15. Дамаск. О времени взятия этого города у нас есть согласные между собой показания ал-Вакидия (стр. 59, 189), Ибн-Исхака (стр. 180, 189) и ал-Я'кубия (стр. 101): Раджеб 14 года. Что касается продолжительности осады, то ал-Вакидий и Евтихий (стр. 189-90, 264) определяют ее в 6 месяцев, с чем вполне согласно сообщение ал-Белазурия, по которому Дамаск был осажден 16 Мухаррема 14 года. Ал-Я'кубий говорит, что осада длилась один год и несколько дней; он дает этот срок потому, что, по его сведениям. Дамаск был осажден за 4 дня до смерти Абу-Бекра. Этот последний скончался 21 Джумады II, 13 г. (по ал-Я'кубию) (См. его Историю, II, 156); если принять указание ал-Я'кубия о начале осады, то окажется, что [458] Дамаск, действительно, держался более года; но тогда на весь поход от Аджнадейна до Дамаска останется менее месяца, что слишком мало. Следует отдать предпочтение cведениям Ибн-Исхака, ал-Вакидия и Евтихия. По Сейфу (стр. 185), осада Дамаска длилась 70 ночей. Сохранить его показание можно только в том случае, если мы допустим, что тут речь идет о второй осаде после битвы при Ярмуке-Якусе, после которой именно Сейф и помещает обложение Дамаска.

Различные соображения привели де-Гуе к заключению, что Дамаск был сперва взят до Ярмука, но затем, при приближении румов, очищен, попал в их руки, а после победы при Ярмуке-Якусе был взят мусульманами вторично (Memoire etc. Стр. 71, 78, 108-9). В подтверждение заключения де Гуе можно указать на текст Eвтихия, который начинает рассказ о битве при Якусе словами: "мусульмане осаждали Дамаск" (стр. 261), затем говорит об армии румов, о битве и победе арабов, о возвращении части румов в Дамаск (стр. 263) и, наконец, об осаде и взятии этого города. Таким образом, по Евтихию, Дамаск был осажден два раза; однако, из его текста не видно, был ли он взят дважды; скорее можно заключить, что первая осада не была доведена до конца.

Предположение, что Дамаск был взят дважды, объясняет нам целый ряд противоречий. Становятся понятными:

Во-первых: противоречие относительно продолжительности осады, которая, по ал-Вакидию (стр. 189) и Евтихию (стр. 264) длилась шесть месяцев, а по Сейфу (стр. 185) только 70 ночей. [459]

Во-вторых: противоречие относительно условий сдачи. По Сейфу (стр. 188), мусульмане взяли половину всего, денег и имущества, по динару с головы и по джерибу с джериба земля; по Хейсаму-ибн-'Адийю (стр. 58) они взяли половину домов и церквей; в грамоте же Халида у ал-Белазурия (стр. 56) и Евтихия (стр. 265) об этом не говорится ни слова.

В-третьих: противоречие относительно имени лица, правившего в Дамаске или сдавшего его. По Сейфу (стр. 185) это был Н-стас (Анастасий); по Ибн-Исхаку (стр. 179-180) — Бахан; по Евтихию (стр. 266) — Мансур; по ал-Белазурию (стр. 56, 58) — епископ.

В-четвертых: противоречие относительно имен мусульманских предводителей осаждавших город. Ал-Белазурий (стр. 55-6) дает пять имен; Абу-Михнаф (стр. 58) и ал-Касим-ибн-Селлам (стр. 59) называют только двух; ал-Я'кубий (стр. 100-1) и Евтихий (стр. 264) опускают Шурахбиля. Якут (Изд. Wuestenfeld, II, 590) умалчивает об 'Амре, Абу-л-Фида (стр. 605) не называет ни Язида, ни Шурахбиля. Эти же авторы не согласны по вопросу, кто взял Дамаск по мирному договору, и кто взял его приступом; но тут вопрос осложняется еще в зависимости от того, кто был тогда главнокомандующим мусульман: Халид или Абу-'Убейда?

В-пятых: противоречие между содержанием грамоты Халида, в которой нет ни слова о церквах, и общепринятой данной, что половина церкви Иоанна, до халифа ал-Валида, принадлежала мусульманам.

В-шестых: противоречие относительно времени [460] взятия Дамаска. По Сейфу, он был взят после битвы при Якусе-Ярмуке, что говорит и Евтихий. Остальные писатели помещают осаду и взятие Дамаска до упомянутой битвы (см. таблицу на стр. 386 Введения) (См. de Goeje, Memoire etc., стр. 71, 78, 108-9).

Если верить ал-Белазурию (стр. 59), то арабы, узнав о приближении громадной армии румов, ушли из Дамаска. Но тогда оставлять гарнизон в Дамаске им было невыгодно, чтобы не раздроблять своих сил, а остаться в Дамаске и быть окруженными в чужом им городе — было опасно. Если же гарнизона оставлено не было, то румы, без сомнения, снова заняли Дамаск, и арабам пришлось брать его вторично.

Предположение о двух осадах и о двух взятиях Дамаска подтверждается еще следующими соображениями и данными. Евтихий говорит о двух осадах, но взятие Дамаска помещает после битвы при Ярмуке-Якусе (согласно Сейфу). Между тем несомненно, что Дамаск был взят и до битвы при Ярмуке: помимо показаний Ибн-Исхака, ал-Вакидия, Абу-Михнафа и ал-Я'кубия (См. таблицу стр. 386 Введения), у нас есть свидетельство совершенно постороннего им источника. Из текста Сирийского фрагмента, опубликованного в 1875 г. (Z. D. M. G. том 29, стр. 76-82) и истолкованного Нолдеке следует:

1. Что битва при Ярмуке произошла 12 Раджеба 15 г.

2. Что начало осады Дамаска относится к промежутку между Январем и Маем 635 г.; по ал-Вакидию, она началась 16 Мухаррема 14 года = 12 Марта 635 г. п. Р. X. [461]

3. Что румы бежали из Дамаска до битвы при Ярмуке, 10 Августа или 10 Сентября 635 г.; по ал-Вакидию, Дамаск был взят в Раджебе 14 г. = 21 Августа—19 Сент. 635 г. п. Р. X.

Согласовать эти данные с текстом Евтихия можно только при предположении, что Дамаск был взят два раза.

Подробности об осаде и взятии Дамаска сообщают нам следующие писатели: ал-Белазурий (стр. 46, 55-8, 59, 61; места без указания источника); Абу-Михнаф (стр. 58); ал-Касим-ибн-Селлам (стр. 59-60), Хишам-ибн-'Аммар (стр. 67-8); ал-Хейсам-ибн-'Адий (стр. 58), ал-Вакидий (стр. 58-9); ал-Я'кубий (стр. 100-1); Ибн-Исхак (стр. 179-80); Сейф (стр. 185-88); Евтихий (стр. 264-6); Абу-л-Фида (стр. 605); Якут (Изд. Wuestenfeld, II, 590); Ибн-'Асакир (стр. 58).

Часть сообщения ал-Белазурия, без указания источника (стр. 55-8), восходит к ал-Вакидию. Вообще говоря, ал-Белазурий много пользуется им. Тот отдел ал-Белазурия, где говорится о прибытии Халида-ибн-ал-Валида из Ирака в Сирию и о его дружеских сношениях с дамасским епископом (стр. 46). почти наверное взят из сочинения ал-Вакидия (В арабск. тексте на стр. 111: “говорить ал-Вакидий”, а затем рассказ идет непрерывно (с одной вставкой) до сообщения на стр. 112 о знакомстве Халида с епископом). В рассказе же об осаде и взятии Дамаска у ал-Белазуpия сказано, что епископ напомнил Халиду его обещание (стр. 56) не забыть оказанной ему услуги (стр. 46,_21-2), вследствие чего Халид и пишет ему грамоту. В следующем сообщении ал-Белазурия (стр. 57-8) епископ впускает Халида в город. Епископа, сдавшего Дамаск, не знает ни один из древних [462] мусульманских авторов, кроме ал-Я'кубия, который сообщает, ссылаясь на ал-Вакидия, что Халид дал грамоту дамасскому епископу. Остается заключить, что рассказ ал-Белазурия без указания источника взят от ал-Вакидия. У ал-Белазурия в данном месте две редакции; но ал-Вакидий, по замечанию Шпренгера, отличается стремлением собрать о каждом событии возможно больше редакций (См. стр. 9-10 Введения).

Мы уже указывали на сходство сообщений об осаде Дамаска Евтихия и не названного источника ал-Белазурия. Только у них есть текст грамоты Халида, причем в ней нет условий, перечисленных у других (стр. 265, 56, 58, 61, 188) авторов. Только у них лицо, сдавшее город, вступает в него с развернутой грамотой в руках (стр. 265, 58). Никто, кроме Евтихия и ал-Белазурия, не говорит, что Язид стоял от ворот Баб-ас-Сагир до ворот Кейсана (стр. 264, 56) (См. стр. 150-1 Введения). И у того, и у другого, лицо, сдавшее город, ведет переговоры с Халидом, стоя на стене (стр. 264, 56). По Евтихию главнокомандующим арабов был Абу-'Убейда, заместивший Халида во время осады (стр. 264). Ал-Белазурий (стр. 55) говорит, что главнокомандующим был Абу-'Убейда еще до осады, а по другим сведениям Халид получил отставку во время осады. Однако различия, существующие между данным рассказом ал-Белазурия и рассказом Евтихия, не позволяют предположить, что второй пользовался текстом первого. Вероятнее, что Евтихий пользовался не ал-Белазурием, а ал-Вакидием. Только у этого последнего, да у Евтихия, есть две особенности, которые не повторяются ни у одного другого писателя. Никто, кроме ал-Вакидия и Евтихия, не говорит [463] прямо, что осада Дамаска длилась 6 месяцев (стр. 264; 189-90) (Евтихий: без одного дня), и что грамота Халида была подписана 'Абу-'Убейдой, Язидом, 'Амром и Шурахбилем (стр. 266, 59) (У ал-Вакидия опущен 'Амр и прибавлено: и другие). Но если Евтихий пользовался ал-Вакидием, то во всяком случае не прямо, а через посредство третьего лица, переделавшего изложение ал-Вакидия. К уже указанным нами различиям текстов ал-Белазурия и Евтихия (См. стр. 151 Введения) можно еще прибавить, что у первого спор между Халидом и остальными лишь намечен, между тем, как у второго дело доходит чуть не до драки. По ал-Белазуpию, разрешение спора было делом Абу-'Убейды, а по Евтихию это — заслуга 'Амра.

Так как ал-Я'кубий, передавая о взятии Дамаска, только в одном месте ссылается на ал-Вакидия (стр. 101), то отсюда можно заключить, что остальное он берет из другого источника. Этот источник не ал-Белазурий (ал-Вакидий), так как в списке вождей у ал-Я'кубия не хватает Шурахбиля, названного у ал-Белазурия.

Ал-Якубий говорит, что Халид взял город приступом; из древнейших писателей только Сейф и Абу-Михнаф (стр. 58) утверждают то же самое. Выше мы уже встречались со сходствами сообщений ал-Я'кубия и Абу-Михнафа, а потому думаем, что и данное место первый взял от последнего.

Рассказ Абу-л-Фиды очень схож с текстом Ибн-ал-Асира, но наличность названий ворот, которых нет у этого последнего, заставляет предполагать другой источник (70 ночей осады восходят к Сейфу через Ибн-ал-Асира и ат-Табария). Он указан самим автором, [464] который несколько дальше (стр. 608) заявляет, что при составлении предшествовавшего он пользовался летописью Джемаль-ад-дина-ибн-Василя.

При рассмотрении данных арабских авторов о взятии Дамаска надо иметь в виду, что неверны не столько обстоятельства, сами по себе, о которых нам сообщают, сколько их размещение, их приурочивание к одной и той же осаде.

Если было две осады, то первая должна была быть продолжительнее второй. Арабы того времени не умели осаждать большие укрепленные города и крепости. Они оставили за собой Иерусалим, Кайсарию, 'Аскалан, не будучи в силах взять их. При второй осаде у них был уже некоторый опыт и такое знание местности, какое едва ли могло быть при начале первой осады.

Во время первой осады дамасский гарнизон и жители все время могли надеяться на выручку, так как знали, что силы Империи далеко не истощены; с другой стороны они могли ожидать от арабов, в случае взятия города приступом или сдачи на капитуляцию, всего худшего, так как еще не испытали лично, как мусульмане обходятся с покоренными. Поэтому дамаскинцы должны были защищаться изо всех своих сил, упорнее, чем при второй осаде, когда после разгрома второй и последней армии румов при Ярмуке, не было никакой надежды на выручку города, с другой же стороны дамаскинцы уже знали, что арабы не задаются целью ограбить и перерезать все население. Тогда городу было выгодно сдаться как можно скорее, не раздражая врага напрасным сопротивлением.

Когда говорится о взятии Дамаска в Раджебе [465] 14 года, то несомненно идет речь о первой осаде. Она длилась шесть месяцев. Упомянутые Сейфом 70 дней могут относиться только ко второй осаде.

Евтихий помещает взятие Дамаска позже последнего, полного поражения румов при Якусе; следовательно, речь идет о второй осаде. В его рассказе выдающуюся роль играет дамасский правитель Мансур. О нем Евтихий сообщает следующее (изд. Пококка, стр.238-41):

Когда, незадолго до нашествия арабов, Ираклий отправился в Дамаск, то там был заведующим сбором хараджа некто Мансур-ибн-Серджун, назначенный царем Маврикием. Ираклий потребовал от него денег за те два года, когда румы были осаждены в Константинополе. Тот сказал, что до-ход с Дамаска он отсылал Хозрою. Тогда Ираклий стал усиленно понуждать его побоями и заключением и выжал от него сто тысяч динаров, а затем утвердил его в его должности. И закипело сердце Мансура против Ираклия. Затем Ираклий отправился в Иерусалим.

Этой злобой Мансура объясняется у Евтихия его дальнейшее поведение. Когда Ираклий собрал большое войско и. отправив его в Дамаск, написал Мансуру. возлагая на него уплату жалования солдатам, то Мансур говорит Бахану: "царю не было нужды в таком громадном войске, так как арабы предприняли простой набег, и, если бы вышли против них десять человек и храбро сразились с ними, то разбили бы их войско наголову и перебили бы их".— Эти слова не могли быть сказаны, хотя бы с целью обмануть, после битв при Аджнадейне и Фихле, [466] занятия всей Палестины, Урдунна, Заиорданья и первой осады Дамаска, когда для всех должно было быть очевидным, что Сирии грозит страшная опасность. Уверять, что нашествие арабов — простой набег, можно было только до Аджнадейна. Разговор Мансура с Маханом, как он выше изложен, мог быть только при вступлении в Дамаск первой армии, после занятия арабами всего Заиорданья и их первых побед в южной Падестинк. По Евтихию, Мансур продолжает быть правителем Дамаска вплоть до его взятия; судя по его изложению, первая осада окончилась отступлением мусульман. Это неправда: на самом деле Дамаск был взят в Раджебе 14 г., до битвы при Якусе-Ярмуке. Если Мансур хотел отомстить Ираклию, то он сделал это при первой же осаде Дамаска и не стал бы ждать, пока Дамаск не пробыл в руках арабов почти целый год: от Раджеба 14 по Раби' II 15 г. Мы думаем, что Евтихий, подобно другим арабским писателям и, быть может, под их влиянием, смешивает битвы при Якусе-Ярмуке и при Ярмуфе-Ярмуке так, что некоторые события, предшествовавшие Ярмуку-Аджнадейну, он помещает перед Якусой-Ярмуком. Название "Ярмук" у него, правда, не встречается, а битва при Аджнадейне заменена битвой под стенами Газзы (стр. 257-9); но, по странной случайности, разбитые румы после обеих битв бегут у него в одни и те же места: в Иерусалим и Кайсарию (стр. 259, 263), что понятно после битвы при Аджнадейне, когда Иерусалим и Кайсария были в тылу румов, но непонятно при Якусе-Ярмуке, когда упомянутые города находились в тылу арабов.

Если рассказ Евтихия о взятии Дамаска относится [467] - [468]

к первой осаде, то нетрудно отыскать еще и другую причину, помимо злобы на Ираклия. вызвавшую измену Мансура: он мог удержать в своих руках собранные им подати, в которых должен был дать отчет Ираклию, если бы город устоял. Что у него был подобный расчет, видно из описания его поведения при Якусе (стр. 263).

Мы думаем, что Евтихий прав, говоря о двух осадах, но заблуждается, приурочивая Мансура ко второй осаде.

Что касается упомянутого у Евтихия Махана, то он несомненно относится ко времени битвы при Ярмуке-Якусе. Ибн-Исхак (стр. 196) и Сейф (стр. 152, 156) называют его в числе участвовавших в этой битве, что подтверждается Евтихием (стр. 262) и ал-Я'кубием (стр. 102). В рассказах об Аджнадейне Махан не упоминается. По Сейфу (145), он был начальником отряда в самом начале войны и сразился при Зизе с Халидом-ибн-Са'идом, а затем командовал румами при Мердж-ас-Суффаре (стр. 148). По Ибн-Исхаку, после битвы при Фихле румы в Дамаске выбрали его своим начальником; после сдачи Дамаска он ушел к Ираклию (стр. 180). Если верить этим сведениям, то окажется, что Бахан был в Дамаске во время первой осады. Но, по другим данным, Бахан был в это время вне Дамаска.

Сравнивая показания Сирийского фрагмента (По толкованию Нольдеке, ZDMG. XXIX, 1875, стр. 76. См. таблицу на стр. 467) и ал-Белазурия относительно начала осады Дамаска, взятия этого города и битвы при Ярмуке, мы видим, что оба источника совершенно согласны. О Химсе ал-Белазурий говорит, что арабы появились под его стенами в [469] первый раз с Симтом-ибн-ал-Асвадом, который преследовал разбитых при Бейт-Лихье румов. Это было во время осады Дамаска. Взяв этот город, Абу-‘Убейда пошел на Химс и занял его (стр. 69). Сириец помещает договор арабов с Химсом в Январе 635 г., следовательно до начала осады Дамаска и до Мердж-ас-Суффара (по датам ал-Белазурия). Это появление арабов под Химсом, после чего они в Maе 635 г. были оттеснены от Химса Сакелларием, может быть только набегом Симта-ибн-ал-Асвада. Но тогда одно из двух: или неправильна дата Январь 635 г., или неверны показания ал-Белазурия о битве с румами при Бейт-Лихье и о набеге Симта во время осады Дамаска.

Велльхаузен, принимая показания Сирийца о до-говоре арабов с Химсом в Январе 635 г., думает, что ал-Вакидий (у ал-Белазурия) неправильно связывает битву при Бейт-Лихье с первым появлением мусульман под Химсом; битва произошла позже. После Фихля один отряд совершил набег до Химса, остальная же армия сразилась с румами при Мердж-ас-Суффаре и затем осадила Дамаск (Skizzen etc., VI, 58-9). Мы не видим другого способа согласовать показания aл-Бeлaзypия и Сирийца.

Сейф рассказывает о битве при Мердж-ар-Руме, в которой Феодор и Шанас были разбиты. Эту битву он помещает в 15 году (стр. 1783), после чего Абу-Убейда берет Химс. На самом деле взятие Химса Абу-Убейдой последовало, по ал-Белазурию и ал-Я'кубию, за взятием Дамаска, т. е. в 14 году: хронология Сейфа неверна. Его битва при [470] Мердж-ар-Руме соответствует битве между Бейт-Лихьей и ас-Санией ал-Вакидия (стр. 69). Но если, как принимает Велльхаузен, первое занятие Химса относится к Январю 635 г., то битве при Бейт-Лихье (Мердж-ар-Руме) должно было предшествовать оттеснение арабов из-под Химса, что случилось, по Сирийцу, в Мае 635 г.; Феодор Сейфа и Сакелларий Сирийца — одно и то же лицо, а Шанас — Бахан (Wellhausen, Skizzen etc. VI, 60, примеч 1: *** neben Teodorus ist ohne Zweitel ***), который, по Феофану, отбросил арабов от Химса к Дамаску и даже расположился лагерем на реке Бараде (De Goeje, Memoire etc. 68); это последнее обстоятельство подтверждается Сейфом, по которому румы с Феодором остановились на Дамасском лугу, следовательно очень близко к городу и к Бараде. Но так как все это случилось во время первой осады Дамаска, то Бахан не мог быть одновременно и в городе и вне стен его. Известия Ибн-Исхака (стр. 179, 180) относятся ко времени после Ярмука, т. е. ко второй осаде Дамаска.

Мы уже видели, что рассказы Евтихия и ал-Белазурия об осаде Дамаска весьма сходны. Но вместо Мансура ал-Белазурий называет епископа. Между тем, судя по тексту Евтихия, Мансур не был епископом. Если Мансур относится к первой осаде, то не относится ли епископ ко второй? Во время занятия города арабами епископ дамасский был, по всей вероятности, главой покоренных мусульманами христиан, как это бывало и в других случаях. Когда арабы уходили к Ярмуку, то этот епископ просил Халида подтвердить и засвидетельствовать данную им грамоту (стр. 59). После поражения румов часть [471] их спаслась в Дамаск, который, однако, не приготовясь, за недостатком времени, к осаде, не мог долго держаться. Тогда естественным посредником между жителями и арабами являлся уже знакомый этим последним епископ. Ал-Вакидий (стр. 46) говорит, что Халид завязал сношения с этим епископом еще во время своего прибытия из Ирака. Это сообщение сомнительно. До Аджнадейна решительно никто не мог предвидеть, чем кончится война; христиане могли всего скорее предполагать, что мусульмане будут прогнаны. Епископу дамасскому не было достаточной причины посылать подарки врагу христианской веры; это, даже, могло быть опасным, так как, в сущности, было изменой. Поэтому мы думаем, что знакомство Халида с епископом неверно отнесено к началу войны; если что-либо подобное случилось, то гораздо позже, во время занятия арабами Дамаска, когда снискать благоволение завоевателей и обеспечить свою паству от возможных насилий было весьма важно и не могло быть поставлено в вину епископу. После битвы же при Ярмуке ему стало ясно, что дело румов проиграно навсегда, что толпе солдат, бежавших в Дамаск, не устоять. Взятие приступом грозило избиением и грабежом; единственным средством спасти население было сдать город по мирному договору. Вероятно, что в данном случае сдача произошла при деятельном в ней участии епископа. Если Дамаск оба раза сдался на капитуляцию или был взят, благодаря измене, то, стало быть, он не был взят приступом, и ошибаются все те авторы, которые утверждают, что в то время, как в одни ворота дамаскинцы впускали арабов, другие были взяты силой. Отлагая рассмотрение этого вопроса до [472] дальнейшего изложения, мы приведем пока те данные, которые заставляют сомневаться, способны ли были мусульмане взять Дамаск приступом. Из всех городов Палестины и Заиорданья ни один не был взят приступом. По ал-Белазурию, Бусра (стр. 47), Меаб (ibid.), Табария (стр. 50-1) и все вообще крепости и города Урдунна (стр. 52) были взяты по договору, на условиях, без боя. Точно так же в Заиорданьи взяты по договору Азри'ат, 'Амман, 'Арандаль (стр. 64). Сайда, 'Ирка, Джубейль, Бейрут взяты "без затруднений" (стр. 64); Ба'лабекк и Химс сдались по договору (стр. 68-70). Себастия и Набулус также заключили договоры (стр. 76). О Лудде, Юбне, 'Амвасе, Бейт-Джибрине, Газзе (стр. 76) не говорится, чтобы эти места были взяты приступом. 'Аскалан сдался на капитуляцию (стр. 83). Иерусалима силой не могли взять. Наконец Кайсария, хотя и была взята приступом, но посредством измены, да и то после 7-лет-ней осады (стр. 81-2; 1080). Пока гарнизоны стойко держались и не падали духом, арабы не были в состоянии взять крепости приступом. Едва ли они пошли бы на приступ Дамаска, если бы не было каких-нибудь особых обстоятельств, ручающихся за успех. Рассказы о взятии Дамаска с одной стороны силой, в то время как с другой арабы вступали по договору, находятся в тесной связи с историей постройки знаменитой дамасской мечети.

По общепринятому мнению (De Coeje, Memoire etc. 78: on ne saureitrevoquer en doute quer la moitie de l’Leglise de St. Jean ne soit venue entre les mains des Musulmans. См. еще: Muller, der Islam im Morgen und Abendland, 1885, т.I, стр. 256; Muir, the early Caliphate, 1883, стр. 149), церковь Св. Иоанна в Дамаске была, после взятия города, разделена на две [473] половины; одна обращена в мечеть, а другая осталась церковью. Ал-Валид отобрал христианскую половину и присоединил ее к мечети. Так показывают Ибн-Джубейр (стр. 939) и Ибн-'Асакир (стр. 1383); но так ли было на самом деле?

Заметим прежде всего, что упомянутые писатели жили после крестовых походов (Ибн-'Асакир ум. 571; Ибн-Джубейр ум. 614), более 5 столетий после взятия Дамаска.

Ал-Белазурий говорит, что Му'авия пожелал присоединить к мечети дамасской, церковь Св. Иоанна, но христиане отказали ему; что 'Абд-ал-Мелик требовал уступки церкви для увеличения мечети, а ал-Валид разрушил церковь. В тексте нет ни слова о половине церкви (стр. 62). 'Омар II за церковь Св. Иоанна отдает все те церкви ал-Гуты, которые перешли во владение мусульман; о половине церкви ни слова. По Евтихию (стр. 272), 'Абд-ал-Мелик потребовал уступки церкви Св. Иоанна, которая прилегала к соборной мечети (***). Тот же писатель, сообщая (стр. 274) о разрушении церкви ал-Валидом, ничего не говорит о половине ее. Абу-л-Фида (стр. 608) говорит, что рядом с соборной мечетью была церковь, которую ал-Валид разрушил и присоединил к мечети, но о половине умалчивает, равно как и Ибн-ал-Факих (стр. 752-3). По ал-Мекину (стр. 548, 551), церковь прилегала к мечети; ал-Валид сломал ее. Перечитывая сообщения упомянутых писателей, никак нельзя догадаться, что мечеть и церковь находились под одной кровлей, в одном здании. которое при завоевании было разделено пополам. В текстах говорится о соседних [474] зданиях. К этим показаниям мы прибавим еще одно соображение. Церковь Св.Иоанна была великолепна; не было в Сирии подобной ей (Евтихий, стр. 274). Между тем ал-Валид разрушил ее и перестроил в мечеть, истратив громадные суммы (стр. 772, 782). Но если мечеть и церковь были под одной кровлей, и ал-Валидом руководило желание овладеть всем зданием, великолепнейшим в Сирии, то не было нужды разрушать христианскую половину. Если же его намерение было соединить два отдельных здания в одно, то, конечно, потребовались значительная ломка церковных стен и полная перестройка.

Итак, по смыслу показаний ал-Белазурия, Евтихия, Ибн-ал-Факиха, Абу-л-Фиды и ал-Мекина, на месте, где выстроили новую мечеть, было два здания: церковь Св. Иоанна и первоначальная мечеть.

Этому не противоречит надпись ал-Валида на стене мечети (стр. 318): выстроить мечеть и разрушить ту церковь, которая была в ней, приказал ал-Валид. Здесь говорится о той церкви, которая занимала часть площади новой мечети.

По ал-Мада'инию (стр. 213), ал-Вадид захотел построить мечеть дамасскую, в которой находилась церковь. Это значит, что часть пространства, занятого новопостроенной мечетью, была занята церковью. Здесь не говорится, чтобы половину церкви занимала мечеть. Ибн-Тагриберди (стр. 692) говорит, что в 87 году ал-Валид начал строить мечеть. Половина ее (т. е. построенной ал-Валидом мечети) была занята христианской церковью (о половине церкви — ни слова); на этом условии (т. е. на условии неприкосновенности церкви) заключил с ними (христианами Дамаска) мир Абу-'Убейда. [475]

Якут (стр. 1020) берет свои сведения от Ибн-ал-Факиха. О половине церкви нет речи.

Только Ибн-'Асакир, а за ним Ибн-Джубейр несомненно говорят о двух частях одного и того же здания, церкви Св. Иоанна, восточная половина которой была обращена в мечеть, а западная осталась во владении христиан. И тот и другой тот-час же объясняют эту особенность, явно казавшуюся им странной, тем обстоятельством, что Абу-'Убейда занял западную часть Дамаска по мирному договору, а Халид взял восточную часть города приступом.

В самом рассказе Ибн-'Асакира есть, как нам кажется, противоречия. Если, согласно его утверждению, мусульмане заняли восточную часть церкви Св. Иоанна, то мы вправе ожидать, что ал-Валид начнет разрушать западную половину всего здания. По Ибн-'Асакиру (стр. 1385), ал-Валид, решив лично приняться за разрушение, поднялся на восточную башню, "которая представляет многоугольник, обозначаемый ныне названием Са'ат" (Мукаддасий, изд. де-Гуе, стр. **: ***), немедленно взошел на самую возвышенную часть церкви, выше большого алтаря, и принялся ломать. Христиане, столпившиеся на ступенях Джейруна (Восточный вход в перестроенную мечеть), испускали вопли отчаяния. Итак, ал-Валид начал разрушать восточную часть церкви Св. Иоанна, ту самую, которая была, по Ибн-'Асакиру же, уступлена мусульманам и обращена в мечеть. Но ведь если христианам пришлось уступить при завоевании одну половину своей церкви, то разве они не употребили бы все свои усилия для сохранения за собой той части, в которой был алтарь? И если [476] мусульмане занимали восточную часть, устроив в ней мечеть, то разве они начали бы ломать всю церковь именно с части, ими занятой? Что ал-Валид начал разрушение с алтаря, мы считаем весьма вероятным. Он начал с самого священного для христиан места для того, чтобы доказать неосновательность их угроз. Когда по Ибн-'Асакиру (стр. 1385), ал-Белазурию (стр. 62), Ибн-ал-Факиху (стр. 753) и Ибн-Джубейру (стр. 939), христиане говорят халифу: "кто разрушит эту церковь, тот сойдет с ума", то они разумеют осквернение и разрушение алтаря, а не стен церкви. Надо полагать, что эта угроза была последней попыткой спасти церковь, и что христиане действительно надеялись на чудо.

Евтихий, который мог быть лучше осведомленным о судьбе церкви Св. Иоанна, чем Ибн-'Асакир (Первый скончался через 242 года после описываемого события, а в торой – через 485 лет после постройки мечети), говорит, что ал-Валид увеличил мечеть с восточной ее стороны (стр. 274) (***); по его же словам, церковь прилегала к мечети (стр. 272) (***); следовательно мечеть, до разрушения церкви, находилась рядом с ней, на западе от нее. При таких условиях рассказ Ибн-'Асакира о разрушении церкви становится вполне понятным; но он противоречит его утверждению. что мусульмане занимали восточную половину церкви Св. Иоанна.

Мусульмане хорошо знали, что часть мечети была возведена на месте церкви; над одной из дверей мечети сохранилась даже греческая надпись (Guy le Strange, Palestine under the Moslems, 1890, стр. 231). [477] Выражения: "часть мечети ал-Валида была церковью", "в мечети была церковь", "половина мечети была церковью", — должны были неоднократно повторяться среди народа. Но отсюда один шаг до уже неправильного, не соответствующего истине выражения: половина церкви была мечетью. Спор о том, кто взял город: Абу-'Убейда или Халид, разрешали, зная, что половина церкви была мечетью, так, что соединяли оба мнения и заключали, что оба вождя взяли Дамаск одновременно, один одну половину по договору, другой другую половину приступом. Этим же предположением объясняли себе, почему именно церковь была разделена на две части. Таково должно быть происхождение предания, сохранившегося у Ибн-'Асакира, но не упоминаемого ни ал-Белазурием, ни ал-Мадаинием, ни Ибн-ал-Факихом, ни каким-либо другим известным нам автором до Ибн-'Асакира.

При 'Омаре II христиане требуют себе ту половину мечети ал-Валида, которая была построена на месте церкви Св. Иоанна.

По ал-Белазурию (стр. 63), 'Омар II, за уступку церкви Св. Иоанна и за прекращение всяких по отношению к ней требований, передает христианам всe церкви ал-Гуты, перешедшие во владение мусульман. По ал-Мада'инию (стр. 213), все, что вне города, взято с бою (Следовательно, то, что в городе, занято по договору и должно остаться неприкосновенным?), а потому 'Омар II грозит разрушить церковь Св. Фомы (за воротами города), если христиане не уступят церкви Св. Иоанна. По ал-Касиму-ибн-Селламу (стр. 60), при 'Омаре II в Дамаске было 15 церквей, записанных в грамоте христианам (A. v. Кгеmer (Mittelsyrien uud Damascus, Wien, 1853) дает список 14 церквей, сохранненных xpистианами (стр. 21); источника своего он не называет, но, судя по его ссылкам на Ибн-'Асакира при №№ 5 и 10, и по числу церквей (14, как у Ибн-'Асакира, стр. 1383 перев., между тем, как по ал-Касиму у христиан осталось 15 церквей), этот список восходит именно к Ибн-'Асакиру. В немногих словах о своих источниках, стр. 3, Кремер называет ат-Табария и Ибн-Kecиpa (ум. 774 хиджры). В изложении завоевания Сирии Кремер следует Сейфу, которого, как мы видели, отвергают и де-Гуе и Велльгаузен). У Евтихия [478] (стр. 275) мусульмане утверждают, что все церкви в ал-Гуте и половина церквей в Дамаске находятся в распоряжении мусульман, так как были взяты с бою. Относительно ал-Гуты, это показание сходно с сообщениями ал-Белазурия и ал-Мада'иния. Мусульмане грозят разрушить все эти церкви, если христиане не уступят им церкви св. Иоанна. Из текста Евтихия мы видим, что церкви, "взятые с бою", оставались, собственно, во владении христиан, но мусульмане останавливались в них и считали себя в праве располагать ими. Что касается заявления мусульман у Евтихия относительно половины церквей в Дамаске, то оно не противоречит сообщению ал-Касима-ибн-Селлама, но несогласно с текстом грамоты Халида у того же Евтихия (стр. 265) и ал-Белазурия (стр. 56). По Ибн-'Асакиру (стр. 1384). ал-Валид сначала предлагает христианам 4 церкви, находящиеся в городе и не обеспеченные договором. Но при чтении договора оказывается, что в нем не упомянута церковь св. Фомы, за воротами города (о 4 церквах уже нет речи, следовательно они, надо полагать, оказались внесенными в договор). Халиф грозит разрушить ее, и тогда христиане уступают свою половину церкви св. Иоанна. Тот же Ибн-'Асакир говорит дальше (стр. 1780), что когда 'Омар II стал проверять права христиан на церкви, то находившиеся вне города [479] оказались не включенными в договор; о 4-х церквах, предложенных ал-Валидом, — ни слова. За сохранение загородных церквей (согласно с показаниями ал-Мада'иния, Евтихия и ал-Белазурия) христиане отказываются от своей половины дамасской мечети. Тогда обладание остальными церквами закрепляется за христианами законным документом (ср. Евтихий, стр. 276). О половине церквей, отнятых мусульманами, Ибн-'Асакир здесь ничего не говорит; в другом месте (стр. 1383) он сообщает, что по договору Халида 14 церквей осталось в руках христиан, что согласуется с показанием ал-Касима-ибн-Селлама (стр. 60) о 15 перквах, упомянутых в грамоте, существовавшей при 'Омаре II.

Если сопоставить показания Ибн-'Асакира и ал-Касима (ум. 224) о 15 церквах, оставленных в руках христиан, с сообщениями Сейфа (стр. 193) и ал-Хейсама-ибн-'Адийя (стр. 58) о сдаче Дамаска с уступкой арабам половины домов и церквей и с безусловным утверждением ал-Вакидия (стр. 58-9), что в грамоте Халида, которую он читал, нет указания на половину церквей и домов (а это подтверждается текстом грамоты по Евтихию и ал-Белазуpию), то невозможно не согласиться, что Дамаск был сдан два раза, причем во второй на более тяжелых условиях. При первой сдаче дамаскинцы уплатили поголовную подать (ал-Белазурий, стр. 56; Ибн-Исхак, стр. 180) по динару с головы (стр. 61, 188) и, вероятно, по джерибу пшеницы с джериба земли (стр. 188), причем все церкви остались неприкосновенными. Во второй раз христиане сохранили в своих руках только 15 церквей.

Сведения Ибн-'Асакира и Ибн-Джубейра о том, [480] что половина церкви Св. Иоанна была отведена под мечеть, неверны и основаны на ошибочном толковании того факта, что половина мечети ал-Валида построена на месте бывшей церкви, рядом с которой находилась первоначальная мечеть.

Показания Сейфа и ал-Хейсама-ибн-'Адийя о сдаче города с уступкой половины домов и церквей недостоверны и ничем не подтверждаются, кроме речи. влагаемой Евтихием в уста Абу-Идриса ал-Хаулания, которую, однако, сам Евтихий подтверждает (стр. 276), лишь поскольку она касается церквей загородных. Да и речь эта никогда не была произнесена Абу-Идрисом ал-Хауланием, так как он скончался в 80 году хиджры (Ибн-ал-Асир, изд. Tornberg, IV, 367; Зех. Class. part.стр. 5), между тем как 'Омар II вступил на престол в 99 году. Здесь Евтихий следует неверному мусульманскому преданию. Одну из причин возникновения такого предания указывает ал-Вакидий (стр. 59): "когда Дамаск был взят, многие жители его удалились к Ираклию, который находился в Антиохии; поэтому оказалось много лишних не занятых домов, и в них поселились мусульмане". Церкви, оставшиеся без прихожан в занятых арабами кварталах, должны были, естественно, превратиться в мечети.

Арабские историки, сообщая о замене Халида Абу-'Убейдой, приурочивают ее то к битве при Ярмуке, то к осаде Дамаска. По заключениям де-Гуе (Memoire etc. 48-54), с которыми мы вполне согласны, Халид был сменен после битвы при Ярмуке, в начале 16 года. Арабские писатели вопрос о том, кому сдался Дамаск, ставят в зависимость от имени главнокомандующего. [481] Абу-Михнаф (стр. 58), ал-Я'кубий (стр. 101) и Сейф (стр. 188), по которым Халид взял Дамаск приступом, а Абу-'Убейда по мирному договору, утверждают, что Абу-'Убейда был назначен главнокомандующим до взятия Дамаска (Абу-Михнаф, стр. 68-9; ал-Я'кубий, стр. 100; Сейф, стр. 160, 180). Ал-Белазурий, по которому приступом город взял Абу-'Убейда (стр. 56-7), только сообщает мнение "некоторых", помещающих отставку Халида при осаде, но сам не верит этому. По Ибн-Исхаку, Халид взял город по мирному договору (стр. 180), хотя был смещен во время осады; но он не знал этого (стр. 180) до сдачи города. Один Евтихий, утверждающий, что Халид взял город по договору, в то же время помещает его отставку при осаде (стр. 264). Мусульманские писатели, полагающие, что Халид до взятия города еще не был смещен, приписывают ему взятие Дамаска по договору; полагающие, что он был смещен до взятия города, утверждают, что Абу-'Убейда овладел им по договору, а Халид приступом. Они, очевидно, исходят из предположения, что договор мог заключить только главнокомандующий. При первой осаде Дамаска им был, без сомнения, Халид. Его договор признает неприкосновенность всех домов и церквей; город был сдан именно ему. Но возможно, что в то время, как Халид вступал через Восточные ворота, открытые Мансуром, и защитники Дамаска покидали стены, некоторые отряды арабов, стоявшие с другой стороны города, воспользовались мнимой оплошностью врага и ворвались в город, не зная о сдаче, или же, зная о ней, но надеясь извиниться незнанием, не устояли против соблазна [482] пограбить. Это могло быть одной из причин возникновения предания о взятии города приступом войсками Абу-'Убейды, который, по своей мягкости (De Goeje, Memoire etc. 51: sans courage personnel et sans energie), не был в состоянии удержать своих подчиненных. Почти так передает Евтихий о взятии Дамаска (стр. 265). По ал-Белазурию, епископ, заметив, что Абу-'Убейда овладевает воротами Баб-ал-Джабия, впускает Халида через Восточные ворота (стр. 57-8).

По другому сообщению ал-Белазурия (стр. 56-7), сторонники епископа уведомляют Халида, что Восточные ворота случайно остались без охраны, и Халид взбирается на стену посредством лестницы (Об этой лестнице см. еще со слов Хишама-ибн-‘Аммара, стр. 67-8), после чего открывает ворота. С этим сообщением весьма сходен рассказ Сейфа (стр. 185-188): Халид, пользуясь оплошностью врага, поднимается на стену на арканах и открывает ворота. Если в этих двух рассказах есть доля правды, то они должны быть отнесены ко второй осаде, на что уже указывает продолжительность ее по Сейфу: 70 ночей (первая осада длилась 6 месяцев) (Кроме того, Сейф помещает осаду Дамаска после битвы при Ярмуке, между тем как Дамаск был взят в первый раз до этой битвы). У Сейфа нет ни слова о предательстве епископа или его сторонников: это обстоятельство опущено им потому, что умаляет заслуги Халида и храбрость мусульман.