ГОТФРИД

ЖИТИЕ БЕРНАРДА, ПЕРВОГО АББАТА КЛЕРВОСКОГО

VITA SANCTI BERNARDI, CLARVALLENSIS ABBATIS PRIMI

32. — Отношение св. Бернарда к второму крестовому походу. 1146 г.

(После 1153 г.).

IV. Я не могу умолчать о том, что так как Бернард побудить своими проповедями идти на освобождение Иерусалима (в 1146 году), то нашлись такие люди, которые пли но невежеству, или по злобе, выступили против него и, видя, что тот поход имел несчастный конец, подняли крик. Между тем я могу доказать, что Бернард вовсе не был первым виновником этого дела. Слух о печальном положении, в котором находился Иерусалим (т. е. по взятии Эдессы мусульманами), сильно взволновал еще прежде умы людей; сверх того, он был убеждаем королем французскими и не один раз, а многократно, такие и апостольскими посланиями, [354] чтобы вмешаться в это дело. Бернард, однако, не соглашался говорить и давать свое согласие на такое предприятие; наконец, верховный первосвятитель своим посланием ко всем верным предписал ему, как обычному истолкователю воли римской церкви, объяснить народам и властителям необходимость похода. Из послания того следовало, что и те, и другие, должны, покаяния ради и отпущения грехов, идти в Иерусалим как для освобождения своих братьев, так и для того, чтобы пожертвовать за них жизнью. Все это и тому подобное может быть приводимо с совершенною правдою; но лучше будет рассказать то, что после было лучшего. Бернард проповедовал поход самым убедительным образом, при помощи Господа, который подтвердил истину речей своего служителя чудесами, о чем будет рассказано ниже. Как велики и многообразны были эти чудеса! Как трудно исчислить их, и еще труднее рассказать! Еще в то время начали их записывать, но кончилось тем, что многочисленность чудес превзошла силы писателя, и важность предмета была не по средствам того, кто взялся говорить о них. Действительно, все видели, как в один день исцелялось от различных болезней по 20 человек и более, и не проходило дня, чтобы то не повторилось; одним словом, в то время Христос дозволил своему служителю одним прикосновением и молитвами возвращать зрение слепым от рождения, хромым употребление ног, чахоточным здоровье, глухим слух, немым язык и приводить в состояние здоровья, что было тем удивительнее, чем здоровье было прежде хуже.

Правда, восточная церковь не имела счастия быть освобожденною вследствие того похода, но за то небесная церковь переполнилась душами благочестивых и могла о том веселиться. Если же при этом случае Богу было угодно исторгнуть не тела восточных христиан из рук неверных, но души западных христиан из власти греха, то кто осмелится спросить: «Почему, Господи, ты действовал так, а не иначе?» Какой благоразумный человек не огорчится более несчастием тех, которые впали в прежний грех или даже в больший того, который был ими содеян прежде, нежели смертью других, которые предали свой дух Христу, после многих страданий и после вкушения плодов покаяния? Пусть египтяне, пусть дети мрака, неспособные ни видеть, ни понимать истины, говорят: «Он счастливо извел их из Египта, чтобы погубить в пустыне» (Исх. 32, 12). Христос, наш Спаситель, терпеливо переносит такую хулу, вознаграждаемую вполне спасением многого числа душ. Наш преподобный отец (т. е. Бернард) имел в виду те слова Писания, когда, между прочим, говорил: «Если неизбежно одно из двух: чтобы роптали на Бога или на меня, то я предпочитаю, чтобы такой ропот обрушился скорее на меня, нежели на Господа. Я сочту своим счастием, если Бог удостоит сделать из меня щит для прикрытия себя. Охотно приму на себя удары раздирающего языка клеветы и ядовитые язвы богохульства, если только буду в состоянии тем самым не допустить их до Всевышнего. Я не боюсь быть униженным, лишь бы осталась неприкосновенною его слава». Это [355] те самые слова, которыми Бернард выражается во второй книге своего произведения: «О размышлении». Между тем, в то время, когда распространился в Галлии первый слух о плачевной участи предпринявших поход, какой-то отец представил служителю божию слепого сына для возвращения ему зрения и успел силою убеждения отвратить его отказ. Святой муж, возложив руки на ребенка просил Бога о том, чтобы, если Бернард действительно слышал его голос во время своей проповеди похода, и если он был вдохновлен святым Духом, когда говорил о том, то пусть Всевышний докажет то, возвратив зрение слепому. Когда, после такой молитвы ожидали ее последствий, ребенок воскликнул: «Что это такое значит: я вижу теперь?» Все присутствовавшие подняли громкие клики; при этом были не только духовные лица, но и миряне, которые, убедившись в том, что ребенок видит, получили великое утешение и принесли Богу дань благодарности.

Я верю также и в то, как заметят иные и как Бернард сам возвестил, что на той самой неделе, когда блаженная душа божьего человека освободилась от телесных уз (1153 г.), церковь Иерусалимская получила великое утешение от божественного милосердия. Именно тогда был взят Аскалон, это укрепленное место, отстоявшее недалеко от святого города, и которое угрожало ему опасностью. Христиане, утомленные осадою крепости, продолжавшеюся 50 дней и более, не имели никакого успеха; а потому взятие города могло быть результатом не усилия рук человеческих, но божественного могущества, под ударами которого он пал. При этом кстати будет поместить здесь собственные слова Бернарда, которые он писал в том же году одному знаменитому рыцарю ордена Храма, своему дяде, бывшему в то время только на службе, а ныне Великому Магистру воинства Храма (т. е. Тамплиеров: «Горе нашим князьям, говорил он; они не сделали ничего хорошего в господней земле, и в своих землях, куда они поспешно возвратились, обнаружили непреодолимую злобу, не умея сострадать бедствиям Иосифа. Однако я надеюсь, что Господь не отвергнет свой народ и не оставит своего наследия. Но что я говорю! десница божия будет силою того народа, и рука его доставит ему помощь, дабы все познали, что лучше возлагать надежды на Всевышнего, чем на сильных земли». Впрочем довольно об этом предмете.

Монах Готфрид.

Vita s. Bernardi, abbatis Claraevallensis primi. [356]

Монах Готфрид (Godefridus, monachus Claraevalleasis) был секретарем (notarius) Бернарда, и писал после его смерти, продолжал труд Вильгельма и Арнольда, остановившегося на 1140 году (см. о них в ст. 30 и 31, на стр. 350 к 353). Об изданиях и критике его «Жизни св. Бернарда, первого аббата Клерво», см. выше, на стр. 350.

(пер. М. М. Стасюлевича)
Текст воспроизведен по изданию: История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых. Том III. СПб. 1887