90. ДОНЕСЕНИЕ Ф. ДЕЙНЫ Р. ЛИВИНГСТОНУ

Сэр.

После моего второго письма вице-канцлеру от 10-го сего месяца ¹ он устно известил меня утром 12-го, что выражает мне свое почтение и просит пожаловать к нему в 4 часа пополудни. В назначенное время я отправился к нему и имел с ним беседу по вопросу о моей миссии. Он начал со слов о том, что получил письма, которые я имел честь ему направить; далее он сказал, что ее в-во получила приглашение версальского, мадридского и лондонского дворов принять на себя совместно с императором посредничество при заключении окончательного мирного договора между ними; что до тех пор, пока эти дела не будут улажены и окончательный договор не будет подписан, ее в-во, выполняя роль посредника, не может принять посланника из Америки без согласия этих держав; что американский договор всего лишь прелиминарный и зависит от завершения этих дел; и что хотя нет никаких сомнений в том, что они завершатся и окончательный договор будет заключен, однако, пока это не произойдет, ее в-во не может рассматривать меня в качестве посланника Америки.

Здесь он сделал длинную паузу, как бы ожидая ответа, но зная, что он еще не высказался до конца, я не торопился отвечать. Тогда он добавил, что, как он полагает, моя верительная грамота ² выдана мне еще до признания независимости Америки королем Великобритании, и спросил меня, так ли это. Я сказал ему, что это именно так, ибо не прошло еще достаточно времени, чтобы получить новую из Америки. Тогда он сказал, что если по оформлении указанных соглашений я представлю новую верительную грамоту, выданную уже после признания королем Великобритании независимости Америки, то ее в-во весьма охотно примет меня как американского посланника, но сделать это ранее было бы несовместимым с тем строгим нейтралитетом, который до сих пор соблюдает ее в-во; а также, что формально для ее в-ва было бы неправильным принимать иностранного посланника, верительная грамота которого датирована числом, предшествующим признанию независимости его державы; кроме того, при дворе Великобритании до сих пор еще не был принят американский посланник, и я должен понять, что ее в-во поступила бы непоследовательно, приняв американского посланника раньше, чем это сделает король Великобритании. Здесь он снова сделал паузу, и я понял, что он уже исчерпал все, что имел сказать о предмете, который можно изложить в следующих пунктах: [125]

1. Что ее в-во, исполняя роль посредника, как об этом упомянуто ранее, не может принять посланника Соединенных Штатов до заключения окончательного договора между Францией, Испанией и Великобританией.

2. Что в соответствии с законами о нейтралитете она не сможет этого сделать даже и после заключения договора, так как на его верительных грамотах стоит дата, предшествующая признанию независимости Соединенных Штатов королем Великобритании.

3. Что она официально не сможет этого сделать, пока его верительная грамота датирована числом, предшествующим признанию их независимости ею самой.

4. Что, поступая последовательно, она не сможет этого сделать до того, пока посланник Соединенных Штатов не будет принят в Великобритании.

Я высказал пожелание, чтобы он изложил этот ответ в ноте, поскольку он весьма важен, а многое в делах такого рода зависит от самих выражений, и сказал, что при самых благих намерениях я могу исказить его ответ по забывчивости; и что я предложу его вниманию мои соображения по этому поводу в письменной форме, когда станет известно точное положение дел. Убедившись в том, что он, как я и ожидал, отклоняет это предложение, я сформулировал свой ответ примерно следующим образом: Ответ, который в. с-во дали мне от имени ее и. в-ва, является полной неожиданностью не только для меня, но и для Соединенных Штатов. Поэтому, руководствуясь данными мне инструкциями, я не могу взять на себя смелость сказать что-либо по этому поводу. Я прошу вас соблаговолить считать все, что бы я ни сказал, моими личными соображениями. Я не уверен в том, что они совпадут с мнением моей верховной власти. Будучи удален от нее на такое большое расстояние, я вынужден полагаться в подобных чрезвычайных случаях на собственное благоразумие. У меня нет намерений противиться милостивой воле ее в-ва, какова бы она ни была, я хочу лишь сделать несколько замечаний по поводу этого ответа, и, если они имеют какой-либо вес, они могли бы быть и, я не сомневаюсь, будут приняты во внимание. Я прошу позволения воспользоваться этим случаем, чтобы выразить высокое уважение, которое Соединенные Штаты питают к ее и. в-ву, и их искреннее желание развивать дружбу с ней. Я сказал, что Соединенные Штаты считают ее одной из первых повелительниц мира и в своем роде великим законодателем народов благодаря установленной ею системе нейтралитета, которую они с самого начала приветствовали с энтузиазмом и принципы которой взяли за незыблемое правило своего поведения во время войны. Что движимые такого рода чувствами, они хотят представить убедительные доказательства высочайшего внимания и уважения к личности ее в-ва и к ее правительству. С этой целью они заблаговременно назначили посланника при ее дворе в знак признания достоинств повелительницы, которая столь блистательно руководит нейтральной конфедерацией, с тем чтобы он мог при первой же возможности представиться в официальном качестве. Эти соображения, естественно, позволили им ожидать, что ее и. в-во первой из нейтральных держав примет их посланника. Что касается возражений, которые были выдвинуты против моего приема в настоящее время, то я позволил себе заметить, что нынешнее посредничество отличается от предыдущего, которое было предложено их и. в-вами, двумя важными особенностями: первое было предложено в период военных действий и содержало положение, которое конкретно касалось Соединенных Штатов, в нынешнем же посредничестве нет пунктов, относящихся к ним; их переговоры с Великобританией проходили отдельно от переговоров других воюющих держав и были доведены до благополучного завершения. Здесь я вернулся к фактам, изложенным в моем втором письме к нему от 10-го числа сего месяца, и подробно на них остановился. К ним я добавил законопроект, представленный в начале марта на рассмотрение палаты общин об урегулировании торговых отношений между Великобританией и другими странами и Америкой как отношений между государствами, существующими де-факто и совершенно независимыми. Я сказал, что в этом законопроекте говорится, что король заключил с ними мир, и содержится недвусмысленное заявление, что суда их граждан должны допускаться во все порты Великобритании, как и суда других независимых государств, и что есть договоренность рассматривать их как таковые. Из этих положений я сделал тот же вывод, что и в упомянутом письме. Этим закончились мои замечания по первому пункту. Что касается второго, то я перечислил причины, изложенные в моем письме вам от 11-го числа сего месяца ³, особо выделив первые четыре и лишь слегка коснувшись остальных. По поводу третьего пункта пришлось заметить, что само выражение «предшествующим признанию их независимости ею самой», по-видимому, отвлекает от сути дела. Вопрос о признании этой независимости и не поднимался. Вопрос стоял только так: примет ли ее в-во прибывшего сюда посланника Соединенных Штатов? Соединенные Штаты не просят о признании их независимости, они также не намерены претендовать и не претендуют на право навязывать своих посланников какому бы то ни было суверену. Каждый государь сам волен решать, в интересах ли его империи принять посланника другого правительства, и он может сделать это, не размышляя о полноте прав этого другого. Это скорее то, что я должен был бы [126] сказать, а не то, что я сказал по этому пункту. Я не мог полностью развить эту мысль, так как он несколько раз мешал мне это сделать, возвращаясь к тому, о чем говорил прежде, будто догадывался, что я намереваюсь сказать, и хотел избежать этого. По четвертому и последнему пункту мой ответ содержал главным образом доводы, приведенные мною в ответе на первый пункт. Я, однако, не преминул отметить удаленность наших стран как единственную вероятную причину такой задержки.

Таким образом, сэр, я дал вам настолько ясное представление о беседе, насколько мне позволила моя память. Беседа продолжалась без малого час. За это время мне приходили в голову и другие доводы, на которых можно было бы настаивать, но я боялся показаться навязчивым и злоупотребить терпением вице-канцлера, задача которого, надо иметь в виду, состояла скорее в том, чтобы передать ответ, а не обсуждать его по пунктам.

Из всего этого возникает важный вопрос: что остается делать Соединенным Штатам? Я со своей стороны могу сказать лишь то, что сам предполагаю сделать в дальнейшем,— составить и отослать вице-канцлеру памятную записку, излагающую мой ответ, с такими замечаниями, которые показали бы несостоятельность возражений против немедленного моего принятия. Мне советовали поступить именно так. Если действовать таким образом, то можно было бы, я полагаю, с уверенностью сказать, что достоинство Соединенных Штатов не пострадает в глазах любого из суверенов мира. Все это настолько отличается от линии поведения, которой уже придерживаются некоторые державы — участницы нейтральной конфедерации в отношении Соединенных Штатов, как, например, Португалия, Дания, Швеция, и которую, как уже намекают, готов принять император (по поводу чего г-н Адамс получил сведения через г-на У. Ли и о чем он немедленно сообщил мне, а, возможно, также конгрессу), что, если я не заблуждаюсь, последствия такого ответа будут совершенно иного рода. Он будет рассматриваться как подрыв самих принципов, которые намереваются установить, и будет настолько неприглядным по своей сущности, что совершенно невероятно, чтобы Соединенные Штаты когда-нибудь с ним смирились.

Я прямо заявил вице-канцлеру, что сам не смогу сделать предложения относительно своих верительных грамот, а если бы я это сделал, то не питал бы никакой надежды на то, что оно когда-либо будет принято; поэтому мое ожидание здесь в течение длительного времени, которое необходимо для того, чтобы узнать решение конгресса на сей счет, представляется мне бесполезным. В любом случае я не смогу покинуть эту страну до конца мая, так как раньше нет возможности выбраться отсюда ни сушей, ни морем. Я все же надеюсь, что не будет сочтено, будто я поторопился с этой мерой в то время, когда развитие событий могло подготовить почву для нее; следует также учитывать, что первое возражение связано с событием, имевшим место позднее. Что касается других возражений, то они настолько странны, что их никто не мог ожидать, и их не сгладит никакое время.

Я вынужден закончить это письмо, не прибавив ничего и не предприняв попытку объяснить эту совершенно неожиданную позицию ее и. в-ва, так как в противном случае я упущу сегодняшнюю почту.

Имею честь...

Ф. У. Дейна

Получено [?] ⁴ августа 1783.

NARS, RG 360, Item 89, vol. II (.Microfilm Reel 117). Подлинник (автограф), англ. яз. MHS, Francis Dana Papers, Official Letterbook, December 10, 1782 to February 3, 1784. Копия, англ. яз. Опубл.: RDCUS, vol. VI, p. 392—396.

Комментарии

1. См. примеч. 1 к док. 89.

2. Датирована 18 декабря 1780 г. См. примеч. 1 к док. 47.

3. Донесение Дейны № 24, где он следующим образом обосновывал свои возражения против того, чтобы просить конгресс прислать ему новую верительную грамоту:

«Во-первых, это значило бы высказать пожелание, чтобы Соединенные Штаты Америки вычеркнули из истории семь лет своего существования в качестве свободного, суверенного и независимого государства.

Во-вторых, их согласие на такой шаг в действительности означало бы, что аннулируется положение, провозглашенное в Декларации независимости, а именно, «что, как свободные и независимые Штаты, они полномочны объявлять войну, заключать мир, вступать в союзы, вести торговлю и совершать все другие акты и начинания, которые по праву могут совершать независимые государства».

В-третьих, это означало бы согласие их с тем, что своим существованием в качестве свободной нации они обязаны признанию их независимости королем Великобритании.

В-четвертых, из этого последнего обстоятельства будет вытекать, что аннулируются все их суверенные акты, предшествующие этому времени, в том числе самые важные из них — их договоры с Францией и Голландией, а также полномочия, данные их посланникам при мадридском и других дворах, и такие договоры, которые они уже заключили или заключат в силу этих полномочий.

В-пятых, требование новой верительной грамоты, датированной позднее упомянутого времени, само по себе означает решение ее и. в-ва, что Соединенные Штаты Америки могут по праву рассматриваться как свободное, суверенное и независимое государство лишь в силу признания их таковым со стороны короля Великобритании.

В-шестых, составление новой верительной грамоты будет равносильно признанию Соединенными Штатами справедливости такого решения.

В-седьмых, удовлетворение такого требования, с моей точки зрения, явилось бы во всех отношениях актом, наносящим большой ущерб достоинству Соединенных Штатов, и было бы таким образом жертвой, которой обстоятельства вовсе не требуют» (NARS, RG 360, Item 89, vol. II (Microfilm Reel 117); RDCUS, vol. VI, p. 390—391).

4. Число месяца не поддается прочтению.