Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

СИМЕОН ЕРЕВАНЦИ

ДЖАМБР

ГЛАВА 14

о магафстве, т. е. об освобождении св. Престола [от налогов], с изложением обстоятельств

Св. Престол уже со времен святого нашего Просветителя за время существования армянской власти был свободен он всяких налогов — это несомненный факт. О том времени, когда прекратилась армянская власть и католикосский престол был переведен в Сис, а Эчмиадзинский престол оставался в запущенном виде и необитаемым, мы ничего не имеем сказать. Когда, как было уже сказано, Эчмиадзинский престол был восстановлен, с божьей помощью стали восстанавливаться и старые порядки, между прочим, и его свобода от всех налогов. Это значит, что ни католикосы, ни братия не обязаны платить светским властям никаких налогов, как платят их миряне. Принадлежащие св. Престолу поля, виноградники, тока не подлежат измерению 124; скот и вьючные животные не пересчитываются; мельницы и тому подобное не включаются в описи; за ввозимое и вывозимое пошлины не взимаются. Они [т. е. католикос, и братия] не платят ни подушной подати, ни пятины, ни десятины, ни подымной подати, ни налогов со скота и мульков, ни прочих поборов, как принято вообще в стране. Св. Престол от всего этого со всем своим имуществом свободен. Такое [положение] существует до сих пор.

А о том, как все это [получилось], следует знать [следующее].

Как мы сказали в главе о нашей деревне, во времена католикоса Меликсета персидский царь шах Аббас наложил на св. Престол ежегодный налог-муката в размере ста туманов. При персидском царе шахе Сефи блаженный [202] католикос Мовсес по указу царя добился снятия этого налога и исключения его из джамбра 125, чтобы и следа не осталось. [Это произошло] в 1038 году мусульманской эры. Мы не видели этого рагама, а [видели] лишь его копию..., которую найдешь в реестре под № ... Тем самым блаженный [католикос] снова вернул жизнь св. Престолу, находившемуся почти при последнем издыхании, и приступил к восстановлению и оживлению Престола. Смерть помешала ему заняться другими важными делами. Да будет благословенна его память!

Этому блаженному [католикосу] наследовал подобный ему [достоинствами] благодетельный, неутомимый владыка католикос Пилипос, сызнова и во всех отношениях воссоздавший наш народ и св. Престол. Он с великим старанием принимается за усовершенствование всего полезного св. Престолу: сооружает в нем [новые постройки], закрепляет его внешние [владения] надежными царскими и судебными грамотами. Ибо когда он увеличил численность братии монастыря, поля и посевы Престола, то завел и собственный плуг, которого раньше не было. Но злобный Махмад-Кули, тогдашний хан ереванский, вздумал взимать пятину 126 с посевов св. Престола. Тогда этот блаженный подает прошение шаху Аббасу II, в котором заявляет, что св. Престол издревле был магафом, т. е. был свободен от всяких [налогов], “в настоящее же время мы по бедности можем засеять лишь столько, сколько можно распахать одним плугом, а Махмад-Кули-хан [даже с такого ничтожного] посева требует пятину”. Шах пишет рагам со строгим приказанием, чтобы ни Махмад-Кули-хан, ни кто другой не осмеливался требовать бахру с посевов св. Престола. Этот указ, написанный в 1055 году мусульманской эры, найдешь по реестру под № ... Но имей в виду: так как в прошении было сказано лишь об одном плуге, то и в рагаме магафом объявляется один плуг; следовательно, когда [в будущем] дело будет касаться плугов, а у тебя будет больше одного плуга, ты не должен показывать этот рагам. Перед этим, в 1048 году мусульманской эры, этот блаженный подает прошение шаху Сефи и от него получает рагам о магафстве одного плуга. Копию найдешь по реестру.

Спустя пять лет тот же блаженный [католикос] вторично подает тому же шаху Аббасу прошение, в котором пишет: “Мы постоянно молимся за тебя. Муртаза-паша намеревался опустошить этот край, но я дал ему 200 туманов и с трудом вернул обратно; я провел на нашу равнину воду Гёзал-дары — ее достаточно для работы восьми мельниц — и т. д.”. Засим пишет: “У св. Престола есть виноградники, мельницы, пашни, овцы и тому подобное. Беглер-бек Хосров-хан, зная о магафстве св. Престола, тоже признает эти имущества магафами. [203] Теперь я прошу, чтобы и ты признал их магафами, чтобы мы, пользуясь ими, молились за твое долголетие”. Шах на этом прошении, вверху, пишет рагам, что упомянутые [имущества] являются магафами.

Еще до этого, в 1054 году мусульманской эры, этот блаженный подает тому же шаху Аббасу прошение, в котором поименно перечисляет пашни св. Престола и подкрепляет это свидетельством и печатью шейх-уль-ислама. Шах на оборотной стороне прошения пишет рагам, которым подтверждает, что упомянутые в прошении земли принадлежат св. Престолу, о чем говорится в главе [15]. Это найдешь по реестру под № ... Там же указывается, что есть еще другой рагам шаха Аббаса Великого, написанный в 1022 году мусульманской эры.

Шесть лет спустя он снова подает тому же шаху прошение, подкрепленное свидетельством хана, в котором поименно перечисляет виноградники, мельницы и тому подобное (с указанием их количества и места нахождения), и получает рагам со строгим приказанием, чтобы никто на них не посягал. Рагам написан в 1060 году мусульманской эры. Им подтверждается принадлежность перечисленных угодий св. Престолу. Его найдешь по реестру под № ...

В третий раз он пишет прошение в неопределенной форме, не перечисляя местностей и имуществ: “Св. Престол владеет виноградниками, пашнями, мельницами, скотом и прочим. Прошу все это объявить магафами”. Благодаря этому прошению и последовавшему в ответ на него рагаму блаженному католикосу удается искусно добыть магафство на угодья, упомянутые в предыдущих двух указах.

В том же прошении он говорит, что со времен Христа ... и до наших дней у св. Престола были вакуфные земли и мульки, но теперь некоторые [лица] посягают [на них] и присваивают; шах в дополнение к первому указу приписывает второй, тоже с печатью, о том, чтобы никто не трогал вакуфных имуществ Престола.

В этом же прошении он выражает третью просьбу: “Так как я собираюсь ехать в Иерусалим, то разреши мне оставить заместителя [и прикажи], чтобы никто его не притеснял”. Шах пишет на том же прошении третий указ: “Быть по сему” — и скрепляет его печатью. Прошение с этими тремя указами написано в 1060 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру под № ... Этот документ очень важен и имеет исключительное значение для магафства и мульков св. Престола. Перед этим, в 1057 и 1059 годах мусульманской эры, он дважды получает от Хосров-хана ереванского тагла [постановления], в которых мульки св. Престола признают магафами; там перечислены [204] в качестве магафов девять виноградников, девять мельниц и 1850 голов овец. Эти бумаги найдешь по реестру.

После него католикос Акоп Джугаеци подает прошение тому же шаху Аббасу II о магафстве св. Престола. Между прочим пишет: “Мы можем сеять не больше, чем можно вспахать одним плугом, и даже с такой малой площади [власти] требуют налог”. Вследствие этого шах пишет рагам Наджаф-хану, начальнику нашей страны, в котором строго приказывает, чтобы никто не касался св. Престола, ибо он является магафом. Этот рагам также полезно показывать лишь в том случае, если св. Престол пользуется только одним плугом, как мы выше уже заметили. Указ написан в 1069 году мусульманской эры. Найдешь по реестру под № ...

Но при католикосе Александре Джугаеци св. Престол приобрел второй плуг. А так как в обоих рагамах шаха Аббаса на основании прошений католикосов Пилипоса и Акопа показан лишь один плуг, то пошли разговоры, что лишь один плуг св. Престола признан магафом, и властители страны потребовали у св. Престола бахру со второго плуга, говоря, что у нас магафом является только один плуг. Также они возбудили спор о количестве овец, утверждая, что у нас их больше, [чем освобождено от налога]. Вследствие этого католикос Александр подает прошение шаху Хусейну и получает рагам о магафстве двух плугов и 500 голов овец. Указ написан в 1123 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру под № ... Но и этот рагам, как было сказано, тогда только можешь показывать, если у тебя имеется не больше двух плугов и 500 голов овец.

Тот же католикос Александр представляет шаху Хусейну шесть рагамов прежних шахов и просит, чтобы шах со своей стороны подтвердил эти [указы] своим. Шах пишет рагам, в котором перечисляет все вопросы, разрешенные в тех шести указах, и говорит: “Как мои предки дали рагамы по этим вопросам, так сделал и я”. О шести пунктах, заключающихся в этом рагаме, мы скажем в отдельности, о каждом в своем месте. Здесь укажем лишь, что в третьем пункте сказано о том, что никто не имеет права касаться мульков и магафства св. Престола. Об этом мы упомянули в главе о нашем селе [Вагаршапате]. [Указ] написан в 1124 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру под № ...

Затем католикос Аствацатур Хамаданци подает шаху Тахмаспу прошение, в котором говорится: “Предшествующие мне халифы [т. е. католикосы] со своих пашен и посевов никогда не платили бахру и другие налоги, ибо св. Престол с самого начала был магафом; но теперь властители нашей страны и некоторые другие лица нас притесняют и разными кознями [205] не дают нам покоя”. Шах пишет рагам, в котором строго приказывает, чтобы никто не посягал на магафство св. Престола. Указ написан в 1136 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру под № ...

В 1137 году, когда наша страна находилась под владычеством турок и ереванским пашой был назначен Раджаб, католикос Аствацатур заявил ему о магафстве св. Престола. По распоряжению паши суд составляет грамоту в форме длинного, наподобие книги, дефтера, в заголовке которого ставит свою печать [паша], а в конце — шейх-уль-ислам. [В этот документ] вносятся села, платящие мульк св. Престолу, а именно: наше село [Вагаршапат], Мастара, Ошакан, Франканоц и Кирашлу. Туда же записываются и имущества св. Престола, признанные магафами, а именно: в нашем селе — шесть действующих мельниц, две разрушенные, одна действующая крупорушка, две маслодавильни, 29 посевных полей, три клеверных поля, три виноградника; в Ошакане — два виноградника и один запущенный [виноградник]; в Паракаре — два виноградника; в Ереване — два виноградника и две мельницы; в Каларе — две мельницы, одна крупорушка, вода на три мельницы (то есть большой канал под названием Далма, отведенный от реки Занги католикосом Нахапетом и берущий начало близ села Сарванлар у Еревана, под крепостью) и шестьсот овец. Чернецы и члены братии монастыря являются магафами и не платят налогов. [Свободны от налогов и податей] также монастыри, находящиеся в непосредственном ведении халифы, [т. е. католикоса]: св. Рипсимэ, Шогакат, Гаяне, пустыни в селе Дзорагюг и св. апостола Анании в Ереване. Только халифа обязуется платить казне ежегодно 6800 стаков и больше ничего. Составлен в 1137 году мусульманской эры. Найдешь по реестру под № ... Есть еще девять других грамот того же содержания, данных другими пашами. Их найдешь по реестру.

После этого в 1140 году мусульманской и в 1176 (1727) году нашей эры, в дни католикоса Карапета, через ереванского пашу было подано прошение турецкому султану Ахмеду вместе с дефтером на турецком языке, в котором было указано количество дымов в нашем селе и поименно перечислены виноградники, мельницы, сады, пашни и прочее. Кроме того, отмечалось, что св. Престол владеет виноградниками, мельницами, крупорушками, банями, караван-сараями и другими мульками (их число не указывалось), а также двумя плугами, пахотной землей, которую можно засеять 1500 сомаров зерна, и 600 голов овец. Также было записано, что [206] Престол и три монастыря с их братией — магафы, свободные от всех налогов, что католикос ежегодно платит султану 350 пиастров, а во всем остальном — магаф и не платит ни хараджа, ни испанджа, ни других налогов; наконец, указано было, что эчмиадзинское село, Ошакан, Мастара, составляют мульк св. Престола и обязаны платить ему десятину со всего производимого. Все это пишет шейх-уль-ислам и в конце ставит свою печать. Затем подают султану, и он в заголовке дефтера ставит свой зарм, т. е. тугру.

Подобного же содержания бумага была составлена три года спустя, при католикосе Абрааме Мшеци. Написано в ней было то же, что и в предыдущей. В заголовке этого дефтера турецкий султан Махмуд также поставил свой зарм и приказал, чтобы упомянутые в нем села исправно платили св. Престолу мульки и чтобы св. Престол был магафом, т. е. свободным от всяких налогов. Шейх-уль-ислам поставил свою печать на местах склейки бумаги и в конце в 1143 г. мусульманской эры. Оба [документа] очень важны, их следует беречь. Они представляют собой длинные свитки в форме книги; один состоит из четырех листов, а другой — из пяти. Оба находятся в св. Престоле, каждый в особой цветной обертке и оба вместе в одном бумажном пакете. Они отмечены в реестре.

Затем, в дни католикоса Абраама Кретаци, когда Персидское царство пришло в смятение и насильник по имени Надир, усилившись, отнял нашу страну у турок, завладел Персией и воцарился там, названный католикос подал ему прошение, в котором говорится:

“Наш Престол представляет собой большой дом, в котором [живет и] питается более 500 человек 127; у нас есть указы персидских и турецких царей, которыми они освободили св. Престол от всяких налогов: [наши] тока не измеряются, все производимое не учитывается. Посему прошу от тебя такого же указа, чтобы ни ханы, ни диванагиры не касались св. Престола, не измеряли наши тока”.

Шах в заголовке прошения пишет рагам своим служителям со строгим приказанием, чтобы они не подходили к токам Престола и тому, что [на его землях] производится, ничего не измеряли и не учитывали. На полях того же указа вторично пишет столь же строгое приказание за своей печатью. Написано в 1148 году мусульманской и 1184 (1735) нашей эры. Найдешь по реестру под № ...

В том же году католикос Абраам еще два раза подает Надир-шаху прошения о магафстве св. Престола и других монастырей нашей страны, говоря, что монастыри и монахи, [207] церкви и духовенство нашей страны издревле были освобождены от всех налогов; все они находятся в ведении и под властью Эчмиадзина. “Прошу, чтобы и ты признал их магафами”. И Надир-шах в заголовке обоих прошений пишет рагам о магафстве со строгим приказанием своим служащим, чтобы никто не осмеливался поступать против его рагама. Но мы подлинников этих указов не видели, а лишь их копии, засвидетельствованные печатью шейх-уль-ислама. Их найдешь по реестру под № ...

Подобно этому и после [смерти] Надир-шаха, когда воцарился его племянник Ибрагим-шах, последний тоже по просьбе католикоса Казара Джахкеци дает указ, в котором говорит: “Так как Эчмиадзин, его мульки и принадлежащие ему люди (т. е. работники-мшаки монастыря) искони были магафами, и цари, в особенности мой дядя, дали ему указы о магафстве, то и я даю [настоящий] рагам, чтобы его виноградники, мельницы, крупорушки, кркра 128, маслодавильни, бани, посевы были магафами, свободными от всех налогов, как натуральных [нагд], так и денежных [джинс], от багата, малуджихата и всех других налогов”. Причем он строго приказывает своим служащим, чтобы они не трогали св. Престол. Указ написан в 1161 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру под № ...

Когда после [смерти] Ибрагим-шаха прекратилось Персидское царство и в продолжение нескольких лет нашей страной владел афганец Азат-хан, он тоже по просьбе католикосов Минаса и Александра дал пять рагамов, в которых, по примеру предыдущих рагамов, перечислил все мульки св. Престола и объявил их магафами. [Указы] написаны в 1164, 1165, 1166, 1167 и 1168 годах мусульманской эры. Их найдешь по реестру под № ... Одним из этих [указов] он прощает налоги с монастырей нашей страны в размере 17 туманов, которые они [раньше] ежегодно платили казне; когда же монастыри были разорены, эти налоги стали взимать с Престола. Их-то Азат-хан и простил по просьбе католикоса Александра. Таким же образом и Халил-хан озбек, поставленный повелением Азат-хана начальником нашей страны, два раза дает св. Престолу письменное удостоверение о магафстве, засвидетельствованное его служащими, и освобождает св. Престол от всех налогов. [Эти удостоверения] написаны в 1165 году мусульманской эры. Их найдешь по реестру. Также и в 1168 году мусульманской и в 1204 (1755) году нашей эры, когда ереванским ханом был Хасан-Али-хан каджар, католикос [208] Александр Константинопольский подает ему прошение, в котором говорит: “Тебе известно, что св. Престол с самого начала был магафом от всяких налогов, и что когда другие монастыри были разорены, то Азат-хан простил им налоги. Посему прошу, чтобы ты тоже во время своего властвования у нас дал нам [такое же] удостоверение [о магафстве] в память о себе”. Хан в заголовке прошения пишет, что Эчмиадзин издревле является магафом, то есть свободным от налогов, а за разоренные монастыри никто не имеет права требовать что-либо от Эчмиадзина. После этих слов хан ставит свою печать. А на обороте прошения в качестве свидетелей ставят свои печати все диванагиры, шейх-уль-ислам и главные мусульманские аги. Это очень важный и необходимый документ, ибо он перед лицом всей нашей страны свидетельствует о магафстве св. Престола. Имеется также копия. Найдешь по реестру под № ....

Засим в 1172 году мусульманской и в 1208 (1759) нашей эры католикос Акоп Шемахеци пишет прошение, в которое включает 14 важных пунктов, частью заимствованных из старых рагамов, частью им составленных заново, и подает Хусейн-Али-хану Ереванскому, брату упомянутого Хасан-Али-хана, говоря: “Прежние наши католикосы обращались к царям с просьбами, которые включены и в настоящее прошение, и цари по каждому вопросу дали соответствующие рагамы. Посему прошу тебя, чтобы и ты своей подписью подтвердил приказы царей [и этим оставил] память о себе”. И хан в заголовке этого прошения пишет приказ за своей печатью: “Как наши прежние цари дали рагамы по этим вопросам, так и я приказываю, чтобы было так”. А в чем состоят эти 14 пунктов прошения и в чем состояли приказания царей, ты увидишь в своем месте, [в главе 20] об указах и приказах. Здесь достаточно сказать, что из этих 14 пунктов первый и последний касаются специально магафства св. Престола и [всего] принадлежащего ему. Там написано: “Так как прежние цари подтверждали рагамами, что эчмиадзинский халифа [католикос], вардапеты, братия и знатные [люди] во всем издревле были магафами, то никто не осмеливался требовать у них ни одного динара, и их пашни, урожаи и мульки не измерялись и не брались на учет, ибо они во всем свободны. Поэтому я приказал: Да будет так”. Это удостоверение католикос Акоп получил у Хусейн-Али-хана. Его найдешь по реестру под № ...

После католикоса Акопа, когда ему наследовало наше ничтожество, мы тоже попросили у того же Хусейн-Али-хана подобное удостоверение и в 1212 (1763) году нашей — в 1176 [209] году мусульманской эры получили [документ] такого же содержания. Его найдешь по реестру под № ...

В том же году, когда возвысился насильник Керим-хан, которого называли векилем, завоевал почти всю Персию и подчинил себе всех властителей Арагстана 129 и Азербайджана, мы отправили к нему в Тавриз посланца с подарками, [через которого] представили ему копию документа [прошения] с 14 пунктами, и попросили, чтобы он, подобно прежним царям, дал св. Престолу такой же указ. Он с удовольствием принимает подарки, пишет указ о нашем утверждении в сане католикоса и приказывает диванагирам приготовить бумагу такого же содержания, как представленный нами [документ]. Затем сам ставит свою печать и предлагает ставить печати [диванагирам]. Кроме того, под каждым из 14 пунктов в отдельности он пишет строгое приказание на имя хана нашей страны и служащих, чтобы никто не осмеливался поступать против писанного, “ибо, — пишет он, — поскольку наши прежние шахи дали такой указ, я тоже дал”. В особенности в пунктах первом и четырнадцатом относительно магафства св. Престола он приказывает, чтобы никто не касался мульков, урожая, братии и всех имуществ св. Престола: “Так как они признаны издревле магафами по указам шахов, я тоже признаю их магафами”.

Вышеприведенные три документа, то есть два от Хусейн-Али-хана и один от Керим-хана, в высшей степени важны и полезны, и их надо беречь особо тщательно, ибо они содержат все, даже с лишком, что содержится в разных указах шахов и других властителей, имеющихся в св. Престоле, и со своей стороны подтверждают указы прошлых [властителей]. Их найдешь по реестру под № ...

До сих пор мы говорили в общих словах о магафстве, то есть о свободе св. Престола [от податей и налогов, признававшейся] издревле вплоть до наших дней. Теперь перейдем к частностям и укажем определенно, как и в какой части [Престол является] магафом и в какой части он не магаф и платит налоги.

Магафство двух плугов и 500 овец св. Престола ясно и определенно: на это существуют особые указы. Ибо указ о магафстве одного плуга сперва получил католикос Пилипос от шаха Аббаса II, а затем католикос Акоп вторично получил такой же указ от того же шаха Аббаса. А указ о магафстве второго плуга и 500 овец получил у шаха Хусейна католикос Александр Джугаеци. Также при владычестве турок султан Ахмед в своем фирмане о магафстве Престола определенно упоминает два плуга, [землю, которую можно засеять] 1500 сомаров семян, и 600 голов овец (после него и [210] султан Махмуд дает фирман такого же содержания). Но другие угодья не определяет по количеству, а пишет неопределенно, что Эчмиадзин с его тремя монастырями свободен от всяких налогов: платит в год 350 пиастров и больше ничего, как мы уже сказали выше. Относительно же виноградников, мельниц, крупорушек и тому подобного в указах не сказано определенно, сколько виноградников, мельниц и других [владений] является магафами. Магафcтво этих последних установлено так, как мы выше сказали. Католикос Пилипос подает шаху Аббасу II прошение, в котором пишет, что у св. Престола столько-то пахотной земли, перечисляет [поля] поименно и [просит] дать указ, чтобы никто их не касался. На это прошение он получает указ в 1054 году мусульманской эры.

Он подает прошение тому же шаху второй раз: “Наш Престол владеет столькими-то вакуфными виноградниками, мельницами и другими свободными мульками; некоторые лица иногда заявляют на них притязания и стараются отнять их у нас. Дай указ, чтобы никто не касался мульков Престола”. На основании этого в 1060 году мусульманской эры шах дает рагам, в котором перечислены девять виноградников и девять мельниц, как мы выше сказали. Также и в других указах упоминают то об одном, то о двух или больше виноградниках, мельницах и прочем, как это увидишь в главе об указах. После того как с помощью этих прошений и указов сей блаженный католикос устанавливает, что у св. Престола столько-то мульков, он пишет тому же шаху Аббасу новое прошение, в котором говорится: “Наш Престол владеет виноградниками, мельницами, пахотными землями, овцами и т. п. Сделай их магафами, чтобы мы, пользуясь ими, молились за тебя”. Шах на том же прошении в 1060 году мусульманской эры пишет указ, в котором объявляет магафом все мульки Престола без указания количества.

И после того как сей блаженный получает от шаха Аббаса указ о магафстве, последующие за ним католикосы, каждый в свое время, подают властителям нашей страны прошения [такого же содержания]: “Наш Престол и все ему принадлежащее — магафы; ты тоже признай их магафами”. Когда же от шаха приходили к нам диванагиры для составления описи мульков и урожаев страны и собирались описывать мульки Престола, наши католикосы предъявляли им указы о магафстве и заявляли, что наш Престол — магаф. Вследствие этого диванагиры составляли акты, в которых поименно перечисляли, что столько-то виноградников, столько-то мельниц, столько-то крупорушек, столько-то [211] маслодавилен и т. д., — смотря по тому, сколько имелось в данное время, — принадлежат Эчмиадзину и указами шахов признаны магафами: “потому и мы их записали как магафы”. Такого содержания грамоты (“шарт-намэ”) они писали, ставили свои печати и передавали Престолу, а копии вносили в государственный джамбр [кадастр], чтобы при отчете показать шаху. И не только мульки св. Престола, но и мульки всех монастырей нашей страны они записывали магафами. Например, в 1098 году мусульманской эры, в дни католикоса Егиазара, приехавшие к нам диванагиры составили акт за своей печатью, что столько-то мульков Эчмиадзина и его монастырей является магафами. В этом [акте магафами] св. Престола названы: двенадцать виноградников, из которых три в нашем селе, три в Ошакане, три в Паракаре, три в Ереване; восемь мельниц, из коих три в нашем селе, три в Ереване, одна в Паракаре, одна в Дохсе; пять крупорушек — две в нашем селе, одна в Каларе, одна в Франканоце и одна в Паракаре; три кркра — одна в Каларе, одна в Франканоце и одна в Паракаре. Далее [записаны магафами]: у монастыря Мугни — два виноградника, один в самом селе, другой в Паракаре, две мельницы; у [монастыря] Гошаванк — один виноградник и одна мельница; у [монастыря] Сагмосаванк — один виноградник в Аштараке и две мельницы поблизости от монастыря; у [монастыря] Гегард — четыре виноградника, из них один в Норке, два в Ереване, один в Норагавите и одна мельница близ монастыря; у [монастыря] Гетаргел — три виноградника, два в Ереване и один в Ариндже и две мельницы; у монастыря Бджни — один виноградник в Ереване и пять мельниц; у [монастыря] Севан — один виноградник в Ереване и одна мельница близ монастыря; у [монастыря] Тегер — один виноградник в Бюракане и один в Норагюге; у [монастыря] Ованнаванк — два виноградника в Карпи и одна мельница; у [монастыря] Сурп-Саркис — виноградник в Ошакане и три мельницы в Уши; у [монастыря Хор-] Вирап — четыре виноградника, из коих один в Норке, один в Ереване, один в Паракаре и один в Егварде, и три мельницы; у [монастыря] Кызылванк, то есть Аменапркич, — один виноградник в Ереване и одна мельница в Гарни; у монастыря Агджоц — один виноградник в Шенгавите и одна мельница близ монастыря; у [монастыря] Кыпчаг — одна мельница в [селе] Каренис, один виноградник в Ошакане и еще две мельницы. Все вышеперечисленное они поименно записывают магафами и дают нам [этот акт] в 1098 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру № ... [212]

Такого же рода акт составляют диванагиры в дни [правления] царя Хусейн-шаха и нашего католикоса Аствацатура и дают нам. В нем записаны магафами: 34 виноградника, из которых 11 принадлежат св. Престолу, а 23 — монастырям; 39 мельниц, 12 из них — Престола, а 27 — монастырей; 20 маслодавилен, 2 принадлежат св. Престолу, а 18 — монастырям; 9 крупорушек, 5 из них — собственность св. Престола, а 4 — монастырей. Акт составлен в 1131 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру.

Другой подобный же акт дают нам диванагиры во времена царя... и католикоса... В нем записано магафами: 61 виноградник, из них 31 принадлежащий Престолу, а 30 — монастырям; 49 мельниц, из них 14 — Престола, а 35 — монастырских; 12 крупорушек, из них 4 — Престола, а 8 — монастырских; 17 маслодавилен, из них 6 — Престола, 11 — монастырских. Он составлен в... году мусульманской эры. Найдешь по реестру. Вышеупомянутый документ — шарт-намэ 130, составленный диванагирами во времена шаха Султан-Хусейна и католикоса Аствацатура, получает заместитель католикоса вардапет Вртанес в 1131 году мусульманской и в 1166 (1717) году нашей эры. Этот акт, как видно по реестру, имеется в двух экземплярах. Внесенные в него мульки обозначены так. Из 34 виноградников св. Престолу принадлежат 11, а именно: 4 — в нашем селе, 3 — в Ошакане, 2 — в Паракаре и 2 — в Норагюге; из 39 мельниц 12 принадлежат св. Престолу, а именно: 8 — в нашем селе, 2 — в Каларе и 2 — в Дзорагюге; 2 маслодавильни в нашем селе; 2 крупорушки и 1 кркра — в нашем селе и 3 крупорушки — в Каларе. Остальные принадлежат монастырям, а именно: монастырю Бджни — один виноградник в Шенгавите и один в Кедроне, четыре мельницы и одна маслодавильня в селе Бджни; монастырю Каренис — три мельницы в селе Каренис, один виноградник и одна маслодавильня в Ошакане; монастырю Гетаргел — два виноградника в Ереване, одна маслодавильня и две мельницы в самом селе [Гетаргел]; монастырю Мугни — один виноградник в Паракаре, один виноградник и две мельницы в самом селе [Мугни] и одна маслодавильня в Карпи; монастырю св. Гегарта — один виноградник в Ереване, один в Норагавите, одна мельница близ монастыря, одна маслодавильня в Царе и одна маслодавильня в Шахапе; монастырю св. Аменапркич — один виноградник в Шенгавите, один в Норагюге, один в селе Пэтик и одна мельница в Гарни; монастырю Агджоц — один виноградник в Шенгавите, одна маслодавильня в Чатгране и одна маслодавильня близ монастыря; монастырю Хор-Вирап — четыре виноградника в Норке, в Ереване, в Норагавите и Гёг-Кюмбете, одна мельница в Вети, [213] одна в ... одна мельница и одна маслодавильня в ...; монастырю Сагмосаванк — один виноградник в Аштараке, одна маслодавильня в Серкевиле, две мельницы близ монастыря; монастырю Сурп-Саркис — один виноградник в Ошакане, одна крупорушка и одна кркра в Кызыл-тамире, одна мельница в Лазрване, две мельницы и одна маслодавильня в Уши; монастырю Тегер — один виноградник и одна маслодавильня в Агараке, одна мельница и одна маслодавильня в самом селе [Тегер]; [монастырю] Ованнаванк — две мельницы и одна маслодавильня в самом селе [Ованнаванк], две крупорушки и одна кркра в Карпи и одна маслодавильня в Карпи; [монастырю] Гошаванк — один виноградник и одна маслодавильня в Гоше; Кыпчакскому монастырю — одна маслодавильня при монастыре; пустыни Севана — одна мельница в Варсэре и одна маслодавильня в Кара-Далу; пустыни апостола Анании — два виноградника в Ереване.

В таком вот состоянии находилось магафство св. Престола, и всем было известно, что наш Престол свободен от всяких налогов. Так было с 1098 (1649) года нашей и 1060 года мусульманской эры до 1173 (1724) года нашей и 1137 мусульманской эры, когда прекратилось персидское царство династии Шех, нашей страной завладели турки и в Ереван был назначен начальником Раджаб-паша. Католикос Аствацатур заявляет ему о положении св. Престола, о его магафстве и количестве его мульков. Тогда паша приказывает написать длинный, в форме книги, дефтер, в заголовке которого ставит свою печать он, а в конце — кази [судья]. В нем записаны как мульки св. Престола: наше село [Вагаршапат], Ошакан, Мастара, Франканоц и Кирашлу. Магафство определено так: десять виноградников, из коих три в нашем селе, три в Ошакане, два в Паракаре, два в Ереване; двенадцать мельниц, из коих восемь в нашем селе, две в Ереване и две в Каларе; две крупорушки, одна в нашем селе, другая в Каларе; две маслодавильни в нашем селе при Престоле; двадцать девять полей под посевами; три покоса; один караван-сарай, одна баня и 600 голов овец. Эти угодья св. Престола — магафы; если у него будет больше этого, то с излишка он должен платить налоги. Кроме того, там написано, что братия св. Престола с братией [монастырей] Рипсиме, Гаяне и Шогакат, а также пустыни в Дзорагюге и апостола Анании в Ереване со своей братией — свободны от хараджа и других налогов. Такого содержания документы дали нам и другие паши, о чем сказано выше. Так управлялся св. Престол при владычестве турок. [214]

Во время [правления] этого Раджаб-паши крестьяне нашего села задумали уничтожить один из плугов св. Престола, чтобы Престол ограничился лишь одним плугом. По этому поводу католикос Аствацатур подает прошение этому паше. Паша в начале прошения пишет решение за своей печатью: “Так как Престол издревле имел два плуга, землю, которую можно засеять 1500 сомаров зерна, и 500 голов овец, я приказываю, чтобы и впредь было так”. В том же смысле даёт фетву и кази. Оба [документа] написаны в 1137 году мусульманской эры, их найдешь по реестру.

Подобные два документа этот паша дает относительно магафства ереванских монастырей, которые объявляет свободными от всяких налогов при условии, что они ежегодно будут уплачивать казне 700 пиастров. [Эти грамоты] написаны в 1137 году мусульманской эры. Их найдешь по реестру. Этот паша дает такой же документ св. Престолу, освободив его совершенно [от налогов] с тем условием, что он ежегодно будет платить 350 пиастров. [Документ этот] написан в 1139 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру. В 1140 году 131 мусульманской эры Ахмед-паша тоже дает нам документ такого же содержания, как длинный, похожий на книгу, дефтер Раджаб-паши. Его найдешь по реестру. Также и Мустафа-паша дает две бумаги, одну в 1141, другую в 1144 году их эры [хиджры]. Другую бумагу дает Хусейн-паша в 1147 году мусульманской эры. Все [грамоты] одинаково объявляют св. Престол и все монастыри нашей страны свободными от всяких налогов. Только св. Престол обязан ежегодно вносить в казну 355 пиастров (так в тексте (143)), а монастыри все вместе — 700 пиастров; во всем остальном они свободны. Такого же содержания бумагу дает и шейх-уль-ислам. Их найдешь по реестру.

Спустя одиннадцать лет, в 1183 (1734) году нашей и 1148 году мусульманской эры, когда возвысился насильник Надир, родом персиянин, и затем, в дни католикоса Абраама Кретаци, воцарился, он разослал по всей стране своих слуг — мирвеизов для составления описи государственных налогов по округам, городам и селам. С этой целью в ереванский край был назначен векилем и мирвеизом один знатный мусульманин — мирза Кязум. Перед этим в том же году католикосом Абраамом было подано прошение Надир-шаху, в котором, указывая [неопределенно] на магафство св. Престола, он просил у него рагам о признании магафства. И Надир-шах на прошении пишет своим служащим приказ в общей форме, чтобы они не касались токов и посевов монастыря, о чем мы [215] сказали выше. Когда же упомянутый мирза Кязум во время описи доходов страны приступает к описи доходов и мульков Престола, католикос Абраам [заявляет ему], что св. Престол был магафом и Надир-шах также оставил его магафом, [причем] показывает ему указ шаха. Мирза Кязум отвечает: “Надир-шах сделал магафом лишь ваши посевы и тока; так мы внесем в опись ваши виноградники, мельницы и тому подобное, что у вас имеется”. Тогда католикос снова подает прошение Надир-шаху, в котором говорится:

“Хотя ты смилостивился над нами и дал нам указ о магафстве, чтобы твои служащие ничего не требовали от Престола, но мирза Кязум не измерил лишь наши тока и не потребовал налогов лишь с наших посевов, а со всего остального, то есть с виноградников, мельниц и прочих [мульков], хочет брать налоги, которых мы никогда не платили, ибо наш Престол издревле магаф во всем и никаких налогов не платил. То же касается монастырей ереванского края: Хор-Вирап, Ахцванк, Аменапркич, Гегард, Севан, Айриванк, Гечарис, Кыпчак, Гетаргел, Бджни, Каренис, Сагмосаванк, Ованнаванк, Мугни, Уши, Тегер, Кош, пустыни Сагмосаванка и Ованнаванка. Эти 19 монастырей с давних пор в счет джизьи и всяких налогов ежегодно через католикоса вносили в казну единовременно 17 туманов и 5 тысяч дианов под названием “малуджихат”, а с полей, сколько засеют, платят пятину под названием “бахра”; также с виноградников, мельниц и тому подобного, сколько имеют, платят налоги в общем порядке. Теперь, из-за чрезвычайных налогов, многие из них опустели, ибо служилые люди нашей страны требуют больше [установленной нормы]. Вследствие этого прошу твое величество даровать нам указ о том, что наш Престол издревле был магафом и что наши посевы — пшеница, ячмень и все сеяное, виноградники, мельницы, крупорушки, маслодавильни, овцы и другой скот, караван-сарай, лавка, баня и все тому подобное являются магафами, как прежде. А другие монастыри как издревле платили 17 туманов и 5 тысяч дианов, так и впредь платили бы через меня, а с посевов, сколько засеют, платили бы бахру, а с виноградников, мельниц и других подобных [имуществ], какие у них имеются, они платили бы по установленному правилу, как платили раньше, но чтобы с них не требовали лишнего. За это они много о тебе будут молиться богу и твое благодеяние не пропадет даром”.

Вот какое прошение пишет упомянутый католикос Абраам и подает Надир-шаху. Надир-шах это прошение отправляет вышеупомянутому служащему своему мирзе Кязуму с повелением: “Хорошо ознакомься с этим прошением, всесторонне осведомись, каково было издревле положение [216] Эчмиадзина и упомянутых в прошении других монастырей, сколько они платили казне налогов, каково их магафство. Все это точно узнай и доложи мне, о каждом в отдельности”. На основании этого приказа упомянутый мирза Кязум и другие его чиновники приходят в Престол и после многих разговоров и споров с католикосом Абраамом пишут шаху:

“Слуги твои, я, мирза Кязум, и другой мирза Кязум, ознакомились с магафствами Эчмиадзина, Ованнаванка и других монастырей и их монахов, о чем докладываем твоему величеству. Магафство Эчмиадзина, монахов и его людей издревле истинно было таким, как мы пишем. По всем зерновым, что сеют, и что именуется джинс его магафство распространяется на 66 халваров, то есть на 6600 ереванских литров... В отношении же нагда [т. е. денежных повинностей] его магафство таково: десять виноградников (из них три в самом селе Эчмиадзин, три в Ошакане, три в Ереване и один в Паракаре) дают в общем 150 ... и ... 100 дианов, что вместе составляет 1 туман и 5 тысяч дианов; десять мельниц (из них семь в этом селе, а три в Ереване), три маслодавильни (две при Престоле и одна в Ошакане), две крупорушки и две кркра в Каларе, еще одна крупорушка и одна кркра в Кавакерте — итого мельниц, маслодавилен, крупорушек и кркра всего девятнадцать; считая с каждой по 1650 дианов, это составляет 3 тумана и 1600 дианов 132; 89 лавок в нашем караван-сарае, считая с каждой по аббаси, дают 1 туман и 7800 дианов; одна баня — 3 тумана; 500 овец — по полшахи каждая, что составляет всего 1 туман и 2500 дианов”.

Таким образом, по перечисленным выше виноградникам, маслодавильням, мельницам, крупорушкам, кркра, лавкам, овцам и бане сумма налогов, являющихся нашим магафством, по нагду составляет 10 туманов и 6650 дианов. Итак, во времена Надир-шаха магафство св. Престола определялось по джинсу в 66 халваров, а по нагду в 10 туманов и 6650 дианов. Если же [св. Престол] будет иметь больше [этих] мульков или засеет больше [указанного], то будет платить за них налог так же, как платит [вся] страна.

После того как по повелению шаха его диванагиры составили ведомость о св. Престоле, они составили ведомость также и об имуществе других монастырей. Относительно вышеупомянутых 19 монастырей они пишут, что эти монастыри и их братия свободны от джизьи и других налогов, но издревле имеют обыкновение ежегодно платить казне через халифу [католикоса] единовременно 17 туманов и 500 дианов 133, а с посевов, с мельниц, виноградников и т. п., сколько их имеют, платят налог по общему положению. Только Ованнаванк имеет магафства по денежным повинностям — нагду — [217] на 1 туман и 330 дианов (за четыре виноградника, три мельницы, одну маслодавильню и одну крупорушку).

Все, что мы сказали, мирза Кязум и другие служащие пишут и заканчивают так: “Положение Эчмиадзина и других монастырей таково, как мы написали твоему величеству; как твое величество прикажет, так и будет”. [Затем они] посылают [эту бумагу] Надир-шаху. В таком же смысле пишет Надир-шаху прошение и католикос Абраам и отправляет вместе с посланием мирзы Кязума.

Получив эти послания, Надир-шах пишет на имя хана ереванского и своих служащих указ, в котором говорится: “Я рассмотрел и одобряю то, что написали мои служащие. Когда я во главе многочисленного войска пришел в Ереван, халифа [католикос] со своими людьми вышел мне навстречу с подарками, оказал большие услуги мне и войску и дал продовольствие. Посему я все налоги простил им и все, что они имеют, сделал магафом, с тем чтобы навсегда остались магафом. Зная об этом, вы, мои служащие, не касайтесь мульков и братии Эчмиадзина и это правило внесите в государственный дефтер, чтобы оно сохранилось навсегда”. Хану пишет, кроме того, чтобы он держал католикоса и его людей в почете. Это имело место в 1148 году мусульманской и в 1184 (1735) году нашей эры. Подлинники этих указов остались в руках служащих Надир-шаха; у нас же есть их копии в армянском переводе. Но затем мы достали и подлинники: это треугольная бумага, на которой написаны два прошения и два решения (“хукм”, “приказ”). На них две печати мирз, а на краю печать католикоса Абраама. Найдешь по реестру.

Спустя два года блаженный католикос Абраам, любимец Надир-шаха, почил в бозе. После него Престол наследовал католикос Казар Джахкеци. В его время те же служащие Надир-шаха снова пришли и составили опись мулькам и посевам св. Престола, ибо этот зверонравный и грозный Надир-шах каждый год описывал доходы и урожаи всей страны. Они полностью записывают все в прежнем количестве: 10 виноградников, 19 мельниц, маслодавилен и крупорушек, 89 лавок в нашем караван-сарае, 1 баню, 500 голов овец и 66 халваров зерна. Хотя все это они записали в том же количестве, как было раньше, но налог наложили не прежний, а в увеличенном размере. Например, налог с 10 виноградников, составлявший раньше 1 туман и 5 тысяч дианов, они определили в 9 туманов и 8100 дианов; налог с 19 мельниц, крупорушек, маслодавилен, равнявшийся прежде 3 туманам и 1600 дианам (по 1650 дианов с каждой), они определили в 6 туманов, т. е. [218] по 3150 дианов с каждой; на 500 голов овец они прежде определяли [налог] по 25 дианов [с головы], что составляло 1 туман и 2500 дианов, а теперь они довели его до 60 дианов [с головы], что составило 2 тумана и 6 тысяч дианов. Так же [налог] с 89 лавок караван-сарая прежде они определяли в 200 дианов с лавки, а всего было 1 туман 7700 дианов, а теперь — в 450 дианов с каждой, что составило 4 тумана и 2 тысячи дианов. Сумма всех записанных ими [налогов] по нагду достигла 23 туманов и 2100 дианов. Так как наше магафство по первой оценке составляло, как выше было сказано, 10 туманов 6650 дианов, то эту сумму они вычли как магафство, а остальную часть — 12 туманов 5450 дианов — стали требовать от нас. Вот какова хитрость этих змеенравных персиян! Ибо они не утвердили магафство того имущества, которое два года назад записали магафом, а, назначив сниженный налог на это имущество, установили магафство на налог, т. е. на 10 туманов и 6650 дианов. Но затем они увеличили этот налог и заявили нам: “У вас магафство на такую-то сумму, значит, вы обязаны платить все, что сверх этой суммы”.

После долгих переговоров и споров, они сняли налог с двух недостававших мельниц, с одной здесь, у нас, и с другой в Ереване, а также с нескольких лавок караван-сарая, которые пустовали в то время, и [вместо] вышеназванной суммы в 12 туманов и 5450 дианов взыскали со св. Престола 11 туманов 7950 дианов. Упомянутый мирза Кязум и его помощники дали нам соответствующее удостоверение [худжет] за тремя печатями в 1150 году мусульманской и в 1187 (1758) году нашей эры, когда католикосом был Казар Джахкеци. Худжет найдешь по реестру.

Подобно тому как они увеличили налоги с мульков св. Престола, так увеличили [налоги] и со всех мульков страны и, между прочим, с Ованнаванка и внесли это в худжет. А 17 туманов и 5 тысяч дианов, которые они, как было сказано, получали от св. Престола за монастыри, взыскали с нас без надбавки. Такой порядок существовал до конца [жизни] Надир-шаха и до возвышения афганца Азат-хана; с нас, как мы сказали, ежегодно взимали 11 туманов 7950 дианов увеличенного налога и 17 туманов 5 тысяч дианов за монастыри.

После кончины Надир-шаха страна наша подверглась великим бедствиям и волнениям, много раз разоряли села, монастыри и св. Престол, оскудели мульки и все прочее. В 1202 (1753) нашей и в 1167 году мусульманской эры, во время властвования Азат-хана и при католикосе Минасе Акнеци, опять пришли в нашу страну мирвеизы — некто мирза [219] [А]раби с другими [чиновниками] — для описи доходов и определения налогов. Явились они производить опись и в Престол. Упомянутые выше 66 халваров семенного зерна они записали целиком, а из мульков записали то, что уцелело, то есть: два виноградника в нашем селе — 5 туманов (виноградник под названием Мангасаренц был запущен), три виноградника в Ошакане — 2 тумана; три мельницы здесь и одна в Дзорагюге — 1 туман 675 дианов, одна крупорушка и одна кркра здесь и одна крупорушка и одна кркра в Каларе — 1 туман 3800 дианов, одна маслодавильня — 3450 дианов; баня — 6 тысяч дианов; две десятых, или одна пятая, с платежей 30 лавок караван-сарая — 9 тысяч дианов; малуджихат лавочников, нанимателей этих лавок — 4 тумана 8300 дианов; с коров, ослов и кобыл, по 200 дианов с коровы и с осла и по 500 дианов с кобылы, — всего 1 туман 1400 дианов; 310 овец, по 60 дианов с каждой, — 1 туман 8600 дианов. Сумма всего перечисленного составляет 19 туманов 7225 134 дианов. Из этой суммы они вычли наше магафство, т. е. 10 туманов 7 тысяч дианов, осталось 9 туманов 225 дианов, каковую сумму они взыскали с нас и дали нам удостоверение за тремя печатями в 1167 году мусульманской эры. Его найдешь по реестру. Они также взыскали с нас целиком 17 туманов и 5 тысяч дианов за монастыри, хотя монастыри были покинуты братией.

После католикоса Минаса, (когда Престол занимает Александр Константинопольский, приходит к нам известный в стране мусульманин по имени Али-Кули, назначенный векилем по казенным налогам, и описывает мульки Престола. Он пишет небольшую бумагу, которая удостоверяет, что налог с мульков Эчмиадзина составляет 19 туманов 5425 дианов. “Из этой суммы, — пишет он, — мы вычли магафство Престола, то есть 10 туманов и 7 тысяч дианов; остаток в 8 туманов и 8425 дианов мы получили”. Это удостоверение, [называемое также шарт-наме], за пятью печатями чиновников дают нам. Его найдешь по реестру.

После же католикоса Александра, когда в 1250 (1756) году был избран католикосом вардапет Саак Кехеци (он не пришел в св. Престол, как мы сказали в другом месте) и когда в Ереване ханом стал вышеупомянутый Хусейн-Али, этот хан и его служащие, пользуясь безначалием Престола и смутой в стране, поднимают новые споры, назначают новые налоги и взыскивают их с Престола. Сумму [налогов] сверх магафства они доводят до 11 туманов 7500 дианов и взимают их до сих пор без послабления, а нам дают удостоверение, то есть завэ или шарт-наме, что найдешь по реестру по номерам. Они также снова начинают взыскивать со св. Престола налоги за монастыри — 17 туманов 5 тысяч дианов, несмотря на то что [220] католикос Александр Константинопольский, подав прошение Азат-хану и указав на запустение монастырей, добыл у него рагам о снятии [этого налога]; да и от Хасан-Али-хана и вельмож нашей страны он получил бумагу, скрепленную многочисленными печатями, с приказанием, чтобы больше не взыскивали с Престола этот налог за монастыри. Кроме того, они устанавливают налог на церкви нашей страны и ежегодно взимают его в размере 24 туманов.

Когда престол заняли мы, в 1212 (1763) году нашей и в 1177 году мусульманской эры, от Керим-хана пришел мирвеиз, т. е. диванагир, по имени Фазлулла, который явился для описи также и в св. Престол. Мы представили ему царские рагамы об исконном магафстве св. Престола. И он дал нам малое шарт-наме, или удостоверение, [которое гласит]: “Я удостоверился, что магафство Эчмиадзина по нагду составляет 13 туманов и 6300 дианов хараджа с его виноградников, мельниц, маслодавилен, бани, овец, лавок и т. п., а по джинсу 75 халваров и 25 литров посевов”. Если при следующих описях чиновники тоже будут писать так, для св. Престола будет большая выгода, ибо магафство наше по нагду увеличим на 2 тумана 9300 дианов, а по джинсу — на 9 халваров и 25 литров. Это удостоверение найдешь по реестру.

После этого, в 1214 (1765) году нашей и в 1188 году мусульманской эры, векиль и диванагир нашей страны нечестивый Мирза-Шефи, собираясь на паломничество в Мекку, попросил у нас 100 туманов. Когда мы отказали, он озлобился и замыслил нанести нам вред: он стал расследовать, откуда это наше магафство, с какого времени, на основании каких рагамов. “Приходите, — [говорил он], — докажите ваше магафство, [в противном случае] вы должны будете платить налог за все эти годы”. После долгих споров и препирательств [мы отправились в Ереван]. Мы не взяли с собой из Престола какого-либо царского указа (ибо эти персияне злы и коварны, а шаха теперь нет), но взяли копию с указа шаха Султан-Сулеймана от 1083 года мусульманской эры и копию с удостоверения Хасан-Али-хана от 1168 года мусульманской эры, в котором он сам и все вельможи из местных персиян поставили свою печать и подтвердили магафство св. Престола, о чем мы говорили выше. Мы написали прошение на имя Хусейн-Али-хана, в котором сказано: “Допустим, что мы только что прибывший чужестранец 135 и с обстоятельствами Престола не знакомы, но разве ты не знаешь, что наш Престол издревле признан магафом указами шахов; отчего же в твое и мое время предпринимается новое расследование и поднимается вопрос о магафстве Престола. Что скажут тебе и мне люди, которые об этом услышат? Излишек сверх нашего магафства [221] первоначально составлял 6 — 7 туманов, вы его довели до 11 туманов и 7 тысяч дианов. Мы его даем, не сопротивляемся. [Кроме того] вы незаконно наложили на нас [налоги] в размере 17 туманов, под названием “харадж” и “джизья”, которых мы до вас никогда не платили. Мы хотели подать тебе прошение о снятии этих 17 туманов, но Мирза-Шефи, оказывается, не довольствуется существующим, а намеревается превратить наш Престол в налогоплательщика по всем статьям, чего до сих пор не было и никогда не будет. Мы посылаем тебе копию лишь одного указа и копию удостоверения, данного нам твоим братом, чтобы ты убедился и учинил правый суд и эти 17 туманов снял с Престола”.

На этом прошении хан пишет приказание за своей печатью о следующем: “Как прежние шахи и мой брат, зная о магафстве Эчмиадзина, дали такие документы, так и я приказываю, что он должен быть признан магафом; никто не смеет требовать у него ни одного динара”. Мы, однако, не удовлетворились этим и попросили у него особую талгу относительно 17 туманов. В ней он пишет: “Те 17 туманов, которые во времена Надир-шаха неправильно и незаконно наложили на Эчмиадзин и [взимали] до сего времени, мы сняли, зная о магафстве Эчмиадзина. Впредь никто не имеет права взыскивать этот [налог] и упоминать о нем”. Обе бумаги написаны в 1214 (1765) году нашей и в 1178 году мусульманской эры. Найдешь по реестру. С тех пор и по сей день этого, 1216 (1767), года мы больше не платим 17 туманов, которые взыскивали с нас как джизью.

Таким образом, в настоящее время, когда мы пишем эту “Памятную книгу”, состояние св. Престола и платимых им налогов представляется в следующем виде. Раз в год мы платим 11 туманов 7500 дианов, т. е. излишек сверх магафства св. Престола. Других платежей под названием “харк”, “нагд” и “джинс” не имеем. [Однако] при случае, особенно в Новруз, то есть в их Новый год и байрам, мы должным образом подносим дары хану, всем вельможам и придворным деньгами и вещами. Стоимость подарков хану и другим в день Новруза деньгами и вещами доходит до 20 туманов (записи хранятся). Это особенно важный для нас день в смысле приношения подарков, ибо в этот день мы идем на свидание с ним [т. е. с ханом] и поздравляем с байрамом (хотя во времена царей католикосы не ходили с поздравлением [к хану] и не платили столько, а через одного монаха посылали ему сластей и барашка и поздравляли с праздником). Но и хан со своей [222] стороны всегда дает нам шелковую рясу и шелковую капу 136, а иногда дарит также верхового коня с полной сбруей, шерстяную шаль на шею, даже серебряный посох, а также семь расшитых суконных кафтанов семи нашим епископам. В наше время иногда случается, что сам хан или другие просят у нас денег взаймы под долговые расписки; просьбами и мольбами стараются получить у нас деньги или другие ценности, и мы, смотря по тому, кто просит и что просит, иногда удовлетворяем просьбу целиком, иногда наполовину, а то и вовсе отказываем, сообразуясь с обстоятельствами, подобно тому как капитан ведет корабль, сообразуясь с ветрами. Правители хитростью хотели ввести новые разорительные для нас обычаи, и на несколько лет им это даже удалось, но в дальнейшем с божьей помощью мы их прекратили. Во-первых, хан со всеми вельможами в октябре месяце стал посещать св. Престол (это они называли “Уч-килисе-эгнаги”). [Приходилось терпеть] все расходы и стеснения. Затем хан получал дорогой подарок и давал нам дефтер, в котором было приказано: такому-то aгe дай то-то, другому то-то, каждому по достоинству. Все это стоило нам около 50 туманов. Во-вторых, во время байрама хан стал приезжать, посещал нас и просил ставить перед ним тарелку с золотыми монетами, которые он раздавал сотрапезникам. Это составляло от 50 до 60 золотых монет. В первый же год, как мы стали [католикосом], нас тоже принудили платить, но в следующем году с помощью божьей мы уклонились, и этот обычай с того времени прекратился. Все это мы пишем как предостережение на будущее, а в настоящее время, сколько бы мы ни сеяли, сколько бы мульков и скота ни имели — об этом не спрашивают и [ничего] не описывают; сколько мы ввозим из-за границы, сколько вывозим — на это нет пошлин или других повинностей. Таково теперь положение наше и св. Престола. Будущее же известно одному богу. Уповаем на него.

То, что мы написали, не интересно для простого [народа], но думаем, что будет весьма и весьма полезно нашим братьям-католикосам, которые последуют за нами. Надеемся, что; они, пользуясь этой книгой 137, иногда помянут нас, говоря: “Господи, помилуй”. [223]

ГЛАВА 15

в которой поименно и в отдельности описываются пахотные земли и пастбища для стад св. Престола, с указанием, когда, как и кем приобретены и где находятся

Вот список полей и пахотных земель, которыми владеет св. Престол в пределах нашего села и из которых часть принадлежала ему издревле, а часть приобретена позже.

На восток от св. Престола — смежная с нашим током местность под названием Большой Енджалух площадью 120 сомаров. Выше этого Енджалуха есть заброшенная мельница, называющаяся [мельницей] Джанибека; на восток от этой мельницы, поблизости от нее, находится местность Кёндалан [площадью] 60 сомаров. Ниже этой мельницы прилегающее к ограде нашего Енджалуха с восточной стороны поле на 50 сомаров. С востока оно отделено каналом от поля [площадью] 55 сомаров. На нижнем краю последнего — земля под названием Кеоталахан [площадью] 15 сомаров. К югу от нее, ниже нашего виноградника Мангасаренц, земля на 70 сомаров. Еще ниже ее, к западу, есть разрушенный купол из тесаного камня; от этого купола до маленьких холмов, тянущихся до св. Престола, и от этих холмов до дороги, ведущей в сторону [деревни] Калар, — 30 сомаров земли. Отсюда на юг, ниже дорога в Калар, близ двух маленьких холмов, называемых Хоша-тапа и составляющих границу между нашим селом и селом Шорлу, есть земли под названием Шоракят, площадью почти 250 сомаров. Эти земли и в рагамах названы Шоракятом. К югу отсюда, немного ниже [Шоракята], католикос Акоп Джугаеци построил водоем и окружил его стеной, чтобы вода из нашего канкана, им же проведенного, и других стекала туда и орошала пашни, лежащие ниже водоема. Когда-то этот [224] водоем украшали деревья и он был благоустроен (букв.: “украшали деревья и другие приятности”), о чем скажем в своем месте. В настоящее же время он высох и превращен в пашню, лишь кое-где уцелели стены; его называют нижним прудом. Площадь этого водоема и площадь участка земли, лежащего поблизости с юга, и другого участка с запада, примыкающего к верхней части водоема, а также большого участка с востока, ниже [водоема], под названием Старый Енджалух составляют [вместе] 180 сомаров пашни. В рагамах ее размер определяется в 20 халваров. К западу от нее — поле в 80 сомаров под названием Гочери-ус. Отсюда к югу — местность под названием Хайреник-пос, и участок земли близ насыпи нашей недействующей крупорушки, и большой участок земли ниже этой крупорушки, и земля, простирающаяся в сторону реки. Между этими [участками] проходит арык [ару] по направлению к Хатунарху до холма, называющегося Куль-Taпa. От этого холма до местности, называемой Ахсахлу, и от Ахсахлу до упомянутой Гочери-ус, одним словом, по обе стороны дороги под названием Хатунарх [земля] принадлежит св. Престолу и составляет 350 сомаров. Эти земли до Куль-тапы в указах именуются Херананком. К западу от этой местности, против села Алибеклу, находится земля Тегутнер (90 сомаров), которая в указах называется Базыргян-ёли. Отсюда к северу есть местность Пшати-Тцар площадью 120 сомаров, которая в указах называется Хаджилар, и местность Садахлу — 100 сомаров. Отсюда к северу в местности под названием Иланлу... сомаров земли. К западу от мельницы Гиносенц находится поле, по верхнему краю которого проходит большой канал под названием Шах-Арх. Он делится на два потока: половина [воды] идет в канал Хандак, а другая — в Садахлу. Эта земля площадью 50 сомаров именуется в указах Шах-Архи, Ниже нашей средней мельницы и к западу от нее, в сторону Хаджилара, между двумя канавами 90 сомаров земли. [Участок], занимаемый нашей верхней мельницей, которую называют Юзбашенц, земля ниже ее и Кёндалан — выше — составляют 110 сомаров. Дальше 70 сомаров земли; [эти поля простираются] от канала, орошающего виноградники нашего села, до нашего верхнего пруда, а от пруда — на запад и доходят до села Молла-дурсун, а с другой стороны — до местности Каракит. Эти земли в указах записаны под названием Каракит. Большое поле под Каракитом и Верхним Кёндаланом составляет 150 сомаров. Отсюда к югу находится местность под названием Джлуд — 170 сомаров. Дальше, к северу от монастыря Шогакат — местность на 140 сомаров под [225] названием Ханлыг-айги (“виноградник [или сад] хана”). Дальше от монастыря св. Рипсиме по направлению к св. Престолу до монастыря Шогакат — местность, называющаяся “Кладбищем чужестранцев”, а также поле на юг от него до дороги в Ереван — всего 90 сомаров. Эта земля в указах именуется землей Рипсиме. Дальше, к югу от Рипсиме, от старой Ереванской дороги до нашего виноградника Мангасаренц тянутся виноградники Мхитаренц, занимающие ... сомаров.

Вышеописанные поля и земли лежат в границах нашего села. Многие из них издревле принадлежат св. Престолу. О них в св. Престоле имеется два указа, один от шаха Аббаса I Великого, написанный в 1022 году мусульманской эры при католикосе Меликсете, а другой от шаха Аббаса II в 1053 году мусульманской эры при католикосе Пилипосе. Хотя один указ [был выдан] на 32 года позже другого, но оба они одинаковы по содержанию и схожи друг с другом. Ибо в обоих случаях сперва шейх-уль-ислам страны перечисляет поименно описанные выше земли и пашни, свидетельствует, что такие-то земли действительно издревле принадлежали Эчмиадзину, и [скрепляет] это своей печатью, а затем шах на этой же бумаге (в одном случае на первой странице, а в другом — на второй) пишет свой указ: “Мы тоже приказали, чтобы эти земли всегда принадлежали Эчмиадзину. Никто не имеет права касаться их”. Эти указы ты найдешь по реестру, первый под № ..., а второй под №...

Когда же нашу страну завоевали турки, два их султана и паши дали св. Престолу письменные свидетельства, в которых за св. Престолом записаны 2 плуга, 1500 сомаров земли, 29 пашен, 3 покоса клевера и другие мульки — все это, как выше сказано, магафы.

Из местностей, которые мы только что перечислили поименно, в указах названы следующие искони принадлежащие св. Престолу угодья.

Во-первых, поля [площадью] 250 сомаров под названием Шоракят, [находящиеся] между нашим селом и селом Шорлу, ниже дороги в Калар. Во-вторых, ниже местности Шоракят водоем католикоса Акопа [Джугаеци] с окружающими его с четырех сторон полями; [в указах] записано, что на этой земле можно посеять 20 халваров зерна. В-третьих, поля к югу от местности под названием Херананк, простирающейся до холма Куль-тапа, и по обеим сторонам дороги Хатунарха и прочие окружающие [земли], которые были выше подробно отмечены, — всего 350 сомаров. В-четвертых, местность под названием [226] Тегутнер, [находящаяся] к западу от предыдущих [земель], против села Алибеклу; [в указах] она обозначена как Базыргян-ёли. Там 90 сомаров. В-пятых, местность, называемая Садахлу, — 100 сомаров. В-шестых, к северу от предыдущей [находится] местность, называемая Иланлу, — ... сомаров. В-седьмых, земля близ мельницы Гиносенц, [в указах] именуемая Шах-Архи, — 50 сомаров. В-восьмых, местность под названием Пшати-Тцар, названная [в указах] местностью Хаджилар, — 120 сомаров. В-девятых, местность, [простирающаяся] от канала, орошающего виноградники нашего села, до нашего верхнего пруда и далее до границы [села] Молла-дурсун, и местности под названием Каракит. Все эти местности записаны [в указах] под общим названием Каракит, включая большое поле внизу и Кёндалан наверху, и составляют 220 сомаров. В-десятых, местность от [монастыря] св. Рипсиме до [монастыря] Шогакат и местность, называемая “Кладбищем чужестранцев” именуемая [в указах] землей Рипсиме, — всего 90 сомаров.

Все вышеуказанные местности издревле принадлежали исключительно св. Престолу в качестве его пахотных земель и утверждены царскими указами. Другие же местности, [принадлежащие] св. Престолу, которые указаны выше, но в рагамах не упоминаются, — это клеверный покос близ нашего тока и местности к востоку и югу от него; земля к югу от нашего виноградника Мангасаренц; земли в окрестностях разрушенного купола до дороги в Калар; местность под названием Гочери-ус; земли около нашей средней мельницы; земли выше и ниже верхней мельницы, называемой Юзбашенц; местность под названием Джлуд; местность близ [монастыря] Шогакат, называемая Ханлыг-айги [Сад хана].

Когда шах Аббас Великий отвоевал нашу страну у турок, он назначил здесь ханом Амиргуне в 1052 (1603) году нашей и в 1012 году мусульманской эры, как мы выше сказали. Этот хан Амиргуне окружил стеной эту местность, посадил там деревья и виноградную лозу и как сам, так и его сын Тахмасп-Кули-хан, пользовался садом в свое удовольствие. Но после этого, при султане Мураде, турки снова завладели нашей страной и хозяйничали здесь в продолжение трех лет, ибо шах Аббас сперва отнял нашу страну у турок в 1052 (1603) году, но в 1083 (1634) году турки отвоевали ее и сослали Тахмасп-Кули-хана в Константинополь. На обратном пути он из-за измены Рустам-хана был убит турками в Изнимиде. В 1185 (1636) году пришел шах Сефи, снова отнял нашу страну у турок и назначил ханом Еревана Кялбали. За ним. последовал хан Кетух-Ахмед, после него ханом стал Хосров, за ним — [227] Махмед-хан, а за ним — хан по имени Наджаф. После него ханом стал Аббас, сын вышеупомянутого хана Амиргуне, человек добронравный, любящий христиан и большой друг католикоса Акопа [Джугаеци]. Начиная с хана Амиргуне до этого хана Аббаса упомянутый виноградник считался [имуществом] казенным — ханским: им владели и пользовались [сменявшие друг друга] ханы, что приносило большие хлопоты и убытки св. Престолу и местным жителям вследствие частых посещений виноградника владельцами и особенно потому, что уход [за виноградником ханы] возлагали на местных жителей. Но вот Аббас-хан в знак своей большой любви к католикосу Акопу [Джугаеци] безвозмездно подарил этот виноградник католикосу Акопу и св. Престолу, и некоторое время св. Престол владел им. После Аббас-хана в Ереване стал ханом лезгин Сефи, который причинил католикосу Акопу и Престолу много зла. Это произошло потому, что он дважды просил католикоса Акопа уступить ему водоем, который тот построил ниже св. Престола, с восточной стороны, и украсил деревьями и благоустроил, как мы выше упомянули; но католикос Акоп отказал хану в этой просьбе, и последний, разозлившись на него, причинил нам много бед, как об этом рассказывает историк Захария. В конце концов он сам был жестоко наказан шахом, и его заменил в Ереване другой Сефи-хан, родом грузин. Этот Сефи-хан и его жена провели из Черной реки 138 каналы Имамарх и Хатунарх для общего пользования, о чем окажем после. После Сефи-хана в Ереване ханом стал добронравный Зал, происходивший от родителей-христиан. За ним последовал Муртаза-Кули-хан, за ним Махмед-хан, а после него, во времена шаха Хусейна и нашего католикоса Нахапета, Фарзали-хан, внук хана Амиргуне, человек злой и жадный, разоривший страну. И вот, после Аббас-хана, подарившего этот виноградник Престолу, до этого хана Фарзали некоторые ханы иногда поднимали спор, утверждая, что это ханский виноградник и захвачен католикосом незаконно; они старались вернуть его себе или требовали за него с Престола хоть что-нибудь. Вследствие этого во времена католикосов Егиазара и Нахапета была назначена небольшая арендная плата [иджара] с Престола, то есть [они согласились], что ханским виноградником будет пользоваться Престол на условии ежегодной уплаты некоторой суммы денег. Наши католикосы поневоле смирились с этим, рассчитывая таким путем отрезать мусульманам доступ к винограднику, но затем католикос Нахапет заметил, что это тоже убыточно, так как ханы брали иджару, но не перестали посещать виноградник. Вследствие этого он [228] пишет упомянутому Фарзали-хану, что из-за недостатка воды и тяжелого положения в стране он не может содержать виноградник и отказывается от него: “Поступай с ним, как хочешь, и отдай, кому тебе угодно”.

На этом заявлении католикоса Фарзали-хан пишет приказ на имя мирвеиза: “Вычеркни в своем списке наш виноградник из владений Престола; затем поступишь с ним так, как мы прикажем”. Эту бумагу найдешь по реестру под № ... После того как католикос отчуждает таким путем виноградник и освобождается от него, хан приглашает к себе Нерсеса, мелика округа Карпи, главных ишханов и других лиц, имеющих голос 139, и навязывает им виноградник, говоря: “Вы будете платить иджару из средств округа: возделывайте его и содержите исправно”. Эти тоже, хотя поневоле соглашаются ежегодно платить, но ставят условием, что [хан] полностью предоставит виноградник им и будет только получать с них иджару. Получив таким способом виноградник, они нарочно его забросили, не обрабатывали и, выкорчевывая постепенно деревья и лозы, превратили в пустошь, но засевать никому не разрешали. Однако обусловленную арендную плату они ежегодно в течение нескольких лет вносили ереванскому хану. Так они поступали до тех пор, пока все забылось, даже название виноградника. Тогда те же представители округа — мелик, ишханы и священники составляют приговор, скрепленный их печатями, в котором заявляют: “Мы, взяв у хана Ханский виноградник, находившийся в эчмиадзинском селе, превратили его в пустошь и никому не разрешали сеять [на этом месте], хотя ежегодно платили за него иджару. Теперь мы землю этого бывшего виноградника передаем Эчмиадзинскому престолу, чтобы он один ее засевал, а мы из средств округа и впредь будем платить хану иджару, с тем чтобы при взимании нвиракского сбора эти деньги были учтены 140. Если же случится, что, кроме св. Престола, кто-нибудь другой засеет эту землю, иджару должен будет платить он, а мы освободимся от этой обязанности”. Этот документ пишется на армянском языке в 1155 (1706) году. Его найдешь по списку. Таким-то вот образом эта местность, называемая Ханским виноградником, превратилась в пахотную землю св. Престола. Местные жители платили иджару все время, пока существовало Персидское царство; но когда царская власть ослабла и в нашей страна возникли смуты, вея эта история и сама иджара были забыты. Эта земля перестала именоваться ханской и до настоящего времени остается во владении св. Престола. Земли же к югу от св. Рипсиме вплоть до нашего виноградника Мангасаренц, которые мы выше именовали виноградниками Мхитаренц, были раньше виноградниками наших крестьян. [229]

Все вышеназванные местности принадлежат исключительно св. Престолу. Наши крестьяне не имеют права ничего сеять там без нашего разрешения; но на других полях нашего села, принадлежащих поселянам, мы имеем право сеять в случае необходимости, если захотим. Ибо, как выше было написано, согласно купчей крепости католикоса Григора это село со всеми его границами принадлежит св. Престолу. Нельзя упускать из виду и следующего обстоятельства: восточную границу нашего села составляет покос. На краю покоса, со стороны нашего села, есть развалины домов; по-видимому, здесь когда-то было селение. Эта местность по-турецки называется Илхичи, ибо в прежнее время табунщики и пастухи хана ереванского, которые летом пасли скот в горах, в зимнее время пасли его на этом пастбище и каждый из них строил здесь лачужку или прикрытие для себя, а также для скота и для сена. Поэтому-то эта местность и называется Илхичилар или Илхичикенд [Село табунщиков]. В настоящее время [здесь] никто не живет.

К востоку от этой местности простираются покосы; с других же сторон к ней примыкают земли нашего села, которые могут орошаться лишь нашей водой. И вот в 1216 (1767) году ереванский хан Хусейн-Али задумал заселить местность Илхичи одним мусульманским племенем, называемым кёлани, чтобы они засевали наши земли, лежащие вокруг этой местности, и поливали их нашей водой. Он лукаво успокаивал нас, [уверяя], что они будут орошать поля излишком воды и не причинят нам никакого вреда.

После многих опоров и возражений мы расстроили его злое намерение, доказав, что окружающие Илхичи земли принадлежат нашему селу и орошаются нашей водой и что только мы вправе сеять на этих землях, и никто другой. Так как это было очевидно, хан принужден был уступить и выдал нам бумагу о том, что он был неправ в своем намерении и потому отказался от приведения его в исполнение. Найди эту бумагу по реестру и тщательно храни на будущее время. Таким образом мы удалили племя кёлани из той местности и превратили ее в нашу пахотную землю.

Далее. В 1153 (1704) нашей и в 1116 году мусульманской эры, при католикосе Нахапете, все жители села Кавакерт отдали в вакф св. Престолу из своих земель ... пахотной земли на ... сомаров. Вакуфное свидетельство на турецком языке найдешь по реестру. [230]

О местности, называемой Сефиабад и Хатунарх, и о том, как она досталась св. Престолу

Св. Престол владеет обширными землями за пределами нашего села, к югу от Черной реки, называемой также Мецамор, а по-турецки Карасу. Эта река Мецамор начинается на западной стороне нашей равнины из многочисленных родников, которые вытекают у подошвы нашей горы Арагац и, сливаясь вместе, превращаются в большую, глубокую, грозную, мутную, заросшую камышом реку, которая течет в южном направлении по глубокой узкой долине и потому совершенно бесполезна для орошения нашей равнины. С юга, в нижней части равнины, местность низменная со впадинами. Черная река протекает по этой местности и впадает в большую реку Аракс. Впадины же были необитаемы и бесплодны, так как почва солончаковая или сухая.

Во времена католикоса Акопа Джугаеци вышеназванный Сефи-хан-второй, по происхождению грузин, садится ханом в Ереване по повелению шаха Сулеймана. Этот Сефи-хан проводит от реки Мецамор в эту необитаемую местность большой арык и по течению его основывает несколько сел. Когда хан сделал это, его жена, соревнуясь с мужем, отводит от его большого канала особый арык в той же местности, но в другом направлении и там также основывает несколько сел. Все эти села и вообще вся местность, орошаемая их арыками, и поныне именуется по названиям каналов Сефиабадом и Хатунархом.

Хан же и его жена, проведя оба канала и оросив местность, перед всем народом дают обет в том, что впредь будет действовать следующее правило: “Воду эту мы провели и отдали в вакф, как благотворительный дар, чтобы добрая память о нас и о нашей родне [сохранилась] на вечные времена. Те лица, которые засеют эти земли, орошаемые из наших каналов, будь то местные поселяне или пришельцы из других мест, мусульмане или армяне, освобождаются от уплаты кому бы то ни было десятины со своих посевов, ибо эту воду мы даруем безвозмездно”. Так и продолжается до сих пор. Ибо в нашей стране во всех селах установлено правило, согласно которому с урожая пятую часть платят казне, и это называется “бахра”, десятую часть — собственнику мулька, и это называется “мульк”. С посевов же, орошаемых этими водами, посевщики платят лишь пятую часть, а десятины никто и никому не платит.

Сефи-хан провел большой канал от реки Мецамор к [231] вышеупомянутой местности по земле села Алибеклу так, что канал отрезал некоторую часть земли. Канал проходит по возвышенной части этого села, и отрезанный им участок может орошаться лишь водой этого же канала, другой воды там нет. Этот участок представляет собой как бы остров, со всех сторон окруженный водами: на западе протекает река Мецамор, берега которой круты, как стены, на севере “проходит большой канал, вырытый ханом, на востоке — продолжение того же канала, который пересекает нашу реку Касах, а на юге протекает река Касах, впадающая в Мецамор. Окруженная, как остров, водой, эта местность обильно орошается, плодородна, покрыта травой ..., но там сеют только рис и овощи. Итак, земля этой местности принадлежит селу Алибеклу, а вода — Сефиабаду. В 1167 (1718) году нашей эры и в 1131 году мусульманской эры наш католикос Аствацатур покупает эту местность в указанных границах у поселян Алибеклу за 25 туманов под покос и особенно под пастбище для скота св. Престола. Купчую на турецком языке найдешь по реестру. При продаже этой земли поселяне выбирают из своей среды двух знатных лиц [векилей], которым выдают письменную доверенность, скрепленную печатями, и поручают им продать эту землю католикосу. Эту доверенность тоже найдешь по реестру.

Но спустя два года после продажи этой земли католикосу Аствацатуру поселяне, пожалев [о содеянном], приходят к католикосу и требуют землю обратно. Католикос им говорит: “Хорошо. Я вам заплатил 25 туманов и израсходовал на суде 15 тысяч динаров. Верните мне 26 1/2 тумана и берите себе свою землю”. У поселян денег не оказывается. Они бросаются туда и сюда, через посредников молят католикоса, чтобы он сжалился и часть денег простил. Наконец католикос прощает им 14 туманов, а на остальные 12 туманов берет с поселян при свидетельстве шейх-уль-ислама письменное обязательство, содержащее два условия: “Во-первых, вам предоставляется срок на столько-то дней, в продолжение которого вы должны заплатить 12 туманов и получить обратно свою землю; если же не заплатите, земля остается за Престолом. Во-вторых, получив эту землю обратно, вы не имеете права ее продать; если же захотите ее продать, то вы обязаны продать ее мне, и никому другому”. Поселяне не смогли заплатить 12 туманов, и их письменное обязательство хранится в бумагах св. Престола. Его найдешь по реестру.

После этого проходит 16 лет. При нашем католикосе Абрааме Кретаци поселяне этого же села Алибеклу, находясь в нужде, приходят к нему и говорят: “Из-за 12 туманов наша земля осталась за вами, ее цена теперь такая-то. Будь [232] милостив, или прибавь что-нибудь, или верни нам нашу землю”. Католикос говорит: “Хорошо, принесите 12 туманов и берите вашу землю”. Но поселянам нечем заплатить. Наконец после их многих настойчивых просьб и домогательств католикос дает им еще 12 туманов и в 1148 году мусульманской и в 1185 (1736) году нашей эры вторично покупает у них эту землю. Купчую на турецком языке найдешь по реестру 141.

Спустя некоторое время, когда Персидское царство окончательно прекратило свое существование, нашу страну захватывают разные самозванцы-мусульмане и путем всяких ухищрений становятся владельцами мульков. Между прочим и село Алибеклу попало в руки двух мусульман, Гочи-хана и Абкеара. Вот эти-то мусульмане предъявляют католикосу Акопу Шемахеци иск относительно Хатунарха, говоря, что с наших посевов в Хатунархе мы должны платить им мульк, ибо это земля села Алибеклу, а это село принадлежит им. Католикос Акоп посылает на судебное разбирательство своего заместителя вардапета Гункианоса, который свидетельскими показаниями доказывает, что эта местность принадлежит Престолу, который никогда и никому не платил с нее мулька. Шейх-уль-ислам, согласно свидетельским показаниям, пишет удостоверение [худжет], а Хусейн-хан наверху худжета пишет, что эта местность принадлежит Престолу и никто не вправе требовать что-либо с этой местности. Это [решение] он заверяет своей печатью. Годом раньше от того же шейх-уль-ислама был получен еще один худжет, в котором он свидетельствовал, что эта местность принадлежит Эчмиадзину и свободна от уплаты мулька. Удостоверения написаны в 1211 (1762) и в 1212 (1763) годах нашей эры и в 1175 и 1176 мусульманской. Их найдешь по реестру.

В [1763] году умирает католикос Акоп и ему наследует наше смиренство. При нас эти мусульмане вновь предъявили свой злокозненный иск. Мы подали прошение тому же хану, и он в заголовке прошения написал постановление: “Ваш иск неправый: эта местность свободна от уплаты мулька”. Это постановление написано в 1176 мусульманской и в 1212 (1763) году нашей эры. В этом же году мы через шейх-уль-ислама взяли с самого Гочи-хана подписку в том, что его иск не имеет оснований. Найдешь по реестру.

После этого к нам поступило несколько бумаг от Гочи-хана и Абкеара, в которых они просят у нас участки в той местности для посева. Их найдешь по реестру. Эту местность мы иногда оставляем под покос или под пастбище, а иногда засеваем рисом и овощами.

В наше время ереванский хан Хусейн-Али присвоил себе вышеупомянутые села, построенные вдоль каналов [Хатунарх [233] и Сефиабад], а также их мульки; вместе с ними он захватил и эту нашу местность. Мы спорили из-за нее, заявляя, что она принадлежит нам, долго сопротивлялись, но тщетно. Тогда мы сказали ему: “Так как ты отнял у нашего скота пастбище, так возьми и скот”. И много еще было таких разговоров. В конце концов взамен этой местности он уступил нам большую часть обширного покоса с юго-восточной стороны нашего села, который называется Ханским покосом, и эта часть теперь принадлежит нам. Это место ближе к нам и трава здесь лучшего качества, чем на старом [пастбище]. Бумагу хана относительно этого покоса (написанную на турецком языке) найдешь в реестре. В настоящее время этот покос находится в нашем владении, а наша местность под названием Хатунарх — во владении хана. Будущее известно одному богу. Мы это написали к вашему сведению.

Следует знать и то, что на краю этого покоса, со стороны нашего села, находятся развалины домов, ибо в прежнее время, когда табунщики гнали сюда зимой на подножный корм ханские табуны (жеребцов и маток), они здесь построили укрытие для себя, лошадей и для сена. От этого и местность получила название Илхичикенд, т. е. Село табунщиков. Теперь постройки разрушены. Лишь кое-где заметны остатки стен. И вот в наше время мусульманское племя кёлани захотело с разрешения Хусейн-Али, хана ереванского, основать здесь деревню и поселиться. Они даже завели плуг и стали спешно распахивать принадлежащую нам местность, что находится между покосом и нашим селом. Но так как вода была далеко, то они перестали обрабатывать [землю], ибо здесь нет другой воды, кроме нашей. Если бы эти мусульмане обосновались там, они обязательно провели бы для поливки своих посевов воду из нашего канала. Много нам стоило хлопот добиться письменного приказа вышеназванного хана, в силу которого мы разрушили их логовище и удалили их оттуда, не оставив и следа. Этот приказ найдешь по реестру. Его надо беречь, как важный документ. Это произошло в 1217 (1768) году.

В селе Батриндж св. Престол владеет покосами и пастбищами. О них смотри в истории села Батриндж.

Дальше. Поселяне села Куль-тапа, расположенного к югу от [нашего] села, за небольшим бугром, всегда спорили с поселянами нашего села и с Престолом из-за воды, земли и пастбищ для скота. Так как у них нет воды и собственного арыка, то, когда они намеревались сеять что-нибудь, Престол и наши сельчане препятствовали, ибо знали, что тогда они будут брать для поливки посевов нашу воду, как сказано в главе о водах. В дни католикоса Нахапета и при [Фарзали], хане 142 Еревана, жители этого села подают хану прошение, в котором написано: [234] “80 лет мы живем в этом селе и постоянно мы сеяли хлеб [на своих полях]; теперь же жители Эчмиадзина препятствуют нам”. Хан назначает некоего Наджаф-Али-бека по прозвищу Ешик-агаси 143 и отправляет его туда для расследования на месте. Он приходит, осматривает местность и границу между этой местностью и нашим селом и решает дело следующим образом.

На восточной стороне Куль-тапы есть арык, по которому стекают излишки воды нашего села. Он идет на юг через местность, называемую Тураби-хасаром, а отсюда далее через местность Нур-Мухаммади-хасар. Эчмиадзинцам под пастбище для их скота отводят [следующие] участки: [земли] с востока от этого арыка, включая и местность под названием Шахрибанлу; [земли] к западу от арыка, начиная от нижнего угла вышеназванного Тураби-хасара до нижнего угла Нур-Мухаммади-хасара; [земли] к югу [от арыка], вниз [по течению реки] до так называемого [Еакри]-гёла 144, глубокого омута в нашей реке. Участок же земли к западу от арыка, принадлежащий Куль-тапе, и остальные участки между вышеназванными хасарами до упомянутого глубокого водоема, отводят жителям Куль-тапы под пастбище для их скота, но не под пашню и посевы. Кроме того, жители Куль-тапы должны провести с верхней стороны Тураби-хасара дорогу шириною 20 гязов, по которой скот эчмиадзинцев будет ходить на водопой на Еакри-гёл.

Был составлен приговор такого содержания. На нем ставят печати многие мусульмане и относят шейх-уль-исламу, который тоже пишет худжет за своей печатью, в котором объявляет, что нарушивший это решение будет оштрафован в пользу казны на 50 туманов. Это происходит в 1116 году мусульманской эры. Найдешь по реестру. Это село Куль-тапа мы купили целиком в 1218 (1769) году. Купчую найдешь по реестру, а обстоятельства покупки — в главе о Франканоце.

Комментарии

124. “Измерить ток” значит измерить урожай на току. Когда зерно обмолочено, представитель феодала (или государственный чиновник) — субаши — обмерял урожай и отделял долю феодала (или государства). До этого крестьянин не имел права убирать свою долю. Субаши злоупотребляли этим правилом для незаконных поборов, даже для конфискации всего урожая.

125. Здесь и ниже автор употребляет слово “джамбр” в смысле кадастра, описи всех угодий, подлежащих обложению в пользу казны.

126. Пятина — бахра (***). У автора это слово всегда употреблено в смысле доли казны в урожае, равной одной пятой доле продукта (“пятины”).

127. Прим. ред. В тексте (стр. 135) говорится: *** — “ Наш Престол этот является известным и прославленным оджахом, в котором питается более 500 человек”. Слово “***означает “дом”, “род”, “монашеская братия”, “пустынь” и т. д.

Указанное число людей (500), живших и питавшихся в Эчмиадзине, не вызывает сомнения. Артемий Араратский (вторая половина XVIII в.), который долгое время жил и работал в монастыре, пишет о трапезной монастыря: “Стол разделялся на две части, за один садились все духовные, а за другим — мастера и мастеровые люди, всего человек до трехсот, а в другое время, при случае приезжающих на поклонение, бывало и до пятисот, кроме еще тех, кои занимаются полевыми монастырскими работами, которым стол давался особо” (А. Богданов, Жизнь Артемия Араратского, уроженца селения Вагаршапат близ горы Арарат, ч. I, СПб., 1813, стр. 94).

128. В тексте стоит слово “***” — “кркра”, которое и после попадается несколько раз. Установить его значение мы не могли ни в Ереване, ни в Вагаршапате. Принимая во внимание, что это слово постоянно употребляется рядом с мельницами и крупорушками, можно предположить, что кркра тоже какая-то установка, работающая силой падающей воды, возможно, хлопкоочистительное заведение, трепальня (от глагола *** — “кркрел” — “трепать”). Так как автор в этом значении раза два употребляет полутурецкое слово “чгрхатун” (***) — “дом, заведение для чгрега”, можно предположить, что автор слово “кркра” изобрел сам взамен употребительного слова “чгрхатун”.

129. Что за местность Арагстан, мы не могли установить.

130. Имеется в виду не предыдущий документ, а упомянутый перед ним, с которым совпадает дата, а также имена шаха и католикоса.

131. В тексте по ошибке стоит *** (1100) вместо *** (1140).

132. Прим. ред. В тексте (стр. 145) ошибка: должно быть 3 тумана и 1350 дианов.

133. Прим. ред. Вероятно, здесь ошибка. В тексте (стр. 145) 17 туманов и 500 дианов, в то время как в других местах эта сумма указана равной 17 туманам 5 тысячам дианов.

134. Прим. ред. Очевидно, в тексте пропущена какая-то статья дохода в 6 тысяч дианов, иначе сумма была бы равна 19 туманам 1225 дианам.

135. “Допустим, что мы только что прибывший чужестранец”. Симеон намекает на свои долгие странствия на чужбине. В Эчмиадзин он приехал из Константинополя в 1763 г., когда и был избран католикосом.

136. Капа (***) — длинное, до пят, платье, которое духовные лица носят дома, подрясник.

137. Вместо слова “книга” автор употребляет слово *** — “место пытки”, “пытка”, давая понять, сколько трудов стоило ему собирание и приведение в порядок хозяйственных документов и изложение их содержания.

138. Черная река (*** — букв. “Черная вода”), древнее название *** или *** (Мецамор — “Большое болото”). Протекает по Айраратской равнине километрах в семи к югу от Вагаршапата.

139. В тексте сказано “***” — букв.: “и других владетелей слова”.

От ред. Выражение "***стр. 157 состоит из слов “***” (мн.ч. от “***” —“владетель”) и “***”(от “***”) — “говорить”, “обсуждать”, “решать”. Это выражение можно переводить как “мужья решающие”, “люди, имеющие право вынести решение”. “Лицами, имеющими голоса”, были представители зажиточной прослойки, которых называли “мецамецк” “кедхуда”, а также, как здесь, “ишханами”. Из их числа выходили и должностные лица — “танутеры” и окружные мелики. Важнейшие вопросы, касающиеся общины (передел земель, распределение оросительной воды, строительство дорог, водоемов, церкви и пр.), решали именно мецамецки-кедхуда.

140. Прим. ред. *** (стр. 157). Эчмиадзин потребовал у крестьян передать ему арендованную у хана землю, но арендную плату по-прежнему должны были платить крестьяне, которые согласились с этим при условии снятия с них нвиракских сборов, т. е. подати с населения в пользу церкви. В этом сообщении обращает на себя внимание то обстоятельство, что нвиракские сборы по величине были примерно равны арендной плате, взимаемой с крестьян-арендаторов.

141. Прим. ред. Договор, заключенный между крестьянами и монастырем, опубликован Матенадараном в сборнике “Купчие и разные другие архивные документы по хозяйственным сделкам”, ч. I, Ереван, 1941, стр. 45—46 (***, 1941). В этом документе говорится, что землю Имамарх крестьяне не продали, а заложили за 14 туманов. Условия этой сделки были такие: а) с этой суммы (14 туманов) монастырь не должен требовать процентов, а крестьяне, как собственники земли, не должны требовать с монастыря арендную плату за использование земли; б) крестьяне землю Имамарх получают обратно после того, как возвратят монастырю вышеуказанную сумму (14 туманов); в) обе стороны (т. е. крестьяне, с одной стороны, и монастырь, с другой) договорились, что тот, кто откажется от этих условий договора или нарушит его, будет нести денежную ответственность в размере 12 туманов. Когда крестьяне потребовали вернуть им их землю, монастырь, со своей стороны, потребовал с крестьян 12 туманов штрафа за отказ от договора. Далее в “Джамбре” говорится, что крестьяне, не имея 12 туманов, не могли заплатить штраф. Тогда Эчмиадзин окончательно присвоил земли Имамарх. Но крестьяне не могли смириться с этим фактом и спустя 16 лет, в период патриаршества Абраама Кретаци, снова потребовали свою землю обратно. Монастырь в ответ потребовал с крестьян штраф 12 туманов. Но разоренные крестьяне не могли заплатить и просили патриарха “уступить” им эту сумму. Монастырь “уступил”. Вся эта история в “Джамбре” представлена в такой форме, что получается, будто монастырь крестьянам заплатил за землю Имамарх 25 туманов, а затем еще 12 туманов (т. е. всего 37 туманов). Между тем, монастырь, кроме 14 туманов, ничего крестьянам не давал. Относительно судебных расходов (15 тысяч динаров) в договоре ничего не говорится. Можно полагать, что эти расходы были меньше: около 5 тыс. динаров. В таком случае общая сумма получается: 14 туманов (“цена” земли) плюс 12 туманов (штраф) плюс 5 тысяч динаров (судебные расходы) — итого 26,5 тумана (именно об этой сумме и говорит Симеон Ереванци в “Джамбре”).

142. Прим. ред. В тексте пропуск (стр. 163). По данным автора, при католикосе Нахапете в Ереване ханом был Фарзали. В соответствии с этим мы и написали в квадратных скобках имя хана.

143. Турецкое слово “ешик-агаси” букв. значит “народный ага”, “народный начальник”. Слово здесь употреблено не как собственное имя, а как название должности Наджаф-Али-бека, назначенного для улаживания споров между крестьянами и землевладельцами.

144. Прим. ред. Пропуск в тексте. Несколькими строками ниже автор сообщает точное название этого гёла — Еакри-гёл (***).

Текст воспроизведен по изданию: Cимеон Ереванци. Джамбр. Памятная книга, зерцало и сборник всех обстоятельств Святого престола Эчмиадзина и окрестных монастырей. Изд. восточной литературы. М. 1958

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.