Копия донесения № 2 штабс-ротмистра А. К. Булатовича д. с. с. П. М. Власову от 12 августа 1899 г. ²⁴

Согласно моему донесению Вашему Превосходительству от 26 июля [18]99 г. за № 1, я выступил в означенный день из Гедаме и прибыл в Челем — главный город провинции того же имени, управляемой братом дадьязмача Джоти, фитаурари Ашана. 27 июля я перешел границу владений Джоти и, перевалив через хребет, [59] разделяющий бассейны рек Дабуса и Яа, остановился биваком в земле Мао. Эта область населена негрским племенем, недавно принадлежала дадьязмачу Джоти, который произвел начальника этого племени в фитаурари, но фитаурари Куту считает себя единокровным с суданцами — подвластными западному соседу Джоти, шейху Ходжьоли, и, как только этот последний покорился императору Эфиопии (в 1897 г.), фитаурари Куту отложился от Джоти и перешел к Ходжьоли. В настоящее время из-за этого идет спор между Джоти и Ходжьоли, который будет разрешен по окончании керемта ²⁵ императоров. Область Мао до сих пор находится как бы под запрещением, и в ней расположен абиссинский гарнизон (30 ч[еловек]). Я остановился у начальника этого отряда Ато-Кори. Принял он меня более чем гостеприимно и снабдил меня даже мукой на дорогу. Эту муку несколько дней подряд перед моим прибытием собственноручно мололи его солдаты. 29-го я прибыл в область Яа. Подвластна [она] шейху Ходжьоли. Начальник области Аба-Симбир, араб, суданец. 30-е прошло со сбором носильщиков. 31-го мы выступили и стали биваком в пустынной долине р. Яа. Носильщики ночевали с нами, и за ними был учрежден надзор, тем не менее к утру из 40 человек не оказалось четырех, которые ночью бежали. Когда же мы выступили с бивака и вступили в скалистую местность, то на одном из крутейших спусков все носильщики, сговорившись, бросили вдруг свои ноши и бросились в чащу. Преследование было бы бесполезным. Брошенный груз надо было поднять во что бы то ни стало. Я взвалил себе на плечи один из мешков с зерном, мои ашреры последовали моему примеру, и мы двинулись дальше. 2 августа я прибыл в Гоху, резиденцию шейха Ходжьоли. Ходжьоли — типичный суданец, черный как смоль, лицо обезображено татуировкой, живой, страстный, вспыльчивый. Ему 36 лет, и он самый могущественный и богатый из всех окружающих арабских властителей. В былое время его отец Хасан владел небольшой областью Агольди. Когда в Судане воцарился Махди, то Хасан признал власть последнего. По смерти Махди владетели Бени-Шангула, Дуля и Агольди стали выражать наклонность к тому, чтобы отложиться от Халифа Абдуллахи. Ходжьоли отправился в Омдурман, донес халифу об этом и вызвался служить ему. Вслед за этим халиф Абдуллахи послал Эмира Халиля [60] (1884 г.) с несколькими сотнями дервишей занять Агольди, Кирин и Бени-Шангул. Проводником был Ходжьоли, который и привел дервишей в свою землю. Ходжьоли надеялся с помощью дервишей завладеть соседними племенами, но обманулся: дервиши, утвердившись в Агольди, стали разорять эту область. Население восстало. Халиль заковал отца Ходжьоли Хасана в цепи. Население Агольди окружило крепостцу, в которой находился Халиль с дервишами. Халиль вызвал на помощь Абдуррахмана, который послал его брата Махомеда с 1000 чел[овек] на выручку. Это Махомеду удалось. Халиль отступит в Бени-Шангул, а Хасана послал в цепях в Хартум, где тот и умер. Пробыв год в Бени-Шангуле и пополнив свой отряд и амуницию, Халиль вернулся в Агольди, перешел р. Дабус и занял область Сибу, принадлежащую отцу дядьязмача Габро-Егзиабеера, который в это время считался данником Менелика. Это нарушение границ вызвало знаменитый поход раса Гоба-ны в 1886 г. Рас Гобана встретился в Сибу с дервишами, разбил их в ожесточенном бою и отогнал за р. Дабус. Это поражение дервишей сильно подорвало их престиж в бассейне рек Дабуса и Абая. Джоти, который до того был данником дервишей, решил окончательно отложиться от них и открыто перешел на сторону Менелика; Бени-Шангул тоже отложился от Халифата, так же точно Дуль и Ангольди. Чтобы наказать изменников, халиф Абдуллахи послал одного из своих эмиров, Абдуррасула, с большим войском (10000 [человек]). Абдуррасул разорил Бени-Шангул и Дуль, но, истощив свои боевые запасы, отступил. Это было в 1887 г., и с этого времени Бени-Шангул, Фасокль, Дуль и земли шейха Ходжьоли прервали всякую зависимость от Халифата. В 1887 г. завоевал Бени-Шангул рас Маконен. Ходжьоли покорился добровольно Маконену и всю кампанию служил ему проводником. За эти услуги Ходжьоли оставлены все его владения неприкосновенными. Ходжьоли боготворит раса Маконена, говорит, что признает на свете только бога и Маконена и готов всем пожертвовать для последнего. Чувства эти искренни. Во время похода раса Маконена в Бени-Шангул между ним и Ходжьоли произошло столкновение из-за того, что Маконен приставил к нему стражу, которая ходила за ним всюду по пятам. Ходжьоли вспылил и, не помня себя, замахнулся на раса Маконена и ударил его ремнем [61] своего патронташа. После этого Ходжьоли ждал казни, но рас Маконен был великодушен и ничего не сделал Ходжьоли. За это последний благодарен расу навеки. У Ходжьоли 800 ружей, все солдаты - его рабы; он самый богатый рабовладелец этого края и обрабатывает [с помощью] своих рабов громадные поля, которые целыми полосами тянутся по сторонам дороги. Хлебопашество составляет главный доход Ходжьоли, хлеб покупают за золото бедные хлебом жители Дуля. В особенности большие доходы извлекает Ходжьоли теперь, когда весь окружающий край опустошен после двух походов раса Маконена и дадьязмача Демесье. Цены на хлеб очень высокие. В Гохе 2 куны зерна (6 гарнцев) продаются за 1 талер. Г. Гоха лежит на большом торговом пути из земли Джоти в Дуль и Фасокль. В былое время большая часть торговли шла через Бени-Шангул, минуя Гоху, но теперь вся торговля пошла по последнему пути.

3 августа выступили из Гохи мой обоз и носильщики, Я выступил 4-го и вечером в тот же день прибыл в Дуль. Здесь стоит гарнизоном отряд в 50 ч[еловек] солдат дадьязмача Демесье под начальством фитаурари Гулеляту. Я остановился в доме последнего. Приняли нас здесь очень сердечно и гостеприимно. 5 августа выступили из Дуля носильщики в Бени-Шангул. Дуль - самостоятельное арабское султанство. В былое время Дуль принадлежал египтянам и затем дервишам, но после поражения эмира Халиля Дуль отложился от халифата. Настоящий властитель Дуля - Махомед. Махмуд покорен дадьязмачем Демесье в 1898 г. Ему пожалован чин фитаурари, но тем не менее он находится у дадьязмача Демесье в почетном плену. Его временно замещает его брат Ибрагим. Дуль известен своей золотоносностью, и золото добывается не только из русла рек, но и из жил в горах. Все население Дуля занято преимущественно добычей золота, а хлеба никто не засевает. Арабы Дуля - хозяева страны - владеют множеством рабов. Лежащие к югу и западу от Дуля земли, заселенные неграми, представляют еще до сих пор для арабов парки [для] охоты за рабами. Дорога из Гохи в Дуль очень оживленна. Население благодаря скалистости этой местности и трудной доступности ее мало пострадало от недавней войны.

7 августа я выступил из Дуля и прибыл в г. Бельмуди - главный город Бени-Шангула и место расположения абиссинского гарнизона 50 ч[еловек] под начальством [62] каньязмача Ишети. Бени-Шангул завоеван расом Маконеном в 1897 г. До обособления Судана Бени-Шангул был подвластен египтянам. В г. Бени-Шангуле стоял египетский гарнизон, который был отозван Гордоном во время осады Хартума. После падения Хартума Бани-Шангул признал владычество Махди и затем халифа Абдуллахи, данником которого и пребывал до 1886 г. Во время нашествия эмира Абдуррасула эмир Абдуррахман, владетель Бени-Шангула, бежал в Леку к отцу дадьязмача Габро-Егзиабеера и тогда выразил желание покориться императору Эфиопии. Перед итало-абиссинской войною вновь были начаты переговоры о признании Абдуррахманом сюзеренитета Менелика. Абдуррахман соглашался на это и в этом духе писал императору Менелику, но последний, будучи в то время занят приготовлениями к войне с Италией, оставил этот вопрос до времени. В 1896 г. переговоры вновь возобновились. Нерешительность эмира Абдуррахмана вызвала поход раса Маконена. На границу абиссинских владений прибыл посланец эмира Абдуррахмана к расу Маконену. Рас Маконен щедро одарил его и отослал к Абдуррахману, наказав ему передать эмиру, чтобы он явился, выразил бы покорность императору Эфиопии и этим сохранил бы свою землю.

Расставшись с расом Маконеном, посланец остановился на пути у дадьязмача Демесье и был задержан последним три дня, щедро одарен дадьязмачем и отослан в Бени-Шангул. Это обстоятельство послужило поводом расу Маконену и его партии обвинить дадьязмача Демесье в том, что он будто уговорил посланца не покоряться расу Маконену, так как владеть Бени-Шангулом будет не он, а дадьязмач, что если Абдуррахман покорится Маконену, то Маконен уведет его в Харар и ему больше никогда не вернуться в свою страну. Утверждают даже, что Демесье ограбил присланных Абдуррахманом с данью к расу Маконену. По другой версии, все это вымышлено приверженцами раса Маконена и самими арабами, но в действительности посланец Абдуррахмана, увидев абиссинский лагерь, вынес будто впечатление, что абиссинцев немного и с ними можно померяться [силой]... По удалении войск Менелика Абдуррахман признал власть Менелика и явился к дадьязмачу Демесье. Абдуррахману пожалован чин дадьязмача. В настоящее время он находится в почетном плену у дадьязмача [63] Демесье. Замещает его брат Махомед. Абиссинские гарнизоны как Дуля, так и Бени-Шангула находятся в очень стесненном положении, в особенности гарнизон Бени-Шангула. Оба ощущают большие недостатки в продовольствии. Отряду, расположенному в Дуле, дадьязмач Джоти должен доставить 300 доуля (600 мер) зерна. Столько же должен доставить в Бени-Шангул дадьязмач Габро-Егзиабеер, но означенное продовольствие еще до сих пор не доставлено, несмотря на то что приказание о доставлении оного отдано было в конце мая месяца.

Начальники отрядов покупают на собственные средства зерно. Деньги, которые были отпущены дадьязмачем, давно вышли. Каньязмач Ишети стеснен еще тем,. что даже за деньги в Бени-Шангуле зерна не достать. В ожидании прибытия зерна из Леки отряд каньязмача буквально голодает. На каждых трех солдат выдается ежегодно по два стакана муки. Из 43 солдат, с которыми каньязмач Ишети пришел в Бени-Шангул, лежат в лихорадке 21, умерли - три, кровавым поносом - один, злокачественным нарывом тяжело болен один. Тем не менее энергичный и лихой начальник бедствующего отряда не падает духом. Он прибыл в Бени-Шангул в июне месяце, немедленно приступил к постройке укрепленьица и, как только окончил оное, выслал 10 ч[еловек] под начальством своего брата занять пост в Фасокле, который должен охранять водруженный там абиссинский флаг. Отряд этот выступил в Фасокль в конце июля. Но не могу не заметить, что, несмотря на все качества как фитаурари Гулеляту, так и каньязмача Ишети, они не вполне оказываются на высоте занимаемого положения. Разведочная часть организована у них очень плохо, они не имеют сведений достаточно точных ни о занимаемом ими крае, ни о населении и совершенно не знают о том, что делается за границами их областей. Так, например, только после моих допросов туземцев фитаурари Гулеляту и каньязмач Ишети узнали, что англо-египетские гарнизоны стоят не только в Фасокле, но и в Сенааре, и в Розейросе, и в Гедарефе. Связи между собою гарнизоны Бени-Шангула и Дуля совсем не держат, несмотря на то что отстоят друг от друга всего на 40 верст. Изредка только приходят и отправляются письма в Шоа и оттуда. От местного населения они совершенно обособлены. Туземцы самоуправляются. [64] Начальники абиссинские стараются завязать приятельские отношения с арабами и заискивают [перед] арабскими вождями.

По прибытии в Бени-Шангул я немедленно приступил к подготовке моего дальнейшего движения на север. Расспросы о переправах через р. Абай (Голубой Нил) оказались очень неутешительными. Во время засухи существует из Бени-Шангула одна переправа на плотах, при впадении р. Дабус в р. Абай. Другая переправа из Фасокля в Фамаку ниже по течению; существуют переправы в Розейросе и Сенааре. Через Абай, у устья р. Дабус, во время керемта (период больших дождей от начала июня до половины сентября) переправиться, по единогласным утверждениям туземцев, невозможно. Тем не менее я решил лично произвести разведку реки, и, если представится малейшая возможность, хотя бы с риском потери в людях и животных, я переправлюсь. В день же моего прибытия отдано было приказание о сборе туземцев, снабженных топорами; будет взято с собой 50 вязанок камыша для плота. Выступающие со мною люди должны взять с собою продовольствие на 10 дней. Несколько дней пойдет на сборы этого отряда, и затем я выступлю.

В отряде моем обстоит все пока, слава богу, благополучно. Среди людей хотя и есть больные лихорадкой, но все пока идут, духом бодры. Животные сильно приморились, несмотря на то что большая часть груза [следует] на носильщиках. Причина такой слабости - грязь, холодные ночи в грязи, под проливным дождем и зеленая, водянистая трава. Из 30 животных пали одна лошадь и один мул; покинуты два мула; одного мула променял нa осла; одного мула променял на вьючную лошадь. Из 30 животных годны под вьюки 5. Если мне удастся переправиться через р. Абай, то я решил бросить весь груз, всех усталых животных и больных людей и с остальными людьми, нагрузив пять мулов зерном, пойти в Губу. Губа, судя по имеющимся сведениям, принадлежит Эфиопии. Завоевана Губа Текла Хайманотом. Царек Губы Абшук покорился и платит дань; произведен императором Менеликом в дадьязмачи. Недавно Абшук умер. Заместитель его еще неизвестен. Про смерть Абшука арабы рассказывают следующее: Абшук был в Фамаке по приглашению резидента Фамаки. Будучи в гостях у резидента, последний посадил его на [65] ковер подле себя. С Абшуком вошел в комнату его агафари ²⁶ (начальник личной стражи). Резидент Фамаки насильно посадил агафари рядом с Абшуком, несмотря на протесты последнего. Абшук был этим так оскорблен, что, вернувшись в свою землю, отравился.

Комментарии

24 Копия. Приложение к донесению № 477 П. М. Власова от 30 сентября 1899 г. АВПР. Политархив, оп. 482, д. 147, л. 270 — 276.

25 Керемт (Кырэмт) — сезон больших дождей в Эфиопии (июнь — август).

26 Агафари (аггафари) — управляющий хозяйством правителя или императора, ведающий вопросами приемов и церемоний.