Из гл. 67 “Описание земель”

...Тай-цзу, как только переправился через Янцзы, назначил Как Мао-цая главой Управления полей (Интянь ши) и, обращаясь к нему, сказал: “Ныне из-за войн и беспорядков плотины и дамбы разрушены, народ забросил обработку земли, а военные расходы огромны. Для получения средств надо прежде всего заняться сельским хозяйством, поэтому учреждаем Управление полей и повелеваем тебе возглавить его. Ты должен инспектировать дамбы и плотины и сделать так, чтобы возвышенности не страдали от засухи, а низины от затопления. Следует соорудить водохранилища и в случае необходимости выпускать из них воду для орошения. Чиновники, как правило, назначаются для пользы народной, а не для того, чтобы причинять народу зло. Если же власти будут заняты хлопотами по созданию гостиниц для чиновников, встречами и проводами их, то это не принесет пользы народу и не будет соответствовать моей мысли об обязанностях должностных лиц”.

В 1-м году У-вана ¹, обращаясь к чиновникам Чжуншу шэна, [император] сказал: “Народ давно страдает от военных действий” земли заросли сорняками, множество людей лишилось хозяйств, разорение очень велико. Когда я переправился через Янцзы, все снабжение легло на плечи населения областей Тайпин и Интянь. Я рассчитываю освободить их от поземельного налога”. Через некоторое время [государь] опять со вздохом сказал: “Я раньше был в действующей армии. Продовольствия не хватало, воевали на пустой желудок; и если после боя хоть раз получали пусть даже самую грубую пищу, то и она казалась сладкой. Я до сих пор еще не забыл ее вкус. Наш народ только выходит из бед. Работающих мало, а расходы очень велики, как же люди могут вынести все это? Вот почему [я] освободил Тайпин на два года от поземельных налогов, а Интянь и Чжэньцзян на один год”. Кроме того, [император] запретил выращивать клейное просо в Поднебесной. В указе, изданном по этому поводу, говорилось: “С тех пор как я основал государство на левом берегу Янцзы, прошло 12 лет. Все военные расходы лежали на народе. Народ прилагает большие усилия, чтобы уплатить налоги, но налоговые сборы тяжелы, и я очень горюю из-за этого. Раньше народ делал вино из зерна, поэтому [я] издал приказ, запрещающий приготовлять вино, и с зерном стало немного [111] легче. Некоторые считают [этот приказ] очень полезным, но поскольку истоки [зла] не ликвидированы, то нельзя приостановить его. Вот почему [я] приказал крестьянам в этом году не сеять клейкого проса. Все это я делаю для того, чтобы был получен хороший урожай и установились твердые цены. Наш народ, собрав! урожай, прокормится и не будет терпеть бедствий”.

В то время Чжан Ши-чэн еще не был покорен, север и юг еще не были объединены. Император думал, что там, где идут бои и земля заливается кровью, затруднения сильнее, чем в других местах, [он] отменял налоги и оказывал всемерную помощь крестьянскому хозяйству. В 1-й луне 1-го года Хун-у государь повелел Чжоу Чжу в числе других 164 человек отправиться проверить пахотные земли и, обращаясь к свите, сказал: “После войн и восстаний в областях и уездах подворные списки населения в большинстве своем уничтожены, система земель и налогов не могла не измениться. Если сбор налогов будет ненормален, то народ будет недоволен. Ныне хочу привести эту систему в порядок с самых истоков, не надо делать так, чтобы чрезмерные налоги причиняли вред народу. Ведь лучшая политика заключается в заботе о народе, а забота о народе выражается в умеренных налогах. Ныне Чжоу Чжу и другие посланы в области и уезды для обследования земель и установления налогов, помимо этого [я} повелел им ничем не беспокоить народ”. Несколько позже, обращаясь к [Чжоу] Чжу и другим, [император] сказал: “Устанавливая порядок, доносите мне только правду. Не повторяйте прежних злоупотреблений, [когда чиновники] вступали в сговор с частными лицами и причиняли ущерб народу, произвольно увеличивая и уменьшая налоги. В противном случае государство будет вынуждено наказать вас”. Затем, богато одарив каждого, [император} отправил их [выполнять поручение]. Вновь было учреждено ведомство сельского хозяйства (Сынун сы) с местопребыванием в Хэнани.

Как-то император посетил горы Чжуншань. От холма Дулунган он пешком дошел до ворот Чунхуа ², только здесь сел на коня, верхом въехал в город и, обращаясь к свите, сказал: “Я давно не проходил через крестьянские поля. А сейчас только что видел пахарей, занимающихся прополкой, несмотря на палящий зной. Это очень трудная работа, и, задумавшись об их тяжелой доле, я незаметно пешком дошел до [ворот]. Крестьяне — основа государства, все необходимое берется с них, трудности их так велики, а чиновники заботятся ли когда-нибудь о них?”

Однажды во время жертвоприношений небу и земле наследник сопровождал императора. Государь приказал свите вести наследника по полям, повелел побывать в крестьянских домах, посмотреть, как крестьяне живут, во что одеваются, что едят и какими орудиями пользуются. Когда [наследник] вернулся, [император] спросил его: “Знал ли ты когда-нибудь, как тяжело трудятся крестьяне? Они выращивают хлеб, и от тела их не отстает грязь. Руки их не выпускают сохи и в сильный холод, и в жару, и в дождь — круглый год они прилежно трудятся А их камышовые жилища и постели не укрывают ни от ветра, ни от солнца. Им не хватает грубой одежды, чтобы прикрыть тело, и грубой пищи, чтобы насытиться. Однако государственные расходы целиком [112] ложатся на них, поэтому я повелел тебе познакомиться с их [жизнью], ибо хочу, чтобы ты постоянно думал об их тяжелом труде, соблюдал экономию и не предавался излишествам”.

Во 2-м году император лично возделывал землю и приказал императрице вместе со знатными женщинами заняться разведением шелковичных червей в северном предместье, чтобы согласно этикету изготовить церемониальные одежды [для жертвоприношений] в загородных храмах и храме предков. С этого года постоянно [совершались такие обряды]. В этом же году [император] освободил от поземельного налога Шаньдун, Шаньси, Хэнань, Шэньси и Ганьсу. В изданном по этому случаю указе говорилось: “Я простой человек с правого берега реки Хуайхэ. Из-за волнений в Поднебесной [я] во главе войск переправился через Янцзы, чтобы охранять народ и попытаться привести его к благоденствию. Ныне прошло 14 лет, я удостоился от неба любви и помощи. Хугу-ан, Цзянсу и Чжэцзян полностью покорились мне. Мы неоднократно вспоминали, что Китай создан нашими предками — великими императорами — китайцами. А монголы вторглись [в нашу страну], захватили [ее] и владели ею сто лет. Но небо отвернулось от них, а люди восстали. Народ терпит бедствия. Поэтому [я] приказал полководцам выступить в северный поход. Войска переправились через Хуанхэ, и жители Ци и Лу ³ приветствовали их, выходили им навстречу и посылали продовольствие в армию, не боясь расстояния в тысячи ли. Я глубоко сочувствовал им. Как же я могу быть жестоким, заставляя их еще трудиться на меня? Вот почему [я] освободил Шаньдун в 1-м году от поземельного налога. Но от засухи пострадал Янь ⁴, Цзин ⁵ и Цзи ⁶ из-за военных действий были поставлены в затруднительное положение, а сборы налогов с них были еще больше, чем с Ци и Лу. Со времени присоединения Хэнани войска беспрерывно проходили через ее территорию. Я все думал, что милость еще не дошла до всех этих мест. Ныне большая [наша] армия уже находится на севере. Поэтому [я] полностью отменил летний и осенний налог со всех районов, [протянувшихся] на запад до Тунгуаня, на север — до реки Хуанхэ, на юг — до Танчжоу, Дэнчжоу, Гуанчжоу и Сичжоу, а также с недавно присоединенных Шэньси и Ганьсу, ибо так я понимаю заботу о народе” ⁷.

Еще был издан указ, в котором говорилось: “Когда я создавал государство, Чжэньцзян, Тайпин, Нинго и Гуандэ являлись теми областями, которые прикрывали столицу. Когда армия вела военные действия, то снабжение ее ложилось на них. Разве могут [113] потомки забыть жителей левого берега Янцзы? [Вот почему] я освободил их на нынешний год от земельного налога”. С этого времени император неоднократно издавал указы об отмене налогов. Во время стихийных бедствий он носил полотняное платье, спал на соломенной циновке и искренне молился в отличие от [прежних императоров], которые в подобных случаях лишь меньше ели и отменяли музыку. Когда же [государь] возвращался во дворец, то не расставался с реестрами населения, часто принимал старцев из народа и расспрашивал их о трудностях.

Еще раньше, сразу же по вступлении на престол, [император] издал указ о том, чтобы одиноким престарелым вдовцам и вдовам, сиротам и бездетным старикам, увечным и безземельным крестьянам, которые не в состоянии прокормить себя, чиновники оказывали помощь. Лицам старше семидесяти лет [государь] разрешил оставлять при себе одного тяглого для ухода, и этот тяглый освобождался от государственных повинностей. В 4-м году был издан указ о землях в Линьхао, [по которому] землю нарезали в соответствии с числом тяглых и запрещали скупать ее. В 5-м году в округах и уездах Поднебесной были учреждены янцзи юани, чтобы люди, которые не могли прокормить себя, получали там пищу. Ежемесячно им полагалось по 3 доу риса, 30 цзиней хвороста, по куску летнего и зимнего полотна, а малолетним — две трети этого количества. [Император] повелел считать этот указ законом, подлежащим точному исполнению. До этого император подумал, что нравы в Поднебесной ухудшились из-за распространения среди бедняков [обычаев] утопления и сожжения покойников. Поэтому он приказал изыскать в столице землю для общественного кладбища (лоуцзэ юань), в областях и уездах также отвести государственные земли для этой цели и похоронить всех безземельных. На этот счет был принят закон.

В 8-м году цяныии Юй И-вэнь из провинции Шэньси, обращаясь к императору, сказал: “Большая часть населения Ханьчжуна живет в горах, и плодородные, орошаемые реками земли пустуют. Но нет желающих сойти с гор возделывать эти земли, ибо это трудоемкое дело, к тому же с земли взимаются налоги, вот люди и удаляются в горы. Если бы снизить налоги и уменьшить повинности, то народ стал бы жить на равнине, а количество пахотных земель увеличилось бы”. Император одобрил его слова и издал указ, чтобы в Поднебесной все жители гор спустились [в долины] для подъема нови, повелел отменить [с таких земель] налоги и взимать их, лишь после того как земли будут возделаны.

В 19-м году был объявлен всеимперский указ о проведении политики вспомоществования престарелым. Всем лицам старше 80 лет, которые считались хорошими людьми и к тому же были безземельными бедняками, ежемесячно выдавали 5 доу риса, 5 цзиней мяса и 3 доу вина. Девяностолетним, кроме того, давали вату. Тем, которые имели достаточное количество земли для пропитания, выдавали вино, мясо, вату и шелк. Восьмидесятилетним жителям областей Интянь и Фэнъян ⁸ [император] пожаловал титул шэши, девяностолетним — сянши. Всем жителям Поднебесной, достигшим восьмидесяти лет, был пожалован титул лиши, девяностолетним — шэши. [114]

Государь разрешил им носить головные уборы и пояс ⁹, какие носили уездные чиновники, и повелел оказывать им одинаковые почести. Кроме того, [семьи этих стариков] получили освобождение от повинностей. [Местные] чиновники ежегодно должны были справляться об их здоровье. Честным студентам-конфуцианцам ежемесячно поручали приносить и с почтением передавать причитающиеся [старцам] продукты. [Император] запретил давать им залежалое зерно и издал об этом указ.

В 20-м году государь подумал о том, что бедные и богатые неравны и налоги по-прежнему несправедливы. С древности поземельные налоги в виде летящих брызг перекладывали на родственников, соседей, держателей и слуг. Пользуясь тем, что бедняки были забиты и неграмотны, [богачи] записывали свои земли в реестрах на их имя. 1В результате] у бедняков недоимки передавались из поколения в поколение и они еще больше беднели. [Император} послал студентов государственной школы, в том числе У Чуня, установить в соответствии с количеством земель и взимаемых с них налогов девять районов ¹⁰ и в каждом районе назначить четырех старост. Для измерения земли выбрали стариков крестьян, составили карту земель с указанием формы земельных участков, местоположения, качества и количества ее, записали имя хозяина и границы участков. Записи эти походили на рыбьи чешуйки, которые следуют друг за другом, поэтому и получили название Рыбьечешуйчатого реестра. [Когда составление его было] закончено, он был послан императору, а способ описания земли по границам, предложенный в конце Сунской династии, только теперь был проведен в жизнь.

Перед этим был издан императорский указ о том, что всем людям разрешается возделывать и превращать в собственность земли, оставленные беженцами с начала военных действий. Если хозяева этих земель вернутся, то местные власти должны выдать им возмещение из близлежащих пустующих земель, спорить из-за этих земель не разрешалось. Было велено не захватывать кладбища и жилища, они возвращались прежним владельцам. Кроме того, был издан указ, разрешавший народу в Шэньси, Хэнани, Шаньдуне и Бэйпине в полную силу поднимать новь и превращать ее в собственность, не облагаемую налогами.

В 22-м году ланчжун ¹¹ ведомства финансов Лю Цзю-гao сказал: “С древности крестьянам из перенаселенных деревень разрешалось переселяться в малонаселенные многоземельные деревни, так как хотели, чтобы земля не пропадала даром, а люди не были [115] без занятий. Ныне на севере всюду, где были военные действия, земли запустели и народу живет очень мало. Надо переселить [туда] из Шаньдуна и Шаньси народ для обработки земли”. Император ответил: “В Шаньдуне много запустевших земель, поэтому не следует переселять крестьян оттуда”, и переселил безземельных жителей округов Цзэчжоу и Лучжоу ¹² провинции Шаньси, приказав им заниматься земледелием. Их освободили от налогов и повинностей и выдали на каждый двор по 20 дин ассигнациями для приобретения сельскохозяйственных орудий.

В 27-м году [император] повелел ведомству работ разослать по всей Поднебесной официальную бумагу [с предписанием] научить народ выращивать тутовник и жужуб. [Государь] приказал в каждом ли 100 дворам сажать два му саженцев [тутовника]. [Эти дворы] совместными усилиями привозили хворост, сжигали его на земле, а затем пахали. Так проделывали три раза, а потом высаживали саженцы. [После того как] они достигали трех чи, их рассаживали, а когда саженцы подрастали до пяти чи, их высаживали в грядки. Каждые 100 дворов в первый год сдавали в качестве налога 200 саженцев, на следующий — 400, на третий — 600. О количестве посаженных деревьев подавали доклад. Не выполнившие [этого постановления] ссылались на границу.

Вскоре [император] послал студентов государственной школы и знающих людей для контроля за тем, как осуществляется устройство поливных земель и строительство ирригационных сооружений властями и народом. [По этому случаю] был издан указ: “Во всей Поднебесной в соответствии с рельефом местности следует строить дамбы, плотины, водоемы и пруды, чтобы можно было сберегать воду на случай засухи или отводить ее во время наводнений. [Никто] не должен лениться, но и не следует загружать мой народ ненужными работами”.

Как-то, обращаясь [к чиновникам] ведомства финансов, [государь] сказал: “Древние говорили, что земледелие и шелководство дают одежду и пищу. Однако [некоторые люди] оставляют земледелие, чтобы заниматься торговлей, и невозможно искоренить этот порок. В эпоху, древних государей в деревнях не было мужчин, которые не обрабатывали бы полей. В домах не было женщин, которые не разводили бы шелковичных червей. Не случалось засух и наводнений, народ не страдал от голода и холода. Когда же многие начали заниматься торговлей, появились злоупотребления, земледелие и шелководство пришли в упадок. Один мужчина держит соху, а сто семей едят пищу, одна женщина ткет, а сто человек одеваются. Разве не будет при таком положении бедности? Я заявляю, что отныне все четыре сословия (сы минь) ¹³ Поднебесной получат охрану своего имущества, а тунеядцы подвергнутся каре. Семьям простых людей (шу минь) ¹⁴ [я] запрещаю носить парчовые и вышитые платья. Нарушители будут наказаны. Может быть, таким образом удастся ликвидировать пороки?”

Император очень горевал из-за того, что лак и пальмовые [116] канаты для строительства больших кораблей, необходимых для морских перевозок и обороны от японцев, взимались с народа. Чтобы освободить народ от этих налогов, [государь] повелел за воротами Чаоян мэнь ¹⁵ высадить 500 тыс. тутовых, пальмовых и лаковых деревьев. В 28-м году был издан указ ведомству финансов, в котором говорилось: “Для снабжения армии народ трудился много лет. Повелеваю в Шаньдуне и Хэнани помимо земель, издавна обложенных налогами, полностью освободить от налогов все вновь освоенные земли”... В то время в уезде Сяогань провинции Хугуан ¹⁶ был голод. Чиновники просили разрешения учредить амбары (юйбэй цан), чтобы хранить в них зерно для оказания помощи [населению]. [Император] повелел послу без промедления отправиться туда и, обращаясь к [чиновникам] ведомства финансов, сказал: “Я часто давал средства из казны местным старикам для закупки зерна на случай неурожая, чтобы быстро оказать помощь народу. Если в голодный год сначала подать доклад с просьбой о помощи, а потом выдавать зерно, то боюсь, что много людей умрет голодной смертью”. Поэтому [император] повелел чиновникам Поднебесной в случае неурожая сначала открывать кладовые и оказывать помощь и лишь потом докладывать ему. Это распоряжение было записано как приказ. В Цзинчжоу и Цичжоу была засуха, [император] приказал чжуши ¹⁷ из ведомства финансов Чжао Чу-цяню отправиться на помощь. Тот медлил с отъездом, и государь, разгневавшись, сказал: “Если люди голодают, а император не помогает им, то это вина императора. Если же чиновники, получив приказ, не могут осуществить добрые дела императора, а спокойно смотрят на то, как умирают люди, и не помогают им, то это преступление чиновников”. И казнил его. [Император] всегда обращал внимание на земли, пострадавшие от неурожая... При Хун-у в Поднебесной было 8496 тыс. с лишним цин возделанной земли... В начале империи создали Рыбьечешуйчатый и Желтый реестры, чем упорядочили земли и способ взимания повинностей, и это было очень хорошо.

В начале Хун-у общее количество обрабатываемых народом земель равнялось 850 762 368 му. Восемь областей Северной Чжили в то время еще не были переименованы в провинцию Бэйпин и насчитывали 58 249 951 му [возделанных земель], Южная Чжили тогда являлась столичной провинцией, в каждой [из входивших в нее] областей земли подсчитывались отдельно, всего же их было 126 927 352 му. В провинции Чжэцзян числилось 51705 151 му, в провинции Цзянси — 43 118 601 му, в провинции Хугуан — 220 217 575 му, в провинции Фуцзянь — 14 625 969 му, в провинции Шаньдун — 72 403 562 му, в провинции Шаньси — 41 864 248 му, в провинции Хэнань — 144 946 982 му, в провинции Шэньси — 31525 175 му, в провинции Сычуань—11203 256 му, в провинции Гуандун — 23 734 056 му, в провинции Гуанси — 10 220 390 му. В провинции Юньнань в начале [правления Минской] династии количество земли не было подсчитано. В провинции Гуйчжоу не существовало земельных реестров, и власти взимали налоги и повинности по своему усмотрению. [117]

Что касается поселенческих земель, то в начале [Минской] династии после военных действий народ не имел постоянного местожительства, земледелие было заброшено, продовольствия недоставало. Сначала [император] приказал всем полководцам создать поселения в Лунцзяне и других местах. Впоследствии учредили вэи и со, создали систему поселений, и дусы управляли ими. Нэделы были неодинаковы: каждый воин обрабатывал 100, 70, 50 или 30 му. Три части воинов охраняли города, а семь частей обрабатывали землю в поселениях, но бывало разделение войсковых частей на 2 и 8, 3 и 7, 4 и 6, 1 и 9, половина на половину, — это зависело от плодородия почвы и стратегического значения местности. Кроме того, было приказано молодым и сильным охранять города, а старым, слабым и вспомогательным воинам обрабатывать землю в поселениях и платить налоги. Различие в величине налога, а также то, принимали его зерном или в перерасчете, зависело от времени и места.

При Тай-цзу в 3-м году Хун-у чиновники Чжуншу шэна подали доклад, в котором просили взимать с военнопоселенцев налог в 0,5 урожая, если скот и семена были выданы им из казны, и 0,4 урожая, если они приобрели их сами. Император ответил: “Пограничные войска так тяжело трудятся, что если они сами обеспечивают себя, то и этого достаточно. Как же можно еще брать с них налоги?” и приказал в течение трех лет не требовать с них податей, а затем с каждого му собирать по 1 доу.

В 20-м году император приказал в военных поселениях Шэньси привлекать к несению повинностей только одного из пяти тяглых, а зерновые налоги взимать с них в таком же размере, как и с частных земель. [Государь] повелел в вэях и со с земель, обработанных военными поселенцами, ежегодно 0,2 зерна, оставшегося после засыпки семян, выдавать воинам, охранявшим города. Кроме того, еще был издан указ с этого времени отправлять преступников, приговоренных к ссылке в отдаленные пограничные районы, для обработки земли в Линьхаосские поселения. Одновременно тайпучэн ¹⁸ Ляньесянь Тэмур доложил: “К северу от Хуанхэ, в Нинся, а также в Сычуани, от Чуаньчэна до Татаньи, на 800 ли протянулись плодородные земли и везде возможно лодочное сообщение. Следует приказать полководцам нести усиленную охрану этих мест и обязать их призывать туда бродячий люд для обработки земли в поселениях, обложив их налогом в 0,1 урожая, а также распространить [на эти места] законы об обмене зерна на соль. Благодаря этому армия и народ получат достаточное пропитание”. Император одобрил его предложения.

В 15-м году Хун-у услышав, что при доставке провианта морем в Ляодун случалось, что солдаты тонули, государь опечалился и, обращаясь к свите, сказал: “В прошлом, при Юанях, Ляодун был богатым местом. Во 2-м году моего царствования сдавшиеся юаньские сановники стали уговаривать меня восстановить провинцию Ляодун. Но из-за того что в этих местах рано наступает зима, земли обширны и население мало, я не восстановил ее, чтобы не утруждать народ, а лишь учредил там вэи и со для охраны этих земель. А продовольствие им приходится доставлять морем. И каждый раз, когда мне докладывали, что человек отправляется в плавание, я очень огорчился, так как знал, что семья этого человека [118] скорбит, думая, что он обязательно утонет, но не было другого способа доставлять продовольствие. [Я] приказал каждый раз докладывать мне об окончании плавания и успокаивался, лишь узнав, что с воинами не случилось несчастья. Недавно мне доложили, что были утонувшие, и я всю ночь не спал. Вы должны обсудить вопрос о создании военных поселений [в Ляодуне], так как это — способ долговременного управления [страной]”. Поэтому в Ляодуне были созданы военные поселения. Впоследствии My Ин просил разрешения создать военные поселения в Юньнани. Император, обрадовавшись его словам, сказал: “Политика военных поселений — это самая лучшая политика, она не ослабляет сил народа, дает достаточное количество продовольствия для армии и обеспечивает безопасность границ. Чжао Чун-го [некогда] учредил поселения в Ганьсу, и Ханьская династия пользовалась их выгодами. Впоследствии среди правителей Поднебесной не было таких, которые хотели бы упразднить эту систему. План [My] Ина хорош и его следует провести в жизнь. Но пограничные земли давно заброшены, заросли кустарниками и густыми травами. Возделать их нелегко, надо на несколько лет освободить их от налога, чтобы люди охотно взялись за обработку земли, и через несколько лет еще не поздно обложить их налогами. Ведомство финансов должно как можно скорее осуществить этот план”.

Кроме того, император издал указ по у цзюнь дуду фу ¹⁹, в котором говорилось: “Для того чтобы содержать армию и в то же время не наносить ущерба народу, нет ничего лучше военных поселений. Ныне во всей стране царит спокойствие, на границах нет столкновений. Если же посадить войско на шею крестьян, то они будут бедствовать, и при таком положении нельзя будет долго сохранять власть и спокойствие в стране. Вот почему я приказал всем вэям и со Поднебесной организовать обработку земли. Если воины одновременно будут заниматься и военной подготовкой и сельским хозяйством, то государственные финансы не будут напряжены. Ханьский [полководец] Чжао Чун-го в свое время [созданием поселений] совершил подвиг, и его имя осталось в веках. Все полководцы должны всемерно обрабатывать землю, чтобы сделать достаточными запасы зерна для армии, и таким образом можно будет продолжить хорошие дела древних”.

В 24-м году, обращаясь к хоу цзюнь дуду [My] Ину ²⁰, император сказал: “Прежде, когда поблизости находились укрепления варваров ²¹, а вэи еще не были созданы, я учредил охранные войска в опасных местах. Ныне враги бежали. В Монголии спокойно. А все воины занимаются охраной застав и забросили обработку земли и скотоводство. Отныне на каждой заставе нужно оставить по десятку стариков и юношей, а всех остальных отправить для обработки земли в поселениях”. Вскоре для контроля за поселениями была учреждена [должность] тунтянь юйши. Когда был закончен подсчет полей военных поселений, император, довольный, [119] обращаясь к свите, сказал: “Я содержал миллионную армию и не врал у народа ни зернышка. Потомки должны уважать и сохранять этот порядок. Я запрещаю со временем изменять эту систему, и тогда не будет затруднений с военным пайком”... Раньше Тай-цзу установил правила красных таблиц: земли поселений запрещалось продавать частным лицам, а также передавать другим во временное пользование...

В начале [Минской] династии площадь поселенческих земель исчислялась в 90 331 395 му...

Что касается пожалованных земель, то в начале династии их жаловали за заслуги и за родство, но размеры пожалований не были определены.

Из гл. 68 “Описание налогов и повинностей”

Тай-цзу изучал древние системы и постановил, чтобы повинности отбывались согласно количеству тяглых, а налоги брались согласно количеству обрабатываемых земель. В 3-м году Хун-у [государь] повелел ведомству финансов переписать население Поднебесной и ввел дворовые удостоверения. В дворовые удостоверения подробно записывали фамилию, имена, возраст и место приписки, а также количество мужчин в семье. Эти записи сброшюровывали, ставили печати (каньхэ) ²² и получался реестр. Такие же печати применяли в округах и уездах. Реестры пересылались в присутствия, а удостоверения выдавались населению. [Император] повелел властям время от времени тщательно проверять их. Во время ежегодных жертвоприношений в храме неба Чжуншу шэн складывал подворные списки населения у алтаря, принося их в жертву небу, а после окончания молебствия их убирали на хранение. В 14-м году был издан указ всем областям, округам и уездам Поднебесной составить Желтый реестр налогов и повинностей. 110 дворов объединялись в ли, 10 дворов, выставлявших на повинности самое большое число тяглых и плативших наибольшее количество налогов, назначались старостами. Остальные 100 дворов составляли 10 цзя, объединение из 10 дворов называлось цюаньту, если дворов было 4-5 или же 6-7, т. е. меньше 10, {такое объединение] называлось баньту. Города делились на фаны, пригороды— на сяны, деревни — на ли. В каждом ли составлялся реестр, в начале его записывались все десятидворки. А [дворы] старых вдовцов и вдов, сирот и бездетных одиноких стариков, не обязанные нести повинностей, не включались в ли. Их записывали после всех десятидворок и называли цзилин дайгуань. Закончив составление реестра, его посылали в ведомство финансов. Однако в провинциях, областях, округах и уездах оставались копии на случай проверки. Каждые десять лет власти утверждали форму реестров и выдавали ее старостам фанов, сянов и ли, которые приказывали жителям каждого двора самим записать количество мужчин и женщин, суходольных и орошаемых земель, скота и [другого] имущества. [120] Записи должны были быть подробными и правильными. [Затем эти сведения] сообщались в округа и уезды. Окружные и уездные чиновники сверяли их с данными о количестве населения за прошлые годы, записывали родившихся и вычеркивали умерших, вносили и исключали данные о домах, орошаемых и суходольных землях, а также о тех, кто занимался торговлей, и на основании этого определяли налоги. Те старосты фанов и ли, которые умирали во время отбывания повинностей, заменялись тяглыми, выбранными из числа 100 дворов, с таким условием, чтобы они по количеству уплачиваемого налога приближались [к прежним старостам]. Вымершие дворы переводились в разряд цзилин. Чиновники, вступавшие в сговор со [старостами] ли и цзя и причинявшие ущерб народу при составлении реестров и сборе налогов, а также лица, умышленно мешавшие составлению реестров и не записывавшие в них фактическое количество имущества, которым они владели, квалифицировались как преступники. Обман, сокрытие [земли от записи в реестр], летящие брызги и ложная запись земли на других лиц — все эти преступления наказывались по закону. Даосские и буддийские монахи, которые уже получили дуде ²³, облагались налогами с принадлежащей им земли одинаково с крестьянами. В районах управления тусы ²⁴ создавались ли и цзя такого же образца [как и в центре страны], в других варварских районах ли и цзя не создавались.

[Поступившие из деревень] реестры окружные и уездные чиновники еще раз проверяли, сброшюровывали по категориям, дополняли картами, указывали свою должность, ставили подпись и пересылали в область. Областные чиновники, так же как окружные и уездные, производили проверку реестров вверенных им округов: и уездов, а затем пересылали их в провинциальные управления. Если реестры были составлены в соответствии с законом, то провинциальные управления отправляли их в ведомство финансов, которое в конце года сдавало их на хранение на озеро Хоуху в южной столице. Ежегодно посылали студентов государственной школы под руководством двух цзянча юйши ²⁵ и двух хукэ гейшичжунов ²⁶ исправить ошибки и проверить, не покрывает ли реестры влага и нет ли на них книжных червей. Они должны были очень внимательно относиться к своим обязанностям.

Дворы [всех жителей империи] делились на три категории: военные, гражданские и ремесленные. Среди гражданских дворов были конфуцианцы и лекари; среди военных — офицеры, силачи и лучники; среди ремесленников — дровосеки, портные, служители На ямских и лодочных станциях. На морском побережье были [дворы] солеваров, в буддийских и даосских монастырях — буддийские и даосские монахи. На основании занятий составляли списки населения, а сословную принадлежность определяли по этим спискам. Если братья хотели разделиться при жизни или после смерти [121] родителей или же зять, пришедший в дом, или приемный сын хотели вернуться [в отчий дом], то им разрешали отделиться и самостоятельно записаться в списки населения. Лишь ремесленным и военным дворам не разрешали раздел, потому что путем раздельной записи в реестрах они хотели избежать повинностей, поэтому в отношении их и применяли особенно серьезные проверки.

[Все] земли делились на две категории: государственные и частные. Государственными землями являлись все земли, находившиеся в [ведении] казны, должностные земли, училищные земли, конфискованные земли, а также земли, ставшие государственными по решению суда. Все они назывались государственными и были подобны казенным землям Сунскон и Юаньской династий. С них взимался налог, как с государственных земель. Среди конфискованных земель были земли, которые конфисковывались однажды, конфисковывались дважды, а то и по три-четыре раза, и с каждой конфискацией налог с них возрастал...

Земли, которые крестьяне имели в собственном владении и которые можно было продавать, считались частными. Среди них были вновь возделанные земли, загражденные отмели, земли храмов — все они назывались частными и были подобны прежним надельным землям. С них взимался налог как с частных земель, а различие в величине налога зависело от качества земли.

Налоги были двух родов. Налоги, взимавшиеся летом, назывались летними, налоги, взимавшиеся осенью, назывались осенними. Летний налог взимался сельскохозяйственными культурами и шелком. Свое название он получил от того, что куколки шелковичных червей поспевают летом. Осенние налоги взимались зерном и перерасчетом, который исчислялся в рисе. Поскольку хлеба созревают осенью, то только в это время можно было произвести перерасчет на зерно. Летние налоги уплачивались не позднее восьмой луны текущего года, осенние налоги — не позднее второй луны следующего года. Области, округа и уезды должны были сдавать налоги в срок. От налогов освобождали из-за стихийных бедствий и по милости. По милости освобождали в одном случае из десяти, а в девяти случаях освобождали по причине стихийных бедствий.

Тяглые делились на две категории: совершеннолетних и несовершеннолетних. Сразу же после рождения имена людей заносились в подворные списки населения. Их называли несовершеннолетними тяглыми, а с шестнадцати лет — совершеннолетними. Совершеннолетние тяглые несли повинности до 60 лет. Женщины, так же как и несовершеннолетние тяглые, не несли повинностей... Повинности исчислялись в зависимости от имущества тяглого. Повинности, исчислявшиеся по дворам, назывались лицзя. Повинности, исчислявшиеся по тяглым, назывались цзюньяо. Повинности, которые выполнялись в неустановленное время по приказу свыше, назывались цзафань. В областях, округах и уездах повинности исчислялись в зависимости от количества тяглых и имущества. Освобождать от повинностей богачей и посылать вместо них бедняков не разрешалось. Единственных сыновей стариков старше семидесяти лет освобождали от повинностей цзафань, чтобы они могли ухаживать за своими престарелыми родителями. Если у женщины до наступления ей тридцати лет умирал муж, а она сохраняла ему верность до пятидесяти лет, то на воротах ее дома делалась надпись, а ее семья освобождалась от повинностей...

В конце Юаней Чжан Ши-чэн захватил Чжэцзян и [122] сопротивлялся государевым (т. е. чжуюаньчжановским. — Н. С.) войскам более десяти лет. Тай-цзу гневался, что он долго не сдавался. Народу пришлось переносить трудности из-за бессмысленного сопротивления. [После взятия Чжэцзяна] император конфисковал земли влиятельных лиц в казну и обложил их налогом согласно частным арендным книгам, думая таким образом наказать их. А спустя три года в области Сучжоу недоимки по налогам достигли более 300 тыс. даней, о чем ведомство финансов подало доклад императору. Император опечалился и повелел списать эти недоимки. В 13-м году приказал уменьшить налоги [с этих областей] на 0,2... Тай-цзу, как только взял Цзиньлин (Нанкин. — Н. С.), обращаясь к, тайшилину ²⁷ [Лю] Цзи и другим, сказал: “Ныне повсюду идут военные действия и народ очень страдает. Я хотел бы облегчить положение народа, но что сделать для этого?” Лю Цзи ответил: “Когда идет война, требуются большие средства. Ваше величество держит в сердце мысль [о народе], и это большое счастье. Однако Поднебесная не успокоена, и еще не легко осуществить облегчение положения народа”. Император ответил: “Неверно. Облегчение положения народа заключается в уравнении повинностей, сокращении расходов и установлении системы постоянных налогов. Государство должно заботиться о народе, как любящий отец заботится о. детях. Если же вымогательством налогов довести народ до истощения, то даже любящие отцы не смогут приобрести сыновей, а как же государь тогда получит подданных? Ныне нужно установить экономию в расходовании средств, поощрять земледелие и ограничивать торговлю. Будут ли тогда сохранены силы народа?” Лю Цзи и другие ответили: “Это основа гуманной политики”. Некогда, обращаясь к чиновникам Чжуншу шэна [государь] сказал: “Чиновники и простой народ имеют различия. Дело простого народа — трудиться и нести повинности. Что же касается мудрых людей, то я дал им положение, а если заставить их нести повинности, то не будет различия между мудрецами и простолюдинами. Не поощрять служилых — неумный способ управления. Отныне чиновники, имеющие землю, должны быть освобождены от всех повинностей, кроме зернового налога”. Об этом был издан указ.

В 16-м году по примеру основателя Ханьской династии [император] освободил Фэнъян от повинностей. В изданном в 28-м году указе ведомству финансов говорилось: “Только теперь Поднебесная успокоена. Средства на военные и государственные расходы достаточны. На севере население сажает тутовник и жужбу. Отныне все посадки этих деревьев и все вновь возделанные земли, кроме уже занесенных в реестры и обложенных налогами, независимо от их размера освобождаются от налогов. Чиновники, увеличивающие размер налога и причиняющие ущерб народу, должны быть наказаны...”

1. 1367 год, когда Чжу Юань-чжан провозгласил себя У-ваном.

2. Название одних из девяти ворот Нанкина.

3. Подразумевается современная провинция Шаньдун, ибо на ее территории находились древние княжества Ци и Лу.

4. Нынешний Пекин.

5. Провинция Шаньси, поскольку на территории ее находилось древнекитайское княжество Цзин.

6. Древнее название Пекина и областей, лежавших к северо- востоку от него, на территории современной провинции Хэбэй.

7. Тунгуань — горная застава на стыке провинций Шаньси, Шэяьси и Хэнань, Дэнчжоу — ныне Дэнсянь (провинция Хэнань), Танчжоу — ныне Биян (провинция Хэнань), Сичжоу — ныне Сисянь (провинция Хэнань), Гуанчжоу — ныне Есянь (провинция Шаньдун).

8. Крестьяне этих двух областей получили предпочтение, потому что Интянь был столицей империи и главным опорным пунктом в. борьбе Чжу Юань-чжана за власть, а Фэнъян — его родиной.

9. Головные уборы и пояса особой формы — отличительные знаки чиновничьего звания в древнем и средневековом Китае, за каждым чиновничьим рангом законодательством и традицией был закреплен определенный вид головных уборов и поясов, напоминавших обруч.

10. Во всей стране, разумеется, было создано значительно большее количество районов. Очевидно, это сообщение относится к провинции Чжэси, с которой и началось составление Рыбьечешуйчатого реестра, из-за того что там злоупотребления по укрывательству от налогов и повинностей приняли вопиющие размеры (см. “Мин Тай-цзу ши лу”, гл. 180, стр. 4а).

11. Крупный чиновник, возглавлявший один из пяти отделов (кэ), на которые делилось это ведомство.

12. Цзэчжоу — ныне Цзинчан, Лучжоу — Чанчжи в провинции Шаньси.

13. Т. е. чиновники, крестьяне, ремесленники и купцы.

14. К ним причислялось все население империи, за исключением родственников царствующей фамилии, титулованной знати и чиновников.

15. Название городских ворот Нанкина.

16. Сяогань — уезд такого же названия в провинции Хубэй.

17. Чиновничье звание. Цичжоу — теперь Цичунь в провинции Хубэй, Цзинчжоу — ныне Цзинмэнь.

18. Чиновник, ведавший пастбищами для лошадей.

19. Пять воинских канцелярий (левофланговая, правофланговая, арьергардная, авангардная и центральная), осуществлявших общее руководство армией.

20. Глава арьергардной канцелярии.

21. В период древности и средневековья официальная китайская традиция причисляла к варварам все иноплеменные народы.

22. Печати каньхэ ставились посредине документа, который затем разрывался пополам, и одна половина выдавалась на руки, а другая оставалась в учреждении. Для проверки документа обе половинки складывались вместе, и, если печать совпадала, он считался подлинным

23. Официальный документ, удостоверявший, что данное лицо является монахом, выдавался ведомством финансов.

24. Тусы — название чиновников в районах нацменьшинств. Эти чиновники назначались из местного населения, и должность их передавалась по наследству. Система тусы действовала на части территорий Сычуани, Юньнани, Гуйчжоу и Гуанси.

25. Чиновник контрольной палаты.

26. Чиновник ведомства финансов.

27. Чиновничье звание.