Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

Мученичество святой и славной великомученицы Фотины Самарянки и чад и сестер ее, с нею пострадавших.

1. Как только солнце мысленное направило лучи свои на пределы [земли] и озарило не только мир видимый, земной и вещественный, но также и разумные и невещественные ипостаси душ и воспламенило огнем своим, для ниспослания коего на землю пришло само, как мы слышали в Евангелиях, тогда уловляется честный и божественный апостольский лик и добру посвящается и научается уловлять человеков вместо рыб, привлекается также и женский пол и не оставляется вне мреж (сетей рыболовных) Бога и Владыки моего за преступление, думаю, и ослушание Евы, ибо ради нее Он изошел из девической утробы, дабы уничтожить скорбь, которая, подобно снедающему тело страданию, мучительно терзала все последующие поколения, через которое, увы, и я осужден был на страдание как бы в наказание за обман.

2. Итак, когда, как сказано, познали открывшуюся истину и жены, которые, пока Христос пребывал в человеческом образе, следовали за Ним и поучались, когда же Он приял вольное погребение, принесли благовония и миро, то одною из всех была и та, о коей надлежит нам теперь вести повествование, именно воспетая великомученица Фотина. Она происходила из Самарийского города Сихаря, как говорит наперсный друг Христа, великий боговидец Иоанн, исследовавший глубины духа и открывший нам тайны слова Божия. Удалившись оттуда со всем родом и всеми близкими, она последовала за богочеловеческим Словом, оставив все, что способно осквернять душу и побуждать ее окаляться житейскими делами. [75]

3. Но уместно нам обратиться к самому началу повествования, воспользовавшись подлинными словами сына грома. Он говорит 1: “Во дни оны приходит Иисус в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянская говорит Ему: Как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: Если бы ты знала дар Божий, и кто говорит тебе: дай Мне пить; то ты сама попросила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую”.

Евангелист (опускаю дальнейшее) изображает женщину столь глубоко увлеченною назиданиями Спасителя, что она, прибежав в свой город, громко взывала: “Пойдите, посмотрите человека, который сказал мне все, что я сделала” 2. Они пришли и, увидев, что Он делал, и услышав Его слова, сказали: “Не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что он истинно Спаситель мира, Христос” 3.

4. Что упомянутая у сего божественного благовестителя Самарянка есть великомученица Фотина, в этом пусть никто не сомневается вследствие того, что имя ее в Евангелии не означено. Ибо я полагаю, что блаженная получила это имя впоследствии, подобно возлюбленным чадам ее, как покажет дальнейшее изложение. Ибо с того времени, как она признала Христа Богом и Сыном Божиим, она вспять не обращалась; да и как обратилась бы убедившая прочих оставить их суеверие и притечь ко Христу? Если же не надлежало ей обратиться вспять, что действительно и не произошло, то совершенно ясно, что она и пострадала за Него. Это видно и по самому времени.

5. Ибо она вместе со своими родными стяжала мученический венец во времена нечестивейшего Нерона, который [76] предал смерти и первоверховных апостолов Петра и Павла. Есть и другое дошедшее до нас согласное с истиною известие, основанное на предании святых отцов, что при водосвятиях, которые род христианский измыслил для омовения от грехов, сего ради показывается обыкновенно и честный образ великомученицы Фотины во свидетельство и подтверждение настоящего повествования, и что мы, желая быть, подобно сей Самарянке, причастными водосвятию, сего ради созерцаем при них образ ее. Посему никто да не усомнится, что сия есть та Самарянка, с которою Господь беседовал при Иаковлевом колодце, ибо сие сказание подтверждают древние и правдолюбивые писания, и в большей мере доискиваться истины не следует. Но пора уже изложить, насколько возможно, в повествовании и последующие [деяния ее], собрав их из божественных писаний.

6. Итак, эта Самарянка после устроения и посвящения Спасителем у колодца тотчас подняла крест на рамена (плечи) и, последовав за Ним, сопричислилась к лику апостолов. И пока Спаситель мой, приняв на себя нашу плоть, искал погибшую овцу и жил среди людей, она находилась при Нем и с веселием и радостью услаждалась Его словами и чудесами. Когда же Он принял вольную смерть на кресте и погребение, чтобы доказать вожделенное воплощение и то, что он всецело взял меня на Себя, дабы я всецело был спасен, то она с прочими мироносицами принесла на гроб ароматы и миро и удостоилась чудесного лицезрения Ангела. Она видела также и самого Господа после воскресения из мертвых, вследствие чего усердно служила Евангелию. Ибо когда после этого ученики рассеялись по разным странам вселенной сообразно с тем, какой удел указала каждому сошедшая на него благодать всесвятого Духа, тогда и следовавший за ними народ разделился и двинулся за разными апостолами. К верховному [из них] Петру склонилась с более известными и Самарянка, сопровождала его, радостно внимая глаголам его божественного учения, и даже сама исполняла апостольское служение и многих призывала к познанию истины, как и раньше, [77] когда она привела к колодцу к Богу-Слову толпы Самарян и показала Его им.

7. Посему многие через нее уверовали в Господа нашего Иисуса Христа и возродились, знаменованные святым крещением. С нею вместе были ее сродники, кроме одного из сыновей. У нее было два сына, из которых один, второй по возрасту (сей был Иосия), везде находился при матери; кроме него, с нею были ее родные сестры: Анатолия, Фото, Фотида, Параскева и Кириака, воистину происшедшие и получившие имена от света. Другой сын великомученицы, первый по возрасту, отсутствовал в этом славном содружестве. Это был славный Виктор. Не по изнеженности или недостатку мужества и благородства отсутствовал он в сей сладкой Христовой рати своих сродников, но потому, что в те дни, стяжав у Римлян великий трофей в Аварской войне, он получил от правителя и великую честь, будучи назначен, как говорят, стратилатом и получив в полное распоряжение всю Италию. Отчасти для того, чтобы с большей свободой проповедовать слово истины, отчасти для смягчения участи угнетаемых за это он, охотно приняв сию честь, прибыл в Италию и до некоторого времени пребывал в ней.

8. Итак, в эти дни князь тьмы, не стерпев изобличения тьмы светом, воздвигает гонение на апостолов и, овладев всецело Нероном, начинает с самого главы боговестников, рассудив, что если он устранит главных руководителей нашей веры, то увидит и всю послушную им [паству] погибающей вместе с ними, подобно тому, как при усекновении головы и остальное тело вместе с нею усекается, распадается и погибает. Итак, приняв сие злое решение, он устраняет первоверховных апостолов, учителей и путеводителей всей вселенной, подвергнув Петра страсти Господней, как сам Спаситель предсказал ему после Своего божественного воскресения, но в обратном положении, а Павла обезглавив и таким образом освободив их от [земных] уз и переселив к вожделенному им Христу. [78]

9. Когда они таким мученическим образом покинули сей мир, паства их рассеялась и как бы от одного источника разделилась и растеклась в разные части вселенной, не малодушным страхом гонимая, но дабы исполнено было ею то. чего не успели завершить учителя, дабы обратились против врага ковы его, дабы преткнулся он сам о то, чем надеялся создать преткновение [другим], и дабы воссияла ярче сила Христова, часто поправляющая дела, по-видимому, пошатнувшиеся и ведущая нас ко благу твердым кормилом,— таковы суды Бога моего. Итак, другие страны и города имели других проповедников, великомученица же Фотина со сродниками тогда бестрепетно проповедовала явление Христа в африканском городе Карфагене. Итак, когда общий враг и супостат, как сказано, увидел, что благочестие и после сего ширится и возрастает, а его собственная сила слабеет, то он опять подстрекнул Нерона на розыск уцелевших и, воспламенив в нем сильный огонь гнева, побудил разослать по всей подвластной Римлянам [земле] неумолимых правителей, дабы они разными казнями и мучениями принуждали к отречению от Христа исповедующих Его Богом.

10. Посему и в Италию был послан дукс, именем Севастиан, по религии Эллин и ревностный идолопоклонник, но не жестокий по убеждениям и не беспощадный гонитель; он быстро прозревал ожидаемую пользу, в высокой степени обладал мудростью и быстротою ума и умел легче отделять хорошее от дурного, чем упорно и неумолимо проводить свои взгляды, чем и ныне грешат многие, которые не любят обличителя у ворот и учиться у других полезному не выносят и не желают. Намереваясь послать [Севастиана] в Италию, властитель призвал его к себе и сказал так: “Преславный дукс, поелику ты стяжал наше высокое благоволение, то надлежит тебе воздать нам щедрую мзду. Но какое может быть для нас иное воздаяние, как не готовность с твоей стороны исполнить вместе со стратилатом то дело, которое мною избрано и должно быть предпочтено другим. Весьма угодное мне дело [79] [состоит в том, чтобы] погибли без всякой пощады и сострадания все, которые почитают Христа Богом. Поэтому ничто прочее, ни войны и битвы, ни мечи и тулы (колчаны для стрел), ни всякое оружие, подъемлемое на супостатов, не должны казаться вам предпочтительными пред борьбою и бранью с врагами богов. К чему нам сопротивляться внешним врагам и двигать против них, как говорится, всякий камень и [в то же время], не давая полной воли своему гневу, дозволять этим без страха жить в нашей стране или, вернее, в стране богов, от которых и нам [дарована] власть над нею; ибо мы веруем, что не кем иным, как богами, даровано нам и одоление супостатов. Итак, если вы, исполняя дело приятное богам и нам угодное, постараетесь в скорости истребить весь род так называемых христиан, то удостоитесь еще больших даров и от нас самих, и от богов”.

11. Поощрив его этими словами, тиран отправил его в Италию. Когда он прибыл туда, то стратилат, вместе с войском встретив его с большим почтением, относился к нему дружественно, и они обменивались взаимными любезностями. В один из дней, когда они встретились друг с другом, игемон, взяв за руку Виктора, удалился с ним в уединенное место и обратился к нему с такими словами: “Любезный Виктор, мы знаем, что ты переменил свои убеждения и отрекся от нашей веры, будучи научен своей матерью чтить Христа и поклоняться Ему. Говорят, что и сама она, последовав за Петром вместе с Иосией, своим сыном и твоим братом, проповедует имя Христово во всяком граде и стране. Но если ты хочешь послушаться меня, то, оставив этого нового Бога, вернись к твоей отцовской вере, дабы не подвернуться смертельной опасности. Знай, что недолго тебе возможно будет укрываться от властителя; твое заблуждение не настолько маловажно, чтобы, в качестве такового, не привлечь к себе внимания и остаться не замеченным. Ибо неисполнение повелений царя, которому ты, бесспорно, [обязан] и жизнью и тем, что вознесен до такой славы и известности, есть открытый мятеж, тем более, что ты заботишься о тех, [80] кого нам предписано карать, и не только заботишься, но и [сам] подпал под влияние их иноземных бредней и чтишь почитаемого ими Бога, с презрением отрекшись от тех богов, которых благоговейно чтит царь. Как же властитель, узнав об этом, сохранит свою кротость, как? Нет, любезный Виктор, не оставайся в этом [заблуждении] и, пригласив к себе мать и брата через какого-нибудь верного человека из твоих подчиненных, заставь их хранить молчание и таить в себе свою веру в нового Бога, если они не согласятся вполне отступить от своего служения. А ты, восседая среди [площади] и помня, что на тебя устремлены взгляды народа, выступай против так называемых христиан и, если не хочешь их казнить, то, по крайней мере, изгоняй из твоих городов, и ты получишь со многих сторон величайшие выгоды. Царь за верную службу возведет тебя в высший сан, а присваивая себе имущество преследуемых, ты увеличишь свое состояние. Непременно простит тебя за это и Бог твой, если только ты не пожелаешь окончательно отказаться от Него по моему совету. В самом деле, коль скоро Он Бог, то, зная причины деяний, Он во всяком случае признает достойным одобрения того, кто может подвергнуть их большим бедствиям, но не принуждает силой к отречению”.

12. Этими словами правитель старался повлиять на Виктора, но был уловлен сам, познав вскоре благочестие и изменив свои взгляды под влиянием того, что услышал в ответ от Виктора, а вернее — того, что и тут содеяла благодать Духа, призвавшая его, как “сосуд избранный”, по выражению святого апостола Павла 4, и поражением зрения просветившая душевные очи, как будет сейчас рассказано. Подобает внимательно отнестись к рассказу. Когда правитель уже привел все заманчивые доводы и воображал, что своими увещаниями пленил собеседника, Виктор, мало помедлив и собравшись с духом, дал такой ответ: “Игемон, ты предлагаешь мне, говоришь и советуешь выбрать то, что считаешь хорошим, и я признателен тебе за дружбу [81] и расположение. Но так как твоя любезность дошла до того, что ты дал мне полезный по твоему мнению совет и, стараясь отклонить меня от моей цели, увещевал меня действовать в угоду тленному царю, то и я не откажусь уделить тебе часть общей благодати, указать путь к свету, приблизить к бессмертному царю и сделать наследником многих благ”.

13. Дукс ответил: “Дорогой друг Виктор, если ты скажешь нечто достойное внимания, то мы согласимся с тобою и подвергнем твое предложение суждению разума, и если оно даже не окажется сопряженным с какой-либо пользой и выгодой, не отвергнем его. Если же оно ведет ко вреду и гибели, то ни в каком случае не примем его”.

— “Так выслушай, любезнейший игемон,— сказал стратилат,— мои слова. Мы знаем, что Христос, которого ты называешь новым Богом, есть Творец веков и Создатель всего видимого и мыслимого; не вчера Он начал быть, как тебе кажется, но прежде веков сосуществовал с Отцом, который, неизреченной премудростью создав человека по образу и подобию Своему, даровал ему наслаждение раем, повелев [соблюдать] только одну заповедь, приучавшую к повиновению. Сей человек, обманутый советом змия и соблазном жены и преступивши сию заповедь, был изгнан из рая. Когда лукавый, за гордыню низвергнутый с небес,— я разумею чтимого вами беса,— увидел, что человек лишился благодати Божией, то, растянув все свои сети, захватывает в них несчастного и постыднейшими страстями отдаляет от Бога, а затем убеждает перенести на идолов честь, подобающую Творцу, уча признавать богами то, что создали руки человеческие. Так держал нас враг в своих сетях, и не было никакого средства изъять нас из его петель; мало того, мы, отвергнув и пророков, и закон учительный, и все, что для нашего обращения ниспосылал Бог, впадали в заблуждения прародителей. Тогда Творец наш, видя, что мы находимся в такой опасности и что враг радуется нашей гибели, пожелал по милосердию своему Сам воспринять на себя наше естество, изойти из девической [82] непорочной утробы и стать подобным нам человеком, не изменяясь в божестве Своем, и указать нам путь, которым мы сможем одолеть незримо наступающих на нас бесов. Итак, любезнейший игемон, Сей во время Своего богочеловеческого пришествия беседовал и с моей матерью у колодца Иаковлева и, открыв ей познание тайн, просветил очи ума ее; она, услышав и увидев столько, сколько не может рассказать человеческий язык, поняла, что зримый ею есть Бог и подобный нам совершенный человек. Поэтому она сама прилепилась к Нему, находилась при Нем, когда он принял на себя вольную страсть ради нас, и видела Его воскресшим из мертвых и восшедшим на небеса, откуда Он и сошел. Посему она и нам передала то, что получила и, исхитив нас, как любезных чад своих, из ваших суетных мерзостей, научила познать воистину сущего Бога. Его мы познали, Его чтим и проповедуем со всяким дерзновением и никогда от Него не отречемся; не бывать сему, хотя бы царь грозил, карал и вздумал делать что угодно, так как даже смерть за Него мы считаем благом. Как мне забыть о тех чудесах, которые недавно через меня Бог мой явил в битве с Аварами? Разве и сам ты не знаешь, сколько тысяч врагов было истреблено? Предо мною шествовал ангел Господень и истребил столь великое множество Аваров, какого и исчислить невозможно. С этого времени я получил и благодать не надеяться на человека. Посему познай и ты, познай истиннейший и спасительный путь и приди ко Христу, ибо он человеколюбив и принимает тебя, и ты во веки будешь соцарствовать Ему”.

14. После того, как дивный Виктор связал в рассказе это и многое другое, какое-то божественное просветление незримо коснулось души Севастиана: он, как бы придя в исступление, закрыл очи руками, затем пал ниц на землю, как труп, и лежал безгласный с раскрытым ртом. Тотчас он был поднят предстоявшими и уложен на одр. Плач, стенания и смутные толки начались среди всех его подчиненных, думавших, что он вскоре испустит [83] дух. Одни думали, что он впал в обморок под влиянием какой-нибудь человеческой болезни, например, потому, что излишек чего-либо в естестве передался в голову, расстроил ее направляющую деятельность, погасил свет очей, вызвал бесчувствие и поверг его как бы бездыханным на землю. Другие подозревали иное, — что стратилат по естественной зависти к его славе хотел губительным зельем лишить его жизни, чтобы себе одному присвоить всю полноту власти.

15. Три дня провели они в печали, но когда на востоке забрезжил свет четвертого, они увидели поразительное зрелище: Севастиан как бы в исступлении вскочил с одра, громким голосом восклицая: “Един Бог христианский, проповедуемый Виктором. Ему я служу, в Него верую и Его исповедую Богом истинным и живым во веки”. Пораженные такой внезапной переменой, все присутствовавшие вместе с Виктором стали спрашивать игемона, что с ним случилось, и как он столь долгое время пробыл в исступлении, не произнося сам ни единого слова. На это он ответил: “Дивный Виктор, когда я с напряженным вниманием слушал твои слова и воспринимал их своим сердцем, огонь зажегся в нем от необычайной речи, и к концу ее все оно загорелось и стало пламенем, сожигавшим мою внутренность; невыразимая словами божественная молния озарила очи мои и дала возможность лицезреть Христа, радостным голосом призывавшего меня к Себе. От этого я впал в какое-то оцепенение и стал нем и безгласен, пораженный страшным видением. Итак, не медли, но скорее присоедини меня к Нему и просвети очи мои душевные и телесные, ибо, как видишь, очи мои, пораженные тем божеским светом, утратили собственный свет”. 16. Не успел Севастиан закончить своих слов, как Виктор, совершив над ним все установленное, привел его к святому крещению, после чего тотчас отверзлись у него вместе с очами внутренними и очи телесные. С глубокой душевной радостью возвеличил он силу Христову и своим примером обратил великое множество Еллинов [84] к познанию истины. Поэтому во всей Италии была великая радость, так как число христиан с каждым днем увеличивалось, а идольский обман ослабевал. Весть об этом дошла и до воистину блаженной и соименной свету Фотины, которая, воздев к небу руки и возведя очи, сказала: “Слава Тебе, живущий в вышних и призирающий на смиренных 5, так как Ты исполнил меня столь великих благ через плоды чрева моего, собирая ежедневно плоды духовной нивы в божественные Твои житницы 6, дабы наполнить мир вышний и все обители его, которые Ты уготовал возлюбившим Тебя”.

17. Так обстояло дело; вера наша процветала и распространялась, но не могла с этим примириться зависть, и не мог лукавый отрешиться от своих злых умыслов. Снова ползет змий, изливает яд и чьими-то устами нашептывает обо всем этом царю: “Попрана, государь, твоя сила, попрана твоя царская власть, еще немного,— и ты лишишься и жизни, если осторожно и мудро не возьмешь дела в свои руки. Знай, что тот дукс и стратилат, которых ты поставил править всей Италией, замыслили отпадение от твоей высокой власти и, отринув благоволение богов, перешли к Галилеянину, сдружились с теми, поголовное истребление которых было поручено им твоим величеством, подчинились нелепой вере их и вот поколебали всю страну и убедили мыслить согласно с ними. Через короткое время они устремятся и на твою царскую власть,— да не оправдаются эти слова на деле. У стратилата, говорят, жива мать, бывшая ученицей известного Назорея, которая вместе с несколькими другими сродниками находится в Карфагене, морочит людей волшебствами и привлекает их к Распятому; мало того, она сама содействует ковами совратительной деятельности сына и изыскивает способы, которыми сделает послушным ему великое множество народа”.

18. Распаленный до бешенства этими словами, тиран гневался, печалился, недоумевал, перебирал в мыслях, [85] что именно следует делать, и, наконец, рассудил, что в настоящем случае для него выгодно соединить гнев со сдержанностью, пока он не поставит мучеников перед своим судилищем. Посему он послал позвать их к себе под предлогом желания сообщить им о необходимых делах. На случай, если они не захотят исполнить царское повеление, он тайно отправил лиц, которые должны были привести их насильно, приказав, чтобы из рук их не ускользнул никто из окружавших Виктора и Севасиана и в Карфагене — великомученицу Фотину. Что же далее? Быть может, Бог отнесся с небрежением к такой участи их и оставил воспетых без утешения? Или утешал, но не всех без исключения, так как они находились в разных местах? Или, утешая, делал это сдержанно и слабо? Далеко нет. Он каждого посетил одновременно после распоряжения Нерона, причем не ангел послужил для сего и не кто-либо [другой] из исполняющих такое служение, но к ним пришел самолично Тот, который по неизреченному состраданию явился на земле и прежде в человеческом виде и образе. Он звал их, как венценосцев уже, Своими известными словами: “Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я упокою вас” 7.

На это Виктор сказал Явившемуся: “Ты снова, Спаситель мой, пришел к нам”? Он ответил: “Не разлучусь с вами до скончания века 8. Но надлежит тебе предстать Нерону с матерью твоей Фотиною и спутниками ее. Итак, не бойтесь: побежден будет Нерон с князьями его. А тебе говорю: отныне ты не будешь зваться Виктором, но Фотин будет имя твое, ибо многие просвещенные тобою пришли ко Мне. Севастиана же ободрит твое слово, и он вместе с вами примет мученическую кончину. И блажен претерпевший до конца” 9.

19. Такое откровение дано было и всечтимой мученице Фотине с указанием всего, что должно было постигнуть их. Посему еще до прибытия посланных царем она с [86] спутниками своими отправилась в Рим и, вступив в город, велегласно проповедовала, говоря: “Римляне, благовествую вам пришествие Бога и спасение всем притекающим к Нему. Уверовавший и крестившийся спасен будет, а неверующий осужден будет” 10. Сими словами ее всколебался весь город, и многие, с унынием выслушав этот призыв и подвергнув его точному рассмотрению и исследованию, пришли к [истинному] богопочитанию. Тем временем из Италии прибыла и славная чета, досточтимейший Фотин со сладчайшим Севастианом. Итак, по докладу стражи, Нерон тотчас воссел на высоком судилище и, облекшись в лисью шкуру (ибо львиная была пока еще не уместна), с притворной кротостью потребовал к себе святых и, прежде всего приветливо взглянув на мучеников, говорит: “Откуда прибыли вы, госпожи мои сенаторши, и чего ради избрали... 11 к нам, как видно, привело провидение и порадоваться вместе со стратилатом и сим почтенным дуксом, которых попечение об общем благе потревожило оттуда на совместное с нами рассмотрение дел государственных в качестве первенствующих в синклите. Я уже узнал, почтенная старица и лучшая из жен, что прекрасный во всем Виктор — твой сын. Посему, я думаю, и боги привели тебя сюда, дабы вы порадовались вместе и вместе с нами воздали им достойные почести”.

20. На это мученица, оградив себя крестным знамением и всецело защитив себя им, ответила ему так: “Нас, государь, Господь наш Иисус Христос поставил сегодня перед твои очи, чтобы мы показали тебе Его, как истинного и вечного царя и Бога, и убедили признавать Его единого Богом и промыслителем о всем, а почитаемых вами (богов) считать немыми идолами и истуканами, созданиями рук человеческих, лишенными чувств. А что сих привело сюда, как ты сказал, рассмотрение общих дел, то ты сказал правильно, ибо ничто другое не требует более тщательного рассмотрения, чем настоящее дело: ведь рассмотрению подлежит [87] вопрос о бессмертной и бесконечной радости или каре. Итак, знай, что если ты придешь ко Христу, то будешь вечно соцарствовать ему, если же нет, то подвергнешься вечным мукам, ибо Он сам сказал нам: уверовавший и крестившийся спасется” 12.

21. Оцепенел тиран от этих слов и долгое время оставался безгласным. Наконец, едва овладев собой, он сказал: “Не жрица ли ты христианская, что первая вступила со мной в пререкания”? Мученица говорит: “Недостойна я такого блага, но как хорошая земля, будучи возделана, приносит тучный плод, так и моя душа, [как бы] вспаханная божественными учениями Спасителя и орошенная таинствами Святого Духа, во благовремении произрастила колос, и плод его, как видишь, я приношу Самому вспахавшему и посеявшему и со тщанием исполняю полученную мною заповедь. От вас зависит принять проповедь или нет”. Выслушав это, Нерон обратился к святым со словами: “Должно быть, эта женщина глубоко прониклась безумными мыслями, если дошла до такой дерзости к нам, что захотела [отвратить нас] от величайших богов и привести в свою веру. Я поэтому опасаюсь, не обманула ли она вас подобными речами. И что же, если она понадеялась даже нас уловить своими убеждениями? Она, как я вижу, любознательна, болтлива и легко могла бы восторжествовать, встретив неразвитой ум. Поэтому, если не ты, славнейший дукс, то по крайней мере стратилат Виктор, я думаю, не избежал вредного влияния матери, быть может, по долгу сыновнего повиновения родительнице. Но она не должна казаться тебе заслуживающей предпочтения перед богами, ибо по их желанию и изволению ты явился на свет, а она послужила лишь орудием для рождения”

22. Перебив его, все святые в один голос воскликнули: “Мы христиане, и Христос Бог наш поставил нас сегодня перед твои очи, царь. Благоволи скорее делать, что хочешь, ибо для нас и жизнь — Христос, и смерть за Него немалая награда”. На это гнусный и неразумный язык [88] говорит: “Вы оба воистину приняли сие учение и решили не уступать ни угрозам, ни мукам, ни смерти? или это некоторая проба для меня и открытая проверка моей любви и расположения к вам? Но хотя я вообще сдержан и снисходителен, однако, где я замечаю оскорбление богов, неисполнение моих повелений и пренебрежение к моей власти, там никто не превзойдет меня в силе и решительности отпора”. Тогда все снова, как бы едиными устами, воскликнули: “Пытки твои, тиран, которым мы мужественно будем противостоять до конца, обеспечат нам жизнь вечную”. Хвастливая и тщеславная душа не вынесла этих дерзновенных слов. Сняв с себя личину и откинув напускную и обманную ласковость, Нерон дал полную волю своему гневу и тотчас повелел глашатаям скликать народ и собрать весь город на зрелище, а палачам велел внести и поставить посередине кузнечную наковальню, затем, протянув над нею руки святых, изо всей силы бить молотом и нещадно дробить их пальцы, пока жилы и кости со связками разъединятся и, раздробленные в коже, будут выбиты, причиняя им ощущение горького и мучительного страдания. Я уверен, что от одного упоминания об этом у вас закружилась голова, так как и сами вы облечены слоем мяса, объединенного кровью и душой и служащего естественным потребностям. Оно и в других случаях, если его резнет острое железо, посылает в сердце мучительную боль, как можно наблюдать при казнях преступников, когда закон и царь велят это делать, а также при производимых врачами [сечениях], когда болезнь заставляет применять это средство. Как же могла бы довлеть естественная сила человека против такого раздробления?

23. Однако это не заставило мученицу и ее сподвижников смутиться или пасть духом. Напротив, когда царь через одного из своих копьеносцев, именем Секунда, сказал ей: “Я не принуждаю тебя, жена, пожрать богам и отречься от Христа, которому ты служишь, но только отказаться от проповеди и провозглашения его Богом. За это ты будешь освобождена от мук и получишь от нас [89] величайшие почести и награды”, то она даже внимания не обратила на эти слова и Секунда не удостоила ответа, но, взявши обеими руками руки своих детей, в сопровождении сестер, Севастиана и густой толпы народа, сбежавшегося на зрелище, двинулась к воздвигнутой наковальне. Когда некоторые, были охвачены жалостью к страданиям их и протягивали им хлеб и вино, предлагая подкрепиться, чтобы легче вынести раздробление рук, мученица сказала: “Мы духовной пищей вскормлены и не взалкаем во век”. Вместе с этим она, воздев руки к небу, произнесла: “Благодарим Тебя, Господи Боже, за то, что воссияла в нас благодать всесвятого Твоего Духа”. Затем, приблизившись к наковальне и осенив ее крестным знамением, она положила на нее свои руки и велела сыновьям положить туда же и их руки. Те с готовностью исполнили это, и палачи, став кругом, начали нещадно бить молотами, учащая удары. Когда они утомились от битья, мучение продолжали другие люди с крепкими руками, неутомимые и сильные, которые стали наносить подобные же удары по рукам мучеников. Когда и эти выбились из сил, и явилась третья смена мучителей, святые проявлением Твоей силы, Христе мой, на глазах у всех оставались невредимыми, имея руки и пальцы целыми, как будто не испытавшими ни единого удара.

24. Об этом было доложено Нерону; он, приписав происшедшее волшебству, приказал отрубить топором святые руки их. Топор принесли, и первый удар нанес [палач] по рукам мученицы. Тогда узрели небывалое чудо: железо совсем не вредило ее рук, как бы скованных из стали, так что хотя трое палачей наносили с размаха по семи ударов топором, однако на руках не видно было никаких повреждений. Выбившись из сил, палачи падали на землю, как мертвые, а мученица оставалась невредимою и молилась, говоря: “Господь — помощник мне, и не убоюсь. Что сделает мне человек?”

25. Когда о сем донесено было Нерону, он пришел в полное недоумение и до времени отослал их под крепчайшую [90] стражу. Придя в себя, он сообразил, что если одолеет великомученицу Фотину, то легко подчинит себе и остальных, и потому решил пока совершенно отказаться от наказания ее, так как он уже получил доказательство ее неприкосновенности. Равным образом не было у него надежды на то, что она уступит льстивым речам, судя по сделанной попытке подействовать на нее заманчивыми обещаниями. Поэтому он думал, что она, быть может, не устоит перед красотою самоцветных камней, блеском золота, роскошью царских чертогов и нежными женскими речами и откажется от принятых ею намерений. Итак, отделив ее от остальных, он ввел ее во дворец и познакомил со своей дочерью, которую звали Домниной, сказав: “Теперь тебе, жена, следует быть в обществе моей девочки и разделять ее радости, как дочери, и удостоить таким же вниманием и меня. Я в свою очередь займу место брата твоих сыновей и оба они будут царствовать вместе со мной и станут сонаследниками багряницы. Видишь, какие блага нас окружают. Пребывай в них с радостью, и через короткое время смягчится душа твоя и познает полезное”.

26. Поступая так, он не подозревал, что готовит самому себе жестокий удар, ибо ему суждено было потерять вместе с нею и достойнейшую Домнину, ради чего, полагаю, Бог и призвал к сему мученицу. Когда она, по уходу царя, приблизилась к Домнине, несказанный свет излился из очей ее, и заблистали лучи, заставившие померкнуть солнечный свет. Они озарили очи девы и заставили ее пасть на землю, так как она не могла воззреть прямо на лицо мученицы. Затем просветились и душевные ее очи, и она, припадая к ногам подвижницы с горячими мольбами о спасении, очень трогательно просила сделать ее невестой Христа и присоединить к Нему. “Я видела”, говорила она, “какой славы и благодати удостаиваетесь вы, служащие Спасителю всех. Посему прошу тебя, сделай меня причастницей такой благодати, не откладывай, не отвергай и не уклоняйся от сей милости”. Эти слова отроковицы великая сразу приняла благосклонно, тотчас, не теряя времени, огласила ее [91] и, нашедши по близости купель, полную воды, просветила ее святым крещением и переименовала в Анфусу, дав имя соответственное деянию, ибо из терна произросла пышная роза и настолько расцвела после крещения во дворах Господних, что тотчас собрала имевшееся у нее золото и другие украшения и через свою вернейшую прислужницу Стефаниду передала их в руки бедных.

27. Узнал и это Нерон и совершенно вышел из себя. Распаленный гневом, он огнем дышал, огонь испускал из глаз и решил огнем истребить святых, к чему подстрекал его и Агриппа, разжигавший его гнев. Итак, нанесли дров и всего, что служит для разведения и поддержания огня, целых семь дней, согласно распоряжению тирана, топили печь, и затем внутрь ее были введены святые, имевшие на устах песнь известных отроков Вавилонских. Ввергнувшие их слуги царя накрепко закрыли вход и три дня стерегли снаружи, ибо гонитель приказал открыть печь по прошествии трех дней, собрать кости и бросить в реку. Открыв печь, они увидели чудное и страшное зрелище: святые стояли совершенно невредимые, и ни один волос их не пострадал в пламени. Окружавшая толпа тотчас воскликнула: “Велик Бог христианский, сохранивший рабов своих невредимыми от огня”.

28. Услышав тотчас и об этом, Нерон пришел в полное недоумение. “Это прямое волшебство и явный обман”, говорил гнусный обманщик, не зная, кто обуздал силу огня и не оставил святых Своих, и что прав был сказавший: “Если сквозь огонь пройдешь ради имени Моего, пламя не опалит тебя” 13. Посему, дабы произвести более точный опыт и привлечь на свою голову те средства, которые он хотел противопоставить предполагаемому им [чародейству], он сказал: “Позовите мне волхва Лампадия: он сумеет разрушить козни этих не поддающихся смерти обманщиков. Никак не сможет устоять волхв против волхва: Лампадий великий знаток своего искусства и живо предаст злой смерти этих злодеев”. В тот же [92] час явился призванный волхв, который с надменным видом грозил, что если он не изведет их ядовитыми напитками, то никакое другое средство не должно быть применяемо к ним, ибо естественно будет предположить, что они сильнее самой смерти и совершенно бескровны и бессмертны. С такими словами он наполнил сосуд гибельным зельем и предложил мученице выпить. Она, взяв его в руки и, возведя очи горе, сказала: “Ты еси, Господи, Бог, изрекший во святых Твоих Евангелиях, что если и что смертное испием мы, верующие в Тебя, то оно не повредит нам 14. Итак, не отринь слов уст Твоих, но услышь меня в час сей, и сказанное Тобою да проявится сегодня на нас, рабах Твоих”. Сказав так, она сама вкусила питья и дала выпить бывшим вместе с нею, и оба они, взяв, выпили и милостью Христовой остались невредимыми. Пристыженный этим Лампадий приступил к изготовлению сильнейших зелий и, снова наполнив сосуд другим, более едким ядом, подал его мученице, сказав: “Если ты и это одолеешь, то убедишь и меня признать Христа”.

29. Когда она со своими сподвижниками быстро выпила и такой яд, и видно было опять, что она нисколько не пострадала, Лампадий, внезапно переменившись, воскликнул: “Ты победила, ученица Христова, победила козни бесов, спасла меня из глубины ада и возвела от тли жизнь мою; ибо я верую в проповедываемого тобою Бога и, как очищенный истукан, обновляюсь и совлекаю с себя ветхого человека; посему все свои книги предаю огню и от всякого своего колдовского искусства отрекаюсь”. Принесши с этими словами все книги, служившие ему пособиями для волхвований, он, на глазах толпы, сделал их добычей огня и стал побуждать святых крестить его немедленно. С великою поспешностью это было совершено, причем восприемниками своими он сделал Иосию со святой Фотидой и был переименован в Феокалеста, ибо повсюду они имели соответственное имя и прозвание. Одновременно и Бог призвал его к Себе, и после этого он своими делами еще более утвердил за собой такое прозвание. [93]

30. Нерон, узнав об его поступке, велел немедленно изъять Феокалеста из среды их, отвести за стены Рима и там предать смерти мечом. Радостно приняв этот приговор и обратившись к святым, он воскликнул: “Помолитесь за меня, святые Божии, помолитесь, чтобы мне в мире завершить течение моей жизни и сподобиться непостыдно предстать в день страшный пред судилищем Христовым”. Провожаемый молитвами всех, он с радостью ушел и, достигнув места, в мире был обезглавлен в пятый день июля месяца.

31. Итак тиран, видя свое полное поражение в сем деле, решил впредь относиться к великой не как к человеку, но как к существу бессмертному и вовсе не подверженному телесному страданию. Поэтому он говорит ей: “Прекрати, жена, эти глупости, и мы, относясь к тебе, как к богине, станем воздвигать тебе столпы и храмы, почитать тебя вместе с Ирою, Афиною и Артемидою, и все тебе будут поклоняться”. Мученица ответила: “Я — раба Божия и ученица Христа, который дает нам силы для сих необычайных деяний. Однако во мне не обитает какое-то божественное естество, как тебе кажется, и нет другого Бога, кроме единого триипостасного, сотворившего небо и землю и все, что на них. А что касается обвинения в глупости, которое ты нам бросаешь за эту веру, то апостол Павел в своих писаниях говорит так: “Глупых мира избрал себе Бог, дабы посрамить сильных” 15. Тиран прервал ее вопросом: “Кто этот Павел? не из небесных ли богов кто”? Мученица ответила ему: “Он тоже раб Божий и учитель вселенной. Он вовсе не Бог по естеству, но является и таковым по положению, богом ваших богов,— можно сказать,— их уничтожителем и сокрушителем. Несколько дней тому назад он стяжал себе и мученический венец по усекновении тобою святой главы его”.

32, Тогда смертельно уязвленный свирепый зверь измышляет крайне тяжелую и мучительную казнь и велит тотчас отделить у них снизу особыми инструментами жилы от лодыжек, извлечь их наружу и крепко тянуть до тех [94] пор, пока они или совсем лопнут от сильного натяжения, или выдернутся сверху до низу, и мученики окончат жизнь такою насильственною смертью. Это приказание тотчас начали приводить в исполнение, и можно было видеть, как свертывались тела святых и принимали шаровидную форму от сгибания, которое производили жилы, тянувшие массу тела от шейных позвонков к ногам. Но твердые, как сталь, [святые] доблестно выносили и эту пытку и разили кровожадного пса горькими словами: “Не воображай, нечестивец, что мы обращаем внимание на эти муки: как человек, извлекши терние из ноги, вместе с ним устраняет и боль, так и мы относимся к вытягиванию из нас жил, ибо Бог наш, из праха создавши их прежде, может, вместо отнимаемых, дать нам новые жилы, крепкие и не могущие разорваться или быть вырванными”.

33. Этими словами еще более воспламененный ко гневу царь повелел растопить свинец, смешать его с серой и в кипящем виде влить мученице в горло, “Чтобы”, говорил он, “сожженный и вспенившийся язык ее прекратил свои глупые речи”. Но доблестная, терпя такое страдание, говорила: “Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Ты оросилъ сердце мое, как водою жаждущего в зной”. Пораженный такой стойкостью и твердостью подвижницы, Нерон сказал предстоявшим: “Никогда не видел я столь мужественной женщины; вы видите, какое упорное сопротивление оказала она всем примененным к ней мукам, [вынося их] как бесчувственный истукан. Однако этим она нас не возьмет, но чем более противится она нашей воле, полагаясь на свои злые чары, тем ревностнее будем мы изыскивать подходящие для нее [муки]”.

34. С этими словами он повелел врыть в землю очень толстые и высокие столбы, подвесить к ним обнаженных мучеников одного против другого так, чтобы они видели друг друга, строгать их железными когтями и нещадно жечь светильниками. Можно было сказать при виде мучеников, что они висели, как овцы на бойне, не только рассекаемые на куски, но и палимые светильниками. Увы, Христе [95] мой, как велико было тогда Твое долготерпение! Затем глашатай велегласно стал кричать: “Перестаньте возвещать Христа, исполните волю царя, и будете освобождены от мучений”. Но добропобедные не приклонили вовсе ушей, а запели псалом: “Господи, прибежищем был Ты нам” 16 и т. д., затем дали такой ответ: “Мы исполнили и исполним волю Владыки нашего Иисуса Христа Бога, а на волю твоего царя плюем, ибо взираем не на настоящее, а на будущее; ибо насколько в нас истребляется внешний человек, настолько обновляется внутренний”.

35. Еще более раздраженный этим Нерон повелел влить им в ноздри прах с уксусом. Затем, не удовольствовавшись этим, изверг повелевает выколоть всем глаза и, сняв со столбов, бросить в самую мрачную темницу, где было множество пресмыкающихся и великое зловоние, и оставить их там обнаженными без призора и какого-либо ухода. Тела их представляли собой сплошную рану. Их сняли, унесли и бросили в темницу, точно бездушный груз. Вернее сказать, они были брошены безбожниками в это темное подземелье, как в могилу: не предполагали жестокие, чтобы в них оставалось дыхание или искра жизни. Итак, они заперли двери и ушли, порешив, что остатки их тел тотчас будут истреблены ядовитыми гадами. Но Ты, Господи, спасаешь надеющихся на Тебя и избавляешь их от всякой скорби. Как только они брошены были в темное узилище, не имея ни одного здорового места в теле и с бесчеловечно выколотыми глазами, вдруг озарил их яркий свет, вся темница осветилась, все место наполнилось ароматом разлившегося благовония, а пресмыкающиеся бросились в свои норы и погибли. Ты же, Боже наш, воззрел на них со святой высоты Твоей и в видимом образе стал среди них, как и раньше при запертых дверях среди учеников 17. Вместе с Тобою были и верховные апостолы Петр и Павел. Лежавшая на земле великомученица, духом почувствовав сие, с горячим чувством воскликнула [96] словами Фомы 18: “Господь мой и Бог мой”! Он же, взяв ее за руку, поднял и сказал: “Блаженна ты в женах и блаженны сыны твои Фотин и Иосия, который наречется Христодулом; блаженны и все вместе с вами перенесшие муки ради имени Моего. Итак, радуйся, ибо Я был и есмь и буду с вами, и вот пострадавшие за Меня тела ваши восстановляю вам здоровыми, как прежде”.

36. Вместе с этими словами отверзлись очи их, возвратилась на них плоть их, они стали здоровы, не являя на теле даже следа рубца, и как будто претворились в существа невещественные. Посему они воспели устами своими ангельскую песнь: “Свят, свят, свят Господь Саваоф, полно небо и земля славы Твоей”. Затем снова говорит Господь мученице: “Вот Я даю тебе благодать исцелений, во имя Мое ты будешь излечивать всякую болезнь и немощь, многие изувеченные очи исцелятся чрез тебя, и просветятся помраченные, ибо Я дам тебе и деяние, соответственное твоему имени. И кто призовет Меня во имя твое, Я не вспомню беззаконий его”. Сказав это и простившись со святыми, Господь отступил от них с верховными апостолами и вознесся на небо; а они остались в темнице, веселясь и славя Бога за все случившееся с ними. Почти целых три года провели они в этом заключении, питаясь хлебом небесным, укрепляясь духом и готовясь к предстоявшему им подвигу. Там открылись и источники воды, и была у них великая радость.

37. В это время случилось, что один из слуг Нерона, уличенный в проступках, был присужден к заключению в эту темницу. Пробыв в ней несколько дней, он снова снискал себе милость и был восстановлен к прежней должности. От него тиран узнал, что святые живы (он думал, что вследствие причиненных им невыносимых мучений они умерли и не сохранилось даже останков их), и, услышав, что темница превращена в дом Божий, что там изобилие воды и великое благодушие, он совершенно вышел из себя и, как бы забыв,— безумец,— что с ними было сделано вчера и раньше, весь превратился в бесчувственный камень. Тогда как следовало бы узнать, кто с ними это сделал, [97] и позаботиться через обращение, если не о чем-либо другом, то о собственном спасении, он, напротив, опять потребовал их к себе и сказал: “Не говорил ли я вам, чтобы вы не проповедовали Христа и не считали его Богом? Но так как вы и теперь еще остаетесь при прежнем мнении и решении и даже долговременная безнаказанность не научила вас сделать полезный выбор, то вы испытаете такие мучения, каких никогда еще не испытывали”.

38. Итак, он велел привязать их обнаженными вниз головами к столбу и бить нещадно воловьими жилами до тех пор, пока они, совершенно истерзанные плетьми, насильственно окончат жизнь свою. Он распорядился также, чтобы мучители не ослабляли жестокого наказания, если это мучение продлится даже три дня и казнимые не умрут, вследствие своей живучести или даже бессмертия. Так было сделано, и мученики долго были биты плетьми при очередной смене палачей. Когда они лишились голоса и приобрели вид трупов, мучители ушли, оставив их, согласно распоряжению тирана, привязанными в таком виде к столбу, для того, чтобы они сделались пищею птиц небесных. Но ангел Господень, сошедши с неба, освободил святых от уз и, сделав их опять совершенно здоровыми, как прежде, наполнил души их радостью и великим веселием. Поэтому они воспели следующую песнь: “Милости Твои, Господи, во век воспоем, в род и в род возвестим, истину Твою” 18a и продолжение псалма. На четвертый день пришли для осмотра палачи, посланные тираном, чтобы узнать, что сделалось с их телами. Увидев, что они стоят невредимыми, издают глас и величают Бога, палачи ослепли или потому, что ангел все еще незримо присутствовал и обрек их на слепоту для просветления души и обращения, как некогда Захарию на немоту за неверие, или потому что святые источали из себя лучи благодати, которых не могли выносить очи неверных, объятые тьмою язычества.

39. Когда эти жалкие ослепшие люди явились человеколюбивым очам святых, мученики нашли, что не следует [98] презреть их, но благостно рассудили сами проявить на нуждающихся тот дар исцеления, который получили от Спасителя. Посему мученица подошла к ним и сказала: “Во имя Господа нашего Иисуса Христа, слепые, прозрите”. Тотчас за словами последовало и просветление: они прозрели, уверовали в Господа и немедленно крестились. Это не могло укрыться от Нерона, он скоро узнал о пребывании мучеников в живых, об обращении мучителей и всем прочем, что случилось. Охваченный вследствие сего еще большей яростью, он лаял, как бесстыжий и одержимый бешенством пес, и как кровожадный зверь, еще не насытившись человеческим мясом, поспешил сделать то, чего не вынесло бы человеческое естество, хотя бы самое дикое и неукротимое, даже [если бы это было сделано] над телами бессловесных животных.

40. Именно, он повелевает содрать со святых. точно с овец, кожу на всем теле с ног до головы и кожи их бросить в реку, у добропобедных жен беспощадно отрезать сосцы, далее, у трех святых мучеников: Фотина, Христодула и Севастиана (увы, что делаешь над Христовыми рабами ты, князь тьмы и общий враг нашего естества и злоумыслитель!) отрезать уды и бросить их псам на съедение, а тела их, если они будут еще не бездыханны, ввергнуть в темную и мрачную старую баню, полную всякой грязи и смрада. Но подвижники, как некие несокрушимые столпы, доблестно выдержали и такие невыносимые муки и казни и, как овцы, стояли с обнаженными от кожи телами и отрезанными частями тела, являя собой зрелище воистину небывалое и исключительное. При этом доблестная Фотида проявила высшее мужество, а именно — она никого не допустила держать ее при сдирании кожи и отрезании сосцов, но без посторонней помощи неподвижно стояла, претерпевая эти муки. Гнусноубийственный зверь не стерпел такой доблести мученицы, но, усмотрев в этом издевательство, велел в своем саду привязать ее за обе ноги к двум деревьям, наклоненным силою одно к другому, затем сразу отпустить деревья и таким образом растянуть и разорвать [99] все тело ее на две половины, чтобы она в насильственной смерти предала дух. О бесчеловечие, о безжалостность, о жестокость! Поверьте мне, я почувствовал дрожь и головокружение при рассказе; что, думаю, испытали и вы все, приклонившие внимательное ухо к повествуемому. Но более твердые, чем сталь, мученики, терпя эти муки за Христа, не ослабевали и пели псалом: “Господи, Ты испытал и познал нас, Ты переплавил нас, как переплавляют серебро, Ты возложил скорби на хребты наши; мы прошли чрез мучения всех видов. И Ты, Господи, выведи нас на отдых и всели в вечные дворы Твои” 19.

41. Итак, когда дивная Фотида уже вознеслась ко Господу и подъемом деревьем была как бы поднята к вожделенному Жениху ее, тогда гнусноубийственная и безжалостная душа [Нерона] насытилась казнью, и он вынес приговор остальным святым, приказав обезглавить их за стенами города, у так называемых Номентанских ворот. Затем он, переломив трость, встал со своего судилища, а святые радостно пошли на смерть или, вернее, на стезю, ведущую к бессмертной жизни. Посему они пели на пути: “Блаженни непорочнии в пути” и продолжение псалма 20. Они еще не достигли места казни, как за ними появился бегом прибежавший царский гонец, кричавший, чтобы не уводили на смерть вместе с прочими великомученицу Фотину, но приберегли для более жестоких мучений, ибо так решил царь по советам Агриппы. Не могу выразить, какую печаль причинило святым это [распоряжение], сколько оно вызвало слез и стенаний. Они скорбели о разлуке с матерью, которая должна была бы представить их Отцу небесному и сказать: “Вот я и дети мои, которых дал мне Бог” 21. Получая сами венцы и победные награды, они плакали, видя, что награда для первой между ними и предводительницы еще не определяется и отсрочивается, и печалились о препятствии, которое из зависти к блаженной устроил сатана. Однако, простившись с нею святым целованием они пошли на казнь и скончались во Христе на назначенном [100] для; подвига месте; получив богосплетенные венцы от подвигоположника Бога.

42. Воистину светоносная и светоименная Фотина, пообещав вскоре прийти к ним, возвратилась под стражу и, войдя в темницу, предсказала о скончании дней своих. Почувствовав тотчас божественное просветление, она увидела Господа нашего Иисуса Христа, который, как и прежде, укрепил ее и возвратил на нее плоть как на малого ребенка. Так она немало дней провела в темнице, хваля и славя Бога. Одни говорят, что в этой самой темнице она скончалась естественной смертью и перешла в вечную жизнь; другие, — что она много времени спустя была изгнана оттуда за творение чудес. Этому я более доверяю, так как она посредством чудес привлекала многих к благочестивой вере и склоняла воздерживаться от идольских мерзостей. Отсюда она прибыла в Византию и, пробыв в ней довольно много времени и уловив для Христа многие души, так в глубочайшей старости преставилась ко Господу месяца Марта в двадцатый день, а честное тело ее из страха перед еллинским безумием было положено благоговейными людьми в подземном тайнике. Много лет спустя оно объявилось на общую нашу пользу и спасение и на просвещение душ и телес наших благодатию Христа, истинного Бога нашего, Ему же подобает всякая слава. честь и поклонение ныне и присно и во веки веков. Аминь.


Комментарии

1 Иоан. 4, 5-10.

2 Иоан. 4, 28.

3 Иоан. 4. 42.

4 Деян. 9, 15.

5 Псал. 112, 5-6.

6 Ср. Второзак. 16, 13.

7 Матф. 11, 28.

8 Ср. Матф. 28, 20.

9 Ср. Матф. 10, 22; 24,13; Марк. 13,13.

10 Марк. 16,16

11 Пропуск в греч. тексте.

12 Марк. 16, 16.

13 Ср. Ис. 43, 2.

14 Ср. Марк. 16, 18.

15 Ср. 1 Кор. 1, 27.

16 Псал. 89, 1.

17 Ср. Иоан. 20, 19.

18 Ср. Иоан. 20, 23.

18a Псал. 88, 1.

19 Ср. Псал. 65, 10-12.

20 Псал. 118, 1.

21 Ис. 8, 18.

(пер. Н. Н. Томасова)
Текст воспроизведен по изданию: Сборник палестинской и сирийской агиологии // Православный палестинский сборник. Вып. 60. СПб. 1914

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.