С. Conti Rossini. Il Gadla Filipos e il Gadla Johannes di Dabra Bizan. Atti della R. Accademia dei Lincei. Serie V, vol. VIII (1903), pp. 62-170.

Давно ожидавшееся издание найденных Conti Rossini в Бизанском монастыре Эритреи житий препод. Филиппа и Иоанна (см. Виз. Врем. XI, 373) наконец перед нами, со введением и примечаниями издателя, оказавшего столько услуг изучению Эфиопии. — Рукопись, в которой помещены жития, относится к XV в. Автор жития Иоанна утверждает, что он был очевидцем жизни своего святого; житие Филиппа, учителя Иоанна, упоминая лишь мимоходом о последнем, а также в духовной генеалогии настоятеля останавливаясь на третьем преемнике Филиппа, не может также отстоять от времени святого на большое количество времени. Таким образом данные жития принадлежат к числу наиболее древних памятников эфиопской агиографии. Они предназначены для чтения в церкви, и житие Филиппа для этой цели даже разделено на 12 частей по числу месяцев. Стиль их гомилетический; они богаты панегирическими отступлениями и библейскими цитатами, вследствие чего крайне растянуты: первое занимает в рукописи 60 листов, второе — 47 при 23 строках на странице. Житие Филиппа дано in extenso; житие Иоанна — в выдержках. [824]

Филипп был сыном князя (макванена) из племени Янкаре (между Маребом и Аксумом), по имени Ярдеана-Эгзиэ. Он родился по обетованию Архангела Гавриила и еще до рождения его препод. Евстафий заочно предрек его святость, пропаганду своего учения при дворе и мученичество. Рождение его, при необычайных обстоятельствах, было «9-го тишри, в воскресенье в 11 часов ночи... в 6811(?) г. от Адама (=1319), в царствование Амда-Сиона». Крестили его в день ап. Филиппа «18 кануна» (14 ноября). Мать его, Магдалавит, отдала его на обучение священнику, а потом отправила в пустыню. Гавриил направил его в монастырь Цараби к ученику Евстафия Бакимосу (= ***), который и постриг его. Отсюда Филипп отправился в Афа-Гахгах (в обл. Сирэ), где подвизался вместе с пустынником Самуилом, затем в пустыню Барака в местности «Великий Холм», где постился до такой степени, что Арх. Гавриил должен был сойти и укрепить его. Животные и звери пустыни почитали его и служили ему: дикий бык перевес его в землю Текула, а лев выкопал ров. Отсюда перешел в дикую пустыню Дубанэ (у верховьев Чокомте, притока Мареба), где продолжал свои подвиги и удостаивался небесных явлений. Наконец Арх. Гавриил велел ему прекратить отшельничество и учить других. Св. Троица в виде трех странников путеводила его в монастырь аввы Абсади, известного ученика Евстафия, основателя Дабра-Марьям. В монастыре было еще мало монахов. Его радушно приняли; ангел по молитве Абсади открыл последнему святость Филиппа, а Филиппу — относительно Абсади. Они решили идти в пустыню, оставив монахов. После подвигов в разных местах и видений, они вместе ходили к Фоме, родителю Абсади. Затем к ним стали собираться новые ученики: Лука, Иесахалана-Крестос, Габр-Хер, спутник Евстафия, Иебаркана-Крестос. Они вошли в землю Гуада, где выстроили келью. Однажды Меркурий, Абсади и Филипп высказывали друг другу желания. Первый хотел, чтобы на его гробе творились чудеса; второй — иметь много чад; третий — «утвердить монастырь свой, чтобы тверд был в нем устав мой, а чада творили правду и выходя не ставили себе по одиночке дома (для потребностей пропитания)». Потом пришли: Иебаркана-Крестос, Габр-Хер, Андрей, Фаддей, Зена-Петрос, Иоанн Кама, Иоанн, Иеремия, Исаак, Антоний, Павел, Тансеа Махден, Варфоломей, Исаия, Матфий. Радуга указала им место будущего монастыря; водимые ею Иеремия и Габр-Хер взошли на Дабра-Бизан, тогда еще Гарами, «в одном дне пути от Чермного моря» (Eretra). Дикость горы не остановила Филиппа: он поселился на ней с учениками, изгнав предварительно бесов, которые ушив в пучину Эритреи, «куда предварил их Фараон». После чудесного умножения пищи, Бог подарил для продовольствия обители землю к югу от горы. Филипп, по совету Абсади, стал принимать сирот и беспомощных старцев «да укрепится их ради монастырь и [825] благословит его Бог». Когда оказался недостаток в одеждах, прибыл в монастырь богатый владелец стада; он постригся и отказал свое имущество обители. В то же время монахи стали обрабатывать землю. Иисус Христос с архангелами посетил обитель и дал ей обетование, между прочим не быть в плену у врагов и неверных. — Затем Филипп начал вводить устав Евстафия, изложение которого занимает целый отдел месяца якатита: «в воскресную ночь стойте и молитесь; не спите до рассвета, ибо сим разрешится немногое из грехов, которые вы сотворили. Неукоснительно читайте и толкуйте главу учения и собрания книг (может быть соборные послания) в субботы и воскресенья и в праздники, которые мы чтим: ради этого минует вас напасть дневная; если пренебрежете, будет вам в грех. Во время часов ходите в церковь и молитесь; если не пойдете к полунощнице и заутрене, не приобщайтесь. Во все дни живота вашего поститесь. Если кому помешает болезнь, или он будет послан на трудную работу, пусть власть имеющий отпустит его и разрешит пост ему. Поста иудейского не соблюдайте. He ешьте тучного в среду в пяток; в пост пасхальный не вкушайте рыбы, в монастыре вашем не пейте сева и не приправляйте тмином. В страстную седмицу, в понедельник поститесь, не вкушая хлеба и воды, в пяток — плачьте от утра до вечера, читайте и поклоняйтесь; в навечерие Пасхи поститесь до вечера, чтите этот день и делайте поклоны. В седмицу Пасхи творите праздник в веселии, более всех праздников, в еде и питии. И в Пятидесятницу не поститесь и не делайте поклонов, чтите праздник сорокового дня и день пятидесятый, как Пасху, тщательно, в еде и питии, неукоснительно, неупустительно, как повелели Апостолы. И праздник Вочеловечения 29 магабита (25 марта) чтите, как повелели Апостолы; чтите праздники Сына и праздники Владычицы нашея Марии, и праздник Михаила в хедаре, сенэ и нахасэ, и праздник Гавриила, и праздник четырех животных, и праздник 24 старцев небесных; и праздник Апостолов чтите, и праздники Иакова, брата Господня, Марка, Луки, Климента и праздник Стефана в маскаране и в тере, и праздник Георгия, Кирика, 40 воинов, и праздник Креста и память отца нашего Евстафия, молитесь молитвами Иоанна и творите поминовение почившего брата вашего в сороковой день все 300 поклонов в честь его, и в книгу поминовения дважды запишите его, и каждый год поминайте его каждением и литургией. He говорите с женщиной наедине и не приносите в монастырь наш женских рукоделий, кроне сшитого и скудельных сосудов; отнюдь не вводите женщины, самки мула и ослицы. He приобретайте стяжания без ведома настоятеля, не кляните и не ругайтесь, не выходите по одиночке, но только с братьями. He ешьте мяса и не пейте сикера кроме болезни. Рыбы, именуемой batakaj не ешьте. После вечера пятницы не жарьте и ничего не делайте, как написано, и не поручайте жарить для себя. В субботы не продавайте и [826] не покупайте, не празднословьте и не давайте продающему вам. He препирайтесь в монастырских делах с настоятелем, а советуйте ему, и если он будет противиться вам, оставьте ему. He спорьте и не передавайте слова одного другому, не ходите в женский монастырь, не будучи посланы настоятелем. После сна, если поели, не приобщайтесь. Склоняйте голову пред всеми, ибо всяк возносяй себе смирится, а смиряяй себе вознесется. Всегда во всякое время блюдите чистоту телесную от нечистоты греха. Всякого пришедшего странника принимайте, давайте ему келью и подстилку, омывайте ноги его и, по мере возможности, благотворите ему, и утешайте его, если он в скорби. И не скорбите, если они умножатся у вас, ибо великое благословение почиет на вас. Стоя на молитве не думайте о земном, не блуждайте мыслями там и сям. Во время литургии не разговаривайте и не переглядывайтесь; очи ваши да взирают на небо. И я, стоя на молитве, говорю: «отче Филиппе, возвысь руку мою к Богу, да восхитит помышление в сердце мое на небо». Если придет лев и злые звери спереди или сзади меня и укусят меня, не причинит мне боли и не устрашит ужас их, ради любви Христа и Марии, Владычицы моей. Особенно храните твердо в сердцах ваших память имени ее во всякое время. Возглашайте славословие ночью и днем. Когда едите, говорите сначала об имени Владычицы нашея Мария, но не проповедуйте во имя ее, ибо когда вы назовете имя Марии, падут сзади Ангелы на (?) груди свои, ибо славнейшая славных она из всей твари. Если бы мне сказали: «ради имени Марии ешь навоз, я бы съел, и ничто не устрашило бы меня ради любви ее. Вы же, чада мои, любите ее всем сердцем своим и всею крепостью вашею и всею душою вашею, не забывайте ее никогда.... Если вы будете хранить это, будете святы и благословенны…………….. Прежде всего оберегайте себя от кушанья (приготовленного?) женщинами и от встреч с ними, кроме пустыни; да не говорит монах наедине с женщиной. Кто будет разговаривать не с матерью, родившей его, и не с сестрой единоутробной и не с родной своей дочерью, а с посторонней женщиной наедине, без брата, да будет удален из собрания братьев и подвергнут покаянию на две недели в 1000 поклонов, а если ослушается — изгнан из монастыря. От мирян не принимайте даров и милостыни отнюдь, но только в продажу и вкушая пищу во время странствия…..» (далее следует ряд дисциплинарных предписаний и сроки епитимий)... «Если кто-либо сделается монахом в вашем монастыре, он не должен брать с собой через год ничего из имущества своего или своих родных кроне того, что он отдаст монастырю. He приобретайте в монастыре ничего, кроме мула и осла, да и это по немощи вашей. He заставляйте пахать и не пашите в монастыре... Кто уйдет из монастыря в город и проживет там неделю, да сделает 300 поклонов, крове случая болезни и страдания. С несогласными в уставе [827] не имейте молитвенного общения. В монастыре не ешьте мяса и не пейте вина и сикера отнюдь, при каких бы ни было условиях…… Во время странствия не ешьте в одиночку, если встретитесь».. Монастырь был устроен; в нем царило единодушие, благочиние и общение. «И посем он установил им канон; он был первым, установившим в земле Эфиопской устав апостолов. Потом он установил им правила аввы Пахомия, и таким образом распределил им службы их: одни обрабатывали землю своими руками, другие были при садах, иные — при огороде, иные пекли хлебы; эти были плотниками, эти — писали, эти — вырезывали; одни плели корзины, другие смотрели за полями, полными плодов…….. третьи делали ульи для пчел, были пришельцы, служившие монастырю или дому управления; одни возводили стены, другие мололи, третьи строили, иные служили власть имеющим после настоятеля, иные — больным и странникам, а иные — в церкви. Много было братьев, имевших эти обязанности, так что было девять церквей». Далее говорится о новом явлении Спасителя и обетовании Филиппу: «Я сделаю престол твой выше всех, ибо ты усугубил празднование праздника Утешителя, и то, чего я не дал и не сделал для других монахов, дарую тебе: коня огненного, как мученику, ибо ты будешь мучеником пред царем (страны) Геез. И конь твой не такой, как другие, попирающие землю копытами — у него будут крылья и он будет носиться во высоте.... быстрее молнии и искры огня и мгновения ока». Филипп просил и о своем монастыре; Господь спросил его: «окружить Мне его огнем, водой, или страхом»? Филипп сказал: «огнем». Господь ответил: «никто не будет в состоянии придти к тебе; я окружу лучше страхом, чтобы никто не сделал над ним насилия». — Филипп стал строить церковь. Ангелы помогали ему, и он окончил в 9 месяцев; освящение было 12-го хазирана в честь Богородицы в при покровительстве Архангела Михаила. Филипп пожертвовал 81 книгу Св. Писания, написанные им самим и его учениками, акты мучеников и деяния апостолов. На освящение явился Спаситель и принес миро и служил, апостолы сослужили Ему, Филипп был за диакона, апостол Павел читал Апостола — и т. п. — Благоустройство и многолюдство обители обеспокоило приморского владетеля, сидевшего на о. Далак (sejuma-bahr), Малика, который поспешил заключить с ним договор. Филипп выставил на вид его послам, что если он будет брать с монахов подати или пропускную дань, или брать их в плен или нападать на них, то он сделает море бесполезным для него и его потомков. Монастырь не даром был «окружен страхом». Малик не только согласился на условия, но в послал указ подчиниться им наибу Массавы, и все сеюмы после него подтверждали договор, изложенный в документе, сохраняемом в Дабра-Бизане. Издатель полагает, что договор был обоюдный, так как и для приморских князей было важно быть уверенным в [828] свободном доступе для послов и купцов с моря в Тигре и в Дебарви, столицу Бар-нагаша; Дабра-Бизан стоял как раз на дороге.— Вскоре возникло 25 церквей, колоний Дабра-Бизана с евстафианским уставом. Филипп убеждал: «не испытывайте птиц волхвов, не гадайте ни по огню, ни по счету звезд и не делайте волхвования и служений идолам, которые отдаляют человека от его Творца»………. К нему пришли еще 12 мамхеров эфиопских: Тавальда Мадхен из Дабра-Марьям, Матфей из Мая-Сагла, Даниил, Павел из Эгуэда, Марк из Адиабо, Матфей из Мая-аэраф («Воды упокоения»), Тимофей из Альга-барья, Ираклид из Дагуалэ, Моисей из Дабра-Салам, Тимофей из Ад-Габа, Матфей из Ад-Каво. И он учил их почитанию обеих суббот, много наставлял, чтобы они чтили их, как день воскресный». Увеличение братии заставило подумать о новом монастыре. Филипп послал Иеремию и Иебаркана-Эгзие искать для него место, что они и исполнили. Попытка мусульманского вождя Хетутая, истребившего учеников Меркурия, перебить их, не удалась, и он сам погиб по предсказанию святого. Нововведения евстафианцев стали беспокоить высшие церковные сферы. К Филиппу послали митрополит Варфоломей и царь своих послов («глас царя и глас митрополита») с требованием явиться для диспута относительно «двух суббот». Филиппа сопровождало 120 учеников; он до самой Амхары проповедовал свое учение. Придворное духовенство (Kahnata-dabtara) с Матфием шенагелэским и Захарией барбарэским настроили митрополита против Филиппа, и он спросил его: «что за новое учение распространяешь ты в земле Эфиопской; упраздни и уничтожь субботу». Филип смело отвечал ссылками на Писание и апокрифы и особенно на евангельское «йота едина»…… Варфоломей послал к царю спросить, что ему делать с Филиппом и, получив его в свое распоряжение, после тщательных уговоров и угроз, предал пыткам: велел завернуть в бычачью кожу и бросить в пустыню на солнечный зной, а учеников его, надев на шеи железные кольца, гонять с места на место. Когда его страдания стали нестерпимы, Архангел Гавриил покрыл его облаком. Тут Филипп дал обет апостолу, своему ангелу, творить сугубо память его, если он возвратит его, и предсказал низложение и изгнание митрополиту. Последний, узнав о чуде, велел отправить его на о. Хайк св. Стефана. Рассказываются чудеса, сопровождавшие это событие: озеро возмутилось и взволновалось, «ангел пучины» Абдон, по требованию озера, вступает в спор с Филиппом, который побеждает его, явив небывалое чудо — сжегши озеро огненным дождем и проведши учеников своих, как посуху……… Об этом сказали царю Давиду, который послал просить у Филиппа благословения. Филипп ответил: «ты не слушал слова моего и не любил моего учения. Благословенный сын твой, жемчужина, который родятся от твоей жены Эгзие-Кебра и унаследует царство твое, которое останется в его [829] семени до века и равного которому не было и не будет по православию, полюбит устав мой, почтит обитель мою и пожелает чад моих». Царь предложил ему богатые дары, но он отказался и только сказал: «царь Давид! будь православен, и Бог будет с тобою». Предсказал он смерть и своему противнику акабе-саату Сарака-Берхану, Хайкскому владетелю, который требовал отречения от субботы, грозя, что он не выпустит его из Хайка: «ты умрешь здесь и будешь погребен, как авва Багу и Крестос Моа». Когда он, по проречению, умер, жена его поспешила освободить святого. На встречу последнему вышли святые, м. пр. Пантелеимон, память которого поэтому Филипп заповедал справлять в своем монастыре. Потом встретили его многие ученики во главе с Иоанном и Сарака-Берханом, получившими от Филиппа особое благословение. Мусульманский сеюм Санафэ, по имени Моса, видевший пожар озера, послал дары ученикам святого. Филипп однако не сразу вернулся к ним, а провел 4 года в Амхаре, пропагандируя евстафианство и творя чудеса. Потом он ушел, взяв от местного духовенства в напутствие табот Иисуса. На пути он обратил в свою секту жителей Матара; жители Эгала также радушно приняли его, и он обещал им, что их страны не коснется война. «И так остается до сего дня». В Сахарти опять он встретился с своим врагом Матфием, который сказал ему: «имей общение в молитве co всеми людьми и монахинями, ибо так велят царь ваш и митрополит наш». Святой предрек оскудение его монастырю. В Дарнобе он имел разговор о будущем своей обители и евстафианства с каким-то Нафанаилом, и еще раз предсказал реформу Зара-Якоба. Наконец он прибыл в Дабра-Бизан, где был радостно принят «чадами», из которых одни не меняли платья до его прихода, другие съели за время его отсутствия только полхлеба. От больших трудов и подвигов захворал на 83 г. от роду. Перед смертью еще раз повторил евстафианские заповеди, назначил преемником Иоанна, и умер 5-го нахасе, удостоившись «завета». Житие заканчивается плачем учеников.

Иоанн происходил из рода Axc'a князей (sejum) области Сире. Дед его, по имени Касо, переселился из-за распрь с родичами в землю Бур, где приобрел богатство, стада и поместья и «выстроил великий город» Ахса близ р. Баласлэ. У сына его Габра-Крестоса, женатого на Акросья, по молитвам родился «святой вселенской» (katolikawi), названный пока Зара-Хайманот. Святость его проявилась уже во время беременности матери: во время эпидемии злокачественной лихорадки многие избавлялись от болезни в доме родителей его. Рано лишившись отца, он рос при матери среди многочисленной родни. Встреча с Филиппом, проходившим недалеко от их местопребывания по пустыне Quelquala, решила его судьбу: он, не смотря на мольбы матери, оставил ее и ушел, будучи 15 лет от роду. Встретившийся с ним монах Иова привел его в [830] Дабра-Бизан, причем на пути Арх. Михаил покрыл его своими крыльями от преследовавшей его родни. Филипп его ласково принял и отдал монаху Исааку для обучения «81 писанию». Юноша скоро научился, его постригли в монахи с именем Иоанна, и скоро он превзошел многих в подвижничестве. Незадолго до смерти Филиппа ему явился Арх. Гавриил и повелел озаботиться устройством монастырских дел. Собрав в новый год своих 967 монахов, Филипп объявил им о предстоящей разлуке и предложил выбрать себе преемника. Те просили его назначить. Он остановился на Иоанне. Среди «меньшинства» поднялся ропот; есть старшие, каковы: Иебаркана-Крестос — мученик за православную веру от язычников, Иеремия-чудотворец, повелевающий облаками и дождями, Фрументий, изведший воду из скалы знаменем креста, Сильван, омывший ноги Спасителя, и многие другие. Недовольные продолжали роптать и тогда, когда Иоанн, после смерти Филиппа, вступил в управление монастырем. Он горячо молился о примирение, и оно состоялось, когда страшная чума, уносившая от 1 до 6 человек в монастыре каждый день, была признана непокорными за знамение гнева Божия; они явились к настоятелю с камнями на шее и смирились. После чумы наступил голод, но Иоанн ослабил его бедствия, хотя «не просил милостыни ни у царей, ни у князей, ни у мирян, ни у других монастырей, но молился и испрашивал только у Бога». Иоанн удостаивался небесных явлений и был прозорлив; последнее привлекало в монастырь многих богомольцев; он творил и чудеса, между прочим спас от смерти монаха, упавшего в пропасть с вершины горы Абер-Эмба в земле Целамт. В другой раз, по его молитвам дождь не падал 3 года в 6 мес. на землю мусульман, убивших его учеников, отправленных для продажи овощей и покупки необходимого для монастыря. Других, отправленных затем уже в область Бараха, он, явившись во сне, предупредил об опасности ночного нападения 40 дикарей. Какой-то неверный князь (макванен) Мехмад приказал своим воинам привести себе в наложницы монахинь, а молодых монахов — для продажи в обмен на лошадей. Воины убеждали его в безумии поступка, он не слушался. Тогда Иоанн послал монаха Сарака-Берхана образумить его, называя Навуходоносором, Нимродом и Тиросидоном (Sirusajdan апокр. Маккавеев). Когда Мехмад не послушался и его, на него напало безумие, и он кончил жизнь, упав в огонь. — Когда однажды Иоанн объяснял ученикам житие св. Макария Египетского, их поразила прозорливость преподобного, и они спросили, возможна ли она в их время. Иоанн намекнул, что он обладает ею. — Один монах, поспорив с другим, пошел к царю Исааку и наклеветал на Дабра-Бизан: они служат в субботы и воскресные дни такую литургию, какая служится в пятницы, и мажут свои таботы бычачьим жиром. Царь сказал: «испытай и убедись, что это творится в Эфиопии». Монах убедил его, и царь приказал [831] казнить Иоанна и всех чад его, а монастырь разрушить. Но приближенные отказались исполнять это повеление, ссылаясь на святость и чудеса Иоанна. Клеветник сознался во лжи и его поразила участь Ария. Исаак, узнав об этом, послал в Дабра-Бизан просьбу молиться за себя. Иоанн выстроил три церкви: Бета-Мармехнам в 72 дня, Бета-Габриэль в 47 дней в Бета-Микаэль в 40 дней. Пробыв настоятелем 45 лет, он тихо скончался на 79 году жизни в ночь после Михайлова дня на 13 хедара (9 ноября), окруженный учениками, которых поучал до самой смерти. Настоятелем после себя указал Сарака-Берхана.

Изложенные жития имеют большой интерес для исследователя эфиопской старины, открывая ему представителей второго поколения того своеобразного религиозного движения, которое связано с именем Евстафия. Теперь мы имеем полную цепь житий деятелей евстафианства до самого момента его примирения с официальной церковью, и данные их счастливо дополняются сведениями, сообщенными царем Зара-Якобом в его «Книге Света». Нам представляется, что Конти Россини не совсем прав, полагая, что житие Филиппа (примеч. к f. 47), упоминая только о чествовании субботы, тенденциозно умалчивает о беспоповстве, якобы специфическом отличии первоначального евстафианства. Эго беспоповство было «по нужде» — евстафиане не хотели принимать священников, рукоположенных митрополитом, врагами их учения и субботствования; против обвинения в принципиальном беспоповстве они восставали всеми силами (ср. Житие Евстафия), и я думаю, что с их стороны принятие священников при Зара-Якоба вовсе не было жертвой, так как в то время их идеи были приняты церковью. Интересно встретить в настоящих житиях те же наставления святых, что и в житиях самого Евстафия и Бецу-Амлака; в них характерно отношение к «празднику Утешителя», к жизни монахов на счет мирян и постоянный завет трудиться, причем говорится о разделении труда и специальностей и т. п. Есть в житии Филиппа места, напоминающие «восьмое чудо» Евстафия (стр. 360 наших «Исследований»), возможно, что последнее Бизанского происхождения. — Из рассказа о Хайке видно, что акабэ-саат в то время не был монахом, а скорее протоиереем, духовным князем острова, владевшим монастырем не как настоятель, а как феодал.— He мало и других интересных исторических и географических частностей сообщают нам эти памятники; они приближают нас еще на шаг и к решению общей проблемы о происхождении Евстафианства. Что оно вдет не из Египта, за это порукой отношение к нему митрополитов; оно было местным абиссинским, и притом северно-абиссинским продуктом, опиравшимся на аксумские предания. — К изданию текста приложены интересные примечания, в которых, по своему похвальному обыкновению, автор, едва ли не лучший знаток абиссинского севера, дает, между прочим, столько ценных географических указаний. Здесь же он поместил две таблицы [832] духовных родословных монахов, идущих от Ливания и от За-Микаэля Арагави. В виду своей наглядности и сравнительной полноты, эти таблицы окажут много услуг исследователям.

(пер. Б. А. Тураева)
Текст воспроизведен по изданию: N. Conti Rossini. Gli atti di abba Yonas. Rendiconti d. R. Accad. dei Lincei. S. V, vol. XII, p. 177-201; 239-262 // Византийский временник, Том 11. 1904