ВЫПИСКИ ИЗ ЖУРНАЛОВ НЕКОТОРЫХ АМЕРИКАНСКИХ СВЯЩЕННИКОВ.

3) ИЗ ЖУРНАЛА АТХИНСКОГО СВЯЩЕННИКА ГРИГОРИЯ ГОЛОВИНА.

Марта 20. Устроив во всех селениях на западе, домашние училища и все прочее, что [471] только было мне приказано Архипастырем, радуюсь радостью неизглоголанною, что Алеуты обоего пола и всякого возраста приняли с великим радушием все мои советы, особенно касательно изучения молитв и заповедей в часы досугов. В каждом селении теперь есть такие люди, которые очень хорошо могут читать Алеутские книги и обучать грамоте, — кроме одного селения Тукин.

Мая 6. На днях я узнал, что, согласно воле Архипастыря, от Умнака до Тигалды, во всех совершенно селениях Алеуты собираются по два раза, или непременно один раз в неделю, слушать Слово Божие и изучать молитвы. Но на Унимаке этого еще не делали, — от того, конечно, что там один только порядочно знает грамоту, да и тот всегда занят бывает делами Компании. В Тигалду я отправляю сегодня одного из лучших учеников здешнего училища, для Компании ненужного; я снабдил его всеми Алеутскими книгами с тем, чтоб он детей обучал грамоте, а взрослых, всех без исключения, молитвам, прочитывая пред каждым уроком что-нибудь из Евангелия, или св. Истории, или Катехизиса, или [472] поучений на Алеутском языке. — Хотя мы таким образом бросаем здесь только первые семена благочестия, но в некоторых душах оно уже далеко пустило свои корни. Следующий рассказ может служить тому доказательством. Нынешнею весною, на острове Угамок, лежащем подле Тигалды, один охотник из новокрещенных, притаившись в небольшом ущелии, прицеливался из ружья в сивуча (род тюленя), и не замечал, что подле самой его засады спал другой сивуч. Еще не успел охотник выстрелить, как этот последний сивуч, пробудясь, вероятно, от шороху, схватил самого его зубами и бросился вместе с ним в воду. Чрез несколько минут несчастный охотник, весь истерзанный, показался на поверхности воды и, плавая, кричал своим товарищам, бывшим на берегу, только о том, чтобы они простили его во всех грехах и не поминали злом. Но испуганные товарищи бегали только взад и вперед по утесистому берегу, не видя никакой возможности спасти Алеута, потому что вблизи не было ни плота, ни байдарки. Между тем разъяренный зверь, вынырнув из воды, [473] снова приближался к своей жертве, и едва произнесена была не многословная, но искренняя исповедь умирающего страдальца, опять вцепился в него зубами и скрылся с ним на дно моря. После того еще несколько раз тот же сивуч всплывал наверх, держа свою добычу; но в ней уже не видно было никаких признаков жизни. По словам Алеутов, рассказывавших мне об этом происшествии, такой напасти не видано и не слыхано было ни на одном из здешних островов. Случается, конечно, и нередко, что сивуч откусит у неосторожного тот или другой член, а потом и бежит прочь; но унести человека в воду, отпустить его там, опять выйти и взять его и носить в зубах долгое время, — это пример небывалый. Думаю, что в то время, как бедный охотник, высвободившись из челюстей зверя, показался на поверхности воды, другой на его месте закричал бы: «спасите, братцы! спасите!» Но сердцу верующего Алеута мысль о спасении была гораздо ближе мысли о жизни: заботясь не столько о теле, сколько о душе, он взывал: «простите меня во всех моих грехах. Я много [474] согрешил, живя на земле!» и проч. — В этих словах есть много сходства с словами разбойника, спасшегося на кресте, подле распятого Иисуса Христа: помяни мя Господи, егда придеши во царствии твоем. Мне хочется верить, что Господь, не желающий смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему, повелел зверю отпустить Алеута на несколько минут для покаяния. — Я видал его при жизни; и сколько могу судить по наружности — это был человек очень добрый и благочестивый. Его звали Иаков Молявинский.

Июня 24. В Михайловском Редуте (при берегах Берингова моря) мы стали на якорь. В 9 часов служил я на судне Часы и благодарственный молебен. После обеда отправился на берег.

28. Сегодня собрались дикари и объявили мне свое желание креститься водою и духом. Тридцать мужчин крестил я в бухточке за крепостью, а девять женщин, девиц и мальчиков в часовне.

29. Беседовал о вере с дикарями до позднего вечера, и сказал им напоследок, что ежели кто из них хочет оставить свою прежнюю веру и принять святую веру [475] Христианскую, то пусть на другой день утром приходить ко мне для крещения. Вечером собирались в часовню для слушания Слова Божия, как новокрещенные, так и готовящиеся ко крещению.

Июля 1. Сегодня семейство Инкалитов уехало на свою родину — реку Уналаклит, отстоящую от Редута около 100 верст. Я ходил к ним прощаться; — при сем просил их передать от меня поклон всем их соотчичам. Глава семейства (Марко Якутов), с изумлением посмотрев на меня, сказал: «а разве ты не будешь зимовать здесь»? — Нет не буду!» Ах! как это жаль!» — прибавил он голосом, который тронул меня до глубины души. Теперь все здешние Американцы разъехались по летовьям, для заготовления кормов к зиме.— Я между тем поджидаю здесь из дальних селений Чнягмютов; ибо я заказал отправившимся туда новокрещенным, чтобы они убедили Чнягмютов приехать сюда для свидания и беседы со мною. Успеют ли убедить, не знаю; но один славный Тоэн, недавно принявший из рук моих крещение, Петр Чанин 2-й, обещался непременно исполнить мое желание, и [476] даже хотел заблаговременно послать ко мне байдарку с нужными известиями об этом деле; потому что я между прочим говорил ему: «если там много окажется таких, которые захотят послушать моей проповеди, то я поеду туда сам, а если очень мало, то пусть приезжают ко мне».

11. За Литургией в числе Русских причастников были и новокрещенные. Сегодня байдара пришла с десятью человеками, в числе коих — храбрый воин, имеющий медаль за экспедицию с Кашеваровым, и одна Тоэнша, славящаяся между дикарями своим высоким родом. Я беседовал с ними около четырех часов, и всех их убедил принять святое крещение.

16. Не могу дождаться известия от Тоэна Петра Чанина с реки Пастолик, где, говорят, теперь много народа, который обыкновенно съезжается туда каждогодно в это время для торговли и рыбного промысла. Это здесь главная ярмарка. Вечером, очень поздно, пришла с Пастолика байдара с новокрещенными: они сообщили мне, что там есть много диких, которые желают видеться со мною; но им нет времени ехать в [477] Редут, а потому они просят меня побывать в их стороне. Душа моя уже там; я остаюсь здесь только телом — до завтрашнего утра; ночью ехать опасно.

19. Ныне, встав вместе с зарею, отправился я из Редута, и чрез 7 часов прибыл в селение Кууяк, где крестил 17 человек, и тут ночевал.

21. Окрестив 10 человек в селении Кунучитак, поехал далее: ночевать привелось подле устья реки Пастоль, на пустом месте, на тундре.

22. Поплыл вверх по реке и прибыл в селение под тем же наименованием: Пастоль или Пастолик, где, окрестив 58 человек, возвратился назад вечером поздно и успел только доплыть, чрез полтора часа, до устья реки Паштульяк: тут же на тундре и ночевал.

25. С раннего утра до позднего вечера сидел в байдарке, ровно восемнадцать часов, и, благодаря самому крепкому попутному ветру, прибыл в Редут.

27. Припоминаю себе приятные впечатления совершенной мною поездки. Во многих селениях, те, которые уже мною крещены [478] в Редуте, встречали меня очень ласково; даже сами вытаскивали из воды мою байдарку на берег, желая изъявить тем особенное усердие. На обратном моем пути, в небольшом селении, один Алеут, из числа некрещеных, принес мне в подарок хорошего речного бобра; но я сказал, что мне не надобно никаких товаров и что промысел мой приобретать для Бога верующие души. Почему и ты, прибавил я, не хочешь быть в числе последователей I. Христа? Алеут отвечал мне ласково: «и я тоже думаю креститься, только не теперь, а в будущем году.» Даст ли Бог дожить, подумал я, но не сказал, по той причине, что здешние дикари, со времен опустошительной оспы, и без того смотрят на Русских, как на разводителей смерти, и ненавидят тех из нас, которые сделают при них хоть малейший намек на смерть. Иногда нельзя же мне было и не говорить о смертности тела: но, как я замечал, всегда они сильно морщились от таких слов моих, а некоторые даже уходили, не дослушав проповеди. Из всех обстоятельств видно, что в Михайловском Редуте непременно должен быть особый [479] местный священник, и притом такой, который бы хорошо знал здешний язык. Какая богатая жатва доброму делателю Христову!.. Все здешние народы, каких только Русские знают, никаким идолам не покланяются, но и истинного Бога совершенно не знают. Они верят Шаманству, да и то, кажется, неискренно. Когда мне случалось доказывать им ложность этой религии, то все они, по-видимому, вполне признавали справедливость моих доводов, хотя в тоже время оговаривались по своему обыкновению: «что делать? У нас так уже исстари ведется».