П. А. ТОЛСТОЙ

ТАЙНЫЕ СТАТЬИ

И ИХ ОПИСАНИЯ

Статья I ¹

Будучи при салтанове дворе, всегда иметь прилежное и непрестанное с подлинным присмотром и со многим испытным искусством тщание, чтоб выведать и описать тамошняго народа состояние ², а паче началнейшия и главныя в правлениях поведения, и каковыя в том управлении персоны будут, и какие у них с которым государством будут поступки, в воинских и политических делах и в государствах своих устроения ко умножению прибылей, или к войне таиныя приуготовленя, и упредителства и против кого, и морями или сухим путем;

По первой статье описание

Состояние народа турецкого суть гордое, величавое и славолюбное, а паче возносятся оттого, что в время кровавых войн союзу ни с кем для помощи себе не имеют и не требуют ³, едини со всеми окрестными себе християны и протчих вер с народами зверобовствуют и так уповают, что ни от кого не могут побеждены быть, ни от страшения противных и от слез, ниже от моления подданных, но мнят себя быть всегда неподвижных ⁴ и от гордости, к чему бы и надлежало по пристойности мало склоняются и зело лукавны и бесстыдны, зане ложно християном и лукавство за похвалу вменяют ⁵, но и к междоусобному государственному смятению, народ турецкой склонен и природы строптивой и глаголют о себе, яко суть народ свободной, чего ради и высочайшие их особы имеют к подлому народу ласкателство и склонность, не так от любления, как бояся от них бунту, а ежебы усмирити, и в самовластное покорение подлой народ начальствующим привесть, сего учинить не могут ⁶, к тому ж еще турецкий народ и не благодарен, имеет обыкновение такое, до коле до кого имеют дело, тогда того любят и ласкают, а восприяв от него вещи по желанию своему, потом, вместо благодарения, пренебрегают и озлобляют ⁷, сие же их обыкновение [38] познавается от сего, как прежде сих времен, учинили патриарху константинополскому Парфению и Василию, воеводе волоскому, которые сшивая ложь много писали к Москве неправды, являясь, якобы доброхотствуют християнскому государю, а самою вещию желали добра турком, которому их писанию на Москве по християнству верили, и тем ложным своим писанием возвратили турком от государства московского Азов ⁸ и за то их добротворение турки наградили их достойным воздоянием, Парфения 'патриарха утопили в море, (бив перво по голове всегда единым деревом, яко скота ⁹, а Василия, воеводу волоского, посадили в Едикуль ¹⁰, и был заключен несколько лет, яко пес.

Народ турецкой военной аще и склонен, [яко выше сказахом], к возмущению государственному и к бунтам, обаче того без совету духовных своих учинити не могут, а под именем духовного своего чина могут учинить великое во империи своей смятение, ибо егда похотят духовные, чтоб наступило междоусобие, тогда изыскивают закону, ежели такое дело попущается творити по закону чего народ желает, и говорят народу, что быти то по закону их может ¹¹, яко бы отринуть салтана, или побить крайных правителей, яко был видим образ тому в последнем их турецком бунте, в венгерской земле, 1687 году ¹², когда откладывался от отца нынешняго салтана, именуемаго салтан Мегемет ¹³, а то чинилось возбуждением духовного их чину, понеже духовной их чин в то время от салтана не в которых вещех был не удовольствован.

Народ турецкой трезвой и от пьянства поздержанной, ставят пьянство честные особы за грех великой ¹⁴ и за стыд, и простой народ воздерживается от пьянства страхом началных, понеже наказывают за пьянство без милости, того ради и питеи, имеящих силу пьянства, не употребляют;

Подданных своих греков держат в великом утеснении и так в них страх свой вкоренили, что греки ниже в мысли своей противного к ним чего иметь смеют, и заповедано им и оружия держати, а ныне заповедали греком, и платя равного с собою носити, чтобы ото всех были знатны, того ради повелели им носить плате худое, яко являет смирение образ;

А другие народы християнские подданные их, сербы, мутьяне, волохи, арапы, и протчие, аще и тесноту и озлобление в несносных поборах от них терпят, [зане не [39] имеют ни откуду никакой помощи], обаче страха их не зело ужасаются и могли бы противу их ополчитися, ежели бы ощутили себе откуда християнскую помощь, как и венгры учинили, за помощию цесаря римского ¹⁵; Началныя же и главныя в правлении их поведения чинятся сими особами, первый, государства их правитель, или блюститель, крайний везирь, того волею суть устрояются главныя правления их, понеже творит, елико хощет, и препинати ему ни в чем, кроме самого султана, [который за ним мало смотрит, но в покое и в забавах пребывати изволяет, мня, что везирь все добре устрояет] никто не может ¹⁶;

Обаче великих государственных и посолских дел без воли салтанской не чинит, так же и первых министров, правителей провинцей ¹⁷ и агу янычарского, и кегаюбей, то есть наместника, аги янычарского, и иных протчих подобных тем, не обявя салтану, переменить или опалу на них положить, веэирь не может, а другия малыя чины, градцкие и офицерские, переменяет везирь по своей воле, и казаскеры ¹⁸ переменяют судей в городех от их служеб по всему государству оттоманскому, а временем везирь вручает тем дела по своему изволению, а ежели по желанию везирскому или по своему изволению, соизволит салтан учинить перемену кому из вышереченных чинов из сераскеров или aгe янычарскому и прочим таким, тот секрет бывает писан никем другим, токмо региз-эфендием, чтобы до времени никто о том не ведал, обаче никто никаково чина без ведома везирского даступити не может, имеют же обыкновение, салтан и везирь, егда кого на которой уряд удостоят и дело ему вручать, за тем мало смотрят, имея надежду, яко все министры добро свое дело управляют. А оне, еже явственно кто обличен будет во противном закона творении, того казнят, или наказуют по достоинству заслуги, обаче господствует во всех в них мздоимание, и утесняется правосудие мздою;

И все министры о всяких делах, чего сами по уставу творити не могут, докладывают в том везирю, понеже, кроме везиря, салтану докладывать никто ни о каком деле не может, а везирь о великих делах доносит салтану, а другия дела, ко управлению государственному нележащия, творит и без докладу салтанского, ибо суть обычай такой имеют, что салтан везирским правлением государственным, и трудами его обороняется от всякие докуки, аще ли кто и дерзнет предложили к салтану [40] прошение о какой либо вещи, тот отсылается к везирскому разсуждению. Везирь часто бывает для управления всяких дел в диване, сиречь, в росправной палате, и того ради, что все их дела приходят единому человеку, [то есть везирю] в разсуждение многое челобитчикам в делах чинится медление, обаче везирь аще и власть свободную о всем имеет, не менши же власти и страху терпит, уставично опасения имеет от возмущения народного, а паче от янычая, понеже весь народ турецкой никого иного, кроме везиря, признают во всяком так в добром, яко и в противном творении и за доброе правление похвалы сплетают, за противное же смерть приуготовляют единому везирю кроме других строителей;

Везирь же имеет министры. В государстве своем устроение всякое ведут древним обыкновением, от отц своих им переданным, а ко умножению прибылей вновь мало радят, храня непреступно древнее законоположение, и надежду полагают во много собрании денег в скором времени, на християн, под игом их пребывающих, понеже без милосердия и без пощадения их тяготят податями, а паче тех, которые в средине, и окрест недалеко горадов, Констянтинополя и Андриянополя, а на других християн подданных же своих, на греков и арапов и на протчих, которые пребывают во Иерусалиме, во Египте, во Антиохии, в Македонии, во Александрии Сирской, и близ Каира, то суть Вавилона, на тех поборов накладывают лехче, опасаяся от них противности ¹⁹;

Везирь, которой был по смерти прежняго везиря Али Шан Гусейна паши ²⁰, и именовался Талтабан ²¹, которой уже задавлен ²², суть особа была неполитичная, и болши показывался, что он человек служивой был, и в такой чин введен был чрез муфтия, ибо муфтии в государстве оттоманском глава духовнаго их чина, и ныне всякое дело без ведения муфтиева не творится, нынешней же везирь ²³, которой прежде был региз-эфендием, человек зело разумен и политичен, понеже во время мирных договоров со всеми християнскими государи он обращался, и навык доброй политики ²⁴;

А муфтий ²⁵ человек зело поятен, и всякое дело в конец знает своим разсудком, и зело велику верность и власть имеет у салтана и с ним может наедине беседовать, ибо лет седм уже, как получил сей муфтий таковую у салтана силу, будучи его школным учителем, и салтан от того времени такую возымел к нему любовь [41] и верность, что другова подобнаго ему у салтана не обретается, и сей муфтий собрал себе казны несметные, не толко чрез себя, но и чрез своих сынов и чрез всю свою фамилию ²⁶, ибо сынове ево некоторые, особливо почтены, первой его сын кип-эфенди суть началником над эмирами, то есть над теми, которые породы Магметевы, и назначен учителем школы детей салтанских и определен на отцово место, по смерти ево быти муфтием, сей человек есть зело ненасытимаго существа, збирает себе денег, ибо чрез меру сребралюбив, и может рещися, что вся денежная казна Оттоманского государства затаена в сих особах, так в отце, как и в сыне, и насыпаны у них кладовые палаты денег;

Ропщут на них законники турецкие, но не умеют им учинить ни в чем противные вещи, понеже мало смысленны, а которые есть разумные, и могли бы показать вымысл свой, те не имеют добраго счастия; понеже муфтием и сыном ево удалены от Андриянополя ²⁷ и так видится, что не может разрушитися муфтиево с детми дело ничем, кроме народнаго мятежа ²⁸, между воинскими людми, что в Андриянополе быть не может за малолюдства служивых людей. Скорее бы могло то учинится в Констянтинополе множества ради народа тамошних жителей, и того ради там не живут, и от того места удаляются;

Прежние муфтие в политические дела не вступали, оставляли то везирям, а сами управлялись в духовных делах, аще и бывало, то привременно употребляемо, до нынешняго муфтия, но ретко, а нынешней муфтий соединился с везирем новым и с другими умными министрами и купно злобою поступают и на других салтанских временников, которые суть внутри дома его пребывают:

то есть селихтар, которой носит мечь салтанов и суть ныне у салтана в милости, и может добро и худо делать;

потом кизлыр ага черной скопец, тот суть ближней салтанский человек, и милость салтанскую великую на себе носит;

так же внутр дому салтанского пребывает кавалер, назван им браур болшой, маистер церемоний, то есть капычилар кегая ²⁹, и сии особы у салтана в крайней близости и с вышереченным селихтарем, все в союзе любви и в соединении шротиву муфтия и везиря с товарыщи, тайными вымыслами и поступками желают везиря и муфтия с товарыщи во гнев салтанской вринути, но [42] не могут. Поступили же они на такой замысел, видя предреченнаго везиря Талтабана, что был мало смышлен, и в делах политичных неискусен, и опасения от него не имели, обаче нынешней везирь мню, что поступит на них так, как и в прежних временах, крайние везири без трудности отдаляли таких от салтана, которые внутрь дому салтанского, и в крайней милости его бывали, а на везирей зло умышляли, то есть селихтаря, лиокодаря, казлыр агу или браура большаго, и протчих вышереченных, лукавым притворством таким, якобы у салтана прося им преимущества за любовь свою к ним, то есть уряду какого вне двора салтанского, сиречь послати в какую область, под таким образом, будто они того сами желают, для покою своего и для богатства, а иногда бывало везирь на них скажет, что дело политическое и народное, того требует, или скажет, что народ служивой сиречь янычане на них ропщут или какое погрешение учинили, и за то достоит отнять у них чин, а делали то крайние везири прежде, не советуясь ни с кем, и того ради на прежде бывших везирей из внутрь дому салтанского из ближних его людей ниже помыслить кто зла смел. Нынешней же везирь, чаю, что то ж учинит, чего прежде бывшей везирь Талтабан учинить не умел, и малоумием своим тех вышереченных салтанских временников на такие замыслы поюстрил, но сей везирь с муфтием те их замыслы пресечет вскоре, зане уже силу везирскую обыкновенную взял и поступает зело разумно и властительно.

Мать нынешняго салтана жена велико властителна у своего сына, но в делах постановления не мешается ³⁰;

Потом есть у турок чин, ага янычарской ³¹, тот мочь имеет великую, и держится и той и другой стороны, то есть везирской и селихтарской, обаче мню, что скоро его везирь чина его лишит и введет в тот чин своего, кто ему потребен;

Есть еще кегая бей, наместник аги янычарского, велику мочь имеет над войсками янычарскими, и видится по настоящему времени, что и тот скоро переменен будет, и мню, что отдаст везирь войска лехотные во область своему, кто ему угоден;

Региз-эфендий персона умная ³², секретарь или великой канцлер салтанский, ведает все секреты внутренние, так салтановы, яко и везиревы и муфтиевы. Он человек посольских управленей, и в посольских делех товарищ ему секретарь Александр Шкарлат ³³, а кроме сих двух [43] министров никто иной смеет в посольские дела вступати, и удостоен в государстве Оттоманском Александр Шкарлат на посольские дела, ради благоразумия своего, зане добрый суть политик и образом христищин, а дела его многие являются противныя благочестия християнского. Сие творит, угождая басурманом, за что от них награждаем бывает почтением и богатством, защищения же благочестивым християнам под игом басурманским пребывающим нималого когда от него явится, аще и может, но не хочет творити, весьма угождая воли басурманской. Того ради глаголют о нем, яко суть ум басурманский, и много примножил при прежних временах и ввел у турок в посолское поведение политических дел, и учинил в посолских делах древние варварские обычаи туркам отставляти и отревати и с посторонними государствы политично во всяких делех поступати. Сия две вышереченные особы, региз эфендий и Александр, всякие посолские дела управляют, докладывая везиря и муфтия, и говорить кому с муфтием о посолских делех несть инаго посредства, кроме вышереченных двух министров;

По сих кегая везирской ныне умной человек, а при прежнем везире Талтабане был кегая его зело глуп и с господином своим не имели фортуны вельможества, и оба не знали ни читать, ни писать, по сему может разсмотретися, в какое было состояние пришло государства Оттоманского правительства и какие люди им правительствовали, но токмо рещи, что муфтий было и духовной и политической правитель учинился при прежнем везире Талтабане, и не столко желал государству доброго управления муфтией, колико себе хотел приумножити богатства.

Прочие же министры все не имеют великие силы, яко и селихтар ага, началник над конницею, и иные такие особы малую мочь имеют, разве что роздават жаловане воинским людем, которую мочь, и власть у турок за малое дело почитают;

Есть чин, именуемый тефтедарь ³⁴, который собирает доходы со всего народу, и чинит расход, сей может быть за крайняго министра. Нынешней тефтедарь присавокупил себе товарищей единомышленных, и суть соборище их люди грабителные, крадут казну народную все согласясь, и для той причины казна народная обретается мала

И ныне всего государства народными доходы не могут [44] наполнить окладных расходов, и того ради на всякой год бывает на народной казне долг минувшаго года и от таковых собирателей [а паче крадунов] в малыя бы лета зело оскудали народные сборы, аще бы не помогало им в том немилосердое грабительство с подданных им християн, обаче и за таким граблением от долгу государственного за прошлыя годы народная казна освободитися еще не может.

Ныне у турок несть ни на которую сторону предуготовления к войне явного, аще же всякие дела турки делают, зело тайно, и доведатся у них тайны их невозможно, хотя бы кто и многое иждивение утратил, в подлинник бы мысли их ведать не мог, обаче если бы мыслили, в которую сторону всчать войну, тайно бы предуготовляться не могли, понеже предуготовление их к воине тайно и внезапно быти не может многих ради причин, так по земле, как и по морю.

Народное же ныне слово происходит, якобы замышляют войну начать с венециянами, ["понеже зело им грубы за отъятие страны морейской] ³⁵, а глаголют то домышляяся, еже морской припас по малу припасается и на Белое море потребной, то трудно им ныне зачать какую воину, повидимому за оскудением денег ³⁶, а ежели и зачнут, то будет воина их без денег велми безсилна, а когда будут к войне приуготовлятися, тогда будет явно по сим знакам;

Первое, будут зобирать денги ³⁷, чего тайно учинить не могут, понеже без милосердия тирански християн подданных своих грабят, когда потребуют многих денег, и скорее шести или семи месяцев к войне приготовлятися не могут, понеже нарежают из городов пашей с ратными людми и поставляют им срок, на которой стать на назначенное место, которой срок, ранее 6 месяцев, быти не может, ибо ратных людей держат в разсеянии, по разным странам ³⁸, и во единое место в скорости им собратися за далекостию расстояния неудобно, и того ради срок поставляют умеренный, чтоб все могли на срок собратися, а ежели кто в назначенное место на срок не будет, тех жестоко наказуют, и ежели война начинается с християны и кто в назначенное место тщателно со скоростью придет прежде сроку, то будет имети за то мзду, а кто не придет, тот вменяется за нечестивого ³⁹; аще ли янычанин не придет по указу на войну на поставленный срок, того наказуют извержением с чина и будет платить подать, как иные, и суть тем [45] обесчестится, понеже янычане подати никакие не платят, но имеют от того имени честь, и жалование им дается всем равное, как царегородцким, так и андриянопольским и прочих всех мест, однако ж они в назначенное место ранее 6 месяцев собратися не могут, а высылают тех янычан на службу из городов начачьные люди, которые именуются сердары, а иным посылаются из Констянтинополя от янычарского аги началные люди с салтанскими указы, тех янычан приводят на указные места ⁴⁰.

Так же чин военной конной, которой называется спахи ⁴¹, скорее 6 месяцов на указанное место собратися не могут, потому что они берут от салтана жалованье, а готоваго войска по обыкновению своему турки не держат нигде во время покою, и егда замышлят войну, тогда в октябре разсылают по местам, которыми властвуют, чтоб приуготовлялись ратные люди и приходили бы на назначенное место в уроченное время;

Так и к морской войне караван их имеет приуготовлятися заранее, понеже когда стоит караван их в Цареграде во время покою, тогда готового к войне ничего не имеют и того ради заранее потребно им предуготовлятися;

Но аще бы имели и денги и люди и карабли готовые, не могли бы их вывесть из Царя города в пять месяцов, и потому может быть явно и во един месяц, что имети будут во уме.

И когда будут готовитися, того без принуждения великого учинити не могут, и сего ради не может быть тайно или внезапно, а когда будут собирати денги, и наипаче познается их замысел, понеже денги собирают принудително и бесчеловечно.

С посторонними государствы в политических поступках обходятся гордо, обаче глаголют другие, и от древних познавается описаний, что при прежнем обыкновении своем начинают поступати ласковее и к доброй политике начинают поступати ближе, обаче древнюю на християн злобу и мерзностную гордость в сердцах своих глубоко вкорененну имеют и в скорых летех добро использоватися не могут, понеже природа влечет их к варварским обыкновенным поступкам, еже злобствовати на християн, а паче на закон греческой ⁴², и сего ради к народу росийскому зело неприятны, так же и росиян главными себе неприятелми вменяют, и зело их не любят и опасение от них имеют паче иных всех християнских народов, понеже глаголют сами, яко обретается [46] написано в книгах их, что от росийского народу государство турецкое опровержено будет и власть басурманска истребится. Опаче подвизает их на злобу к российскому народу надежда, подданных их християн, греческого, и иных народов, о избавлении своем из под ига их басурманского от россиян, понеже единоверны им суть.

Есть во области турецкой под державою салтанскою народ, именуемый черкесы, и менгрелли, которых имеют они за диких людей и недостойных всякому делу человеческому, тех же есть некоторая часть и под царем персицским.

Татарского хана имеют турки великим себе другом и яко царя и помощника веры махометанския почитают и имеют крупно клятву един другому [салтан турецкой с ханом крымским] во всякой нужде помогать против кого ни случится, ибо и все салтаны турецкие имеют клятву, что должны суть татарам помогать во всякой их нужде не ради должности, но токмо для людей, понеже исповедают татарове салтана турецкого за великого императора и именуют его Ала Асман Патиша ⁴³, защитник веры и утвердитель мира, исправитель Мекки и Медины, идеже есть места их, как они именуют, святыя ⁴⁴ и дают великую плату тем арапом, которые хранят те места, а имеют денги на то иждивении с тех, которые ходят для почитания и поклонения в те места, то есть в Мекку;

Татаровя никогда жалованя от салтана ниже от хана себе имеют, токмо когда на войне для помочи салтанской и что похитят полону, денег и иных каких пожитков, то у них не отемлется и того ради по своему своевольному обычаю народ татарской в покое быть никогда не желает для своего обыкновенного облову и корысти, и желают всегда войны и кровопролития, отчего они яко хищники полнятся и богатеют, обаче и салтан турецкой не яко во уставное жаловане, но на стол хану крымскому и на покупку стрел дает на год по 40000 золотых червонных, в то время, когда для помочи туркам на войну ходят, а когда на войну не ходят, в те лета ничего им от салтана не дается, ниже они повинны салтану турецкому, ниже хану крымскому дан давати, толко что возьмут на войне, и с того десятину дают своему хану, а в нагорных бужацких татарех суть некоторые места, и татары, которые платят на год 3 червонных золотых, покотелщины с единого великого населения, и того собирается мало, понеже говорят, яко суть свободные и [47] Не имеют у себя иного, кроме стрел и сабел, и суть готовы на войну служить, где повелено будет без всякой платы, а платить ничего не хотят.

Статья II

О самом салтане, в каком состоянии себя держит и поступки ево происходят и прилежание и охоту имеет к воинским ли делам, или по вере своей к каким духовным и к домовым управлениям и государство свое в покое или в войне содержать желает и во управлении государств своих, ближних людей кого над какими делами имеет порознь, и те его ближние люди о котором состоянии больше радеют и пекутца, о войне ли или о спокойном житии, и о домовом благополучии, и какими поведениями дела свои у салтана отправляют, чрез себя ль, какой обычай во всех есть государей, или что чрез любовных его покоевых;

По второй статье описание

Салтан ныне обретается в турецком государстве яко истукан, все свои дела положил на своего крайняго везиря, [который ныне зело умен и смышлен], обаче держит салтан себя во обыкновенном поведении гордосно, и поступки ево происходят в церемониях по древним их законоположениям, а прилежание и охоту болшую ни к воинским, ниже к духовным делам, ниже ко управлениям домовным имеет, но внутр дому своего забаву держит, разные жены, с которыми безразлучно веселится, и прижил с ними 4 сына, потом охоту имеет великую в ловитках за зверми, о чем глаголют, яко много подобится своему отцу ⁴⁵, и в различных ловлях чинит великой расход, и казна народная велми отягчилась такими расходы, а задворным его министром, та ево в ловителствах забава потребна, понеже и они при том казну расхищати могут и управляются в том по своему хотению;

По обыкновению их древнему, потребно бы всякую вещь, которую везирь доносит салтану, рассмотреть и указ учинить, чего она стоит, а ныне за потехами салтанскими того не бывает.

Государство свое желает содержать в покое; обаче не [48] с таким разсудком, яко подобает милосердовать государем о своих подданных, и устрояти им мирное житие, и для строения государственного, но своих ради забав, дабы военными делами не припинались ево забавы, и в том не суть утвержден. Аще пожелают учинить войну, вельможи могут ево к тому преклонить, обаче и то не для рощирения государственного как чинят протчия государи, усматривая от войны государствам своим ползу,

А во управлении государств своих ближних людей, ково над какими делами, имеет порознь, и как те его ближние люди, дела свои у него отправляют [чрез единого везиря], о том, писано во описании первой статьи;

А радеют все турецкие министры, болши о своем богатстве, нежели о государственном управлении. И можно рещить, что ныне турецкие вельможи получили по желанию своему удобное время к собранию себе неисчетных богатств, от расхищения народныя казны, ибо попустилось им то небрежением салтанским;

О попечении их к войне или к покою не можно ныне ничего написать, понеже в том не имеют твердости. Аще усмотрят, что им болши можно собрать себе богатства, имея государство свое в покое, тогда будут пещися о спокойном пребывании, аще ли же покажется способ болшаго их богатства от войны, тогда, не размысля ни чем, войну зачнут, зане большее тщание о собрании богатств имеют, нежели о ином о чем

Салтан почитается от везиря и от вельмож и ото всего народу великим почитанием, ибо в том есть у турков пункт великого рассмотрения, за что они во всем государстве салтану покоряются и почитают его велми, и ни за что ино, толко за то, что защищает святыя их места, [как они о том мнят], который держит Мекку и Мединии и подкрепляет великими денгами, которые тратит на всякой год в тех местах, и таким образом, и в нынешнем году пилигримы их [или ходжей] проходили здорово и возвратились, но турки великой расход денгам учинили сего году паче меры, которые денги давали арапам за тамошние степи, чтоб пилигримы их для поклонения Магметеву гробу проходят безвредно.

Статья III

Ис пограничных соседей, которые государства в первом почитании у себя имеют, и которой народ болши [49] любят, и впредь с кем хотят мир держать, или войну весть, и для каких причин, и к которой стороне чем приготовляютца, и какими способы, и кому не мыслят ли какое учинить отмщение;

По третьей статье описание

Ис пограничных соседей почитают цесаря римского ⁴⁶ и ставят его себе неприятелем силным на войне и приятелем постоянным в миру, с ним напрасно не будут всчинать войну, разве как увидят зело способное время ударить на него внезапу, но того в нынешнее время не видится, сердешного любления к цесарскому народу не имеют, и пущей злобы не являют, и ставят народ цесарской в войне сильной и искусной.

Царское величество росийского, почитают зело великосилного, обаче мнят, якобы народ росийской не имеет искуства в художестве воинском, чем утещаются, яко бы не суть в таком состоянии, еже шкодити их государство, яко не имея таковыя удобности и пристойности Так же взаимно и о себе глаголют, что ниже они в таком состоянии, еже бы могли шкодити росийское государство, занеже далеко от них отстоят те страны, и возлагают вину на татар, яко бы от их наездов учинилась причина, что Азов взят ⁴⁷, и ведают, что ныне укреплен таким образом, еже суть фортеца непреодолеемая, и о возвращении Азова ныне ниже в мысли их есть, и, слыша о строении новом ратей московских, зело со ужасом удивляются, а большей страх имеют от новопостроенного, царского величества морскаго московского флота ⁴⁸, и боятся по Евксинопонту внезапного на себя наступления, того ради отворенное око в те страны имеют и тщатся, еже бы им от страны тоя крепкие себе обороны и защищение имети К тому ж еще страх и ужас прибавляется им от царского величества росийского, еже множество бесчисленное внутрь их единоверных росийскому народу християн можно рещи яко на единаго турка есть десять особ християнсиих под игом их пребывающих, но те побеждены великим босурманским страхом, и неисчетные беды напасти и поругание от босурман терпят, а ниже мыслию ко противностям коснутися смеют, как и выше сего в описании первой статьи о сем писалося; обаче турки их имеют себе всегда за внутренних врагов и не верят им в том, что они страхом их побеждены, того ради с росийским народом и торговли [50] сочините отрицаются ⁴⁹, аще и нужду имеют в товарах, от стран росийских к ним приходящих, понеже ни откуда не могут себе достать соболей, лисиц, горностаев, белок и мехов заичьих, кошачьих и протчих мяхких товаров, также юфтей, кож и кости рыбий, обаче страха ради и то пренебрегают, и есть ли бы не возбранялось страхом их, могла бы в Азове ярмонка быть ⁵⁰ зело великая, понеже путь есть купцам близок и зело удобен чрез Черное море, от разных народов купеческих по брегам Евксинопонта пребывающих, но весьма возбраняются страхом с роосияны свесть торговлю, и слышание о строении царского величества морского флота, с каким порядком строится, так же обучение к войне московских ратей в великой ужас их вринул, а наипаче удивляются, слыша от греков о удивителном строении огней артифициалных, и просто рещи, яко бы в скорости великих бед себе от росийского государства ожидают;

Поляков ни во что вменяют и ниже помышляют о их желнерах, ниже о силе и никакого попечения о них имеют и оставляют их под побеждение татаром крымским, и не помышляют болши вести с ними войну;

Француз не любят и боятся в себе скрытно и того ради не престают ласкати их приятельски, и дело есть неверно, что народ турецкой не может слышати имени француского за приятеля, и сколко больше французы помогали туркам в проведении прошлыя войны ⁵¹, толико болши турки ропщут на них, глаголя, что они то чинили для своих нынешних дел, а не для того, чтоб учинить приятство турком, и суть француской государь живет далече от их стран, того ради не могут зделать им французы какие шкоды, а в нынешнее время хотя б и могло то быть, в каком состоянии обретается француская земля, соединившися с гишпанскою землею ⁵², могло бы быть, чтоб под именем гишпанским французы учинили бои с турками, но и то також де скоро бы исчезло и успокоилось, каким ни есть удовлетворением, которое было бы учинено послу их францускому, и того ради не состоялося бы, но турки ныне о том ниже мыслят за их особливые дела, за которые довлело быти от турок удовлетворение, и посол француский, который живет ныне в Константинополе, возпротивился довольно в неправдах учиненных от турок, но претерпел, им обаче лесно и учинил им некоторыми небольшими денгами удоволствование; [51]

Галанцов и агличан любят за добрых приятелей и купцов, которые торгуют в их странах, и не имеют к ним подозрения, чтоб могло какое от них быть худо.

Венецыян в великой ненависти имеют, понеже пред очима имеют своего государства взятую от них Морею ⁵³, которая приносила великой доход в казну народную турком На сердце у турок стоит такой от венецыян обман, и того ради по всяк ден мыслят учинить с ними войну внезапную и промышляют и пекутся всячески, чтоб одолети силы морские венецыянския и наступить бы на них по морю и по земле для Морей, которую удобно турком паки к себе возвратити, понеже венецыяне одни защищатися от них не могут Ежели бы были они в союзе с какою силою постороннею, которая бы чинила войну с турками, чтоб они разделили силу свою надвое, тогда бы и венецыяне им возпротивитися могли и оборонили бы себя войною защитителною.

Персян ни во что ставят и не почитают и не любят, болши почитают малого принцепа християнского, хотя б был им неприятел, нежели шаха персицкого, и в вере их имеют хуже еретиков и силу их ни во что вменяют, ниже ищут того турки, чтоб обидить персян, понеже персы себя пред ними унижают, и часто шах персицкой присылает к салтану турецкому послов и дары, и имеют их турки не яко бы равных себе, но якобы подданных, и укоряют их непостоянством в вере, понеже веруют яко бы равно с турками, но Магмета их за святаго не приемлют ⁵⁴.

Есть арапы, которые живут в степи при дорогах Мекки и Медины, те шкодят турков ⁵⁵, а турки не могут их усмирить никоторою мерою, кроме того, что разве денгами, чтоб те арапы чинили свободное прошествие пилигримом их турецким, которые ходят в Мекку, а когда не дадут тем арапом турки денег, тогда они грабят пилигримов их, и учинили те арапы тое дорогу пусту, что не могут турки там проходить и быть в таком странничестве

О всчатии же войны и о предуготовлении писано выше, что ныне того не является ни в которую сторону, а отмщение, аще попустит им случай, рады бы учинить в две страны, росийскому государству и республике венецкой, но по нынешнему их состоянию вскоре то быти не может, понеже суть казна их малоденежная ныне обретается [52]

Статья IV

Доходы государственный с которых стран и коликим числом в салтанову казну собираются, и против прежняго ль, как у них до войны бывало, и денгами ль или иными какими платежи кроме денег, и что всего бывает в году и ныне у них в денежной и во всякой казне доволство ль, или пред предками их в чем оскудение и от чего, и впредь ко прибавлению казны, какие у них чинятца радения, или наипаче ко оскудению надлежит и попечения о том никакова а не имеют, так же особо наведаться о торговле персицкой, как шелком и иным товары, куда вяще торгуют, и кто тот шелк примает, и чрез которые городы идет, морем или сухим путем, и которыми месты в турецкие городы болшой привоз тем товаром бывает и коликим множеством

По четвертой статье описание

Еже достигнути в познание числа определенного доходом, что собирается во весь год в государстве турецком, сие дело невозможное суть, понеже доходы расходятся по всему государству Оттоманскому, из разных в разные места, а счисления и определения окладного, ни сами крайние министры не имеют, понеже в том, или искуства добраго не имеют, или не радят, не хотя трудитися, или умышлением о том не брегут, дабы способнее могут красть и росхищать казну народную

А еже бы имети попечение ко прибылям, ни от единого министра сего является, ниже сам салтан о сем попечение имеет,

Взаимным способом и ко оскудению крайнему приттить не можно, ибо подпираются грабительными зборами с подданных своих християн, елико же возможно познати годовой их сбор от окладных расходов, то напишу Является яко бы в год сбору их денежного, может быть, 30000 мешков, имея в себе каждой мешек 500 левков ⁵⁶, и то познается от расходов, которые расходы чинит тефтедарь Он убо есть особа всенародная, то есть казначей доходов всенародных, тот великую власть имеет для собрания денег, обаче требует всякую вещь объявлять крайнему везирю на письме, чтоб было всякое письмо закреплено властною везирскою рукою, и таким образом обходится порядок так в доходах, как и в [53] расходах, которые чинятся по указу тефтедарскому Обретаются у них и иные сборы, которые бывают во странах далечайших, обаче многие сборы не приходят из далечайших стран в казну народную, но бывают роздаваны ратям, которые у них для бережения живут по фортецам во Европе, и во Ассии ⁵⁷, так по земле, как и по морю, и аще тем сбором и росходом и есть счисления и расположение у тефтедаря, також де ево повелением, и везирской руки подтверждением чинятся; однако ж тем денгам невозможно определенно познать числи, но видится невеликая громада Испытаны убо доходы каировы, то есть вавилонские, которые в народную казну не приходят, и суть числом их с 5000 мешков турецких, ис которых денег одна треть погодно дается офицером того места, а другая в палату салтанскую вносится в ево домовую казну ⁵⁸, третья треть вышепомяненных доходов есть определена на милостыню, которую посылают погодно в Мекку и Медину раздавать тамошним жителем, которые от таких милостын прокормление себе имеют, понеже места тамошние не хлебородные и долженствуют поживление иметь себе [большую частью] от Каира или от Вавилона и от иных окрестных мест

Некоторая часть тамощних сборов роздается в Каире или в Вавилоне по именному салтанскому указу нажаловане, кому по воле своей прикажет что дать тамошним жителем, а то чинится от доевняго обыкновения;

Есть иные великие доходы в Каире, или в Вавилоне, ис которых салтан ничего не берет Суть некоторое неточию оных мест жители прежде сих времен, но многие министры вступились в дела турецкого государства и утвердили доходы в местах около Каира, которые доходы збираются от десятин плодов, которые земля произносит, и то число не может обрестися вестно, понеже сия доходы, когда збираются, переходят для живота и смерти к иным, кому належит, и для того не возможно всякому тот доход усвоити, или употребити, а ежели бы над теми доходы поставлен был добрый министр, мог бы и те вчисление определить, аще и трудным способом;

Окроме сего, суть многия вотчины, которыя в турецком государстве с доходами их отписаны на их мечети и на монастыри, которые именуются медризи ⁵⁹, и на шпитали, что называются марети ⁶⁰, и поочим местам, где собираются шехи и девризи, которых так именуют турки

Те доходы суть безчисленны, понеже во едино время [54] салтан по своему изволению то отдал им, и никто не может в том ему противнаго что сотворит, и тако сие дело обходится и возрастает на всякий год, понеже всякой салтан как восходит на престол, преуспевают от него прежде делатися милостивые дела, аще же несколко времени до сих мест и оскудевали те дачи к мечетям от салтанов, ибо недобре суть они тороваты, и в самой нужде преподавати к мечетям, обаче от древних лет, аще и по малу, но множественное число уже того к мечетям собралося ⁶¹;

О доходах же и росходах их краткословием можно сказать сице, едина треть приходит в казну народную, другая расходится в духовной их чин, то есть каравуфом, которые надлежат до мечетей их, третия треть расходится по министрам, которые сбирают и крадут ⁶². Глаголют сице, яко прежде начатия прошедшия войны многое не знали турки собирати доходы в народную казну, и всякой по своему хотению крал, а как началась война и денег не стало, нужда их привела познати свой недостаток, и з того времени начали имети радение о собрании денежном. Един некоторой везирь Кюпрюлиуло Мустафа паша ⁶³, который убит на бою Диксан Камен в Венгерской земле ⁶⁴, он изобрел подати с подданных людей греков, армян, жидов брать поголовно ⁶⁵, и то едино только обыкло раздаваться на расходы воинские, а затем оставалось в казне народной по 6000 мешков турецких левков, потому что прежде сего подати были в скудости и отданы были в мечети в милостыню;

А по иным местам пограничным платили воинским людей бесполезно, которые только имя имели воинское, а видать было нечего, так оный управил такое дело, которой с подлинною ведомостью расход чинил на милостыню и воинским людям и восхотел подати отделить от народной казны и поступал с великим преспеянием; Глаголют о нем, что то собрание поголовщины примножило ему смелости и радения о зачатии войны на 8 лет с цесарем ⁶6. В то время, как зачиналась, то собрание податей было изобретено у вышепомяненного везиря, что до лета 1690 не могли доходов своих прибавити ⁶⁷, к тому ж в сих податех не имали и подлинных ведомости, однако ж убыло доходов их, как потеряли Морею, с которой приходило в казну болши полуторы тысячи мешков в год;

А в Венгерской земле доходов своих не потеряли, понеже, будучи те народы у них в подданстве, просили [55] себе воинским людям из их народной казны, и доходы из тех стран не были довольны исполнити жаловане воинским людем, в той стране обертающимся. Так глаголют, что в Венгерской земле Порта Оттоманская только расходы держала, а пользы им та земля никакой не приносила, и при отлучении от себя Венгерской земли потеряла Порта Оттоманская едину честь, а не брание доходов, и лишилась мужественных воинов ⁶⁸;

Так же доходы империи Оттоманской состоятся в собрании денег с торговли, которому собранию числа определить не возможно, ибо сбирается овогда много, овогда мало, понеже не всякий год торговля плодотворит равен доход;

Есть в государстве турецком места, где руду серебреную берут, также медную и железную как во Европе, так и во Ассии, обаче оттуда не сбирается иное что, кроме денег, которых не суть множественное число.

Есть еще побор десятая денга со владения земел и прочие мелкие доходы, также есть зборы с подданных десятинные и оброчные, которые дают погодно так во Европе, как и во Ассии, обаче и тех не суть многочисленно ⁶⁹;

Особливо сбираются во Ассии великие подати от турок, тамо пребывающих, которые орют, землю, где не обретается живущих християн. Те доходы объемлются з Дамаску, с Алепы, с Триполя Сирского, Сайды, Беруты близь Триполя Сирии, с островов Белого моря, с началных городов, с Кипра, с Кандии, во окрестностях Змирны на матерой земле и во всех прочих островах Арципелага беретца дан, и те денги, которыя сбираются с тех вышепомяненных мест, приходят в народную казну ⁷⁰;

Ныне турки не имеют никакого изобретения умножидь доходы, понеже положили оброк, который прежде не бывал на кагве и на табак, а ежели бы тот оброк положили на вино, могло бы казны приумножиться, но в том закон возбраняет не токмо вина употреблять, ниже имени винному поминатися.

Суть аще умалены их доходы пред прежнем, понеже великие места в Сербской земле и в Бошне разорены и пусты, и подданых жителей там нет, и оттого також де утратились великие доходы, ради предреченного оскудения подданных, а ныне те места пока начинаются людьми наполнятися, албанезами, которые переведены из мест убогих и нехлебородных, а введены на тое землю [56] многоплодную, а иные вышли самоохотно з гор Албанских на те поля сербския, обаче еще с них доходов никаких нет и скоро быть не могут, зане еще не утвердилися крепким житием.

О собрании доходов вкратце можно сказать, что империя Турецкая не добро правима суть, а ежели бы в собрании доходов министры были радетельные, а не грабители, могло бы быть всего со 100000 мешков левков, но то ныне не может быть недобрых ради строителей, к тому ж в средину тех доходов вместился в большую часть церковной их чин, чего уже отнять у них не возможно;

Всенародная же казна повинна платит, или раздаватися в жаловане воинским людям, янычаном, пушкарям, бомбандирам и подрадчиком запасным для пехоты и конницы, которыя суть гвардия салтанская. Также флоте морской, сиречь салдатом морским на караблях, на галерах, которые суть на Белом море. Иные расходы двора салтанскаго на плате разным урядникам и поваренным и конюшенным чинам и прочим, которые служат во дворе салтанском, суть расходы ⁷¹, которые чинит салтан для своих забав в ловительствах, и для таких расходов, которые не по пристойности чинятся, обретаются ови в недостатке денежном, ибо ныне и без войны не могут доходами исполнить окладных расходов, обаче все бы то могло положиться в добром порядке, ежели бы наступил такой крайней везирь, который бы мог испытать добросостояние вещей и исправил бы великие непорядки, чего нынешний везирь учинить не может.

О торговле персицкой глаголют сие: привозят персы в турецкую область шелк свой сухим путем в Аолепе и в Змирну немногочисленно возят и морем в Константинополь, так же малое число торга их в Констянтинополе, с фрянгами, со французами, с агличаны и з галанцы, те суть купят у них шелк на ходячие денги и на мену, на полотна обаче болше на денги и оттого явно неосмотрителство турецких вельмож, что персы зело много вывозят из государства их денег, в разных монетах, в золотых червонных и в серебряных, ибо какие товары не лривезут, не берут за них на мену товаров, токмо денги, и то дело ко оскудению казны турецкаго государства належит, а золотую манету привозят в государство Оттоманское фрянги из аваих мест, и та манета вся вывезена персицкими купцами, а турки того не смотрят. Суть же англичаня ввели некоторой торг с персами по [57] морю Индейскому и с той стороны також де возят шелк, а существо шелков суть различное, иной дешев, иной средней, иной гораздо низкой цены. Суть имена обыкновенныя шелку, то есть сербаф, которой есть дражайшей. А иные товары привозят из Персиды, большая часть индейские, которые с той стороны ввели торг на остаток как арапы жители города Ибастра [которой город издревле от елинов именован был Теридон и обретается на море, идеже имянуется Аравская Пазуха, тамо идеже впадают в море реки Ефрат и Тигр, и имеет область великую, ибо там приходят из Индии карабли с товарами. Тот город арапы, изменя туркам, отдали было персам, а персы одали его паки туркам, и ныне под областью турецкою], чинили препятие караванам по дорогам вавилонским, и те також де болшая половина, а ездили во Алеп и оттуда разделялись по иным странам; а в Константинополь в то время большая часть приезжала, понеже товар индейской, которой приходит из Персиды, больше расходится в Константинополи, а по Черному морю малая торговля бывает, от персов в Константинополь, хотя и переезжают Евксинопонт на бастиментах турецких и привозят товары, но материи грубые, недорогие, которые и збывают по берегам Черного моря и по берегам реки Дуная и по сухой земле в Булгарии; по тем городам и странам, а купецкие их люди все суть армяне, мало обретается сущих персидан, но и те, которые обретаются, не смеют показыватися в вере своего Алея ⁷², но проходят видением [как турки глаголют] благочестия махометанскаго;

Статья V

О употреблении войск какое чинят устроение, и сколько каково войска и где держат в готовности, из салтановой казны по скольку в году бывает им в даче, и почему каким чинам порознь, и впредь ко умножению войск есть ли их попечение, также и зачатия к войне, с кем напред чают по обращению их нынешнему;

По пятой статье описание

Число воинским людям в турецком государстве не уставное, понеже глаголют, что з Ымперии [58] Оттоманской могут исчислятися сотни янычарския, но некоторый суть имянуемы, только и защищаемы тем «именем, а войны не знают, и не обретается ни малое, ни великое место, ниже деревни, где бы не было янычан, и те люди не имеют платы, только простое имя янычарское, и защищением своего урядника, которой есть избран и определен в таком месте, за их главу, которому должны отдавати послушание, и так, будучи послушными, своим офицерам и начальникам, не пекутца ни о салтане, ни о визире, ниже о каком ином министре .или правителе, только смотрят на своих начальников и без всякия противности покоряются и служат во всем том, что бывает им приказано, и когда дается указ о подъеме на войну, то прежде дается знать aгe янычарскому, которой есть глава над всеми янычаны, со своим наместником, который имянуется кегая бей, и дается им о том указ, что салтан изволил 30 000 или 40 000 янычан изготовить во един полк, и они скоро разсылают по всем областям, чтоб их капитаны пришли и возвестили им, где они знают про великое число янычан, и весною велят им стать в Константинополи и разбирают из них в капитан и тех, которые пристойны будут, в полку держат, а прочих отпускают, куда они хотят, обаче повеем глаголют, прошлой войне не могли держать больше 25 000, естьли бы были у них денги, могли бы собрать болши 50 000. Се состоится, когда имети будут денги, жалованья убо давали янычанам зело скудно по древнему обычаю, по 3 аспры человеку на день, а болши янычанин имети не может [a 3 аспры чинят московской монеты 3 полушки], и дают им из припасов по 2 хлеба на день, и на всякую компанию дают на день 7 ок мяса, того будет 21 фунт, за которое мясо повинно платить из народной казны по 3 аспры за око, и то не может быть довольно единому янычану на день, обаче компания их, именуемая камара, имеет доходы, между собою откуда собранные, а то чинят так: когда умрет янычанин из компании где-нибудь, и ежели хто будет богат и без наследника, того пожитков отдается вместо наследника в компанство, и те денги употребляются между ими людьми верными на дела нужныя и на расход и удовольствование компанства, на масло коровье, на пшено и на прочия потребы, на телеги, на кони, которые возят их рухлядь [ибо подвод им не дают], а сами повинны идти пеши все, кроме начальных людей, и из тех янычан в полках болшая половина сочиняют для прокормления [59] своего купечества, купят и продают все, что и руки им придет, и чинят прибыток, и когда придет нужда вступить в строй или на бой зело скоро, суть усердны чинить, что им повелено бывает от начальных их людей. Сие поведение о жаловании древнего их обыкновения, но ныне уже дают и с прибавлением, и сами турки о себе глаголют, что у них всегда на жалованье есть готового войска 40000 человек янычан во всех их областях, но сему мало потребно верить, зане не могут столко иметь готового войска на плате, понеже денег будет к роздаянию тому войску на всякий год требоватися много, ибо, преступя древнее вышеописанное о янычарском жалованье положение, дают янычанам, который пойдут на войну, за три срока напред жалованя и запас съестной, а денег дают некоторым по древнему положению по 3 аспры, а другим уже ныне дают и болше, по 5 и 6 и по 8, даже по 16 аспар, смотря по человеку и по службе, также и запас съестной уже дают чрез древнее по полуоку мяса и по полуоку пшена на день человеку, к тому ж еще 100 драм масла коровя (в золотнике русском полторы драмы), и когда на войне, дают всегда жалованье вдруг на 3 месяца, а когда сидят в осаде и бьются с неприятелем, тогда дают им жаловане помесешно, а когда суть на опасной службе, дают жалованье до 6 месяцев, а когда обретаются в домах своих, дают им жалованье на год доходу и держат турки янычан за надежных и верных людей. Те же янычаны обретаются в Беле городе, в Боснии, в Темежваре и повсюду в турецкой области, и суть янычарской их порядок зело учтив и покорен, но бывали некогда некоторые и непокорны, током, когда бывали начальники их и урядники неразсмотрительны, а для того янычаны противятся им и наступают на них, чиня мятеж, а жалованья им давать обыкновение имеют турки больше при послех посторонних государей, а чинят то от гордости, оказывался, яко много имеют силы и денег; обыкновение убо есть такое, что салтану во время войны на 40000 человек янычан жалованья выдать, но капитаны крадут себе то жаловане, понеже неполное число под властию своею янычан держат, сколько бы по указу быть надлежало, а которые и есть налицо, и тем не может быть управлено добро, понеже капитаны их не имеют иного жалованья себе и никаких доходов, только что то жаловане берут себе янычарское; которые янычаня не явятся в службе, и того ради не радят о том, чтоб все указанное [60] число янычан под властию их было исполнено. У котораго янычан будет налицо менши, тому прибыли будет болши. Подобает убо о сем разсмотрити, каковое управление в лучшей своей надежде в пехотном строю имеют ⁷³;

Ныне же немногие янычаны, которые близ салтана обретаются, большая их часть: албанези, сербы, бошняки и болгары, народ европейской, храбрейший, а озиатские люди суть не так мужественны. Во время прошлые войны прибирали вновь с 5000 пешего войска, которое нанимали из Албании, могли бы они из Албании нанять себе 100000 человек войска, но не смеют сбирать их большего числа, понеже люди суть яры и непокорны, и как не достанет жалованя или запасу, не будут ни мало терпеть, но могут бунт учинить, а паче ежели будут на море, могут учинить великой изъян морской флоте, того ради не збирают их многова числа, а когда они бывают в войне и им жалованя дают всякому человеку на день по 10 денег, итого будет 25 левков на месяц, а то их жаловане дается им только на 6 месяцев.

А янычаном иногда случается, что месяцев 6 или 8 не дают жалованья за оскудением денег, и они довольствуются и терпят, а олбанези не знают таких церемоний и не будут терпеть ни единого дня, к тому же еще не хотят повиноватися капитанам, которые бы были не их народу. Было введено в албанезев на другой войне пешаго войска бошняков, и с ними служили последнюю войну в Венгерской земле, и были с тем же жалованем албанезским введены, как дается, на 6 месяцев, а было тех бошняков собрано с 3000 человек воинских храбрых и мужественных людей, которые были и офицером своим покорны, и глаголют, что большая половина янычан чинили шкоду в Венгерской земле, а бошняков малое число было, и те все побиты.

В прошлой же венгерской войне ⁷⁴ были искусны на боях иные янычаны из Бошневской провинции, которых было с 60 человек.

Пишут у них и иных людей в службу, которые называются семени или драгуны и служат конную и пехотную службу, и сих когда требуют, тогда посылают денги по городам и местам и, призывая охочих, записывают и дают им жаловане и высылают в войско ⁷⁵.

Конные у турок рати есть некоторый, именуются спахи, то есть чин дворянской ⁷⁶, которыя разделяются на 6 полков. Из тех 4 полка ходят, овогда все, овогда [61] несколько их на войну в разные места, а два начальнейших полки не ходят, кроме того, когда возмется с кем на войну знамя Магметово ⁷⁷, или пойдет сам салтан, ибо турки глаголют о том знамени, что суть самого пророка их Магмета, и того ради держат его в великом почитании, и аще и салтан на войну не пойдет, а знамя Магметово отпустит с везирем, тогда те два началные полка пойдут и с везирем за магметевым знаменем, а последние четыре полка имеют в себе не зело много людей, и всех тех спахов суть с 10000 человек, и началных людей над собою имеют, которые называются алай бей, и жаловане им дается из народной казны, а держат их не для иного чего, только для сторож, обозу на поле, и казны те ж остерегают и знамени пророка их Магмета, те на боях не были при последних войнах, понеже многожды мятеж чинили в войске, и для того верности им не имут, хотя в прошлые времена сие войско было и многочисленно и ратоборственно, а ныне пришло в великую скудость, а жалованя им дают каждому человеку на день по 6 аспр и того будет 3 денги, а за выслугу и за поспешные приезды в войско прибавляют помалу, даже по 100 аспр человеку, и того будет 8 алтын 2 деньги, им же дают в войне по мере ячменю всякому человеку на корм коню ево на день, и самим им дают для потешения полока мяса человеку на день, за которое они повинны 3 аспры платить, и за ячмень столко ж и то у них вычитают из жалованя.

Ибо народная казна повинна промышлять им мясо и ячмень и хлеб по какой-нибудь цене, а у них за то вычитают определенную вышереченную цену, чинят то для того, чтоб они о том попечения не имели, и о том бы не скучали, а жалованя им дают купно с янычаны в одно время при самом крайнем везире;

А янычане для жалованя неповинны приходить ко крайнему везирю, понеже берут жаловане у своих капитанов, а сим салтанским во всю жизнь их во время покоя и войны дают жаловане, и записаны имяна их в книгах [то суть учинены им списки], а дают им жалованье всегда на 3 месяца, и по сему можно сличить, что на год платит казна их 2-м сим реченным чинам янычанам и спахом начальным полковым и всем тем, которым жалованье дается, и может того быть на 9, или 10 мешков турецких левков.

А промышляти им о новособранном войске удобно, понеже когда похотят собрать войско вновь, разошлют [62] указы в начатке зимы, в те места, где желают собрать войско, и во страны, где збирают во Асии, близь Змирны, и во Албание, и в Бошне.

А бывает то у них обыкновенно, когда похотят зачать с кем войну, ибо они никогда не держат готовых полков, понеже не смыслят, кто б возмог внезапно на них притти и учинить им какую шкоду и в мысли своей возносятся, ежели никем суть преборими, и того ради рати их все пребывают во своих домах в покое, только в Констянтинополе суть постоялые дворы, определенные для янычан, где повинны они и жить.

И ежели будет народная их казна иметь много денег, удобно турком в скорости промыслюь многое число войска, понеже все состоится казною, и таких людей суть много, которые и скудны в воинском художестве по их азиатицкому обыкновению, и не служат без жалованья, но промышляют разными поступками о своем прокормлении, живучи во своих домах, а когда их подарят деньгами, те все на войну иттить готовы и ружье при себе имеют свое, и для того не хочет платить салтан во время покою многим полкам денег, кроме определенных, о которых писано выше, понеже всегда надежду имеет, что войско будет, сколько ему потребно, только были бы денги.

Суть иные полки, которые повинны ходить в войну на своих харчах, и о таких полках народная казна никакого попечения не имеет, и те должны править сами себя, а именуются шпаги де, такожде дворяне тимариоты, которые обретаются во Ааии и во Европе, и тех собирается с 20 000 человек, все конные, которые суть, в государстве их люди благородные, и отписаны им доходы с десятин, с подданных пахотных, а иные оброки им дают, кроме дани, которую платят со всякой головы салтану, которая дань входит в казну народную; а те люди подданные им туркам менуются тимары, которые по наследию достаются детям их мужеска полу, а когда пресечется род, переходят на иное лицо те тимары еже суть вотчины ⁷⁸.

Между теми обретаются иные благородные бароны, которые имеют доходы болши иных, те ходят на войну со слугами своими, на конях, по своим вотчинным доходам ⁷⁹, и те все суть воины ратоборственные и покорные и никогда де виделся знак, чтоб они чинили мятежи, и везде там иттить повинны, где им указано будет от салтана, а ходят со своими пашами и правителми [63] областей, где живут, и паша их, будучи правителем, по доходам своей провинции повинен привесть число уставичное воинских людей ⁸⁰, и кто сколько при себе имеет слуг на конях, с которыми идет на войну, те счисления ратей от пашей или много или мало исчисляются, то бывают по их воле, а они хотят болши милости показывати подданным, нежели озлобления, и того ради иных оставляют в доме для некоторых их нужд и на их места призывают ис платы на свои денги, а дается ль им народная казна, о том не слышно, а собравшиеся те правители или паши областей, когда пойдут на войну, могут все купе собратися числом 30 000 человек, в них же суть и те, что держат салянь-беглеры, так же суть правители малых стран, и то разумеется о турках, так во Азии, как и во Европе ⁸¹; обаче еще Азия и болшее число имеет воинских людей турецких, а Европа менши, но европейской народ избраннейшей и сановит и ратоборствен, и обретается иных 500 человек гайдуков, или семеней, которые неповинны ходить на службу, разве когда сам салтан пойдет, а прочие все идут и с везирем, также и везири держат при себе по 40 или по 50 человек выборнейших молодцов, которые бы им также служили во время бою ⁸².

Такое правило воинское в турецком государстве, а в прошлых последних войнах показали турки великое тщание собрать в компанию войска больше 60000 или 70000 для Венгерской земли ⁸³, и то разумеется войско по сухому пути, а не по морю; то войско, глаголют, збиралося со всех чинов воинских вышепомяненных.

А когда будут в миру на сколько лет, изменится паки число правителей, сколько прежде сего приводили ратей с собою на войну.

А причина, что не могли в прошлой последней войне привести столко полков, понеже страны опустели и подданные изничтожили во Азии и обедняли, чего ради не могли они собрать монеты для издержания довольства людем своим.

Бывают иные полки зобираны на войну, которые работою делают мосты и поправливают дороги, и те суть християне, сиречь в начатке последне войны были трансилваны, болгары, волохи, мултяне и казаки, и тем людям не верили турки постановити их на войне, толко венгеры с их полковником Текелием ⁸⁴ за едино воевали с турком, прочие служили в иных работах ⁸⁵.

Бывает и иное многое число на войне у них людей [64] для работы, копания подкопов, и поставляются в таких трудех, и тех людей большая половина армян бывает. В полках их многое множество верблюдов, ослят, коней для вожения воинских припасов и всяких крепостей защитительных и съесных запасов, и число бывает великое на войне воинских и всяких людей турецких, и всем изобильствуются, а особливо наметами, и глаголют, что в прошлых временах в таборах своих имели турки чинить себе болши гуляния и прохладов, нежели трудов военных, но глаголют, что сия последняя война ум им омрачила, и устрашены были велми, и глаголют, что было сильное чудо видеть в месяце генваре, когда были турки разбиты от войск цесарских и без ружья и без всяких припасов утекли ⁸⁶, ниже богатств, ниже запасов, могли увезть, все пометали, что у них было, и мнили де уже все, что сей народ не может справиться, а они паки того ж году в мае месяце пришли новое исправя войско, новое платье и всякой припас, пушки, крепости, кони, верблюды, ослята и возы, все новое, дело сие неудобно верное было, и тое дело еще за похвалу себе вменяют, глаголя, аже побеждены скоро могли исправитися и не престали от войны, а християне де, учинившися победителями, скорее устали от их побед, и зело де в то время турки трудилися для подкрепления своего.

Ныне же о зачатии войны не слышится, ни на которую сторону, как о том и выше сего писано. Аще они и замышляют с кем зачать войну, но знаки тому еще не объявляются, и нет в том сомнения, может быть что и имели бы к зачатию войны турки намерение, но недостатками денежными утесняются от морского флота и от великого иждивения денежного, в заводе караблей, которые делали недавно.

Если бы прежде бывшей крайней везирь, именуемый Талтабан ⁸⁷, который уже задавлен, остоялся и утвердился в правлении, он был сердца воинского, и предложения значилися, что он зачать войну в которую не есть сторону желал, не размысля недостатком денежным, чего ради та их война была бы зело слаба, но видится и то, что было бы тому везирю возбранение о зачатии войны от салтана, обаче не суть то возбранение было бы крепко.

А нынешней везирь ⁸⁸, человек умной и разсудительной, видится, что без разсмотрения великаго дела не начнет, но паче является храните спокойное житие. [65]

Статья VI

Морской флот [карабли и каторги] какие и многочисленно ль имеют, и флот старой в готовности ль и сколь велик, и сколько на котором карабле в каторге пушек, и каким поведением ныне ево держат, и с прибавкою ль, и что на том флоте во время войны ратных людей бывает и какие чины порознь, и что им дается салтанской казны помесячно или погодно, и вновь к тому старой флоте какая прибавка строится ль, и буде строится, сколь велика та прибавка и на которое море вход та прибавка делается, и каков нынешней у них капитан паша и к чему вящее склонен, и нет ли особливо предуготовления на Черное море, и наступателно, или оборонително предуготовляются. Конечно, сие со всяким подлинным описать известием и чрез подлинных ведомцов или верных людей писать по часту о сем состоянии их.

По шестой статье описание

Сие дело или материя, не единыя токмо требуют политики, но и исправления, и того ради обоя требуют и времени и пользы, а свыше сего разсмотрителного промыслу во всяком начале, где мне и первое и второе недостаточествовало, понеже невозможно, многих ради причин, прилежно разсматривать, и описывать и существенно всего размерить и расположить, однака ж, не смея оставите должности, которая мне пристойна по указу пресветлейшаго моего монарха, елико возможность допустила, со всякою приличностию ныне изъявляю и тщуся распространити колико ко мне Бог поможет.

У турок морской флот [карабли и каторги] суть в Констянтинополе, в терсани ⁸⁹, и по иным местам, ныне числом вооруженных и невооруженных 30 караблей, в котором числе 2 карабля безмерного величества, а имен собственных себе карабли их не имеют, нарицают их общим именем, карабли салтанские, или салтанеи, и когда приуготавляют карабли к войне, вмещают в них и мало что, по 600 человек салдат, к тому ж матросы и бамбандеры, а на великих не вмещают салдат болши 1200 человек, а временем бывает толко и 800 человек, а ныне салдат имеют на караблях малое число, и на [66] капитанском карабле менши 600 человек, а на прочих по 200 или мало болши, обаче в потребное время не имеют оскудения войска, в строю мороком на войне, которое сбирают от земли, близко Змирны, где есть изобилство таких людей, пристойных к морскому строю ⁹⁰.

Матросов бывает на капитанском карабле по 60 человек, а на других караблях по 40 человек и по 30 человек.

Начальнейшие убо карабли во флоте их сии:

Первый, имянуемый капитания, имел на себе 106 пушек и уже обветшал, и в его место зделан новой, имеет на себе 110 пушек, о котором подробну ниже напишется, обаче и старой вышереченной, с починкою еще лет пять или шесть служить может, тот капитанский новой карабль о трех каютах, в нижнем бою поставляют 8 пушек, в которых ядро мраморное, весов 44 ока, и того будет 3 пуда 12 фунтов, которое больше чинят звуку, нежели неприятелю шкоды, а прочих нижних 22 пушки, ядро по полтора пуда, во втором бою 30 ж пушек, всякая имеет ядро по 36 фунтов, иныя между ими по 42 фунта, в третьем бою 30 ж пушек, всякая имеет ядро по 24 фунта, а верхния 20 пушек имеют ядро по 18 фунтов и менши;

На том же капитанском карабле бывают 2 пушки долгия, ядра имеют по 15 фунтов, именуются Кацатуры, те стреляют зело далеко.

На том же карабле есть разный знамена для розных знаков, о чем пространно напишется в описании порядку каравана их морского;

По том капитанском карабле числится карабль, именуемый Патрона или Заступница, на котором начальствует капитан, на том суть 106 пушек великих и малых, в которых ядра по 33 и по 21 и по 9 фунтов, также есть на том карабле и знамена разныя для знаков же всяких;

Потом числится карабль, именуемый Реале или Адмиралио, на нем началник бывает джааным-хаджа капитан, на нем великих и малых суть 102 пушки и знамена есть разныя для знаков же, на том карабле пушки имеют ядра весом по 33, по 21 и по 9 фунтов.

Потом прочих караблей 27, а на них пушки, на 9 караблях по 70 пушек, на 11 караблях по 60, на 7 караблях по 50 пушек, а весом те пушки по 50 и 60 пудов пушча, потом может познатися, как велик диаметр ядер [67] их и сколько будет в тех ядрах весу, понеже деланы препорционално, и о пушках не можно глаголати, чтоб их было у турок недостаток, также и припасов всяких морских довольство чрез обыкновение держат, и начинают быть зело прилежны к вооружению морской фло ты и радеют прибавити число караблей, а о галерах мало радят, которыя не служат ныне как глаголют, и р последней их морской войне ⁹¹ было на боях, также и венецыяне видели, что малой плод чинили им галеры и галацы, понеже все тщание флота состоялось в караблях, и на них билися, и в последних летех войны турки одолевали на море, а венецыяне всегда уступали, ниже глаголют венецыяне причину тое, что между ними не было добраго правителя, ниже они к началным своим имели по достоинству покорение.

Потом есть во флоте морском у турок карабли, именуемые атес гимиса, то есть бурлоты, или зажигательные, и суть их 3 или 4 бастимента, на тех началники, именуемые маурнино капитаны, и держат их во время войны, а ныне такой вооружен один, а пушек ставят малое число на них, также матросов и солдат держат на них помалу.

Есть во флоте их обетшалые карабли и мало потребны к морскому плаванию.

И что есть во флоте их караблей, все могут из Констянтинополя вытти на Черное море, понеже гирло черноморское, Константинопольское, зело глубоко, и в прошествии того гирла никакое могло бы быть им препятие, но глаголют, что великим бастиментом быть на Черном море в войне неудобно, о чем ниже обширнее напишется.

Турецкой флот бывает временем в Медилине, за устьем, а иногда у Дарданелев, имеет такое обыкновение, что хотя есть на море погоды добрыя, хотя нет, до дня святаго мученика Димитрия, октября до 26-го числа с Белого моря флот их к Дарданелем не приходит, а приходит на вышеописанное число в Калипол и стоит тамо несколько времени, и призывает там капитан паша к себе на карабль начальника Калиполского и объявляет ему всех беев и офицеров флоты морской и отдает ему имянныя их росписи, сколько их числом пришло с ним в Дарданели, а потом доброю погодою приходит флота их в Койстянтинополь.

Обыкновение имеют турки, егда замыслят вновь делать какие карабли или иные морские бастименты, [67] тогда делают их в Константинополе или на Черном море близ города Синопа, а иногда делают на Черном же море близ города Змита, аще в материи строения карабельнаго имеют турки удобность и пристойность дерев, обаче не во всех местах своея области, которые имеют по берегам морским, а вящее тей матерей имеют по берегам Евксинопонта, в окрестностях констянтинопольских, и в самый констянтинопольский арсинал для строения караблей и всяких морских бастимептов привозят леса с Черного ж моря, а дерев прямых для строения арбус, кроме единаго места близ Синопа, и на Черном море не имеют, а в приискании кривых дерев, бес которых карабль построится не может, имеют и нужду, понеже мало у них того обретается, и когда по самой крайней нужде того востребуют, тогда могут употребить от рубежей констянтинопольских, сиречь из Смита и из иных мест устья на Прусех (Прусия у Белого моря), и аще бы возжелали построить 100 бастиментов, могли б изобильствоватися лесом на берегу лесу да не единым временем его изведут, и на остаток оскудение в том будет ⁹².

И не так способно могут у них строитися карабли, как галеры.

Имеют намерение делать карабли великие, из которых мыслят учинить едину флоту 40 караблей великих для плавания им по Белому морю, понеже великим кораблями проходить турки евксинопольскую пучину опасны и не обыкли, а когда замыслят учинить флоту на Черное море, тогда начнут дедать карабли малые, на которых бы было по 40 пушек и менши, даже до 24-х, и весом пушка по 26 пуд, также галеры и бригантины лехкие, о которых в нынешнее время малой знак видетися начинает, о чем напишется ниже, ибо и сами турки глаголют, что такими предреченными малыми бастименты на Черном море плавание чинится доброе и безопасное и лучше, нежели великими караблями или галерами болшими, понеже великим бастиментом на Евксинопонте не без страху, хотя и мошно благополучествовать, однако ж и беда блиско, зане Черное море мало и узко, к тому ж еще и портов мало имеет, и те ко входом карабельным не зело удобны, и возставшу волнению бурному наносит страх.

Ныне у гурок в констяптинопольском арсинале при море стоит 16 караблей невооруженных [кроме новопостроенных двух], понеже не имеют нужды вооружать [68] их во время покоя, а когда новые карабли зачнут строить, ранее года построить их не могут.

При вооружении морском чинится у них денгам великое иждивение для содержания строя морского и жаловане весокое помесячно сице:

Капитаном — по 500 левков на год.

Сотто реизу — по 365 левков на год.

Топци баше — 365 левков на год.

Гвардияну по 120 левков на год.

А прочим офицером разное жаловане дают, от 16, даже до 20 левков на год.

Тимонерам дают поденно по 10 алтын на день человеку.

Бочкарям по гривне на день.

Салдал реизу или начальнику барки по 5 алтын на день.

Ваш маронгом или плотнику по 5-же алтын на день.

Калфа или другому плотнику по 4 алтына на день.

Калафату по 5 алтын на день.

Ходжа или писарю по 2 гривны на день.

Филюка джедес или гребцам на барке, [которых бывает на каждом карабле по 20 человек и меньше, даже по 12], по 3 алтына на день человеку.

Елкаджи или настрому по 5 алтын на день.

Гемиджидес или маринером по 7 левков даже до 10 на месяц человеку.

Солдатом равно всем по 7 левков на месяц человеку.

Бомбандиром по 10 даже по 16 левков на месяц человеку.

Началным пушкарям каждому по 10 алтын на день.

Меншим пушкарям по 5 алтын на день человеку.

И для того ныне вооружено у них малое число караблей, которые бывают на Белом море, а вооружение их нынешнее умалено перед воинским вооружением, а без караблей на Белом море быть у них и во время покоя не возможно, понеже обыкновение всегда такое, хотя и покой есть со всеми, а на Белом море всегда карабли держат, чтоб море было чисто от разбойников, зане из Египта и из иных стран приходят по Белому морю карабли торговые в Констянтинополь со пшеном и с иными товарами, также и для сохранения харачу с островов.

Карабли турецкие суть крепки, яко и француские, сшиваны великими железными гвоздми.

В прошлых годах, лет тому с 50 назад, делали [70] турки 120 галер и 40 караблей неболших, и было то их строение зело некрепко, понеже еще были в том деле неискусны, а ныне все радение у них о строении болших караблей, чтоб могли равною силою битися на Белом море против своих неприятелей, а о галерах ныне ничего не замышляют. Есть ведомо, что в прошлыя времена флота их морская на расход свой иждивения на год левков по 6000 мешков турецких, в каждом мешке по 500 левков, итого будет тридцать сот тысяч, всякой левок на московския денги числится по 15 алтын, итого будет всего московских денег тринадцать сот пятьдесят тысяч, а ныне определеннаго числа подлинно не возможно познать ради прибавки и убавки людей и им также неравности ради жалованя, ибо жаловане офицером морским дают турки разсматривая по разуму, по искуству в деле и по усердию в служении, чего ради, дача жалованя временем прирастает, а временем умаляется.

Капитаны и офицеры морские люди суть искусные на бою и научилися в сих временах, и в прошлых годах чинили превосхождение над венецыянами, как выше писал, и по всяк день творят превосходительство во учении морском, ибо искуство делает их мудрыми людми, и все ныне склоняются и радеют о морском вооружении. Капитан паша, корабелной генерал суть, Африкан Аски Мехмет Фата Реиз ⁹³, котораго ныне замышляют турки от того чина отставить, глаголя, якобы за неискуство в навигации. К тому ж глаголют о нем, еже большее имеет склонение покоитися, нежели пребывать в трудех, которые ему належат чинить с охотою, а на его место удостоивают [не столко по истине, колико мзды ради] единого человека, который называется Ахчи Мегмет ⁹⁴, а ныне он имеет чин капитанский, и глаголют о нем, что человек в плавании морском искусен, обаче не в боях морских. Также и прочие капитаны морские есть у них африканцы барбареские, которые в науке навтики еще и мореаль превосходят вышедших из Морей ⁹⁵;

Суть еще из Констянтинополя зело искусные в поведениях и в строю морском, и глаголют, что нынешние началные люди турецкого морского флота превзошли многим прежних в поведении своей флоты по морю и в бою на море с християны, прежде сего трепетали слышать имени християнского на море и боялись флоты их, а ныне не имеют той мысли, которую имели прежде по морю от християн, и тщатся всякими мерами, как бы [71] паки возвратить под властью свою Морейскую провинцию, того ради на Медитеранское море недреманное око имеют. Началные люди морской их флоты аще суть и басурманы, но не природные турки, все христоотречники, французы, италианцы, агличаня, голандцы и иных стран жители, и суть в науке навтичной искусны, от них убо обучаются и самые турки, аще и слабы на море и во время волнения болезни терпят, но не престают обучатися, зане непрестанное обучение чинит человека совершенным в художестве, которое последует.

Сие обучение полезное случилося турком, которое учинило их на море, уже вящее, нежели равным християном, чрез всегдашние бои, которые имели с венецыяны, и уже не страшится турецкая флота показати лицо какой ни есть флоте, и уже противная им венецкая флота во время прошлое войны искала не наступати на турецкую флоту, но себя хранити, а состоится их нынешняя турецкая флота в караблях, названных салтаны, также в катаргах и галеотах;

Ныне турки о флоте своей попечение имеют исправить завет, который, умирая, оставил прежде бывшей их капитан паша, именуемый Мезоморт ⁹⁶, [воистину, как слышится об нем, человек потребный был за свое разумное правителство, которое в розных карабелных боях показал похвал достойное], глаголя сице: яко не будет сильна монархия Оттоманская на море, ежели не будет иметь 50 караблей воинских, то его предание и завещание уже в сие время совершается, как ниже о сем изъявится.

Которые прежде сего были зачаты строить 2 карабля во арсинале Констянтинопольском, зело велики. На едином 110 пушек и имянуется Капитания, как изъяснилось о том выше, на другом 50 пушек, а те пушки, которым на тех караблях быть, недавно зделаны, во арсинале медныя разных мер, между которыми обретаются иныя имея ядра свои весом по 40 и по 30 фунтов ядро, и зделаны новым подобием, какой образец не бывал употреблен у християн, и те оба карабли ныне спущены уже на воду трудами и разумом единаго человека, искуснато в том мастерстве, которой породы и веры греческой, имянуемый Диаментин Кандилоли, и по истине те карабли добро зделаны и хороши со изрядным украшением.

Нынешняго настоящего времени послали указ в Констянтинополь, чтоб зачать строить в ново арсинале констянтинопольском [72] 6 караблей, один чтоб имел на себе 65 пушек, а прочие 5 караблей имели бы по 40 пушек, которые бы служить могли в месте неглубокий воды, и для скораго их совршения задержали мелкие бастименты все в той стране, которая мелкая флота пришла из Арципелягу для вожения лесу во всю зиму из Асии, чтоб те карабли были совершены вскоре и чтоб совершить во окончании завет умершаго капитана паши Мезоморта, о котором выше писахом;

Глаголют, что ветхих караблей есть во флоте турецкой болши, нежели крепких, которые обетшали от многих боев понеже началники малое радение об них имели, зимою из тех обетшалых 5 караблей ныне смолили, чтоб ехать на них сея зимы на Белое море гонятися за разбойниками розных народов, которые шкодили караблями и малыми бастиментами многих людей на тех водах

Глаголют, что в Синопе делают или делать будут вскоре 5 караблей, а велики или малы будут, о том еще подлинно не ведомо, а слышится, что будут невелики, для плавания по Черному морю.

Ныне недавно явился в Констянтинополе в Порте карабль зделан в Синопе изрядно, на подобие фригаты о 60-ти пушках, купеческой, которой убирали во Александрию, и тот может во время нужды служит во армаде [понеже суть господинам] свободным салтан не токмо над пожитками, но и над жизнию своих подданных и сего ради потребно разсуждати, что во время крайней нужды может учинитися не малая армада из торговых караблей к войне;

Глаголют убо, что турки не употребляют держать готовые флоты по морю, ниже готоваго войска по земле, но когда замыслят, то делают у них денги и устрояются к войне грабителством подданных, сего ради подобает разомотреть, что во время потребы без всякого возбранения возмутца карабли купецкие всего их государства в армаду военную.

О галерах турецких глаголют сице:

Галеры, которые на Белом море, не для иного чего служат, токмо ищут разбойничьих малых бастиментов по островам Арципеляга и выбирают подати на островах Те галеры вооружены беглерамидля своему товару, салтан не повинен им давать, кроме единой галеры, пушек и пороху и ядер, и на прокормление людей дает им погодно по 12000 или по 16000 левков, [73]

А для галер бей повинен иметь невольничной двор, и когда салтан похощет вооружить бастименты в Констянтинополе и ежели недостаточествует ему гребцов невольников, тогда бывают гребцы турки дривские из Азии, которые приходят волею в тое работу и редятся по 30 и по 35 левков на компанию на 6 месяцев, да им же дают сухари, кроме того ничего иного не дают. Ныне в неволничном доме, где их держат, не велми доволно, не так, как, сказывают, бывало в прежния времена, болшая половина во всей армаде было преж сего наполнено гребцами русскими и казаками, а уже несколко лет скудно почело становитца такими людьми, а в нынешнее время уже нихто не явится в Констянтинополе русских неволников

Число же галер их в нынешнее время обретается мало, и нет кроме того разве беглеров на Белом море, которые исполняют число 24 галеры. Измышляли де прежде всего строить вновь 8 галер, обаче то не совершилось Пушки у них, которыя на галерах, имеют ядра свои весом по пол-4 и по пол-3 ока, то ест по 11 фунтов с полуфунтом и по 7 фунтов с полу-ж-фунтом, и всякая галера имеет напреди по единой долгой пушке, которое ядро весом 20 ок или полтора пуда, и во всем их государстве на Черном и на Белом море, в Констянтинополе, в Смирне, в Радосе, в Кандии, в Каннелии, во Онивеции и в иных местех и в Негропонте обретается то вышереченное число галер, на которых есть по 10 и по 12 и по 8 пушек, из которых едина пушка великая именуется Корсия, имеет ядро весом 18 ок, то есть 54 фунта, а прочия пушки — суть малыя, и ныне тех галер большая половина невооружены, и во время потребы сбирают те галеры во едино место, где нужда позовет.

Всякая из тех галер под владением бея. Он ею правит и от своих доходов, которые ему салтан дал, повинен строить галеры и покупать на нее неволников и вооружать ее на всякой поход, жалованя давать солдатом на всякой год по образцу вышеизъясненному и в совершенство все делать, чего будет потребно ⁹⁷.

Над констянтинополскими галерами капитан паша тарсанай кегая, который как прикащик над флотою, понеже человек капитан паши, потом сердари всякого народа, то есть правители всякого полку, теж повелительствуют над мелкою флотою, а над всеми капитан паша, а плату берут все по вышереченному. [74]

Имели турки великое искусство и по Черному морю плавали на галерах, где в разных годах от 70 потеряли, 40 галер от погоды морской, ибо незапные препятия чинятся в том море и погибает великое число всяких судов, и того ради турки пословицу имеют, что Черное море неприятель всяким судам, которые по нем плавание чинят.

Иного же несть, что писати о галерах турецких.

На галиотах в турецком флоте не на многих есть пушки неболшие на вертлугах и мушкеты, а числа галиотам определить не мошно, затем что в розных местех суть 15 галиотов вооруженных, которые суть гоняются за разбойниками християнскими во Орцыпелаге Те имеют и держат чин и приказ и прочая по приказу капитан паши и сердаря или правителя крайняго тех галиотов, именуемаго Мегаметя, прозванием Дисталцио, о котором вышепомянулося, что мыслят его турки учинить капитан пашею. Тот воистину человек искуснейший во плавании на Белом море.

И глаголют, яко всех галиотов может у них собратися на Белом море и на Черном морях 150 или 160 галиотов оснащенных, и посылают их, где нужда позовет.

Фригат всех около 15-ти, имеют несколко фригат речных, которых имели на Дунае и из тех иные погнили, а иные стоят на Дунае выняты из воды на берег 30 или 40.

Есть иныя суды морские у турков, называются тартаны и прочия, но тех подробну никому описати можно, зане немногими людми сведомы и по розным местам обретаются, обаче глаголют, яко их малое число.

И та флота морская турецкая по возможности уже вся описалася. Ныне последует чин флоты их, какое имеют и держат чиноположение во армаде морской, обаче болши у них то належит на капитан паше, которой товелителствует Ежели будет он природной турок, тогда чинит устав по своему обыкновению, ежели христоотрочник и будет француз, держит по француски, ежели галанец — по галандски, ежели венецыянин — по венецки, или иного котораго народа, тот чинит по обыкновению своей природы, не держат убо турки в крепости единого положения правила, кроме того, что от своему вымыслу и по велениям началствующих все слепо или темно чинят, обаче в том послушны начальником, которого послушания своего ради известное дело, что на боях прошлой войны поведение имели мужественно и [75] исправлены разумно были повелительством или урядом от христоотрочников и наставляемы были от тех апостат, которых было в них не мало от разных вер.

Обаче прежде бывших капитан пашей законоположение турки имеют письменное о поведении флоты морской в воинских поступках и во всяких знаках и хранят то описание в диване своем, то есть в приказе, также дают о том письменныя ведомости и капитан пашам, а в том их морском законоположении писано сице ⁹⁸…

Комментарии

Текст воспроизведен по изданию: Русский посол в Стамбуле. М. Наука. 1985