АЛЕКСАНДР БЁРНС

КАБУЛ

ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ СЭР АЛЕКСАНДРА БОРНСА

В 1836, 1837 И 1838 ГОДАХ.

CABOOL: BEING A PERSONAL NARRATIVE OF A JOURNEY TO, AND RESIDENCE IN THAT CITY IN THE YEARS 1836, 7 AND 8.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ПРИБАВЛЕНИЯ.

ПРИБАВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

ДОНЕСЕНИЕ ОБ УЧРЕЖДЕНИИ СКЛАДОЧНОГО МЕСТА ИЛИ ЯРМАРКИ ДЛЯ ИНДСКОЙ ТОРГОВЛИ.

В этом донесении я намерен изложить в коротких словах результаты моих исследований относительно удобнейшего пункта для учреждения рынка или складочного места по всем отраслям торговли, производимой как вверх и вниз по Инду, так и с одного его берега на другой; равным образом относительно средств, способствующих установлению ежегодной ярмарки, соответственно намерениям Британского Правительства, клонящимся к распространению торговли посредством этой реки, к [6] ограждению в то же время безопасности купцов и, наконец, ко введению системы умеренных пошлин.

Прежде всею нужно заметить, что учреждение ежегодной ярмарки в здешних странах не будет новостью для жителей, потому что ярмарки издавна известны Азиатским народам. Они в полной силе существуют в России, в Туркистане и на север от Гинду-Куша, также как и в некоторых частях Кабульских владений и в Индии. Читатель, конечно, припомнит знаменитую ярмарку в Гурдуаре. Кроме ее в разных частях Индии бывает множество мелас или торжищ. Совершение какого нибудь религиозного обряда, или случайное сборище народа для какой бы то ни было другой цели, естественным образом представляет купцам удобный сличай для продажи и для закупки товаров: таким случаям мы, без сомнения, обязаны первоначальным введением подобной системы торговли, которой когда-то повсеместно следовали как в нашем [7] отечестве, так и в других странах Запада. При изменившемся состоянии общества в Европе, сосредоточившем людей в городах, где каждая необходимость и роскошь жизни может быть ежедневно удовлетворена без затруднения, к ярмаркам начали прибегать менее прежнего; но в Азии еще все способствует к тому, чтоб придать им важность: они процветают там потому именно, что действительно служат единственными средствами, помощью которых народы, один от другого отдаленные и рассеянные на огромном пространстве, снабжаются как отечественными, так и иностранными произведениями. Хотя до этого времени на Инде еще не было подобного учреждения, за то там есть все необходимые для этого элементы, и если бы не политическое состояние стран, к нему примыкающих, то мы уже давно имели бы цветущую и важную ярмарку на берегах этой реки. Купцы, производящие торговлю из Индии в Кабул, суть по большей [8] части Логанийские Афганы, которые живут на запад от реки Инда, между Дера Измаель Ханом и Кабулом: они ежегодно совершают путешествия в эти места и обратно, привозя с собою произведения Афганистана и возвращаясь с товарами Индии и Европы. Как племя пастушеское и от природы воинственное, они сами себе служат возщиками и не требуют никакого другого покровительства, кроме собственного своего оружия. Оставляя утесистые горы, идущие на восток от Дербанда, они собираются в Дера Измаель Хане, где некоторые из них продают свои товары, а другие отправляются далее вниз по Инду до Дера Гази Хана, или перебираются чрез эту реку в Мултан и Бауалпур, где по временам получают товары в замен проданных. Если же это не удается, то Логанийцы идут в Индию, даже до Калкутты и Бомбея. Путешествия их к этим отдаленным рынкам происходят собственно от невозможности удовлетворить всем своим потребностям [9] в странах, соседственных их отечеству: но этому если только есть какая нибудь возможность помочь этим потребностям учреждением ярмарки, то одно из упомянутых выше мест, т. е. Дера Измаель Хан, Дера Гази, Мултан, или Бауалпур, может удобно соответствовать такой цели. К числу этих городов можно отнесть еще два: это — Миттан или Миттанкот на юге и Кяла Бах на севере.

Теперь я приступлю к сравнительному изложению выгод, представляемых этими городами для складочного торгового места. Все они были подробно вычислены в моем оффициальном донесении Индийскому Правительству и потому в настоящем случае я считаю неуместным вполне повторять их.

Самая верхняя точка, до которой Инд судоходен в продолжение целого года, есть Кяла Бах, стоящий несколько повыше 33° северной широты, в восмидесяти милях от Аттока и в таком же расстоянии от Дера Измаелл. Нет никакого сомнения, что [10] суда могут ходить в продолжение восьми, или девяти месяцев в году вплоть до Аттока и даже до Пешауара; но между Аттоком и Кяла Бахом река эта узка во всякое время, а в период полноводия чрезвычайно быстра и полна. По этому-то Кяла Бах и есть высший пункт, до которого судоходство удобно и безопасно; в нем таким образом положена естественная грань, за которую не льзя уже назначить торгового средоточия. Город Кяла Бах имеет значительную важность по причине своих соляных копей; но он стоит в бесплодной стране и вдали от больших караванных дорог, хотя от него, или, лучше сказать, от Микада, за двадцать миль выше, и идет линия сообщения чрез Джари и Тиру в Кабул но долине Бангаша. Правда, небольшие пошлины и безопасность от Хиберцев достаточно заменяют неудобства этой мало посещаемой дороги; но все-таки ее можно считать не иначе как за второстепенную дорогу от Инда, а потому Кяла [11] Бах ни в каком случае не соответствует нашей цели.

Дера Измаель, второй замечательный город вниз по реке, имеет выгодное местоположение и считается рыночным местом Логанийских купцов. Но это город небольшой, подверженный изменениям от наводнений реки, которая несколько лет тому назад размыла его совершенно. Из всех мест, лежащих по Инду, он есть ближайший к большому торговому городу Амристиру и стоит на дороге между этим последним и Кабулом. Однакоже, этим путем следуют не многие, за исключением купцов, отправляющих обширную вывозную торговлю туземным изделием Джанга и Мангана, состоящим в грубых белых тканях.

Европейские товары никогда не ходят этою дорогою, потому что купцы стараются миновать пустынные места между Джеламом и Индом, а также и потому, что рынки, на которых они закупают такие товары для Кабула [12] и Туркистана, лежат ниже Амристира. Хотя Дера Измаель и прикрывает путь из этого города, однако он все-таки не представляет чрез это никаких значительных выгод, во первых, потому что цель Правительства состоит в усилении торговли собственно но реке, и во вторых, потому что главнейший провоз товаров должен совершаться из нижних частей ее, что и дает городам, лежащим ниже по Инду более преимуществ. Но если не исключать Амристира из линии нашей торговли, то Дера Измаель Хан всегда будет считаться одним из важнейших мест на Инде.

Дера Гази Хан есть важнейший из всех городов на верхнем Инде. Он сам по себе есть место мануфактурное, ведущее к торговым городам Мултану и Бауалпуру, которые находятся в близком расстоянии как от него, так и друг от друга, и в настоящее время снабжают Кабульский базар многими товарами. Он также находится почти на равном расстоянии от [13] Амристира и богатого города Шикарпура в Синде, и ведет торговлю не только с Пенджабом и Индиею, с Кандагаром и Кабулом, но и с отдаленными, зависящими от них столицами Герата и Бухары.

Индийские товары, назначенные в Дера Гази Хан, могут быть отправляемы но Инду до самого Мултана, или по Ченабу до Уча, из которого чрез узкий перешеек, лежащий между этим местом и Дера Гази, их можно перевозить на верблюдах, которые гут дешевы и многочисленны. Из Мултана же они могут итти и по Инду, в особенности если будут громоздки и не потребуют спешной доставки.

От Бомбея до Дера Гази водяное сообщение совершенно открыто; оно так же удобно и из Верхнего Инда.

В прежние времена в этом городе сосредоточивались многие дороги, шедшие с запада: вероятно, время и мир опять восстановят их. [14]

В добавок ко всему сказанному, Дера Гази сам по себе есть многолюдный и цветущий город, хорошо расположенный между финиковыми деревьями и неподверженный затоплениям от Инда. В следствие его плодородной почвы и благорастворенного климата окресностей, все потребности жизни покупаются в нем дешевле, нежели в других местах, лежащих по Инду; притом же подвоз их всегда может быть увеличен из прилегающих округов.

О Мултане и Бауалпуре я не упоминаю здесь, потому что, по отдаленности от Инда, они ни сколько не соответствуют ярмарке. Они оба стоят на реках, по которым можно плавать к ним только с севера и с юга, и притом находятся в недалеком расстоянии от Дера Гази Хана — первый в сорока пяти, а второй в восмидесяти милях. Соседство их может быть очень выгодно для Дера Гази. Если бы Мултан стоял на Инде, то он, без сомнения, мог бы предпочесться всякому другому городу; но, стоя [15] на своем теперешнем месте, он совершенно лишен тех выгод, которыми обладает нижняя Дера.

Есть еще другое место, которое с первого взгляда кажется более удобным, нежели всякой другой город на Инде: это — Миттанкот. Так я и сам думал, когда приступил к исследованию этого предмета, тем более, что он стоит при слиянии Инда с пятью реками Панджаба. Однако, ближайшее исследование заставило меня отказаться от всякой надежды на учреждение в нем складочного места. Город стоит от Инда почти в двух милях на довольно возвышенном месте; но за то все окрестности его затопляются и почти в продолжение целого полугода находятся под водою, или представляют тонкое болото, и кроме того в течение всего этого периода бывают необыкновенно знойны и вредны для здоровья. Миттан — город небольшой: он имеет только 4.000 жителей; не вдалеке от него на запад можно было бы избрать удобное [16] место, но все-таки и тут найдутся препятствия неодолимые: так, на пример, не льзя будет подводить судов к самому городу, а это вместе с зловредною сыростью почвы совершенно исключает его из числа мест, годных для ярмарки, не смотря на все выгоды его географического положения.

Из всего этого ясно, что Дера Гази Хан имеет пред всеми другими местами большие преимущества для учреждения в нем складочного места Индской торговли. Единственный пункт, который может в этом поспорить с ним есть Дера Измаель Хан, в одном отношении имеющий пред ним преимущество, именно в том, что он стоит выше на реке.

Теперь рассмотрим время года, в которое базар должен иметь место. Логанийцы и другие купцы приходят из Бухары и Кабула около Ноября месяца и возвращаются к концу Апреля. Это доказывает, что время ярмарки должно быть между этими двумя [17] месяцами, т. е. в холодное время года, в продолжение всего Января. Позднейший срок выгоден только для судоходства в верхних частях Инда, ибо по свойству ветров оно легче совершается там весною и летом. Необходимо, однакоже, чтоб купцы достигали Кабула в Июне: это важно во первых потому, что они избегнут непомерных жаров, господствующих в долине Инда, а во вторых, будет согласоваться с существующим уже обыкновением. Срок месяцем, или двумя ранее Июня, или под исход года, может хорошо соответствовать западным купцам: он лучше обеспечит им закупку товаров, которые они, в случае недостатка на ярмарке, могут добыть в Индии и успеют оттуда возвратиться ко времени отправления караванов в Кабул.

Всякое отлагательство после закупки товаров не будет большою помехою для Логанийцев, ибо семейства и стада их всегда следуют за ними, и в этом отношении они никогда не затрудняются. При всем [18] этом, Январь есть самый здоровый месяц года и следовательно может упрочить постоянное сообщение с Шикарпуром и всеми другими местами.

Торговым людям этих мест давно уже известны намерения Индийского Правительства расширить торговлю по Инду; но, не смотря на это, нам следует еще резче высказать свои планы и действовать в совокупности с туземцами прежде, нежели можно будет учредить с успехом базар или ярмарку. Главное наблюдение за ходом такой ярмарки на самом ее месте необходимо поручить Английскому офицеру. Хотя Дера Гази Хан и лежит в чуждых нам владениях, однакоже, Правители Лагора, если только они будут продолжать действовать в том же духе, в каком действовали до сих пор, вероятно, не представят никаких препятствий при введении такой же системы, какая уже существует на Нижнем Инде. Место ярмарки должно быть нейтральное; агент же облечен такою властью, которая [19] бы оказывала наибольшую пользу. Защита собственности, полиция базара, местные по нем распоряжения, опрятность и всякого рода снабжения, сбор установленных пошлин — одним словом, все должно управляться им самим и подчиненными ему властями.

Чтоб упрочить доверие, совершенно достаточно будет одного полка какой бы то ни было пехоты, Сейкской, или Британской, только лишь бы она состояла в совершенном распоряжении Британского агента. Одною из главнейших обязанностей его будет разбирательство всех споров между купцами, а в случае смерти которого нибудь из них он обязан брать имущество его на свои руки, и, согласно с принятым всюду обычаем, давать в нем отчет тем, которые будут иметь право на оное. Постановления такого рода давно уже существуют в полной силе в России.

Говорить теперь об устройстве навесов [20] и балаганов для помещения товаров было бы преждевременно: к этому нужно будет приступить только в случае совершенного успеха, и тогда обязанность эту возложить на Главноуправляющего ярмаркою; на него же возложить все подробности распоряжения относительно постановки и разборки их, также относительно цен за наем оных и самое распределение отделений для известных родов товаров, по обычаю принятому в Азиатских странах. Необходимо также построить более прочные амбары для складки таких товаров, которые купцы оставят по своем отъезде по расчетам ли, по неудобству ли скорого отвоза, или за смертию своею, и эти здания также вверить бдительному надзору Главноуправляющего. Окрестности Дера Гази Хана представляют множество мест, соответствующих этой цели; необходимо только, чтоб предпочтение отдано было тем, которые лежат между рекою и городом, и как можно ближе к первой. [21]

На постройку в этих странах обыкновенно употребляют кирпичи, высушенные на солнц, и кладут их в деревянных обвязках, что даст способ возводить строения очень дешево.

Главноуправляющий будет во всяком случае жить на месте ярмарки целый год, чтоб неотлучно заниматься своим предметом. Он таким образом будет иметь возможность безотлогательно и удовлетворительно отвечать на все запросы, присылаемые к нему из какого бы то ни было места, и сообщать всему торгующему сословию свойство предстоящих требований и тем упрочивать купцам хорошую продажу и устранять убытки. Такая бдительная предусмотрительность будет значительно споспешествовать выгодам торговли и более всего способствовать к прекращению мелких распрей, в настоящее время беспрестанно возникающих между начальниками племен, какова на пример теперь существующая между Бауалпуром и Мултаном по поводу индиго. Начало [22] взаимности сделается тогда общим; а присутствие этого офицера произведет самое выгодное впечатление на соседственные страны. Ему представится более возможности склонить горские племена Мазери и Бугти к открытию безопасных дорог чрез их земли в Шикарпур, в чем можно будет успеть почти без затруднения, потому что они дружественно расположены к Британскому Правительству и, вероятно, легко согласятся на это, чтоб только исполнить его желания. Они, вместе с другими горцами, живущими западнее, могут со временем, при благоразумном на них влиянии, заменить регулярные войска, ибо опытом найдено, что некоторая степень обдуманного доверия к ним всегда вознаграждается верною службою. Мазери, когда-то столь известные пиратством своим на Инде, могут со временем сделаться, подобно Билам южной Индии, защитниками от грабителей и отчаянных разбойников. Даже если бы эти ожидания и не оправдались, то и тогда наверное [23] можно предположить, что близкое пребывание Английского офицера удержит их от действий, несогласных с спокойствием страны и благосостоянием общества.

Выгоды от пребывания на месте ярмарки Главноуправляющего, кажется мне, очевидны; далее, желательно, чтоб он избавлен был от всех занятий, относящихся собственно до судоходства но Инду и до всех потребностей со стороны тех, которые по нем плавают, за исключением только выдачи им нужных бумаг. Паспорты должны быть выдаваемы от него, также как и от агентов при верховье и при устье реки; но судоходные пошлины следует вверить совершенно особливому офицеру, избранному, если возможно, из моряков: он будет наблюдать за судоходством, также как сухопутный офицер за ярмаркою. Дело это великой важности, ибо, не смотря на сделанные уже распоряжения, ко мне самому относился один и тот же купец в трех разных местах — в Хиртуре, Бауалпуре, и Миттане за [24] паспортом прежде, нежели ему дозволено было итти далее с своим грузом. Это произошло в следствие того, что теперешний Британский агент отозван был по некоторым важным делам в Лодиану.

Смотрителю судоходства необходимо дозволить плавание, по его усмотрению, от Аттока до моря, чтоб удобнее действовать в совокупности с Главноуправляющим ярмаркою; но как первый, так и второй, будут состоять под руководством агента от Генерал-Губернатора. Всем туземным офицерам на реке вменено будет в обязанность неукоснительно исполнять все распоряжения Смотрителя судоходства. Если будет нужно — а это, кажется, несомненно — то этот же офицер образует общество лоцманов на Инде, которое, не вовлекая в издержки Правительство, радостно будет встречено всем торговым сословием и, но всем вероятностям, поддержится им в полной силе. Ему должны быть вверены все распоряжения, относящиеся до найма судов и дано [25] право осматривать их состояние и запрещать ход негодным к плаванию. Чрез это купцы будут ограждены от потерь, а владельцы судов упрочат себе правильную работу и кроме того обеспечатся законною платою за наем. Такими средствами мы со временем приобретем себе совершенное влияние на все народы, живущие по Инду и вблизи от него, вместе с подробным знанием характера реки; знание же это поведет к таким улучшениям, которые может указать одна только опытность.

Существующие в настоящее время трактаты допускают сбор пошлин по Инду от моря до Миттана. По этому следует приступить немедленно к учреждению судоходства от этого места до Аттока, что гораздо легче, чем установить пошлины на ярмарке. В первые года пошлины вообще должны быть незначительны, или даже их совершенно не следует назначать; по в последствие необходимо ввести мерило для их взимания. В настоящее время товары [26] платят пошлину в Дера Гази Хане с весу; с тканей и индиго она восходит, смотря по их ценности, от 1 1/2 до 2 1/2 процентов. Но это только транзитная пошлина, совершенно отличная от той, которую следовало бы взимать, если бы товары складывались в этом городе. В России пошлины взимаются по 4 процента при вступлении товаров на ярмарку и по 1 проценту при вывозе с нее: точно такую же пропорцию можно ввести и в Дера Гази Хане, если не представится уважительных препятствий.

Так как для купцов, отправляющихся на это складочное место, было бы выгодно иметь возможность пополнять, за нагрузкою товарами своих судов, остающееся на них порожнее место, то для этого необходимо сообразить — в какой степени Британское Правительство может допускать в свои владения ископаемую соль Кяла Баха и Панджаби? Не смея подавать об этом предмете своего положительного мнения, я, однакоже, [27] думаю, что ввоз этой соли в Индию возможен и совершенно согласуется с постановлениями, на которых основана эта монополия, особливо если обложить этот минерал пошлинами наравне с прочими товарами. Первоначальная цена соли, как в копях, так и на морских берегах, очень незначительна; но добываемая в первых гораздо выше достоинством добываемой на последних, и потому вероятно, что со временем груз кораблей, отплывающих из Бомбея в Лондон и Ливерпуль, будет отчасти заключаться в соли, которая заменит баласт, состоящий ныне из земли и камней, выбрасываемых при входе в гавани, или употребляемых на устройство дорог и доков. Соль, как дорогой минерал, едва ли потребует уничтожения пошлины.

Зерновой хлеб есть такой предмет, который плодородные берега Инда и Пенджаб могут доставлять в большом количестве, для вывоза; но теперешние трактаты наши не дают нам права вывозить его; сверх того, [28] он подлежит частым запрещениям. По этому необходимо немедленно войти в сношения со всеми Индскими властями и стараться об освобождении хлеба, какого бы рода он ни был, от всех пошлин, кроме номинальной. Если же пошлины будут препятствовать получению с него барышей, то вывозить его не станут, а если и будут, то лишь из одного отдела реки в другой; понижение же пошлины доставит важные выгоды как для жителей Западного Индийского полуострова, так и для владельцев земель, лежащих по Инду и по побочным рекам его.

В настоящее время зерновой хлеб, особливо рис, вывозится в большом количестве из Индской Дельты; он обложен легкою пошлиною, никогда не превосходящею 24 рупий с судна; следовательно введение подобной пошлины по всему протяжению реки будет в некоторой степени согласно с обыкновением, которое существует там с давнего времени. Для устранения же всякой [29] неправильности можно довольствоваться взиманием 1% с ценности хлеба; но даже и эту умеренную пошлину можно понижать, соображаясь с расстояниями, чрез которые хлеб перевозится: так, на пример, это можно допускать в случае большого урожая в Панджабе, откуда хлеб нужно сплавлять в Индскую Дельту, ибо он не прежде, как по достижении до нее, может стать в соперничество с тем хлебом, который на ней снимается и следовательно находится ближе к рынку. При недостаточности товаров вообще, предметы низшей ценности доставляют барыши, хотя и меньшие, но все-таки служащие к поддержанию успешной торговли. Это видно из торговли, которую Америка теперь ведет с Индиею.

Не исчисляя других предметов, на которые выгодно было бы понижать пошлины, я пологаю обложить, в виде общей меры, половиною судоходной пошлины суда, идущие в возвратный путь — будет ли это вверх, или вниз по Инду, и уже заплатившие [30] полную пошлину в первый конец своего плавания. Это уравняет выгоды купцов на обеих оконечностях реки, и поведет их к тому, что они вместо того, чтоб ломать, или продавать свои суда по окончании плавания, будут предпринимать второе, обратное, хотя бы оно было и не столь выгодно, как первое. Если не последует подобного распоряжения, то многие суда принуждены будут возвращаться без груза и тогда уже не льзя будет пологать на них никакой пошлины. Льготу эту можно ограничить сроком одного года, т. е. определить, что судно тогда только подойдет под это правило, когда совершит свое плавание вверх и вниз по Инду в течение двенадцати месяцев.

Каковы бы ни были распоряжения к устранению препятствий в Индской торговли, необходимо не только распубликовать эти меры посредством газет, издаваемых в Индии, но и перевести их на языки Персидский, Панджабский, Шикарпурский и Синдский и разослать экземпляры в большом [31] числе во все страны, прилегающие к Инду. Это необходимо потому, что тамошние туземные купцу имеют самое жалкое понятие о намерениях нашего Правительства насчет открытия Инда для торговли. Весьма не многие из них постигают цель нашу — именно те только, которым случалось говорить об этом с Европейскими офицерами; большая часть других остаются в совершенном неведении и кроме того всегда готовы смотреть на вводимые распоряжения как на такие меры, которые благоприятствуют одним только иностранцам и вредят их собственным выгодам. Жители Синда преимущественно опасаются пускать в оборот свои капиталы, — думая, что им не дано будет тех прав на покровительство, какие предоставятся купцам Индии и Панджаба. Подобные опасения можно совершенно устранить распубликованием, по предписанию самих правителей тех стран, всех постановлении, и личными пояснениями со стороны агентов Британского [32] Правительства. Синдские Эмиры и все тамошние другие властители ограждены договорами от всякого вмешательства с нашей стороны в существующие у них обыкновения, собственно относящиеся до их внутренней торговли; но они на этом основании не могут воспрепятствовать купцам своих владений пользоваться открытием Инда для торговли, если только последние захотят этого; если бы они могли сделать это, тогда, конечно, туземцы были бы устранены от участия в этой торговле, к исключительным выгодам иностранцев. Предмет этот необходимо объявить во всей полноте и ясности, особливо в Синде.

Свободное плавание по Инду необходимо поведет к двум выгодам, совершенно различным одна от другой: первая будет состоять в обильном перевозе произведений стран к нему прилегающих с одной части его берегов на другие; вторая в том, что доставит способ перевоза водою — на большие расстояния — товаров, идущих из Индии и Европы в Кабул и Туркестан. [33]

Первая ветвь этой торговли или внутренняя торговля останется, по всем вероятностям, в руках прибрежных жителей и доставит им огромные выгоды, что уже доказывают начавшиеся с ними сношения.

Вторая ветвь, конечно, есть важнейшая из двух, и потому главная цель наша должна состоять в покровительстве ей. Чтоб дать лучшее понятие о более потребляющихся предметах я прилагаю ниже три списка. В нервом (No 1.) исчислены товары, в настоящее время достигающие Кабула из России чрез Бухару, с означением и тех, которые доходят до Индии. Во втором (No 2.) те товары, которые привозятся в Афганистан из Индии и Европы. В третьем (No 3.) те, которые идут из Афганистана собственно в Индию. Списки эти, кажется мне, довольно полны, судя по торговле в том виде, в каком она теперь находится; но нет сомнения, что число поименованных в них предметов со временем удвоится [34] и что к ним присоединится множество новых, из которых некоторые составят может быть статьи весьма важные.

Предлагая вышеприведенные меры, я старался избегать всякого ненужного вмешательства в собственные дела купцов, ибо в наше время основные начала торговли так хорошо известны, что не могут допустить ни какого бесполезного стеснения со стороны Правительства. Торговле скорее можно споспешествовать устранением всякого бесполезного вмешательства в дела ее; мы более поддержим ее, предоставив ей полную свободу итти своим собственным ходом. Если успех подобного предприятия в других странах может служить нам примером, то можно взять в образец ярмарки в России, где на них, не смотря на недавность учреждения, совершаются дела миллионов на двести в год, т. е. почти ни десять миллионов фунтов стерлингов, и где сумма совершаемых на них оборотов увеличивается с каждым годом. Переведение [35] ярмарки из Макарьева в Нижний послужила к ее усилению; по этому если бы Дера Гази Хан оказался неудобным местом, то можно было бы легко избрать другое. При небольших пошлинах в продолжение нескольких первых лет эта ярмарка необходимо стала бы процветать; товары пошли бы иными путями, в особенности когда купцы убедились бы в том, что они могут упрочить на ней более верный и скорый сбыт, хотя бы и с меньшею выручкою.

Континентальная система Наполеона повела к тому, что Россия снабжалась Английскими товарами чрез Индию, Кабул и Бухару. Этот факт подтвержается Русским писателем, г. Ливеном, и единогласным уверением туземных купцов. Следовательно путь не нов. А как Русские ярмарки поддерживаются в значительной степени торговлею с Среднею Азиею, то часть этой торговли непременно отойдет к складочному месту нашему на Инде, которое представит ей [36] еще ту выгоду, что в недальнем расстоянии от Дера Гази существуют уже важные банковые учреждения: это в Шикарпуре, который в настоящее время составляет фокус всех денежных оборотов западных частей Индии. Он отстоит только на 300 миль от места, предпологаемого для ярмарки, и находится на пути между Дера Гази и Бомбеем, — этим великим базаром всей западной половины Индии. Внимание, обращаемое теперь на развитие этой торговли, непременно принесет выгоды неисчислимые. Это можно вывесть из следствий экспедиции в Кабул, куда со времени ее не менее пяти караванов с шалями прибыло из Кашмира, — дело неслыханное в продолжении многих лет, и замечательное тем, что приходившие купцы знали уже о повышении пошлин в семь раз более прежних! Это их не пугает: они говорят, что охотно готовы подчиниться всякой надбавочной пошлине и все единогласно уверяют, что такое доверие их возвратилось [37] в следствие назначения от нашего Правительства торгового агента.

В заключение я считаю не излишним повторить в коротких словах содержание предыдущего донесения и вкратце привесть заключающиеся в нем предложения, которые суть следующие:

I) Учреждение ярмарки на Инде сообразно с обычаями Азиатских народов, и потому желательно, чтоб мера эта приведена была в исполнение.

II) Лучшее место для ярмарки по всем отраслям торговли есть Дера Гази Хан.

III) Время года, удобнейшее для такой ярмарки, есть месяц Январь и потому весь он, или часть его, должна быть назначена для съезда купцов.

IV) Место ярмарки должно быть нейтральное; ярмарка должна управляться во всех частях ее агентом от Британского Правительства, который должен быть назначен Главноуправляющим. Он будет собирать все пошлины, устроивать амбары для [38] помещения и делать распоряжения для охранения собственности как присутствующих, так и отсутствующих купцов.

V) Наблюдение за судоходством по реке и исполнение всех постановлений относительно плавающих по ней судов должно быть вверено другому офицеру, избранному, если возможно, из моряков. Его старанием со временем может образоваться общество лоцманов.

VI) Инд должен быть открыт до Аттока на существующих уже правилах, а количество сборов — определяться по данному маштабу.

VII) Минеральная Панджабская соль, если это только сообразно с выгодами Правительства, должна быть допущена для ввоза в Британскую Индию под некоторыми ограничениями. Ее вывоз будет споспешествовать общественному благосостоянию, доставляя предмет для возвратной торговли.

VII) Сборы с судов, нагруженных хлебом, должны быть или совершенно отменены, или назначены меньшие для той же цели. [39]

IX) На возвращающиеся суда должна быть назначена половинная пошлина, что уровняет купцов на обоих концах реки и окажет торговле важное вспомоществование.

X) Все предпринятые распоряжения должны быть, кроме распубликования их в Индийских газетах, переведены на все языки Индских странах и доведены до сведения туземных купцов, сперва чрез владетелей на Инде, а потом чрез агентов Британского Правительства, ибо в настоящее время там господствует совершенное неведение о том, что предпринимает наше Правительство.

XI) Прилагаемые три списка дадут возможность купеческому сословию судить о существующем положение торговли, о потребляемых предметах, равно и о тех, которые можно получить в замен сбываемых.

XII) Состояние ярмарок в России и усиление дел, на них совершаемых, служат купцам примером для поощрения предполагаемой [40] к учреждению на Инде. Существующие в настоящее время банковые учреждения в Шикарпуре поведут к тому, что часть Средне-Азиатской торговли отойдет к Инду. Это заключение основывается на примерном влиянии, произведенном в Кабуле участием, которое принимает Британское Правительство в этой торговли.

____________________________

No 1.

Список товарам, преимущественно Руским, чрез Бухару достигающим до Кабульского базара.

Примечание. Товары, означенные звездочкою, проникают в Индию вместе с Кабульскими произведениями, показанными в списке No 3.

_____________________________

No 2.

Список Европейским и Индийским товарам, идущим в Кабул.

Примечание. Товары, означенные звездочкою, частью проходят из Кабула в Бухару.

No 5.

Список товарам собственно Афганистанским, идущим в Индию.

Примечание. Товары, транзитом идущие из России, Бухары и Индии, приведены в реэстре No 1. [43]

ДОНЕСЕНИЕ ЛЕЙТЕНАНТА ИНДИЙСКОГО ФЛОТА ДЖОНА ВУДА О РЕКЕ ИНДЕ.

I. — Общий обзор реки Инда.

Настоящее донесение мое ограничивается судоходным Индом, или тою частью этой реки, которая лежит между морем и Аттоком.

На всем означенном пространстве река эта известна под именем Синда, а иногда под именем Аттока; но это последнее название имеет только местное применение. Я удержал то и другое и распределил их в следующем порядке: [44]

Нижний Синд или Инд простирается от Моря до Баккара.

Верхний Синд или Инд — от Баккара до Кяла Баха.

Атток — от Кяла Баха до Аттока.

При разделении реки на эти отделы взяты в основание важные изменения в судоходном ее характере.

Здесь кстати сказать, что мы имеем самые поверхностные сведения относительно Инда на север от Аттока. За несколько миль выше этой крепости он перестает быть судоходным, однакоже не прежде, как но принятии в себя реки Кабула, — данницы, продолжающей водяное сообщение на запад по линии важнейшей из всех направлений.

Источник. — Я ничего не могу прибавить к тому, что писали об этом предмете лейтенанты Борнс и Макартней. Если путешествия Муркрофта не пояснят этого вопроса, то источник Инда все еще останется задачею, требующею разрешения. [45]

В равнине выше Аттока Инд разделен на многие ветви; но все они соединяются против этой крепости, и мимо ее несется один глубокий, узкий, светлый, синий ноток, вступающий потом в горы и скрывающийся из виду. Между горными купами он пробирается до Кяла Баха. При Маккаде русло раздается, и расширенная река инхо протекает далее с меньшею быстротою и при меньшей глубине. Вырываясь из каменистого ложа, она вступает в плоскую страну, по которой уже извивается до самого моря. Тут границы реки те же, которые служат пределами ее долине: хоры Салиманские с одной стороны, а пустыня Индийская с другой.

Длина течения. — От моря до Аттока расстояние по прямой линии равняется 648 милям.

По реке оно увеличивается до 942 миль.

Ширина потока. — Ширина речной поверхности в сухое время года изменяется от [46] 480 до 1.600 ярдов. Обыкновенная ширина равна 680 ярдам.

Глубина. — В полном разливе реки — двадцать четыре фута; а во всякое другое время года девять, двенадцать, тринадцать и пятнадцать футов есть максимум глубины. Самая большая глубина воды в Инде встречается между Кяла Бахом и Аттоком, где вымеривали от восмидесяти шести до ста футов.

Быстрота течения, — Семь узлов в час в разливах и три узла, когда вода низка. Не считаю за нужное говорить, что это последнее число весьма непостоянно: нет двух мест, в которых измерения соответствовали бы одно другому, и сверх того, ни в одном пункте быстрота, даже в продолжение одной недели, не остается без изменения. В следующей главе я буду говорить об этом несколько подробнее.

Падение на милю пространства. — От Аттока до Кяла Баха 20 дюймов. От Кяла Баха до Миттана 8 дюймов. [47] От Миттана до моря (Показание о падении реки от Миттана до моря взято из Записки об Инде Капитана Борнса.) 9 дюймов.

Количество стока в секунду. — Максимум этого количества в Августе в кубических футах равнялся 446.080

В Декабре 40.857

Количество годового стока. — 5.383.600.954.400, или 150.212.079.642 тонн.

Переносная сила — Округленные голыши не встречаются в русле Инда ниже Чандия-Ке-Кота, деревни в пяти милях к югу от Кяла Баха. Нисколько по выше Кота. Индский песок промывается для золота. Этот драгоценный металл находится также и при Дера Измаель Хане, где, однакоже, его добывают не из реки, а из песков, смываемых дождями с гор Солиманских. Голыши встречаются еще в одном месте реки ниже Гайдрабада, в Нижним Синде: там они по всем признакам принадлежат к соседним горам. [48]

Высота речных берегов. — Если предположить для лучшего объяснения, что верховье и устье Инда находятся под одним уровнем, то река на линии своего течения имеет, можно сказать, два максимума повышения. Это видно из следующего чертежа, где приведены измерения, взятые во время полного разлития реки.

Повышение между Кяла Бахом и Аттоком не может назваться естественным: там оно происходит от суженного русла, в который поток, так сказать, сдавливается горами. Повышение при Гайдрабаде выведено из точных наблюдений, повторявшихся ежедневно; а показание, относящееся до других [49] мест основано на действительном исследовании берегов реки и на достовернейших сведениях, какие только я мог собрать.

Цвет и Температура. — До Дера Измаель Хана Индская вода имеет свинцовый цвет; ниже этого города она становится нечисто-беловато-желтою, подцвеченною красным. Во время разливов красный оттенок густеет, но общий цвет остается тот же.

Между Аттоком и Миттаном все реки, вливающиеся в Инд, имеют яркий красный цвет, исключая Гарру и То, в которых прозрачная вода течет по руслу усыпанному голышами.

II. — Судоходный характер Инда.

Между морем и Аттоком удобства плавания не везде одинаковы; они изменяются вместе с положением русла, и потому я разделю Инд на отделы по относительным их качествам, и в последствие покажу характер теперешнего судоходства по этой реке.

Дельта. — До самых тех мест до которых достигает прилив моря, глубина воды всегда достаточна, даже и для таких судов, которые больше нижеописанных мною, как самых удобных для хода по реке при всех возможных обстоятельствах.

Прилив доходит до Нуру-Кануда, деревни, лежащей на левом берегу реки ниже Татты. Вверх от Кануда судоходство затруднительно; а за Дельтою оно опять улучшается.

Причину этому должно искать в разделении реки на многие русла, перерезывающие Дельту, где за множеством представляющихся рукавов всегда трудно избрать из них [51] удобнейший. Однакоже, для судов, употребляемых на реке в настоящее время, это обстоятельство не представляет слишком большого препятствия, ибо во всех случаях — т. е. идут ли они с грузом, или с баластом, при помощи бичевы, или ветра — ход их всегда так медлителен, что они как будто бы измеряют каждый дюйм своего поприща (Глубина воды, как в этом, так и в других отделах реки показана ниже, в Таблиц V.).

От Дельты до Сехуана. — Между этими местами заключается лучшая часть реки. Кто имел случай видеть рыбаков, занимающихся тут ловлею пуллы и плавающих по самой средине потока, тот вполне мог убедиться в этом. На всем упомянутом пространстве рыболовные шесты, к нижнему концу которых прикрепляется сеть, обыкновенно имеют от 16 до 22 футов длины и, смотря по времени употребления — в Марте, или в Августе, — погружаются в воду от 8 до 15 ф. всей длины своей. В этом отделе реки есть два каменистых порога; [52] оба они выдаются с правого берега, один при деревне Жеркхе, а другой при северной оконечности Гилаи; как тот, так и другой скрыты под водою.

От Сехуана до Рори, или Баккара. — Как характер последнего отдела определяется орудием рыбаков, так точно может быть определен характер и этого. Здесь уже не встречаются рыболовные шесты, но вместо их жители употребляют черпаки, имеющие форму опрокинутого конуса, посредством которых они ловят пуллу на отмелях посреди самого потока. Следовательно, здесь неправильность глубины не допускает употребления вышеупомянутого способа ловли, что и оправдывается на самом деле. Таким образом рыболовная промышленность Инда служит, в некоторых местах, мерилом для определения судоходного его характера.

От Баккара до Миттана. — Здесь в характере реки видна большая перемена. [53] Поток при Рори, хотя в некоторых местах и течет по одному ложу, однакоже чаще он делится на две, а иногда и более, параллельные ветви, лежащие на расстоянии от 400 ярдов до 4 миль одна от другой. В первом случае (на пример при Миттан-Коте, или несколько ниже его), фарватер гораздо запутаннее нежели в тех местах, где поток — как в последнем случае — распределяется на многие отрасли. Подобные изменения в положении реки влекут за собою перемены и в устройстве судов. Обыкновенным судном для перевозки груза здесь является так называемый зограк, погружающийся в воду менее нежели дундах. В тех же местах где употребляют последний, зограк делается в меньших размерах. Дундахи, требующие глубины в 5 ф. с полудюймом для своего сплава, употребляются на реке ниже Баккара; выше же этого укрепления я не встречал ни одной лодьи, которая бы требовала воды более 3 ф. и 9 д. [54]

От Миттана до Кяла Баха. — На этом пространстве река Инд до самого Дера Измаель Хана благоприятна для судоходства, хотя не в такой степени, как предыдущий отдел, с которым, однакоже, имеет некоторое сходство, именно в отношении своих параллельных рукавов и своего широкого ложа. Между Дера Измаель Ханом и Кяла Бахом затруднения для судоходства увеличиваются.

От Кяла Баха до Аттока. — Здесь плавание вниз по реке совершается в продолжении целого года; но с Апреля до Октября оно сопряжено с опасностями и потому редко предпринимается. Суда во всякое время могут подыматься до Шарки, деревни лежащей на правом берегу реки, на несколько миль выше Маккада; но далее этого места вплоть до Аттока, плавание против воды ограничивается только зимними месяцами, да и тогда суда необходимо должны иметь двойное число прислуги и при том должны быть построены по образцу даггаха, [55] описание которого находится в VII параграфе этого донесения.

III. — О измерении глубины с Индийских реках.

Описав в коротких словах важнейшие свойства Инда, способствующие ходу по нем судов, я считаю излишним входить в подробности о глубине его русла. Ниже я помещу несколько таблиц, чтоб дать понятие о этой глубине на юг от Миттан-Кота (Смотри таблицу V.). Здесь же скажу только то, что все подобные таблицы, относящиеся собственно до Индийских рек, должны быть основаны не иначе, как на многолетних опытах. В противном случае они остаются совершенно бесполезными. Вполне убежденный в такой бесполезности, я не хочу испещрять этих страниц цифрами, ибо они в некоторых случаях оказываются даже вредными. Так на пример, если кому случится взглянуть на такие таблицы вдали от самой местности, до которой они относятся, и увидеть, [56] что глубина реки равняется по крайней мере двум фатомам, тот естественным образом заключит, что судно, погружающееся в поду на девять футов, будет в состоянии итти по Инду. Такое заключение, однакоже, совершенно ошибочно; его можно применить к рекам Нового Света, но ни под каким видом к непрестанно изменяющимся руслам рек Индийским. К чему — если не к такому ошибочному выводу — должно отнести тот план введения пароходства на Инде для торговых целей, который недавно был распубликован в Англии за подписью людей, занимающих первые места в торговом мире? В одном из параграфов этою плана предпологалось поставить на реке, как депо, корабль в тысячу тонн; а между тем, такой корабль едва ли мог бы стать не только на реке, но даже и в виду Синдских берегов. Лейтенант Карлесс, обозревавший устья Инда, ознакомил нас с их действительным положением и указал какова должна быть [57] мера погружения Индских пароходов (Смотр. VII параграф этого донесения.), — мера, выведенная им из самых тщательных исследований реки, как в сухое время года, так и во время разливом Инда.

IV. — Способ судоходства по Инду.

Прилагаемый чертеж представляет отдел этой реки ниже Сехуана.

[58]

Для его пояснения предположим, что тяжело нагруженное судно готово отплыть из деревни Y вниз но течению, и что мирбар его, т. е. человек управляющий судном, совершенно незнаком с рекою. Оставляя деревню, он, без сомнения, пойдет большим рукавом от деревни Y в проток G, не смотря на то, что вправо от него есть несколько боковых меньших протоков. Поровнявшись с отмелью S, он по мелководно тотчас увидит, что пошел не тем рукавом, которым бы следовало и вскоре за этим поставит судно свое на мель у самой банки C. Рассматривая внимательно чертеж, мы найдем, что глубокое русло между деревнями X и Y передвинулось от левого берега реки к правому, и что эта перемена была произведена медленностью течения чрез боковые рукава O. P. E и I), и незаметным отделением большой массы воды за банку, простирающуюся от S до G в рукав F. Мирбару следовало бы держаться протока E; но он не иначе мог узнать это, как [59] только в следствие предварительного и внимательного исследования, потому что при отправлении судна все видимые удобства оставались на стороне рукава D. Свойство этих перемен можно еще яснее видеть из разреза речного русла. Возмем в пример следующий: Первый рукав 3.4.4 1/4.4 1/4.3 1/2.2 1/2.2.3/4.3/4.3/4.1/2.3/4.3/4.3/4.1.1.1. Второй — 1 1/2.1 1/2.2.2 1/2.2 1/2.2 3/4.1.1.1.1.3/4.1/2.3/4.3/4.1/2.3/4.3/4.1/2.3/4. Третий — 1 1/4.1 1/2.1 1/2.2.2.1.1/2. фатомов. Такая линия глубины не есть редкость в Инде, хотя приводимая здесь отличается от обыкновенного разреза тем, что имеет три рукава; но большей же части их бывает только два. Перелив воды из одного русла в другой не происходит в одном каком либо известном месте: он, напротив, есть результат параллельного течения, продолжающегося на многие мили, на всем протяжение которых, совершается перемена постепенная и беспрерывная. Таким образом глубина незаметно переходит из одного рукава в другой и потому судно, плывущее вниз по течению по рукаву, из которого [60] поток начинает уже переходить, немедленно должно направляться во вновь образующийся рукав, как скоро заметит уменьшение глубины, что всегда служит признаком начавшейся перемены. Должно сказать, что в тех местах, где представляется необходимость переменить направление судна, глубина воды на линии раздела двух рукавов, редко бывает более трех четвертей фатома. Совершаются ли перемены в руслах других больших рек таким же точно образом — я не знаю; но эта особенность, если можно так назвать ее, известна каждому судовщику на Инде так же хорошо, как и предостерегательные меры для избежания представляемой ею опасности. Описанием этих мер я заключу свои замечания о судоходстве по Инду.

Ни одно нагруженное судно не ходит вниз по Инду без помощи лоцманской лодки, которая называется здесь суи или вожатый. Лодка эта есть ничто иное, как небольшой, [61] дешевый ялик, управляемый двумя человеками, из которых один, стоя на помосте его носа, измеряет глубину, а другой, сидя на корме, гребет и правит веслом. Хотя плата лоцманам здесь и невелика, однакоже, для одиночного судна во время далекого плавания она становится слишком обременительна, и потому тут принято за обыкновение ходить судам вниз но течению значительными караванами. Почти все Индское судоходство совершается в определенное время года, ибо главнейший перевозный предмет состоит в хлебе. А так как количество зерна, собираемого по берегам Инда в осенние месяцы, далеко превышает количество собираемого весною, то и число зимой идущих судов в такой же пропорции превышает число отправляющихся летом. В Феврале 1837 года, во время самой низкой воды в Инде, я насчитал 42 хлебом нагруженных судна, шедших мимо Сехуана в Гайдрабад, куда Верхние Области сплавляют весь избыток своего урожая. [62]

Мера погружения самых больших из этих судов равнялась пяти футам и одному полудюйму. Образ следования их был следующий: но условию с мирбарами на счет дневного переезда, суи являлись пред караваном для измерения глубины; в каждую из этих лоцманских лодок помещались, кроме их собственных людей, еще два, или три человека с дундахов. За этим, как скоро лоцманы принимались за свое дело, на судах все оживало: снимались с привязей, гребли веслами, и огромные махины, предшествуемые своими вожатыми, медленно трогались вниз но течению.

Если мирбары были уверены, что им непредстояло никакой опасности и если ветер благоприятствовал плаванию, то на каждом судне подымали огромный четырехугольный парус, и неуклюжие дундахи, не смотря на глубокий ход свой, казалось, скользили по поверхности воды. Картина подобного флота представляет зрелище очень любопытное. [63] Прежде всего показывается издали один большой парус передового судна, потом другой, третий и, наконец, вся река покрывается неуклюжими, но, не смотря на это, любопытными лодьями. Не трудно представить себе как скучно и медленно подобное плавание; дневные переходы судов никогда по бывают более как от десяти до двадцати миль. При том же в сухое время года случаются частые задержки от мелководий, хотя они никогда не превышают пятнадцати дней и редко переходят за половину этою периода.

Когда предвидится продолжительная задержка, то большие суда обыкновенно перегружают часть своей клади на меньшие и потом, миновав обмелевшее пространство реки, берут эту кладь опять к себе. Ко время сильных ветров, суда обыкновенно причаливают к самому берегу. Следующие таблицы приложены здесь для пояснения выше приведенных замечаний. [64]

Таблицы показывающие меру погружения самых больших судов, с полным грузом плавающих по Инду; также меньшее количество воды в реке в продолжение сухого времяни 1837 года.

Хотя все приведенные во второй таблице места находятся между Сехуаном и Рорн, однакоже, они представляют тонный пример глубины в других местах.

Суда сплавляемые во время разливов, идут точно таким же образом как сказано выше. В эту нору срок плавания значительно сокращается, хотя судоходство сопряжено с большими опасностями. Тут лоцман также необходим, но предварительное исследование глубины не всегда считается нужным. [65]

В следующей таблице показаны сроки плавания судов в сухое время года, равно и в пору разлив. В нее включено все судоходное протяжение Инда и приведена плата лоцманам против тех мест, где они находятся.

Плавание вверх по реке совершается при помощи ветра и бичевой. Последний способ [66] хотя и замедлителем, однакоже, более надежен; при этом средняя скорость хода равняется восьми коссам, или тринадцати милям в день, а при сильном попутном ветре увеличивается до двенадцати и даже до восемнадцати коссов. Ветры преобладающие на Инде в течении года, равным образом и влияние их на судоходство описаны в следующем отделе этого донесения, там читатель увидит, что разливы не только не представляют ни какого затруднения для плавания вверх реки, но еще, в некоторой степени, благоприятствуют ему. Во все время разлития вод южный ветер дует с моря на Кяла Бах. Хотя он на Верхнем Инде и не так постоянен как на нижних частях этой реки, однакоже, оказывает большую услугу судоходству, ибо сроки плавания вверх по течению в пору засух почти в половину продолжительнее тех, которые потребны для этого в полноводие. Прилагаемая ниже таблица показывает сроки плавания в эти два противоположные времени года. [67]

Здесь можно заметить, что при лучшем порядке вещей число дней, употребляемое теперь для плавания, в особенности прочив течения в сухое время года, значительно уменьшится. В настоящую пору время не входит в расчет Синдийцев, которые сверх тою обременяют свои суда грузом до такой степени, что малейшая зыбь, причиняемая умеренным ветерком, уже грозит им опасностью.

V. — Ветры и погода с долине Инда.

Преобладающие ветры на Инде, можно [68] сказать, сообразуются с направлением этой реки — они шесть месяцев дуют вверх и столько же вниз по течению, т. е. с Апреля до Сентября с юга, а в продолжение остальных месяцев с севера. Восточный ветер, никогда не продолжающийся более двенадцати часов, случается редко. С наступлением перемены в преобладающем направлении, ветер по большей части переходит по западу, начинаясь с 10 часов но полудни и продолжаясь до двенадцати следующего дня; в это время он обыкновенно свеж. За отсутствием его, вечернее и после — полуденное время, часто бывают удушливо знойны; по последнее замечание относится более к погоде Верхнего Инда.

В Нижнем Синде часто случается совершенно противное — там ветер свежеет с третьего часа по полудни, и потому как бы жарки не были дни, ночи, за немногими исключениями, обыкновенно прохладны. Подробное исчисление преобладающих ветров приведено в прилагаемой таблице. [69]

Южный ветер. — Он достигает Кяла Баха при входе в горы и в прошлом году был так же свеж и постоянен на Верхнем Инде, как и на Нижнем. Судовщики Нижнего Инда говорят, что этот ветер перестает дуть в Сехуане; но это показание не совсем оправдывается на деле. На юг от Сехуана отрог хребта Гялы подходит к самому Инду, преграждает ветер и отбрасывает его от реки в сторону так, что выше этого города на несколько миль тишь и жаркая погода [70] характеризуют то время года, которое в других местах замечательно постоянством преобладающего ветра. Кроме этого местного явления есть еще обстоятельство, которое дает мне повод думать (в противность моим собственным наблюдениям), что южный ветер не так свеж на Верхнем Инде, как на нижних частях этой реки. Выше Рори все суда имеют одно-рифные парусы, между тем как в Гайдрабаде вы нередко видите, что они несутся по ветру с парусами двух-рифными и даже трех-рифными!

Северный ветер не так постоянен как южный; он часто дует чрезвычайно сильно, так, что облака пыли затемняют воздух и принуждают судовщиков подводить суда свои под самый берег. Этот ветер холоден в Ноябре, Декабре, Январе и Феврале — тогда термометр при восхождении солнца часто стоит только на нескольких градусах выше точки замерзания. Во время преобладания северных ветров с юга не [71] редко набегают бури, всегда сильные и жестокие, обыкновенно продолжающиеся три дня. Внезапная перемена эта сопровождается тучами, дождем, молниею и громом.

Переменные ветры. — Зной воздуха, следующий за ежедневным успокоением преобладающего ветра, умеряется тихими ветерками, дующими с реки. Они хотя и редко бывают достаточно сильны и продолжительны чтоб содействовать судоходству, однакоже, важны тем что, прохлаждая атмосферу, благоприятствуют здоровью многочисленных племен, живущих по берегам этой реки.

Бури. — Множество признаков предшествует их приближению, так что судно всегда имеет довольно времени, чтоб приготовиться к ним и стать к подветренному берегу реки, к укрытой стороне острова, или песчанной банки. Незащищенное положение в глубоком, открытом с подветренной стороны месте, обыкновенно решает судьбу Индского судна. Если оно нагружено, то [72] немедленно наполняется водою и тонет; а если пустое, то потрясение, производимое в нем отрывистыми ударами волн, скоро разводит все пазы судна, не имеющего бимсов, которые связывали бы остов его.

На реке опасность от подобной причины с первого взгляда может показаться незначительною; но когда поток и ветер противодействуют один другому, то они производят такую сильную порывистую волну, которая легко захлестывает всякий шестивесельный катер, стоящий на привязи. Большая часть судов, претерпевающих крушение на Инде, погибает именно так, как здесь описано. Сильные порывистые ветры сличаются на всем протяжении Инда, но в соседстве гор они бывают чаще чем вблизи моря.

VI. — Суда на Инде.

Индские суда строются очень просто, следовательно и издержки построения [73] незначительны; наружный вид их весьма удачно приспособлен к тому роду судоходства, для которого они назначаются. Кажется, что и для выгоднейшего помещения на них груза не льзя придумать формы более удобной. Пропорции их частей, если не красивы, то и не безобразны; можно даже сказать, что, плывя по бичевой, или под парусом, эти суда представляют очень приятное зрелище.

Употребление судов на Инде преимущественно ограничивается перевозкою зернового хлеба, разного рода переправами с одного берега реки на другой и доставкою топлива в прибрежные города. Число судов, соответствующих этим потребностям, очень достаточно. Между морем и Аттоком употребляются два рода судов: зограк на Верхнем и дундах на Нижнем Инде. Малейшее изменение в постройке судов, принадлежащих к последнему разряду, дает уже повод к дальнейшему их подразделению, и потому каждый муханах (судовщик) всегда приводит вам множество названий. [74] Чтоб дать понятие о всех этих судах, необходимо сказать несколько слов о дундахе, потому что его хорошие и худые качества встречаются в них во всех, и следовательно мои последующие замечания о нем могут быть отнесены к каждому судну, плавающему по Инду.

Форма и способ постройки. — Гол или кузов судна делается из трех отдельных частей, именно — из двух боков и из дна, что совершенно противно нашим понятиям о судовой архитектуре. Каждую из этих трех частей отделывают отдельно одна от другой, а потом их соединяют и скрепляют так, как столяр скрепляет сундук. Соединение это делается следующим образом: когда каждая из трех частей, долженствующих составить целое, совершенно изготовлена, то бока подгоняются к плоскому дну дундаха и тут же скрепляются с ним посредством искривленных кусков дерева. Устройство носа и кормы гораздо труднее; оно требует нескольких дней. [75]

Чтоб подогнать корму и нос к бортам судна, обыкновенно смачивают доски, для этого назначенные, каким-то составом, который заставляет их загибаться к верху. Когда оконечности судна таким образом скоробятся, то их стягивают веревками и посредством какого-то нагревающего состава и ежедневного стягивания веревок поднимают до потребного угла, а потом уже скрепляют с боками; при этом процессе потребный изгиб в досках на дне судна, получается сам собою. Нос дундаха состоит из широкой наклонной плоскости, образующей с поверхностью воды угол в 20°. Корма имеет такую же фигуру, но угол ее вдвое более.

Выгоды такой постройки. — Небольшой изгиб досок, составляющих дно дундаха, дает ему следующие выгоды: если во время плавания вниз по реке случится ему наскочит на мель, то он повертывается на ней как кубарь, не представляя действию потока ни одной постоянной точки. Простое [76] плоскодонное судно, по всем вероятностям, опрокинулось бы в подобном случае на сторону, и чем сильнее течение, тем труднее было бы снять его с мели и стащить в глубокую воду. Таким образом где дундаху представляется только небольшое затруднение, ограничивающееся задержкою на несколько часов, там всякое другое судно с малейшим отступлением от его формы, если бы и не подверглось совершенной опасности, то все-таки было бы поставлено в опасное положение. При переходе чрез быстрины, обыкновенный клинообразный нос судна, значительно погружается в воду; дундах же имеет такую форму носа, которая облегчает ему ход, так что чем быстрее идет судно, или чем сильнее течение тем большую плавкость приобретает оно. Если случится ему удариться о берег, что бывает с ним очень часто от несовершенства управления рулем при бичевой тяге, то форма его носа совершенно уничтожает силу удара, в особенности там, где берега не слишком [77] высоки. Большое неудобство обыкновенного клинообразного носа в речном судоходстве (по крайней мере на Инде, где течение очень неправильно), состоит в том, что он представляет слишком большую поверхность для действия как прямого, так и бокового течения: а это относит судно от линии его направления и отнимает у руля всю силу. Это в особенности часто случается при тяге бичевою. Я помню очень забавное происшествие, случившееся с пароходом Инд, в плавание его вверх по этой реке в 1836 году: однажды встретилась надобность содействовать машинам бичевою тягою с берегу; для этого употреблено было несколько человек Индусских поселян. Вначале все шло хорошо, но вдруг клинообразный нос парохода стал под углом к направлению потока и как стрела пустился на средину реки, стащив за собою народ, шедший с бичевою. Люди, успев выпутаться из под веревки, хотя и не подверглись большой опасности, однакоже находились в самом [78] жалком положении: между твердым откосом берега и водою тянулась полоса, недавно нанесенного илу, и в эту-то массу были сброшены Синдийцы и воткнуты в разных местах по самый пояс.

Главный недостаток в дундахе в настоящее время заключается в его худом управлении; но это не трудно исправить округлением задних частей его и некоторыми другими изменениями; кроме того для удобнейшего перевоза товаров, его необходимо строить гораздо прочнее и с большим помещением для удобства купцов: короче сказать, необходимо восстановить его в том виде, в каком, по описанию капитана Гамильтона, он находился в то время, когда на Инде цвела торговля и когда особенность его постройки могла привлекать внимание даже и образованного Европейца.

Оснастка судов. — Мачты укрепляются на толстых брусьях, лежащих поперек шкафутов. Так как они сделаны подвижными [79] на точке своей опоры, то их можно легко повышать и понижать, смотря по надобности.

Парус поднимают обыкновенно не спереди, а сзади мачты по разным причинам, из коих важнейшая состоит в том, что, так как всякое судно употребляет парус только при попутном ветре, то он не требует брасования, а самое судно управляется меньшим числом людей.

Джампти. — Это парадный шлюб Синдских Эмиров. Он служит им, также как и главным их сановникам, в разных случаях, на пример, в поездках на охоту, в отправлении служебных обязанностей и проч. Судно это, когда на нем находится какое нибудь важное лице, представляет одно из самых характеристических зрелищ Инда и Синда. В этих случаях мирбар является в своем лучшем платье и в дорогой национальной шапке, которую получил от Эмиров в последнее их плавание. Гребцы и прислуга одеты изысканнее обыкновенного; сгибаясь [80] под бичевою, они идут медленно по берегу, но широкие складки их одежды, развеваясь по ветру, кажется, придают им более движения. На корме струятся большие красные флаги, а на мачте играет по-ветру разноцветный, длинный вымпел. На передней части судна подымается небольшой пунцовый шатер, в котором сидит царственный путешественник; а на противоположной стороне, устроена обширная каюта, изукрашенная причудливою резьбою и назначенная для его многочисленной свиты. Рулевой стоит на возвышенном помосте и, резко рисуясь в воздухе, правит судном и людьми, идущими по бичевнику.

Экипаж на джампти всегда шумен; но шумливость эта по большой части происходит от доброго сердца. Он обыкновенно разделяется на две артели или смены и также любит банг, как наши матросы грог. Суда этого рода имеют палубу и поднимают значительный груз. Джампти, виденный мною в Гайдрабаде, имел 120 футов в длину [81] и 18 1/2 в ширину; мера погружения его в воду равнялась 2 футам и 6 дюймам; на нем было шесть весел и тридцать человек прислуги. Суда эти строются из Малабарского тика, преимущественно в портах Магриби и Карачи. Джампти редко тонут; единственная опасность, которой они могут подвергаться, заключается в потонувших деревьях, прошибающих им дно. Прочная постройка спасает их там, где на-скоро сколоченный дундах развалился бы на части. Дундах — это перевозное судно Синда: главное и почти единственное его назначение состоит в перевозке зернового хлеба.

Коутелль есть переправное Синдское судно, устройством своим совершенно приспособленное для этой цели и в особенности для перевоза лошадей вверх и вниз но Инду. Величина его бимса, равно и мера погружения придают ходу его такую быстроту, какой не имеет дундах. Эмиры в своих прогулках по реке всегда сопровождаются множеством подобных судов; [82] вообще число их незначительно и большая часть составляет принадлежность правительства.

Дундах употребляется преимущественно между морем и Миттаном. К этому же разряду принадлежат и те суда, которые употребляются в рыбной ловле как на самом Инде, так и на зависящих от него дандах или небольших озерах. Это самые малые из всех Индских судов и с тем вместе самые полезные. Для управления ими не требуется более двух человек и экипаж обыкновенно состоит из мужа и жены.

Зограк. — Чему дундах служит в Синде, тому зограх на Верхнем Инде, т. е. он употребляется для перевозки. Доски этого судна скрепляются вместо гвоздей клямсами, что не редко делается очень отчетливо. Если зограк и не так прочен как дундах, то он быстрее на ходу и требует менее воды. Кроме того он поместительнее дундаха и хотя не так хорошо приспособлен для [83] перевоза груза, за то весьма удобен для переправы войск.

Даггах. — Это самое неуклюжее и вместе самое прочное из всех Индских судов. Оно употребляется между Кяла Бахом и Аттоком, где берега очень скалисты и опасны. форма его не многим отличается от формы дундаха. Даггах не несет ни мачты, ни парусов. Название свое он получил от Синдского слова, означающего корову, что хорошо выражает его неуклюжее и медленное плавание. Если сличается даггаху спуститься до Миттана, то он там уже и остается, поступая в продажу за какую бы то ни было цену: это потому что взведение его наймом обратно до Кяла Баха обходится гораздо дороже всей его постройки.

Управление судами. — При попутном ветре все описанные суда ходят под парусами; в плавании же вниз по реке при противном ветре, мачты обыкновенно снимаются также как и руль, который при этом заменяется двумя веслами. Если такой ветер дует [84] сильно, то ненагруженное судно не может продолжать своего хода; а грузное подвергается опасности от встречной волны, которую он поднимает.

Тяга бичевою совершается следующим образом: Каждое судно запасается бичевою, имеющею, по крайней мере, сто фатомов длины. Эта бичева продевается одним своим концом сквозь шкифное отверстие на вершине мачты и потом им же привязывается к платформе, на которой стоит рулевой. На бичевом столбе, укрепленном пред мачтою, находится гинь, называемый лаг, нижний конец которого проходит сквозь кольцо, ввинченное на носу судна; этот гинь так же полезен как и руль. Пред отправлением судна одна половина всей бичевы свертывается кольцом и кладется под ноги рулевому, возле гиня ставится человек, а остальная прислуга перебирается на берег с другим концом веревки. Впрягаясь, так сказать, в этот конец, люди идут мили две в час по колено, а иногда и выше, [85] в воде и в грязи. Таким образом подвигаясь, передовой по временам вскрикивает — мелководье! тогда рулевой пускает из под ноги свернутую веревку, гинь ослабляют ставят руль на одну, или другую сторону, смотря но надобности и освобожденное судно устремляется в глубь, минуя отмель. Когда отмель останется позади, гинь снова укорачивают, подбирают по старому бичеву и прислуга снова пускается в путь тем же медленным шагом, как и прежде. Каждому судну необходимо иметь две бичевы, которые при огибании изворотов берега обе должны находится на суше. Кроме этого они должны запасаться тяжелым якорем, чтоб удержаться на нем в случае обрыва бичевой.

В изворотах реки должно держаться как можно далее от крутых берегов, потому что под ними всегда есть течение, противное главному потоку, производящее постоянное круговое движение воды, [86] разрушительное для берегов и для судов к ним приближающихся.

Постройка судов и материалы. — Суда строются по издавна принятому обыкновению, установившему известную пропорцию между бимсом и длиною каждого судна. Вместимость судов рассчитывается по их дну, от точек с которых поднимаются нос и корма. Угол этих последних совершению зависит от вкуса хозяина: высокая выдающаяся корма облегчает управление, а низкий нос придает быстроту ходу. Берега Инда лишены почти всех материалов, потребных для постройки на нем судов. Нижний Синд снабжается досками, брусьями и канатами с берегов Малабарских и Гайдрабадские Эмиры составляют главнейших, можно сказать единственных, закупщиков этих материалов. Муханы, не будучи в состоянии платить тех высоких цен, которые судовщики Кэтча полагают на тиковые доски, принуждены употреблять все свое искусство и всю изобретательность при [87] постройке судов из леса, растущего в их родине: для этой цели все сады и рощи в окрестностях платят им тайную подать. Нередко случается видеть, что и тик, и баер, и сосна, и бабул, и карриловое дерево входят в состав дна одного и того же судна; так в одном насчитано было 673 отдельные куска.

Верхний Инд преимущественно снабжается лесом с берегов Ченаба, где деревья талли и Индостанского сиссу нередко имеют до двенадцати футов в окружности пня. Три таких дерева доставляют достаточное количество досок для постройки большого зограка.

Аттокские суда строются из хорошей сосны, сплавляемой вниз по реке Кабулу и из лесов Нижнего Гималаи.

Железная работа. — Нижний Инд получает все предметы, потребные для этой работы из Бомбея; а верхние части реки из копей Банду, и Баджаура. Обыкновенно в этих последних местах железо [88] покупается в виде руды, за переплавку которой, и потом за переделку железа в гвозди, платится кузнецам условленный процент.

Снасти. — На Верхнем Инде канаты приготовляются или из пеньки, или из стволов какой-то высокой, волокнистой травы, растущей в большем изобилии на берегах его.

Инструменты Синдских плотников также немногочисленны, как и инструменты употребляемые в Индии. Недостаток хорошего леса для работы изощряет находчивость и ловкость этого класса людей до такой степени, что они делают чудеса, когда им под руку попадаются хорошие материалы. Если, на пример, нужно придать доске, или даже целой дюжине досок, какой нибудь изгиб, то Синдский плотник прибегает к помощи мякины, смоченной водою, или, что еще лучше, к навозу, преимущественно к овечьему.

Муханы высоко ценят суда из тикового дерева, или из сосны и кедра, [89] преимущественно изготовляемые в Пинд Дедан Хане, на Джеламе. Такие суда, будучи хорошо построены, могут прослужить до сорока лет; а сделанные из мелкого лесу, растущего близь Инда, служат не более семи, или десяти; да и этот срок значительно сокращается, если не употребят старания при выборе и просушке леса в начале постройки; тут уже судно требует беспрерывной поправки, а иначе распадается на части.

Применение Индских судов к перевозу военных снарядов. — Они не могут служить для перевоза артиллерии, в особенности осадной; в настоящее время на всей реке нет ни одного судна, которое было бы способно к поднятию тяжелых орудий. Для этой цели суда должны иметь совершенно плоское дно, для равномерного распределения тяжести металла по всему погруженному в воду кузову. Кроме того бока их необходимо сплочивать с дном прочнее и надежнее, чем это делается теперь; колена, соединяющие эти части, должны быть [90] железные, а не деревянные. В случае перевоза ядер, бимсы на дне судов необходимо обшивать тесом как сверху, так и снизу. Теперь их обшивают только снизу, а этого недостаточно, потому что тяжесть ядер неминуемо оторвет гвозди и отдерет все дно.

Если встретится надобность увеличить вместимость Индских судов, то их можно строить в Бомбее, в Гайдрабаде в Синде, или в Пинд Дедане в Панджабе. Если в первом месте — то там нужно будет только подготовить все части отдельно и потом сбирать их в целое на Инде, где по всему протяжению берегов его можно всегда найти хороших мастеровых, для руководства которых необходимо только перевести туда несколько отличнейших подмастерьев с наших верфей, и подчинить всех вместе туземных прикащикам, знающим дело. За то в хороших кузнецах по всей реке заметен недостаток и потому, [91] в го время как на Инде введены будут пароходы, нужно будет заняться образованием этого цеха. Если местом постройки судов назначен будет Гайдрабад, то все материалы пойдут из Бомбея; а если Пинд Дедан Хан, то в нем всегда под рукою кедровые доски и хорошие мастеровые, превосходящие Синдских работников.

Наем судов. — Цены за наем судов очень непостоянны; но они редко превосходят те, которые существуют на Гангссе (Смотри таблицы VII, VIII И IX о вместимости, цене и найме судов на Инде.).