ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ ЛЕКАРЯ ЗИББЕРШТЕЙНА

Отряд в 120 казаков, при двух орудиях, был сформирован под командой Ямышевского коменданта полковника Шубина. Инструкцией начальнику отряда, между прочим, предлагалось по прибытии в Юсунскую волость снарядить отряд в 50 человек к кочевьям за-каменных киргиз, отправить с ним их депутатов и тут же разведать торговые пути. К биям за-каменных киргиз посылались письма, в которых объявлялось, “что Россия принимает их под свое покровительство, предлагает могущество свое им на защиту, но взаимно и с своей стороны требует, чтобы они примирились в своих распрях и чтобы препровождали купеческие наши караваны, проходящие через обитаемую ими землю и охраняли от притеснений и грабежей". Ген.-губ. П. М. Капцевич предложил полковнику Шубину отправить вместе с отрядом, который будет отряжен в кочевья за-каменных киргиз, лекаря Зибберштейна. “На его попечение возложите, — писал П. М. Капцевич, — узнать самое главное и сколь можно достовернее путь удобной к торговле с Кашкарией, Китайским городом Аксу и г. Тибетом". Этим заданием и определилось содержание “Путевых заметок". Этот документ интересен во многих отношениях. Во-первых, он дает исключительно подробное описание торгового пути в Среднюю Азию, описание, замечательное тем, что в нем Зибберштейн умел показать не только природные трудности пути, но и то сопротивление, которое встречало проникновение русских караванов со стороны промежуточного звена: казахов и за-каменных киргиз.

М. П. Вяткин

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ОМСКОГО ГАРНИЗОННОГО ПОЛКА ЛЕКАРЯ ЗИББЕРШТЕЙНА

Первый переход июля 17-го от лагеря до левого берега реки Каксы 45 верст.

Дорога от лагеря идет вьверх по реке Караталу и в 5-ти верстах от оного разделяется на две части; одна, пролегая через реку Каратал, ведет к реке Иле и есть главная, по которой ходят все караваны в города: Туртан, Аксу, Яркент и Кашкар,. а другая, идущая налево, протягивается чрез хребет гор Алатавских прямо в китайский город Кульжу. Оставляя в сем месте дорогу Кульжинскую, я приступаю описывать ту, по которой мы следовали: она от самаго лагеря до места нашего ночлега идет около гор Алатавских; на ней нет никаких препятствий для караванного ходу: поелику река Каратал, разделившись на многие рукава, хотя пересекает оную на пути, но протоки сии так как и другие выпадаемые из гор источники, быв мелководны и протекав с стремительностию по каменистому грунту, позволяют везде переходить их бродом. Напротив того, при сих маловажных затруднениях караваны находят сдесь все нужное: река Каратал на дороге, а Кокса при ночлеге доставляют хорошую воду и рыбу, называемую марынкою, похожую видом на сома и вкусом приятную, которую ловят там в довольном количестве на удочки. Пролегаемые между сих гор луга, часто обтекаясь ключевыми источниками, с избытком довольствуют караванных лошадей и другого скота. Растущий на рукавах Каратала лес из мелких таловников, сколько ни беден, однако же, удовлетворить может нужды караванов.

Вторый переход 18 июля от реки Коксы до ущелин хребта Лабассы 30 верст.

Дорога идет в хребет гор Алатавских и пролегает чрез довольно высокие бугры и большие овраги до самой ущелины хребта гор, имянуемых Лабассы, по каменистой почве. На ней в ущелинах гор протекают источники и напояя отлогие места, дают изобилие травам, на самых же буграх растет в большем количестве трава капец, которую лошади едят лучше всякой другой травы. В весь переход сей до ущелин хребта Лабассы нет никаких кочевых мест, а в самых ущелинах кочует часть Чапратинской и часть Сыванской волости. Первою из них заведывает султан Сюк Аблайханов, а последнею управляет султан Магомет Алий Ибаков. Оба султаны хорошо привязаны к нашему правительству || и подведомственные им народы, ведя спокойную жизнь, не делают караванам никаких обид и притеснений.

Третий переход 18 же июля от ущелины хребта Лабассы до правого берега речки Ихлас 25 верст.

Дорога идет от ущелины хребта Лабассы вверх на оный чрез другие ущелины и спускается к правому берегу речки Ихлас, имея большую везде каменистую почву, без всяких важных затруднений. Она с правой стороны облегает долиною с травою кипцов, а с левой имеет высокие бугры с протекающими между ими ручьями, кои падают в реку Каратал, от чего на местах низких растут избыточные травы.

Четвертый переход 19 июля от правого берега реки Ихлас до урочища Курумбет 20 верст.

Дорога идет от реки в правую сторону чрез хребет гор Ихлас, которые по киргизскому баснословию почитаются в виде Чудесных, и потому они имеют к ним большое уважение; далее от гор, переправясь чрез речку, имеющую от них свое название, поворачивается налево к урочищу Курумбет. Она на всем пространстве сего перехода имеет горы и ущелины, а от того караванный путь || сдесь не весьма удобен. Но как другого перехода на сию дорогу нигде нет, то караваны, идя тут, получают на всяком месте выгодные корма, ибо на горах растет кипец, а в ущелинах изобилуют пресные травы и хорошие воды; самое же урочище Курумбет почитается первым на пути местом, куда собираются иногда несколько караванов сколько для поправления своего скота, столько и для обмена товаров, поелику сюда во множестве приезжают киргизы из разных волостей выменивать для себя нужные изделии. Размен товаров на сдешнем месте мог бы приносить и хорошую пользу торговцам нашим; но успех торговли сей нередко пресекается грабежами от киргиз, кочующих на сей дороге. Они, заключаясь в части Чапрастинской волости, в ведении известного уже султана Мамырхана Адилева, а потому о поведении их я сдесь более не распространяюсь.

О разделении дороги на две части.

На урочище Курумбет дорога разделяется паки на две части, одна идет вправо к нижним черным киргизам, называемым сарбагызами, которых кочевые места простираются к самой Кохании, а другая большая караванная, имянуемая от торговцов Кошкарскою, пролегает влево к реке Иле.

О присовокуплении к отряду каравана.

Пятый переход 22 июля от урочища Курумбет до речки Баситамак 40 верст.

Дорога от урочища Курумбет, принимая в левую сторону, доходит к речке Баситамак по ровному месту без всяких препятствий; на ней изобилуют травы и воды с таким избытком, что можно продовольствовать самое большое количество скота без всякой нужды. || Киргизы около гор Ихлас и Алтын-Эмень имеют обильные хлебопашества. На пространстве сем в 15 верстах от урочища Курумбет оканчиваются аулы султанов Мамырхана и Тюлека Адилевых, а начинаются кочевья Джалаирской волости ведения Султана Сюка Аблайханова, которые от самой дороги караванной продолжаются вниз по речке Баситамак к горам Яман-Алтын-Эмель.

Описание равнины Куранкай.

Шестой переход 23 июля от речки Баситамак до ключа Казан-Куш Чоке 18 верст.

Седьмый переход 23 же июля от Казан-Куш Чоке до урочища Бешчатер 37 верст.

Дорога от ключа Казан-Куш-Чоке идет влево вниз по течению того ключа, а потом пролегает чрез большой пояс гор Чалтыке и ущелину Туз-асу к правому берегу реки Или до урочища Бешчатер. Путь на сем переходе для караванов по причине лежащих на оном больших каменистых гор есть труднейший, тем более, что на нем нет ни трав, ни воды. Его можно бы было обходить другим проходом, который протягивается ниже чрез горы Якши-Атын-Эмель и почитается гораздо способнее, но караваны там не имеют своего направления потому, что ручьи, во множестве выпадающие из гор, весьма часто и внезапно наводняют дорогу.

Описание переправы и последствий зла, на оной происходящего.

Показав начало того преткновения, на коем должны торговцы терять всю свою охоту к распространению торговых связей с Кошкаром, Каконом и прочими городами Азии, я в своем месте объясню и другие, столько же важные на пути сем препятствия, теперь же приступлю к качествам и поведению султанов Адилевых и их подчиненных киргиз.

Галлий, 2-й сын покойного Адиля Аблайханова, из всех братьев Кулана есть наилучший. Он имеет довольно хороший ум и одарен добрыми качествами души, его поведение выхваляется самими торговцами, которым он много помогает и защищает от обид и притеснений, которыми тяготятся они в общем их владении. Можно признательно сказать, что сей султан показал бы хорошие примеры усердия своего к державе Российской, но состоя во власти брата и следуя коренному обыкновению киргизскому, не смеет явно противиться намерениям и поступкам своих братьев. ||

После сих султанов берет верх над всеми другими братьями Адилевыми, брат же султана султан Иргалы, его поведение уже описано, и сдесь я дополню только то, что сей хитрый и пронырливый султан весьма много действует на ум безразсудного Кулана, он под предлогом его приказаний причиняет величайший вред караванам.

Далее за ними следуют султаны Мамырхан, Тюлек, Таук Тынала и Сейльхан, о которых я не почитаю нужным распространяться, ибо первые два известны уже из вышеписанного, а последние все есть не что иное, как прямые сотрудники Кулана и верные бичи торговой промышленности. На сем самом поведении султанов основали свою жизнь и подвластные им киргизы. Считая известные их роды в ведении султанов Адилевых, найдется 15 волостей и имянно: Чамыр, Джанис, Сынким, Бот-пай, Кошкаран, Истекурек, Куралаш, которые все имянуются по роду дулотами. За ними следуют: Атбаны Сыгас-Сары, Атбучуны, Льджаны, Кунгыр, Бурыки, Кызыль-Бурыки, Акштыки и Коралкштыки, в коих почитается до 60000 всадников, но все они одинаково пускаются на грабежи купцов и на раззорение своих соседей.

Набег на отрядный табун киргизских барантовщиков.

В ночь с 23 на 24-е число, отряд, достигнувши до берегов реки Или, расположился на ночлег в урочище Башчатер и отпустил лошадей для пастьбы на травы, у самого почти лагеря находящиеся. Строгой военной порядок, соблюдаемый начальником нашего отряда хорунжим Нюхаловым, на всяком шагу нашего движения, сдесь в темное ночное время и в таком месте грабежей, о коем мы много уже имели понятия, был наиболее усугублен, и число караульных при табуне нарочито увеличено; но несмотря на сию осторожную стражу Козаков, киргизы внезапным набегом на табун из закрытых берегов реки Или, успели бы угнать 4-х наших лошадей, естли-б хотя немного усыпилась бодрость караула. Но как бдительность сего последнего была ревностна, то наглецы сии при первом их порыве в табун были пойманы и на другой день по согласию киргиз, кочующих около Или, быв в виду их наказаны нагайками и отданы в аулы. После сего, кажется, могли бы люди сии несколько опасаться русского отряда, который еще был вместе с ними, но окоренелые сии грабители, в глазах наших схватив трех лошадей у киргиз Джалаирской волости, бывших там у своих знакомых, бросились с ними в реку Илю и после скрылись в берегах оной от преследовавших за ними Козаков.

24 и 25 июля между переправою был раздых, а 26 числа следовал восьмой переход от урочища Бешчатер до речки Чалек 20 верст.

Июля 27 девятый переход от речки Чалек до подошвы гор Сюгаты 45 верст.

От речки Чалек дорога идет тоже вверх по течению реки Или до самой подошвы гор Сюгаты, на ней до половины караваны могут находить все нужное с избытком; ибо тут пролегает место ровное с изобильными кормами, но далее, приближаясь к горам, дорога делается каменистою с большим булыжником, а травы и воды становятся гораздо беднее, отчего путь в сдешнем месте имеет трудность для проходу; а к тому еще много беспокоят кочующие на нем киргизы кызыл-бурыки, и частию алджаны, которые, считаясь во власти Кулана, управляются отдельно биями, столько же дерзкими в грабежах, сколько и самый главный их начальник; они для одного только раззорения караванов нарочито кочуют близь дороги.

Десятый переход 27 же июля от подошвы гор Сюгаты до подошвы оных на другой стороне 15 верст.

От места отрядного роздыха дорога поворачивается вправо и пролегает чрез весь хребет гор Сюгаты по каменистой почве, быв перерываема горами и ущелинами, отчего и при самом изобилии в травах и водах, на ней нет никаких кочевьев и караваны почитают переход сей труднейшим. Его можно бы было обходить способною дорогою, но путь сей находится во власти китайских колмыков, а потому караваны не имеют там своего направления.

Одиннадцатый переход 28 июля от подошвы гор Сюгаты до первой ущелины гор Тура-агыр 30 верст.

Тринадцатый переход от ущелины гор Тура-Агыр ¹ до ключа Карабулак 32 версты.

От окончания первой ущелины гор Тура-Агыр дорога к подошве гор Кунгай-Алатуа до ключа Карабулак проходит чрез ровнину, между сим пространством лежащую. Обильная сия равнина, простираясь в длину более нежели на 100 верст, имеет начало от реки большого Чалека и оканчивается у реки Чарым, [238] около того места, где находятся четыре китайские караула на дороге, ведущей ко всем пограничным городам, близь черных киргиз лежащим, и на котором кочуют калмыки; на ней производятся хорошие хлебопашества и есть много водяных и ветреных мельниц.

Нападение на отряд Казыл-Бурыков. ¹

Июля 31 пятнадцатый переход от речки Мерке до речки Талдасу ¹ 32 версты.

Дорога, от места ночлега нашего, поворачиваясь направо и пролегая чрез смежную цепь гор Кунгай-Алатау, спускается при выходе к речке Талдысу; она имеет не только хорошие травы и воды, но изобилует и самыми || фруктовыми деревьями урюка и яблоков, смородина, малина и другие ягоды растут сдесь с большим избытком. Но при столь щедрых дарах натурального плодородия, дорога опасна от стремнин и оврагов; начиная от самого Каратала и до владения черных киргиз я не видал еще другого столь трудного и опаснейшего прохода, каков есть на этом месте; тут высота гор столь велика, что с верхов оных, горы, вчерашний день нами проходимые, казались уже самыми мелкими снежными буграми, и промежутки оных, имея большие каменистые овраги с снежною покатостию и заросший отвсюду лес, слишком много страшит проходящих. Сверх сего место сие может назваться и обиталищем больших животных, как то: сохатых, маралов и медведей, которых мы там видели весьма часто. Проход сей также почитается и гнездом воров и скопищем грабителей, сюда стекаются для баранты и раззорения караванов Юсунские и черные киргизы; оба сии неприязненные народа грабят в свою очередь друг друга и вместе раззоряют торговцев. Успех всегда остается на той стороне, которая после нападения с отнятым скотом или вещами успеет захватить проход сей, ибо они, пользуясь сим местом, скрываются в горах безопасно. Народы сии так окоренели в набегах, что нередко тревожат и скрадывают китайские караулы, на дороге сей стоящие. [240]

Дорога от речки Талдысу поворачивается направо и идет равниною, принадлежащею черным киргизам. На ней находятся три переправы, по мелководию и отлогим берегам нимало не затруднительные, || первая чрез реку Талджу, вторая чрез реку Тюп, впадающую в озеро Ис-Сыкуль, ¹ и третья чрез речку Карасу, стекаемую в Тюп. Ровнина, простираясь в ширину на 90, а в длину на 20 верст, облегает с одной стороны горами Кунгай-Алатау, с другой — противуположной, горами Теске-Алатау, при подошвах коих кочуют черные киргизы, с правой руки прикрыта она озером Ис-Сыкулем, а в левую между гор проходит большая караванная дорога в города Кошкар, Яркент и Аксу, которая от торговцев называется там по местному положению Сентаж; у сего-то места находятся и те китайские четыре караула, о которых я говорил уже выше. Все караваны, имеющие свое направление в вышеозначенные города, никак не могут миновать сей равнины, она, доставляя им все необходимое, могла бы служить главнейшею подпорою в продовольствии скота после таких многотрудных переходов, но кочевой народ бугинских киргиз, питаясь одними грабежами и стекаясь весьма часто к самой дороге, наносит им тяжкие удары; он до такой крайности дерзок, что вредит даже и самым китайцам, выходящим из главного Кульджинского управления для смены караулов в города: Аксу, Аркент, Кошкар и Турпан.

Сдесь выведу я одно обстоятельство, которое имело бы гибельное последствие для тех киргиз, к коим отряд имел направление и которое благодаря вниманию 6-го козачьего полка сотеннаго атамана Пантелеева отвращено было весьма счастливо. Вот в чем состоит это происшествие: отрядный начальник хорунжий Нюхалов, сближась к кочевьям бывших в сопровождении его депутатов, || отправил вперед с известием о нашем [241] приближении одного бывшего у них в услужении черного киргиза с сотенными || атаманами Волковым и Загравским, а отряд расположил лагерем на ночлеге. Близь самого лагерного места на хороших кормах паслись наши лошади, имея вкруг себя бдительную стражу казаков, в 11 часов ночи сотенной атаман Пантелеев при веянии ветра услыхал, что в стороне довольно далеко происходил некоторой невнятный шум; он дал знать о том хорунжему Нюхалову, а сей последний его же с несколькими козаками послал проникнуть в то место, где оный был слышан. Пантелеев, подъезжая ближе, на слух заметил, что на равнине около реки Тюпа толпилось несколько сот киргиз, и разумея их барантовщикамн, пистолетным залпом дал знать отряду, а сей, отвечая таким же образом, испугал уже и самую толпу, которая пользуясь темнотою ночи, успела скрыться в горы. Нечаянной сей случай много действовал впоследствии на умы того народа, к которому мы везли депутатов; родоначальники онаго и другие почетные киргизы, с признательностию отдавая нам благодарность, чистосердечно признавались, что они в ту ночь, как мы прогнали показанную толпу киргиз, ждали оную в свои аулы и до самаго рассвета стояли в готовности к отражению. Народ, которой имел намерение сделать то нападение, коего мы счастливо их избавили, называются сарбагызами, они в беспрерывной вражде с киргизами султана Кулана и мстят бугинцам за то, что оные предупредили султана Алия Адилева о их нападении. О чем в своем месте будет подробно описано.

Семнадцатый переход августа 1 от речки Карасу до речки Джергалак 40 верст.

Дорога, от речки Карасу пролегая по той же равнине, где отряд проходил вчерашний день, ведет к правому берегу 2-й реки, впадающей в озеро Ис-Сыкул, именуемой || Джергалик. Пространство, лежащее на сем проходе, вмещает в себе хлебопахотные места, принадлежащие арыкам и билекам, из коих первыми управляет бий Алыжбай, а последними дети умершего бия Ширалы. Во всю дорогу нашу я нигде не видывал такого изобилия в хлебе, как сдесь: пшеница, ярица, овес, горох и другие произрастения имеют тут самое цветущее состояние. [242]

Первое свидание депутатов с нарочно посланными для встречи.

Оставляя на этом месте описание дороги впереди лежащей, я сообщу сдесь первое свидание наших депутатов с своими соотечественниками. Судя о той скорости, с какою появились последние из них для встречи, и о том восторге, какой был при свидании, к чести сего народа должно сказать, что чувства их нимало не дики, добрых порывов приверженности к своим родовичам, тоже самое оказали наши депутаты, они, горя нетерпением увидать родителей и ближних своих родственников, перерывали друг друга в объяснениях, коими каждый из них хотел доказать близость своих аулов. Нетерпеливое их желание в свидании превзошло напоследок и самые границы благопристойности: сын Улыжбая и сын Ширалы, противясь один другому, так поссорились между собою, что дело уже шло до драки.

Разделение отряда на две части.

Угождая нетерпеливости депутатов, кои быв слишком еще молоды, натурально чувствовали детскую любовь к родителям,, для успокоения их желания хорунжий Нюхалов розделил отряд на две части, с одною взял он направление в аулы бия Ширалы, а с другою отправился к бию Улыжбаю. Едва успели мы разделить отряд наш, как киргизы, приняв всякой свою сторону, окружили депутатов, музыка и народные песни, свойственныя образу жизни раздались в толпах их.||

Второе свидание депутатов с Бием Улжибаем.

Доставив таким образом депутата, мне должно было по сделанному условию соединиться с хорунжим Нюхаловым; почему отдав благодарность мою за гостеприимство, я отправился в путь и, соединясь вместе, около 4-го часу по полудни отряд наш двинулся для доставления последняго депутата в его кочевья.

Восемнадцатый переход 1 же августа от реки Джергалан до реки Карагал 40 верст.

Дорога, поворачивая вправо к озеру Ис-Сыкуль по месту ровному и обильному хлебопашеством || и другими потребностями, достигает до реки Карагол, которая есть третия из рек, впадающих в упомянутое озеро. У сей реки имеют кочевья билеки, управляемые старшим братом бывшего у нас депутата бием Алгазою, народ прямо достойный своего родоначальника, закоснелого в самом грубом невежестве и грабеже; все его подчиненные так наглы и дерзки, что, несмотря на сопровождаемого нами депутата сына бия Епалака, осмелились не только нанести нам обиды глупыми своими выражениями, но даже вздумали было грозить явным нападением; но их замысел был отвращен добрыми внушениями хорунжего Нюхалова и особенно тем, что отряд, не вступая ни в какой с ними разговор, удалившись вверх по течению реки Корагол, остановился там лагерем.

На сдешнем ночлеге хорунжий Нюхалов, усматривая вкруг реки Корагол прекрасные корма, решился остаться на местах сих для поправления отрядных лошадей, кои от многотрудных переходов пришли уже в довольное изнурение; а я с 20 казаками и сотенными атаманами Пантелеевым, Загравским и Волковым отправился в аулы бия Епалака для доставления к нему его сына. [244]

Девятнадцатый переход 2 августа от реки Карагол до реки Джоуку 62 версты.

Дорога от места нашего разделения, направляясь прямою линиею к озеру Ис-Сыкул, избыточествует хорошим хлебопашеством и травами; на пути оной находятся три переправы, которые есть удобовозможные: первая чрез Ирдык, вторая Джетыгуз и третья чрез Джоуку. Все сии реки, протекая по равнине, падают в озеро Ис-Сыкул.|| Места, нами проходимые, разделяются сдесь на две части принадлежности, одною владеют дети бия Ширалы со своими подчиненными, а другая, начиная от реки Джатыгуса, находится во владении бия Епалака и подвластной ему волости Джеилденской.

Встреча, деланная депутату нашему от родного его брата.

Доезжая к реке Джатыгусу, мы встречены были братом нашего депутата бием Нурузбаем со многими киргизами; он при свидании с нами оказал нам знаки хорошей дружбы, а для предупреждения отца своего о нашем следовании отправил вперед несколько человек своих киргизов. Между тем, как мы переправлялись чрез реку, оба брата в сопровождании своего народа, переехав прежде нас, спокойно продолжали путь свой к аулам; но едва успели они податься вперед на некоторое и то самое малое расстояние, как билековские киргизы, бывшие в числе прочих, оказав неприязненность отняли у бия Нурузбая лошадь. Наглой сей поступок получил, однако же, достойное возмездие: посланные мною сотенные атаманы Загравский и Волков успели нагнать означенных грабителей и привели их ко мне; отнятую лошадь я возвратил обиженному и виновных отправил по принадлежности к детям бия Ширалы, близь коих находился тогда хорунжий Нюхалов, где они и были наказаны.

Свидание депутата в аулах бия Епалака.

Окончив сдесь все, что от меня касалось до сего добраго родоначальника, любопытство влекло меня к обозрению озера Ис-Сыкуль, я объявил о том бию Епалаку, и он с радостию желая служить мне вожаками, дал еще для съезда 18 лошадей, которых я возвратил ему после с благодарностию.

3 и 4 августа продолжалось обозрение озера Ис-Сыкул, а 5-го обратно прибыл в аулы.

Озеро Ис-Сыкуль имеет название по своему значению; оно на русском языке означает теплое озеро, что и справедливо: ибо оно зимою не замерзает, в виде своем оно почти яицеобразное, вода несколько сладковата, но в пищу годная, берега на местах низких отлогие и глубина небольшая, но около гор высокие с глубокими местами. В нем, как киргизы уверяют, водится множество разных родов рыбы, но при мне имеющимся там небольшим неводом доставали только щук и карасей. Озеро принимает || в себя одиннадцать рек, кои суть: Тюп, Джергалан, Корогол, Ирдык, Джетыгус, Джауку, Чичкан, Ергачак, Алабаш, Конгролен и Корчар-су; последняя из них есть самая большая, она вытекает из гор Тескеамстау; кроме сего в озеро втекают многие ключевые источники, выпадающие из гор Кунгай-Алатау. Напротив того оно изливается одним только каналом в реку Чую, которая шириною почти равна с рекою Иртышем, но быстротою далеко уже превосходит; река сия около Ташкинии падает в реку Дарью.

Описание нравов билековских киргиз.

Описание поведения бия Ульжебая и его подданных.

Волостию арыков, в которой почитается около 3/т. юрт, управляет бий Ульжебай. Я не могу достойно выхвалить сего родоначальника; он в роде бугинцев есть наилучший, как по поведению, так и по уму, который я понимаю в особенном только их народе. Добрыми качествами души и примерною строгостию в обращении с своими подчиненными он достиг такого от них уважения, что, проезжая от самаго Иртыша до сего владения, я нигде не видал столь глубокого почитания и к самым султанам главнейшим в орде и роде, какое оказывают они сему бию на всяком месте и во всяком деле. Из опыта узнал я хорошие и обстоятельные его суждения о делах и совершенно доброе понятие о России, о которой он говорил, как человек воспитанной под благотворным ея покровом и с клятвою утверждал приверженность свою к нам. Мой долг требует к чести сего родоначальника, сказать одно происшествие, в котором видно благоразумное обуздание людей, отважившихся на воровство. У Семиполатинского мещанина Петра Пиленкова, ушедшего за четыре дни до нашего прихода в Турпан с кораваном сей волости киргизами покрадено было четыре лошади. Ульжебай после ухода уже сего торговца || отыскал виновных и при бытности нашей, наказав их жестоко, отобрал украденных лошадей и оставил оных до прибытия Пиленкова.

Поведение бия Епалака и подчиненных его.

Поведение киргиз Кыдыковской волости.

Волость кыдыков, имеющая 3000 юрт, управляется бием Яикеем; она кочует около реки Джауку близь самой караванной дороги, идущей в Кошкар, Яркент, Аксу и Турпан. Не входя ни в какие посторонние изведания о образе жизни кадыков, надобно только взглянуть на их правителя и в нем по одним чертам лица его тотчас узнаем, что подчиненные его есть самые злейшие разбойники. На сем то самом месте караваны часто истребляются до основания; ибо киргизы Билековской волости, встретив их при выходе из Сентажа, провожают грабежами до кадыков, а кадыки, не выпуская уже за границы своего владения, доводят оные до последней крайности, одним словом проход из Сентажа до реки Джауку есть ничто иное, как вертеп разбойников. ||

Собрание старейшин черных киргиз.

Кончив обозрение озера Ис-Сыкул, я возвратился обратно в аулы бия Епалака, там, согласившись с ним, в сопровождании многих почетных биев и киргиз, мы отправились в аулы бия Улыжбая, где положено было сделать народное собрание для исполнения известнаго поручения, на каковой конец хорунжим Нюхаловым приглашены были все дети бия Ширалы с их дядьями и другие бии, кроме Яик-Амана.

Посольство от Коханского владетеля.

Коханский владетель, изыскивая, как видно, случай расширить свои владения и дать некоторые способы в оборотах торговли своей, отправил от себя трех посланников: одного к нашему правительству, другого к султану Кулану, а третьего к правителям черных киргиз. Не говоря о первом из них, ибо правительство конечно имеет его ноту, но о двух последних, по изведываниям моим, узнал я, что они приезжали склонять означенных родоначальников войти в подданство Кохании, предполагая с тем вместе совокупными силами истребить саргазынских киргиз, кои слишком часто наносят опустошение своим соседям; но предложении сии остались без успеха по следующим причинам: Кулан, быв на тот раз занят делом с китайскими калмыками, которые взыскивали с него покраденных лошадей, приглашался также и к нашему отряду || для получения высочайших наград, а потому не имел времяни, или не смел сделать никаких заключений с посланниками, а бии черных киргиз, имея детей своих депутатами у нас и ожидая окончания баранты сарбагызов с юсунцами, решились до времяни остаться непреклонными вступать в подданство Кохании.

Исполнение старейшинами черных киргиз наших предложений.

Описание города Турпана.

7-го числа вечером мы достигли китайского караула, имянуемаго Шате, и недалеко от оного в горах остановились, и на другой день поутру при хорошей погоде с небольшой высоты я смотрел и самый город Турпан, со мною хотя не было зрительной трубки, но недальнее расстояние оного от моего места позволяло мне хорошо различить видимое: город лежит на возвышенном месте, в нем не видно больших сданий, и самый вид его не показывает никакой правильной фигуры.

Продолжая обратний путь мой, я 10-го числа около половины дня прибыл к отряду || и вскоре после моего приезда мы приняли обратное направление к урочищу Каратал, быв провождаемы до реки Тюпа, бием Ульжебаем и его подчиненными киргизами, из коих один по приказанию своего родоначальника вместо вожака, довел нас до самой реки Или, где кочуют волости султана Кулана.

Переправившись через реку Тюп, хорунжий Нюхалов с отрядом принял направление влево — чрез ущель гор Кунгай-Алатау, называему Товолгаты, а я с 20-ю козаками взял марш вправо для узнания караванной дороги; следуя трактом караванов, я наипервее достиг гор Сентажа и остановился во оных для ночлега.

Описание гор Сентажа.

Горы Сентажа, где находятся четыре китайские караула, имеют название свое от двух разнородных причин: торговцы имянуют их Сын-тажем, что на русском слоге означает прорыв чрез горы; это название кажется справедливее другого: ибо тут действительно оканчивается последняя цепь гор Алатау, а далее простираются уже ровные места. Но следуя киргизскому баснословию, они в слове Сентаж принимают на себя событие. Сентаж в руском переводе есть миллион камней. Название сие, как уверяют киргизы, произошло от того, что бывший владетель Азии Чингис-Хан, намереваясь завоевать нынешние пограничные города Китая, на этом месте захотел исчислить свое войско и, как закон магометанской считать оное воспрещает, то Чингис-Хан приказал каждому всаднику взявши камень бросать в одну кучу, где и было насчитано целый миллион тех камней.

Китайские караулы.

Китайские караулы расположены квадратно; у одних только чиновников видны палатки, а прочие все помещаются в землянках квадратной же фигуры; на первых трех караулах главными начальниками есть Голдан; но на последнем управляет Анбан. Караул Мерке имеет от 50 до 80 человек простых китайцев; два другие, числом людей несколько его превышают, но при Анбане находится около 400 человек; караулы имеют свое название по местному положению; ибо первые два стоят при реках Мерке и Чарык, а последние находятся около гор Коркары и Конджар.

Влияние китайского правительства над киргизами.

В близи 2-го из сих караулов на противоположной стороне реки Чарык кочуют китайские калмыки. Сей народ, как уверяют соседственные киргизы, ведут спокойную жизнь; причины такового поведения калмыков, я полагаю те, что китайское правительство, строго обуздывая собственные их страсти, жестоко карает и нарушителей их спокойствия. Следующий случай докажет сию истинну. Кызыл-Бурыки, киргизы ведения султана Кулана, кочующие почти смежно с калмыками, украли у них 80 лошадей; Албан Конджарской послал к Кулану своего Галдая и 20 китайцев за возвращением убарантованных лошадей. Люди сии около 20 суток жили в аулах на собственном от султана продовольствии; они сполна получили лошадей, || но востребовали в добавок оного и самых виновных в баранте для предания их в руки правосудия; поелику народные сии грабители всегда предаются там смертной казни. Вот весь довод о важности китайского правительства в земле киргизской.

Окончив замечании мои во время отсутствия от главного отряда, я приступаю теперь к исполнению данной мне инструкции, то есть: изложу изведании мои о путях караванных, которые состоят в том:

Все караваны, идущие из заграницы нашей в города Азии, по краю Сибири обитаемые и во владении китайском находящиеся, исключая города Чугучака, куда лежит особой тракт от Семиполатинска, должны непременно приходить на урочище Каратал, ибо место сие есть такой пункт, коего они никак миновать не могут; отсюда караваны следуют только до левого берегу реки Комсы, а там дорога, разделяясь на две части, разделяет и их в направлении по торговому промыслу, одна идет чрез горы Якши-Алтын-Емелъ, к реке Иле, а другая, пролегая к первому китайскому караулу, ведет в горы Кульджу; я начну описание сего последнего прохода, ибо он первый стоит пред глазами, а в свою очередь скажу уже и о прочих путях. ||

Караванный ход баранами в Кульджу от первого китайского караула, полагая в сутки 25 верст, считается 8 дней, но торговцы все вообще достигают туда не ранее 12 суток. Истинную причину таковой медленности полагать должно ту, что караваны, получая на каждом из китайских караулов новых провожатых, бывают за тем несколько часов задерживаемы на караулах.

Торговые сношения с городом Кульджою.

Теперь обращаюсь к дороге, идущей на реку Илю, она пролегая чрез горы Якши-Алтын-Емель, доводит только до означенной || реки, а там после переправы тот же раз разделяется на две части, одна поворачивается вправо вниз по течению реки, ведет в Коханию, а другая, пролегая вверх, имеет направление к тем черным киргизам, у коих мы находились с депутатами. Поелику последняя из них уже известна из предыдущего описания, то я приложу только о ней маршрут под литерою В; а о дороге в Коханию излагаю следующее мое замечание: [255]

Путь сей, пролегая по левому берегу реки Или, достигает черных нижних киргиз, имянуемых сарбагызами, он есть самый кратчайший из всех известных до ныне проходов в Коханию и лежит гораздо ближе прямой дороги, ведущей туда из Семиполатинска. На сей то путь торговцы наши давно устремляют свои взоры, потому что торг в Коханию, быв важнее кульджинского, познакомил бы их с прямою азиатскою в сдешнем краю торговлею; но они не пускаются тут по причине грабежей, причиняемых им сарбагызами. Жестокой сей народ, беспрестанно барантуя со своими соседями, наносит самые тяжкие удары караванам. На сей конец прилагая сдесь описание дороги под. литерою С, я выставлю отличные в грабеже волости, как то: Салтинскую, Кущинскую, Сару и Саяковскую, которые управляются все бием Сарыбаем, одним из самых отважных барантовщиков киргизских. Хотя не знаю я народного счисления, в сих волостях, но полагаю, что они довольно сильны. ||

Нападение сарбагызов на дулитов.

Сарбагызы в непримиримой вражде с юсунцами, которая имеет своим началом то, что покойной султан Адиль-Аблай-ханов при жизни своей частыми набегами завладел землею лежащею близь самой Кохании, где с того времяни некоторая часть дулатов, состоявших в ведении Адиля, оставшись там кочевать, производят баранты у сарбагызов, которые в отмщение уже дулатам решились нанести им совершенное истребление, в сем замысле они собрались около 5000 человек, предводительствуемые бием Сарыбаем, вошли уже в волости дулатов и наверное успели бы совершить свое намерение, если бы два непредвиденные ими случая не испортили обдуманной план раззорения и не подвергли их самих пагубной неудаче. Бугинские черные киргизы, в которых сарбагызы были уверены, что они примут их сторону, против надежды их дали знать о предстоящей опасности дулатов. Султан Алий Адилев был самый ближайший к месту нападения и он первый получил сие несчастное известие. Он успел еще собрать для встречи около 2000 человек киргиз своего ведения, но люди сии при начальном вторжении сарбагызов, оставались без действия. [256]

15 июня сего года сарбагызы, появившись близь аулов султана Алия, согласились, как после на опыте было узнано, сделать нападение вдруг на семи пунктах, т. е. на все семь волостей дулатов, что они на другой день весьма удачно исполнили. Жестокое или лучше сказать варварское их бичевание не разбирало ни пола ни возраста; они, грабя || аулы, безжалостно терзали своих соседей и окончив уже позорное сие побоище, под вечер упоенные кровию ближних, случайно сошлись две партии вместе и почитая друг друга за неприязненную сторону в ожесточенном исступлении начали междуусобную драку; а дулаты, пользуясь сим случаем, с мщением напали уже на обе сии толпы и разбив их, истребили после и другие отделения сарбагызских киргиз. Убитыми на месте почитается до 300 и в плен взято 1000 человек; сверх того досталось в руки дулатов 5000 лошадей и множество одежды. Пленный народ объявлен слугами султанов, а все прочее они при нас еще делили по своему обыкновению.

После дороги в Коханию, следуют пути в города Аксу, Турпан, Яркент и Кокшар; они проходят до самого Сентажа всеми теми урочищами, где проходил отряд наш, к черным киргизам. На пространстве оных кочуют подведомственные султану Кулану волости — Сыгыс-Сары, Алтбучуны, Алджаны, Кумгыр и Кызыл-Бурыки; но из всех сих волостей Алджаны и Кызыл-Бурыки в грабежах берут важное преимущество.

От гор Сентажа караваны, идущие в означенные города, проходят чрез землю дикокаменных киргиз, имянуемых бугинцами, которых поведение выше описано; у самого же почти Сентажа дорога в Турпан могла бы поворачивать налево, следуя около гор Теске Алатау, вела бы прямо в город самым || ближайшим и удобным местом, но как она идет там чрез пустую степь, куда часто черные киргизы стекаются для грабежей, то из опасения к сему караваны в Турпан идут по дороге в Аксу, Кошкар и Аркент.

Дорога Кошкарская от первого китайского караула, называемого Сасык, кроме одного тяжкого по расстоянию для караванов перехода есть вообще удобная; от озера Ис-Сыкуль ход караванов баранами до Кашкару полагается не более 12 дней, но верховой ездой достигают туда на 4-й день; следовательно, он отстоит не далее 300 верст.

Выше сего я оставил дорогу Турпанскую у гор Зауке-Дуа, а потому оканчиваю оную сдесь тем, что все проходы от гор Зауке-Дуа до самой горы Бедаль-Дуан идут чрез горы Теске-Алатау мимо кочевьев кадыков, киргиз ведения биев Гадаимета, Исенева, и Сар-Чора, которые в роде бугинцев есть отважнейшие разбойники; далее же от гор Бедаль-Дуана, они проходят только || чрез два китайские караула Джийде и Шате, около которых до самого Турпана кочует волость Тысым-Салты, управляемая бием Бодпаем и Шопаком; народ сей волости весьма смирной. Ход караванов с баранами продолжается 7 дней, а верховой ездою приезжают туда в два или много три дни; следовательно, разстояние оного не составляет и 200 верст, маршрут же о сей дороге прилагается под литерою Е.

О дороге в город Аксу, я не могу ничего более сказать, как только то, что она идет чрез город Турпан, а других проходов нигде не имеет. Караваны из Турпана выходят туда в 2 дни, а верхом доезжают в одни сутки, а потому полагать должно, что расстояние между тех гор менее ста верст.

Последняя дорога караванов есть в Аркент; она на дороге в Турпан у 2-го китайского караула Шате поворачивается вправо и пролегая мимо Турпана, чрез 8 дней караваны приходят в Аркент, а потому наверное полагать можно, что город сей от караула отстоит не далее 400 верст. На пространстве том хотя кочуют киргизы, но они считаясь уже кошкарцами, управляются китайским Галдаем, а потому поведение их для торговцев должно быть безопасно.

Благотворное правительство наше, сколько мне известно из наставления, усугубляясь на сем пункте расширения торговых связей, имеет в виду устроить в сдешнем краю округ и. предположение сие, конечно, приведено будет в исполнение. Но оно, как важнейший план в перевороте народа дикого и нимало не понимающего о благоустроенном правлении, не может еще принять вскоре своего начала; а между тем, караваны наши, стесняясь от корыстолюбивых султанов налогами и имея опасность от насилия и грабежей народа киргизского, должны по необходимости отложить до времяни свою торговлю и производить оную без всякого поощрения. Но до времяни совершенного учреждения округа, я полагаю иметь в Большой Орде безвыходно три наши отряда: один на урочище Каратале, другой у переправы на реке Иле, а третий в земле дикокаменных киргиз на средине между гор Сентажа и реки Джоуку.

Отряды сии, способствуя торговым расширениям и защищая караваны от грабежей, могли бы весьма много действовать на умы киргизского народа и искореняя постепенно дикие его склонности, споспешествовали бы цели будущего учреждения.

Подписал: Омского Гарнизонного полка лекарь Зибберштейн.

Верно: Управляющий отделением Пчельников.

С подлинным читал: Начальник стола Василий Рескин.

Пометы: к № 220. 1826 г.

1. Так в рукописи.

2. Мы опускаем все описания дорог, данные автором рукописи под литерами А, В, С, D, Е.