей по сему предмету воле, по первому от генерал-адъютанта Перовского известию, о переговорах его с сим Султаном, остановил я всякий поиск в Оренбургские пределы и ограничился занятием гор Улу-Тау, (по раздельному проэкту, его Величестеом утвержденному, остающихся в Сибирском ведомстве) и ныне подтверждаю еще раз Командующему в Западной части Акмоллинского округа подполковнику Гаиюсу, ни под каким предлогом не делать ни одного шага в Оренбургскую часть, ограничиваясь одним только надзором, чтобы с обеих сторон Киргизы не преступали пограничной черты и, наблюдая за движениями хищников, если-бы, паче чаяния таковые где показались сильными шайками.

Не предполагая, чтоб сие распоряжение мое было противно Монаршей воле, полагаю я означенный отряд, чисто наблюдательный, оставить на Улу-Тау до глубокой осени, или доколе не получу от Вашего Сиятельства вторичного предписания отменяющего и сию меру, по моему мнению необходимую к охранению не токмо волостей Акмолинского Округа, но даже следования торговых караванов и провиянтских транспортов, ибо из опыта прежних лет известно, что горы Улу-Тау по отдаленности своей от наших военных пунктов, местности и обилия пастбищ, всегда были сборным местом хищников.

Что же касается до освобождения Киргизов, поименованных в повелении Вашего Сиятельства, то вместе с сим сделано распоряжение об отправлении их к генерал-адъютанту Перовскому, исключая Султана Канджана Кучакова, насчет коего предварительно обязываюсь доложить, что он отнюдь не близкий родственник Кенисаре, до бунта никогда [64] даже вместе с ним не кочевал, а есть сын Султана Кучака Айчувакова, числившегося в составе Акмолинского округа, два раза изменившего в последнее время и поныне находящегося не в Оренбурге, а в Ташкентских пределах, и в пользу коего Кенисара, видимо, ходатайствует с намерением выставить себя перед Киргизами защитником всех принявших деятельное участие в бывшем возмущении, и тем приобресть себе, на всякий случай, для будущности доверие и новых сподвижников даже за границей. Прося всепокорнейше довести сие мое мнение до Высочайшего сведения, честь имею присовокупить, что я впредь до окончательного разрешения сего последнего предмета вторичным предписанием вашим воздержусь отправлением Канджана, полагая оставить его в виде заложника, хотя до возвращения его отца.

Подпись: Ген.-лейт. Князь Горчаков.