МУНГО ПАРК

Характер и образ жизни Людамарских Мавров

(Отрывок из Мунго-Паркова путешествия во внутренность Африки.)

Мавры, населяющее северную часть Африки, разделяются на многие независимые племена, из которых самыми страшными почитают Тразартских и Иль-Бракенских, живущих на северном берегу Сенегала. - Гедингумские, Яфнусские и Людамарские не столь многочисленные, воинственны и сильны. Каждое племя Мавров управляемо Ханом, или Царем, имеющим над ними неограниченную власть Деспота.

Мавры ведут жизнь пастушескую; в мирное время занимаются одним скотоводством; пища их одно мясо. Они бывают попеременно или слишком обжорливы, или слишком воздержны. По причине частых и строгих [266] постов, законом им предписываемых, и по причине многотрудных путешествий, предпринимаемых ими по дикой пустыне, они с удивительным терпением переносят голод и жажду. Но между тем естьли Мавру откроется случай удовольствовать свою жадность, то он терпение свое вознаграждает без всякой умеренности; обыкновенно один Мавр съедает против троих Европейцов. Мавры земледелием занимаются весьма мало: хлеб, бумажные материи с другими жизненными потребностями получают они от Негров, выменивая их на каменную соль, добываемую ими в минах великой своей пустыни.

Здесь, по причине чрезвычайного бесплодия земли, очень мало произведений, годных для изделий мануфактурных; впрочем Мавры, из приготовляемой женами их пряденой козьей шерсти, для палаток своих делают сами покровы. Жены их кроме прядения шерсти, еще выделывают кожи для седел, узд, чемоданов и других различных домашних потребностей.

Мавры из железа, доставляемого им Неграми, делают довольно искусно копья, ножи и даже котлы; но [267] сабли; огнестрельное оружие и другие военные припасы покупают они у Европейцов, платя им за них Неграми, похищаемыми во владениях собственных. Главная сего рода торговля производится с Французами, приезжающими на берега Сенегала.

Мавры строго соблюдают Магометанской закон, преданы предрассудкам суеверия, и гонят всех Европейцов с бешенством. В Беноуне (Главный лагерь Мавров Людамарских) у них нет ни одной мечети: молятся в ограде, обвешанной рогожами и ни чем сверху непокрытой. Первенствующий на их богомолиях есть в одно время и жрец их и учитель; при свете ярко горящего огня, разведенного из мелкого хворостнику и коровьего навозу, гордо проповедует он ученикам своим Алькоран и поучает их заповедям веры. Их письмена очень мало отличны от письмен, находящихся в Арабской Грамматике, сочиненной Ричардсоном.

Мавританские жрецы выдают себя за великих знатоков чужестранной Литературы. Их Беноунский священник уверял меня, что может читать все Християнские книги; показывал мне [268] различные варварские письмена, и в невежестве своем называл их Римскою азбукою; у него также я видел множество других рукописей, столь же невразумительных, как и первые; он называл их Персидскими сочинениями. Вся библиотека сего великого мудреца состояла не более, как из девяти книг in quarto, которые все, как мне кажется, были духовные, потому что в них почти на каждой странице я видел имя Магометово, написанное красными чернилами.

По причине чрезвычайной дороговизны бумаги, Беноунские ученики обыкновенно пишут уроки свои на дощечках. Кажется, они учатся охотно и с прилежанием. Во время ежедневных школьных занятий своих, они дощечки сии всегда носят с собою, вешая их себе за спину. Молодые воспитанники, знающие наизусть несколько молитв, и умеющие прочитать или списать некоторые места из Алькорана, здесь почитаются самыми учеными, а сии малые их сведения дают им право более уже не считаться в числе малолетных. Мавр, гордяся такими познаниями, презрительными глазами смотрит на неученых Негров, и при всяком случае, всеми способами, [269] выказывает свое преимущество пред теми из соотечественников, которые меньше его сведущи.

У Мавров воспитание дочерей в совершенном пренебрежении. Женщины у них мало заботятся о моральном своем характере, а мущины недостаток сей добродтели совсем не вменяют им в порок. Мавры думают, что женщины, в сравнении с ними, имеют другое, не столько благородное предназначение: думают, что они сотворены только для исполнения воли гордых своих повелителей: чувственные удовольствия почитаются между ими первым достоинством, а рабская покорность первою, необходимою должностию.

Мавры о женской красоте имеют странные понятия. У нас красавицею называют ту, которая одарена хорошим станом, величественною поступью, прелестными и выразительными чертами лица: у них, напротив, красоту составляет безобразная дородность. Женщина, которую только два невольника могут поддерживать, не почитается еще совершенною красавицею; дабы получить сие лестное название, надобно, чтоб ее едва мог возить один верблюд. [270]

Здешние женщины, по причине такого предпочтения дородности, заблаговременно стараются сделаться толстыми. В этом состоит их первая и единственная забота. Матери, нежно любящие плод свой, каждое утро заставляют любезных молодых дочерей своих съедать множество кускусу и выпивать по огромной чаше верблюжьего молока: мало смотрят на то, хотят ли их дочери есть или нет: они должны непременно съесть кускус и выпить молоко - в противном случае чадолюбивые матери возбуждают в них аппетит побоями. Я видел, как горько, более часа, одна бедная девушка рыдала, держа в руках чашу с молоком, и как доброжелательная мать с палкою в руках, принуждала ее пить, и как безжалостно била ее, когда она отказывалась повиноваться упрямой своей родительнице. Сие чрезмерное употребление пищи и пития в здешних девушках не производит ни болезней, ни несварений желудка; напротив оно им доставляет всю ту уродливую толстоту, которая столь пленительною кажется в глазах Мавра.

Мавры покупают себе одежду у Негров - по сему жены их платье свое носят с величайшею [271] бережливостию: они вообще наготу свою прикрывают большим куском бумажной материи, которою опоясываются, которую опускают вниз почти до земли: одежда, совершенно похожая на нашу Рускую юбку; к платью сему прикреплены два четвероугольные лацкана - один напереди, другой назади - и оба завязаны на плечах; обыкновенный головной убор здешних женщин состоит из бумажной повязки, закрывающей лице от солнечного жара. Надобно однако заметить, что Мавританские женщины никогда не выходят с двора, не закутавшись с головы до ног.

Занятия здешних женщин бывают различны, смотря по состоянию их мужей. Ханова жена Фатима и некоторые другие живут здесь точно так, как и наши Европейские женщины: разговаривают с своими посетителями или посетительницами, читают молитвы и любуются прелестями своего лица, смотряся в зеркало. Одни простолюдимки занимаются хозяйством. Мавританки все вообще надменны и болтливы; гнев свой обыкновенно изливают на Негритянок, с которыми, как деспоты, поступают самым жестоким образом. [272]

Здесь кстати замечу я, что бедственное состояние сих нещастных Негритянок достойно всякого сожаления. С самой темной утренней зари они ходят с большими кожаными мехами, которые называются гирбами, за водою; они возят ее на себе, как скоты, для употребления своих господ и для их лошадей, которых Мавры весьма редко позволяют гонять на водопой. По окончании сей работы Негритянки толкут пшеницу и приготовляют из нее кушанье в это время палит их сверху солнце, снизу - раскалившийся песок, спереди - раскладенный огонь. Между дела метут они палатки, бьют масло, короче: делают все, что только можно представить себе трудного; и не взирая на все сии работы, их кормят очень дурно и бьют самым жестоким образом.

Одеяние Людамарских Мавров почти ни в чем не отлично от одеяния Негров. Первые от последних рознятся только тем, что носят на голове отличительный знак последователей Магометовых - из белой бумажной материи чалму. Мавры гордятся длинными своими бородами, тем более, что такие бороды почитаются верным знаком Арабского [273] происхождения. Али (Мунго-Парк был у него невольником), Король Людамарский, родом Араб. У всех Мавров волосы на голове короткие, густые и до чрезвычайности черные. Они столько уважают долгие бороды, что даже и обо мне чужестранце начали думать выгоднее, когда отросла у меня длинная борода. Мавры всегда смотрели на нее с удовольствием, даже с завистью; они, можно сказать, думали, что такая борода, как моя, слишком прекрасна для Христианина.

Перемежные лихорадки и кровавый понос самые обыкновенные болезни Мавров. Иногда страждущих сими болезнями лечат старухи; но чаще случается, что больные отвергают лекарства, ожидают себе облегчения от одного действия натуры.

Во все то время, как был я в Людамаре пленником, не удалось мне видеть ни одного человека, на котором была бы оспа. Мне сказывали однако, что она здесь по временам свирепствовала. Я слышал, что из земли Мавров часто переходила она к южным Неграм, и что Негры, живущие на берегах Гамбии, [274] прививая себе оспу, получали от нее выздоровление.

У Людамарских Мавров, сколько я мог заметить, уголовные дела решатся очень скоро хотя они мало имеют уважения к гражданским правам своим, но при всем том знают, сколь много введение казни способствует к удержанию людей от всякого рода злодейских поступков. Виновного всегда представляют пред Али, который судит его, и определяет наказание по собственному своему изволению. Это я видел сам, и в то же время узнал, что смертным казням подвергаются почти одни только Негры.

Главное богатство Мавров состоит во многочисленных стадах скота, а первое занятие в выгоне их на пастбища. Впрочем Мавры не беспрестанно сим занимаются; большая часть из них почти всегда проводят жизнь свою в бездействии, в бесполезных и ребяческих разговорах о лошадях, или в вымышлении хищнических планов против Негритянских селений.

Те из Мавров, которые не любят ничего делать, обыкновенно ходят к [275] Королю в палатку - там, в присутствии его, свободно один о другом говорят и свободно друг друга пересуживают; касательно до Государя, кажется, что все они имеют об нем самое выгодное мнение: все единодушно его хвалят, и часто поют песни, в честь его сочиненные и наполненные такого ласкательства, какого никто не может слушать, кроме одного Мавританского Деспота.

Мавританский Хан во всякое время одевается несравненно лучше и чище подданных своих. Иногда он носит платье из бумажной материи, синего цвету, вывозимой из Томбукту; иногда надевает полотняное или кисейное, покупаемое в Марокском Королевстве. - Палатка Али выше других, и отличается от всех прочих белым полотном, на нее накладываемым; впрочем, при таком великом отличии, не редко в обращении с своими подданными забывает Али верховный сан свой, часто ест с ними из одной чаши, и часто в знойный день ложится на ту самую постель, на которой спит пастух его верблюдов.

Обладатель Мавров, для содержания дому своего и на важнейшие [276] государственные расходы, сбирает различные подати. С Негров, поселившихся в его владениях, берет хлебом, холстом, или золотым песком; с мест, в которых черпают воду, берет скотом; с товаров, привозимых в области его, дают ему всегда наперед известную часть из самых товаров; но при всем таком сборе пошлин, самая важнейшая отрасль доходов сего Государя состоит более в грабежах и в насильственном отнятии чужого имения. Негры, живущие в Людамаре, и приезжающие туда купцы крайне боятся, чтоб не узнали, что они богаты. у Али по всем городами Королевства находятся шпионы, которые по званию своему уведомляют его о состоянии всех подданных, и доносы сих низких исполнителей воли его бывают столько действительны, что очень часто богатые люди, под самыми пустыми предлогами, лишаются всего имения своего, и сравниваются в бедности с прочими, жалости достойными бедняками.

Я не в состоянии со всею точностию определить числа подвластных законам Али Мавров - могу только нечто сказать о войске сего Государя. Военную силу его составляет конница, которая вся очень хороша, и по видимому весьма [277] отличается искуством внезапно нападать на неприятеля. Каждый Людамарский всадник имеет собственную свою лошадь и собственное вооружение, состоящее из большой сабли, двуствольного ружья, красной кожаной сумки для пуль, и из порохового рожка, навешенного на перевязь. Сии дикие рыцари от властителя своего не получают никакого жалованья: военные их подвиги обыкновенно награждаемы бывают одною и единственною мздою - хищничеством. Алиева конница не весьма многочисленна: когда он воевал с Королевством Бамбара, то войско его не простиралось и до двух тысяч человек; мне сказывали сверх того, что в коннице своей имел он весьма немного Людамарских Мавров.

У Мавров лошади прекрасны; они покупаются весьма дорогою ценою: Негритянские Государи за одну лошадь платят им не редко по двенадцати и по четырнадцати невольников.

Людамар к северу граничит с великою пустынею Саарскою. Естьли можно верить всему, что мне наговорили о песчаном море северной Африки, занимающем столь великое пространство: то оно, по сим известиям, должно совсем быть необитаемо; здесь все [278] места бесплодны: бедные кочующие Арабы гоняют свой скот даже и туда, где видят хотя малейший признак прозябения; там, где в некотором изобилии находятся и вода и пастьбища, с неописанною радостию, небольшими отделениями основывают они свои колонии, в которых живут независимо, хотя чрезвычайно скудно, и ни мало не боятся тиранской власти варварийских деспотов. Прочая дикая Африканская степь совсем безводна; по сему в ней ни кого не увидишь, кроме купцов, очень редко, с великим трудом и опасностию караванами чрез нее проходящих. В некоторых местах сей необозримой пустыни находишь иногда песок, покрытый редкими, иссохшими кустарниками, которые служат для караванов пристанищем, и которые для верблюдов бывают самою бедною пищею; устрашенный путешественник вокруг себя ничего более не находит и ничего не видит, кроме открытого неба и неизмеримого песчаного пространства. - В сих, столь бесплодных странах напрасно будешь искать предмета, на котором бы можно было остановить взор свой, - везде представляется одно ужасное уединение; душа в унынии; беспрестанно боишься, чтобы мучительная [279] жажда не лишила тебя жизни. "Среди сей ужасной пустыни путешественник не видит ничего, кроме мертвых птиц, сильными порывами ветра туда занесенных; и когда предается печальному размышлению о долговременном продолжении остающегося ему пути, тогда в трепете души своей он ничего не слышит, кроме свисту ветра, по пустыне носящегося, и кроме одного шуму, прерывающего изредка страшное безмолвие мест сих".

Мавры цветом и чертами лица похожи на Антильских Мулатов; но в физиогномии своей имеют они что-то неприятное. Смотря на лица Мавров, кажется, читаешь в ней расположение к вероломству и жестокости; всякой раз, когда я со вниманием ее рассматривал, невольное беспокойство наполняло мою душу. Взоры их дики; иностранец, при первом на них взгляде, не может не почесть их за людей безумных.

Воровство и грабительства, производимые Маврами в Негритянских селениях, суть ясные доказательства их вероломного и злого характера. Иногда они без всякой причины, без всякого предлога, и даже уверив наперед [280] Негров в своей к ним дружбе, неожиданно захватывают у них скот, или самих берут к себе в неволю. Негры весьма редко мстят им за такое варварство; предприимчивая и решительная смелость, знание мест и особливо быстрые лошади Мавров, делают их самыми страшными врагами. Небольшие Негритянские селения, близкие к сей дикой пустыне, находятся в беспрестанном страхе, тогда, как Мавритянские племена, живущие с ними в соседстве, не боятся со стороны их никакого неприятельского поступка.

Мавры, подобно скитающимся Арабам, смотря на времена года, переменяют свое местопребывание, и гоняют обыкновенно стада в те места, в которых могут найти для них удобные пастьбища. В Феврале месяце - в то время, когда солнце пламенными лучами пожигает все пустынные растения, снимают они свои палатки, переходят к югу, в страны, населяемые Неграми, и проживают там до Июля, то есть до тех пор, когда начнутся сильные проливные дожди. В сие время они берут у Негров, в обмен за свою соль, хлеб, с которым возвращаются в пустыню, прежнее свое жилище, [281] и не покидают его до тех пор, пока не перестанут дожди и пока место, прежде им занимаемое, снова не сделается для них необитаемым.

Необходимость, заставляющая Мавров вести кочевную жизнь, приучает их к перенесению трудов и крайней бедности. Этого мало - сия необходимость связывает их небольшие общества самыми тесными узами, и поселяет в них к чужеземцам величайшее отвращение. Мавры, не имея никаких сношений с образованными народами, и почитая себя выше Негров, потому более, что преимуществуют пред ними некоторым знанием наук, чрезвычайно надменны, горды, суеверны, жестоки. Вообще всякой Мавр с суеверием Негра соединяет в себе вероломство и дикую лютость Араба.

Вероятно, что до приезду моего в Беноуон большая часть Людамарских жителей никогда не видывали белого человека; но все они ужасно ненавидят Христиан; все думают, что нет никакого преступления в убийстве Европейца. Страдания, претерпенные мною, во время моего у них заточения, кажется, всем путешественникам могут послужить [282] самым наставительным уроком, удаляться от стран сего жестокого и вероломного народа.

С Французского Г. Пкрвский.