Копто-эфиопское сказание о преподобном Кире.

В эфиопской рукописи № 136 Парижской Bibliotheque Nationale последние 13 листков заключают в себе легенду о Кире, брате Феодосия Великого, императора римского, подвизавшемся якобы в пустыне на западном краю египетской монашеской области. Рассказ влагается в уста преподобного Памво, «иерея церкви аввы Макария в монастыре Скитском», причем этот Памво определен так: «который погреб тело блаженной Иларии, дочери Зинона царя» ¹. Очевидно пред нами — эфиопский перевод или пересказ одного из многочисленных некогда произведений коптской монашеской литературы, от которой мы имеем несколько интересных образцов и которая любила псевдоэпиграфы и исторические имена, не стесняясь анахронизмами. Коптский оригинал, или послуживший для абиссинского монаха арабский перевод сказания, пока неизвестен, но во всяком случае должен находиться, хотя бы и в более кратком виде, в синаксаре под 8 авива (= 2-го июля) — днем предполагаемого преставления Кира. К сожалению, пока для нас доступна только зимняя половина этого синаксаря в переводе Вюстенфельда ², и нам приходится обращаться даже для простых справок о содержании второй половины к перечням статей эфиопских синаксарей, помещенным в каталогах эфиопских рукописей Бодлеяны и Национальной Библиотеки, составленных Дилльманом и Зотанбером ³. [02]

Здесь мы действительно находим под упомянутым нами числом сравнительно длинные для синаксаря статьи о преподобном Кире; каталог Зотанбера даже называет сказание «recit d'Abba Pamo» ⁴. Благодаря любезности многоуважаемого О. Э. ф. Лемма, нашедшего среди своих списков избранных мест из парижского эфиопского синаксаря, и рассказ о преподобном Кире, и предоставившего его в наше распоряжение, мы можем подойти ближе к коптскому первообразу нашего сказания.

Что касается эфиопской рукописи последнего, то она заключает в себе, кроме него, житие Такла-Хайманота, по вальдебской редакции, изданное Conti Rossini, и житие Самуила Вальдебского, напечатанное во 2-м выпуске наших Monumenta Aethiopiae hagiologica. Письмо этих двух агиологических памятников отличается всеми признаками древности и должно быть отнесено к XV в. Интересующее нас сказание написано другим почерком, несколько более новым, строки идут в один столбец, и вообще 13 листков, на которых оно помещено, производят впечатление тетрадки, не имеющей ничего общего с тем, что ей предшествует, и соединенной может быть уже в Париже в один (европейский библиотечный) переплет. Это обстоятельство лишает нас возможности высказывать какие-либо предположения об отношении данной легенды к вальдебскому монашеству.

Текст и перевод жития по парижской рукописи.

(параллельный эфиопский текст опущен по техническим причинам – прим. расп.)

Во имя Отца и Сына и Св. Духа, Единого Бога. Сие есть житие святого и честного подвижника, аввы Кира, брата Феодосия Старшего, царя Римского, православного, скончавшего подвиг свой прекрасный 8-го числа месяца Хамлэ. Написавший его — святый и праведный, авва Памво, иерей церкви аввы Макария монастыря Скитского, погребший тело блаженной Иларии, дщери Зинона царя, в мире Бога. Молитва его и благословение его да будут с нами. Аминь. [03]

Сказал святый авва Памво: «знайте, братие, что случилось мне в один из дней. Я поведаю вам, я брат ваш Памво. Когда я вошел в дом Божий, то есть в мою церковь в Ските, и был один, я услыхал голос, который сказал мае: «Памво!» Я сказал: «ей, Господи!» И сказал мне: «спеши и иди в пустыню, чтобы приветствовать святого пустынножителя авву Кира, ибо он честен предо Мною зело из всех людей. Встань и иди скоро. Благословение Мое и мир Мой да будет с тобою!» И я встал скоро и вышел из церкви моей и направился внутрь пустыни, причем душа моя (недоумевала?) куда мне идти.

И шел я один день и другой.. И на третий день пришел я к пещере, вход в которую был завален камнем. Я постучал в дверь и сказал: «благослови меня, отче мой святый». И тотчас ответил мне муж и сказал: «прекрасно пришествие твое ко мне сегодня, о Памво, погребший плоть святой Иларии, дщери царя боголюбивого Зинона! Войди, мир Бога да будет с тобою!». И я вошел к нему, и он принял и облобызал меня. И я также облобызал ёго, и мы сидели, беседуя о величии Божием. И я сказал ему: «отче, есть ли в горе другой святый, подобный тебе?». И он посмотрел мне в лицо и заплакал. И отвечал мне, говоря: «отче святый, есть в пустыне [04] внутренней другой святый. Истину говорю тебе, что люди мирские не достойны следа ног его». И сказал я: «отче мой, как имя его»? И отвечал он мне: «авва Кир имя его». И сказал я: «отче святый, как имя твое и сколько лет тому назад пришел ты в сие место и обитаешь в пещере сей и чем ты живешь?» И сказал он мне: «имя мне — Симеон Рафай (?) и ныне в сей пещере пустыни я живу 60 лет. И ем я каждую неделю по одному хлебу, который я нахожу лежащим на камне, что вне этой пещеры, и мне этого достаточно от субботы до субботы». И я благословился от него, и пошел по пустыне другие три дня. И пришел я к другой пещере, и у входа ее был камень. Я постучал в дверь и сказал: «благослови меня, отче святый». И он отвечал мне гласом, полным радости, говоря: «прекрасно пришествие твое ко мне днесь, святый Божий, отче Памво, погребший плоть святой Иларии, дщери царя праведного Зинона. Войди! Мир Бога да будет с тобою!» И я сказал ему: «отче святый, есть ли в сей пустыне другой святый, подобный тебе». Он всплеснул руками и вздохнул и сказал: «увы мне, отче! В пустыне внутренней есть другой святый, и весь мир всецелый недостоин одного следа ног его, и по молитве его оставится погубление, грядущее на мир от Бога Небесного». [05] Я сказал: «не ты ли авва Кир?» И отвечал он мне: «как я, прах, могу быть Богом (или) аввой Киром, равноангельным». И сказал я ему: «как имя твое?» Он ответил: Бамон — имя мне». И сказал я: «сколько лет прошло с тех пор, как ты поселился в этой пустыне и как живешь ты в этой пустыне?» И сказал он мне: «65 лет прошло с тех пор, как я поселился в этом месте, и пища плоти моей от пальмы, которая плодоносить для меня каждый месяц финики, и я ем от нее». И я благословился от него и сказал:«молись за меня, отче святый!» И сказал он мне: «Бог славы да направит путь твой и да пошлет ангела сохранить тебя на всех путях твоих». И я отошел немного от пещеры и услыхал великий глас. Я закрыл глаза мои, и не знал, что происходит. Потом, спустя час, я открыл глаза и нашел себя у входа в пещеру, и сказал: «благослови меня, отче святый!» И тотчас он заговорил со мною так: «прекрасно пришествие твое ко мне днесь, человече Божий, авва Памво, погребший плоть святой Иларии, дщери царя праведного Зинона! Войди! Мир Бога да будет с тобою». И я вошел к нему, и приветствовал его, и благословился от него. И я увидел сего мужа, прекрасные глаза его, средний рост, и власа главы его, и бороду его, как снег, и благодать Божию в лице [06] его. И когда я посидел с ним, он облобызал меня и обнял и сказал: «ты пришел, брат, ко мне сегодня, и привел с собою смерть, ибо много дней мне, и я жду тебя». И сказал я: «отче святый, как имя твое?» И сказал он: «имя мне убогому — Кир». И сказал я ему: «сколько лет ты в этой пустыне?» Он сказал: «68 лет с тех пор, как я живу здесь постоянно. И я ждал сего дня, боясь, трепеща. И удивился я ему». И когда он говорил с собою, овладела им лихорадка и впал он в смертную болезнь и метался туда и сюда, как человек, волнуемый сильной лихорадкой, которая нашла на него. И стонал он, и плакал плачем горьким н говорил: «чего я страшился все дни мои, постигло меня сегодня. Господи, камо пойду от лица Твоего, Боже мой, и камо бегу?» И сказав так, он провел этот день и эту ночь волнуясь, до утра. И когда воссияло солнце, явился великий свет у входа в пещеру. И вошел пресветлый муж, держа в деснице светоносный крест, и сел в головах у святого аввы Кира; положил крест свой на чело его и говорил многие речи. Я же трепетал в страхе. И потом Он дал нам мир, и [07] вышел из устья пещеры. Я сказал святому: «кто это, господин мой, облеченный в сию славу и сей великий свет, который Его окружает?» Он сказал мне: «отче, это Господь мой Иисус Христос, Сын Бога Живого. Отче, не удивляйся тому, что ты видел ныне, ибо — это Его ежедневный обычай быть со мной». И сказал я: «отче святый, хотел бы и я благословиться от уст Его чистых». И сказал мне старец святый: «ты не уйдешь отсюда, пока Он не благословит тебя и не побеседует с тобой лицом к лицу». И когда наступил 9-й час субботы, я услыхал великие гласы и восклицание поднялось до неба, так что потряслись горы и скалы. И я затрясся и вострепетал ради их. И сказал он мне: «брат возлюбленный, не знаешь ли ты, в каком месте ты теперь находишься?» Я сказал: «нет, отче». И сказал он мне:«ты на западе солнца, а запад его — ад; голоса и крики, которые ты слышал — это голоса тех, которые в аду, ибо сегодня суббота, а в каждую ночь на воскресенье поднимаются грешники из ада и отдыхают от казней своих, и дает им Бог упокоение от страданий их от 9-го часа субботы до захода солнца воскресенья. И посему они славят и благодарят Бога, ибо Он дает им упокоение в день Своего [08] святого воскресения». И я весьма дивился и славил Бога ради дара, который Он даровал мне. И когда дожили мы до 7-го числа месяца хамлэ, авва Кир возвел очи свои к небу, стонал и бил руками друг о друга, и сказал мне: «воистину, брат мой возлюбленный, столп великий упал сегодня в верхней земле Египта». И сказал я: «кто это?» Он сказал мне: «авва Синода, архимандрит, глава отшельников горы Атрибской. И вот монахи египетские собрались, плача и рыдая». Когда я это услыхал, запомнил число этого дня, пока не удостоверился. Авва Кир был весьма беспокоен из-за своего недуга, и когда был другой день — 8-го числа хамлэ, он был весьма беспокоен, и пот его лился из-за тяжести страдания. В это время свет великий наполнил пещеру, когда пришел Спаситель мира, а Михаил и Гавриил шествовали пред ним. И явилось сладостное благовоние, подобное благовонию древа жизни, подобного которому нет. И сказал нам Господь Спаситель: «мир вам, святые!» И потом сел у главы аввы Кира и облобызал его Чистый. А святый авва Кир взял меня своею правою рукой, страдая к смерти, и сказал Господу всяческих: «Спасе, Господи мой и Боже мой! [09] сподоби сего иерея (?) вечной жизни, как Ты обещал мне, ибо он пришел из далекой страны». И сказал мне Спас наш: «авва Памво, избранный Мой, крепись и мужайся, мир Мой будет с тобою, благословение Мое пребудет на тебе. И ныне, возлюбленный Мой, запиши, что ты видел и увидишь, что слышал и услышишь!» И когда Он это сказал, обратился к святому авве Киру и сказал ему: «избранный Мой, авва Кир, не скорби ради смерти, ибо вечная жизнь и преселение из земли ветхой в новую и из убожества к богатству, от рабства к господству. Смотри, возлюбленный мой авва Кир: я привел к тебе авву Памво из земли Египетской до запада солнца, чтобы он был свидетелем твоего честного подвига, чтобы каждого, кто будет на земле в любви слушать подвиг твой и поминать имя твое, Я поместил с Собою, и он возлежал на трапезе брака 1000 лет, и Я причислил его ко всем святым Моим. И всякому, кто принесет жертвы или введет пришельца, или напитает убогого, или даст вино или ладан или елей, Я воздам сугубо во царствии Моем небесном. И всякому, кто напитает алчущего или напоит жаждущего или оденет нагого во имя Мое и во имя твое, Я дам воздаяние в раю сладости. А кто напишет житие твое, того Я [010] раздеру рукописание грехов и напишу имя в книге животной. И кто сотворит малую милостыню убогим в день памяти твоей в 8-й день хамлэ, Я покажу тому, яже око не виде и ухо не слыша и яже на ум человеку не взыдоша, и дам им приобщиться св. Таин в собрании первородных. И благословлю их и домы их и жилища их. И благословлю чад их, и не будут они ни в чем нуждаться из красных мира сего. И читающему житие твое Я дам воздаяние. И ныне, о избранный мой авва Кир, Я хочу, чтобы ты попросил у Меня чего-либо, и Я сделаю тебе по Божеству Моему до твоего преселения». И сказал святый: «Господи и Боже мой! все дни живота моего я усугублял мое чтение и пение днем и ночью псалмов Давида, пророка и псалмопевца. И если я обрел благодать вред Тобою, Господи мой, сподоби меня увидеть Давида царя псалмопевца, пока я нахожусь во плоти, и еще не умер». И Спаситель повелел Михаилу Архангелу привести ему Давида царя с его гуслями, чтобы он ударил по ним. И когда он явился, возгласил так: «сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!» И сел пред Спасителем. И сказал Господь святому авве Киру: «вот Давид пришел к тебе, зная, что ты хотел, и чтобы ты послушал его». И сказал [011] Давид песнопевец: «вот орган: каким пением и на какой лад ты желаешь, чтобы я бряцал? На первый или на второй или на третий — до десятого?» И сказал ему святый авва Кир: «я хочу до 10-й струны сразу по напевам их и ладам их». И песнопевец блаженный Давид потряс струны гуслей своих и ударил по ним, говоря: «честна пред Господем», «Господи, аз — раб Твой, и сын рабыни Твоея»; и еще сказал: «юнейший бых и состарехся, и никогдаже видех праведника оставлена Богом». И пока Давид пел сладким гласом и ударял по струнам псалтири своей с силою звука органа, вышла душа блаженного аввы Кира в пошла и воссела на лоне Спасителя. И взял ее Спаситель и облобызал ее, и отдал Михаилу Архангелу. А я встал и облобызал тело святого аввы Кира. И вышел Спаситель; вышел и я из пещеры. И там я увидел на целой горе Ангелов; Спаситель простер крест свой и осенил пещеру, и стала скала заключена до сего дня; тело святого аввы Кира пребывает внутри ее. И Спаситель дал мне мир и вознесся на небо. Ангелы и Архангелы пели, а святый Давид пророк ударял по струнам своим, шествуя пред душей святого аввы [012] Кира. И Спаситель среди них возрадовался о духе святого аввы Кира и вознес его во царствие Свое вечное. И я, Памво, остался один на этом месте. После этого я закрыл свои глаза на короткое время, затем открыл их и нашел себя у пещеры аввы Бамона. И прошел я три дня идя на восток, и прибыл к пещере Симеона. И опять шел я на восток три дня и достиг своего монастыря в Ските. И вошел я в церковь мою; приветствовал всех братий, малых и великих и рассказал им житие человека Божия праведного и честного аввы Кира до конца его, и все, что было и случилось со иною на пути. И еще поведал я им успение святого аввы Шенути, архимандрита обители Атрибской, что он упокоился 7-го числа месяца хамлэ, как научил меня отец мой авва Кир, что он — столп земли Египетской. Вся братия скорбела весьма и печалилась печалью многою. И чрез 8 дней пришли к нам Ангелы из верхнего Египта и пошли по всем монастырям и обителям, извещая, что святый авва Шенути преставился 7-го хамлэ. И печалились христиане и все церкви, что во всех местах. И дивились повествованию, которое сообщил мне человек Божий, праведный авва [013] Кир, ибо я поведал ее многим людям; они прославили Бога, открывающего тайны святым своим. После этого я написал житие святого и положил его в церкви святой, и послал его по всем церквам и монастырям, которые во всех местах.

Польза и утешение да будет всем, слушающим н творящим добрые плоды ради памяти святого и честного человека Божия аввы Кира!

Молюсь и прошу тебя, святый авва Кир: молись Богу о мне и о всех слушающих меня днесь, чтобы улучить нам милость и благодать пред престолом страшным в день великого суда. Исправь спасение наше и отшествие из мира сего бренного. Спаси нас без порока молитвами твоими, о авва, совершенный во всех изрядствах! И путеводи нас к Спасителю душ наших, да оставит нам грехи и беззакония наши, и устроит любовь духовную между нами.

И Бог мира да подаст вам, братие, богатую милость без порока, и да дарует вам благодать и живот вечный молитвами Владычицы нашей Марии и молитвами всех святых. Аминь. Ему слава и честь в благодарение Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Аминь и аминь.

Окончено житие блаженного в святого аввы Кира. Молитва и [014] благословение его да будет на всех чадах церкви. Аминь. Написавшего и поручившего написать, читающего и слушающего все слова его, да ущедрит Бог во царствии своем во веки веков. Аминь.

Перевод синаксарного сказания по копии О. Э. ф.-Лемма.

В сей день еще (память) святого аввы Кира, который пребывал в пустыне западной, близь преисподней. Он — брат царя Феодосия Великого. Сей святый, увидав лукавствие мира, оставил все достояние свое, вышел из града своего, и Господь наш Иисус Христос путеводил его и привел в пустыню сию, что на западе. И жил он в ней один много лет. И не видал он в это время никого, ни из людей, ни из зверей пустыни.

И был в пустыне Скитской иерей по имени авва Памво; это тот, который погреб тело святой Иларии, дщери царя Зинона. Сей иерей говорит: «когда я находился в церкви моей один, услышал я глас с неба, который сказал мне: «отче Памво, встань, иди и войди во внутреннюю пустыню, чтобы погребсти тело одного святого пустынника, который творил угодное мне изряднее многих святых. И тогда встал я, радуясь и пошел в пустыню три дня, и пришел к пещере и постучался во вход ее. Открыл мне старец-пустынник, мы обнялись и поклонились друг другу. И сказал я: «отче, нет ли другого пустынника в этой пустыне?» Он сказал мне: «да!» И я опять: «сколько времени находишься ты в этой пустыне, и как твое имя?» И сказал он мне: «имя мое — Симеон, а живу я здесь три года доселе». И вышел я от него и шел еще три дня, и нашел другого пустынника, по имени авва Амой. Я приветствовал его и сказал: «нет ли другого пустынника в пустыни сей?» Он ответил мне: «да!». Я приветствовал его и шел еще 40 дней, и пришел к пещере сего святого аввы Кира, постучал у входа, говоря: «благослови меня, отче святый!» И тотчас заговорил он со мною так: «хорошо пришествие твое ко мне сегодня, отче Памво, святый Божий, входи в мире». И вошел я к нему, приветствовал его и получил от него благословение, и видел благодать Божию в лице его, и волоса головы его были белы, как снег. Когда я сел; он обнял меня на лоне своем, и сказал мне: «вот уже 56 лет живу я этой пещере, ожидая сего [015] часа». И тотчас занемог он и пролежал всю ночь, трепеща. Утром воссиял свет великий в пещере его и вошел муж светоносный с светлым крестом в руке, положил его у святого аввы Кира, приветствовал и благословил, и утешал его и, дав ему мир, сокрылся. Я же убоялся и спросил святого: «кто сей, облеченный в великую славу и столь светлый?» Он сказал мне: «чадо, это — Господь наш Иисус Христос, Сын Бога Живого. У Него обычай приходить ко мне каждый день и утешать меня». И в 9-й час, ради единой от суббот, услыхал я великое воскликновение, доходящее до неба. И потряслись горы и холмы от восклицаний их (?). И сказал я: «отче, что это за восклицания и гласы, которые я слышу?» И сказал он мне: «чадо, это — крики грешников, что в аде, ибо Господь дает им упокоение от мук ради Своего святого воскресения от 9-го часа субботы до захода солнца дня недельного, и посему они славословят Бога, что Он упокоил их в день недельный. И дивился я весьма и прославил Бога, упокояющего их. А сей день был — 8-е хамлэ. Святый авва Кир рыдал и говорил: «великий столп упал сегодня в Египте — святый авва Шенути, пастырь пустынножителей!» В сию ночь на воскресенье трепетал святый авва Кир от сильной болезни. И се свет великий воссиял в пещере, и вошел Господь наш Иисус Христос, и сел у главы святого аввы Кира, и сказал оп Спасителю: «Господи мой и Боже мой! благослови сего человека, ибо он пришел из далекой страны». И сказал мне Спаситель: «авва Памво, избранный мой, дерзай и не бойся, мир мой и благословение мое да будет с тобой. И теперь напиши подвиги сего святого, которые ты слышал и видел и которые ты еще услышишь!» И сказал Спас наш святому авве Киру: «избранный мой Кир, не скорби, что ты умираешь, ибо смерть твоя — не смерть, но живот вечный. И всякому, кто будет писать подвиги твои или читать, или слушать их, и кто будет творить память твою любовью на земле, Я дам возлежать со Мною на браке 1000 лет на горе Сионе, и сопричту его со всеми святыми Моими. И всякому, кто даст жертву или милостыню или возжет светильник во имя твое, Я воздам множицею во царствии Моем. Кто будет писать книгу подвигов твоих, Я раздеру тому рукописание грехов его и напишу имя того в книге жизни. Кто будет творить милость бедным и убогим в день памяти твоей 8-го хамлэ, Я дам тому видеть яже око не виде и ухо не слыша и на сердце человека не взыдоша, и приобщу их святым Тайнам в церкви, я благословлю их и домы их, и возращу чад их, и не будут они нуждаться ни в чем из благ мира сего. И ныне, возлюбленный мой авва Кир, упокойся от трудов мира сего и преселись (?) в место светлое, [016] небесное, в радость вечную. И после того, как Спаситель наш сказал это, явился Давид пророк с гуслями, и ударил он по ним, говоря: «сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь». И сказал Спаситель наш авве Киру: «вот Давид пришел; скажи, что ты хочешь, чтобы он спел (?) тебе». И сказал ему Давид: «…(?) скажи что ты хочешь, чтобы я спел тебе, и на какой глас и на какой лад? на первый, или на второй», и так до 10 струны. И сказал святый авва Кир: «…(?) я хочу слушать 10 струн, их пенье и их лады». И приготовил Давид свои гусли и ударил по ним, говоря: «честна пред Господем смерть преподобных его. О Господи, аз раб Твой, аз раб Твой и сын рабыни Твоея». И еще сказал он: «юнейший бых, ибо состарехся, и никогдаже видех праведника оставлена». И возгласил Давид и возвысил глас свой и потряс псалтирь свою, и се душа святого Кира села на лоно Спаса нашего, и взял ее Спас наш и облобызал, и передал Михаилу. А я, Памво, погреб тело святого аввы Кира. И когда я вышел из пещеры, нашел всю гору, полною Сил светоносных и Архистратигов воинств небесных. И водрузил Спаситель наш крест Свой и запечатал пещеру, в которой было тело святого. И дал нам Спаситель наш мир, и вознесся на небо в великой славе, причем Ангелы и Архангелы славословили пред ним, а Давид пел на псалтири своей пред душой аввы Кира, Спаситель же наш был среди них, радуясь о душе святого аввы Кира, и вознес ее в царствие свое вечное.

И я, Памво, отдохнул на этом месте, (потом) преклонил главу свою в пещере аввы Амона. Потом шел три дня и прибыл к пещере аввы Симеона. Еще шел три дня, пока не прибыл в мой монастырь пустыни Скитской, приветствовал всех монахов и рассказал им о подвиге аввы Кира, что я видел, и что слышал, и как было предсказано о преставлении святого аввы Кира. И когда услыхали монахи это повествование, весьма дивились и славили Бога, давшего таковую благодать боящимся Его.

И написал я житие аввы Кира и разослал по церквам и монастырям, и было от него утешение и упование всем, читающим о подвиге сего святого аввы Кира. Бог да помилует нас молитвами его.

* * *

И отдельное сказание, и синаксарное житие выдаются за произведения пера скитского иеромонаха Памво и рассказываются от его имени. Однако не смотря на местами буквальное сходство выражений, обеим редакциям далеко до тождества. Оставив в стороне общее вступление о жизни [017] преподобного Кира в синаксаре, мы и в самом рассказе Памво наблюдаем интересные различия.

Так в синаксаре Памво получает повеление именно идти погребсти Кира, что он тотчас и исполняет; в пространном сказании он посылается «приветствовать» пустынножителя, и после смерти последнего не говорится о его погребении Памво, который только «облобызал» его тело и оставил лежать в пещере. Далее, в синаксаре Памво идет от второго отшельника до Кира 40 дней; по большому житию его переносит невидимая сила и туда, и оттуда в один час. Затем в синаксаре мы не находим столь неприятного описания боязни смерти со стороны Кира. В этом отношении, как и вообще, синаксарное сказание производить более благоприятное впечатление своею цельностью и простотой, и нам совершенно непонятна идея коптского писателя представить трепещущим смерти того святого, которого он снабдил всеми признаками величайшего из преподобных. Наконец, в синаксаре Давид является сам собою, а не по просьбе святого. Последнее, впрочем, может быть объяснено и большей краткостью синаксаря, в котором нет и подробностей о пребывании Памво у двух пустынников раньше, чем он достиг пещеры Кира. Имена этих преподобных и годы их пребывания в пустыне переданы различно, причем Бамон пространного сказания оказался в синаксаре сначала Амоем ⁵, а потом Амоном. Это, равно как и цифры, могло быть искажено переписчиками. Во всяком случае едва ли оба жития восходят к одному первообразу: различия в них настолько существенны, что следует признать одно из двух: или они исходят из двух различных редакций, или, что может быть вероятнее, пространное житие написано эфиопским монахом по памяти, без перевода коптского синаксарного пред глазами. При этом могли иметь место добавления, украшения, заимствования из других подобных житий, и т. п.

Как синаксарное житие, так еще в большей степени, пространное, весьма напоминает один довольно известный и распространенный коптский агиологический памятник, изданный Амелино под именем: «Путешествие монаха Пафнутия в пустыню» и давно нашедший себе место в наших четьих-минеях, как житие препод. Онуфрия Великого (12 июня). Правда, мнимый автор этого сказания, Пафнутий, идет в пустыню не по повелению Божию, а по собственному влечению повидать святых [018] подвижников, но его рассказ близко подходит к нашему, хотя в художественном отношении и стоит гораздо выше. И здесь он ходит по «вертепам» пустынников, и здесь он приходит к центральной личности повествования — преп. Онуфрию, как раз накануне его преставления, и он говорить: «Бог посла тя ко мне, да погребеши тело мое» ⁶. И здесь Пафнутий получает повеление сделать известными подвиги Онуфрия и, придя в монастырь свой», пишет книгу, которая затем сообщается «всем св. отцам и братиям, иже в Ските, и вси чтуще и послушающе, многия пользы исполняхуся.... таже положиша книгу ту в церкви, да вси изволяющие чтут оную: есть бо исполнена созидания духовного и богомыслия». Встречаются даже тождественные выражения, напр.: «поведай, яже в пустыне видел и слышал еси, и яже и еще имаши видети и слышати». Все это доказывает, что пред нами два однородных произведения, вышедших из Скитского монастыря в золотой век коптской письменности. То обстоятельство, что Амелино помещает житие Онуфрия в период между Диоклитианом и арианством из-за отсутствия упоминания как о гонениях, так и о догматических смутах, не выдерживает критики после знакомства с нашим текстом: он сам относит себя ко времени смерти Шенути, т. е. к эпохе самых ожесточенных монофиситских споров, а между тем не заключает в себе и намека на последние.

Наконец позволим себе отметить еще эти черты нашего сказания: явление Давида, обетования Спасителя, и ад. Первое весьма характерно: проведший всю жизнь в псалмопении желает пред кончиной видеть во плоти виновника своего духовного наслаждения. Вторые обычны в эфиопских житиях и представляют в них особенно неприятный элемент; в коптских они также встречаются, хотя и реже. Наконец помещение ада на западе, у ливийской горы, есть прямое и несомненное наследство египетского язычества, именно здесь локализировавшего свое Аменти.

Что касается мнимого автора сказания — Памво, то это было имя, занимавшее кажется видное место в истории Скита и его литературы. По счастью, до нас дошло еще одно произведение последней с его именем — это изданная Амелино ⁷ история двух дочерей императора Зинона, на которую намекается и в нашем сказании. Двенадцатилетняя дочь Зинона [019] Илария бежит под видом мужчины, в одежде спафария в Скит, не желая поступать в константинопольские монастыри из боязни отца, Здесь она, неузнанная никем, кроме аввы Памво, который постриг ее и которому впоследствии была открыта свыше ее тайна, подвизается и затем исцеляет свою младшую сестру, одержимую бесом и присланную отцом к монахам для исцеления. Призванная в Константинополь, она открывается отцу, взяв с него предварительно клятву не удерживать ее. По возвращении, она живет в Ските еще 12 лет и затем умирает, завещав Памво похоронить себя в одеянии. Авва, исполнив это, говорит братии о святости почившей и сообщает царю о ее кончине. В заключение говорится: «это сказание составлено и записано святым аввой Памво, который положил его в скитской церкви, чтобы от него почерпались утешение и польза». Память Иларии установлена 21-го тови, т. е. 17 января; под этим числом в арабском синаксаре коптской церкви имеется сказание, переведенное Амелино, который издал при этом случае также два коптских отрывка того же сказания из коллекция лорда Crawford и лейденского музея.

Наша легенда непосредственно примыкает к только что упомянутой, и представляет как бы ее продолжение, повествуя о дальнейших деяниях Памво. Обе они несомненно принадлежат к одному и тому же циклу чисто египетских, туземных монашеских новелл, создававшихся в Скитской пустыни для назидания ее отшельников. Древнеегипетская литературная манера, с ее наивностью, отсутствием перспективы и полным пренебрежением к исторической точности, при желании однако эксплуатировать исторические имена, сказалась и здесь, в этих произведениях христианских аскетов. Они любили приводить своих героев в родство с римскими императорами так же, как это делали и их ученики — эфиопские монахи. Если у Зинона оказалась дочь Ските, а у Феодосия брат у самых врат преисподней, то, как мы знаем, и Алексий, человек Божий, превратился в Габра-Крестоса, сына императора Феодосия, а из девяти монахов, просветителей Эфиопии, редкий не приходился как-нибудь римскому императору, если только как напр. Исаак Гарима, не был им сам. При этом авторы не заботились о хронологии. Наше сказание говорит, что Памво присутствовал при кончине Кира, который провидел случившееся накануне преставление Шенути. Последний, как известно, умер немного спустя после 4-го вселенского Собора, а по арабской редакции его жития — и в самый год этого события — 451 ⁸. [020] Следовательно Кир пережил своего брата, императора Феодосия, умершего в 395 г., на 56 лет. Если это при необычайном долголетии египетских пустынножителей и возможно (Шенути, напр. жил 109 лет), а синаксарь даже дает действительно 56 лет пустынножительства Кира (конечно случайно), то уже совершенной несообразностью представляется то, что в пространном сказании отшельники величают Памву «погребшим тело дочери Зинона», который вступил на престол только в 474 г., т. е. двадцать с лишним лет спустя. Впрочем в синаксаре этого нет: о дочери Зинона упоминается только в заглавии статьи, и с этой стороны, последняя опять-таки оказывается более исправным, а может быть и более туземным памятником.

Кир нашего рассказа в православных синаксарях и четьих-минеях, конечно, неизвестен. Зато у эфиопов он упоминается и в святцах, составленным Людольфом по сборнику величаний «Encomium caelestium et terrestrium», и в синаксаре, где после приведенного нами жития, следует стихотворный «Салам»:

Давид пел по псалтири сладостный псалом: «Мужа праведного смерть честна».

Но этого мало. Иногда Кир является в абиссинских легендах среди столпов иночества. Так в известном «чуде» Габра-Манфас-Кеддуса он выставлен вместе с Синодой (Шенути), Латцуном и самим Габра-Манфас-Кеддусом, а также с величайшими из мучеников, как один из святых «избавляющих от огня небесного» и сподобляющих небесной пищи творящих память его ⁹.

Комментарии

1. Zotenberg, Catalogue des mas. ethiop. p. 204.

2. Synaxarium, das ist Heiligen-Kalender d. Coptischen Christen. Gotha 1879.

3. Ожидаемое в непродолжительном времени и предпринятое проф. Гвиди полное издание эфиопского синаксаря, представляющего, как известно, перевод с дополнениями с употребляемого у коптов арабского, восполнит до известной степени этот пробел.

4. О. с. р. 190. Cf. Dillmann, Catalogus codd. Bodl., 64.

5. Авва Амой встречается в перечне призываемых святых на одной на коптских надгробных плит, приобретенных В. Г. Боком для Имп. Эрмитажа. См. мою работу о них в Трудах XI Археол. съезда в Киеве II, 240.

6. Мотив нередкий в житиях египетских подвижников.

7. Amelineau, Histoire des deux filles de l'empereur Zenon. Procecdings of the Soc. of Bibl. Archeol. X, 181- 206. Cp. Dr. О. f. Lemm, Die Geschichte v. d. Prinzessia Bentres u. d.Gesch.v.Kaiser Zeno u. s. zwei Tochtern. ?el. Asiat. IX, 599 sq. В статье Амелино указаны вполне правдоподобные основания, почему этот император полюбился коптским монахам; автор усматривает их в его отношении к монофиситской смуте.

8. См. Amelineau, Monuments pour servir a l'histoire de l'Egypte chretienue, LXXX Sq. (Mission franc. au Caire, IV).

9. См. наши «Исследования» в области агиологических источников истории Эфиопии, стр. 80.

(пер. Б. Тураева)
Текст воспроизведен по изданию: Копто-эфиопское сказание о преподобном Кире // Записки восточного отделения императорского Русского археологического общества, Том XV, выпуск 1. 1903