LХV.

Всепресветлейшая, Державнейшая, Великая Государыня, Императрица и Самодержица Всероссийская Государыня Всемилостивейшая!

№ 42. Вашего Императорского Величества рескрипты № 25 и 26 удостоился чрез курьера сержанта Талызина исправно получить, на которое сим доношу, что принадлежит до двоекратного в неделю отправления моих всенижайших реляции, то после сына моего в пятый день генерал Еропкин отправлен, да и последующие по нем сколько беспрестанные марши, опасности от неприятеля и прочие неудобства допускали, — повелите Вашего Величества исполнять старался. Но, Всемилостивейшая Государыня, иногда, будучи в близости неприятеля, как разобрание канцелярии, так и отправление курьера великой опасности подвержены. И для того порядочное по сему пункту исполнение учинено быть не могло, в чем прошу отпущения. Елико касается до занятия городов Кроссена и Франкфурта, то хотя я и надеялся явившиеся после Пальцигской баталии в лошадях и повозках недостатки наградить и исправить, також не малую денежную и хлебную контрибуцию достать, однако в самом деле не возможность оказалась, ибо как из Кроссена, так и из Франкфурта наипожиточнейшие обыватели в Берлин, Штетин и Кюстрин ретировались и лучшее свое имение благовременно вывезти успели. Итак, сколько чего по ныне от всех завоеванных мест [174] контрибуция так провиантом, так деньгами и лошадьми взято, оное из прежде отправленных и при сем приложенной ведомости усмотреть изволите; а более по человечеству казалось достать невозможно (В ведомости не оказалось. Д. М.).

О соблюдении наистрожайшей при армии дисциплины повседневными приказами хотя и подтверждается, однако, к крайнему моему сожалению, ни строгостью, ни угрозами, беспорядки прекращены быть не могут; ибо не только казаки, но от большей части — извощики, фурлейты и холопы в грабежах и разорениях участники. А сверх того по близости польской границы примечено, что и польская одна шайка, переодевшись в казацкое платье, под именем казаков, тож грабит и разоряет, умалчивая о том, что находящаяся в близости три не малые армии сколько земле и без того в тягость приходить.

Генерал-майору князю Волконскому Вашего Величества милость и благоволение объявлены.

О контрибуции выше сего обстоятельно донесено, что по причине разбежавшихся обывателей ожиданного успеха получить не можно было.

Армия Вашего Величества, за Божьею помощью, по ныне в пропитании никакого недостатка не претерпела, ибо питалась найденным в земле хлебом; а с нескольких же дней и от генерала князя Меншикова небольшие транспорты к армии приходить стали. А ежелиб помянутый князь по моему ордеру отпустил было полковника Маслова со мною из Познани, то в собрании контрибуции конечно более успеха получил бы; ибо оный, находясь сначала войны при армии, больше других обряды здешних земель и уловку в выписывании и собирании контрибуции знает.

Что принадлежите до соединения с Лаудоновым корпусом и до прочих потому с генералом Гаддиком и генералом Дауном переписке и свидании, то Ваше Императорское Величество из прежних и нынешних моих о том доношении усмотреть изволили, что операции так учреждались, как оныя к достижению Высочайшего намерения Вашего Императорского Величества за наилучшее, с соглашенным планом за наисходственное и с благосостоянием армии за надежнейшее мною признавалось. Но, Всемилостивейшая Государыня, король Пруссией с разбитою армиею по ныне в [175] близости нас стоить и, по известиям, собиранием отвсюду гарнизонов и подвозом из Берлина и Штетина больших пушек усиливается и конечно по усилении — или с принцем Генрихом соединиться старание приложить, или нас атаковать паки вознамерится, и буде как слух носится, Его Величество несколько войск в Саксонию деташировал, то тамошние успехи остановит, а нас, буде не позахочет атаковать, в марше беспрестанно беспокоить и изнурить может. Я о сем генералу графу Дауну вчерась письменно сообщал и не возможность долее здесь за недостатком фуража с армиею пробыть ему изъяснил, как Ваше Императорское Величество из приложенной при сем копии усмотреть изволите; но какой от него ответь получу о том донести не премину.

Генералу барону Лаудону и генералу Гаддику, по прибытии их к армии и состоянии в моей команде, — все принадлежащий характеру и персональному их достоинству отличности, да и войско их, особливо же Лаудонову корпусу, возможные выгодности оказываны

Фельдмаршала графа Дауна я довольно побуждал, чтобы он с своей стороны никакого случая не упускал утеснять короля Прусского; особливо-ж по толиком от армии Вашего Величества разбитию, а по усмотрению и решительную ему дать баталии. Но он на сие отважиться прежде за полезно не признает как по занятии уже Дрездена, почитая интересом наиполезнейшим  — не отдаляется от Силезии, дабы тем способнее было благовременно винтер-квартиры взятием Нейсе и Брига обнадежить.

Напоследи (?) я, по рабской моей должности и верности, всеудобовымышленные старания и попечения употребить не премину о соблюдении победоносного Вашего Величества войска, в силу данных мне наставительных указов; но по переменившимся обстоятельствам и по нынешнему короля Прусского с армиею положением победоносное Вашего Императорского Величества войско еще атаки подвержено быть видится, которая буде до предприятия отсюда похода в Силезию не последует, то, при выступлении в марш, арьергард вседневному нападению неприятельскому и беспрестанному беспокойству подвержен. А когда отсюда прямо к Губену с армиею пойду, то у неприятеля целый марш выиграю и к австрийской армии сближусь. Следовательно, настоящая от нападения неприятельских опасность отвращена и армия для лошадей более корма получила-б.

По второй, № 26, — Вашего Императорского Величества милости пожалованием всей на баталии 12 числа прошлого месяца бывшей [176] армии: а именно, сержантам, унтер-офицерам, капралам и рядовым и всем нерегулярным командам за их храбрые поступки и безмолвное послушание, не в зачет третного жалованья, — объявлена; но в рассуждение невеликого числа контрибуционнных при армии денег, по которой причини, в силу Вашего Императорского Величества указа, еще ни генералитету ниже штаб и обер-офицерам пожалованные порционные деньги не производятся. К генералу, Пруссии губернатору, Корфу отписать не премину, для доставления к армии из наложенной вновь на Пруссию контрибуции надлежащей суммы, дабы тем скорее победное Вашего Императорского Величества Всевысочайшею воинство милостью обрадовать можно было.

Граф Петр Салтыков,

При Франкфурте на Одере.
Августа 15 числа 1759 года.