49. ИЗ ЗАПИСКИ Н. И. ПАНИНА ЕКАТЕРИНЕ II

[С.-Петербург], 22 января [2 февраля] 1781 г. ¹

На сделанное венским двором здешнему сообщение ² о вместной с ним медиации для прекращения войны между Англиею — с одной, и Франциею и Гишпаниею, с другой стороны, ответ наш может основан быть на следующем:

Отдав надлежащую справедливость проницанию и беспристрастию е. в-ва римского императора, во всех делах являющимся, не меньше как и дружественной его искренности в рассуждении ее и. в-ва, сказать, что нельзя не принять за основание сему толь важному делу правило, е. в-вом в ответе великобританскому двору представленное, чтоб каждая сторона другой не иное предлагала, как то, что бы сама она приняла для себя за сходное, будучи в равном положении ³. Если бы воюющие державы на сем правиле учреждали свои поступки и изъяснения, то не было бы ни малого сомнения в успехе миротворения, обоими государями на себя приемлемого из самого лучшего побуждения. Но по сие время трудно было определить средину, на обе стороны сносную, из всех тех отзывов, которые деланы от Англии и Франции. Первая почитает несовместным достоинству своему принятие независимости селений американских, от нее отторгнувшихся. Другая, поступив на признание той независимости и связав себя с ними условиями не вступать без их соучастия ни в какие договоры, в противном первой поставляет свое достоинство. Одна крайняя нужда и сущее изнеможение могли бы отвлечь каждую от сих между собой противных мыслей, но состояние воюющих держав видится весьма еще от сей степени удаленным, ибо по сие время ничто еще между ними не произошло решительное в перевес одной стороны. Думать должно, что и самая удача оружия в чью-либо пользу не столь скорую произведет решительность, поелику каждая держава для всемерного сокрытия своего изнеможения и для собственной своей чести не преминет стараться привести себя прежде в состояние явиться с новым противуборством.

Встречающиеся с самого первого вида в деле сем затруднения не могут останавливать обоих государей в подвиге, им предлежащем. Слава споспешествовать унятию пролития неповинной крови и восстановлению всеместного спокойствия послужит им к тому побуждением. Справедливость их намерений, взаимное их дружество и оттуда проистекающая искренность могут великую [77] подавать надежду достижения в сем желаемого успеха. Чтоб доброе положить тому начало, нужно обоим имп. дворам вступить о деле сем в откровенное сношение и соглашение о предлежащих мерах.

Е. в-ву императору римскому известно содержание ответа великобританского двора ⁴, данного российско-императорскому министру на внушение ⁵, от имени ее в-ва учиненное о восстановлении мира. Ее в-во не скрывает от сего государя, что равное внушение по ее повелению сделано было дворам версальскому и мадридскому. Ответ первого ⁶ не заключает более решительности, как и от лондонского данный, ибо в нем сказано, что король французский имеет двух союзников — короля гишпанского и американские селения, без коих сношения не может приступить ни к какому договору по собенным с ними обязательствам. От Гишпании не получен еще ответ ⁷, но и не может он быть решительным, хотя и вероятно, что составлен будет по сношению обоих фамильных дворов. При таковом несходстве обосторонных предложений одно было бы средство, чтобы пункт, составляющий камень претыкания в совершении мирного дела, решить изречением мыслей двух медиаторов, основанных на человеколюбии и беспристрастии, сообщаемым одной и другой стороне посредством проекта прелиминарных договоров. Но как тут, при всем удалении обоих их императорских величеств от малейшего оказательства предпочтения к интересам той или другой державы, надлежит всемерно наблюдать, дабы таковые предложения, и порознь воюющим державам делаемые, не произвели в них подозрения и неудовольствия к высоким медиаторам, для того к удобнейшему достижению успеха по степеням на сие время не представляются лучшие способы, как ниже изображаемые.

1-е. Постановление перемирия на два или на три года в Европе и прочих частях света, оставляя дела в настоящем положении со избежанием, по всей возможности, входить в дальнейшие объяснения. Пользуясь спокойствием от действий оружия, воюющие могут удобно трактовать о собенных своих притязаниях, поелику и кроме американских дел имеются у них таковые по торговле и тому подобному.

2-е. В перемирие сие, конечно, долженствуют быть включены селения американские. Тут деликатность Англии всемерно пощадить надлежит, дабы отъять всякое подозрение, будто бы под предлогом перемирия заключалося намерение вынудить у сей короны однажды признание независимости отпадших ее подданных. Сей осторожности можно было бы удовлетворить, постановляя в акте перемирия просто, что великобританский двор, желая истинно споспешествовать достижению мира между воюющими, с своей стороны в течение постановляемого для сношений и переговоров перемирия обещает унять военные действия против отпадших от нее колоний на все время того перемирия. Может быть, что для отвращения различных споров, паче же предвидимого со стороны французской настояния, чтобы тут участвовал и уповеренный от американцев, а со стороны аглинской крайнего в том упорства самое перемирие заключить удобнее посредством медиаторов, т. е. их актом при совершенном обеих сторон согласии, чрез министров их тут же объявляемом.

Между тем не должно у селений американских отымать способов негоцировать с короною аглинскою и заключить с ней договоры обще или частно по провинциям, либо другим частям, в чем и нужно со стороны Франции ясное обязательство, что она не разорвет сего перемирия по поводу таковой общей и частной негоциации между Англиею и теми-селениями, если оная только мирно, а не силою оружия и неприязненными действиями производима будет.

3-е. В продолжение такового перемирия обе стороны могут спокойным духом распознать свои существительные интересы и располагать дела мирные при помощи и содействии медиаторов. Может быть Франция окажет податливость выйти с достоинством из обязательств своих и из самой войны, удовольствовавшися, например, гарантией пактов, постановляемых между Англиею и американскими колониями, и разными выгодами, по торговле ей дозволяемыми. Тут, конечно, в глазах беспристрастного света не будет подвержена предосуждению честь ее, когда американцы сами для себя определят иной жребий, коего безопасность ручательством сей короны удостоверена быть может... ⁸

Переговоры мирные в Вене могут продолжаемы быть как в угодность е. в-ву императору, так и по способности положения того города, для чего российско-императорский министр князь Дмитрий Михайлович Голицын и должен наставлен и уполномочен быть ⁹ к тому, чтобы обще с министерством императорским и воюющих держав трактовать, по медиации делать надлежащие предложения и завести с министрами нашими при других дворах беспосредственное сношение для выиграния времени. Из всего разумеется, что и ответ императору должен быть учинен чрез него, отослав ему при рескрипте ¹⁰, а графу Кобенцлю сообща после с него копию.

В Париж, Мадрид и Лондон в то же время надлежит доставить повеления ¹¹ по сей материи с полными наставлениями, сходствующими тому же ответу, дабы министры наши, с австрийскими соглашаяся, содействовали внушениями и объяснениями общими достижению желаемого. [78]

Во всех объяснениях с воюющими и с другими державами нужно сколь можно менее входить в раздробление о делах американских, дабы не оказать пристрастия ни к одной стороне, а не меньше, чтобы избежать всяких тут ошибок.

Читано и высочайше апробовано генваря 22-го 1781.

По сему писано в Вену.

АВПР, ф. Сношения России с Австрией, on. 32/6, д. 632, л. 24—33 об. Копия, рус. яз. Опубл. полностью: Новые документы о мирном посредничестве России в войне США за независимость (1780—1781)/Сост. и авт. вступит. ст. Н. Н. Болховитинов.— В кн.: Американский ежегодник. 1975. М., 1975, с. 241—243.

Комментарии

1. Датируется по времени апробации Екатериной II.

2. Подлинник упомянутого сообщения не обнаружен. В приложении к рескрипту Д. М. Голицыну от 4/15 февраля 1781 г. (см. примеч. 9) имеется копия документа без подписи и даты, в котором от имени австрийского двора российскому правительству сообщалось о согласии Иосифа II на совместное посредничество. См.: АВПР, ф. Сношения России с Австрией, оп. 32/6, д. 632, л. 8—10 об.

3. Это мнение австрийского императора целиком разделялось Екатериной II, и она процитировала его в рескрипте Симолину от 4/15 февраля 1781 г. См.: АВПР, ф. Сношения России с Англией, оп. 35/6, д. 318, л. 80—83 об.

4. См. примеч. 4 к док. 44. Д. М. Голицын сообщил Екатерине II о своей частной беседе с английским послом в Вене Кейтом, в которой последний заявил, что лондонский двор «не может обойтись, чтобы не желать, дабы к высокому в. и. в-ва посредству присоединен был и венский двор...» (Голицын — Екатерине II, 13/24 января 1781 г.— АВПР, ф. Сношения России с Австрией, оп. 32/6, д. 637, л. 12—15).

5. См. док. 44.

6. См. док. 46.

7. Ответ мадридского двора о необходимости согласования с Францией вопроса о посредничестве был дан Зиновьеву 4 февраля 1781 г. См.: АВПР, ф. Сношения России с Испанией, д. 396, л. 28—29.

8. Три абзаца опущены. Речь идет о необходимости получить согласие Испании и Франции на австро-русское посредничество.

9. Российскому посланнику в Вене Д. М. Голицыну был направлен рескрипт от 4/15 февраля 1781 г. с указанием добиваться примирения Англии с Бурбонскими дворами, а также содействовать заключению мира между Англией и Нидерландами, «чтоб по крайней мере в будущей под совокупной медиацией обоих имп. дворов общей негоциации постановляемое унятие оружия на все части настоящей войны, а потом и на Республику Соединенных Провинций распространено было, инако же все наши труды и попечения не произведут желаемого плода» (АВПР, ф. Сношения России с Австрией, оп. 32/6, д. 632, л. 1—4 об.; Американский ежегодник. 1975. М., 1975, с. 243—245). Вместе с рескриптом Голицыну были направлены утвержденные 6/17 февраля 1781 г. полномочия действовать «в качестве медиатора» при заключении «трактатов, конвенций или других актов, которые будут признаны нужными для совершенного и окончательного соглашения всех распрей и для полного и совершенного примирения всех настоящих замешательств» (АВПР, ф. Сношения России с Австрией, оп. 32/6, д. 632, л. 36—37 об.; Американский ежегодник. 1975. М., 1975, с. 245), а также ряд дополнительных материалов, призванных дать Голицыну возможно более полное представление о возложенной на него миссии. См.: АВПР, ф. Сношения России с Австрией, оп. 32/6, д. 632, л. 5—7 об., 11—12 об., 43—43 об., 44—49 и др.

10. Копия ответной записки Екатерины II австрийскому двору от 4/15 февраля 1781 г. была приложена к упомянутому рескрипту Голицыну. См.: АВПР, ф. Сношения России с Австрией, оп. 32/6, д. 632, л. 13—23. Екатерина II выразила согласие начать переговоры о посредничестве на основе предложенного Австрией принципа.

11. В рескрипте Екатерины II Симолину от 4/15 февраля 1781 г. объявлялось о намерении России выступить в качестве посредника и провозглашалось, что «мы по дружбе нашей к королю и по усердному нашему желанию возвратить человечеству мир и тишину охотно употребим все от нас зависящие пособия в предстоящей важной негоциации» (АВПР, ф. Сношения России с Англией, оп. 35/6, д. 318, л. 80—83 об.). Рескрипты аналогичного содержания были даны Хотинскому и Зиновьеву. См.: АВПР, ф. Сношения России с Францией, оп. 93/6, д. 365, л. 6—9; ф. Сношения России с Испанией, д. 403, л. 5—6 об. Добиваясь одновременно примирения Англии с Нидерландами (см. примеч. 9), Екатерина II направила 30 января/10 февраля 1781 г. соответствующие рескрипты Симолину и Д. А. Голицыну. См.: АВПР, ф. Лондонская миссия, д. 345, л. 90—92; ф. Сношения России с Голландией, оп. 50/6, д. 216, л. 12—15.