РАННИЙ ПЛАН ПЕТЕРГОФА ИЗ СТОКГОЛЬМСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО МУЗЕЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

В истории прославленного дворцовопаркового ансамбля Петродворца наиболее интригующие загадки приходятся на ранний, петровский этап. До сих пор окончательно не установлена дата основания Нового Петергофа — 1710 или 1714 г. ¹ Далеко не до конца выявлена роль, которую сыграли в формировании ансамбля выдающиеся архитекторы А. Шлютер, Ж.-Б. Леблон, их менее именитые современники: И.-Ф. Браунштейн, Н. Микетти, М. Г. Земцов и другие.

Особый интерес вызывает вопрос о том, что собой представляла морская резиденция при Петре I, каковы были планы ее дальнейшего строительства. Проводимые нами в связи с реставрацией Нижнего сада археологические исследования обнаружили остатки, казалось, навсегда исчезнувших памятников: засыпанных фонтанов, прудов, фундаментов павильонов, беседок и галерей. ² Раскопки во многом уточнили уже известные архивные документы и вместе с тем стимулировали новые поиски в архивах.

Генеральные планы являются одним из важнейших источников в изучении Петергофа. К сожалению, планов XVIII в. сохранилось немного и почти все они — шесть из восьми — относятся к последней четверти столетия. До недавнего времени был известен лишь один ранний план Петергофа, 1716 г. ³ Следующий, сделанный архитектором Сент-Илером, относится уже к 1775 г. Между тем, судя по архивным документам, в первой половине-середине XVIII в., когда шло формирование и развитие петергофского ансамбля, было создано по крайней мере еще семь планов. ⁴

Фонды наших архивов изучены достаточно хорошо, но все же надежда на открытие новых планов не совсем потеряна. Так, просматривая в связи с раскопками в Летнем саду архивные материалы, мы обнаружили ранее неизвестный детальный план Летнего сада 1740-х годов. ⁵

Мало знакомы советские специалисты с зарубежными архивами и музейными хранилищами. Настоящую сенсацию произвела выставка русских чертежей и рисунков первой половины XVIII в. из коллекции Берхгольца, находящейся в Стокгольмском национальном музее.

Экспозиция была открыта в Эрмитаже в 1963 г. На ней среди других 480 чертежей демонстрировался неизвестный план Петергофа, а точнее — копия с этого плана, снятая, как гласит подпись в правом нижнем углу, И. Е. Рандалем в 1739 г. ⁶ Копия выполнена тушью и акварелью, имеет размеры 102 х 236 см и снабжена подробной экспликацией на немецком языке. Кто такой И. Е. Рандаль, пока не установлено. Возможно, копия была им сделана специально для известного собирателя чертежей и автора знаменитого дневника о своей жизни в Петербурге камер-юнкера Берхгольца, рукой которого написана экспликация и оставлены пометки на плане. Так, Берхгольц отметил крестиком сооружения, которые, как сказано в его экспликации, «переделаны или остались лишь в проекте, а не были осуществлены».

План Рандаля достоин внимательного изучения. Ведь на нем запечатлен, по существу, неизвестный Петергоф с еще не сложившейся системой аллей, с расположенными в самых неожиданных местах незнакомыми сооружениями. Да и некоторые старые памятники выглядят так, что их трудно узнать, например фонтан «Адам» с фигурным, а не восьмигранным бассейном и многое другое.

Анализ плана свидетельствует о том, что перед нами генеральный проект развития Петергофа, составленный в последние годы царствования Петра I. В архивах сохранились сведения о создании такого проекта, но сначала вспомним, что вообще известно о ранних планах Петергофа.

Выше упоминалось о первом плане, датированном Н. И. Архиповым и А. Г. Раскиным 1716 г. Нам встретился документ, несколько уточняющий время его создания. 6 июля 1716 г. князь А. Черкасский [498] писал кабинет-секретарю А. В. Макарову: «Мой г-дрь Алексей Васильевич. По письму вашему чертеж взял у Яна садовника и посылаю к вам, моему г-дрю, а оного чертежа готоваго не было, затем умедлил чрез день почты, а петергофского саду чертеж еще не готов, когда будет готов, пришлю немедленно». ⁷

Этот замечательный документ датирует сразу два плана, по счастью уцелевших: Летнего сада, подписанного его садовником Яном Роозеном и до сих пор датированного лишь приблизительно — 1714-1716 гг., и петергофского. По всей видимости, их изготовление было приурочено специально к приезду французского архитектора Ж.-Б. Леблона, прибывшего в Петербург 7 августа 1716 г. Известно, что Леблон при составлении своих проектов Летнего сада и Петергофа опирался на эти планы.

Проект Летнего сада до нас дошел, а проект Петергофа исчез бесследно. Он был послан в феврале 1717 г. во Францию, где в то время находился Петр I.

В ответ царь приказал до своего возвращения ничего существенного для планировки парка не предпринимать. Петр I привез из Европы массу впечатлений, реализация которых, по-видимому, потребовала составления нового генплана.

После смерти Леблона в марте 1719 г. работа в Петергофе продолжалась под руководством двух архитекторов: итальянца Н. Микетти и «прусской нации» И.-Ф. Браунштейна. Вспыхнувшее между ними соперничество быстро переросло в открытый конфликт. Микетти был приглашен в Россию в 1718 г. на таких же выгодных условиях, что и Леблон, — 5000 руб. в месяц, Браунштейн получал более скромное жалованье — 600 руб., но отнюдь не спешил признать свое подчиненное положение. Начав свою карьеру в России еще в 1713 г. помощником своего знаменитого соотечественника А. Шлютера, Браунштейн долгие годы проработал в Петергофе. И. Э. Грабарь считал его довольно заурядным архитектором. ⁸ Позднее, однако, Н. И. Архипов и А. Г. Раскин установили, что дворцовые павильоны Марли и Эрмитаж построены по чертежам Браунштейна. ⁹ Эрмитаж часто называют шедевром петровского барокко. Его высокие художественные достоинства несомненны. Как же тогда оценить масштабы дарования Браунштейна? Быть может, в истории русской архитектуры появилось новое крупное имя? Пожалуй, нет. Археологические исследования установили совершенно неожиданный факт позднейшей перестройки Эрмитажа. ¹⁰ Раскопки открыли первоначальный незатейливый фасад здания, почти в точности повторяющий Марли. Это подтверждает авторство Браунштейна для обеих построек и свидетельствует не в пользу богатства его творческой фантазии. Но как бы то ни было, важно подчеркнуть, что Браунштейн вел в Петергофе самостоятельные и очень ответственные работы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, как удалось выяснить, именно его с чертежами вызвал к себе в Олонец Петр I в [499] феврале 1722 г. ¹¹ Ознакомившись с проектами, среди которых так называемые «новые» были помечены латинскими литерами, император отдал следующие распоряжения:

«D — зделать на песках, где ныне лазарет и лавки.

Е — на месте, что было Александра подьячего и Чевкина, но сие только роз-мерить, а не делать без указу.

F, Н, К, L — обыскать удобные места и розмерить, а не делать без указу.

i — зделать на месте *, но смотреть, чтоб деревьям не было хорошим вреда, а садить липою шпалеры, а внутри между шпалерами липу, клен и орешник <...>, а которые старые деревья в тех местах останутца, где надлежит садить, оные не вынимать, толко те, которые случатца на дорогах и площадках». Речь, как можно понять, идет о создании плантажа, но какого и где и что собой представляли остальные проекты, — оставалось загадкой.

Тогда же Петр I приказал сделать шлюз на Большом канале и «от слюза осмотреть места и кольями отыскать, где мочно зделать малые каналы от Болшова к Момплезиру и к Эрмитажу <...>, а без указу не делать». ¹²

Утверждение ряда чертежей Петр I отложил, так как еще не решил, где разместить новые объекты. «<...> Которые чертежи велено розмерить места, а не делать, — писал он, — <..> означенные места со всем парком прислать, где заблагоразсудят быть». ¹³ Здесь впервые император указывал на необходимость составить новый проектный план Петергофа. Об этом он еще раз напомнил директору Канцелярии от строений У. А. Синявину

20 декабря 1722 г. в письме из села Преображенского под Москвой: «Того ради, получа сей указ, план оной привези сам сюды, на котором бы все аккуратно было поставлено, где что делаетца и где надлежит что делать». ¹⁴

Не так часто среди архивных документов удается найти ответ на заинтересовавшее письмо. Синявин ответил незамедлительно на имя А. В. Макарова:

«Г-дрь мой Алексей Васильевич.

Вчерашнего дня пополудни в 4-м часу получил я здесь Е. И. В. милстивый указ, писанной собственною Его Величества рукою, о привозе питергофского плана с назначенными новыми местами в Москву <...> И по оному Е. И. В. указу, осмотря все работы, буду в Москву немедленно, а помянутый план и некоторые [500] чертежи послан к вам сего декабря 10-го дня навигации с учеником Аксаковым, который, надеюся, уже в Москву к вам прибыл.

Декабря 27 дня 1722 г.». ¹⁵

Итак, уже к концу 1722 г. новый генеральный план был готов, но кто его автор? Наиболее раннее известие о плане встречаем в письменной жалобе Синявина к Петру I: «<...> у архитекта Бронштейна как писменно, так и словесно при многих штап и обор афицерах требовал я план петергофскаго и фантанные чертежи, чтоб он показал мне и архитекту Микеттию, по которым чертежам надлежит делать с общаго их совету, и объявил ему, что те чертежи отданы ему будут по-прежнему, и оный Бронштейн сказал мне, что он те чертежи не покажет и совету никакого от Микеттия не хочет и будет делать один, понеже те чертежи Его И. В. изволил отдать и повелел делать ему, Бронштейну, без Микеттия <...>» ¹⁶

Однако из другого письма Синявина выясняется, что Браунштейн не был автором плана и упомянутых чертежей, а лишь получил их для снятия копий: «<...> требовал я у Бронштейна план, а также для дела фонтана чертежей, чего и Микетти требовал же, а оный Бронштейн, не показав того плана и других чертежей, которые мне отданы в Петергоф от И. В., а ему отдал я для скопиревания с них, и говоря, что я-де Микетя сам в десятеру лутьче могу знать, и не спросясь со мной, увезла его Боровска жена в Питербурх и делает тайна остановки и помешательства, что уже от него немалую горесть терплю <...> Я уже ныне принужден с ним поступать так, яко бы с преслушником указов, и взять от него план и чертежи фантанные.

Майя 12 дня 1722 году». ¹⁷

Узнав о том, что «Бронштейн некоторое непослушание чинит в работах», Е. И. В., по словам Макарова, «зело дивятся, понеже и не таким суд есть».

В конце концов план был отобран у строптивого архитектора и, как мы видели, отослан в Москву. Примечательно, что, получив его, Петр I счел необходимым вызвать к себе Микетти, вероятно как автора плана, чтобы дать ему свои указания.

18 января из Петербурга в Москву двинулся внушительный поезд из шести подвод с чертежами и моделями петергофских строений. Перед отъездом Микетти снова просил у Браунштейна план и опять получил отказ, так как, по словам Браунштейна, тот еще не был закончен. Синявин прислал из Москвы разгневанное письмо, из которого узнаем дополнительные подробности. «Для вспоможения в сочинении оного плана, — писал директор, — не малое время были у тебя данные архитекта Микеттия ученики три человека». У Браунштейна были и свои ученики, и если ему понадобилась помощь учеников Микетти, то это еще раз указывает на то, что он копировал планы последнего. Из дальнейшего становится понятным, почему копировка потребовала стольких усилий. Оказывается, Браунштейн трудился над увеличенной копией с плана.

«Ныне, — продолжал Синявин, — Е. И. В. того плана изволит у него (Микетти, — В. К.) спрашивать, ибо оной зделан в болшом виде, и чтоб тебе сыскать и тот план у тебя взять и прислать к нему (Микетти, — В. К.) с учеником Аксаковым на почте для объявления Е. И. В.». ¹⁸

До нас не дошли ни план 1722 г., ни его копия 1723 г., но сохранился любопытнейший документ под названием «Описание Питергофские деревни» (см. Приложение), в котором под номерами с l-го по 62-й перечислены все петергофские строения. ¹⁹ Н. И. Архипов и А. Г. Раскин, опубликовавшие документ, считали, что он представляет собой список чертежей и датируется 1724 г. ²⁰ Однако «Описание», не имеющее ни подписи, ни даты, находится среди архивных материалов за декабрь 1722 г. Поэтому более вероятной представляется датировка Т. Б. Дубяго, которая высказала интересное предположение, что «Описание» является экспликацией к плану Микетти 1722 г. ²¹

Свою догадку Т. Б. Дубяго не подтвердила никакими соображениями, а между тем доказательства в пользу такого толкования имеются. В Эрмитаже сохранились проектные петергофские чертежи Микетти, на которых его рукою проставлены номера и даны подписи на итальянском языке с переводом на русский. Оказывается, что номера на чертежах совпадают с номерами, которые значатся против тех же объектов в «Описании Питергофские деревни». Например, чертеж фонтана «Адам» помечен № 9. Н. И. Архипов [501] и А. Г. Раскин обратили внимание, что под тем же номером в пунктах Петра I сказано: «фонтану Адамову делать». Но на чертеже имеется еще один номер — 45, а он совпадает с «Описанием» — «45. Адамова фантана». И это не случайно. Сохранилось девять чертежей, на долю которых приходится шестнадцать номеров «Описания» ²² (на одном листе, как правило, дано более одного номера, так как показано несколько объектов). На многих чертежах написано, что под этими же номерами памятники обозначены на «Генеральном плане Петергофа». Таким образом, перебрасывается мостик от «Описания Питергофские деревни» через подготовительные чертежи к генеральному плану, который, возможно, так и назывался — «План Петергофской деревни», как например планы других императорских усадеб: «Стрелиной мызы» или позднее «Села Павловского».

Но это не все. При публикации «Описания» авторы упустили из виду, что против некоторых объектов стоят латинские буквы: D — «сад Бахусов», Е — «фантана Меркуриева», F — «сад Нептунов», Н — «Монте Перназо», i — «сад Фортуны», К — «сад Венеры», L — «сад помянутых хитростей» (Верхнемарлинский, — В. К.). Но ведь эти же литеры были на «новых» чертежах, которые рассматривал Петр I в марте 1722 г. на Олонецких марциальных водах.

Три чертежа, помеченные литерами Е, F, Н, сохранились в Эрмитаже. Это, следовательно, фонтан «Меркурий», «сад Нептуна» и «Монте Перназо» (гора «Парнас»), Действительно, на последнем, кроме литеры, имеются еще и подпись Н. Микетти, № 21, соответствующий «Описанию», и аннотация с указанием, что это — «Монте Перназо». Настало время вспомнить о копии Рандаля. Судя по всему, она была сделана с проектного плана Микетти 1722 г. В этом можно убедиться, сопоставив подготовительные чертежи Микетти к генплану с копией 1739 г. У Рандаля показаны все намеченные сооружения и именно так, как они изображены у Микетти. Здесь и «сад Нептуна», и «Монте Перназо», и фонтан «Меркурий», и все остальные. Причем новые объекты увязаны с планировкой парка лишь эскизно, в самых общих чертах, а часто и вообще не увязаны. Это предварительная, первая попытка разместить сооружения в парке по плану, в котором легко можно сделать перестановки и оценить различные варианты. Любопытно, что именно такой черновой материал архитектор считал возможным представить Петру I. Мы получили еще одно весьма красноречивое свидетельство об участии Петра I в проектировании Петергофа.

В разработке генплана его без преувеличения можно считать соавтором архитектора.

Но что же мешало отождествить копию Рандаля с планом 1722 г.? Затруднение вызвало то обстоятельство, что у Рандаля отмечены фонтаны «Фаворитка», указ о сооружении которого последовал лишь в 1725 г., и Оранжерейный, поставленный в 1726 г. Более того, Нишельные фонтаны показаны у самого берега Морского канала, куда они были передвинуты лишь в 1735 г., а до этого они находились несколько дальше от канала. Но если считать, что план был сделан в середине 1730-х годов, то непонятно, почему на нем отсутствуют аллеи и ряд сооружений, появившихся в Петергофе к тому времени. Недоразумение возникло по вине Берхгольца, который, как отмечалось, оставил на копии свои пометки. Все перечисленные фонтаны нанесены на план позднее, как и крестики, более толстой линией.

Внимательно приглядевшись, можно различить Нишельные фонтаны там, где они предполагались и были поставлены первоначально — по сторонам аллей вдоль Морского канала, а уже Берхгольц, заменив прежнюю экспликацию своей, зафиксировал их новое положение.

Отсутствие на плане памятников, построенных в 1723 г., а именно: здания Оранжерейного погреба перед Большой оранжереей, Кривых галерей у шлюза и беседки с голубятней на Марлинском валу — также подтверждает датировку плана 1722 г. Здесь, однако, необходимо оговориться. Мы помним, что наряду с планом Микетти существовала и его увеличенная копия, начатая Браунштейном в том же 1722 г. и законченная в начале 1723 г. Судя по большим размерам, копия Рандаля, по-видимому, снята именно с последней. Изучение плана Рандаля дает представление об основных идеях Петра I, касающихся развития резиденции. Прежде всего предполагалось значительно расширить территорию Нижнего сада вдоль берега залива как на запад, так и, в особенности, на восток. На западе граница парка проходила, как и сейчас, по [502] Петергофскому ручью, в 100 м от дворца Марли. За ручьем был рынок и стояли казармы. Здесь намечалось разбить новый сад. На плане не отмечено, но по документам известно, что еще далее к западу находился первый деревянный царский дворец, построенный в 1710 г. в Старом Петергофе. Таким образом, предполагалось территориальное слияние бывшей и новой резиденции в единый ансамбль. ²³

На восток территория Нижнего сада расширялась более чем на 400 м за счет присоединения упомянутых в распоряжении Петра I двух соседних участков: Яковлева и Чевкина. Подьячий Александр Яковлев, земли которого непосредственно примыкали к границе Петергофа, был в 1718 г. осужден и сослан в Сибирь по делу царевича Алексея. О владельце соседнего участка Даниле Чевкине у нас сведений нет. Новая граница Нижнего сада доходила до владений генерал-фельдцейхмейстера Я. В. Брюса. В 1726 г. участок Брюса перешел к А. Д. Меншикову, который заложил здесь дворец Монкураж. Данные наших раскопок помогли установить местонахождение дворца, выявить его планировку и атрибутировать ряд архивных чертежей с изображением Монкуража.

По замыслу Н. Микетти, одобренному Петром I, на вновь приобретенных землях предполагалось разбить лабиринт в виде туго закрученной спирали и поставить на протяжении Марлинской аллеи фонтан «Меркурий», чертеж которого, помеченный литерой «Е», сохранился. ²⁴ К сожалению, дошел лишь план этого любопытного сооружения. Грандиозный фонтан должен был стоять в центре восьмиконечной, образованной дорожками звезды. По манере исполнения план отличается от характерных чертежей Микетти и, возможно, принадлежит Браунштейну.

Не только на новых землях, но и на всей территории Нижнего сада намечалось обширное строительство. К трем петергофским каскадам прибавлялся четвертый — Моисеев, объединенный в одну композицию с «фантаной Тритонов». В Эрмитаже сохранилось несколько чертежей и рисунков Микетти, позволяющих судить, как постепенно складывался образ этого ансамбля, идея которого была подсказана фонтанной композицией А. Ленотра в Версале («Аллея фонтанов»). [503]

Известно, какое сильное впечатление произвел на Петра I Версаль. В Петергофе царь решил повторить версальский фонтан «Нептун». Точная копия его фигурного бассейна помещена к западу от «Моисеевой каскады». Если верить плану, а надо заметить, что его совмещение с современной планировкой подтвердило его высокую точность, то бассейн собирались вырыть не на нижней террасе, а на склоне петергофской гряды. Это потребовало бы огромных земляных работ, но, возможно, здесь и нет ошибки. Микетти задумал возвести у пруда гору «Парнас». Врезка бассейна в естественный склон позволила бы сформировать высокие отвесные берега. Петр I не согласился с архитектором. Водоем был сделан на нижней террасе. Впоследствии он был расширен до современных размеров и получил название «Китового бассейна» в память стоявшей здесь некогда деревянной фонтанной фигуры кита. В «Описании Питергофские деревни» за Парнасской горой следует «сад Венеры», а далее — Марлинский пруд. В литературе до сих пор «садом Венеры» называют партер, расположенный у подножия Марлинского вала на северном берегу Марлинского пруда. По аналогии партер на противоположном берегу считают «садом Бахуса». ²⁵ Ошибка восходит к исследователю С. Ф. Цитовичу, который отождествил гору «Парнас» с Марлинским валом. ²⁶ На самом деле «сад Венеры», судя по «Описанию Питергофские деревни», в котором, как и полагается в экспликации, дано последовательное перечисление объектов, располагался не к северу, а к востоку от Марлинского пруда, где мы и находим его на плане Рандаля. Выше на террасе отмечена церковь, также упомянутая в «Описании».

В отделе рисунков Эрмитажа имеются четыре чертежа Н. Микетти с изображением плана, фасада и разрезов какой-то не совсем обычной, круглой в плане церкви. Считается, что это неосуществленный проект 1723 г. церкви-ротонды на Васильевском острове. ²⁷ Однако сопоставление проектных чертежей Н. Микетти с его генеральным планом Петергофа убеждает, что церковь собирались поставить в Нижнем саду.

К числу наиболее грандиозных начинаний относится проект Верхнемарлинского сада с большим фигурным прудом, множеством партеров, фонтанов и бассейнов. В его западной части Микетти в точности воспроизвел композицию партера прославленного садового архитектора Ленотра в парке Шантильи, разместив по сторонам центрального пруда четыре малых бассейна. До нас дошел анонимный карандашный набросок этого партера. ²⁸

В восточной половине Нижнего сада предполагалось создать пять новых объектов: «сад Нептуна» и «сад Фортуны», фонтан «Меркурий», лабиринт и «Беседку для покоя». Все они отмечены на копии Рандаля, так же как и каналы, связавшие Эрмитаж с Монплезиром.

Рассмотрев план, чертежи и модели, Петр I дал конкретные указания, «что в Петергофе делать и доделать», дополненные позднее его распоряжениями от 26 апреля и 19 июня 1723 г. В них решительно ничего нет о «новых» проектах. Все внимание Петр I уделил завершению и продолжению уже начатых работ, а также тем сооружениям, что могли быть быстро сделаны к Петрову дню, к 29 июля, когда было назначено официальное открытие резиденции. Исключение составили лишь два проекта: бассейна в Верхнемарлинском саду и каналов к Эрмитажу и Монплезиру. Петр распорядился «наверху перед кашкадою (Марлинского, — В. К.) зделать бассейн шириною 25 саж. с каскадами, как назначено на чертеже под буквою N», «зделать малые каналы от Болшого к Момплезиру и к Эрмитажи близ лесу или сквозь оной, но смотреть, дабы деревьям великого вреду не чинить». ²⁹

Остаются сомнения, были ли осуществлены эти указы Петра I. О каналах сведений нет. Что касается бассейна, то на планах конца XVIII в. он выглядит примерно таким же, как и сейчас, по форме близким к чертежу Микетти, но лишь в 12 саж. шириной и без каскадов. Возможно, что каналы и петровский бассейн все же были сделаны, но впоследствии засыпаны. Проверить это предположение помогут раскопки. Сведения об остальных проектах встретились нам еще лишь раз. Кто-то, возможно Синявин, докладывал о выполнении распоряжений Петра I: «По чертежам <...> Е — на месте, что было Александра подьячего и Чевкина, F, Н, К, L — обысканы в назначенных местах на плане <...> размерены <...> и по оным чертежам поведено будет делать». ³⁰ Из этого можно заключить, что утвержденные проекты Микетти были назначены на плане и даже размерены на местности. [504] Ожидался только приказ императора начать их делать. Неизвестно, последовал ли такой приказ. К этим, отнесенным ко второй очереди работам, возможно, так и не успели приступить из-за отъезда Микетти на родину и последовавшей в 1725 г. смерти Петра I. Однако не исключено, что какие-то объекты все-таки были осуществлены или хотя бы начаты. Так, на предполагаемом месте фонтана «Тритоны» находится искусственный подковообразный холм, в очертаниях которого исследователи давно подметили черты сходства с проектом Микетти. ³¹ Примечательно, что на планах Петергофа конца XVIII в. к югу от фонтана «Пирамида», как раз там, где Микетти хотел разбить «сад Нептуна», показана большая, свободная от деревьев поляна. А на плане архитектора Ф. П. Броуэра (но только у него) Марлинская аллея уходит, как и намечалось при Петре I, далеко за восточную границу парка. ³²

Пока еще рано судить о том, в какой мере был осуществлен генеральный план Микетти. Необходимо закончить начатые в парке археологические раскопки. К каким неожиданным результатам они могут привести, свидетельствует исследование плантажа, показанного на копии Рандаля в восточном конце парка, к северу от Марлинской аллеи. Берхгольц совершенно напрасно пометил этот объект как несуществующий — крестиком. Он показан на всех последующих планах, и даже до сих пор в натуре сохранились следы его аллей. Археологи, обнаружив под дерном покрытые гравием дорожки, выявили его планировку. На центральной площадке раскопали засыпанный бассейн с каменными стенками и фонтаном. Не менее интересные открытия ожидали в архивах. Судя по донесению Браунштейна, этот «французский партер» был заложен им весной 1722 г. «Сад, который делается на пустом месте против Темпеля в лесу с шпалирами и между теми шпалирами сажать вишневы, ореховы и протчие деревья, <...> и оное зделано больше половины <...>» ³³ — писал он (остатки упомянутого павильона Темпля были обнаружены нами в 80 м восточнее, на Марлинской аллее).

В следующем донесении архитектор сообщал: «А другой новой сад зделан, где был рынок, где течет речка з горы до моря подле старого дворца».

Место указано предельно точно, и на плане Рандаля можно без труда найти этот плантаж за речкой, текущей за дворцом Марли.

Вспомним, что приказ о разбивке нового сада Петр I отдал Браунштейну в марте 1722 г. на Олонецком заводе: «"D“ — зделать на местах, где ныне лазарет и лавки». Тогда же архитектор получил распоряжение и о строительстве второго плантажа под литерой «i». Теперь мы знаем, что речь шла о «саде близ Темпля», а если справиться в «Описании Питергофские деревни», то можно узнать и историческое название этих объектов: под литерой «D» скрывается «сад Бахусов», под «i» — «сад Фортуны».

В Эрмитаже среди неопознанных рисунков петровского времени имеются чертежи этих садов, выполненные, вероятно, И.-Ф. Браунштейном. ³⁴ Однако дальнейшие поиски показали, что это не оригинальные проекты, а копии с образцовых чертежей Ж.-Б. Леблона, опубликованных в его книге «Теория и практика садового искусства» (1709). Оттуда же взят и план «сада Венеры». ³⁵

Трудно решить, сам ли Леблон предложил свои проекты, или же их уже после [505] смерти архитектора выбрал Петр I, в библиотеке которого была его книга. Пожалуй, это и не столь важно. Главное, установлен новый факт осуществления замыслов замечательного архитектора, следы недолгого творчества которого в России специалисты изучают буквально по крупицам.

И в этом отношении шведский план Петергофа является поистине драгоценным источником. Ведь на нем отражены не только проектные предложения Микетти, но и зафиксировано фактическое состояние парка на 1722 г., т.е. на период завершения работ Леблоном. Так, благодаря копии Рандаля мы впервые получили сведения о том, что представлял собой во времена Петра I Верхний сад. Оказывается, все боскеты сада имеют аналогии среди опубликованных чертежей Леблона. ³⁶ Заметим, что устройство сада было завершено еще при жизни архитектора. Против всех боскетов Берхгольц на плане поставил крестики. Действительно, к тому времени они были уже переделаны. В композицию Верхнего сада была внесена абсолютная симметрия, чего так не любил Леблон. Но и в современном виде некоторые куртины сохранили черты сходства с первоначальным проектом французского архитектора.

Итак, изучение архивных и иконографических документов позволяет сделать вывод, что копия Рандаля снята в 1739 г. с проектного плана Петергофа 1722 г. Микетти или с увеличенной копии Браунштейна 1723 г. Большая часть подготовительных чертежей Микетти к генеральному плану сохранилась. Три чертежа, атрибутированные как планы фонтана «Меркурий», «сада Фортуны» и «сада Бахуса», сделаны не Микетти, а, по-видимому, Браунштейном.

Как отмечалось, «Описание Питергофские деревни» является не только перечнем аннотированных чертежей, но и экспликацией к плану 1722 г. На копии 1739 г. старая экспликация была заменена новой, сделанной Берхгольцем. Копия Рандаля дает представление о том, каким был Петергоф в конце 1722 г., накануне открытия резиденции, и каковы были перспективы его развития, осуществленные лишь частично из-за скорой смерти Петра I. Наконец, экспликация и пометки Берхгольца в какой-то степени отражают состояние дворцово-паркового ансамбля в начале 1740-х годов. ³⁷

Значение этого документа трудно переоценить. Напомним еще раз, что до нас не дошло никакого другого петергофского плана, относящегося к периоду с 1716 по 1770-е годы.

Впервые удалось атрибутировать ряд чертежей и рисунков Микетти, установить подлинные проекты Леблона, как осуществленные еще при жизни архитектора (боскеты Верхнего сада), так и те, что были воплощены лишь после его смерти («сад Фортуны» и. «сад Бахуса») или только предполагались по новому генеральному плану («сад Венеры»),

Новые работы Леблона в добавление к ранее выявленным свидетельствуют о крупном вкладе этого выдающегося архитектора в формирование Петергофа. Можно предположить, что именно ему Петр I, отклонив его первый проект 1717 г., поручил по своему возвращению из-за границы составление нового генерального плана, легшего в основу последующих работ и в конце концов определившего характер морской резиденции.

Дальнейшее изучение уникального документа — копии Рандаля — с привлечением не только архивных материалов, но и данных раскопок, будем надеяться, приоткроет еще не одну страницу забытого прошлого Петергофа.

ОПИСАНИЕ ПИТЕРГОФСКИЕ ДЕРЕВНИ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

1. Болшие полаты Его Императорского Величества, поставленные на горе. 2. Две галареи приделаны по обеим сторонам упомянутых полат. 3. Стена перед оными, которая изобразует прешпект помянутам полатам. 4. Две фонтаны сочинены во оной стене против кашкад. 5. Две кашкады по семь ступеней каждой. 6. Басеник болшей под гору против Болшаго грота. 7. Ситуациа Болшаго грота. 8. Ситуации болших цветников. 9. Канал болшой, что к морю. 10. Два места, которые изобразуют ступени по обеим сторонам помянутых кашкад, изукрашены фантанами. 11. Гавань, где имеют стоять суды Его Императорского Величества. G. 12. Слюз или содержание воды подъемной, которая [506] вода имеет быть с садовой равностию. 13. В канале вода, что имеет быть ниже слюзной воды, которая вступила в море. 14. Двои ворота, что затворяют оный канал с их спуском внешнем також-де введено во оный же канал. 15. Канал водны от помянутой слюзы начинаетца и приведется к Ермитажу. 16. Канал водны начнется от помянутой слюзы и приведется к полатам Момплезира. 17. Фантана Евина. 18. Ермитажские полаты. 19. Фантана Тритонов. 20. Каскада Моисеева. Н. 21. Монте Перназо. К. 22. Сад Венеры. 23. Болшей басеин. 24. Домик забавной. 25. Округлости или рыбныя садки. 26. Стена для защищения плодов от худых ветров. D. 27. Сад Бахусов. 28. Болшая гладкая каскада. 29. Две басеины круглых з двумя болшими трубами, ис которых вода будет бить. 30. Басеин болшой на горе ис ево верхний каскады. L. 31. Сад помянутых хитростей. 32. Церквь. 33. Гулбище дамское. 34. Домик машине. 35. Слюзы или плотины. 36. Две галереи стоят против болших цветников. 37. Басеины водные на горе против полат. 38. Сад верхней. 39. Ранжерия. 40. Басеин водны на горе. 41. каскада малая, малый грот с руинами. 42. Скрытая дорога водою. 43. Две малые каскады ко укрошению помянутой площади. 44. Крытая дорога около оной площади з зеленостию. 45. Адамова фантана. И. 46. В пруде Минажерии фантана одинакая болшая труба в середине и в круг ее обруч, в которой поставлено трубок. 47. Полаты Момплезира. 48. Фантана на средине сада убрана ноздреватым камнем. 49. Цветники в них суть четыре фантана и падает вода с педесталов к низу якобы стекло. 50. Двор и покои для фамилии. 51. Мылня. 52. Прудок к чему употребитца. 53. Птишники для разных птичек. 54. Болшая пирамида. F. 55. Сад Нептунов. 56. Басеин водны, весь украшенный. i. 57. Сад Фортуны. 58. Лабиринт. 59. Бесетка для покою. Е. 60, Фантана Меркуриева. 61. Дорога от Стрелной мызы. 62. Канал что приведена вода в помянутый басеины. А. Галереи маленкия с каморками.

Комментарии

1. Вслед за Н. И. Архиповым и А. Г. Раскиным большинство исследователей считают датой основания Нового Петергофа 1714 г. Но в книге В. Мавродина «Основание Петербурга» (Л., 1978, с. 138) закладка Большого дворца и парка вновь относится к 1710 г.

2. В. А. Коренцвит. Отчеты об археологических исследованиях в Нижнем саду Петродворца в 1976-1984 гг. СНПО «Реставратор». Л., 1980-1984 гг.

3. Н. И. Архипов, А. Г. Раскин. Петродворец. М, — Л., 1961, с. 12.

4. В архивах есть сведения о не дошедших до нас генпланах Петергофа: Ж.-Б. Леблона 1716 г., Н. Микетти 1722 г., И.-Ф. Браунштейна 1723 г., Б. Фока 1745 г., И. Сляднева 1745 г., П. Жирардона 1756 г., Данненберха 1764 г.

5. В. А. Коренцвит. Центральная часть Летнего сада по материалам археологических изысканий. — Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1979. Л., 1980, с. 478. См. также: ЦГВИА, ф. 413, д. 126.

6. Национальный музей Стокгольма, ТНС-434.

7. ЦГАДА, ф. 9, отд. II, кн. 29, л. 74.

8. И. Э. Грабарь. История русского искусства, т. III. М., 1916, с. 84.

9. Я. И. Архипов, А. Г. Раскин. Указ, соч., с. 15.

10. В. А. Коренцвит. Кто автор Эрмитажа в Петродворце? — Строительство и архитектура Ленинграда, 1973, № 7.

11. ЦГИА, ф. 467, д. 49, л. 31. Из письма Макаровa к Синявину от 18 февраля 1722 г.

«Г-дрь мой Ульям Акимович.

Я уповаю, что Иван Черкассов указ Е. В. о приезде вам с архитектом Броунштейном к Олонецким Марциальным водам уже объявил, о чем ныне-таки напоминаю, чтоб вы поспешали сюды и чтоб архитект Броунштейн взял с собою чертежи петергофские <...>»

12. ЦГИА, ф. 467, оп. 2, д. 37, ч. II, лл. 745, 746.

13. Там же, л. 746 об.

14. Там же, л. 192.

15. ЦГАДА, ф. 9, отд. II, кн. 61, л. 280.

16. Там же, л. 253.

17. Там же, л. 246.

18. ЦГИА, ф. 467, оп. 2, д. 38, л. 45.

19. ЦГАДА, ф. 9, отд. II, кн. 93, лл. 375-377.

20. Н. И. Архипов, А. Г. Раскин. Указ, соч., с. 74.

21. Т. В. Дубяго. Русские регулярные сады и парки. Л., 1963, с. 143.

22. В. А. Коренцвит. План Петергофа из Стокгольмского Национального музея. Л., 1978, Историческая справка. СНПО «Реставратор». См. также: А. Н. Воронихина, Н. В. Калязиш, М. Ф. Коршунова, Т. А. Петрова. Архитектурная графика России. Первая половина XVIII века. Собрание Эрмитажа. Научный каталог. Л., 1981, с. 66-80.

23. В. А. Коренцвит. Где был сад Бахуса? Уточнение границ Нижнего парка Петродворца. — Ленинградская панорама, 1983, № 3, с. 36, 37.

24. План участка фонтана «Меркурий». ГЭ, инв. № ОР 8477. Приношу благодарность хранителю отдела рисунков Эрмитажа А. Н. Воронихиной за предоставленную возможность ознакомиться с еще не опубликованными чертежами и за помощь в их атрибуции.

25. Т. В. Дубяго. Указ, соч., с. 144; Р. Д. Люлина, А. Г. Раскин, М. П. Тубли. Декоративная садово-парковая скульптура Ленинграда. Каталог. Л., 1977, с. 131.

26. С. Ф. Цитович. Первичный паспорт Нижнего сада в Петергофе. 1940, ГИОП, Н-225. Того же мнения придерживалась и Т. Б. Дубяго (Указ, соч., с. 144).

27. А. Н. Воронихина и др. Указ, еоч., с. 77, 78.

28. ГЭ, инв. № ОР 8473; А. Н. Воронихина и др. Указ, соч., с. 83.

29. ЦГИА, ф. 467, оп. 2, д. 37, ч. II, л. 788.

30. Там же, л. 761.

31. В. И. Александрова. Ансамбль боскетов у фонтана «Ева» в Петродворце. Историческая справка. Л., 1975, ГИОП.

32. Ф. П. Броуэр. Генеральный план Петергофа. Музей Академии художеств, инв. № 39/189.

33. ЦГАДА, ф. 9, отд. II, кн. 59, л. 407.

34. «Сад Фортуны», ГЭ, инв. № ОР 8469; «сад Бахуса», ГЭ, инв. № ОР 8476.

35. В. А. Коренцвит. Раскопки в Летнем саду. — Строительство и архитектура Ленинграда, 1978, № 5, с. 41.

36. Desallier d’Argenvill. La theorie et la pratique du jardinage... Paris, 1709, pi. 7a, 2c, f. 2.

37. Так, например, Берхгольц дал на плане изображение Оранжерейного фонтана с фигурным бассейном. Раскопки действительно обнаружили такой бассейн под современным круглым фонтаном. См.: В. А. Коренцвит. Отчет об археологических исследованиях..... № 4, Оранжерейный фонтан. Л., 1980, СНПО «Реставратор».

Текст воспроизведен по изданию: Ранний план Петергофа из Стокгольмского Национального музея как исторический источник // Памятники культуры: новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник, 1984. Л. Наука. 1986