ЖИЗНЕОПИСАНИЕ АГОСТИНО И АНЬОЛО

сиенских скульторов и архитекторов

(Агостино ди Джованни и Аньоло ди Вентура — сиенские скульпторы конца XIII и первой половины XIV века. Достоверная совместная работа: гробница епископа Тарлати в соборе Ареццо (1330))

Среди других, обучавшихся в школе пизанских скульпторов Джованни и Никкола, сиенцы Агостино и Аньоло, к жизнеописанию коих мы теперь приступаем, преуспели как превосходнейшие по том временам скульпторы. Оба они, насколько мне удалось обнаружить, родились от отца и матери сиенцев ¹, а предки их были архитекторами, ибо ими в 1190 году в правление трох консулов была завершена Фонтобранда ² и затем в следующом году при тех же консулах — таможня в том же городе и другие постройки. И поистине видим мы, что в некоторых семьях семена доблести, однажды зародившись, зачастую вскоре там жо и прорастают и дают побеги, приносящие затем плоды больше и лучшо тех, что были у первоначальных растений. Так и Агостино и Аньоло, внеся большое улучшение в манеру Джованни и Никкола, пизанцев, обогатили искусство лучшим рисунком и выдумкой, как ясно показывают их творения.

Говорят, что вышеназванный Джованни, возвращаясь из Неаполя в Пизу в 1284 году, остановился в Сиене, дабы составить проект и [264] заложить фасад собора с тремя главными дверями, каковой должен был быть весь богато украшен мрамором, и что тогда же к нему присоединился Агостино, которому было не более пятнадцати лет, для работы над скульптурой, первоосновы коей он уже изучил и к которой он имел склонность не меньшую, чем к архитектуре. Итак, под руководством Джованни он путем постоянных занятий превзошел в рисунке, в изяществе и манере всех своих сотоварищей настолько, что каждый говорил о нем, что он был правым глазом своего учителя. А так как лица, любящие друг друга, желают один другому, превыше всех иных благ природы, души или судьбы, таланта, который единственно делает людей великими и благородными, мало того — счастливейшими как в этой, так и в иной жизни, то и Агостино, пользуясь случаем своего знакомства с Джованни, привлек Аньоло, своего младшего брата, к тому же занятию. Сделать это затруднений ему не представилось, ибо, общаясь с Агостино и другими скульпторами, Аньоло уже и раньше, видя почести и пользу, извлекаемые из этого искусства, загорелся сильным желанием и страстью посвятить себя скульптуре, и даже раньше, чем подумал об этом Агостино, Аньоло уже сделал тайно несколько вещей. И вот, когда Агостино работал с Джованни над мраморной доской главного алтаря епископа аретинского, о коей рассказывалось выше ³, он добился привлечения к этой работе и названного Аньоло, своего брата, который проявил себя в этом произведении так, что по его окончании он в совершенство своего искусства оказался не уступающим Агостино. Когда же Джованни в этом убедился, то он после этой работы стал пользоваться услугами и того и другого в прочих многочисленных своих работах, выполнявшихся им в Пистоне, Пизе и других местностях.

А так как занимались они не только скульптурой, но и архитектурой, то не прошло много времени, как Агостино в Сиене при правлении Девяти выполнил проект их дворца в Мальборгетто, а было это в 1308 году ⁴. Этим он приобрел на родине такую известность, что и тот и другой, по возвращении после смерти Джованни в Сиену, были назначены общественными архитекторами, после чего позднее, в 1317 году, по их указаниям был выстроен северный фасад собора, [265] а в 1321 году по их же проекту начали строить Порта Романа в том виде, какой они имеют ныне. Закончены же они были в 1326 году; ворота эти раньше именовались Порта Сан Мартино. Они перестроили также ворота в Туфи, называвшиеся раньше Порта ди Санта Агата аль Арко. В том же году по проекту тех же Агостино и Аньоло были начаты церковь и монастырь св. Франциска по почину кардинала гаэтского, апостолического легата ⁵.

Вскоре после этого через кого-то из Толомеи, пребывавших в изгнании в Орвието, Агостино и Аньоло были вызваны туда, дабы выполнить несколько скульптур для попечительства Санта Мариа в этом городе. Отправившись туда для этой цели, они выполнили из мрамора несколько скульптурных пророков, которые и ныне среди других работ на том же фасаде остаются лучшими и наиболее пропорциональными в этом столь прославленном творении ⁶. Случилось же, что в 1326 году Джотто, как об этом говорилось в его жизнеописании, был приглашен в Неаполь герцогом калабрийским Карлом, пребывавшим тогда во Флоренции, дабы выполнить королю Руберто некоторые вещи в Санта Кьяра и других местах того же города. Когда же по пути туда Джотто проезжал через Орвието, дабы взглянуть на произведения, выполненные и выполнявшиеся там столькими мастерами, ему захотелось осмотреть все внимательно. А так как больше всех остальных скульптур ему понравились Пророки сиенцев Агостино и Аньоло, то и пошло отсюда, что Джотто не только похвалил и к большому их удовольствию включил их в число друзей своих, но и отправил их к Пьеро Сакконе из Пьетрамалы, как наилучших из живших тогда скульпторов для выполнения, как об этом говорилось в жизнеописании самого Джотто, гробницы епископа Гвидо, синьора и епископа аретинского ⁷. И таким образом именно потому, что Джотто, видевший в Орвието произведения многих скульпторов, признал лучшими произведения сиенцев Агостино и Аньоло, им и было поручено выполнение названной гробницы, однако по проекту Джотто и по модели, посланной им названному Пьеро Сакконе. Закончили эту гробницу Агостино и Аньоло в течение трех лет, работая с большим прилежанием, и установили ее в церкви епископства аретинского, [266] в каполле св. даров. На саркофаге с консолями, покрытыми искусно выполненной порезкой, покоится высеченное из мрамора тело епископа, а по сторонам ангелы очень изящно раздвигают занавески. Кроме того, в филенках полурельефом высечены двенадцать историй из жизни и деяний названного епископа с бесчисленным количеством малых фигур. Рассказать содержание этих историй мне не покажется затруднительным, дабы видно было, с каким терпением они выполнены и как оба скульптора добивались в своей работе хорошей манеры. На первой изображено, как епископ при помощи миланской партии гибеллинов, приславшей ему четыреста каменщиков и денежные средства, перестраивает заново стены Ареццо, удлиняя их настолько, чтобы они получили форму галеры; на второй — взятие Лучиньяно ди Вальдикьяна; на третьей — взятие Кьюзи; на четвертой — взятие Фрондзоли, в то время укрепленного замка над мосточком Поппи, принадлежавшего сыновьям графа Баттифолле; на пятой — замок Рондине после многомесячной осады аротинцами сдается, наконец, епископу; на шестой — взятие замка Бучине в Вальдарно; на седьмой — штурм крепости Капрезе, принадлежавшей графу Ромена и выдержавшей многомесячную осаду; на восьмой — по приказанию епископа разрушается замок Латерино и крест-накрест перекапывается возвышающийся над ним холм, дабы нельзя было больше возвести там укреплений; на девятой мы видим, как епископ разрушает и продает огню и пламени Монте Сансовино, изгоняя оттуда всех обитателей; на одиннадцатой ⁸ — венчание епископа митрой, причем примечательны красивые одежды пехотинцев и конников, а также и другого люда; на двенадцатой, наконец, мы видим, как его люди несут его из Монтенеро, где он заболел, в Массу и оттуда затем после его кончины в Ареццо. Вокруг этой гробницы, кроме того, во многих местах — эмблемы гибеллинов и герб епископа, а именно шесть квадратных золотых камней на лазурном поле, расположенные в том же порядке, как шесть шаров в гербе Медичи. Герб этот епископского рода был описан братом Гвиттоне, рыцарем и поэтом аретинским, при описании местоположения замка Пьетрамала, откуда это семейство было родом, сказавшим: [267]

Джильон и Кьясса встретились на воле
Там, где мои когда-то жили предки,
У коих шесть камней в лазурном поле.

Итак, Аньоло и Агостино, сиенские скульпторы, выполнили эту работу с величайшим искусством и изобретательностью и с наибольшим прилежанием, когда-либо виденным в любой вещи, выполненной в те времена. И поистине они заслуживают восхваления бесконечного, изобразив там столько фигур, столько местностей, городов, башен, коней, людей и других вещей, что просто чудо. И хотя гробница эта в большей своей части была повреждена французами герцога Анжуйского, кои в отместку врагам своим за какие-то полученные ими обиды разграбили большую часть этого города, тем не менее она обнаруживает, что была выполнена с большим пониманием дела названными Агостино и Аньоло, которые высекли на ней весьма крупными литерами следующие слова: Hoc opus fecit magister Augustinus et magister Angelus de Senis ⁹.

После этого в 1329 году они выполнили в Болонье мраморную доску для церкви Сан Франческо ¹⁰ в прекраснейшей манере; на ней помимо богатейших резных украшений они сделали фигуры высотой в полтора локтя: Христа, венчающего Богоматерь, и по сторонам по три подобных же фигуры святых Франциска, Якова, Доминика, Антония Падуанского, Петрония и Иоанна Евангелиста; а под каждой из названных фигур высечена в низком рельефе история из жития святого, находящегося над ней, и во всех этих историях — бесконочное количество полуфигур, образующих по обычаю того времени богатое и красивое убранство. Явственно видно, что Агостино и Аньоло потратили на это произведение труд огромнейший и вложили в него всяческое старание и рвение, ибо поистине работа эта достойна была восхваления, и на ней, хотя и наполовину стертые, все же можно прочитать их имена и дату, на основании чего, зная, когда они ее начали, можно увидеть, что трудились они над ее выполнением целых восемь лет; правда, в то же время сделали они также много других вещиц в разных других местах и для разных лиц. И вот в то время, как они работали в Болонье, город этот при посредстве папского легата добровольно отдался церкви, [268] папа же в свою очередь обещал переехать со своим двором на жительство в Болонью, но для своей безопасности пожелал построить там замок или же крепость. Болонцы согласились на это, и крепость была быстро воздвигнута по проекту и под руководством Агостино и Аньоло; однако существование ее было весьма кратковременным, ибо болонцы, узнав, что многочисленные обещания папы были совершенно пустыми, сломали и разрушили названную крепость гораздо быстрее, чем ее построили. Говорят, что в то время, когда оба эти скульптора жили в Болонье, река По стремительно вышла из русла, причинив невероятный ущерб мантуанской и феррарской землям и умертвив более десяти тысяч человек, которые погибли при этом, а также опустошив всю местность на много миль вокруг, и что потому они были приглашены, и, как люди изобретательные и опытные, нашли способ вернуть сей ужасный поток в его ложе, укротив его насыпями и другими полезнейшими береговыми укреплениями, и это послужило к большому их прославлению и пользе, ибо помимо того, что они приобрели известность, они получили почетнейшие награды от синьоров мантуанских и от Эсте. После этого в 1338 году они возвратились в Сиену, где под их руководством и по их проекту была выстроена новая церковь Санта Мариа ¹¹ близ старого собора в сторону площади Манетти, а немного спустя сиенцы, оставшиеся весьма удовлетворенными всеми работами, которые были ими выполнены, постановили по этому случаю осуществить то, о чем рассуждали до того времени многократно, но напрасно, а именно соорудить общественный фонтан на главной площади насупротив дворца Синьории. И так как попечение об этом было возложено на Агостино и Аньоло, то они и провели по свинцовым и глиняным трубам, хотя и было это весьма затруднительно, воду к этому фонтану, который и начал бить в 1343 году, первого июня, к великому удовольствию и удовлетворению всего города, оставшегося посему весьма обязанным доблести обоих этих своих граждан ¹². В то же самое время строился зал Большого совета палаццо дель Пубблико и равным же образом под их же руководством и по их же проекту была завершена в 1344 году башня названного палаццо ¹³, на которую были повешены два больших колокола, один из которых был получен из [269] Гроссетто, другой же был вылит в Сиене. В конце концов Аньоло попал в город Ассизи, где в нижней церкви Св. Франциска соорудил капеллу и мраморную гробницу для брата Наполеоне Орсини ¹⁴, который был кардиналом и монахом-францисканцем и умер в этом городе. Агостино, оставшийся в Сиене на общественной службе, скончался в то время, когда выполнял рисунок украшений для названного фонтана на площади, и был с почестями погребен в соборе. Я не нашел ничего и поэтому ничего не могу и сказать о том, как и когда умер Аньоло, а также и о других значительных работах, выполненных обоими братьями, и потому пусть будет здесь конец их жизнеописанию.

Теперь же, так как несомненно было бы ошибкой, следуя временному порядку, оставить без упоминания некоторых из тех, которые, хотя и не сделали столько, что можно было бы составить все их жизнеописание, тем не менее как-то обогатили искусство и мир красотой и удобством, я, воспользовавшись случаем, ибо выше говорилось об аретинских епископстве и приходской церкви, замечу, что Пьетро и Паоло ¹⁵, аретинские ювелиры, учившиеся рисованию у сиенцев Аньоло и Агостино, первые выполнили резцом крупные работы, обладавшие некоторыми достоинствами. Так, для протопресвитера приходской церкви в Ареццо они выполнили серебряную голову естественной величины, в которую была помещена глава св. Доната, епископа и покровителя названного города; работу эту нельзя не похвалить как потому, что на ней были выполнены эмалью несколько весьма прекрасных фигур и другие украшения, так и потому, что она была, как уже сказано, одной из первых вещей, обработанных резцом.

Почти в то же время или немногим раньше цех Калимара во Флоренции заказал мастеру Чоне ¹⁶, превосходному ювелиру, если не весь, то большую часть серебряного алтаря св. Иоанна Крестителя с многочисленными историями из жития этого святого, вырезанными на серебряном листе толковыми полурельефными фигурами. Произведение это как за свои размеры, так и за новизну почиталось всяким ее видевшим удивительным. Тот же мастер Чоне в 1330 году, когда под сводами собора Санта Репарата было обретено тело св. Зиновия, включил в серебряную голову натуральной величины остаток [270] главы названного святого, что и ныне хранится в серебряной голове и носится во время процессий; голова эта почиталась тогда вещью прекраснейшей и принесла большую известность художнику, который вскоре после скончался в богатство и славе великой.

Мастер Чоно оставил много учеников и среди прочих аретинца Форцоре ди Спинелло ¹⁷, выполнявшего резцом всякие отличнейшие работы, в особенности же превосходно истории из серебра, залитого на огне эмалью, о чем свидетельствуют в аретинском епископстве митра с прекраснейшей отделкой эмалью и очень красивый серебряный посох. Он же работал для кардинала Галеотто из Пьетрамалы над многими серебряными волгами, кои после смерти кардинала остались монахам в Верниа, где тот пожелал быть погребенным и где помимо постройки, возведенной там графом Орландо, синьором Кьюзи, небольшого замка под Верниа, он построил церковь и много монастырских помещений, нигде не оставив после себя ни герба своего, ни какой-либо другой памяти. Учеником мастера Чоне был также Лионардо ди сер Джованни, флорентинец, который при помощи резца и паяльной трубки и, владея рисунком, лучшим, чем тот, коим обладали до него другие, выполнил много работ и в особенности алтарь и серебряный образ для Сан Якопо в Пистойе ¹⁸; в этой работе помимо многочисленных историй весьма восхвалялась находящаяся в середине фигура св. Иакова высотой более локтя, круглая и выполненная столь чисто, что кажется скорее вылитой, чем вырезанной резцом. Фигура эта помещается среди названных историй алтарной доски, вокруг же обходит фриз из эмалевых букв, гласящих следующее: Ad honorem Dei et Sancti Jacobi Apostoli, hoc opus factum fuit tempore Domini Franc. Pagni dictae operae operarii sub anno 1371, per me Leonardum ser Io, de Floren. aurufic ¹⁹.

Возвратимся же теперь к Агостино и Аньоло. Было у них много учеников, кои после них выполнили много архитектурных и скульптурных вещей в Ломбардии и других местностях Италии, и среди прочих мастер Якопо Ланфрани из Венеции ²⁰, заложивший церковь Сан Франческо в Имоле и выполнивший там скульптуры на главных дверях, где вырезал свое имя и дату, каковой был 1343 год. В Болонье [271] тот же мастер Якопо воздвиг в церкви Сан Доменико мраморную гробницу для Джованни д'Андреа Кальдуино ²¹, доктора прав и секретаря папы Климента VI, и другую прекраснейшей работы также из мрамора и в той же церкви выполнил для Таддео Пепполи, блюстителя народа и справедливости в Болонье; и в том же 1347 году, когда была завершена эта гробница, или немногим раньше мастер Якопо отправился в Венецию, к себе на родину, и заложил там при доже мессере Андроа Дандоло церковь Сант Антонио, которая раньше была деревянной, по заказу одного флорентийского аббата из древнего семейства Абати; завершена была эта церковь в 1349 году.

Венецианцы Якобелло и Пьетро Паоло ²², которые также были учениками Агостино и Аньоло, соорудили в Сан Доменико в Болонье мраморную гробницу для мессера Джованни да Линьяно, доктора прав, в 1383 году. Все эти и многие другие скульпторы работали долгое время, следуя одной и той же манере, которую они и распространили по всей Италии. Полагают также, что и тот пезарец, который помимо многих других вещей построил на родине церковь Сан Доменнко со скульптурными мраморными дверями, с тремя круглыми фигурами бога отца, св. Иоанна Крестителя и св. Марка, был учеником Агостино и Аньоло, о чем свидетельствует его манера. Эта работа была закончена в 1385 году. Но так как я стану слишком многословным, если пожелаю упомянуть подробно о работах, выполненных в этой манере многочисленными мастерами тех времен, я думаю, что сказанного мною в общих чертах пока достаточно, и главным образом потому, что подобные работы не приносят особой пользы для нашего искусства. О перечисленных же выше мастерах, как мне казалось, следовало упомянуть, ибо, если они и не заслуживают того, чтобы о них говорить пространно, все же, с другой стороны, они не таковы, чтобы можно было обойти их полным молчанием.

Комментарии

1. Агостино ди Джованни и Аньоло ди Вентура братьями не были.

2. Речь идет об известном сиенском фонтане.

3. См. биографию Никкола и Джованни Пизано.

4. Принадлежность Агостино проекта дворца очень сомнительна (в документах его имя не встречается).

5. Подлинные авторы всех перечисленных архитектурных работ неизвестны.

6. Принадлежность скульптур обоим мастерам сомнительна.

7. Сохранившаяся гробница епископа Гвидо, как сказано, единственная достоверная совместная работа Агостино и Аньоло.

8. Вазари, очевидно, по недосмотру, не описал десятую филенку гробницы.

9. «Эту работу выполнили мастер Агостино и мастер Аньоло из Сиены».

10. Принадлежность работы Агостино и Аньоло оспаривается.

11. Для атрибуции Вазари какие-либо основания отсутствуют.

12. Участие в работах Агостино и Аньоло возможно (речь идет о фонтане Фонте Гайя).

13. В строительстве (но не в проектировании) дворца участвовал Агостино ди Джованни.

14. В нижней церкви в Ассизи этой гробницы нет и судьба ее неизвестна.

15. О жизни и деятельности Пьетро и Паоло сведения отсутствуют.

16. Достоверных сведений о Чоне нет. Вазари считает его отцом Орканьи (см. биографию Орканьи).

17. Более точные данные о Форцоре отсутствуют.

18. Работа приписывается не Лионардо, сведений о котором не сохранилось, а Андреа ди Якопо Оньибене из Пистойи.

19. «Во славу Господа и святого апостола Иакова работа сия выполнена во времена господина Франческо Паньи, попечителя названной работы, в 1371 году, мною, Леонардо ди сер Джованни, флорентийским ювелиром».

20. Другие сведения о Ланфрани отсутствуют.

21. Правильнее: Кальдерино. Упоминаемые гробницы сохранились.

22. Речь идет о двух братьях Якобелло (Джакомелло) и Пьетро Паоло (Пьерпаоло) Массенье. Были ли они учениками Агостино и Апьоло точно неизвестно.