“Повествование о Дабра-Либаносском монастыре".

В бывшей коллекции d'Abbadie, этой богатой сокровищнице эфиопской письменности, имеется м. пр. памятник, пока единственный в своем роде и представляющий немаловажный интерес для исследователя абиссинской старины и церковности. Я имею в виду рукопись, описанную собирателем на стр. 122 его каталога за № 108. Это — сборник различных мелких статей, б. ч. исторического содержания, переписанных по поручению самого d'Abbadie с более древних оригиналов. Сначала идут тексты, относящиеся к Дабра-Либаносскому монастырю, затем история основания церкви в Нарге царицей Ментевваб ¹, история 19 года царя Иясу I, биография азажа Нацо, деловые записи и др. Нас интересует в данное время первая часть сборника, обнимающая 13 убористо исписанных листов и скопированная с ветхой рукописи, которая хранится в церкви Адабабай в Гондаре, посвященной Такла-Хайманоту и являющейся как бы подворьем Дабра-Либаноса в древней столице. Рукопись сама себя называет zena = «повествование» ². Содержание ее довольно разнообразно: здесь в невообразимой беспорядочности перемешаны сведения по истории монастыря, ритуальные главы, параграфы монастырского устава, рассказы о подвижниках, их изречения, перечни и функции должностных лиц, и т. п. Беспорядочность доходит до такой степени, что заглавие, обозначенное красной строкой не всегда соответствует содержанию последующего, и часто может относиться только к [2] нескольким первым строкам, за которыми начинается совершенно иное, даже без знака препинания. Так, глава о царской милостыни повествует, после нескольких строк, соответствующих заглавию, о состоянии монастыря во время погрома Граня, о чине служения литургии, о погребении усопших. «Глава относительно счета эпакт» названа так вероятно только потому, что в ней приводятся рассказы о монастырских событиях и монахах с датами от сотворения мира и, один раз, с указанием на эпакты; историческая часть начинается с половины первой, ритуальной главы, без красной строки и даже без предшествующего знака препинания. Рассказы о подвижниках рассеяны по разным главам. Трудно сказать, кто виновен в этой путанице: автор первоначальной рукописи, или переписчик. D'Abbadie говорит в своем описании, что его оригинал был «en assez mauvais etat»; возможно, что переписчик перепутал листки и приделал несоответствующие заглавия. Во всяком случае для читателя от этого не легче; затруднения его кроме того чрезвычайно увеличиваются от множества непонятных ритуальных, архитектурных и иерархических терминов, многие из которых не могут быть найдены ни в одном словаре, как эфиопском, так и амхарском. Наконец и самый язык памятника весьма неуклюж и во многих местах непонятен. Конструкции как будто приближаются к амхарским; встречаются прямые ошибки.

Памятник датировав. В самом начале мы читаем: «от царствования Иекуно-Амлака до 23-го года царствования царя нашего Василида 383 года; от успения отца нашего Такла-Хайманота до 23 г. царствования царя нашего Василида 354 года». Таким образом рукопись появилась в 1654 году. Однако последняя дата в ней — 30 год Малак-Сагада (Сарца-Денгеля) 7086 г. от сотворения мира = 1593 г. от Р. X. Вероятно, таким образом и оригинал d'Abbadie, в свою очередь, представляет копию с более древней рукописи. Ни одного упоминания о событиях XVII-го века в тексте мы не находим, а события эти были чрезвычайной важности: вспомним хотя бы о римской пропаганде и унии Сисинния.

Содержание книжки, как мы уже говорили, распадается на три главных отдела: устав, историю, патерик. В первом отделе мы находим предписания относительно порядка и, главным образом, обрядности ежедневного, праздничного и повременного богослужения, относительно пищи и дисциплины, относительно монастырской организации и иерархии. Подобных текстов у нас пока нет и, будь данный памятник более понятен и лучше составлен, он мог бы пролить не мало [3] света на внутреннюю жизнь эфиопских монастырей и внешний характер эфиопского богослужения, и дать значительное подспорье в руки интересующимся абиссинскими житиями и богослужебными книгами.

Исторический отдел книги написан лучше других и читается без затруднений. Он дает важные сведения об истории самой обители, отношениях к ней царского дома, и вообще дополняет абиссинские летописи сведениями общего характера. Наконец патристические части представляют пока единственный пример возникших па абиссинской почве подражаний известным «Apophtegmata patrum» или «Лугу духовному». Правда, ни по количеству, ни по содержанию, они не могут идти в сравнение как с этими классическими произведениями восточно-христианского аскетизма, так и с нашим Киевским патериком, но все же характерны для создавшей их среды и как пример, пока единственный, специально монастырских систематических записей о выдающихся лицах и событиях. Интересно, что в этих анекдотах и рассказах преобладает элемент не столько назидания, сколько чуда, что опять-таки согласно с направлением эфиопской церковности.

Следует обратить внимание на проходящей по всему произведению непомерный монастырский патриотизм автора, свойственный впрочем не ему одному. He говоря уже о предисловии, тон которого нас не удивил после житий Такла-Хайманота и Филиппа, литургическая част прямо начинается с уверения, что прототип устава Дабра-Либаноса начертан на небесах. Далее строители монастырской церкви приравниваются к Веселиилу и Элиаву, а патерик составлен с целью доказать, что Дабра-Либанос не ниже Скита.

Мы приведем в переводе наиболее интересные и удобопонятные места из этой рукописи, группируя их по содержанию и стараясь привести в возможный порядок. Считаем приятным долгом выразить глубокую благодарность г-ну Вайнбергу, оказавшему нам любезную услугу сличением нашей копии с оригиналом. Текста мы не издаем, надеясь, что он скоро будет кем-нибудь обработан для известного капитального предприятия о. Chabot.

Предисловие.

«Начинаем писать историю града великого Дабра-Либаноса, главы всех градов..., матери монастырей (?)........который есть сад подвигов и место изрядства, град Царя великого и обитель славы Его, [4] основанная на хребте Такла-Хайманота — Петра, и посему врата адова, воины teqana ³, не могут одолеть ей.

О Христе, источниче премудрости и разума, просвети очи сердец наших, да увидим чудеса Твои, которые Ты сотворил в ней, и отверзи уста наши — врата адовы — да возвестим хвалу за то, что было ей по воле Твоей! И собери в помышление наше рассеяние словес, которыми познается сила повествования, ибо Ты — податель дарований благих, и посему молимся Тебе, поминая слово Апостола «аще кто от вас лишен есть премудрости, да просит от дающего Бога всем нелицеприемне» (Иак. I, 5). И сам Он сказал: «просите, и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам». Господи, исполни на нас обетование слова Твоего праведного, подав дары, которых мы просим у Тебя, во веки веков. Аминь».

Литургическая часть.

«Устав церковный» (*** *** ***) занимает в сборнике весьма видное место и даже, как будто, ему уделено преимущественное внимание. Во всяком случае списатель начал с него, предпослав, немедленно после общего введения, следующие строки:

«Повествование о матери нашей Дабра-Либанос мы начнем с описания церковного устава, для которого первообраз находится на небесах. Мы начнем писание с первого слова и будем помещать за ним следующие, одно за другим, пока не дойдем до конца, по установлению Духа Святого, движущегося в сердцах верных, кои суть храмы Его, да творят доброе, повеленное Им».

Странный автор, обещающий помещать слова одно за другим от первого до последнего, очевидно сам сомневался в своих стилистических и повествовательных способностях. Мы уже указывали, что он был в этом отношении прав. В частности, литургические главы и параграфы разбросаны в беспорядке по всей книге, чередуясь и перекрещиваясь с другими. Вслед за приведенными строками мы находим на ff. 1 v. — 3 цельный текст, сначала повествующий о чредах священнослужения, потом, под особым заглавием: «Книга праздников и книга поминовений усопших, погребенных в обители» излагающий устав ежедневного богослужения, а также список должностных лиц [5] монастыря, затем порядок каждения в праздники. Затем текст обрывается в конце f. 3, уступая место (даже без знака препинания) историческому, который непрерывно идет до конца f. 6 v., где начинается новая длинная глава, идущая до начала f. 10 v. и надписанная : «напишем устав киновии (mahbar) Дабра-Либаносской». Она состоит из двух разнородных, написанных один за другим и ничем не отделенных отрывков: в первом говорится о хозяйственной части, во второй излагается устав страстного и пасхального богослужения; затем, после новой рубрики, следует с f. 9 несколько слов о богослужении пятидесятницы и др. праздников и различные обрядовые предписания. Далее следует почти до конца f. 11 v. патерик, после которого до конца рукописи попадается еще несколько отрывков устава: а) в конце f. 11 v. и на f. 12 — «устав о милостыне, когда дает (ее) царь монастырю», прерванный в начале f. 12 историческим отрывком; b) устав служения литургии, переходящий на f. 12 v.; с) устав погребения усопших, до начала f. 13, где он уступает место летописцу, перемешанному с патериком и опять-таки обрывками устава; d) в начале f. 14 — устав службы на Богоявление и е) — в самом конце рукописи — о священниках, опоздавших на чреду и др.

Мы приведем для образца отрывок, наиболее удобопонятный — чин службы страстной и пасхальной. Помимо удобопонятности, он еще имеет интерес для исследователей литературы, так как упоминает о книгах, предлагаемых для чтения в церкви.

/f. 7/ «Когда наступит пост — чтение книги Исаии за утреней и Дидаскалий за 3-м часом до половины поста; потом до «Осанны» читается на утрени Иезекииль, и на третьем часе «Книга завета» (Mashafa Kidan) ⁴. В праздник Осанны, когда произносится: «подаваяй дождь поздний», читается книга «Страстные деяния» (Gebra hemamatv ⁵ и Златоуст (v.) и «Книга Таинств» (Mashafa Mestir) ⁶, и Послания Павла, и Деяния Апостолов. Собирается много детей, они берут ветви маслины wajra ⁷; на встречу идут иереи, говоря: «Благословен грядый во имя Господне»; все вместе произносят это славословие и входят в церковь из входа [6] шествия священников — с юга на восток; шествие детей — с севера на запад. — В четверток страстной седмицы читают книгу «Gueta» ⁸, и во время умовения ног повторяет qes gabaz «Отпуст Сына» от митрополита и от царя. Мамхеры, иереи и диаконы и весь народ разрешаются поименно. Тотчас поют песни Иареда. Старейший омывает ноги всех, увенчанный. Во время литургии иерей возвышает голос только, когда дойдет до: «прият хлеб»; только это одно он произносит так, чтобы было слышно, Повторяет он «Отпуст Сына» ⁹ пять раз. Во время бичевания в день Распятия и в день Воскресения, когда произносится: «омывшись кровью Христовою», и в праздник верховного Апостола, и в день Крещения и, во время аввы Марха-Крестоса, в день преполовения, было умовение ног.

Далее обряд (wag’) на день Распятия. Чтение писаний в их последовательности в третий час. Потом украшают церковь шелковыми облачениями и ставят образа по ступеням их; образ распятия посредине; пред ним утверждают три кадильницы, и два диакона становится: один направо и один налево, держа рипиды из шелка, причем разостланы шелковые одежды голубого цвета (arwa), и покрыв свои головы. Они сменяются до вечера и пока не будет унесен образ распятия. — Возвратимся к сказанному. После украшенного дневного qene уходят на восток, чтобы бичеваться по подобию Господа нашего. По окончании этого возвращаются к qene дневному, благословляют и повторяют слова псалтири; 50 псалмов на 3 часе, 50 — в полдень, 50 — на 9-м, 150 — вечером, после погребения образа распятия. И псалтирь Давида читают страстную седмицу однажды в полночь, однажды утром, однажды в 3, 6 и 9 час, во всю страстную седмицу до окончания четверга /f. 8/, трижды каждый день: в понедельник, вторник, до пятницы. В пятницу читают 4 раза. В этот день на 3 часе говорит по 3 слова пением «посрами их, Господь» и «побори их, Господи». И народ отвечает справа и слева, также с поклонами, до окончания. Образ Распятия открывают 7 раз: 1) когда произносится «Посрами»; 2) при чтении Евангелия; 3) при произнесении: «Кресту Твоему поклоняемся»; 4) при полуденном Евангелии; 5) при произнесении «от юности моея» ¹⁰ (?). По окончании говорят [7] трижды «от юности моея» (?) и встав, поют акафист (malke') Сыну до слов: «мир исходу души Твоей». Следует чтение писаний, потом «книги Таинств» и «слов Марии» (Nagara-Marjam) ¹¹; предваряют эти две еще (?) «Страстные деяния» и «Златоуст» и «Книга петуха» ¹² и «Православный», «Надежда Христиан» и послание Авгаря Рохского; 6) на 9-м часе во время чтения Евангелия; 7) на вечерне раз. Несут образ Распятия два диакона, и говорит qеsa gabaz: «поклоняемся тебе, Христе co Отцем Твоим Благим небесным» и дальнейшее. Отвечает весь народ тихим пением эзль: «Кирие элейсон» в 4-х углах по 100 раз с усиленными поклонами. Когда исполнится это число, наклоняют образ Распятия, облачают его и покрывают завесою из голубого шелка и несут на голове, и входят в алтарь, говоря: «Кирие элейсон» справа и слева. Обходят престол табота трижды и тотчас кладут образ распятия у подножия престола в абсиде ¹³ и открывают, чтобы положить истолченную мирру на все гвозди, где была кровь. Окончив, закрывают одеждой и покрывают завесой из голубого шелка. Затем священник произносит эктению об усопших: «даруй, Господи!»... Выходят на qene дневное и читают целый псалтирь Давида, продолжают «Книгу Страстей». По окончании говорит иерей: «распялся и страдал», затем говорит: «восхвалим». Потом читают : «Господи, не премолчи». Народ говорит: «Сын Иуды над чадами чад».... (v.) Потом опять читают: «Блажен муж» до конца. Тушат все светильники и уходят по домам. Ночью этого дня читают книгу Златоуста и Книгу Таинств, опять читают Давида с Евангелием и чин страстной седмицы. Утром читают Песнь Песней и потом говорят: «Свят родивыйся, крестивыйся и воскресый». Вслед за этим (поют) псалмы Иареда, потом произносят деяние мира; пред выходом из церкви диакон говорит: «поклонитесь Богу». Тотчас старейший читает благословение патриархов. Этот чин бывает также в начале круга лета. В сей день преддверия Пасхи читает Апокалипсис Иоанна в полдень, Когда наступит время литургии — Иоанна Златоуста; говорит вместо «Вознесу Тя» — «Да воскреснет Бог». He говорит «Управитель души» ¹⁴. He уходят домой, но сидят в церкви, читая Евангелия и псалтирь и все молитвы. Один с [8] седалища читает Евангелие Иоанна. Потом иерей кадит пред тем, как несут изображение Распятия и читают иереи Златоуста и Книгу Таинств, затеи псалтирь с Евангелием целиком и по чину, как во дни страстей. Затем диакон возвещает Псалом Давида пред Евангелием, говоря: «и воскресе Бог». И читают 3 Евангелия, одно Евангелие остается для литургии. Служит литургию в этот день мамхер, а если нет, то чередной ¹⁵.

Окончился устав церковный от поста до месяца Пасхи. Он изложен кратко, ибо мы избегали многословия».

Историческая часть.

В отличие от других элементов книги, часть, посвященная истории монастыря, представляет непрерывный текст, идущий с конца f. 3 r. по конец f. 6 v. Только один небольшой отрывок в несколько строк попал на f. 12 в чуждую среду. Историческая часть распадается па две главы: в первой, потерявшей свое начало, дается история сооружения монастыря и построек в нем, во второй — история настоятелей, кончая Затра-Вангелем (16-м настоят.). Интерес этой части рукописи, конечно, понятен, и мы приводим ее целиком в переводе.

... «И по смерти отца нашего Такла-Хайманота находился ¹⁶ у этой кельи, как поместил он его сам еще при жизни, в течении 56 лет. Потом перенесли тело отца нашего из этой кельи во дни отца нашего Езекии в пространство, находившееся под этой кельей с этим таботом ¹⁷. Здесь оно пребывало 40 лет, и затем в настоятельство отца нашего Феодора отнесли этот табот вместе с телом отца нашего на гору Асбо, впоследствии названную Дабра-Либаносом, (v.) выстроив небольшую церковь из дерева, а не из камня. И перенесение табота и тела отца нашего изнутри кельи вниз, и отсюда в Дабра-Либанос, было не без чудес истинных. Во дни отца нашего Иоанна Кама повелел православный царь Исаак выстроить большую церковь из дерева и камня ¹⁸. [9] По окончании, обрушилась эта церковь. Царь, услыхав об этом, весьма опечалился и послал сказать к авве Иоанну Кама: «твори молитву, чтобы узнать сущность сего дела, и узнав, пошли ко мне». Тогда собрал отец наш Иоанн Кама всех своих святых чад и повелел им творить молитву в твердости, согласно слову царя. Когда сии чистые продолжали молиться многим бдением, явилась Владычица наша святая Дева Мария Богородица одному из сих святых и сказала ему: «возьми эту меру и измерь ею святилище мое, и по мере этой мерки строй. Скажи отцу твоему Иоанну Каме: «когда ты выстроишь его, не будут строить другие, кроме чад твоих, и я исполню их премудростью, какой были наполнены Веселиил и Элиав» ¹⁹. Отец наш, услыхав слово послания Владычицы нашея Марии Богородицы, послал к царю (поведать) все, что было. Царь, получив благовествование гласа истинного, пришел в Дабра-Либанос и просил монахов, говоря им: «стройте, ибо это есть гроб отца вашего; нехорошо, если другие выстроят». Мне говорили (об этом) люди, чуждые лжи. И не хотели они строить, но (стали делать это), чтобы не нарушить царского слова, ибо тот сказал им: «не видал и не слыхал я в истории, чтобы царь просил или, если он просил, чтобы ему отказывали». Посему они начали строить, и окончили постройку в 7 лет.

Здесь мы расскажем хорошую повесть, согласную с этим. Был один монах-подвижник. Когда нашло на него помышление духовное, начал он подвиг постоянного стояния с молитвою без опущения во всякое время, чтобы дал ему увидеть окончание построения Господь Бог. Так он провел 7 лет, и потом возблагодарил Бога, (f. 4) когда увидал окончание построения и за то, что Он дал ему силу победить утомление плотя. Помощь сего праведного да будет с нами.

Когда было окончено построение церкви, внесли в нее табот Владычицы нашея Марии во повелению сего царя, именуемого Исаак, при славословии и пении, 21-го сане, в день освящения церкви Владычицы нашея, бывшего в Кесарии. И царь дал много шелковых златотканых одежд, нижних и верхних облачений co вшитыми в них золотыми колокольчиками. И царь наш Зара-Якоб, наименованный Константином, дал для церкви золотое облачение, называемое zanabo и шелковое опахало, ценою в 8 (?). И Александр царь дал свою сень, чтобы ее поставить над купелью, зонтики и много золота. Царь Наод дал одежду солнца (?) и с драгоценными камнями. Мощи отца вашего он переложил в [10] золотую раку ²⁰ и заключил завет co всеми монахами и монахинями, стоя среди них, как один из них. И во дни отца нашего Петра повелел Лебна Денгель прибавить к постройке украшения, и до окончания постройки дал большую сень, чтобы ее поставили над нею, и не делали неудобным пребывание солнце и ночной холод. По окончании постройки вошел царь с митрополитом для освящения этого храма, и был праздник освящения в день, о котором вы выше упомянули. Во время внесения табота царь повелел вознести славословия и глас сладкопения. Затем повелел бить в барабан (deb-'anbasa) и трубить в рог каннский (neser-qana), и вне стен монастыря заклал оленя, воспитанного в доме, и многих быков он дал, чтобы их заклали. Но монахи не хотели убивать этих быков, ибо они воздерживались от вкушения мяса и пития вина. Царь велел заклать своим воинам. Их заклали в честь освящения храма, чтобы дать бедным и убогим, пришедшим издалека. Дал он и много шелковых одежд. В таком состоянии пребывал Дабра-Либанос, пока не сжег его царь мусульманский, по имени Грань ²¹. Остальную часть его истории мы сообщим потом, в главе о мамхерах и в повествовании о монастыре.

(v.) Когда затем прошли дни изгнания, воцарился царь православный Клавдий, изгнавший из Эфиопии владычество этих мусульман силою победы, дарованною ему Богом. И когда этому царю был дан дар благой, повелел он отстроить обитель во дни отца нашего Иоанна, который есть дверь благих и любви, с которым он был соединен в смерти и в животе. В месяц построения пришел в монастырь сей царь, чтобы видеть и узнать его состояние. Он увидал его хороший устав, снабдил его всякими украшенными одеждами и покрыл коврами каменные помосты покоев, потом дал барабан и рог каннский, чтобы ударять и трубить во время литургии в известные праздники и в день памяти отца вашего Такла-Хайманота и всех мамхеров. И он установил это, чтобы было из рода в род. Потом он дал 1000 мер, да будет для пропитания бедных. Любовь и возвеличение Дабра-Либаноса показали все цари во времена свои, но этот превзошел своих предшественников.

Окончился ряд (сведений) об устроении церкви. Мы описали их в кратких словах, чтобы не было безумием для слушающих, опуская многое из того, что мы видели я слышали. Слава Богу, а нам да будет милость и милосердие Его во веки веков. Аминь. [11]

Далее напишем историю отцов наших мамхеров, носителей креста славного и облеченных правою верою, подобных честным владыкам Апостолам, братиям Христа, иже есть начало мира нашего. Начнем с небольшого повествования об отце нашем Такла-Хайманоте, исполнителе заповедей Божиих. Сей отец наш был в царствование Загвеев, когда вера не была еще распространена по всей земле Эфиопской. Когда он окончил свое пламенное течение в проповеди Евангелия, принимая молитвы многообразных болящих, без досаждения, и уподобившись Павлу, сосуду избранному, пришел к нему в Дабра-Либанос, его пустынь, Иекуно-Амлак, еще не получивший царства, когда царская власть была в руках Загвеев. Он (f. 5) рассказал ему все дело, чтобы он помолился за него Богу, да возвратится к нему царство ²². Отец наш согласился. Когда он усердно молился за него Богу, явился ему явно Господь наш, Ему же слава, и возвестил ему многие тайны. Когда вернулся Иекуно-Амлак к нему чрез 7 дней после того, как просил его прошением усердным, сказал ему отец наш: «возвратилось к тебе царство отцов твоих, ибо не отверг Бог моления грешного раба своего. Но ты будь угоден (Богу) и храни заповеди Его, ибо царство отнято было некогда от отцов твоих за небрежение к заповедям Его». И он много увещевал его. Иекуно-Амлак, услыхав эти слова от отца нашего, весьма обрадовался и пошел в землю Амхарскую co всеми людьми шоанскими, и там победил врага своего. Когда царская власть была в его руках, он вернулся к отцу нашему и установил твердый завет, да будет из рода в род между чадами его и чадами отца нашего. И прибыл к месту мощей его, чтобы научиться всему, и третью часть царских податей (отдал) на поминание его.

После этого почил отец наш ²³ от трудов мира в царствование сына его Ягба-Сиона, оставив вместо себя Елисея, который умер чрез 3 месяца, ибо был угоден Богу. Потом поставили авву Филиппа, шествовавшего путем апостольским. Во дни его прошел слух об отце нашем Такла-Хайманоте по всей земле. Услыхав о блаженном Филиппе, митрополит авва Иаков позвал его к себе повидаться и, видя великую веру его, поставил его епископом вязать и решать, с правом проявлять деяния священства. Царь Амда-Сион, которому было угодно поставление отца нашего, дал ему два бича, чтобы наказывать ими всех [12] отступающих от закона ²⁴. И это установление остается доныне. Подобно ему отец наш Езекия и отец наш Феодор и отец наш Иоанн Севур шествовали путем иночества. Отец наш Феодор, когда царь Давид и сестра его Дельсефа требовали отдать им деньги и землю, отказался. Во дни же отца нашего Иоанна Кама, когда эта царевна продолжала просить, чтобы была (v.) возвращена земля в 100 мер. Иоанн Кама, видя это, весьма печалился и просил у Бога, чтобы он открыл ему сущность дела. И когда ему открылось, окончилось желание ее относительно возвращения этой земли. И посему они внесли ее имя в запись в книгу, чтобы не забылась память ее. И царь Зара-Якоб во дни сего отца дал 150 мер земли для питания святых и 50 на праздник Господа вашего. Когда этот царь строил монастыри, он отдавал их отцу нашему Андрею, а именно: Дабра-Берхан, Дабра-Метмак, Дабра-Нагуадгуад. Строя монастыри, он отдавал только Дабра-Либаносу, помня о завете отца своего Иекуно-Амлака и завете отца нашего Такла-Хайманота: говорится, что ключи царствия Эфиопского в руках отца нашего Такла-Хайманота по изволению Духа Святого, ради того, что по молитве сего праведного вернулось в дом Давида основание царства, перешедшее к другим. Сей царь Зара-Якоб установил, чтобы два монаха из монастыря всегда находились при его дворе для напоминания о делах монастыря и для препирательства, если восстанет враг на обитель. Это установление должно оставаться в род и род грядущий неукоснительно. И в пищу он повелел им в день (sic!) 150 хлебов и 15 чаш пива.

И это было во дни отца вашего Иемерхана Крестоса, который был удобрен и украшен красотою изрядства. Царь наш Баэда Марьям, основав два монастыря, названные Атронса-Марьям, отдал их Дабра-Либаносу, а отцу нашему приложил почесть на почесть. Еще во дни сего отца царь Александр основал два монастыря, названные Дабра-Местир и Ганата-Гийоргис, отдал их, и отцу нашему повелел сидя слушать слово царя, и это установление чтобы было в род. и род грядущий. Мать царя, по имени Ромна, основав церковь, названную Меерафа-Марьям, отдала (ее) монастырю, и повесть о сей изрядной записана (f. 6) в книгу деяний отца вашего. Во время отца нашего Петра царь Наод, основав церковь, названную Макана-Селясэ, отдал ее монастырю и повелел отцу нашему ходить под зонтиком, как и мамхерам, его преемникам, чтобы это установление было для них во век. Во дни этого отца нашего Лебна [13] Денгель выстроил церковь, названную Антиохия и отдал ее монастырю. Мать его, царица Наод Могаса, основав церковь, названную Гефсимания, отдала (ее) монастырю.

По успении сего отца поставлен отец наш Аввакум, премудрый словом и делом, проповедник слова веры, направивший на путь истины многих неверных.

После сего отца поставлены пастыри добрые, чтобы пасти стадо Христово в истине и правоте: отец наш Таков и отец наш Матфей. Во дни их было изгнание, а потом, когда прошел месяц изгнания, был поставлен Иоанн мученик. Во дни сего отца царь Клавдий, построив церковь, названную Тадбаба-Марьям, отдал ее монастырю, а потом отдал (местность), названную Такот для поминания сего отца, еще при жизни его. A когда сей отец почил от сего мира, был поставлен другой Иоанн. И во дни сего отца дал царь наш Сарца-Денгель евангелие золотое, ковры и покрывала, и послу, приходившему к нему из монастыря повелел входить без затруднений. Мать его, царица Адмас Могаса выстроила церковь, названную Махфада-Марьям, и отдала (ее) монастырю, а также много книг. И во дни сего отца прибыл двор. И 20 чад отца нашего Иоанна Кама, — после того как они жили много лет противясь, и монастыри другие, взятые неправдою другими людьми, вернул сей отец правдой и истиной.

После него был поставлен отец наш Затра Вангель, праведный и кроткий, усердный постник и молитвенник, облеченный смирением, носитель воздержания, благой, любитель чад, милостивый к бедным и убогим.

Мамхеры сего монастыря, не имели другого дела, кроме (v.) поста и молитвы. Они не выходили из своего дома, который оставался заперт, для других целей, кроме отправления в церковь, пострижения в монашество и исповеди. В монашество они посвящали не по своему произволу, но им давали три мужа: эконом (magabi), казначей (? dabhati gueta), старший отец: у них он спрашивал о характере того, кто поступает в монахи. И хождение сих отцов было хождение духовное, а не телесное; они казались людям подобными тем славным, сердце которых было свободно от славы, видимой очами людей, ибо они помнили слово Господа нашего: «Егда поститеся, не будите, якоже лицемери...» (Мф. 6,16-18). И Василий Кесарийский поступал так же. — Пищей их было 10 хлебов и 1 сосуд.— И лампады не гаснут во всю ночь в доме мамхеров. И когда они хотят идти к государю, а не в другое какое либо путешествие, они не едят и не пьют ни от чего другого, но берут [14] с собой провизию, неугодную (?) для еды и питья, сколько хватит, пока они возвратятся в монастырь. И выходят они только, если их позовут. Когда входят в их монастырь из двора царя, не входит никто, кроме гласа государева, т. е. начальника Гемджа ²⁵ и докладчика».

Присоединяем и последний отрывок, помещенный в начале f. 12. Он дополняет параграф, следующий за посвященным настоятельству Аввакума:

«Во время Граня монастырь 7 лет был без мамхера — сначала год после смерти отца нашего Иакова до поставления отца нашего Матфия, а когда умер Матфий — до поставления отца нашего Иоанна прошло 6 лет. Во дни изгнания побивали камнями и истязали отцов наших мужей Гералья, Целалша и Мугара, но мужей Вагда и Цахага и Катата и Ифата приняли хорошо и приютили, пока не прошли дни изгнания. Было всего монахов и монахинь 80 или больше» ²⁶.

Патерик.

Под понятие Дабра-Либаносского патерика в широком смысле подойдет, конечно, и глава о настоятелях. Но автор ее имел в виду историографические, а не назидательные цели. Поэтому в эту рубрику мы относим только ff. 10 v. —11 v. и несколько отрывков на ff. 13 v. — 14, где мы находим попытку создать эфиопские Apophtegmata patrum и т. п. Удачной эта попытка названа быть не может: рассказы не выдерживают сравнения с египетскими и сирийскими образцами, но мы полагаем, что они все же имеют литературный и культурно-исторический интерес. Следует отметить, что и автор заканчивает главу признанием, что им руководило при написании желание доказать, что Дабра-Либанос не ниже Скита.

«Был один ученик, которому тайно приносили причастие ангелы. Однажды, когда его заставляли братия, говоря: «приобщись сегодня», он пошел. Когда после приобщения они сказали: «сегодня ты приобщился», он ответил: «мое приобщение — ваша пища». Жил другой монах, постоянной пищей которого был один овощ; он каждый день делал [15] его зеленым ²⁷, и ему было достаточно. Он жил во время авва Иоанна Кама. Это рассказывал нам Зара-Сион «уста набрэда» ²⁸.

«Был еще в монастыре (монах), по имени Фере-Бурук. Однажды пришел он к одному старцу и нашел его с суровым и морщинистым лицом. Спросил брат старца о причине худобы его тела. Отвечал старец: «у меня нет болезни, но меня удручает одно обстоятельство; нет у меня отхожего места, и посему я воздерживаюсь от вкушения пищи. Куда мне пойти сказать?» Брат, услыхав это, пошел домой, и вечером позвал своего брата, которого любил и сказал ему: «пойдем в Иерусалим». Тот отвечал ему: «как мы пойдем вдруг, не помолившись и не приготовивши запасов для путешествия?» Брат сказал: «не говори так, но послушай, что я скажу тебе: есть здесь один старец, умирающий с голода, ибо переполнено у него отхожее место. Окажем ему любовь и очистим ему это отхожее место. Это и есть путешествие в Иерусалим, о котором я тебе сказал». Брат ответил: «согласен, хорошо слово твое». И они тотчас пошли, взяв большой черепок сосуда. Фере-Бурук вошел, подвернув свою одежду и войдя, погрузился до шеи. Он бодро вынес и отдал своему брату, а тот забросал с fentit (?) и вернулся. И окончили они до утра это дело своего служения, которого никто другой не делал, вымыли и привели в хорошее состояние, пошли к р. Агату вымыть все свои члены. Омывшись, они вернулись и скрылись в доме своем, чтобы не узнали люди. Смрад оставался 7 дней.

Они употребляли кипарисовое дерево и курили ладовом»....

/f. 11/ «Еще был один брат, стоявший у врат ограды. Он говорил входившему и выходившему: «скажи мне грехи твои». И когда ему их говорили, он записывал на пергаменте, простирался и делал поклоны, пока не изглаживалось написанное. Этого обычая он не оставлял с тех пор, как начал его, до преставления.

Брат, переходя реку Агат и желая идти в женский монастырь, встретил отроковицу, которая плакала вследствие того, что разбился у нее кувшин, которым она черпала воду. Он сказал ей: «принеси мне все черепки кувшина». Она отдала (их) ему. Он сложил их, отдал ей и сказал: «зачерпни воду и отнеси госпоже твоей». Когда она зачерпнула, кувшин оказался целым, как прежде.

Один брат, по имени Такла-Микаэль, знаток «Господь воцарися» [16] однажды пришел к реке Агату во время полноводья и сказал: «если я не перейду чрез эту воду, то как мне перейти огненное море?». Тотчас он осенил воду знамением креста, и вода разделилась сюду и сюду, и он перешел. Успение его было 13-го магабита.

Один брат молился в своей келье, и в это время к нему пришел змий... Он тотчас осенил его крестным знамением, и этот змий упал и умер. Труп его удалил ученик, влача, и сам это рассказывал. На другой день он пошел служить обедню, и братия негодовала, что он не спешит, и приближается вечер. Брат, услыхав это, посмотрел во время чтения Евангелия на солнце, готовое закатиться и заклял его, входя в алтарь, чтобы оно не заходило. Он окончил священнодействие и приобщил всех» Когда все вошли в свои кельи, он разрешил солнце от заклятия своего, и оно зашло. Оказалось уже время повечерия. Имя его — Такла-Сион.

Другой Такла-Сион жил в Энгуатаме (***). Варя похлебку для братии, (он) мешал рукой, не нуждаясь в деревянной палочке, и не опалял руки своей.

Во время аввы Марха-Крестоса жил один монах, по имени Тавальда Мадхен. Он делал поклоны в печи и не опалялся, а Зена-Габриэль был великим тайновидцем, как и Такла-Микаэль. (v.) У Кира светились 10 перстов, а ноги были, как светильники ²⁹.

Когда однажды авва Иаков после чтения Евангелия вошел в алтарь (beta-maqdas), он нашел хлеб превратившимся в белого агнца. Увидав, он затрепетал, и тогда тот вернулся в прежний вид.

Был такой, который покрывал своими крыльями церковь, иные даже до ограды, когда возникал огонь (пожар) в монастыре. Один вкушал пищу наедине, вне собрания, раздавая свой заработок бедным; другой не ел ничего, кроме заработанного, даже причастия, говоря: «да не будет мне милостыни» и жертвовал предложение, ладан и свечи; один воздерживался от хлеба, другой — от пива, один ел солому, другой — немного хлеба так, чтобы не видали люди поста во все дни его; один бичевал свою спину раскаленной цепью, другой стоял в воде Агата, пока не доводил до конца Евангелия и Псалтири, иной делал по 500 поклонов в воде, иной стоял в воде Зега и Даб, желая утомить плоть; один равнял дорогу ночью и исправлял неровности, другой не спал, иной спал стоя, опершись на стену, иной, когда сидел, появлялись многие цвета разнообразной красоты, на подобие цветов. Из числа [17] братии были знатоки часов, знатоки «Господь воцарися», знатоки псалмов; один заведовал бедными, учениками, другой — порядком (относящимся до) наместника (sabati?).

Мы описали согласно уставу их. Если длинен наш рассказ, то потому, что не меньше устав Дабра-Либаноса по сравнению с уставом Скита, Веса Сердец» ³⁰.

Отрывок монастырского летописца.

Последние два листа сборника (ff. 13-14) заключают в себе особую, самостоятельную часть, озаглавленную: *** *** *** ***: «Глава счета эпакт». Вероятно это были выписки из пасхалии, в которой по годам от сотворения мира были указаны эпакты, золотые числа и Евангелисты. Но в нашей рукописи дело представляется гораздо более сложным. Мы находим параллельно с годами 7083-7086 от С. М. погодные записи событий 29-31 г. царствования Малак-Сагада (Сарца-Денгеля), причем эти года, как известно, не приходятся на указанные года от C. M., а падают на 7085-7087. Очевидно автор вмел пред собой два источника: пасхалию и хронику царя, и компилируя, ошибся на два года. Кроме того он напутал при списывании, а также поместил между отдельными годами обрывки патерика и устава. Приводим перевод частей соответствующих летописному тексту. Они интересны, как образцы монастырской хроники, а также как дополнение к изданной летописи, особенно краткой для последних лет Сарца-Денгеля.

/f. 13/ «В лето 7083 милости, в год Луки, лунная эпакта была 4, эпакта солнечная ? ³¹

Царя вашего Малак-Сагада 29-й год. Когда он находился в Вагаре ³², был сильный голод, которого не запомнят старики. В месяце [18] хедаре в голод, произрастал хлеб, и его видели, но напала на него болезнь, называемая kmntir (***), и от нее погиб весь хлеб, расхищалось имущество, и была цена одной одежды — восемь мер masas (***). В это время был обнаружен грабивший гробы мертвецов, когда он выносил из могил, и младенцы, не дойдя до 80-го дня от рождения, ели хлеб ценой в царик (sariq). Дивное дело! Крали св. дары из церквей от великой ненасытности. И Галласы приблизились всюду больше обычного (?), изгнали людей совершенно из их городов. Почил отец наш Крестос Далу, почили царевны (wezaro) Тевдада, Иулиания и Арсима, и Агав (? ***) были задержаны, и у них были отрублены ноги за их отступничество. Мамхер зимовал с государем в радости, этот первый год (?)» ³³.

Далее следуют рассказы из патерика: о монахе Замада-Аароне (?), садившимся за трапезу только с пришельцем, о смерти монаха, имевшего рану (v.) и о монахе Фере-Маскале, о котором имела попечение постригшаяся в Дабра-Либаносе царица Марьям Кебра ³⁴.

«В лето 7084 в год Иоанна был голод, как и в предыдущий год ³⁵, который прошел, до такой степени, что одна монахиня лишила себя жизни, повесившись собственноручно. С голода были украдены св. дары, но суд Божий умертвил (вора), ибо он бросился в пропасть. В это время умер от рук Галласов и тот, который выкрадывал трупы людей из гробниц. Люди оставили их и не опозорили (?) их, но суд Божий не оставил их, чтобы другие были вразумлены ради их.

Царь победил Гафатцев, по имени Гамбо ³⁶.

В лето 7085 г. ³⁷, в 30 год царствования царя нашего Малак-Сагада. Написано ³⁸. Был в монастыре (монах), который стоял без упущения 60 лет; имя его Такла-Абрехам. Был и другой монах, неизвестно откуда пришедший. Никто не подавал ему пищи, но он спал ночью в ограде, а днем — /f. 14/ на дереве просфорной (? beta-geber). [19] Если он хотел приобщиться св. таин, то у него было немного sariq (мелких монет), он проверял (?) их, и приобщался, и возвращался на свое обычное место. Так он пребывал в течение многих лет.... (?),

Еще во время аввы Марха-Крестоса нашелся монах, все тело которого было покрыто перьями во время погребения тела его ³⁹.

В лето 7086, в год Марка. Чудо: в месяце тахсасе, 16-го числа тряслась земля в полночь.

В 31-й год царствования Малак-Сагада ⁴⁰. В этот год воевали Галласы и Хадья. Победил Хадья и убил много воинов ⁴¹. Почила царица наша Селус-Хайла 22-го хамлэ ⁴² чрез 1 1/2 года после смерти эмабеты».

Опять следует несколько строк богослужебного устава. Наконец вся книга заканчивается так:

«Кончена хроника (turiq), найденная в Адабабае (у) отца нашего Такла-Хайманота в Гондаре».

Комментарии

1. Только что издана Guidi в Rendiconti d. R. Acc. d. Lincei, XIV, 233-267.

2. Впрочем в самом конце сборника говорится: «кончился tariq», т. е. хроника. Неизвестно, однако, относится ли это ко всей книге, или только к последней ее, летописной части.

3. Hara teqana м. б. = коптск. теканос = демоны - деканы.

4. Сборник догматических литургических и дисциплинарных постановлений, влагаемых в уста Спасителя, сообщавшего их апостолам во время явлений по воскресении. Описание см. Wright, Cat. Br. Mas. pp. 270-274.

5. Сборник библейских чтений и святоотеческих поучений на страстную седмицу. См. Wright, ibid., pp. 136-140.

6. Книга против ересей составленная Георгием из Саглы. См. м. пр. d'Abbadie, Catal. pp. 54-59.

7. Olea chrysophylla.

8. М. б. Geta вм. Jageta jahmamata «Страсти Господни», книга на амхарском яз., имеющаяся в рукописном собрании здешнего Азиатского Музея (№ 6 В).

9. Т. е. отпустительную молитву, обращенную к Сыну. Эта молитва читается священником в конце утреннего каждения и части обедни, соответствующей проскомидии. См. Bullarium.... Portugalliae, Append. Ш, 205-243.

10. 'Em-nestiti (sic !).

11. Сборник чтений на каждый из 12 месяцев, о жизни и чудесах Богородицы. Называется также «малым Евангелием» Си. Wright, Catal. pp. 140-142.

12. Апокриф о петухе и Иуде, изд. недавно Chaine в Revue Setmitique XIII (1905), pp. 276-284. Помещается обыкновенно в книге «Страстные Деяния».

13. Karsa-hamat сб. средина корабля.

14. Одна из молитв в конце литургии.

15. Ср. описание этих обрядов в книге Долганева Страна Эфиопов, стр. 132-139, а также (отчасти), в статье иезуита Rolland, Chez les Coptes в «Les Missions Catholiques» XXVI (1904), p. 526.

16. Очевидно пропущ. «табот», так как дело идет о возникновении церкви. В потерянной части вероятно и было рассказано об основании монастыря Такла-Хайманотом.

17. Имеется в виду первое перенесение мощей, сказание о котором иногда помещается после жития преподобного по дабра-либаносской редакции. См. перевод его в моих «Исследованиях в области агиологич. источников», стр. 13-16.

18. Ср. ibid., стр. 17.

19. Аналогичные сказания об «сновании монастырских храмов встречаются и у других народов (напр. у нас — о великой церкви Киево-Печерской лавры).

20. Сказание об этом перенесении мощей помещено м. пр. в рукоп. XLV (Dillm., р. 50) Брит. Музея (ff. 164-183).

21. 24 хамлэ (18 июля) 1531 г.

22. Таким образом легенда о «завете» и роли Такла-Хайманота в перевороте готова уже к половине XVII в. Это едва ли не самое раннее свидетельство. См. Conti Rossini, Appunti ed osservazioni sui re Zague, p. 99.

23. Для дальнейшей истории настоятелей ср. Conti Rossini, о. с. p. 38.

24. См. Житие Филиппа, изд. и переведенное нами, гл. 8-11. «Исследования», стр. 388-399.

25. Часть дворца «Гемб».

26. Паэз (изд. Beccari, Rerum Aethiop. Scriptores occidentales, II, 580-581) говорит, что при нем было всего в монастыре 40 монахов.

27. Вероятно чудесным способом.

28. Амхарское nabred вместо nebura-'ed = благочинный. «Уста набрэда» м. б. по аналогии с «уста царя»; этот титул встречается м. пр., в «Книге Света». См. Dillmann Ueber die Regierung etc. 59.

29. Ср. наши «Исследования», стр. 28.

30. Перевод коптского **-***, встречающегося на ряду с *** для обозначения Скитской пустыни. Таким образом автор сам подчеркивает свою тенденцию уподобить свой монастырь знаменитому египетскому рассаднику подвижников и монашеской литературы, произведения которой были распространены в Эфиопии. См. м. пр. наше «Копто-эфиоп. сказание о препод. Кире» (Зап. Вост. Отд. XV, 01-020).

31. По краткой хронике, изд. Basset (Journ. As. 1881,1, 338 и II, 112) — 27-й год Сарца-Денгеля (год еванг. Луки) = 1590 по P. X.

32. Ср. в пересказе пространной хроники под 28 годом у Paez в Historia de Ethiopia XV, f. 375 (Beccari, Script. Occid. III, 148). Область Вагара (***) — к с. от оз. Цан, к з. от Самена.

33. Все эти сведения пока появляются впервые.

34. Супруга Наода, См. наши «Исследования в области агиологических источников», стр. 204.

35. Очевидно автор отожествляет 7084 г. с 29 годом Сарца-Денгеля. Интересно, что здесь он не помещает соответствующего года царствования, и считает следующий 7085 г. 30-м. Т. обр. 29-й год приходится у него и на 7083 и на 7084 года, что и понятно, т. к. Сарца-Денгель вступил на престол в якатите, т. е. в Феврале, след. в половине года. Однако и при таких условиях остается ошибка на 1 год.

36. Экспедицию в Гамбо (к ю. от Гафата) краткая и пространная хроника помещают под 29 годом Сарца-Денгеля = 1592 по P. X. См. Basset и Beccari 1. c.

37. Следуют непонятные цифры 35 и 62 и слова: после того, как сгорел первый (?).

38. Опять рассказы о подвижниках.

39. Далее следует несколько строк устава (heg) на день Богоявления.

40. На этот раз года и Евангелисты совпадают.

41. Хадья — тоже галласская область. М. б. дело идет о междоусобии среди галласских племен.

42. Это же известие читается в краткой хронике, обследованной Conti Rossini Due squarci inediti di Cronica Etiopica. Rendiconti, 1893, p. 804-808, но там указано 21-е число.

(пер. Б. А. Тураева)
Текст воспроизведен по изданию: Повествование о Дабра-Либаносском монастыре // Памятники эфиопской письменности. Вып., IV. СПб. 1906. (Отдельный оттиск из ЗВОРАО, том. XVII)