Н. А. ОРЛОВ

ИТАЛЬЯНЦЫ В АБИССИНИИ

1870-1896 гг.

Медленно подвигалис вперед абиссинцы, лазутчики дали знать, что атака будет 27 марта. Ho негус не решался атаковать. Дебеб уговаривал его на мирное соглашение, однако согласиться с итальянцами было невозможно, ибо, когда начались переговоры, то они требовали уступки територии вплоть до Гинды, Айлет и протектората над соседними землями. Что касается негуса, то он писал: «Ваша страна от моря до Рима, a моя от моря до сих мест», т. е. иными словами — «убирайтесь совсем, потому что вся страна принадлежит мне». Конечно, негус Иоанн был прав в своих доводах; но дело в том, что продовольствие абиссинцы уже израсходовали, a при таких условиях (как упомянуто при описании способов их действий) они должны были начать отступление. С воздушного шара, который поднят был на позиции италъянцев, заметили отступление абиссинцев. Оно было произведено очень быстро и даже беспорядочно. 6 апреля они дошли до Гуры и Годофеласи, 9-го направились далее на юг, a 16-го подошли к Аксуму.

Так как негус отступил и более не угрожал, то первая мысль, явившаяся у итальянцев, заключалась в желании сократить некоторые расходы. Каким же образом? Они отозвали назад лишния войска из Массуа в Италию, оставили же в Африке только 7250 чел. и 2000 башибузуков. [35] В виду того, что неловко было увозить войска, не одержав никакого успеха и даже не придя в столкновение с абиссинцами, военный министр, 6 апреля, телеграммою просил С.-Марцано устроить хотя какую-нибудь демонстрацию. Ho С.-Марцано уклонился отт. этого, находя, что вступление в бой с абиссинцами было бы неосторожным шагом. Перевозка войсв в Италию началась. Она производилась 41 день, с 13 апреля по 23 мая и произведена в 17 рейсов, на 2 военных транспортах и 12 зафрахтованных пароходах. Всего перевезено 11,615 чел., 1,386 лошадей и мулов. Начальство над оставшимся корпусом было вверено генералу Бальдиссере, все другие генералы отозваны в Италию. Для блокады побережья оставлена эскадра из шести судов: Provana, Scilla, Cariatidi, Misena, Calatafimi и Mestre.

Чего же достигли итальяицы своею экспедициею? Они хотели наказать абиссинцев; но, вед они их не наказали, потому что столкновения не произошло. Они хотели восстановить престиж, но не достигли этого, потому что за поражение при Догали они не отмстили. Они заняли укрепления Саати; правда, это было весьма важное приобретение. Владения свои они расширили, но кампания осталась неоконченной, мирного договора с негусом не было заключено, борьба должна была продолжаться. Вторжение внутрь страны произведено всего на 27 верст, вот вся длина операционной линии итальянского десанта. Это оценка с точки зрения войны вообще, но, с точки зрения технической, кампания была ими подготовлена превосходно. Стоимость всей экспедиции ио официальным данным была 89,178,350 лир, a вернее более 100,000,000 лир было употреблено для достижения этого сравнительно незначительного успеха.

Военные действия не прекратились. 7 августа 1888 г. капитан Карначчио двинулся с 400 башибузуков, чтобы наказать Дебеба за измену; Дебеб находился у Саганетти. Капитан Карначчио шел медленно, вполне надеясь, что над Дебебом удастся одержать верх. Ho он имел неосторожность открыть цель похода нескольким офицерам, затем эта весть распространилась по всему отряду, a там [36] дошла и до Дебеба. Последний изготовился, выждал у Саганетти и дал возможность капитану Карначчио углубиться в страну, потом отрезал ему путь отступления и тогда атаковал. Все итальянские офицеры и 210 чел. были перебиты, да много оказалось раненых. Таким образом еще раз итальянским войскам нанесли поражение.

Теперь Криспи настаивал иа следующем плане экспедиции: наступать не только на Гинду, но даже на Асмару и Гуру — внутрь края. Против негуса Иоанна должен был идти еще Менелик co своею армиею. Для этого Менелику послан был огромный транспорт ремингтоновских ружей. Менелик в то время воевал с Годжамским королем Текла-Гамайотом, a y Метемне дервиши сторожили негуса Иоанна. Дервиши являлись невольными пособниками то одного, то другого; они ни с кем не входили в сношения, a били всех, кто вторгался на их територию. Когда план кампании был составлен, то оказалос, что для подобной экспедиции нужно 25,000 чел. и 100 мил. лир кредита. Тогда Криспи заявил, что можно ограничиться рекогносцировкой к Асмаре, но и она не состоялась, потому что Менелик успел разбить Теклу-Гамайота и теперь не имел в виду производить наступления только ради помощи итальянцам; без помощи же Менелика итальянцы не могли двинуться вперед. Взамен плана Криспи, Бальдиссера предложил экспедицию в Керен; это предложение являлось очень уместным, так как страну Богос итальянцы давно уже хотели занять. По приказанию Бальдиссера, 2 февраля 1889 г. 300 ч. туземной пехоты под начальством маиора Ди-Майо выступили из Массуа. 6-го числа они заняли Керен без сопротивления, затем они поручили удержане Керена ассаортинскому старшине Барамбарос Каффелю, который за это должен был содействовать итальянцам; сам же Бальдиссера вернулся и даже отозвал маиора Ди-Майо на свою базу близ Массуа.

9 марта 1889 г. произошло чрезвычайно важное событие: Негус Иоанн, который сражался с дервишами при Метемне, был смертельно ранен. Сын его Рас-Ареа [37] Салазье был убит в этом же сражении. Перед смертью Иоанн назначил своим преемником племянника своего Мангашиа. Ha сторону последнего стал Рас-Алула, Рас-Агос и некоторые другие расы, a Рас-Михаил и Деджиак объявили себя независимыми султанами. Что касается Менелика, то он самого себя объявил негусом и сейчас же вступил в переговоры с итальянцами o том, чтобы его утвердили на престоле. Вел он переговоры через посланника г. Антонелли, который был акредитован при Менелике. Вот как велика была рознь между абиссинцами! Целая половина Абиссинии оказывается на стороне итальянцев! Дебеб стал в независимое положение и грабил всех, кого ему удавалось застигать на пути.

Итальянцы воспользовались происшедшими смутами, двинулись вперед и заняли Гинду. Барамбарос Каффель вообразил, что при таких обстоятельствах может объявить себя независимым султаном и начал самостоятельно действовать в Керене. Ho итальянцы послали отряд, который очень ловко и хитро арестовал Каффеля; 2 июля Керен занят был итальянским гарнизоном. В тоже время Рас-Алула и Мангашиа пригласили Дебеба на совещание в Макале. Как только он туда приехал, они его захватили.

He смотря на то, что итальянцы производили смелые операции на Керен, Рас-Алула, находившийся в Адуе, не двигался с места, чтобы оказать им сопротивление; значит, он не мог двигаться вследствие недостаточности своих сил. Время для итальянских захватов было в высшей степени благоприятно и Бальдиссера не упустил случая; он занял 15 августа Гуру. Экспедиция эта была организована очень хорошо, особенно снабжение продовольствием; оно было устроено не при помощи вьючных животных, a посредством носильщиков; им платили в день 1 лиру и 50 граммов муки, a абиссинцы за это исправно служили итальянцам, переносили весь их груз. В Гинде и Саати были устроены прочные этапные пункты и установлена была правильная комуникационная линия. Повсюду жители выражали покорность. Рас-Алула не трогался из Адуи. [38]

Из опыта войны Бальдиссера поиял, что жители Италии могут действовать с большим трудом в Абиссинии при ее тяжелом климате, поэтому надо было развить отряды башибузуков и, действительно, Бальдиссера увеличивает число их до 4,000 чел. Офицеры в этих отрядах были итальянцы, a солдаты туземцы; дрались они превосходно: они выносливы, сильны, храбры, a руководили ими сведущие итальянские офицеры. Таким образом, абиссинцы собственными своими руками наносили удары своей свободе. Итальянских солдат Бальдиссера держал главным образом на базе, операции же впереди, обеспечение операционной линии, т. е. все наиболее трудные задачи возлагалпсь на войска, сформированные из туземных жителей.

Вследствие сношений, которые происходили между Менеликом и итальянским правительством через поверенного в делах, графа Антонелли, наконец, удалось заключить в Учиали договор 2 мая 1889 г. Граница итальянской територии была назначена от Арафали по направлению к Асмаре, затем на север в землго Богос и по реке Лебке, так что только этот небольшой кусок должен был принадлежать итальянцам; но по дополнительной конвенции, которая заключена была 6 февраля 1890 г., они заняли еще Асмару, Керен и часть области Тигре; граница была установлеиа по p.p. Маребу и Белезе, так что територия их значительно расширилась. По Учиалийскому договору, абиссинцам предоставлены некоторые торговые права, но с другои стороны, как говорят итальянцы, на абиссинцев был распространен политический протекторат. Насколько известно, итальянцы сделали в этом случае политический подлог; договор был написан на двух языках: на эфиопском и на итальянском. На эфиопском написано, что негусу предоставляется входить в сношения с европейскими державами через короля итальянского Гумберта, т. е., что король обязан быть их ходатаем; в итальянском же тексте переведено так, что негус обязан сноситься с европейскими государствами не иначе, как через короля Гумберта или его представителя. [39]

Понятно, что итальянцы не предполагали таким текстом своего договора заставить негуса признать протекторат. Они очень хорошо понимали, что когда негус захочет, тогда он и войдет в сношения с другими европейскими государствами; это подтвердилось постоянным сношением негуса с Россией помимо итальянского правительства. Ho итальянцам было важно убедить другие державы в том, что абиссинцы состоят под их протекторатом. Такое положение доставляло им большую свободу действий в Африке. Граф Салимбени был назначен резидентом в Абиссинии; итальянцы объявили, что это единственный резидент, которого имеет право содержать около себя негус. Другого резидента действительно не было, потому что никто не присылал. По договору Менелик был признан негусом всей Абиссинии, итальянцы обязались поддерживать ero оружием против Раса-Алулы и Менгашиа, снабдить деньгами и оружием; итальянский банк должен был дать взаймы Менелику 4 миллиона лир, однако по 6 % годовых; получение процентов обеспечивалось доходами с области Харар.

Еще 6 ноября 1889 г. Бальдиссера был заменен, вследствие несогласий с министром Криспи, генерал-маиором Ореро, a 3 января 1890 г. земли на берегу Чермного моря, находившиеся во власти Италии, названы Эритрейскою колониею.

17 мая 1890 г., Рас-Мангашиа и Рас-Алула признали Менелика негусом, a вместе с тем признали и договор, заключенный им с Италией; итальянцы теперь могли вздохнуть свободно.

3 апреля 1890 г. римский кабинет заключил с лондонским конвенцию относительно той страны, которая должна находиться в области итальянского влияния. Эта страна чрезвычайно обширна; южная граница шла по р. Юба, от ее устья до 6° северной широты, затем по 35° меридиану до р. Рахат и по этой реке до мыса Рас-Казар — почти под самым Суакимом. Вот какая обширная страна должна была находиться под итальянским влиянием! Это та область, где англичане не будут препятствовать захватам [40] итальянцев, в сферу влияния которых попала даже часть почти независимого государства Судана. Здесь им неизбежно пришлось иметь дело с махдистами и не потому, что раньше была заключена в этом смысле конвенция с лондонским кабинетом, a просто в силу обстоятельств.

В июне 1890 г. началось движение махдистов в те области, которые находились под протекторатом итальянцев и в союзе с ними, напр., область Бени-Амер. 800 дервишей сделали сюда набег; тогда из Керена, который был занят итальянским гарнизоном, вышли две туземные роты под начальством капитана Фара, отразили нападение дервишей, преследовали их и 27 июня заняли Агордат, в 90 километрах к югу от Керена. Баратиери, командовавший войсками после Ореро, к 20 ноября 1890 г. очень хорошо укрепил захваченный Агордат.

16 июня 1891 г. опять последовало нападение co стороны дервишей, но их отразил капитан Гидальго с одной туземной ротой и с бандами милиции, набранной с долины реки Барки. После этого долгое время было все спокойно, как co стороны дервишей, так и со стороны абиссинцев. В конце 1893 г. прошел слух, что дервиши собираются сделать набег в области, занятые итальянцами. Тотчас, 11 декабря, последние начали очень быстро сосредоточивать войска в Агордате из Керена и Асмары. Из Керена-же прибыл 18 декабря полковник Аримонди, чтобы принять начальство над всеми войсками. Аримонди исправлял должность генерала Баратиери, который был в это время в Риме. 15 декабря получено известие, будто бы 12 000 дервишей под начальством Ахмета-али, племянника калифа Абдулаха, наступают из Гедерефа до направлению к Агордату; но. уже 18 декабря, итальянские войска сосредоточились и сам начальник отряда, полковник Аримонди, был на месте. 19 декабря конница дервишей подошла почти под Агордат и вступила в перестрелку с эскадроном, стоявшим около местечка Шиаглета. Рано утром 21 декабря дервиши начали наступать по правому берегу р. Барки. Форт, который был построен около Агордата, они обошли с севера с тою целью, чтобы не атаковать [41] укрепленные итальянские позиции с фронта, a с тыла — обыкновенный прием как дервишей, так и абиссинцев. Итальянцы это знали, a потому подготовили позиции на два фронта — и на запад и на восток, так что, когда дервиши обошли с востока, они встретили хорошо укрепленную позицию всего отряда из 2180 чел, Замечательно, что из этого числа — итальянцев было только 42 офицера и 33 унтер-офицера, a все остальные были туземцы; артиллерия состояла из 8 горных орудий, конницы — 2 эскадрона в 215 коней.

Когда дервишей встретил итальянский орудийный огонь, они остановились и, вместо атаки, частью отвлеклис фуражировкой. Тогда Аримонди, в 12 1/2 ч. дня, приказал своим перейти в наступление, причем сильно растянул войска. В частном резерве у него была всего одна рота, которая скоро пошла также в боевую линию и в общем резерве была еще одна рота, которая занимала форт. Итальянские войска весьма храбро атаковали дервишей; удар был неожиданный и особенно полезен был артиллерийский огонь, но, всетаки дервиши удержались на своих позициях, начали сосредоточиваться и уже поколебали атаку неприятеля. В эту решительную минуту, Аримоиди употребил последнюю роту из резерва, что дало ему перевес и дервнши обратились в бегство. В 2 1/2 ч. победа была полная, дервиши отступили и потеряли 700 ружей, картечницу, 32 знамени, до 3000 чел. убитых, раненых и пленных. Итальянцы потеряли 232 чел., но успех был огромный, сравнительно с ничтожными потерями; они обеспечили себя на долгое время от покушений махдистов и престиж итальянцев поднялся чрезвычайно. Нечего и говорить — какое сильное впечатление произвело это дело в Риме! Аримонди был произведен в генерал-маиоры.

Дервиши отступили кружным путем через Ауашиаш. Аримонди хотел пересечь им путь, но дервиши успели уйти, так как он не начал их преследовать немедленно, через что и пропустил удобный момент. 26 декабря он вернулся в Агордат, где оставил две туземные роты, [42] a остальные войска разошлись no своим местам. Два — три месяца дервиши ожидали движения победоносного неприятеля на Кассалу, но такого движения не последовало.

В апреле 1894 г., снова прошел слух, что собирается набег co стороны дервишей. Баратиери, который вернулся из Рима, готовился сам предупредить нападение дервишей движением на Кассалу. В прежнее время, это был цветущий город египтян, имел 40 000 жителей, но дервиши ero разрушили и устроили там обширный военный лагерь.

9 июля был послан приказ в Асмару, Керен и Аз-Теклезан, чтобы сосредоточить войска; к вечеру 12-го, отряд был сосредоточен в Агордате — всего 2623 ч., из них только 97 итальянцев. Снаряжена была экспедиция прекрасно: десятидневный запас продовольствия и фуража с собою, да сзади еще следовали транспорты; было 146 лошадей, 288 мулов и 183 верблюда и, кроме того, собрано реквизицией в Керене и в Агордате 1600 верблюдов, 100 быков и до 2000 коз. Каждый солдат нес с собою воду; быдо еще 4000 литров воды на вьюках, да в степи в это время еще держалась вода в потоках. По 96 патронов на ружье считалось на людях и ио 45 в обозе; 150 снарядов на орудие во вьючном транспорте, не считая полного боевого комплекта при орудиях (284 снаряда). Телеграф проведен на 90 килом. вперед от Агордата; станции по 40 — 50 кил. длиною; далее к Кассале шла летучая почта на верблюдах, скороходах и лошадях, скорость 10 верст в час. Ha каждом ночлеге отряд строил каре; сторожевая служба отправлялась усердно.

В Кассале находился отряд в 2600 дервишей, которые не ожидали нападения итальянцев; 1000 чел. имели ремингтоновские ружья, a 1000 ч. вооружены пиками; 600 всадников. Разлитие р. Атбара мешало прибытию подкреплений дервишам из Гедерефа. Осман-Дигма был около устья р. Атбары, чтобы ожидать сбора хлеба. Минуту для удара Баратиери выбрал превосходно, но махдисты сами собирались [43] сделать набег на Шиаглет — по направлению к Агордату.

В ночь на 17 июля, Баратиери выступил из Сабдерата и двинулся к Кассале. В 3 1/2 ч. утра, он подошел к лагерю неприятеля и перестроился в боевой порядок в три линии. Если в сражении при Агордате итальянцы построили слишком тонкий боевой порядок почти без резерва и рисковали бить опрокинутыми, то теперь, обратно, боевой порядок отличался глубиною и обилием резервов. В 6 ч. утра они увидели, что какая-то масса конницы выступает из Керена — это были дервиши. Итальянцы продолжали наступление; в 7 ч. артиллерия и фланговая рота открыли огонь, дервиши начали отступать. Тогда один эскадрон итальянцев попытался их преследовать, но был немедленно опрокинут с значительными потерями (27 человек) прекрасной конницей неприятеля. Между тем, тревога распространилась во всем лагере: дервиши выстроились, женщины с имуществом стали уходить через р. Атбару на дорогу в Хартум. Итальянцы в расстоянии 400 метр. открыли огонь и затем продолжали наступление перебежками. В 8 ч. утра, маиор Гидальго ворвался в Кассалу, где произошел упорный бой, a в 9 ч. итальянцы одержали полную победу. Опять преследование не произведено сейчас-же и только в 4 ч. дня капитан Турито двинулся с несколькими ротами, но не догнал дервишей, которые были уже на огромном от него расстоянии. Баратиери потерял до 70 ч. убитыми и ранеными — потеря ничтожная сравнительно с тем, что он приобрел. В Кассале возвели форт, который снабдили гарнизоном (1000 чел. от ген. Аримонди), двумя горными орудиями и массою боевых припасов (по 350 патронов на ружье и 400 снарядов на орудие). К осени появился промежуточный укрепленный пункт в Сабдерате и хотя эти укрепления (Кассала и Сабдерат) были сильно выдвинуты вперед, но каждое из них было хорошо снабжено и могло держаться против нападения дервишей. Оборонительной линией могла служить р. Атбара, особенно сильная во время разливов. [44]

В декабре 1894 г. распространился слух, что Рас-Мангашиа и Рас-Агос двинулись с юга по направлению к владениям итальянцев, a дервиши с запада. Тогда Баратиери с 3700 ч. быстро пошел к Адуе и занял ее 28 декабря, после чего Рас-Агос ушел в Аксум, a Мангашиа направился к Сенафе и оттуда хотел угрожать тылу итальянцев, которые отступили от Адуи, где пробыли всего 10 дней. Тогда Рас-Мангашиа двинулся за ними, но 13 и 14 января 1895 г. был разбит у Галая и Коатита, после чего отошел назад к Сенафе. Только что он расположился здесь на отдых, как появились итальянцы и внезапно открыли артиллерийский огонь; абиссинцы разбежались. Рас-Мангашиа поспешно отступил к озеру Ашианги.

Наступление этих расов показало итальянскому правительству, что вовсе их владения не находятся в безопасности и оно решило послать из Италии подкрепления генералу Баратиери, который однако отказался от подкреплений и предпочел сформировать 8 рот туземной милиции. Ho, 16 января 1895 г., из Неаполя все-же были посланы 4 роты; 30 января — 8 рот, 14 февраля еще небольшой отряд из 36 офицеров и 14 солдат инженерных войск, затем 1000 ружей, 2000 шрапнелей, 600 ракет, 4000 кирок, лопат и проч. шанцевого инструмента, 200 000 земляных мешков, да из Бомбея было послано 100 лошадей, потому что итальянские лошади не выдерживали абиссинского климата. Таким образом, к концу 1895 г., Баратиери имел в своем распоряжении весьма значительное количество войск — от 17000 до 20000, a именно: 1) 4 бат. европейцев по 600 ч.; 2) 8 регулярных туземных бат. по 1200 ч.; 3) 8 рот туземной милиции по 200 ч.; 4) около 2000 чел. кавалерии, артиллерии, инженеров и других вспомогательных войск; 5) банды местных жителей на жалованьи до 2000 чел.

Пользуясь обстоятельствами, в марте 1895 г., генерал Баратиери продвинулся за реки Мареб и Белезу в область Агаме до Адиграта, занял его 2 июня, приступил к постройке укреплений и таким образом получилась очень [45] хорошо укрепленная стратегическая позиция Адиграт-Адуа, тянувшаяся по горному хребту и прикрывавшая сообщения с базисом в Массуа. 20 сентября прошеи неопределенный слух, что Рас -Маконен идет с юга с 30 000 мимо озера Ашианги. Долгое время абиссинская армия не показывалась перед позициями итальянцев. В октябре, Баратиери разбил небольшой отряд Раса-Мангашиа у Дебра-Айлат (близ Антало), успокоился на том и беспечно уехал в Массуа, хотя донес в Рим, что уезжает только в Асмару. Однако, слухи o движении не только Рас-Маконена, но и самого негуса с юга от Бору-Миеда — не прекращались. В это время бригада ген. Аримонди занимала Адиграт (более 200 километр. от Maccya). Маиор Галлиано с баталионом и 2 орудиями стоял гарнизоном в форте Макалле (100 кил. от Адиграта), a маиор Тозелли заведывал разведывательною службою, хорошо организовал ее, обеспечил себя многими лазутчиками и был лично знаком с большинством тигринских расов и шумов ⁸. Тозелли, в виде передового отряда, выдвинулся с 2450 чел. и 4 скорострельными орудиями к ущелью Алба-Аладжи (60 килом. от Макалле), a передовые посты стояли у Дуббара (в 10 килом. от Амба-Аладжи и всего в 25 — 30 кил. от озера Ашианги). Войско Paca-Маконена было еще далеко на юге. Баратиери, расчитывая на медленность и трудности движения абиссинцев, не придавал серъезного значения известиям от передовых отрядов.

2 декабря 1895 г., он послал приказ o сосредоточении всех войск к Адиграту, под прикрытием передовых войск Аримонди, a сам 3 декабря выехал из Массуа туда же, чтобы лично принять начальство. Тозелли должен был, по приказу главнокомандующего, к 7 декабря покинуть свою позицию на Амба-Аладжи и отойти к Адиграту. Баратиери, приехав 10 декабря в Адиграт, Тозелли здесь не застал. [46]

У Тозелли происходило следующее. 5 декабря, Рас-Маконен писал ему, что идет на него войной, что дружба с генералом Баратиери побудила его стать посредником для заключения мира между итальянцами и абиссинцами, но ответа на ero предложение не последовало, a потому придется продолжать наступление, так как к этому побуждает его негус, перешедший уже на северную сторону озера Ашианги. Тозелли тотчас донес ген. Аримонди o своем трудном положении и необходимости подкреплений; свою депешу он заканчивал словами: «их много, много, много; вижу их огни на дальнем горизонте; расположением своим обозначаются как бы 3 колоны справа; слева огни в-роде сторожевых или отдельных группъ». Аримонди, перешедший уже к Макалле, решился выступить на выручку Тозелли утром 6 декабря, с 6 ротами (1500 чел.) и 2 орудия o чем немедленно послал ему уведомление. После этого, Аримонди получил уже упомянутый приказ Баратиери o сосредоточении и послал его Тозелли в ночь на 6 декабря, около 1 ч. дня. Тозелли получил первое письмо от Аримонди, но посланный дополнительный приказ Баратиери вовсе не получил — может быть потому, что сообщения итальянцев были на воздухе, так как страна находилась в волнении и абиссинцы иногда перехватывали итальянскую почту. Тозелли счел себя обязанным оставатъся на позиции у Амба-Аладжи. В письме oдного офицера из отряда Тозелли (поручика Мессино), от 1 декабря, говорится: «баталиону приказано преградить или во что бы mo ни стало задержать наступление абиссинцев. Какие потребуются жертвы для исполнения этого поручения, ты можешь легко себе представить. Мы ляжем костьми, дабы дать время всем войскам сосредоточиться и двинуться вперед».

6 декабря, Тозелли отдал диспозицию для боя на позиции у Амба-Аладжи. В резерве оставлены только три роты, в центре позиции расположились 4 орудя, a остальные войска развернулись по сторонам батареи, заняв весьма растянутое расположение, что объясняется ожиданием прибытия отряда [47] Аримонди к 9 ч. утра 7 декабря. Однако,на рассвете 7 декабря, уже показались абиссинцы, обнаруживая ясно намерение атаковать итальянцев: колона Рас Олие (7 т.) направилась в охват левого фланга позиции; Рас Михаил и Рас Маконен (15 т.) на центр, a Рас Алула и Рас Мангашиа — в охват правого фланга, откуда отходил путь отступления. Тозелли защищался очень упорно; около 10 ч. утра он послал узнать — не прибывают ли подкрепления и,получив отрицательный ответ, отправил назад после 11 ч.свой вьючный обоз, a в 12 ч. 40 мин., потеряв всякую надежду непомощь, отдал приказание отступать всему отряду. Шоанцы, наступавшие до сих пор весьма осторожно, заметили признаки ослабления боя co стороны итальянцев и стали наседать. Положение войск Тозелли сделалось критическим, ибо узкая дорога, по которой надо было отступать, висела над обрывом в 400 метров и была занята навьюченными мулами. Стрелки Рас Алулы заняли высоту над дорогою и наносили с расстояния 50 шагов громадный урон итальянцам, которые вскоре сбросили с кручи, мулов, орудия и заряды, чтобы не достались неприятелю. Из отряда Тозелли спаслось только 3 оф. и 300 ниж. чинов; он семь часов отбивался, но наконец погиб почти co всем отрядом.

Между тем, Аримонди спешил на выручку. 7 декабря, в 11 ч. утра (т. е. когда Тозелли еще держался), он остановился для отдыха у высоты между Афгол и Адера и находился всего в 20 — 15 километрах от Амба-Аладжи. Затем Аримонди выступил далее, дошел в 4 ч. пополудни до ущелья Мезги и тут увидел бегущую смешанную толпу конных и пеших — это были остатки отряда Тозелли, преследуемого конницею галасов. Аримонди принял на себя бегущих, причем конные группы галасов обстреливали его с расстояния 100 шагов. Под Аримонди убита лошадь: дождавшись ночи у Адера, он быстрым ночным маршем двинулся к Макалле, куда и прибыл в 5 ч. утра 8декабря.

Бой при Амба-Аладжи доказал стратегические ошибки Баратиери: войска были силъво разбросаны в глубину (не [48] удалось сосредоточить силы); сообщения между отрядами в глубину не были обеспечены (приказ об отступлении Тозелли не был получен); сам гланокомандующий не был на важном пункте, откуда мог бы управлять событиями.

Рас-Маконен подошел к Шелико, a передовые части стояли всего в 8 килом. от Макалле, где сосредоточились остатки от разбитого отряда Тозелли и баталион маиора Галлиано; всего было 1500 ч. туземцев и 2 горных орудия.

Аримонди отошел к Адиграту на соединение с Баратиери. Телеграф между Макалле и Адигратом еще не был порван. Макалле был очень хорошо укреплен; высота бруствера, отлично примененного к местности, достигала 3 — 4метров, блокгауз защищал доступ к источнику воды; на высотах, названных Енда-Езус, находится каменный замок; впереди — искуственные препятствия: проволочные сети, волчьи ямы, фугасы и т. п. Однако, источник воды находился вне сферы действительного огня с крепостных валов, a блокгауз недостаточно крепок для самостоятельной обороны, так что его вскоре пришлось оставить. Следовательно, пункт для передового укрепленного поста былъвыбран неудачно, да кроме того, не озаботились запасти достаточное количество воды в систернах внутри укреплений. Рас-Маконен обложил Макалле co всех сторон и решил выморить горнизон жаждою.

Как только узнали в Италии o поражении под Амба-Аладжи и o том, что Макалле окружен абиссинцами, так что гарнизон Галлиано оказался в критическом положении, правительство выразило полное доверие генералу Баратиери ⁹ и было решено послать подкрепления из 14 батал. по 600 ч., 5 горных батарей по 6 орудий и 120 ч. прислуги; всего 11 000 ч. Кроме того, 4 миллиона патронов, 20 000 снарядов для батарей и столько же для парков, полевой госпиталь, отделение красного креста, продовольственные и фуражные запасьг, инженерный и телеграфный материал. [49] Баратиери расчитывал из местных жителей набрать до 1000 чел. европейцев и до 5 т. туземцев, но и без этого набора, в общем, у Баратиери должно было собраться 25 — 26 т. Впрочем, войска не могли прибыть скоро, так как первые подкрепления были отправлены только 16 и даже 17 декабря, 21-го прошли через Суэц и лишь 24 декабря прибыли в Массуа, где они должны были два дня отдохнуть и потом двигаться до Адиграта в течение 12 дней.

СОСТАВ И ВООРУЖЕНИЕ ЭСКАДРЫ КОНТР-АДМИРАЛА ТУРИ.

Перевозка подкреплений представляет огромный интерес по своим данным для многочисленных выводов, a потому мы приводим собранные по этому предмету сведения. Итальянская [50] пехота в Африке вооружена винтовками образца 1887 г., a частью новым ружьем, калибром 6,5 м/м. Так как войска были взяты от частей, расположенных в Италии, то, для укомплектования, военный министр принял решительные меры: он призвал до 30 000 ч. бессрочно-отпускных класса 1873 г. Для охраны транспортных судов при высадке, a также для обороны побережья, сформирована была эскадра из 7 судов, под начальством контр-адмирала Тури. Кредит был ассигнован в 20 милл. лир.

Ассигнованных денег могло хватить только на перевозку войск в Массуа и обратно и на содержание их на самое короткое время. Целью для новой экспедиции было поставлено: восстановление престижа итальянского знамени и, кроме того, итальянцы должны были «прочно утвердиться на земле, орошенной кровью их детей и воспрепятствовать изгнанию из Тигре».

После поражения, понесенного при Амба-Аладжи, Баратиери приказал капитану Барбанти с ero туземной ротой очистить Адуа и сосредоточиться около Адиграта. После этого, Баратиери продвинулся несколько вперед к АдаАгамус (в 12 километрах к SO от Адиграта), a бригада генерала Альбертоне выдвинулась дальше к Агула (18 килом. от Макалле), чтобы занять ущелье того же имени; тепер он был расположен очень близко от войск Рас Маконена, окружавших Макалле. Между тем, на поддержку к Рас-Маконену прибыл негус ¹⁰ co всей армией, королем Годжама и многими расами; всего собралось около 60 000 ч. и 40 скорострельных орудий. Баратиери, считая безумным атаковать их на выгодной позиции, имел в виду вызвать Менелика в чистое поле и там дать бой. Действительно, условия были слишком не равны: у Баратиери 20 000 ч., a y негуса 60 000 и притом уже не таких войск, с которыми прежде дрались итальянцы, a войска были удовлетворительно обучены и вооружены [51] прекрасными ружьями; сами же итальянцы разновременно дали им эти ружъя.

7 января 1896 г., показались co стороны Шелико огромные силы неприятеля, шедшие по направлению к Макалле. Абиссинцы окружили укрепления. Из Макалле маиор Галлиано увидел красную палатку негуса, которая была разбита посреди всех его войск. 7-же января, в 10 1/2 ч. утра, не смотря ва праздничный день, абиссинцы атаковали co всех сторон Макалле и это был первый штурм, который прекратился в 12 ч. дня; потеря итальянцев состояла всего из 8 чел. убитыми и ранеными. Затем атака возобновилась, но к вечеру стала ослабевать, a к ночи прекратилась совсем. 8 января атака повторилась, но потеря была ничтожная — 9 чел. убитыми и ранеными.

Продолжительност обороны зависела от того, насколько времени хватят воды, запас которой простирался до 200 000 литров, что для гарнизона в Макалле хватило бы всего на 10 дней. До 12 января Галлиано отбивал все атаки чрезвычайно успешно, a 12-го, видя, что подкрепления к нему не идут, что жажда начинает гибельно действовать на его отряд, он выгнал из крепости всех вьючных животных, чтобы уменьшить расход воды. Баратиери, вследствие неготовности своей армии к серьезному наступлению, не мог двинуться для освобождения Галлиано, ибо, при таких условиях, из-за освобождения отряда в 1500 ч., он не хотел рисковать всею своею армиею — решение, коиечно, благоразумное.

20-го января, когда прошел срок расхода всей воды (с 7-го до 20 прошло уже 13 дней), Галлиано вступил в переговоры ¹¹ с негусом и капитулировал. Негус отнесся весьма доброжелательно к сдавшемуся отряду: итальянцев немедленно снабдили водой, продовольствием, вьючными животными (за плату) и отпустили на честное слово. O причине такого поведения пегуса ходили различные слухи; сам Менелик заявлял, что он руководствовался только христианским [52] чувством, жалостью к единоверцам, страдающим от жажды в крепости и тем более, что там были и женщины. Ho другие слухи утверждают, что Рас Маконен предложил итальянцам заплатить его долг Швейцарии за ружья и что какое-то неизвестное лицо впоследствии заплатило этот долг; думают, что это неизвестное лицо — сам король Италии. Значит, просто итальянцы выкупили гарнизон Макалле, a абиссинцы заключили выгодную сделку, выпустив гарнизон — один лишний баталион не мог играть особенной роли. Кроме того, негус искусно восполъзовался капитуляцией, чтобы сопровождать гарнизон по направлению к Адиграту, так как страна находилась в восстании. Дабы отряд Галлиано не подвергся случайному нападению партизанских шаек, Рас Маконен окружил своими войсками его баталион и двинулся по направлению к Ада-Агамус. Армия негуса тоже последовала за авангардом, которым командовал Рась Маконен, но, дойдя до Эндерта, негус вдруг повернул на северо-запад на Гаузен одной колоной, a другая пошла через Алаза и Гелибета. Таким образом абиссинцы двумя колонами прошли к Адуа, a в это время Рас Маконен весьма медленно продвигался с отрядом Галлиано.

24 января они выступили, a 30-го Рас Маконен подвел Галлиапо к позиции Баратиери и там освободил. Галлиано был встречен торжественно, баталиону его отданы воинские почести, сам Галлиано произведен в подполковники. Потеря за все время обороны 115 чел. Рас Маконен отошсл на позицию в 25 километрах к NО от Адуи; на эту позицию подтянулся и негус с главными силами.

Если ценить операцию Менелика на европейский масштаб, то это был чрезвычайно искусный, форсированный, фланговый марш от Макалле к Адуе, на протяжении 80 — 100 килом. Ho почему же негус прибег к такой хитрости? Разве он боялся нападения в открытом поле — он, который только что имел стол решителышй успех над итальянцами? Хотя бой на открытой местности (где итальянские войска могли бы развить полную силу артиллерийского и ружейного огня [53] и получить полную свободу маневрирования) не входил в расчеты Менелика, но главным образом, надо полагать, он имел в виду изменить стратегическое положение своей армии. Он совершил чрезвычайно искусный маневр — такой, который Наполеон считает высшим проявлением стратегического искусства: он переменил операционную линию. Операционная линия негуса шла от Макалле на озеро Ашианги, но эта страна была уже отчасти истощена войной. Припомним зависимость всех действий абиссинцев от системы продовольствия: им надо было искать новых мест, откуда они могли бы почерпать запасы и вот негус переменяет свою операционную линию — теперь от Адуи она идет на Гондар (базис), откуда армия может получать новые средства продовольствия. С другой стороны, имея свои пути сообщения обеспеченными, он угрожал путям сообщения Баратиери от Адиграта к Асмаре, иначе сказать, стал во фланговое положение относительно операционной линии итальянцев. Кроме того, как говорят, имела значение и близость Аксума, где Менелик мог при желании короноваться.

До 13 февраля не произошло ничего особенного. Итальянцы переменили фронт на запад и заняли Энтишио своим передовым отрядом, a затем продвинулись еще несколько вперед по направлению к Адуе на позицию у Сауриа, так что путь отступления шел ужо от правого фланга позиции Баратиери к северу. Абиссинцы, 13 февраля, начали отходить к Адуе и к 22 февраля окончательно сосредоточились на этой сильной позиции, выйдя из соприкосновения с итальянскими передовыми постами. Тем временем переговаривались o мире. Абиссинцы по обычаю, после ударов, которые наносили итальянцам, сейчас-же предлагали мир, да и вообще, в промежутки военных действий, относились к итальянцам дружелюбно. Менелик предложил Баратиери снисходительные условия: уйти за pp. Мареб и Белезу, как то следовало по Учиалийскому договору, a в самом трактате переменить некоторые [54] статьи в пользу абиссинцев. Баратиери не согласился и переговоры были прерваны 15 февраля.

В ночь на 14 февраля, два тигринских paca: Себат и Агос-Тафари, которые раньше заключили союзный договор с итальянцами, перешли на сторону абиссинцев и напали на итальянский передовой пост (60 чел.) на высотах Алеква, бывший под начальством капитана Чистерна. Последний потребовал подкреплений и на помощь к нему пошел поручик де-Кончилис с 35 чел. Абиссинцы, co свойственной им хитростыо, выследили этот отряд и захватили его в плен. Посланный затем капитан Макагата с 300 ч. всетаки не мог выгнать этих расов из Алеква и только 18 февраля, две колоны капитана Оддоне и маиора Валле очистили позицию от неприятеля. Подобные обстоятельства должны были обратить внимание Баратиери на необеспеченность ero путей сообщения и тем более, что восстание кипело в большей части страны Агаме. Вышеупомянутые расы заняли местечко Май-Марат, находившееся в тылу и порвали телеграф. Главнокомандующий должен был послать 3 батал. и горную батарею, под начальством полковника Стевани, чтобы оттеснить расов. Тигринцы всетаки отошли на недалекое расстояние и остановились в угрожающем положении у высот Аземба и Гунда-Гунде. Итальянцы в столкновениях с партизанами потеряли 97 убитых, 30 раненых и 40 пленных.

После неудачи под Алеква, доверие к Баратиери co стороны своего правительства утратилось: ero решили заменить ген. Бальдиссера, про которого распустили слух, что он болен глазами, чтобы замаскировать его отъезд в Африку, но газетные кореспонденты разузнали истину — известие об этом дошло и до Баратиери.

Абиссинцы не прекращали своей партизанской деятельности. Рекогносцировки их направились к Годафеласи; партии появились на самом главном пути сообщения с Асмарой, в тылу итальянцев. Это обстоятельство угрожало Баратиери и он начал задумываться o своем положении; ero экспедиционный корпус состоял из 20 160 чел. и 52 орудий и [55] раздедялся на четыре бригады: - генерала Аримонди — 2900 чел., Дабормида — 3050, Эллена — 3350, туземная бригада ген. Альбертоне — 8300. артиллеристов и чинов различных назначений — 2560 ¹². С этими войсками Баратиери должен был оперировать против 60 — 80 тыс. абиссинцев ¹³.

Относительно плана его дальнейших действий трудно добиться истины. Сам Баратиери не особенно склонен говорить истину после своего поражения; судебный процесс, как и следовало ожидать, не пролил света на события. Обыкновенно, суд над военачальником только запутывает дело, пример — суд над Базеном. Одни говорят, что Баратиери страдал душевною болезнью и под влиянием какой-то идеи решился атаковать абиссинцев под Адуе; другие говорят, что он вел разгульную жизнь и под влиянием винных паров решился атаковат, чтобы сорвать победные лавры раньше прибытия генерала Бальдиссеры, который послан был его сменить; третьи объясняют дело незаконным вторжением политики в область стратегии. Итальянское правительство (Криспи) нетерпеливо побуждало Баратиери довести дело до решительной развязки и успех казался несомненным. Ho сам Баратиери (видя трудность организовать правильный подвоз продовольствия, пересеченность местности, недостаток путей и дурное их состояние, почти полное отсутствие конницы, как постояняая особенность десантных отрядов и потому невозможность установить хорошую разведывательную службу) не разделял взглядов [56] правительства и перешел в наступление только после категорического приказания свыше ¹⁴. Если прежде Баратиери считал невозможным атаковать неприятеля для выручки обложенного форта Макалле, то теперь, когда к негусу подошли подкрепления, приведенные Рас Михаилом и когда абиссинцы занимали сильную оборонительную позицию, разумеется, атака не сулила никакой надежды на успех. Объяснение, которое дает сам Баратиери, заключается в следующем. Видя, что ero путям отступления угрожают абиссинцы и боясь быть окруженным ими, он желал отступить к Адикайе и отдал приказ об этом еще 15 февраля, вследствие чего тыловые учреждения начали постепенно оставлять расположение у Сауриа. Ho то обстоятельство, что 10 тыс. абиссинцев 23 февраля перешли р. Мареб и появились около Гундета (в направлении к Годофеласи), показало Баратиери, что движение его к Адикайе может принять характер «постыдного отступления» и не обойдется без атаки во фланг и тыл co стороны абиссинцев. Поэтому он, отменив отступление, выдвинул отряд маиора Амельо к Гундету и, кроме того, решился произвести усиленную рекогносцировку с юга против правого фланга расположения абиссинцев — с тем, чтобы привлечь их внимание к правому флангу и заставить отозвать свои силы с севера. Усиленная рекогносцировка действительно была произведена 24 февраля, a 25-го получено известие, что абиссинцы отошли от Гундета и намерены 26-го атаковать позицию Баратиери. Войска его провели 26-е февраля в полной готовности встретить врага, но нападения не последовало. Тогда Баратиери задумал повторить рекогносцировку, проделанную 25 февраля, но, для достижения более полных результатов — в более обширных размерах, в виде демонстративной атаки: раз ему это удастся, он [57] тогда спокойно уйдет к северу. В телеграмме (от 28 февраля) Баратиери сообщал правительству, что трудности перевозки запасов увеличились еще более от падежа вьючного скота, но o предполагаемой атаке неприятеля не говорилось ничего и даже в депеше 29 февраля, в 4 ч. пополудни, сообщались в Рим самые второстепенные вещи, a между тем еще в полдень был отдан роковой приказ за № 87 и приготовления к наступательному маршу были закончены. Ha суде Баратиери показал, что он считал своею обязанностыо атаковать неприятеля 1 марта, потому что узнал следующее: 1) многие из воинов негуса оставили свой лагерь по болезни или крайнему утомлению; 2) король Годжама желает мира; 3) сильные отряды абиссинцев направились к северу для фуражировок, грабежа и т. д. Таким образом неприятель был очень ослаблен, a так как 1 марта пришлось в воскресенье, то можно было расчитывать застигнуть абиссинцев в церкви, неприготовившимися к бою, т. е. воспользоваться внезапностыо. С другой стороны, Баратиери имел 29 февраля максимум сил, которыми мог располагать; в виду затруднений по доставке продовольствия, на дальнейшее усилсние расчитывать было нельзя; дух войск был превосходен, a на военном совете все бригадные командиры и начальник штаба (полковник Валенцано), находили постыдным начинать отступление, не произведя хотя какой-нибудь демонстрации против Менелика. Баратиери o своем решении не предуведомил правительство только потому, что достаточно было проливного дождя, в-роде бывшего накануне, чтобы наступление сделалось невозможным.

Итак, демонстративная атака решена была на 1 марта. Продовольствия не хватало: отпускали еще кое-какое питаиие итальянским солдатам, a туземным выдавали немного ячменя на несколько дней и 1 талер деньгами в день. Ho что могли они сделать с этими деньгами, когда ничего нельзя купить? Баратиери писал к своему интенданту, взывая к ero чувству патриотизма и убеждая напрячь все усилия и выслать продовольствие, дабы избавит корпус от [58] позора отступления, но интендант сделать ничего не мог. Одежда и спаряжение войск были неудовлетворительны, так как, вследствие спешности отправки подкреплений из Италии и недостатка денежных средств, не могли заготовить одежды и снаряжения по образцам, утвержденным для Африки и отправили солдат во всем европейском, очень нарядном, но мало пригодном под жгучим солнцем Абиссинии. В главной квартире генерала Баратиери, человека впечатлительного и неустойчивого, было много интриг и разногласий, но мало заботливости o войсках. Начальники, прибывшие из Италии, незнакомые ни с абиссинцами, ни с театром военных действий, пренебрегали противником; продолжительное бездействие вредно отразилось на дисциплине и духе войск. Кроки, приложенное к приказу за № 87, сделано было генерального штаба маиором Сальса только по рассказам туземцев и заключало в себе неверности; напр., осталось неизвестным, что два пункта, довольно далеко отстоящие один от другого, носят одно и тоже название «Шидане Мерет» и «Енда Шидане Мерет»; офицеры — до командиров баталионов включительно, не знали o цели ночного марша.

Согласно с приказом главнокомандующего, три колоны должны были двинуться 29 февраля, в 9 ч. вечера, по направлению к Адуе. Правая колона под пачальством генерала Дабормида (6 итальянских баталионов, 1 баталион подвижной милиции и 3 горных батареи) направлена на Мариам Шиавиту к горному проходу Ребби-Ариенне; средняя — под начальствоы генерала Аримонди (5 итальянских баталионов, рота туземцев и 2 батареи) должна была служить для связи крайних, a левая, под начальством генерала Альбертоне (4 туземных баталиона, 3 гор. батареи и 1 отделение) шла на Абба Карима к горному проходу Шидане Мерет; по той же дороге, по которой шла средняя колона, двинулся резерв (6 итальянских баталионов, 1 туземный баталион, инженерная рота и 2 скоростр. батареи), под начальством генерала Эллена. Сам Баратиери находился при колоне Эллена. План был весьма сложен, колоны [59] разделеын одна от другой значнтельными расстояниями (до 5 километровъ) и преградами, ни связь, ни разведки не велись надлежащим порядком.

Дело разыгралось следующим образом. При свете луны, войска беспрепятственно совершили ночной марш и на утренней заре Баратиери с передовыми войсками Аримонди выехал на позицию из ряда холмов, которые (равно и проходы) оказались очищенными абиссинцами, между тем как ранее они их занимали. Около 7 ч. утра послышалась перестрелка в левой колоне генерала Альбертоне. Дурно ориентпрованный свыше, он направился на Енда Шидане Мерет, расположенный на 7 к.-м. впереди и левее того, к которому ему следовало идти; туземная бригада очутилась совершенно изолированною, когда столкнулась с абиссинцами. Авангард колоны Альбертоне (1-й туземный баталион маиора Турито) подошел в 5 1/2 ч. утра к проходу Енда Шидане Мерет, но не остановился здесь, как ему было приказапо, a вследствие неуместного почина продвинулся вперед на 1 — 2 к.-м. к W против неприятельских передовых постов и даже не донес об этом своему начальнику. Шоанцы, в числе около 6 т. чел., заставили отступить передовой баталион. Альбертоне развернул войска своей колоны на позиции к О от высоты Абба-Карима и прохода Енда Шидане Мерет и послал донесение o том Баратиери. Шоанцы, выставив свою артиллерию на позиции у прохода, в 8 1/2 ч. утра решительно атаковали войска Альбертоне, охватив огромной массой (здесь видели и красный зонтик самого Менелика) левый фланг ero позиции; другая же масса обошла правый фланг, отрезала Альбертоне от средней колоны и отделила часть войск к проходу Ребби-Ариенне, чем должна была естественно отрезать правую колону Дабормиды от той же средней колоны; короче — абиссинцы врезались клином в незанятый войсками центр растянутого расположния итальянского экспедиционного корпуса. Услыхав пальбу, Баратиери приказал средней колоне быстро поспешить на позицию у холмов Амба Райо, занять ее и оттуда содействовать [60] войскам Альбертоне; резерву Эллена он велел идти влево, чтобы быстро поддержать Альбертоне. Ho колоны были разделены препятствиеми и неприятелем; преграды были трудно проходимы, a войска разбросаны на значительном расстоянии как по фронту, так и в глубину; обстановка складывалась так, что не могло быть единства действий; принцип сосредоточения сил оказался нарушенным. Если можно упрекать генерала Баратиери, то именно за то, что он предпринял это движение без точных рекогносцировок; он ничего не знал не только o расположении противника, но даже o местности. Хотя итальянцы уже ранее занимали Адую (сам Баратиери проехал два раза из Адиграта в Адую весной и осеныо 1895 г., имел возможность лично осмотреть находившиеся здесь позиции и приказать сделать съемку), но ничего сделано не было и Баратиери составлял свою диспозицию на основании показаний офицеров, кое-как знакомых с местностью; он сам даже не рекогносцировал позицию. Может быть такое поверхностное отношение к делу объясняется тем, что он желал произвести лишь демонстративную атаку, но так как он шел всеми силами, то его атака легко могла превратиться в решительное сражение, a если так, то надо было приготовиться. Результат был очень печальный: колона Альбертоне, нарвавшаяся на главные силы негуса, изнемогала в борьбе; передовой баталион маиора Турито был уже почти уничтожен, артиллерия достреливала последние снаряды. Слыша усиленную канонаду в колоне Альбертоне, Баратиери приказал двигаться колоне Аримонди еще ближе к колоне Альбертоне, a бригаде Дабормида послана записка o том, чтобы он держался влево и непосредственно поддержал Альбертоне. Ha позицию у Амба Райо выкатываются две батареи из колоны Аримонди, но Альбертоне был сбит абиссинцами, которые охватили его с нескольких сторон и в 10 ч. утра отбросили на позицию Аримонди, который и Эллена держались на позиции между горою Райо и проходом Ребби-Ариенне с 10 до 12 1/2 часов, но также были сбиты и принуждены к поспешному отступлению. [61] Дабормида, услыхав в 7 ч. утра выстрелы, выдвинул влево на холмы и в долину Мариам Шиавиту один баталион, который понадобилось поддержать еще двумя, a затем развернуть и всю колону, ибо пришлось вступить в дело с огромными силами Рас Маконена и Мангаши Габеина. Была минута, когда абиссинцы, вследствие атаки Дабормида, поколебались и даже ослабили действия против Альбертоне, но затем получили подкрепления и, пользуясь огромным превосходством в силах, охватили справа и слева итальянцев, врывались в их ряды и почти в упор расстреливали их офицеров. Полк Брузати пытался прикрыть отступление итальянцев, но сражение было безнадежно проиграно. В 4 ч. пополудни, остатки бригады Дабормида покинули поле сражения.

Итак, бой происходил в трех разных пунктах и в разное время: бригада Альбертоне сражалась от 6 1/2 до 10 ч. утра, Аримонди и Эллена от 10 до 12 1/2 ч. и Дабормида от 10 ч. утра до 4 ч. пополудни: полное нарушение единства действий. В паническом страхе итальянцы побежали, бросая оружие и крича по абиссински «егзихой» (о Боже!), a абиссинцы начали избиение жестокосердное, беспощадное, как они обыкновенно делали после каждого выигранного сражения. Офицеры стреляли в бежавших солдат, желая остановить их хотя бы этим ужасным средством, но все было напрасно. Бежали итальянцы в двух направлениях: на Асмару и на Ади-Кайе, причем сделали в один переход 70 километров. Этот страшно форсированный переход показывает насколько велик был панический страх.

Потери в сражении при Адуе 1-го марта следующие: убиты: Аримонди и Дабормида; Альбертоне взят в плен, Эллена ранен, Баратиери с начальником штаба бежал раньше всех в Ади-Кайе и, можно сказать, до утра 3 марта войска оставались без своего главнокомандующего. Из 7 полковников двое убитых, 1 взят в плен. Из 24 маиоров 15 убитых; число убитых вообще простирается до 10 т. чел. Вся потеря павшими на поле сражения или взятыми в плен: 298 офицеров и 14 275 нижних чинов. Принимая во [62] внимание, что около 50 офицеров и 2700 ниж. чинов не приняли участия в бою, как находившиеся в обозах и парках. потеря простирается до 58,4 % офицеров и 88,5 % нижних чинов; спаслось лишь самое небольшое число. В руки абиссинцев попал весь обоз и вся артиллерия итальянцев с большим количеством снарядов в нераспакованных вьюках, ибо несколько батарей (из колоны Эллена) были взяты раньше, чем снялись с вьюков.

Впечатление, которое произвела в Риме весть об этом поражении, было ужасно: дело дошло до бунтов. Криспи должен был покинуть свой пост, Баратиери привлечен к суду ¹⁵, a пост губернатора Эритрейской колонии занял генерал Бальдиссера. Римский парламент вотировал заем в 140 миллион. лир на борьбу с абиссинцами. Послано было 12 батал. линейной пехоты, 4 бат. альпийских стрелков, 4 горных батареи, рота инженерных войск. Всего должно было собраться в Африке до 40 000 чел.

Шоанцы продвинулись вперед и расположилис в 40 верст. к северу от Адуа. Рас Агос и Рас Себат сделались хозяевами всей страны от Адиграта до Сенафе. Так как Баратиери оставил поле сражения, не сделав никаких распоряжений относительно дальнейших действий и никому не сообщив своих видов (да вряд ли они и были), то войска, занимавшие различные пункты для обеспечения линии сообщений, оказались в весьма затруднительном положении. Так, полковник Боккарда, имея 3 свежих баталиона в Май-Марате и четвертый в Бараките, мог бы выдвинутъся вперед, принять на себя беглецов, облегчить отступление [63] остаткам армии и тем уменьшить дурные последствия поражения, но, не получая до 12 1/2 ч. дня 2 марта никаких известий, Боккарда отступил к Ади-Кайе. В Адиграте остался баталион капитана Престинари в виде гарнизона. При помощи полковника Боккарда, он без затруднения мог бы выйти из форта вечером 1 марта или утром 2-го; однако, не получив никакого приказания от главнокомандующего, Престинари остался на своем посту. Он был окружен абиссинцами, после того как негус сосредоточил свои силы в Ада-Агамусу. Адиграт ожидала печальная участь, но, к удивлению итальянцев, через некоторое время пришло донесение, что негус начал отступать. Сначала от Ада-Агамуса он пошел на Адиграт, потом на Макалле, и далее на озеро Ашианги; вероятною, побудительною прпчиною был недостаток продовольствия и ожидание начала дождливого периода на верхних частях Абиссинии. 1896 год был особенный и дожди долгое время не начинались на абиссинском плоскогории. Бальдиссера успел успокоить несколько войска и сосредоточил 15 — 16 000 на позиции с укрепленными пунктами Гура, Саганетти, Галай и с передовым укреплением у Ади-Кайе, a также послал к Кассале отряд полковника Стевани (2 туземных баталиона с 4 горными орудиями) против дервишей, которые готовились к осаде укреплений Кассалы, a частью сил заняли позицию на высотах Мокрам, фланговую по отношению пути сообщения от Кассалы к Агордату и далее к Массуа. Стевани должен был 2 апреля атаковать позицию у Мокрама; после перестрелки дервиши отступили в укреплепную лесную позицию у Тукруфа. 3 апреля, Стевани произвел усиленную разведку зтой позиции (у него было 2500 ружей против 5000), но с весьма небольшим успехом. Однако, потери в боях у Мокрама и Тукруфа были настолько значительны, что 5 апреля дервиши, бросив лагерь, раненых, запасы и скот, отошли на запад за р. Атбару. Таким образом Кассала осталась в руках итальянцев, a между тем Бальдиссера, по соглашению с Криспи, уже решил было ее очистить для сокращения района действий своих войск. [64]

В это время, оставив тигринских расов (22 т. ружей и 12 орудий под начальством Paca Мангашиа) для наблюдения за Адигратом и захватив с собою итальянских пленных, абиссинцы все более и более отходили на юг. Движение их в Шоа было чрезвычайно трудное, терпели недостаток в продовольствии, питались только горохом (ту-же пищу получали и пленные итальянцы) и объясняли это периодом великого поста, когда нельзя употреблять мясной пищи. Впрочем, они обходились с пленными чрезвычайно почтительно ¹⁷. Бальдиссера в первой половине апреля сосредоточил часть своих войск у Ади-Кайе, но засуха и затруднения по доставке продовольствия с тыла сковывали его деятельность. Наконец, Бальдиссера двинулся co всем действующим отрядом (18 т. чел.) тремя колонами к Адиграту; 2 мая дошел до Баракита, a 4 мая находилсяуже в 3/4 часа пути от Адиграта.Казалось, что должно было произойти столкновение с тигринцами, однако, столкновения передовых постов были совершенно ничтожны. Расы Мангашиа, Алула, Себат и Агос Тафари держались в некотором удалении. Бальдиссера вступил в сношенияс гарнизоном Адиграта, a 7 мая очистил форт и начал отходить назад к Сенафе. Оставить за собою Адиграт было невозможнопо недостатку воды и трудности подвоза продовольствия; кроме того, пришлось бы назначить для обороны позиции до 15 т. чел., да для обеспечения сообщений 10 — 12 т., что оказывалось невыполнимо по финансовым и санитарным соображениям. Если Бальдисера оставался несколькодней около Адиграта, то лишь для того, чтобы заставить тигринцев выдать часть итальянских пленных. Ha этом закончился знаменательный период борьбы итальянцев в Абиссинии в 1895 — 96 гг. Тем временем новое итальянское министерство Рудини-Рикотти обнародовало «Зеленую книгу» — сборник документов, относящихся к последнему периоду действий в Африке и тем подготовило умы для постановки африканского вопроса [65] нa почву трезвой действителъности, что и выразилось в заседании парламента 9 мая 1896 г., в котором одобрена была программа действий, изложенная военным министром ген. Рикотти. Границу Эритрейской колонии он полагал установить по pp. Мареб-Белеза: 1) эта линия сильнее линии Адиграт-Адуа; 2) для удержания этой последней линии понадобилось бы 5 — 6 лишних баталионов и столько же добавочных миллионов лир в годовом бюджете. Для надежной обороны колонии, необходимо продолжить железную дорогу от Саати к Асмаре на запад и до Сенафе на юг; потребный расход можно произвести из 140 миллионов лир, уже ассигнованных палатой. Так как летний тропический зной изнуряет европейца, то совершенно необходимо возвращение на родину возможно большей части войск, хотя бы на лето, так как Менелик раньше осени (окончания периода дождей) не может открыть военных действий.

Освобождение пленных силою оружия немыслимо без направления в глубь Абиссинии до 80 т. и еще за ними 60 т. для обеспечения сообщений и как носильщиков, на что потребуется 1 1/2 миллиарда лир; поэтому надобно добиться цели другими средствами, хотя бы выкупом (*). Отсюда ясно, что и покорение Абиссинии может быть произведено только последовательно, в течение продолжительного периода времени: в первый год — обеспечение обладания територией к северу от р. Мареб и устройство здесь прочного главного базиса (расход 300 миллионов лир); во второй год — занятие Тигре, постройка укреплений, проведение путей, устройство промежуточного базиса (расход 400 миллионов лир); в третий год — занятие земель Амхары и устройство их подобно Тигре; в четвертый год — занятие Годжама и Галла; в пятый — занятие Шоа.

Палата, одобрив вообще программу Рикотти, встретила, однако, проект завоевания Абиссинии смехом — до того ясно [66] сделалось, насколько это при настоящих обстоятельствах не по средствам Италии. Результатом заседания палаты 9 мая, было решение теперь же перевезти из Африки в Италию 35 баталионов, 7 батарей и 4 инженерные роты; должны остаться в Эритрее (кроме корпуса постоянных колониальных войск): только 2 баталиона, 2 горных батареи и 1 инженерная рота. Операция обратной перевозки итальянских войск из Африки в Неаполь действительно была окончена в половине июля 1896 г.

Неудача итальянцев заставила англичан опасаться решительных действий co стороны Судана, т. е. махдистов Османа Дигмы. Немедленно английское правительство решило помочь итальянцам, предприняв экспедицию с севера в Судан к Донголе. Англичане на итальянцев повлияли в том смысле, чтобы они не очищали Кассалу, хотя римскому кабинету подобная обуза в столь тяжелое время была вовсе некстати. Ясно, что англичане задумали совместные действия против махдистов: сами с севера (Донгола), a итальянцы с востока (Кассала). Для согласования операций командирован был английский полковник Слэд, бывший военный агент в Риме, который и прибыл в Ади-Кайе еще 25 апреля.

Очевидно, что борьба в Абиссинии не кончилась. Из всех действий итальянцев в Африке, начиная с 1880 г., видна настойчивость, с которой они, не смотря на частые неудачи, преследуют окончательную цель покорения всей Абиссинии. Сначала они с ничтожными силами занимают маленькую частицу абиссинской територии, затем увеличиваются средства и они расширяют пределы своих владений. Их бьют (под Догали), но, в конце концев, они пользуются благоприятными политическими обстоятельствами (смерть негуса Иоанна и политическая интрига Менелика), отодвигают свои границы до Мареба и Белезы и мечтают o более широких захватах. He смотря на то, что они потерпели такие чувствительные поражения под Амба-Аладжи, Макалле и особенно под Адуей, они все-таки продвигаются к Адиграту ¹⁸ и не [67] думают заключить такой мир, который предоставил бы негусу его законные права. Очевидно, борьба будет продолжаться такими же скачками; итальянцы, все увеличивая и увеличивая свои средства, будут постепенно больше и больше захватывать абиссинскую територию, пока не захватят всю. Однако, средства могут истощиться, силы ослабеть в трудной борьбе. Вероятнее предположить, что сил и средств для окончательного покорения Абиссинии могуществом своего оружия у итальянцев не хватит, но в культурном отношении они будут все больше и больше подчинять себе окружающее население, пока не встретятся с однородной и равносильной им культурой владений Англии, Франции или Германии; вряд ли сами абиссинцы достигнут такой степени культуры, чтобы дать отпор итальянцам. Может быт абиссинцы усвоят идею борьбы за независимость своей родины, сплотятся, набросятся на италъянцев co своей дикой отвагой и окончательно победят — это и было бы самое правильное решение абиссинского вопроса.

Ho крайне рискованно co стороны Менелика заключить какой-нибудь мир, оставив итальянцам хотя-бы кусочек територии на африканском прибрежье, потому что они, вздохнут, соберутся с силами и опять начнут ту-же бесконечную борьбу. Абиссинцам надо пренебречь вековою племенною рознью, оставить раздоры из-за ничтожных частных своих интересов, дружно соединить усилия всего населения и окончательно сбросить италъянцев в море.

Комментарии

8 После поражения итальянцев под Амба-Аладжи 7 декабря 1895 г. и смерти Тозелли, разведывательная служба очень расстроилась.

9 Ha основании прежних ero успехов и того авторитета, которым он пользовался среди африканских войск. В частных письмах из Эритреи генералов и штаб-офицеров, выражались постоянные восхваления губернатору.

10 В лагере присутствовала и его супруга — императрица Таиту.

11 Переговоры велись через итальянца Фельтера, находившегося вълагере Рас Маконена; в переговорах участвовал и Баратиери.

12 Эти цифры имеются в судебном процессе Баратиери; по другим же сведениям, корнус состоял из 484 офицеров, 11.110 нижних чинов итальянцев, 7330 туземцев и 64 орудия. У итальянцев были 42 м/м. горные пушки, весом 5,3 пуда; лафеты колесные, почти без отката, весом 13,5 пуда; в 1 минуту можно было делать 12 — 15 выстрелов; граната двустенная, весом 2,7 фунта; меткость хороша, но мал разрывной заряд, a потому пристрелка затруднительна. По сведениям, идущам из абиссинских источников, итальянцы имели также пушки Максима-Норденфельда.

13 У негуса артиллерия состояла из стальных пушек Гочкиса (калибр 37 м/м.) с откидывающимся вниз затвором; вес орудия 2,1 пуда; вес лафета 4,3 пуда; вес снаряда (граната или картечь) — 1,1 фунта; скорость стрельбы такая же, как у итальянцев.

14 Говорят, что Баратиери впоследствии передал Триентскому нотариусу соответстсующие документы на случай, еслибы суд признал генерала виновным. Могущественный Криспи образовал в Рине, для обсуждения и направления действий в Абиссинии, под своим председательством, совет (в роде гофкригфата), члены которого в том числе и военный министр, явились лишь исполнителями его предначертаний.

15 Суд собрался в Массуа. Прокурор обвинял Баратиери в преступлениях, предусмотренных §§ 74 и 88 военно-уголовного кодекса: 1) что по неизвинительным мотивам атаковал 1 марта неприятельскую армию в условиях, делающих неизбежнным поражение вверенных ему войск, что и случилось в действительности; 2) что покинул главное командование и прекратил eгo действия на 45 часов; что упустил, ко вреду армии, отдать приказания или инструкции для принятия мер, вызываемых обстановкой, с целью уменьшить последствия поражения. Обвинитель требовал 10-летнего заключения, но суд оправдал Баратиери, хотя в сентенции выразил сожаление, что командование не было вверено более способному генералу.

16 Только подполковник Галлиано, сражавшийся при Адуе вопреки данному слову и взятый с оружием в руках, подвергся мучительной казни; смерть он встретил с твердостью, подобающей воину.

17 Переговоры велись через маиора Сальса, уполномоченных короля и даже папы, но до сих пор не увенчались успехом. Только по случаю священного коронования в России Их Императорских Величеств, Менелик отпустил 50 пленных.

18 Потом должны были очистить.