Из южноаравийской надписи С(IH) 621

1. Сумайфаа Ашва и два его сына Шарахбинл Иажнул и Маадикариб Йафур, сыновья Лахайата

2. Йархума, которые (из) айзан и гаданум ¹ [235]

6. ...составили эту надпись в наскальной крепо

7. сти Мавийат ², когда они восстановили для нее стену ее и ворота ее ³, и водосборник ее, и прорубленную в скале тропу к ней,

8. когда они засели в ней, когда возвратились из земли Хабашат и учинили хабашиты раз

9. бой на земле Химьяра, когда убили они царя Химьяра и кайлей его химьяритских и архабитских ⁴.

10. Месяц этой (надписи) зу-ХЛТН шестьсот сорокового года ⁵.

Комментарии

1 Авторы надписи происходят из того же знатного рода, что и Шарахил Иакбул. Относительно их родственных отношений с семьей этого кайла см. выше.

2 Крепость располагалась на плоской вершине огромной базальтовой скалы Хусн ал-Гураб, одиночно лежащей на низменном берегу Аравийского моря и глубоко вдающейся в океан. Непосредственно под скалой лежат развалины древнего прибрежного торгового пункта Кана.

3 Привратные сооружения городских стен и стен крепостей в Южной Аравии представляли собой весьма сложный самостоятельный архитектурностроительный комплекс.

4 Более распространен другой перевод стк. 8-9: “...когда они (т. е. авторы надписи) возвратились из земли Хабашат и Хабашат послали две (?) экспедиции, в страну Химьяра, во время которых они убили...” и т. д. (см.: Лундин А. Г. Южная Аравия в VI в., с. 50 и примеч. 133).

Наш перевод исходит из подлежащего “Хабашат” при цепи сказуемых “возвратились и. учинили”, а также из несколько иной интерпретации терминов, толкуемых в более распространенном переводе как “посылать” и “две экспедиции”. Вообще говоря, этот более распространенный перевод явно или скрыто предполагает, что автор надписи — тот самый Сумайфаа Ашва — Эсимифей, которого, по Прокопию Кесарийскому, посадил на трон Элла-Ас-баха после разгрома Химьяра. Поскольку в надписи имя убитого царя не названо, некоторые исследователи ставят под сомнение его тождество с Йусуфом Асаром Иасаром (Зу-Нувасом). Архабитские кайли — из области Хамдан-Архаб в Йемене.

5 К датировке надписи (526 г. н. э.) см. ниже. Если принять совершенно справедливую, ка наш взгляд, точку зрения некоторых исследователей (Ж. Рейнманс и др.), что в данном контексте, как и в ряде других, слово “когда” означает, по сути, “после того как” и, стало быть, события должны следовать в обратном порядке по отношению к последовательности перечисления, ход их должен быть таким: 1) убийство царя (видимо, в сражении или сразу после него при высадке хабашат); 2) возвращение (в результате успешной высадки) войска Аксума на землю Химьяра (после предыдущего нашествия); 3) авторы надписи укрываются в крепости; 4) они проводят обширные работы по восстановлению пришедших в негодность частей крепости и завершают эти работы; 5) высекают надпись и указывают дату завершения работ и надписи.

Таким образом, со времени высадки аксумитов и убийства царя должно было, пройти уже достаточно много времени.

* * *

Теперь, видимо, пора поставить вопрос о том, когда был совершен победоносный поход Элла-Асбахи в Южную Аравию, приведший к гибели Зу-Нуваса, а заодно и о датировке других известных и реконструируемых событий в первой четверти VI в. н. э. [236]

Несомненно, что разнобой в датировках КХ, ПС и МА вызван различными датировками или датировками различных событий в исходных источниках, в том числе и составленных сторонниками разных течений в христианстве. Именно эти источники послужили основой для сводного труда — МА, причем и здесь разнобоя преодолеть не удалось. В свою очередь, МА оказало влияние и на последующих переписчиков ПС, откуда и несовпадение датировок не только между ПС I и ПС II, но и внутри ПС II. К тому же и тенденция ряда христианских источников “ужать” события во времени просматривается довольно прозрачно и, видимо, объясняется основной задачей: показать не только неизбежность, но и незамедлительность “божьей кары” (см., например, название гл. XXXVIII КХ: “[...] как бог быстро отомстил за кровь рабов своих...”). Но в связи с этим уместно и предположить, что главным в работе древних редакторов МА было подтягивание событий в Награне ко времени победоносного похода Элла-Асбахи в Южную Аравию и отмщения за гибель христиан.

В принципе, если исходить из соображения, что поход имел непосредственным поводом события в Награне (именно события, современниками которых были Симеон Бетаршамский и автор КХ), то без особого труда устанавливается его наиболее ранняя возможная хронологическая граница (т. е. “не ранее”). Согласно КХ и ПС II (в части), исходной датой является ноябрь 518 г. н. э.

Другую границу (т. е. “не позднее” или “ранее”) образует датировочная формула надписи С 621, в которой события, связанные с походом и гибелью “царя Химьяра” (будем считать, пока нет доказательств иного, что речь идет именно о Иусуфе Асаре Йасаре — Зу-Нувасе — Масруке), упомянуты как уже происшедшие и сравнительно недавно. Надпись датирована “месяцем зу-ХЛТН шестьсот сорокового года” и до самого последнего времени считается составленной в 525 г. н. э. [640-115 = 525). Между тем, если следовать установленной таблице соответствия химьяритских месяцев, зу-ХЛТН совпадает с февралем, а если принять вполне обоснованный вывод К. Робэна (см. “Надпись аксумских послов в Зафаре”, примеч. 3), согласно которому химьяритский год начинался в апреле, то окажется, что С 621 в действительности была составлена в феврале 526 г. ( В результате, кроме прочего, снимается и проблема “III индикта”: как мы видели выше, молитва Элесбаа ради дарования победи в будущей войне против Химьяра совершалась после 18 мая 525 г. М. Эсбрёк, который датирует С(1Н) 621 тоже 525 г., справедливо полагает, что для самого похода здесь не остается места. В связи с этим он считает “III индикт” продуктом деятельности древних редакторов МА; в первоначальном же тексте якобы должно было стоять “XIII индикт” (т. е. период с 1 сентября 519 по 31 августа 520 г.), и, следовательно, события, упомянутые под датировкой “III индикт”, должны быть отнесены к кругу хронологических вех, связанных с данными Космы, КХ и т. п.).

Вот как раз внутри этих временных границ (конец 518 г. — начало 526 г.) и приходится заниматься поисками.

Начнем с того, что Косма Индикоплов побывал в Адулисе “в начале правления” императора Юстина, когда “царь аксомитов Эллатцбаа” готовился “отправиться войной против омеритов по ту сторону (моря)”. Но император Юстин правил с 9 июля 518 г. по 1 августа 527 г., т.е. 9 лет, я это было известно Косме, ибо он писал о своем пребывании в Адусе через 25 лет после поездки. Тогда “в начале” могло бы означать скорее всего первый, в крайнем случае второй, год правления Юстина, иначе, период с июля 518 до июль 520 г., или с конца XI по конец XIII индикта (или с июля 830 по июль 832 г. селевкидской эры). Правда, не будем забывать, — речь идет о подготовке похода, а не о самом вторжении.

Далее, как явствует из надписи С(IН) 621, события, связанные с гибелью химьяритского царя и вторжением аксумитов в Южную Аравию, произошли, во всяком случае, не менее чем за несколько месяцев до составления текста надписи; причем, как мы уже установили выше, в том числе из “письма Масрука”, высадка аксумитов могла осуществиться только с июля.

Уточнение датировки С 621 делает такое предположение излишним [237] по сентябрь-октябрь (?) и, во всяком случае, никак не “зимой”. Тогда, по-видимому, она должна была произойти внутри отрезка времени с июля 523 по октябрь (?) 525 г., или с конца 5-го по первую половину 8-го года правления Юстина, или периода с конца I по начало IV индикта, или третьей четверти.834 по начало 837 г. селевкидской эры.

Нетрудно заметить, что датировки по Косме Индикоплову в целом укладываются в хронологические рамки тех редакций МА, которые дают “XII индикт” для награнских событий, и соответственно близки хронологическим данным ПС II (в части), КХ и южноаравийских надписей кайла Шарахила Иакбула; датировки же, связанные с надписью С 621, вполне согласуются с данными ПС I, ПС II (в части) и тех редакций МА, где говорится о “835” селевкидской эры, “пятом годе” Юстина, II и III индиктах. Возникает вопрос: идет ли в целом речь об одном походе, подготовка к которому началась в 518-520 гг. и который был совершен в 523-525 гг.? Или речь идет “о разных походах? И что вообще обозначают два круга датировок?

Как видно из надписей Шарахила Иакбула, воцарение (второе?) Иусуфа Асара йасара должно было произойти, очевидно, осенью или зимой 516 г., когда, возможно, вспыхнули первые антихристианские волнения, инспирируемые Зу-Нувасом, и в Зафаре был побит камнями Павел (I), епископ Награна. Последующие события до июля 518 г. (за исключением периода зимы 516/517 г. и до июня 517 г.) образуют непрерывную цепь: уничтожение ак-сумского гарнизона в Зафаре (июнь 517 г.); поход в прибрежные области на крайнем юго-западе полуострова, захват Мухвана и уничтожение его жителей; затем одна часть войска остается в районе Мухвана и укрепляет оборонительные сооружения на случай возможной высадки аксумитов, другая (в конце 517 или начале 518 г.) совершает рейд на Награн.

Действия Зу-Нуваса в течение всего этого периода с военно-политической точки зрения логичны и обусловлены в первую очередь опасностью аксумского вторжения. Это вторжение было неизбежно, ибо, как писал Масрук ал-Мунзиру, только зима помешала аксумитам высадиться в Южной Аравии, чтобы поставить нового царя; оно должно было (по уже сложившейся практике) осуществляться посредством высадки войск в области Ашаран (в Мухване). Стало быть, поход Элла-Асбахи в Йемен мог состояться уже с июля по сентябрь/октябрь 517 г. Причем, вовсе не в отместку за Зафар и антихристианские (= антиаксумские) действия в Ашаране, а как “запланированный” в связи с получением известия о смерти Маадикариба Йафура. Мы не знаем точно, состоялся ли он, но если и состоялся, то был неудачен. Так или иначе, вероятность его совершения в 517 г. довольно мала: 1) из надписей Шарахила следует, что оборона побережья была организована, но ни о каких сражениях с аксумитами на море или на суше речи нет; 2) сообщение Космы Индикоплова о подготовке похода после июля 518 г. и до лета 520 г. достаточно надежно, а проводить походы столь часто, к тому же после неудачи 517 г. было бы и накладно, и рискованно. По-видимому, в этот год нога аксумитов на берег Южной Аравии не ступила (Отсюда, между прочим, следует, что поход Хайвана (см. КХ гл. V и надпись Калеба — Элла-Асбахи о походе на агуэзат и против ХиМьяра, стк. 34-35, примеч. 15), который был успешным и привел к созданию аксумского гарнизона в Зафаре и воцарению проаксумского царя, никак не может быть отнесен к 517 г. (как, впрочем, и к 518 г.).).

То же, вероятно, можно сказать о 618 г. Его первая половина (включая июль), как показывают надписи Шарахила, прошла на южноаравийской стороне в тех же хлопотах: Йусуф Асар Йасар держал оборону на побережье, сам автор стоял под Награном. Причем, что очень важно, несмотря на сильно подпорченный текст Ry 508, стк. 6-7, из надписи с очевидностью следует, что с данным походом на Награн преследования христиан в этом городе, описанные ПС I-II, КХ и МА, не связаны: нет речи о сожжении церкви, об уничтожении жителей и т. п. (а химьяриты в действительности прибегали к таким мерам, если судить по событиям в Мухване, Ашаране и т.д.) ( Характерно, что об этих преследованиях ни Симеону Бетаршамскому, ни авторам КХ и МА ничего не известно.). [238]

Войско Шарахила лишь блокировало дорогу, ведущую из Награна на север, и ограничилось на этот раз требованием заложников, которые после неудачных попыток прорвать блокаду и были награнцами выданы.

В начале июля 518 г. на престол в Византии вступил Юстин. Это открывает период “начала” его правления. Новый император сразу же повел религиозную политику, резко отличную от политики своего предшественника, признав решение Халкидонского собора (451 г.), осудившего монофизитов. Начались гонения на них, оживились несториане. Одновременно с июля 518 г. открывается период, когда, согласно Косме, Элла-Асбаха мог заниматься подготовкой к походу на Химьяр. Для такого похода в 518 г. имелись бы значительно более существенные основания: речь шла уже не просто о возведении: — на трон очередного ставленника, но и об отвоевании прибрежных областей: и мщении за гибель зафарского гарнизона. При всем том этот поход никак не мог бы считаться ответом на истребление христиан в Награне, ибо это, было еще делом будущего. Нам опять же неизвестно, предпринял ли этот поход в 518 г. Элла-Асбаха (события, описанные в надписях Шарахила, происходят не позднее июля этого года), но если и предпринял, то также неудачный, его высадку, несомненно, отразил Зу-Нувас, ибо затем, с прекращение” летних муссонов, согласно ПС II и КХ, в ноябре 518 г. он сам прибыл к Награну со всем войском (чего бы, конечно, не случилось, если бы Зу-Нувас был разгромлен аксумитами).

Химьяритский царь вернулся к “награнскому вопросу” не случайно... Во-первых, приходилось учитывать возможность аксумского вторжения в 517- 518 гг., а Награн был достаточно крепким орешком, чтобы действовать против него всеми силами; поэтому на первом этапе ограничились его блокадой? с севера, откуда могла бы прийти подмога, и взятием заложников. Во-вторых., Награн был, видимо, довольно тесно связан с севером, и особенно с зоной влияния Византии, не только торговыми отношениями — по дороге с севера: приходили в Награн, как мы видели, епископы и в основном распространялось монофизитство. Можно было, одним словом, опасаться, что Константинополь не сочтет разгром Награна “частным делом” химьяритского царя... В-третьих, весьма благоприятной выглядела позиция лахмидов, в целом поддерживающих несториан. Быть может, отсутствие (или неудача?) аксумского” вторжения плюс воцарение Юстина, сразу же заявившего о неприемлемости монофизитства, стало быть, гарантия византийского нейтралитета, и подвигли? Иусуфа Асада Иасара на “окончательное решение этого вопроса” (Из ПС I: Масрук увещевает мятежных награнцев следующими словами: “...вот теперь, когда римлянам стало известно (разрядка наша. — Г. Б.), что Христос — человек, почему вы заблуждаетесь относительно” его? Вы что — превыше римлян?”). Но... здесь он ошибся. Увы, тонкие нюансы “высокой политики” держав оказались, недоступны пониманию захолустного южноаравийского царька.

В равной мере вероятность похода сохраняется для лета — осени 519 г... и 520 г. И если мы иной раз говорим: поход “скорее всего” был в 519 г., то — лишь потому, что никаких материалов ни за, ни против у нас нет.

Собственно, нам в конце концов известно лишь одно — Элла-Асбаха готовился к походу, и у нас даже нет уверенности, совершил ли он его — в этот период. Ведь даже такой существенный источник, как КХ, ни словом не обмолвился о каком-либо походе за период между событиями в Награне — и победоносным вторжением аксумитов, приведшим к гибели Масрука. Правда., поскольку, как считают некоторые, этот “промежуточный” поход явно был бы” неудачным, ибо Иусуф Асар не только удержался на троне, но и достойно” встретил войска Калеба в последней битве, о нем лучше бы было не упоминать в панегирике аксумскому царю.

Во второй группе датировок гонений в Награне имеется существенное расхождение, с одной стороны, и согласование — с другой. Как мы уже отмечали выше, датировки по II индикту в 835 г. селевкидской эры дружно дают для принятого в МА дня мученической смерти Ареты-Хариса дату 24 октября; (по таблицам — вторник) 523 г. Что касается расхождения, то это “5-й год Юстина” (июль 522 — июль 523 г.). Вероятно, с этим расхождением, вернее, [239] чужеродной датировкой можно было бы легко покончить, если допустить, что она проникла в МА в результате пересчета дат, имеющихся у Симеона Бетаршамского, который в 519 г., в свою очередь, ошибочно датировал предшествующие события днями, соответствующими 522 г. (Пятым годом правления Юстина датирует события и хронист Феофан, который, по-видимому, не связан непосредственно с традицией МА.). Гораздо труднее разделаться с первой, согласованной датировкой. Относительно ее существует, пожалуй, две основные точки зрения. Первая: преследования христиан в Награне имели место только в 523 г. (точка зрения, которая, по-видимому, опровергается всем приведенным выше материалом); вторая: преследования христиан в Награне предпринимались дважды (второй раз — в 523 г.) или продолжались с 518 по 523 г., а в МА они были сведены в один трагический акт. Эта точка зрения, разумеется, имеет право на существование, хотя и не подкрепляется непосредственно таким важным материалом, как КХ.

В итоге все вышеизложенное (в том числе указание греческого текста МА о начале похода после мая 525 г.) позволяет, видимо, непротиворечиво отнести победоносный поход Элла-Асбахи и гибель химьяритского царя к лету — осени 525 г. н. э.

* * *

Как следует из приведенных и комментированных в этом разделе источников, Аксум в начале VI в. н. э. был готов к тому, чтобы насильственно возвратить утраченные земли на другом берегу Красного моря и постараться укрепить свои позиции в Южной Аравии. При этом важно иметь в виду, что, в своих устремлениях Аксум уже не только выступает как самостоятельная “ила, преследующая собственные цели, но и довольно назойливо подталкивается к решительным действиям Византией, обеспечившей себе здесь значительное влияние. Для Византии же нейтрализация Южной Аравии имела значение как укрепление правого, почти не поддающегося контролю фланга ее титанической борьбы с Ираном.

Можно думать, что очередная война против геэзов, описанная в надписи Калеба, являлась частью общего стратегического замысла аксумитов и преследовала цель надежного обеспечения тыла в предвидении тяжелого и трудного похода в Химьяр. Так или иначе, упомянутая в той же надписи попытка вновь закрепиться в Южной Аравии и, видимо, прямым вооруженным вмешательством поддержать местного ставленника аксумитов произошла после этой войны. Вероятно, эти события имели место между 505 г. и серединой 516 г. н. э.

Данные о последующих действиях аксумитов (после нового (?) воцарения Иусуфа Асара Иасара), как мы видели, достаточно туманны и противоречивы. Известно лишь, что постоянная угроза вторжения учитывалась южноаравийским правителем и что соответственно Калеб усиленно занимался его подготовкой. Достоверно, по-видимому, что эта подготовка завершилась победоносным походом 525 г. и захватом страны.

Дальнейшие события — восстание аксумитского войска, воцарение в Южной Аравии военачальника Абрахи и отложение от Аксума — относятся к 30- 40-м годам VI в.