ИСКАНДЕР-БЕК МУНШИ

АББАСОВА МИРОУКРАШАЮЩАЯ ИСТОРИЯ

ТАРИХ-И-АЛЯМ-АРА-И-АББАСИ ¹

О том, как султаны-чингизиды пришли к шаху (Тахмаспу I) ²

Из знаменитых султанов, принадлежащих к высокому роду Чингиза, |79| первыми к шахскому двору прибыли Дин Мухаммед-хан, ³ сын Аванеш-хана и Али-султан, его брат. Они были потомками Шейбана, сына Джучи, сына Чингиз-хана. ⁴ В 943 г. х. (1536/37 г.), когда шах в четвертый раз повел войско в Хорасан с целью дать отпор Убейд-хану, ⁵ они удостоились высочайшего приема. Области Неса, Абиверд и зависящие от них местности были поручены Дин Мухаммед-хану, и, благодаря шахской милости, он и его брат получили полную власть в указанных провинциях. Со дня на день степепь их значения и положения повышалась, и мало по-малу Али-султан стал господином всей области Ургенча. На первых порах, неукоснительно идя дорогою преданности, они старались честно служить хану. В 945 г. х. (1538/39г.), когда Убейд-хан стал господствовать над городами Хорезма, он отдал эту область своему сыну Абдул-Азиз-султану и султанам, своим родственникам. Убейд-хан еще находился в г. Везире, когда Дин Мухаммед-хан с отрядом узбеков и йака-туркмен, ургенчских поддатых, пошел войной на военачальников и султанов Убейд-хана, Захватив много корон и понадевав их на головы узбеков, Дин Мухаммед-хан распустил слух о помощи, приближающейся со стороны кызылбашей. [66]

В сражении, которое произошло между противниками, военачальники Убейд-хана понесли поражение. Несколько человек из важных лиц было взято в плен и большое количество было убито. После этого поражения Убейд-хана охватила такая растерянность и беспокойство, что он из г. Везира убежал верхом на верблюде в Бухару и от этой неприятности в том же (1539 г.) году умер. Абдул-Азиз-хан сделался падишахом в Бухаре вместо своего отца. Что касается Дин Мухаммед-хана, то он послал шаху пленников и головы убитых, чем и доставил шахскому сердцу удовольствие и радость. Шах послал Мухаммед-хану почетный халат и ежегодно жаловал ему в награду сумму в 300 туманов. Некоторое время оба брата оказывали шаху полное повиновение. Их посланцы постоянно приводили к шаху, и при дворе с ними обходились заботливо и любезно.

|80| Когда Дост-хан, начав с ними войну, завладел их государством, Юнус-хан вместе со своим братом искал убежища у подножия шахского трона, В 964 г.х. (1556/57г.) они прибыли в шахскую резиденцию, находившуюся в Казвине, и были удостоены приема у его величества.

Что касается Дин Мухаммед-хана и Али-султана, то под конец тот и другой брат за поддержку и милости шаха проявили черную неблагодарность. Повинуясь пороку упрямства и гордости, они в удобный момент делали набеги на пограничные районы Хорасана и Астрабада. Дин Мухаммед-хан как-то раз повел войско в Астрабадскую провинцию в 950 г. х. (1543/44 г.), когда правителем Астрабада был Садр-уд-дин-хан, устаджлю. Садр-уд-дин-хан, устаджлю, не считая выгодным принять сражение в открытом поле, предпочел засесть в городской крепости. Дин Мухаммед-хан, пытавшийся осадить крепость и город, вернулся обратно. В другой раз Дин Мухаммед-хан, дойдя до окрестностей Мешхеда, воротился ни с чем, затем отправил послов к шахскому двору и принес извинения. Поэтому после его, Абуль-Мухаммед-хан, его сын, был удостоен милостивого внимания и расположения шахского; точно таким же образом и ему были переданы и страна, и дары, получаемые его отцом. Он также несколько раз вступал на путь мятежа и неповиновения шаху. Для того, чтобы наказать его, по высочайшему повелению был назначен Ма'сум-бек Сефеви с несколькими военачальниками, среди которых был также и султан Ибрахим, сын Бахрам-мирзы. Абуль-Мухаммед-хан засел в крепости Абиверда и некоторое время подвергался осаде. Но под конец он попросил сострадания и дал клятву, что на будущее время он не провинится в подобного рода поступках. Упомянутый мирза и военачальники доложили шаху о положении дел и, согласно шахскому приказанию, сняли осаду и отвели войска.

Однако Али-султан, брат Дин Мухаммед-хана, был человеком с дурным характером и неблагодарным. В короткое время он возгордился, составил [67] о себе высокое мнение; натура, склонная ко злу, и необузданные страсти толкнули его на сопротивление и мятеж, и он стал делать нападения на границы Хорасанской области. При помощи злосчастных смутьянов сияхпушей и бунтовщиков (туркменского) племени охлу ⁶ он несколько раз приводил войска в пределы Астрабада и подымал смуты и мятежи в этой провинции. Однако заботою и с помощью шахских победоносных войск причиненное им зло было устранено. В результате он не принес себе ничего, кроме вечного ущерба, как это станет очевидным в следующей главе. Теперь же будет ко времени и месту дать некоторые сведения о состоянии Астрабада и изложить события, происшедшие в этой стране.

Столица Астрабад в прежние времена была местопребыванием |81| правителей Джурджана и Табаристана. Хотя в своем большинстве население этого города — люди добронравные, чистые сердцем и осторожные в поступках, тем не менее они не свободны от искушений, страстей и брожения духа. Очевидно, воздух джурджанских рощ и гор создает потребность в волнениях. Некоторая часть астрабадского населения, называвшая себя сияхпушами, благодаря склонности к заблуждениям, повредилась в уме и привела “товар собственного благополучия к застою”. Другая же часть населения состоит из заядлых бунтовщиков того края; они принадлежат к (туркменскому) племени саинхани, среди большинства известны под именем йака-туркмен и находятся в зависимости от хорезмских султанов. По своей страсти к непокорности и своеволию они, перебрались в широкие и просторные астрабадские степи и поселились между р. Гюргеном и Атреком. Они причиняли вред и неприятности иранскому государству; по этой причине та область страдала от смут, а ее правители были постоянно заняты войнами. Но благодаря энергичным усилиям шахского правительства, в настоящее время “пыль от смуты улеглась”, и оба племени живут спокойно.

Сказать короче то, что произошло во времена шаха (Тахмаспа I), заключалось в следующем. В 944 г. х. (1537/38 г.), когда победоносные шахские войска, отнявшие Хорасанскую провинцию от Убейд-хана, двинулись в Ирак, племянник ходжи Музаффара, битикчи, Мухаммед Салих, глупый по природе и склонный сеять смуты под влиянием “вина своеволия”, помутившего ему рассудок, перестал оказывать должное повиновение государству. В нелепом желании обладать верховной властью он набрал астрабадских сияхпушей и, овладев несколькими местечками, положил, таким образом, начало неповиновению. Он послал своих людей к [68] Омар-гази-султану, сыну Султан-гази и племяннику Барак-хана, правителя Ташкента и городов Ферганы. Омар-гази-султан в то время с помощью дяди завладел Хорезмом. Мухаммед Салих искал сближения с ним и просил у него помощи. Слушая речи этого глупца, Омар-гази-султан с незначительным войском двинулся на Астрабад, а Мухаммед Салих со своими сияхпушами вышел из джурджанских лесов и соединился с ним. Садр-уд-дин-хан, устаджлю, который в описываемое время был правителем Астрабада, получил сведения о союзе и соединении узбеков с сияхпушами. Так как он не считал себя достаточно сильным Для сопротивления, то по соображениям благоразумия и опыту в подобного рода делах, оп отступил от Астрабада в Бастам и доложил его величеству о положении вещей. Мухаммед Салих, найдя область оставленной, вошел в город и в расчете на поддержку узбеков начал управлять Астрабадской провинцией. Он раздавал подарки, делал богатые дары и достойные подношения правителю Хорезма и его служащим. Омар-гази-султан, оставив за ним власть в Астрабадской провинции, возвратился в Хорезм.

После его ухода Мухаммед Салих, в опьянении собственной беспечностью и спесью, безрассудно “разостлал ковер падишахской власти”. Мания верховной власти и самостоятельности окончательно овладели им. День и ночь он проводил время в празднествах и наслаждениях. В течение одной недели, находясь в бесшабашной гульбе и непробудном пьянстве, в бесчувствии от музыки и вина, он раздарил товарищам по вину и глупости полные жителей города и распределял области по числу находившихся при нем приспешников, которые не взвешивали последствий своих поступков.

Когда (Тахмаспу) был сделан доклад об упомянутом происшествии, он приказал Эмир-султану, румлю, Шах Али-султану, устаджлю, и Хасан-султану, шамлю, взять некоторое количество войск и итти на помощь Садр-уд-дин-хану. Садр-уд-дин-хан еще до прибытия главных военачальников получил сведения об уходе Омар-гази-султана, а также о беспечности и безумствах Мухаммед Салиха. Он сделал из Бастама форсированный марш с отрядом испытанных воинов и явился в Астрабад. Был священный месяц рамазан. В эти святые дни Мухаммед праведный (Салих) с грешной братией (талих) ⁸ находился в таком состоянии безумия от чрезмерной самонадеянности и так небрежно относился к государственным делам, что только тогда узнал о вступлении в город войска кызылбашей, когда вместе со своими товарищами услыхал треск барабанов и звуки труб и зурн воинов. Пораженные и перепуганные они бросились в лесные чащи. Некто по имени Шах-верды-бек, юноша из племени кенкорлю, из отряда Садр-удин-хана, поймал Мухаммед Салиха и доставил его хану, за что получил денежное вознаграждение и поощрительное отличие. Садр-уд-дин-хан послал пленника к шаху, и в Тавризе он был представлен шаху. Согласно шахскому приказанию [69] Мухаммед Салиха опустили в хум, ⁹ втащили на верх Бусрийского минарета и сбросили вниз...

Другим событием, которое произошло в Астрабаде, нужно считать |82| нашествие Али-султана узбекского. Первый случай относится к 955 г. х. (1548/ 49 г.), когда он, уже владея некоторыми областями Хорезма, явился в Астрабад с 6000 узбеков. Шах Али-султан, устаджлю, который был астрабадским губернатором после Садр-уд-дин-хана, выступил со своим войском для сражения с ними, и на виду у самого Астрабада произошло ужасное побоище. Войны устаджлю показали себя достойными мужами и одержали победу. Они преследовали толпы неприятеля от Гумбед-и-Кабус, ¹⁰ перебили множество бежавших и головы их послали в шахскую резиденцию.

Другое же происшествие заключалось в том, что в 967 г. х. (1550 г.), когда Шах Али-султан умер и управление Астрабадом было поручено Качаль Шах-верды, устаджлю, толпа йака-туркмен подняла бунт. Причиною их бунта послужило то обстоятельство, что, когда Качаль Шах-верды был назначен на управление и предводители племен йака-туркмен пришли к султану (Качаль Шах-верды) с приветствиями и поздравлениями и принесли ему подарки, в числе этих предводителей был один из племени охлу по имени Аба, ¹¹ молодой человек в расцвете юности, красивой наружности, очень миловидный и изящный. Шах-верды-султан из всего общества предводителей сделал предложение остаться только Аба и объяснился ему [70] в любовных чувствах. Это происшествие получило огласку среди туркмен. Из страха дурной репутации Аба, не спрашивая дозволения у Шах-верды-султана, ночью сел на лошадь и появился среди своего племени.

Чтобы устранить подозрение со стороны родственников, он поднял бунт и убил родственника Шах-верды-султана, некоего Шатыр-бека, который был “даругой” у туркмен. Султан отправился наказать и проучить их. Достигнув становища племени охлу, он отдал отряду приказ напасть на это племя и произвести погром. В то время, когда Шах-верды-султан с несколькими из своих приближенных, взобравшись на вершину холма, наслаждался зрелищем грабежа, упомянутый Аба с отрядом туркмен, подобно нежданной беде, появился перед султаном и убил его. Воины устаджлю, узнав об убийстве султана, обратились в бегство и прибыли в город. Эмир Гейб-султан, устаджлю, который был правителем Дамгана и Вастама, услыхав весть об этом, форсированным маршем направился в Астрабад и принял меры к охране города. Затем он довел до сведения шаха о положении вещей. Когда шах узнал о том, что племя охлу взбунтовалось и что подстрекателем к бунту был Аба, им для подавления смуты того мятежника были командированы в 962 г. х. (1654/56 г.) Кокча-султан, каджар, Али-султан Тати-оглу, зулькадар, Черенадаб-султан, шамлю, и Мустафа-султан Варсак. После того как они прибыли к месту назначения, Аба, не имея возможности оказывать сопротивление шахскому войску, бежал в Хорезм и стал просить помощи у Али-султана узбекского. Али-султан, увлеченный мыслями о нападении и добыче, отправился в Джурджан с большим войском. Но когда он приблизился к лагерю военачальников и добыл сведения о численности и качестве войска кызылбашей, ему пришлось раскаяться в том, что он пришел. Он завел речи о дружеских отношениях, и с той и другой стороны были сделаны взаимные подарки и подношения. Договор заключался в следующем: Али-султан обязался в том, что Аба на будущее время, оставшись при своем, не будет выходить из рамок лояльности, а военачальники обязались не причинять ему никакого вреда. После заключения мира и клятв Али-султан возвратился в Хорезм. Кокча-султан в этом походе умер. Остальные военачальники разошлись по своим областям.

После того как упомянутый Аба составил себе имя благодаря этим смутам и бунтарским выходкам, он стал домогаться превосходства над своими родственниками. В 965 г. х. (1567/68 г.), когда Ибрахим-хан, зулькадар, был назначен управлять Астрабадом, Аба, собрав толпу непокорных туркмен, окончательно захватил Астрабадскую область. Ибрахим-хан, не имевший силы оказать ему сопротивление, донес шаху о туркменском бунте. В то время его величество пребывал в своей резиденции Казвино. Он назначил главнокомандующим Шах-кули халифе-и-мухрдара, ¹² зулькадара, с кучкой из выдающихся военачальников в роде Ведр-хана, устаджлю, Ядгар Мухаммед-султана, тархана туркменского, Рустем-хана [71] афшарского и других и послал на помощь Ибрахим-хану с наказом принять все меры, чтобы уничтожить Аба. Военачальники, построив войско согласно надлежащим военным правилам, вошли в Астрабадскую область, соединились с Ибрахим-ханом и, сообща сделав наступление на этого предводителя мятежников, привели туркмен в полное смятение. Аба, не имея силы устоять перед противниками и бросив свои палатки, обратился в бегство- Воины, разграбив его улус, остановились лагерем в той местности. |83| В этот момент Аба, появившийся вместе с отрядом туркменских мятежников, вознамерился вступить в бой; тогда шахское войско также построило ряды, и они завязали сражение. Но так как вследствие ускоренного марша и жары лошади воинов утратили способность двигаться и в своей неподвижности были подобны коням шахматной доски, то сражение с туркменами затянулось до ночи. Когда же наступила ночь, противники прекратили сражение и расставили караулы. На другой день Аба с отрядом племени охлу явился на место боя. После многократно повторявшихся атак, произведенных с обеих сторон, Аба почувствовал свою собственную слабость и силу войска кызылбашей. Убедившись, что ему не выиграть сражения, он отступил, направившись в Хорезм.

Военачальники, преследовавшие его, скакали до Атрека. В раскаленном воздухе этой пустыни у Шах-кули-халифе, главнокомандующего войском, сделались неожиданные спазмы живота, и он умер. Остальные военачальники, не подчинившись верховному командованию Бедр-хана, поступали всяк по своему усмотрению, рассыпались в разные стороны, нападали и грабили и вследствие непрекращавшегося рыскания и скачек привели своих лошадей в негодное состояние. В это самое время воины, державшие караулы, принесли сообщение, что Али-султан узбекский, вторично обратившись к вражде и коварству, прибыл со своим войском на помощь Аба Бедр-хан, ни минуты но медля, вскочил на коня и поспешил прямо навстречу узбекскому войску. Али-султан, побаиваясь неустрашимых кызылбашей, позаботился о мерах предосторожности и прорыл ров вокруг своего лагеря. Затем, укрепив ров, он возвел еще нечто вроде крепости. ¹³ Шахские воины, приблизившись к линии рва, пошли на приступ, а узбеки, находившиеся за укреплениями рва, осыпали воинов ружейными пулями. В то время как кызылбаши были заняты сражением с узбеками, Аба появился в тылу противника с отрядом в 200 человек. Сколько военаначальники ни говорили Бедр-хану, что неприятель “откроет ворота коварства и хитростей”, сколько ни убеждали его, послать отряд для защиты тыла войска от вредных последствий коварства и хитрости Аба, он не, счел эти речи заслуживающими внимания, не придавая противнику никакого значения, и сражался с узбеками до тех пор, пока Аба не появился в тылу у конюших и стремянных и не запер лагерную прислугу. Последние, смешавшись, [72] в страхе перед туркменскими стрелами, обрушились на находившихся около рва всадников в то самое время, когда часть последних уже перешла ров и схватилась с узбеками. Узбеки, набравшиеся храбрости, осыпали всадников градом пуль, и вследствие этой убийственной стрельбы войско пришло в полное расстройство. Так как пи начальники, ни солдаты не поступили согласно правилам военного дела и не приняли мер предосторожности, то они потерпели тяжелое поражение. Им не было другого выхода, как броситься в воду Гюргена, как раз в том месте, где не было никакого брода и никакого перехода, и многие из них утонули в пучине гибели. Около 1000 молодых кызылбашей были убиты в этом сражении или попали в плен. Из числа военачальников Ибрахим-хан и Рустем-хан оказались убитыми, Бедр-хан и Ядгар Мухаммед-хан попали в плен. Остальные военачальники благополучно прибыли в Дамган.

Али-султан узбекский возвратился с поля сражения с обильной добычей, состоявшей из (принадлежавшего побежденным) имущества, а также из украшенных золотом и серебром седел запасных лошадей. Лошади, брошенные конюхами, паслись тут же в степи и попали в руки неприятеля. Так как победа досталась Аба, то оп приобрел большое влияние и силою взял в жены дочь ходжи Мухаммеда, сына ходжи Музаффара, битикчи. Сперва она отвергала дикие приставания Аба, потом поневоле дала согласие, и Аба сделал ее своей женой. Слуги из рода битикчи пришли к ней и служили. Однако эта женщина день и ночь думала о том, как бы ей избавиться от Аба., и Аба, догадываясь о том, что она замышляет против него какое-то вероломство, пригрозил слугам смертью. Слуги, боясь за свою жизнь, заявили ей, что если они сегодня ночью не выполнят задуманного дела, то завтра все будут убиты. Госпожа дала обещание и наказала привести в полночь несколько лошадей к дверям палатки и быть самим наготове, предупредив, что она известит их, когда надо будет действовать. Они согласно приказанию выполнили все. В полночь, когда Аба спал, а караульные по случаю дождливой погоды, натянув на головы войлочные кошмы, погрузились в дремоту, один из тех слуг, по имени Мухибб-Али, набравшись храбрости, по указанию, данному отважной женщиной, проник в палатку, где находился спящий Аба, и одним ударом сабли отделил его голову от туловища. Затем он привел к стоявшим на страже товарищам свою госпожу, захватив голову ее супруга, и с быстротой молнии и ветра они помчались в Астрабад. Мухибб-Али, доставивший шаху в Казвин голову того безумного мятежника, получил награду и поощрение за храбрость. В Астрабаде же огонь смуты, зажженный тем преступником, потух. ¹⁴

|84| [Далее рассказывается, как были выкуплены пленные у “жадных до золота” узбеков. Возвратившиеся из плена военачальники лишились, однако, шахского расположения и внимания и вследствие этого в скором времени [73] “поспешили в обитель небытия”. Не на много пережил их и Али-султан, глава узбеков, умерший в 973 г. х. (1566/66 г.) “После его смерти туркмены держали себя спокойно, идо конца жизни шаха провинция Астрабад была жестом тишины и безопасности”. Что же касается заместителя Али-султана на хорезмском троне, Хаджи Мухаммед-хана ибн Ата-султана, известного под сокращенным именем Хаджим-хана, то он состоял в дружеских отношениях с шахом Тахмаспом и отправлял к нему посольства..]

Так как во времена Исмаил-мирзы слухи об убийствах принцев и |164| истреблении с корнем династии распространились повсюду, и всем дальним и близким стало известно, что из детей шаха Исмаил-бехадур-хана не оставалось более никого, кроме Исмаил-мирзы и его годовалого сына, то после случая с Исмаил-мирзой (смерти его от отравы) враги из соседних стран, предполагая, что основание власти этого семейства разрушено и дела кызылбашей пришли в полное расстройство, перешли всякие границы стеснения и начали |165| делать набеги. В числе подобных был сын Дин Мухаммед-хана, Джеляль-хан, который, после того как умер Абуль-Мухаммед-хан, ¹⁵ своей крайней смелостью и храбростью выделился из всех султанов Ургенча. Выступив из Несы и Абиверда с огромным полчищем узбеков-найманов, которых было около 6000, в намерении произвести грабене и разгром в Хорасане, он вошел в пределы Мешхеда. Так как никто из военачальников в одиночку не имел силы оказать ему сопротивление, то они попрятались в своих крепостях и выжидали, чтобы кто-нибудь из беглербеги ¹⁶ дерзнул на борьбу с ним и чтобы они, таким образом, могли собраться вокруг главы для сопротивления неприятелю. Джеляль-хан, произведя грабежи и большие опустошения в той области, направился в область Джама и в этой области также обобрал весь скот и вьючных животных. Затем он возымел намерение возвратиться домой через Серахс и собранную в Хорасане громадную добычу переправить в свою страну.

Муртаза-кули-хан Пернак, мешхедский беглербеги, рассылал во вес стороны гонцов, чтобы уведомить назначенных в помощь ему военачальников и потребовать от них войска. Когда он услыхал, что Джеляль-хан, удовлетворившись набегом и грабежом и не желая связываться с завоеванием области, намеревался возвратиться домой, он не стал дожидаться прибытия вспомогательных отрядов. С небольшим количеством собственных войск и теми военачальниками и курчи, которые находились в Мешхеде, он выступил из города и погнался за Джеляль-ханом в область Джама. На пути к нему присоединились другие военачальники и войска, [74] составленные из местного населения. Всего набралось ни больше, ни меньше, как три тысячи человек.

В Астрабаде Джеляль-хан получил известие о наступлении Муртаза-кули-хана с войском кызылбашей и переменил намерение возвратиться домой. Некоторые из опытных узбекских аталыков и старшин не находили этого разумным, рассуждая, что если они пришли для целей грабежа, то следовало бы, не вступая в сражение, доставить награбленную добычу в надежное место. Джеляль-хан под влиянием чрезмерного тщеславии и самонадеянности недооценил значения кызылбашского войска и, поджидая его, стал готовиться к бою. Дело кончилось тем, что оба войска встретились друг с другом, и обе стороны выстроились в боевом порядке. Храбрецы с обеих сторон выступили на поле битвы и сражались от полудня до захода солнца. Обе стороны превзошли друг друга в силе и мужестве. Джеляль-хан, не предполагавший в кызылбашах такую сильную боевую способность в их стойкость на поле битвы, должен был убедиться в том собственными глазами. Удивившись смелости и неустрашимости этого ничтожного по численности войска, которые оно проявило в столкновении с ним, он раскаялся в том, что начал сражение. Когда солнце зашло, оба войска, уставшие от битвы, приостановили военные действия. Разойдясь в разные стороны, они поспешили расположиться на покой и до самого утра держали караулы с той или другой стороны. Кызылбаши были так напуганы яростными атаками узбекского войска, что более уже не видели никакой возможности оказывать сопротивление. Муртаза-кули-хан, вследствие своей чрезмерной отваги рассчитывавший обратить узбекское войско в бегство, с восходом солнца внушил кызылбашам воинственные чувства и снова вступил в сражение. Со своей стороны, Джеляль-хан таким же образом выстроил ряды. После повторявшихся несколько раз атак, которые происходили с той и другой стороны, Джеляль-хан, благодаря избытку отваги и силе упорства, захотел сам непосредственно руководить сражением и погнал лошадь в толпу сражавшихся. Во время разгара сражения Умет-бек из племени устаджлю, приблизившись к Джеляль-хану и не зная того, кто он, сбросил его ударом копья на землю и хотел уже слезать с коня, чтобы отделить его голову от туловища. В этот момент один из узбеков, который ехал верхом рядом с Джеляль-ханом, крикнул, чтобы (упавшего) не убивали, так как это сам Джеляль-хан. Лишь только кызылбаши услышали имя Джеляль-хана, несколько человек из туркмен и чекени бросились к Джеляль-хану, отняли его от Умет-бека и толпы воинов устаджлю и притащили его к Муртаза-кули-хану. Муртаза-кули-хан, узнав от находившихся на месте схватки о том, что воины устаджлю в борьбе с Джеляль-ханом выказали мужество и что между устаджлю, туркменами и чекени ¹⁷ вышел спор из-за овладения Джеляль-ханом, причем каждый приписывал себе это дело, [75] нашел, что лучше всего его умертвить, и заносчивую высокомерную голову Джеляль-хана отделили от туловища. Узбеки, услышав о том, что Джеляль-хан попался в плен, обратились в, бегство. В руки победителей попала бесчисленная добыча. Голову яге Джеляль-хана вместе с оружием и доспехами отправили к шаху.

О сражении Будаг-хана и эмиров с Нур Мухаммед-ханом и войсками узбеков-найманов

В это время Нур Мухаммед-хан, сын Абуль-Мухаммед-хана, сына |278| Дин Мухаммед-хана, сына Аванеш-хана из рода Шейбана, сына Джучи, сына Чингиз-хана, правил Мервом, Несой, Абивердом и Вагабадом. Между ним и Абдуль-Мумин-ханом возникла вражда. Нур Мухаммед-хан, ставший бояться последнего и предполагавший, что, неровен час, Абдуль-Мумин-хан захочет захватить его владения, собрал узбеков-найманов и туркмен саинхани, которые жили в Несе, Багабаде и прилегающих к ним областях, приблизительно в количестве 6—7 тысяч человек, и прибыл в район Хабушана. Когда о его прибытии услышали Будаг-хан и военачальники, они, предполагая о возможном соединении Нур Мухаммед-хана с Абдуль-Мумин-ханом и боясь, что сопротивляться такому большому войску будет труднее, решили осуществить следующий план. Прежде чем эти два войска успеют встретиться друг с другом, они дадут Нур Мухаммед-хану сражение и уничтожат его войско совершенно, потому что, если даже они достигнут того, что обратят войско противника в бегство, то это послужит к ослаблению Абдуль-Мумин-хана, когда он, предположим, действительно придет на помощь Нур Мухаммед-хану. В результате достигнутая победа и обнаруженное превосходство сил явятся причиною того страха, который должен будет испытывать Абдуль-Мумин перед войском кызылбашей, причем очень возможно, что, оценив силу этого войска, он откажется от дальнейшей осады Мешхеда. ¹⁸

Решив окончательно это выступление, военачальники приготовились сразиться с Нур Мухаммед-ханом и поспешили к нему навстречу со своими храбрыми войсками. Нур Мухаммед-хан послал человека к Будаг-хану и военачальникам с заявлением, что он не имеет в виду кызылбашей и что цели его выступления заключаются в защите наследственных владений и отражении Абдуль-Мумин-хана. Они же, приписав уловке и хитрости это его объяснение и преисполнившись самомнения и высокомерия, не стали считаться с Нур Мухаммед-ханом и выстроили против него войско. Узбеки также построились против этих гордецов. Та и другая стороны взялись за оружие, и узбеки и кызылбаши схватились друг с другом. Кызылбашские чархчи ¹⁹ без стеснения напали на врагов, сняв передовых застрельщиков [76] и присоединив их к боевому строю. Войско Нур Мухаммед-хана стало осыпать неприятеля стрелами, вследствие чего многие из войска кызылбашей были поранены. Затем узбеки пошли всем скопом в атаку и на всем скаку обрушились наряды кызылбашей, большая часть которых тешила себя мечтами о легкой победе... Несмотря на всю свою силу и мощь, которую имело войско кызылбашей, оно обратилось в бегство, а Нур Мухаммед-хан с помощью толпы смутьянов тем не менее приобрел победу. Около 600 — 700 кызылбашей, способных к военному делу молодых людей, погибло в том сражении... После того как Нур Мухаммед-хан обратил кызылбашей в бегство, он не стал их преследовать и не пошел далее, а Будаг-хан и военачальники, у которых имелись прекрасные быстрые лошади, умчались с поля сражения. Разбежавшись каждый по своим областям, упавшие духом и огорченные поражением, они принялись укреплять свои крепости...

Нур Мухаммед-хан послал известие о своей победе Абдуль-Мумин-хану с заявлением претензии на благодарность за оказанную последнему службу и возвратился в свою столицу.

Абдуль-Мумин-хан, хотя в том (1689) году и не сделал нападения на области Нур Мухаммед-хана, однако после завоевания Мешхеда и Нишапура стал жаждать захвата и его областей. По истечении непродолжительного времени Абдулла-хан (бухарский) и (сын его) Абдуль-Мумин-хан отняли у него Мерв, Несу, Абиверд и прочие области, а самого его выгнали из наследственных земель.

|301| Так как Хаджи Мухаммед-хан, правитель Хорезма, постоянно старался поддерживать дружественные и союзные отношения с этой семьей ²⁰ и еще во времена шаха Тахмаспа посылал сына своего Мухаммед-кули-султана к шахскому двору и так как между обеими сторонами соблюдались переписка и взаимные посольства, то в течение этих двух лет (1589—1590), когда Абдулла-хан, правитель Мавераннахра, и Абдуль-Мумин-хан, его сын, подготовив все необходимое для завоевания Хорасана, захватили область вплоть до Мешхеда и Нишапура, как это подробно изложено в событиях каждого года, Хаджи Мухаммед-хан снова выразил чувства преданности и желание возобновить дружественные отношения с шахом. Он неоднократно отправлял послов к шахскому двору, и со стороны шахского правительства к Хаджи Мухаммед-хану также был отправлен в качестве посла Мухаммед-кули-бек араб-керлю. От последнего пришли письма такого содержания: “если пошлют в Хорасан какого-нибудь прославленного военачальника с отрядом войск, то Хаджи Мухаммед-хан выступит также, и в союзе с ним мы [77] постараемся отразить вражеское зло, ибо, если Хорасан окажется захваченным подобными людьми, то они пожелают захватить также области Ургенча и Хорезм, так как последние смежны с Хорасаном”.

Поэтому в начале этого (1691) года шах остановился на том мнении, что сам он останется в Казвине, занявшись приведением в порядок необходимых религиозных и государственных дел, а Ферхад-хана с войском пошлет в Хорасан. В начале ноуруза, выбрав благоприятный час, шах отправил его в поход. Мухаммеди-xaн Техмак, который являлся человеком бывалым и опытным, и Ислемес-хан, мухрдар, ²¹ вместе с группой военачальников, были назначены в помощники Ферхад-хану. Шахским приказом на имя хорасанских военачальников предписывалось, чтобы последние собрались возле Ферхад-хана и ничего не предпринимали без его одобрения. Ферхад-хану же шах дал такое поручение. В случае, если Абдулла-хан и Абдуль-Мумин-хан лично придут в Хорасан, то в силу того, что не было и нет такого обычая, чтобы простые военачальники выступали против падишаха, они, Ферхад-хан и военачальники, уклонившись от сражения, должны отойти в сторону и доложить о положении вещей шаху. А в противном случае, если этого не произойдет, они должны приложить все старания, какие только ни потребуют обстоятельства и интересы государства, чтобы возвратить области, захваченные узбеками, и защищать те, которые находятся в обладании шахского правительства.

Ферхад-хан, согласно шахскому повелению, отправился к месту своего назначения. Он известил о своем выступлении Хаджи Мухаммед-хана, правителя Хорезма. Когда он прибыл в долину Бастама, Хаджи Мухаммед-хан уже находился в этой области, вследствие той распри, которая возникла между ним и Нур Мухаммед-ханом, сыном Абуль-Мухаммед-хана, сына Дин Мухаммед-хана, из-за Несы и Вагабада. Получив известие о прибытии Ферхад-хана, он явился в Бастам. Ферхад-хан, раскинув палатки и шатры в подходящем месте, приготовил все необходимое для царственного угощения и устроил торжественную встречу Хаджи Мухаммед-хану за два фарсаха от города. После того как та и другая сторона встретились, Хаджи Мухаммед-хан вошел в палатку Ферхад-хана. Затем, после пиршества и заверений в преданности, он сделал подношения и подарки и возобновил договор с приближенными шаха в таких выражениях, что они будут помогать один другому в борьбе против Абдулла-хана и его сына. Расставшись друг с другом, они возвратились каждый в свой лагерь, и Ферхад-хан, снявшись с места, направился в сторону Нишапура.

Абу Муслим-хан, чавушлю, брат Хасан-хана, заведующего арсеналом, был правителем Исфераина. Военачальники племени баят и других племен, которые жили в тех областях, собравшись под его начальство, осадили крепость Нишапур. Молва о прибытии Ферхад-хана и присоединении к нему Хаджи Мухаммед-хана дошла до Балха. Абдулъ-Мумин-хан с войсками из [78] Балха, Бадахшана, Гисара, Андхуда (Андхоя) ²² и Шибиргана пришел в Хорасан и распустил слухи, что Абдулла-хан точно таким же образом с войсками Мавераннахра и Туркестана отправился в Хорезм. Хаджи Мухаммед-хан, услышав подобные вести, возвратился в Хорезм, а Ферхад-хан, получив сообщение о наступлении Абдуль-Мумин-хана, пребывал в нерешительности и устраивал совещания с военачальниками и племенными старейшинами, которые находились при нем. Одни считали целесообразным дать сражение, другие из осторожных и старейших, наиболее опытных, не видели пользы в сражении. В этих размышлениях и тревогах проходило время до тех пор, пока лазутчики, которых послали во все стороны, не возвратились и не принесли сведений, что Абдуль-Мумин-хан, ускоренным маршем достигнув Мешхеда, идет с быстротою молнии и ветра. Войско кызыл-бангей пришло в смятение. Так как Ферхад-хан не был уполномочен воевать с Абдуль-Мумин-ханом, то он не дерзнул вступить с ним в сражение вопреки шахскому повелению и, отправив хорасанских военачальников каждого в свою область, приказал им стараться защищать собственные крепости, а сам снял лагерь под Нишапуром и без всяких потерь пришел в Бастам, после чего послал донесение шаху о положении вещей. Отсюда, согласно указаниям шаха, он возвратился в Казвин.

Абдуль-Мумин-хан в те самые два дня дошел до Нишапура и отступление кызылбашей счел великим счастьем, так как он сам прибыл сюда скорым маршем и при нем (поэтому) не было большого количества людей. По истечении нескольких дней, когда собрались все узбекские войска, он сперва послал войско на племя баят, ²³ которое жило в пределах Нишапура и в булюке ²⁴ Ма'дана. Старейшины племени баят, считая полезным повиновение и подчинение Абдуль-Мумин-хану, выразили покорность. Большое количество важных лиц из этого племени отправилось в Радкан для того, чтобы засвидетельствовать эти чувства перед Абдуль-Мумин-ханом. Он же, питавший к этому племени неприязнь с давних пор, а ташке за то, что в прошлом году баяты перебили большое количество узбеков, приказал их умертвить. [79] Махмуд-султан, сын Баба Ильяса, и большое количество других вельмож баятского племени были там казнены. Те же, что остались в живых, были ограблены и, полные огорчения, разбрелись кто куда. Мирза Мухаммед-султан, брат Махмуд-султана, прибыл во дворец шаха и был принят в шахскую свиту.

Таким образом Абдуль-Мумин-хан, приготовившись в этом году к завоеванию и других областей Хорасана, пришел со своим войском к стенам Исфераина и осадил его. Абу-Муслим-хан с отрядом воинов племен устаджлю, курдов и других, которые собрались в этой крепости, занялся защитой крепости, укреплением башен и стен и старался сделать все необходимое для поддержания крепости. Абдуль-Мумин-хан для взятия исфераинских стен приложил немало усилий. Он поставил пушки, и осада продолжалась в течение четырех месяцев. Несколько раз происходил жестокий штурм, осажденные в крепости мужественно сопротивлялись, и во время каждого штурма было убито большое количество узбекских воинов, так что крепостной ров наполнился телами убитых. Надо предполагать, что около 4000 узбеков были уничтожены при штурме исфераинской крепости. С каждым разом гнев распалял Абдуль-Мумин-хана все сильнее и сильнее, и он более прежнего домогался одолеть и сокрушить крепость.

Так как шаху, вследствие занятий необходимыми государственными делами, в течение всего этого времени не представлялось удобного случая отправиться в Хорасан, как о том уже говорилось, то по окончании этих особо важных дел, в то самое время, когда шах был озабочен мыслью освобождения осажденных в Исфераинской крепости, пришло известие о ее падении.

Говоря кратко, по прошествии четырех месяцев, в течение которых Абу-Муслим-хан, непрестанно воюя, дернил в своих руках крепость, положение осажденных стало плачевным. При последнем штурме, когда у осажденных не стало никакой силы и мочи, узбеки, взобравшись на крепостные башни, овладели крепостью. После того они предались грабежу и убийству и не оставили в живых ни одной души. Абу-Муслим-хан с несколькими молодыми людьми, защищаясь в одной из башен, продолжал воевать еще три дня, до тех пор пока у него не хватило стрел в колчанах, пуль и пороха. Ни у одного из узбеков-воинов не было достаточно смелости, чтобы одолеть эту башню. После того как ружейные выстрелы прекратились и стрелы перестали летать, узбеки поняли, что осажденные более не имеют силы сражаться. Сделав нападение, они захватили башню.

В этом (1692) году между Нур Мухаммед-ханом, сыном |306| Абуль-Мухаммед-хана, правителем Мерва, и Хаджи Мухаммед-ханом, падишахом Хорезма, близкими родственниками, возникли затруднения и вражда. Хаджи [80] Мухаммед-хан, отняв у Нур Мухаммед-хана провинцию Несу, Дурун и Вагабад, поручил их своим доверенным. Так как Нур Мухаммед-хан не мог оказать ему сопротивления, то он обратился за помощью к Абдулла-хану и, ища его благоволения, просил, чтобы Абдулла-хан отнял Дурун и Несу от Хаджим-хана (Хаджи Мухаммед-хана) и возвратил ему. За это он обещал Абдулла-хану поднести в дар Мерв, находившийся в соседстве с Чарджуем и Бухарой. Абдулла-хан, который постоянно мечтал о Мерве, это обстоятельство счел большим счастьем. Исполняя просьбу |307| Нур Мухаммед-хана и мечтая овладеть Мервом, он перешел Джейхун (Амударью) и вступил в Мервскую область. Нур Мухаммед-хан сделал безрассудство и глупость: из чрезмерной привязанности к Неса и Дуруну, он, до того как его желание было выполнено Абдулла-ханом, поднес Мерв в дар, передан владение им уполномоченным Абдулла-хала. Абдулла-хан нес, укрепив Мерв, продвинулся вперед всего на один — два перехода. В это время до него дошли слухи о движении шахского войска. Из Хорезма также пришло известие, что Хаджи Мухаммед-хан, состоя в дружбе с шахом, имеет намерение пойти на, Абдулла-хана. Абдулла-хан, с легкостью осуществивший свое желание и овладевший Мервской провинцией, воспользовался этими известиями, как предлогом вернуться к себе.

“Если мы займемся осадой крепостей (Неса и Дурун), — сказал он Нур Мухаммед-хану, — возможно, что срок осады затянется; между тем падишах кызылбашей и правитель Хорезма в намерении сразиться с нами двинулись с двух сторон. Мы же к войне с ними не подготовлены. Дай нам в этом году отсрочку, и мы вернемся в Бухару, а на следующий год, вполне подготовившись, возьмем и Несу и Дурун и вернем их тебе”.

Утешив такими речами Нур Мухаммед-хана, он “ударил в барабан отъезда” и направился в Бухару.

Абдуль-Мумин-хан имел тайное намерение захватить в плен Нур Мухаммед-хана. Оповещенный об этом, последний, не простившись, покинул лагерь Абдулла-хана и пришел в Абиверд. Абдуль-Мумин хан, отделившись от своего отца, прибыл в Хорасан через Карапалчак и здесь услышал, что шах стоит лагерем в Бастаме. ²⁵

[Далее описывается, как Абдуль-Мумин-хан, прибыв в Нишапур, послал шаху письмо, на которое в свою очередь получил ответ. Содержание писем— взаимные притязания на Хорасан. Приближение шахского войска послужило сигналом к восстанию целого ряда хорасанских городов, персидское население которых было недовольно управлением узбеков. Вслед за убийством узбекского губернатора в Мезинане, началось поголовное бегство узбекских властей из Нишапура, Джаджерма, Исфераина, Шухана, Джур-буда и Сабзевара.] [81]

Хотя происшествия из жизни узбекских султанов и по отвечают |315| задачам повествования об исторических событиях Ирана, тем не менее в интересах связности изложения невозможно было обойтись без подобного рода ссылок. 'Так, уже рассказывалось, что между Нур Мухаммед-ханом, сыном Абуль-Мухаммед-хана, правителем Ургенча, и Хаджи Мухаммед-ханом, сыном Ата-хана, падишахом Хорезма, которые происходили из династии узбекских султанов, потомков Шейбана, сына Джучи, сына Чингиз-хана, и приходятся друг другу сыновьями дядей по отцу, произошел спор из-за, области Несы. Нур Мухаммед-хан обратился к покровительству Абдулла-хана, искал с его стороны помощи для возвращения области Носы и по этой причин!; подарил ему Мервскую область. Абдулла-хан, завладев Мервом, отложил на время выполнение его просьбы, потому что распря между тем и другим была ему на руку. Нур Мухаммед-хан не только отчаялся в помощи Абдулла-хана, но даже стал бояться его сына, Абдуль-Мумин-хана. Не испрашивая разрешения, он ушел из лагеря Абдулла-хана и отправился в свою область (Абиверд).

Абдулла-хану, вес мысли которого вращались вокруг завоевания областей Хорасана и Хорезма, были неприятны союз и дружественные отношения султанов Ургенча с шахом. Поэтому он считал выгодной для себя распрю между ними. 13 этом (1593) году, найдя шаха занятым долами управления в Реште, он воспользовался удобным случаем. В то время как Абдуль-Мумин-хан пришел в Хорасан с намерением овладеть Абивердом, Несой и Нишапуром, Абдулла-хан повел войско в Хорезм.

Когда Абдуль-Мумин-хан достиг Мерва, узбеки-найманы, которые служили Нур Мухаммед-хану, в страхе за жизнь и имущество, “вступили на дорогу измены” и присоединились к Абдуль-Мумин-хану, отправив навстречу ему ключи от крепости. Нур Мухаммед-хану, увидевшему измену войска и превосходство врага, уже было невозможно оставаться в своей области. По совету Хафизек-султана Хабушани, он ушел из Мервской области и направился к шаху.

[Далее рассказывается ²⁶ о торжественном приеме бежавшего Нур |316| Мухаммед-хана шахским правительством и о сдаче Нишапурской крепости. Абдуль-Мумин-хан, осадивший Нишапур, ежедневно штурмовал крепостные стены. Однажды часть узбеков, взорвавши одну из крепостных башен, ворвалась в город. Однако ворвавшиеся были перебиты или переловлены, а башни восстановлены за ночь. Защитою города руководил Дервиш Мухаммед-хан, под командой которого находились румелийцы и исфаганские мушкетеры. [82] Так как Ферхад-хан находился в это время в Гиляне, где усмирял восстание,. то помощь осажденному Нишапуру не могла быть оказана. Поэтому шах, рассуждавший так, что “Нишапур никуда не сдвинется с места, а если на то будет соизволение божие, то и сам попадет нам в руки”, посоветовал Дервиш Мухаммед-хану заключить мир с Абдуль-Мумин-ханом и сдать крепость. Последнее и было выполнено Дервиш Мухаммед-ханом.

Далее говорится об осаде узбеками Сабзевара, сдаче его сабзеварскими жителями и водворении узбекского губернатора. Вследствие непрекращавшихся недоразумений и инцидентов между сабзеварцами и узбеками, последние были переведены на постой в один из рабатов ²⁷ в 4 фарсахах от города.]

|319| Однако Абдулла-хан, поведший войска в Хорезм, после многих сражений, говорить о которых подробно не входит в задачу изложения иранской истории, одержал победу над Хаджи Мухаммед-ханом. Узбеки Ургенча, боясь за свою жизнь и свое имущество, которое для них дороже самой жизни, а может быть вследствие отсутствия сил для сопротивления, как бы там ни было, изменили своему падишаху и, не проявив в этой войне особенного рвения и старания, были побеждены. Большинство из них предпочло подчиниться Абдулла-хану, и Хаджи Мухаммед-хан, потеряв надежду на войско и население своей области, не мог найти иного выхода из положения, кроме бегства. Посредством хитро придуманного плана, он вместе со своим старшим сыном Араб Мухаммед-султаном, младшим сыном Суюнудж Мухаммед-султаном, внуком Бурундук-султаном, племянником Бабаджан-султаном и 40—50 людьми из своих верных слуг перебрался к туркменам из племени саинхани, которые живут в пределах Астрабада. Отсюда он направился ко двору шахского величества и прибыл в шахскую резиденцию Казвин. в то время как сам шах находился в луристанском походе.

Получив известие о прибытии Хаджи Мухаммед-хана, шах распорядился, чтобы ему в Казвине отвели приятное помещение и выполнили все правила гостеприимства. Пусть, мол, он побудет в полном покое и отдохнет от неприятностей дороги и утомления долгой ездой. Хаджи Мухаммед-хан несколько дней предавался отдыху в Казвине, ожидая прибытия шаха вплоть до того дня, когда шах пожаловал в город. Прежде всего шах оказал честь Хаджи Мухаммед-хану своим посещением, встретил его, как отец сына, дружески расспрашивал его и оказывал приветливое участие. Мысль шаха клонилась к тому, что если это будет согласоваться с волей божией, то он шах, вторично устроит его и Нур Мухаммед-хана на тронах Хорезма и Ургенча. Это желание (шаха) было принято у божественного престола. В конце концов оба они при помощи шаха овладели своими наследственными владениями и получили власть, как это будет описано в своем месте о каждом из них. [83]

Он (Шах-верды) ²⁸ стал производить набеги на Вуруджирд и его районы. |321| Шах относился к нему снисходительно и сдержанно вплоть до тех пор, пока Абдуль-Мумин-хан узбекский не прибыл в этом (1593) году в Хорасан и не осадил крепости Нишапур. Покончив с делами в Гиляне, шах предпринял путешествие в Хорасан, имея в виду наказать его. Происшествие заключалось в том, что Огурлю-султан, баят, пришел в местечко Буруджирд для Сбора войска и реквизиции. В то время как баяты еще не успели собраться под его команду, Шах-верды внезапно повел своих воинов ж предупредил его открытием военных действий. Огурлю-султаи, который за последние 2—3 года начал побаиваться шаха и избегал оказывать непослушание, при виде этого пришел в страшное смущение. У него не хватало смелости двинуться вперед и в то же время из самолюбия он не хотел отступать. Собрав тех бантов, которые находились при нем, он приказал послать к нему (Шах-верды) навстречу одного из старейшин, чтобы спросить его о причине прибытия и вместе с тем помешать ему привести в исполнение это мерзкое дело, которое может окончиться опасными последствиями. Это дело еще не было выполнено, как показался авангард лурского войска, численность которого вдвое превосходила численность войска баятов; оно сразу же обнаружило на чьей стороне победа. Баятское войско было побеждено. Огурлю-султан, твердо державшийся до последней минуты, сражался мужественно и был убит. Рассеянные баяты бежали на свою родину.

Когда шах прибыл в Буруджирд, пришли известия о Хорасане, о |322| прибытии Дервиш Мухаммед-хана и сдаче Нишапура узбекам мирным путем, а также об обращении Хаджи Мухаммед-хана к покровительству шаха, как это было уже описало. Шах отложил свое намерение (направиться в Хорасан),проследовал оттуда и остановился среди племени баятов. Баятам, которые за сражение с Шах-верды-ханом заслуживали самых разнообразных наказаний, он сделал выговор и высказал порицания. Шах-кули-султан, брат Огурлю-султаиа, управлявший племенем баятов вместо последнего, обратился к шаху с просьбой простить их поступок. Так как вышеупомянутый (султан) был на хорошем счету у шаха, то вследствие этого получил согласие. В благодарность за шахскую милость племя баятов преподнесло шаху 3 тысячи коней и кобылиц баятской породы, которые среди кызылбашей пользовались доброй славой, и 3 тысячи туманов чистым золотом, — то и другое с большой охотой, в виде подношения (шаху) и уплаты штрафа в казну.

Отсюда шах направился в Казвин и въехал в город на десятый день месяца мухаррема. [84]

О событиях 1595 г. и девятого года царствования Аббаса I ²⁹

|345| На обычном новогоднем приеме у шаха среди султанов и посланников (в том числе и русского) присутствуют также Хаджи Мухаммед-хан, бывший падишах Хорезма, и Нур Мухаммед-хан, правитель Мерва. Так как узбеки овладели большей частью Хорасана, то шах посылает туда Ферхад-хана, который к этому времени считался одним из способнейших военачальников и при дворе пользовался большим влиянием. В сферу его административно-военной власти, помимо тех, которые были у него ранее, входят области Хар, Семнан, Фирузкух, Биярджумаид, Хезар-джериб, а также Дамган и Бастам, до того находившиеся в ведении Фаррух-хана, который отставлен от управления по неспособности остановить наступательное движение узбеков, грабивших западные окраины Хорасана.

Когда прошло 3 месяца со дня нового года, и Ферхад-хан находился на яйлаках Фирузкуха, распространился слух о прибытии Абдуль-Мумин-хана в Хорасан. Из сообщений курьеров и депеш Ферхад-хана было достоверно установлено, что Абдуль-Мумин-хан с войском узбеков подошел к крепости Исфераин, охрана которой была возложена на Мирза Мухаммед -султана и отряд из племени баят. Осадив крепость, он с величайшим старанием подготовлял все необходимое для ее взятия. Поэтому шах спешно вызвал войска, находившиеся в областях, и занялся подготовкой к походу в Хорасан.

|346| После того как было решено итти походом в Хорасан, в течение месяца шах оставался в Казвине, чтобы собрать войска. По истечении месяца,, двинулся передовой обоз (пиш-ханэ). Зуль-Фекар-хан присоединился к шаху с азербайджанским войском, приблизительно в 4000 человек. Так как из Хорасана непрерывно приходили люди и приносили известия, что Абдуль-Мумин-хан довел до крайности осажденных в крепости Исфераин и что, если в течениие этих нескольких дней шахское войско не прибудет на помощь, должно опасаться захвата крепости неприятелем, шах, не связывая себя сбором войска, быстрым маршем отправился из Казвина в Хорасан с некоторыми военачальниками, курчи, гулямами и тою частью войска, которая находилась в столице. Делая переход за переходом, войско дошло до яйлаков Фирузкуха, и в этом месте Ферхад-хан со своим войском присоединился к шахскому. Через Али-булак, что возле Дамгана, они достигли долины Бастама и остановились лагерем в этой пленительной но красоте местности. Стоянка в Бастамской долине для смотра шахского войска заняла [85] три дня. Было насчитано 20 000 человек, вполне готовых участвовать с шахом в походе.

[Далее рассказывается что шах, опасаясь того, что при его приближении Абдуль-Мумин-хан по привычке поспешит убраться восвояси, написал ему письмо, укоряя последнего за незаконный захват чужой земли и |347| уклонение от боя. Кроме того, правителю Исфераина Мухаммед-султану было послано уведомление, чтобы он сумел удержать крепость в течение 7 дней, так как по истечении этого срока шахские войска смогут дойти до крепости.

Между тем шахские войска снялись из Бастама и через Чангэ и Магаз двинулись к Джаджерму. В то время как фарраши, высланные вперед, были заняты разбивкой палаток на берегу реки, узбеки, высматривая местность, убедились в факте шахского выступления. Возвращаясь назад, они наткнулись на фаррашей и схватили несколько человек, но в это время находившиеся неподалеку стрелки в свою очередь бросились на узбеков. Узбеки начали было сражение, но обратились в бегство, заметив, что число кызылбашей увеличилось. Однако все они были переловлены вместе с |348| начальниками, а бадахшанский правитель был убит каким-то туркменом по имени Улуг-хан. Оставшиеся в живых были отведены в шахский лагерь. Шах отправил одного из них к Абдуль-Мумин-хану с известием о своем приходе и напоминанием о необходимости последнему приготовиться к бою. Убедившись в невозможности взять крепость, узбеки сияли осаду Исфераина и через Радкан возвратились в принадлежавший им в то время Мешхед.]

На другой день шахские войска достигли стен крепости и остановились лагерем. Некоторые из рассудительных военачальников считали полезным преследовать Абдуль-Мумин-хана и итти до Мешхеда, рассуждая, что, если бы у него была сила стать лицом к лицу, он сделал бы это в Исфераине. Ясно, что, не приняв сражения, он вернется к себе, и очень вероятно, что узбеки, не будучи в состоянии удержать в своих руках Мешхед и оставаться в нем, выйдут оттуда, и таким образом произойдет завоевание Мешхеда. Ферхад-хан воспротивился этому мнению, так как по двум причинам не [86] видел пользы в преследовании. Первая та, что цель этого похода заключалась в освобождении осажденных в Исфераине, и эта цель осуществлена. Узбеки потерпели тяжкое поражение, главные их военачальники попали в плен, а их падишах, обесчестив свое имя, бежал. Поэтому, проведя в Исфераине несколько дней и приведя в порядок дела области, нам следует возвратиться. Другая лее причина та, что из наступления, возможно, получится нечто такое, что послужит к ущербу и религии и государства. Если предположить, что Абдуль-Мумин-хан, очистив Мешхед, обратится в бегство, то он не оставит кызылбашам благоустроенного и цветущего города, а устроит в Мешхеде всеобщее избиение и погром. От наступления на Мешхед жителям Мешхеда будет причинено много насилий и вреда, а если не сделают наступления, никакой ущерб не постигнет пи религию, ни государство.

Все доказывали превосходство своего мнения. В конце-концов поступили согласно мнению Ферхад-хана. Оставив мысль о преследовании, они в течение нескольких дней оставались в Исфераине, занимаясь приведением в порядок тамошних дел. Так как Мухаммед-султан и племя баят много потерпели во время осады и стали неспособны для службы по охране крепости, то управление Исфераином шах передал Будак-хану, чегени, возложив на него заботу о местных делах. Укрепив крепость и вырыв рвы, шах около 10 дней приводил в порядок Исфераин и затем снял лагерь. Хаджи Мухаммед-хан, падишах Хорезма, сопутствовавший шаху в походе, выразил желание отправиться к туркменскому племени саинхани, с которым у него были связи и которое жило в пределах астрабадской провинции, с тем, чтобы просить у него помощи и добраться до своей страны. Хотя шах и понимал, что при власти и могуществе Абдулла-хана его предприятие не увенчается успехом и что ему не время отправляться, тем не менее, уступая его настойчивости, он согласился его отпустить и пожаловал ему из шахских вещей и снаряжения то, что было подходящим. Хаджи Мухамед-хан отправился вместе со своим сыном Араб Мухаммед-султаном и племянником Баба-ханом (выше — Бабаджан-султан). Истинные подробности этого путешествия и вторичное возвращение Хаджи Мухаммед-хана к шаху будут описаны в хронике следующего года.

Так как Али-хан, кераили, ³⁰ поднявший бунт против правительства, отказался от наступления (на Абдуль-Мумин-хана) и не присоединился к шахскому войску, то шах решил следующее: он пойдет к племени кераили и если Али-хан будет твердым в своем желании быть преданным шаху и принесет извинения, то он возьмет его с собою. Направившись в Астрабад, он наведет порядок в этой провинции, которая в течение долгого времени оставалась вне власти кызылбашей и была поделена между племенами саинхани, эймур ³¹ и сияхпушами. Если же по милости Али-хана возникнут смуты и мятежи, то он сперва устранит Али-хана и потом направится в Астрабад. [87]

[Далее рассказывается, что шах, выступивший из Исфераина, остановился лагерем в Дашт-и-Бахриян. Здесь было решено, что обоз, поклажу и те части войска, которые имеют слабых лошадей, военачальники отправят в Ирак, а остальные останутся с шахом. На этой же стоянке старосты племени кераили, пришедшие к шаху, сообщили, что Али-хан находится в крепости Па-и-Хисар. Для взятия крепости был послан Хусейн-хан с отрядом шамлю. Крепость была взята. Али-хан бежал в крепость Ругд. Шах уже намеревался
отправиться в Астрабад, как пришло неожиданное известие, что воротившийся Абдуль-Мумин-хан осадил Сабзевар.

Шах, поручив. управление областью Кераили Мансур-хану, кераили, и Тевеккуль-хану, возложил на них и обязанность ликвидировать бунт Али-хана, а сам отправился на помощь Сабзевару. Абдуль-Мумин-хан |350| отступил к Балху. Поручив управление городом Будак-султану, каджару, шах двинулся к Нишапуру. В Бахр-абаде было решено отложить поход в Астрабад до более удобного времени, так как приближалась зима и для похода нехватало припасов и лошадей.]

В изложении предшествовавших событий говорилось, что в прошлом |357| (1695) году, когда шахские войска отправлялись в хорасанский поход против Абдуль-Мумин-хана, Хаджи Мухаммед-хан, правитель Херезма, его сын Араб Мухаммед-султан и Баба-хан, его племянник, получив от шаха разрешение удалиться, отправились в свою страну. Первоначально они направились к племенам йака-туркмен саинхани. Часть этого племени ³² решила сопутствовать упомянутым султанам, и они прибыли в область Хорезма. Население этой области выразило радостные чувства перед их прибытием и согласилось подчиниться. Уполномоченные и “даруги” Абдулла-хана, покинув занимаемые посты, отправились в Мавераннахр. Область Хорезма была очищена от чужеземного войска. Хаджи Мухаммед-хан приобрел полностью верховную власть. Но те, которые сгруппировались вокруг него, по большей части были крестьяне, люди, занимавшиеся скотоводством, так как Абдулла-хан, после завоевания Хорзема, большую часть узбекских племен, бывших воинами Хаджим-хана (Хаджи Мухаммед-хана), переселил в другие области; поэтому в Хорезме не осталось никого из людей, которые могли бы быть помощниками и соучастниками в делах Хаджи Мухаммед-хана. Абдулла-хан, услышав о прибытии Хаджим-хана, послал против него в Хорезм несколько пользующихся доверием военачальников и большое войско. Не удовлетворившись этим, он сам также двинулся вслед в том же направлении. Когда Хаджим-хан получил сообщение о прибытии войска Абдулла-хана, он собрал всех [88] боеспособных этой области и поспешил сразиться с неприятелем. Между противниками произошло великое побоище. Хорезмийцы, услышавшие о прибытии самого Абдулла-хана, пришли в трепет и в зтом сражении потерпели поражение. Обращенный в бегство Хаджим-хан уже не находил возможности оставаться в Хорезме и не хотел попасть в положение осажденного в крепости. Подчиняясь необходимости, он бежал из Хорезма, удрученный, в сопровождении своего сына Араб Мухаммед-султана, и направился в Астрабадскую область. Здесь, при помощи и при поддержке йака-туркмен саинхани, они добрались до границы владений кызылбашей. Шах, извещенный о его прибытии, выслал ему навстречу людей и пригласил его к своему двору. Вторично придя к шаху, он удостоился в Казвине шахского приема. Шах принял в нем участие и утешил его.

Однако Баба-хан, его племянник, находившийся в г. Везире, укрепив тамошнюю крепость, продолжал оставаться, хотя и знал, что в случае осады помощь ему невозможна ни с какой стороны, и он под конец попадет в плен к врагам. Но он предпочитал погибнуть с добрым именем по правилам доблести и мужества, чем влачить жизнь в унижении, и поэтому геройски остался в крепости.

Войско Абдулла-хана осадило крепость. Около четырех месяцев, ведя борьбу с бесчисленным войском Абдулла-хана, Баба-хан удерживал крепость г. Везира. Под конец воины Баба-хана и население города и крепости, испугавшись опасностей, к которым повела бы защита крепости, изменили ему и захотели перейти на сторону Абдулла-хана. Догадавшись об этом, Баба-хан с небольшим числом преданных и верных людей открыл ворота крепости и обрек себя на жертву врагам, “погрузившись в море сражения”. Узбеки Абдулла-хана окружили его, и постепенно пространство боя суживалось перед ним до тех пор, пока уже ни в какую сторону он не мог отступать и наконец, бил убит в боевой свалке. Все, кто уцелел от меча, рассеялись. Доныне говорят в Хорезме о храбрости и самоотверженности Баба-хана. Абдулла-хан, которому вновь посчастливилось завладеть Хорезмом, умертвил всех тех жителей, кого оп подозревал в сопротивлении ему. Укрепив крепости, он возвратился в Мавераннахр. ³³

|362| К числу событий этого (1596) года относится и смерть Али Яр-хана эймура, в Астрабадской области. Его сын по имени Мухаммед Яр, красивой наружности, побаиваясь племени гокленов, охлу и астрабадских сияхпушей, при посредстве сына мир Зия-уд-дина, Мирза-бека из Фендереска, принадлежавшего к классу высокостепенных астрабадских сейидов [89] и выдававшегося своим благожелательством и готовностью на добрые дела |363| но отношению к этой отмеченной святостью династии (сефевидов), направился к шаху и был принят им в Исфахане.

В начале первой книги при изложении событий времени царствования шаха (Тахмаспа) мы писали, что племя туркмен саинхани зависит от султанов Хорезма и живет в пределах Астрабадской области между Атре-ком и Гюргеном, а также, что к их племени принадлежит и племя эймуров, менее многочисленное по сравнению с прочими племенами саинхани. Тем не менее, Али Яр-хан, выдвинувшийся среди этого племени благодаря своему уму, знаниям, зрелости и опыту, был признан и другими племенами. Некоторая часть этого (эймурского) племени во время царствования шаха Тахмаспа пришла на берега р. Гюргена и обработала много земель в той местности. В одно время они подчинялись астрабадским властям и платили земельные налоги, в другое время поднимали мятеж и смуты, и их невежественная чернь нападала на окраины (Иранского) государства. После смерти шаха, когда произошли беспорядки среди кызылбашей, никто из кызылбашских правителей не мог находиться в Астрабаде. В каждом булюке какой-либо из аристократов, положив основание системы “сияхпушества”, строил крепость и собирал массу мушкетеров и лучников в целях отражения йака-туркмен саинхани и сохранения собственной жизни и в том булюке провозглашал во всеуслышание: “Я — и никого кроме меня”.

Упомянутый Али Яр-хан разумно вел сношения с тем племенем (эймурами), довольствовался небольшими подношениями и подарками и особенно много не спорил. Во время царствования настоявшего шаха, когда узбеки подняли “знамя могущества” в Хорасане, области Хорезм, Неса и Дурун, которые смежны с Астрабадской областью, подпали под власть узбеков Мавераннахра. Шах по соображениям благоразумия и осторожности, опасаясь того, как бы эти самые йака-туркмены, которые были с узбеками одной религии, не подчинились им, и узбеки не нашли дороги в Астрабад, по требованию обстоятельств минуты начал обходиться ласково с Али Яром, который при посредстве Мирза-бека обращался к шахскому правительству. Шах прислал грамоту на управление Астрабадской областью на имя его и отнесся к нему предупредительно. Али Яр, удовлетворенный этим, посылал в город (Астрабад) “даругу”, а сам оставался в пределах Гюргена и проводил жизнь, соблюдая правила обходительности с сияхпушами. Благодаря ему население Астрабада было защищено от вреда со стороны других племен саинхани. Прошло несколько лет подобным образом. Этот способ действия сохранять спокойствие жителей Астрабада, людей вообще благочестивых и в большинстве своем любящих предаваться божественному послушанию и молитвам, был в высшей степени правилен и весьма подходящ по своему доброму отношению к людям.

Итак, после того как Али Яр-хан умер, его сын стал искать случая получить расположение шахского двора. Так как до сего времени [90] вышеуказанные соображения и осторожность продолжали иметь место, шах, как он это сделал с отцом, написал грамоту на управление Астрабадской : областью на имя сына Мухаммед Яр-хана и отправил его в Астрабад, одарив беспредельными милостями и вниманием.

(одиннадцатый год царствования шаха Аббаса)

|373| К числу других событий этого (1697) года относится и то, что сын Али Яр-хана эймурского, Мухаммед Яр-хан, который после смерти родителя удостоился звания хана и наместника области и которому было по примеру отца пожаловано управление Астрабадом, был убит племенем охлу. Младший брат, по имени Клыч-бек, после убийства брата направился к шаху, и ему было оказано шахом покровительство и внимание, выразившееся в передаче управления Астрабадом. Осчастливив своими милостями, шах отправил его в Астрабад, а сам провел в покое и довольстве все время до конца зимы в своем, подобном раю, городе (Исфагане). Однако он никогда не был небрежным в помыслах о государственных делах и постоянно помышлял об отторжении Хорасанской области из рук противников.

О завоевании Хорасана ³⁴

|387| Известие о смерти Абдулла-хана Бухарского (начало 1598 г.) заставило шаха поторопиться с выступлением в хорасанский поход. 3 рамазана 1006 г. х. (9 апреля 1598 г.) шахские войска двинулись из Исфагана в Бастам через Хар и Фирузкух. Кызылбашскими войсками командовал Фер-хад-хан, фарсскими — Аллаверды-хан и керманскими — Гяндж Али-хан. В долине Бастама был сборный пункт всех войск, которые должны были принять участие в хорасанском походе.

|388| Хаджи Мухаммед-хан, падишах Хорезма, Араб Мухаммед-султан, его сын, и Hyp Мухаммед-хан ибн Абуль-Мухэммед-хан, правитель Мерва, Несы и Абиверда, которые, как уже упоминалось раньше, вследствие нападения войск Абдулла-хана, бежали из своих наследственных земель и искали защиты у шаха, находились в свите его величества.

В Бастаме войска стояли лагерем несколько дней, поджидая остальные части из Кермана и Фарса. В это время прибыло донесение, что Абдуль-Мумин-хан казнил гератского правителя Куль-Бабу, разбил в сражении мятежных военачальников Хезаре-хана и Узбек-хана и теперь направляется в Хорасан. На шахском совете некоторые из военачальников советовали шаху отложить хорасанский поход, но шах настоял на своем. Перед [91] выступлением он поручил Ферхад-хану управление Астрабадом и написал приказы на имя населения, аристократов и предводителей сияхпушей. Ферхад-хан послал в Астрабад 300 человек из племени караманлю и своего родственника Караман-бека в качестве “даруги”. Предводители астрабадских сияхпушей, враждовавшие друг с другом и побаивавшиеся близости шахской армии, дали вынужденное согласие на то, чтобы принять присланного “даругу”. В это время прибыло посольство от Етим-султана, гератского правителя, находившегося во враждебных отношениях с Абдуль-Мумин-ханом. Так как он предлагая свои услуги шаху, то шах был обрадован неожиданным союзником и послал ему ответное письмо и подарки ...

Итак, в долине Бастама, после того как собрались шахские войска, шах отправил Хаджи Мухаммед-хана через Астрабад в Хорезм, послав указы племенам йака-туркмен саинхани, которые с древних времен были |389| подвластны султанам Хорезма и жили на берегах Гюргена и Атрека, с приглашением повиноваться Хаджи Мухаммед-хану. Оставив на шахской службе своих племянников Бурундук-султана и Улуг-мирзу с тем, чтобы они постоянно состояли при особе шаха, Хаджи Мухаммед-хан с Араб Мухаммед-судтаном, старшим сыном, и другими сыновьями отправился в путь... Из Бастама шах направился Джаджермской дорогой. Численность войска достигала 10 000 человек. В Джаджерме шах написал Абдуль-Мумин-хану содержащее “дружеский совет” письмо, в котором предлагал ему мирным образом отдать Хорасан, захваченный бухарскими ханами, но испокон веков принадлежащий иранскому государству. В том случае, если бы Абдуль-Мумнн-хан не пожелал отнестись внимательно к советам шаха, последний предлагал ему честно сойтись на поле брани, а не убегать. В Кальпушской долине шах получил донесение, что Ахмед-султан узбекский, |390| правивший Нишапуром, бросил Нишапурскую крепость. Узбеки разбежались, одни в Мешхед, другие в Герат. Управление Нишапуром было передано Мирзе Мухаммед-султану из племени баят, который был правителем Оабзевара. Войска через Шуган и Джурбуд направились в Мешхед. На пути пришло известие об убийстве Абдуль-Мумин-хана. 24 зуль-хиджа (28 июля 1698 г.) войска остановились лагерем в Тусе, где их встречало мешхедское население. На Чарбаге ³⁵ шах делал смотр пленным узбекам, пойманным в Джаме. По их словам Дин Мухаммед-хан объявил себя ханом в Герате и хочет итти на Хорасан с войском в 20 000 человек.

Из Мешхеда были отправлены Будак-хан, чегени, и Шах-кули-султан, баят, с 500 курчи вместе с Hyp Мухаммед-ханом. Им было приказано отправиться в Несу, Абиверд и Мерв и завладеть этими землями, чтобы передать их Hyp Мухаммед-хану. В пути они получили известие, что Дин Мухаммед-хан наступает на Хорасан с 12 000 узбеков и 3000 хезарейцев...[92]

Об отправлении Hyp Мухаммед-хана в Мерв с войском кызылбашей, о воцарении его и Хаджи Мухаммед-хана, правителя Хорезма

В начале рассказа о завоевании Хорасана описывалось, что шах |397| отправил в Мерв Hyp Мухаммед-хана вместе с Вудак-ханом и войском курчи, и что они направились туда, как полагается. В это время правителем в Бага-баде являлся сын Турсун Мухаммед-султана, Мухаммед Ибрахим-султан, который был, племянником Абдулла-хана и двоюродным братом Абдуль-Мумии-хана, юноша красивой наружности, восемнадцати лет. Когда отряд Будак-хана достиг Вагабада, он, слыша об анархии в Мавераннахре, прибытии шаха, прибытии Hyp Мухаммед-хаиа, что произошло одновременно одно за другим, совершенно растерялся и, не имея возможности оставаться на месте, хотел немедленно отправиться в Мерв и далее через Чарджуй в Бухару. Курчи и воины чегени поспешили настичь его подобно “стремительной молнии” и окружили подобно “сияющему вокруг лупы ореолу”. Узбеки, бывшие при нем, не имея силы отразить натиск кызылбашей, после схватки обратились в бегство. Мухаммед Ибрахим-султан попал в руки кызылбашей, которые, таким же образом овладев областями Несы и Аби-верда, направились в Мерв.

Сулейман-ясаул и Вели Мухаммед-султан, братья Дин Мухаммед-хана, находившиеся в Мерве, услыша о наступлении шахского войска и прибытии Hyp Мухаммед-хана, растерялись. Не только большая часть племен, обитавших в Мервской области, по, можно сказать, весь народ, там живущий, был на стороне Hyp Мухаммед-хана, который имел наследственные права на это государство. Поэтому, видя, что оставаться долее невозможно, они, в крайней степени отчаяния и огорчения, оторвав сердце от страны и имущества, бросились искать убежища. Но то обстоятельство, что шахские войска из Мешхеда направились на Герат и кызылбаши заняли Хорасан со всех сторон, не дало им возможности, пойдя на Герат, соединиться с Дин Мухаммед-ханом. Но необходимости они поспешили в Бухару через Чарджуй.

Жители Мерва, выразив преданность Hyp Мухаммед-хану, сделали ему торжественную встречу. Население, предводители племен джелаиров, ³⁶ али-эли и прочие туркмены той области и большие толпы всякого народа, [93] собравшись вокруг Hyp Мухаммед-хана, шли вместе с ним до самого Мерва. В это самое время к ним прибыло известие о взятии Герата и истреблении узбекского войска. Они стали бить в,“литавры радости”, а в Мерве прочли хутбу и выбили монету с высоким именем (шаха Аббаса) и титулом государя.

Так Будак-хан, военачальники и курчи при помощи шахского |398| правительства посадили Hyp Мухаммед-хана на султанский трон наследственного государства, а Мухаммед Ибрахим-султана иод конвоем кызылбашских воипов отправили к шаху в Герат.

Оттуда (из Радкапа), охотясь на пути и пройдя Хабушан и Семелькан, |399| шах остановился в Дашт-и-Бахриян. Приняв решение наладить порядок в Астрабадской области, показать и проучить непокорные и строптивые племена охлу, гокленов и прочих (туркмен) улусов саинхани, которые постоянно нападали на области, шах двинулся в том направлении.

О наказании непокорных и восстановлении крепости Мубарек-абада ³⁷

Хотя в начале книги и изложении событий каждого года соответственно месту и было написано кое-что об Астрабаде, о смутах и анархии в этой стране, однако кратко описать положение Астрабадской области следует и в данном месте.

Итак, резиденция Астрабад, как одно из привлекательнейших мест Ирана, благодаря пленительной равнине, с одной стороны примыкающей к Каспийскому морю, благодаря одинаково чистому воздуху и пышной растительности весной и осенью, представляет собою уголок райского сада. Тамошние люди в высокой степени благочестивы и религиозны. Однако и их общество не свободно от отбросов и черни. По примерку прочих местностей Табаристана, по временам поветрие смут и бунтов западает в голову тамошних людей, которых называют сияхпушами. Во времена покойного шаха Тахмаспа, когда спокойствие и прочность иранского государства лежали [94] на крепком основании, эти люди благодаря мерам, которые принимались правителями, выбрасывали из своей головы страсть к “сияхпушеству” и оказывали власти полнейшее подчинение.

Что же касается племен и родов в улусах саинхани, состоящих из охлу, ³⁸ гокленов, эймуров, салыров и других, то все они считались подданными хорезмских правителей, были известны под именем йака-туркмен и обитали на берегу р. Атрека, разделяющей провинции Джурджан и Хорезм. Придя на берег р. Гюрген, они возделали много земель для посевов в этой бесконечной равнине и платили земельные налоги правителям Джурджана. Правители, в свою очередь, в интересах заселения страны не чинили им препятствий, и так шло до тех пор, пока мало-помалу эти люди не дерзнули бунтовать и производить постоянные грабежи в Астрабадской области. Правители Астрабада предпринимали меры для подавления мятежей, которые они заводили, и по этой причине очень часто пределы Астрабада не были свободны от смут и тревог. Покойный шах (Тахмасп), в целях борьбы с чинимыми ими смутами, построил крепость Мубарек-абад на берегу р. Гюргена, и им было дано приказание, чтобы правители, переселившись из города в крепость, находились там постоянно и принимали решительные меры к охране страны во избежание вреда, причиняемого племенем йака-туркмен. Подробности о событиях той эпохи изложены в первой книге на ряду с событиями времени шаха Тахмаспа. После смерти шаха Тахмаспа, когда шах Султан Мухаммед (1578—1687)и иракские войска пошли в Азербайджан и занялись отражением нападений румских ³⁹ войск, а хорасанские военачальники, разделившись на две партии, вступили в междоусобные распри друг с другом, у кызылбашей было столько дела, что в течение нескольких лет они не принимали мер к наведению порядка в Астрабаде, и эта страна не имела назначенного правительством наместника. Племя йака-туркмен и в особенности Али Яр, эймур, осмелевши, приходили к самому Хараб-ханэ и крепости Мубарек-абад, находившейся в трех фарсахах от города, и располагались здесь со своими палатками. Разрушив крепость, они жили совершенно свободно.

Население Астрабада, в целях отражения этого племени, в течение некоторого времени принимавшее меры к самозащите, под конец само заразилось страстью к неповиновению и беспорядкам. В каждом булюке какой-нибудь насильник производил беспорядки, и, таким образом, возобновлялись обычаи “сияхпушества”. Построив крепости в своих булюках и собрав изрядное количество стрелков из ружей и луков, они не склоняли головы ни перед кем. С течением времени страсть к властвованию и своеволию окончательно овладела насильниками и предводителями сияхпушей. Благодаря недостатку сообщения и непроходимости дорог, а также благодаря лесным чащам и зарослям, они совершенно перестали повиноваться и подчиняться [95] кызылбашам. Местности, расположенные на берегу р. Гюргена, в степи и на равнине, были предоставлены йака-туркменам. Йака-туркмены, вполне удовлетворенные этим, жили на полной свободе в яйлаках и кишлаках пленяющей душу Джурджанской степи, не будучи в состоянии проникать ни в город, пи в лесные чащи и трудно проходимые местности из боязни сияхпушей. По временам йака-туркмены и сияхпуши оказывали друг другу учтивость, и в течение многих лет жизнь их проходила то плохо, то хорошо до тех пор, пока в последние годы шаха Султан Мухаммеда и в первые годы по восшествии на престол шаха (Аббаса) не были назначены для управления Астрабадской областью один раз Муртаза-кули-хан Пернак и другой раз Бедр-хан, афшар, брат Искендер-хана. Они направились в г. Астрабад, но предводители сияхпушей, засевшие в своих булюках и претендовавшие на власть и независимость, в расчете на племя йака-туркмен, как на своих заступников, подняли смуту и бунт и не признали власти наместника. Сопровождавшие наместника не могли удаляться более чем на один фарсах от города и не могли использовать в свое удовольствие ту область. Наконец, из страха перед йака-туркменами и бунтовщиками-сияхпушами они не сочли возможным оставаться долее в Астрабаде и ушли оттуда в плачевном виде.

От сияхпушских предводителей, в особенности от ходжи Шереф-уд-дина Савери, проистекло много безобразных поступков. Все имущество и вещи Муртаза-кули-хана, которые он имел при себе, они разграбили, у воинов отнимали и лошадей и оружие и, раздевши (их) догола, отпускали.

Так продолжалось до тех пор, пока в Хорасане не произошло узбекское вторжение и под властью узбекских военачальников не очутились области Несы, Абиверда, Дуруна и Вагабада, примыкающие к району Кябуд-джамэ ⁴⁰ Астрабадской области. Абдулла-хан узбекский завоевал Хорезм и выгнал Хаджи Мухаммед-хана, правителя этой страны. Шах, из опасения, как бы предводители улусов саинхани не подчинились узбекам и узбеки не овладели Астрабадской областью при посредничестве и по наущению туркмен, а также, чтобы их смуты не заразили Мазандерана, начал уговаривать это племя, сообразуясь с требованием минуты и здравым смыслом. Из среды этого племени Али Яр-бек, эймур, выделившийся своим влиянием среди других предводителей племен саинхани и живший в окрестностях Мубарек-абада, через сына мир Зия-уд-дина из Фепдереска, Мирза-бека, человека преданного чести и здравомыслящего, выражал шаху чувства преданности и сердечного отношения. Шах, принимая во внимание интересы государства, пожаловал его званием хана и отправил на его имя указ быть правителем в Астрабаде. [96]

Однако предводители сияхпушей не очень-то были готовы согласиться принять его, и он, пойдя им навстречу, путем уступок, согласился на том, что его заместитель (“даруга”), находясь в городе, будет отправлять дела управления , а сам он жил среди племени на берегу р. Гюргена. После его смерти его сын Мухаммед Яр-хан, обратившись к шаху, был утвержден шахом наместо своего отца. Племя охлу затеяло с ним распрю, и под коней он был убит этим племенем, и Клыч-хан, младший его брат, ходатайствовал перед шахом и точно таким иге образом получил указ на управление Астрабадом. Дело его не двинулось вперед из-за непокорности и необузданности племени охлу вплоть до этого (1598) года, когда победоносные войска его величества, выступив для завоевания Хорасана, остановились лагерем в долине Вастама. |401| Взявшись за водворение порядка в области Гургана, шах поручил управление ею Ферхад-хану, который был правителем Мазандерана, и последний, как било указано раньше, послал в Астрабад своего “даругу”. Когда шахские войска появились в Астрабадской области, хвастливые бунтовщики испугались, а после того как весь Мазандеран, примыкающий к Астрабадской области, очутился во власти кызылбашей, предводители сияхпушей, опасавшиеся последствий своего своеволия, не нашли иного выхода, кроме повиновения. Заявив о своих верноподданнических, чувствах, они приняли участие в хорасанском походе. После казни Ферхад-хана ⁴¹ управление Астрабадской областью было поручено Хусейн-хану Зияд-оглы, каджару. Так как в целях подавления беспорядков со стороны бунтовщических племен охлу и йака-туркмен, а также для административного управления Астрабадом шах имел намерение лично отправиться туда, то во время лагерной остановки шахского войска в Дашт-и-Бахриян он отправил раненых воинов и неспособную к бою часть войска через Бастам в Ирак, а сам с отрядом курчи и военачальниками двинулся к Астрабаду.

Для успокоения племени йака-туркмен он командировал Мухаммед кули-бека, одного из своих приближенных, к Кари-хану, охлу, который жил на пути. Был выпущен к туркменским племенам высочайший манифест, который гласил: Так как, туркмены с древних времен были подданными хорезмских султанов; так как в настоящее время Хаджи Мухаммед-хан, падишах Хорезма, и дети его, вследствие превратности судеб, прибегали к шахскому покровительству и некоторое время жили под защитой шаха, а затем с нашею помощью вновь отвоевали свое наследственное государство, и так как Хаджи Мухаммед-хан считает себя в числе наших родственников, и в действительности семейство Хаджи Мухаммед-хана находится с нами в родственных отношениях, то туркменам следует в сопровождении Мухаммед-кули-бека выйти на торжественную встречу шаха, чтобы удостоиться чести “поцеловать ковер”. Туркмены, нисколько не должны беспокоить себя тревожными мыслями по случаю прибытия шахского войска, так как, если они будут продолжать оставаться [97] на прежних местах, то, кроме милости и участливого внимания по отношению к ним, не будет проявлено ничего иного”.

Предводители сияхпушей, следовавшие вместе с войском, показывали ему путь, и войско шло по дороге через ущелье Кябуд-джамэ. Кари-хан, охлу, оказав уважение и почет Мухаммед-кули-беку, условился с последним, что он, посовещавшись с другими предводителями и старшинами улусов и уговорив их подчиниться и заявить верноподданнические чувства шаху, в сопровождении его, Мухаммед-кули-бека, поспешит к шаху для выражения верноподданнических чувств. Однако глупые люди этого племени, несмотря на то, что прошло уже много лет, как они бежали из Хорезма., причем все, это время своевольничали и в настоящий момент не оказывали повиновения своему правителю (Кари-хану, охлу), при мысли о приближении шахского войска перепугались на смерть. Уклонившись от изъявления верноподданнических чувств перед шахом, они пустились в бегство и перекочевали в сторону Атрека. Толпа головорезов этого племени без стеснения напала на дом Мухаммед-кули-бека. Его военный отряд приготовился к защите, и между обеими сторонами произошло побоище. Нападавшие в нескольких местах ранили Мухамед-кули-бека, несколько человек из его отряда было убито. Разграбив имущество Мухаммед-кули-бека, они поспешили догонять свое племя.

После того как известие об этом было получено шахом, он, выйдя в тот же день из Кябуд-джамэ, приказал пуститься в погоню за этими злосчастными Ночью отряды домчались до становища туркмен, которые, бросив на месте палатки, шатры и кибитки, бежали. Была темная ночь, и ее непроницаемый мрак напоминал “колодец бедствий”. Воздух был насыщен, “глаз облака не переставал лить слезы”. Шах возымел желание, пока не настигнут Кари-хана и не захватят его в свои руки, не прекращать погони и не останавливаться нигде. Желавшие добра благоразумные люди, умудренные испытанием судьбы, доложили шаху, что пет такого обычая, чтобы падишахи в ночной тьме лично преследовали бунтовщика.

Согласившись на слова-людей здравомыслящих, шах зашел в юрты туркмен. Так как основная задача шахского приезда в Астрабад |402| заключалась в том, чтобы очистить эту область от мятежников, то, оставив там больных воинов и назначив для их охраны отряд стрелков под командой помощника начальника пушкарей Вархурдар-бека, шах, лишь только забрезжило утро, несмотря на то, что воздух был влажен и с облаков капало, сел на коня и доехал до кочевья племени охлу, находившегося на берегу р. Атрека. Кари-хан, очутившись в безвыходном положении, бросил племя и кочевье, переплыл воды Атрека в сопровождении небольшого количества всадников и поскакал в степь. Племя же досталось в добычу воинам. Мужчины были перебиты, женщины и дети попали в плен, имущество, лошади и стада пошли “на ветер грабежа и расхищения”. Так как было неизвестно, в какую сторону бежал Кари-хан, шах отказался от скачки по безводной степи и повернул обратно. На берегу р. Гюргена около мечети, где был похоронен [98] Шамс-уль-Маали Кабус-ибн-Вуншгир, ⁴² шах присоединился к войску. Сделав: оттуда переход, шах остановился у стен крепости Мубарек-абада. Старейшины других племен саинхаии — эймуров, гокленов, салыров и пр.,— испугавшись шахского гнева, пришли к шаху выразить верноподданнические чувства и были встречены милостиво. Шахом было решено восстановить крепость Мубарск-абад. Все стороны крепости были распределены между начальниками и воинами, и они приступили к работе. В течение двенадцати дней возведение крепостных стен, чрезвычайно толстых и высоких, было окончено.

[Далее описывается, как шах прощает былые прегрешения сияхпушей и соглашается считать “то, что было, как бы не было”].

|402| “В настоящее время, когда с помощью божией и силою шахского войска окраины государства умиротворены и области Табаристана, Джурджава и Хорасана до берегов Мургаба находятся во власти государственных управителей, а султаны Хорезма и Ургенча подчиняются (нам) и повинуются, когда бунтовщики улусов саинхани понесли наказание и те, что уцелели от меча, обращены в рабов, когда, наконец, полномочный правитель управляет делами государства, и следовательно с этого момента гарантируется безопасность от насильников и притеснителей человеческого рода, им, сияхпушам, нет никакой нужды, в таком случае, содержать крепости. Необходимо, чтобы они срыли свои крепости, передали правителю имеющееся у них всякого рода оружие, так как оно пригодится для дела в крепости Мубарек-абад, и сами переселились к Мубарек-абаду для постоянного там жительства. По старинному обычаю они должны заняться посевами и крестьянствовать, а “сияхпушский образ жизни” бросить, чтобы и назначенный государством правитель и они сами, находясь в безопасности, могли доверять друг другу”.

Очутившимся в безвыходном положении сияхпушам ничего не оставалось иного, как выполнить шахские требования. Начальникам Кызылбашей было поручено отобрать оружие. Сокрытие оружия грозило “пролитием крови” ...

|403| В крепости Мубарск-абад было сложено несколько тысяч ружей, кольчуг, колчанов и самострелов. Сияхпушские крепости были срыты. Сияхпушские предводители были переведены на жительство в Мубарек-абад. Главный предводитель сияхпушей ходжа Шереф-уд-дин Савсри ⁴³ был казнен.

Между том, шах именно так, как уведомлял Hyp Мухаммед-хана, принял |416| твердое решение повидаться с последним и, выехав из резиденции в Герате, отправился через Серахс. Когда шах прибыл в местечко Чахча, выяснилось [99] с достоверностью, что Hyp Мухаммед-хан поступил подло и не выехал навстречу для приема гостя. Поручив надежным людям крепости Мерв и Абиверд и приведя в порядок все необходимое для того, чтобы выдержать осаду, он сам направился в Несу и Вагабад, которые хорошо укреплены.

Из Чахча ⁴⁴ в Мерв для осады крепости шах послал Хусейн-хана, шамлю, хорасанского беглербеги, в сопровождении меручакского правителя Бекташ-султана, правителя Гурияна Камбар-хана, шамлю, серахского правителя Ибн-Хусейн-хана и военачальников племен, подвластных правителю Герата. Сам же со своими людьми, которых оп взял с собою для охоты, и численность которых в данное время не превышала 460 человек, направился на . Абиверд и осадил крепость. Когда Hyp Мухаммед-хан, находившийся в Несе, услышал о приближении шахского войска, то, несмотря на ничтожность шахского и многочисленность своего войска, он растерялся и перепугался шаха. Среди его войска произошли раздоры и разногласия. Около 5000 человек из племени джелаир, али-эли и племени саинхани, которые |417| имели свои юрты в областях Несы, Дуруна и Багабада и до этого времени служили ему, в той самой Несе ушли от него и разбрелись по своим жилищам. Hyp Мухаммед-хан с 2—3 тысячами человек направился быстрым маршем в Мерв, сделав переход через пустыню. На пути его войска также искали случая отстать от него. На каждой стоянке некоторое количество войска убегало от него до тех пор, пока он не добрался до Мерва с небольшим числом людей. В Мерв он вошел ночью через Ургенчские ворота. Весть о его приближении дошла до шахских военачальников, которые находились в Мерве. Бокташ-султан, устаджлю, и Ибн-Хусейн-хан с отрядом воинов вышли ему навстречу, чтобы поймать его на дороге.

Дорогою было выяснено, что Hyp Мухаммед-хан, направившись через пустыню, прошел мимо. Военачальники возвратились и пошли быстро в погоню за ним. Однако до того времени, как прибыли военачальники, он (хан) успел добраться до крепости, но конное снаряжение и часть оружия попали в руки неприятелей. Когда шах стал осаждать крепость Абиверд, он разослал приказы о явке иракских, фарсских и хорасанских войск и приказал Будак-хану, правителю Мешхеда, и Мирзе Мухаммед-султану, баяту, правителю Нишапура, чтобы они шли на Мерв для помощи Хусейн-хану, а Хусейн-хану, каджару, астрабадскому правителю, отдал распоряжение итти на крепость Несу. Правитель же Исфераина и правители некоторых (других) областей получили назначение итти на помощь Хусейн-хану, каджару.

Шахские войска повели осаду крепости Абиверд. Каждый день (новые) отряды прибывали в шахский лагерь. Они возводили заслоны, устраивали подкопы, сооружали насыпи, стараясь закончить (поскорее) все необходимые работы для того, чтобы взять крепость. Так продолжалось до тех пор, пока осажденным не стало туго. Услыша о том, что дело Hyp Мухаммед-хана [100] проиграно и что войско его разбежалось, осажденные стали просить прощения и помилования. На 24-й день осады они сдали крепость.

[Далее описывается, как происходила сдача крепости ее начальниками, Садык-беком и Касым-беком, надевшими “халат пощады”, и какое впечатление произвело на Hyp Мухаммед-хана известие о сдаче Абивердской крепости и приближении к Мерву шахского войска. “Закусив зубами палец удивления”, он начал совещаться со своими министрами и вести переговоры, но прибытие войска к самим стенам крепости положило конец его колебаниям. В тот же день он стал бить “поклоны стыда и раскаяния перед шахом”. Шах обошелся с ним чрезвычайно мягко. Несмотря на компрометирующую его переписку, попавшую в руки шаха, и другие непохвальные поступки, он не только его простил, но даже оказал ему всевозможные милости.]

На другой день после сдачи Мерва Hyp Мухаммед-ханом шах вошел в Мерв. В главной мервской мечети была прочитана хутба — впервые за 80 лет — именем иранского шаха, так как после смерти шаха Исмаила (1524) Мерв был потерян Ираном. Управление Мервом было поручено бывшему меручакскому правителю Векташ-хану, устаджлю. Оставшимся мервским воинам было приказано сдать оружие и расходиться, кто куда хочет, а кто ранее занимался крестьянством, тому предложили спокойно пахать землю. Находившимся все это время в тревоге мервцам было дано и выполнено обещание, что кызылбаши не тронут ни одного человека. Мервская крепость была обнесена глубоким рвом и снабжена припасами и оружием в достаточном количестве. Башни и стены были исправлены.

Hyp Мухаммед-хан со всеми своими детьми и родственниками поселился в Ширазе и в этом “подобном Ирему” городе проводил свои дни, получая ежедневно субсидию в размере 10 000 иракских динаров. ⁴⁵

|418| Хусейн-хан Зияд-оглы, каджар, астрабадский правитель, которому было поручено взять крепость Несу, овладел ею. Управление областями Несой, Абивердом и Багабадом получил Мулькаш-султан, брат Бекташ-хана.

О нашествии узбекского войска на Хорасан

|653| Дело заключалось в том, что в конце осени и начале зимы этого (1617) года Имам-кули, хан узбекский, правитель Мавераннахра, послал для набега на Хорасан тридцать тысяч человек узбекского войска под начальством Назар Тугая, диванбеги-баши. Переправившись через Аму, узбеки вошли в область Мерва, а оттуда в Абиверд, через Дерегез. Они произвели набег до самого Нишапура и принесли много вреда и несчастий племенам баятов, чемшкезек и другим. ⁴⁶ [101]

Об отправке к шахскому двору послов от узбекских султанов для заключения мира (1621 г.) ⁴⁷

У него (у Ферндун-хана, правителя Астрабада) за все время управления |681| происходили большие столкновения и войны с “разбойниками и бунтовщиками” племени саинхани, которые, слывя под именем туркмен, постоянно умножали смуту, производя восстания в Астрабадской области. Но благодаря своей храбрости и неустрашимости Феридун-хан постоянно одерживал над ними победы, так что из этой шайки смутьянов, в особенности гокленов и охлу, которые в бунтах и смутах были впереди всех других племен и делали нападения чаще чем другие, он не оставил в живых ни одного человека.

Управление Астрабадской областью было возложено (после смерти Феридун-хана) на Вехбуд-хана, черкеса, но так как образ его обхождения вызвал неудовольствие населения этой области, то по этой причине он получил отставку, и пост правителя был поручен Хосров-хану, человеку опытному в делах управления и до того времени служившему в придворных гулямах.

О завоевании Кандагара и Земиндавера

Из прочих событий нужно отметить прибытие к шахскому двору |688| Исфендияр-хана, сына Араб Мухаммед-хана, правителя Хорезма. Султаны Хорезма, в особенности Хаджи Мухаммед-хан, отец Араб Мухаммед-хана, постоянно искали сближения с шахским двором и соблюдали обычай взаимных посещений во всех случаях, а в трудные минуты прибегали к покровительству шахского двора и с помощью шахских слуг получали желаемое. Так, например, обращались к шаху Хаджи Мухаммед-хан и его сыновья во время завоеваний Абдулла-хана узбекского и сына его (Абдуль-Мумин-хана). Благодаря расположению и помощи со стороны шаха они вновь обретали султанскую власть над той страной, о чем было писано при изложении событий того времени. В настоящее время,(1621 г.) братья Исфендияр-хана (Хабаш и Ильбарс) взбунтовались против своего отца и в союзе друг с другом схватили его и лишили власти. Так как Исфендияр-хан возмутился дикими поступками и, чтобы помочь отцу, затеял борьбу с братьями, то они выжгли отцу глаза раскаленным железом, брата же решили захватить В плен. Когда три брата вошли в соглашение друг с другом, Исфендияр-хан, не имевший силы сопротивления, бежал и, добравшись до Астрабада, решил направиться к шаху. Он присоединился к шахскому войску во время кандагарского похода и был участливо принят шахом. Последним по возвращении из похода были выпущены приказы на имя военачальников и предводителей племени саинхани с требованием оказать помощь Исфендияр-хану. Правитель г. Астрабада и военачальники области [102] также получили приказание помочь ему. Исфендияр-хан отправился к предводителям племени саинхани, собрал отряды и с помощью астрабадского войска, дав братьям сражение, оказался победителем. Из всех братьев только Абулгази-султан но отношению к Исфендияр-хану выражает знаки повиновения и подчинения, а от Исфендияр-хана ко двору шаха постоянно являются послы, докладывают о преданности и искренней дружбе и получают в ответ благосклонность и ласку.

Комментарии

1 Речь идет о шахе Аббасе I — пятом шахе Ирана (1587—1628 гг.) из династии сефевидов. В длительной борьбе, которую пришлось выдержать иранцам и на востоке и на западе их государства, Аббас I проявил себя как выдающийся политический и военный деятель. Большую угрозу для иранского государства на востоке представляли узбеки, достигшие в это время значительной мощи и овладевшие к концу правления хана Абдуллы почти всем Хорасаном, но победой вблизи Герата в 1587 г. шаху Аббасу удалось ослабить напор узбеков и оттеснить их почти до рубежей Хорасана. (Einzyklopeadie des Islam, В. I, 1913, SS. 7—8; Sir Perсу Sуkes History of Persia. 2d ed., London, 1921, vol. II, chapter LXIII, pp. 172—133).

2 Тахмасп (1524—1576 гг.), сын шаха Исмаила, основателя династии сефеиидов.

3 Дин Мухаммед с своим братом Али-султаном искали помощи против Убейдуллы-хана бухарского. По словам Абулгази, Дин Мухаммеду удалось изгнать бухарские войска с помощью туркмен племени адаклы-хызыр, которым он обещал освобождение от податей и равные с узбеками права (Абулгази, texte, p. 225; В. В. Бартольд. Очерк истории туркменского народа, стр. 48).

4 Более подробные данные о всех хивинских (“ургенчских”) правителях, упоминаемых настоящим автором, см. Абулгази, texte, p. 220 и сл.; также перевод Саблунова, стр. 177 и сл.

5 Об этом см. выше, стр. 59, события 943 г. х.

6 У Абулгази оклы или оклы-гоклен — по-видимому как подразделение племени гоклен.

7 В тексте ошибочно Айя.

8 Игра слов. О восстании Мухаммеда Салиха см. также ркп. Е б, л. 266.

9 Большой глиняный кувшин.

10 Гумбед-и-Ка6ус — десятигранная башня с комическим куполом, находящаяся на южном берегу р. Гюргена, около 50 англ. миль к северо-востоку от Астрабада. Из куфической надписи на этой башне видно, что она служила гробницей правителя из местной династии Зияридов (316—434/928—1042) Кабуса ибн Вушмгира (366 — 403/976—1012) и была построена еще при его жизни в 397 (1066/7) г. х. (по Rabino — в 399 г. х,).

Башня является единственным уцелевшим зданием столицы Зияридов Гургана (у арабов Джурджана), в то время первого по величине города в прикаспийских областях, разрушенного впоследствии (в XIII в.) при монголах. С начала нынешнего столетия здесь у башни основался туркменский аул с тем же названием; пункт этот стал приобретать торговое и политическое значение, население его стало пополняться русскими, и здесь было открыто русское консульство. В настоящее время Гумбед-и-Кабус, лежащий на шоссейной дороге, соединяющей новый порт на Каспийском море Бендер-и-Шах с Буджнурдом, в 290 км от последнего и в 108 км от упомянутого порта, является торговым и административным центром Атабайского района, населенного туркменами рода атабай; сюда же, как к центру, стал тяготеть район, расположенный к северу и северо-востоку и населенный туркменами племени гоклен, после упразднения власти местного феодала, ильхани Бурджнурда, казненного Риза-шахом.

В. Бартольд. Историко-географический обзор Ирана, стр. 80. Н. L. Rаbinо. Mazandaran and Astarabad, p. 87. E. Diez. Churasanische Baudenkmaler, 8. 12. Сборник Консульских докладов. Северная Персия, 1933, стр. 12, 34.

11 В тексте везде ошибочно Айя. См. пересказ этого события в сравнении с изложением его у Абулгази в “Очерке истории туркменского народа” В.В. Бартольда (стр, 48).

12 См. выше, стр. 50.

13 Дальнейшее описание сражения совпадает с тем, что рассказано в Ахсан-ут-таварих, ср. стр. 62—63.

14 Эпизод об убийстве Аба рассказал также автором Ахсан-ут-таварих (ср. стр. 63).

15 Его брат, сын Дин Мухаммеда.

16 Беглербеги = правитель области, губернатор, впоследствии, т. е. во второй половине XIX в., называвшийся в Иране хакимом.

17 Чекени, чегеии, чагини — племя каджаров. Чегени (чейени) — также название одного из племен, входящих в состав луров-фейли племенного комплекса Бала-Герива. (Б. Миллер. Очерк Арабистана, стр. 220).

18 В начале главы говорится, что Абдуль-Мумин-хан осадил Мешхед.

19 Стрелки.

20 Т. е. с династией сефевидов.

21 См. выше, стр. 50.

22 Андхуд — Андхой — Аддахуд — Аннахуд, у Якута Андахуд; одно из бывших независимых ханств Афганского Туркестана, к северо-востоку от Меймене и к западу от Акче (Le Strange. The lands of the eastern caliphate, p. 426; Enz. des. Islam, I, 370; С E. Y a t e. Northern Afghanistan, 1888, p. 235—236).

23 Тюркское племя, появившееся в Иране, надо полагать, как и другие большие тюркские племена, лишь в эпоху монголов, хотя уже одно из племен гузов называлось “баят”. По словам Искандера Мунши (“Тарих-и алям-ара”, стр. 301), племя баят жило в Хорасане в северу от Нишапура, в булюке Ма'дана. В преданиях тюркских племен, зафиксированных Рашид-эд-дином (“Введение”, изд. И. Березина), происхождение этого племени возводится к Баяту, внуку Огуз-хана. В эпоху сефевидов представители этого племени при дворе считались родовитой аристократией (“Don Juan of Persia”, ed. G. Le Strange, 1926, p. 45). В настоящее время это племя живет небольшими группами в разных частях Ирана, напр, часть племени баят входит в состав племени кашкайцев, на юге Ирана, другая часть его живет в Азербайджане и в окрестностях Тегерана.

24 Булюк — тюркское слово, обозначающее повсеместно в Иране уезд или район.

25 В несколько более сжатом виде этот эпизод описан и у Абулгази (texte, р. 242), перевод Саблукова, стр. 214.

26 Сокращенное изложение.

27 Постоялый двор, караван-сарай.

28 На стр. 317 он назван “домашним врагом”,так как напал на шахские земли и был причиною смерти Огурлю-султана, баята, правителя в Буруджирде.

29 Сокращенное изложение.

30 Гилянский правитель.

31 Поколение туркмен, называемое ныне имрели (см. В. В. Бартольд. Очерк истории туркменского народа, стр. 50).

32 Абулгази говорит при этом о теке и йомутах. Бабаджана (Баба-хана Абулгази всюду называет Баба-султаном.

33 История походов хана Абдуллы на Хорезм подробно изложена у Абулгази (texte, р. 242 и cл.), а также у автора XVII в. Махмуда б. Вели, о котором см. ст. В. В. Бартольда в газ. “Туркест. Вед.”, 1903, № 20 (поправка в № 31).

34 Сокращенный перевод.

35 Площадь в Мешхеде.

36 Монголо-тюркское племя, обитавшее в Мерве в XVI в.; часть этого племени в XIX в. населяла ханство Келатское. Из этого племени выдвинулась в первой половине XIV в. в западном Иране самостоятельная династия, сменившая иранских монголов (ильханов), когда после смерти Абу-Саида в 736 г. х. (1335/36 г.) из образовавшихся еще раньше двух соперничавших групп могущественных эмиров — Хусейна, джелаира, и Эмира Чупана — Хасану Бузургу, джелаиру, удалось захватить Ирак и Багдад и сменить исчезнувшую власть монголов. К этому государству был присоединен в 759 г. х. (1357/58 г.) Азербайджан, отнятый у Золотой Орды, а затем области Мосула и Диарбекра в Малой Азии. Династия эта была ликвидирована в 835 г. х. (1431/32 г.) туркменами кара-коюнлю. (С. Лэн-Пуль. Мусульманские династии Перевод В. Бартольда, СПб., 1899, стр. 206—207).

37 Эта крепость была впервые построена шахом Тахмаспом I (1524—1576 гг.) для защиты Астрабадской провинции от нападений туркмен, признававших тогда власть Хорезма. Крепость с течением времени подверглась разрушению и была заброшена. Находилась она менее чем в 3 фарсахах к северу от г. Астрабада на берегу р. Гюргена. В 1007 г. х. (1598/99 г.) шах Аббас I прибыл в Астрабад и приказал восстановить стены крепости, что было выполнено в течение двенадцати дней; затем он приказал части племени каджар стать гарнизоном в этой крепости. Состоявшие из так называемых “верхних” и “нижних”, каджары перессорились и передрались между собой и вынуждены были разойтись. При шахе Насир-эд-дине возле развалин Мубарек-абада была построена для этой же цели крепость Ак-кала. В настоящее время от Мубарек-абада виднеются низкие холмы размытых и осевших стен, а Ак-кала лежит в развалинах (H.-L. Rabino. Mazandaran and Astarabad. 1928, p. 86).

38 Примечание на полях: охлу — то самое племя, которое теперь называют ахал,

39 Турецких.

40 Один из булюков Астрабадской провинции, к северу от р. Гюргена, принадлежавший к булюку Кухсара и ныне называемый Хаджиляр. В первой половине XIV в. описывается Хамдаллахом Казвини как богатый район, производящий много шелку, хлебных злаков и винограда, но в конце того же века подвергшийся опустошению в результате похода Тимура в Мазандеран (H.-L. Rabino. Mazandaran and Astarabаd. 1928, p. 84))

41 По приказу шаха, — об этом говорится в одной из предыдущих глав, стр. 396.

42 Так называемый Гумбед-и-Кабус (о нем см. прим. Редакции на стр. G9).

43 Савер — западный булюк (округ, район). Астрабадской провинции, составляющий вместо с Шахкухом одну административную единицу.

44 Между Серахсом и Келат-и-Надири. На сорокаверстной карте обозначены два пункта с таким наименованием.

45 По тому времени эта сумма равнялась одному тавризскому туману.

46 В 1018 г. х. (1609/10 г.) мулла Джеляль-и-Езди пишет: “Когда губернатор Мерва Бекши-хан умер, область Мерва была отдана шахом Аббасом Михраб-хану, каджару, правителю Мешхеда, а мешхедское губернаторство было поручено Шах Назар-хану, текелю”. Михраб-хан умер в Мерве в 1032 г. х. (1622/23 г.).

47 Дается отрывок, относящийся непосредственно к туркменам.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории туркмен и Туркмении. Т. 2. М. Институт Востоковедения. 1938

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.