К. А. СКАЧКОВ

МОЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Одним словом, доклад все усотерял, но все [же] были стычки, иначе бы не было сообщено, что при сем убито несколько офицеров.

Далее описываются стычки с 16-го числа 7 луны, причем инсургентов считают уже по 2—3 тысячи, осаждающие маньчжурское войско со всех сторон и ближе к Кантону, и так далее повесть о сражениях до 26-го числа 7 луны. [262]

Конечно, этими пышными сражениями Е Мин-шэн пытается умягчить гнев императора в то время, когда придется докладывать о потере Кантона...

20 числа 8 луны.

[156] Указ. Из Хунани Ло Бин-чжан докладывает о сражениях с инсургентами в Туньчэнсянь. Это старая история, стычки беспрестанные с 17 числа 6 луны по 7 число 7 вставочной луны, объявлено о нескольких убитых офицерах.

Указ. Вследствие оказанного народом содействия правительству в городах (имярек) пожертвованием и сбором милиции император дарует тем указом милость прибавкою для ежегодного экзамена сюцай, количество их предоставляется определить Либу...

26 число 8 луны.

[157] ...Две радикальные новости, и грозны они, если только эти слухи оправдаются на деле. Первая, не очень важная, взятие инсургентами Жаочжоуфу. По рассказам, да и по газетным расчетам, это может быть верно, потому что при недавних объявлениях о двух, трех сражениях от Сян Жуна, статочное дело, что это был выход партии инсургентов из Нанкина и поход их на юг, иначе зачем бы им было беспокоить спокойное маньчжурское войско ⁷³...

28 число 8 луны.

[158] ...Указ о сражении Шэн Бао, император напоминает, что 4 луны уже осаждены инсургенты в Гаотанчжоу, денно и нощно храброе войско сторожит осажденных и довело тем до крайности, ныне 21, 22 и 23 числа инсургентов 200—300 человек пытались выйти из засады, но громом оружия храброго воинства они снова были втеснены в город. Он надеется, что скоро эта партия инсургентов будет вполне истреблена...

5 число 9 луны.

[162] ...Указ по докладу Сян Жуна об одержанном сражении при Шаньфанцзяо с 13—16 числа 8 луны. [263] Повествуется, что убито инсургентов 500—600 человек, взято в плен 26 человек, потом еще стычки за рекою 21 числа. Император объявляет, что это — по справедливости великая победа, и ожидает, что Сян Жун, нимало не медля, искоренит инсургентов, при сем последовали награды, но не Сян Жуну, который 2 года не слышал благодарности (он не маньчжур), а под его командою офицеры многие уже получили генералов, считая со времени его командования в Гуанси...

6 число 9 луны.

[163] Указ по докладу о сражении при Учансянь в Хубэй 29-го числа 7-й вставочной луны. Император объявляет, что поистине это сражение ведено было с умеющею рукою; наград множество, но, как обыкновенно, инсургенты остались при своем месте.

Все указы по докладам о сражениях что-то поздно публикуются, так, как и вчера и сегодня докладывают про сражения, бывшие назад тому около 2-х месяцев. Этому могут быть причиною или затруднительная теперь доставка докладов с юга Китая, или же из Цзюньцзичу выпускаются старые доклады с намерением потешить пекинцев, более или менее беспокоящихся о Тяньцзине...

8 число 9 луны.

[167] ...В Гаотанч[жоу пол]агают не более 600 инсургентов, говорят, что Шэн Бао не имеет, да и не ищет средств заставить их выйти из города на бой, между тем эти же инсургенты каждую ночь выходят южными воротами за город для запаса провизии. Уверяют, что обыватели в городе со стены поносят Шэн Бао за его трусость, требуя их освобождения.

У Сэн-вана в Лянчжэне тоже инсургентов немного, хотя быть может, втрое более, чем у Шэн Бао. Прорытый вокруг Лянчжэна ров занимает в окружности до 8 ли, он обнесен валом, и там тоже инсургенты выходят свободно на накладных мостах. Уже то доказывает малочисленность там инсургентов с самого начала их прихода, что ⁷⁴ они не в состоянии были противиться [264] землекопным работам Сэн-вана. Сэн-вану этот окружной ров стоил огромных издержек, но пользы от него нет, в чем он и сам несколько раз убеждался, когда городские инсургенты появлялись в его лагере. Это нашествие инсургентов обыкновенно состояло в отнятии у маньчжуров их тощих запасов. Маньчжуры отдавали все безропотно, только бы не трогали этих дабин ⁷⁵, с таким тощим триумфом инсургенты возвращались в город, а начальники маньчжурских отрядов доносили князю, живущему от вала в 5 ли, о победе, князь доносил о сем докладом, голодные начальники получали награды. В его лагере столь большая нужда в содержании, что лошадей пустили на волю, а солдаты питаются лошадиным хэйдоу ⁷⁶, Сэн-ван сам для себя и для своего штаба весьма умерен в расходах. Сэн-вана называют Сун-ван, т. е. князь сопровождатель инсургентов. [169] Для занятия Гаотанчжоу начальник инсургентов в генеральском маньчжурском платье въехал в город первый впереди своей команды, он думал этим замаскировать себя, но уездное начальство заранее было предуведомлено о таковом нашествии и с семействами своими разъехалось по окрестным деревням. Гарнизона в городе было 12 человек, они не могли поступить лучше как встречею начальника инсургентов с цинъань ⁷⁷, несколько дней до прихода Шэн Бао город был отперт, в городе все порядки остались по-прежнему. Инсургенты щедры там, как и везде, на серебро при своих закупках.

Маньчжурские чиновники проезжают в уездах, занятых инсургентами, в купеческих платьях...

15 число 9 луны.

[173] ...Доклад Хо Тунь-па (тиду в Хунань) и Да Ци-бу ⁷⁸ об истреблении 19 притонов инсургентов, сожжении более 1000 суден и возвращении от инсургентов: Учана и Ханьяна. Доклад замечателен длинностью, так что не окончен в сегодняшнем номере, описаны все подробности сражений, начавшихся с 21 числа 8 луны. Надо предполагать, что инсургенты оставили Хунань в [265] действительности и направились к северу, или же, быть может, соединяют свои силы около Нанкина или Кантона; напиши, что [174] истреблено 100, 200 суден, то еще поверила бы публика этому импровизованному ⁷⁹ сражению. По этому докладу на днях был указ, в коем император, благодаря предводителей в огромной победе, выражает, что она сделана знающею рукою...

17 число 9 луны.

...Указ по докладу о преследовании инсургентов, бежавших из вытесненных городов Учан и Ханьян, тоже исполнены чудеса храбрости. Надо предполагать, что уезд Учансянь инсургенты действительно очистили...

23 число 9 луны.

[181] 1..Указ по докладу Хэ Чуня и Фу Цзи о взятии ими от инсургентов уездного города... ⁸⁰ Цзяньсянь, Их войско, при содействии городских об[ывател]ей, вошло отрядами в каждые городские ворота, инсургентов убито более 1 тысячи человек, командиров-инсургентов схвачено 17 человек. Император приказал представить список тех горожан, кои содействовали этому честному делу, говоря, что они поняли свои выгоды в преданности к своему правительству. [Он] приказывает помиловать этот уезд на сей год от податей (в докладе вовсе нет описаний, как палили из пушек, как командиры-маньчжуры предводительствовали храбрым войскам и других обычных речей, притом и в самом указе это было не названо большою победою, а просто — «возвращение уезда», все это значит, что инсургенты оставили город, а то, что их много убито, это надо было прибавить, без сей фразы таковые доклады не могут и писаться)...

29 число 9 луны.

[186] ...Сян Жун доносит о победе при Юхуатай, что у стены Нанкина; То Мин-га доносит о победе при Гуачжоу. Тот и другой, объявленные указами, не сделали и шага вперед, а в резолюции к докладу Сян Жуна повторяется, чтобы немедля отнять Нанкин... [266]

7 число 10 луны.

[188] ...Указы о сражениях можно, наконец, и не выпускать: напрасно терять время и пачкать бумагу, повторяя в сотый раз такие небывалые победы, которыми тешат пекинскую публику...

11 число 10 луны.

[190] ...Указы по докладам Сян Жуна и Сэн-вана. Сян Жун доносит о вылазке до 3 тысяч инсургентов из Нанкина, им дан сильный отпор, и, когда инсургенты разделились на 3 отряда, то маньчжуры каждый отряд преследовали особо, и нанесли им большой урон, убив до 800 человек, между прочим, схватили тяньгуаня, убито несколько маньчжурских офицеров. Император приказал представить как убитых, так и отличившихся список. (Если действительно схвачен тяньгуань — астролог, то где же справедливость в толках, что в правилах инсургентов преобладает направление христианское, и все поверья ими осмеяны.)

В докладе Сэн-вана [пр]имер принятой о сражениях докладной формы: вовсе не упоминается о числе вышедших из Лянчжэна инсургентов и о числе убитых инсургентов. Уже не потому ли это не значится в газете, что инсургентов-то там слишком мало. Но в конце самого указа приказано представить список нерадивым при сражении офицерам. По всему этому можно заключить, что князь понес урон, а не выигрыш сражения, как объявлено в начале указа...

...Сэн-ван и Шэн Бао сначала удивляли, а теперь уже смешат пекинцев; все толкуют, что в Лянчжэне не свыше 300 человек, а в Гаотанчжоу до 500 человек инсургентов, между тем маньчжуры боятся напасть на них, забывая, что число их войска велико, так они напуганы подвигами инсургентов при взятии ими приступами вооруженных городов. Уверяют даже, что Шэн Бао рад таковому бездействию, наживаясь чрезмерно, а у князя наживаются его командиры...

24 число 10 луны.

[195] ...Указ, объявляющий о победе на Цзян-реке при Цичжоу войском Цзэн Го-фаня ⁸¹ и Да Ци-бу, [267] убито инсургентов более 10 000, взято бесчисленное количество их судов и тот край теперь вполне очищен от «вонючих духов». Император в резолюции своей не выражает особой радости, как, по-видимому, надлежало при таком известии, а лишь приказывает представить список отличившихся, что обыкновенно повторяется при всяких указах подобного содержания (значит, отчасти можно предполагать, что инсургенты вследствие своих преднамеренных маневров почли нужным оставить эту местность к радости Цзэн Го-фаня ⁸² и компании)...

25 число 10 луны.

...Указ по докладу о большой победе Сэн-вана, 20 числа в Ляньчжэне инсургенты вышли из-под своих баррикад прямо к лагерю маньчжуров (где они, те знаменитые рвы, коими Сэн, окопав город, вовсе лишил возможности всякой вылазки инсургентов). Сэн-ван, лично командуя войском, выжидал подступления неприятеля и потом, дружно напав, убил их бесчисленное количество, отняв множество холодного оружия. Все это было следствием пушечной пальбы, инсургенты в смятении бросились назад и достигли до своего гнезда. Император награждает чинами и хуанли отличившихся.

Этот доклад написан не по принятой форме, не показано, сколько вышло инсургентов, не показано, что они разделились на два, три крыла. Рассуждая по-китайски, этот доклад выражает, что нападение инсургентами было самое незначительное: вышла партия для закупки продовольствия, маньчжуры это увидели издали, и вычалили зараз из нескольких пушек, конечно не на инсургентов, а куда стояли пушки. Инсургенты, видя таковые неприязненные действия, с удивлением возвратились в город, а как пушечная пальба не должна обходиться без убитых, то и черкнуто «бесчисленно», к этой же фразе уже нельзя не прибавить «отнятие оружия» и т. д. Кто люб тому писарю доклада за слиток серебра, тот и показан действующим [196] лицом, тот и награжден, а князя, как главнокомандующего нельзя же было не поставить предводителем. Положительно известно, что ныне расслабленный князь 65-летний, живет в деревне в 50 ли от Лянчжэна. [268]

26 число 10 луны.

Указ по докладу Е Мин-шэна (гуандунский цзунду) и Бо Гуя о взятии инсургентами города Чжаоцинфу. В 7 луне 12 числа напали на город местные мятежники, а впоследствии присоединились к ним инсургенты. Император жестоко оскорбился этому докладу, приказывает донести подробно о доносимом сражении и о всех виновных за такую потерю областного города...

27 число 10 луны.

...Указ по представленному спис[ку у]битых при взятии инсургентами Нанкина. Показ[ыва]ются в пример некоторые господа с их семействами, умершие с самоотвержением, отражая инсургентов или ругая инсургентов, в заключение император приказывает список этот рассмотреть сюньфу Цзи[нь]лина ⁸³ и опять представить в подробном его изложении для имеющихся быть наград. Большие награды состоявшим при Вэнь Цай в доставке в Тяньцзинь крупы пожертвованной, но не дано ни одного хуалин, а по большей части кандидатство на высшие должности...

1 число 11 луны (8 декабря 1854 года).

[199] ...Указ по докладу Цзэн Го-фаня и Да Ци-бу о сильном поражении инсургентов, при окончательном освобождении Цичжоу. Дело тоже происходило на Цзяне при Тяньцзячжэне, полусбивчиво описаны маневры инсургентов и маньчжуров на их суднах, но как подобает, последние судна остались всегда невредимыми и победителями, а судна инсургентов повсюду горели, вспыхнул у них и запас пороха (все же не повредивший маньчжурским суднам), при сильном ветре дым и искры занесли все небо. Всего сожжено 4000 суден у инсургентов, да причем взято у них 500 суден (почитал бы все это наш [200] знаменитый Нахимов), все это происходило 11 числа, но неизвестно, что 10 или же 9-й луны. У маньчжуров было 6000 войска, значит, с небольшим на каждого пришлось истребить по одному судну. (Это историческая победа.) Император в порывах сердечной радости говорит, что он поистине тронут до глубины сердца и теперь уже ясно видит, что это храброе [269] войско скоро продвинется к Нанкину, где, соединившись с корпусом Сян Жуна, окончательно очистит реку Цзян и Цзяннин от «вонючих духов». Последовало множество наград офицерам, а главнокомандующие, хотя сами распоряжались всеми маневрами, так по крайней мере написано в докладе, не получили особых наград, а, судя по их действиям, неужели они не заслужили хотя бы тайцзы шаобао, подобно бывшей некогда громкой победе Шэн Бао, который тогда получил тот титул за то, что смотрел на переправу инсургентов с левого на правый берег Желтой реки. Войско обещано наградить, когда представлен будет подробный список об отличившихся.

Указ по докладу Чжан Дянь-юаня (это исправляющий должность тиду, но где, неизвестно). Доносит, что состоящее при военной страже войско разбегается большими партиями, император дает выговор сему тиду, а состоящих при войске офицеров, да произведет следствие Сэн-ван за их не точнейшую дисциплину. В то же время приказывается, чтобы Чжан Дянь-юань отыскал беглецов и сделал бы (сам) им строжайшее взыскание. Это может быть большая история: сомнительно, чтобы войско ушло от насущного хлеба, куда оно пойдет промышлять кашу иначе, как не к инсургентам; очень вероятно, что тиду был в стычке с инсургентами, и все разбежалось: войско — к инсургентам, а тиду с офицерами — домой, вместо же того, чтобы накликать на себя уголовное наказание, проще было отделаться сказанными речами.

Да почему же не заметить, что Цзэн Го-фань описывает поверхностно и способ, которым он осадил судна инсургентов. Он воспользовался, что судна инсургентов скопились в одном месте и оградил [их] с обеих сторон реки Цзян цепями железными с правого берега на левый так, что инсургентам не было возможности выйти из таковой заставы, самое же жжение судов было с гористого берега. Непонятно, каким же образом, какова бы хотя малая тут ширина реки, цепи эти не обвисли от своей тяжести, каким образом успели так [201] ловко натянуть эти цепи, требующие хлопот продолжительных, причем инсургенты, будто бы ни сколько не противодействовали, несмотря на то, что сим видели совершенную для себя гибель, вследствие какого маневра [270] их судна занимали всю ширину реки, столпившись 4500—5000 суден, а по обыкновению не стояли около берегов, почему, видя свою гибель, инсургенты стояли сложа руки, а не сделали напор пешью на берега, где было лишь 6000 маньчжуров, да и то разделенных на двух берегах, и частью на суднах своих, а инсургентов было множество, ибо, если предположить, что на каждом их судне было лишь по 10 человек, то и это составляет сумму [от] 45 000 до 50 000 человек.

Наконец, предположим, что все для них было невозможность, то по крайней мере почему же не нашлось между ними ни одного, знающего древнюю историю, времени Ханьской династии, когда, как по крайней мере сказано в истории, цепи были натянуты по самому широкому месту Цзяна, ширина до 1 версты (и тогда доклады писали волшебные сны своих полководцев), но не было успеха, и неприятель разорвал толстейшую цепь, прежде красно накалив ее, как же ныне сим средством не воспользовались.

Положительно то, что офицеры Цзэн Го-фаня получили награды и его войско осталось с обещанною благодарностью, а все прочее принято на веру. Да и возможно ли подумать, чтобы Цзэн Го-фань написал, примерно сказать, свой сон, а не действительно состоявшееся, когда он столь замечателен своим правосудием и справедливостью. Прежде своих военных подвигов он был юйши в Пекине, уважался за свою ученость (то-то и вспомнил теперь военную шутку древних), и при экзаменах на цзиньши все сюцай в своих каморках именно его боялись, он был чуть ли не единственный там юйши, который следил строго за всем, требуя, чтобы все исполнялось непременно точно с постановлениями, не требовал и взяток от тех, кои ему не предлагали. Этими-то качествами он и замечателен, то как же не быть ему храбрым и распорядительным на войне, обладая храбрым (дескать) войском и толстыми железными цепями. Буцо! ⁸⁴...

4 число 11 луны.

[210] Указы по докладу Хэ Чуня и по докладу Юань Цзя-саня, тот и другой доносят об одержанных ими [271] больших сражениях, первый при Хэчжоу, второй при Хуачжоу. Как существо изложения, так и все вставочные предложения в этих докладах как следует, потому они и длинны и многоречивы [как и доклад] о деле на реке Цзян, потому-то и в резолюции ниспосылается надежда на скорое окончательное истребление инсургентов в тех гнездах, где так храбро ополчаются эти два главнокомандующие, в заключение приказа представить списки отличившихся, кои будут награждены в счастливые мирные времена. В результате же все те инсургенты остались при своих укрепленных пунктах, несмотря на маньчжурскую пальбу...

13 число 11 луны.

[235] ...Указ по длиннейшему докладу Ло Бин-чжана об инсургенции в Кантонской губернии. Положительно сказано, что все отряды инсургентов собрались из губерний. Гуанси, Хунань и Хубэй (где так истребляли в докладах инсургентов, что окончательно их не стало, все убиты или сгорели, что на человеческом языке значит: все целехоньки ушли в Кантон). О подвигах маньчжурского войска над истреблением инсургентов описывается с 8 луны до 14 числа 10 луны. [236] После описания много различных маневров, которые всегда были удачны, так что инсургенты непременно были начисто убиваемы целыми отрядами, кончилось повествование тем, что в Кантонской губернии инсургенты истреблены окончательно. Замечательно, что только раз упоминается об отряде в 2000 инсургентов, а другие разы все небольшими партиями, вовсе не упоминается о количестве действовавшего маньчжурского войска и редко говорится о громе пушек, отнятии орудий, пленных и т. п., все это показывает какую-то двусмысленность доклада. Все же в резолюции император радуется великому успеху своего оружия и сделал множество наград чинами и отчасти перьями по преимуществу чжисяням, об уездах которых упоминалось в докладе, наконец несколько наград убитым офицерам, да приказано представить именной список и другим отличившимся. По всему видно, что в Кантонской губернии было несколько схваток, но трудно поверить, чтобы так легко оставили инсургенты эту важную для них местность, хотя здесь особенного много милиции... [272]

16 число 11 луны.

[237] ...Опять доклад об инсургентах в Хубэй, так и бьют тысячами, упоминается и о желтых инсургентах, значит, это не местные воры, а настоящие инсургенты, тогда как за недели две доклад говорил, что теперь здесь нет и одного инсургента, теперь же откуда они взялись.

И в Пекине, помимо газет, утверждались слухи, что Хубэй очищен от инсургентов, слухи эти основывались на том, что многие чжисяни той губернии прислали сюда за своими семействами. В приказательных к женам письмах те чжисяни уверяли, что [на] дорога[х] от столицы до всех уездов в Хубэй, равно как и в самих уездах, миновалась всякая опасность. Это убеждает, что там стало смирно, а если доклады и громят пушками, то может быть это ради привычки прославить свои небывалые подвиги, для выманивания хуалин, чинов и для свободнейшего составления длинных денежных расходов на воображаемую милицию. В недальнем от нас соседстве одно семейство по письму его владыки, чжисяня, собиралось ехать в [238] Хубэй. Распорядителем сборов был слуга, присланный чжисянем, слуга этот по доверенному билету барина занял 800 лан серебра, да и дал тягу. Семья осталась, как рыба водою облита, ни ехать, ни обедать не на что, а сколько было радостей-то!..

18 число 11 луны.

[241] ...Указ по докладу Цзэн Го-фаня ⁸⁵ и Да Ци-бу об окончательном поражении инсургентов в Хубэй, при уездном городе Гуаньцисянь, и на границе Цзюцзян морскою победою. Содержание доклада в указе вполне выпущено, такова ли воля Цзюньцзичу, или же воля газетной конторы, чем по крайности сберегся целый печатный листок, при охоте Цзэн Го-фаня писать о своих подвигах длинные реляции, а имеется лишь наименование офицеров убитых и тоже отличившихся и награды им с приказом представить список и других отличившихся для будущих наград. Странное обстоятельство, что в докладах уже не 10-й ли раз объявляют, что [273] инсургентов нет в Хубэй, а все же есть над кем одерживать большие победы, это — китайская задача!

Те же военачальники доносят, что Тун Пань в Цичжоу убит инсургентами (в старом деле). Он был необыкновенно храбр, не отставал от инсургентов, ругая их (да, если произнес «черепаха», то это заслуга, так сказать), в указе оплакивается этот храбрец и предписано Либу внести его имя в список заслуженных...

22 число 11 луны.

[245] ...Цзэн Го-фань и Да Ци-бу опять доносят о блистательном сражении при Хуанмэйсянь, который и отняли от инсургентов. Инсургентов тут было 20000 человек, неизвестно, сколько было у маньчжуров, но они, увидя, что инсургенты разделились на 3 крыла, то и маньчжуры на столько же разделились, везде жестоко разбивали слабых инсургентов, убив их с лишком 5000, а орудий отнято бесчисленное количество. Император наградил чинами и хуалин отличившихся и других отличившихся велел представить в особом списке для наград впоследствии. Чудеса храбрости!..

23 число 11 луны.

[246] ...Е Мин-шэн докладывает о победе и освобождении в Кантоне уездного города Цзэнчэнсяня, причем убит храбрейший уездный начальник от множества понесенных ран. В резолюции император строжайше предписывает всеобщему вооружению против инсургентов, дабы их истребить окончательно. Надобно предполагать, что в докладе (настоящем) было сказано, что инсургенты пошли на Кантон, иначе не было бы такового воззвания...

24 число 11 луны.

...Еще указ по новому докладу от Е Мин-шэна. На сей раз инсургентов было с лишком 10 000 человек, а убито их 7000 с лишком, а взято в плен 200 с лишком человек, не говоря уже о множестве отнятого оружия. Беспрестанно напоминает цзунду о необыкновенной храбрости и неутомимости войска, упоминая, что в его числе есть маньчжуры и милиция, о сражениях повествуется в конце 7-й вставочной луны и 8-й луны, всего было 6 сражений при многих деревнях; это не тот отряд [274] инсургентов, о которых говорилось вчера. Император в восторге от успехов [247] своего храброго войска, приказал представить подробнейший список всем отличившимся, в том числе и милиции...

...Доклад от бучжэнши ⁸⁶ в Цзяннине о том, что при вторжении инсургентов в Янчжоу, в 3 году, 2 луны 23 числа, они не только не разорили нескольких избранных закладных лавок, но даже обогатили их. Впоследствии по допросам хозяева сих лавок показали, что и их лавки подвергнулись было разорению, они уже хотели спасаться, но к ним явилось предложение от инсургентов принять на сохранение вещи инсургентов, за что будет помилование им. Хан сего цеха ⁸⁷, обсудив это предложение, согласился — этому они обязаны своим спасением. Предлагается произвести строгое следствие. Дело передано в Синбу. Неужели это единственный пример, во всех городах, где заходили инсургенты, они находят сочувствие в купцах, которые тогда лишь видят ручательство за свою торговлю, когда нет в городе бунта и когда в нем не стоит походное маньчжурское войско, обирающее во имя войны всех и каждого.

1855 год

25 число 11 луны 4-го года [Сяньфэна].1 января старого стиля.

[248] ...За убылью губернатора и генерал-губернатора из Гуйчжоу доносит Сэ Чжэн об инсургентах, гуляющих в этой печальной губернии, и этот же Сэ Чжэн понес несколько ран, но в указе на это не обращено внимание и послан лишь выговор дутуну. Вслед за этим указом еще есть указ по докладу о стычке с инсургентами в этой губернии в Аньнаньсянь, бывшей в 10 луне. Указ по докладу Е Мин-шэна и Во Гуя. На сей раз упоминается уже и о Кантоне: оттуда взята часть войска для действования против инсургентов, посылаются и выговоры к оплошавшим, все это дает повод предполагать, что Кантону вскоре не сдобровать... [275]

26 число 11 луны.

[249] ...Указы по докладам: 1. Юань Цзя-саня об огромнейшей победе над инсургентами при Тунчэне, убито инсургентов более 5 тысяч, это было в нескольких стычках в первых числах 11 луны, добрых результатов в пользу маньчжуров не состоялось. 2. По двум докладам Е Мин-шэна и Бо Гуя, вполне истреблены инсургенты при Шаочжоу, огромные победы продолжались с 17 числа 7 вставочной луны по 24 число 8 луны, убито инсургентов бесчисленное количество. Избранным офицерам у Юань Цзя-[саня] и у Е Мин-шэна последовали награды...

29 число 11 луны.

[252] ...Указ по докладу То Мин-га об одержанном над инсургентами сражении при Хучжоу с 16—19 числа 11 луны. Убито инсургентов более 3 тысяч, отнято множество орудий и тому подобное. Все это принимается за чистую монету, и последовали, как обыкновенно, за каждым докладом награды офицерству, а главнокомандующие не награждаются. (Они награждаются подарками от награжденных своих офицеров, а представляют в списке отличившихся по преимуществу тех, о коих пришел к главнокомандующему частный приказ из Пекина: «представить», все это связано [со] сделками в бу ⁸⁸ и в Либу)...

1 число 12 луны.

[253] ...От Шэн Бао опять доклад о пожертвовании зерна и чохов его войску. Он рассудил, что такие доклады существеннее докладов о блистательных сражениях...

3 число 12 луны.

...Указ по докладу Цзэн Го-фаня ⁸⁹ и Да Ци-бу. Доклад гласит о совершенной очистке инсургенции при Хуанмэй, убито на сей раз не более 3 тысяч, но инсургенты, как бараны, то вязли в грязи, то тонули, так что взято в плен до 200 человек, не говоря уже о бесчисленном количестве забранных орудий, войско действовало [276] [254] беспримерно храбро. На сей раз император в резолюции своей отдал всю справедливость храбрости Цзэн Го-фаня, говоря, что его гениальные военные способности постоянно радуют императора, потому и награждает желтою магуа, меховою бобровою магуа, снятою с собственных плеч и [жалует] несколько нефритовых принадлежностей и саблю и еще несколько ножей и прочее для раздачи храбрейшим офицерам, а об остальных отличившихся представить особый список. (Дождался, наконец, храбрый юйши воздаяния за свои красноречивые доклады.)...

8 число 12 луны.

[258] ...Указ по докладу Юань Цзя-саня о победе над инсургентами при Гунчэне, речи доклада, [как] всегда, одинаково заученные. В резолюции напоминается, что на сей раз убито инсургентов весьма много, потому печенка их поослабла ⁹⁰, вследствие сего предписывает главнокомандующему немедля до одного [их] уничтожить, затем последовало несколько наград...

[359] ...Доклад Сэн-вана о незначительной вылазке инсургентов из Лянчжэна, храбростию войска они опять возвратились в засаду, просит за то награды отличившимся. Дешевы здесь награды, а все знают, что император награждать охотник, дабы вся Поднебесная видела его свидетельство храбрости войска...

9 число 12 луны.

...Указ по докладу Сэн-вана, представляющий храбрейших офицеров к наградам, и присовокупляет, что в Лянчжэне инсургенты вполне окружены, находятся в крайне жалком состоянии и вскоре будут окончательно истреблены. Наград последовало множество.

Теперь в Пекине забыли уже речи о необыкновенной храбрости князя и ставят его на одну доску с Сай дажэнем, как тот ничего не делал в Гуанси, так и князь трусит при Лянчжэне. Умники убеждены, что император и не [260] надеялся на храбрость князя, а послал его для того только, чтобы князь отлично закрыл дорогу инсургентам к Пекину, это и исполнено при содержании огромного количества войска против [277] нескольких сотен инсургентов. Шэн Бао вовсе забыл писать доклады о сражениях, заменив их частыми докладами о пожертвованиях, всегда прося за то награждения добрых...

17 число 12 луны.

[268] ...Указ по докладу сюньфу из Гуйчжоу о стычках с инсургентами, в резолюции император удивляется, что опять столь много появилось инсургентов, тогда как по сю пору он считал, согласно докладам, что в Гуйчжоу вполне спокойно, приказывает немедленно из Сычуаня привести войско и вместе с войском Гуйчжоу тотчас же истребить инсургентов...

22 число 12 луны.

[271] ...Толкуют, что в Лянчжэне давно уже нет инсургентов, а Сэн-ван все же осаждал его издали, будто бы из города было много перебежчиков-инсургентов в лагерь князя, вынужденных на то голодом, будто Сэн-ван [272] принимал всех перебежчиков милостиво и рассылал их во все стороны подальше, где их тотчас же казнили. Старика князя теперь в городе подняли на смех, что составляет разительную противоположность с прошлогодним, когда даже всякий ребенок твердил, что Сэн — первый храбрец в Поднебесной, а аристократия недальновидная даже опасалась, чтобы он не обратил свои силы против маньчжуров в самом Пекине...

Пятый год правления Сяньфэна (1855 г.). 2 число 1 луны.

[273] ...Указ по докладу Хэ Чуня и Фу Цзи об изгнании их храбрейшим войском инсургентов из Ханьманьсяня. При кровопролитных для инсургентов сражениях с 9-го по 13 число 12 луны инсургентов убито белее 600 человек, взятые в плен инсургенты тотчас же казнены, в резолюции нет особых наград, так теперь уже не дорожат победами, которых одержание состоит в том, что, когда инсургенты оставят какой-либо город, для перехода в другой, то писаря сочиняют небывалые штуки, для представления императору. Шутят этим лицом из тех выгод, чтобы ознаменовать своего главнокомандующего перед публикой, всюду читающею газеты, да выманить у императора чины и награды [278] офицерам, которые в атмосфере не пороха, а опиума, отпускают писарям и главнокомандующему благодарность серебряными слитками.

Такой же художнический доклад имеется сегодня от Сэн-вана, но убитых теперь считают не сотнями, а десятками, потому, что особых-то сотен в Лянчжэне не наберется. Из западного Лянчжэна инсургенты перебрались в восточный Лянчжэн для соединения с тамошней партией инсургентов, причем ни валы, ни окопы не были им препятствием, а в докладе гласится, что они изгнаны из западного города. В резолюции указано, чтобы Сэн-ван денно и нощно стерег инсургентов и принял бы энергичные меры вовсе истребить здесь инсургентов. Ответ очень понятен тем, что тоже не последовало особых наград...

6 число 1 луны.

[275] ...Указ по докладу из Сычуани об отнятии от инсургентов Тунсинсяня, подвизался в сем деле тиду Вань Фу, дело было 14 числа 12 луны. Его войско храбро ворвалось в город, побили смятых инсургентов бесчисленное множество и множество утопили, длинноволосых взято 261 человек и потом еще при занятии войском города схвачено тут 73 человека, все они тотчас же казнены, при кумирне Тяньчисы были устроены инсургентами деревянные батареи. Тиду их сжег (одним слоном, храбрый тиду распоряжался, как дома, куда-то ушли инсургенты). В резолюции император произносит: «На сей раз войско показало действительную храбрость, предписывается сему тиду взять командование сычуаньским и гуйчжоуским войском и преследовать инсургентов в обеих губерниях до окончательного истребления (чего, губерний или инсургентов?), отличившихся представить к награде»...

10 числа 1 луны.

...Указ по докладу тиду из сычуаньского корпуса, он преследовал инсургентов в Гуйчжоу и Юннани на границах и совершенно разбил их при Лэйтаймань, убито и в бегах инсургентов было более 2000 человек, на горе деревянные батареи сожжены. В резолюции хуаншан объявляет, что теперь даже старое гнездо мятежников разбито, и все это сделано в короткое время, в [279] средине 12 луны. Предписывает тому же победоносному тиду далее преследовать инсургентов, дабы истребить их досконально ⁹¹, представить к награде всех отличившихся...

14 число 1 луны.

[276] ...Указы. 1. По докладу Хэ Чуня и Фу Цзи о сражениях при Мочжоу с 25 по 30 число 12 луны, побито и взято в плен бесчисленное множество инсургентов. Из смысла доклада видно, что сражения начинались всегда тем, что маньчжуры окружат которые-либо из городских ворот, и тогда из города выходят инсургенты в числе 1—2 тысяч человек, маньчжуры их побьют наголову, побежденные инсургенты возвращаются в город, оставляя все оружие свое, значит, в инсургентах— задор и трусость, а в маньчжурах — всегдашняя победоносная храбрость. Хуаншан говорит явно, что инсургенты хотят убежать из города, печенка их еще храбрится, предписывается главнокомандующим придумать всякие средства, чтобы истребить до одного инсургента.

2. Доклад из сычуаньского корпуса о новых подвигах над инсургентами, предписывается всеми силами своими усердствовать над обессиленными инсургентами...

16 число 1 луны.

[278] Указ по докладу Цзинакэнга об отнятии от инсургентов Шанхая. (Это большой подвиг, праздник правительству для дней Нового года, который ожидался с осени 3-го года.) Шанхай был окружен множеством правительственного войска, которое, по-видимому, сильно осаждало инсургентов, а инсургенты столь оказались бессильными, что маньчжуры возымели даже смелость влезать по веревочным лестницам на городскую стену, это — сущий штурм. Беспрестанные сражения повторялись с 20-го числа 12 луны по 1 число 1 луны, когда и взят Шанхай. По свидетельству доклада, инсургентов убито до 3000 человек, а сколько взято их в плен, сколько отнято орудий и прочего — нет числа, такое Множество. Хуаншан в восторге от этого известия, жалует виновника победы в 1 класс и [280] почетный титул. Гуаньсийский солдат (вероятно, перебежчик от инсургентов) убил предводителя шанхайских инсургентов, за что награждается чином шоубэй и хуалин (весьма щедрое поощрение), сотоварищ по храбрости Вэй Го-яо (тоже солдат) награждается в звание цяньцзуна и хуалин (оба они первыми влез[ли на] городскую стену), а всех прочих отличившиеся] представится подробный список, и теперь же доставляется 10 хуалин, 40 хэбао, кои начальник обязуется раздать тем, кто более отличился. Освободившееся теперь от сего поста войско отправить в лагерь Сян Жуна (а инсургенты опять придут)...

20 число 1 луны.

[282] ...Указ по докладу от Сян Жуна о сражении при Нанкине, он не представляет никакого интереса, инсургенты слишком крепки в своей столице, чтобы и можно было ожидать чего-либо серьезного от стычек маньчж[урского] войска с окрестными нанкинскими отрядами инсургентов. Замечательно теперь, как видно из беспрестанных докладов, движение в отрядах инсургентов, не предвестие ли уже это каких-либо планов занять южную половину Китая или же нагрянуть опять на Северный Китай. Шэн Бао и Сэн-ван давно в летаргическом бездействии, сторожа мелкие отряды при Лянчжэне и Гаотанчжоу, которые отряды, как слышно, в ссоре с нанкинским правительством и в ссоре между собою (то есть Лянчжэн с Гаотан), почему ни от вне, ни друг другу не могут подать помощь; Сэн-ван искусен на фацзы, потому, быть может, сим воспользуется...

21 число 1 луны.

[283] ...Указы. 1. По докладу То Мин-га о победе, она происходила при Гуачжоу ⁹² и продолжалась с 24 числа 12 луны по 2 число 1 луны. Город не отнят, но, по-видимому, действительно инсургентам досталось, наград последовало пропасть от обрадованного императора. Остальные указы о производствах чинов...

[284] ...Сегодня утром разнеслись слухи о какой-то знаменитой победе, учиненной Сэн-ваном, верно 500 человек инсургентов оставили Лянчжэн... [281]

22 число 1 луны.

[268] ...Слухи о богатырстве Сэн-вана сегодня еще сильнее. На Цзэсань у Чэн Фу померла жена молодого Чэн Фу. Гао ее лечил жэньшэнем от рака и ручался, что вылечит, говоря, что в этой болезни необходимо разгорячительное (за то он и потратился, доставив на Чуфынцзы на 10 тысяч чохов подарки, именно: 10 фунтов чая и сколько-то фунтов сальных свечей). Собрание дажэней рассказывало, что в Лянчжэне Сэн-ван лично командовал, убил инсургентов 6000 человек, так что не осталось ни души, в сем числе князь лично захватил князя инсургентов Лин Фэн-сяна, недавно служившего у маньчжуров в самом Пекине. Этот князь-инсургент найден был в яме, в грязи, при схватывании его он полез в кошелек за ядом, но не допустили его ⁹³... будто бы он будет привезен сюда для казни. Будто бы [князь] Сэн получил в награду титул великого князя и в награду же его сын, шивэй, сделан цяньфэн шивэй; [вероятно], что войско Сэна пойдет теперь к Шэн Бао...

23 число 1 луны.

...Указ. Сэн-ван доносит о большой победе при Силянчжэне. Силянчжэн освобожден от инсургентов, инсургенты до одного все побиты или утоплены, взят и главнокомандующий.

За сим император произносит: [287] «Известие это воистину радостное, небо нам помогает в наших справедливых (маньчжурских) требованиях». За сим рассказывается о действиях войска, личном распределении самих Сэн-вана и чахарского дутуна Си Лин-га, где расставить войско, дабы окружить инсургентов; заревели пушки, загорелись инсургентские баррикады, их колотили, убитым инсургентам нет числа. Действительно, главнокомандующий пойман в яме, он был с остриженными волосами, думая не в образе и не в костюме инсургентов спастися бегством, кроме него, схвачено еще 6 начальников. Маньчжуры-начальники командовали с остервенением, несмотря [на то], что некоторые из них понесли раны. В резолюции император произносит: «Корцинский князь Сэн Гэ-лин цин уже прежде известен был свою честностью, готовностью исполнять все [282] наши поручения, храбростью, оказанною несколько раз (когда?). Это [по]истине заслуживает всяких великих похвал [и наг]рад, потому жалуем ему еще новый тит[ул в]оенной храбрости (?) и именуем его великим князем, (эта награда — большая редкость в истории сей династии), сына его жалуем в юйцянь шивэй. Си Лин-га жалуется в вечное наследственное достоинство 5-го класса». Затем следует еще много наград второстепенным начальникам, в заключение император говорит: «Это же победоносное воинство с их храбрыми военачальниками, вполне смыв Чжил[ийскую] губернию от инсургентов, посылается теперь в Гаотанчжоу, для скорейшего истребления и там гнезда инсургентов». Приказывает донести о прочих отличившихся для достойного их награждения. Два указа по докладу великого князя Сэна и Си Лин-га, представл[явших] отличившихся офицеров. Последовали награды. Указ о командировании 2-х князей в Силин для приготовления принятия там императора.

Иначе и помыслить нельзя, эта победа — действительная победа, но сколько в Лянчжэне было инсургентов — это значит[ельный] вопросительный знак. Во всяком случае важное повышение Сэн-вана утешительно за то, что эта награда за его невзяточничество. Шэн Бао теперь грызет язык от зависти, что он не может засвидетельствовать о своих подвигах храбрости, а если явится там корпус Сэн-вана, [288] то после все удавшиеся победы или действительные или же представляемые, то есть вследствие самовольного ухода инсургентов из Гаотанчжоу, будут принадлежать к военной части двух засвидетельствованных храбрецов, а не Шэн Бао. Почти верно, что через дня два появится доклад от Шэн Бао об его победоносном воинстве. Я, недоверчивый, все еще думаю, что и в Лянчжэне победа состоялась не победою, а уходом инсургентов к югу, если не на север...

25 число 1 луны.

...Великий князь Сэн отправился со своим корпусом в Гаотанчжоу, а некоторые его отряды возвращаются партиями в Пекин, тоже чахарские монголы частию назначены к возвращению, боясь скорых жаров, об корцинских монголах вовсе ничего не слышно, осталось ли их в живых у Сэна. Сегодня улица у Цыхомэн [283] наполнена публикою в ожидании процессии: привоза в клетке князя — инсургента Лин Фэн-сяна. Его везут медленно и потому, [ч]то он оказался врагом всякой пищи — отказывается даже [о]т скудной каши, тогда как его закармливают наубой, [бо]ясь (доставщики) ответственности строжайшей, если Лин Ф[эн]-сян не доедет живой до Пекина. Он будет привезен прямо в Сюнфанчу. Вероятно, завтра еще будет привезено 6 клеток с 6-ю начальниками инсургентов, по-видимому, князь-инсургент не будет представлен пред хуаншаном. Пекинская публика храбрее маньчжурского войска, она уже завоевала Гуачжоу и Нанкин, толкуя, что То Мин-га и Сэн-ван истребили все войско и даже полонили самого нанкинского цзяды хуаншана. Цирюльники и ногтеобреза[тели] поют это при каждой голове и ноге, а головы этому тотчас же верят, ноги бегут навестить своих приятелей; много так называемых либералов теперь стало [выражать] желание успеха маньчжурам, а не инсургентам...

26 число 1 луны.

[291] ...Вчера привезены в Пекин 7 инсургентов. Инсургент-князь был помещен в клетке, где туловище и ноги связаны, а голова высунута из клетки всем напоказ. Остальные инсургенты везлись на простых извозчиках в тайных колодках и в цепях. Князь-инсургент паскудной [292] физиономии, лицо его необыкновенно тощее: он решился умереть с голода, боясь верной казни; его, как ребенка, кормят насильно, при этой процессии было необыкновенное стечение публики. Китайскую публику не переучишь, грозный Сюнфанчу прекратил народную болтовню на время, а теперь опять охотники толкуют вздор и правду первым встречным. Инсургенты были привезены в Сюнфанчу, а вечером их отвезли в Синбу, боясь, что в неукрепленном Сюнфанчу они убегут. Зоркие китайцы толкуют, что напрасно голова князя-инсургента была выставлена из клетки, лицо его верно свидетельствует недавние рассказы, что он желтопоясный, тот самый, который был некогда сослан в Хунань. Правда это или неправда, почему знать, но вот следующее правдивее, правдивее потому, что рассказывается во всех трактирах и в опиумных лавках возвратившимися цижэнями из лагеря Сэн-вана. [284]

Под хмельной откровенный час эти храбрецы говорят, что так называемый князь инсургентов жил некогда в Пекине, служил даже, он вовсе не князь, а главный начальник отряда 700 человек инсургентов, которые более года за[ни]мали оба Лянчжэна при присоединении к ним неско[льких] тысяч сборной милиции из чжилийцев и шаньдунцев.

Этот начальник, скучая, что не приходят новые отряды инсургентов с юга для соединения с ним и наступления на Пекин, вздумал изменить нанкинскому хуаншану, явился лично к Сэн-вану с шестью ему преданными инсургентами и просил помилования, объявив, что он просит честного мира; именно, он и его товарищи сообщат князю все планы южной инсургенции, они сами по себе вполне сдаются, в доказательство сего тотчас же обрили свои головы по-маньчжурски, а в награду за то просят пощады, то есть, чтобы их семерых [285] отпустили на их родину без наград и без наказания. Затем прибавили, что, если князь Сэн обеспечит их честным словом, то они дадут сигнал в Лянчжэн, тогда все инсургенты выйдут и будут идти мирно к Нанкину ⁹⁴.

Князь Сэн обласкал их, поднес чаю, расспросил тотчас же о цели инсургенции (эти расспросы делались публично при слугах). Инсургенты, между прочим, сказали, что их восстание задумано с 25-го года Даогуана ⁹⁵. Сэн дал им честное слово спасти их во что бы то ни стало и, буде действительно выступит весь отряд инсургентов из Лянчжэна, то не тронет их, даст вполне свободный путь. Успокоенные пленники пустили семь ракет. Через четыре часа отряд инсургентов вышел из города под прикрытием до 500 человек ошельмованной милиции. Тогда Сэн схватил 7-х сдавшихся пленников, а предварительно расставленное войско пустило пальбу по инсургентам, палили страшно, инсургенты бежали, не пустив ни одного выстрела, так что действительно осталось убитыми до 30 инсургентов, а маньчжуров убито 4 человека собственными же ружьями [293] потому, что промахи не отличают брата от небрата. Этим решилась победа над инсургентами Лянчжэна, освобождено Чжили от них. Показалось, что инсургенты все избиты, а не убежавшими, потому что за дымом страшней пальбы не такие еще чудеса показываются...

27 число 1 луны.

...Толки. Разнеслись быстро слухи, что Сэн-ван уже в Гаотанчжоу, где одержал над инсургентами решительную победу, вследствие чего Шэн Ба[о ошель]мован. Пекинская публика опять подняла Сэна на [щит] храбрости, веря, впрочем, что он хитростию взял Ля[нчж]эн. Об его честности, между прочим, говорят и то, что он не только прожил в Лянчжэне ⁹⁶ свое жалованье и выписал из Корцина все свое серебро, но даже крайне задолжал многим корцинским князьям, отдавая щедро свое серебро своему войску для возбуждения его ⁹⁷ [286] храбрости, его ближайшие офицеры нажились толсто, да — и цижэни пьют теперь за его здоровье, В Пекин монголы не будут возвращены с военных действий, а возвращаются только те пекинские цижэни, которые не умеют владеть ружьями, а лишь стрелами.

Цижэней возвратилось уже немало, под хмелек они рассказывают, что при Сэн-ване в лагере они жили так же спокойно, как некогда жили в Пекине цижэни в палатках при всех городских воротах для игрушечного фанду. Если когда случалась стычка, то туда неслись монголы и милиция, постоянно содержимая на счет Сэна; во всяком случае убийств было мало, ибо инсургенты пятились от пушечной пальбы...

[294] Лин Фэн-сян и 6 его товарищей сегодня четвертованы, головы их выставлены в рыночных клетках. Впрочем, некоторые уверяют, что кроме Лин Фэн-сяна еще казнено не 6, а 4 человека, остальная же пара — малолетки: одному 10-й, другому 14-й год, они — сыновья Лин Фэн-сяна, который, сдавшись на честный плен, взял с собою и детей своих. Что привезенный в прошлом году 12-летний ребенок, схваченный в Линцине, и о котором толковали, что он сын и наследник нанкинского хуаншана, был приведен из заточения к Лин Фэн-сяну при его допросе, и что тогда оказалось, что это его усыновленник (ицзы). Будто всех 3-х детей назначено отправить в ссылку (а там задавить).

Только как явился Лин Фэн-сян в Сюнфанчу, то стали ему делать допросы, но Лин Фэн-сян объявил, что он так изнеможден от беспокойного экипажа, что не может ничего отвечать, прося отложить то до завтра. На следующее утро он от изнеможения потерял способность говорить, боялись за его жизнь, потому дали несколько официальных допросов его товарищам и всех отвезли за Шуньчжэмэнь на казнь, которая была определена ранее. Будто бы дети Лин Фэн-сяна дали весьма важные ука[зания] о планах инсургенции; это может быть, здесь дети одинаково ⁹⁸..., как и большие.

28 число 1 луны.

Указы. 1. «Шэн Бао в отражении инсургентов в Гаотанчжоу продолжительно оказывает бессилие; за таковое бессилие он был лишен хуалин и разжалован с [287] оставлением при прежних обязанностях в предположении, что Шэн Бао опять явит свою храбрость и заслужит прежнее, но несколько месяцев прошло, а в действиях его та же медлительность, стоя насупротив нескольких сотен инсургентов и издерживая напрасно военное продовольствие, это вина весьма тяжелая. До сего был послан к Сэн-вану секретный приказ, чтобы он со своим войском пришел в Гаотан и взял бы Шэн Бао для предпровождения в Уголовную палату под допрос.

Ныне Сэн-ван весьма быстро явился в Гаотан, где предписывается ему взять команду над всем войском и, сделав напор на инсургентов, истребить до единого. Состоявший при Шэн Бао в качестве банбань ⁹⁹ Дэлэкэсэлэн оказывается неспособным, но [поскольку все главные распоряжения исходили от Шэн Бао, то банбань быть мож[ет] и не виновен, посему оставить его в прежнем звании при князе Сэн (он двоюродный брат князя), буде впредь он все же окажется неспособным, то тогда он увидит всю строгость наших законов. Все офицеры в Гаотан, начиная от Дэлэкэсэлэна и до последнего, подчинены князю Сэн. Уверен, что князь вполне оправдает возложенные на него надежды (истребить несколько сотен человек многими тысячами войска)»...

[295] ...Толки. Сэн-ван, явившись в Гаотан, тотчас же предложил Шэн Бао уничтожить инсургентов в сем городе, дал ему на выбор осадить которые-либо из ворот, а сам своим войском окружил остальные ворота — всего 4 ворот — Шэн Бао избрал западные. Подняли пальбу, испуганные инсургенты будто бы вышли из города в западные ворота мимо войска и пушек Шэн Бао.

Другие толкуют, что Сэн явился прямо к стенам Гаотан, окружил их, потом уже призвал самого Шэн Бао и объявил его виновным изменником, переодев в холщевое платье и при докладе отправил в Пекин. Он же, храбрый Сэн, после двух часов пальбы истребил тут инсургентов. Все это, вероятно, вздор, но указывает на легковерность и доверчивость пекинцев.

Про сего же храброго князя говорят, что он в несколько дней истребит инсургентов в Гаотан, а потом пойдет на Гуачжоу и в Нанкин, истребить главное гнездо инсургентов, если и не будет указа идти ему туда, [288] то он все же пойдет, желая доказать свою любовь хуаншану. После довершенной победы над Нанкином пойдет на юг, в самое сердце инсургентов, в Гуанси, и там совершит великие победы. В соответствие знаменитости Сэн-вана публика стала не величать, а смеяться над Хой Цин-ваном, говоря, что его следовало бы наименовать не фэндацзянцяюнь ¹⁰⁰, а сандацзянцзюнь ¹⁰¹ (сан ¹⁰² — погребальный), то есть: он такой трус, что если явится к военным действиям, то тут же со страха умрет.

Солдатам, отправленным в Пекин, дано по 1 тысяче чохов на дорогу, путь — 3 дня, это для артельных обедов очень достаточно, но цижэни проели чохи в самом Лянчжэне, и кто не сумел скопить серебро, да и это тоже, идут к Пекину, забирая [296] все съестное «в долг», во всех селах они встречают ряды запертых лавок, но их храбрость доступна до раствора лавок.

Подтвердились слухи, что у Сэн-вана есть милиция, составленная из беглых гуансийцев-инсургентов, говорят будто бы 4000 человек, их начальника Ши ныне по представлению Сэна хуаншан пожаловал...

29 число 1 луны.

...Указ по докладу главнокомандующего из Гуанси в 10-й луне, при беспрестанных победах все же он разжалован с строгим приказом, чтобы инсургентов не впускать в пределы Хунани. Не этот ли отряд инсургентов перебрался в Сычуань?

Толки. Говорят, что Сэн-ван вступился за Шэн Бао и хуаншан определил не привозить его в Пекин, а оставить при Сэне сяоли ¹⁰³. Будто бы такое помилование Шэн Бао обошлось большого груза серебра, но для него это нипочем, ибо он чрезвычайно разбогател в эти 2 года, припрятывая серебро, будто бы расходуемое на содержание милиции. Злые языки говорят даже, что Шэн Бао получал ежемесячную плату от ин[сурген]тов из Гаотанчжоу за то, чтобы их не трогать... ¹⁰⁴ говорят, что рано или [289] поздно, а и Сэн-вану и Сян Жуну не отделаться от Синбу...

3 число 2 луны.

[298] ...Указ по докладу о байчжане ¹⁰⁵ с границы Сычуань — Юннань над инсургентами. Хуаншан наивно выражает, что уже теперь-то не трудно окончательно истребить инсургентов.

Толки. С беспрестанными повторениями о необыкновенной храбрости Сэна толкуют, что по занятии Нанкина, цзяды хуаншан отправил в разные стороны Китая 7 отрядов и, между прочим, к Пекину Лин Фэн-сяна, которому предрек, чтобы он боялся Сэна (Сэн, имя князя, тоже значит хэшэн ¹⁰³). Лин Фэн-сян затвердил это наставление, шедши в Чжили, и здесь всюду истреблял кумирни, думая тем освободиться от хэшэнских козней, но он попался к настоящему Сэну...

7 число 2 луны.

[301] ...Указ. Сэн-ван докладывает об освобождении Гаотана от инсургентов. 1-й луны 29 числа ночью, князь таким образом расположил свое храброе войско, что южные ворота города оставил вовсе свободными, но не в дальнем от них расстоянии расположил пушки, задумав такой маневр, что, буде голодные инсургенты выбегут в южные ворота из города, то тут-то их и колотить.

Действительно, ночью же инсургенты в[ышли] из города всею толпою своею (700 человек), видя, [что] нет неприятеля, инсургенты побежали на юг [почему князь желал пустить их на юг, а не на север, где было бы легче с ними справиться, а бегство на юг опасно, там им легко будет соединиться с новыми отрядами инсургентов, или же, действительно, он надеется перерезать весь этот малый отряд в короткое время, сомнительно (?)], тогда князь, предводительствуя конницею, [начал погоню], а пехота осталась неподвижна, значит: или инсургенты тоже кавалеристы, так что бегство их надо было преграждать кавалериею же, или же они так шибко бежали, что маньчжурам было их догнать, [290] но ведь маньчжуры легче на ноги, они сыты, притом и пушки могли остановить бег инсургентов.

Инсургенты бежали, топча друг друга, до Чжуаннинсяня уезда и остановились в селении Пэнгуаньтунь, состоящем из трех деревень, одной возле другой, тут-то князь вознамерился совершенно уничтожить инсургентов. 1-го числа сюда подошли все войска князя, они вошли в западную деревню так, что инсургенты должны были собраться в одной лишь деревне, из 2-х же их вытеснили маньчжуры и милиция (да и одной деревни довольно для 700 человек инсургентов), при сем вытеснении убито было 100 человек инсургентов, отнято множество ружей, стрел, сожжено 200 человек инсургентов, взято в плен более 100 человек. Теперь осталось инсургентов не более 500 человек, которые, как муравьи, теснятся в одном восточном углу селения Пэнгуань. Князь поставил кругом пушки, даже и с южной стороны, и вскоре истребит инсургентов совершенно. Предписывается князю денно и нощно следить за движением инсургентов, и хуаншан уверен, [302] что весьма скоро будут истреблены пакостные духи, начисто сметенные. 3-х убитых офицеров имена передать в Либу для исполнения долженствующих правил (если убито 3 офицера, то, конечно, убито 300, если не в двадцатеро милиции, но, наверное, не цижэней)...

...Каково бы ни было поражение инсургентов князем, но если он решился сделать о нем доклад, то этим прямо уже осудил Шэн Бао, забывая, что князь тоже около года стоял при Лянчжэне, потому заслуживает одинакового наказания, как и Шзн Бао, если он действительно поражает инсургентов при Гаотан тотчас по приходе туда, то для Шэн Бао нет никакого оправдания, да, как видно, князь и не намеревается его ничем оправдать...

11 число 2 луны.

[304] ...Доклад губернатора в Юннань [о] захваченной инсургентами меди. Оттуда послано было несколько суден с медью в Пекин, в уезде Ичан инсургенты «на пали на эти судна, по получении какового известия, в 10-й луне, губернатор тотчас донес хуаншану (сего доклада не было объявлено), теперь же он известился по перепискам своим с губернаторами в Хунань и в [291] Хубей, что инсургенты не успели захватить всю медь, так что несколько десятков тысяч гинов ее доставлено в Ючжоу, это количество предлагает он оставить там, а не везти в Пекин (не надеясь на благополучный путь) и там предоставить на изделие чохов, что займет руки на целый год и чохи эти помогут на содержание войска. В резолюции: передано в Хубу на обсуждение (поживились инсургенты, милостиво оставили немного в достояние маньчжуров, непонятно, почему не везут медь морем)...

12 число 2 луны.

[305] ...Посетил наших слуг Син Вэй. Судьба бывших плутливых жителей квартиры vis-a-vis ¹⁰⁷ то, что оба, то есть Син Чжан и Син Вэй, попали в милицию к Сэн-вану. Как попал туда Чжан, я уже писал, а Син Вэй, у меня обленившись, пожил месяца два в огороде в Хайдэне, откуда его вскоре протурили, он пошел искать счастья в Лянчжэн, куда множество негодяев стекалось из Пекина, по слухам, что Сэн-ван платит исправно своей милиции.

Син Вэй, кроме 1 ланы серебра в месяц получал еще до 5 лан в месяц за то, что взялся [стр]япать для артели милиционеров, он возвратился [с деньгами, 60 тысяч чохов и теперь питается намерением при[нять]ся за торговлю, пока не проиграется.

Син Чжан не столько счастлив: он — милиционер и вместе слуга у одного шивэй, забрал этого начальника в руки и нашел случай совершить пакость. Пакость состояла в том, что он и два его приятеля, тоже слуги его барина, без ведома барина приняли рапорт от 3-х бедных офицеров, кои вместе сложились на 80 лан серебра и в рапорте представили их для передачи Сэн-вану. Деньги эти и самую бумагу слуги скрыли, несколько дней ели вкусно, и из этой суммы Чжан во время оно послал к своей жене 15 тысяч чохов.

Бедные офицеры следили за Сэн-ваном, вовсе не замечая его милостивого взгляда на них за их пожертвование, если бы так случилось у Шэн Бао, то они махнули бы рукою, предположив, что Шэн Бао, почел нужным 80 лан вчислить не в казну, а в свой сундук [292] (таково мнение о Шэн Бао), но Сэн всем известен за честнейшего человека, потому-то один из сих обиженных офицеров решился на воинскую выходку: явился к князю, бросился к нему в ноги и просил милостивого разрешения — доволен или не доволен князь их пожертвованием. Добрый князь ответил: «Во бу хэн чжидао» ¹⁰⁸, — послал в свою канцелярию за справками. Когда там не оказалось рапорта, то, основываясь на словах офицера, призвал несчастного барина плутов слуг. Этот шивэй положительно доказал, что в день подачи рапорта ¹⁰⁹ он был в командировке; призвали слуг, явился один слуга, второй давно уже пропал без вести, а Син Чжан лежал в нервической горячке, тут же, подле [306] канцелярии, слуга сознался в краже и тотчас же по команде князя его казнили; Син Чжан прощен князем, видя скорую его кончину. Но скоро Син Чжан выздоровел. Его добрый барин упросил доброго князя помиловать, якобы сама судьба спасла его; он помилован, но отставлен от своей служительской обязанности, остался милиционером за 1 лан в месяц, обнищав до крайности.

Теперь, когда князь пошел в Гаотан, его милиция, собранная из подобной же сволочи, пошла за ним, проклиная инсургентов за то, что они покинули Лянчжэн, идут голодные и в лохмотьях. Перед походом князь объявил, что желающие могут оставить службу, ее и оставили только те, кои имели возможность сберечь чохи настолько, чтобы добраться до своего дома. Таким образом ныне много возвратилось бывших милиционеров в Пекин, где не спустят случая пограбить, а худшая сволочь в числе 6 тысяч человек потянулась за князем в их числе и Чжан. Все я прежде писал о Лин Фэн-сяне ¹¹⁰, как он сдался и прочее; по свидетельству Син Вэя, очевидно совершенно верно, инсургенты пошли на юг, обещая вскоре возвратиться. Между здешними милиционерами были публичные [толки], что отряд инсургентов в Лянчжэне в ссоре с отрядом инсургентов Гаотанчжоу, потому-то они и обессилили друг друга... [293]

15 число 2 луны.

[307] ...Толкуют, что Шэн Бао будет казнен и не за свою вину, а за то, что будто грубит в Цзюньцзичу, скоро можно будет отвечать и без догадок.

16 число 2 луны.

Указ на двух листах по докладу Сэн-вана о производствах отличившихся офицеров. Сколько теперь праздников-то в Пекине, как теперь велик разбор в лавках хуапин ¹¹¹.

Теперь только и толков, что от Сэн-вана возвратились офицеры-богачи, они же и счастливцы, получив награду за свое мужество. Как разбогатели при Лянчжэне офицеры и частию солдаты и на что там употребляли свое мужество, столь красноречиво выраженное сегодня в указе, можно понять из следующего эпизода, рассказанного мне моим почтенным сяньшэном Гао. На днях приглашают Гао к больному, [он п]риезжает. Ему больной жалуется на боль спины, просит лекарство, но не желая показать свою спину. Больной недавно возвратился из Лянчжэна, награжден хуалин «за храбрость», потому Гао и полагал, что он быть может ранен и не желает и показывать ему [рану] потому, чтобы более не растравить ее. Сяньшэн докторским наречием объяснил храброму офицеру, что можно рану лечить в том лишь случае, если она хорошо освидетельствована и невольно надобно ее растравлять при частых переменах пластырей (чегао). Больной расхохотался, говоря, что он вовсе не бывал ранен, а из «любезности» прежде решился рассказать о причине своей болезни, потом показать уже спину, говоря, что иначе все болячки на спине доктору покажутся странностью. Гао выслушал следующий рассказ:

«Близ Лянчжэна есть богатое село, которое некогда занято было инсургентами. По команде Сэн-вана милиции сычуаньской удалось напугать инсургентов, они сбились и убежали к своим товарищам в Лянчжэн. Милиция свое дело окончила, тогда настала пора нам, — говорит храбрый офицер, — мы, маньчжурские цижэни, всеми своими тысячами нагрянули в село будто бы для [294] отыскивания скрывшихся там инсургентов, а между тем все кто мог, грабили тамошних жителей (говорит не грабили, а отбирали, и это считается военным призом, хотя мирные жители ровно ни в чем не виноваты; это истиннейшее происшествие).

На мою долю досталось 6 дамских золотых браслетов и два мужских халата.

Один халат тотчас же был [308] перешит на маньчжурский покрой, второй продан приятелю, а золотые браслеты я решился сберечь, дабы в Пекин явиться не бедняком. Но держать у себя дорогие вещи все боятся в Лянчжэне и боятся потому, что сычуаньская милиция на них очень чутка, непременно ночью ограбит, а жаловаться некому: Сэн-ван ведь не Шэн Бао, если князь узнает, что его офицеры забрали у мирных поселян хотя бы чашку, то расправа последует горькая.

Боясь такого горя, я развесил кольца внутри нижних штанов, с ними и спал, не расставаясь страха ради. На кровати эти кольца жестоко давили мои кости, нельзя было во всю ночь забыть от них боли, а все лежать на брюхе — тяжело.

Так томили меня ночные соседи около двух недель, когда, наконец, я и почувствовал, что расчесанные нажимные места на спине и на боках начали гноиться болячками. Золото золотом, а в Пекин не ехать же калекою, потому я вознамерился 4 кольца пустить в оборот, на карты, если проиграю, так, значит, я останусь поменее счастлив, а если много выиграю, то уже этих 4-х колец прятать на себе не буду, пусть их украдут, а остальные 2 кольца решился навешивать то на один, то на др[угой бо]к попеременно и ночь на дежурном боку н[е сп]ать. После тяжелой для спины ночи, утром отправился в игорную палатку, сначала забрел, где играют солдаты, но увидел, что у них не очень-то разживешься, потом вооружился спесью, вполз в офицерскую игорную палатку, где столы усыпаны были серебряными слитками. Прошло немного минут, чтобы расстаться мне с моими 4-я кольцами, спине сделалось полегче, но горько: с чем явлюсь в Пекин при ожидаемом хуалин, чем угощу семью и приятелей, оставалась надежда на 2 кольца, да на ожидаемое освобождение Лянчжэна, где придется еще поживиться.

Две ночи спал с навязанными кольцами (на голое [295] тело конечно, иначе сычуаньцы вышарят), но после не стало возможности терпеть, будто нарочно в обе ночи во сне поворачивался на дежурные бока (храбрый) и таким образом продавил кости невтерпеж. Вздумал на ночь снимать кольца из-под штанов и закутывать их в халат, служащий подушкою. Так прошло спокойно для колец ночей 5, но не для меня этот покой, потому что бока и спину ломило сильно.

Наконец, в ночь взятии Лянчжэна внезапно была забита тревога, я соскочил (хуалин так и мерещился), побежал к своей роте, но мы только постояли, да закрывали уши от жестокой пальбы в пушки, кои были в работе все по команде князя. Видим ездовых с медными тарелками, [о]повестивши[х], что Лянчжэн взят от инсургентов, значит, инсургенты по сигналу Лин Фэн-сяна ушли ночью, многие смельчаки побежали в город, [309] а я не смог; рассуждая, что, пожалуй, все же осталось еще несколько инсургентов в городе — поколотят, а бежать и не для чего: город столь продолжительно был осажден, что хотя инсургенты и не грабят жителей, все же жители успели вполне обнищать, я пошел в свою палатку. О, горе! Нет моей подушки, то есть взятого в селе халата и скрытого в халате моего приза-богатства, т. е. двух золотых колец, а бока так и ломят, я не спал всю ночь.

Пред рассветом пошел в Лянчжэн, ворота были отворены настежь, в городе везде наши, кто сидит пьяный, кто дерется, кто стучит в лавку, требуя, чтобы ее растворили (при приходе куда-либо в село или в город цижэней большая часть лавок запирается, боясь их храбрых рук). Много встретил товарищей, хвастающихся поживою, а я уже запоздал. Да, несчастлив я, а собираясь на войну, все мечтал, что сам наживусь, так же как Шэн Бао лично нажился в один день при взятии Хуайцинфу, где он собрал от купцов [до] трех ваней лан серебра».

Гао говорит, что... ¹¹² офицер, по его совету, обязан не лежать, а сидеть... ¹¹³ около месяца, так и спать, для отдыха может ложиться иногда на брюхо, болячки его очень глубоки, хотя и неопасны. [296]

В числе грабежей в руки маньчжуров попадает множество материй, за неимением депо для их хранения эти дорогие куски часто служат подушками, промасливаются под головою грязного воина, после идут на тряпки. Сколько таким образом пропадает добра задаром — добро, столь дорого и хлопотливо обходящееся трудолюбивым китайцам — земледельцам и промышленникам. Конечно, маньчжуры были бы помилостивее, если бы они имели понятие не только что тратить-мотать, но и как производить, не понять им этого никогда, они гнушаются всяким трудом тяжелым.

17 число 2 луны.

Указ. Хэ Чунь и Фу Цзи докладывают о сильном поражении инсургентов в окрестностях Лючжоу. Инсургенты выступили в огромном отряде, но войска окружили их со всех сторон, и, когда на эти войска посыпались из пушек и из ружей пули, как дождь, тогда они (войска) воодушевились необыкновенно и под предводительством Хэ Чуня (так ли?) напали на инсургентов, смяли их, перебили и вогнали в Лючжоу, сжегши все батареи инсургентов, находившиеся в окрестностях города, Это случилось не в один день, а 5, 6 и 8 числа 2 луны.

В резолюции хуаншан говорит, что в сии дни убито с лишком 3000 инсургентов, взято в плен более 80 человек, в числе убитых оказалось более 700 че[310]ловек настоящих инсургентов (длинноволосых), орудий отнято бесчисленное множество, в плен взят главный начальник отряда инсургентов и тотчас же казнен. «На сей раз в действительности, — говорит хуаншан, — одержало победу храброе войско, предписывается главнокомандующему денно и нощно сторожить инсургентов (а не играть в карты), осажденных в Лючжоу, и там до одного уничтожить». Теперь отличившихся виновников представить хуаншану для награды их, а об убитых офицерах Либу обязуется исполнить надлежащие распоряжения.

Если бы сосчитать по указам за 3 года, сколько десятков тысяч инсургентов уже убито и приложить число тех инсургентов, кои занимают крепко свои позиции в Нанкине, Лючжоу и во множестве южных уездов, полагая их по крайности столько же, сколько состоит теперь [в] действующей армии в Китае, то становятся [297] сотни тысяч инсургентов. Разумеется, эта пропорция все же будет невелика сравнительно с населением в Китае, но и она убедительно приведет к заключению, что китайцы н[исколько не] бараны, а много сочувствуют нанкинскому [властел]ину инсургенции, политичнее было бы сокращать число убитых инсургентов, а не удесятерять их, ибо «тьма инсургентов» наводит пекинцев на страх и на ожидание, что династии маньчжуров существовать недолго...

[311] ...Указ по докладу сюньфу из Сычуани о поражении инсургентов. Из этого указа видно, что инсургенты заняли уже немал[о] южных уездов Сычуани и со дня на день усиливают[ся, рас]тягивая свою линию от Гуанси на Сычуань — Хуб[эй и да]лее к Нанкину; таким планом, если он удас[тся], инсургенты в корне отрежут всякое сообщение Северного Китая с Южным, и нам, пекинцам, придется еще более страдать от дороговизны. В резолюции хуаншан повторяет, что надо вполне уничтожить инсургентов в Сычуани, но не сказано «это не трудно», должно быть трудно. Сычуаньцы с древности известны по истории своею храбростью и заносчивостью, потому инсургенция там скоро ослабнет или же очень усилится, и это выразит и pro или contra ¹¹⁴ расположение сычуаньцев к маньчжурам. Старое дело по следствию, которое остановил так ловко Цзай Лин, могло расположить тамошних жителей к маньчжурам, назначение туда ловкого цзунду из Цзянси могло привести в порядок тамошнюю милицию, но откуда же берется там приращение в инсургентах? Конечно, это не может обойтись без содействия народа....

24 число 2 луны.

[315]. Указ. В Гуйчжоу, в Аньжуньфа инсургенты производят разорение с 11-й луны прошлого года (то есть это значит, что тогда этот город поступил в овладение их), из частых побед над инсургентами хуаншан усматривает, что его войско действует там храбро, посему приказывает доставить список отличившихся и вместе с тем строжайше предписывает всем местным властям весьма бдительно преследовать инсургентов. Должно полагать, что Гуйчжоу так же теперь [298] наводнена инсургентами, как издавна Гуанси, та же участь ожидает богатую губернию Сычуань, тоже Хунань и Хубэй. Вовсе ничего не слышно о Кантоне, хотя частенько объявляют доклады о сражениях там. Снится мне, что он вскоре попадет [в р]уки инсургентов, если уже не в их собственности, [а за]тем подвернется и бедная губерния Фуцзянь. Это весь Южный Китай, считая Юннань под одною судьбою с Гуанси, сильное предстоит бедствие жителям Пекина: все обнищает, торговать будет нечем, а, пожалуй, с отделением Южного Китая от Северного и кушать в Пекине будет нечего.

26 число 2 луны.

Указы по докладам из Хубэй, из коих видно, что там инсургенты взяли полное господство, в опасности Ханькоу (то есть вероятно, он в руках инсургентов). Хуаншан строжайше предписывает истреблять инсургентов...

27 число 2 луны.

[316] ...Еще указ по докладу от Гуань Вэня из Хубэй об инсургентах; о победах нет и помину, а просто сказано, что инсургенты вошли в Тяньмэньсянь из принадлежащей ему Юцзяокоу (Ханькоу и этот [порт] — важнейшие купеческие пристани, значит, нынешний год, не быть в Пекине южному товару, хотя купцы ждут шелковых материй из Ханьчжоу), последовали урочные разжалования и милования виновным, но убитым офицерам, коих оказывается немало, а во вчерашнем указе даже упомянуто было, что раненых много. Значит, туда вошли или составились сильные отряды инсургентов, нельзя ни на чем убедиться, что правы ли речи пекинцев, будто нанкинские инсургенты вовсе потеряли свое влияние на их внешние отряды, что все главнокомандующие перессорились и что будто всю эту махинацию ¹¹⁵ стряпает Сян Жун, о котором изредка лишь слышно в газетах, а в указах нет ему угроз за «медленность», как на [днях] поплатился Шэн Бао, значит, он стоит при На[нкин]е не без пользы для пекинского правительства.

Помещен доклад о приговоре над Шэн Бао. Тут излагается весь формулярный список военных подвигов [299] Шэн Бао, начиная от службы его при лагере Ци Шаня, потом принятие начальства в звании главнокомандующего и уполномоченного 3 года 8 луны, потом все его бранные переходы вслед за инсургентами; в заключение сказано, что при допросе Шэн Бао, встав на колени, объявил, что он был ошеломлен ¹¹⁶ при взятии инсургентами Гаотана и таким же остался и после, просит сильного наказания. Само судилище присудило ссылку за следуемое наказание казнью...

29 число 2 луны.

[317] ...Толки. Хотя очень глухо, но носятся толки, что вчера привезен доклад от Сэна с известием о большом поражении его войска, что вся милиция, которую он принял от Шэн Бао, передалась инсургентам, и Сэн просит наискорейше прислать свежее войско. Действительно верно, что вчера приехал от Сэна курьер, вчера же Цзюньцзичу послал курьера к нему, а слухи эти несколько подтверждаются тем, что сегодня же даны приказы о сборе (куда-то?) 2 тысяч цижэней, [то] говорят, что их отправят на юг, то сулят команд[у для| хуаншана в Силин. Уж не оправдаются ли ожидания Шэн Бао, ч[то е]го опять назначат на прежнее командование...

3 число 3 луны.

[318] ...Указ по докладу Сян Жуна о сражении, байчжань самый обыкновенный...

4 число 3 луны.

[320] ...С утра сегодня слышно, что Сэн-ван потерпел второе поражение от инсургентов и что взят Учанфу. (Это уже третий раз он в руках инсургентов.) Будто при сражении убиты губернатор и чжифу Учалфу, а цзунду убежал и в Пекин отозвался, что он ездил по делам службы. Если это правда, то, должно быть, подтвердится наконец в указе. Странно, что о Сэн-ване вовсе нет указов...

6 число 3 луны.

[322] ...Дождался я жданных вестей. 1-й указ. Гуань Вэнь (главнокомандующий) и Ян Бэй [300] (генерал-губернатор в Хубэй) докладывают о потере Учанфу. Хуаншан говорит, что «в действительности весьма прискорбное известие». Инсургенты направились в губернский город из Ханькоу, в Учане было очень мало войска, [пото]му что большая часть его была в отлучке для отражения других [местностей (Каких? Значит, нашлись местности поблизости [ва]жнее самого Учана!), инсургенты окружили город со всех сторон, Гуань Вэнь целый день их отражал, но за малостию военных средств уступил силам инсургентов, причем убит гражданский губернатор. Ян Бэй в это время был при Ханькоу со своим войском. (Почему же отсюда он пропустил инсургентов, а если пропустил, то почему не преследовал их до самого Учана?).

Хуаншан говорит, что за потерю Учана цзунду заслуживает полнейшее строгое наказание (казнь), но в уважение того, что по северную сторону реки Цзяна необходимо иметь главнокомандующего, а теперь ввиду неимения для сего особо способных хуаншан милует цзунду, разжаловав его, с оставлением при прежней должности, буде же с его стороны еще будет учинена ошибка или же допустит инсургентов направиться к северу (то есть к Желтой реке), или же будет медлить в отнятии от инсургентов Учана, то поступлено будет по всей строгости закона, без всякого помилования (поездка хуаншана порассеяла его, иначе попасть бы цзунду под плаху, уже не спасли ли его два торговца, вчера казненных, весть о коих ¹¹⁷ оскорбила много честного люда).

Гражданский губернатор только один месяц как поступил в свою новую должность, усердием своим в отражении инсургентов он заплатил жизнью, это очень прискорбное известие, предписываем похоронить его таогэнбэй ¹¹⁸, со всеми почестями к его званию, тоже с приличествующими почестями похоронить убитых при чем инсургентами чжифу Учана и [323] чжифу в Ян (сколько вошло в город инсургентов, нет известия, тоже вовсе не упоминается об убитых солдатах, надобно полагать, что жертв пало очень много, если убиты и главные их начальники, кои обыкновенно не [301] предводительствуют, не по-нашему, а назади следят за войском, команда же состоит в большей и в большей пальбе, что китайская милиция исполняет с охотою).

2-й указ. Докладывает о деле с инсургентами (что скромно, то скромно, нет пышного объявления «великое сражение»). 28-го числа 2-й луны инсургенты были осаждены в селении Пэнгуаньтунь, и тем прекращен был им путь бежать на юго-восток, они окружены были всем войском Сэн-вана, при всех его орудиях (должно заметить, что у князя считают теперь 20 000 войска, а у этого отряда инсургентов всего 700 человек, так по крайней мере докладывал Сэн из Гаотана, и как хуаншан объявлял в указе). 29 числа 2-й же луны, за день осажденные инсургенты вырыли вылазку и вышли из селенья (Как длинна была эта подземельная вылазка, чтобы выйти в тыл столь огромному корпусу Сэн-вана. Подозрительно, чтобы в одну ночь можно было это исполнить. Не [выш]ли ли инсургенты простым напором, 700 человек против [200]00 человек). Увидев их вылазку, князь направил против [них] всю свою силу и заставил опять инсургентов запереться в том же селении (при 30 солдатах на 1 инсургента, почему же их не перерубили?), причем было убито 30 человек солдат (в прошлом году однажды упоминалось, что был убит 1 солдат, и то означало, что перебиты множество, число 30 перепугало теперь все здешнее, неопытное, впрочем, цижэньство) и очень много ранено (это уже слишком, таковых речей не бывало во все 5 лет инсургенции). Хуаншан отвечает: «По всей справедливости это большая неосторожность, подчиняем великого князя Сэна выговору: быть посему»...

[325] Слухи о поражении Сэн-вана были известны с 29 числа, а в указе упоминается, что 29 числа происходило сражение, случается часто так с указами, что объявляют происшествия передними числами и тем прикрывается ¹¹⁹ медленность указа, происходящая часто от того, что Цзюньцзичу выжидало более радостных вестей и т. п. ...

8 числа 3 луны.

[326] ...Шэн Бао оставил по себе память как «храбрый» ответчик пред судьями. Говорят, что не только [302] смело отвечал на все вопросы, а даже бранился пред судом. Оправданием своим он ставил то, что цижэни вовсе не годны при войне, что им только гулять с птичками в Пекине. Когда судьи спросили его, зачем же он сам никогда не доносил, то Шэн Бао отвечал грубо, что «этот вопрос можно дать только тому, от кого не надеются уже видеть докладов к хуаншану, и кто о сем спрашивает? Сидящие тут судьи по большей части все дутуны и фудутуны цижэней столицы, если я (Шэн Бао) обвинял бы в докладе цижэней, то этим прямо осудил бы свою голову под нож, лучше же было ждать, не поиграет ли мне счастье, не сдадутся ли инсургенты, тогда бы в удовольствие дутунов и фудутунов я написал бы что «храбрецы-цижэни убили столько-то инсургентов, взяли бесчисленное число оружия, множество инсургентов взяты в плен, а город освобожден, в бегстве не осталось ни одного инсургента», таким бы докладом я удостоился бы наград от хуаншана, а вы, теперь грозные мои судьи, низко кланялись бы пред моею честью. Я давно жду ножа, особенно он стал мне часто сниться с приходом к Гаотанчжоу, где инсургенты так хорошо укрепились, что с моими войсковыми силами я не мог ничего сделать, но слушаясь [327] указов хуаншана, чтобы «ни одного инсургента не выпустить живым из Гаотана», я сильно следил за каждым их движением, часто они пытались выйти из города, но я им преграждал выход всею толпою, и это особенно тогда почел нужным, когда хуаншан за медленность меня разжаловал и подтвердил строго, чтобы я держал крепко город в осаде, не выпускал бы оттуда живыми инсургентов, конечно, я выпускал мелкие отряды из южных ворот, для закупки им же продовольствия, выпускал не публично, а под видом тамошних горожан, без этой меры, они как тигры напустились бы на цижэней, и тогда опять вся вина пала бы на меня. Говорят, что я брал с инсургентов право «за постой», могут это выдумать не только офицеры, но и многие здесь сидящие судьи, кому незнакомы разные махинации скоро наживаться, но спросите живущего теперь в Пекине в чести бывшего офицера инсургентов, спросите было ли им чем платить за рис как в Лянчжэне, так равно и в Гаотане, откуда же взяли бы они серебро для подарков мне.

Я, шаобао дутун Цинчао, это все такие громкие [303] имена, ч[то я м]ало не взял бы, а много серебра не нашлось, бы в [Гао]тане. Скажите, чем я мог содержать милицию, когда ко мне вместо денег Хубу присылало приказы собрать деньги пожертвованиями. Сначала действительно собиралось чохов немало, но потом в большой окружности Гаотана все обнищали, все получили хуалин, никто уже не думал дарить в мою казну деньги, по желанию Хубу, я рассылал своих офицеров даже в глубину Шаньси, но там пожертвования не складывались, ибо от тамошних жителей всякая опасность от инсургентов была уже далека, да и то не благоприятствовало пожертвованиям, что я посылал их собирать не тех офицеров, которых хотел бы послать, а тех, на коих указывали мне предписания Хубу, эти избранники более думали о собственном обогащении, чем о моей казне. Милицию содержать было не на что в тех размерах, чтобы отнять Гаотан, потому я держал ее столько, чтобы во всякое время мог спасти состоящих при мне цижэней, они не только не умеют и не хотят уметь сражаться, а их еще надо беречь, чтобы не разбили их инсургенты, ведь в докладе не пишем, сколько убито милиции, а о солдатах-цижэнях нельзя умолчать.

Когда князь Сэн отворил южные ворота Гаотана с обещанием инсургентам их не трогать, то они внезапно убежали, ища себе более удобного места, для действия против нас. Я сильно пенял князю, что это сделано против воли хуаншана и что теперь инсургенты [328] вновь усилятся, но князь показал мне секретное предписание выпустить инсургентов. Меня это удивило: почему же ко мне не было такого предложения, и я исполнил бы его, для сего надобно было только отворить ворота. Где же заслуга Сэна, где же моя вина?? Обвиняют меня, что я много истребил казенных денег, сочтите и тогда увидите, что осада при Лянчжэне стоила вдвое более, чем при осаде Гаотана, обвиняют меня в медлительности, а Сэн не столько же разве медлил, он медлил для того, чтобы по команде начальника же инсургентов вывести инсургентов из города, а я медлил для того, чтобы по предписанию хуаншана уничтожить в Гаотане инсургентов с их начальником (Ли Као-мин). В последнюю неделю у меня была собрана милиция из 4 тысяч человек, содержал ее с большим трудом, но надеялся вскоре и расстаться с нею, предполагая, что инсургенты [304] из Гаотана нападут на меня всем своим напором, и при малом их числе я отражу их и тем освобожу город. Но явился Сэн, и тогда все мои предприятия рушились, у Сэна войска много, у него правильно организованная милиция из [Сычу]ани в числе 5000, он бы мог истребить ннсурген[тов], но вышло не так, инсургенты ушли невредимыми. Казните меня, а я все же не виноват, виноваты дутуны и фудутуны»...

9 число 3 луны.

...Указ по докладу Е Мин-шэна. Из указа явствует, что в Кантонской губернии инсургенты заняли Фушаньчжэн с 8 луны прошлого года, и там привечает их более 100 000 человек, об этом объявлено теперь потому что по докладу губернатора перечисляются все успехи маньчжуров в пышных сражениях, совершенных над этим отрядом инсургентов в 11 луне прошлого года.

Как Е Мин-шэн действовал, перевести [329] из лежащего предо мною указа трудно, но и военному трудно было бы понять, от чего бы это инсургенты так и валились под пушками маньчжуров, будто дети, лезут туда, куда летят пули. Ведь известно, что китаец и маньчжур палят из пушки день и ночь по одному, направлению, куда уставился за дня два, кого же [как] не ребенка она может напугать иным как не шумом. В заключение в указе сказано, что в течение 11-й луны убито инсургентов 19 900 с лишком человек, перерезано 3030 человек главных инсургентов, взято в плен 517 человек, батареи, баррикады и прочее пожжены во множестве и с той поры Фушаньчжэн совершенно очищен от инсургентов (куда же делись остальные, около 80 000 человек), какой взяли за сим город, добровольно очистив этот, об этом узнается тогда, когда они и неизвестный для пекинской публики город оставят, перешедши в другой, а затем дойдут и до Кантона, а за всяким их переходом, будут доклады о чрезвычайных сражениях. В ответе на этот пышн[ый] доклад в сем же указе хуаншан уверяет, что дело [сделан]о с большим искусством и храбростию, пред[писы]вает, что[бы] в подробности представить список всех отличившихся в этих частых победах, для надлежащей награды, вполне надеясь, что с такими силами-воинами этот край вполне будет очищен от инсургентов. Об убитых и раненых не [305] упоминается, в противность обыкновению принятой официальной форме представлять тотчас же к награде убитых офицеров, — значит, целый месяц офицерство наслаждалось совершенным покоем — да так и должно быть, принимая, что сражений убийственных не бывало, а инсургенты ушли сами.

Ошибся. В следующем указе тот же Е Мин-шэн докладывает, что чжифу убит, просит ему награды, награда последовала согласно прошению; в докладе ясно значится, что сей злосчастный чжифу убит не во время сражения которого-либо, а при том случае, когда он ругал инсургентов. Может быть попала ему пуля при уходе инсургентов из Фушань, но сказанием «ругал» придается более храбрости ругательнику, это китайская манера выразить свое патриотическое мужество, мужество столь щедрое, что храбрец решился будто бы встать лицом к лицу к инсургентам и объявить им «черепаху», обрекая сим себя на верную смерть. Такая храбрость не спасет династию.

[330] Доклад от Синбу цзишичжуна Цай Си, представляющего свои соображения о современном государственном положении (доклад не обещал много, а все сведено на нынешний серебряный конек).

«Инсургенты разоряют Китай в течение нескольких лет в южной и северной его половине и все нет еще средств к истреблению их. Ныне, хотя по северную сторону Желтой реки инсургенты сметены (зачем забывать об отряде инсургентов vis-a-vis ¹²⁰ к князю Сэну), а по реке Цзяну (важнейший торговый путь с важнейшими пристанями) их рассыпано множество, это как будто дождь: то убавится, то опять польет ливмя. Значит ли это, что инсургентов трудно усмирить? В народе толкуют, что главнокомандующие нашего войска не умеют ¹²¹ изучить вполне характер восстания и самих инсургентов и что направляемые ими силы вовсе не достаточны для установления в государстве спокойствия, инсургенты усиливаются и сильны тем, что овладевают городами к крепко в них держатся, а главнокомандующие не владеют теми мерами, чтобы не допустить инсургентов до занятия городов. Инсургенты замечательны тем, что [306] они с храбростью и[дут] на смерть, а эта храбрость не может не взять [ве]рха (ясно сказано), и сим самым они: более и более принимают грозные размеры, продовольствие у них неистощимо, а им не преграждают источников добыть это продовольствие (этими косвенно-сравнительными намеками выражено, что все выгоды на стороне инсургентов, все невыгоды на стороне правительственного войска, действительно при государствен[ных] средствах даже в хлебе у войска недостаток, не говоря уже о деньгах, силе и искусных командирах — во всем нищета и крайность, как же это объяснить, если не сочувствием китайцев, но не маньчжуров к делам инсургенции).

Далее продолжает автор (?) доклада: «Уничтожить эти 4 пружины инсургентов представляет ныне крайнюю необходимость. Прежде всего надобно принять меры осадить главные пункты инсургенции, дабы тем преградить им путь к богатствам по всем сторонам Китая. В настоящее время важнейшие места, где господствуют инсургенты, суть: Нанкин, Гуачжоу, Лючжоу, Цзюцзян, Хубэй (не упомянут город главный, а названа вся губерния и, действительно, теперь нет того укрепленного или значительного города в Хубэй, который бы не был в руках инсургентов) и в других местах (то есть в губерниях: Гуанси, Гуйчжоу, Юньнань, Сычуань, Кантон, Хунань и отчасти в Шаньдуне, vis-a-vis с [331] князем Сэном). Все это очень важные пункты, а губерния Хубэй составляет середину государства — от нее идут дороги во все стороны Китая, потому нельзя не обратить наше[го] особого внимания, дабы там всего прежде истребить инсургентов, иначе могут предвидеться большие успехи инсургенции, в означенных пунктах инсургентов сосредоточены нами войска под командою Сян Жуна, Хэ Чуня, [Цзэн] Го-фаня, Да Ци-бу, каждый из них действует своими силами раздельно, чем ослабляют себя и инсургентам придают более и более силы. При сражениях убивают инсургентов, но поможет ли это привести к полному повсеместному истреблению инсургентов — сражением убавят 1/10 000 часть их и, этим же возбуждая инсургентов к силе, число их еще более увеличивается.

Теперь нельзя определить, куда отряды инсургентов направятся из Хубэй, на север ли (то есть в Пекин), [307] в Шаньси ли, в Шаньдун ли (все это по направлению к Чжили, более и идти некуда, это намек в докладе — остальные губернии заняты инсургентами); об этом деле нельзя не помы[шл]ять глубоко. В воинском деле главнокомандующего выбор составляет первую необходимость; важнее иметь отличного главнокомандующего, чем отличных солдат, а выбрать главнокомандующего не так легко, как выбрать солдат (это явный намек на князя Сэна, вся эта речь, справедливая в своем основании, вовсе не подала совета, как соединить силы вышереченных главнокомандующих, как изгнать инсургентов из Хубэй, как предохранить северные губернии от злого наваждения, а служила лишь предисловием ко второму, главному отделу доклада, пусть автор (?) говорит сам).

Разжалованный фудутун Шэн Бао вследствие медленности осады инсургентов в Гаотане обвинен и назначен в ссылку в Или, наказание это заслуженное, но вспомним, что Шэн Бао столь достославно отличался, начиная с поражения инсургентов при Пукоу до самого преследования инсургентов к Гаотан. При Гаотанчжоу, хотя и оказался слабым, но это вовсе не от небрежности его (зачем же не сказать отчего, «нет денег, нет послушного войска, нет продовольствия»...) Я заискиваю случаи ¹²² вслушиваться в толки и слышу общее мнение, что храбрость Шэн Бао превосходит всякую храбрость людей обыкновенных (вот нашелся китайский Димитрий Донской, Суворов, Паскевич, Бебутов, Андронников); [332] мог ли он действительно струсить пред инсургентами в Гаотане (опять намек, зачем не сказать правду). Во время лагерной там стоянки окружные жители поднесли ему зонт (этот парадный значок в приношении от народа выражает «полную доверенность и любовь»), по отозвании Шэн Бао войско по нем рыдало, это расположение к Шэн Бао народа и войска не высказывает ли, что он поистине с высоким характером! Прошу милости хуаншана вызвать снова Шэн Бао, дать ему вновь особое командование.

Со времени древности видно по истории, что ¹²³ знаменитые полководцы иногда ошибались, исполняя [308] большие дела, винились в упущении дел малых, говорят о таких лицах, что он ошибся на востоке, зато восторжествует на чистом поле. Теперь для хуаншана имеется необходимость в людях способных, изъявит ли согласие хуаншан вызвать Шэн Бао из ссылки и поручить ему особое командование (а не в компании Сэна) в том пункте, который наиболее представляет важность (так вот для чего у[ка]зано было на Хубэй, значит, командование про[сит]ся в Учанфу), заслугами своими он заслуживает [мило]сть прощения.

Я вовсе не переговорился с Шэн Бао по этому докладу, и вовсе не обязывался какими-либо посторонними средствами содействовать к его освобождению от наказания, вовсе не приятель его, а прошу хуаншана вследствие тех побуждений, что теперь имеется большая необходимость в людях способных, и все толки, мною слышимые, не смею не высказать пред хуаншаном (хорошо бы, если бы действительно высказывал все толки, хотя бы только важнейшие), представляю этот доклад на высокое воззрение».

Не помню, по-видимому, этот доклад не удостоился даже в указе...

10 число 3 луны.

[333] ...Указ. Е Мин-шэн доносит о победе, но из смысла указа видно, что огромный отряд инсургентов взял город Цзяньчэн, хотя и не сказано о сем прямо, хуанжан предписывает беспременно и сколь возможно поспешнее выгнать инсургентов из пределов сего города, затем награждает несколько убитых офицеров, видно, что Е Мин-шэн потерпел поражение, что явствует и из того, что при ¹²⁴ докладе о победе, вовсе нет обычных речей о пальбе пушек, окружении со всех сторон оробевшего отряда инсургентов, избиении инсургентов и т. п. Кантонская губерния, подобно Сычуаньской, теперь в большой опасности. В докладе не помечено, когда совершилось это дело...

11 число 3 луны.

[334] ...Указ по докладу губернатора из Гуйчжоу о победе при сражении с инсургентами в уезде [309] Тунцзысянь, инсургенты разметаны по всей границе Гуйчжоу—Юннань. На сей раз доклад повествует о пушках, убитых инсургентах и т. п., а хуаншан отвечает, что сражение сделано умеющей рукой и предписывает всенепременно уничтожить] на месте всех инсургентов, в заключение приказ]ыв[ает] доставить список отличившихся. Все в до[лжно]й официальной форме, а что и кто выиграл, правительственные войска или инсургенты, по обыкновению этой формы ничего не сказано, это всегда канва без окончательного узора...

12 число 3 луны.

[336] Указ по докладу из Аньхой о победах, инсургенты оставили два города, а за это маньчжурам награды. Определены вновь чжифу...

...Носятся слухи, что Сэн-ван был ранен при сражении 6 числа 3 луны, именно проход, сделанный инсургентами, они сами взорвали порохом. Это-то и истребило множество войска у Сэн-вана, и осколком ранило самого. Говорят, что не только вся сычуаньская милиция (в 5000 человек) сдалась инсургентам, но и 4000 инсургентов, сдавшихся князю в Лянчжэне, перешли на сторону своих товарищей и будто бы теперь не [инсур]генты осаждены, а ими осажден Сэн. Правда ли это, не смогу поручиться, впоследствии откроется раз... ¹²⁵.

14 число 3 луны.

[337]... Не стоило бы и помещать сегодняшний номер газеты, по доносу из Аньхой, что чжисянь при проходе чрез его уезд инсургентов убежал, а потом опять явился на свое место, когда инсургенты ушли оттуда, хуаншан разжаловал [е]го с оставлением при прежней должности, напо[мин]ая, что если он службою своею впоследствии бу[дет д]остоин, то возвратится ему его чин (Таких указов лучше бы и не объявлять, кто же теперь из незадорных вздумает отражать инсургентов, зная, что от них приходится горько, а от хуаншана наказание нехлопотливое)...

16 число 3 луны.

...Толкуют с глубоким секретом, что Дун Цин-ван разжалован в цзюнь-ваны ¹²⁶, за что бы это, если оно [310] правда? Уже, конечно, не за заступничество его [за] Шэн Бао, и, как слышно, он тоже вступался за Лин Фэн-сяна, утверждая, что казнь его сделает поношение маньчжурскому правительству, ибо он сдался на честное слово, и что за это инсургенты не преминут отомстить на Сэн-ване. О князе Сэне все те же слухи, что он осажден инсургентами, доклады от него, подобно как от Сян Жуна, Е Мин-шэна и проч[их], приходят в Цзюньцзичу ежедневно, но газета на них официально глуха...

20 и 21 числа.

[338] ...Указы о победах над инсургентами в Аньхой и при Пукоу (Сян Жуна), рассказы главнокомандующих весьма храбрые, очень может быть, что действительно инсургенты поколочены, ибо их силы состоят из такой же сборной милиции, как и у Сян Жуна и других...

28 число 3 луны.

[342] ...В указе длинные речи Хэ Чуня о сражении при Мочжоу и об отнятии его от инсургентов, хорошо, если бы действительно это была правда, а то, наверное, инсургенты, ушли сами «по делам службы». (Толкуют, что с Цзяна — на юг, Китай Южный вовсе отрезан от Северного и в самом Хубэй инсургенты заняли все важнейшие пункты. В нынешнем году весна началась для маньчжуров жарче прошлогоднего, хотя в самом Чжили пока еще нет инсургентов)...

29 число 3 луны.

[343] ...Два доклада Ло Дунь-яна, в коих [он] выражает, что теперь нет прямого проезда в Кантон, ибо [через] Жаочжоуфу путь закрыт инсургентами (ибо и Кантонская губерния вся усеяна инсургентами, неужли Кантон не занят ими?), поэтому для сообщения с городом Кантоном можно бы туда проезжать морем. Это предложение вышло вследствие того, что при настоящих жарких делах в Кантоне для военных издержек поступает там много денежных пожертвований из интереса получить звание цзяньшэна и чиновничьих степеней. При закрытии пути из Кантона, тамошний губернатор не имеет средств сообщить в Хубу список жертвователей, а через то продолжительно уже не выдаются им дипломы, это может иметь следствием прекращение там пожертвований. [311]

Толки. Носятся глухие слухи, что отряды Хубэйских инсургентов вошли в Шаньдунскую губернию и направились прямо к Тяньцзиню с целью занять этот важный пункт и воспользоваться всею тамошнею крупою, если это окажется правдою и инсургенты успеют в своем сытом предприятии, то в Пекине вскоре начнут голодать, а с голодом вместе будет кончина династии. Положительно известно, что в Тяньцзинь послано несколько дажэней и назначаются к отправке туда отборные цижэни (которые тем более не станут ничего делать). Здесь цены все более и более повышаются на жизненные продукты, 1 лана = 5360 чохов. Даже в дальних окрестностях все дорого и везде крупные чохи, мелких, даже шуйпяо ¹²⁷, почти не видно.

1—2 число 4 луны.

[344] Указы по докладам из Гуйчжоу об инсургентах, ныне нет уже начальных речей «дашэнчжань» великая победа, а ограничиваются испрошением наград убитым офицерам и тому подобное...

5 число 4 луны.

...Толкуют, что дела Сэн-вана поправляются, что он вышел из засады вследствие ссор между партиями инсургентов. Не добиться, из каких источников вышли эти новости, но докладов от него нет ни побе[дн]ых, ни непобедных...

7 число 4 луны.

...Длинный доклад из Гуйчжоу о тамошней инсургенции, он мало ознакомит с настоящим положением дел в Гуйчжоу, в докладе более претендовалось на красоту в речах...

10 число 4 луны.

[345] ...Доклад в цюаньцине ¹²⁸ о сгружаемой для Пекина крупе (значит, и в этом году мы сыты, а распространившееся было известие о походе инсургентов на Тяньцзинь натянуло носы пекинцам, и оно казалось тем [312] правдоподобнее, что в лабазах мгновенно поднялись цены на все хлеба)...

11 число 4 луны.

...Указ по докладу из Хунани о нашествии туда с двух сторон инсургентов из Юньнани и из Гуанси, должно быть стычки были большие, заключая из того, что объявлено до 15 человек офицеров убитыми...

12 число 4 луны.

[346] ...Указ по докладу То Мин-га о сражении с инсургентами при Мочжоу (этот Мочжоу здешняя публика стала теперь называть хумо (тыква), играя словами, что Ци Шань сидел тут, припрятывая в свою тыкву ланы серебра, потом, когда Ци Шань испугался скопленному богатству своему, потерял часть его при пересылке в Пекин, да испугавшись, чтобы ему вскоре не последовало приказание явиться на суд в Пекин за бездействие с инсургентами, то То Мин-га принял по наследству хумо, которую иногда просвежает в докладах, прославляя ее крепость).

Второй указ начинается следующими словами: «Вчера То Мин-га до[носил] о великой победе, сегодня Сян Жун в с[вою] очередь тоже докладывает о победе», — далее описываются все дела его храбрости, пальба пушек, плен сотен инсургентов и т. д., а в заключение — «никак не медлить скорейшим истреблением инсургентов в Нанкине».

По смыслу докладов можно отчасти заключить, что инсургенты шли своею дорогою, местами перестреливаясь с храбрыми маньчжурами и направлялись в Хэнань или в Хубэй.

6 число 9 луны ¹²⁹.

Итак 4 месяца не писал ничего: решительно некогда, стоя за работою лексиконною, да собственно и нечего бы было написать интересного. Газеты всегда наполнены сказками о победах, хотя инсургенция в том же наступательном положении. Недели две как [313] поговаривают уже о секретном приказе послать к Си Лин-га свежих птичников-цижэней. Си Лин-га сказывается вельми неспособным воином...

13 число 4 луны.

[348] Указ по докладу Хэ Чуня о сражении при Мочжоу с 19 по 27 числа 3-й луны. Не сделано ничего, а слов много...

18 число 4 луны.

[350] ...Указ знаменитый свою щедростью, Сэн-ван докладывает, что одержал решительную победу над инсургентами в Пэнгуанфтунь (где было 400 человек, по первым известиям, или 700 человек, по позднейшим известиям, ибо отделившиеся от Сэн-вана 4000 с[к]орых инсургентов в ссоре со здешними инсургент[ами] [и] ушли в Хунань к своей партии); не выпустил в жи[вых] ни единого, кого убил пушками при сражении, более 100 казнил, а человек 10 взяты в плен. Хуаншан ввосторге, что столь храбрый главнокомандующий очистил наконец Северный Китай от инсургентов, припоминает, что пред сим князь был награжден титулом великого князя, и теперь награждает его вечным в его роде достоинством великого князя, награждает чинами его детей...

19 число 4 луны.

[351] ...Действительно, Сэн-вана ставят на высочайшую храбрость, находят, что и войско его отличалось всегда храбростью, то есть цижэни, а не милиция, на которую будто бы он тратился мало. Многих офицеров и цижэней, больных, ждут сюда, а весь остальной сброд отправится в Хубэй «побеждать» инсургентов. Бывшие при Сэнэ монголы разбежались в свои степи или же перемерли, а верно то, что в последнее время их при Сэн-ване вовсе не осталось.

20 число 4 луны.

Указ. 1. О победе в Цзянси и возвращении уезда Цзянсянь (шуму много, инсургенты, конечно, прошли через этот уезд).

2. Теперь Северный Китай очищен от инсургентов, награждается Хой Цин-ван за то, что он в качестве командира всех войск более года председательствовал в Сюнфанчу... [314]

28 число 4 луны.

[353] ...В Лянчжэне Сэн-вану сдалась часть инсургентов под командою Нин Цзун-яна, с этою же командою Сэн-ван так победоносно прошел Гаотанчжоу, но в Пэнгуаньтунь ¹³⁰ при известном поражении горстью инсургентов князя Сэна и его войска внезапною вылазкою инсургенты взяли в плен Нин Цзун-яна [354] и как изменника четвертовали его в глазах Сэна; тогда отряд инсургентов, послуживший Сэну, снова сдался в шайку инсургентов, тогда же князя оставили последние партии сычуаньских милиционеров.

Это князь почел за необыкновенное несчастье, ибо тогда у инсургентов составилось до 3000 войска, а у князя только 18000 войска. Князь, видя, что ему не совладать своими 18000, окружил кучку инсургентов, свободно пускал их партии бежать на юг, и [в] то же время, сделал ров кругом селенья Пэнгуаньтунь. Этот ров не был еще окончен, когда инсургенты [в]збунтовались на своего второстепенного начальника Ли Кай-фана, он бежал с товарищами к Сэну, прося принять на службу. Сэн будто бы ответил, что ему, Ли Кай-фану, трудно будет служить у него для действия в Нанкине, куда он, князь, собирается, — там у Ли Кай-фана много родственников, неужели он подымет на них руку, да еще попугал, что если Ли Кай-фана сами инсургенты поймают, то ведь его будут четвертовать, засим князь благословил его ехать под стражею в Пекин, обещая свое содействие в Сюнфанчу, посулил даже должность в Пекине.

И, действительно, Ли Кай-фан и его товарищи [пр]ивезены, хотя в оковах, но не в клетках, а в извозчи[чьи]х повозках. Все же не помешало Сэну предложить четверить ¹³¹ Ли Кай-фана в отомщение за Нин Цзун-яна.

Утверждают, что человек 8 инсургентов взяты в плен и казнены на месте, человек 15 утонули, человек 10 подстрелены, а остальные ушли на юг, вот это весь подвиг Сэна. Сэн говорит, что он потому не нападал открыто на инсургентов, а вооружался рвами, [315] чтобы вовсе не терять свое войско, за что не миновать опалы.

Ой, побольше бы истребить цижэней пекинских, это была бы лучшая военная мера, ведь они вполне ни к черту не годны, теперь бы для сего самый благоприятный случай, сколько бы в истощенной казне сохранилось от жалованья дармоедов...

7 число 5 луны.

[360] Указы. 1. По докладу Сян Жуна об одержанной большой победе (ничего не бывало, как видно из указа, в резолюции последовала не благодарность, а завет «не мешкать и в Нанкине дочиста истребить инсургентов»). 2. По доносу Си Лин-га, что порученное ему войско оказывает ему неповиновение при приказе отправиться в Хубэй, причем многие разбежались, хуаншан приказал Гуй Ляну строжайше следить за убежавшими, поймать их, и неслушающих — разжаловать (можно ли надеяться на такое войско, конечно, главными двигателями неповиновения были офицеры, обделенные в наградах; за Си Лин-га только те последуют милиционеры, у которых нет ни кола, ни двора, как, например, Син Чжан, что составит скопище мошенников)...

8 число 6 луны.

...Указ. 1. По докладу Е Мин-шэна, просящего возвратить чин чжисяню в Яньшан за то, что он собранной милицией в 10 000 выгнал инсургентов из своего уезда, действуя необыкновенно храбро, исполнена просьба...

16 число 5 луны.

[365] ...Ходят толки, что в Хэнани опять бушуют инсургенты по соседству с Хуанхэ, что о сем беспрестанно получаются сюда и доклады, но их также скрывают от публики, как и доклады от усиливающихся инсургентах в других губерниях, особенно в Хубэй...

17 число 5 луны.

...(Слухи о хэнаньских инсургентах более и более оправдываются; это [служит] особенною побудительною причиною к тому, [ч]тобы скорее получить награды за [316] славное д[ело] в П[эн]г[уань]тунь ¹³², считаемое за положительное па[ох]унци ¹³³.

18 число 5 луны.

…Указ по допросу о сражении при Цяоян, причем солдат убито целые сотни (до 400 человек), да до 800 человек милиции, в числе убитых множество офицеров. Конечно, это не сражение, иначе бы не миновать в докладе пальбы из пушек и т. п., а должно быть была резня врасплох. Многим даны посмертные награды, и милиция не забыта...

20 числа 5 луны.

[366] ...Указ по докладу Гуань Вэня, что инсургентов изгнали из Юцзякоу, но при этом избито маньчжурских военных и гражданских чиновников 770 человек. Хуаншан оплакивает их храбрость и подписал в Либу определить награды по заслугам каждого (Да, теперь в Хубэй жарко, недаром Си Лин-га насилу справляется, со своими цижэнями, гоня их туда; повсюду слышно, что и в Хэнани наступает такая же жаркая пора.)...

23 число 5 луны.

[367] ...Указ по докладу Хэнаньского губернатора Ин Гуя об очищении двух уездов от инсургентов, причем было убито 400—500 человек инсур[гентов] и более 10 человек взято в плен. Хуаншан приказывает преследовать инсургентов (куда, не на север ли?)...

1856 года 12 число 4 луны. 2 мая.

[369] Почти год я не писал в журнал этот ничего. Мои китае-филологические занятия решительно не давали минуты свободной для этой работы. Отныне буду опять писать по мере досуга, начну с сего дня происшествий и толков, а о прошедшем, что вспомню, буду писать тут же ¹³⁴.

Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина, Рукописный отдел, фонд 273, шифр 2877, стр. 1—369.

Комментарии

Текст воспроизведен по изданию: Пекин в дни тайпинского восстания. М. Издательство восточной литературы. 1958