38. ДЕКЛАРАЦИЯ ЕКАТЕРИНЫ II ПРАВИТЕЛЬСТВАМ АНГЛИИ, ФРАНЦИИ И ИСПАНИИ

С.-Петербург, [28 февраля [10 марта] 1780 г.] ¹

Императрица всероссийская столь явно выразила чувства правды, справедливости и умеренности, ее одушевляющие, и представила в продолжение войны, которую она должна была вести против Порты Оттоманской, столь очевидные доказательства своего внимания к праву нейтралитета и к свободе общей торговли, что может сослаться в этом на свидетельство всей Европы.

Такой образ ее действий, равно как и начала беспристрастия, которые она соблюдала в настоящую войну, должны были внушать ей полную уверенность, что подданные ее будут мирно пользоваться плодами своей промышленности и принадлежащими каждой нейтральной нации преимуществами. Однако опыт показал противное: ни вышеприведенные соображения, ни должное к предписаниям универсального права народов уважение не могли обеспечить подданных ее и. в-ва от беспокойств, коим они часто подвергались в судоходстве, и от препятствий их операциям со стороны воюющих держав ².

Затруднения эти, причиняемые свободе общей торговли, и торговли русской в частности, таковы, что должны обратить на себя внимание государей и всех наций нейтральных. Посему императрица считает своей обязанностью освободить оную всеми средствами, совместными с ее [60] достоинством и благом ее подданных; но раньше, чем прибегнуть к ним, и имея искреннее желание предупредить новые столкновения, она сочла за долг справедливости изложить пред лицом Европы те начала, которыми будет руководствоваться и которые могут устранить всякое недоразумение и все к нему поводы.

Она совершает это с тем большею уверенностью, что находит эти начала начертанными » первобытном праве народов, которого всякая нация может справедливо требовать для себя, и что державы воюющие не могут их отменить, не нарушив законов нейтралитета и не отрекшись от правил, формально принятых ими в разных трактатах и публичных обязательствах.

Они сводятся к нижеследующим положениям:

1. Чтобы нейтральные корабли могли свободно плавать от одной пристани к другой и у берегов воюющих наций.

2. Чтобы товары, принадлежащие подданным воюющих держав, были свободны на нейтральных кораблях, исключая заповедные товары.

3.Что в определении таковых императрица придерживается того, что означено в 10 и 11 артикулах коммерческого ее трактата с Великобританией ³, распространяя сии обязательства на все воюющие державы.

4. Что для определения того, что может ознаменовать блокированный порт, должен таковым почитаться только тот, ко входу в который настоит очевидная опасность по сделанным распоряжениям от атакующей его державы расставленными в близости оного кораблями.

5. Чтобы сии правила служили основанием в судопроизводствах и приговорах о законности призов.

Провозглашая оные, ее и. в-во не колеблется заявить, что для поддержания их и для охраны чести ее флага, безопасности торговли и мореплавания ее подданных против кого бы то ни была она повелит отрядить значительную часть своих морских сил.

Но сия мера не окажет никакого влияния на неукоснительную строгость нейтралитета, который она свято соблюдала и будет соблюдать, пока не будет вызвана и вынуждена выступить из границ умеренности и совершенного беспристрастия. Только в этой крайности флот ее получит приказание идти туда, куда будет его требовать честь, польза и необходимость.

Давая сие торжественное обещание с присущей ее характеру искренностью, императрица не может не выразить вместе с сим надежды, что воюющие державы, проникнувшись чувствами правды и справедливости, коими она одушевлена, окажут содействие исполнению ее спасительных намерений, столь явно направленных к пользе всех наций и даже к выгоде самих воюющих,. и вследствие сего дадут своим адмиралтействам и командующим офицерам сходные инструкции, согласные с вышеизложенными началами, почерпнутыми из первобытного кодекса народов и столь часто признанными в их конвенциях ⁴.

На подлинном проекте написано рукою ее и. в-ва:

Быть по сему. В С.-Петербурге, февраля 27-го 1780.

АВПР, ф. Дела о вооруженном морском нейтралитете, д. 10, л. 18—20 об. Копия, фр. яз. АВПР, ф. Лондонская миссия, д. 315, л. 7—9 об. Копия, фр. яз. Опубл.: Мартенс Ф., т. IХ(Х), с. 307—310. RDCUS, vol. III p. 607—608. Перевод дается по Ф. Мартенсу, сверен с арх. копией.

Комментарии

1. Хотя декларация была утверждена Екатериной II 27 февраля 1780 г. (ст. ст.) и на подлиннике рескрипта Симолину с приложением этой декларации стояла аналогичная дата, российское правительство (т. е. в данном случае сам законодатель) датировало ее 28 февраля. Именно под этой датой она была объявлена иностранным державам и упоминалась в заключенных Россией конвенциях 1780—1783 гг., которые официально оформили Лигу вооруженного нейтралитета. В текстах публиковавшихся официальных соглашений декларация также датируется 28 февраля. Что касается ее авторства, то декларация провозглашалась от имени Екатерины II. Все попытки документально проследить, кто подготовил для Екатерины II первоначальный проект, выяснить роль Эпинуса или Бакунина, о чем имеются свидетельства современников, остались без результата. См.: Архив князя Воронцова: Кн. 1—40 / Под ред. П. И. Бартенева. М., 1870—1895, кн. 9, с. 133; Дневник А. В. Храповицкого. М., 1901, с. 485; Толстой Д. А. Городские училища в царствование Екатерины II. СПб., 1886, с. 9.

2. Начиная с 1778 г. правительство Екатерины II неоднократно обращало внимание воюющих держав, и в первую очередь Англии, на необходимость обеспечения безопасности торговых кораблей, принадлежавших нейтральным государствам (см., в частности, док. 32 и 33 и примеч. к ним). В начале 1780 г. после захвата Испанией купеческого судна «Св. Николай» правительство России признало необходимым сообщить в Лондон, Париж и Мадрид о решении «употребить со своей стороны к совершенному ограждению и обеспечению его все от нас и державы нашей зависящие пособия с твердым, однако, предположением свято и ненарушимо согласовывать оные в продолжении настоящей войны с правилами строжайшего беспристрастия и нейтралитета». Речь шла об отправлении летом 1780 г. русской эскадры в Северное море «для удаления из тамошних вод всяких арматоров и обеспечения к портам нашим свободного плавания всех вообще дружеских народов». Для того чтобы «по неведению или по неосновательным соображениям» иностранные государства и прежде всего воюющие державы не впали в «ложные заключения» и не использовали принимаемые Россией меры в «собственных своих изворотах», провозглашалась декларация о вооруженном нейтралитете, основанная «на простых, чистых и неоспоримых понятиях естественного права» и «на словесных постановлениях коммерческого нашего с Великобританией трактата» (Екатерина II — Симолину, 27 февраля/9 марта 1780 г.— АВПР, ф. Лондонская миссия, д. 345, л. 2—6 об.; Александренко В. Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в.: Т. 1, 2. Варшава, 1897, т. 2, с. 209). Позднее было сообщено, что снаряженный в Кронштадте флот разделен на три эскадры и отправляется для защиты нейтрального мореплавания в Средиземном море, к «высотам лиссабонским» и в Северное море. См.: Екатерина II—Симолину,7/18 июня 1780 г.— АВПР, ф. Лондонская миссия, д. 345, л. 10—11.

3. Согласно упомянутым статьям русско-английского договора 1766 г. о торговле и мореплавании все виды огнестрельного и холодного оружия, порох и сырье для его изготовления, а также воинская амуниция объявлялись военной контрабандой и подлежали конфискации. См.: Мартенс Ф., т. IХ(Х), с. 249— 251.

4. 29 февраля/11 марта содержание декларации было доведено до сведения дипломатических представителей Швеции, Дании, Нидерландов и Португалии в С.-Петербурге. На протяжении 1780—1783 гг. к декларации присоединились: Дания — 28 июня/9 июля 1780 г., Швеция — 21 июля/1 августа 1780 г., Нидерланды — 24 декабря 1780 г./4 января 1781 г., Пруссия — 8/19 мая 1781 г., Австрия — в октябре 1781 г. (акт присоединения был оформлен 9 октября в Вене и акт принятия — 19/30 октября 1780 г. в С.-Петербурге), Португалия — 13/24 июля 1782 г. и Королевство Обеих Сицилий — 10/21 февраля 1783 г. См.: О вооруженном морском нейтралитете, с. 119 и далее. Панин в докладе Безбородко от 5/16 марта 1780 г. отметил, что объединение нейтральных держав «придаст еще более важности нашим беспристрастным стараниям восстановить тишину в Европе» (Протокол по делу о вооруженном нейтралитете от 5 марта 1780 г., писанный рукой А. А. Безбородко.— АВПР, ф. Секретные мнения, д. 591, ч. 1, л. 10—16; О вооруженном морском нейтралитете, с. 84—89). Дж. Адамс в донесении президенту Континентального конгресса Хантингтону от 10 апреля 1780 г. переслал копию декларации и меморандум Д. А. Голицына, отметив, что эти документы имеют большое значение для Соединенных Штатов. См.: HSP, Autograph Collection; RDCUS, vol. III, p. 606—608.