Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ПОТОЦКИЙ СТАНИСЛАВ

Китайцы, их хронология, религия, язык, науки, многолюдство, правление, торговля, нравы, обычаи, искусства, памятники и важнейшие изобретения.

(Продолжение.)

Ни на что Китайцы не обращают такого внимания, как на обряды, наблюдаемые ими со строжайшею, никогда неизменяемою точностию, и которые, по их мнению, служат ко смягчению нравов, к услаждению общежития, даже к сохранению тишины, порядка и подчиненности. Сие, отчасти справедливое их мнение, относится к столь отдаленному времени, что есть книга, содержащая в себе правила обрядов, коей древность простирается далее тридцати столетий: в ней предписаны поступки для людей всех состояний, начиная от самого Императора до последнего простолюдина. Ремесленники и даже поселяне имеют предначертанные для себя правила [97] касательно взаимного обращения между собою; и никто не смеет нарушить, никто не смеет пренебречь их, ниже в самом малозначущем поступке. Знание обрядов общежития есть наука весьма тяжкая у Китайцев, и неисполнение правил ее относительно к старшим каждой раз влечет за собою удары бамбусовой палки, так что Китаец, выходя на улицу, наполненную народом, никак неможет быть уверен, что возвратится домой, неотведавши отеческого исправления за упущение какой-нибудь повинности против старших. Узы столь мелочных церемоний теснят и охлаждают душу Китайца, а принуждение к ним дает ему только наружную учтивость и заставляет его всегда скрывать чувства свои под личиною притворства. Вообще Китайцы походят на тех людей, которые уверены, что говоря хорошо, можно поступать дурно. Впрочем надобно признаться, что привычка к такой церемониальности удерживает первые порывы страстей, и что она, может быть, очень много содействует к сохранению порядка в столь чрезвычайном многолюдстве.

Китайцы, впрочем весьма бережливые, бывают до невероятности расточительны при похоронных обрядах; иногда тело умершего целой год и более лежит [98] без погребения, пока не приготовлены все потребные к тому припасы. Вопреки нашему обыкновению, в Китае печальный цвет есть - белый. При обряде похорон не бывает недостатка и в наемных плакальщиках, которые, точно как у древних Римлян, наполняют воздух пронзительными воплями, рвут на себе волосы, терзают лица, между тем как другие особы, к етой же смешной комедии принадлежащие, всячески стараются удерживать их от мнимого отчаяния. Суеверное воздавание почестей умершим родственникам и друзьям даже походит на идолопоклонство, и оно-то, как выше мы заметили, ввело в заблуждение усердных наших миссионеров, и было причиною упадка веры христианской в Китае.

Хотя Китайцов можно почесть за самых робких людей в свете, однакож самоубийства у них случаются чаще нежели в других государствах; что, кажется, причесть можно чрезвычайно великому многолюдству, в содержании к которому и число самоубийств должно быть не малое.

У Китайцев неизвестны дни, посвященные отдыху, как у нас воскресные. Первый день года и еще несколько за ним следующих суть праздники, почитаемые [99] священными. Самой бедной крестьянин в ето время старается приготовить новые платья для себя и для своего семейства. Родственники и приятели посещают, дарят и отдаривают взаимно один другого, а чиновники и высшего класса особы дни новолетия торжествуют пиршествами. Есть еще один знаменитый в году праздник фонаря, в который вся Империя бывает освещена яркими огнями. Китайцы сами незнают, что подало повод к сему обыкновению, коего начало теряется во мраке отдаленнейшей древности. В день сей не только освещают домы, но еще делают прозрачные фигуры разных животных, и нарядившись в них, бегают ночью по улицам. Звери, птицы, рыбы сражаются друг против друга и бросают огни разноцветные. Из числа сих Протеев искуснейшими почитаются те, которые превращаются во многие виды и каждой раз представляют на себе зрелище огней разноцветных.

Если судить по наружности, то Китайцы ведут жизнь скромную и умеренную, ибо излишество ограничивается у них законами. Им не дозволяется строить домы выше одного жилья, и всем известен пример одного Мандарина, который, строивши себе дом, поднял стены выше узаконенной меры [100] и должен был разломать начатое здание. За то уже вся роскошь Китайцев, или лучше сказать развращенная нега, скрывается в их неприступных жилищах, и она под домашним кровом вознаграждает их за все неприятности, терпимые за порогом. Но чиновники имеют право являться на улице с великою пышностию; перед ними обыкновенно несут знаки их достоинства, не редко гремит музыка и всегда раздаются пронзительные звуки медного барабана, называемого Гонг. Свита каждого из таких вельмож, состоящая иногда изо ста человек и более, наблюдает, чтобы народ и низшие чиновники непременно оказывали те знаки почтения, от которых неможно себя уволить, неподвергаясь наказанию.

Богатая, из шелку, серебра или золота вытканная одежда показывает различие степеней, так что по ней издали можно видеть, к какому классу Мандаринов принадлежит чиновник: такими признаками служат на груди и на плечах вышитые животные, также разноцветные пуговицы, или шарики, прикрепленные к верхушке Китайской шляпы, и которые чем светлее бывают, тем высшую означают степень достоинства (Император обыкновенно носит одну большую жемчужину); на [101] конец павлинное перо, самой высший так сказать орден Китайский, чрезвычайно уважается. Все сии отличия при малейшем проступке отбираются назад тою же верховною властию, которая ими награждает, и Мандарин, который вчера тщеславился блестящим шариком головного своего убора, сего дня принужден бывает носить шарик темной, а павлиное перо заменить вороньим в знак немилости, коей он имел несчастие подвергнуться.

Двор Императора чрезвычайно великолепен и многолюден; ибо он состоит, кроме живущих во дворце, еще из бесчисленного множества чиновников, украшенных шелковыми одеждами самых высших цветов, блистающими серебром и золотом. Император и его фамилия имеют исключительное право носить одежду желтого цвета с изображением на ней дракона с пятью когтями. Порядок, тишина, благоговение, и вообще торжественность, с каковою совершаются все Китайские обряды при Дворе, достойны удивления. Но восточная пышность бывает приметна только в публичные праздники, из которых главнейшие суть: день рождения Императора, первой день года и дни назначенные для принятия послов чужестранных. Во все прочее время Император ведет жизнь [102] довольно скромную. Он редко является публике, которая видит его только в упомянутые праздники, но и тогда его Китайское величество не выходит за пределы своего дворца, неприступного для народа. Когда же Император выезжает за город, то все домы на улицах должны быть заперты, и любопытные могут видеть его не иначе как разве только украдкою. Обычай сей получил начало свое не от восточной гордости; а он есть средство, употребляемое хитрою политикою на тот конец, чтобы такая таинственная невидимость особы Императора производила о нем в народе самое высокое понятие.

Две тысячи или более евнухов, отправляющие внутреннюю во дворце службу, составляют обыкновенную стражу на Востоке. При Императорах последних династий Китайских могущество евнухов и злоупотребление присвоенной ими власти дошли было до самой высшей степени; первые чины и должности, как гражданские, так и военные, находились в их руках, и можно сказать вообще, что они самовластно управляли Императором, и государством. Уже Татарские Монархи пресекли столь постыдное злоупотребление; ограничили число евнухов, служащих во внутренности чертогов, до двух или трех тысяч; не [103] вверяют им никакой гражданской должности: при всем том однакож влияние их и теперь еще весьма значительно, ибо они суть ближайшие особы к Монарху. Они распоряжают его забавами и даже более нежели Министры имеют способов приобрести доверенность своего Государя. Евнухи употребляют для украшения себя разные роды белил, и врассуждении нарядов бывают столько же разборчивы, как и самые женщины, которым они предназначены услуживать. Они заражены всеми пороками, свойственными вообще людям сего разбора, а некоторые из них даже содержат собственные серали, назло природе и обычаям. Евнухи только и женщины имеют доступ к Императору в часы, свободные от других упражнений.

Из числа супруг Императора только одна носит титул Императрицы; две за нею следующие называются Королевами; третью степень занимают еще шесть особ, которые также суть Королевы; и каждая из всех упомянутых супруг имеет свой придворный штат. На конец сто женщин, именуемых просто Императорскими наложницами, заключают ряд чиносостояний сераля. Дети их почитаются законным потомством Государя; но право наследования обыкновенно падает на одного [104] из сыновей Императрицы, хотя впрочем выбор совершенно зависит от воли Императора, которой имеет полную власть назначить себе преемника не только из своей собственной, но даже из посторонней фамилии. Дщери Императора обыкновенно выходят в замужство за Князей Татарских, или за других знатных Татар, а за Китайцев может быть никогда, или очень редко. При вступлении на престол нового Императора первые вельможи и самые знатные господа вменяют себе в великое счастие, когда дочери их, за красоту, или прелести, или дарования, причисляются к собранию наложниц Его Величества. По смерти Императора все супруги его и наложницы переселяются на житье в особое здание, называемое дворцем целомудрия, где они доживают век свой в заключении и под строжайшим присмотром.

Представленное нами краткое начертание наук, религии, правительства и обыкновений Китайских есть такого свойства, что оно с одной стороны делает честь человеку, а с другой унижает его достоинство; ибо с одной стороны показывает великую мудрость его, а с другой самое глубокое унижение. Китайцы и теперь остаются тем, чем были за несколько тысяч лет прежде, и ето обстоятельство [105] убедило нас представить их в пример древнего, во дни наши существующего народа. Науки их и обычаи почти ни в чем с давнего времени неизменились, и народ сей по прошествии тысящелетий не освободился от своей испорченности. Чтож касается до мудрости законов и правительства, то при отдаленном положении государства они более содействуют к сохранению бытия его, нежели к возведению на степень свободы и счастия многих миллионов обитателей обширной Империи Китайской.

Но если что может служить очевиднейшим доказательством непоколебимой привязанности Китайцев к древним их законам и обычаям, так ето без сомнения то, что быв два раза покорены Татарами, быв два раза побеждены, они заставляли победителей своих принимать свои законы и свои обычаи. Династия Монголов, в короткое время своего владычества, сделалась Китайскою, принявши религию, форму правления и обычаи подвластного народа. Сие редкое явление возобновилось, спустя потом несколько веков при династии Манджуров, доныне царствующей в Китае. Во время междоусобий и смятений Китайцы весьма неблагоразумно потребовали себе помощи у Татар, которые так искусно умели воспользоваться сим случаем, что обе [106] противуположные партии должны были признать их своими повелителями. При первом покорении Китая, Монголы дозволили себе сделать только ту одну перемену, что заставили Китайцев, носивших долгие волосы, ходить с бритою головой, по Татарскому обыкновению. Но сие, по видимому ничего незначущее отступление от праотеческих обычаев, многим из Китайцев показалось столь несносным, что они лучше захотели покинуть отчизну, нежели обрить себе головы; и ето было причиною тому, что Батавия и страны соседственные отчасти заселены Китайскими выходцами, которые посреди чуждых народов свято сохранили свои обычаи. Нравственный характер сих столько заслуживает похвалу, сколько напротив достойны порицания нравы Китайцев, живущих в природном своем отечестве. Откудаже происходит сия розница? Без сомнения не от перемены климата, почти во всем похожего на Китайский, и не от перемены врожденных склонностей, зависящей от воспитания и от новых обычаев; ибо упомянутые переселенцы свято хранят обычаи предков. Следственно остается заключить, что оное столь много прославляемое правительство Китайское, содержит в себе зародыш порчи целого народа, превращая в [107] нем природную к вежливости склонность в раболепное лицемерство. Как бы то ни было, Манджурские Татары уже полтора века владеют Китайским престолом, сохраняя те же законы, какие прежде удержаны были Монголами. Они сделались по крайней мере наружно Китайцами, а обе Татарии, отечественные зeмли прежних и новых победителей, превратились в провинции Китайского государства. Впрочем Татаре не любят Китайцев и презирают их как ниже будет показано. Чтож их заставило принять законы и обычаи народа покоренного и презираемого? Именно то, что они не видели другого средства удержать свое завоевание. Сравнивши малое число своих со многолюдством Китайцев, они вывели весьма верное заключение, что господство несколька десятков тысяч Татар над бесчисленным множеством природных жителей, хотя впрочем изнеженных, но к законам своим и обычаям слепо привязанных, было бы весьма непрочным. Такая искусная политика, и сверх того еще наследственные качества Императоров Татарской династии доставили им возможность безопасно управлять обширным государством. Впрочем доныне Татаре почитаются там отделенным народом. Они отправляют важнейшие должности в Империи, вступают в родственные связи [108] с царствующею фамилией, и прилежно занимаются усовершенствованием природного своего языка; соображаясь с обычаями Китайцев, они презирают их малодушие, их язык и науки. Вот очевидное тому доказательство: в бытность г-на Баррова в Иуен-мин-Иуен, один из сынов Императора с любопытством рассматривал Английские подарки, а особливо машины, и прилежно обо всем расспрашивал; увидевши случайно Китайскую грамматику, он сказал: мне удивительно, что такой, как вы, просвещенный чужестранец, захотел упражняться в етом вздорном языке, для изучения которого недостанет и жизни человеческой. Потом говорил он с пренебрежением о Китайцах, об их науках, и прибавил, что ежели г. Барров имеет намерение заняться трудом гораздо более полезным, то может лучше обратиться к Татарскому языку, который несравненно образованнее Китайского, - и предложил не только помощь свою, но и руководство в изучении. Татаре весьма многим отличаются от Китайцев. Они тщеславны, легкомысленны, горды, весьма неохотно повинуются законам последних и скучают их утомительными обрядами: все ето легко могла заметить посольская свита, которую сопровождали один Татарский пристав и два Китайские Мандарина. [109] Оказываемое Татарами презрение имеет впрочем справедливые причины; ибо трудно найти благородные чувства в людях, которые во всю жизнь свою должны трепетать перед палкою последнего чиновника, - которые по произволу родительской власти могут сделаться рабами, - у которых женщины живут в неволе, в унижении, изуродованы, отлучены от обществ, - у которых холодная церемониальность подавляет сладостнейшие чувства природы, - у которых привязанность к корысти сильнее всех прочих склонностей сердца, - у которых множеством предрассудков ослабляются все душевные пружины, - которым глупая гордость недозволяет даже догадываться о возможности лучшего состояния. Китайский купец, по словам г-на Баррова, всегда и везде обманывает, почитая прибыльной обман существенною частию торговли. Китайский крестьянин крадет, как скоро надеется не быть замеченным; он знает, что в противном случае только и должен будет отведать палки, которою и без того ежедневно грозят ему за самой маловажной проступок. Наконец Китайский Князь, Китайский Министр, ни мало неусомнятся ограбить низших себя, ежели только они уверены, что могут на то покуситься, неопасаясь наказания; ибо благородные движения души незнакомы Китайскому чиновнику, [110] и одна только боязнь известности удерживает его от грабительства. Честь, стыд, справедливость суть слова, неимеющие для него никакого смысла.

Представив начертание хронологии, религии, языка, наук, многолюдства, правления, торговли, нравов и обычаев Китайских, я должен еще говорить об искусствах, памятниках и важнейших изобретениях.

(Продолжение в след. книжке.)

Текст воспроизведен по изданию: Китайцы // Вестник Европы, Часть 90. № 22. 1816

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.