Да будет ведомо и явно всем добрым людям, которые настоящую грамоту видят, слышат или читают, что мы, Иван Калека, Терентий Юрьевич, Иван Яковлевич, Константин Олешкович, Оксентий серебреник, новгородцы, [84] с нашими законными наследниками, ручаемся по истине за товар, отнятый и награбленный витальскими братьями на море у нижеследующих русских из Новгорода, а именно: у Ермолы Карповича, Василия Юрьевича, Павла Тимофеевича, Ивана Константиновича, Труфана Нестеровича, Мартемьяна Кузьмича. (Бунге счел Kusema именем, а не отчеством.) Этот товар Яков Абрамсон отнял у витальских братьев, и наказал разбойников смертью, и доставил вышеназванных русских в Ревель. После чего почтенный господин магистр лифляндский, и комтур ревельский, и ревельский совет велели Якову отдать русским вышеназванное, две части их товара, который он отнял у витальских братьев, а третьей частью удовлетворить своих помощников, которые ему помогли вернуть товар. И на том вышеназванные поручители крест целовали, чтобы ни им, ни Новгороду и никому с их стороны, того не искать ни на магистре лифляндском, ни на его людях, ни на вышеназванном Якове, ни на его людях, ни на городе Ревеле, ни на его людях, ни в какое время. Всего вышеписанного мы, вышеназванные Иван Калека, Терентий Юрьевич, Иван Яковлевич, Константин Олешкович, Оксентий серебреник, новгородцы, с нашими наследниками, обещаемся по истине твердо и крепко держаться, по правде и по чести, на вечные времена. А для большего подтверждения и правды привесили мы к этой грамоте наши печати. Дано в Ревеле в год господень 1396, в праздник Богоявления господня.