РАМОН МУНТАНЕР

ХРОНИКА

Пролог.

В котором подробно рассказывается о благоволениях, которые Бог даровал автору и дарует всем тем, кто поистине Его любит.

Во имя Нашего Господа, истинного Бога Иисуса Христа, и Его благословенной Матери, Нашей Госпожи Святой Марии, и всех Его благословенных святых, Аминь. Долг каждого благодарить Бога и Его благословенную Мать за Его благоволение, а также не скрывать, а скорее подтверждать это, так, чтобы каждый человек брал с этого добрый пример и старался поступать и говорить хорошо. Поскольку, несомненно, всякому следует полагать истиной, что того, кто поступает, думает и говорит хорошо, Бог хорошо вознаграждает, и если человек совершает противоположное, то противоположное с ним и случается, если он не исправляет свои привычки с тем, чтобы отвергнуть зло, насколько в нем достанет добра; ибо ничто не может быть сокрыто от Бога. И мне нравится поговорка, часто слышимая в королевстве Сицилии, которая говорит, когда один человек борется с другим: Or layxa anda a fide que Deus te vide. Так что мудро поступает всякий, кто живет в вере, так как Бог видит его, ибо ничто не может быть сокрыто от Бога.

И потому правильно, что из прочих людей этого мира я, Рамон Мунтанер, уроженец города Пералада и гражданин Валенсии, приношу великие благодарности Нашему Господу истинному Богу и его благословенной Матери, Нашей Госпоже Святой Марии, и всему Небесному Двору за благодеяния и милости, какие Он даровал мне, и за мое спасение от многих опасностей, с которыми я сталкивался. Таких, как тридцать два сражения в море и на земле, в которых я побывал, так же как и от многих тюрем и мучений, причиненных мне в войнах, в которых я принимал участие, и многих гонений, перенесенных мной, а также за мои удачи и за все прочее, как вы поймете из событий моего времени. И [3] конечно, я хотел бы воздержаться от перечисления этих вещей. Но в качестве вступления мне придется перечислить их, и в особенности, чтобы все поняли, что никто не мог бы избежать столь многих опасностей без помощи и милости Бога и Его благословенной Матери, Нашей Госпожи Святой Марии. Я хочу, чтобы вы знали, что, когда я оставил деревню Пералада, мне еще не было одиннадцати лет, и что, когда я начал эту книгу милосердием Бога, мой возраст составлял шестьдесят лет, в который я начал названную книгу в пятнадцатый день мая года от Воплощения Нашего Господа Бога Иисуса Христа одна тысяча триста двадцать пятый.

I

Как к постели Рамона Мунтанера явилось видение и заставило его начать эту книгу.

В один из дней я находился на своей ферме, называемой Хилуэлья (которая расположена в уэрта ¹ Валенсии), и спал в своей постели, мне явилось видение старого нотабля, одетого во все белое, который сказал мне: "Мунтанер, поднимитесь и приготовьтесь создать книгу о великих чудесах, виденных вами и сотворенных Богом в войнах, в которых вы побывали. Ибо таково желание Бога, чтобы вами они были подтверждены. И я хочу, чтобы вы знали, что Бог продлил вашу жизнь, привел вас к преуспеянию и приведет вас к доброму концу в особенности по четырем причинам. Из этих четырех первая та, что вы много раз командовали, как на море, так и на земле, и могли совершить более неправильного, чем совершили. Вторая - та, что вы никогда не желали воздать злом за зло кому-либо, кто был в вашей власти; скорее напротив, в вашей власти были многие люди большой важности, кто нанес вам множество ран и кто думал, что умрет, когда попадет в ваши руки, а вы тогда благодарили Бога за благосклонность к вам, и когда они сами были [4] уверены, что умрут и сгинут в неизвестности, вы предавали их Нашему Господу и истинному Богу, и освобождали их из вашей тюрьмы и отправляли их в их страну невредимыми и здоровыми, в одежде и нарядах, соответствующих для каждого. Третья причина состоит в том, что таково желание Бога, чтобы вы перечислили эти приключения и чудеса, ибо в мире нет никого другого из живущих сейчас, кто мог бы правдиво описать их. И четвертая та, что, король Арагона - кто бы он ни был - будет стараться поступать и говорить хорошо, когда услышит, какую благосклонность Бог выказал в тех событиях, о которых вы расскажете им и их людям; и чтобы они поверили, что всегда будут продвигаться от хорошего к лучшему, пока они трудятся и проводят свое время в истине и добродетели. И чтобы они увидели и узнали, что Наш Господь всегда помогает праведным и что того, кто ведет войну и живет в праведности, Бог возвеличивает и дает ему победу и дает ему с немногими его последователями уничтожить многих, кто живет в гордости и злобе и верит больше своей собственной силе, чем силе Бога. И так, по этой причине, вставайте и начинайте вашу книгу и вашу историю наилучшим образом, каковой Бог предоставил вам."

И когда я услышал это, я пробудился и надеялся найти того нотабля, но не нашел никого, и я начертал на своем лбу крестное знамение и несколько дней провел, не желая делать ничего для того начинания. Но, в другой день, в том же самом месте, я увидел в видении названного нотабля, который сказал мне: "О, сын, что вы делаете? Почему отвергаете мой приказ? Встаньте и сделайте то, что я вам назначил, и знайте, что, если вы сделаете это, вы и ваши дети и все ваши родичи и друзья заслужат награды от Бога за усилия и труд, который вы осуществите, а, кроме того, вы заслужите награды от всех господ, которые вышли и выйдут из Дома Арагона." И он начертал надо мной крестное знамение и благословил меня, мою жену и детей и ушел.

И тогда же я начал эту книгу и прошу всех, кто слышит, верить мне (поскольку все, что они услышат, несомненная правда) и не сомневаться ни в чем, и всякий раз, услышав о великих битвах и подвигах оружия, быть убежденными, что все победы зависят исключительно от силы и желания Бога, а не от силы и желания людей. И пусть все знают, что я не думаю и никогда бы не подумал, что каталонская армия, которая дошла до Романии, дошла бы столь далеко, если бы не две [5] вещи, которыми каталонцы всегда обладали и все еще обладают, а именно: во-первых, та, что всякую победу, которой они добиваются, они никогда не приписывают собственным заслугам, но исключительно власти и силе Бога; и во-вторых, что они всегда желают, чтобы среди них сохранялась справедливость. И они все держатся этих двух вещей, от незначительнейшего до величайшего.

Итак, ради любви к Богу, вы, господа, кто услышит эту книгу, наполните ваши сердца в особенности теми двумя вещами, и при случае осуществляйте их в жизни, и Бог обратит ваши дела к лучшему. Ибо размышляющий о силе Бога и нашей собственной легко поймет, что нет ничего, за исключением Бога и Его силы; потому эта книга создана в особенности во славу Божию, Его благословенной Матери и Дома Арагона.

II

В которой автор притязает на внимание своих читателей, поскольку представляет на обсуждение вопрос, о котором он намерен говорить в этой книге, а именно о делах и доблести Дома Арагона.

И потому, пользуясь благосклонностью Бога, я начну с высочайшего господина Эн ² Хайме, милостью Божией короля Арагона, который был сыном высочайшего господина короля Эн Педро, короля Арагона, и высочайшей госпожи Доньи Марии Монпелье, которая была очень добродетельной госпожой, достойная перед Богом и миром, и обладала высочайшим родословием в мире, она и ее потомки, происходившие из Дома императора Рима ³. И начинаю я с упомянутого господина короля Эн Хайме, потому что видел его, будучи еще очень молодым, и названный господин король был в городе [6] Пераладе, где родился я, и где он квартировал в доме моего отца Эн Хуана Мунтанера, в доме, который был одним из просторнейших зданий того места и стоял в верхней части площади. И я сообщаю это, чтобы знали, что я видел господина короля и что я могу рассказать то, что видел его и в чем участвовал, поскольку я намерен заниматься только тем, что происходило в мое время.

И сначала я буду говорить о нем и о делах высочайшего господина Эн Педро, милостью Божией короля Арагона, его старшего сына, и высочайшего господина Эн Хайме, короля Мальорки, тоже сына названного господина короля. А после того о делах высочайшего господина короля Эн Альфонсо, сына высочайшего господина короля Эн Педро; а после того о делах высочайшего господина короля Эн Хайме, сына названного господина короля Эн Педро; и о делах высочайшего господина Фадрике, сына названного господина короля Эн Педро; и о делах высочайшего господина инфанта Эн Педро, их брата. А после того о делах высочайшего господина инфанта Эн Альфонсо, первенца упомянутого выше господина короля Эн Хайме; и о делах господина инфанта Эн Педро, сына названного господина короля Эн Хайме, и господина инфанта Эн Рамона Беренгера, сына названного господина короля Эн Хайме. А после того о делах господина инфанта Эн Хайме, перворожденного сына господина короля Мальорки; а после того о делах господина инфанта Эн Санчо, сына названного господина короля Мальорки, и господина инфанта Эн Феррандо, сына названного господина короля Мальорки, и господина инфанта Эн Фелипе, сына названного господина короля Мальорки. А также о делах господина инфанта Эн Хайме, сына господина инфанта Эн Феррандо Мальоркского.

И когда я буду говорить обо всех этих господах и о благосклонностях Божиих, дарованных им и их подданным, всякий будет способен увидеть, как Бог изливал на них и их народы всю полноту Своих милостей, и, если таково будет Его желание, в будущем то же самое Он сделает для всех их потомков и их вассалов. Но все же должно всегда помнить о силе Бога и не доверять слишком ни собственной доблести, ни собственной силе и достоинствам, а скорее отдавать все в руки Бога. [7]

III

Как нотабли и консулы Монпелье осторожничали, желая предотвратить зло, пришедшее в Монпелье; и как рождение господина Эн Хайме осуществилось посредством чуда и в особенности вмешательством Бога.

Нетрудно понять, что милость Бога есть и остается со всеми потомками господина короля Эн Хайме Арагонского, сына господина короля Эн Педро Арагонского и высочайшей госпожи Доньи Марии Монпелье, поскольку его рождение осуществилось посредством особого чуда Божия и Его вмешательством. И для того, чтобы о том узнали все, кто в будущем будет слушать эту книгу, я расскажу об этом.

Правда, что упомянутый господин король Эн Педро взял себе женой и королевой упомянутую госпожу Марию Монпелье за ее высокий род и ее добродетели, и потому, что таким образом он приобретал Монпелье и баронство, которое она держала в собственности. Но по прошествии времени, названный господин король Эн Педро, который был молод, стал страстно увлекаться другими благородными дамами, по каковой причине он не возвращался к названной госпоже Донье Марии Монпелье, но иногда появлялся в Монпелье, не приходя к ней, что сильно огорчало и вызывало неодобрение всех их подданных и в особенности нотаблей Монпелье. Случилось однажды, что упомянутый господин король прибыл в Монпелье и, будучи там, страстно увлекся благородной дамой из Монпелье и для нее проводил турниры и рыцарские экзерсисы, и сделал столь много, что его любовь стала очевидной для всех. И консулы и нотабли Монпелье, знавшие об этом, послали за рыцарем, который в таких вопросах был близок упомянутому господину королю, и сказали ему, что, если он сделает то, что они ему скажут, они сделают его навсегда богатым и обеспеченным. И он предложил им сказать, что они хотят, и не было ничего в мире, чего бы он не сделал ради них, исключая что-либо противное его вере. И они заверили друг друга в секретности этого дела. "Знаете ли вы", сказали они рыцарю, "что мы хотим сказать вам? Дело вот в чем: Как вам известно, наша госпожа королева - одна из самых достойных, самых благочестивых и добродетельных дам в мире; и вы знаете, что господин король не возвращается к ней, к большому вреду и беде всего доминиона. И названная госпожа королева [8] ведет себя как подобает добродетельной леди и не показывает, что это ее печалит. Но для нас это вредно; поскольку, если названный господин король умрет и не оставит никакого наследника, это станет большой бедой и несчастьем для всей его страны, и в особенности это будет большим оскорблением для нашей госпожи королевы, а также для Монпелье, поскольку оно должно будет перейти в другие руки, а мы ни в коем случае не желали бы, чтобы Монпелье когда-либо отделился от королевства Арагон. Итак, если вы пожелаете, вы могли бы дать нам совет."

И рыцарь ответил: "Я скажу вам, мои господа, что я охотно сделаю все, что от меня зависит, и что бы то ни было, в чем я смогу дать совет, что к чести и выгоде Монпелье, моего господина короля и королевы, моей госпожи Доньи Марии, и всех их людей."

"Тогда, поскольку вы говорите так хорошо, мы скажем вам, что знаем, в какой близости вы находитесь к господину королю в вопросах его любви к той даме, и что вы прилагаете усилия к тому, чтобы она стала его. Поэтому мы просим вас сказать ему, что вы добились того, что она станет его, и она тайно примет его в своей палате; но она хочет, чтобы ни в коем случае там не было какого-либо света, так, чтобы она не была замечена никем. И тогда он получит великое удовольствие. И когда он ляжет в постель, а вся свита удалится, вы прибудете сюда к нам, к консулату Монпелье, и мы, двенадцать консулов, будем здесь и будут другие двенадцать, из рыцарей и, других горожан, из наиболее высоких в Монпелье и из баронств. И здесь будет наша госпожа Донья Мария Монпелье, королева, которая будет с нами, с двенадцатью наиболее благородными дамами Монпелье и с двенадцатью девицами. И она пойдет с нами к названному господину королю; и с нами туда пойдут также два лучших в Монпелье нотариуса, секретарь епископа, два каноника и четыре достойных монаха; и каждый мужчина, каждая дама и каждая девица будут нести свечку, которую они зажгут, когда наша госпожа Донья Мария войдет в палату господина короля. И у дверей названной палаты все должны оставаться, пока не приблизиться рассвет, когда вы откроете дверь палаты. И когда ее откроют, мы, каждый со своей свечкой в руке, вступим в палату господина короля. И он удивится, и тогда мы все ему расскажем и покажем, что возле него наша госпожа Донья Мария, королева Арагона, и что мы вверяем Богу и нашей Госпоже Святой [9] Марии, чтобы той ночью был порожден такой плод, какой будет угоден Богу и всему миру, и каковым будет обеспечен его доминион, если того пожелает Бог."

IV

Сообщает ответ рыцаря консулам Монпелье, и просьбы и молитвы, которые были произнесены; и как они заключили соглашение с королевой относительно их намерений.

И когда рыцарь услышал и понял их цель, которая была добродетельна и праведна, он сказал, что готов; что он сделает все, что они сказали и что его не остановит опасность потери любви господина короля, ни даже опасность для его собственной жизни; и что он верит нашему Господу, истинному Богу, что, как они спланировали и задумали это предприятие, так оно придет к счастливому разрешению, и что они могут быть в этом уверены. "Но еще, мои господа", сказал рыцарь, "поскольку вы так хорошо спланировали, я прошу вас сделать кое-что и для меня." И они отвечали весьма доброжелательно и сказали: "Мы готовы сделать все, о чем вы нас известите." "Тогда, мои господа, во славу Бога и нашей Госпожи Святой Марии Вальвертской, сегодня, в субботу, когда вы начали совещаться по этим делам, я прошу и извещаю, чтобы в понедельник, во славу нашей Госпожи Святой Марии, все священники и люди орденов, что есть в Монпелье, начали служить молебны нашей Госпоже Святой Марии, и чтобы это продолжалось в течение семи дней, во славу Семи Радостей, что она имела в своем Возлюбленном Сыне; и чтобы это могло ей понравиться, чтобы Бог даровал нам всем радость и удовлетворение этого соглашения и даровал его разрешение, которым бы королевство Арагон и графства Барселоны, Урхеля и Монпелье и все прочие территории были обеспечены добрым господином." И так он назначил, чтобы в следующее воскресенье, в час вечерни, все было сделано, как они спланировали, и, соответствующим образом, они должны петь молебны Нашей Госпоже Святой Марии Нагорной и нашей Госпоже Святой Марии Вальвертской. И с этим все согласились.

А, кроме того они назначили, чтобы в упомянутое воскресенье, когда это будет происходить, все жители Монпелье пошли в церкви и бодрствовали бы там, молясь, пока королева была с господином королем, и [10] что в субботу все станут поститься, на хлебе и воде. И таким образом это было назначено и решено.

И после того все вместе, как были собраны в совете, они пошли к моей госпоже Донье Марии Монпелье, королеве Арагона, и сказали ей все, что они решили и назначили. И названная госпожа Донья Мария сказала им, что они являются ее естественными подданными и что она уверена, что всюду по всему миру идет молва о совете Монпелье, как о мудрейшем в мире, и что поэтому миру следует сообщить, что она должна быть удовлетворена их советом, и что она считает их прибытие к ней приветствием от нашей Госпожи Святой Марии, принесенным ангелом Гавриилом, и что как посредством такого приветствия, достигается спасение человеческой расы, так, подобным образом, их план и соглашение придут к счастливому разрешению, если это будет угодно Богу и нашей Госпоже Святой Марии и всему Небесному Двору, к славе и выгоде души и тела господина короля и ее, и всех ее подданных. И таким образом это может быть выполнено. Аминь.

Так что они отбыли в великой радости, и вы можете вполне понять и представить, как все молились и постились на той неделе, и в особенности королева.

V

Как вышло, что господин король не понял, почему люди молились и постились, хотя знал, что они это делали; и как дело пришло к счастливому разрешению, а господин король узнал, с кем он возлежал.

Теперь мы можем рассказать, как вышло, что Господин король не узнал об этом, когда все столь открыто молились по этому случаю, и каждому было приказано поститься. Я отвечаю и говорю, что всюду на всех землях названного господина короля был дан приказ, чтобы молитвы произносились каждый день, и специально моления Богу об установлении мира и любви между упомянутым господином королем и госпожой королевой; и о произведении ими такого потомства, какое было бы приятно Ему и было бы к выгоде королевства; и специально каждый раз, как господин король шел в Монпелье, для этого организовывалась роскошная процессия. [11] И когда они сказали ему об этом, он сказал: "Они поступают хорошо; будет так, как захочет Бог". И эти подобающие слова говорил господин король, и другие добрые слова говорили об этом королева и ее люди. Потому наш Господь и истинный Бог привел это к удачному разрешению, как того пожелал Он. И далее вы должны услышать о том, что господин король не задумывался о молитвах, которые произносились, как никто не знал также и о том, что решено, кроме тех, кто присутствовал в совете. Итак, молитвы и мессы и прочие святые службы продолжались в течение семи дней той недели; и в то же время рыцарь действовал и привел это дело к разрешению, как планировалось, так, как вы слышали. Так что в воскресенье ночью, когда во дворце все легли отдохнуть, названные двадцать четыре нотабля, аббата, приора и секретарь епископа, и монахи, и те двенадцать дам и те двенадцать девиц, со свечками в руках, вступили во дворец, а также те два нотария, и все, вместе, что они пришли к дверям палаты господина короля и впустили в нее мою госпожу королеву, и все вместе они оставались снаружи, стоя на коленях, в молитвах.

И король и королева возлежали вместе, и господин король полагал, что возле него дама, которой он был очарован. Итак, той ночью все церкви Монпелье оставались открытыми, и все люди в них молились Богу, как было сказано прежде, так, как предписано. И когда наступил рассвет, все нотабли и прелаты и монахи, и дамы, каждая с зажженной свечкой в руках, вошли в палату; а господин король был в своей постели с королевой, удивился, тут же подпрыгнул на постели и выхватил свой меч. И все встали на колени и сказали, рыдая: "Господин, извольте посмотреть и увидеть, кто лежит рядом с вами." И королева села, и господин король узнал ее; и они рассказали ему все, что они решили. И господин король сказал, что поскольку так произошло, значит, Богу было угодно исполнить их намерение. [12]

VI

Как господин король покинул Монпелье, а моя госпожа королева произвела на свет сына, которого назвали Эн Хайме, который был правильным образом коронован королем Арагона и женился на дочери короля Дона Фернандо Кастильского и дочери короля Венгрии, от которой он имел трех сыновей.

Однако в тот день господин король выехал и покинул Монпелье. И нотабли Монпелье оставили шестерых рыцарей из наиболее любимых господином королем, и с ними все вместе, те, кто был, когда обсуждался их план, решили, что, пока не минует девять месяцев, они не должны покидать дворец и королеву, ни они, ни их жены, которые находились там, ни девицы, которые также находились там. А также те два нотария, кто в присутствии господина короля написали официальные письма по этому случаю, написав их в ту же самую ночь; и тот рыцарь также остался с королевой. Итак, они с большой радостью все вместе оставались с госпожой королевой, и их радость стала еще больше, когда они увидели, что это угодно Богу и что их план должен прийти к счастливому разрешению; что королева становится больше. И по прошествии девяти месяцев, [1208 г.] в согласии с природой, она родила красивого и прекрасного сына, который был рожден для пользы христиан, и особо для пользы его людей, поскольку никогда не рождался властитель, которому Бог явил знаки величайшей или еще большей благосклонности. И с большой радостью и удовлетворением они крестили его в церкви Нашей Госпожи Святой Марии Нагорной в Монпелье, и они, милостью Бога, дали ему имя Эн Хайме, и он правил много лет и одержал великие победы и чрезвычайно возвысил Католическую Веру, в особенности среди всех своих вассалов и подданных.

И упомянутый инфант Эн Хайме взрослел и за один год вырастал больше, чем другие за два. И это было незадолго до того, как умер добрый король, его отец ⁴, и он был коронован королем Арагона и графом Барселоны и Урхеля и повелителем Монпелье [1213 г.]. И его женой была дочь [13] короля Эн Фернандо Кастильского, от которой он имел сына, названного Эн Альфонсо, который стал бы владыкой великого духа и состояния, если бы жил; но который умер раньше господина короля, его отца; поэтому больше я о нем говорить не буду. И королева, мать названного господина инфанта Эн Альфонсо, умерла задолго до того; она лишь недолго была с господином королем. ⁵ Тогда названный господин король взял в жены дочь короля Венгрии [1235 г.], и от нее он имел трех сыновей и трех дочерей. Самого старшего назвали инфантом Эн Педро, другого - инфантом Эн Хайме, и другого - инфантом Эн Санчо, который стал архиепископом Толедо. И дочерей: одна стала королевой Кастилии, другая - королевой Франции, и другая - женой инфанта Эн Мануэля, брата короля Кастилии. ⁶ И каждая из тех двух королев в продолжение жизни господина короля Эн Хайме родила много сыновей и дочерей, так же как и жены инфанта Эн Педро и инфанта Эн Хайме, которых всех упомянутый господин король Эн Хайме видел в продолжение своей жизни.

Итак, с этого момента, я возвращаюсь к нашему плану, к делам названного господина короля Эн Хайме. Я утверждаю, и это правда, что он был королем по природе и королем по своим добродетелям и праведности; ибо вы могли слышать, что его рождение было знаком деяния Бога и одним из величайших и небывалых проявлений чудес, какие когда-либо случались. Поэтому каждый из королей, кто правил в Арагоне, на Мальорке и в Сицилии, и все, кто в будущем произошел от них, могут полагать, что они в той же самой степени короли по природе и столь же наполнены добродетелями и праведностью. Как Бог создал их, так Он их возвеличивает и будет возвеличивать всегда надо всеми их врагами. Поэтому Святой [14] Отец дарует великое милосердие христианству, если, собрав всех прочих королей мира, он объединится с ними, примирится и заключит с ними соглашение. Если он даст им достаточно денег и сокровищ Святой Церкви, они возвратят ему Землю за морем и усмирят всех неверующих. Таким образом, деяние Бога, посредством которого был рожден упомянутый господин король Эн Хайме Арагонский, стало не напрасным, но было более для Его пользы; и это было видно с того времени до нынешнего и будет видно в будущем, если это станет угодно Богу. И тот старается напрасно, кто желает противостать этому труду Бога, поскольку, несомненно, чем сильнее те, кто противостоит потомкам того властителя, тем большие потери испытают они, поскольку ничто, что противостоит сотворенному и свершенному Богом, не может длиться.

Итак, властители Арагона, Мальорки и Сицилии, кто принадлежит к потомкам того добродетельного господина, короля Эн Хайме, кого Бог родил посредством Своего деяния, будьте веселы и будьте все как один разум и одна воля, и тогда вы превзойдете всех ваших врагов и всех принцев этого мира. Не позволяйте злым советчикам отвратить вас от вашей цели, ибо, отказавшись, вы пошли бы против назначенного Богом. И удовольствуйтесь тем, что Бог дал и даст вам, и примите со вниманием все, что вы услышали до сих пор, ибо вам следует хорошо понять, что вы - только труд Бога, а Бог - вся правда, милосердие и справедливость для вас.

Завоевание Мальорки.

VII

Кратко сообщает о великой доблести короля Эн Хайме, и как не будучи еще двадцати лет, он взял Мальорку силой оружия.

Теперь для того, чтобы каждый узнал, сколь великие благорасположения Бог даровал господину королю Эн Хайме Арагонскому во всей его жизни, я хочу кратко рассказать вам о некоторых события его жизни. Я не хочу рассказывать вам обо всем по очереди, и я воздержусь от этого, потому что написано уже множество книг о его жизни и его завоеваниях, о том, чего он достиг в делах рыцарских, в землеустройстве и во всех вопросах доблести. Но я коротко расскажу [15] вам об этом, чтобы лучше приступить к делу, о котором я хочу вам поведать.

Как я уже говорил, никогда не рождался король, которому бы Бог во всей его жизни оказывал большее благорасположение, чем то, какое Он оказывал господину королю Эн Хайме, и кое о чем я вам расскажу. Во-первых, его рождение было большим чудом, как я уже рассказывал и описывал вам; далее, он был признан самым красивым в мире принцем, самым мудрым, самым щедрым и самым честным, и более возлюбленным всеми, как его подданными, так и другими, чужаками и друзьями, чем любой другой король, кто когда-либо был. Пока существует мир, его будут называть Добрым королем Эн Хайме Арагонским. Кроме того, он любил и страшился Бога прежде всех вещей, а тот, кто любит Бога, любит также своего ближнего, справедливость, правду и милосердие. И такими достоинствами он был обеспечен в изобилии. Кроме того, в боевых подвигах он достиг большего, чем любой другой человек. И все эти качества я мог наблюдать и обнаруживать, как и все те, кто видел его и слышал о нем. Далее, Бог даровал ему великое благорасположение, дав хороших сыновей, хороших дочерей и хороших внуков и внучек, которых он увидел в течение всей своей жизни, как я вам рассказывал. И кроме того, Бог оказал ему милость тем, что, еще прежде чем ему исполнилось двадцать лет, он завоевал королевство Мальорку, которую отнял у сарацин с большими трудностями для себе и своих спутников, как в сражениях, так и от недостатка припасов, от болезней и прочих причин, как вы можете узнать из книги, написанной о Завоевании Мальорки. Также я хочу, чтобы вы знали, что упомянутое завоевание было совершено с большей энергией и мужественной храбростью, чем когда-либо выказывали при взятии любого города, подобного Мальорке ⁷, который принадлежит к сильнейшим городам этого мира, и окружен лучшими стенами. И когда осада продолжалась уже долгое время, в холоде, жаре и недостатке припасов, король приказал доброму графу Ампурийскому проделать брешь, через которую можно было бы ворваться в город. Большая часть стены обрушилась в день Святого Сильвестра и Святого Коломы в 1228 году, и через то место, где было проделано отверстие, сторонники короля пробились в город с мечами в руках, и отряд [16] господина короля вошел в числе первых; и на улице, теперь называемой Сан-Мигель, борьба была настолько жестокая, что это было достойно удивления. И господин король узнал короля сарацин, пробился к нему и схватил его за его бороду. И он это сделал потому, что поклялся, что не оставит то место, пока не схватит короля сарацин за бороду. И он желал исполнить свою клятву. ⁸

VIII

Почему господин король Эн Хайме, не будучи еще на Мальорке, поклялся, что не уйдет отсюда, пока не схватит короля сарацин за бороду; и как после взятия Мальорки, Менорка и Ибиса воздали ему должное; и кто были первые христиане, которые населили Мальорку.

И господин король принес ту клятву потому, что названный король сарацин с помощью катапульт забросил христианских пленников в середину войска; отчего нашему Господу Иисусу Христу стало угодно, чтобы король отомстил за них. И после того, как он взял тот город, и все королевство покорилось ему, он должен был оставить остров Менорку, который находился тридцатью лигами далее острова Мальорка. Но альмохариф Менорки стал его человеком и вассалом и согласился каждый год платить установленную дань. И он заключил то же самое соглашение с островом Ибисой, находящимся на расстоянии шестидесяти лиг от острова Мальорка. Каждый из этих островов плодороден и красив, и каждый в окружности составляет сто миль, и каждый густо населен маврами хорошего происхождения.

И этот названный господин поступил так, потому что не мог медлить там. Сарацины королевства Валенсия опустошили большую часть его страны, так что его люди понесли большой ущерб; поэтому ему было необходимо пойти к ним на помощь. В основном из-за этого он [17] оставил те два острова и тогда же не изгнал сарацин; а также он оставил их там потому, что хотел, чтобы его сторонники населили город Мальорку и весь тот остров. Итак, одно население стало бы менее достойным, чем другое, потому что это казалось ему лучшим. Поэтому вышло так, что он оставил эти два острова населенными сарацинами, поскольку знал, что может в любое время покорить их. И когда он взял названный город и остров, он дал ему больше свобод и привилегий, чем имел любой другой город в мире; поэтому сегодня это один из благороднейших городов мира и один из богатейших, целиком населенный каталонцами, прибывшими из хороших и славных мест. Поэтому их выходцы сегодня являются наиболее преуспевающими и образованнейшими людьми в любом городе этого мира.

О завовании королевства Валенсия.

IX

Как господин король Эн Хайме после взятия Мальорки возвратился в Каталонию и решил начать войну против короля Валенсии, и как он приобрел город и королевство; и в какое время была приобретена и покорена Мурсия.

И когда он завоевал и приобрел все это, он возвратился в Каталонию, а потом в Арагон. И в каждой из этих областей он собирал Кортесы ⁹, в которых одаривал своих баронов и подданных многими богатыми дарами, [18] свободами и привилегиями, как он делал на Мальорке. Но не думайте, что он медлил и долго оставался в стране; на самом деле он скоро пошел в Тортосу, на границу, и начал войну [1232 г.] против сарацинского короля Валенсии и всех прочих сарацин этого мира, как на море, так и на земле, перенося шторма, дожди и громы, голод, жажду, холод и жару. И он отправился завоевывать города, замки и укрепленные поселения в горах и на равнинах, забирая их у сарацин. И этот тяжкий труд продолжался столь долго, что со времени, когда он оставил Мальорку, до того, как он прибыл для осады Валенсии и взял ее, прошли десять лет; итак, известно, что от завоевания города Мальорки до завоевания города Валенсии, прошло ровно десять лет, ни больше и ни меньше. И после того, как он взял упомянутый город Валенсию, что произошло накануне дня Святого Михаила в 1238 году, и населил его своими собственными сторонниками, он продолжал завоевывать и захватывать все, что принадлежало королевству Валенсии в направлении королевства Мурсии. Таким образом он взял Альсиру, прекрасный и благородный город, принадлежащий к сильнейшим городам мира. Затем он взял замок Хатива и город; тот замок - великолепнейший из тех, что имел какой-либо король, а город - прекрасный, большой и богатый, окруженный крепкой стеной. Затем он взял замок Консентайну и города Алькой, Альбейду и Пенагилу и много других мест, которые было бы слишком долго перечислять. Также он заключил перемирие со многими сарацинскими баронами названного королевства, чтобы он мог заселить места, которые взял. Но все те, с кем он заключил перемирие, были обязаны отдавать ему установленную ежегодную дань. Кроме того, впоследствии он взял замок Кульеру, который находится на морском берегу, и [19] город и замок Корбера, и город Альфандеч с тремя замками, что были там. Затем он взял Байрен, прекрасный замок, затем Пальму, Вильялонгу, Ребольет и Гальинеру, долину Логар, долину Хало и долину Хабеа, Алькалу, Дению, Локаибу, Полоп, Карбону, Гаих, Бердию, Кальпе, Годалест, Конфридес, замки Ортхета и Финестрат и многие другие замки и города, которые находятся в тех областях. Потом он взял Сарию, Элокау и Кастельно, город Сегорбе, замок и город Эхерику и многие другие места, которые находятся в тех областях. Потом он взял Карт, Манисес, Патерну, Рибаррогу, Виламарчанте, Честе, Бенагасир, Лирию, Чиву, Буньоль, Макастре, Мадрону, Хульель и Виладехору, которая представляет собой семь замков в одной долине; затем Новаррес, Ломбай, Ангеру, Касталью, Тиби, Иби, Сехону, Торресторрес и Альбесу, которая заключает в себе больше десяти замков; и много других мест, которые я не хочу перечислять, по причине, о которой я сказал прежде: что вы найдете их в книге, в которой описано Завоевание. Однако, прежде, чем король взял город Валенсию, он уже взял много прекрасных поселений, городов и замков, как я рассказал вам прежде, и я назову вам некоторые из этих мест, которые великолепны, так что каждое из них было достойно того, чтобы стать городом. Сначала, двигаясь от Тортосы по направлению к морю, он завоевал Ампосту, которая в то время было роскошным местом, замок Ульдекону, Пеньисколу, Орпесу, Кастелью, Бурриану, Альмасору, Чильчес, Альменару, долину Сего, Мурвьедро и Эль Пуиг. И подобным же образом он завоевал, двигаясь вглубь страны, долину Рурес, Морелью, Сан Матео, Серберу, Вальтрайгеру, Ла Хану, Ла Сальсаделью, Лас Кобес, Кабанес, Эльбалеч, Вилафамес, замок Монторнес, Бурриоль, Нульес, замок Ушо, Ла Байль, Альтуру и Рио-де-Мильяс, которая представляет собой тридцать чрезвычайно сильных замков; и замок и город Онду, где столько башен, сколько дней в году. И подобным же образом он завоевал, [20] как я уже говорил вам, множество других замков, которые вы найдете в Книге Завоевания ¹⁰. И когда он завоевал и подчинил их все, он пожелал пойти и посетить королевства Арагон и Каталонию и графства Руссильон, Шердань и Конфланс, которые завещал ему его кузен-немец, граф Эн Нуньо Санчес, ходивший с ним на Мальорку. А также он пошел, чтобы посетить Монпелье, посетив который, он получил большое удовольствие. И в каждом месте, куда он приходил, совершались большие процессии и приносились благодарения Нашему Господу, истинному Богу, хранившему их; и были танцы, игры и различные развлечения; поскольку каждый старался восславить короля и понравиться ему; и он, в свою очередь, каждого наделял милостями и роздал так много подарков, что наследники получателей все еще оставались обеспечены ими.

X

Как мавры из королевства Валенсии восстали, поддерживаемые королями Мурсии и Гранады; и как господин король Эн Хайме, находящийся в Каталонии, послал своего сына инфанта Эн Педро с отрядом рыцарей; и Монтеса была взята, и королевство умиротворено.

И пока король был таким образом занят, сарацины, бывшие в королевстве Валенсии и заключившие договор и перемирие с ним, решили, что, поскольку названный господин король далеко, они могут возвратить множество замков и множество мест прежде, чем он поспешит назад. Думая таким образом, при поддержке и подстрекательстве короля Мурсии и короля Гранады, они поднялись в фортах и в замках, которые они были способны вернуть, многие из которых они захватили прежде, чем христиане поняли это. И они опустошили всю страну и взяли в плен множество христиан и принесли [21] большой вред. И прокуратор королевства и richs homens ¹¹, и большие города, городки и селения сразу направили сообщения господину королю и дали ему знать обо всем произошедшем. Он был очень этим рассержен и немедленно приказал господину инфанту Эн Педро, своему старшему сыну, идти в королевство Валенсию и взять с собой войско рыцарей Каталонии и Арагона; и он предоставил ему полную власть во всем, как будто это был он сам. И названный господин инфант Эн Педро, будучи человеком высочайшего и превосходнейшего духа, чем кто бы то ни было из прежде рожденных или, в чем я уверен, из тех, кто еще родится, получил упомянутую власть с великой радостью и удовлетворением и попрощался с господином королем, своим отцом, который благословил его, сделал на нем крестное знамение и приказал ему отбыть.

И он сразу пошел в королевство Валенсию с richs homens, с рыцарями и пешими воинами Каталонии и Арагона. И когда он был в [22] городе Валенсии, он разместил своих richs homens, рыцарей, горожан, альмугабаров ¹², слуг и моряков, и расположил их везде, где, как он [23] видел, они были необходимы, и он пошел к Хативе и у канала Алькой столкнулся с большим числом мавров, и он победил их, назначив им всем смерть и вечные муки. Затем он пошел в другую часть страны и сделал то же самое, так что, когда он, как полагали, находился в одном месте, он был уже в другом, и где он не мог продвигаться верхом, он с альмугабарами шел пешком. И он воевал с такой энергией, что сарацины не знали, что делать, поскольку их и захватывали и убивали там, где, как они думали, было наиболее безопасно, и их враги пленяли всех, кого хотели, и помещали в их сердца ужас смерти, так что они не знали, куда идти. И они решили занять сильный замок, удаленный на одну лигу от Хативы и называемый Монтеса, и оттуда наносить большой вред всей стране.

И господин инфант узнал их намерения от шпионов, которые у него были среди них, и он позволил большому числу их собираться там. И однажды утром, перед рассветом, он окружил замок и скалу со многими пешими воинами, а затем разослал сообщения по всей стране своим richs homens и рыцарям прибыть к нему в Монтесу. И как он приказал, так и было сделано, и к нему туда прибыли глава города Валенсии и главы всех городов королевства. И он осадил упомянутое место, Монтесу, и держал в осаде таким образом и столь тщательно, что взял его, и она сдалась ему. И после того, как названное место, Монтеса, сдалось, все места, которые восстали, сдались также, так что, несомненно, может быть верно сказано, что господин инфант Эн Педро во второй раз завоевал часть королевства Валенсии. И каждый день господину королю, его отцу, отправлялись новости о смелых предприятиях, перестрелках, [24] доблестных подвигах и других делах упомянутого господина инфанта Эн Педро против мавров.

XI

Как господин король Эн Хайме женил своего сына инфанта Эн Педро на королеве Донье Костанце, дочери короля Манфреда Сицилийского, а инфанта Эн Хайме на Эскларамунде, дочери графа Фуа, а инфанта Эн Санчо сделал архиепископом Толедо.

И король был весьма рад и доволен. Однако, как только он смог, он пошел в королевство Валенсию, и в особенности потому, что получил сообщение, что король Дон Альфонсо Кастильский ¹³, бывший его зятем, желал видеть его и что он приведет в Валенсию королеву (дочь господина короля Эн Хайме) и своих детей, чтобы порадовать названного господина короля Эн Хайме, которого он считал отцом. Так он прибыл в Валенсию и нашел там господина инфанта Эн Педро, который разбил всех мавров, которые восстали; и он был очень рад и [25] доволен им и всеми его предприятиями. И, в конце концов, он условился о его женитьбе, поскольку из многих частей света приходили к нему очень достойные предложения о браке с дочерьми императоров и королей. И, наконец, он согласился дать ему дочь короля Манфреда, который был королем Сицилии, Уэльса (the Principality), всей Калабрии, провинции Таранто, провинции Отранто, Апулии, Абруцци и всех тех земель до города Асколи, который находится в марке Анконы; а его морское побережье простиралось от римского берега до Сан Фабиана, представлявшего собой море городов Асколи и Фермо. И король Манфред был сыном императора Фредерика, который был величайшим повелителем в мире и знаменитейшего рода.

И названный король Манфред жил в большем великолепии, чем любой другой повелитель в мире, в великих делах и великих расходах; так что этот брак понравился господину королю Эн Хайме Арагонскому и господину инфанту Эн Педро, его сыну, больше, чем любой другой в этом мире. Он выбрал достойных и благородных посыльных, которые пошли, чтобы решить это дело с посыльными короля Манфреда, прибывшими для этой цели. И когда они прибыли в Неаполь, они решили свое дело с королем Манфредом; и на десяти полностью оснащенных галерах они вывезли девицу, которая была четырнадцати лет и была самым красивым созданием и самым благоразумным и добродетельным из живших тогда. В большой радости и веселии, с большим отрядом richs homens, рыцарей, граждан, прелатов, дам и девиц, они доставили ее в Каталонию к господину инфанту, и он взял ее себе в жены согласно закону, как указывает Святая Церковь ¹⁴. И добрый король, его отец, и все его братья и все бароны Арагона и Каталонии присутствовали на его свадьбе [1262 г.]. И я мог бы рассказать вам о великих свершениях того бракосочетания, но те, кто хочет узнать о них, пусть обратятся к книге, написанной об упомянутом господине инфанте Эн Педро после того, как он стал королем, и там они найдут благородные свершения и великие подарки, сделанные на этом бракосочетании, и другие пространные отчеты, от описания которых я воздержусь, потому что они уже описаны ¹⁵. [26] И с этой девицей, которую называли королевой Костанцей, господин инфант Эн Педро имел много детей, из которых четыре сына и две девицы пережили названную госпожу королеву и их отца; а именно, инфант Эн Альфонсо, инфант Эн Хайме, инфант Эн Фадрике и инфант Эн Педро. И все эти господа стали мудрейшими принцами мира и более умелыми в подвигах оружия и во всех подвигах, как вы увидите позже, в то время и в том месте, где я расскажу о них. Из девиц, как я рассказывал прежде, одна стала королевой Португалии, а другая женой короля Роберта ¹⁶, короля Иерусалима. Итак, после того как был заключен этот брак, господин король Эн Хайме женил своего другого сына, называемого инфантом Эн Хайме, и дал ему в жены дочь графа Фуа, являющегося самым прославленным бароном и самым богатым из тех, кто есть в Лангедоке. Названную дочь графа Фуа называли моей госпожой Эскларамундой, и она была одной из самых благоразумных и скромных дам мира, и госпожой самой добродетельной жизни из когда-либо живших. И на их бракосочетании также произошли великие и роскошные свершения баронов Каталонии, Арагона, Франции, Гаскони и всего Лангедока. И с этой госпожой названный господин инфант Эн Хайме имел много сыновей и дочерей, из которых четыре сына и две дочери пережили своего отца и свою мать, также как и в случае господина инфанта Эн Педро. И самого старшего сына называли инфантом Эн Хайме, другого инфантом Эн Санчо, другого инфантом Эн Феррандо и другого инфантом Эн Фелипе; и о жизни и делах всех этих господ я расскажу вам в назначенное время и в назначенном месте. А из девиц одна стала женой Дона Хуана, сына инфанта Эн Мануэля Кастильского, а другая стала женой упомянутого выше короля Роберта, который взял ее в жены после того, как умерла Донья Виоланте, которая была дочерью господина короля Эн Педро. И о жизни и состоянии всех этих инфантов я сообщу вам в назначенное время и в назначенном месте.

[27] После того, как король женил этих двух своих сыновей, он сделал своего третьего сына, которого называли инфантом Эн Санчо, архиепископом Толедо; и он был очень набожен и добродетелен, так что в течение всей его жизни он признавался одним из лучших прелатов мира, одним из святейших и добродетельнейших, и тем, кто весьма помог возвышению Святой Католической Веры в Испании, причинил большой ущерб сарацинам и весьма унизил их. В конце он умер в сражении с ними, так что он может быть причислен к мученикам, поскольку умер за служение и возвеличивание Святой Католической Веры ¹⁷. И когда господин король Эн Хайме Арагонский увидел все эти дела решенными, он был очень рад и доволен, и он привел все свои доминионы в порядок.

XII

Как король Дон Альфонсо Кастильский впервые прибыл в королевство Валенсию с королевой, своей женой, и со своими сыновьями, чтобы увидеть короля Арагона; и о хорошем приеме, оказанном ему королем Арагона, и о переговорах, которые они оба вели относительно завоевания королевства Мурсии; и как король Эн Хайме взял на себя расходы предприятия.

Теперь я расскажу вам о том, как господин король Кастилии прибыл в Валенсию с королевой, своей женой, и со своими сыновьями. И господин король Эн Хайме Арагонский пошел, чтобы встретить его на границе королевств [1248 г.], и он устроил дела в своих королевствах и своих землях таким образом, чтобы людям, которые пришли с королем Кастилии, не нужно было ничего покупать за деньги, но все шли взять порции всего, необходимого для еды, ко [28] двору упомянутого господина короля Арагона. И они были столь хорошо снабжаемы двором всеми припасами, какие они требовали и в которых нуждались, что их слуги сбывали, продавая на рынках, целых овец и козлят, четвертины телятины и говядины, хлеб, вино, каплунов, куриц, кроликов, куропаток и всякие прочие виды домашней птицы, так что люди тех мест, где они проживали почти задаром, так хорошо снабжались товарами. Итак, эти расходы продолжались в течение более чем двух месяцев, пока король Кастилии был в городе Валенсии или в королевстве; и он нигде не тратил собственных денег, ни он, ни любой из тех, кто был с ним. И вы можете вообразить, что в течение того времени короли, королевы, инфанты, графы, виконты, бароны, прелаты, рыцари (которых были множество со всех королевств), граждане и моряки жили весьма радостно и весело.

И пока они были вместе, в один из дней король Кастилии говорил с королем Арагона и сказал ему: "Отец, вы хорошо знаете, что, когда вы отдали мне вашу дочь в жены, вы обещали, что поможете мне завоевать королевство Мурсию; и истинно то, что вам принадлежит добрая часть того королевства, поскольку к вашим завоеваниям относятся Аликанте, Эльче, долина Эльда, Нобельда, Аспе, Петрель, Кревильенте, Абанилья, Кальоса, Ориуэла, Гуардамар, землей до равнины Монтагут, а морем до Картахены, Алама, Лорка, Мула, Карабака, Сеэхин, Бульес, Ногат, Либрени, Вильена, Альманса и многие другие замки, которые принадлежат тому королевству и которые являются частью ваших завоеваний. И поскольку Бог выказал вам такое большое расположение, что вы завоевали королевство Валенсию, я прошу вас, как сын может просить своего отца, чтобы вы помогли мне завоевать упомянутое королевство, и когда оно будет завоевано, чтобы вы держали места, принадлежавшие вашему завоеванию, а мы будем держать наши; поскольку, несомненно, больший ущерб от того королевства принесен нам и всем нашим территориям." И господин король Арагона ответил, что он весьма доволен тем, что король Кастилии сказал ему, что все обстоит так, как он сказал, и что ему следует вернуться в свою страну и позаботиться о прочих своих границах; что он сам предпримет завоевание Мурсии; и поклялся в его [29] присутствии, что не успокоится, пока не завоюет город и большую часть королевства.

И король Кастилии поднялся, пошел, поцеловал его в рот и сказал ему: "Отец и господин, я приношу вам большую благодарность за то, что вы сказали мне, и, раз так, я вернусь в Кастилию и позабочусь о наведении порядка на всех границах с землями короля Гранады, особенно с Кордобой, Убедой, Хаеном, Баесой, и на границе с Севильей. И поскольку теперь я могу полагать себя в безопасности от какого-либо вреда со стороны королевства Мурсии, я укреплю оборону от короля Гранады и короля Марокко и от всех их сторонников. Величайшая опасность для моих земель исходит от королевства Мурсии, но впредь, с помощью Бога и Его Благословенной Матери Нашей Госпожи Святой Марии, вы защитите меня от них." И заключив такие соглашения, король Кастилии, возвратился в свою страну, а названный господин король Арагона сопровождал его, пока он не покинул его королевства и все время снабжал необходимым его и всех из его свиты, как говорилось прежде.

XIII

Как, после того, как король Кастилии отбыл, господин король Эн Хайме заключил соглашение с его баронами и richs homens по вопросу обещания, данного королю Кастилии; и как он послал инфанта Эн Педро разорить королевство Мурсию; и о великой добыче господина инфанта Эн Педро, захваченной в названном королевстве.

С этого времени я оставлю короля Кастилии, который вернулся на свои территории и в свои доминионы, и продолжу говорить о господине короле Арагона, который готовился вступить в королевство Мурсию. И с этой целью он держал совет со своими сыновьями, своими баронами и всеми, договариваясь о том, что, поскольку он дал такое обещание королю Кастилии (которое он полностью относит и к ним), он должен немедленно вторгнуться в королевство Мурсию; и они все обещали следовать за ним за свой собственный счет и со своей провизией и сказали, что никогда не оставят его, пока живы и пока он не завершит упомянутое завоевание. И этому названный господин король был весьма рад и доволен, [30] высказал им великую благодарность и немедленно приказал господину инфанту Эн Педро вторгнуться в королевство Мурсию, чтобы провести разведку всего того королевства. В боевых порядках господина инфанта Эн Педро были многие richs homens, рыцари Каталонии и Арагона и королевства Валенсии, граждане, моряки и альмугабары; и, вторгшись в названное королевство землей и морем, прошел его, грабя и опустошая всю страну. И в каждом месте он оставался, пока не разрушал его совершенно. Сначала он опустошил и разрушил всю страну вокруг Аликанте, Номпот и Акаст, а затем он разрушил Эльче и долину Эльду, Нобельду, Вильену, Аспе, Петрель, Кревильенте, Катраль, Абанилью, Кольосу, Гардамар и Ориуэлу. И он дошел до замка Монтагут, расположенного в уэрта Мурсии, и то место он опустошил и разрушил. И король сарацин Мурсии вышел, чтобы встретить его со всеми своими конными и пешими силами. И названный господин инфант два дня ждал его в боевых порядках, но король Мурсии не осмелился на сражение с ним. И, несомненно, в отсутствие асекийас ¹⁸, бывших между двумя войсками, господин инфант атаковал бы, но оросительные каналы были столь широки, а воды в них столь глубоки, что он не мог этого сделать. Однако было множество прекрасных подвигов оружия, и в одной рукопашной схватке, в которой участвовал господин инфант, обнаружилось, что он убил собственной рукой десятерых хинетес ¹⁹ и там, где он атаковал, они не смели вообразить, чтобы схватиться с ним. Что вам сказать? В течение целого месяца он оставался в названном королевстве со своими войсками, сжигая и грабя; и все, кто был с ним, стали богатыми людьми, и из захваченной великой добычи они привели в изобилии как пленников, мужчин и [31] женщин, так и товары, и рогатый скот. Господин инфант послал господину королю, своему отцу, полных тысячу голов крупного рогатого скота и полных двадцать тысяч мелкого рогатого скота, и полных тысячу пленников сарацина мужского пола, и полных тысячу пленников сарацин женского пола. И из этих пленников, из мужчин, названный господин король отдал и подарил некоторых Римскому папе, некоторых кардиналам, императору Фредерику, королю Франции, графам, баронам и собственным друзьям. А пленников женского пола он отдал госпоже королеве Франции, своей дочери, графиням и другим благородным дамам, так, что не оставил ни одной для себя, но разделил и роздал их всех; чему Святой Отец, кардиналы и другие иерархи христианского мира были очень рады и довольны, и устроили шествия в честь Нашего Господа, истинного Бога, Который даровал господину инфанту эту победу.

XIV

О том, как инфант Эн Педро возвратился из королевства Мурсии и о торжествах, устроенных в его честь господином королем Эн Хайме; и как он решил пойти в Арагон и оставить господина инфанта Эн Педро в качестве прокуратора и наместника-главнокомандующего всего королевства Валенсии.

И затем господин инфант со всеми последователями, который пошли с ним, прибыл в город Валенсию и нашел там господина короля Эн Хайме, своего отца, который устроил для них великие торжества и празднества. И когда торжества в честь его прибытия были завершены, названный господин король увел господина инфанта в палату и расспросил его обо всем, что он сделал, и всем, что случилось с ним с тех пор, как они расстались; и господин инфант все ему сообщил. Однако он проявил разумную осторожность, не сообщив ему о различных военных подвигах, совершенных им самим, но наказал всех, кто о них что-нибудь рассказал. Так что господин король получил большое удовольствие и большую радость от перечисления господином инфантом того, что случилось с ним; и, прежде всего, получил большое удовольствие, когда увидел и услышал разумность и понятливость упомянутого господина инфанта. И после этой беседы господин король спросил господина инфанта, как бы он советовал ему поступить [32] в деле завоевания, и не кажется ли ему, что сейчас пришло время осуществить его, и потребовал, чтобы он высказал ему свое мнение. И господин инфант ответил: "Отец и повелитель, мой совет не достоин вас и вашей мудрости; но однако, повелитель, я выскажу вам свое мнение, а потом вы поступите так, как покажется лучшим вам, и Бог, в Своем Совершенстве, будет вести вас. Мой совет, отец и повелитель, будет таким: в назначенное время вы идете и посещаете Арагон, Каталонию, Монпелье и все прочие ваши территории, а меня оставляете на границе; и я стану вести жестокую войну таким образом, что сарацины не будут способны сеять или, если посеют, не будут способны пожать. А год спустя вы, мой повелитель, вернетесь в Валенсию с вашими силами в благоприятное время, в месяце апреле, когда они начнут жатву; поскольку в апреле они начинают уже пожинать пшеницу в тех землях, которые рано производят урожаи. И затем, мой повелитель, вы вступите в эту страну и будете продвигаться, пока не прибудете к городу Мурсии, и там расположитесь для осады. И пока вы будете вести осаду, я опустошу всю страну и захвачу дороги и перевалы, так, чтобы от короля Гранады не могла прибыть никакая помощь; и таким образом вы уничтожите город и все королевство, столь большое, как это." И господин король сказал: "Я полагаю ваш совет хорошим, и желаю, чтобы дело было устроено так, как вы предложили и спланировали". И он сразу разослал свои письма всюду по всему королевству Валенсии как для richs homens, так и прелатам и прочих людям, рыцарям и горожанам, предлагая им всем прибыть в город Валенсию к установленному дню. И было сделано так, как он приказал.

И в тот день, когда они все вместе были в монастыре Нашей Госпожи Святой Марии Собора Валенсии, господин король прочел большую проповедь и произнес много слов, соответствующих времени, и рекомендовал всем господина инфанта Эн Педро, как вождя и главу, и приказал им слушать его, как обладающего всей полнотой власти, и повиноваться ему, как они повиновались бы ему самому; и что он оставляет его при всем почете как его наместника и прокуратора всего королевства Валенсии. И все единодушно приняли названного господина инфанта с большой радостью и удовлетворением, как обладающего всей властью, которую господин король, его отец, передал ему. И названный господин инфант, получив эту власть, также очень радовался. Он особенно был доволен тем, что знал, что должен остаться в месте, где ежедневно совершал подвиги оружия. [33] Но он скрывал, как только мог, чтобы господин король, его отец, не узнал об его рвении; конечно, если бы господин король, его отец, узнал десятую часть опасностей, с какими он столкнулся в тех двух королевствах, он не позволил бы ему идти туда, поскольку слишком боялся бы потерять его. Но он в таком секрете держал эти опасности, которым он подвергался во время военных столкновений, что господин король ничего о них не знал; скорее он думал, что названный господин инфант будет вести войну с большим благоразумием и осмотрительностью. И так это, конечно, и было, как он думал, но помимо этого, когда время пришло, не было ни моста, ни внешнего укрепления, которое бы удержалось против господина инфанта; поскольку, если он знал, что где-то была самая тяжелая схватка, или он знал, что где-то она будет, он всегда был там. Поскольку, несомненно, сражения всегда имеют лучший исход там, где человек видит своего естественного повелителя; и он не думает ни о чем, кроме защиты его персоны и его чести. Невозможно вообразить, чтобы в таком положении кто-нибудь вспоминал о своей жене, или о сыне, или о дочери, или о чем-либо в этом мире, кроме того, как помочь своему повелителю оставить поле битвы с честью, с победой и в целости. И все каталонцы и арагонцы и все подданные названного господина короля Арагона имеют больше отваги, чем любые другие люди в мире, поскольку они полны истинной любви к своим суверенам.

XV

Как господин король Эн Хайме вступил в Арагон и пошел с визитом в Монпелье; и причина, почему Монпелье, принадлежа Дому Арагона, перешел под власть Дома Франции; и как инфант Эн Педро вел войну против сарацинского короля Мурсии.

Итак, двор разделился в большой радости и согласии, и названный господин король вступил в Арагон, а после того в Каталонию и Руссильон, и пошел в Монпелье, ибо заключено в природе, чтобы каждый человек и каждое существо любило ту страну и то место, в котором было рождено. Поэтому господин король, поскольку он был рожден в Монпелье, всегда очень любил то место, и все повелители, кто происходят от него, должны так же любить его, по причине чудес Божиих, явленных там при рождении названного господина короля. Итак, я должен [34] вас известить, что у господина короля Арагона не было и до сих пор нет вассалов, кто любил бы потомков названного господина короля Эн Хайме так, как добрые люди, являющиеся уроженцами Монпелье. Но, с тех дней и до этих, благодаря хорошему его управлению, туда приходили люди из Кагора, Фигеаса, из Сан-Антонио и из многих других мест, по рождению не принадлежавшие Монпелье и довольные тем, что Дом Франции утвердился там. ²⁰ Но вы можете быть уверены, что это не понравилось и никогда не понравится тем, кто происходит из Монпелье. Поэтому, несомненно, жители всех территорий потомков названного господина короля должны желать и стараться любить и почитать людей Монпелье; ибо тот город не следует предавать разграблению из-за тридцати или сорока домов, которые заселили прибывшие вышеупомянутые чужаки. Более того, я прошу и умоляю повелителей и richs homens, рыцарей, граждан, торговцев, капитанов судов, моряков, альмугабаров и пеших воинов доминионов господина короля Арагона, Мальорки и Сицилии, чтобы они любили и почитали всех уроженцев Монпелье, кто подпадет под их власть. И если они поступят так, милостью Бога и Нашей Госпожи Святой Марии Валенсийской и Нагорной из Монпелье, а также благорасположением господина короля Эн Хайме Арагонского, рожденного там, они будут удостоены добра в этом мире и в следующем, и в то же самое время они окажут любезность названному господину королю и таким образом сохранят, если то будет угодно Богу, праведную любовь, которая должна существовать теперь и всегда между нами и ними.

И когда господин король оставил Валенсию, господин инфант стал управлять названным королевством с большой строгостью, так что не было ни сарацина, ни любого другого человека, который отправлялся без причины и кого он сразу не наказывал. И, подобно тому, он повел войну против сарацинского короля Мурсии с большой энергией и решимостью, так что сарацины не знали, что [35] делать; ибо, когда они думали, что господин инфант находится на расстоянии десяти дневных переходов, и поэтому поднимались, они видели, что все их поместья опустошены и все, чем они владели, захвачено и разрушено. Таким образом он внушал им страх к нему, так как он держался такого образа действий весь тот год, пока господин король оставался, развлекаясь, в своих доминионах. Он проводил ночи на открытом пространстве, переносил холод и жару, голод и бедствия, преследуемый сарацинами; ибо он был убежден, что у него не должно быть ни дня отдыха, но, более того, в дни великих праздников, когда сарацины могли бы подумать, что он находится на торжестве, в тот день он нападал на них, разбивал их, беря в плен и уничтожая их собственность. Вы можете быть уверены, не рождался еще королевский сын столь великой храбрости, столь смелый или отважный, столь красивый, столь мудрый, столь ловкий. Ибо о нем может быть сказано то, что говорят о ком-то, одаренном всеми милостями, каковым он и был, что он ни ангел, ни дьявол, но совершенный человек. Несомненно, это высказывание может быть применено к господину инфанту, поскольку он поистине человек, наделенный всеми милостями.

Итак, в течение того времени, названный господин король, его отец, посещал свои территории и поместья в большом веселии и удовольствии.

XVI

Как господин король Эн Хайме возвратился в Валенсию в назначенный день с большими силами и осадил город Мурсию; и как он взял его по договору и в какой год.

В то время, когда было назначено, господин король вступил в королевство Валенсию с большей частью своих сил. Он намеревался вступить в Валенсию таким образом вооруженным и экипированным по земле и морским путем, чтобы ни один король не мог бы сказать, что он пошел против другого короля лучше вооруженным и экипированным, чем он.

И он в большой радости вступил в королевство Мурсию по земле и морским путем, и он захватил море с тем, чтобы его войска были достаточно обеспечены продовольствием, и так это и было устроено. И он взял замок и город Аликанте и Эльче и все прочие места, которые я вам уже называл, расположенные в королевствах Валенсия и Мурсия, и он осадил [36] город Мурсию, являющийся весьма замечательным и важным городом и весьма сильным, имеющим, возможно, самые сильные стены из всех городов мира. И когда он пришел к названному городу, он так организовал осаду, что ни с какой стороны ни один человек не мог войти в него. Нужно ли еще говорить об этом? Осада продолжалась столь долго, что город перешел к нему по договору с сарацинами, которые сдали его, а именно, половину города; другую же половину они сохранили для своих нужд под его верховным правлением ²¹. Улица, пересекающая среднюю часть города, одна из красивейших улиц, какие только есть в каком-либо городе мира; она длинная и широкая и начинается от рынка, расположенного перед доминиканской Церковью, и идет до Кафедрального Собора Нашей Госпожи Святой Марии. И на этой улице находятся скорняки, менялы, портные и многие другие дома. Однако, после того, как город был таким образом разделен, господин король населил его своими сторонниками, и спустя несколько дней сарацины увидели, что дружеские отношения между ними и христианами в том городе невозможны. Так что они просили и умоляли господиина короля, что, может быть, он соблаговолит взять их часть города и людей в ней, чьи права следует защитить, и дать им район, который они могли бы обнести стенами и в котором они могли бы жить в безопасности. И господин король был рад исполнить их обращения и просьбы и дал им район вне города, который они окружили стеной, и его называют Ла Рексака; и сами переселились в то место. Так что названный город Мурсия был взят господином королем Эн Хайме Арагонским в году по человеческому счету 1238. ²² [37]

XVII

Как Мурсия была населена каталонцами и как господин король Эн Хайме отдал всю свою долю королю Кастилии, своему зятю; и по своему возвращению в Валенсию созвал Кортесы и назначил инфанта Эн Педро прокуратором и наместником-главнокомандующим королевств Арагона и Валенсии, а инфанта Эн Хайме прокуратором Мальорки.

И когда он взял названный город, он полностью населил его каталонцами, и так же он поступил в Ориуэле, в Эльче, в Гардамаре, в Аликанте, в Картахене и других местах. Вы можете быть уверены, что все, кто населяет город Мурсию и упомянутые выше места - истинные каталонцы, и говорят на каталанском наречии, самом красивом в мире, и все они - хорошие воины и умельцы во всех делах. И вполне можно сказать, что то королевство является одним из наиболее изобильных в мире. И в самом деле я говорю вам, что во всем мире ни мне, ни кому-либо иному, не известны две другие области, которые были бы лучше и изобильнее во всех вещах, чем королевство Валенсия и королевство Мурсия.

И когда господин король взял город Мурсию и заселил его и другие места, он отдал всю свою долю королю Кастилии, своему зятю, с тем, чтобы он мог защитить себя от всех и чтобы они помогали друг другу. Своему зятю, инфанту Дону Мануэлю, он особо передал Эльче, долину Эльду и Нобельду, Аспе и Петрель. И таким же образом господин король Дон Альфонсо Кастильский сделал названного господина инфанта Дона Мануэля правителем всей его доли, и эти территории помогали и защищали друг друга от мавров. Однако, господин король Эн Хайме Арагонский отдал свою долю королевства Мурсии своему зятю, королю Дону Альфонсо Кастильскому, и своему зятю инфанту Дону Мануэлю, с тем условием, чтобы в любое время, когда бы он ни пожелал забрать ее, они возвратили бы ее, и они это пообещали и изготовили [38] надлежащий документ. По этому условию Дом Арагона возвратил названные места, а как они были возвращены, я расскажу вам в назначенное время и в назначенном месте.

И когда господин король Арагонский определил, заселил, поставил гарнизоны и передал все упомянутые выше места своим зятьям, он возвратился в королевство Валенсию и приказал своим Кортесам собраться в городе Валенсии, и собралось великое множество народа. И его сыновья были в названных Кортесах, радуясь, что могут находиться вместе с господином королем, своим отцом, и со всеми richs homens, баронами, прелатами, рыцарями, гражданами и горожанами; и торжества, устроенные каждым в названном городе, были весьма велики. И это не удивительно, ибо столь многие благорасположения Божии были выказаны им всем, что господин король и господа инфанты весьма радовались перед Богом.

И в этих Кортесах господин король постановил, что господин инфант Эн Педро станет прокуратором и наместником-военачальником королевства Арагон, королевства Валенсия и всей Каталонии до Перевала Панисарс. И подобно тому он поставил инфанта Эн Хайме наместником и прокуратором-военачальником королевства Мальорки, Менорки и Ибисы, земель Руссильона, Конфлана, Шердани и Монпелье; с тем, чтобы оба инфанта жили как повелители с королевами, своими женами, и со своими инфантами, и чтобы эти территории лучше контролировались и управлялись, и чтобы он сам мог увидеть и убедиться в разумности, способностях и умении управлять каждого. Ибо вы можете быть уверены, что никто не может узнать способностей другого, пока тот не имеет власти; и как только власть будет дана человеку, безразлично - мужчине или женщине, тогда вы узнаете его способности. Потому также названный повелитель пожелал установить это и исполнить, чтобы после того он мог отдохнуть, отправившись посетить все свои королевства и прочие территории.

И так были приняты эти постановления, каковыми каждый остался весьма доволен, Кортесы были распущены и каждый отправился по своим делам. И господин король, весьма довольный и радостный, отправился посетить все свои территории; туда, где, как он знал, находились королевы, его невестки, и его [39] внуки, туда он отправился, чтобы навестить их и принести им подарки, и он устраивал с ними великие торжества.

XVIII

Как господин инфант Эн Педро сделал дворян Эн Рохера де Лурия и Эн Конрадо Ланса рыцарями; и как он выдал сестру Эн Конрадо Лансы замуж за Эн Рохера де Лурию.

И у господина инфанта Эн Педро в его доме было двое сыновей рыцарей, которые пришли с моей госпожой королевой Костанцей, его женой. Одного называли Эн Рохером де Лурией, он имел благородное происхождение от известнейших господ, а его мать, которую называли моей госпожой Бельей, была воспитательницей названной королевы Костанцы и пришла с нею в Каталонию; и она была очень разумной дамой, очень доброй и добродетельной, и никогда не покидала моей госпожи королевы в продолжение ее жизни. И подобно тому, ее сын, Рохер де Лурия, не покидал ее, но более того, он воспитывался при дворе, ибо был только маленьким мальчиком, когда прибыл в Каталонию. И его баронство находилось в Калабрии и состояло из двадцати четырех замков в одном округе, а главный замок назывался Лория. И названный Рохер де Лурия в то время, о котором я говорю, уже вырос и стал большим, высоким, и был очень любим господином инфантом и моей госпожой королевой и всяким при дворе. И, подобным образом, с моей госпожой королевой пришел туда другой мальчик знатного происхождения, бывший сыном графа и состоявший в родстве с моей госпожой королевой, которого называли Эн Конрадо Ланса ²³, и его маленькая сестра, весьма юная, воспитывавшаяся с моей госпожой королевой. И этот Эн Конрадо Ланса прибыл, чтобы быть одним из красивейших мужчин в мире, одним из благоразумнейших и одним из лучших ораторов. Поистине, в то время говорилось, что самым прекрасным каталанским наречием было то, на котором говорили он и названный Эн Рохер де Лурия. И это не удивительно, поскольку, как я уже говорил вам, они прибыли в Каталонию очень [40] юными, и во всяком месте Каталонии и королевства Валенсия они воспринимали то лучшее и прекраснейшее, что было в языке. Так что они стали совершенными каталонцами и говорили на самом прекрасном каталанском наречии.

И господин инфант Эн Педро сделал их обоих рыцарями и отдал девицу, сестру Эн Конрадо Лансы, в жены названному Эн Рохеру де Лурии; и она показала себя весьма достойной дамой, благоразумного, скромного и добродетельного образа жизни. И названная дама пережила его и ее сына по имени Рохер, который стал бы превосходным мужчиной, если бы прожил дольше, но он умер молодым, в возрасте двадцати двух лет. Однако, я буду говорить о нем далее, потому что это следует сделать, ибо в продолжение своей жизни он совершал такие дела, что было бы правильным, чтобы я рассказал о нем в соответствующее время и в соответствующем месте. И были рождены также три дочери, которые все были добродетельными дамами. Самая старшая стала женой благородного Дона Хайме де Эхерика, племянника господина короля Эн Педро, который был одним из лучших баронов и одним из наиболее достойных в Испании, как по линии своего отца, так и по линии своей матери, и он был весьма добродетельным человеком. А другая дочь стала женой благородного Эн Отона де Монкады; а другая - женой графа Сан Северино, расположенного в Уэльсе. И та дама, сестра Эн Конрадо Лансы, родив названных детей, умерла, что было большой потерей по причине ее достоинств, а также потому, что ее дети были все еще очень молоды. И впоследствии названный дворянин Эн Рохер де Лурия взял в жены дочь Эн Беренгера де Энтенсы, которая принадлежала к одному из самых достойных родов richs homens Арагона и Каталонии. И от той дамы у него было двое сыновей и дочь, которая пережила его.

Итак, я должен прервать свой рассказ о названном дворянине Эн Рохере де Лурии, ибо я стану говорить о нем далее, поскольку он был человеком, о делах которого мне следует рассказать. Поскольку можно сказать, что не было никогда человека, не являвшегося сыном короля, кому Бог выказал бы большее благорасположение, или кто совершил бы все, порученное ему, с большей честью для своего повелителя. [41] 

XIX

Как, после испрошения и обретения внимания читателей с тем, чтобы повести рассказ надлежащим порядком, автор описывает большое сражение благородного Эн Конрадо Лансы с четырьмя галерами против десяти галер короля Марокко.

Я сделаю отступление, чтобы поговорить немного о его зяте, Эн Конрадо Лансе, и рассказать о замечательном происшествии, которое, благорасположением Бога и господина короля Эн Педро Арагонского, с ним случилось. На самом деле, начать следовало бы с господина короля Эн Педро, но я хотел бы теперь же об этом рассказать и описать, поскольку это может быть сделано как раньше, так и позже, и я сделаю это теперь, пока помню события, касающиеся тех двух richs homens; и лучше поговорить теперь о том деле, исполненном названным благородным Эн Конрадо Лансой, чем потом. Поскольку человек, когда он говорит правду, может сообщить о любом деле в любой части книги. И, возможно, то, что я должен буду рассказать об этом там, нарушит мой рассказ; но, кроме того, это короткая история. Итак, я прошу простить мне, если в этом или в другом месте будет обнаружено, что я рассказываю о событиях ранее надлежащего для них времени. Однако, если они спросят меня о причинах, я отвечу, что прошу извинить меня; но, вне зависимости от названных причин, будьте уверены, что все, что вы найдете в записках - правда, и вэтом нет никаких сомнений. И теперь я хочу рассказать вам о благорасположении Бога, явленном тому rich hom Эн Конрадо Лансе.

Господин король Арагона имел старинное право на дань с короля Гранады, с короля Тлемсена и с короля Туниса. И поскольку в течение долгого времени господину королю Арагона эта дань не присылалась, он взял четыре галеры, оснащенные в Валенсии, и поставил названного дворянина Эн Конрадо их командующим. Он пошел к порту Туниса и к Бужи и все время вдоль побережья, разграбляя и разрушая все порты. Он пришел в море короля Тлемсена, к острову называемому Абибас, и направился туда, чтобы взять воды. И когда он прибыл в то место, чтобы взять воды, десять вооруженных сарацинских галер короля Марокко также прибыли в то место, чтобы взять воды. И эти десять сарацинских галер были оснащены превосходнее, чем когда-либо это делалось, и укомплектованы лучшими сарацинами, и они уже [42] причинили множество вреда лениям (lenys) ²⁴, захваченным ими у христиан, и на их галерах находилось множество военнопленных, что было великим грехом.

И когда на галерах Эн Конрадо Лансы увидели, что прибыли эти десять галер, они покинули то место. И сарацины, увидев их и уже имея о них сведения, закричали на своем сарацинском языке "Аур, Аур" ²⁵ и двинулись к галерам Эн Конрадо Лансы с великой энергией. И галеры Эн Конрадо Лансы перестроились в круг, все четыре собрались вместе и стали держать совет. И Эн Конрадо Ланса сказал им: "Вы, мои господа, знаете, что благорасположение Бога - с господином королем Арагона и со всеми его подданными; и вам известно, сколько побед он одержал над сарацинам. Вам следует представить, что господин король Арагона присутствует с нами на этих галерах, поскольку вы видите здесь его штандарт, представляющий его самого, и так как он с вами, то с вами и благорасположение Бога, и Он поможет нам и даст нам победу. И было бы великим позором для названного господина и для города Валенсии, которому все мы принадлежим, если из-за тех собак мы склонимся к бегству, чего никогда не совершал ни один человек господина короля Арагона. [43]

Поэтому я прошу вас всех, чтобы вы помнили о силе Бога и Нашей Госпожи Святой Марии, и о Святой Католической Вере, о чести господина короля, города Валенсии и всего королевства; и чтобы мы, связанные все вместе, как есть, атаковали решительно, и чтобы в этот день мы совершили такое, о чем будут говорить всегда. И, несомненно, мы разобьем их и будем удачливы всегда. Однако, вы все можете видеть, что мы обладаем перед ними большим преимуществом, имея возможность удалиться, если захотим, и что они не могут вынудить нас сражаться, если мы не пожелаем. Итак, пусть каждый скажет, что ему кажется наилучшим, но, что касается меня, я уже сообщил вам свое мнение. И еще раз я говорю вам, прошу вас и требую от вас, от имени господина короля Арагона и города Валенсии, атаковать их".

И все стали кричать: "Давайте атакуем их! давайте атакуем их! они все будут наши!" И с такими словами они вооружились, и сарацины сделали то же самое. И когда обе стороны вооружились, Эн Конрадо сильными ударами весел, двинулся к сарацинам. Некоторые из них сказали своему командующему, что галеры направляются к ним, чтобы сдаться, и многие сарацины придерживались этого мнения, потому что среди них находился очень знатный витязь, и они не думали, что христиане будут столь безумны, что пожелают сражаться с ними. Но адмирал сарацин был мудрым моряком, бывал во многих вооруженных столкновениях и знал, каковы каталонцы, и он покачал своей головой и сказал: "Бароны, ваше предположение глупо; вы не знаете людей короля Арагона так, как знаю их я. Будьте уверены, что они готовятся отчаянно и разумно сражаться с нами; и они приближаются в такой готовности умереть, что горе сыну матери, ожидающему их. Посему, так как они приближаются готовые победить или умереть, то и вы расположите ваши сердца к тому же решению; ибо это будет день, в который, если мы не приложим великих усилий, вы все умрете или будете взяты в плен. Пожелал бы Бог, я бы находился на расстоянии ста миль от них; но поскольку дела таковы, каковы есть, я вручаю себя Богу и Магомету."

И с этими словами он приказал трубить в трубы, и с великими криками они пошли в неистовое нападение. А те четыре галеры, более красивые, без криков и слов или какого-либо шума, двинулись в атаку в середину между этими десятью галерами, и там сражение было наиболее мучительным и жестоким, и продолжалось оно с утра до часа вечерни, и ни [44] один не смел есть или пить. Но Наш Господь, истинный Бог, и Его благословенная Мать, от Которой на всех исходит благодать, и добрая удача господина короля Арагона, даровала победу нашим людям, так, что все галеры были разбиты, а люди убиты или пленены. Славен будь Господь, Который постановил этому произойти. И когда они выиграли сражение, победили и захватили все галеры, они освободили христианских пленников, которых нашли на них, и дали каждому из них столь же хорошую долю того, что Бог позволил им взять, как и всякому, кто был в сражении. Итак, с великой славой и с большим триумфом они возвратились в Валенсию с галерами, которые они доставили туда, и со многими сарацинскими пленниками, укрытыми под палубой, от кого они имели множество прибыли.

XX

Перечисляет великие дары, которые господин король дал женам христиан, которые погибли в вышеупомянутом сражении; и как добрые господа побуждают добрых вассалов; и о том, насколько большее преимущество, быть подданными Дома Арагона, чем любого другого повелителя.

И господин король обещал, что вся добыча будет их, и он не возьмет ни Пятой ²⁶, ни какой-либо иной части; и он желал, чтобы жены и дочери тех христиан, кто погиб в том сражении, получили столь же хорошую долю добычи, как те, кто вышел живым, чем все были весьма довольны и удовлетворены, и они полагали это столь справедливым, что каждый человек имел двойное желание к хорошей службе. И они показали это в будущем, в великих сражениях и битвах, о которых вы услышите позже; ибо вы можете быть уверены, что добрые владыки весьма поддерживают добрых вассалов. Прежде всех прочих повелителей таковым качеством обладают повелители Дома Арагона. Я не стал бы говорить о них, что они повелители своих вассалов, а скорее их товарищи. Тот, кто хорошо посмотрит на прочих королей [45] этого мира, как жестоки и грубы они со своими вассалами, и посмотрит на повелителей Дома Арагона, и какие привилегии они предоставляют своим подданным, должен целовать землю, по которой ходят эти повелители. И если меня спросят: "Эн Мунтанер, каких привилегий из вам известных повелители Дома Аранона предоставляют своим подданным более, чем прочие повелители?", я вам расскажу. Первая привилегия такова, что они управляют richs homens, прелатами, рыцарями, селянами, горожанами и землевладельцами с большей правдой и справедливостью чем любые другие повелители этого мира; кроме того, что всякий человек может стать более знатным, чем был, не опасаясь того, что, без причины и суда, будет что-нибудь у него потребовано или взято; а это не так у других повелителей этого мира. Потому люди Каталонии и Арагона живут в лучшем расположении духа, что видят себя живущими так, как им нравится. Ни один человек не сможет умело сражаться, не обладая гордым духом. И еще к тому же, есть у них то преимущество, что любой человек может говорить им все, что он пожелает, и они будут слушать его с любезностью столько часов, сколько ему захочется, и любезно ему ответят. А помимо того, если rich hom, рыцарь или выдающийся горожанин выдают замуж свою дочь и просит их почтить его своим присутствием, они пойдут и сделают так, в церкви или всюду, где он пожелает. И они поступают так же, если кто-либо умирает или желает отпраздновать годовщину; они идут, как если бы они были им ровня, но вам не следует ожидать подобного от каких-либо других повелителей этого мира. Также, помимо этого, на больших торжествах, они дают банкет для всех уважаемых людей, и они едят в присутствии всех и где все, кого они пригласили, едят также; это то, как не поступает ни один повелитель этого мира. А кроме того, если rich hom, рыцарь, прелат, селянин или горожанин, фермер или другой земледелец посылают им фрукты, вино или что-то другое, нет сомнения, что они едят их; а еще они принимают приглашения в их замки, города, деревни или фермы, и они едят все, что им предлагается, и спят в палатах, приготовленных для них. И кроме того, каждый день они ездят в большие и малые города или в деревни и представляются своим людям; и если бедный человек, мужчина или женщина, обращаются к ним, они тянут узду и слушают их, и сразу уменьшают их бедность. Что вам сказать? Они столь хороши и добры ко всем своим подданным, что было бы слишком долго это описывать; и поэтому все их подданные полны любви к ним и не боятся смерти, если это [46] служит возвышению их славы и владений, но сверх того их нельзя сдержать ни мостом, ни валом, и они не боятся ни жары, ни холода, ни какой-либо опасности. Потому Бог возвышает и выделяет их людей во всех их предприятиях, и дарует им победу надо всеми их врагами теперь и будет даровать впредь, если на то будет Его воля.

Теперь я об этом прекращу говорить и вновь стану говорить о господине короле Арагона и его добрых сыновьях.

XXI

Как король Эн Хайме Арагонский получил письмо от папы Римского, приглашающего его прийти на Собор, который должен был быть проведен в Лионе на Роне; и как король Эн Альфонсо Кастильский, его зять, послал сказать ему, что он желает пойти на Собор и пройти через его территорию.

Когда господин король Эн Хайме таким образом долгое время пребывал в своих землях, и господин инфант Эн Педро, и подобно тому господин инфант Эн Хайме, к господину королю Арагона прибыли посыльные [1272], сообщившие, что Святой Отец ²⁷ будет созывать общий Собор в Лионе на Роне, и что он просит и призывает всех христианских королей этого мира присутствовать, их или их представителей. Поэтому господин король приготовился идти, и поскольку он готовился идти в такой роскоши, как только мог, к нему прибыли посыльные от господина короля Эн Альфонсо Кастильского, его зятя, сообщившие, что он желает пойти на Собор и желает пройти через его территорию, с королевой и многими из своих детей, и что он желает пройти через его территорию в особенности по двум причинам. Первой была та, что он, королева и его сыновья имели большое желание увидеть его и инфантов; а другая, что, поскольку он шел на названный Собор по такому важному делу, то хотел бы получить его совет по этому поводу, как отца, и советы господина инфанта Эн Педро и господина Эн Хайме, как братьев. И названный господин король и названные господа инфанты были весьма этому рады [47] и, тут же, с посыльными короля Кастилии они направили других посыльных, весьма значительных, и послали сказать ему, что они были очень обрадованы их прибытию, и что он должен считать их страну к его услугам, как будто она была его собственной. И что он должен известить этих посыльных наверняка, в какую часть страны он желал войти и в какой день он прибудет.

XXII

Как король Эн Альфонсо Кастильский послал, чтобы известить господина короля Эн Хайме, что он желает войти в Валенсию и в какое время.

Итак, посыльные короля Кастилии возвратились, и господин король и господа инфанты дали множество подарков названным посыльным, которые доставили им эти новости; так что они возвратились в Кастилию в большой радости и довольстве вместе с посыльными господина короля Арагона, которых направили он и господа инфанты. И посыльные были хорошо приняты королем Кастилии, королевой, инфантом Эн Фернандо, инфантом Эн Санчо и всеми прочими, в особенности когда они услышали о результате их миссии и благоприятный отчета, предоставленный о том их посыльными. И они, подобным же образом, дали множество богатых подарков посыльным господина короля Арагона и отправили господину королю Арагона и инфантам благодарности за их предложения и послали сообщить, что они желают пройти через королевство Валенсию, и они сообщили им время.

И господин король Арагона и инфанты были весьма этому рады и установили так, чтобы с того места, где король Кастилии войдет в королевство, и до Монпелье была заготовлена провизия и все, что потребуется. Это было решено подобным образом, так, что не существовало повелителя, столь же хорошо обеспеченного, как он и его свита; со дня его вступления в эту страну и до прибытия в Монпелье ни он не потратил ничего своего, ни кто-либо из тех, кто был с ним. И на сей раз все были обеспечены в большем изобилии, чем когда он был в королевстве Валенсия в прошлый раз, как вы слышали прежде. Король Кастилии, а также те, кто [48] был с ним, королева и инфанты изумлялись, что Каталония способна предоставить такие средства и нести так много расходов; они вовсе не представляли, насколько плодородна и изобильна страна господина короля Арагона, как вы услышите далее.

XXIII

Как господин король Эн Хайме приготовился идти на Собор, и о развлечениях, которые он приготовил для королю Кастилии, когда он прибыл в его земли по пути на Собор.

Теперь я это оставлю, зная, как возвратиться, и стану говорить о господине короле Арагона.

Когда господин король Арагона и инфанты установили все эти вещи, он избрал наиболее великолепный вид, в котором мог отправиться на Собор, и тем более, что некоторые кардиналы и другие, кто был среди советников папы Римского, известили, что Собор был созван Святым Отцом отчасти по причине его большого желания увидеть господина короля Арагона и большого удовольствия, каковое он испытает, видя его с двумя такими царственными зятьями, как король Франции и король Кастилии, и с его дочерьми королевами, и с внуками; и как папа Римский был бы рад узреть тот великий труд Бога, способствовавший рождению короля Арагона; и он желал увидеть добрые намерения, с которыми он прибудет, а также посоветоваться с ним, ибо он считал его самым мудрым повелителем этого мира и наиболее искушенным в делах войны и всех прочих; и что он мог бы организовать поход всего Христианского мира против Неверных.

И когда король установил то, что касается его поездки, он отправился встретить короля Кастилии, и он прибыл в королевство Валенсию и пожелал узнать, какие меры приняты в отношении съестных припасов. И все показывали ему, и все так хорошо организовано и сделано, что не было никакой необходимости в исправлении. И господин король и господа инфанты приблизились к месту, где король Кастилии должен был войти в королевство. И когда король Кастилии, королева и их дети узнали, что [49] названный господин король и инфанты были готовы принять их с великой честью, они поспешили прибыть. И как только они вступили на территорию господина короля Арагона, названный господин король и инфанты были там и приняли их с большой любезностью и с великой радостью, и в каждом месте, куда они прибывали, люди господина короля Арагона устраивали для них большие процессии и игры. И со времени, когда они вступили на территорию господина короля Арагона, прошло двенадцать дней, прежде чем они прибыли в город Валенсию; и когда они пришли в тот город, было не описать украшений на домах, игр и развлечений, встреч и соединенных помостов для схваток между дикими рыцарями ²⁸, турниров, рыцарских экзерсисов, галер и боевых лений, которые моряки тащили по земле в телегах, и оранжевых боев. ²⁹ Столь многочисленны были игры, которых они должны были наблюдать после посещения церкви Cв. Винсента, где они спешились, чтобы выразить почтение по своему прибытию, это было ночью, предшествующей их прибытию в Реаль ³⁰, где господин король приказал разместить короля Кастилии. Королеве и инфантам всем было предоставлено хорошее жилье. Что вам сказать? Целых пятнадцать [50] дней продолжались торжества в Валенсии, и ни один ремесленник, ни другой рабочий не занимались какой-либо работой, но сверх того, каждый день устраивали игры, танцы и балы. И продуктовые рационы, которые господин король Арагона приказал предоставлять свите короля Кастилии, были способны удивить услышавшего о них. Что вам сказать? Если бы я все это описывал, моя работа удлинилась бы, и я не преуспел бы в достижении своей цели. Но в завершение, я скажу вам, что, покидая Валенсию, они все пошли к Нашей Госпоже Святой Марии дель Пуиг Мурвьедро, а от Мурвьедро в Бурриану, а потом в Кастельон, потом в Кабанес, а из Кабанес в Лес Кобес, а из Лес Кобес в Сан Матео, а потом в Ульдекону, а потом в город Тортосу; и там для них были устроены торжества, также как в городе Валенсии, и они оставались там шесть дней, а потом пошли из Тортосы к Перевалу Балагер и миновали Сан Хорхе (поскольку тогда Побла у источника Перальо еще не существовала). ³¹ И затем от Перевала Балагер в Камбриль, а потом в город Таррагону. И были также нескончаемы выражения почтения, выказываемые им там. Архиепископ Таррагоны и десять епископов его провинции, все находящиеся под властью господина короля Арагона, со многими аббатами и приорами и с большим числом верующих и прочими священниками, поющие и восхваляющие Бога в процессии, принимали их, и они оставались в городе Таррагоне восемь дней. И после Таррагоны они пошли в Эль Арбос, потом в Вильяфранку, представляющую собой добрый и значительный город, где им была оказана такая большая честь, какую оказывают не во всяком городе; и они оставались там два дня. И потом из Вильяфранки они пошли в Сан Климент; потом из Сан Климента в Барселону. И мне нет нужды описывать это, ибо вы можете вообразить, как они были там приняты; было бы огромным трудом, перечислить все это. Но поскольку Барселона - благороднейший и прекраснейший из городов, какими обладает господин король Арагона, вы можете вообразить торжества, устроенные там, превзошедшие таковые во всех прочих городах; и там они оставались десять дней. И из Барселоны они пошли в Гранольерc, а из Гранольерcа в [51] Остальрич, а из Остальрича в город Жерону. И мне нет необходимости говорить о торжествах, устроенных там для них, ибо одних горожан Жероны, помимо рыцарей, которых множество в том округе, устроили столь многое, что всякий в Жероне удивлялся. И они оставались там четыре дня. А после того, оставив Жерону, они пошли в Баскеру и в Понтон; а потом король и королева вместе, со всей их свитой, прибыли на квартиры в Пераладу. И это мне известно, поскольку я был тогда юнцом, и названный господин король Кастилии и королева, лежали той ночью в комнатах дома моего отца, в котором, как я вам уже рассказывал, квартировал названный господин король Эн Хайме Арагонский. Поскольку король Кастилии и королева провели ту ночь вместе, семь проходов были устроены в доме Бернардо Росиньоля, примыкавшем к дому моего отца, и по ним король прошел к комнате королевы. И я могу сказать это вам наверняка, как видевший это сам , а не с чьих-либо слов. И они оставались в Пераладе два дня, поскольку Эн Дальмо де Рокаберти, господин Пералады, просил господина короля Арагона, что он был бы рад, если бы ему позволили пригласить его в один из дней в Пераладу, и господин король на его просьбу, поскольку он его очень любил, сказал ему, что он не сможет не порадовать людей Пералады одним днем, и еще другим, в знак особой милости. За это Эн Дальмо выразил ему великую благодарность; и так и должно было быть, ибо это было удовлетворение, какое господин король не выказывал никому из rich hom или прелатов Каталонии, кроме него. Потому это было то, за что Эн Дальмо был весьма благодарен ему. И после того, как они два дня были в Пераладе, в большой радости и веселии, они пошли в Ла Хункеру, а из Ла Хункеры в Булу, а из Болу в Мас, который представляет собой красивое селение, принадлежащее Тамплиерам; а из Маса они вступили в Перпиньян; и не спрашивайте меня о великих торжествах, устроенных там и продолжавшихся восемь дней. А затем, после того, они пошли в Сальсес, а из Сальсеса в Вильяфранку, а из Вильяфранки в Нарбонну. И Дон Альмарич ³² из Нарбонны развлекал их великими почестями и гуляньями, поскольку он и господин инфант Эн Хайме Арагонский имели женами двух сестер, дочерей графа [52] Фуа. Они остановились в Нарбонне на два дня. А затем они пошли в Безье, А из Безье в Сентибери, а из Сентибери в Лопию, а из Лопии в Монпелье. Игры и гулянья в Монпелье превзошли все прочие. И там они оставались пятнадцать дней и отсюда направили своих посыльных папе Римскому и там получили его ответ. И когда они получили его ответ и решили относительно дороги, по какой войти на земли короля Франции, они покинули Монпелье.

И с этого времени далее я буду говорить о том, о чем написана эта книга; а именно, о славе и благорасположении, каковое Бог предоставил и предоставляет Дому Арагона. И поскольку я полагаю, что это дело относится к тем, каковое весьма способствует славе Дома Арагона и их людей, я хочу упомянуть об этом для вас; не воображайте, будто это была всего лишь небольшая поездка, оплаченная королем Арагона и его сыновьями; более того, я вас уверяю, что это стоило столь много, что вся Кастилия не смогла бы оплатить это в четыре года. Потому вы, кто будет слушать эту книгу и кому не известна сила господина короля Арагона, вы можете вообразить, каково это? По правде сказать, даже для короля Франции было бы трудно оплатить это. И если бы его сокровищ было достаточно, его мужество покинуло бы его, поскольку он побоялся бы быть разоренным. Но господин король Арагона праздновал все более и более, пока не истощился, одаривая и обеспечивая папу Римского и других. И Бог помогает преданному сердцу, потому он даровал ему полную меру славы во всех событиях его жизни.

Теперь я оставлю короля Кастилии, который отправился на Собор, и стану говорить о господине короле Арагона. [53]

XXIV

Как господин король Эн Хайме отправился на Собор и какой прием был оказан ему всеми теми, кто собрался на упомянутом Соборе; и как ему была оказана большая честь от папы Римского, кардиналов и королей, чем любому другому королю, прибывшему на Собор.

Спустя пятнадцать дней после того, как король Кастилии выступил из Монпелье, господин король Арагона пошел [1274] на упомянутый Собор ³³, и его встреча при входе в город Лион на Роне стал всеобщим делом, поскольку не было ни короля, ни графа, ни барона, ни кардинала, архиепископа, епископа или аббата, или приора, кто не вышел бы вперед, чтобы принять его; и король Кастилии и его сыновья вышли встретить его за день до всех прочих. И когда они прибыли к папе, он вышел из своих палат, поцеловал его три раза в рот и сказал ему: "Сын, и могущественный поборник и защитник Святой Церкви, я благословляю вас и приветствую". И король хотел поцеловать его руку, но папа этого не позволил. И он сразу пригласил его и его спутников на следующий день, чего он не предлагал никому из других королей, кто прибыл на Собор. Названный господин король получил больше чести, даров и благоволения от папы, от кардиналов и от присутствующих королей, чем любой другой король, который прибыл на Собор.

Итак, названный Собор начался, когда прибыл господин король Арагона. Но я не хочу говорить о том, что обсуждалось и происходило, поскольку это не относится к теме этой книги; за исключением того, что названный господин король Арагона получил и разрешил все, о чем он просто просил устно, таким образом, что он был рад и доволен, и весьма весело возвратился в свои земли в добром здравии и в большом удовлетворении. Но король Кастилии, о котором я могу вам сказать, что он пошел на Собор, ожидая стать Императором Испании, не смог получить ничего, но должен был возвратиться в свои доминионы. И во время его возвращения в Кастилию, господин король [54] Арагона снабжал его все время, пока он проходил через его земли намного лучше и с большим изобилием, чем он делал это во время его прибытии. Но возвращался он не тем же путем, каким прибыл, но через Лериду и Арагон. Так что потребовалось бы очень много времени, чтобы описать развлечения, устроенные для него; и он с королевой и с его инфантами возвратился в Кастилию, где его подданные были весьма рады и весьма довольны его прибытию.

И с этого момента далее я оставлю короля Кастилии, который находится в своей стране с королевой и инфантами, и возвращусь к господину королю Эн Хайме Арагонскому.

XXV

Как, возвратившись с Собора и посетив свои территории, он пожелал увидеть, каким образом управляют его сыновья, и был весьма тем доволен; и как он заставил принести присягу инфанту Эн Педро как королю Арагона и Валенсии, а инфанту Эн Хайме как королю Мальорки и Менорки.

После того, как господин король Эн Хайме сопроводил короля Кастилии, пока тот не покинул его королевство, и названный король Кастилии и его инфанты принесли благодарности господину королю Арагона, и королева Кастилии поблагодарила его подобным же образом, и он дал им свое благословение как отец, он отправился посетить все свои доминионы и земли, чтобы попрощаться с ними, потому что он желал посвятить конец своей жизни почитанию Бога и прославлению Святой Католической Веры, как он делал в своей юности. И с тем желанием и намерением он пошел в королевство Валенсию, с тем чтобы дойти до королевства Гранады таким образом, чтобы там прославляли и благословляли имена Бога и Нашей Госпожи Святой Марии.

И когда он посетил все свои территории, он разузнал и увидел хорошую манеру управления, которой придерживались его сыновья и следовали, чем он остался доволен и удовлетворен, и он восхвалил и благословил Бога за то, что дал ему таких хороших сыновей. И он приказал, чтобы в Арагоне, в Сарагосе, были проведены [55] Кортесы, и там собрались бароны и свита короля, прелаты, рыцари, селяне и горожане. И когда Кортесы был собраны, господин король обратился к ним и говорил много добрых слов и увещеваний, и он пожелал, чтобы они принесли присягу господину инфанту Эн Педро как королю Арагона и как их повелителю и госпоже королеве Костанце, его жене (о которой я вам уже говорил), как королеве. И как он приказал, так они все и сделали с большой радостью и удовольствием. И мне нет необходимости рассказывать вам о тех развлечениях и угощениях, что были в названных Кортесах, поскольку каждый из вас может их вообразить. И когда присяги были приняты господином инфантом Эн Педро и моей госпожой королевой, они все прибыли в Валенсию, и там подобным же образом были созваны Кортесы, и также принята присяга господину инфанту как королю Валенсии, а также и королеве. И затем они пошли в Барселону. И там король также созвал Кортесы и господин король Эн Педро присягнул как граф Барселоны и повелитель всей Каталонии, и подобно тому королева как графиня. И все совершенное, он утвердил декретом и сделал господина инфанта Эн Хайме, своего сына, королем Мальорки, Менорки и Ибисы и графом Руссильона, Конфлана и Шердани и господином Монпелье.

И когда он, милость Бога, совершил и установил все это, они возвратились в Валенсию с намерением, о котором я уже вам сказал: с тем, что он желал провести остаток своей жизни в возвышении и распространении Святой Католической Веры и в разрушении и низвержении веры магометан.

XXVI

Как господин король Эн Хайме заболел лихорадкой в Хативе; и как сарацины убили Эн Гарсию Ортиса, представителя прокуратора и наместника-главнокомандующего господина инфанта Эн Педро в королевстве Валенсия; чем названный господин король был весьма рассержен.

И когда он был в городе Валенсии, господин король развлекался и подобно тому устраивал веселья, и он ходил на охоту, и иным образом проводил время; [56] и, охотясь, он посетил все свои замки и города в королевстве. И когда он был в Хативе, как то случилось желанием Бога, он заболел лихорадкой и был очень плох, настолько, что не мог встать; и все врачи полагали его случай ужасным и в особенности потому, что ему было больше восьмидесяти лет. ³⁴ А вы знаете, что, когда человек стар, он не должен поступать подобно молодому человеку. Не то, чтобы он не всегда находился в здравом рассудке и не сохранил свою хорошую память.

И поскольку он был так болен, сарацины Гранады, находившиеся в состоянии войны с ним, узнали об этом, и более тысячи всадников и множество пеших воинов вступили в королевство за Алькоем. И в том вторжении они встретили Эн Гарсию Ортиса, который был представителем прокуратора в королевстве Валенсия. И они сражались с ним, и с хорошим отрядом названный Эн Гарсия имел с собой около двухсот всадников и пятьсот пеших воинов. И Бог пожелал, чтобы в этом столкновении названный Эн Гарсия Ортис и большое число его спутников были убиты. Когда господин король, находящийся в своей постели, узнал об этом, он сразу закричал: "Приведите мне моего коня, и приготовьте мое оружие; я выйду против вероломных сарацин, воображающих, что я мертв. Пусть это не воображают, ибо скорее я уничтожу их всех". И его гнев против них был столь велик, что в своей ярости он попытался сесть в своей постели, но не смог.

XXVII

Как господин король Эн Хайме, будучи поражен болезнью, взял носилки и свой флаг, чтобы выйти и противостать сарацинам, и как, прежде чем король достиг их, инфант Эн Педро атаковал их столь энергично, что победил их.

А затем он воздел свои руки к Богу и сказал: "Господь, зачем Ты пожелал, чтобы в таком положении я был так беспомощен?" Но он тут же добавил: "Поскольку я не могу встать, пусть вынесут мой флаг, а меня несут [57] на носилках, пока я не настигну тех наглых мавров, поскольку я думаю, что, когда я буду там, и они увидят носилки, в которых меня понесут, мы немедленно разобьем их, так что они все будут наши, мертвыми или плененными".

И, как он приказал, так было сделано; но прежде чем он настиг их, господин инфант Эн Педро, его сын, поспешил и атаковал их, и сражение было очень тяжелым и жестоким, и неудивительно, поскольку на каждого христианина приходилось четыре сарацина. Но, тем не менее, господин Эн Педро атаковал их так энергично, что победил их; все же он потерял двух коней, и дважды двое из числа его рыцарей спешивались и отдавали ему своих коней, и он садился в седло, а они оставались пешком. И в тот день все сарацины были убиты или взяты в плен. И когда христиане установили на поле битвы флаг господина короля Эн Хайме, он был замечен в носилках, в которых его несли, и король Эн Педро был очень рассержен этим, поскольку боялся, что столь тяжелый труд будет вреден для господина короля, его отца. И он пошел и приблизился к нему, спешился и велел поставить носилки и флаг на землю, и он целовал ноги и руки своего отца, плача и говоря ему: "Повелитель и Отец, что вы делаете? Разве вы не помнили, что я здесь, на вашем месте, и что вам не нужно беспокоиться?" "Сын", сказал король, "не говори так; но что насчет наглых сарацин?" "Повелитель и Отец", сказал король Эн Педро, "благодаря Богу и нашей удаче, они все были убиты, разбиты или взяты в плен." "Сын", сказал он, "действительно ли то, что ты говоришь, правда?" "Повелитель и Отец, да." И затем он поднял свои руки к Небесам, и принес великие благодарности Нашему Господу и поцеловал своего сына три раза в рот и дал ему свое благословение множество раз.

XXVIII

О том, как господин король Эн Хайме Арагонский исповедался и причастившись Драгоценного Тела Иисуса Христа, покинул эту жизнь; и о традиции, хранимой людьми Мальорки с того дня и до настоящего времени.

И когда господин король Эн Хайме узнал все это и принес великие благодарения Богу, он возвратился в Хативу, и с ним король Эн Педро. И [58] когда они были в Хативе, вы можете вообразить, с одной стороны, великую радость по случаю победы, дарованной им Богом, а с другой - беспокойство при виде короля в столь бедственном состоянии. Однако, между господином королем Эн Педро, его сыном, и баронами и прелатами Каталонии, рыцарями, гражданами и ноблями города Хативы и других городов было решено, что, пока господин король отдыхает и радуется по поводу сражения, которое выиграл его сын, они отнесут его в город Валенсию, и так это было решено и устроено. И когда они прибыли в город Валенсию, весь город вышел навстречу, чтобы встретить его; и они отнесли его в Реаль. И там он много раз исповедовался и получил Причастие, а затем они устроили Последнее Помазание, и он получил упомянутые выше Причастия с большим благочестием. И когда он совершил это с большой радостью, он почувствовал, что Бог дарует ему добрый конец, он вызвал королей, своих сыновей, и своих внуков и дал им всем свое благословение и поучал и наставлял их, будучи в здравом уме и доброй памяти, обращая их всех к Богу. Скрестив руки на своей груди, он произнес молитву, сказанную Нашим Господом на Кресте, и, когда он произнес ее, его душа оставила его тело и отправилась в Рай с великой радостью и удовлетворением.

И названный господин король Эн Хайме оставил эту жизнь за шесть дней до исхода июля года 1276. Он пожелал, чтобы его тело было передано в Орден Поблы, который является монастырем Белых Монахов в центре Каталонии. И всюду в городе начались великие плачи, крики и стенания, и там не осталось никого из rich hom, ни слуг, ни рыцарей, ни горожан, ни дам, ни девиц; все, плача и вопя, следовали позади его флага и щита, и за ними следовали также десять лошадей, хвосты которых были отрезаны. ³⁵ И этот траур в городе продолжался четыре дня, а потом все важные люди сопровождали тело; и в [59] каждом замке, городе или деревне, куда они прибывали, где прежде они имели обыкновение принимать его с большими балами и великими развлечениями, так теперь они принимали его с великим плачем и криком и стенаниями. В такой печали, как вы слышали, тело было принесено В Орден Поблы. И когда они прибыли туда, уже прибыли архиепископы, епископы, аббаты и приоры, аббатисы, приориссы, люди военных орденов, графы, бароны, слуги, рыцари, селяне, горожане, и люди всякого сословия со всех его территорий, так что не было числа их всех на дорогах и в деревнях на расстоянии шести лиг. И здесь были короли, его сыновья, королевы и его внуки, рожденные в его время. Что вам сказать? Столь велико было скопление людей, что не было им числа, так что не бывало, чтобы когда-либо там собирались вместе столь многие для похорон какого-либо иного повелителя. И он был захоронен в присутствии всех, с большими процессиями и многими молитвами, с великим плачем, стенаниями и громкими воплями. Бог в Его милосердии сохранит его Душу. Аминь. И я верю, что он - со святыми в Раю, и все должны верить этому. И когда это было сделано, каждый король пошел в свои земли, и каждый граф, барон, а также и прочие. И для нашего утешения о потере этого повелителя мы можем сказать, что он был добродетелен с рождения, что в течение его жизни он упорно совершенствовался, и был лучшим в конце своей жизни.

И что в установлениях жителей Мальорки мне нравится, то, что каждый год, в день Святого Сильвестра и Святого Коломы, когда была взята Мальорка названным господином королем, там проводятся всеобщие шествия по городу с флагом господина короля. И в тот день все молятся за его душу, и все мессы, что произносятся в тот день в городе и на всем острове, произносятся за упокой его души, чтобы Бог оберегал и хранил его потомков и давал им победу над их врагами. Посему я хочу просить нашего повелителя, короля Арагона, чтобы он явил нам милость и благорасположение, приказав ноблям города Валенсии каждый год в день Святого Майкла устраивать в Валенсии всеобщую процессию за упокой души господина короля и молить Бога всегда даровать возвышение и процветание его потомкам, победы и триумфы надо всеми их врагами; и чтобы, поскольку названный город был взят господином королем Эн Хайме в канун дня Святого Михаила, все священники и люди орденов [60] в тот день в названном городе служили мессы за упокой души названного господина короля Эн Хайме. И еще, чтобы по той же причине названный господин король и нотабли города Валенсии приказали, чтобы на следующий день в течение всего времени там устраивались общие раздачи милостыни. И все те поступят хорошо, кто проявит себя наилучшим образом, как только могут, и они будут приятны Богу и обретут честь в этом мире, и в особенности потому, что нет никакой милостыни, которая бы была установлена в городе Валенсии, как во всех прочих городах этого мира, кого Бог награждает, увеличивая и умножая их богатство.

И с этого времени далее я прекращу говорить о господине короле Эн Хайме, и стану говорить о господине Эн Педро, короле Арагона и Валенсии и графе Барселоны, его старшем сыне; и о его прочих потомках, о каждом в свое время и в своем месте. ³⁶

Комментарии

1 Орошаемая равнина в окрестности города, занятая огородами, садами и полями.

2 'Эн' - каталонский эквивалент кастильского 'Дон'; женский вариант 'На', или 'Н' перед гласным; в последнем случае приставка присоединялась к этому слову, например, 'Нисабель' вместо 'На Исабель'. Подобное же сокращение применялось и для мужских имен, начинающихся с гласного; то есть 'Эн Альфонсо' был 'Нанфос'.

3 Мария, его мать, была внучкой Мануила Комнина, императора Восточной Римской империи.

4 В сражении при Мюро в 1213 году.

5 Хайме женился на Элеанор Кастильской в 1221 г., и развелся в одностороннем порядке в 1229 г. Их сын Альфонсо был, однако, признанным наследником. Хайме подвергал его непрерывным преследованиям, пока смерть Алфонсо в 1260 г. не положила конец серьезным разногласиям между отцом и сыном. В 1235 г. Хайме женился на Иоланде (Виоланте), дочери Андраша, короля Венгрии. "Ее приданое должно было состоять из 10 000 серебряных марок и ее прав во Франции и Намюре, но ее территориальные требования, разумеется, никогда не были выполнены." (Ф. Д. Свифт: Хайме I Арагонский.)

6 Исабель вышла замуж за Филипа III Смелого (le Hardi); Виоланта - за Альфонсо X Мудрого, Кастильского; Констанса - за инфанта Мануэля. Мунтанер не упоминает о четвертой дочери, Санче, ставшей монахиней.

7 Нынешнее название столицы, Ла Пальма, датируется пятнадцатым столетием.

8 "Схватить человека за бороду" в Средневековье расценивалось как худшее оскорбление; в "Обычаях" Рамона Беренгера это наказывалось штрафом в 20 солей, так же, как удар, приведший к пролитию крови. (Гайангос.)

9 "Первоначально Кортесы были просто собранием или советом дворянства, функцией которого было представление определенного рода дел суверену, а в некоторых случаях выступление в качестве судий. Когда граф Рамон Беренгер I собирал знать для урегулирования законодательной практики, они уже обладали законодательными полномочиями, а вскоре, по мере приобретения средними классами веса и перераспределения больших феодальных владений короны, что усилило королевскую власть и уменьшило власть частных индивидуумов, Кортесы обрели значительную силу. Возросло присутствие народа, хотя консулы также посылали своих представителей, которые позже сформировали одно из трех отделений Постоянной Депутации или 'Генералидада', называемое Королевским Отделением, то есть составленным из вассалов короля, а не владетелей. Кортесы Лериды, в которых вассальная верность подтверждалась присягой Дону Хайме как королю Арагона, являются первыми Каталонско-Арагонскими Кортесами, отмеченными в испанской истории, в которых форма представительства могла различаться; в течение многих столетий сохранялась ситуация, когда Кортесы собирались иногда каждым государством конфедерации в его собственной столице, а иногда всеми совместно в определенный момент вблизи границ, обычно в Монсоне. В первом случае их называли 'Парламентом' или 'Генеральными Кортесами Арагона', или Каталонии и т.д., и созывали по некоему специальному поводу. В последнем случае их называли 'Генеральными Кортесами Короны'; они были подлинным собранием представителей всех государств короны." - Бофарул.

10 Бофарул полагает, что Книгой Завоевания, Мунтанер, возможно, называет книги Repartimiento (разделение или распределение), напоминающие Domesday Book Вильгельма Завоевателя, и, подобно ей, содержащие подробные описания. Они хранятся в Архивах Короны Арагона в Барселоне.

11 Великие бароны Арагона и Каталонии именовались richs homens (в Кастилии ricos hombres); они имели особое знамя, а их полным титулом было richs homens de senera. Девять семейств носили титул richs homens de natura; они были потомками тех дворян, кто в период после завоевания Испании маврами управлял королевством до избрания нового принца. Прескотт говорит: "Привилегии, и в виде почестей и в материальном виде, которыми пользовались ricos hombres были весьма значительны. Они занимали высочайшие посты в государстве. Они первоначально назначали судей в своих областях для ведения некоторых гражданских дел, а над классом своих вассалов имели неограниченные уголовные полномочия. Они были освобождены от налогообложения, кроме особых случаев; освобождены от всех телесных наказаний и смертной казни, и при этом они не могли быть заключены в тюрьму, хотя их состояния могли быть конфискованы за долги."

"Король распределял среди великих баронов территории, отвоеванные у мавров, в соответствии с количеством оказанных ими услуг."

"Законы признавали за аристократией некоторые права, самого опасного характера. Они имели право бросать вызов, и публично отказываться от верности своему суверену, в добавок с эксцентричной привилегией перепоручения ему защиты своих семейств и состояний, что он был обязан согласовать, пока они не были снова примирены. Вредное право частной войны неоднократно признавалось статутом. Оно утверждалось и использовалось в полной мере."

"Этот пережиток варварства в Арагоне задержался дольше, чем в любой другой стране Христианского Мира." (У. Х. Прескотт: История царствования Католических Королей Фердинанда и Изабеллы. Введение, раздел II.)

12 "В результате первых вторжений из Африки, некоторые территории, из которых тогда состояла Испания, стали пустынными, и жители, бежав, нашли убежище в суровых горах, откуда совершали постоянные набеги на соседние народы, или где оставались в изоляции, как в Мюрадале. Они спускались, движимые желанием нападать на друга или врага. Места их укрытий стали известными крепостями, где находили убежище и христиане и сарацины, собираясь в кланы и давая своим вождям арабские титулы. Они совершали набеги к собственной выгоде, не имея в виду какого-либо военного долга по отношению к любой из испанских наций. Корона Арагона была тем, что преобразовало этот народ бродяг и дикарей или, точнее, что на его примере создало новый военный институт большой полезности в ее завоеваниях, такой, как альмугабары (almugavars), которые будучи солдатами, в то же самое время сохраняли первоначальные особенности своего народа, так что преимущественно именно они, а не оседлые жители были известны своими деяниями. Они были разделены на отряды, капитанов которых называли 'аль мокатен' или 'альмугаден', и у них были и другие лидеры, называемые 'далил' или 'адалид', которые были проводниками, знающими дороги и тропы, и обладающие властью решать в том, что касается набегов или вторжений, раздела добычи, и т.д. Альмугабар, согласно Дескло, одевался в некую свободную куртку и бриджи, сделанные из шкур; он носил грубые кожаные сандалии и защищал свои ноги антипарами [полугетрами для передней части ноги] также сделанными из шкур; был также ранец или мешок, в котором он нес свою ежедневную пищу. На своей голове он носил 'редисилью (redicilla)' (возможно, 'rociolo' готов), которой он связывал свои волосы (Монкада говорит, что она была сделана из стали). На его поясе был кожаный ремень, с которого свисал мешок или сумка для кремня и трута, а также нож или кинжал. Его волосы были длинны, как у древних варваров, поскольку он никогда их не стриг, и при этом он никогда не брился. Его оружие состояло из короткой пики или копья, пригодного для бросания, трех или четырех дротиков, которые он нес, забросив на свое плечо, в качестве запасных боеприпасов. В атаке альмугабары выкрикивали свой клич 'Desperta ferres', ударяя своими пиками или копья о камни, производя при этом всюду неисчислимые искры, с ужасающим эффектом; после чего, среди общего шума, стремительным потоком они бросались на врага - 'Mghabbar', означает 'пыльный', а 'Muhavir' то же самое, что на иврите 'Muhavar', означающее 'партнер', 'компаньон' и 'помощник'. Фамилия Альмугабар все еще обнаруживается в Каталонии." (Bofarull.) Гайангос говорит: "Almugavar - арабское слово ('mughaver', а с артиклем 'al-mughaver'), причастие или существительное 'агент' от 'gara'... От того же самого корня получены испанские слова 'algara', algarada', набег, а также 'almugavar', солдат, участвующий в набегах. Такое название давалось своего рода милиции, первоначально в Каталонии, но со временем распространившейся также на Арагон и Наварру и собиравшей в своих рядах добровольцев всех наций, как христиан, так и мусульман. Именно они, в тринадцатом столетии завоевали Сицилию и часть Мореи. Обычно они сражались пешком, хотя в Кастилии, по крайней мере, некоторые из них были на лошадях, составляя своего рода легкую конницу. Их офицеров и капитанов называли 'almocadem' из арабского языка, по-испански 'almocaden' и 'adelantado'." ("Хроника" Хайме I, переведенная Форстером и Гайангосом.)

13 Альфонсо X, эль Сабио, в полной мере заслужил свое имя 'Мудрый'; он был законодателем, философом, историком, математиком, астрономом и поэтом. Его Fuero Real de Espana и знаменитые Siete Partidas - важные юридические труды; он, как предполагается, был тем философом, кто написал El Tesoro; он написал Cronica general de Espana, и составил астрономические таблицы, названные в его честь Альфонсовыми Таблицами. Он известен как поэт своими Cantigas и Querellas. Как король, воин и отец он был менее удачлив. Его отец, Фердинанд III Святой, оставил ему блестящее наследство, однако жизнь Альфонсо прошла в войнах - против мавров, против Португалии, Наварры, против непокорных и сильных вассалов. Его брат Энрике присоединился к мятежникам, и главой всех мятежников стал его собственный сын, Дон Санчо. Недовольство было всеобщим, страна, обеднела от постоянных войн этого и предыдущего правлений. Одним из первых актов Альфонсо было обесценивание чеканки монет; он потратил много денег, притязая на Гиень и Швабию, и на свои выборы императором Германии, каковой титул фактически не обладал никакой силой. Его претензия на Гиень была улажена его соглашением с Генрихом III, что он передаст ее его дочери, Элеанор, ставшей женой сына Генриха, Эдварда I. Альфонсо умер в 1284 г., и наследование против его желания перешло к его сыну Санчо.

14 Брак Педро III и Констанции, дочери Манфреда Гогенштауфена, и Беатрис (дочери Амадео, графа Савойи) был отпразднован в Монпелье 13-го июля 1262 г.

15 Вероятно, Мунтанер ссылается здесь на "Хронику" Бернарда Дескло, написанную за несколько лет до его собственной.

16 Роберт Мудрый, или Добрый (1309-1343), король Неаполя и Иерусалима, граф Прованса, третий сын Карла II Хромого.

17 Он умер в сражении при Торре дель Кампо (21-го октября 1275 г.), в котором он был взят в плен. Среди захвативших его в плен возникла ссора относительно того, чьим заключенным он был. "Атар, повелитель Малаги, вонзил свой меч прямо в его тело, говоря: 'Не достойно, чтобы ради этой собаки, сражались такие благородные рыцари'. После его смерти его левая рука, на которой было епископальное кольцо, и его голова были отрезаны от его тела; голова и рука, выкупленные за большого количества золота, были захоронены в королевской часовне в Толедо, названной Часовней Святого Креста." (Мариана: История Испании, книга 14, глава 1)

18 Ирригационные каналы.

19 Рыцари на маленьких лошадях, легкая кавалерия, в настоящее время любой всадник. Лафуэнт (Lafuente) выводит это слово из "Zeneta", названия мавританского племени. "Эти Бени-Меринес, основавшие новую империю в той Африке, из которой так часто приходило в мусульманскую Испанию и спасение и рабство, были потомками zenetas, называемых нашими историками zinetes". (Historida de Espana). Бен Атамар, король Гранады, призвал zenetas в Испанию и с их помощью победил Альфонсо X Кастильского в 1262 г., в большом сражении при Алькала Ла Реаль.

20 Согласно Histoire Generate du Languedoc (Деви и Вайсет), Хайме II Мальоркский признавал публичным актом от 18-го августа 1283 г., что город Монпелье, замок Латес и другие замки и деревни окружающих территорий, которыми обладал Вильям, повелитель Монпелье, принадлежат Дому Франции. См. главу XXXIX "Хроники" Мунтанера.

21 "При занятии города было обычным делить это на 'баррио', или районы, каждый из которых предоставляли в феодальное владение кому-то из ricos hombres, с кого он должен был получать свой доход. Какая часть завоеванной территории сохранялась как земельная собственность королевского дома, не ясно." Прескотт, "Фердинанд и Изабелла". (Введение, раздел 2.)

22 Расчеты Мунтанера для дат завоевания Валенсии и Мурсии весьма неточны; он путает взятие Валенсии и намного более позднее перезавоевание непокорной Мурсии. Хайме I помог инфанту Альфонсо (впоследствие Альфонсо X) Кастильскому в его войне с маврами. Валенсия сдалась ему в 1238 г., а Мурсия - в 1241 г. В 1261 г. мавры Мурсии восстали против Альфонсо, который наследовал своему отцу в 1252 г., и победили его. Он снова призвал Хайме на помощь, который, после разрешения серьезных разногласий со своими richs homens, пришел на помощь кастильцам. Город Мурсия сдался ему в 1266 г., и он, с необычным великодушием, отдал его Альфонсо вместе с двадцатью замками, которые он взял в ходе кампании. Ср. Lafuente, Historia do Espana, том iv., изд. 1889.

23 Конрадо Ланса, возможно, был потомком графа Гальбано Лансии, прославившегося в последние годы короля Манфреда как верный защитник Дома Гогенштауфенов.

24 "...e entre brices e galeases... E axi foren замкнутый lenys capdals, menys de les barques menudes" ("Хроника Хайме I", перевод Форстера и Гайангоса). В конце Гайангос добавляет следующее примечание: "Брисес (brices), мн.ч. от брика (brica), как сказано, представляют собой плоскодонные суда, предназначенные для транспортировки лошадей и боевых механизмов. Но тогда чем является tarides или terides? Lenys, в другом месте названное fustes, буквально означает "дерево". Приблизительно в это время leno и fusta в Кастилии и в остальной части Испании служили для того, чтобы обозначать любой вид судна." На стр. 112 (примечание 1), Гайянгос говорит: "'Tarides', тартаны, большие суда открытого типа, используемые преимущественно для перевозки лошадей. Некоторые такие суда обнаруживаются на гобелене в Байе." Очевидно, слово 'Leny' часто использовалось в Арагоне и Каталонии так, как в настоящее время неопределенно используется слово 'лодка', относя его в обиходной речи и к пароходу, и к гребной шлюпке, и к парусной лодке, и т.д.

25 Можно предположить, что 'Aur' происходит от испанского слова 'ahur' (или 'agur'), но последнее кричали при отступлении, тогда как 'aur' в этом и других случаях при нападении. Имеет ли в виду Мунтанер, говоря "на своем сарацинском языке", что они кричали перевод слова или что это сарацинское слово, не ясно. В главе LXVII сообщается, как арагонцы кричали 'aur', 'aur' в возбуждении при погрузке на корабль, отправляясь на завоевание Сицилии. Тогда они три месяца были на территории сарацин и, возможно, переняли сарацинское слово. Бофарул полагает, что оно могло происходить от 'augurium', и что это, возможно, был технический военно-морской термин.

26 Пятая доля со всей добычи, взятой в набеге или на поле битвы, принадлежала королю, и он только отказывался от своего права на нее, когда набег был "королевский", и он отказывался от своего права в пользу своих солдат, чтобы увеличить их рвение.

27 Григорий X.

28 "Arramire bellum seu duellum, est promittere in judicio rem, de quo agitur, duello se probaturum.....Curia generalis Catalanniae in villa Cervariae an. 1359. Insuper ordinavimus, quod dehinch ab. I mensis madii, et ab inde ad duos annos proxime venturas, aliquis baro, miles, homo de paratico, vel homo villae honoratus, nequat aliquem guarrejare, aut arremire, vel juntas de relono facere." (Дюканж, который также ссылается на Дикого Графа Рейнского и другие имена, сопровождаемые тем же самым прилагательным.) Диких рыцарей можно было бы сравнить с итальянскими condottieri. Они упомянуты в некоторых интересных письмах Алфонсо IV, как замечает и указывает Бофарул. В одном из них король предоставляет некоторую должность дикому рыцарю на том основании, что он постарел и достиг "viriliter oficium juntandi", и что его душа будет подвергнута опасности, если он не оставит свои занятия. В другом письме, данном почти по тому же поводу; король полагает, что рыцарь должен возвратиться в свой дом после скитаний "per diversas mundi partes, exercendo suum oficium".

29 Французские, итальянские и немецкие переводчики говорят "бои быков". Это, согласно Бофарулу, является ошибкой, объясняемой тем, что они взяли только из четырех первых писем каталонское слово "toronjes".

30 Королевский дворец.

31 "la Pobla de la font del Perallo." Все названия мест в Испании, начинающиеся на "Побла", "Пуэблеа, "Пола" и т.д., указывают на поселение христиан в деревне или городе, оставленном маврами. ("Хроника" Хайме I, переведенная Форстером и Гайангосом, примечание 610.)

32 Аламарик II, виконт Нарбонны, сын Аймерика V.

33 Второй Вселенский Собор в Лионе, с мая по июль 1274 г. Хайме прибыл 1-го мая и уехал в конце мая.

34 Хайме I был рожден в 1208 г. и поэтому он находился на шестьдесят девятом году, когда умер.

35 Эти искалеченные лошади, как знак траура, были традиционны среди тюрков. "Тюрки были охвачены печалью и стенаниями по его [одного из их адмиралов] гибели, так, что они отрезали хвосты своим лошадям и, получив от них позволение, вынесли тело их вождя." (Джеффри де Винсоф: Описание путешествия Ричарда I и прочих в Святую Землю, Глава XIV.)

36 О жизни Хайме I смотри "Жизнь и Время Хайме I Завоевателя" Ф. Дарвина Свифта и "Хронику Хайме I", переведенную Форстером и Гайангосом.

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.