LХХХII. (bis)

"Всенижайшее на сие мнение генерал-поручика Панина" (На правой половинке листа помещено слово в слово такое же требованиё, какое было пред явлении графом Салтыковым  — Штофелю (LХХХII)).

Сколько мне, яко подчиненному генералу, явственно то:

1. Неприятельская армия. состоящая ныне под предводительством самого короля, и действующая против армии Её Императорского Величества дезертирами издается от 50 до 60 тысяч человек. По тому же исчислению, что она в баталии под Франкфуртом состояла в 60 тысячах, а урон ее тогда почитался в 20 тысячах, то затем оставалось — 40 тысяч; из оного же числа известно, что отделено в Саксонию, с генералом Финком и Вуншем, от 18 до 20 тысяч, а в замен того в ту армию прибыл [211] корпус до 8 тысяч, прежде действующий против Шведов, и несколько взято из гарнизонов Штетинского и Кюстринского. да рекрутов из Берлина и других Бранденбургских мест. А таким образом, сколько по тому исчисляю, столько же особливо и по тому, что его величество король с сею армиею хотя до ныне Её Величества армии не атаковал, но никогда же при самом приближении оной назад не отступал, но всегда отважно, перешел реку Одер, пресекает дороги к свом крепостям, — заключить можно, что оная его армия менее почтена быть не может как от 60 до 40 тысяч человек и что Его Величество с нею знатно не намерен только сам так нагло как прежде нашу армию атаковать; а того же дабы от нас атаку принять или самому нас атаковать, выждав надежнейший случай, уклониться намерения не имеет.

2. Армия принца Генриха не может быть почтена не сильною, потому что фельдмаршал Даун но ныне еще с двумя армиями, австрийскою и имперскою, счислялся до ста тысяч человек, не мог  изыскать способа оную атаковать и к баталии принудить, хотя, сколь ко известно, в весьма ближнем, расстояна одна эта другой стоят  и маршируют; да и в Саксонии по ныне при закрыли той армии, никакого города в своем овладении не удержал как единственно Дрезден; почему, а паче по наступлении неясного в кампании времени, не возможно с надеждою полагаться, чтоб фельдмаршал  Даун не был принужден зимовыя квартиры в Богемии взять; особливо же когда Её Величества армия не имеет никакой возможности, не получа ни одной крепости, остаться зимовать между оными в Силезии и из нее выступить, а король с своею армиею не будет последовать оной, да в Богемию диверсию делать станет.

3. Потому что Бранденбургия, Померания, Саксония и Лузания, обращением в них в нынешние операции многочисленных войск, гораздо во всем истощены, то мое слабое понятие представляет мне, что король Прусский большую часть своего поиска будет причину иметь расположить в Силезии, яко сбереженной земле, от которой стороны, буде он способы найдет, то оттуда от него операции больше можно чаять нежели от Померании, которая конечно от  прошлогоднего всемерного истощения не можно думать, чтобы исправиться и магазейны заготовить была в состоянии.

4. По уважении сих обстоятельств, мой недостаточный смысл воображает мне, что если его величество найдет только малейший способ в зиму какие операции предпринять, то он обратит на того своего неприятеля, кой будет расположен в плоской полкой [212] (sic), а не гористой, и зимою не практикующейся Богемской земли. К тому же могут его прельщать три резона: первый — отмщение над тою армиею, кою он еще никогда не побеждал, а сам, в большой своей славе, от нее побежден был; второе — приведение Её в то состояние, чтобы она не могла будущую кампанию, в настоящее время, против его действовать; третье, — чтобы свободность сделать из Польши все себе потребности получать.

5. Город Познань, сколько мне было до выступления из него известно, укреплений таких не имеет, чтобы состоящие в нем  магазины не были подвержены сожжению, когда только к нему неприятель с некоторою большою артиллериею приблизиться; понеже в нем нет достаточно погребов, ни магазинов со сводами, а и все укрепления его состояли в наружных и таких верках которые только с надеждою могли его сохранить от неприятельских небольших с легкою артиллериею корпусов, в рассуждении, что армия, будучи всегда пред ним, его от сильного неприятеля закрывала. В  случай же преступления к нему довольного корпуса не надеюсь, чтоб  надежно было его гарнизоном более держать как разве несколько дней, да и то уже не уважая, что магазины будут бомбами и калеными ядрами скоро сожжены,

6, Река Варта ширины имеет только на перестрел фузейный, а берега оной почти по обеим сторонам равные, больше отложистые, — сухие и способные к сделанию мостов, — нежели крутые.

Итак, я нижайше, по должности верного раба, рассматривая все существо сих важных обстоятельств, приношу на объявленное мне высочайшее предложение свое слабое мнение нижеследующим:

1. К сохранению, возвращающейся из кампании, нынешнего состояния Её Величества армии лучшее и сходнейшее как в рассуждении безубыточного содержания пользы, так и чтобы она способнее и скорее всем снабжена быть, а отдаление Её от неприятельских земель раннейшим в поле выступлением наградить могла, — есть то, чтоб ей ныне на винтер-квартирах расположенной быть за Вислою рекою; потому что сия река широтою более пушечного выстрела, с крутыми с нашей стороны берегами, следовательно весьма способная к задержанию перехода неприятельского и с малым числом войска до соединения армии; по зимнему состоянию столь отдалена от неприятельского нынешнего положения, что он никак внезапно к ней приблизиться не может, да и нынешнее его состояние не надежно, чтоб дозволило ему столь дальнейшим маршем свою армию ослабевать и время к снабжению оной тратить. [213]

2. В случай отлучения от нас корпуса фельдмаршал-лейтенанта Лаудона мне совсем не предвидится, чтобы нынешнее состояние Её Величества возвращающейся армии не было великой опасности подвержено, ежели оную расположить в отдалении реки Вислы, потому что неприятель свободный может на Богемских, способных к задержанию неприятеля зимою, границах, оставить не большую армию, а сильнейшею покуситься искать приводить в несостояние нашу армию к будущей кампании; да и при сообщении того корпуса, если войска будут расположены по рекам Варте и Неце, то никак с твердостью полагать не возможно, чтоб неприятель не подал, приближением своим к ним, причины и всей нашей армии движение в зиму сделать, а во всех своих снабжениях помешательство получить.

3. Ежели Её Императорского Величества высочайшее и точное соизволение будет, чтоб, при пребывании корпуса фельдмаршал-лейтенанта Лаудона, некоторую часть нашего войска с ним расположить по рекам Варте и Неце, то мое слабое мнение, чтоб оным к Померании, яко неприятельской земле, не приближаться на последней мере за три марша, дабы он по ней, — яко своей собственной земле и собравшись в своих ближайших городах, — не мог внезапное нападете учинить; что ему по своей земли сколько свободно столько по Польше совсем без извести сделать будет нельзя.

4. Итак, представляется мне полезнее более влево от Познани нежели к Дризену распространяться и пользоваться тем, чтобы Великую Польшу заслонить от подучения неприятелю потребного из нее снабжения; а из Померании контрибуцию несколько разве получить возможно из ближних по границе мест, посылаемыми легкими партиями в рассуждении отделения от них главных своих сил. Что же до воспрепятствования принадлежит и с той земли неприятелю рекрутирования, то предвидится невеликое этом удобности, ибо неприятель имеет способ и получа чрез свои приморские и отдаляемые от сего кордона места.

Генерал-поручик Панин.

Октября 12 дня, 1759 года.