СОГДИЙСКАЯ КУПЧАЯ VII В. ИЗ ТУРФАНА

Японский востоковед Йутака Йошида обнаружил в музее города Урумчи административном центре автономного Цыньзяно-Уйгурского района Китая согдийский документ, который до этого не был известен науке. Данный документ, содержащий новые сведения об истории согдийцев, был впервые прочитан, переведен на японский язык и опубликован упомянутым исследователем. Введение в сферу востоковедческой науки этого нового источника является важным событием, однако из-за отсутствия русского перевода этого согдийского документа он пока остается недоступным для исследования советским историкам и востоковедам. В связи с этим необходимость его перевода на русский язык представляется очевидной. Нижеприведенный перевод данного документа с согдийского на русский язык осуществлен автором настоящих строк по предложению и с любезной помощью профессора Гарвардского университета, известного американского востоковеда Ричарда Фрая, которому, пользуясь случаем, выражаю искреннюю благодарность. Приведем текст перевода:

Год Янчив (Яньшоу) правления дома Чинанчканд (Као-чанг), божественного и великого царя Илтебера 16-й год. Был пятый месяц китайского календаря, который по-согдийски называется месяц Хшавмасбич (12-й месяц). В 27-й день года свиньи купил на базаре города Чинанчканд в присутствии народа Шамен Янсян-сын Ута из дома Чан у Вухугиубирта-сына Тудака-самаркандца рабыню из дома Чавяк, рожденную в Туркестане, по имени Авпач за 120 хороших дирхемов персидского чекана. И купил Шамен Янсян рабыню Авпач безвозвратно, без ее имущества, без права обращения в суд, как постоянное имущество его самого, его сына, его внука и всего его рода. Эти двое — Шамен Янсян и его сын, а также его внук и весь его род и их потомки, если захотят, могут эту рабыню бить, подвергать пыткам, связывать, продавать, оставлять в залог, дарить и делать с ней то, что еще пожелают. Он может обращаться с ней, как с рабыней, унаследованной от отца или деда, родившейся в доме или вне дома, или в собственном его доме, как со своим постоянным имуществом, купленным за драхмы. Вухушубирт освобождается от всех прежних прав на эту рабыню Авпач и от ее долгов. Эта купчая действительна для всего народа и для тех, кто находится в путешествии, и для наместника, и для царя, и для министров. Те, кто приобрел эту купчую (согласно закону) и имеет ее, берут и владеют рабыней Авпач, согласно этим условиям. При написании этих условий в купчей рабыни в качестве свидетелей присутствовали Тишрат-сын Чунака-маймургца, Намдар-сын Хутавча-самаркандца, Пишак-сын Гураза-навкандца, Низад-сын Наникуча-кушанца. Написал эту купчую Ухван-сын Патура с разрешения главы писцов Патура по приказанию Вухушубирта и с согласия Авпача. Чинанчканд, глава писцов Патур. Печать.

На обратной - стороне документа написано: «Дайпуст (т.е. купчая) Шамен Янсяна». При этом от согдийского слова «дайпуст» написана лишь одна начальная буква «д».

Согдийская купчая была найдена в грунтовом погребении могильника Астана, расположенного недалеко от развалин раннесредневекового города Чинанчканд. Название. Чинанчканд согдийского происхождения в переводе на русский означает Китай город. Название могильника Астана и, возможно, название Турфан связаны с иранскими языками, к которым относится и согдийский язык. Происхождение этих имен связано с древним ираноязычным населением Турфана. Вместе с согдийской купчей в том же погребений была обнаружена китайская [25] купчая-крепость на землю, датированная 638 г. Дата согдийской купчей также устанавливается достаточно точно. В купчей указан год ее составления по китайскому, тюркскому и согдийскому календарям. Девиз годов правления Яньшоу принадлежал китайскому правителю Вэньтай из династии Цзюй, и охватывал 17 лет — с 624 по 640 г. Следовательно, согдийская купчая была составлена между этими годами. Фиксация в документе даты по тюркскому двенадцатилетнему животному циклу позволяет уточнить время составления данного документа. Согласно таблицам перевода годов двенадцатилетнего животного цикла на годы нашей эры, год свиньи в период времени от 624 до 640 г. приходится на две даты - на 627 и 639 г. Следовательно, согдийская купчая была составлена в один из этих годов.

Находка согдийского документа в Турфанском оазисе не случайна. Еще в начале века здесь были найдены первые памятники согдийской письменности, положившие начало изучению согдийского языка. Наличие этих документов в Турфане объясняется распространением торговой деятельности согдийцев. Судя по многочисленным сведениям письменных источников таджикских (персидских) и арабских исторических и географических средневековых сочинений, а также китайских хроник, согдийцы были искусными торговцами и имели широкие международные связи. Купца-согдийца можно было встретить на Ближнем Востоке в Египте, Византии, Европе, у берегов Китая и даже в Японии. Особенно оживленную торговлю они вели в Турфанском оазисе. Согласно сведениям китайских хроник, согдийские торговцы уже в III в. до н.э. добрались до Китая. В раннем же средневековье (V - VIII вв. н.э.) согдийские купцы вели активную торговлю по Великому шелковому пути и не только на территории Средней Азии, но и в Восточном Туркестане вплоть до Китая. В это время вдоль караванных дорог в Турфане появляются многочисленные согдийские поселения и города. Согдийцы активно проникают в Китай и составляют значительную часть населения не только мелких и средних городов, но и крупных. Много согдийцев проживало в городе Чинанчканде, где была составлена купчая. Так, владелец рабыни, сама рабыня, все четыре свидетеля сделки, составитель документа и глава писцов — все были согдийцами.

Судя по купчей, в Турфан переселялись жители разных согдийских городов — Самарканда Кушании, Маймурга, Навканда к др. К моменту составления купчей, по-видимому, не одно поколение согдийских-переселенцев уже жило в Турфане и других районах Восточного Туркестана. Например, рабыня Авпач, согдианка по происхождению, была уроженкой Туркестана. В результате интенсивного переселения согдийцев в Турфанский оазис, возникновения согдийских селений и городов широкое распространение получает в этом регионе их культура и язык, на котором велось делопроизводство и совершались торговые и другие сделки. На это указывают найденные здесь многочисленные, согдийские документы и другие письменные памятники. Судя по обнаруженной купчей, согдийским языком владели китайцы, турки и представители других народов, проживающих в Чинанчканде. Свидетельством этому исследуемая купчая, принадлежавшая китайцу, но написанная на согдийском языке. Вряд ли китаец, не владевший согдийским языком, согласился бы иметь, такой важный документ на языке, ему не понятном. Согдийский был одним из основных (видимо, наряду с китайским, тохарским и, возможно, туркским) официальных языков Турфана. В Чиканчканде имелась контора согдийских писцов, возглавляемая согдийцем Патуром. Такие конторы, но всей вероятности, располагались прямо на базарах, где совершались торговые и другие сделки!

Судя по содержанию и структуре купчей, согдийцы обладали большим и богатым опытом составления подобных документов. В купчей зафиксированы основные условия сделки. Продуманность и ясность формулировок свидетельствуют о наличии хорошо выработанных стандартов, терминов, передававших названия различных документов. В частности, название документа, т. е. купчей, передано в тексте согдийским словом дайпуст. Данное слово состоит из двух частей — дай (рабыня и п ст (кожа шкура). С согдийским словом дай вязано таджикское слово доя — кормилица няня, а слово пуст сохранилось в таджикском языке без изменений, в том же значении шкура животных и шкура растений, кора дерева. Образование этого термина, по все вероятное и восходит к глубокой древности, когда согдийцы и другие иранские на оды в качестве [26] бумаги использовали для письма шкуры животных и кору деревьев. По преданию, древнейший письменный памятник таджиков и персов, священная книга зороастрийской религии Авеста была первоначально записана в 12-ти томах ш коровьих шкурах золотыми буквами. Кору же горной породы березы (тадж: буруч) таджики горных разовой использовали в качестве бумаги вплоть до начал» XX в. Согдийские документы, написанные на коже, имеются среди находок замка на горе Муг Аннинского района Таджикистана.

В древности Турфанский оазис был заселен ираноязычными народами. Захват этой территории китайцами начинается со II в. до н.э. Освоение данного оазиса китайцами шло с переменным успехом, и лишь в IV в. н.э. они устанавливай здесь свою власть. Что касается тюрков, то они появляются здесь лишь в V в., a в VII в. эта территория, как впрочем и северный Китай, находилась в зависимости от Западнотюркского каганата. Кто правил Чиначкандом в момент составление купчей, неизвестно. В купчей приведен лишь тюркский титул китайского наместника — Илтебер.

Большой интерес представляет упомянутое в купчей название Туркестан. Это одно из ранних упоминаний данного названия в письменных источниках. Здесь, согласно купчей, родилась рабыня Авпач. К сожалению, мы точно не знаем, какую страну, территорию называли в VII в. Туркестаном. Такие сведения имеются для более позднего времени — IX-X вв. Так, таджикские и арабские географы этого времени Туркестаном называли прилегающую к Средней Азии территорию к востоку от Ферганы и к северу от городов Семиречья — Отрар и Тараз, а также к северу от Аральского моря. К IX - X вв. эти территории был заселены различными тюркскими племенами. Таким образом, Туркестан был общим этногеографическим названием обширной территорий. Относительно родины рабыни можно лишь предположить, что она родилась либо в Семиречье либо в Восточном Туркестане.

Согдийская купчая содержит ценные сведения о денежном обращении в Турфанском оазисе в VII в. Согласно купчей, Шамен Янсян заплатил за рабыню 120 серебряных монет, чеканеных в сасанидском Иране. Хотя об обращении в Турфане иноземных серебряных монет упоминают и китайские хроники; но в них и указано, чьи это были монеты. Теперь однозначно можно утверждать, что в Турфане в VII в. широко обращались сасанидские серебряные монеты. Подтверждается это и находками здесь этих монет при археологических раскопках случайно при других различных обстоятельствах. Сасанидские монеты привозились в Турфан через Среднюю Азию по трем, основным магистралям Великого шелкового пути — через Памир, Фергану и Семиречье. Обращение в Турфане; сасанидских монет, конечно же, не случайно. Во-первых, в Турфане, как впрочем и во всем Китае, не выпускались серебряные монеты. Во-вторых, на это оказал влияние экономический и политический потенциал сасанидской империи, где существовал регулярный и обильный чекан высокопробных серебряных монет. Из-за высокой пробы и постоянного веса, которые обеспечивали устойчивости курса, сасанидские монеты получили распространение на значительной части тогдашнего цивилизованного мира — на Ближнем и Среднем Востоке, в Закавказье и Средней Азии, Восточном Туркестане и Восточной Европе, в Древней Руси. Если использовать современную терминологию, то серебряные монеты сасанидского Ирана были конвертируемыми и определенном смысле мировыми деньгами.

Денежное обращение Турфана в части обращения серебра сходно с денежным обращением Средней Азии и отлично от китайского, где серебряные монеты совсем не чеканились и не обращались. Причины этого сходства кроются в том, что Турфан, да и весь Восточный Туркестан, культурно-экономически, этнически и исторически был более тесно связан со Средней Азией, чем с Китаем. Обращению серебряных монет также способствовали согдийцы переселенцы, на родине которых, в Согде, серебряные монеты были основным платежным средством. Что касается собственно Китая, то здесь в древнем и средневековом периодах, выпускались и обращались только бронзовые монеты. Императора: поднебесного царства время от времени, чтобы оградить свой рынок от внешнего конкурента и сохранить покупательскую способность своих бронзовых монет, издавали указы, запрещавшие обращение иноземных золотых и серебряных монет. Однако жизнь вносила свои коррективы в эти высочайшие распоряжения [27] Законы рынка и интересы торговцев оказывались сильнее императорского указа, и люди, вопреки запрету, продолжали употреблять в торговле иноземные серебряные монеты.

Зафиксированная в купчей цена рабыни в 120 сасанидских дирхемов была по меркам того времени значительной суммой. Каждая такая монета весила в среднем 4 грамма, что в сумме составляет 480 граммов серебра. Для сравнения можно отметить, что раб-мужчина в Согде в начале VIII в. стоил дороже — 200 дирхемов. Столько же (200 дирхемов) стоил конь, а одна дойная корова стоила 11 драхм. Следовательно, за 120 дирхемов можно было купить 10 дойных коров.

Судя по купчей, рабыня не обладала абсолютно никакими правами и приравнивалась к любому другому имуществу владельца, который мог с ней сделать все, что пожелает. Однако в отличие от другого имущества, рабыня все же обладала одним правом — владелец не мог продать ее другому человек без ее же согласия. Правда, трудно сказать, как на практике рабыня могла пользоваться этой привилегией. Наибольшее право на рабыню после владельца имели его прямые потомки — сын и внук. Только после них другие представители этого рода обладали соответствующим правом. Частная собственность была неприкосновенной и охранялась законом. Только законный обладатель купчей считался владельцем рабыни. Ни царь, ни министры ни другие не могли посягнуть на рабыню, не владея настоящей купчей. Другими словами, взаимоотношения между людьми в обществе регулировались правовыми нормами, т.е. законами.

Сентябрь 1991 г.

Институт истории, археологии и этнографии им. А.Дониша АН Республики Таджикистан

Текст воспроизведен по изданию: Согдийская купчая из Турфана // Известия Академии наук Республики Таджикистан. Серия: востоковедение, история, филология, № 1 (25). 1992