№ 118
1770 г. июня 12. — РАПОРТ А. В. СУВОРОВА И. И. ВЕЙМАРНУ О НЕУДАЧНОМ СТОЛКНОВЕНИИ С КОНФЕДЕРАТАМИ ПОРУЧИКА С. ВЕДЕНЯПИНА В М. ФРАМПОЛЬ

г. Люблин

Главное мое попечение на сих днях было о безопасном препровождении генералов Грабовских, которые ехали несказанно медленно, хотя я им противное внушать велел и письмом уведомлял, и тем меня завязали. Наконец прибыли сюда благополучно. Но о вступлении возмутителей в здешние околичности первее никакого известия не имел, а начал оные получать от 4-го числа сего месяца вполдни от капитана Голяшева, почему я и подпорутчика Арцыбашева с командою в Красностав отправил, которой 5-го около десяти часов пополудни оттуда сюда назад возвратился. О происшествии-же и о несчастливом приключении команде порутчика Веденяпина, которой безрассудно и беспорядочно вступил в дело с мятежниками, разорил малолюдной эскадрон, погубил наших около пятидесяти человек и потерял одну чугунную пушку, хотя уже несколько здешних компаниев делал и к несчастью мне из Главной армии попался, ваше высокопревосходительство изволите усмотреть из приложенных при сем рапортов, в сем горестном мне приключении я не притчиною ни пред кем ¹. Оно происходило в местечке Франполе пополудни 4-го числа сего месяца; сие местечко отстоит от Соколя 7, от Рубишева 8, от Красностава 8 же миль. В сие местечко вступил он того 4-го числа около полдень толь нерадвиво, что возмутители, шедшие другою дорогою, близко от него его усмотрели; они были под командою их полковника Новицкого в числе меньше 300 коней и можно ли поверить, чтоб Веденяпин с семидесятью человеками и пушкою их не разбил в мгновение ока; тем, которые от капитана Голяшева бежали и также почти капитана Дитмарна [259] испугались. Велено им было от Пулавского пробиратца в Литву для поборов, сколько и очистить ему самому туда же дорогу. Зашедши далеко, они шли назад обратно в горы, как они сведали. По вступлении в местечко, Веденяпин получил известие о них чрез своих казаков с пикета, подхватя несколько драгун, кои ему первые в руки попались, бросился на них на палашах, подскакавши, опустил палаши и, выстреля из пистолета, поскакал назад. Следственно бунтовщики за ним и погнались и наскакали на выбежавшую его, мало что в поле расстройную, оставшую команду, — драгуны не поспели сесть на лошадей и окружили, так плоха их позиция была, что возмутители ссадили своих карабинер в ближней огород и из забору оные стреляли их в спину наповал; они же, пребывая без движения и только что отстреливаясь, отрезаны были спереди их гусарами, по крыльям их были стодолы, кои наконец бунтовщики зажгли, не предпринимая нималого прорыву насквозь мятежников, так долго они беспутно стреляли, что будучи сами перестреляны, остальные с Веденяпиным сдались в полон. Сих щитают около двадцати, сколько спаслось верного рапорта еще не имею. Суздальского полку подпорутчик Лаптев сдаватца не хотел и убит с товарищами, Воронежского эскадрона порутчик Кузьмин спасся, израненой смертельно.

Возмутительской командир Новицкой погреб убитых при себе человеколюбиво, тако-ж содержал пленных ласково, а раненых велел отвесть в Люблин, еще им дал на дорогу два червонца, их было тринадцать и уже человека три умерло. Я велел отписать по моему приказу одному офицеру к Пулавскому, чтоб ежели хочет, наших пленных отпустил и что я ему столько же людей пришлю. Хорошо, ежели та цыдулка до него б верно дошла, а за Веденяпина есть у меня его порутчик Кононович. Мое ж похождение было следующее: подтвердя капитану Дитмарну, чтоб он по дошедшему слуху о прогнанных Голяшевым возмутителях остеречься для Грабовских, получил я от него рапорт от 4-го июня уже 5-го июня ж ² пополудни часов в девять, что он на них наезжал под местечком Яновым от Крашника 4 мили, от Красностава миль шесть. Удивительно, что наш бывший исправной Дитмарн с десятью казаками место восьми мятежников наезжает на всю их большую шайку и вторительно из Янова от него в четырех милях о их множестве не уведомлен, что не знает откуда возмутители зашли, как с ними Голяшев за Белгорьем в равном от него, или мало что к нему поближе расстоянии, то-есть в обе стороны, миль от осьми до девяти дерется, как они чрез Сон и где переправлялись. Главное же Крашниковского посту дело [260] всегда было примечание на Сон в левую руку к Красноставу, в правую руку к Пулаве и связан потом с Опатовым и Сандомиром. Но я от капитана Дитмарна, по вступлении в дирекцию над теми местами господина полковника Штакельберга, пред сим сряду недели три никакого известия не получал, хотя от всех постов велено прямо от меня чрез мое дежурство рапортовать, что прежде того наблюдалось с твердою верностию, ибо во всех местах обыватели строго обязаны известия наипоспешнейше подавать. Так я почитал, что все так тихо и в порядке, а только на моем выступлении получен от Дитмарна рапорт, что 2-го числа июня чрез Сон реку переправилось конфедератов до четырехсот, которые к стороне Рудникова пошли. Известно вашему высокопревосходительству, что сей Крашниковской пост, прежде подкрепляем отсюда, толико страшен был и за Вислою в Опатовской и Сендомирской стороне, хотя всегда мололюдным казался. Между тем Дитмарна я отправил за коменданта в Сендомир, а Крашниковской пост препоручил подпорутчику Арцыбашеву, недавно выздоровевшему, весьма трудолюбивому и сведущему тамошние обстоятельствы и с ним будет Нашебургского полку капитан Зорин. Господин полковник Штакельберг по нуждам полковым был здесь временно, пост же Сендомирской ведал его полку порутчик Лихарев. Я, получа рапорт от капитана Дитмарна от 5-го числа пополудни в 9 часов, взявши с собою человек 200 и пушку, выступил часа через полтора и прибыл в Крашник около полден, где я от Дитмарна далее известие не имел, только что возмутители, на которых он назад третьего дня наезжал в Янове, оттуда после его перед полуднем выступили, куда — неизвестно. А что они при Франполе от него в шести милях разбили Веденяпина, того он не ведал, коль паче что они потом пошли на Крешево для переправы чрез Сон от Крашника миль шесть. Уже я, выступя из Крашника по их следам, прибывши в Яново 7-го числа пополуночи часу в 1-м, о распутности Веденяпина сведал и возмутители были от меня впереди больше полутора суток, следственно как уже мне их и догнать. Однако, посадя пехоту по большей части верхами, гнался я за ними до Крешова шесть миль, чрез Сон до Колбышева 5 миль, где было они от меня уже были в полусутках; до Ежева две мили, где их взяли в полон только 7 человек; Ежево от избы, где Пулавского обоз, — одиннадцать миль. Услыша, что они прошли туда на две части чрез Пильзну и Дембиц, должно наконец их было оставить; оттуда шел я на Мелец миля, Дикова шесть, до Ржавы 2, а от Сендомира миля, где, переправившись чрез Сон, шел до Урендова три мили, до Люблина 5 миль, куда возвратился сего месяца 10-го числа вполдни. Сверх пленных семи человек, из коих велел я отдать одного их раненого гусара на волю в монастырь, в Колбушеве. Они потеряли под Франполем только от двадцати до тридцати человек, раненых они своих имели с собою не больше около всего того, или больше разбежалось; только они и [261] потеряли хотя бы неосторожность нашу, которой я несопричастен, ваше высокопревосходительство, и втуне оставить изволили. Но простительно ли сильным командам Главной армии, то и таковым образом невежественно бунтовщиков на меня, лутче сказать, почти напускать, нежели пропускать, хотя бы они столько нерадивы были, но по малой бы мере о том меня или чрез Сендомир уведомлять долженствовали моим командирам на постах; можно ли же иногда обнадеясь, что большие партии до них допущены быть не могут, в щете своем и не ошибитца, хотяб сие им и весьма непохвально. Тако, доколе команды Главной армии не восстановят порядочную коммуникацию от Львова до Сендомира, то я из сих мест и никуда далеко тронутца не могу, но только подкрепя мои посты, о Пилице более и не думать, отчего и Опатовской пост не вовсе спокоен быть может. Без меня Сокольской пост по обессилию в драгунах оставлен и хорошо, токмо тем вовсе тамо вскрыто, да и Бродам не бестревожно. Господину бригадиру Кречетникову о занятии Соколя командою из Бродов или иначе, как благорассудит, я писал. Отправляясь отсюда в Крашник рассудилось мне Пулаву поусилить, чего ради отправил туда половину гранодер и егарей. Особливо похвальное письмо Ставского к майору Набокову мне неприятно было, да еще не прибывшему сюда от конвою принца Брауншвейского ротмистру Лаво с человеками пятидесятью карабинер, драгун и казаков велел туда ж прямо следовать, здесь не останавливаясь. Сие имело совершенно желаемое действие, как из приложенных при сем рапортов ваше высокопревосходительство усмотреть изволите, где подлинно господин Лаво по его искусным диспозициям голову имел. Приятно бы оно мне было весьма, ежели-бы недоведомым нам божиим определением, Веденяпин разума не потерял под Франполем ³.

ЦГВИА, ф. 119. д. 63, лл. 314 — 315 и об., копия.

Комментарии

1 Распоряжением ген. Веймарна от 2 июля поручик Веденяпин был отдан под суд.

2 К документу приложены копии трех рапортов капитана Голяшева от 4 и 5 июня: 1) о поражения им конфедератов в д. Старой Соли, 2) об окружении противником местечка Фрамполь и 3) о посылке в помощь Веденяпину капитана Китаева, сообщившего по возвращении о поражении Веденяпина (лл. 316 — 318 и об.).

3 В деле имеется копия ордера Веймарна Суворову от 2 июля о производстве судебного следствия по делу сдавшегося в плен Веденяпина и бежавшего Кузьмина (л. 319 и об.).