Ремарк.

Полковнику Дефине в перо ничего не сказывано, но яко аккредитованному при армии волентиру в разговоре сообщено тож самое, что к генерал -фельдмаршалу графу Дауну писано, как из приложенной при сем копии явствует; а генерал-майору Шпрингеру рефлекции за моею рукою на таком же основании даны, на каком и Её [252] Императорскому Величеству всенижайше, при реляции № 72, поднесены; следовательно о возвратном марше ни с 8-ю дневным провиантом, ниже инако не упомянуто; но граф Даун знатно особливое свое в том заключение сделал.

Предъявление его желания в постановленный срок к Одеру прибыть последующими отзывами не возможным описано. Но здесь вопрошается — могут ли теж самые резоны с моей стороны апликованы быть? Когда равномерно неприятель в виду будет и когда оный узнает, что господин генерал-фельдмаршал граф Даун с армиею к реке Одеру не приблизиться, пока российско-императорская чрез реку Одер не перейдет; не может ли также легко, оставив 50.000 корпус против австрийской армии с до-стальными к Одеру обратится, и двумя или тремя форсированными маршами к тому месту прибыть, где российско-императорская находиться будет; тогда кто графу Дона запретить к Познани идти, [253] коммуникацию с Пруссиею отнять, магазины в Познани разорит, далее к Висле следовать и тем, от чего Боже сохрани, крайнюю погибель в пропитании нанести.

Господин генерал-фельдмаршал Даун, повидимому, печется только о целости подчиненной ему армии, и думает всю тягость и опасность навалить на росийско- императорскую, как то и в прошлом году действительно оказалось; ибо, обещав и обнадежив по пятам за неприятелем в случае его на российскую армию устремления следовать, вдруг, когда исполнение того наинужнейше было, поворотя, — в другую пошел сторону. [254]

Неоспоримая правда, когда произведения с его стороны соответствовать будут его отзывами то не только нынешнее лето бесплодно из рук выпуститься, но и на общее содействование с надеждою полагаться нельзя.

Граф В. Фермор.

Господин генерал-федьдмаршал граф Даун в следующих словах, по возвращении моем, ко мне отозвался. "Его сиятельство господин генерал граф Фермор не только полковнику Дефине в перо сказывал и через вас, господин генерал, мне объявить велел, но и ко мне сам пишет, что он в постановленный планом операции срок, с месячным для армии провиантом, из Познани выступит и [252] прямо к Королату следовать имеет, до которого места он в 12 дней прибыть считает; итако считается еще только на 18 дней хлеба; что российская армия тамо, при Одере, 10 дней пробудет, и ежели я с подчиненною мне армиею в сие время равномерно чрез Саган к Бейтечу на Одер не прибуду, то российская армия назад отступить; ибо на выписанные контрибуции и на подвоз из Силезии потребных съестных припасов для пропитания армии — он надежный счет сделать не может; следовательно остающейся восьмидневной запас хлеба на оборотный поход считаться имеет. Я сердечно желаю в постановленный срок туда прибыть, но невозможно в таких случаях то делать, что хочется, имея неприятеля в виду; паче же когда он (неприятель) знает, что российская армия чрез реку Одер не перейдет, в таком случае он 30 т. человек против оной поставить; а именно, корпус генерала Воперснова, в 12 т. человек состоящий, генерал майора Маитейфеля из Померании, равномерно с 12 т. человек, а достальных прикажет, по известиям, подвиги Шведов примечать и Переднюю Померанию охранять. Принц Генрих, может быть, також де 10 т. человек туда пошлет, когда он в Саксонии, — Дрезден и прочие укрепленные места — гарнизонами снабдить, я с главною армиею [253] останется протии меня, которая ныне действительно от 80 до 90 т. человек считается, и как скоро только я отсюда подвинусь для исполнения требованного, и неприятель приметит куда я следовать хочу, то он, двумя форсированными маршами, станет у Грейфенберга, куда он только 6, а я от 15 до 16 миль имею, и, расположась в крепком месте, отделить около 30 т. человек, велит им в Богемию вступить, ибо я здесь более 20 т. человек для прикрытия оставить не могу. Пускай бы я тогда против него и стоял, но он не скоро на баталию склонится и побить себя не допустить; к чему, конечно, время потребно, дабы маневрами его из крепкого положения выманить и с пользою атаковать.

Сии суть такие препятствия от коих ни како уклониться нельзя, ежели ж я его тамо оставить и далее маршировать захочу, то он мне в тыл пойдет, и отнимет у меня подвоз всех съестных припасов; а между тем же повелит в Богемии, по произволу, все разорять и в состоянии до Вены беспрепятственно приступить, я же с армиею от голоду попадусь в погибель и не возмогу в назначенное время к месту прибыть; но когда российская армия пред 30 т. человек не остановится и Одером обладает, то неприятель принужден найдется несколько [254] отсюда отделить и, таким образом, способ получу за ним идти, оного, движениями, между обоюдными армиями содержать и его, Божьим вспоможением, атаковав  — желанного намерения достигнуть. Инако же я никакого средства не предвижу в нынешнюю кампанию что - либо полезного сделать, а ежели российская армия за рекою Одером останется, то почти ни о чем не соглашено-с, ибо препятствия уже показаны.

Итако, лучше было б ни какому не состоят плану, но каждому за себя, как ныне французы делают, работать, почему неприятель принужден был разделиться; а сим образом  — он свои силы вместе держит и нам ныненинее лето безплодно из рук выживет. О сем моему высочайшему двору представил; но притом, я ко всему готов, и ожидаю резолюции, а вам в откровенности сообщаю мои мысли", Я сей разговор, за важнейшее дело почтя, должности моей признал оной здесь внести и чрез эстафет к вашему сиятельству отправить, всепокорнейше прося вскоре меня вашим мнением на то снабдить, дабы я в состояние приведен был при случаях надлежаще ответствовать.