57. ПИСЬМО ДЖ. АДАМСА С. ХАНТИНГТОНУ

Амстердам, [12] 23 июня 1781 г.

Сэр.

Ответ из Петербурга в том виде, как он опубликован, заключается в следующем:

Ее в-во императрица всероссийская провозглашает, что она столь же удовлетворена рвением, с которым их высокомочия согласились с ее посредничеством, сколь, если не больше, сострадательное сердце ее было уязвлено трудностями, создаваемыми лондонским двором, который откладывает перемирие с Республикой до будущих всеобщих переговоров о мире между всеми воюющими державами при совместном посредничестве ее и. в-ва и е. в-ва императора римского. Как только эти переговоры начнутся, ее в-во заранее обещает Республике всю зависящую от нее помощь, для того чтобы та смогла без промедления вновь стать нейтральной страной и тем самым пользоваться в полной мере всеми правами и преимуществами, которые должны быть ей обеспечены в силу участия ее в соглашениях между ее и. в-вом и ее высокими союзниками — королями.

В надежде на это ее в-во намерена совместно с их в-вами склонить лондонский двор к такой умеренности и таким же мирным настроениям, которые со своей стороны проявили их [86] высокомочия. Императрица льстит себя надеждой, что со временем события могут неожиданно повернуться так, что у нее появится возможность самым действенным образом проявить свою добрую волю и расположение, которые она искренне желает доказать их высокомочиям.

Этот ответ открывает широкий простор для размышлений и предположений, но я позволю себе обеспокоить конгресс только очень немногими замечаниями.

1. Прежде всего она, не вдаваясь в рассуждения о справедливом или несправедливом характере войны между Великобританией и Соединенными Провинциями, относит неуспех своего посредничества между ними на счет лондонского двора, но ни в коей мере не на счет Республики.

2. Она одобряет умеренность и миролюбие их высокомочий и косвенным образом осуждает лондонский двор за противоположные принципы.

До сих пор декларация не отвечала интересам англичан, и ее и. в-во обязуется по крайней мере не предпринимать никаких шагов в их пользу.

3. Кажется, лондонский двор предложил вести переговоры о мире между всеми воюющими державами при посредничестве императрицы и императора. Но поскольку упомянутый двор, вне всяких сомнений, не признает Соединенные Штаты Америки воюющей державой и поскольку ни одна страна в Европе, за исключением Франции, не считает их державой вообще, мне представляется вполне очевидным, что британское правительство прибегает не к чему иному, как к софистике с целью распустить армии и обезоружить своих противников обманчивой мечтой о мире, либо склонить их всех или некоторых из них к сепаратному миру, оставив без решения наши проблемы.

4. В декларации не сообщается о том, взяла ли императрица на себя это посредничество и на каких условиях она могла бы сделать это. Нам остается лишь строить догадки. Голландские послы прошлой зимой сообщили из Петербурга в Гаагу, что императрица не даст согласия на совместное с императором посредничество, если не будут соблюдены два предварительных условия, а именно, чтобы лондонский двор признал независимость Америки и присоединился к положениям недавнего морского договора, касающегося прав нейтральных стран. К этому она, возможно, добавила, что вначале Голландия должна заключить мир и стать нейтральной державой, иначе планы императрицы изменятся. Об этом мы можем лишь догадываться.

5. По-видимому, короли Дании и Швеции присоединились или присоединятся к новой попытке императрицы убедить лондонский двор в необходимости заключить мир с Голландией. Однако насколько энергичной и решительной окажется эта попытка и как они поступят в случае неудачи, нам остается только строить догадки.

6. Имеются намеки на какие-то будущие события и обстоятельства, которые предвидит ее в-во, но не замечают другие страны, и которые могли бы дать ей возможность проявить свою добрую волю. Здесь ничего не провозглашают, ничего не обещают, однако можно предположить, что ее в-во и ее великие союзники, видимо, настаивали на таких условиях, которые, будь они приняты лондонским двором, принесут Республике мир, а если будут отвергнуты, то, возможно, принудят Россию, Швецию и Данию вступить в войну на стороне Голландии. Но все это настолько неопределенно, недосказано и окутано тайной, что не может вызывать никакого доверия.

Я сожалею, что идея переговоров об общем мирном урегулировании встречает поддержку, поскольку я также убежден в том, что в ней скрыт коварный маневр британского правительства, как и в том, что многие державы Европы, особенно Голландия, станут жертвами этого обмана. Я признаюсь, что возможность ведения переговоров о всеобщем мире в настоящее время внушает мне опасение, так как нужно ожидать предложений о кратковременных передышках, uti possidetis (Чем владеет (лат.).) и других условиях, которые еще более затруднили бы нашу торговлю, сделали бы наш союз менее прочным и подвергли бы наши свободы еще большим испытаниям, чем это может быть при продлении войны, и в то же самое время это требовало бы от нас постоянных и почти таких же больших расходов. Однако, если мне будут сделаны предложения о мире или о конференциях и переговорах по этому вопросу ¹ (пока что таких предложений не поступало), я сочту своим долгом уделить им внимание и проявить столько терпения и такта, как если бы я верил в их искренность.

Американцам следует оставить надежду на сколько-нибудь существенную помощь Европы. Если все переговоры, которые ведет конгресс, смогут поддержать репутацию Соединенных Штатов в той мере, которая способна предотвратить присоединение любого другого государства к Англии, это уже будет много. Но на этом пути у нас так много препятствий, и так много смертоносных ударов нацелено на нашу репутацию, чтобы подорвать нашу честь, веру и сплоченность, наш союз, стойкость и силу, и это со стороны тех, кому следовало бы питать к этим понятиям глубочайшее уважение и почтение, что порой, признаюсь, я почти обескуражен и [87] хочу, преодолев все козни врага, вернуться в Америку, где я, конечно, смог бы сделать не меньше, а возможно и больше для блага общества.

Имею честь...

Джон Адамс

NARS, RG 360, Item 84, vol. III (Microfilm Reel 112). Подлинник (автограф), англ. яз. MHS, The Adams Papers, Part II, John Adams Letterbook (Microfilm Reel 104). Копия, англ. яз. Опубл.: RDCUS, vol. IV, p. 513—515.

Комментарии

1. Еще до получения своих инструкций от конгресса Адаме был приглашен в Версаль графом Верженном для обсуждения вопроса об австро-русском посредничестве. Во время встречи, состоявшейся 11 июля, Верженн ознакомил Адамса с копией «статей», предложенных дворами обоих государств-посредников (см. примеч. 3 к док. 56). Адамс заявил, что сначала его неофициальная точка зрения была такова, что он «никогда не сможет согласиться с посредничеством любых держав, каким бы авторитетом они ни пользовались, пока они не признают наш суверенитет или хотя бы не примут у себя полномочного посланника Соединенных Штатов как представителя свободной и независимой державы» (Адамс — Маккину, 11 июля 1781 г.— NARS, RG 360, Item 84, vol. III (Microfilm Reel 112); RDCUS, vol. IV, p. 560—561). В приложении к ноте Верженну от 13 июля 1781 г. Адамс направил свои подробные замечания о «статьях» (NARS, RG 360, Item 84, vol. III (Microfilm Reel 112); RDCUS, vol. IV, p. 571—573) и продолжал развивать свою точку зрения в нотах Верженну от 16, 18, 19 и 21 июля. См.: NARS, RG 360, Item 84, vol. III (Microfilm Reel 112); RDCUS, vol. IV, p. 576—577, 589, 591—594, 595—596. После того как он и Франклин получили от конгресса инструкции и полномочия, Адамс в письме Франклину от 25 августа 1781 г. дал следующую оценку возможным последствиям отрицательного отношения Великобритании к русско-австрийскому посредничеству: «Допустят ли оба имп. двора, чтобы грандиозный план созыва конгресса в Вене, о котором знают и всюду говорят в Европе, оказался столь же грандиозным мыльным пузырем, как вооруженный нейтралитет? В каком же свете предстанут оба двора-посредника, выслушав предложение Англии? Предлагать что-либо самим и упоминать об этом в публичных актах, если Великобритания отвечает отказом на их предложения и настаивает на таких предварительных условиях, которые по меньшей мере оскорбительны для Франции и Америки и проникнуты каким-то презрением к здравому смыслу всех государств Европы? Меня утомляют окольные и бесполезные переговоры, подобные переговорам о вооруженном нейтралитете и об этом конгрессе в Вене... Мой талант, если я им и обладаю, заключается в ведении войны. Господь бог скорее завершит эту тяжбу трех королей, чем венский конгресс установит мир, если оба имп. двора не станут действовать достойно и последовательно и не признают независимость Америки сразу же, как только Великобритания начнет настаивать на двух своих наглых условиях» (APS, Franklin Papers, vol. 22, folio 120; RDCUS, vol. IV, p. 661—663).