Самуил Вальдебский

Кроме изданной нами и разобранной редакции жития этого преподобного, коллекция d'Abbadie обладает другой, представленной двумя большими рукописями №№ 32 и 61. Первая датирована царем Иясу I в 7192 (= 1700) г. и заключает в себе житие на 87 листах; вторая написана почерком XV века; житие в ней занимает 100 листов. Текст в обеих рукописях почти тожествен. Уже внешнее сравнение с изданной нами редакцией, содержащей всего 48 небольших листков, написанных почерком XV в., указывает на большие различия обеих редакций, а также на то, что в хронологическом [301] отношении они современны друг другу. По количеству материала они рознятся не настолько, как того можно было бы ожидать при столь значительном различии объема. Последнее объясняется главным образом обилием риторических вставок. Так, в начале помещено длинное вступление, занимающее 9 листов в рук. 61; в нем мы находим и величания Спасителю, и похвальное слово святому, и текст 8-й главы Апокалипсиса. В конце жития также имеется длинное панегирическое заключение; много панегирических вставок встречается я в тексте.

Содержание представляет значительные особенности и в составе, и в распределении материала. Есть рассказы тожественные даже по форме, но встречаются и такие, каких нет в первой редакции, и наоборот. Порядок событий бывает часто другой, есть много различий в подробностях. Присутствие сходных рассказов и между ними некоторых, переданных почти слово в слово согласно с первой редакцией, дает право предполагать существование общих источников, может быть в виде устных рассказов; кое-где автор даже на них ссылается. Заметим, что некоторые общие рассказы редактированы во второй редакции более многословно. Вообще отношение двух редакций весьма напоминает то же, которое наблюдается у различных версий жития Евстафия.

Содержание второй редакция следующее:

После сходного с первой редакцией повествования о родителях Самуила, его рождении, учении и усердии к церкви, следует: «однажды появилась в городе чума и умерло много людей. Один из «воинства чумы» (sarawita bedbed) пришел, чтобы поразить отрока Самуила, но тотчас явился Архангел Михаил и сказал ему: «не делай зла этому отроку, ибо он избранник Божий, и молитвою своею спасет многих». Далее следует известная нам история матеря, попытки женить Самуила, его беседа с отцом, обильно пересыпанная текстами. После нее он «ушел к одному старцу, монаху, по имени Габра-Амлак и принял иго святых во благословении. Тот не дал ему (ига) по закону монашества, а дал его так, как облекают отцы новых чад своих. Потом он вернулся к отцу своему, чтобы привлечь его к любви Божий, и сказал ему: «отче, чем тебе полезно пребывание в этом мире?»... Отец отвечал так же, как впервой редакции отвечал на подобные же предложения своей жене: «я не покину хозяйства и родни». Самуил возвращается в свою келью, во вскоре «встал с [302] тем старцем, который облек его, и пошли они в монастырь аввы Адхани, называемый Банкуаль... и старец оставил его под сенью аввы Адхани... и почил там». Адхани по просьбе братии постригает Самуила. Последний начинает свои подвиги, беседует с душой своей, ест одну солому, выбрасывая все положенное на нее да вида тесто и т. п. Чрез 7 лет Адхани сделал его мельником, что дало ему повод к новым подвигам. Все время он молился об отце. Наконец «Бог услышал вопль сердца его, и отец его пришел к нему, чтобы сделаться монахом. Он представил его авве Адхани, своему учителю и сказал ему: «вот пришел к тебе отец мои старец, получить твое благословение». Он принял его и облек одеянием монашества. Чрез несколько дней захотел отец его поселиться в уединении и поведал свою мысль своему учителю. Тому это было угодно, и он позвал авву Самуила и сказал ему: «оставь отныне мельницу, и ступай служить своему отцу, и как угождал ты мне, так угождай ему, и не опечаль его ничем; делай все, как я сказал тебе, для него, желая получить его благословение, как ты получил мое». И сказал он: «зачем отсылаешь меня, отче? Или я оскорбил тебя в моей прежней работе, какую бы ты ни поручил мне?» Ответил ему его учитель: не оскорбил ты меня чадо, но радовал». И сказал он: «да будет по слову твоему, отче». И благословил он их обоих, в ушли они в мире. И жили они в уединении вблизи Банкуаля, много служа Богу. И был он как бы наставником для отца своего, как сказал авва Адхани: «будь ему наставником, исполняя волю его, и не упускай назидать его, да будет он бодр к деланию добра»... Далее говорится о воздержании и подвигах их, о том, что стали их навещать родичи, и они, с благословения Адхани, ушли в место (makan), наз. Вайна, где «приняли их с радостью и поселили в обители... Однажды, находясь в этом монастыре (makan), он возбудил свою душу в сказал ей: «зачем ты пребываешь ленива?...» И так сказав, вышел из монастыря (menet), взяв с собою огонь и книгу Давида, которою утешался, и пошел в пустыню, не имея ничего, кроме посоха. Идя по пути, нашел реку, полную до краев, ибо было время дождей. Река от обилия дождя разлилась и поднялась до вершины деревьев. Увидав это, святой Божий весьма опечалился и сказал: «если я вернусь назад, пребудут мои дни в праздности и постигнет меня смерть без покаяния; если же я войду в этот поток, у меня не будет сил перейти его. Но лучше мне впасть в руки [303] Бога и предать Ему душу свою, чем жить в праздности». Так сказав, взял огонь и псалтирь в узлы платья своего, и вошел в поток. Потом тотчас поднял и понес его, поместив ноги вверх, а голову вниз; руки его были простерты, как у трупа. Он упал духом. Поток вздымался; волны его поднимались, и по воле Божией оставила его волна на берегу. Он был, как труп, исчезло сердце его от ударов воды и от ужаса потока. Скоро вернулся дух его, и он узнал, где находится, ибо дивны дела Божии и благословенно Имя Его. Одежда его была на нем, и клобук на голове его, вымокшие в воде. Тогда он подумал о книге и огне, и ощупал узел одежды своей, и нашел их без мокроты, и не было капель воды на них». Далее идут рассказы о том, как его искали, о блевотине и голосе с неба, о жизни в монастыре, где он провел в строжайшем воздержании 12 лет, о тои, как он ушел в далекую пустыню, где выкопал себе пещеру, о посещении За-Руфаэля и чудесном переходе вместе с ним чрез разлившийся поток (f. 52 сл. 1-й ред.). Этот последний рассказ передан почти слово в слово согласно с первой редакцией, причем, что крайне интересно, есть в нем и ссылка: «говорил ученик, который передал нам это», и самый рассказ дальше ведется в первом лице, как и в первой редакции. Почти дословно совпадают и рассказы и о восхищении на небо и хождении с 24 старцами (f. 56 сл. 1-й ред.), а также о восхищении на небо в земле Саф (f. 67 сл. 1-й ред. в 57 в рук. 61). Эпизод с царем Давидом (f. 64 v. сл.) отсутствует в обеих рукописях второй редакции, что же касается патриарха Матфея (f. 79), то о чудесном посещении его Самуилом рассказано (f. 63 р. 61) в следующей форме:

«Однажды, находясь в своей пустыни, сей святой позвал учеников своих и сказал им: «вот благословенный хлеб, данный мне Матфеем, патриархом Александрийским: возьмите и потребите его вместо тела и крови Христовых». И взяли мы и вкусили часть хлеба, и был он весьма сладок, и прекрасно было благовоние его. Он был сух, а когда мы вкушали, размягчился в устах. Потом принес он нам небольшой плат (mandil) и сказал: «прах отца нашего патриарха». И роздал нам по малому лоскуту. Тогда спросили мы: «отче, кто принес тебе это: мы не видали посланного к тебе, будучи твоими учениками, которые не удаляются от тебя и находятся под сенью твоею? Скажи нам отче». И сказал он нам: «чада, зачем вам [304] спрашивать об этом? Бог знает происхождение сего, я же дал вам, чтобы вы получили благословение, и проявил любовь к вам, как сказал Господь наш: «возлюбите искреннего, как самих себя». И ныне, чада, не спрашивайте больше о сем». Тогда поняли мы, что восхитил его дух, и унес, и дал ему встретиться с патриархом. Ублажаем святость твою, облеченной смирением... светильник святой пустыни Вали, просиявший до пределов Египта»...

Далее следует рассказ о явлении Иоанна Богослова по поводу Апокалипсиса (ff. 63 v.—6 б.), помещенный в первой редакции гораздо раньше. Точно также переставлены эпизоды с монахом, ушедшим самовольно в Иерусалим, о «земле псов» и т. п. Последний рассказ вставлен между вторым восхищением на небо и кончиной. Из сказаний, свойственных только второй редакция, остановимся прежде всего на следующем (f. 76):

«Однажды пошел отец наш в один монастырь навестить монахов. Когда он там находился, явились к нему посланные из монастыря учителя его аввы Адхани и сказали: «Монастырь отца твоего разграбил разбойник, не оставив ничего из священной утвари: они вошли, разбив окно церкви. Поэтому помолись Богу, и он услышит тебя». Это они говорили когда он стоял на вороге церкви, чтобы идти приять св. дары в 9 час. Когда ему сказали, он весьма опечалился в сказал: «Господи, очи Твои видят всю землю. Не дай погибнуть гробу отца моего, раба твоего Адхани, человека Божия; не скрой этого лукавого, куда бы он ни ушел: на восток, запад, север, или юг. Если Ты не приведешь ко мне этого злодея с достоянием отца моего, и не поставишь его предо мною сегодня, ты отринул меня Господи, Господи мой, от лица Твоего». По окончании литургии в тот же день, когда он выходил из церкви, подошел к нему монах, держа этого злодея, и поставил его пред отцом нашим, когда он был в церковной ограде, и сказал: «отче, вот я привел этого злодея, ограбившего достояние твоего учителя; я нашел его на дороге, когда он шел, взяв в одном masqanet; возьми, и делай, что хочешь». Когда осмотрели мешок, нашли всю церковную утварь, которая не пострадала. И благословил отец наш этого монаха. Потом послали злодея с церковною утварью и привели его в Дабра-Банкуаль. Когда увидали святые, удивились и прославили Бога, особенно же, когда им рассказали все, что совершил отец наш».

Другой рассказ (f. 60 v.) говорит о сношениях Самуила с [305] Габра-Маскалем из Лагасо, известным и из первой редакции (f. 62). «Однажды 11-го тера, в день Богоявления позвал отец наш одного иеромонаха, чистого, настоятеля великой обители, по имени Габра-Маскаля из Дабра-Лагасо. Он боялся Бога, подобно ему, и сказал ему: «приди, отпразднуем Богоявление, и принеси с собою табот священнодействия и книги, чтобы нам приобщиться тела святого и крови честной Господа нашего Иисуса Христа». Услыхав это послание, святой Божий сказал: «хорошо». И встал он и пошел с таботом священнодействия, и пришел к отцу нашему Самуилу, ибо были они друзья. Пошли они вместе к реке Такаце и стали совершат здесь службу Крещения. Они провели всю ночь в молитве и молении к Богу, Господу своему, и в освящении воды по уставу книг. Когда наступило время крещения, вошли святые в воду. Тотчас сошел Дух Святый в виде огня и озарил всю реку. Все пришедшие на эту службу крещения получили благодать Св. Духа, как и все, погрузившиеся в сей день в реку, даром сих святых рабов Божиих. Как сладостно повествование о сих двух столпах преизрядных! Видевшие Духа Святого сошедшего суть воистину белые голуби, как написано в «Набиуде». Они украшены чистотою, как сыны Громовы».

Интересна ссылка на монашескую книгу «Набиуд», переведенную довольно рано и уже известную в рукописи XV века. Другая ссылка на эту книгу находится после повествования о праздновании 40-го дня во кончине Самуила. Это повествование имеется только в древней рукоп. №61 (f. 94r.)» где оно в своей первой части тожественно с рассказом первой редакции (f. 9 3); различие заключается в том, что из присутствующих на первом месте поставлен «Aronjos», царь Serha-Sejon вм. Anorjios, иерей из S. S. Вероятно второе более правильно. Церха-Сион может быть Аксум. После слов: «ибо он был девствен и непорочен», следует: «и было ниспослано благословение от Бога, достаточное для рода родов. Прежде чем было излито это благословение, как было повелено, устроили братия ссору. И тотчас исчезло все в небо, ибо где ссора, там нет благоволения Божия. Как сказано в Набиуде: «хуже всего ссора и распря среди братии, и не исправится путь таковых, и Дух Святый удалится от них». Но не оставил Бог людей, собравшихся из дальних и ближних мест, чтобы получить благословение сего святого, явно во время возношения. И все были запечатлены даром благодати [306] Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, Ему же слава во веки веков. Аминь».

Что может дать нам сопоставление обеих редакции? Истории оно не обогатит новыми сведениями, если не считать приведенного рассказа о грабеже в Банкуале, случае, по-видимому в достаточной мере ординарном в Абиссинии во все времена ее истории. Следует отметить имя Адхани, вместо Мадханина-Эгзиэ, по-видимому более распространенное среди озерного монашества и известное нам из жития Яфкерана-Эгзиэ. Несколько биографических подробностей и бытовых черт — вот и все, чем обогащает исследователя новая редакция. Трудно даже сказать, следует ли считать рассказ о «распре» во время 40-го дня вставкой во второй редакции, или сознательным пропуском — в первой. Возможно, что монах, начитавшийся Набиуда, всюду искал приложения его изречений и образов, но естественнее предположить все же вторую возможность. Если это так, то устраняется мысль о зависимости второй редакции от первой и все тожественные места объясняются или обратным предположением или, что более вероятно — общими устными (может быть и письменными) источниками. Особенно интересно, что сходными оказываются по большей части рассказы, приводимые в первом лице. Отсутствие рассказа о царе Давиде делает это место жития еще менее надежным для историка. Рассказ о патриархе как будто хочет доказать, что новый светильник Эфиопии действительно «просиял до пределов Египта». При всех различиях, характер обеих редакции сходен, и обе они заняты перечислениями чудес, пересказом легенд, обе одинаково мало дорожат не только исторической обстановкой, но и стройностью изложения биографии святого. И здесь мы ничего не узнаем о Вальдебском монашестве.

Синаксарное житие Самуила не вполне совпадает и со второй редакцией, но все же ближе к ней. Так, и оно не знает посещения святым царя, и оно рассказывает о переходе чрез поток с огнем и псалтирью. Отсутствие рассказа о «земле псов» может быть объясняется тем, что автор, следуя второй редакции, где он помещен между последним восхищением Самуила на небе и кончиной, не желал прерывать этих двух внутренне связанных рассказов. Упоминание о сатане, принимавшем «образы страшных зверей», также находит себе источник во второй редакции, где есть рассказ о явлении Самуилу сатаны в виде змия. Из второй редакции заимствовал [307] синаксарь и то, что святой в Банкуале был мельником. Существенной разницей остаются: имя «Мадханина-Эгзиэ» и особенно то, что Самуил уходит в Банкуаль по смерти «отца и матери». Если первое еще можно объяснить редакционной поправкой собирателя синаксарных сказаний, то второе едва ли исходит из подобной причины или недоразумения: история отца Самуила занимает слишком много места в обеих редакциях жития.

(пер. Б. Тураева)
Текст воспроизведен по изданию: Некоторые жития абиссинских святых по рукописям бывшей коллекции d’Abbadie // Византийский временник, Том 13. 1907