Помещаемое ниже донесение Родеса о русской торговле является интересным документом для ее истории в половине XVII в., благодаря большому количеству тщательно собранных автором сведений, дающих живое представление о тогдашней торговле. Изданный Г. Эверсом по рижской рукописи текст этого донесения имеет следующие различия в сравнении с нашим текстом стокгольмской рукописи.

Рижская рукопись была в нескольких местах с пропусками в середине текста. Подлинного начала она не имела, а начиналась сразу и вполне своеобразно:

"Блаженной памяти комиссара И. де Родеса размышления о московской торговле, написанные в 653 г. и состоящие из следующих трех пунктов.

"Во-первых, в чем состоит действительная основа русской коммерции (и т. д.) . . .

"Во-вторых, (и т. д.) . . .

"В-третьих, как и каким образом при современных условиях эта самая (архангельская торговля) может быть перенесена от Архангельска опять на Восточное море".

Далее пропущено следуемое обращение к королеве, а прямо начинается со слов I части: "Что касается первой статьи ..." и т. д..

Таблица архангельского ввоза не столь полна и точна, как в стокгольмской рукописи: пропущены товары - поташ, смола, деготь и общий итог вывоза (1.164.676 рб.).

Таблиц же издержек по провозу и фрахту на Белое и Балтийское моря совсем не было в рижской рукописи, о чем Г. Эверс выразил сожаление, но резюме о таблицах, высказанное Родесом в общем неясно и туманно, есть и в рижской рукописи.

Рижская рукопись, по изданию Эверса, кончается проектом Родеса устройства шведской почты: "По моему рассчету ежегодные издержки (на почту) не могут простираться выше 50 талеров . . ." и т. д. (заметим, что "50 талеров" есть ошибка, а должно быть, согласно стокгольмской рукописи, - "500 рейхсталеров") до слов, что частным ямщикам " . . . нужно доверяться с не малым страхом."

Этими словами заканчивается текст Эверса, между тем как по стокгольмской рукописи Родес говорит далее о постройке и содержании шведских дворов, о шведских духовниках для этих дворов и, наконец, о новоустановленной новгородской пошлине. [144]

С целью не отвлекать внимания читателей при чтении нашего текста стокгольмской рукописи, мы поместили необходимые к нему примечания в конце его. Для наглядного же обозрения этого сочинения, оно разбито нами на 3 соответствующие части, а части - на второстепенные поразделения (оригинал же писан без всех этих делений, как видно по параллельному тексту немецкого подлинника), отмечая все эти привнесенные нами добавления курсивом, чтобы отличить их от подлинного текста самого Родеса.

ПОДРОБНОЕ ДОНЕСЕНИЕ О ПРОИСХОДЯЩЕЙ В РОССИИ КОММЕРЦИИ

Как она до сих пор ведется и производится через Архангельск по всей стране и, напротив, как таковая могла бы гораздо удобнее и выгоднее производиться через Восточное (Балтийское) море.

Вместе с тем точное извлечение из архангельских книг о вывозимых оттуда товарах и подробное обозначение разницы в происходящих издержках на товары через обе стороны (Архангельск и Балтийское море).

1653 г. (октябрь), в Ревеле.

Пресветлейшая, Велемощнейшая Королева,

Всемилостивейшая Госпожа!

Вашему Королевскому Величеству я должен этим всеподданнейше доложить, что я с особенным и с полным прилежанием старался уже несколько лет заметить: ¹

Во-первых, в чем состоит действительная основа русской коммерции, как она по всей стране, а также через Архангельск теперь производится, и особенно какие виды товаров и каждый в каком количестве вывозятся и в свою очередь ввозятся.

Во-вторых, как велико затруднение, как при доставке, так и при отправке товаров, потому что все последние больше всего доставляются сушей до Вологды, оттуда по Верхней и Нижней Сухоне и далее по течению Двины в Архангельск, а те, которые приходят туда (в Архангельск), в свою очередь доставляются обратно по тому же пути.

В-третьих, как и каким образом при современных условиях эта самая (архангельская торговля) может быть перенесена от Архангельска опять на Восточное море.

Так как никогда ни одно дело не может быть лучше выяснено с более ясным основанием и более действительным свойством, чем если сам обозреваешь качества и получаешь об этом представление, то мне весьма пригодилось, согласно милостивейшему приказу Вашего Кор. В-ства относительно отправления на кораблях зерна, ² совершить путешествие в Архангельск и там это осмотреть и обозреть истинную основу этого, и тем более это было для меня важно, так как мне известно, что Ваше Кор. В-ство уже изрядное время не только желали этого ослабления русской торговли, но и старались (об этом) посредством [149] всякого рода подготовок и устранения с пути разнообразных препятствий, а по моему подданнейшему вернообязаннейшему долгу я ничего не считаю слишком тяжелым (для себя); но так как я не мог еще всего так вполне постичь, или так как мое мнение могло что-нибудь не так далеко охватить, как (оно) могло бы лучше быть обсуждено и обстоятельнее распространено дальше видящими (людьми), то я все-же живу несомненной подданнейшей надеждой, что Ваше Кор. В-ство вследствие этого всемилостивейше извините и все-таки милостивейшим взором взглянете на это мое намерение (сочинение), которое я таким образом составил из доброжелательного подданнейшего чувства, и в Королевской милости ко мне сочтете надежной (мою) всеобязаннейшую верность, так как я только то считаю за великое счастье, если с пожертвованием моего тела, крови и достояния я смог бы оказать Вашему Кор. В-ству и Вашему государству хотя несколько услуг. Ваше Кор. В-ство могущественному покровительству Всевышнего в постоянном и неизменном телесном здоровьи, счастливом и долговременном мирном правлении и исполнении всех саможеланных высоких королевских благополучий поручающий по подданнейшей и обязаннейшей верности

Вашего Кор. В-ства

подданнейший и вернообязаннейший Иоганн де Родес.

I

Характер русской торговли, персидская торговля, царские монополии, греческая торговля и ювелиры, архангельский отпуск и привоз.

Характер русской торговли.

Что касается первой статьи, именно в чем состоит действительная основа русской коммерции, как она производится по всей стране и также через Архангельск, и какие виды товаров, каждый в каком количестве, особенно вывозятся и в свою очередь ввозятся, то почти достаточно известно, что все постановления этой страны направлены на коммерцию и торги, как это достаточно показывает ежедневный опыт, потому что всякий, даже от самого высшего до самого низшего, занимается и думает только о том, как бы он мог то тут, то там выискать и получить некоторую прибыль. И вполне несомненно, что эта нация в этом деле почти усерднее, чем все другия нации, стараются относительно этого, в чем им превосходно помогает их бережливая жизнь, однообразная простая и плохая одежда и наконец то, что они берегут [151] и умеют обращать к своей выгоде все, как бы оно только ни было незначительно и что у других наций ни во что не ценится и даже выбрасывается прочь. Также и те, которые домогаются милости и расположения Их Цар. В-ства, достигают их скорее всех, когда они посредством монопольного предприятия или иной хитрости сумеют доказать, что Их Цар. В-ство может быстро получить в свою казну большую прибыль посредством того или другого товара, как, например, происходит с

Шелк.

персидским сырым шелком, который Их Цар. В-ство через своего "купчину" (Cupzyn) выменивает от персидского государя на сукна (Laken), красную медь (Kupfer), соболей и золото, а чтобы получить на этом еще больше прибыли, всем и всяким купцам запрещено торговать в Персии подобными товарами. Пуд шелка, когда он сюда доставлен, редко обходится свыше 30 рублей, или 60 ртр. (рейхсталеров), но они здесь в свою очередь берут за него очень много и дорого, как они теперь уже несколько лет получали за пуд 45 рублей, или 90 ртр., а так как русские "гости", которые избираются из значительнейших купцов и состоят как бы факторами Их Цар. В-ства, обыкновенно продающими шелк, если они раз получили высокую цену, все время ее требуют и хотят ее получить, не принимая в соображение, что покупатель не может быть связан ценой, тем более, что он должен сообразоваться не с их ценою, а с рынком, куда он намерен везти шелк, то отсюда происходит, что часто шелк лежит несколько лет, прежде чем он продан, так что проценты, которые на капитале, затраченном при этом, пропадают, не учитываются ими. Они стремятся только получить наивысшую плату, а он пускай так долго лежит, сколько угодно, как это было, например, с законтрактованными мною в этом году из казны Их Цар. В-ства 107 тюками шелка, ³ потому что означенные тюки несколько лет лежали в Архангельске. Когда за шелк им первоначально давали 80 ртр. за пуд, и они бы тотчас его продали, то они получили бы все-таки же значительно больше, чем они получили спустя лет 5 (за шелк), плату за который они довели до 93 ртр. за пуд (с рассрочкой платежа) на 24 месяца, потому что, если за протекшие 5 лет к 80 причислить проценты по 8 со ста, они получили бы 110 ртр. за пуд; это происходит оттого, что они так много требуют за это и не соображают или не знают, что маленькая прибыль в частый оборот гораздо больше может доставить выгоды. Так как бoльшая часть шелка вывозится через Ормуз и из него в Англию и Голландию, а через Алеппо - из Триполи, Александретты ⁴ и других мест в Италию и Францию, а они (русские) при умеренной цене, особенно если она будет направлена против шелка, вывозимого через эти оба места, и поставлена в равновесие с привлечением издержек, могут привлечь к себе весь шелк и еще много других товаров, то я и осмелился завести несколько разговоров с "боярином" Ильей [153] Даниловичем ⁵ и при этом дал ему лично от себя понять, что будто некоторые значительные купцы, ведущие большой мировой торг, не называя их и не сообщая их местопребывания, писали мне разузнать, нельзя ли через Их Цар. В-ство достигнуть, чтобы весь шелк, который в Персии получается, поступал к Их Цар. В-ству, с присовокуплением, что если бы это могло случиться, и купцы могли получить об этом точное известие, они были бы не прочь послать к Их Цар. В-ству кого-нибудь, кто был бы уполномочен законтрактовать из казны Их Цар. В-ства на определенные годы весь шелк частью за всякого рода товары, которые потребляются в Персии, а частью за наличные деньги (Contanten). И я еще присовокупил к этому, что если бы с шелком таким образом можно было начать дело, то оно не ограничится этим, но гораздо больше притянет к себе и повлечет не только еще другие товары, которые добываются в Персии, но и значительную часть индийской, особенно китайской торговли, и что вышеназванные купцы будут стремиться все получать из казны Их Цар. В-ства. Это все чрезвычайно понравилось "боярину", и он дал мне ответ, чтобы я известил упомянутых купцов о том, что Их Цар. В-ство все это может в достаточной мере исполнить, и если они поведут об этом переговоры, то должны только прислать своего уполномоченного или сами прибыть сюда. Он старался меня уверить, что они не уедут отсюда без хорошего результата. Хотя же я ни от кого не получил к этому побуждения, ни поручения, однако важные причины побудили меня однажды разговориться таким образом об этой торговле, чтобы узнать мнение (русских) относительно этого; если бы теперь могли найтись лица, которые были бы готовы предпринять такое важное дело, то я вполне уверен, что можно было бы совершить дело полезное и изрядной важности, споспешествованию чего немало может помочь охотное принятие значительных подарков теми (русскими), которые могли бы споспешествовать этому делу.

Ревень.

Ревень, как и шелк, теперь доставляется Их Цар. В-ству, так что никакому частному лицу не дозволяется им торговать. Он впрочем, как сообщается достоверными людьми, нигде не растет, как только в Бухаре, и раньше бухарцами продавался персам, которые потом везли его частью в Александрию, ⁶ а частью в Ормуз, но теперь уже несколько лет бухарцы продавали его русским, русские же начинают его высоко ценить, потому что они тоже замечают, что он ни в каком месте более не растет, и если они смогут с течением лет прибрать его весь к своим рукам, то со временем они будут в состоянии назначать цену по своему усмотрению, если персы этому не воспрепятствуют, притянув его опять к себе, к чему русские чуть не сами подают причину и повод, потому что они всякий раз обходятся с бухарцами очень скверно и почти насильным образом берут их товар по такой цене, по какой им только угодно. ⁷ [155]

Прочие персидские товары.

Всеми прочими товарами, приходящими из Персии, может каждый свободно торговать, как-то: разного рода крашеным шелковым сдором ⁸ (flockseyde), камками (damasten), сатином (Sattinen), бархатом (Sammitten) и дорогами ⁹ (dorogien), между которыми также находятся такие, которые очень изящно вышиты золотом и серебром; кусок содержит не более 7, 8 1/2, 9 аршин; среди них имеются во всех видах очень прекрасные и искусные фабрканты, которые почти равняются итальянским, особенно в цветочном деле; их также можно было бы вывозить в европейские страны, если бы только куски были длиннее, и в одном куске было бы так много, чтобы из него можно было сделать то, что в тех (европейских) странах обыкновенно употребляется. Причина почему они не делают более длинных кусков та, что именно такое количество, а не более, употребляется для персидских, турецких, польских или русских кафтанов, потому что эта нации одеваются большею частью в подобную одежду. То же бывает и с киндяками (Kindiacken) и всякого рода хлопчатобумажными деланными и набивными штофама (Stoffen), которые делаются именно только вышеупомянутой длины, потому что вообще простой народ обыкновенно в них одевается. ¹⁰ Делаются также из них подбитые хлопчатой бумагой и прошитые одеяла, так как на одеяла требуется столько же, а не более, как и на кафтан. Равным образом (каждый может торговать) всякого рода коврами и сафьянами, которые в большем количестве вывозятся из Персии, как и индиго и ладаном. Этим дозволено простому человеку торговать лишь единственно потому, что все эти названные товары совсем мало вывозятся и потребляются только в здешней стране.

Русские товары, вывозимые в Персию.

Те товары, которые русские в свою очередь везут в Персию, заключаются большею частью в красной меди (Kupfer), сукнах (Lacken), соболях и других мехах, также в наличных деньгах (Contanten), большею частью в дукатах. Этих товаров простые люди также не могут открыто доставлять персам, потому что это также запрещено, и Их Цар. В-ство вывозит их туда посредством своих "гостей". За красную медь они берут в Персии 120 рст. за шиффунт, в Астрахани можно взять 80-90 ртр; сукна (Laken) всякого рода светлых цветов, которые у нас стоят 4-5 ртр., продают за 8, 9, 10 ртр.; соболи и другие меха вывозятся также по очень высокой цене; за дукаты также можно получить более 12%.

Преимущество России в торговле с Персией.

А так как известно, что персам подобные товары гораздо лучше покупать с этой стороны через Россию, чем получать их от Голландии и Англии через Ормуз, хотя однако они теперь уже могут получать туда красную медь ближе с острова Японии (Jappon), то легко понять, что если бы русские учтиво и вполне честно с ними торговали (но это, к сожалению случается довольно редко), то персы [157] гораздо охотнее производили и вели бы эту торговлю этим ближним путем в рассуждении того, что все их товары лежат гораздо ближе к этим местам, особенно шелк, который находится единственно только в одной провинции Гилянь. Отсюда они его везут только на верблюдах через горы в Ормуз, проводят в дороге 80 - 90 дней, и каждый верблюд, который может нести только 2 тюка, обходится каждый день с фрахтом и с другими издержками по пол реала от 8-го. ¹¹ Напротив, из упомянутой провинции - Гилянь 2 тюка через Каспийское море в Астрахань самое большее обходятся по фрахту и другим издержкам не более 2 - 4 ртр..

Вот все, что я только заметил о персидской торговле с Россией.

Далее теперь следует, какие еще принадлежат Их Цар. В-ству торги, которые находятся в его собственной стране и которыми также не дозволено торговать оптом ни одному частному лицу.

Соль и рыба.

В астраханской области у Каспийского моря ежегодно вываривается большое количество соли, и там ловится различного рода большая рыба, как-то, осетры, белорыбица "белуга" и стерляди, которые все солятся; из них также добывается "кавиар", или осетровая икра. Соль и рыба принадлежат "гостям" Их Цар. В-ства, которые приказывают, как соль, так и рыбу, на больших "насадах" [из которых некоторые так велики, что на них можно отправлять по 1.000 ластов, но они не идут дальше, как до Нижнего, а при довольно высокой воде - до Ярославля; но что идет в Москву отправляется на судах другого рода, как того требует глубина и положение реки Оки; хотя названные "насады" очень велики и часто бывают снабжены составом в 6 - 7 - 800 человек, но все-таки между Нижним и Астраханью на них очень часто нападают и захватывают донские казаки, которых бывает часто не свыше 50 - 60 человек; тогда те (экипаж насадов) должны за большой выкуп освободиться и купить свободу после того, как они (казаки) возьмут себе самое необходимое из нагруженных там товаров] развозить вверх по Волге в Нижний, а также дальше отсюда по Оке в Москву, а далее по Волге вверх за Ярославль, и распределять по всей стране; и таким образом, благодаря им, как соль, так и рыба, потребляется во всех больших и малых городах, куда они только могут дойти и пристать, и продается по маленьким партиям меньшим купцам, которые распродают их в свою очередь по мелочам разнощикам.

С этого ежегодно собирается большая пошлина, которую "гости" должны вносить; чтобы простые люди не могли узнать, как высоко они обложены, и чтобы они не имели причины на это жаловаться, как случилось 5 лет тому назад при большом бунте в Москве, они с того времени не отягощаются никакими другими налогами.

Икра.

Что касается "кавиара", или осетровой икры, то он принадлежит Их Цар. В-ству, и его ежегодно получается, один год менее, а [159] другой более, 3 - 400 бочек; каждая бочка содержит в себе 40 - 60 пудов. Его обыкновенно законтрактовывают у Их Цар. В-ства англичане ¹² и везут в Италию, но теперь он законтрактован на несколько лет голландцами и итальянцами, состоящими вместе в компании. На этом Их Цар. В-ство ежегодно имеет не менее значительную прибыль. Кавиар доставляется так же, как соль и рыба, на вышеупомянутых больших "насадах" в Нижний. Здесь непресованный и свежий разгружается и отсюда доставляется повсюду по всей стране. Равным образом так происходит с испорченным прессованным кавиаром, а чтобы великий князь не мог потерпеть никакого убытка на испортившемся кавиаре, его навязывают по 1 рублю за 10 пудов наилучшим купцам, которые затем сами должны заботиться, как бы его в свою очередь сбыть, а так как несостоятельные бедные люди имеют обыкновение в пост его покупать и есть, то он все-таки потребляется за плату среди бедных. Но наилучший прессованный кавиар идет от Нижнего дальше вверх до Ярославля, а оттуда везется сушей до Вологды, потом по Верхней и Нижней Сухоне и так далее по Двине до Архангельска. Здесь он сдается законтрактовавшим, которые должны давать за него в уплату только рейхсталеры.

Хлеб.

Что касается хлеба со всей России, то он также принадлежит Их Цар. В-ству, и абсолютно ни одному частному лицу не дозволяется им торговать. Эта торговля при теперешних один за другим последовавших дорогих годах доставила Их Цар. В-ству значительно доходов, особенно за теперешние протекшие 4 года, в течение которых они приказывают ежегодно собирать почти 200.000 "четвертей" (хлеба), который поэтому по всей стране скупается и со всех мест свозится в Вологду. ¹³ В казанской, нижней (нижегородской) и лежащах вокруг их областях "четверть" покупается за 12 - 25 копеек, в московской - 1 ртр., ¹⁴ в ярославской, ростовской и вологодской - 36 - 50 копеек. Хлеб, получаемый в новгородской и псковской областях, туда не вывозится. Итак, "четверть" в Архангельске не может обходиться со всеми расходами свыше одного рейхсталера. Так как они потом в 4 названные годы всякий раз брали в свою очередь за "четверть" свыше 2 1/2 - 2 3/4 ртр., то доходы с хлеба доставили Их Цар. В-ству в короткое время свыше одного миллиона ртр..

Царский доход от платежа специес-рейхсталерами.

Уплату, как за хлеб, так и за все другие товары, которые законтрактованы из казны Их Цар. В-ства. должно производить специес-рейхсталерами и доставлять 14 (специес-рейхсталеров) на один русский фунт, при чем всякий раз получается с весу 2% или по крайней мере 1 1/2 % выгоды. ¹⁵ По самому точному расследованию оказывается, что уже несколько лет получается ежегодно свыше 600.000 специес-рейхсталеров, а когда зерно не вывозится кораблями, то все-таки ежегодно получается их обыкновенно 150.000, которые все доставляются на монетный [161] двор Их Цар. В-ства, где они переплавляются и перечеканиваются в копейки. Кроме 2% или по крайней мере 11/2 %, которые они выгадывают на весе при взимании рейхсталерами, еще получается свыше 30% прибыли на самой монете, что составляет немалую выгоду. Напротив, если Их Цар. В-ство приказывают купить или законтрактовать что-нибудь через своих "гостей" у иностранных купцов, то, если они не взяли в обмен или не законтрактовали других товаров, уплата происходит копейками, что приносит в их казну ежегодно большой доход.

Меха.

Что касается мехов, то ими дозволяется каждому торговать. С приходящих из Сибири нужно давать Их Цар. В-ству десятину, или десятую часть того, что получается. Больше всего и наилучшие меха добываются в Сибири, как-то: соболи, куницы, черные, красные и белые лисицы, рыси, белки, горностаи и норки. Преимущественно в казанской области и вообще по всей стране хотя и добываются всякого рода меха, кроме соболей, но они в общем бывают гораздо хуже и не могут сравниться с приходящими из Сибири, что и заметно отзывается на их цене. Их Цар. В-ство получают ежегодно в свою казну 20 - 30.000 рублей с мехов, которые собираются частью из десятины и иначе. ¹⁶

Греческая торговля.

Из этих (поступивших в царскую казну мехов) ежегодно значительная часть продается грекам, которые вывозят из Турции, Персии, Аравии и Греции всякого рода драгоценные товары, как-то: превосходные богатые золотые ткани (Goldenstucke), ковры, тканые золотом и серебром, одеяла, бархаты и тому подобное, также всякого рода драгоценные подобные шелковые товары, как и турецкие камлоты из верблюжьей шерсти. Как только они прибывают в Москву, им не позволяется показывать ни малейшей части товаров никому, кто бы он ни был, прежде, чем "гости" Их Цар. В-ства, которые для этого специально отряжены, не осмотрят их. Затем эти товары раскладывают и показывают Их Цар. В-ству; он тогда выбирает, что ему самому нравится, а под видом (этого) берут также "гости" из того, что им кажется хорошим, остальное же они (греки) могут потом продавать кому хотят. Напротив, им дают из казны соболей и другие меха, но так как они (греки) всегда берут гораздо больше мехов, чем стоят их товары, то они платят излишек арабскими дукатами, которых привозят с собой большое количество. Меха они везут в Грецию и Турцию. Мне рассказывал один грек, как истинную правду, что турецкий государь Ибрагим Мурат имеет несколько комнат, которые он приказывает обвешать внутри вместо ковров соболями, и он будто такой странный, что, когда они в употреблении несколько лет и потеряли свою свежесть, так как они потом обыкновенно выглядывают рыжими, он их дарит визирям и некоторым пашам, которые их [163] употребляют для подбоя (Futter), а вместо них он приказывает увешать комнаты опять свежими соболями.

Ювелиры.

Когда же вообще сюда прибывает несколько ювелиров, откуда бы они ни пришли, с дорогими драгоценностями, и Их Цар. В-ство желают некоторые купить, то ювелир должен хорошо следить, чтобы он их никому другому раньше не показывал прежде, чем таковые не показаны Их Цар. В-ству. Это соблюдают и великие "бояре"; если драгоценность предложена одному "боярину", и он не купил ея, то она всеми другими "боярами", когда это станет известно, пренебрегается. Когда же Их Цар. В-ство потребуют некоторые вещи, то предлагаются ему (ювелиру) меха, потому что из казны Их Цар. В-ства за драгоценность совсем редко дают деньги, или же нужно (ювелиру при продаже) непременно их (деньги) пожелать и требовать, ¹⁷ и ювелиры поэтому в этой торговле принимают в уплату меха. Так как при подобном товаре требуется превосходное знание, то обыкновенно лучше всего тому везет, кто может других более всего превосходить (своими познаниями).

Если же случится, что греческие купцы, как и ювелиры не явятся, а в казне накопится слишком мехов, то они оцениваются и раздаются "гостям" большими партиями; "гости" же должны потом в течение года внести деньгами в казну Их Цар. В-ства стоимость, в какую оценены меха. Иногда они получают на этом барыш, но и случается, что должны значительно приплачивать.

Таблица архангельского отпуска.

Тут следует извлечение ¹⁸ из архангельских таможенных книг, при чем собственно можно видеть, какие виды товаров вообще и как много их в один год через Архангельск вывозится, равным образом, во сколько почти всякий вид (товара) по своему достоинству оценивается на капитал и таковые в отдельности закупаются и скупаются.

Итак, я начну с хлеба; из него рожь и зерно (korn) вывозится на кораблях не всякий год, но только при высокой цене.

Русские туземные товары, отпускаемые через Архангельск.

Раньше я уже упомянул, как собирается хлеб. ²⁵ Теперь следует далее (упомянуть), где находятся и собираются другие здесь вышеотмеченные товары.

Льняное семя находится около Казани, Нижнего, Костромы, Ярославля, Вологды, Галича и по Двине внутрь страны и оно равно, как и зерно, свозится в Архангельск.

О мехах, которыми пользуется Их Цар В-ство, также было выше упомянуто, но другие, которые добываются здесь и там по всей стране, кроме соболей, которые добываются только в Сибири, свозятся простыми людьми, каждый сорт из тех мест, где добывается, в Вологду; но меха, добываемые в Сибири и в местах вокруг лежащих, доставляются в Архангельск вниз по реке, называемой Югой, которая у Устюга впадает в Двину, а далее (доставляются) по течению Двины в Архангельск, куда также идут вниз (по Сухоне и Двине) из Вологды предыдущие (вышеупомянутые меха).

Лосиные кожи также в достаточном количестве возятся из Сибири и прилежащих мест в Архангельск вниз по сейчас названной реке (Юге) и также по течению Двины. Другие лоси, добываемые здесь и там в стране, также доставляются из одного города в другой, и что простым человеком не может быть продано туземным русским купцам, то везут в Москву, чтобы их продать иностранным купцам; но если они также не могут сойтись с этими, отправляются по санному пути на Вологду; тут они оставляют (кожи) лежать до полой воды, а тогда же спешат к архангельской ярмарке.

Юфти вывозятся в большем количестве, и (их) приготовляют в казанской, нижней (нижегородской) и московской, но больше всего и наилучше в ярославской и костромской (областях). Но другия, которые приготовляются в новгородской и псковской (областях), совсем не могут быть сравниваемы с предыдущими. Сама Россия имеет посредственный (mittelmassig) скот и не может одна ежегодно отпускать такого множества (кож). Прекраснейшие, наибольшие кожи отовсюду скупаются русскими, и при этом берут во внимание зимнюю дорогу, [169] по которой торговцы кож и выдельщики юфти путешествуют в Польшу преимущественно по Подолии и Украине, все вместе скупают, что только могут захватить; они возвращаются не ранее, как на исходе санного пути; тут кожи, вследствие наступающей оттепели и происходящей от этого нечистой воды, остаются лежать до ранней весны; но тогда (весной) дубят их со всем усердием, чтобы они могли быть готовы с выделкой к тому времени, когда их можно будет еще с высокой водой доставить вниз от Вологды к архангельской ярмарке по Верхней и Нижней Сухоне и по течению Двины. Эти кожи выделываются частью в Москве, но более всего в Ярославле и Костроме, откуда им только 50 миль до Вологды, а провоз туда стоит не свыше 2 алтын с пуда. Юфть есть единственный товар среди всех видов, который, как по времени, так и по большему удобству, можно лучше доставлять в Архангельск, чем к Восточному морю, и там продавать.

Соленые кожи, бараньи, воловьи и козлиные кожи ²⁶ свозятся со всей страны и больше всего возятся в Архангельск.

"Сафьяны" приходят из Персии и доставляются оттуда (таким же образом), как выше было сказано о шелке, но ими может всякий свободно торговать.

Бобровую струю русские получают из Сибири. Относительно этого товара чрезвычайно удивительно, что иностранцы торгуют и продают русским бобровые меха, а потом русские в свою очередь продают иностранцам бобровую шерсть, которую вычесывают из мехов, потому что русские неохотно или совсем не желают покупать бобровых мехов, которые уже вычесаны; это ни от чего другого не происходит, как оттого, что они (русские) умеют лучше с этим обходиться, гораздо тщательнее принимать все во внимание и хорошо рассчитывать.

О ревене уже выше было подробно сделано сообщение.

Агарик, который обладает почти одинаковыми достоинствами и качеством с ревенем, добывается около Архангельска и по пути к самоедам; вывозится через Архангельск.

Русское сукно, или "ватман" (Lakenn oder Wattmann), в большом количестве вывозится через Архангельск; оно делается в вологодской и ярославской (областях). В Голландии оно отправляется на кораблях в Индию, а также много употребляется на корабельное платье лодочников.

Русское полотно (Leinwandt) находится тоже в таком положении и делается больше всего в ярославской, вологодской (областях) у Двины и Ваги внутри страны.

Рогожи всякого рода делаются в вологодской области и оттуда привозятся в Архангельск.

Воск добывается в большом изобилии в нижней (нижегородской) казанской, также в Мордве и еще в других местностях. Его, говорят, можно было бы вывозить в гораздо большем количестве, когда бы не так много его сжигалось и употреблялось во всей стране перед их образами в церквах и процессиях. [171]

Сала (Tallich) много добывается в казанской, нижней (нижегородской), московской, ярославской и вологодской областях и со всех мест доставляется по зимнему пути в Вологду, оттуда по Верхней и Нижней Сухоне и дальше по Двине - в Архангельск. Русские по своим законам не могут есть телятины, по моему мнению, только потому, что им от теленка нет пользы, напротив, когда он станет хорошо выросшим быком, то дождутся сала и, сверх того, хорошей кожи, что также есть несомненной причиной так много добываемых в стране бычачьих и коровьих кож.

Свиная щетина собирается крестьянами, которые там и тут в городах имеют своих определенных покупателей; потом она вся собирается в свою очередь более крупными (купцами) в одне или несколько рук. Она покупается голландцами, которые большею частью обрабатывают ее в Голландии, а частью, если она чисто выварена, везут ее во Францию и Италию.

Ворвань вытапливается из тюленей, которые бьются рыбаками и крестьянами, как и самоедами, на Белом море, у самоедского берега. Они доставляются в таком виде, как они убиты, к Архангельску в своих собственных кожах, некоторые из них сшиваются, как мешок; только там они вытапливают и вываривают ворвань. Больше всего покупается бременцами.

Шпик и мясо ²⁷ добывается по всей стране, и весь шпик зимой, когда он сильно замерзнет, в разных местах свозится крестьянами в города. Там его покупают купцы и отправляют в Вологду, где его оттаивают, солят, потом укладывают в бочки и (отправляют далее) в Архангельск, а копченый шпик бьется осенью и на местах, где его добывают, солится и коптится. Приходит больше всего из казанской и нижней (нижегородской) областей.

О кавиаре уже выше упоминалось.

Слюда добывается между Новой Землей и Архангельском за Сибирью; открывается в утесистых горах.

О бобровой шерсти самое необходимое раньше упоминалось при бобровой струе.

Смола и деготь гонится в каргопольской (области) и у Ваги и по Ваге, которая впадает в 12 милях выше Холмогор в Двину, по ее течению везется до Архангельска.

Вот то, что я мог разузнать для сообщения о товарах, вывозимых через Архангельск.

Иностранные товары, привозимые в Архангельск.

Теперь следовало бы также здесь же поместить извлечение из таможенных книг о приходящих товарах, но, хотя оно мне и было обещано, я еще не мог его получить, несмотря на обещанное за это большее вознаграждение; но как скоро я его получу, оно будет сюда присовокуплено, а таким образом (теперь) я приведу их (перечислю привозные товары) только в главных чертах по их названиям. [173]

Преимущественно ежегодно большое количество сукон (lacken), как туземных ²⁸ тонких, так и других всяких сортов, привозится в Архангельск, как и всяких шелковых товаров, особенно атласов, камок (dammasten), кармазина, камлотов, бархата, цветных тафт, золота и серебра; также туда привозится золотая и серебряная проволока, золотые и серебряные кружева и позументы, также - всякого рода шерстяной мелкий товар, ²⁹ как-то: крон-раш, перпетуан, камки, камлоты, бомазея и фальшивая золотая и серебряная проволока, или мишура; также - всякого рода мелочной нюренбергский товар; равным образом - всякого рода пряности, также всякого рода краски, из которых больше всего привозится индиго и фернамбук, или бразильское дерево, также красная медь, желтая медь, железо и всякого рода тянутая из этого проволока, как и белая вылуженная жесть.

Вот виды товаров, которые в свою очередь ввозятся. Должно быть, немного недостает, чтобы количество этих названных товаров по достоинству (ценности) равнялось капиталом с вывозными и ранее рассмотренными товарами, кроме хлеба. ³⁰

II.

Неудобства и невыгодные стороны торговли через Архангельск.

Что теперь касается другого пункта, а именно в чем заключаются затруднения и большое неудобство, которые бывают при доставке и отправке всех этих (вышеупомянутых) товаров, то я прежде всего сравнительно покажу на следующей таблице разницу пошлин и издержек по обоим направлениям (т.е. на Белое и на Балтийское моря).

Таблицы издержек в фрахте и пошлинах.

Разница в издержках вообще на все товары, которые идут со всех мест России в Архангельск, а оттуда в свою очередь вверх (внутрь страны), сравнительно с издержками на те товары, которые возятся через Новгород к Восточному морю, а оттуда в свою очередь в Москву, оказывается (следующей): ³¹ [175]

[187]

Из вышеприведенной таблицы достаточно явствует, какая обнаруживается разница в издержках, которые поэтому частью по справедливости с русской стороны должны бы быть изменены и таким образом установлены, как оне были раньше. ³⁹ Без этого происходит то, что вследствие пошлины на Зунде, а также пошлины в Лифляндии, издержки по сравнению с товарами, которые привозятся и вывозятся через Архангельск, значительно простираются выше, и хотя вследствие фрахта и страховки через Восточное море оне в свою очередь несколько облегчаются, но этот путь все-таки возбуждает отвращение у чужестранцев, которые высоко ценят, когда они могут доставлять товары из такого места, где они не должны проезжать земель какого-нибудь другого государя, хотя бы они должны были из-за этого плыть кругом 50 или гораздо больше миль, соображая, что они также учитывают то, что они должны были бы подвергаться часто неожиданным нововведениям и изменениям этих государей в пошлинах и вообще.

Неудобства архангельского пути от Москвы до Архангельска.

Что касается пути, то безспорно, что он на Новгород, а оттуда к Восточному морю, зимою гораздо удобнее и ближе, чем путь на Архангельск. Все, что предназначается в Архангельск, возится, правда, зимой, как легко, так и почти удобнее, в Вологду; но эти товары должны там оставаться лежать до вскрытия вод, чтобы их с высокой водой можно было отправить дальше, так как то, что идет вниз позже и летом, когда вода спадет и низка, подвергается большой опасности. На Верхней Сухоне 50 миль вниз, правда, они не испытывают особых затруднений приблизительно до города Тотьмы; там начинается Нижняя Сухона, которая тогда весьма не глубока, при этом полна больших камней, частью только едва виднеющихся под водой, а частью над водой; самые опасные, которых нужно более всего остерегаться, все имеют свои названия; они лежат частью при падунах, частью при коротких и угловатых изгибах реки, которые до такой степени опасного свойства, что часто опытнейший кормчий нарывается на них, где дощаники и лодьи (Both und Lodigen), если им не скоро помогут, легко разбиваются и тонут с грузом, как это случилось в прошлом году с свыше 100 ластами зерна, с поташом в 50 бочках и с некоторым количеством юфти. Таких мест на Нижней Сухоне, на расстоянии нескольких верст до Устюга Великого, свыше 20.

Устюг - значительный город, и там живут видные купцы; дома и городские стены построены из дерева: лежит он в 100 милях от Вологды. Отсюда начинается Двина, которая сама чиста от камней, но (зато) там много отмелей и песчаных мелей, на которые садятся дощаники и лодьи, которые нужно часто совсем перегружать на разгрузочные суда, называемые "паузами", что все удваивает издержки и причиняет большую потерю времени. Такое неудобство продолжается за 60 верст выше Архангельска, до города Холмогор, которые лежат свыше 80 миль ниже Устюга. [189]

Холмогоры.

Это - маленький город, построенный также из дерева. Тут проживает зимой "воевода", назначаемый в Архангельск, и живет несколько иностранных купцов, которые здесь производят свою торговлю на Архангельск. "Гости" Их Цар. В-ства хотят, чтобы все иностранные купцы, которые в Москве, жили бы в этом месте, а не дальше внутри страны, подобно тому, как они достигли этого относительно персов, которые отныне не смеют ехать далее, чем до Астрахани, чтобы они (гости) тем лучше торговали по своей воле в стране, и чтобы посредством этого чужестранцы, которых они не могут терпеть, были в свою очередь удалены из Москвы и таким образом от двора (царя), где они (гости) хотят быть совершенно одни. ⁴⁰

Архангельск.

От Холмогор до Архангельска остается еще 12 миль, все также песок и глинистый грунт, но все-таки несколько глубже, чем вверху. Перед Архангельском дощаники разгружаются, и товар отправляется на дворы, которых три, а именно: английский, голландский и русский двор; все они выстроены только из дерева. В них купцы имеют каждый свои особые "амбары" и горницы для письма, но не смеют в них вследствие опасности (от пожара) пользоваться ни каминами ни печами. Их кухни несколько отдалены за этими дворами; от них (кухонь) 30 лет тому назад произошел пожар, так что все три двора со всеми там продаваемыми товарами, из которых они спасли на корабли совсем немного, были превращены в пепел, что поэтому представляет также немаловажную опасность. Несколько повыше лежит город, который называется "Архангельский город". В окружности он не велик; там нет других домов, как только "воеводы" и "дьяка", с несколькими "амбарами", где они складывают зерно, а также там находится маленькая каменная кладовая, где хранится казна великого князя, которую "гости" там же продают и обменивают. Стены построены деревянными гнездами (von hultzerne kastenn) по русскому способу, которые, в виду некоторой особенности со стороны моря, набиты глиной и землей, но уже довольно обветшали; на башнях лежит несколько довольно тяжелых металлических пушек.

Товары там переносятся также с большим затруднением на корабли, что должно делать посредством известных разгрузочных судов и "паузов", которые при жестокой погоде весьма часто терпят урон, и это еще происходит, так сказать, прямо перед городом. Так как они (корабли) не могут брать вследствие малой глубины свыше половины груза, то должны потом принимать полный груз за островом, хотя не очень, но все-же отдаленным, что также сопряжено с немаловажными затруднениями. Отсюда они также не могут отойти с всяким ветром, так что последние приходящие корабли, если они со своим грузом немного запоздали и были задержаны ветром, часто подвергаются большой опасности от наступающей зимы, которая часто [191] начинается с середины сентября так резко, что корабли должны, сломя шею и голову, удалиться отсюда, потому что они не могут от чрезмерного большого ледохода тут перезимовать.

Неудобства архангельского пути от Архангельска до Москвы.

С товарами, идущими вверх по Двине, происходит также следующее затруднительное обстоятельство. Сначало их нужно везти 200 миль против течения реки до Вологды; там их потом вследствие малой и низкой воды могут грузить совсем немного на дощаник или лодью и все-таки должны еще весьма часто, если они сядут на вышеупомянутых отмелях, песчаных мелях и опасных падунах или камнях, иметь под рукой разгрузочные суда, чтобы быть в состоянии выгрузить товары с дощаников и лодей и на эти (разгрузочные суда) в свою очередь нагрузить. На это употребляется много времени и труда, и удивительно, какую тяжелую и большую работу исполняют рабочие люди, которые ведут такие дощаники и лодьи: они часто должны в одной рубахе целый день стоять и работать в холодной воде, по которой почти идет лед, не обращая на это внимания, если только по временам в свою очередь подбадривать их 4 или 5 раз чаркой водки. Не всякий год случается или, как я почти должен сказать, редко случается, чтобы дощаники и лодьи достигли города Вологды, обыкновенно же большею частью они замерзают по дороге и иногда на таком месте, где нет на несколько миль вокруг ни одного села, где должны все товары выгружать, и строятся рабочими людьми хижины, где они могут укрыться от холода и поддерживать огонь. Что они тогда имеют из вина и других жидких товаров, которые подвержены морозу, замерзает, и все они (товары) пропадают, потому что им приходится тут лежат часто 5 - 6 недель, пока не будет прямой санной дороги и не замерзнут болота, так что товары, которые идут вверх, редко прибывают в Москву перед Рождеством.

Продолжительность торгового оборота через Архангельск и Балтийское море.

Сверх того, нужно также отметить то большое затруднение, что все товары, которые в Голландии закупаются и таким образом, как упомянуто, отправляются в Москву, нагружаются на корабли в июне и июле и не ранее, чем около Рождества, достигают места, куда они назначены, что составляет целых 6 месяцев, а те товары, которые закупаются в Москве и назначены в Голландию, остаются лежать еще гораздо дольше, прежде чем они достигают места, куда они назначены, потому что они скупаются зимой в разных местах страны и санной дорогой возятся в Вологду, где должны лежать до вскрытия рек, (а уже) потом доставляются вниз в Архангельск и грузятся на корабли, которые поэтому в Голландию или в Гамбург редко прибывают раньше последних чисел месяца октября, а часто только в ноябре, что составляет свыше 9 месяцев. [193]

Напротив же, те товары, которые закупаются зимой в России и санной дорогой отправляются к Восточному морю, могут быть нагружены на корабли в месяце марте и апреле и таким образом в течение 3 месяцев, считая со времени закупки, могут достичь места, куда они назначены, именно Голландии, Англии или Гамбурга, что гораздо выгоднее. Точно в таком же положении находятся товары, которые из названных мест предназначаются в Россию и идут через Восточное море, по тому соображению, что те товары, которые закупаются в месяце октябре и отправляются на кораблях в Лифляндию, а оттуда по санной дороге доставляются в Россию, часто могут прибыть в Москву гораздо скорее, чем те, которые закупаются в июне и возятся туда через Архангельск. Я умолчу (уже) о большой опасности и многих других тяжелых неудобствах, которым подвергаются последние (т.е. идущие через Архангельск) товары по сравнению с теми, которые идут через Восточное море.

Кроме всего этого, (по Балтийскому пути) оборотные товары (die Retouren) могут быть в свою очередь в России так скоро, что вполне возможно пустить капитал в другой раз в том же году на Восточном море, тогда как через Архангельск это может с особенным затруднением статься едва только один раз. И даже немного недостает для того, чтобы это (оборотное движение) могло совершаться через Восточное море 3 раза в год, и я могу вполне уверить в этом каждого, если бы только улучшить летнюю дорогу от Москвы до Новгорода, а оттуда до Тессау, ⁴¹ и снабдить болота хорошими мостами. Но также должно было бы у русских быть устранено то, что, если подданные Их Кор. В-ства и другие купцы желают ехать в Россию и приехали в первый пограничный город, преимущественно, например, в Новгород и Псков, они впредь не были бы задерживаемы "воеводами", как до сих пор бывало, несмотря на мои частые жалобы на это при дворе; задержки часто случается на 3, 4 и более недель, так что некоторые должны совершенно переменить свое намерение и ехать обратно.

III.

Средства к перенесению архангельской торговли на Балтийское море.

Скупка товаров.

Что касается теперь последнего и третьего пункта, как и каким образом можно было бы архангельскую торговлю отвлечь опять на Восточное море, то для этого в настоящее время можно найти хороший повод, особенно при тех способах, которыми без затруднения и [195] раздора между обоими государями можно воспользоваться, если только найти денежные средства и хороших людей, которые пожелали бы взяться за это дело в такое удобное время и особенно при настоящем разрыве между Англией и Голландией, ⁴² а эти способы заключаются в практике, которая употреблялась бы среди купечества, в каковом деле один голландский купец в Риге, по имени Адриан Понсфельд, сделал в этом направлении выдающуюся попытку.

Когда он несколько лет тому назад вел там (в Риге) свою торговлю, он старался на некоторое время в течение одного года доставить в свои и принципалов руки все конопляное семя. Хотя там ни в одном месте не было (на конопляное семя) больше спроса, чем на другие товары, однако он все-таки надеялся, что если он таким образом может захватить его в крепкие руки, то, без сомнения, должен получить с него значительную прибыль, потому что единственно он будет держать в руках рынок. Но, так как он должен был соображаться с количеством, это никогда не могло бы прийти ему на мысль, если бы ему не было довольно известно, как много упомянутого семени обыкновенно ежегодно вывозится из Данцига, Кенигсберга и Риги. Когда же он нашел, что большая часть обыкновенно вывозится через Ригу, он прикинулся, что хочет покупать другие товары, и до тех пор совсем не обращал внимания на конопляное семя, пока не прибыл туда (в Ригу) из Белоруссии другой флот (с семенем), и оно вследствие его множества не пало в цене. Тогда он собрал всех маклеров и дал им приказание скупить в один день все, что только было в городе, по такой упавшей цене, именно по 22 - 24 м. ⁴³ за тонну (бочку), (а также) писал в Данциг и в Кенигсберг своим факторам, чтобы они тоже скупили все, что только могут получить. Совершив это и решив, что он уже приобрел более половины всего количества, которое со всех трех мест обыкновенно отпускается, и заметив, что другие купцы также выжидают (купить) его, он отдал приказание покупать только небольшими партиями и поднять цену, как можно выше, так что он потом и довел цену тонны до 40 м.. ⁴⁴ Он поддерживал ее таким образом до тех пор, пока все количество остатка не было скуплено по такой высокой цене другими купцами, а так как он имел первые партии и также пустил их первыми на рынок, он поддерживал их в довольно высокой цене и получил значительную прибыль. Когда же теперь пошли на рынок оставшиеся купленные по высокой цене партии, он поддерживал еще цену остальных партий, из которых немного осталось, ниже цены, чем оне были куплены другими, а это он был в состоянии сделать, потому что самое большое свое количество (конопляного семени) он купил почти наполовину дешевле. Таким образом единственно он держал к руках рынок и причинил другим большой убыток, потому что тогда каждый, закупивший для себя необходимое количество, не хотел за оставшееся давать даже немногим дороже. Таким образом [197] он получил прибыли на этой партии конопляного семени, простиравшейся до 90.000 тонн, свыше 80.000 ф.. ⁴⁵

Так как из предыдущего пункта (т.е. II части этого донесения), в котором помещено извлечение о товарах, отпускаемых через Архангельск, можно усмотреть, какое количество всякого рода товаров ежегодно обыкновенно оттуда вывозится, то было бы вполне хорошо и уместно, если бы нашлись охотники для такого дела, которые поступали бы вышеизложенным способом, тем более, что такие товары большею частью находятся единственно в России и ни в какой более другой стране, и что для вывоза товаров есть только два пути, именно - через Архангельск и Восточное море, а что теперь последняя дорога имеет большое преимущество перед другой, это доказывается одним тем, что сейчас в течение двух лет почти ни один голландский корабль не приходит в Архангельск, ⁴⁶ а далее, - что с этой (балтийской) стороны товары могут приходить на рынок гораздо раньше и чаще, чем те товары, которые от Архангельска только раз в позднюю осень идут оттуда с большой опасностью.

Соответствующий пример я приведу здесь только на одном виде товаров, именно юфти. Во-первых, известно, что нигде на свете не делается юфти, как только в России; к тому же известно, какое количество обыкновенно ежегодно вывозится. Если бы теперь стараться посредством хороших людей в разных местах по всей стране скупить по ординарной и обыкновенной цене свыше половины всего количества юфти, которое по (вышеприведенному) извлечению простирается до 75.000 свертков, именно - 40.000 свертков, и отправить их на рынок через Восточное море, то они прежде всего могут быть перевезены гораздо скорее, чем те (остальные юфти, вывозимые через Архангельск), а чтобы только одному держать в руках рынок, нужно посредством дальнейшей скупки малыми партиями остатка, как в стране, так и в самом Архангельске, поднять цены до такой степени, чтобы их нужно было скупать значительно дороже, чем предыдущие партии. Если бы это случилось, по необходимости последует то, что, когда партии прибудут из Архангельска, то дело будет не в одном только требовании или спросе, но и нельзя будет без значительного большого убытка продать их по такой же цене, как предыдущие, которые шли через Восточное море и были проданы с прибылью.

И равным же образом так следовало бы поступать и с другими товарами, и я уверен в этом, если бы могли правильно взяться за это и серьезно продолжать дело, это должно было бы подать торгующим через Архангельск повод или совершенно его оставить или же также обратиться к Восточному морю. Так как у торгующих через Архангельск купцов единственная жалоба, что они, пока товары через Восточное море, как ввозятся в Россию, так и вывозятся, не могут иметь ни о каком товаре верного рассчета, а все, что они совершают, должно делаться наавось, то вследствие этого есть многие из них, [199] которые дают указание великим господам, что нужно посредством пошлин или других препятствий стеснить и сократить торговлю через Восточное море, так как иначе архангельский рейс в единственную морскую гавань Их Цар. В-ства значительно упадет.

Покупка царских товаров по шведским облигациям.

Что же касается товаров, которые покупаются или приобретаются из казны Их Цар. В-ства на срок или наличные деньги, то купцы могут с этой (балтийской) стороны точно так же хорошо приходить, как другие (купцы приходят) через Архангельск. Товары, которые покупаются на срок, подвергаются с этой стороны некоторым затруднениям, которые также могут быть легко устранены. Они большею частью состоят в том, что в Москве нельзя найти за поручителя никого из иностранцев, которые торгуют через Архангельск, так как они держатся друг друга и обязуются под разными компаниями друг за друга в том, что, если один из них что-нибудь законтрактует из казны, то другие, которые обязались в этом друг за друга, должны быть за него поручителем, потому что без хорошего поручительства ничего не отпускают. До сих пор за партии шелка, который несколько лет тому назад из казны Их Цар. В-ства был законтрактован, надо было представить в Ревеле поручительство раньше и прежде, чем гости великого князя доставят шелк. Это сопровождалось большими затруднениями и не может по многим важным причинам более практиковаться главным образом не только потому, что такие люди на это неохотно соглашаются или не решаются, но наиболее всего и оттого, что вследствие этого торговля раскрывается, и всякий, как внутри, так и вне страны, узнает, как такая торговля происходит; молчаливость же и величайшая таинственность однако самое важное дело в торговле. Но для предупреждения этого я хочу здесь, впрочем не настаивая, сделать подданнейшее предложение, если бы Их Кор. В-ство всемилостивейше пожелали написать Их Цар. В-ству, что если подданные Их Кор. В-ства захотят что-нибудь купить или законтрактовать из казны Их Цар. В-ства и представят Их Цар. В-ству вместо поручительства облигацию коммерц-коллегии Их Кор. В-ства, чтобы Их Цар. В-ство поверило им с таким обеспечивающим добавлением, что если такие облигации не всегда будут в свою очередь выкуплены посредством уплаты и исполняться в точности, то Их Кор. В-ство примет их на себя и прикажет в точности поступить по ним. Я не сомневаюсь, что Их Цар. В-ство охотно примет это. Но так как коммер-коллегия находится далеко, а если бы из казны Их Цар. В-ства пришлось что-нибудь законтрактовать из хлеба, шелка, ревеня или кавиара, а такая облигация не всегда может быть под рукой, то голландцы, которые ручаются друг за друта, весьма часто могут раньше улизнуть с лакомым куском, чем получится упомянутая облигация. Но для предупреждения этого коммерц-коллегия должна только довериться кому-нибудь [201] кто состоит под присягой на службе Их Кор. В-ства и живет поблизости или в самой Москве, переслать и вверить (ему) несколько бланков с печатью камер-коллегии и подписью нескольких ассессоров или только с подписью секретаря; он мог бы тогда перед их выдачей подданным Их Кор. В-ства, которые просят их, заставить (их) всякий раз представить за себя достаточное обеспечение. Таким образом этим можно было бы предупредить торгующих через Архангельск относительно тех товаров, которые продаются из казны Их Цар. В-ства.

Шведские дворы в России, упорядочение шведской торговой корреспонденции и религиозных дел.

Так как при правильном продолжении русской торговли также весьма необходимо особенно поддерживать хорошую корресподенцию, как в России, так и вне, то необходимо требовать, чтобы торговые дворы хорошо содержались. Но так как псковский двор до сих пор еще не устроен, а, кроме него, для споспешествования торговли такой двор также весьма сильно требуется в Ярославле из соображения, что это есть один из наиважнейших торговых городов, который имеет после Москвы, по сравнению со всеми другими городами, большой привоз, как сушей, так и водой вверх по Волге, а также (в виду того, что) из корресподенции 4 городов: Москвы, Ярославля, Новгорода и Пскова можно извлечь для этого желательного дела (т.е. развития балтийской торговли) особенную пользу, благодаря чему гораздо скорее можно достигнуть подлинного и действительного споспешествования (этой торговли), - то, таким образом, и требуется, чтобы, согласно Тявзинскому договору, были отведены Их Цар. В-ством подданным Вашего Кор. В-ства такие дворы. Хотя до сих пор беспрерывно спорили и было отказано в отводе псковского двора в городе, но я все-таки предполагаю, что если принять во внимание заранее происходящие, теперь очевидные, приготовления (России) к войне против Польши, которые, без сомнения, нападут друг на друга будущей весной, ⁴⁷ то Их Кор. В-ство получили бы все по желанию, если бы Их Кор. В-ство, когда оне (Россия и Польша) будут в полном разгаре войны между собой, настаивали на большой комиссии, которой (Ваше Кор. В-ство) добиваются уже 3 года, и у которой можно было бы среди других домоганий также потребовать отвода сказанных дворов.

Иностранная корреспонденция по стране Их Кор. В-ства до сих пор производится также к особенному и очевидному ущербу Их подданных, ⁴⁸ потому что иностранные письма, которые идут в Москву через Псков, приходят в Псков в то время, когда приходят письма от того же числа в Ревель или Нарву; таким образом письма, которые идут из Риги через Псков, часто приходят раньше в Москву, чем приходят в Новгород те (письма), которые от того же числа идут через Ревель, Нарву и Ниен или из них в Москву. Оттого голландские и другие купцы, торгующие через Архангельск, гораздо [203] скорее получают известие, если нужно что-нибудь особенного предпринять по отношению того или другого товара, чем те, которые из означенных городов - Ревеля, Нарвы и Ниен - также предписывают что-нибудь закупить или обратить внимание на тот же вид товара, так что они всякий раз бывают последними и являются поздно, именно когда торгующие через Архангельск там уже все исполнили и приняли во внимание. Но это можно было бы весьма хорошо предупредить, по моему ненавязчивому мнению, поступив по следующему способу: запретить рижским гражданам под страхом величайшего наказания отсылать через Псков письма, которые приходят извне с их адресом и назначены в Москву; но они должны сдавать их на почтамт и отсылать в Нарву к почтмейстеру. В Нарве они могут лежать, пока туда также не придет через Ревель и Ниен почта от того же числа из Голландии и Англии или других иностранных областей, а потом почтмейстер отсылает ее нарочным, который должен отправляться ровно через каждые 14 дней в Новгород на шведский двор; тогда письма могут отсюда все вместе в свою очередь направляться в Москву на шведский двор и отсылаться нарочным. Точно таким же образом письма могут в свою очередь итти и назад, и отсюда наконец образуется почтовое сообщение, но только молчаливое и скрытое. По моему рассчету, ежегодные издержки не могут простираться выше 500 ртр., которые в свою очередь могут быть покрыты весовой платой с писем; к тому же и Их Кор. В-ство может надеяться получать от своих служащих точные известия из России, (доставку) которых иначе совершенно нельзя поддерживать, потому что приходится посылать письма с ямщиками или другими путешественниками, которые при том ездят весьма неопределенно, медленно и большею частью в неподходящее время, и им нужно доверяться с немалым страхом.

Что же касается постройки и содержания таких дворов, то уже несомненно, что весьма необходимо, вследствие неожиданно происходящих пожаров, чтобы здания были из камня в виду того, что всякий остерегается доверять свое имущество деревянным постройкам, да и иного даже удерживает везти туда какой-нибудь товар. Так как в особенности же и сперва необходимее всего требуется хорошее каменное здание на московском шведском дворе, которое вначале можно приноровить именно не для жилого дома, а только на несколько погребов со сводами в них, в которых товары могут быть гарантированы (от пожара), но для того, чтобы такое здание начать с самыми незначительными издержками, к этому можно было бы легко приступить следующим образом, именно: если Их Кор. В-ство изволят отправить грамоту Их Цар. В-ству, в которой Их Кор. В-ство попросили бы для Их (королевских) подданных строительных материалов из строительного склада Их Цар. В-ства по их (царской) собственной (казенной) цене, то тогда материалы обошлись бы почти свыше наполовину (дешевле), чем они обыкновенно покупаются, и я вполне уверен, [205] что Их Кор. В-ство совершенно охотно это получат. Денежные средства, которых могло бы для этого недоставать вследствие незначительной и плохой навигации в эти два протекшие года, можно было бы добыть из казны Их Цар. В-ства посредством кредитива Их Кор. В-ства за моим именем, а (потом) таковые по случаю опять отдать. К такой отдаче (занятых денег) и дальнейшему покрытию строительных расходов на сказанные дворы можно было бы скоро найти эти средства, если бы с русских товаров, которые через Восточное море ввозятся и вывозятся, взыскивалась с одного рейхсталера пошлина, допустим, только по 4 белых рунтштука (weiss Runtstuck) строительных денег, и это могло бы так много составить, сколько потребовалось бы нужным для 4 местностей: Пскова, Новгорода, Ярославля и Москвы, а те (купцы), которые имеют свою торговлю в России, не противились бы ей, но вполне добровольно и охотно платили бы. Итак, я надеюсь, что Их Кор. В-ство всемилостивейше согласятся на это и изволят прислать мне об этом приказание.

Так как при теперешнем патриархе и исповеднике Их Цар. В-ства ⁴⁹ несколько времени тому назад притеснили в достаточной степени аугсбургское, или лютеранское, исповедание и другия религии, так что они (русские) уже вторично отняли и преступно разрушили у их (иностранцев) общины их церкви, (то иностранцы) после долгих домоганий и постоянных просьб о допущении опять своего богослужения, были наконец пожалованы таким ответом, что они, хотя все-же только впредь до дальнейшего постановления, могут исповедывать свою религию, но не должны иметь никаких других собраний, как только в комнатах своего пастора. Итак, к Вашему Кор. В-ству подданнейшая просьба [так как по Столбовскому миру заключено специальное постановление, чтобы подданным Их Кор. В-ства дозволялось свободно и открыто (совершать) Exercitium Religionis (богослужение) на шведских дворах] снабдить дворы хорошими духовными проповедниками и духовниками, чтобы всякий из подданных Вашего Кор. В-ства, кто путешествует в варварской стране и там пребывает, мог быть наставляем в своей совести и утешаем.

Новоустановленная новгородская пошлина.

Относительно таможенной части я хорошо выведал, что пошлина будет назначена гораздо выше против этой стороны; этим никто так не занимается и не выдумывает, как Алмаз Иванович, который в 49 году был третьим послом от Их Цар. В-ства к Их Кор. В-ству. ⁵⁰ Он говорит, что в Швеции русские и все нации, как с тех товаров, которые они ввозят, так и с тех товаров, которые они в свою очередь вывозят, должны вносить пошлину, которая однако в России дается только с одной стороны, как видно из предыдущей таблицы издержек. Так как он был подканцлером в "Посольском приказе", в котором я имею сношения по делам Их Кор. В-ства, то а нашел повод жаловаться относительно новоналоженной в [207] Новгороде пошлины на подданных Их Кор. В-ства. Он мне ответил, что будто в Швеции пошлина взимается несравненно выше и при этом, как с ввоза, так и с вывоза, но я ему это совершенно иначе объяснил, именно, что подданные Их Цар. В-ства, когда бы они везли свои товары не через море, то в Риге, Ревеле, Нарве и Ниене могли бы продавать чужим без уплаты ни единого пфеннига пошлины, а кроме того, они равным образом совсем не платят с тех товаров, которые, они в названных городах купили от иностранцев или приняли взамен своих, и они не могут быть подвергнуты пошлине раньше, чем они не вывозят своих товаров через море, так как тогда они должны платить не более 2%. Но он совершенно необдуманно отвечал, что подданные Их Цар. В-ства должны в Стокгольме платить пошлины за 1 шифф. красной меди 6 ртр., и (просил), чтобы я ему сказал, сколько это будет со ста (т.е. какой это будет процент). ⁵¹ Но я ему сказал, чтобы он мне назвал, сверх этого, еще другие товары, так как с красной меди нужно потому так много взимать, что она минерал, который всеми государствами на всем свете особенно так облагается. На это он мне возразил тем, что Их Кор. В-ство в своих странах назначают пошлину так высоко и так произвольно, как им это угодно, а равным же образом так же поступают и Их Цар. В-ство в своих странах. На это я ему далее ничего не ответил, как только то, что дружба соседних государей больше всего растет, когда с обеих сторон их подданные друг с другом общаются, в особенности если бы они друг с другом дружелюбно и искренно встречались и сносились. На этом я с ним расстался.

Каким же образом это и все другия лежащие на пути препятствия вообще лучше всего предупредить, может быть, для этого найдется достаточно средств у воздерживающейся от Их Кор. В-ства ⁵² и предстоящей на русских границах большой коммиссии, как и при более удобном для этого времени.

Итак, этим я это заканчиваю.

Комментарии

1. Родес не раз доносил (1650-1653 г.г.), что он следит за русской торговлей и старается заметить ее особенности (об этом упоминается на с.с. 38, 48, 55, 94, 123, 124, 125, 140 и др.).

2. Донесение 18 июля и 16 сент. 1652 г.

3. Эти 107 тюков шелка были сторгованы Родесом по поручению ревельского жителя Паульсена, а не для себя (донес. Родеса 22 апр. 1653 г.). Этот Паульсен хотел завести в Ревеле шелковую фабрику, пользуясь упадком шелкового дела в Англии и Голландии, которые тогда воевали. Эти 107 тюков были доставлены в Ревель на счет царя и на его риск.

4. Ormus, Alepo, Tripoli, Alexandrette. По изданию Эверса тоже - Alexandrette, а у Кильбургера, при заимствовании этого места, ошибочно стоит (в изд. Бишинга) Alexandria, которая лежит в Египте, в дельте Нила. На современных нам картах находим - остров Ормуз на севере пролива, соединяющего Персидский залив с Аравийским морем, - г. Алеппо лежит около 100 верст к востоку внутрь материка от северо-восточного угла Средиземного моря; тут же, но уже на берегу самого моря, расположилась Александретта, а гораздо южнее на прибрежьи же - Триполис. Таким образом, шелк, свозимый в Ормуз, вывозился оттуда на кораблях вокруг Африки в Англию и Голландию, а тот шелк, который свозился в г. Алеппо, вывозился по Средиземному морю через соседние порты - Александретту, Триполи(с) и др. - главным образом в Италию и Францию.

5. Jllіа Danielowitz - Милославский, боярин, тесть царя Алексея Михайловича, главное лицо в государстве (с. 93).

6. Alexandrien, а по изд. Эверса - Alexandriam. Наверное, тут в обоих случаях описки, а, по аналогии с известиями о шелке, должно быть - Alexandrette.

7. Персы очень плохо отзывались о русских и, по словам Родеса, весьма презирали их и не любили (донес. 20 окт. 1651 г., 31 янв. 1652 г., 14 марта 1650 г.). Впоследствии русские позволили персам приезжать только в Астрахань и там продавать русским свои товары.

В XVII в. московское правительство сильно интересовалось русско-персидской торговлей, но все его мероприятия к ее развитию не отличались ни успехом ни планомерностью. О торговле с персами, об их товарах, ценах на них, о характере торговли русских в Персии, а персов в Москве, о наказах купчинам, посланным в Персию, и пр. находим известия в М. Арх. М. Юстиции, в делах Сибирского прпказа 149 г. (столбец 202), 155-161 гг. (ст. 319, 459) и др. В 1649 г. был послан в Персию с товарами Я. Брылин, привезший шемаханские товары, о которых сохранились росписи из его "покупочных книг". В 1550 г. к шаху Аббасу был отправлен торговый человек Онисим Грибов. (См. Н. Оглоблин, "Обозрение ст. и кн. Сиб. пр"., III, 200, 341-342).

8. Flockseyde - шелки, некрученый шелк разных цветов для вышиванья.

9. Дороги (дараги) - шелковая ткань большею частью полосатая или клетчатая, иногда струйчатая с золотыми, серебряными, шелковыми деревцами и травками; дороги были гилянские, кашанские, кизылбашские, турские, ясские (П. Савваитов, "Опис. стар. рус. утвари", СПБ., 1896). В прейс-куранте Родеса 1652 г. среди шелковых товаров упоминается: "дороги, или персидская тафта".

10. Донесение 20 дек. 1652 г. Р. S.

11. ".... ein halb Real von 8: ten", а по изданию Эверса: "ein halb Real; vоn nechsten dahingegen....". Фразу Родеса, что каждый верблюд обходится "по пол реала от 8-го", можно понять в том смысле, что от каждого "восьмого" верблюда платилось по 1/2 реала, т.е. на 8 верблюдов шло 1/2 реала, или же, что за каждый "восьмой" день каждый верблюд обходился 1/2 реала, но при обоих подобных толкованиях этой фразы смысл ее получается один и тот же, т.е. что 1 верблюд ежедневно стоил - 1/2 реала : 8 = 3,1 коп., принимая во внимание, что реал тогда считался, согласно Павлу Алеппскому, равным 50 коп. Таким образом, стоимость одного верблюда за весь путь из Гиляни на Ормуз, который длился 80-90 дней, обходился средним 2 р. 63 1/2 коп., а из Гиляни (через Каспий) на Астрахань тот же груз - 2-4 талера, т.е. средним - 1 р. 50 коп., считая, согласно Родесу, талер = 50 коп. Этот рассчет подтверждает слова автора, что путь на Астрахань был для шелка дешевле, чем на Ормуз.

12. При выселении в 1649 г. англичан из Москвы было "позволено остаться (только) Иогану Асборну, который в течение шести лет арендовал торговлю икрой (cavear), и Иогану Вейдту (Weidt), имеющему поташную торговлю". (Донес. Померенинга 29 июня 1549 г. - Якубов К., "Рос. и Шв...", Чтения М. О. И. и Др., 1888 г., I, 450-451).

13. Родес писал 31 янв. 1652 г., что ожидается в Архангельск для вывоза привоз 10.000 ластов зерна, и русские хотят свозить туда как можно больше хлеба. Из донесения 28 марта 1653 г. узнаем, что А. Д. Виниус должен был продать за границей собранные в Вологде 10.000 ластов хлеба (это и составляет 200.000 четвертей). Цифру хлебного оборота для своей таблицы архангельского вывоза Родес мог именно и взять из этих же своих донесений.

14. "а 1 Rdr", а у Эверса ошибочно: "a 1 Rbl", отчего у Бабста и переведено - "по рублю"; одно простое сопоставление такой московской цены с ценами других областей показывает ее неправильность (которая однако не ввела Ключевского в заблуждение в его изследовании о русском рубле. Чтения М. О. И. и Др., 1884 г., I, 59), но цена в 1 ртл., т.е. в 50 коп., вполне естественна.

15. "wobey iedesmahl 2 oder zum wenigsten 1/2 pro C:tum eingewogen werden", a по тексту Эверса неверно: "worbey jedesmahl 2 a 2 1/2 pro Cento eingewogen werden".

16. "Ihre Zaar Maij:tt bekommen Jahrlich in dero Schatz 20 in 30000 Rubeln, an Peltereyen, die theils aus den zehenden vnnd sonsten zusammen gebrach werden." Интересно указанную сумму Родеса - 20.000-30.000 рб. сопоставить с известием Котошихина, что в Сибирский приказ приходит доходу с мехов более 600.000 рублей.

17. Смысл этой фразы, кажется, и так ясен, а именно, что ювелиры всегда получают в обмен за свои товары меха, а если хотят получить деньги, то должны обусловить это при самой продаже своих товаров.

18. Это извлечение (Extract) представляет собою лишь примерную таблицу архангельского вывоза. Однако, говоря, что это только примерная таблица, мы тем конечно не хотим сказать, что она не опирается на действительные цифры; наоборот, Родес, очевидно, ее составил на основании того фактического материала ближайшего года или годов, который ему удалось получить в Архангельске или же оттуда от тамошнего цольнера. Между прочим на общий характер этой таблицы указывает ее конец, где сказано, что шелк приходит через каждые три года, так что ценность ежегодного его привоза составляет - 13.500 рб.; тут очевидно, что, если бы эта таблица относилась к определенному году, Родес не мог бы так выразиться, но должен был прямо заявить, что вывезено столько-то, или же, что в этом году не было вывоза шелка. Подтверждение той же мысли о примерном значении таблицы можно видеть также из следующих фраз: "150 пудов ревеня, иногда более, а иногда и менее, по 50 руб. - 7.500" ("150 Pudo Rebarbar, bisweilen mehr und auch woll minder a 50 Rp. - Rp. 7500"), "рожь и зерно вывозится на кораблях не всякий год, но только при высокой цене". К тому же сам же Родес ведь не указывает, что он дает отпуск определенного года, но говорит вообще об архангельском вывозе, чтобы дать лишь понятие о размерах внешней русской северной торговли (Hier folget ein Extract auss den Archangelschen zollbuchern worbey eigentlich zu ersehenn wass vor Sorten wahren ins gemein vnnd wie viell deren in einem Jahr vber Archangel aussgefuhret, wie auch was die vngefehr ein Jede Sorte in Ihrer wurde vnnd solche durch ein ander Eingekaufft vnd erhandelt werden, sich ins Capital belauffen). При всем этом нам хорошо известно, что год 1653 был плохим для архангельской торговли (см. нашу статью: "Донесения Родеса и арх.-балт. вопрос в пол. XVII в.", Ж. М. Н. Пр., 1912 г., III, 87-88), так что русский вывоз не мог быть тогда свыше 1,1 мил. руб. Наконец, если бы русские в 1653 г. действительно вывезли более, чем на 1,1 мил. р., то иностранцы должны были ввезти лишь на несколько меньше (Родес считает баланс в пользу России), т.е. общий оборот Архангельска выразился бы тогда около 2 мил. рублей, что не соответствует количеству пошлин (около 44 тысяч руб.), собранных в 1653 г. в Архангельске. Изданные А. Ф. Изюмовым - "Книги икряной и поташной отдачи в 1653-1654 (7192) г.г. в гор. Архангельске" (Чтения Моск. Общ. Ист. и Др., 1913 г., II, Смесь, 1-25) своими данными о вывозе поташа в 1653 г. подтверждают наши выводы, что таблица Родеса не относится к 1653 г., но данные этих книг об икре не могут служить этому ясным доказательством, потому что эти книги икряной отдачи относятся не к 1653 г., а к 1654 г. авг. 22-сент. 8, т.е. уже год спустя после составления Родесом своей таблицы ("162-го году августа с 22-го числа до 163 году сентября по 8-е число .... черные арменские икры отвешено у Архангелсково города на таможенные терези и отдано ...."). Как мы видим по нашей таблице, Родес определяет вывоз поташа в 3.000 бочек по 4 шиффунта, шиф. по 10 рб. - 120.000 рб., а смолы и дегтя - в 200 ластов, по 20 рб. - 4.000 рб. Но упомянутые книги поташной отдачи ясно указывают, что 1-15 сентября 1653 г. (162 г.) было отпущено в Архангельске двум иностранцам всего только 520 бочек поташа, по весу с бочечным деревом в 27.160 п. 15 ф., а без бочек, по нашему подсчету, - 25.530 п. 31 ф.; бочка поташа весила средним около 50 пудов, а берковец (шиффунт) продавался по 9 рублей (18 любских ефимков); после этой продажи в 1654 г. осталось казенного поташа привоза 1653 г. (161 г.) 32 бочки, да еще в этом 1654 г. (162 г.) с открытием судоходства по Двине было доставлено из Вологды в Архангельск на 2 барках "поташным провозщиком" вологжанином Гаврилкой Фетиевым 700 1/2 бочек (потом из них образовалось 701 1/2 бочек), и оне, "ко 163 году, на зиму" (т.е. к сентябрю 1654 г.) остались лежать непроданными в новых казенных амбарах, построенных в этом году, и на русском гостином дворе. Таким образом, отпуск поташа в 1653 г. по книгам поташной отдачи не соответствует цифре, указанной Родесом в его таблице (3.000 бочек), что снова доказывает примерный характер этой таблицы. По нашему убеждению, Родес взял для своей таблицы цифру 3.000 бочек поташа из своего же донесения от 28 марта 1653 года (донес. 31, I отрывок).

Родес, составляя таблицу, не ограничился указанием количества вывезенных товаров, но и выставил их поштучную и общую стоимость, которая, очевидно, была самостоятельно выведена самим Родесом и едва ли можно думать об этом иначе, а цены Родесу нетрудно было узнать в бытность его в Архангельске или же каким-нибудь другим путем, а то даже вывести их приблизительно, тем более, что он сам посылал королеве прейс-куранты русских товаров, один из которых (1652 г., Москва) нам известен.

С первого раза можно было бы подумать, что Родес поместил эту таблицу лишь для того, чтобы только теоретически ознакомиться с размером архангельского отпуска, но в самом деле автор тут преследовал более глубокую цель, чисто практическую, а именно: эта таблица должна была служить руководством для тех шведских купцов, которые хотели бы скупить в свои руки весь русский товар данного вида и тем привлечь торговлю к Балтийскому морю; для этого купцы должны были стараться скупить более половины всего количества желаемого товара, а потому они должны были знать, в каком количестве обыкновенно он вывозится из России. Родес этой таблицей и дает возможность "видеть какие виды товаров вообще и как много их в один год через Архангельск вывозится ....". Об этом он вполне ясно говорит дальше, когда пишет о мерах привлечения русской торговли к Балтийскому морю, в частности - о скупке русских товаров.

Проверяя таблицу Родеса, видим в ней несколько неточностей.

Так, стоимость белок определена в 5.688 р., а должно быть точно - 5.695 1/5 р. Это у него потому так вышло, что он считал следующим образом: 355.950 шт. белок составляет 356.000 без 50, а 356.000 стоят: 356.16 = 5.696 р., но 50 белок стоят: 16.50/100 = 8 р. (Родес тут ошибся: 16 руб. стоила тысяча белок, а не сотня), откуда 5.696-8 = 5.688 рб..

Далее стоимость лисиц, по Родесу, - 11.978 р., а должно быть 11.977 1/2 р., стоимость кошек - 3.600 р., вместо точной цифры в 3.599 р. 37 1/2 коп., но конечно в обоих этих случаях эти цифры совершенно уместно округлены автором. Стоимость 75.000 свертков юфти - 335.125 р., при чем 3 1/2, руб. стоит не сверток, как первоначально кажется, а пуд, т.е. сверток, в котором 1 1/4 пуда, будет стоить - 35/8 р., откуда 75.000 свертков - 328.125 рб., т.е. автор где-то допустил ошибку (если же будем считать 3 1/2 р. за цену свертка, то получим 252.500 р., что совсем противоречит выведенной Родесом общей стоимости). Стоимость 8.978 кож, по 36 р. сотня, указана в - 2.922, а правильно должно быть 3.232 р. 8 к. Стоимость 1.170 пар сафьяна, до 80 р. сотня - 940 р., вместо 936. Стоимость 31.060 тюленьих кож, по 5 алтын - 4.809 р., а по точному подсчету выходит 4.659 р..

Что же касается подведения итогов каждой группы товаров, то они подсчитаны верно и согласно данным таблицы, за исключением итога "всякого рода купеческих товаров", где выведено 403.001 р., вместо 406.001 р.; это произошло оттого, что в определении ценности бобровой шерсти вкралась по неосмотрительности описка, а именно поставлено 6 тысяч (6.750), а должно быть 9 тыс. (9.750). Общая сумма всех итогов в таком виде, как они выставлены в таблице, выведена вполне правильно.

Отсюда видим, что если Родес и допустил ошибки, то незначительные, совсем не влияющие при примерном характере таблицы на достоверность его данных.

19. Ласт = 19 или 20 московским четвертям, как видим в "Отчете Бурха и Фелтдриля" (1630-1631 г.г.) (Сб. Имп. Р. Ист. Общ., т. 116, 64). Родес же приравнивает ласт прямо 20 четвертям (донес. 23 марта 1652 г.; то же отношение и у Бантыш-Каменского, "Обзор вн. снош.", ч. IV, 4, 169).

Родес выше сообщал, упоминая о хлебе, что царь продает в Архангельске четверть по 2 3/4 рстл. (а также и по 2 1/2 рст.), а отсюда он вывел для настоящей таблицы стоимость ласта: 2 1/2.20 = 50 рcт., т.е. 25 рублей. В 1650 г. Геер писал Родесу, чтобы он купил в России рожь по 2 1/2 рстл. за одну тонну (т.е. четверть) (донес. Родеса из Ниеншанца, июля 1650 г.). Померенинг 23 дек. 1649 г. доносил, что в Москве некоторые лица старались получить разрешение вывозить (дело, очевидно, идет о хлебе) по 3 рейхсталера за бочку, или четверть; это была, вероятно, уже высокая цена (К. Якубов, матер. о "Рос. и Шв....", Чтения М. О. И. и Д., 1898 г., I, 461).

Из Риги ежегодно вывозилось 200.000 тонн хлеба (тонна = четверть) (Г. В. Форстен, Балт. вопрос, II, 171). Сколько же было вывезено хлеба в XVII в. через Архангельск в чужия государства, возможно определить, хотя лишь частично, по отрывочным архивным данным, при чем иностранные архивы в сильной мере могут способствовать выяснению этого вопроса. В то время в Голландии возникла даже целая литература о хлебной торговле, потому что голландцы особенно охотно покупали в России хлеб и даже думали завести земледельческие колонии в России. Датчане также нуждались в этом важном сельском продукте, и король Дании не раз просил царя позволить отпустить хлеб; например, 15 мая 1651 г. он просил разрешить вывезти за наличные деньги 200 ластов ржи, а в 1655 г., мая, Алексей Михайлович велел отпустить ему в Архангельске 5.000 четвертей по 1 1/2 рейхсталера за четверть; впрочем подобного рода данные не могут еще служить указанием, что в этом году действительно было вывезено такое количество хлеба, потому что не раз возникали непредвиденные обстоятельства, препятствующие вывозу разрешенного хлеба; в этом отношении гораздо важнее известие, что в 1653 году, ноября, царь напомнил датчанам, что они вывезли беспошлинно и малою ценою 109.000 четвертей хлеба ("Датский Архив. Материалы по ист. др. Р., хр. в Копенгагене. 1326-1690 г.г." - Ю.Н.Щербачев, М., 1893 г., 236, 239, 237; тут мы вообще находим много данных и за другие годы о хлебном вывозе датчан).

20. "das 100", а по изданию Эверса неправильно: "das 1.000".

21. "того же" - ditto, т.е. "русского" полотна. Эту фразу (ditto Leinwandt) Бабст перевел: "325.980 аршин полотен...", а предыдущую ("Reussisch Lacken oder Wattman"): "русского холста или ватмана", но, по нашему мнению, Lacken, как здесь, так и везде, у Родеса (а также и у Кильбургера) означает - "сукно"; в частности же "ватман" не есть легкая холстяная материя, а тяжелая суконная. По московскому прейс-куранту Родеса 1652 г. (отдел "мелких товаров") аршин хорошего ватмана стоил - 7 коп., а простого - 5 коп..

22. "Tonnen" - тонна употреблялась не в смысле меры веса, как теперь, а в смысле - "бочки" (Fass).

23. По нашей копии стокгольмского списка стоит 300, а должно быть 3.000, но тут, несомненно, описка, так как это не оказало влияния на правильное подведение итога этой группы товаров.

24. "3.000: Beuerwoll - a 3 1/4 Rp.... Rp. 6.750", a по тексту Эверса: "3.000 L . Baumwolle, a 3 1/4 Rbl.........9.750". Как мы уже говорили, по нашей стокгольмской рукописи 6.750 есть не что иное, как только описка, а текст Эверса не верен, потому что, согласно ему, как перевел Бабст, было вывезено "3.000 лисфунтов хлопчатой бумаги, по 3 1/2 руб - 9.750", между тем как тут говорится о бобровой шерсти и не о лисфунтах ( = Liespfund, пуд = 2 лисф.), а о фунтах ( = Pfund; отсюда условное обозначение шиффунта: Schff , или npoстo S ). По прейс-куранту Родеса в Москве в июле 1652 г. фунт бобровой шерсти стоил 2 р. 25 коп., а "каттунь, или хлопчатая бумага" (Cattun oder Baumwolle), пуд - 2 р. 75 к.; в декабре 1651 г. в Москве куплен фунт хлопчатой бумаги по 12 коп., т.е. пуд - 4 р. 50 коп. (Расходн. кн. митр. Никона, Временник, ХIII); в апреле 1669 г. пуд хлопчатой бумаги стоил 8 р. 60 коп. ("четь фунта дано - 2 алтына") (Р. Ист. Библ., ХХIII, 5). Родес после таблицы архангельского отпуска более подробно останавливается на каждом роде всех товаров, упомянутых в ней, и, упоминая о Beuergeil - бобровой струе, указывает, что из бобровых шкур вычесывают бобровую шерсть (Beuerwoll), а о хлопчатой бумаге совсем нигде не упоминает: значит, о ней не говорится и в самой таблице.

25. На полях рукописи против этого места стоит, как заглавие, - "Getreidig", а еще ниже, где идет речь о мехах, на полях же - "Peltereyen", но, кроме этих мест, далее нет никаких заглавий, как видно из параллельного немецкого текста.

26. "Gesaltzenn Leder, Schaffnicken, Puffelesheute und bockfellen". В таблице архангельского отпуска Родес отожествляет "бараньи, или соленые кожи".

27. "Speeck vnnd Fleisch" - под словом Speeck, по нашему мнению, автор говорит вообще о "свинине" (а не только о сале), а под словом Fleisch - о говядине.

28. "Jnlandische". Бабст перевел "Шведские". Jnlandisch - здешний, туземный - указывает, что автор говорит о лифляндских сукнах, так как он писал в Лифляндии - в Ревеле.

29. "Chamguet". В прейс-куранте Родеса под рубрикой "Krahm - Wahren" перечислены товары, относящиеся к этой группе.

30. Из этих слов Родеса видно, что он был склонен считать баланс русской торговли в пользу России, а именно насчет хлеба.

Таковы важнейшие сведения о русской торговле, которые были собраны наблюдательным шведом. Конечно, Родес лишь частично и сжато, но выпукло, набросал картину современной ему торговли России, и нам поэтому приходится восполнять и освещать ее на основании обширных архивных материалов. В наших архивах особенно много сохранилось данных о казенной торговле того времени, детальная разработка которых представляет несомненно немалый интерес, но для нашей цели будет вполне достаточно коснуться отрывочно только некоторых сторон русской торговли времен Родеса.

Казна в ХVII столетии снаряжала большие караваны со своими товарами в разные города для продажи, как иностранцам, так и русским. Так, в 1648 г., 20 июля, посланы с мехами Казанского дворца и Сибирского приказа на Свинскую ярмарку трое купчин (Бажен Балезин и др.) в сопровождении охраны из 20 стрельцов. Пo известительной грамоте брянскому воеводе ценность данных им мехов определена круглой цыфрой в 20 тысяч рублей, а в самом деле им было дано "всего 136 сороков соболей, 218 сороков пупков соболих, 1.474 лисиц черных, чернобурых и бурых и красных и пара соболей; казенная московская цена той всей мяхвой рухляди 18.568 рублев". В росписи этих товаров приводится цена каждого вида меха. По наказной памяти, врученной этим купчинам, они должны были ехать на Брянск, а оттуда уже на Свинскую ярмарку, где велено им торговать с прибылью на царя с русскими, литовцами, армянами и другими иноземными купцами. 10 августа уже пришла от Бажена Балезина в Сибирский приказ государю отписка, в которой он сообщал, что 31 июля он прибыл в Брянск и просил у тамошнего воеводы амбара под казну, но воевода "сказал: таких де онбаров крепьких нет в Брянске и поставит казны негде, и я, холоп твой, поставил твою государеву казну в Свинском монастыре в каменной полатке, а продал, государь, августа по 4 число, пупьков на 100 рублев, а на соболь купцов нет и вопьред быт некогда гречаном, и о том что ты, государь, укажешь". 22 августа Балезин вернулся с ярмарки в Брянск, имея при себе 300 р. денег и вымененные товары, и воевода отпустил его того же дня в Москву через Калугу, а другой купчина, при котором было на 17.197 р. непроданных на ярмарке мехов, был отпущен воеводой тогда же в Путивль (Моск. Архив Мин. Юстиции, Сибирский приказ, столбец 151, л.л. 13, 18, 21; память - л.л. 25, 45; роспись л.л. 35-44; отписки л.л. 47, 58-59).

В том же 1648 г. из Москвы была послана в Архангельск меховая казна с купчинами: гостиной сотни Володимером Борзовым и суконной сотни Минею Пушником; казна состояла из соболей и куньих хвостов, ценой всего на 10.373 р.. 4 августа архангельский воевода уже получил грамоту об этом караване. В Архангельске тогда был таможенным головою гость Василий Шорин, которому было велено также продавать с купчинами эти меха. Вл. Борзов и Миня Пушник, прибыв в Архангельск, продали только половину товаров, и, после окончания ярмарки, 17 сентября 1648 г. подали тамошнему воеводе роспись, сколько у них осталось от продажи и мены соболей и сколько выменено товаров (М. Арх. Мин. Юст., Сиб. пр., ст. 151, л.л. 340-342).

В 1649 г., июня, опять были посланы в Архангельск из Сибирского приказа трое купчин: гостиной сотни Дмитрий Федосеев, суконной сотни Исак (Исай) Нечаев и устюжской полусотни Василий Нагиба с соболями и собольими пупками на 20.224 рубля под конвоем 20 стрельцов. Грамоты к архангельскому воеводе Василию Ромодановскому и таможенному голове Василию Федотову о посылке этих купчин были отправлены из Москвы 27 июня 1649 г., при чем ценность посланной казны была определена опять круглой цифрой в 20 тысяч рублей, что впрочем будет верно, если не считать собольих пупков, которых было на 225 р. Купчины получили наказ ехать обычной дорогой на Ярославль, Вологду, Тотьму, Устюг Великий в Архангельск "с великим поспешением, не мешкая нигде ни часу", крепко оберегая мягкую рухлядь, чтобы ее не подмочило и с нею ничего плохого не случилось. Приехав в Архангельск, купчины должны были отдать грамоты о мехах воеводе и дьяку, а те обязаны были поместить эту казну в амбары. Купчинам было велено "продавать" меха "русским и немецким и всяким людем на русские деньги и меняти на золотые и на ефимки и на узорочные и на всякие товары, которые бы товары можно на Москве продат без накладу с прибылю, а вперед де те товары не залежалися, и которым товарам на Москве росход болши с великим радением, чтоб у той соболиной рухляди перед московскою казенною ценою в продаже и в мене государевой казне учинити прибыл, а убыли не было". Вместо денег купчины могли брать золотые и ефимки любские и крестовые добрые, принимая только те любские ефимки, которых на фунт приходится 14 штук, при чем любский ефимок брать за 15 алт. 2 д., "а поневоле и по 16 алтын без 2 денег", а из крестовых ефимков принимать только те, которых на фунт приходится по 15 штук, и брать каждый крестовый ефимок за 15 алт. и даже за 15 алт. 2 д. или как придется, смотря "по тамошнему делу"; золотые угорские велено брать за 95 коп., а в крайности за 97 коп., но если русские и иноземцы будут упрямиться и не отдавать за эту цену купчинам золотые, то брать угорский золотой за 1 р., а арапский золотой за 1 р. самый добрый и то в самом крайнем случае; "а имати золотые самы добрые, медных и ошитков и ломаных и поясных золотых однолично не имати; того смотрити и беречи накрепко, чтоб в том государеве казне убытку не было". Что же касается отдачи товаров в долг на год или на два, то смотря по "тамошнему делу", отдавать их на год русским и иноземцам, но только с доброй порукой, чтобы не было потом убытка, а на два года отдавать лишь "по самой неволе" и то только тому, "кому мочно верить, что заплатит им за те соболи или за пупки соболи денги на Москве на сроки, как сроки дойдут, сполна или ефимками, как о том договор учинять, и в том взяти по иманцах порученые записки". При мене же соболей на фряжские вина следует очень смотреть, можно ли будет эти вина потом продать на деньги без накладу или возможно ли будет отдать эти вина русским в долг, "чтоб те фряжские вина впредь не застояли и не окисли". При этом купчины должны были брать бочки лишь полные, так как в неполных вино скисало, и в новых бочках, а то старые давали течь; везти эти вина велено было в Москву, но если в самом Архангельске какой-нибудь русский или московский иноземец захотел бы их купить, то купчины были обязаны продать их с прибылью. Конечно, купчины должны были вести всем товарам приходные книги. Продавать товары купчинам было приказано не одним, а с архангельским таможенным головой, которым тогда был гость Василий Федотов, и с гостиной сотни Иваном Мелцовым. Пo подробной росписи с ними было послано, как уже было упомянуто, соболей и пупков собольих всего ценой на 20.224 руб., "да на ту казну дано 60 аршин холстов да 7 кож." Для государя они должны были купить много бочек разного вина, пряных зелей (как-то: "2 пуда инбирю в патоке, чтоб было корене болшое; 2 пуда инбирю в сахаре самого доброго.... сахаров зеренчатых розных, самых добрых по пуду; сахару леденцу красного и белого по пуду, чтоб были спицы большие" и пр.), "блюдного аглинского олово" и прутового аглинского же олова.

Купчины, приехав на архангельскую ярмарку, занялись продажей мехов, а 18 сентября 1649 г. они явились к архангельскому воеводе Василию Ромодановскому и к дьяку Григорию Углеву и заявили, что из посланных с ними мехов на 20 тыс. рублей (т.е. тут приведена ценность опять только соболей, а стоимость собольих пупков - 225 р. -, которые все не были проданы, опущена) они продали 153 сорока соболей, а осталось у них 126 сороков соболей и 50 сороков пупков о чем они подали роспись. Воевода дал им суда, гребцов, провожатых и 19 сентября отпустил их в Москву, велев подать в Сибирский приказ данную им от него отписку и упомянутую их роспись (Моск. Арх. М. Юст., Сиб. пр., ст. 151, л.л. 104-121, 126, 138, 140-141, 298-299).

Из "росписи государевой соболиной казне, что посылано к городу Архангелскому гостиные сотни с торговым человеком зо Митреем Федосеевым и что в остатке осталось" (там же, ст. 151, л.л. 313-316) мы узнаем, что осталось сороков (40) соболей:

Т.е. сороков соболей ценностью

А всего непроданных соболей по этому нашему подсчету было 122 сорока "да пупков в остатке 50 сороков, цена за сорок по 4 руб. с полтиною. Руку приложил, всего 10.299 руб." (На обороте внизу: "Дмитрея Федосеева", а сбоку поперек: "а купчинам к городу Архангелскому и на Свинскую ярманку и в Вязму и в Путивль").

Что же касается вымененных товаров, то роспись о них подал Федосеев с товарищами архангельскому воеводе, как было уже нами выше указано, и мы приводим ее целиком, при чем слева в столбцах даем сведения, заимствованные из заключительного отчета об этом караване; текст самого отчета приведен нами дальше: его данные, как можно видеть, не вполне совпадают с росписью, но это объясняется неточностью терминологии, и, например, в число 699 1/2 половинок "розных цветов", очевидно, входит 27 пол. сукон еренков, и т. п.; но золото совсем не упомянуто в росписи.

Какие именно из "сукон всяких" были выменены, видим из следующей росписи (там же, ст. 151, л.л. 310, 312: листы без скреп, при чем ошибочно сюда отнесен лист 311, на котором дан подсчет жемчуга: "61 золотник по 3 р. по 25 алт.; 40 золотников по 2 р.; 39 золотников по 18 алт."):

"Сукон розных цветов взято за соболи на мене:

80 половинок анбурских по 10 рублев с полтиною половинка.

110 половинок диких цветов черных и серых по 6 р. с полтиной половинка.

18 половинок кармазину мерою 624 арш. 2 чети по 1 р. по 16 алт. половинка.

4 де аршина цветом красные и вишневые и малиновые.

2 половинки мерою 73 арш. 2 чети по 40 алт. аршин.

30 половинок аглинских по 10 р. половинка.

24 половинки аглинских цена всем 400 р..

22 половинки аглинских же по 12 р. половинка.

37 половинок аглинских же по 15 р. половинка.

47 половинок полуаглинских по 11 р. половинка.

4 половинки анбурских по 8р. половинка.

7 половинок аглинских по 11 р. половинка.

286 половинок лятчин по 3 р. с полтиною половинка.

И всего сукна цена 5.729 р. 15 алтын".

То есть по этой росписи выменено 667 половинок и 4 аршина сукон. Когда Дмитрий Федосеев с товарищами в декабре приехали со всеми вымененными товарами в Москву (они выменяли соболей на 9.925 руб., а оставили в Архангельске непроданными соболей на 10.074 рб. и все собольи пупки - на 225 рб.), они доставили эти иностранные товары в Сибирский приказ, а затем уже из Сибирского приказа некоторые сукна, обьяр, камки, романею, изюм и пр. они же продали частным купцам на 3.147 р. 63 1/2 к., при чем главным образом в долг, и только почти на 924 р. на наличные. Из остальных товаров (ценностью всего в 6.812 1/2 р.) 24 декабря были внесены к государю: сукна, ценою аршин кармазина по 1 1/2 р., арш. кропивного цвета по 1 р. 20 к., атлас разный по 60 к. арш., литра золота анбурского - 6 р., жемчуг по 3 р. 75 к. (61 золотник), 2 р. (39 зол.) и 54 к. (37 1/2 зол.) золотник. Прочие товары тогда же было приказано отослать из Сибирского приказа: материи (на 5.848 р. с лишним) на Казенный двор на всякие казенные расходы, весь жемчуг в Серебряный приказ, одна литра золота была отдана дворецкому, а остальные литры золота велено отослать в Царскую Мастерскую палату. По составленной по этому случаю памяти (ст. 151, л.л. 307-311; роспись же товарам, отвезенным на Казенный двор, л. 302) литра виницейского золота обозначена в 6 р., аршин атласа травного черного - 60 коп., обьяры гвоздишной - 50 к., бархата гладкого черного и красного - 1 р. 20 к. и камочки - 60 к. Что касается колоколов, то лучший колокол был куплен за 153 р. 27 1/2 к. для одной церкви, а другой (ценой в 127 1/2 р.) был подарен царем, по челобитне, в один монастырь (ст. 367).

Вот мы вырвали из середины XVII в. картинку казенной торговли в Архангельске мехами и в заключение приводим полностью отчет об этой казенной торговой операции 1649 года соболями:

"В прошлом во 157-м году июня в 29 день по гос. цар. и в. кн Ал. Мих. в. р. указу и по приказу боярина и кн. Алексея Никитича Трубецкого да дяка Григоря Протопопова послано из гос. казны из Сиб. приказу к Архангелскому городу для продажи и мены с купчинами гостиной сотни з Дм. Федосеевым да суконой сотни с Ысаем [переправлено из “Исаком”, но в мн. др. документах написано именно: “Исак”.] Нечаевым 279 сороков соболей по казенной цене на 19.999 рублев да 50 сороков пупков собольих по казенной цене на 225 рублев и обоего соболей и пупков соболих по казенной цене на 20.224 рубли.

В нынешнем во 158-м году декабря в [оставлено чистое место] де. И по книгам купчин Дм. Федосеева да Исая Нечаева продано у Архангелского города 153 сорока соболей по казенной цене на 9.925 рублев.

А товаров на те соболи выменено: 699 половинок с полполовинкою сукон розних цветов по цене на 6.032 рубли на 5 алтын на 4 де; 96 пуд 28 фунтов краски крутику по цене на 1.553 рубли на 19 ал. 5 де; 50 литр золота виницейского по цене на 300 рублев; 2 колокола медных весом 74 пуда 35 гривенок по цене на 280 руб. на 25 алт. на 5 де да тазов и котлов 93 пуда 17 гривенок по цене на 420 руб. на 13 ал. на 4 де; 14 бочек романеи по цене на 238 рб.; 137 зол. с ползолотником жемчугу по цене на 327 рб.; 110 пуд ягод изюму по цене 103 рб. на 20 ал.; 211 арш. 3 чети отласов травчатых по цене на 127 рб. на 10 де; 83 арш. обяри розных цветов по цене на 41 рб. с полтиною; 10 пуд 3 чети яри по цене на 86 рб.; 181 арш. 3 чети бархатов глатких по цене на 218 рб. з гривною; 124 арш. камок цветных по цене на 74 рб. на 13 алт. на 2 де; 14 фунтов 19 зол. судов, кубков серебряных с кровлями по ц. на 113 рб. на 19 а. 2 де, да к тем же товаром донято денгами 10 рб. с полтиною, и всего на те государевы соболи всяких товаров взято и денгами и товаром донято на 9.926 рб. на 22 алтына 4 де.

И сверх соболиные цены на мене у товаров прибыло рубль 22 алтына 4 де.

И тех товаров продано на Москве: 19 половинок сукон розных цветов, денег взято 251 рб. 32.ал. 2 де; 14 бочек романеи, денег взято 344 рб.; да 83 аршина обяри, денег взято 41 рб. с полтиною; да 110 пуд ягод изюму, денег взято 103 рб. 20 алт.; да судов серебряных 10 фунтов с полфунтом 29 золотников, денег взято 106 рб. 30 а. 4 де; да продан колокол Спиридона Чюдотворца попом - Кузме с товарыщи, весом 40 пуд 35 гривенок, цена 153 рб. 9 а. з денгою, и в то число взято 50 рб., а затем на них донять 103 рб. 9 а. з денгою; на Володимере Борзово за кубок весом 80 зол. взят 6 рб 22 а.; да на ярославце на Федоре Федорове сыне Неждановском за краску за крутик по записи взять 1.622 рб. 26 а. 4 де.

На Ярославце на Иване Автамонове сыне Худеярове за мед тазовую и за котлы за 93 пуда за 17 гривенок взят 418 рб., а заплатит им обеим те денги в госуд. казну в Сибирском приказе во 160-м году на срок на Светлое воскресение. Да у него же, Ивана, взято денгами 2 рб. 13 алтына 4 де.

Москотилного ряду на торговом человеке на Нефеде Микитине за 10 пуд за 30 гривенок яри 73 рб., а заплатит ему те денги в госуд. казну в Сибирском приказе во 159-м году на срок на Петров ден и Павлов; да у него же, Нефедя, взято денгами 13 рублев.

Да у купчин же у Дмитрея Федосеева да у Исая Нечаева осталос непроданых 27 половинок сукон яренков; денег за них доведетца взяти 141 рубль 25 алтын.

И всего за продажные товары денег и с тем, что донято денгами к товаром и которые товары в долг отданы и не проданы, 3.289 рублев 12 алт. 5 де.

И в то число денег за продажные товары взято 923 рб. 30 а..

И ис тех денег в росходе по книгам купчин Дмитрея Федосеева с товарыщи у Архангелского города на мене против товаров додано к соболям и на иные росходы за коробки и за бочки и за рогожи и за веревки и от воски сукон на Казенной двор всего вышло в росход 9 рб. 14 а. 3 д..

А за тем денег за продажные товары на лицо - 914 рб. 15 а. 3 д..

А за тем донят на торговых людех по записям за товары и на Володимере же Борсом за кубок и на попех за колокол и за непроданые сукна 2.365 рублев 16 алтын з денгою.

Да декабря в 23 де по госуд. цар. и в. кн. Ал. Мих. в. р. имянному указу дьяк Григорей Протопопов из Сиб. приказу взнес к государю в верх 3 половинки сукна кармазину мерою 108 аршин по полу 2 рубли за аршин, да четвертую половинку кропивной цвет мерою 40 аршин по 49 алт. за аршин, и того за все четыре половинки 210 рб., которые товары выменены у Архангелского города на государевы соболи.

Да тех же меновных товаров отослано из Сиб. приказу государыни царицы и великие княгини Марьи Ильичны в Мастерскую полату 50 литр золота виницейского по цене на 300 рб..

Да тех же меновных товаров отослано из Сиб. приказу в Серебреной приказ 137 золотников с позолотником жемчюгу по цене на 327 рб..

Да тех же меновных товаров отослано из Сиб. приказу в Казеной приказ сукон розных цветов 649 половинок по цене на 5.428 рублев на 15 алтын, да 211 арш. 3 чети отласов травчатых по цене на 127 рб. на 10 де, 181 арш. 3 чети бархатов глатких по цене на 218 рб. з гривною, 2 косяка камок мерою 124 аршина по цене на 74 рб. на 13 а. на 2 д., - которые сукна и отласы и бархаты и камки выменены у Архангелского города на госуд. соболи.

Да по госуд. цар. и в. кн. Ал. М. в. р. указу и по подписной челобитной за пометой думного дьяка Семена Заборовского отдан колокол весом 34 пуда в Вязники в Веденской Девичь монастырь игумене Mapеe c сестрами, а денег по цене довелос взять 127 рб. с полтиною и по той подписной челобитной тех денег за тот колокол имати не велено [Эта челобитня находится в этой же связке впереди этого документа. В Вязниках в этом монастыре было 140 стариц. Эти два колокола были выменены купчиной у Архангельска по 4 рубля без четверти за пуд, как пишется в челобитне; один колокол был в 34 пуда, а другой в 41 пуд.].

И всего тех государевых меновных товаров, которые выменены у Архангелского города на государевы соболи на сукна и на отласы и на бархаты и на камки и на золото и на жемчюг, которые сукна к государю в верх отнесены и в Царицыну в Мастерскую полату золота и Серебреной приказ жемчюгу и в Казенной приказ сукон и отласов и бархатов и камок отослано и за колокол, которой отдан по подписной челобитной безденежно в монастырь, - по цене на 6.812 рублев с полтиною.

Да за продажею ж осталось у Архангелского города 126 сороков соболя, по казенной цене на 10.074 рубли, да 50 сороков пупков собольих по 4 рб. с полтиною сорок, по казенной цене на 225 рублев, и те соболи и пупки соболи писаны будут в приходной книге нынешнего 158 году в приходе порознь под сею статьею".

По скрепам: "Соболи и пупки в Сибирском приказе в приходе да и меновные всякие товары и что за те товары денег взято записат те денги в приходе же, а что каких товаров по госуд. указу в верх внесено и в Казенной двор послано и что продано и в долги отдано и то записать в расходе. Справил Ивашко Лаврентьев". (М. Арх. Мин. Юстиции, Сибирский приказ, ст. 367, середина его).

В следующем 1650 году такую же торговлю соболями производили у Архангельска купчины гостиной сотни Андрей Дуранченков и Еремей Филипов. 28 декабря этого года по приказу государя были принесены к нему "Архангелского города меновные товары": 6 ф. 88 золотников жемчугу разной цены, 3 косяка атласа красного, 9 косяков камок разных цветов и цен. 3 янв. 1651 г. внесены к царю же - 16 косяков черной камки, 9 января - 2 косяка камки желтой и косяк камки черной; кроме того, также внесено по косяку камки: алой в 92 1/2 арш., лазоревой в 103 арш. и 105 арш., "новой красной" в 62 1/2 арш. и т. д.; среди внесенных товаров мы также видим: "изуфру красная - 3 рб.. изуфру коричная - 6 рублей", снова жемчуг (1 ф. 32 зол. по 16 алт. золотник, 3 ф. 59 зол. по 20 алт. зол., 1 ф. 39 зол. по 50 коп. зол.), много половинок сукон, именно: цветных, кострыжей, английских, анбурских, летчин, 56 стоп бумаги, 68 п. 37 ф. "меди в котлех" и 4 паникадила. Цены были разные, так, были половинки анбурских сукон разных цветов по 10 р., половинка лятчин - 4 р. 90 к., стопа бумаги - 65 к., и именно окольничий Вас. Вас. Бутурлин взял себе 9 янв. у купчины Дуранченкова таких товаров всего на 61 р.. 24 февраля государь велел по присланной росписи "взяти из Сибирского приказу в свою государеву козну в Казенной приказ" сукон, вымененных этим купчиной; 31 янв. было поэтому послано из Сиб. пр. в Казенный приказ сукна: "аглинских лазоревых - 4 пол., аглинских вишневых - 2 пол."... и т. д.; после этого в Сибирском приказе все-таки еще осталось сукон разных цветов: 11 половинок английских по 18 р. половинка, 11 пол. кострыжей по 15 р. пол., 20 анбурских по 10 р. пол. и 18 анбурских же по 9 р. 60 к. пол., а летчин: 10 пол. по 4 р. 30 к. половинка, 100 пол. по 4 р. 25 к. и 28 пол. по 4 р. (М. Арх. Мин. Юстиции, Сиб. пр., ст. 402).

Когда же наступила новая "корабельная пристань" 1651 года, т.е. прибыли в Архангельск корабли, правительство снова сделало себе большие закупки. Именно архангельский таможенный гость Аникей Скрыпин купил по указу разные заморские товары, при чем узорочных товаров, английских червленых сукон, писчей бумаги, английского блюдного и прутового (для пушечных и колокольных дел) олова - на 14.077 р. 92 1/2 к.; эти товары были отправлены в Москву в сентябре того же года. (М. Гл. Арх. Иностр. Дел, архангельские книги, № 3, л.л. 164-168).

Если же мы теперь, опустив следующие два года, обратимся к 1654 году, то увидим в этом году подобное же приобретение казной заграничных товаров. В самом деле, 9 мая 1654 г. велено приобрести в архангельскую ярмарку к 163 году (т.е. к сент. того же 1654 г.) на государев обиход узорочных товаров на 15.000 р. (которые велено послать потом с росписью в Казанский приказ) и при том купить "товары добрые, дешевле московские цены". Память об этом с росписью была дана Алмазу Иванову 7 июня, а 22 июня он получил еще другую память с росписью вин, зелей и олова. Приводим росписи этим предположенным закупкам, косвенно и частично также дополняющим данные Родеса, который, при всем желании, не мог достать сведений о привозных товарах к Архангельску. (М. Гл. Арх. Ин. Дел, приказные дела старых лех, 7162/1654 г., № 56; наказ архангельскому воеводе, находящийся здесь, напечатан в III т. Доп. к Акт. Истор.).

"Роспись узорочным товаром, что купит у Архангелского города у карабелные пристани, и то писано в сей росписи подлинно порознь по статям на 15.000 рублев.

300 аршин камок куфтерей червчатых клейных и не склеиных.

200 аршин камок куфтерей жолтых.

200 аршин куфтерей белых. 100 аршин куфтерей лазоревых.

100 аршин куфтерей багровых или гвоздишных или вишневых.

100 аршин камок лапчатых или травчатых червчатых.

100 аршин кармазинов крущатых.

200 аршин комок белых или крущатых и травчетых.

200 аршин камок лапчетых травчетых двоеличных добрых.

200 аршин камок мелкотравых червчатых.

200 аршин мелкотравых двоеличных добрых.

100 аршин мелкотравых лазоревых.

100 аршин мелкотравых зеленых.

100 аршин мелкотравых жолтых.

100 аршин камок лапчетых или травчетых жолтых.

100 аршин камок крущатых жолтых.

100 аршин камок крущатых жолтых.

100 аршин крущатых лазоревых.

100 аршин камок крущатых зеленых.

200 аршин тафт кармазинов виницейских.

200 аршин тафт алых.

200 аршин тафт белых.

200 аршин тафт жолтых.

200 аршин тафт лазоревых.

200 аршин тафт зеленых.

100 аршин тафт двоеличных шолк бел ал.

100 аршин тафт рудожелтых.

500 аршин тафт двоеличных розных цветов.

100 литер золота виницейского.

100 литер золота анбурского.

2 косяка бархату чорного двойного да полуторного.

2 косяка бархату червчатого гладково двойного.

2 косяка бархату червчатого немецкого.

1 косяк бархату зеленого доброго.

1 косяк бархату зеленого гладкого немецкого.

Косяк бархату таусинного гладково.

Косяк бархату вишневого гладково.

Косяк бархату лазоревого гладково.

2 косяка бархатов рытых по белой земле.

2 косяка бархатов рытых же по червчатой земле зеленые травы.

5 косяков бархатов рытых двоеличных розных цветов.

200 аршин отласов червчатых.

200 аршин отласов зеленых.

100 аршин отласов лазоревых.

200 аршин отласов белых.

100 аршин отласов желтых.

100 аршин отласов рудожолтых.

100 аршин отласу таусинного.

100 аршин отласу багрового или вишневого.

100 аршин отласу алово.

500 аршин камок индейских розных цветов или астрадамских травчетых.

500 аршин отласов цветных добрых и середних двоелишных.

2 косяка обяри червчатой широкой.

2 косяка обяри алой широкой.

Косяк обяри белой широкой.

Косяк обяри широкой зеленой.

Косяк обяри широкой рудожелтой.

Косяк обяри широкой жолтой.

Косяк обяри широкой вишневой.

Косяк обяри широкой таусинной.

500 аршин обярей уских травчетых розных цветов.

100 литер мишуры белой и красной.

500 аршин бархату розных цветов.

1 половинка сукна шарлату доброго.

1 половинка сукна скорлату доброго.

1 половинка багрецу доброго цена бы аршин рубли по три.

4 половинки багрецов ценою бы рубли по полтретя и по два.

5 половинок багрецов ценою бы рубли по полтора и менши и по 40 ал.

5 половинок кармазину вишневого доброго рубли бы по три и по полтретя и по два и менши.

5 половинок сукон кармазину вишневых рубли бы по полтора и менши.

20 половинок сукон полукармазиновых розных цветов.

20 половинок сукон аглинских розных цветов.

200 половинок сукон анбурских розных цветов.

200 половинок летчин розных цветов.

10 половинок сукон червчатых одинцовых.

50 пуд ладону бранного и росхожего.

50 стоп бумаги пищей".

"Роспись сколько купить на государев обиход ко 163-му году у Архангелского города...

5 бочек беременных романеи лутчие.

3 бочки беременных бастру красного лутчево.

3 бочки беременных бастру белого.

Бочка беременная алкану лутчево.

2 бочки беременных алкану под тем.

2 бочки беременных ренского прямово.

3 бочки беременных мушкатели белые.

3 бочки беременных мушкатели красные.

2 бочки беременных мармазеи.

2 бочки беременных кенареи.

2 бочки полубеременных уксусу.

Ренского с травкою и бес травки.

17 бочек беременных лимонов.

Пряных зелей:

5 пуд корицы сухие трубами добрые.

5 пуд гвоздики сухие добрые.

2 пуда кардамону доброво.

5 пуд мушкату доброво.

3 пуда цвету мушкатново доброво.

20 пуд ягод винных добрых.

10 пуд ягод изюму кафимского доброво.

20 пуд ягод изюму крошенного доброво.

20 пуд сахару головного аглинского доброво.

По пуду сахару леденцу белого и красного доброво на спицах и глыбем.

5.000 орехов грецтких свежих.

10 пуд ядер миндалных добрых.

5 пуд ягод коринки добрые.

20 пуд перцу доброво.

3 пуда инбиря в сахаре доброво и в покупке осмотрет.

5 пуд инбиря в патоке доброво, чтоб корене были болшие и в покупке осмотрет.

3 пуда смоквей добрых.

3 пуда фиников добрых.

3 пуда рожков добрых.

Пуд сахаров ряженых розных диковинных.

Олова аглинского:

500 блюд середние и меншие стати оловяных аглинских.

50 бочек железа белого.

100 пуд меди дощатые.

300 стоп бумаги пищие.

50 стоп бумаги книжые.

200 пуд прутового олова на всякие росходы.

100 пуд слюды".

Хотя русские покупали иностранные товары главным образом в Архангельске, но иностранцы сами привозили в Москву товары и иногда на большие суммы. Например, в 1651 г. гданченин Христофор Гарманс привез "узорочные товары"; тут мы находим "чепи" с алмазами, яхонтами, жемчугом, перья с лалами, яхонтами, окладень, запонки с яхонтами и алмазами, серги, кубки хрустальные и др., зарукавья, много перстней с яхонтами, алмазами, изумрудами (так, "перстень с алмазом, а около его маленькие алмазцы ж, цена 230 рублев, последняя 190 рублев, а давано 150 рублев, а по оценке 150 рублев"), и "всего сей росписи узорочным товаром прежняя цена на 16.593 рубли. А последняя цена 14.365 рублев и убыли перед прежнею ценою 2.228 рублев. А давано за те товары 9.997 рублев с полтиной, а по оценке 12.273 рубли, и убыло перед последнею ценою 2.093 рубли, а перед даваною ценою прибыло 2.275 рублев с полтиной" (М. Гл. Арх. Ин. Дел, приказные дела старых лет, 7159/1651 г., № 100). Отсюда видим на сколько иностранец в данном случае запросил, и на сколько русским удалось сбавить его цены.

Кроме того, московское правительство отправляло своих агентов за границу закупать "узорочные товары" для царского обихода, и именно с этою целью были посланы в Швецию и в другия государства Ив. Лент и Ив. Гебдон (М. Гл. Арх. Ин. Д., шведские дела, реестр II, 1652 г. авг., № 5; но в этом деле нет росписи товаров).

Сверх упомянутых выше иностранных товаров, из-за границы шло к нам оружие, снаряды и пр.. За 1653 г. мы имеем "роспись, сколько зелья и свинцу и лат из амбурской земли московской иноземец Тимофей Англер привез в нынешнем во 161-м году на амбурских на торговых кораблях" в Архангельск; в этой росписи имеется перечисление имен иностранных корабельщиков и количество привезенных ими товаров: здесь упомянуто до 10 гамбурских кораблей со следующим весом военных снарядов на каждом корабле - пудов пороху: 770, 388, 223 и 117, а свинцу на других кораблях было пудов: 7.428, 3.184 (821 свиней свинцу), 3.261 (888 свиней свинцу), 1.977 (477 свиней свинцу), 1.974 (497 свиней свинцу) (т.е. в 1 свинье было в общем 40 пудов свинцу) (М. Гл. А. Ин. Д., прик. д. стар. лет, 7161/1653 г. апр.-сент. 7162/1653 г., № 37, л.л. 197-198).

Из иностранных товаров, шедших через Архангельск, еще сделаем несколько беглых замечаний лишь о бумаге, а из русских товаров - только о смоле, моржовой кости и икре.

На русское приказное делопроизводство требовалось много бумаги, которая получалась главным образом через беломорский путь. 30 апр. 1651 г. указано дать приказу Казанского дворца 50 стоп писчей бумаги, купленной у Архангельска взамен соболей, "а впредь купчинам торговым людем, которых по государеву указу учнут из Сибирского приказа посылат к Архангилскому городу для торгу з государевою мяхкою рухлядью, велети у Архангилского городу покупати бумаги не менее по триста стоп на год и тое бумагу из Сибирского приказу потому ж присылати в приказ Казанского дворца"; приписка: "Да в Сибирской приказ взято пятдесят четыре стопы бумаги писчие" (М. Арх. Мин. Юст., Сиб. пр., ст. 402). Но таможенный гость Ив. Панкратьев купил в Архангельске для казны 165 стоп бумаги, а следующему гостю Аникею Скрыпину в наказе 1654 г. (июня) предписано приобрести 200 стоп (М. Гл. А. Ин. Д., пр. д. ст. л., 7163/1655 г., № 18).

Смолу прежде покупали сами архангельские таможенные головы и продавали ее иностранцам с прибылью для казны. Но в 1649 г. 27 мая из Посольского приказа вышел государев указ отдать безденежно смоляной промысл иноземцу гостю Андрею Виниусу и держать ему его без откупу и безоброчно в течение 6 лет с 1649 г. по 1655 г., "и смолу покупат и задатчит поволно", и ему также предоставлено право смолу "самому на месте жечь" на старых и новых местах, где он приищет, лишь бы эти земли не были никем освоены. Таким образом, из иностранцев только один А. Виниус мог покупать смолу и отпускать ее за море, а "аглинским гостем для их шеемного дела смолу покупать у него Андрея, явля в таможне." (М. Гл. А. Ин. Д., арханг. кн. № 3, л. 219; кн. № 3-а) В 1655 г. смоляной откуп, бывший за гостем А. Виниусом, указано отдать безоброчно иноземцу Ив. Гебдону на 3 года, т.е. с 1655 г. по 1658 г. (М. Гл. А. Ин. Д., прик. дела ст. лет, 7163/1655 г., № 18, л.л. 66, 110).

"Рыбья зуб", т.е. моржовая кость, продавалась торговыми людьми в Архангельске, по указу, только в казну. В 1654 г., например, было наказано Ивану Панкратьеву купить в казну до 50 пудов этой кости и даже больше (Доп. к А. Ист., III, с. 413). В 1655 г. в Новгородской четверти было более 100 пудов зуба. Но в 1655 г. велено не писать в наказе новому архангельскому таможенному гостю о покупке в казну моржовой кости, однако все же ему учинен заказ крепкий, чтобы, кроме казны, никто не покупал рыбьего зуба и не вывозил его за море (М. Гл. А. Ин. Д., пр. д. ст. л., 7163/1655 г., № 18, л.л. 5, 32-33).

Икра тоже была казенным промыслом. В 1650 г. в Архангельске довелось взять с государевой черной икры 866 р. 26 к. таможенных пошлин, а к 1651 г. - 1.027 р. 82 1/2 к. (М. Гл. А. Ин. Д., арх. кн. № 3, л.л. 112, 173 об.).

За другие годы мы также находим в архивах для характеристики архангельской торговли много материала и иногда даже более красочного. Между прочим в Арх. Мин. Юстиции сохранилось за 171-172 г.г. интересное извлечение из дела о посылке в Архангельск купчин с государевыми "указными товарами" (поташ, смольчуг, юфть, пенька, сало говяжье и соболи) для мены на иностранные товары (Н.Оглоблин, "Обозрение столбцов и книг Сиб. пр.", III, 341).

Переходя к освещению вопроса о суммарных размерах архангельской торговли за это время, нам придется лишь отчасти его коснуться.

По "росписи... на 160-й год против 159-го году..." (М. Гл. А. Ин. Д., арханг. кн., № 3, л.л. 217 об.-218) узнаем, что:

"Архангельсково ж города таможенные пошлины, что збираетца после карабленые пристани в осен и в зиму, помечено собрать на 160-й год против 159-го году 380 рублев 4 алтына пол 2 де.

Архангельсково ж города карабленые пристани таможенных всяких пошлин и банново и квасново откупу и с тем, что по уговору отдавал черную икру таможенной голова Мартьян Тимофеев с товарищи, и с тем, что взято аглинские земли на торговых людех, и з доимочными денгами, оприч того, что даваны денги взаймы, и с прибыли, и опричь ефимочных прибылних денег, что отдавано в ефимки руским людем и заморским немцом и что у купленых ефимков написано прибыли, и опричь того, что довелось з государевых хлебных запасов и с мяхкои рухляди и c шелку сырого и с ыкряные покупки, и оприч монастыреи и поташу, которым по государевым грамотам пошлины платит не велено, - помечено собрать на 160-й год против 159-го году 59.195 рублев с полу денгою".

По другой же "росписи.... на 162-й год против 161-го году...." (М. Гл. А. Ин. Д., арх. кн. № 3-а, середина), написанной по такой же обычной форме, указан размер пошлин, собранных в 161 году:

"Архангельсково ж города таможенные пошлины, что збираетца после карабленые пристани в осень и в зиму, помечено собрать на 162-й год против 161-го году 93 рубли 31 алтын пол 4 де.

Архангельсково ж города карабленые пристани таможенных всяких пошлин и банного и квасного откупу и с тем, что по уговору отдавал черную икру таможенной голова Михайло Нестеров с товарыщи, и с тем, что взято аглинские земли на торговых людех, и з доимочными деньгами, оприч ефимочных прибылных денег, что давано в ефимки руским людем и заморским немцам, и оприч того, которым по государевым грамотам пошлин платит не велено, - помечено собрать на 162-й год против 161-го году 43.950 рублев 3 алтына".

Таким образом, из этих росписей архангельский сбор определяется в следующих размерах:

С 1 сент. 1650 г. по 1 сент. 1651 г. - 59.575 р. 4 а. 2 д. (осенью и зимой - 380 р. 4 а. 1 1/2 д. + летом 59.195 р. 1/2 д.).

С 1 сент. 1652 г. по 1 сент. 1653 г. - 44.044 р. 1 а. 1 1/2 д. (осенью и зимой - 93 р. 31 а. 3 1/2 д. + летом 43.950 р. 3 а.).

Так как осенний и зимний сбор не был особенно велик, то для ясности можем считать, что было собрано пошлин в рублях:

1651 г. - 59.575 р.

1652 г. не менее 44 тыс. р. (предположительно, см. с.с. 229-300).

1653 г. - 44.044 р.

1654 г. - 54.031 р. (Кильбургер).

1655 г. - 51.585 р. (Кильбургер).

Исходя из этих данных, можно довольно гадательно определить общий оборот архангельской ярмарки. Для того времени средним размером пошлин, взимаемых в Архангельске, приходится считать 10%, потому что, если иностранец продавал товары в Архангельске, то платил с весчих товаров 5%, но покупатель в свою очередь должен был уплатить в таможню 5%, (если он уже раньше не уплатил этих пошлин в другом месте или же если не обязывался внести их впоследствии в Москве или в ином городе, куда он ехал торговать), т.е. с торгового капитала взималось в конечном результате все же 10%, так как иностранец потом мог вывезти русских товаров на такую же сумму, на какую привез, не оплачивая их пошлиной (но с излишка он конечно уплачивал 5%, что все равно давало с торгового капитала 10% пошлины, потому что тот, кто ему продавал, платил в таможню за свой весчий товар тоже 5%). Конечно иноземец мог не торговать в Архангельске, а, уплатив там 1 1/2-2% за свои невесчие и весчие товары, доставить их в Москву, где уже в главную большую московскую таможню уплачивал 4-5% пошлин; кроме того, в Холмогорах он по дороге платил грузовую - 1/2 % и, таким образом, поездка в Москву заставляла нноземцев платить несколько больше пошлин. Впрочем русские в то время стали стеснять иностранцев и заставлять их торговать преимущественно в Архангельске, почему мы не будем очень далеки от истины, если, принимая средним 10% за круговой пошлинний сбор с торгового капитала, попытаемся весьма приблизительно определить на основании общего сбора архангельской таможни валовой оборот архангельского порта, и тогда получим для первых 1650-х годов средний оборот не менее 500.000 р., т.е. на такую сумму привозились в Архангельск иностранные и русские товары (ценность же казенных товаров, продаваемых сверх этого в Архангельске, едва ли была весьма значительной). А между тем у Родеса отпуск одних только русских товаров опредеден более, чем в 1.164.000 р., что снова подтверждает, что его таблица составлена лишь примерно и имеет сборный характер.

Со сбором пошлин соединялось получение русскими ефимков в зачет пошлины, что, по словам Родеса, давало московскому правительству большую прибыль. В 1649 г. из наказа купчине Дм. Федосееву мы выдели, за какую цену он должен был принимать иностранную монету. В 1651 г. в архангельской таможне взимались любские ефимки по 50 коп., а крестовые ефимки по 48 коп. (М. Гл. А. Ин. Д., арх. кн. № 3, л. 168 об.). Так как при приеме пошлин приходилось ефимки взвешивать, то были куплены у заморских иноземцов за 3 р. "для ефимочного приему весы большие" и отданы колмогорским таможенным головам для пользования (там же, л. 156). В 1654 г. гость Ив. Панкратьев получил наказ скупать при сборе архангельских пошлин ефимки (на тысяч 100 и больше, сколько можно) на деньги, товары и за пошлину тотчас и не обижая иностранцев; русские, понятно, не смели торговать ефимками; тут же в этом наказе приведена историческая справка, что еще в 1647 г. (155 г.) иностранцы просили, чтобы у Архангельска ефимки брались в таможню по той же цене, по какой их брали в московской таможне, т.е. любские по 50 коп. (на фунт - 14 еф.); государь на это согласился, но крестовых ефимков велено было совсем не брать, потому что их тогда стали делать с медью (Доп. к Акт. Ист., III, с. 410). В 1655 г. в наказе гостю Аникею Скрыпину, посылаемому в Архангельск для таможенного сбора, "впред у русских и у иноземцов у торговых людей указал государь имат ефимки за пошлину по полтине ефимок в вес, а денег в ефимки в долг не отдават для того, что и прежних голов в раздаче в долгах много" (М. Гл. А. Ин. Д., арх. кн. № 3, л.л. 82-83; "роспись розданных денег в ефимки", раздача гостя Ф. Юрьева, раздача гостя Ив. Панкратьева, л.л. 84-90; в прик. д. ст. л., 7161/1653 г., № 36, л.л. 82-92: "роспись имянем на Двине у Арханг. города в корабленую пристан во 160-м году гость Михаило Ярофеев с товарыщи.... русским и немецким торговым людем дали денги в ефимки"; в прик. д. ст. л., 7163/1655 г., № 18, л.л. 143-146: роспись именная раздачи денег гостей Мих. Ерофеева и Мих. Нестерова).

Московское правительство, собирая пошлины, иногда делало значительные льготы купцам, рассрочивая их взимание или же перенося их уплату на другой срок. Благодаря этому обстоятельству, иногда накоплялись таможенные многолетния недоимки, что побуждало правительство принимать энергичные меры к их взысканию. В "росписи" 1653 г. двинским доимочным доходам прошлых лет, начиная с 142 г., дается перечень иноземцев и русских должников и размер их долгов, "и всего двинских доходов на прошлые годы донять 1.175 рублев 9 алтын с денгою пол 3 де да 2.270 ефимков с третью ефимка любских." (М. Гл. А. Ин. Д., прик. д. ст. л., 7161/1653 г. апр.-сент. 7162/1653 г., № 37, "таможенные и кабацкие дела вологодских и двинских городов", л.л. 131-139). В 1653 г., декабря, посланы из Архангельска в Москву взятые с русских и иноземных торговцев недоимочные пошлины за годы 157, 158, 159 и 160 (т.е. за московские годы: 1648-1649, 1649-1650, 1650-1651 и 1651-1652) - 242 р. 96 к., а осталось донять за прошлые годы с русских и иноземцев - 1.451 р. 89 к. (М. Гл. А. Ин. Д., арх. кн. № 3-а). Отсюда видно, что недоимки не были особенно велики.

Что же касается размера контрабандной торговли, то она естественно не подается учету, и нет ничего удивительного, что правительство с целью ее предотвращения вводило значительные стеснения в торговле, и конечно контрабандный товар отчислялся в казну. Так, в 1668 г. в Архангельске конфисковано русских и иноземных всяких товаров на 2.680 р. 31 1/4 к. (М. Гл. А. Ин. Д., арх. кн. № 4, л. 50).

В виду большого значения архангельского порта для русской торговли, организация его таможенного управления в XVII в. представляет особенный интерес, и сохранившийся архивный материал достаточен для разработки этого вопроса. Приказы в наказах воеводам, таможенным головам и др. тщательно указывали их обязанности, предостерегали от злоупотреблений и давали наставления. Каждый год происходила в Москве длительная канцелярская работа по назначению в Архангельск новых должностных лиц.

Туда посылался для непосредственного надзора таможни гость, который отдавал затем в Москве отчет (сметной список, росписи, книги городских и таможенных сборов).

У архангельского корабельного сбора были следующие гости:

1649 г. (157 г.) - гость Василий Федоров.

1650 г. (158 г.) - - Кирил Босово.

1651 г. (159 г.) - - Аникей Скрыпин.

1652 г. (160 г.) - - Михаил Ерофеев.

1653 г. (161 г.) - - Федор Юрьев.

1654 г. (162 г.) - - Иван Панкратьев.

1655 г. (163 г.) - - Аникей Скрыпин.

(Моск. Гл. Арх. Ин. Д., арханг. кн. № 3-а, по счету с начала л.л. 4 об., 6, 7; арх. кн. № 3, л.л. 102, 112, 154, 164 об., 168, 173; прик. дела ст. л., 7161/1653 г., № 36, л. 82. Доп. к Акт. Ист., III, с. 427. Моск. Гл. Арх. Ин. Д., швед. д., р. II, св. 109, № 2, 1671 г.).

Гости уезжали из Архангельска по окончании навигации, именно в декабре; так, Кирил Босово отправился из Архангельска в Москву 11 декабря 1650 г. и повез с собою ефимки, собранные им во время его пребывания при таможне (М. Гл. Арх. Ин. Д., арх. кн., № 3, л. 112); гость Аникей Скрыпин выехал в Москву 15 декабря и тоже с ефимками (там же, л. 173)

Назначались же выборы гостей осенью или летом; например, "лета 7161-го года апреля в 18 день.... указал государь.... послати на Двину к Архангелскому городу х карабелной пристани к таможенному збору гостя (Федора Юрьева) да к нему в товарыщи и на Колмогоры и на иные двинские посады в таможенные и в кабацкие головы.... А как у Архангелского города корабелной приход минется и головам с товарыщи и двинским выборным целовальникам быти на Двине у Архангелского города и на Колмогорах у таможенного и кружечных дворов у збору год: с Семеня дни 162-го году да по Семен же день 163-го году". Гость Ф. Юрьев, приехав в Архангельск, должен был взять для ведома у предшествующего гостя М. Ерофеева все таможенные книги "прошлого 160-го года" (в черновике прежде было написано "159-го", но потом исправлено на 160 г.) (М. Гл. А. Ин. Д., пр. д. ст. л., 7161/1653 г. апр. 18., ил. 9, № 36: указ о смене в Архангельске таможенных и кабацких голов, памяти двинским таможенным гостям и головам, о торговле иностранцев в Архангельске; л.л. 1-3). 2 апр. 1654 г. указано послать нового гостя к архангельской корабельной пристани для сбора пошлин и 28 мая этого года велено быть у этого архангельского сбора гостю Ив. Панкратьеву (М. Гл. А. Ин. Д., пр. д. ст. л., 7162/1654 г., № 56), который и получил 29 мая наказ (Доп. к. А. Ист., III, с.с. 405-438; здесь наказ Панкратьеву с товарищами, грамота таможенному голове о сдаче своей должности, грамота двинскому воеводе о выборе на Двине к таможне целовальников и пр.). По обыкновению головам наказано было взять у воеводы книги сбору предыдущего гостя, именно Фед. Юрьева, и таможенных голов Ив. Мелцова с товарищами прошлого 161 г., а также, если нужно, то и книги 160 г., "потому что во 161 г. у Архангелского города товаров было мало"; это предписание тем интересно, что косвенно указывает, каков был размер сбора в корабельную пристань 1652 г., так как он не мог быть ниже сбора 1653 г., т.е. 44 тыс., потому что в ином случае не к чему было бы приказывать сверяться с книгами 1652 г.: московское правительство старалось всегда руководствоваться наивысшим доходом прошлых лет; к тому же 1653 г. по сравнению с другими годами для архангельской торговли был плохим (донес. Родеса 28 марта 1653 г.), так что естественно, что сбор этого года должен был быть меньше сбора 1652 года.

После Панкратьева 12 апреля 1655 г. государь велел произвести новые выборы архангельского гостя и голов и после выбора прислать их в Новгородскую четверть, чтобы "их к Архангелскому городу х карабелной пристани отпустить вскоре до карабелного приходу". Согласно этому был назначен к архангельскому сбору в корабельную пристань гость Аникей Скрыпин, и приказано тотчас отпустить в Архангельск из Москвы этого гостя, голов и целовальников, дав им подводы и суда. Назначение Скрыпина состоялось по выбору "московских гостей и гостинной сотни торговых людей", но так как он жил тогда в Ярославле, то из Москвы была послана 22 июня к тамошнему воеводе грамота "выслать тотчас безсрочно" в Архангельск Скрыпина, дав ему подводы и не дожидаясь о том указа, чтобы "нашему таможенному збору порух и недобору не учинилось". В Архангельск же была послана из Москвы грамота еще от 15 мая, в которой головы таможенных и кружечных дворов оповещались о назначении нового гостя Скрыпина и новых голов и целовальников к сбору "нынешнего 163 г.," с приказом собирать Скрыпину пошлины "в карабельную пристань" по Семен день 164 г.; у прежнего гостя Ив. Панкратьева он должен был взять все книги "прошлого 162 г.", и вообще старые таможенные власти были обязаны сдать Скрыпину с его товарищами все свои документы: "у вас взяти им тотчас наши указные грамоты и всякие дела, по чему вы у карабелной пристани в прошлом во 162-м году нашу таможенную пошлину збирали, а с Семеня дни 164-го году по Семен же день 165-го году по нашему указу велено на Колмогорах и на иных двинских посадех и у Архангелсково города наша таможенная пошлина и кружечных дворов прибыл збирать на нас им таможенным и кружечных дворов головам и целовальником, а как у Архангелсково города карабелная пристан минетца и им головам и целовалникам велено от Архангелсково города приехать на Колмогоры до Семеня дни 164-го году за неделю или за две и взяти у вас с Семеня дни таможенные уставные грамоты и всякие дела, по чему вы в нынешнем во 163-м году нашу таможенную пошлину збирали, и таможенные контари и весы и бочки мерные и всякие таможенные припуски...." (М. Гл. Арх. Ин. Д., пр. д. ст. л., 7163/1655 г., № 18, л.л. 1, 2, 147-150, 7, 3, 124-125; грамота арх. воеводе - л. 151 и след.).

31. Эти таблицы расходов за пошлины и фрахт представляют тот интерес, что оне рисуют положение вещей, которое тогда существовало в таможенном деле до реформ, произведенных в октябре того же 1653 года, а также в следующем 1654 г.. Родес же написал это сочинение и послал его королеве 16 окт. 1653 г.. Размер сбора архангельских пошлин, указанный в этих таблицах Родеса, соответствует тем данным, которые находим в русских актах того времени (напр., Доп. к А. Ист., III, № 116). В августе 1653 г. русские торговые люди просили царя упорядочить запутанную пошлинную систему. Торговый устав 25 окт. 1653 г. постановил [231] отставить прежние проезжие и мелкие сборы, заменив их одной пошлиной с рубля. Было приказано с иноземцев взимать с весчих и с невесчих на Москве и в других городах, кроме Архангельска, по 2 алт. с рубля, "да с них же имать проезжия отъявочные пошлины за Великий Новгород на Москве и у города Архангельска" (если товары из Архангельска шли в другие города) с привозимых и отвозимых по 4 деньги с рубля; в самом же Архангельске иноземцы могли торговать попрежнему (И. С. З., I, № 107). Но рублевая пошлина главным образом была проведена таможенной уставной грамотой 1654 г. (А. А. Э., IV, № 64).

Сводная таблица, согласно данным Родеса по провозу товаров и таможенным расходам, помещена в нашей статье Ж. М. Н. Пр., 1912 г., III, с.с. 98-99.

32. Путевые расходы по доставке товаров по р. Волге в Ярославль или (добавим мы) в Москву из Персии, с Каспия, из Астрахани, Казани, Нижнего Новгорода и др. мест не интересуют Родеса, почему он их и не перечисляет, так как все эти товары первоначально попадают в Москву или Ярославль, а только уже оттуда идут или на Архангельск или же на Балтийское море, так что, лишь начиная от этих мест (Москвы, Ярославля), получается разница в расходах (что именно и интересует Родеса), смотря по тому, пойдут ли товары к Архангельску или к Балтике.

33. "An Muit oder bruiten zoll von einem fuhder" - bruiten zoll, без сомнения, = мостовая - Brucken zoll.

34. "An ditto in Moscau vor ein Fuder vor die Sessers" - Sessers не есть название пошлины, а нечто другое.

35. "Узолки" с таможенными печатями прикреплялись с целью, чтобы купцы по дороге не торговали своим товаром, избегая тем уплаты пошлин. Узолки брались со всех товаров и накладывались на воз. Эта пошлина называлась "узолцовое". (Е. Осокин, "Внутр. тамож. пошлины в России", Казань, 1850 г., 85).

36. Т.е. эти издержки не следует принимать во внимание, следуя тому же соображению, какое было приведено Родесом выше, в начале первой таблицы: "Через Архангельск". См. прим. 32.

37. По таблице Родеса "8" проставлено два раза в рубриках фрахта - именно в рубрике летней дороги и зимней, но это очевидная ошибка, а потому мы "8" поставили в рубрику: "мыты и проезжия".

38. = флорин. Согласно Даниилу Принцу (Чтения М. О. И. и Д., 1876 г., IV, 70), рубль "будет заключать в себе 3 рейнских флорина и 20 крестовиков". По словам Какаша (1602-1603 г.г.), флорин = 1/3 московского рубля (Чтения М. О. И и Д., 1906 г., II, 40). Дукаты и флорины быстро распространились по всей Европе, изменяя только в некоторых странах свое название на цехины и гульдены.

39. Бабст эту фразу передал так: "Из приведенной таблицы можно ясно видеть, как далеко простирается розница в издержках, и русским следовало бы это изменить и устроить снова так, как это было прежде. Правда...."

Итак, Родес сам осторожно сознается, что расходы на Белое и Балтийское моря не очень разнятся, а потому хотел бы, чтобы русские возвратились к тому положению, какое было раньше, т.е., думаем мы, когда в Новгороде взималась только одна проезжая пошлина в 5 алтын с каждых саней, так как раньше транспорт через Новгород был дешевле [232] архангельского, но русские, заметив это, решили в 1652 г. увеличить новгородские пошлины, сравнив их этим с архангельскими. Вообще, несмотря на все усилия, шведам не удалось перетянуть на Балтийское море русской торговли. Между тем они придавали своей торговле с Россией весьма важное значение, и шведское правительство Христины особенно много заботилось об ее развитии (Э. Берендтс, "Госуд. хоз. Шв.", СПБ., 1890, I, 250-251). С этой целью еще раньше составлялись проекты, подобно настоящему проекту Родеса, но все было напрасно. Автор одного, уже позднейшего, шведского рассуждения о перенесении торговли из Архангельска на Балтику (май 1655 г.) говорит, что с появлением архангельской торговли вся балтийская торговля пала, в то время как прежде в балтийские порты приходило 200-300 кораблей; кроме того, русские стесняли шведов в торговле; шведы пытались понижением пошлин привлечь к Балтийскому морю, особенно в Ревель, Нарву и Ниен, русских купцов, но это оказалось безрезультатным (Г. Форстен, "Сн. Ш. и Р." Ж. М. Н. Пр., 1898 г., февр., стр. 237, примеч. 1), потому что русские отвечали на это своей торговой политикой, благоприятствующей архангельскому порту. Впрочем русские не прочь были бы перевести архангельскую торговлю на Балтийское море, но только при условии личного обладании балтийским побережьем, так как они не желали в торговых делах от кого-нибудь зависеть. Эту мысль прекрасно выразил купец Петр Николаев, который ездил в Голштинию за Лжешуйским и встретил в Новгороде в 1655 г. шведских послов. (Один из участников этого посольства оставил дневник, отрывки которого напечатаны г. В. Семеновым в Чтениях М. О. И. и Д., 1912 г., I. Послы выехали из Новгорода в Москву 6 октября 1655 г.). Цель этого посольства была склонить Россию к союзу с Польшей и поднять вопрос о перенесении торговли с Белого моря. В частном разговоре с послами вышеупомянутый П. Николаев, когда зашла речь о торговле, заявил, что для шведов и для русских, действительно, было бы важно перенести торговлю на Балтику, и это можно было бы осуществить, если бы король - Карл X - уступил царю Ингерманландию, которая королю, дескать, приносит мало пользы, а царь за это отказался бы от своих притязаний на Литву (Г. Форстен, упом. соч., 242). Конечно, шведы не могли на это согласиться. Русские же в 1656 г. выражали большое неудовольствие, что "шведский король всякими мерами промышляет, чтобы ему Варяжским морем всем одному завладеть, в торговых промыслах всем большое утеснение сделать" (Соловьев, Ист. Р., Х, 1869 г., 357), и в том же году ц. Алексей объявил войну Швеции и лично, но неудачно, осаждал Ригу (М. И. Истомин, "Рига и осада ее царем А. Мих.", Труды X Арх. Съезда в Риге, т. I).

40. Стремление гостей отделаться от иноземных купцов отмечено также в донесениях Померенинга. Русские хотели, чтобы в Россию не приезжали не только англичане, но и все иностранцы, а торговать могли бы только в Архангельске. Однако им удалось выхлопотать запрещение лишь для англичан, а "голландские и другие иностранные купцы с большим трудом добились того, чтобы им было дозволено опять приезжать в Москву; таким образом, русские еще не могут достигнуть своей цели" (Донесение Померенинга 29 июня 1649 г., Якубов, "Рос. и Шв.", 451). В 30-х и 40-х г.г. XVII в. архангельские пошлины колебались между 22 и 35 тыс. (как видно из ценной архивной работы А. Ф. Изюмова, давшего таблицу архангельских пошлин с 1614 г. до 1692 г. - "Размеры рус. торг. XVII в. через Архангельск в связи с необследованными архивными источниками", Известия Архангельского Общества изучения русского севера, 1912 г., № 6, 250-258), а в 1653 г. сбор пошлин доходил до 44 тыс., в 1654 г. - 54 тыс.. Этот быстрый подъем, очевидно, также объясняется тем, что иностранцы должны были торговать в Архангельске, увеличивая тем тамошния пошлины. После этого архангельский сбор прогрессирует, увеличиваясь к концу столетия почти вдвое. Относительно городов, упоминаемых Родесом, отчет нидерландских послов Бурха и Фелтдриля (1630-1631 г.г.) (Сб. Имп. Р. Ист. Общ., т. 116, 23-24) указывает на их большое торговое значение. Вологда - "город один из самых замечательных торговых центров России"; в Тотьме "промышленность состоит главным образом в винокурении и солеварении"; "Устюг древний и знаменитый торговый город на берегу Сухоны. Здесь в сентябре и октябре бойко торгуют мехами, так как русские купцы из Сибири и Перми привозят сюда свой товар к этому времени". Во II половине XVI в. (1568-1569 г.г.) Холмогоры был уже "большой город, весь построенный из дерева, не обнесен стенами, с разбросанными в беспорядке домами", и англичане тут имели много хороших домов со своими конторами (Рандольф, Чтение М. О. И. и Д., 1884 г., IV, 92. "Изв. англ. о Рос...."). Думают, что Холмогоры были построены еще скандинавами для торговых целей (К. Тиандер, "Поездки скандинавов в Белое море", Зап. фил. СПБ. унив., ч. LXXIX, 1906 г.).

41. "Tessau", а у Эверса неверно - "Plescaw". Озеро Тесово упоминается в Клименецком Тесовском погосте по писцовой книге вотской пятины 1500 г. ("Новг. уезд вотской пятины по писц. кн. 1500 г." Архим. Сергия - Тихомирова, Чтения М. О. И. и Д. 1899 г., IV, 13). Погост этот находился к с.-з. от Новгорода. О Тессовском мосте упоминает Родес в донесении 28 марта 1653 г. Этот мост (Tessausche) тогда был в таком состоянии, что им нельзя было пользоваться, хотя шведские послы не раз просили об его исправлении, но только летом 1653 г. русские приказали его поправить, с целью, очевидно, более удобного транспорта на р. Лугу, а отсюда водой до Нарвы, так как в Архангельск из-за англо-голландской войны приходило мало кораблей; впрочем, думал Родес, русские, может быть, поправляя этот мост, руководились не торговыми целями, а стратегическими. Как бы там ни было, мы однако не видим, чтобы этот ремонт моста был благоприятен для шведов, так как в 1655 г. шведским послам было обещано похлопотать у патриарха о возстановлении Тессаусского моста (Tessouiscke broen) (Г. Форстен, "Сн. Шв. и Рос. во II пол. XVII в.", Ж. М. Н. Пр., 1898 г., февр., 243). Однако еще и после Кардиского мира (1661 г.) шведы просили, "чтобы все пути в стране, особенно Тезовский мост и дорога к Онасиц, были исправлены, и через то товарам было бы легче и удобнее направляться на восток, и из-за этих местностей не отдавалось бы предпочтение архангельскому пути" (Жалоба на притеснения русскими шведских купцов, подданная барону и послу г. Спарре, сообщ. А. А. Чумиков, Чтения М. О. и Д., 1901 г., IV, Смесь, 18-24). Таким образом, мы видим, что с Тесовским мостом был связан проект шведов перенесения торговли на Балтику.

42. Война между Англией и Голландией, возникшая из-за стремления Англии оспаривать морское торговое господство голландцев (Навигационный акт Кромвеля), началась с мая 1652 г., а окончилась 6 апреля 1654 г.. Эта война была благоприятна для замыслов шведов возобновить былое торговое значение балтийских портов. Действительно, современник тех событий Олеарий ("Описание путешествия в Москве...", пер. А. М. Ловягина, СПБ., 1906 г., 118, 119) заметил тогда относительно Нарвы, что "торговля, бывшая здесь весьма значительной, но уменьшившаяся вследствие войн, теперь опять начинает направляться сюда"; в Нарве "поощряется увеличение построек ежедневно увеличивающимся притоком купцов и ремесленников: в прошлом, т.е. 1654 г., много таковых отправились сюда, поселились здесь и стали гражданами. Так как из-за англо-голландской войны торговые поездки в Архангельск сократились, то в Нарву в столь короткое время и из Германии и из Россий направилось столько товару, что - по достоверным сведениям, которыми я располагаю - в означенном году 60 судов, прибывших из Западного (Немецкого) и Восточного (Балтийского) морей, здесь разгрузились и увезли драгоценных товаров на 500 тысяч талеров. Мне кажется, что, в силу общих смен и перемен, теперь Ревель - не знаю, от каких именно местных невзгод - падет, а Нарва вскоре усилится".

43. "м." = М, М = марка. Кажется, мы не ошибаемся, переводя эти условные торговые обозначения через слово "марка", а сокращения, приведенные в примеч. 38 и 44, - через "флорин". По обязательному любезному сообщению первого архивариуса Стокгольмского Архива - Теодора Вестрина: "Die Verkurzungen M und bedeuten Marck und Florin". В издании Эверса рижской рукописи донесения Родеса напечатано: "22 bis 24 Mark vor die Tonne", "die Tonne auf 40 Mark".

При Христине взаимное отношение шведских денег было определено правительством в таком виде: 1 марка = 8 эрам, или рундштукам; 4 марки = 1 шведскому талеру; 6 марок = 1 рейхсталеру; 1 марка серебра = 20 эрам медью, а рейхсталер = 120 эрам, или 15 фунтам медью... (Э. Берендтс, "Гос. хоз. Шв.", СПБ., 1890 г., ч. I, 254); рейхсталер же Родес приравнивал к 50 копейкам.

44. "ф." = = флорин, прим. 38, 43. У Эверса последняя цифра иная: "es gewann also derselbige auf diese Parthey Hanfsammen, die sich bey 90.000 Tonnen betragen, uber 80 PC", a не ".... vber 80000  ".

Таким образом, если скупленные 90 тысяч тонн составляли более половины всего количества, идущего из Данцига, Кенигсберга, то, значит, из этих городов ежегодно шло более 150.000 тонн (или четвертей) конопляного семени (henffsahmen). К сожалению, Родес не указывает в таблице архангельского вывоза, сколько русские отпускали конопляного семени (но дает цифру отпуска льняного семени - leinsahmen - 600 ластов, т.е. 12.000 четвертей, по 24 рб. ласт, т.е. по 1 1/5 рб. четверть), так что нельзя определить, какую роль играла Россия в этой торговле. Что же касается упоминаемого Родесом льняного семени, то нам известно, что между прочим в 143 г. его вывез из Архангельска голландец Петр Деладал, при чем еще в 1674 г. за ним числилось 22 р. 27 алт. пошлинных недоимок за это семя; впрочем эти недоимки так и остались невзысканными (М. Гл. Арх. Ин. Д., арх. кн. № 8, л.л. 19-22 об.).

45. "nun in zwey Jahr fast keine Hollandische Schiffe zu Archangel kommen". В сопроводительном при этом сочинении донесении из Ревеля 16 окт. 1653 г. эта же мысль выражена Родесом так: "weil in ein Paar Jahr hero wenig guetter abgefuhret worden".

По тексту Эверса ошибочно сказано "десять (zehn) лет", а не "zwey" как правильно стоит по стокгольмской рукописи. По донес. Родеса из Архангельска от 16 сент. 1652 г. туда пришли на свой риск всего несколько голландских кораблей с небольшим грузом, а 15 сент. неожиданно прибыло еще 2 голландских корабля.

46. Тявзинский договор - 1595 г.. Содержание его у Карамзина, X, прим. 290; Бантыша-Каменского - "Обз. вн. сн.", ч. IV, 132-3; В. Cordt, "Die Verhandlungen des Waffenstillstandes von Teusina 1595", Юрьев, 1899: A. Чyмиков в Чтениях М. О. И. и Д., 1863 г., II, Смесь, шведский подлинник договора 1595 г.; в Чтениях М. О. И. и Д., 1898 г., I, Смесь, о возстановлении новгородского двора (1630 г.) и пр.... Тявзинский договор был выгоден шведам, и они в течение XVII в. постоянно ссылались на него. В Столбовском договоре он был подтвержден (Н. П. Лыжин - "Столбовский договор и переговоры ему предшествовавшие", СПБ, 1875 г. Документы, относящиеся к заключению Столбовского договора, изданы К. Якубовым: "Россия и Шв...", Чтения М. О. И. и Д., 1897 г., III, 1-92).

47. Родес не ошибся, так как царь Алексей Михайлович объявил войну против Польши 23 октября 1653 г.. В декабре Россия дала знать Швеции и другим державам об открытии войны, но движение русских войск в поход началось лишь с февраля 1654 г.; война продолжалась 2 года.

48. Основание почтовому устройству в Швеции положил Густав Адольф, а Христина его усовершенствовала (Берендтс, "Гос. хоз. Шв.", I, 179, 228).

49. Тут говорится о патриархе - Никоне и духовнике ц. Алексея - Стефане Вонифатьевиче, который после избрания Никона патриархом (25 июля 1613 г.) продолжал оставаться влиятельным духовником царя и только потом, вероятно, в 1656 г., постригся в монахи; умер же он 11 ноября 1656 г..

50. В то время, когда Родес это писал, Алмаз Иванов, возвратившись 25 сент. 1653 г. из литовского посольства, был назначен с 28 сент. этого года думным дьяком в Посольский приказ, где он был до тех пор простым дьяком, т.е. подканцлером, по терминологии Родеса (донес. 9 февр. 1650 г., примеч. об Алмазе). В 1649 г. в Стокгольм были отправлены в посольстве: окольничий и наместник брянский Бор. Ив. Пушкин, дворянин и наместник боровский Афон. Осип. Прончищев, дьяк Алмаз Иванов и др.

51. Здесь видим, какою изворотливостью обладал Алмаз в ведении дипломатических переговоров. Несколько лет до этого времени Родес хотел (донесение из Ниеншанца июля 1650 г.) менять у русских шелк на шведскую красную медь, считая шиффунт ее в 54 рстл., т.е. 27 рублей, а если и в 1653 г. была такая же цена меди, то, значит, шведы, взимая с русских в Стокгольме за 1 шиф. - 6 рстл. пошлины, брали таким образом - 11 1/9 %, т.е. высокий процент, и недаром поэтому Родес на этот удачно поставленный Алмазом вопрос предпочел прямо не отвечать. Хотя шведские историки и говорят, что русские в то время сильно притесняли шведскую торговлю (Эверс, примечание к его тексту, с. 275; по пер. Бабста - с. 255), но и со стороны русских имеется достаточное количество сильных жалоб на шведские стеснения русской торговли. Не касаясь в данном случае русских претензий, укажем вкратце, чем были недовольны шведы.

19 декабря 1655 г. государь принял в Москве шведских послов Густава Белке и др.. Во время переговоров с русскими послы указывали, что новгородские воеводы не пропускают шведов через Новгород в Москву, но отнимают их проезжия грамоты, задерживают на несколько дней и недель и принуждают их платить воеводам за новые проезжия грамоты по 5-6 и более червонных золотых и ефимков, как это, например, между прочим произошло с братом комиссара Ягана Родеса: "Исак Деродес, который послан был к ним (в Москву к шведским) послам, дал 11 ефимков", и т. д. (М. Гл. Арх. Ин. Д., шв. д., р. II, 7162/1654-7165/1657 г.г., № 5: выписка о причинах, за что у России с Швецией в 1656 году была война, л. 65 и об.). Кроме того, шведские послы жаловались, что русские причиняют шведам в торговле множество стеснений, за риксталер вместо 50 коп. дают 45 к., а часто и совсем их не принимают или же ценят деньги по весу; на торговых дворах поставлены новые и при том неверные весы; особенно шведов обвешивают во Пскове; таможенные сборы беспричинно повышаются, в то время как шведы в Ревеле, Ниене и Нарве берут с русских всего только по 2%; поэтому русским следовало бы вернуться к таможенной таксе 1595 г.; ежегодно ограничивается число городов где шведы могут торговать, а между тем по Тявзинскому, Выборгскому и Столбовскому договорам шведы могут торговать по всем городам России; теперь же шведы имеют возможность торговать только в Пскове, Новгороде и Москве; им запрещается ездить по Ладожскому морю в Тихвин, Устюжню, Ярославль, Переяславль, Каргополь и др. города на Ладожском и Онежском озерах, по Двине и Волге; при речных переправах нет ни поромов ни мостов; дороги содержатся так, что нельзя ими пользоваться; воеводы своевольничают и привлекают шведов к суду, а кроме того, шведские купцы подвергаются грабежам (Г. Форстен, "Сн. Шв. и Рос.", Ж. М. Н. Пр., 1898 г., февраль, 255-257).

52. Смысл этого тот, что комиссия, т.е. съезд уполномоченных с обеих сторон, несмотря на просьбы королевы, никак не состоится, потому что русские "воздерживаются" от нее. Об этом Родес выше ясно говорил, когда шла речь о необходимости потребовать у русских отвода места для шведских дворов: "die schon vor 3 Jahr gesuchte grosse Commission", а в донесении из Ревеля 16 окт. 53 г. он высказал эту же мысль еще яснее: "in welchem zeit sich auch guete gelegenheit zu der von Ew. Koenigl. Maij:tt schon 3 Jahr hero gesuchte grosse Commission auf den grentzen praesentireu durffte", т.е. тут говорится о большой комиссии, которой шведы домогаются уже 3 года. Действительно, в декабре 1651 г. шведский гонец Андрей Фрас просил царя снова выслать межевщиков на границы, а также послать в Псков полномочных комиссаров для расправных и обидных дел, но это было отложено до другого времени; в мае 1652 г. тот же гонец опять подал царю грамоту от королевы, убеждающей съехаться на границах обоюдным комиссарам по делу о перебежчиках и рассмотрении обид, наносимых торговым людям; но ему было только обещано рассмотреть это предложение, и съезд так и не состоялся до самого отречения Христины от престола, совершившегося в 1654 г., июне, в пользу двоюродного ее брата Карла X (Бантыш-Каменский, "Обз. вн. сн.", ч. IV, 168-170).