НАЗАРОВ Ф.

ЗАПИСКИ О НЕКОТОРЫХ НАРОДАХ И ЗЕМЛЯХ

СРЕДНЕЙ ЧАСТИ АЗИИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга «Записки о некоторых народах в землях средней части Азии Филиппа Назарова, Отдельного Сибирского Корпуса пeреводчика, посыланного в Кокант в 1813 и 1814 годах» была опубликовала в Петербурге в 1821 г. и давно уже стала библиографической редкостью. В отличие от многих других описаний путешествий русских на Восток, переиздававшихся неоднократно, «Записки» ни разу не были полностью переизданы (Только краткие извлечения из «Записок» были напечатаны в журнале «Вестник Европы» за 1821 г. (ч. 119, № 16, стр. 314-321, и ч. 121, № 24, стр. 331-339) и oтносятся к числу незаслуженно забытых русских книг начала прошлого века. Правда, историками привлекались отдельные сведения из этой книги (См.: В. В. Бартольд, К истории орошения Туркестана, — Сочинения, т. III, М., 1965, стр. 220; Коканд, — там же, стр. 463; П. II. Иванов, Очерки по истории Средней Азии (XVI — середина XIX е.), М. 1958, стр. 180, 18.3,-200; .«История Узбекской ССР», т. I, кн. 2, Ташкент, 1956, стр. 20, «История Узбекской ССР», т. I. С древнейших времен до середины XIX. в.», Ташкент. 1967, стр., 621), по как источник данных о прошлом народов Средней Азии и Казахстана она достойна большего внимания.

Ну и что же, скажет читатель, мало ли у нас важных источников, ожидающих переиздания: эту книгу, как и всякую другую, специалисты могут прочитать в библиотеке, в отделе редких книг. Но «Записки» Ф. Назарова — не только ценный историко-этиографический источник, а к тому же и своеобразный памятник русской литературы и русского языка. И уже поэтому, несмотря па полуторавековую давность вызвавших ее рождение событий, книга Ф. Назарова и в наши дни может заинтересовать самые широкие круги читателей. Во всяком случае ее с удовольствием прочтут любители старой русской литературы о путешествиях и приключениях.

В предлагаемом вниманию читателей втором издании «Записок» Ф. Назарова полностью воспроизводится текст первого издания. Кроме того, использована рукопись сочинения, хранящаяся в Государственной Публичной библиотеке им. М Е. Салтыкова-Щедрина [6] в Ленинграде (Пост. 1950. 20 ¹⁶). Рукопись озаглавлена «Записка о Кокане», написана разборчивым писарским почерком, чернилами, на 20 листах, выправлена Ф. Назаровым и подписана им (дата подписи: 20 июня 1820 г.).

Сличение первого издания «Записок» с этой рукописью показывает, что при подготовке ее к печати автором (вероятно, с учетом пожеланий издателя) был внесен ряд дополнений. Так, в изданном тексте дается общий обзор природных условий казахских (киргизских) степей и приводятся сведения о занятиях и обычаях населения, далее сообщаются общие сведения о Туркестанском и Ташкентском владениях (см. ниже, стр. 18, 23, 30, 32-33, 35), а затем о Кокандском государстве и т. п. Всего этого в рукописи не было. Кроме таких дополнений и кратких вставок, уточняющих путевые наблюдения автора (например, о рыбах р. Чу, стр. 30), вносились вставки стилистического и литературного характера. Их цель — придать большую эмоциональность изложению событий и сделать более эффектными картины природы, что соответствовало духу повествовательной прозы начала прошлого века, когда авторы книг о путешествиях любили приукрашивать свое изложение романтическими гиперболами и сентиментальными сентенциями. И если в рукописи только упомянута гора Кокчатау, то в печатном тексте мы читаем, что «Дикие места сии и царствующая в окрестностях тишина производят какое-то неизъяснимое уныние...», а ночью при луне тени гор приводят путешественников «в невольное содрогание» (стр. 22). В рукописи сказано кратко о переходе через густые леса, а в книге описан ветер, с шумом потрясавший листья деревьев и завывавший в ущельях гор, «разнося крики хищных зверей и воронов, гнездящихся в лесах сих» (стр. 24) и т. п.

Все дополнения, внесенные в текст первого издания по сравнению с рукописью ГПБ, выделены во втором издании угловыми скобками. Сведения, отсутствующие в первом издании, но имеющиеся в рукописи, даются в сносках (кроме буквенных различий в передаче имен и географических названий, которые отражены в указателях). Включая полностью текст рукописи, второе издание позволяет проследить ход подготовки книги Ф. Назарова к печати в 1820 г. (рукопись датирована 20 июня, разрешение цензора на печатание было дано 27 июля 1820 г.) и выделить первоначальный вариант описания путешествия.

Содержание дополнений и уточнений к рукописи показывает, что большинство их мог сделать лишь сам Ф. Назаров. Но такие вставки, как замечание о сходстве туркестанских законов с правам «феодального правления в века младенчества всей Европы» (стр. 30) или ссылка на художников Сальватора Розу и Эвердингена в связи [7] с описанием гор и р. Чирчик (стр. 35), возможно, были составлены или присоветованы Ф. Назарову Н. П. Румянцевым, знатоком европейского искусства. «Записки» были изданы на его средства; ему посвятил Ф. Назаров свою книгу, его имеет в виду автор, говоря о содействии (стр. 17) со стороны мужа, «споспешествующего новым открытиям», причем муж этот — достойный сын героя Задунайского (Н. П. Румянцев (1754-1826), старший сын фельдмаршала П. А. Румянцева (1725-1796), учился в Лейдене, путешествовал по Италии, занимался историей и европейскими литературами, собирал книги. Его книжное собрание составило основу библиотеки Румянцевского музея (созданного в Петербурге в 1831 г. и переведенного в Москву в 1861 г.), предшественницы Государственной библиотеки им. В. И. Ленина. Он многое сделал для сбора и публикации исторических источников. Содействовал, будучи министром коммерции, а с 1809 г. канцлером, развитию торговли с Азией, географическим исследованиям, кругосветным плаваниям, изучению Севера. Снарядил «а свой счет экспедицию на север в 1815-1818 гг. на корабле «Рюрик»).

О жизни Филиппа Назарова мало что известно. В биографических словарях и в обзорах русских путешествий в Среднюю Азию о нем сообщаются лишь самые краткие данные и даже годы его рождения и смерти остаются невыясненными. Так, в «Русском биографическом словаре» о Ф. Назарове говорится только, что он жил в конце XVIII — начале XIX вв., служил по Министерству иностранных дел и в 1812 г. занимал должность переводчика Отдельного сибирского корпуса (См. «Русский биографический словарь», СПб., 1914, т. «Нааке – Николай Николаевич старший», статья «Ф. Назаров» (подписанная: А. Петров); ср. данные в кн.: О. В. Маслова. Обзор русских путешествий и экспедиций в Среднюю Азию, - «Материалы к изучению Средней Азии», ч. I, Ташкент, 1955).

Некоторые дополнительные биографические данные о Ф. Назарове есть в рукописи его сочинения (см. стр. 17, в первом издании эти данные опущены), где сказано, что после окончания Азиатского училища (Азиатское училище (или «Азиатская школа») было основано в Омске в 1789 г. В этом учебном заведении, готовившем (главным образом из детей привилегированных слоев казахского населения) переводчиков и писарей для местной администрации, кроме общеобразовательных дисциплин преподавалось несколько восточных языков. В 1828 г. «Азиатская школа» была соединена с открывшимся (в 1813 г.) в Омске Казачьим войсковым училищем, в дальнейшем (в 1846-1847 гг.), преобразованном в Сибирский кадетский корпус (см.: «Памятная книжка Западной Сибири», Омск, 1881, стр. 85, 91, 101, 105, 115: «История Казахской ССР», т. I, Алма-Ата, 1957, стр. 366) он поступил в 1804 г. «переводчиком Тобольской [8] губернии Иртышской линии Железинской .дистанции в форпост Чарлаковской», откуда его затем переводили «в разные пограничные места» и неоднократно командировали за границу (По-видимому, имеются в виду командировки в казахские степи, находившиеся до 20-х годов XIX в. за чертой административного управления царских властей Западной Сибири. В степях правили тогда казахские ханы, большинство которых признавали себя подвластными русскому царю и находились под контролем царских властей, не вмешивавшихся, однако, непосредственно в административные дела).

В 1813 г. генерал-лейтенант Г. И. Глазенап (Глазенап Григорий Иванович (ум. в 1819 г.) — кавалерийский генерал. Был командиром Отдельного сибирского корпуса и управлял как генерал-губернатор Западной Сибирью. Принимал меры к поощрению сибирского купечества и развитию караванной торговли с Востоком. Для этого в 1813 г. он и отправил купеческий караван в Ташкент, а в Кокандское ханство переводчика Ф. Назарова (см.; «Памятная книжка Западной Сибири», стр. 91) поручил Ф. Назарову выехать в Коканд с целью уладить инцидент, возникший в связи с убийством в Петропавловске кокандского посланника, возвращавшегося из Петербурга (см. стр. 17-18). 16 мая 1813 г. Ф. Назаров отправился из Омска в Петропавловскую крепость, а оттуда с русским купеческим караваном двинулся через казахские степи на юг. В конце сентября он прибыл в Сузак, затем через Чимкент проследовал к Ташкенту, где торговый караваи был задержан, а Ф. Назаров с сопровождавшим его казачьим отрядом продолжал свой путь и в первых числах октября приехал в Коканд. Во второй половине октября казачий отряд по приказу кокандского правителя был отправлен в Россию, а Ф. Назаров с пятью казаками остался В. Ферганской долине он пробыл около года, посетив ряд городов и селений, а затем через Ура-Тюбе и Ходжелт проехал в Ташкент, откуда в августе 1814 г. отправился в Россию с двумя кокандскими посланниками и 15 октября прибыл в крепость Петропавловскую.

Составленное в хронологическом порядке описание этого путешествия и послужило основой для книги Ф. Назарова. Преимуществом Ф. Назарова перед многими другими путешественниками была полученная им в Азиатском училище специальная подготовка и практическое знание восточных (во всяком случае тюркских) языков. Сам он писал об этом так: «...знание тамошнего языка как своего собственного доставило мне те средства, кои редко находят путешественники» (стр. 17). В «Записках» много псторико-этнографических данных о казахах, основанных не только напутевых наблюдениях автора в 1813-1814 гг., но и на знакомстве с их жизнью, приобретенным за время многолетней службы его переводчиком. Ф. Назаров описывает обычаи сватовства, погребения и поминок (стр. 20, 23- 24) [9] , сообщает о народных спортивных играх и Музыке (стр. 21, 25), рассказывает об управлении ханов, султанов, биев, о тяжком положении обедневших скотоводов, вынужденных работать на других и даже продавать своих детей (стр. 23-24, 26).

Современному читателю надо иметь в виду, что Ф. Назаров повсюду называет казахов киргизами в соответствии со старой русской терминологией, поскольку русскими по невыясненным причинам не позднее чем с начала XVIII в. на казахов было перенесено этническое название «киргизы» (Казахов в России называли киргиз-кайсаками, киргиз-казаками или просто киргизами (как у Ф. Назарова). Истинным самоназванием казахов было и остается «казак». Это название сохраняется в казахском языке и в других языках народов Советского Востока (в языках этих народов этнические названия «казак» и «киргиз» не смешивались). В русском языке с 30-х годов нашего века утвердилось написание этнонима «казак» как «казах», благодаря чему этот этноним не смешивается с названием прежнего русского военного сословия казаков (у Ф. Назарова «козак»). Настоящих же киргизов, упоминания о которых неоднократно встречаются в «Записках», автор именует (чтобы отличить от казахов) — «черные киргизы» и «закамененные киргизы» (Такое написание — «закамененные» — встречается в тексте первого издания и постоянно в рукописи (именно на таком написании настаивал автор, судя по его правкам в рукописи) вместо обычного «закаменные киргизы» (что понималось, как киргизы, живущие «за камнем», т. е. горным хребтом Заилийского Алатау). Может быть, «закамененные» Ф. Назаров употреблял для передачи термина «горные киргизы» (ср.: В. В. Бартольд, Киргизы. Исторический очерк, — Сочинения, т. II, ч. I, стр. 510 и стр. 270, прим. 1).

Как источник «Записки» особенно важны для истории Кокандского ханства, о котором в начале XIX в. мало было известно в России. До Ф. Назарова из русских путешественников в Ферганской долине побывал (в 70-х годах XVIII в.) Ф. Ефремов (Ф. Ефремов], Российского унтер-офицера Ефремова, ныне коллежского асессора, десятилетнее странствование, и приключения в Бухарин, Хиве, Персии и Индии, возвращение оттуда через Англию в Россию, описанное им самим, СПб., 1786 (неоднократно переиздавалось) и сообщил о ней ценные, но краткие данные. Описание Ф. Назарова значительно подробнее, в нем содержится много наблюдений о хозяйстве, сведения о политических событиях. История Кокандского ханства мало исследована, и для ее изучения «Записки о некоторых народах и землях средней части Азии» — важный источник.

Как же возникло и .развивалось государство, в котором побывал наш путешественник? Что он увидел в Ферганской долине и что там происходило в действительности? Постараемся хотя бы в общих [10] чертах ответить на эти вопросы, чтобы помочь читателю оценить рассказ Ф. Назарова о Кокандском государстве.

Ферганская долина, находящаяся в восточной части бассейна Сыр-Дарьи, была центром хозяйственной и политической жизни Кокандского государства. Площадь ее около 23 тыс. кв. км, протяженность с запада на восток около 300 км, с севера на юг — около 70 км. До XIX в. воды крупных притоков Сыр-Дарьи для орошения почти не использовались — воду брали только из маленьких речек и ручьев, и более трех четвертей площади долины приходилось на неорошаемые земли, для земледелия непригодные. Но при сравнительно небольшой освоенной площади Ферганская долина издавна была одной из самых густонаселенных областей Средней Азии с развитым земледелием.

Основную часть населения составляли оседлые и полуоседлые узбеки и близкие к ним тюркские племена кипчаков и других народностей, вошедших впоследствии в состав узбекского народа. Многочисленны были таджики, в городах постепенно сливавшиеся с узбеками. Окружавшие долину горы населяли киргизы.

Ферганская долина ограничена горами со всех сторон; только с запада в нее ведет удобный проход шириной местами до 7 км, доступный для движения войск в любое время года. За расположенные у выхода из долины районы Ура-Тюбе и Джизака шла длительная борьба между кокандскими и бухарскими правителями; об одном из эпизодов этой борьбы рассказывает Ф. Назаров (стр. 58). В XVIII в. относительная безопасность Ферганы привлекла много переселенцев, главным образом из Самаркандской области и из завоеванного китайцами в конце 50-х годов Кашгара (О прибытии кашгарцев рассказывает кокандский историк Мулла Аваз Мухаммед Аттар («Тухфат ат-таварих-и хани», рук. ЛО ИНА С 440, л. 55а и сл.); бадахшанский историк Саиг Мухаммед сообщает, что в Фергану отправилось 9 тыс. «буна» (домохозяйств семей) кашгарцев (см. «Тарих-и Бадахшан», изд. А. Н. Болдырева, Л., 1959, л. 346).

В начале XVIII в. в Ферганской долине возникло независимое феодальное владение правителей из узбекского племени минг. Основателем династии Мингов был Шахрух-бий, правивший с 1709/10 до 1720/21 г. (Рассказ о нем см. у кокандского историка Муллы Нияза Мухаммеда Хоканди в «Тарих-и Шахрухи», изд. Пантусова, Казань, 1885, стр. 17-19). К середине XVIII в. ферганское владение Мингов усилилось и при дипломатических переговорах стало признаваться в Средней Азии самостоятельным государством наряду с Бухарским и Хивинским ханствами. С начала 70-х годов до конца XVIII в. правителем Коканда был Нарбута-бий (отец Омар-хана, к которому приезжал Ф. Назаров). В годы длительного правления Нарбута-бия в Ферганской долине сооружались оросительные каналы и увеличивались площади поливных земель. Наблюдался рост торгово-ремесленных городов, которому способствовало развитие торговли Средней Азии с Россией. Ферганские историки сообщают о дешевизне продуктов в этих районах и рассказывают о благоприятных условиях для купцов, сложившихся в годы правления Нарбута-бия. Дешевизна и порядок, обеспечивающий возможность спокойно заниматься торговлей и хозяйственной деятельностью, считались восточными летописцами первостепенными показателями благоденствия страны.

Однако Кокандское владение, как и другие государства Средней Азии, не было полностью централизованным. Против центральной власти нередко выступали феодалы, правившие отдельными городами и районами. Приходу к власти Нарбута-бия предшествовали смуты, а государственную деятельность ему пришлось начинать с похода против непокорных феодалов Чуста и Намангана. И после его смерти разгорелась борьба за трон между четырьмя претендентами, каждого из которых поддерживала группировка узбекской знати. Правителем стал Алим-хан (старший сын Нарбуты), поддержанный группировкой племени мингов (Там же, стр. 41).

При Алим-хане (1798-1810) усилилось политическое значение Кокандского государства, которое принято с этого времени именовать Кокандским ханством, поскольку Алим-хан стал употреблять ханский титул (На одной из своих печатей Алим назвал ханом не только, себя, но и своего отца Нарбуту (см.: В. В. Бартольд, История культурной жизни Туркестана, — Сочинения, т. II, ч. 1, стр. 286, 287). Он создал наемное войско, состоявшее преимущественно из таджикских горцев (Мулла Нияз Мухаммед Хоканди, Тарих-и Шахрухи, стр. 42 и сл.; там сообщается об отрядах, состоявших из каратегинцев, шугнанцев, бадахшанцев и т. д., а также из иранцев, читральщев и воинов Гунта (стр. 43, 44). Оно было его опорой в борьбе за централизацию власти и послужило ядром созданной им большой армии. Многочисленные походы на Ура-Тюбе не принесли Алим-хану решающего успеха, но ему удалось завоевать Ташкент, находившийся под властью местной династии ходжей. Через Ташкент шла быстро развивавшаяся торговля России со Средней Азией, и к началу XIX в. он стал крупным торговым городом. Алим-хан пытался покорить казахов, подчинявшихся прежним властям Ташкента, и завоевал Чимкент, но казахское население прилегающих районов вскоре восстало, возмущенное жестокостями кокандских сборщиков податей. Отправленные Алим-ханом в казахские степи войска опустошили районы [12] Чимкента и Сайрама. Через три года следы войны видел здесь и описал Ф. Назаров (стр. 32). Кокандские отряды были направлены и далее в глубь степей, но потерпели неудачу. Наступившие морозы сковали их действия, воины страдали от лютых холодов, многие отморозили руки и ноги.

Алим-хан, находившийся с главными силами в районе Ташкента, не обращал внимания на ропот в войсках и приказал возвращаться в степи уходившим оттуда отрядам. Недовольство использовали, враждебные Алим-хану сановники и провозгласили в Коканде правителем его брата — Омар-хана. Оставленный войсками Алим-хан был убит.

В изображении кокандских историков Алим-хан, боровшийся за укрепление центральной власти с узбекской феодальной знатью и нередко ущемлявший при этом интересы духовенства, выступает как злобный тиран. Тираном он остался и в памяти народа из-за своего крутого нрава, а также из-за тягот, ложившихся на плечи подданных в связи с постоянными походами и большими издержка ми на содержание войск.

В противоположность ему Омар-хан (1810-1822) изображается историками как государь благочестивый и справедливый. Он пришел к власти при активной поддержке военно-феодальной знати и духовенства и в продолжение своего царствования проводил политику, защищавшую интересы этих слоев, сохраняя прочный союз с ними. Его военные предприятия были более успешными (причем осуществлялись войсками, созданными Алим-ханом). Блеску двора Омар-хана способствовала его меценатская деятельность. Придворные поэты и историки наперебой восхваляли повелителя (Омар-хан и сам писал стихи. Его «Диван» впоследствии издавался (имеется, в частности, литографское издание, вышедшее в Бухаре в 1911 г.). Он проводил крупное ирригационное строительство главным образом в интересах знати; так, большой канал Янги-арык был сооружен прежде всего для того, чтобы удовлетворить землевладельческую знать кипчаков - сильного и воинственного племени (П. П. Иванов, Очерки по истории Средней Азии, стр. 198). Чтобы обеспечить поддержку представителей знати, Омар-хан жаловал нужным ему людям прижизненно селения.

Наш краткий исторический очерк подошел к концу. Осенью 1813 г. в Ферганскую долину приехал Ф. Назаров. Он оставил нам рассказ очевидца о стране, городах и селениях, о происходивших при нем событиях. Много интересного и важного смог Ф. Назаров увидеть и описать. Но некоторых, очень существенных сторон жизни он не разглядел. Так, вследствие недостаточного знакомства с [13] бытом простого народа в Кокандском ханстве Ф. Назаров впал в ошибку, утверждая, будто «и горожане (ташкентцы), ни жители кокандских селений не платят никаких податей (стр. 34, 37) (О многочисленных податях и повинностях население Кокандского ханства см. там же, стр. 187-189). Иногда наш путешественник дает несколько приукрашенную, идиллическую картину жизни трудовых людей Средней Азии того времени. Читателям надо помнить, что автор был сыном своей эпохи, не был чужд предрассудков, свойственных людям его среды и общественного положения. В некоторых случаях Ф. Назаров в пренебрежительном тоне пишет о простом народе, называя его «самовольная чернь» (см., например, стр. 47) и т. п. Впрочем, и ему, царскому чиновнику и посланцу крепостнической России, поначалу показались удивительными порядки в Кокандском ханстве, где простых людей на каждом шагу мог публично избивать любой военный или чиновник (см. стр. 42, 46-47).

В то же время Ф. Назаров отметил тяжелое положение обездоленных казахов и сумел разглядеть и охарактеризовать такие особенности жизни в Кокандском государстве, как засилье духовенства, державшего в своих руках суд и использовавшего в своих интересах поклонение народа историческим и религиозным реликвиям (стр. 48). Естественно, с наибольшей обстоятельностью и достоверностью Ф. Назаров описал церемониал посольского приема, аудиенцию у Омар-хана и некоторые другие впечатления, касающиеся политической, дипломатической и военной жизни ханства.

Обратим внимание читателя на то, что Ф. Назаров ни разу не называет Омар-хана по имени, а только по титулу — валлиами. Объяснение этого титула, так же как и других специфических восточных терминов, встречающихся в «Записках» Ф. Назарова, приводится в примечаниях. В примечаниях пояснены также редкие, областные и вышедшие из употребления слова, в частности имеющиеся в тексте «Записок» сибирские диалектальные слова (например, колесная трубица и т. д.).

Особенности орфографии первого издания «Записок» Ф. Назарова во втором издании сохранены. В квадратных скобках даны немногочисленные пояснения составителей, внесенные для удобства читателей в текст «Записок».

В. А. Ромодин

Текст воспроизведен по изданию: Филипп Назаров. Записки о некоторых народах и землях средней части Азии. М. Глав. ред. вост. лит. 1968