САВЕЛЬЕВ П.

БУХАРА В 1835 ГОДУ

С присоединением известий обо всех Европейских путешественниках, посещавших этот город до 1835 года включительно.

Бухара, или Бохара, столица ханства того же имени, или так называемой «Великой Бухарии», лежит под 39°48’ северной широты и 64°26’ восточной долготы от Гринвича, в ровном местоположении, и окружена многочисленными садами, за которыми ее издали вовсе не видно. Только на разстоянии трех, четырех, верст начинают показываться шпицы ее зданий и минареты; наконец, вы видите зубчатые стены, или валы, окружающие [6] город. Оне имеют вид усеченного конуса, около трех с половиною сажен в вышину, почти столько же в основании, и не более фута на вершине. Одиннадцать кирпичных ворот, с башнями по сторонам, охраняемые стражею, ведут через них в «Бухару-Благородную», Буxаpaи-шepиф, как называют ее жители.

Бухара построена в виде треугольника. Барон Мейендорф полагает около четырнадцати верст в ее окружности. Она пересекается длинным каналом, Шax-pуд, который получает воду из реки Зерр-эфшана, протекающей верстах в десяти от города. Из Шах-руда, или «Царского канала», вода впускается каждые две недели посредством подземных труб, в шестьдесят восемь водоемов, или бассейнов, гоуз, находящихся обыкновенно при мечетях, и каждый около ста двадцати футов в окружности; из них уже берут воду жители. Улицы Бухары чрезвычайно узки, кривы, грязны и без названий; самые широкие имеют не более полуторы сажени в поперечнике, а другия только от семи до пяти футов, так, что в грязную пору Бухарцы легко [7] перепрыгивают с одной стороны улицы на другую. Домы строят из нескольких бревен, соединяя их кое-как досками и палками, и заштукатуривают скважины глиною, перемешанною с рубленой соломой; крыши – плоские; окна выходят на двор: на улицу одне двери. Самое замечательное здание в Бухаре есть арк, цитадель или дворец хана. Он стоит почти в центре города, на холме высотою в двести футов, имеющем форму усеченного конуса, и окружен зубчатою стеною в шестьдесят футов вышины, которая имеет только одни ворота, возвышающияся от основания холма над его вершиною, и построенные из кирпичу, с башнями по сторонам. Длинный корридор с старинными сводами ведет на вершину возвышенности: там находятся земляные домы, занимаемые ханом, его детьми, его гаремом и главным его визирем, который называется куш-беги, «сокольничим»; одна мечеть, несколько мазанок, где живут невольники и стражи, конюшни, и прочая. Все это окружено садом. После вечернего намаза, стража дворца удвоивается и запираются ворота; в ту же минуту запираются и одинадцать городских ворот. [8]

Ворота арка выходят на обширную площадь, называемую регистан, – а не сегистан, как ошибочно называет ее барон Мейендорф. Она окружена с трех сторон зданиями мечетей и семинарий. Перед мечетью, находящеюся против ворот арка, лежит гоуз, или бассейн, окруженный деревьями; здесь обыкновенно выставляют на продажу разные Азиятские товары, преимущественно сырые произведения, жизненные припасы, зелень, плоды, и тому подобное: это главный рынок Бухары. На регистане бывает самое большое стечение народа в Бухаре. Эта же самая площадь, во время Г. Мейендорфа, служила лобным местом, где вешали и казнили преступников. Но уже лет десять тому, и именно со вступления на престол нынешнего хана, как не казнят более на этой площади. Во время пребывания Г. Демезона, в 1834 и 1835 годах, лобным местом была площадь диван-беги и базари-чуб, «лесной базар».

Мечети и училища Бухары весьма многочисленны и составляют лучшее украшение города. Число мечетей, при Г. Мейендорфе, доходило до 360; в 1834 году, их было уже 366. Главная из них, и самая обширная, [9] находится на дворцовой площади, или регистане, и называется месджиди-келян, «большою мечетью». Она имеет около трех сот футов в окружности, и шпиц ее возвышается до ста футов. Фасад украшен более нежели других мечетей, и расписан разноцветными, преимущественно белыми и голубыми, Арабскими стихами, и строками Алкорана. Есть еще две мечети, которые также носят название месджиди-келян: это мечети гау-кюшан и мир-араб. К последней принадлежит замечательный минарет, который барон Мейендорф почитает лучшим архитектурным произведением в Бухаре: он имеет 180 футов в вышину и 72 фута в окружности при основании, и уменьшается в объеме по мере возвышения: не смотря на то, что он очень стар, минарет этот сохранился весьма хорошо. К числу замечательных мечетей должно присоединить подземные мечети, мазар: их две в Бухаре, – одна в «базаре москотильников», базари-аттар, другая на «рынке золотых дел мастеров», зерргеран.

Медресe, то есть, главные училища, или семинарии, строятся обыкновенно подле [10] мечетей в виде параллелограмма, в два этажа, с обширным двором в середине; одна комната выходит окнами и дверьми на двор, другая на улицу. Над дверьми стена возвышается на несколько футов. Этих училищ, или семинарий, до шестидесяти; треть их имеет до семидесяти учеников каждое; остальные от двадцати до десяти учеников, смотря по богатству вакфа, благочестивого вклада, или фундуша училища, потому что воспитанники получают не только квартиру в заведении, но еще и жалованье из сумм вакфа, и, разумеется, стараются попасть в богатые медресe. Библиотеки семинарий весьма незначительны; немногия из них заключают в себе более двух сот томов, и Г. Демезон находил в числе книг только самые известные Восточные сочинения, каждого по нескольку экземпляров. Красивейшая из семинарий есть медресe Субхан-Кули-Хана, построенное более ста лет тому назад, а самое обширное – Кукильшаш. Близ него находится медресеи-Назир-Эльчи, «медресe посла Назира», замечательное для нас тем, что построено, по свидетельству барона Мейендорфа, из щедрот Императрицы Екатерины II, [11] к двору которой Назир отправлен был посланником. При каждой мечети находятся приходские училища, мактаб, где учат чтению и письму ¹.

Базары, бани и каравансераи занимают второе место. Бани нередко весьма обширны и великолепны, и их считают до восемнадцати. Каравансераев, во время Г. Мейендорфа, было четырнадцать; теперь число их возрасло до двадцати пяти, по известию Г. Демезона. Эти здания построены все на один лад, и состоят из обширного двора, обнесенного двумя этажами комнат с окнами на двор: в верхнем помещаются прибывшие с караваном купцы, а в нижнем – товары, которые они намерены продать в [12] Бухаре. Они основаны все благочестивыми вкладами частных людей. Базары и лавки весьма многочисленны и более всего показывают, что Бухара город весьма торговый и населенный. Есть целые улицы крытые, с рядами лавок по сторонам, которые тянутся на протяжении полуверсты. Эти крытые базары называются чар-су, «четыресторонники», и их всего пять. Г. Бернс был на «невольничьем рынке», базари-эсир, в субботу; во время пребывания Г. Демезона, в том же году, продажа невольников производилась два раза в неделю, по вторникам и четвергам.

Населенность Бухары барон Мейендорф полагает до 70 000 человек, поручик Бернс до 160 000, доктор Эверсман до 200 000. Г. Демезон думает, что число, принятое Г. Мейендорфом, вернее других, приблизительно. Из них три-четвертых Таджеки; они большею частию торговцы и ремесленники. Бернс считает до 4000 Жидов; они здесь более терпимы, чем в других магометанских городах, и довольны своею участию. Они выходцы из Персии, и занимаются также торговлею, но [13] преимущественно крашением шелку. Индусов, поселившихся в Бухаре, столько же, сколько Жидов. Впрочем, число Узбеков, как и всех жителей Бухары; невозможно определить иначе, как приблизительно и наудачу, и разногласия путешественников на этот счет весьма естественны.

Бухара, хотя не стоит теперь на той высокой степени благосостояния, которым пользовалась в блестящую эпоху Саманидов, все еще занимает одно из первых мест между городами Востока, и по своей важности в учебном отношении, потому что ее знаменитые медресе привлекают учеников-суннитов, не только из всего Туркистана, но и даже из соседних стран, и еще более в отношении коммерческом, как главное складочное место торговли Средней Азии. Этим Бухара обязана счастливому географическому положению, находясь в плодоносном оазисе, брошенном середи пустыни, и без которого страны к северу от Каспия и Арала никогда не могли бы иметь сухопутного сообщения с южною Азиею, – Персиею, Афганистаном и Индиею. Несколько торговых путей с юга и севера идут как радиусы [14] в центр Бухары: мы здесь опишем главнейшие.

Россия для Бухары есть главнейший и почти единственный исток для сбыта Азиятских произведений, и шесть торговых путей ведут из этого города к нашим границам. Самый ближайший, из Бухары через Хиву, потом между Аралом и Каспийским Морем, через Сарайчиков, в Астрахань, и отсюда вверх по Волге до Нижегородской ярмарки. Но эта дорога неудобна по причине недостатка воды в пустыне, и притом может быть избираема только тогда, когда Бухарцы находятся в мирных сношениях с Хивою и не опасаются нападений Киргизов Малой Орды. Во всяком случае, часть большого каравана, отправляющегося в Россию на Нижегородскую ярманку, неизбежно должна всегда проходить этим путем, чтобы заплатить пошлину Хивинской таможне, под опасением быть до-чиста ограбленною в степях самими Хивинцами или их союзными поколениями из Киргизов. Остальная часть каравана предпочитает дорогу через Большую Киргизскую Орду, к востоку от Арала, хотя она гораздо длиннее, и смотря [15] по тому, c которым поколением они находятся в дружбе, избирает пути на Оренбург, Орск, Троицк, Петропавловск или Семипалатинск.

После торговли с Россиею самые значительные коммерческие сношения Бухары суть с Китайским Туркистаном. Этот торговый путь идет из Бухары к северовостоку на Кокань, и отсюда, через Маргинан и Уш, продолжается в юговосточном направлении, через горный проход в Булут-тагском хребте, до Кашгара и Коксу, в Туркистане.

Три караванные пути идут из Бухары в Персию и Афганистан, именно, в Мешгед, Герат и Кабул. Первый ведет в югозападном направлении из Бухары к Чарджу, на Аму-дерье, пересекает в том же направлении Дешти-куван, «Куванскую пустыню», и через Мерв и Серахс обращается на запад, к Мешгеду. Гератская торговая дорога идет к западу от города Карши, пересекает Аму-дерью в местечке Кирки, и через восточную часть Куванской пустыни, достигает до Андху; из этого города поворачивает она на запад, и, перейдя реку [16] Мюргаб, через горный проход вступает в Герат. Дорога в Кабул лежит через Карши, и пересекает Аму в местечке Ходже-Салех; здесь она поворачивает на восток, и пройдя Балх и Хульм, из последного города спускается вдоль по реке того же имени, через горный проход в Гиндукуше и потом через Бамиан, до гор, окружающих Кабул.

Из Кабуля, этот торговый путь продолжается в Пишавер ², Атток и Лагор, и таким образом соединяет Среднюю Азию с Индиею. Впрочем этот путь посещается весьма редко, и его торговлею владеют Афганцы и Индусы Пенджаба и Шикарпура.

Эпоха основания Бухары, и этимология ее названия, неизвестны. «Я читал в одной Восточной книге, говорит барон Мейендорф, что бух значит по-Монгольски – знание, ара сокровище; следственно Бухара будет значить – сокровищница знания». Абульгази и Хаджи-Хальфа действительно придают [17] подобное значение слову Бухара: первый говорит, что оно означает «ученый», второй, – «собрание знаний». Мы приведем еще объяснение великого муфтия Бухарского, родом Узбека, (надобно знать, что узбек значит – сам себе господин), и отличного корнеслова, который естественно презирает столько же здравый смысл, сколько и Бухарских туземцев, Таджеков, или так называемых Бухарцев, Бухари, Бухарлу: на вопрос профессора Демезона – что значит слово «Бухара», он отвечал нашему молодому путешественнику, указывая на одного из Бухари: «Что ж оно может значить? Смысл ясен: Бу-хар это осел, а мы уз-бек, сами себе господа!» Должно заметить, что бу (это) есть слово Турецкое, а харь (осел) Персидское; но великий муфтий Бухары не более наших этиимологов заботится о том, чтобы обе половины разбираемого слова происходили из одного и того же источника.

По всей вероятности, этот город существовал и в древние веки под каким-нибудь другим названием: быть может, он тот самый, о котором упоминает Птоломей под именем Tribactra, и который лежал [18] на правом берегу реки Согд (нынешнего Зерр-эфшана). Имя «Бухары» в первый раз упоминается Арабским географом Ибн-Хаукалом, в десятом столетии, когда она была уже столицею государей династии Саманидов (896-998 Р.X.), и находилась на вершине своей славы и благосостояния, которой после того не достигла во второй раз. Конусообразный холм в центре Бухары, на котором построен ханский дворец, называется Кумишкенд, «Серебряное селение», и барон Мейендорф полагает, что он составлял первоначальное ядро города. Старинные Восточные писатели называют Бухару – Бунхакат, Меджикенд, Бикенд. Если эти названия и не относятся к Бухаре, как полагают некоторые ориенталисты, по крайней мере, город, который означали этими именами, находился недалеко от положения нынешней Бухары, которая, как известно, несколько раз переносима была на другое место после неоднократного разорения. Аравитяне, под предводительством Ибн-Кутейбы, завоевали ее у Турок в 705 году нашей эры, и жители были вырезаны. Саманиды (896-980) перенесли в Бухару свою резиденцию, и это было лучшою эпохою для [19] города: Бухара сделалась Афинами мусульманской Азии, и получила прозвание «благородной» и «знаменитой», эль-шерифе, эл-фахире, которыми гордится доселе. В конце правления Саманидов, столица перенесена была в Герат. По падении этой династии, Бухара была покоряема то Монгольскими поколениями, то Сельджуками. Мухаммед Харезм-Шах овладел ею в 1197 году. Чингизхан отнял ее у шахов Харезма в 1219, и выжег до тла. Под конец жизни он перестроил город; но в правление Джагатая, его сына, она снова была разорена в наказание за вспыхнувший там мятеж. Тамерлан поднял Бухару на некоторую степень важности; но столица находилась в Самарканде. В конце владычества Тимуридов, когда Бабер изгнан был из Самарканда Шейбани-Ханом, Узбеки утвердились в Бухаре и властвуют в ней до сих пор.

Первый из Европейских путешественников, сообщивший известие о Бухаре, был Дженкинсон. Вениамин Тудельский, разумеется, не стоит и упоминания. Дженкинсон был [20] Английский купец, посланный Лондонскою Московскою Компаниею, merchants of London of the Muscovic Company, к Царю Иоанну Васильевичу, для утверждения торговых связей Англии с Россиею, и открытия, если возможно, торгового пути через Россию в Китай и Индию. Грозный Царь не только позволил Дженкинсону проехать через Россию, но еще снабдил его на дорогу опасными грамматами и дарами. Английский агент прибыл в Астрахань июле 1558, застал там много Татарских и Персидских купцов, отправлявшихся в Бухару, и 6-го августа сел с ними на купеческое судно, которое плыло вдоль северовосточного берега Каспийского Моря, и выброшено было бурею недалеко от Мангышлака. Отсюда он отправился с большим караваном в южном направлении, и через двадцать дней достиг какого-то залива Каспия, – вероятно Балканского или Мертвого Култука. Здесь караван поворотил на восток, и через Ургендж и Кят прибыл в Бухару. Дженкинсон нашел, что торговля Бухары с Россиею была довольно значительна, выкупил двадцать пять Русских из неволи, и возвратился тем же путем в Астрахань и Москву, где был [21] милостиво принят Царем. Описание его путешествия напечатано в Гаклуйтовом «Собрании путешествий» ³.

Несмотря на постоянные торговые сношения России с Бухарою, ни один Европейский путешественник не посещал этого города после Дженкинсона, в продолжение слишком двух с половиною столетий, до 1820 года. Бухарские поверенные, бывшие в Петербурге в 1816 и 1820 годах, изъявили желание хана видеть Русское посольство в Бухаре. Желание это было благосклонно принято покойным Государем Императором, который предвидел в его исполнении возможность дать более твердые основания торговле двух народов, и вместе с тем обогатить науку сведениями о стране, тогда едва известной.

Вследствие этого, Государь Император изволил назначить действительного статского советника, А. Ф. Негри, своим поверенным в делах при дворе Бухарского хана; к посольству причислены были, доктор Пандер, как натуралист, и Г. полковник генерального штаба, барон Мейендорф, для собрания [22] географических и статистических сведений; к ним присоединились еще три драгомана, два офицера генерального штаба, Гг. Вальховский и Тимофеев, и П. Л. Яковлев, чиновник министерства иностранных дел. Десятого октября, 1820, посольство отправилось из Оренбурга с большим караваном, состоявшим из 368 верблюдов и 400 лошадей, под прикрытием отряда из 200 казаков, 20 пеших солдат, 25 Башкирцев, и двух пушек. К большой безопасности экспедиции, при переходе через степи, послужило то, что один Киргизский султан, по имени Арун-гази-Абуль-гази, добровольно вызвался сопровождать караван до берегов Сыр-дерьи. Но все еще можно было опасаться нападений Хивинцев по миновании этой реки. К счастию, посольство благополучно совершило весь путь, и 20 декабря торжественно вступило в Бухару. Оно оставалось здесь до 10 марта 1821, и возвратилось тем же путем в Россию. Занимательное описание путешествия посольства Г. Негри, составленное бароном Е. К. Мейендорфом, издано было в Париже, в 1826 году, и пролило большой свет на современное состояние земель, составлявших [23] знаменитый Мавераннегр средних веков ⁴. П. Л. Яковлев, сколько нам известно, также вел свой дневник во время путешествия, но его записки о Бухаре до сих пор не изданы. Отрывки из них помещены были в Сибирском Вестнике, Г. Спасского ⁵.

В одно время с посольством Г. Негри, посетил Бухару доктор Эверсман, естествоиспытатель, который с этого города хотел только начать свое путешествие по Азии. Он решился выдавать себя за Татарина, зная весьма поверхностно восточно-Турецкие наречия; был узнан, и с трудом успел бежать из Бухары и нагнать караван Русского посольства, только что отправившийся. Книга его не представляет важных известий, и обязана известностью только тому обстоятельству, что вышла в свет прежде сочинения барона Мейендорфа ⁶.

В 1823-1834, Бухару посетили несчастные Английские путешественники, Муркрофт [24] и Гетри, отравленные на возвратном пути из этого города подозрительными Бухарцами, по повелению хана. Записки Муркрофта захвачены были хакимом, или губернатором, города Андху, в котором он погиб. Англичане несколько раз пытались выкупить их, но без успеха ⁷.

В 1835 году, совершил путешествие в Бухару, поручик Ост-Индской службы Г. Бернс, в сопровождении доктора Джерарда. Он отправился из Индии в начале 1831 года, с подарками магарадже, известному Ренджит-Сингу; первый из Европейцев после времен Александра Великого, осмотрел он течениe Инда, посетил страну Сейков, принадлежавшую Лагорскому властителю, и через Пишавер, Кабул, Гинду-кушский хребет и Бамиан, достиг до Балха, а отсюда под прикрытием Тюркменцев прибыл в Бухару, о которой собрал много новых и [25] любопытных сведений. Обратный путь Английского поручика лежал через Мешгед и Тегеран в Бушир, и оттуда морем в Бомбей. Описание его путешествия обогатило науку множеством важных сведений о странах, дотоль мало известных ⁸.

Последний из путешественников, бывших в Бухаре, есть Г. Демезон, находящийся теперь профессором Турецкого и Персидского языка в институте восточных языков, в С. Петербурге. Он отправился из Оренбурга в конце 1834 года, с купеческим караваном. Частое пребывание в Киргизской Степи и постоянное обращение с Азиятцами, притом совершенное познание местных наречий и обрядов исламизма, позволили Г. Демезону выдавать себя за Татарского муллу, под именем мирзы Джафара, и таким образом он безопасно совершил свое путешествие. Он прибыл в Бухару в декабре 1834 года, и оставался там до июля 1835. Он встретил в этом городе другого путешественника, Г. Гонигбергера, родом из [26] Трансильвании, который возвращался из владений Ренджит-Синга в Европу, пробыв более пятнадцати лет в разных странах Востока ⁹. Звание правоверного, то-есть суннитского, муллы, – потому что Бухарцы сунниты, – открыло Г. Демезону вход во все мечети и медресе, где мулла Джафар вел ученые диспуты с Бухарскими муллами, и доставило ему знакомство со всеми известными людьми города. Ни один из путешественников в Среднюю Азию не находился в таких благоприятных обстоятельствах для собрания самых точных сведний о крае. «Путешествие» Г. Демезона еще не издано, и конечно прольет много свету на современное состояние Мавераннегра.

Комментарии

1. Г. Демезон разсказывал нам о действительном средстве, которое употребляют в Бухарских приходских училищах против лености и шалости школьников. Земляной пол в этих школах возвышен аршина на полтора, и в нем прорыто несколько ям, в роде маленьких колодцев: сюда-то опускают учеников, которые едва могут в них шевелиться. Они кладут свою книжку на окраине ямы, и начинают читать все вместе. Невнимательные получают по голове удары длинной палкой, которою вооружен важный учитель, сидящий с поджатыми ногами на полу.

2. Название этого города произносится туземцами Пишавур, по замечанию Г. Демезона, а не Пишавер, как пишут его обыкновенно Европейские ориенталисты.

3. Hacluyt's Voyages, etc. Lond. 1559, vol. I.

4. Voyage d'Orenburg a Boukhara, fait en 1820, etc. Redige par M. le baron Georges de Meyendorff.

5. Сибирский Вестник, 1822.

6. Dr. Ewersmann's Reise nach Buchara, etc. Berlin.

7. Английские журналы сообщают известие, будто бы Англичане уже получили эти записки, и что оне находятся теперь в руках знаменитого индианиста, Г. Вильсона. Это была бы чрезвычайно приятная новость для ориенталистов, если б достоверность ее подтвердилась.

8. Оно вышло в Лондоне в 1834 году, в трех частях, под заглавием – Travels into Bokhara, etc. By lieutenant Alexander Burnes.

9. Краткое известие о Г. Гонигбергере, который был и в Петербурге, помещено в Немецких С. Петербургских Ведомостях 1834 года (St. Petersb. Zeitung, 1834, Nr. 224).

Текст воспроизведен по изданию: Бухара в 1835 году : С присоединением известий обо всех европейских путешественниках, посещавших этот город до 1835 года включительно. СПб. 1836