|
||||||||
|
||||||||
|
Главная | Поиск по алфавиту | А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я |
||||||||
|
||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
|
О путешествии Александра Маккензия по Северной Америке В непостоянстве и переменчивости сердца человеческого, по мнению моему, должно искать причины любопытства, обыкновенно возбуждаемого чтением путешествий. - Утомленные общественною жизнию и заботами нас окружающими, мы любим отдыхать, размышляя о народах и странах, от нас отдаленных и нам неизвестных: если народы, о которых нам рассказывают; счастливее нас - их благополучие нас успокоивает; если несчастливее - мы утешаемся при мысли, что не мы одни несчастливы. - Но, по мере умножения путешествий, охота к чтению их уменьшается. - При философическом рассмотрении предметов уничтожаются прелести пустынные ("Les bois desenchantes ont perdu leurs miracle...." Ла Фонтень). Когда Французы в первый раз достигли до берегов Канадских и описывали озера - морям подобные, водопады - как бы с небес падающие, леса - непроходимые для странствователей; само по себе разумеется, что ум человеческий был более [241] поражен, нежели при описании какого нибудь Английского купца, или новейшего путешественника, который проникнул всю глубину лесов, даже до берегов Тихого моря, и обстоятельно описывая водопад Ниагарский, сказывает нам, что все его падение составляет 144 фута в вышину. Приобретая более точных познаний, мы теряем силу воображения; ибо истины, открываемые математикою, ограничивают его область. - Кто были первые странствователи в древности? - Законодатели, поеты, герои: Ликург, Пифагор, Гомер, Геркулес, Александр. - Тогда было, или казалось все чудесным - и понятия оканчивались одною мыслию: там земли безвестные и моря безмерные! - Мы по природе нашей нетерпим ограниченного; можно сказать, что самый шар земный сделался мал для человека с тех пор, как он обошел его вокруг. - Если ночь более способна к возбуждению высоких мыслей, нежели день, то верно от того что, скрывая видимые границы всех вещей, она представляет вид бесконечности. - Французские и Английские путешественники (как и самые народы, их соотчичи) разделили между собою царство Океана и царство земли: нет ничего непроницаемого Таверньерам, Шарденам, Паренненам и Шарльвоа на земле, и Ансонам, [242] Биронам, Кукам, Ванкуверам на морях. - Французы познали нравы и обычаи народов; Англичане более их содействовали успехам всеобщей Географии - правда, что Португальцы и Испанцы должны разделять с ними славу открытия новых, дотоле неизвестных морей и познания пределов земли. - Чудесные успехи мореплавания могут подать наблюдателю высокую мысль о силе ума человеческого. - Кто не удивляется и не трепещет, видя Колумба, блуждающего среди безвестных пространств Океана; Васко-де-Гаму, приближающегося к мысу бурь; Магеллана, плывущего из обширного моря и вступающего в новое, еще обширнейшее; Кука, летающего от одного полюса к другому и сжатого среди громадных ледяных гор, без надежды спасения кораблю своему!.... Какие величественные зрелища представляет нам сей великий мореплаватель, когда видим его изыскивающего новые страны, не для порабощения обитателей тамошних, но для просвещения их, для благодеяний сим добрым детям Природы; когда он научает всем необходимым потребностям жизни бедных дикарей, заключает с ними союзы мира; среди Австральных хладов посевает семена, свойственные климатам стран, наслаждающихся более [243] благорастворенным воздухом - и показывает нам руку Провидения, спасающую благодетеля народов от кораблекрушения и бедствий! Смерть Капитана Кука остановила его смелые открытия, и Капитан Ванкувер был назначен Английским правительством для обозрения всего северо-западного берега Америки от Калифорнии даже до Куковой реки, чтоб решить недоразумения, которые могли встречаться в познании сей части нового света. В то же время, когда Ванкувер с искусством и отважностию, свойственными опытному мореплавателю, исполнял вверенное ему предприятие, другой Английский путешественник, отправившийся из Верхней Канады, проник чрез леса и пустыни в одну сторону даже до берегов Ледовитого, а в другую до Тихого моря. - Маккензий, о путешествии которого хочу я говорить, не желал приобрести славы ни ученого, ни писателя: производя меховую торговлю между Американскими народами, он просто описывал свои путешествия в повседневных замечаниях. - Иногда журнала его прерывается описанием величественных зрелищ Природы, или нравов дикарей; но Маккензий совсем не знал искусства сделать описания свои занимательными, подобными описаниям некоторых [244] других путешественников: нет изъявлений восторга при достижения к морю - предмету всех его трудов; нет подробных описаний пути возвратного; словом - читатель не переправляется со странником чрез величайшие реки, и не знает ни ужасов его, ни надежд, ни опасностей! Другая важная погрешность в сочинения Маккензия та, что оно есть только простой, повседневной, неясной журнал. - Маккензий темно рассказывает о предмете своего путешествия: он не объясняет, какая крепость Чипуан (откуда он отправляется), и какие были уже сделаны открытия прежде его странствования? - Если место, где он останавливается при Ледовитом море есть залив, или лучше сказать впадение реки (как можно догадываться); то почему он узнал, что большая река, текущая на запад (которую он называет Такучетессе) (Tacoutche - Tesse), есть река Колумбия? ибо он не доходил в то время до впадения сей реки в море! Каким образом часть реки, которой он невидал, положена им на карте?.. и проч. и проч. Не взирая на многие подобные недостатки достоинство Записок Маккензия весьма велико, хотя при них необходимо [245] нужны пояснения, как для того чтобы иметь понятие о местах, где странствует путешественник, так и для украшения холодности в слоге и в описаниях его, а вообще для ясности сообщаемых им известий географических. - Я постараюсь представить здесь небольшой опыт таковых пояснений. - Испания, Франция и Англия обязаны своими Американскими владениями открытиям трех Италиянцов, и именно: Колумба, Кабота и Веразания. - Ум Италиянцов, возвышаясь иногда из развалин прежнего величия своего, как гигант из под гор, его подавляющих, удивлял свет смелыми предприятиями. Около 1525 года Франциск I решился отправить Иоанна Веразания для открытия новых земель; и сей славный мореплаватель открыл и описал более шести миль, вдоль по берегу Северной Америки, но неосновал там селений. - Ему последовал Иаков Картье. - Он обозрел всю страну, именуемую ныне Канадою (Название Канады происходит от слова Канната, которое на языке Гуронов значит куча хижин. - Испанцы оспоривают честь открытия оной, и некоторые писатели утверждают, что имя ее происходит от Испанских слов Ассапада. - Шатобр.), плыл вверх обширною [246] рекою, названною им рекою Свят. Лаврентия, и доходил даже до острова Монреаля, которой назывался тогда Гошелага. - Роберваль наименован был наконец в 1540 году Вице-Королем Канадским. - Он и брат его, которого по причине мужества Франциск I называл Аннибаловым воином (le gendarme d'Annibal), старались переселить туда многие семейства из Франции, но претерпели в 1540 году кораблекрушение. - "С ними" говорит Шарльвуа "разрушились все надежды основать селения в Америке; ибо никто нельстился успеть в предприятии, которого только славные и искусные мужи исполнить немогли."... Смятения, вскоре после того восставшие во Франции и продолжавшиеся более сорока лет, препятствовали правительству заняться столь отдаленными и неверными предметами. Наконец Генрих IV, успокоив внутренние несогласия, горячо принялся за прежние предприятия. - Маркиз Ла Рош отправился в 1598 году искать своего счастия; но покушение его было неудачно. - Такой же успех имело путешествие Шовена. - Наконец Коммодор Катт, получа в 1603 году начальство над подобным предприятием, передал управление оным Самуилу де Шампеленю, которого имя напоминает нам [247] основателя Квебека и селений Французских в Северной Америке. - С сего времени Иезуиты начали и ревностно продолжали делать открытия во внутренности лесов Канадских. - Тогда составились те знаменитые миссии, которые распространили область Французских владения от берегов Атлантического моря до льдов Гудзонских и до рек Мексиканского залива. - Отец Виар и отец Енемон-Маас прошли всю Акадию; отец Иосиф достиг на севере Канады до озера Нуписсина (Noupissing); Бребе и Даниель посетили величественные пустыни Гуронские, заключающиеся в пространстве между озерами Гуронским, Мишиганом и Ерио; от. Ламбервиль проник до озера Онтарио и обозрел пять селений Ирокойских. - Ободренные славою мученичества, повествованиями о терпении и благочестии своих предшественников, новые проповедники Евангелия стекались отвсюду и проходили во все пустыни. - "С радостию шли они" говорит сочинитель Истории новой Франции "шли, исполняя завет Спасителя мира, проповедывать Евангелие во концы земли."... Открытие озера Огио и Мешасебы на западе. Верхнего озера (superieur) и озера Лесов на северо-западе, реки Бурбонов и всей внутренней стороны около залива [248] Джамеса на севере - было следствием сих путешествий. - Миссионеры узнали даже хребет гор Каменных (Они были названы тогда les montagnes des Pierres Brillantes. - Шатобр.), которые Маккензий перешел на пути к Тихому Океану, и большую реку, которая (как и тогда думали) течет на запад. - Я безошибочно полагаю, что сия самая река после названа Колумбиею: - стoит взглянуть на старинные ландкарты Иезуитов, чтобы убедиться в истине моего повествования. - Следовательно, все главные открытия уже были чинены, или по крайней мере начаты во внутренности Северной Америки, когда Англичане покорили Канаду. - Переменяя снова имена озер, гор и рек, или искажая прежние Французские названия. они сделали только великой беспорядок, а не успех в географических описаниях; они не более успели в измерениях широты и долготы известных мест, которые прежде их были наблюдаемы Французскими миссионерами (Арросмит, есть ныне наилучший Географ в Англии; но сравнивая его большую карту Соединенных Штатов с новейшими картами Имлея, находим чрезвычайную разницу в положении земель между озерами Канадскими и Огио; на, напротив, карты миссионеров очень сходны с Имлеевыми картами. Шатобр.). [249] Чтобы сделать себе настоящее понятие о месте, откуда отправился в путь Маккензий, кажется, за верное можно предположить следующее: Французские миссионеры и путешественники простирали открытия свои до озера Уйнипик или Уйнипигон (По Французским картам оно лежит под 50, а по Английским под 55° долготы N. Шатобр.) на западе, и до озера Ассинибуасло на севере. - Кажется, что первое из них есть то самое, которой Маккензий называет озером Невольников. - Английско-Канадское общество, производящее меховую торговлю, учредило свою контору в крепости Чыпиуан, при озере, именуемом Горное, которое соединяется с озером Невольников рекою. - Из озера Невольников течет на север река, которую Маккензий назвал своим именем. - Река Маккензия впадает в Северное море под 69° 14 сев. шир. и 135° долготы западной, от Гренвичского меридиана. - Открытие сей реки и познание по ней плавания до Северного моря было целию первого путешествия Маккензия. - Отправившись из крепости Чипиуан 3-го Июня 1789 года, он возвратился в нее 12-го Сентября того же года. - [250] 10-го Октября 1792 года Маккензий отправился во вторый раз из Чипиуана и начал новое путешествие. - Направляя путь свой на запад, он прошел Горное озеро и плыл вверьх по реке Мирной, или Уигигану, которая выходит из гор Каменных. - Большая река течет также из сих гор на запад и впадает в Тихое море; ее-то именуют Такуче-Тессе, или Колумбия. - Известие о течении реки Мирной и реки Колулмбия, о том что сия последняя удобна для судоходства, по крайней мере до того места, где Маккензий оставил свою лодку и начал путешествие сухим путем к Тихому морю - таковы были открытия, ознаменовавшие второе странствование Английского путешественника, которой после двенадцати-месячного отсутствия благополучно возвратился в Чипиуан, откуда отправился. - Должно заметить, что река Мирная выходит из гор Каменных и впадает в один из рукавов (bras) озера Горного; что озеро сие соединятеся с озером Невольников рекою, носящею то же имя; что озеро Невольников, в свою очередь чрез реку Маккензия изливает воды в Северное море, и из сего можно заключить, что реки Мирная, Невольников и Маккензийя собственно составляют одну [251] великую реку, вытекающую из гор Каменных и впадающую наконец в Северное море. - Последуем за нашим путешественников по реке Маккензия даже до берегов сего Гиперборейского моря. Прошедши озеро Горное, он плыл рекою Невольников до озера, носящего то же имя, и открыл наконец большую реку Маккензия. - "От самого озера до сего места" говорит он, "земли к северу низки и лесисты; к стороне юга местоположение возвышенное, но лесов еще более. - Мы видели множество дерев ниспроверженных и почерневших от действия огня, между коими возвышались молодые тополы, возникшие уже после пожара. - Достойно замечания, что если лес сосновый и березовый сгарает, то вместо оного выростают тополы, хотя прежде того на сем пространстве не находилось ни одного дерева сего рода." Естество-испытатели могут оспоривать
справедливость замечания Маккензиева: ибо все
что неподходит к порядку наших сведений, мы
привыкли считать ошибкою, или мечтою; но, чего
ученые немогут оспоривать, а все искусства ни
описать, ни изобразить - ето красота течения
больших рек в пустынях Нового света. Пусть
вообразят неизмеримую реку, текущую среди
дремучих лесов и [252]
дерева осеняющие берега оной в картинном
положении: - черные дубы, упавшие от древности в
воду и с обширными своими ветвями в ней
плавающие; высокостеблистые восточные растения,
которые с берегов, кажется, смотрятся в воду и на
них серые белки и белые горностаи карабкаются по
ветвям, или прыгают на вершину; гордые Канадские
Сикоморы (Дерево, похожее на наш
клен. - Переводч.), стоящие купами (en
groupe); Виргинские тополы, растущие или длинными
рядами, или рассеянные по чаще дерев другого
рода; там небольшую речку, вытекающую из глубины
пустыни, образующую среди распутия лесов
величественное слияние с какою-либо большою
рекою; в другом месте гремящий водопад,
закрывающий скат гор своими лазуревыми брызгами:
ручьи бегут, извиваются, удаляются, соединяются и
вливаются в реку; здесь наклонились над ними
скалы; там деревья в равновесии с корнями, их еще
поддерживающими; - повсюду слышан неописанный и
неумолчный шум: лягушки особенного рода (Bull-frog. Шатобр.) мычат как быки;
другой род лягушек живет в пнях (Tree-frog.
Шатобр.), и крик их, отзываясь в [253] разных отголосках,
уподобляется блеянию овец и лаю собак ("Они живут в дуплах полусогнивших
дерев... Они не квакают, как лягушки Европейские,
но во время ночи лают подобно собакам." - От.
де Тертр, Histoire natur. des Antill. Tom. III. Маккензий, продолжая идти открытою им рекою, встретил орды Индийцев-невольников. - От них узнал он, что далее по течение реки встретятся ему другие Индийцы, именуемые Заячьими, а за ними к самому морю Ескимойцы. "Во время краткого нашего пребывания у сего небольшого поколения, оно вздумало забавлять нас пляскою при пении своих песен. Пляска их состоит в [254] различных прыжках и кривляньях; женщины опускали руки и показывали вид, будто не могут ими пошевелить...." Песни и пляски диких всегда отличаются или меланхолическими, или сладострастными положениями. - "Одни" говорит от. де Тертр "играют в дудку, другие поют, и тем составляют хор музыки, для них весьма приятный." - Если верить Лукрецию, люди сначала старались выражать голосом пение птиц, и долго спустя потом сладостное согласие слов, соединяемых с звуками лиры, мало помалу начало очаровывать слух их (... At liquidam avium voces imitarier ore Ante fuit multo quam carmina cantu Concelebrare homines possent, auresque juvare..). Иногда из толпы диких выступает бедная Американка, не взирая на усталость и согбенное от трудов тело; к ней присоединяется молодой дикой с лицем, блестящим веселостию; но, смотря на их пляску, вы удивитесь странной противоположности: женщина делается бодрою и удивляет неожиданным проворством - мущина пляшет тихо, подпевая унылую песню; кажется, первая хочет изобразить быстрые движения огромных дерев своей пустыни, а другой выражает тихой шум, листьями оных производимый. [255] Когда пляски и пение происходят на берегу реки и во глубине лесов, удивленное ехо повторяет диким окрестностям неизвестные дотоле звуки человеческого голоса, а медведь с крутизны утеса взирает на веселие диких: невозможно неудивляться даже самой угрюмости картины и непогрузиться в задумчивость, видя сих детей Природы, пляшущих в долине, где дотоле не бывал след ноги человеческой - и может быть снова не будет целые веки - пляшущих, и вскоре сокрытых под влажным мхом пустыни, где ничто не напомнит бытия их потомкам!... Проходя далее. Маккензий встретил цепь бесплодных гор и с трудом переходил оные, в сопровождении нескольких Канадских охотников (Сим словом, мне кажется, можно выразить le traiteur - собственно харчевник, трактирщик; а здесь принимается оно в смысле мелочного торговца. - Шатобриан, наслышавшись в Америке, называет их les coureurs des bois; они ходят между дикими и торгуют всем, что ни попало, даже и людьми. - В Сибири почти подобных людей называют промышленниками. - Переводч.). - Четыре цепи гор как будто разделяют Северную Америку на четыре великие пространства. - [256] Первая, начинаясь от Мексики, есть продолжение Андских гор, пересекающих Панамский перешеек и распространяется от юга к северу в длину Южного Океана, унижаясь постепенно до Куковой реки. - Маккензий перешел их под именем гор Каменных между реками Мирною и Колумбиею, проходя к Тихому морю. Вторая цепь начинается в Апалахах, на восточном берегу Мекасебы, продолжается к северо-востоку, под именем гор Аллеганских, Синих и Лавровых; обходя позади Флориды, Виргинии, Новой Англии чрез внутренние земли Акадии, теряется под заливе Святого Лаврентия. - Она разделяет воды, текущие в Атлантической Океан, от тех, кои впадают в Мекасебу, Огио и вообще в озера Нижней Канады. - Можно заключать, что сия цепь некогда простиралась по берегам Атлантического Океана и служила ему как бы границею, равно как первая простирается доныне по Индийскому Океану. - Вероятно, что древле твердая земля Америки начиналась позади сих гор. - По крайней мере три различные плоскости земли, столь правильно обозначенные, начиная с долин Пенсильвании лесов Флориды, показывают, что сей материк в различные епохи [257] был покрыт водами, которые потом слились с оным. - Против берега залива Св. Лаврентия (где, как я уже сказал, оканчивается вторая цепь гор), на стороне Лабрадора возвышается третья цепь, почти столь же длинная как и две первые. - Она идет сначала на юго-запад до Утауа (Outaouas), разделяя реки, текущие в Гудзонов залив от рек впадающих в залив Св. Лаврентия; потом, простираясь на северо-запад, по северному берегу Верхнего озера, при озере Св. Анны развиливается (forme une fourche) к юго-западу и северо-западу. Южной рукав ее идет на юг озера Уйнипик между болот, где начинается река Албанская, к заливу Джамеса и истоку Мекасебы. Северной рукав, опоясывая озеро Лебяжье и селения Онасбург, проходит по реке Северн, достигает реки Нельсонова порта, и простираясь к северу от озера Уйнипик, сливается наконец с четвертою цепью гор. - Сия последняя, простирающаяся менее всех других, начинается около реки Суефсачиуан, идет к северо-востоку между реками Елланой и Чурчиллем, потом к северу даже до 57° широты, и разделяется на два хребта, на коих один, [258] простираясь далее к северу, достигает до Ледовитого моря, а другой, проходя на запад, встречается с рекою Маккензия. Хранилище вечных снегов, увенчевающих сии громады, происходит в одну сторону реки, текущие в Гудзонов залив, а в другую текущие к Северному морю. - Чрез сии-то горы хотел проникнуть Маккензий со своими спутниками. - Видевши горы Альпийские и Пиринейские, невозможно еще иметь ясного понятия о сих ужасных громадах Гиперборейских великанов, на которых, как после потопа, чудесные звери блуждают по горам безвестным (rara per ignotos errent animalia montes). - Облака, или лучше сказать влажные туманы вечно покрывают вершины диких сынов пустыни; утесы беспрестанно падают на низ, обнажают черные бока гор и уподобляются нескладною величиною и многоразличием обломков призракам, являющимся среди лесов при безмолвии пустыни. - Между горами видны в разных местах глубокие долины, заваленные гранитными обломками, поростшие мхом, где шумит множество источников. - Рахитические сосны, из род называемых Англичанами Spruce, и небольшие озера соленоватой воды, не только не развлекают, но еще более увеличивают единообразие [259] картины и умножают грусть. - Там слышны только необычайные крики северных птиц. - Прекрасные лебеди, плавающие на тусклых водах озер, и превеликие кусты малины, растущие на скалах, суть единственные утешительные предметы, напоминающие страннику, что и в сих ужасных пустынях Провидение бдит над его участью. - Нигде зрелище не бывает столь ужасно, как на берегах Северного моря: с одной стороны простирается бесконечное пространство льдов, с коими сражается синее, разноцветное море, где никогда незабелеются парусы дерзкого корабля; с другой ограничивают горизонт ужасные скалы, за которых Природа, кажется, испустила последний вздох. - Взор теряет из вида бесконечное протяжение берегов, образующих беспорядочные заливы и безобразные полуострова. - Наступает вечер - странник скрывается в какую нибудь ущелину скалы; морской орел (l'aigle marin), ужаснувшийся его неожиданного прихода, вылетает из оной с ужасным криком. - Во всю ночь слышен грозный рев валов и ветра, отдающийся в гранитных пещерах берега, и трест льдов, плавающих по волнам и разбивающихся о скалы. Моккензий дошел к берегам, или лучше сказать к заливу Ледовитого моря, [260] 12 Июля 1789 года. - Он видел китов и приметил прилив и отлив воды. - Потом переправился на остров, коего широту полагает под 69° 14' N. Здесь был предел первого его путешествия! - Льды, недостаток съестных припасов, изнурение сопутников воспрепятствовали ему достигнуть к берегу открытого моря, который вероятно был недалеко от того места, где Маккензий остановился. В продолжение немалого времени его странствований солнце не скрывалось уже за горизонт; он видел сие светило бледным, увеличившимся и как будто с грустию текущим по хладному небу (... Miserable they Вот слабый прозаический
перевод: "Мы приставали к небольшому круглому острову;" говорит Маккензий: "мне кажется, что Американцы уважают его как некое священное место, ибо на всех окрестных возвышенностях находится множество могил. - Там видели мы небольшую лодку, деревянные чаши, блюда и разные домашние снаряды, которые прежде принадлежали погребенным в сем месте; ето обыкновенный обряд диких: наследники оставляют покойникам несколько любимых ими вещей, как будто и по смерти они будут иметь в оных надобность." - Маккензий многократно упоминает о религии диких народов и особенно о величайшем благоговении к могилам предков. - Какая противуположность!... Непросвещенный дикарь на полярных льдах благословляет Бога и из самой бедности своей видит надежду на будущую, лучшую жизнь - и в то же время просвещенный Европеец отвергает бытие души своей, бытие благого Творца, живя под благословенным небом, будучи одарен всеми дарами Провидения!... [262] И так мы видели обитателей сих диких стран, пляшущих при источнике реки, по которой странствовал наш путешественник; а вблизи моря, при втечении сей реки в необозримый океан, мы видим их могилы: разительный образ человеческой жизни!... Не так ли течет она от источника веселого, резвого младенчества, до хладного моря безвестной вечности, поглощающего и горести и радости нашего бытия!.... Кладбища диких, рассеянные по лесам, суть небольшие поляны, гладкие, очищенные от леса. - Холмы конической фигуры составляют насыпи над могилами; остовы и кости лосей и ориналов, рассеянные по траве, перемешаны с костями и скелетами человеческими. - И мне случалось видать унылого пеликана, сидящего на сих разрушающихся, полусогнивших памятниках бытия: положением и молчанием походит он на дряхлого дикаря, горюющего на могилах любезных сердцу людей. - Европейские торговцы и Канадские охотники, производящие меховый торг с Американцами, мимоходом сеют разных сортов хлеб на кладбищах, где места, как я сказал, бывают расчищены. - Путешественник изумляется, встречая среди пустынь знакомы ему Европейские произведения между природных, [263] неизвестных, диких растений, свойственных сим отдаленным странам. Часто семена падают далее и хлеб растет среди леса, если почва более ему свойственна: так изгнанник в чуждой стороне избирает жилище в месте, похожем на его родимое пепелище! 12 Сентября 1789 года, после 102-дневного отсутствия, Маккензий возвратился в крепость Чипуан. - Три года спустя по возвращении своем, он отправился во вторый раз из сей крепости, прошел Горное озеро, достиг Мирной реки, плыл по сей реке двадцать дней и 1-го Ноября 1792 года прибыл в некоторое место, где решился построить хижину и прожить зиму. - В продолжение зимованья, он торговал с дикими и разведывал о своем пути. "20-го Апреля 1793 г. река была еще покрыта льдом. - На противном берегу начал таять снег; трава показывалась; скоро распустились деревья; некоторые растения начали цвесть." - То, что называют в Северной Америке большою оттепелью, представляет взорам Европейца зрелище сколь величественное, столько же и необыкновенное. - С 1-го по 15 ч. Апреля облака, которые до того времени беспрестанно идут с северо-запада, мало помалу останавливаются и несколько времени носятся во все стороны. - [264] Жители ждут решительной минуты, выходят из хижин и вскоре раздается крик: вот юг победитель! - В мгновение начинает дуть теплый ветер и облака удаляются к северу - тогда все переменяется в лесах и долинах!... Острые вершины мшистых утесов первые начинают показываться из под белого покрова снегов, их закрывавших; ели зеленеют и ранние цветы покрывают поля, до того времени снегом покрытые; - кажется, Природа по мере приближения солнца снимает постепенно снежную свою одежду. - Может быть, некогда поеты Американские будут ее уподоблять юной деве: она робка, она как бы с горестию снимает брачную одежду - открывает и - старается еще скрыть свои прелести от юного супруга.... Тогда дикие, которые прихаживали к Маккензию зимою, совершенно оставили зимние убежища свои, и с радостию расселились по лесам: - подобно как птиц северных стран, зима заставляет диких собираться в места, где они живут обществом, а весною рассыпаются везде: почти каждое семейство приходит в то место, где жило в прошедшем лете, и строит хижину, чтобы снов провести лето. - Начало весны, когда все приходит в движение в лесах Американских, было [265] нашим путешественникам знaком к продолжению их предприятия. - В четверток, 9 Мая 1793 г., Маккензий отправился в корковой лодке с шестью дикими и двумя Канадскими охотниками. - Если бы с берегов реки Мирной он мог видеть, что в сие время происходило в Европе, среди просвещеннейшего народа (!!); то хижины Ескимосцев показались бы ему предпочтительнее Королевских чертогов, а дикая пустыня многолюдного города!... Мы должны заметить, что сотоварищи Маккензия, исключая одного, все происходили от Французов. - Французы весьма легко привыкают к дикой жизни и бывают любимы Американцами. - Когда в 1729 году Канада досталась Англичанам, дикие скоро приметили перемену в нраве народа, ими обладавшего. - "Англичане" говорит от Шарльвуа "в краткое время своего владычества потеряли всякое уважение в глазах диких: Гуроны не показывались более в Квебеке; другие народы, ближайшие соседи сей Канадской столицы, из коих многие по причине неудовольствий при самом появлении Англичан объявили себя их союзниками, также показывались очень редко; особенно все расстроилось, когда дикие, привыкши во время бытности [266] Французов обращаться с ними свободно, возбудили своими поступками неудовольствие Англичан. - Дело дошло до того, что диких начали выгонять палками из домов, куда они прежде ходили столь же свободно, как и в свои хижины. - Тогда они удалились от Англичан - и в последствии ничто столько их не привязало к Французам, как различие в поступках и видимая противоположность характеров сих двух народов, обладавших Канадою. Миссионеры, узнавши о впечатлении, произведенном разностию обхождения, умели тем воспользоваться для обращения диких в христианскую веру. - Французы перестали думать об образовании диких, но сами сделались дикими: первое было трудно, даже невозможно, а последнее им нравилось. - Скоро дикие начали считать их братьями: они видели в них искуснейших охотников и бесстрашных воинов. - Твердость Французов в мучениях удивляла Ирокойцев. а ярость делала их в свою очередь ужасными мучителями в военное время. - Чему приписать такую способность к дикой жизни? - Не уже ли просвещение, дошедши до высшей степени совершенства, может наскучить, может заставить человека обратиться в первобытное дикое состояние? - Или ето должно приписать вообще характеру Французов, который делает их [267] способными ко всякому климату, ко всякому образу жизни (Последняя причина кажется вероятнее. Перев.)? Как бы то ни было, Французы и Гуроны оказывали одинакую храбрость и презрение к жизни, одинакую предусмотрительность обстоятельств, отвращение от работ земледелия и промышленности, равное бескорыстие к имению, твердость в дружбе, ветренность в любви, страсть к пляске, пению, войне, охоте и пиршествам - разумеется, что подобное сходство нравов легко сближает два различные народа, и обитателя шумного Парижа делает Канадским охотником. Описывая свое плавание по реке Мирной, Маккензий упоминает о красоте зрелищ Природы, ему представлявшихся. - "От места, где мы начали свое плавание" говорит он "западный берег представляет прекраснейшие местоположения, каких нигде и никогда я невидывал: земля с самого берега постепенно возвышается небольшими долинами, одна другой выше расположенными, даже до чрезвычайно высоты, и взор блуждает по неизмеримому пространству. Всякая долина представляет несколько наклоненную плоскость, пересекаемую высокими и [268] низкими деревьями, вершины коих достигают до подошвы другой долины. Все оне покрыты зеленью, а горизонт ограничивается лесом. На пространстве сих величественных амфитеатров растут дерева всяких пород, среди коих обитает множество различных зверей..." Подобные местоположения, или амфитеатры, в Америке встречаются довольно часто. Вблизи Апалахских гор, во Флориде, около реки Шаталеш: местоположение постепенно и как бы до облаков простирается на необозримом пространстве; но сие постепенное возвышение совершенно отлично от обыкновенного возвышения наших Европейских долин и косогоров: оно представляет террасы, правильно, как будто руками человеческими в саду какого нибудь богача устроенные одна над другою. Все террасы покрыты различных родов деревами и орошаются множеством ручьев, коих воды, освещаясь восходящим солнцем, блестят среди зелени, или падают каскадами по бокам мшистых утесов. Вдали видны скалы с растущими на них громадными соснами. - Смотря вдоль берега реки на сию чудесную лестницу и вершины гор увенчанных облаками, кажется, видит вершину колонн храма натуры и великолепный подъезд к оному. [269] Маккензий с товарищами прибыл к подошве Каменных гор и разными излучинами пробирался между оных. - Препятствия и опасности умножились: иногда они должны были нести не себе лодку, снаряды и припасы, чтоб удалиться от ужасных водопадов и быстрых, все увлекающих потоков; иногда пускаться в быстроту их, или поднимать лодку на высоту веревками. - Все описание Маккензия о переходе через сии горы весьма любопытно; - в иных местах он принужден был прочитать дорогу среди дремучих лесов, перелезать через ряды огромных упадших дерев, или с опасностию жизни перепрыгивать с утеса на утес над безднами и переносить друг друга на плечах. Наконец, в то время, когда они по веревке поднимали лодку на высокой утес, веревка оборвалась, лодка упала в ущелину - дикие его товарищи пришли в отчаяние и отказались идти далее. - Ни увещения, ни просьбы Маккензия непомогали, напрасно Маккензий взял на себя труд отыскать реку, которая, как за верное полагал он, недалеко от того места течет на запад. - Один, оставя товарищей дожидаться, он бродил несколько времени по горам. - Вдруг, с ужасом слышит несколько ружейных выстрелов, раздавшихся в безмолвии пустыни! - Опасаясь встречи с свирепыми неприятелями, [270] он взлез на высокое дерево - и ничего не приметил, кроме грозных утесов, вершин гор, увенчанных снегом, инде рассеянных берез и сосен - зрение ограничивалось бесконечными лесами!... Ничто не может навести такого уныния, как взгляд на подобные местоположения среди гор Нового света. - Иногда видны долины, постепенно понижающиеся по мере отдаления от вершины гор: он подобны волнам утихающего моря и, кажется, уменьшаются по мере своего отдаления. - Ближайшие покрыты ослепляющею, яркою зеленью; отдаленные принимают легкой оттенок лазури, а оканчивающие горизонт зрения, кажется, сливаются с небом. - Не видя никакой опасности, Маккензий слезает с дерева, спешит присоединиться к товарищам, и - судите об его ужасе! - не находит уже их на том месте, где оставил - не находит даже и лодки!... он бежит, возвращается, всходит на утесы, спускается в долины... - наконец, после неописанных трудов и смертельного, 24 часа продолжавшегося беспокойства - находит друзей своих. - Вскоре им встретилось несколько человек Американцев. - Сначала, на все предлагаемые вопросы, они отвечали, что совсем нет реки, текущей на запад; но потом один старик, обольщенный [271] ласками и подарками Маккензия, показывая рукою к верховью Мирной реки, сказал ему, что если пройдут еще три небольшие озера и столько же болот, то достигнут до маленькой реки, которая впадает в большую реку, текущую очень далеко. Изобразить невозможно радости нашего путешественника, узнавшего столь счастливую новость!... Он тотчас изготовился к дальнейшему путешествию, имея проводником дикого, который согласился проводить его до большой неизвестной реки. - Они перестали следовать течению Мирной реки, перенесли лодку в проток небольшой реки, текущей из озера, проплыли и реку сию и озеро, а наконец, переходя из рек в озера, из озер в реки, после различных трудностей, опасностей и приключений, выплыли 18-го Июня 1793 года на большую реку Такуче-Тессе или Колумбию, которая, протекая великое пространство, впадает в Тихой Океан. - Между двух обширных хребтов гор расстилается величественная долина, покрытая в иных местах огромными тополами, кедрами и березами, из среды коих в разных сторонах виден дым, показывающий места, где живут дикие. - Огромные утесы, вдали из гор высунувшиеся, инде покрытые белою и красною глиной, уподобляются развалинам [272] старинных змaков. - Среди сей прекрасной долины течет величественная Колумбия и на многочисленных островах, ею образуемых, видны большие, в половину сосновыми рощами закрытые хижины, где Американцы живут летом. - Несколько Американцов появилось на берегу, и Маккензий, приставши к оному, обласкал диких и получил некоторые полезные известия. - Они сказали ему, что река течет на большом пространстве, всегда с одинаковою быстротою; но в трех местах великие водопады препятствуют плаванию. - Кроме опасностей и трудности пути, на берегах оной живет много племен народов диких и жестоких, весьма многочисленных, с которыми необходимо надобно сражаться. - Такие рассказы привели Маккензия в великое смущение, а товарищи его потеряли всю надежду. - Маккензий старался скрыть свое беспокойство и еще несколько времени плыл по течению реки. Он встретил других обитателей, которые подтвердили ему достоверность повествований, слышанных им от первых; но присовокупили к тому, что если он оставит свое плавание и пойдет вправо чрез леса, то в несколько дней может достигнуть до открытого моря дорогою [273] весьма нетрудною и известною многим жителям. Маккензий решился последовать их советам. - Он доплыл Колумбиею до впадения в оную небольшой реки, и с общего согласия оставя там в безопасности свою лодку, пустился в глубину лесов, полагаясь на честность одного дикого, который вызвался быть его проводником. Надобно иметь большую твердость духа и неустрашимость в высшей степени, чтоб отважиться на подобный подвиг и положиться на дикаря, которой при малейшем неудовольствии может изменить и предать в руки бесчеловечных диких, или, наскуча трудностями, оставить во мраке дремучих лесов!... Каждый из сопутников Маккензия, исключая ружье, несколько пороху и пуль, нес на плечах более 90 фунтов тяжести. - Сам Маккензий, кроме оружия и телескопа, нес разных съестных припасов и железных мелких вещей более семидесяти фунтов. - Надежда, необходимость продолжать путешествие и какая-то твердость духа, которая приобретается при виде беспрерывных опасностей, скоро возвратили нашим путешественникам всю прежнюю их бодрость. - Днем неутомимо проходя [274] лесами, долинами и перелесками, иногда палимые солнечным зноем, иногда цепенея от проливных дождей - вечером Маккензий спокойно засыпал при пении сотоварищей, всегда оканчивающих день песнями. "Пение их" говорит Маккензий "состоит в протяжных, меланхолических выражениях, составляющих довольно приятное согласие и несколько похожих на церковное пение." - Когда путешественник, уснувши в лесу Американском, пробуждается ночью и слышит вдалеке тихое пение диких, прерываемое шумом ветра и повременным молчанием - ничто так живо не изобразит ему той воздушной гармонии, о коей говорит Оссиан, и которую восторженные Барды, при свете луны, мечтали внимать на скалах Слиморы. - Наши путешественники проходили некоторое селение Американцев, и Маккензий весьма трогательно описывает добродетель и нравы тамошних жителей. - Он видел престарелую, почти слепую женщину, которую дети поочередно носили на руках, ибо от старости она немогла уже ходить; другая, молодая женщина, сидевшая подле ручья с ребенком, видя усталость путешественника, поднесла ему полной кувшин свежей воды, говоря; подобно Ревекке, наполнившей сосуд из колодца Нахорова, для утоления жажды служителя [275] Аврааамова: "пий ты и вельблюды твоя напою (Бытия гл. XXIV, ст. 46. Переводч.).... И мне во время моего путешествия встретилось подобное миролюбивое поколение, где приняли меня дружески: величайшим знаком дружества их бывает то, когда, увидевши странника, они начинают плакать - всякой странник напоминает им умерших друзей, отправившихся по их мнению в страну душ и с давнего времени находящихся в дороге... В Американских пустынях все занимает путешественника: - там следы человеческие, недавно проложенные среди дремучего леса, важнее для него, нежели остатки древности на полях Еллады. - Расставшись с вышеупомянутым миролюбивым народом, Маккензий прошел еще через селение, обитаемое дикими, отличными по своему гостеприимству. - Тут видел он подле каждой хижины могилы, где погребены умершие их друзья и родственники. Отсель, перешедши несколько гор, они пришли к берегам реки Сомоны, текущей в Тихий Океан. - Народ многочисленный, живущий опрятнее и имеющий в жизни удобств более всех виденных Маккензием народов, принял его с великою ласковостию. - Почтенный [276] старик, протеснившись сквозь толпу народа, собравшегося вокруг Маккензия, обнял его дружески. - Потом приготовили большой пир, а на дорогу снабдили в изобилии всякими припасами. - Один молодой человек снял с плеч своих прекрасный плащ и надел на нашего путешественника - вот сцена гостеприимства, подобная прелестным сценам, изображенным у Гомера! - Маккензий гостил несколько дней у сего доброго народа. - Он осматривал их кладбище, то есть большой кедровый лес, где они сжигали мертвых, и храм, где торжествуют всякой год два праздника: один весною, другой осенью. - В то время, когда он ходил по деревне, ему представляли больных, спрашивая, не может ли он их исцелить?... трогательный знак невинности сердечной!... Люди по природной простоте мыслят, что превосходство знаний, примечаемое ими, должно быть всегда обращено только на пользу подобных себе. - Наконец начальник диких дал в проводники Маккензию родного своего сына, а для плавания к морю большую кедровую лодку. - Он рассказывал притом, что десять зим прошло с того времени, как он сам ездил к морю с 40 Американцами, и видел там два корабля, наполненные белыми людьми, которыми командовал [277] добрый Тулер. Ето было Капитан Кук, коего воспоминание чрез долгое время будет драгоценно для обитателей берегов Тихого Океана!... В субботу, 20 Июля 1793 года, в 9 часов утра Маккензий выплыл из реки Сомоны в морской залив, куда она впадает многими рукавами. - Нам ненужно следовать за Маккензием в его путешествии по сему заливу, где он находил повсюду следы бытности там Капитана Ванкувера. - Широта места по наблюдению оказалась 52° 21' 31''. - На каменной скале Маккензий написал краскою из сурика следующие слова: Александр Маккензий дошел в сие место из Канады 20 Июля 1793 года. Открытия Маккензия могут произвести два важные последствия для торговли и Географии: - в рассуждении первой, Англичане увидели из наблюдений сего путешественника, что для них может открыться новый источник богатств и новые связи между их Индийскими и Китайскими конторами (Из новейших политических известий видно, что сообщение в Тихим морем чрез реку Колумбию уже приводится в действие предприимчивыми Американцами. - Богатство и беспрестанно увеличивающееся народонаселение сего смелого народа подает способы к исполнению предприятия, коего польза очевидна. - Переводч.). [278] Что касается до Географии, то по сей части второе путешествие Маккензия не столь важно, как первое, совершенное им к Северному Океану; но соображая, что Капитан Ванкувер рачительно обозревал берега Тихого Океана, и от Нутки-Зунда даже до Куковой реки не нашел никакой приметы, которая бы доказывала существование пролива, или большой реки на восток, мы можем сказать, что, благодаря трудам Маккензия, нам уже немного нужно к совершенному назначению всего Тихого и Северного Океанов. - Губа Отказа в Гудзоном заливе находится почти под 68° широты северной и 85° долготы восточной от Гренвичского меридиана. - В 1772 году Г. Херн при медной реке достиг почти 69° широты и 100° с несколькими минутами долготы. - Следовательно остается только 5 - 6° долготы неизвестного пространства от Гудзонова залива до места при Северном море, где был Херн. - При широте, столь удаленной от Екватора, градусы долготы суть небольшого пространства: предполагая их по 12 миль, остается 72 мили для [279] исследования между двумя вышеозначенными известными местами. - Чрез 5° долготы, на запад от впадения в море Медной реки, Маккензий достиг моря под 69° 7' N. Следуя правилам первого нашего исчисления, расстояние по берегу от места, открытого Херном, до моря, открытого Маккензием, составит шестьдесять миль. - Обозревая берег далее к западу, мы находим Берингов пролив. - Капитан Кук приближался к берегам, его составляющим, около 69 - 70° широты N, и 275° долготы запад. - Следовательно 72 мили, или с небольшим 6° долготы остается неизвестного пространства между открытиями Кука и Меккензия. - При подобном рассматривании мы видим цепь открытий, учиненных по берегам Северного моря, от Берингова пролива до Гудзонова залива. - Остается исследовать по сухому пути три означенные промежутки, которые составляют протяжение неболее 250 миль, и тогда мы будем знать: совершенно ли материк Америки ограничивается к северу океаном? - Может быть откроется, что сей безвестный океан удобен для мореплавания. Да позволят мне присовокупить здесь собственно мое замечание. - Маккензий доставил своим предприятием Англии [280] честь, о которой я размышлял прежде его; даже предлагал Французскому правительству, предоставляя себе все труды сего предприятия, которое доставило бы Франции славу и пользу. - Может быть исполненное иностранцем, оно не будет более казаться мечтою. - Будучи в невозможности подобно другим содействовать к умножении славы и благополучия своей отчизны, я хотел с опасностию жизни перенесть имя Французов на берега Тихого Океана, доставить Франции удобность основать селения на берегах оного, исторгнуть из рук могущественной соперницы богатую торговлю и воспрепятствовать ей открыть новый путь к Индию. - Рассказывая о путешествии Маккензия, я мог бы к его описаниям присовокупить и мои наблюдения, ибо мы оба имели одну цель, и в то время, когда он странствовал к Северному Океану, я также блуждал среди неизмеримых степей Американских: но он в предприятии своем имел всю возможную помощь, был окружен друзьями и видел отечество свое свободным и счастливым; а я был лишен подобного благополучия... Шатобриан. Курск, 1819 Декабря 5 дня. Текст воспроизведен по изданию: О путешествии Александра Маккензия по Северной Америке // Вестник Европы, Часть 108. № 23-24. 1819 |
 |
|||||||
|
