Да будет ведомо, что Иван Кочерин и Ганс Вреде отложили свою тяжбу и распрю перед добрыми людьми, Василием Игнатьевичем и Андреем Ивановичем, боярами и послами Великого Новгорода, и Иоганом Эппеншеде, посадником, Иогаиом Гультшеде и Тидеманом Фос, ратманами юрьевскими. И названные добрые люди взяли дело на себя, и Иван Кочерин и Ганс Вреде по дружбе так решили о распре, чтобы дела о корабле, который разбойники взяли перед Невой, и также о грамоте, которая в Новгороде была неправильно переведена, этого дела никогда не вспоминать, без всякой хитрости. И Гансу Вреде безопасный путь в Новгород приезжать и уезжать, без всякой хитрости; и Ивану Кочерину безопасный путь в немецкие города приезжать и уезжать, без всякой хитрости. В удостоверение того, что это дело закончено, архиепископ новгородский, и Захарий [90] Микулинич, и Иван Кочерин привесили свои печати к этой грамоте.