Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА 30

ПИНЧЖУНЬ ШУ — «ТРАКТАТ О СБАЛАНСИРОВАННОСТИ [ХОЗЯЙСТВА]» 1

Когда дом Хань возвысился, он унаследовал все беды и зло, [сотворенное] династией Цинь: все взрослые мужи служили в армии, старые и юные перевозили зерно и фураж [для войск], люди работали тяжело и напряженно, а богатства оскудевали 2. [Дошло до того], что Сыну Неба не могли даже предоставить четверку одномастных лошадей для выезда, а военачальники и первые советники часто ездили на повозках, запряженных быками. Что же касается простого народа, то у него совсем, не было никаких накоплений и запасов.

Позднее из-за того, что циньские деньги были тяжелыми и трудными в обращении, было решено их сменить и позволить народу выплавлять [другие] монеты 3. Золотой слиток стал весить один цзинь, законы были упрощены, а [циньские] запреты отменены 4. Однако находились люди в народе, которые противозаконно гонялись за выгодами, накапливали излишки от всех промыслов и тем задерживали их [продажу] на рынке, в результате цены на товары стремительно прыгали вверх. Дань риса, например, стоил десять тысяч монет, а лошадь стоила сто слитков золота 5.

Когда Поднебесная была успокоена, Гао-цзу издал повеление, по которому торговцам запрещалось носить шелковые одежды и ездить на колесницах, их подати и налоги были утяжелены, чтобы затруднить [их деятельность] и унизить их 6. При императоре Сяо-хуэй-ди (194-188) и императрице Гао-хоу (187-180) в Поднебесной впервые наступила устойчивость, поэтому вновь ослабли правила, [регулирующие дела] купцов и торговцев, однако сыновья и внуки торговых людей по-прежнему не имели права становиться чиновниками и состоять на [государственной] службе. Затем подсчитали [сумму, идущую на] жалованье чиновникам, исчислили, сколько нужно [денег] на управление, и таким путем определили размеры податей с народа. Однако доходы от налогов и податей, [поступающие] от использования гор и рек, парков и прудов, рынков и мест торговли, так же как [и доходы] с поместий самого Сына [202] Неба и всей жалованной знати, шли только этим лицам и расходовались на их содержание, не входя в суммы общих расходов Поднебесной 7. Зерно, перевозимое по воде и суше из районов к востоку от гор для снабжения казенных служб столичного района, за год не превышало количества в несколько сотен тысяч дань.

Ко времени правления императора Сяо-вэня (179-157) становилось все больше мелких денег цзяцянь, которые к тому же стали легкими по весу. Тогда их заменили, начав отливку монет весом 4 шу, на которых делали надпись бань-лян — «половина ляна» 8. [В то же время] по указу императора народу разрешили свободно выплавлять деньги. [В результате] правитель владения У, [будучи в ранге] чжухоу, использовал близость гор и выплавлял там деньги, по богатству он сравнялся с Сыном Неба и впоследствии в конце концов взбунтовался против власти 9. Дэн Тун был простым сановником, но, занявшись выплавкой денег, он по богатству превзошел любого вана 10. Коль скоро деньги, отлитые во владении У и Дэн [Туном], распространились по всей Поднебесной, [в конце концов] появилось запрещение [свободной] отливки монет.

В это время сюнну много раз вторгались на наши северные окраины и бесчинствовали там, поэтому было создано множество военных поселений и гарнизонов, однако зерна, производимого на окраинах, не хватало, чтобы накормить всех едоков. Тогда всем, кто мог привлечь народ для перевозок зерна по воде и для переброски зерна по суше в район границ, стали даровать ранги знатности, причем давали ранги вплоть до дашучжана 11.

Во время [правления] императора Сяо-цзина (179-141) (Так в тексте, видимо опечатка. Император Сяо-цзин правил с 157 г. до н.э. - прим. расп.) в области Шанцзюнь и к западу от нее случилась засуха, и тогда вновь издали указ, по которому продавались ранги знатности, причем цена их была сокращена, чтобы привлечь [к доставкам] народ. Что же касается сосланных на работы в отдаленные местности, то они, стремясь избавиться от [тяжелого] труда, могли перевозками зерна для казны освободиться от наказаний 12. В это время в еще большем числе стали создаваться [царские] парки, стали [разводить] лошадей, расширяя их использование; дворцы и палаты стояли рядами, колесницы и лошади увеличивались в числе 13.

По прошествии нескольких лет после вступления на престол нынешнего государя исполнилось более семидесяти лет со времени установления власти дома Хань. В государстве не происходило [военных] событий 14, и страна не страдала от наводнений и засух, каждая семья [в эти годы] была обеспечена [всем необходимым], хлебные склады в столице и бурты хлеба на местах были полны, в казенных хранилищах наблюдался избыток товаров и богатств 15. Медные монеты, находившиеся в [203] столичном районе, соединялись в связки по десять десятков тысяч монет, связки портились, рассыпались, и их невозможно было даже сосчитать 16. Зерно в государственных житницах накоплялось из года в год, склады переполнялись, и зерно вытекало наружу, лежало на открытом воздухе, и в конце концов оно гнило и портилось, становясь непригодным в пищу. На дорогах и в переулках, где жили массы простолюдинов, везде виднелись лошади, на дорожках и межах между полей виднелись целые табуны. Садиться верхом на кобылицу считалось непристойным, и такого ездока не допускали в кавалькаду. Даже охранители деревенских ворот ели хорошее мясо и пшено. Служившие мелкими чиновниками [не сменялись, пока] их сыновья и внуки не вырастали; занимавшие более крупные должности делали со временем [названия своих чинов] фамилиями или прозвищами. В силу этого люди берегли свое имя и серьезно относились к нарушению законов — они прежде всего осуществляли свой долг, стремясь избежать позора и стыда 17.

Но тем временем законы становились все менее строгими, а люди — все более богатыми, высокомерие служилых и богатеев все возрастало. Некоторые из них собирали своих сообщников из числа забияк из богатых и силой решали все [дела] на месте в сянцюях 18. Члены императорского рода владели [обширными] землями и [вместе с] гунами, цинами и дафу и их подчиненными состязались в роскоши и расточительстве; [в убранстве] своих домов, [в отделке] колесниц и в одеждах они незаконно пользовались тем же, что и император, и не знали во всем этом меры.

[Но ведь известно, что] непременным условием изменений [в мире] является то, что всякая вещь [и явление], достигнув расцвета, потом приходит в упадок 19.

После этого (в 138 г.) Янь Чжу, Чжу Май-чэнь и другие призвали [жителей] Дунъоу переселиться [севернее], что было связано с [соперничеством] двух царств Юэ. В результате на землях между реками Янцзы и Хуайхэ, [куда их переселили], стало тягостно жить. [Народ] испытывал треволнение 20. Тан Мэн и Сыма Сян-жу впервые (в 130 г.) открыли пути к землям юго-западных и, прорубив проходы в горах, они проложили дорогу на расстоянии более чем в тысячу ли, тем самым расширив [территории] областей Ба и Шу, но все это истощило силы населения этих областей 21. Пэн У[-цзя] покончил с царством Чаосянь и учредил там область Цанхай 22, что истощило силы жителей [бывших] владений Янь и Ци и вызвало там недовольство 23.

Когда (в 133 г.) Ван Куй составил план [засады против сюнну] в Маи, сюнну разорвали мирный договор, основанный на родстве, вторглись в наши северные окраины и стали там бесчинствовать 24. Военные действия шли беспрерывно, не [204] прекращаясь [годами] Поднебесная страдала от этого, истощала свои силы, а [число людей] со щитами и копьями с каждым днем все росло. Отправлявшиеся в поход брали провиант в дорогу, проживавшие на месте [должны были] посылать продовольствие для их снабжения, в стране и на ее окраинах было тревожно и неспокойно, и это передавалось от одних к другим. В результате байсины разорялись и стремились ловко [обходить] законы, а богатства [казны] и подношения [двору] растрачивались, сходили на нет и не восполнялись

Тогда вносящим ценности в казну стали давать должности чиновников, тех, кто поставлял [казне] товары, стали освобождать от наказаний. [Порядок] выбора и выдвижения людей на посты пришел постепенно в упадок, а честность и чувство стыда пропали. Зато выдвинулось вперед применение военной силы, законы устрожились, а приказания охватывали все и вся. [Правда], с этого времени появились и чиновники, радеющие за рост выгод [для государства] 25.

Затем ханьские военачальники стали ежегодно посылать по нескольку десятков тысяч конников для удара по хусцам, в результате командующий колесницами и конницей Вэй Цин захватил у сюнну их земли южнее реки Хуанхэ и соорудил [крепость] в Шофане 26. В этот же период империя Хань уже проложила дорогу в земли юго-западных и. На сооружении дороги трудилось несколько десятков тысяч человек, им тащили на спинах и коромыслах продукты и зерно на расстояние в тысячи ли, причем из десяти с лишним чжун достигал места назначения лишь один дань 27, а для всего этого тратили еще деньги в Цюн и Бо, собирая там носильщиков 28. Прошло несколько лет, но дорога так и не была проложена, так как племена мань и и много раз нападали [на работающих] и ханьские чиновники были вынуждены посылать туда войска, чтобы покарать их. Весь поземельный оброк и подати с областей Ба и Шу были недостаточны, чтобы покрыть расходы по строительству дороги, и тогда призвали крепкие, богатые дома обрабатывать поля в землях южных и, с тем чтобы там они вносили зерно местным уездным властям, а деньги за него получали в столичной казне.

Когда на востоке (в 128 г.) [ханьцы] дошли до области Цанхай 29, то траты на посланных туда [работных] людей и ссыльных 30 были примерно такими же, как [в районах] южных и. Помимо этого более ста тысяч человек было направлено на строительство защитных сооружений в Шофане. Доставка зерна по суше и по воде [на все эти работы] производилась на очень далекие расстояния, и тяготы от них ложились в равной степени на все районы к востоку от гор, расходы [достигали сумм] в десятки и сотни связок по десять тысяч монет, и государственная казна все больше пустела. Тогда призвали народ, чтобы те, кто мог, отдавали бы [в казну] взрослых рабов [205] и рабынь, обещая освобождение от всех повинностей до конца жизни, а тем, кто уже был придворным чиновником — ланом, обещали за это повышение в ранге 31. Дело дошло до того, что впервые за внесение в казну баранов стали давать титул лана 32.

Через четыре года после этого (в 124 г.) дом Хань послал старшего командующего [Вэй Цина] 33 во главе шести военачальников с армией, насчитывающей более ста тысяч человек, напасть на правого Сянь-вана [сюнну]. Они убили или захватили в плен 15 тысяч врагов. На следующий год (123 г.) старший командующий во главе шести военачальников снова выступил в поход и напал на хусцев, они убили или захватили в плен 19 тысяч воинов противника. [Ханьским] воинам за захват пленных и убийство [солдат противника] выдали вознаграждение золотом в количестве более 200 тысяч цзинь. Несколько десятков тысяч пленных [сюнну] были щедро одарены, одежду и пищу им предоставили местные власти. Однако в армии Хань тоже погибло более ста тысяч солдат и лошадей, не считая потерь военного снаряжения и расходов на перевозку зерна по воде и суше. Таким образам, деньги, хранившиеся у дануна — главы финансового и хлебного ведомства 34, растрачивались, собранные подушные подати и налоги истощились так, что уже не хватало средств для выдачи воевавшим солдатам.

Управители и чиновники юсы 35 доложили об этом [императору]. Сын Неба сказал: «Мы слышали, что пять императоров древности 36 в своих наставлениях не повторяли друг друга и [успешно] правили Поднебесной; Юй и Тан правили [каждый по своим] законам, идя разными путями 37. И хотя пути, которыми они следовали, были отличны, но все они были едины в создании [мира] добродетели 38. Мы весьма опечалены тем, что на северных рубежах нашего государства все еще нет спокойствия. Недавно старший командующий [Вэй Цин] атаковал сюнну, убил или взял в плен девятнадцать тысяч врагов, но из-за задержки [с доставкой провианта] войскам нечего стало есть 39. [Ныне мы передаем] на обсуждение сановникам, чтобы потом обнародовать, [указ] о позволении народу покупать титулы и откупаться от заключения [в тюрьме], освобождаться от наказания или сокращать его сроки» 40. [Управители и чиновники, обсудив это предложение], попросили императора установить почетные чиновные титулы, наименовав их «титулы за военные заслуги». За одну степень [предлагалось] брать 170 тысяч монет, а за все в общем получалась сумма более чем в триста тысяч золотых [слитков] 41. «Те, кто покупал титул за военные заслуги, вплоть до пятого ранга гуаньшоу, мог проходить испытания на [занятие поста] чиновника и имел преимущественное право получить место; [купившие] титул седьмого ранга [206] цяньфу приравнивались [по привилегиям] к общему званию удафу 42; в случае, если носители этих титулов совершали преступление, им должен был снижаться титул на две ступени, титулы могли приобретаться вплоть до [восьмого] ранга юэцина 43. Таким образом, будут прославляться военные заслуги».

[При осуществлении указа], когда военных заслуг было много, то выходили за рамки указанных рангов, люди с наиболее крупными заслугами жаловались титулом хоу и становились высшими сановниками циндафу, люди с меньшими заслугами становились ланами и чиновниками. Коль скоро пути [вхождения в число] чиновников стали путаными и многообразными, система чиновничьих должностей пришла в полный упадок 44.

Когда Гунсунь Хун добился (в 124 г.) поста первого советника империи Хань благодаря тому, что предложил удерживать подданных с помощью [принципов] долга и справедливости, изложенных в Чунь-цю 45, а Чжан Тан стал главой судебного ведомства, так как в самых непреклонных выражениях стоял за строгость основных установлений, с этих пор появился закон [об ответственности тех, кто] видел или знал [о преступлении] 46, а против тех, кто низвергал образцы и поносил [императора], применялось заключение в тюрьму по самой строгой мере. На следующий год (122 г.) обнаружились нити заговора о бунте Хуайнань-вана, Хэншань-вана и Цзянду-вана, тогда высшие сановники провели дознание, наказали преступников и покончили со всей группой, замешанной в заговоре. Были признаны виновными и приговорены к смерти несколько десятков тысяч человек 47. В то время как старшие чиновники действовали со все большей жестокостью и поспешностью, законы и приказы [империи] становились [все более] ясными для расследования [нарушений] 48.

В это самое время император призвал к себе отовсюду честных, мудрых, благородных и образованных мужей и стал их почитать, некоторые из них достигли высших постов — гунов и цинов, стали сановниками 49. Гунсунь Хун, будучи первым советником ханьского двора, носил холщовое платье, не излишествовал в еде и тем являл пример для Поднебесной. Однако [его пример] не сказался на общих нравах, мало-помалу желания людей все больше направлялись на приобретение заслуг и выгод.

На следующий год (121 г.) командующий легкой конницей [Хо Цюй-бин] 50 снова дважды выступал в поход и нападал на северных варваров, захватил сорок тысяч пленных. Осенью этого года сюннуский Хуньсе-ван во главе массы своих сородичей, числом в несколько десятков тысяч человек, прибыл сдаться [дому Хань], тогда император Хань выслал навстречу им двадцать тысяч повозок. Когда сдавшиеся прибыли, они получили вознаграждение в том же размере, как воины, имевшие [207] заслуги. За этот год было израсходовано [на эти цели] более сотни раз по десять миллионов монет.

[Следует сказать, что] ранее, более чем за десять лет до этого (в 132 г.), река Хуанхэ прорвала дамбы у Гуаня, земли владений Лян и Чу из-за этого неоднократно испытывали трудности, а в областях, лежащих вдоль Хуанхэ, где дамбы ограждали реку, случались неожиданные прорывы ограждений и разрушения дамб 51. Расходы [на борьбу с наводнениями] невозможно было сосчитать. Затем По (Пань) Си, желая избежать перевозок зерна водным путем через теснины Дичжу, стал прокладывать канал между реками Фэньшуй и Хуанхэ, чтобы использовать его также для орошения полей, на работах было занято несколько десятков тысяч человек 52. Чжэн Дан-ши (в 129 г.), считая, что перевозки зерна по реке Вэйхэ слишком далеки и идут кружным путем, стал прокладывать прямой канал от Чанъани до Хуаиня, на этих работах было занято несколько десятков тысяч человек 53. В районе Шофана также стали прокладывать канал, и там было занято на работах тоже несколько десятков тысяч человек 54. Каждый [из этих каналов] сооружался два-три сезона, работы еще не были завершены, а расходы на каждый из них достигали сумм в многие сотни миллионов монет.

Сын Неба стал во множестве выводить [боевых] лошадей с целью использовать их в походах против хусцев (сюнну). Лошадей, которые были пригнаны в район Чанъани и кормились тут, насчитывалось несколько десятков тысяч голов. Призванных на военную службу и поставленных ходить за этими лошадьми в районе Гуаньчжуна уже не хватало, и тогда перебросили сюда людей из близлежащих областей. В то же время сдавшиеся хусцы одевались и кормились за счет казны, которая уже не справлялась со снабжением. Тогда Сын Неба [повелел] сократить яства [двора], отказался от использования колесниц, запряженных четверками лошадей, изъял из императорских кладовых хранившийся там неприкосновенный запас, чтобы восполнить нехватку.

На следующий год (120 г.) районы к востоку от гор испытали урон от наводнения, среди народа многие голодали и бедствовали. Тогда посланные Сыном Неба эмиссары опустошили склады и хранилища в областях и владениях, чтобы помочь бедному люду. Когда оказалось, что этого недостаточно, [император] призвал богатых и крепких хозяев ссудить необходимым [нуждающихся]. Но и это не смогло обеспечить нужную помощь, и тогда стали переселять бедный народ на земли к западу от застав и заполнять [народом] Синьциньчжун, что к югу от Шофана. Более 700 тысяч душ в одежде и пище полностью полагались теперь на казну. В течение нескольких лет [власти] ссужали переселенных всем необходимым для [208] ведения хозяйства. Посланцы властей, разделив [переселенных] на группы, опекали их, [эмиссаров следовало на места так много, что] они видели в пути шапки и верха возков друг друга 55. Расходы на все это исчислялись сотнями миллионов монет, и их даже невозможно было сосчитать. А государственная казна совсем опустела.

В то же время богатые купцы и крупные торговцы накапливали богатства, подчиняли себе бедняков, перевозили товары на сотнях телег, они приобретали упавшие [в цене товары], храня их на местах. Даже знать, владеющая пожалованными землями и поселениями 56, склонив головы, уповала в снабжении [на этих людей]. Некоторые из тех, кто выплавлял металл и выпаривал соль, накапливали богатства, исчисляемые десятками тысяч золотых слитков, но они не помогали государству 57 в трудную пору, а простой народ из-за этого страдал вдвойне. Тогда Сын Неба, посовещавшись (в 120 г.) с высшими сановниками — гунами и цинами, решил сменить деньги и [порядок] их выпуска, чтобы восполнить таким путем [нехватку средств] и подавить тех, кто повсюду действовал без всякой совести и захватывал [богатства].

В это время в запретном [императорском] парке находились белые олени, а в ведомстве по сбору налогов [для императорского дома] — Шаофу — хранилось большое количество серебра и олова 58. К этому моменту прошло более сорока лет с тех пор, как при императоре Сяо-вэне (в 175 г.) сменили деньги и выпустили монеты весом 4 шу. С годов [под девизом] цзянь-юань (140 г.) и до настоящего времени [серебро и олово] использовались мало, правительственные власти постоянно прибегали к [запасам] богатых медью многочисленных гор и выплавляли медные деньги, а среди народа тоже незаконно плавили медные монеты, число которых трудно было даже исчислить. Медных монет становилось все больше, а [стоили и] весили они все меньше; товаров, в свою очередь, становилось все меньше, а стоили они все дороже. Тогда управители и чиновники сказали [императору]: «В древности применялись деньги из кожи, которые владетельные князья подносили при визитах ко двору [сюзерена]. Тогда существовал металл трех видов: на первом месте стояло золото, на втором месте — серебро, на последнем месте — медь. Ныне монета бань-лян согласно закону должна весить 4 шу, но некоторые бессовестные люди тайком стирают внутреннюю сторону монет и добывают таким способом металл. Монеты становятся все легче и тоньше, а товары дорожают, и в результате при использовании таких денег, особенно в отдаленных местах, многочисленные траты не сокращаются». После этого раскроили шкуры белых оленей [из императорского парка] на квадратные куски длиною 1 чи, окаймили их цветистой росписью, сделав таким образом [209] деньги из кожи стоимостью каждая деньга в сорок тысяч [медных монет]. Когда ваны, хоу и члены императорского рода являлись весной и осенью на аудиенцию к государю и представляли ему свои дары, они должны были подносить императору яшму на такой деньге из кожи, лишь тогда им дозволялось продолжать представление. В дальнейшем из сплава серебра и олова были изготовлены белометаллические слитки боцзинь. Считалось, что для [символа] Неба лучше всего изобразить дракона, для [символа] Земли лучше всего изобразить лошадь, для [символа] Человека лучше всего изобразить черепаху. Поэтому и изготовили белометаллические слитки трех видов. На первом виде слитков обозначался вес 8 лян, они были круглой формы, с изображенным на них драконом и назывались бай-сюань, стоил каждый три тысячи [медных] монет; на втором виде слитков говорилось, что вес их меньше, они были квадратной формы, с изображенной на них лошадью и стоили каждый пятьсот [медных] монет; на третьем виде слитков говорилось о еще меньшем весе, они имели овальную форму, с изображенной на них черепахой и стоили каждый триста [медных] монет 59.

[Императорским] декретом (в 120 г.) предписывалось центральной казне переплавить все монеты бань-лян и вместо них выпустить деньги весом 3 шу, с тем чтобы надпись на них соответствовала их весу. Виновные в незаконной выплавке всех видов металлических денег подлежали смерти, однако число лиц из чиновников и из народа, которые незаконно [продолжали] выплавлять слитки из белого металла, нельзя было сосчитать.

Тогда Дунго Сянь-ян и Кун Цзинь были назначены помощниками главы земледельческого и финансового ведомства — дануна для руководства делами, связанными с [добычей] соли и [выплавкой] металла. Сан Хун-ян (152-80 гг. до н. э.) был использован для подсчетов и расчетов [средств казны] и занял пост шичжуна — адъютанта государя. Сянь-ян был крупным солепромышленником из владения Ци; Кун Цзинь был крупным [владельцем] плавилен металла в районе Наньяна, оба они, производя [соль и металл], накопили тысячи слитков золота, поэтому Чжэн Дан-ши и рекомендовал их императору. [Сан] Хун-ян был сыном торговца из Лояна и из-за [своих способностей] к счету в уме 60 в тринадцать лет стал адъютантом государя. Причина [выдвижения] была в том, что эти три человека [умели] судить о выгодах [государства] и оценивать [и считать] каждую осеннюю былинку 61.

По мере того как законы все больше ужесточались, все большее число чиновников отстранялось и снималось со своих постов. Военные силы империи многократно приводились в действие, но поскольку многие люди из народа откупались [от воинской повинности], платя за это как за ранг, равный удафу, [210] то мужей, которых можно было призвать и послать (в поход], становилось все меньше. Тогда купивших титулы цяньфу и удафу стали назначать чиновниками, а те из них, которые не желали [занять такие посты], должны были передавать в казну лошадей. [Снятых же с постов] прежних чиновников в соответствии с приказом заставили расчищать парк Шанлинь и копать озеро Куньминчи 62.

На следующий год (119 г.) старший командующий [Вэй Цин] и командующий легкой конницей [Хо Цюй-бин] выступили в большой поход и напали на хусцев (сюнну). Они захватили в плен и убили 80-90 тысяч человек, за что войскам было выделено на награды 500 тысяч золотых слитков 63. Но и ханьская армия потеряла более ста тысяч лошадей, не считая расходов на перевозки по суше и воде провианта, на колесницы и оружие. К этому времени средства казны оскудели настолько, что воевавшие солдаты почти совсем не получали своего жалованья.

Управители и чиновники доложили [императору] о том, что монеты весом 3 шу [слишком] легки и их без труда можно преступно подделывать, и взамен предложили, чтобы во всех владениях и областях начали выплавлять монеты весом 5 шу, на обратной стороне которых [делался бы] выступающий ободок по краю, чтобы нельзя было стирать с монеты металлическую стружку 64.

Данун — глава земледельческого и финансового ведомства представил трону предложение своих помощников [по наблюдению за производством] железа и соли Кун Цзиня и Сянь-яна, в котором говорилось: «Горы и моря являются кладовыми неба и земли, все [их богатства] должны принадлежать ведомству Шаофу. Вы, ваше величество, не [думаете] о личной выгоде и отдали эти богатства в ведение дануна, чтобы пополнить доходы от податей [в государстве]. Мы предлагаем [разрешить добычу соли] тем из народа, кто может взять на себя расходы по ее добыче, предоставить им казенный инструмент для выпарки соли, при этом следует от казны выдавать им в аренду выпарные тазы 65. Однако хитрые люди, которые добывают средства на жизнь, бродя с места на место 66, стремятся захватить в свои руки управление ценностями гор и морей, чтобы накапливать в избытке богатства, для чего они используют на работе простой народ и извлекают прибыли. Предложения остановить такие их действия высказывались несчетное число раз. [Мы предлагаем, чтобы] тем, кто посмеет частным путем выплавлять железную утварь и выпаривать соль, надевали кандалы на левую ногу и отбирали в пользу государства принадлежащие им утварь и другие вещи.

В тех областях, которые не производят железа, [следует] учредить должности сяо-тегуаней — малых инспекторов по [211] контролю за железом, для удобства подчинив инспекторов властям в месте их нахождения» 67.

В результате (император] послал (в 117 г.) Кун Цзиня и Дунго Сянь-яна на перекладных повозках, запряженных четверкой низкорослых лошадей 68, проехать и осуществить в Поднебесной [меры по управлению добычей] соли и железа и созданию казенных управлений 69. Тех, кто до этого разбогател на [производстве] железа и [добыче] соли, назначили чиновниками по этим делам. Так пути превращения в чиновников стали еще более запутанными, их уже не отбирали, как прежде, и все большее число торговых людей [занимали официальные посты].

[Живущие на месте] купцы и [бродячие] торговцы, используя частые перемены в деньгах, все в большем числе накапливали товары в погоне за прибылью. Тогда высшие сановники империи — гуны и цины заявили: «Области и владения понесли большой ущерб, бедняки из народа, лишившиеся средств к существованию, призываются к переселению на обширные и плодородные земли. Вы, ваше величество, урезали расходы на свои яства и экономите на многом другом, выдали средства из своих неприкосновенных запасов, чтобы поддержать народ; вы оказали снисхождение в уплате [народом] долгов и податей, однако среди бедного люда не все выехали на южные земли, а число купцов и торговцев все растет и множится. Бедняки совсем не имеют запасов для жизни, и все полагаются лишь на казну. В свое время (в 130 г.) были исчислены налоги на легкие одноконные экипажи и на богатства, которые находились в руках торговцев, во всех случаях в соответствующем размере 70. Просим исчислять сейчас эти сборы, как и прежде. Все, кто занимается торговлей и другими второстепенными занятиями, кто ссужает и дает взаймы, продает и покупает, собирая в своих селениях все товары [до подъема цен], и тем самым извлекает из торговли прибыль, пусть даже эти люди и не занесены в рыночные реестры, каждый должен сам оценить свои товары и платить из расчета один взнос-налог суань за каждые две тысячи монет [капитала] в связках монет 71. Все промысловики, которые арендуют [участки] и плавят металл, должны платить из расчета один взнос-налог за четыре тысячи монет [капитала] в связках. Со всех тех, кто не относится к [государственным] чиновникам, не входит в число старейшин сань-лао 72 и конников, служащих на северных границах, следует брать с каждой легкой повозки один взнос-налог 73, а с купцов и торговцев с каждой легкой повозки следует брать по два взноса суань, с каждой лодки длиною свыше 5 чжанов брать один взнос. Тот, кто скрывает доходы и сам не оценивает [свое состояние] или оценивает его не полностью, подлежит ссылке на год для службы в пограничном гарнизоне с конфискацией [212] в пользу казны его денег в связках. Тот же, кто может доложить [о нарушениях], получает в вознаграждение половину отобранного. Торговцам, занесенным в рыночные реестры, и членам их семей не [следует] дозволять регистрировать земельные [владения] под своим именем, чтобы препятствовать земледельцам. У всякого, посмевшего нарушить настоящий указ, [следует] отбирать в пользу казны его поля и рабов 74».

Сын Неба в это время вспомнил о словах Бу Ши, он призвал его к себе и пожаловал ему должность дворцового служителя чжунлана и титул цзошучжана, поднеся ему десять цин земли 75. Об этом было объявлено во всей Поднебесной, чтобы [люди] хорошо знали о его примере. [Как известно], ранее Бу Ши, уроженец области Хэнань, занимался работой на поле и разведением скота. После смерти родителей у Ши остался [из родных] один младший брат. Когда его младший брат стал взрослым, Ши покинул [родительский] дом, не стал делить наследства и взял с собой лишь сто с небольшим баранов для выпаса, а поля, дом, все богатства и имущество отдал полностью младшему брату. [Бу] Ши удалился в горы, где более десяти лет ходил за скотом, в результате чего число баранов у него достигло тысячи с лишним голов, и он снова купил себе землю и дом. Однако его младший брат полностью разорил [оставленное ему] хозяйство, и тогда [Бу] Ши вновь и вновь делился с младшим братом своими средствами.

В это самое время дом Хань многократно посылал военачальников для удара [по] сюнну, в связи с чем [Бу] Ши подал государю челобитную, выразив намерение передать половину своего состояния казне, чтобы помочь [действиям] на границе. Сын Неба отправил к [Бу] Ши посланца спросить, не желает ли он стать чиновником. Ши ответил: «Я, ваш покорный слуга, с малолетства пасу скот и не привычен к чиновничьим и дворцовым делам, я не хочу [быть чиновником]». Тогда посланец государя спросил его: «Может быть, у вашей семьи есть какие-то обиды и вы пожелаете сказать о них?» Ши на это ответил: «За свою жизнь я, ваш покорный слуга, еще ни с кем не ссорился и ни с кем не соперничал. Тем из моих селян, кто был беден, я давал взаймы; тех, кто поступал безнравственно, я поучал и наставлял; все, кто жил [вокруг меня], следовали моим, Ши, советам, откуда же взяться моим обидам на людей! Так что [у меня] нет ничего такого, о чем бы я хотел сказать». — «Если все так, — сказал посланец государя, — какие же устремления привели к вашему предложению?» (Бу] Ши ответил: «Сын Неба сейчас карает сюнну. Я по своему неразумению считаю, что все мудрые люди должны жертвовать своей жизнью во имя долга [в защите] границ; все обладающие богатствами должны поступиться ими. Если так [сделают все люди], то с сюнну можно будет покончить». [213]

Посланец запомнил слова Бу Ши и передал их [императору]. Сын Неба рассказал об этом первому советнику [Гунсунь] Хуну, который сказал: «Это [предложение Бу Ши] не соответствует обычным человеческим чувствам. Такой противозаконный подданный не может служить [примером] для изменения людей к лучшему, а будет вносить беспорядок в законы [государства]. Прошу вас, ваше величество, не дозволяйте [принимать его дар]». Поэтому государь долго не отвечал [Бу] Ши, а по прошествии нескольких лет отверг его [предложение]. Бу Ши вернулся домой и вновь занялся полями и скотом.

Через год с небольшим случилось так, что армии Хань провели несколько походов [против сюнну], им сдались Хуньсе-ван и другие [вожди сюнну], но расходы центральной власти были большими, и казна и склады опустели. На следующий год (120 г.) осуществили большое переселение бедной части населения, и все они в своем обеспечении опирались [опять-таки] на казну, которая, однако, не смогла их полностью обеспечить Тогда Бу Ши передал двести тысяч монет управителю области Хэнань для помощи переселенцам. Когда из Хэнани доложили императору список богатых людей, оказавших помощь беднякам, Сын Неба [в их перечне] увидел имя Бу Ши, узнал его и сказал: «Это же тот человек, кто прежде предложил передать половину состояния своей семьи в помощь по защите наших границ» — и предоставил Ши [право на откуп] для четырехсот человек, [работавших на него], от воинской повинности на границе 76. Но [Бу] Ши вновь все эти [льготы] вернул центральной власти.

В этот период все богатые дома состязались в попытках утаить свои богатства, один только [Бу] Ши стремился отдать свое состояние, чтобы помочь в расходах [государству]. Тогда Сын Неба понял, что Ши до конца дней своих сохранит черты превосходства над другими, и [повелел] почитать и прославлять его как пример для всех байсинов.

В свое время [Бу] Ши не пожелал стать ланом, тогда государь сказал ему: «У меня в парке Шанлинь есть бараны, я хотел бы, чтобы вы попасли их». Так Ши принял должность лана — дворцового служителя, надел холщовую одежду и соломенные сандалии и стал пасти [царских] баранов. По прошествии года с небольшим бараны стали жирными и выросли в числе. Когда государь прошел парком и увидел своих баранов, он одобрил сделанное. [Бу] Ши на это сказал ему: «Такое касается не только баранов. В управлении народом тоже надо [действовать] подобным же образом. Надо вовремя поднимать [народ], вовремя давать ему отдых; негодных тотчас же убирать, чтобы не причинить вреда остальной массе народа». Император, считая [Бу] Ши человеком удивительных [свойств], поставил его лином — управителем уезда в Хоуши, [214] чтобы испытать его на деле, и [жители] Хоуши были довольны им. [Затем император] перевел Бу Ши и поставил его управителем Чэнгао, где перевозки зерна по воде стали рекордными 77. Убедившись в том, что Ши честен и верен, император назначил его наставником циского вана 78.

После того как Кун Цзинь был послан [в поездку] по Поднебесной, чтобы установить [контроль] над плавкой железа и изготовлением железных орудий, он за три года (117-115) [выдвинулся] и получил пост главы земледельческого и финансового ведомства — дануна, войдя в число высших чинов империи — девяти цинов. А Сан Ху-нян стал помощником дануна и ведал всеми расчетами. Мало-помалу они сумели учредить по стране [систему] цзюньшу — выравнивания цен с помощью перевозок товаров и их продажи, чтобы повсюду продвинуть товары и продукты [земли] 79. Впервые было приказано продвигать по службе тех чиновников, которые были в состоянии внести зерно в казну; [так, например], дворцовые служители могли быть продвинуты до ранга, получающего в год 600 даней зерна 80.

За пять лет после того, как стали выпускать деньги из белого металла и монеты весом 5 шу, к моменту амнистии, погибло несколько сотен тысяч человек чиновников и людей из народа, осужденных за незаконную выплавку металлических денег; число же тех, кто вообще не был обнаружен или кто был убит [в этих делах] другими, нельзя было даже сосчитать 81. Помилование получило более миллиона человек, которые сами явились с повинной. Но даже половина виновных не смогла повиниться, так как в Поднебесной почти везде занимались выплавкой металлических денег, нарушающих [законы] было такое множество, что чиновники были не в состоянии задерживать и наказывать всех их. Поэтому [император] послал ученых мужей Чу Да, Сюй Яня и других в разных направлениях группами объехать области и владения 82 и доложить о тех лицах из числа захватывающих все и вся богатеев, о тех управителях областей и первых советниках князей, которые заняты лишь [собственными] выгодами 83. В это время главный цензор Чжан Тан был в почете и пользовался большим влиянием в делах двора. Цзянь Сюань и Ду Чжоу стали его помощниками — чжунчэнами; И Цзун, Инь Ци, Ван Вэнь-шу и другие, применявшие крайне суровые и жестокие способы [управления], вошли в число девяти высших сановников 84, с этого же времени впервые появились чжичжи — специальные инспектора и судьи типа Ся Ланя 85.

[В это время (в 117 г.)] был казнен глава земледельческого и финансового ведомства Янь И. [Как известно], ранее [Янь] И был смотрителем почтовой станции в Цзинани, но благодаря своей честности и прямоте, постепенно продвигаясь по службе, [215] дошел до поста одного из девяти высших сановников. Когда государь с Чжан Таном решили изготовить кожаные деньги из шкуры белого оленя, они спросили мнение Янь И, и тот ответил: «Ныне ваны и хоу, являясь на аудиенцию к императору с благопожеланиями, подносят лазоревую яшму стоимостью в несколько тысяч монет, если же [потребовать от них] подстилать под яшму кожу стоимостью в четыреста тысяч монет, то основное и второстепенное [в церемонии] не будут соответствовать друг другу». Сын Неба был недоволен [его ответом]. У Чжан Тана тоже были трения с [Янь] И, поэтому, когда позднее кто-то обвинил Янь И в произнесении других [нелестных] суждений, дело передали Чжан Тану для наказания И. [Как-то] Янь И беседовал со своим гостем, и тот сказал, что в опубликованном ранее указе [императора] обнаружились неблагоприятные моменты. [Янь] И не ответил прямо, но слегка скривил губы. [Чжан] Тан доложил государю, что И, будучи одним из девяти высших сановников и видя, что в указе имеются неблагоприятные стороны, не доложил об этом, а внутренне порицал указ, за что подлежит смерти 86. С этого времени [стали осуждать] по закону в случае внутреннего неодобрения [власти], и в результате высшие сановники — гуны и цины, а также сановники дафу в большом числе прибегали к лести и угодничеству, чтобы завоевать расположение [императора].

Хотя Сын Неба обнародовал указ о введении связок в тысячу монет (в 120 г.) и оказал почести Бу Ши, однако среди байсинов в конце концов не нашлось никого, кто бы отделил часть своих богатств в помощь казне [по примеру Бу Ши]. Тогда по наущению Ян Кэ стали поощрять доносы на наличие у людей [излишних запасов] денег в связках 87. Тем временем в областях и владениях во множестве преступно выплавляли деньги, число монет увеличилось, и они стали легкими. Тогда высшие сановники попросили государя издать указ, [которым обязать] столичных чиновников, ведающих выплавкой и маркировкой денег, выпустить монеты с каймой из красной меди по ободку, одна деньга должна равняться пяти [существующим], чтобы при приеме податей и при других официальных расходах не разрешалось использовать иные монеты, кроме монет с каймой из красной меди по ободку. Деньги из белого металла мало-помалу стали дешеветь, и народ перестал их ценить и использовать, и хотя центральные власти с помощью указов пытались воспрепятствовать такому положению, но успеха не имели. Через год с небольшим деньги из белого металла окончательно утратили ценность и вышли из употребления.

В том же году (116) умер Чжан Тан, но народ не сожалел о нем. По прошествии двух лет обесценились и монеты с красной каймой по ободку, так как народ использовал всякие хитрые способы [в их подделке], и они стали неудобными [для [216] казны], в результате их тоже отменили 88. Следом (в 113 г.) полностью была запрещена выплавка монет в областях и владениях, специальным указом выплавка денег возлагалась на три управления, [подчиненные управляющему] императорским парком Шанлинь 89. Поскольку количество [обращающихся] монет было огромным, издали повеление о том, что никакие другие монеты, кроме выпущенных тремя управлениями, не могут иметь хождение в Поднебесной, а все деньги, выплавленные ранее в областях и владениях, отменялись и подлежали переплавке, а медь от них — перевозке в указанные три управления. В результате выплавка монет среди народа стала все более сокращаться, так как расходы на такую выплавку не оправдывались; лишь настоящие мастера [этого дела] да крупные мошенники еще продолжали незаконно изготовлять [фальшивые] деньги.

[В это время] Бу Ши занял пост первого советника во владении Ци, а обвинения в отношении [утаенных] богатств, [начатые по наущению] Ян Кэ, распространились по Поднебесной. Большая часть семей среднего и выше среднего достатка подверглась подобным обвинениям. Этими делами ведал Ду Чжоу, и из судимых мало кто освобождался [от наказания]. Затем [император] разослал на места цензоров юйши, судей тинюй и инспекторов чжэнцзянь, чтобы они в областях и владениях вершили дела, связанные с [утаенными от обложения] богатствами в деньгах. Посланные добыли [для казны] ценностей и имущества от народа 90 стоимостью в сотни миллионов, рабов и рабынь числом в тысячи и десятки тысяч, [отняли] их поля в больших уездах на многие сотни цин, а в малых уездах на площади в сто и более цин и [конфисковали] их дома в соответствующем числе. Таким образом, средние и более богатые семьи торговцев и купцов в большей своей части были разорены. Народ же в своей нерадивости стремился только сладко покушать и хорошо одеться и не занимался производством того, что должно было накапливаться и сохраняться [на будущее] 91. Зато государственная казна, используя [управление производством и распределением] соли и железа, [выпуск и конфискацию] связок денег, все больше богатела. Были еще более расширены районы столичных застав, созданы левая и правая дополнительные [области] 92.

[Известно, что] ранее глава земледельческого и финансового ведомства — данун, управляя [производством и распределением] соли и железа, начальствовал над слишком большим числом чиновников и распоряжался слишком крупными денежными средствами, поэтому был создан пост шуйхэн [дуюя] — управителя ресурсов, чтобы руководить [производством] соли и железа. Когда же по наущению Ян Кэ обвинения в [утаивании] богатств в деньгах распространились и ценности и имущество [217] [кладовых] в парке Шанлинь умножились, [император] повелел (в 115 г.) шуйхэну возглавить и службы парка Шанлинь. В результате Шанлинь наполнился еще большим количеством всякого добра. Как раз в это время [правитель] царства Юэ решил, используя суда, начать военные действия по изгнанию ханьцев [со своих земель], тогда были широко развернуты работы по сооружению озера Куньминчи. Вокруг него воздвигли [башни] для наблюдения, построили суда с башнями высотою в десять и более чжанов, на них водрузили флаги и штандарты, все это выглядело весьма внушительно. Сын Неба был тронут всем увиденным и [приказал] соорудить террасу Болянтай высотою в несколько десятков чжанов. Именно с этого времени стали сооружать все более роскошные дворцы и палаты.

Вслед за тем [отобранные в казну] богатства разделили среди нескольких управлений, в силу чего в управлении ресурсами шуйхэн, в ведомстве по сбору налогов для императорского двора шаофу, в ведомстве земледелия и финансов данун, при главном конюшем тайпу учредили должности чиновников по делам земледелия, которые, разъезжая повсюду, налаживали обработку полей, отобранных [у богачей] и переданных казне. Отобранных у них в казну рабов и рабынь распределили по [императорским] паркам, чтобы ходить за собаками, лошадьми, за птицами и дикими животными, а также предоставили различным управлениям [для работ]. [Деятельность] правительственных учреждений все более усложнялась 93, и они росли в числе. [С другой стороны], умножалось количество сосланных на принудительные работы, а также рабов и рабынь 94. В результате сплавляемые вниз по Хуанхэ [и ее притокам] четыре миллиона даней зерна вместе с зерном, заготовляемым государственными управлениями, оказывались достаточными [для снабжения столичного района].

Со Чжун доложил, что среди детей и братьев [глав] знатных наследственных домов 95 и среди богачей есть такие, кто занимается петушиными боями, гончими собаками и лошадьми, охотой на птиц и животных и азартными играми, внося тем смуту в [жизнь] простых людей. Тогда возбудили обвинения против тех, кто нарушал законы, причем по взаимным наговорам по этим делам привлекли к ответу несколько тысяч человек, которых стали именовать чжусунту — «преступники, вовлеченные основными [зачинщиками]» 96. Те из них, кто вносил в казну ценности [в виде выкупа], могли стать дворцовыми служителями — ланами. Так [окончательно] пришел в упадок порядок выбора в число ланов.

В это время земли к востоку от гор страдали от разливов Хуанхэ, и в течение ряда лет урожаи были плохими. В районе протяженностью в одну-две тысячи ли наблюдались случаи людоедства. Сожалея о случившемся, Сын Неба издал эдикт, [218] в котором говорилось: «К югу от реки Янцзы [пользуются способом] очистки поля [от растительности] огнем и прополки [полей] водой 97. Повелеваю разрешить голодающему населению переезжать в поисках пропитания в район между реками Янцзы и Хуайхэ. Кто захочет остаться [на новых местах], пусть обосновывается там». [Император] специально послал такое число чиновников в помощь переселяемым, что их шапки и верха повозок виднелись на дорогах одни за другими. Он повелел также перебросить зерно из областей Ба и Шу, чтобы оказать помощь населению.

На следующий год (114 г.) Сын Неба впервые отправился: в объезд областей и владений. На востоке он переправился: через Хуанхэ. Правитель области Хэдун не ожидал прибытия государя и не подготовился [к его приему], поэтому покончил с собой. Позднее (в 113 г.) [император] проехал на запад и перевалил через горы Луншань. Но так как его поездка проводилась в спешном порядке, правитель области Лунси 98 не смог снабдить едой свиту Сына Неба и [тоже] покончил с собой. После этого государь направился на север через горный проход Сяогуань. Его сопровождало при этом несколько десятков тысяч конников. [Император] поохотился в Синьциньчжуне и, перед тем как вернуться [в столицу], стал проверять войска на границе 99. При этом [обнаружилось, что] в районе Синьциньчжуна на протяжении тысячи ли нет постов и дозоров. Тогда [император] казнил правителя северной области Бэйди и нижестоящих чиновников, [ответственных за это], и повелел предоставить народу возможность [переселиться] в уезды вдоль границы, чтобы заниматься там скотоводством. Власти заимообразно давали [таким переселенцам] кобылиц, которых через три года те обязаны были возвращать, а в качестве платы отдавать одного из десяти [молодых жеребят] 100. Используя освобождение от обвинений в накоплении [излишних] богатств, заполняли [населением] район Синьциньчжуна.

Поскольку в это время был найден драгоценный треножник, воздвигли жертвенники [в честь духов] Владычицы-земли и Великого единого, а высшие сановники обсудили порядок принесения жертв Небу фэн и Земле шань 101. В это же время во всех областях и владениях Поднебесной, готовясь [к церемониям], приводили в порядок дороги и мосты, чинили старые дворцы; в уездах, что лежали вдоль скоростных императорских дорог, уездные власти строили казенные склады, готовили гостевую утварь в ожидании визита государя.

На следующий год (112 г.) восстали племена южных юэ, а племена западных цянов 102 вторглись в пограничные районы, творя жестокости. Коль скоро районы к востоку от гор [по-прежнему] не имели в достатке продовольствия, Сын Неба объявил амнистию по всей Поднебесной 103. Вслед за тем более [219] двухсот тысяч солдат, использующих ярусные суда с надстройками южного типа, нанесли удар по южным юэ; несколько десятков тысяч солдат-конников были посланы к западу от района Саньхэ напасть на племена западных цянов; кроме того, несколько десятков тысяч человек, переправившись через Хуанхэ, стали сооружать крепость в Линцзюй 104. Впервые учредили области Чжанъе и Цзюцюань 105, а в областях Шанцзюнь, Шофан, Сихэ и Хэси 106 создали управления по разработке земель и использовали 600 тысяч солдат из гарнизонов для охраны границ и обработки здесь полей 107. [Одновременно] в центральных районах империи привели в порядок дороги, по которым посылали [к границам] зерно, на самые дальние расстояния — до трех тысяч ли, на самые близкие — до тысячи с лишним ли, и все это снабжение осуществлялось земледельческим и финансовым ведомством. Когда войска на границе испытывали нехватки, для восполнения их посылали оружие и доспехи из военных арсеналов и казенных мастерских. Однако продолжала ощущаться нехватка лошадей для колесниц и для конников, а денег в казне было мало, и стало трудно закупать лошадей. Тогда издали указ, по которому повелели всем — от князей, получивших владения, и вплоть до чиновников, получающих свыше 300 даней годового зернового довольствия, — предоставлять волостным управлениям по всей Поднебесной кобылиц [числом] в соответствии со своим рангом, с тем чтобы в волостях их откармливали. В результате год от году стало расти [поголовье лошадей].

В это время первый советник в Ци Бу Ши написал государю челобитную, в которой говорилось: «Я, ваш покорный слуга, слышал, что если повелитель в тревоге, то это позор для подданных. Южные юэсцы сейчас восстали, поэтому я, ваш слуга, прошу меня с сыновьями и с опытными лодочниками из владения Ци послать на смертный бой с врагами». Сын Неба в связи с этим издал эдикт, гласивший: «Хотя Бу Ши сам лично пашет землю и разводит скот, он делает это не ради выгод лично для себя, а когда у него появляются излишки, он тотчас использует их в помощь казне. Сейчас, когда Поднебесная, к несчастью, оказалась в опасности, Бу Ши смело выразил желание сам вместе с сыновьями пойти на смерть за нее. Хотя военных действий еще нет, но можно сказать, что это образец долга для всей страны. Жалую ему титул гуаньнэй-хоу, золотом 60 цзинь, полей площадью 10 цин». Об этом объявили в Поднебесной, но никто не откликнулся [на пример Бу Ши]. Среди владетельных князей лехоу, которых насчитывались сотни, ни один не пожелал идти в армию, чтобы сражаться с цянами и юе. Когда подошло время поднесения духам предков вина [во время летних жертвоприношений], а в налоговом ведомстве Шаофу оказался недостаток золота, то более [220] ста князей были обвинены в недостаточном подношении золота [императору] и лишены своих титулов [и владений]. Затем [Бу] Ши назначили главным цензором юйши дафу.

Бу Ши, заняв этот пост, обнаружил, что в областях и владениях [исключительное] право государственной власти на добычу соли и производство железа во многом создает неудобства [для населения], которое страдало от плохого качества железных орудий, высоких цен, а временами власти даже силой заставляли народ покупать все продаваемое [казной] 108. Кроме того, обложение налогом всех лодок и судов привело к уменьшению числа торговцев и удорожанию товаров. Тогда [Бу] Ши попросил Кун Цзиня доложить государю о делах, связанных с обложением налогами судов. Из-за этого император невзлюбил Бу Ши.

После трех лет непрерывных военных действий (113-111) дом Хань расправился с племенами цянов, уничтожил царство южных юэ и на землях к западу от Паньюя и вплоть до южных районов Шу впервые учредил семнадцать областей 109. Вместе с тем [ханьцы] управляли этими землями, прибегая к помощи прежних обычаев, и не брали [с населения] податей и налогов 110. Области Наньян, Ханьчжун и остальные, лежащие далее [в этом же направлении] 111 и примыкающие к новым районам, обеспечивали вновь образованные области продовольствием, деньгами и другими товарами, повозками для передвижения, лошадьми и конской сбруей, предназначенными для отправленных туда чиновников и солдат. Однако во вновь созданных областях время от времени все же вспыхивали небольшие бунты, [во время которых] убивали китайских чиновников. Ханьский двор посылал туда из южных районов чиновников с солдатами, чтобы покарать виновных, на протяжении года посланных насчитывалось более десяти тысяч человек, а расходы [по таким экспедициям] все ложились на земледельческое и финансовое ведомство. Ведомству дануна с помощью системы перевозок товаров и уравнительной торговли ими, с использованием средств, [получаемых от монополии] на соль и железо и от собираемых податей, удавалось обеспечить все эти расходы. Тем не менее в уездах, через которые проходили посылаемые войска, власти должны были обеспечивать их полностью всем без недостатка, и они не решались заявить о том, что на это уходят все собираемые ими по закону подати 112.

На следующий год, первый год [под девизом] юань-фэн (110 г.), Бу Ши был понижен в должности и назначен наставником наследника, в это же время Сан Хун-ян сделался чжису дуюем — советником по земледельческим и финансовым делам, а [фактически] стал руководить делами ведомства дануна 113, полностью заменив [Кун] Цзиня и в управлении [производством и продажей] соли и железа по всей Поднебесной. Видя, что [221] разные управления и ведомства самостоятельно занимаются торговлей, соперничают друг с другом [на рынке], из-за чего товары скачут в цене, а перевозки податей [в столицу] не покрывают расходов казны [на погрузку и транспортировку] их, Хун-ян предложил учредить несколько десятков должностей помощников главы ведомства — дануна, которых следовало распределить по областям и владениям. Каждый из них [имел бы право] повсюду в уездах учреждать службу по перевозкам товаров с целью выравнивания цен — Цзюньшугуань и службы по (производству и торговле] солью и железом — Яньтегуань. [Он предложил] издать указ о том, чтобы в отдаленных [от столицы] районах местные продукты, которые в период удорожания перевозятся купцами и торговцами с целью перепродажи с выгодой для себя, считались податью и перевозились из района в район казной по воде и суше. [Он предложил] учредить в столице управление по стабилизации хозяйства — Пинчжунь [гуань], которое бы принимало доставляемые со всей Поднебесной [припасы и товары]; [предложил] призвать управление ремеслами наладить изготовление повозок и всяких других орудий труда, [потребных для этих целей]. Все эти управления и работы должны были содержаться за счет ведомства дануна. [В итоге] чиновники земледельческого и финансового ведомства полностью должны будут охватить [своим контролем] все товары и продукты Поднебесной. Когда [товары и продукты на рынке] подорожают, они их будут продавать, когда подешевеют — покупать. Если действовать таким образом, богатые купцы и крупные торговцы не смогут загребать огромные барыши и вернутся к основному занятию — земледелию 114, а цены на всю массу продуктов и товаров не смогут больше прыгать и взлетать 115. В силу этого контроль над положением с товарами и продуктами Поднебесной он [предложил] называть пинчжунь — «уравнение и стабилизация». Сын Неба посчитал [эти предложения и меры] правильными и дозволил их осуществление.

После этого Сын Неба на севере посетил область Шофан, на востоке доехал до горы Тайшань, проехал по берегу моря и через северные приграничные земли вернулся [в столицу]. [Император] щедро одарил [своих слуг] в местах, через которые он проехал, раздав более миллиона кусков шелка и огромное количество денег и золота. Для всего этого в полной мере были использованы [запасы] ведомства дануна.

[Сан] Хун-ян, кроме того, предложил издать указ о повышении по службе тех мелких чиновников, которые могли внести в казну зерно 116, и о праве преступников откупаться от наказания. Согласно изданному указу люди из народа, которые были в состоянии в соответствии со своим положением и рангом внести зерно [на склады] в парке Ганьцюань, [222] освобождались за это от воинской повинности на всю жизнь и не могли быть больше обвинены в обогащении [с конфискацией их состояния].

Все другие области, [кроме столичной], перевозили зерно в те места, где в нем ощущалась острая нужда, тогда как чиновники, отвечавшие за земледелие во всех управлениях 117, должны были доставлять зерно [в столицу], в результате количество зерна, перевозимого по воде в течение года из районов к востоку от гор, увеличилось до шести миллионов даней. На протяжении всего одного года главные [императорские] склады и хранилища в парке Ганьцюань наполнились [зерном]. В приграничных районах появились излишки зерна и других товаров, в управлении по перевозкам зерна и товаров с целью уравнивания цен [накопилось] до пяти миллионов кусков шелковой материи 118. Хотя народу и не увеличивали подати, но в Поднебесной имелось в достатке все необходимое для ее нужд. Тогда [Сан] Хун-яну были пожалованы ранг цзошучжана и дополнительно сто цзинь золота.

В том же году (110 г.) случилась небольшая засуха, и государь повелел чиновникам молиться о дожде. Бу Ши в связи с этим сказал: «Центральные власти должны кормиться за счет поземельного оброка цзу и одеваться за счет податей шуй, и только, а ныне Хун-ян приказывает чиновникам сидеть в рыночных рядах и торговать товарами с целью получения прибыли. Сварите Хун-яна живьем, и тогда Небо пошлет дождь!» 119.

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так.

По мере того как земледельцы, ремесленники и торговцы пошли по пути широкого обмена [продуктами и изделиями], стали распространяться и деньги в форме панцирей черепах, раковин, золотых слитков, металлических монет, денег ножеобразной и лопатообразной формы. Все это пришло к нам из очень давнего и далекого времени и существовало даже ранее [правления] рода Гао-синя, но для описания этих явлений у нас нет никаких сведений 120. Зато «Книга истории» повествует нам о времени Тан [Яо] и Юй [Шуня], в «Книге песен и гимнов» рассказывается о поколениях домов Инь и Чжоу 121, [и мы узнаем, что] тогда в периоды мира и покоя правители отдавали предпочтение школам сян и сюй 122, ставили на первое место основное занятие — земледелие — и стесняли второстепенные занятия — ремесло и торговлю, стремясь с помощью правил поведения ли и воспитания долга и воспрепятствовать [погоне] за выгодой. В изменчивости дел и событий причин множество, и нередко [ход событий] противоречит истинному пути. Вот почему, когда достигается изобилие продуктов и вещей, [с неизбежностью] наступает упадок, когда обстоятельства времени развиваются до своего предела, наступает [неизбежный] поворот, [223] при этом [проявляется] то сущность явлений, то их внешняя форма. [Так перед нами] предстает цепь изменений, кончающихся и вновь начинающихся 123.

Что касается девяти областей, описанных в главе «Дары при Юе», то каждая из них вносила тогда дань и несла службы в соответствии с тем, к чему была пригодна ее земля, и в зависимости от количества ее населения 124. [Шанский] Тан и [чжоуский] У-ван, унаследовав расстроенные дела [своих предшественников], легко изменили положение, они старались не изнурять свой народ, и каждый с усердием [трудился], таким путем страна успешно управлялась 125. Однако мало-помалу началось падение нравов, а потом наступил полный упадок [в Чжоу]. Циский Хуань-гун использовал предложения и планы Гуань Чжуна, провел в жизнь меры по уравниванию цен и стабилизации хозяйства цин-чжун, по использованию промыслов и богатств гор и морей 126, в результате [Хуань-гун] стал принимать на аудиенциях владетельных князей и, опираясь на свое небольшое княжество Ци, сделался известным и стал именоваться гегемоном. Правитель княжества Вэй, последовав советам Ли Кэ, полностью использовал силы земли и тоже сделался одним из могучих правителей 127. Именно с этого времени в Поднебесной воцарились борьба и соперничество между воюющими друг с другом княжествами, стали цениться лишь хитрость и сила и низко ставились человеколюбие и справедливость, на первое место выдвинулось владение богатствами, на последнее — уклонение [от почестей] и уступчивость. Вот почему богачи из простолюдинов нередко накапливали огромные суммы денег, а бедняки временами не брезгали даже мякиной и отбросами. Те правители княжеств, которые обладали силой, присоединяли к себе множество мелких владений и превращали их князей в своих подданных, а в наиболее слабых владениях и княжествах нередко совсем прекращались жертвоприношения предкам и их роды погибали. Так продолжалось вплоть до [империи] Цинь, когда в конце концов все земли в пределах морей были объединены.

Для денег с периода Юй [Шуня] и дома Ся использовался металл трех видов — желтый, белый, красный; имели хождение деньги в виде круглых медных монет, деньги лопатообразной и ножеобразной формы либо панцири черепах и раковины 128.

Когда же наступило правление дома Цинь, центральное место заняли [три] два 129 вида денег для всей страны: изготовляемые из желтого золота и называемые и, которые считались деньгами высшего достоинства 130, и изготовляемые из меди, известные как монеты бань-лян, причем их вес соответствовал надписи, которые считались деньгами низшего достоинства. Что касается жемчуга и яшмы, панцирей черепах и раковин, [224] серебра и олова, то из них делали всякого рода сосуды и украшения или хранили как сокровища, но в качестве денег они не использовались. Вместе с тем каждый вид денег с течением времени терял установленную весовую норму.

В это время на внешних границах [империя] отбивалась от нападений племен и и ди, внутри страны осуществлялись разного рода большие начинания и дела, в результате остававшиеся в пределах морей мужчины хотя и отдавали все силы хлебопашеству, но не производили в достатке продовольствия, чтобы накормить [народ]; женщины хотя и сучили пряжу и ткали материю, но производили ее недостаточно, чтобы одеть [народ]. В древности уже бывало так, что истощали все средства и ценности Поднебесной, чтобы удовлетворить [требования] своего государя, а ему все равно казалось, что этого недостаточно. Для этого нет иной причины, кроме того, что в общем потоке поступков и обстоятельств происходит столкновение тех и других, которое [неизбежно] ведет к подобному [тяжелому] положению. Что же в этом удивительного? 131.

Комментарии

1. Последний из восьми трактатов посвящен экономической жизни и назван Пинчжунь шу *** *** ***. Его название на западные языки переводится неодинаково, хотя в основном близко к сути главы. Так, у Э. Шаванна это «Трактат о сбалансировании торговли» — Balance du Commerce — MIc, т. III, 2, с. 538; у Н. Сванн «Трактат о стандартизации цен» (Standartization of Prices — N. Swann. Food and Money in Ancient China Princeton, 1950), у P. Блю «Трактат относительно управления по стабилизации цен» [Treatise on (the Bureau of Price) Stabilization — R. Blue. The Argumentation of the Shih-Huo-chih. — «Harvard Journal of Asiatic Studies», Cambridge, (Mass), 1948. Vol. II, № 1-2], у Б. Уотсона «Трактат о сбалансированном уровне» (The Treatise on the Balanced Standard. — В. Watson. Records of the Grand Historian of China. Vol. II, N. Y., 1961, c. 79). Китайские трактовки термина пин-чжунь также неоднозначны. В Цыхае пин-чжунь объяснено через цзюнь-пин фу-люй *** *** *** *** — «соразмерное, усредненное исчисление податей», в трактате Гуань-цзы оно встречается в смысле «выравнивания», «стабилизации» цен и хозяйства (об этом см.: В. М. Штейн. «Гуань-цзы». М., 1959, с. 152). Термин пин-чжунь в смысле «выравнивания» и «стабилизации» встречается еще в трактате Гуань-цзы.

Около 110 г. до н. э. в ведомстве земледелия появилась даже специальная должность пинчжуньлина, в задачу которого входило соизмерять сборы податей с мест, поддерживать стабильность цен на рынке путем использования ресурсов и запасов казны. Исходя из относительно широкого содержания самого трактата, где затрагивается целая серия экономических мер, вопросы налоговой системы, денежного обращения, цен и регулирующей роли ханьского государства, нами принят для заглавия более общий перевод — «Трактат о сбалансированности [хозяйства]», без выделения какой-либо отдельной составляющей цен, податей, торговли.

2. Цай куй *** ***. — У Шаванна les ressources etaient epuisees (МИС, т. III, 2, с. 539), у Уотсона — little wealth (Records, II, 79), что близко по смыслу и к нашей трактовке «богатства оскудевали».

3. Если иметь в виду, что циньский лян весил 16,139 г (см.: У Чэн-ло. История мер длины, объема и веса в Китае. Пекин, 1958, с. 35), то медная монета Цинь бань-лян *** *** («половина ляна») должна была весить 8,07 г и содержать 12 шу. Она, несомненно, была тяжела и требовала много металла. Монета циньцев имела круглую форму с квадратным или круглым отверстием посередине, на ней обычно стояло два знака бань лян (см.: Ван Юй-цюань. Происхождение и развитие денег в древнем Китае. Шанхай, 1957, карта IV).

В первый век правления династии Хань произошло несколько изменений веса монет. Выплавлялись монеты весом в 3,8 к 4 шу, пока при У-ди не утвердилась в основном стандартная монета весом 5 шу (порядка 3,35 г.), которая функционировала в течение семи с лишним веков, до династии Суй, хотя одновременно имели хождение и монеты другого веса, особенно много при Ван Мане.

В аналогичном месте гл. 24 Хань шу говорится о выплавке не просто монет — цянь, а цзяцянь *** *** — мелких монет, которые весили 3 или 4 шу (ХШБЧ, т. III, с. 2037), однако о них Сыма Цянь скажет позднее, при описании мероприятий императора Вэнь-ди.

4. Циньский фунт цзинь *** содержал 16 лян и весил, таким образом, 258,2 г, такой вес он сохранял и в начале Хань. Высшая валюта империи Цинь шан-би *** *** представляла собой золотые слитки, носившие также название и ***. В них, по данным Мэн Кана, содержалось 24 ляна, т. е. 387 г (ХШБЧ, т. III, с. 2036), хотя такая величина представляется достаточно сомнительной. При Хань произошло облегчение веса не только медных, но и золотых слитков.

Фраза об упрощении циньских законов и отмене ряда запретов в Хань шу отсутствует, однако она отражает суть действий первого ханьского правителя, которые он предпринял в 207 г. до н. э., заняв столицу Цинь — Сяньян. Тогда, собрав отцов-старейшин, он отменил жестокие циньские законы, оставив лишь три статьи (см : «Исторические записки», т. II, гл. 8, с. 170-171). Потом, конечно, ханьский дом ввел новые законы более широкого действия.

5. Дань *** (читается также ши) — мера веса и объема сыпучих тел. Если считать, что циньский и раннеханьский цзинь, как уже отмечалось, состоял из 16 лян и равнялся 258,2 г, 36 цзинь равнялись 1 цзюню, а 4 цзюня составляли 1 дань (см.: У Чэн-ло, с. 141), следовательно, в 1 дане было 144 цзиня, или 37,18 кг (сейчас 1 дань насчитывает 59,68 кг).

Десять тысяч мелких монет приравнивались по стоимости к одному слитку золота. Баснословно высокая цена лошади в сто слитков золота — свидетельство, на наш взгляд, крайне слабых тогда связей центральных районов Китая со скотоводческой периферией; с другой стороны, это может быть цифра и чисто фигуральная, характеризующая лишь дороговизну скота, а не точная цена.

6. В начальный период Хань в стране в условиях хаоса, бедности и всеобщего разорения после длительных междоусобных войн царило недоброжелательное отношение к торговцам. Эта тенденция отражала попытки сохранить натурально-хозяйственные основы прежнего патриархального общественного уклада в борьбе против социальных последствий развития товарно-денежных отношений, в которых видели корень всех зол. Отсюда возрождение формулы шан нун чу мо *** *** *** *** — «поставить превыше всего хлебопашество и устранить второстепенное (т. е. торговлю и ремесло)». Именно эти слова зафиксированы в надписи на Ланъетайской стеле Цинь Ши-хуана, сделанной им в 217 г. до н. э. (см.: «Исторические записки», т. II, с. 68). Политика поощрения земледелия и притеснения других занятий, прежде всего торговли, отражена в ряде древних сочинений, связанных в первую очередь с легистским учением. Шан Ян, например, считал, что «если обложить двойным налогом лиц, не занятых в земледелии, то купцы и овладевшие ремеслами будут вынуждены забросить свои дела и устремятся в поисках прибыли в сельское хозяйство» [«Книга правителя области Шан» (Шанцзюнь шу), перевод Л. С. Переломова. М., 1968, с. 226], об этом же говорится у философа Хань Фэй-цзы (ЧЦЦЧ, т. V, Хань Фэй цзи-цзэ, гл. 17, с. 315-316) и в специальной главе раннеханьского сочинения Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, гл. 26, разд. 3, Шан нун, с. 331 — 333; рус. пер. в книге «Древнекитайская философия», т. 2. М., 1973, с. 307-310). Такого рода идеи имели широкое распространение в античных обществах. По словам Маркса, «древние единодушно почитали земледелие единственным делом, подобающим для свободного человека, школой солдата» (К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству. М., 1940, с. 12).

7. Танмуи *** *** ***, — первоначально в период Чжоу это были подворья в столице и у горы Тайшань, где приезжавшие к вану на аудиенцию или прибывавшие для участия в жертвоприношениях на горе Тайшань владетельные князья чжухоу готовились к приему или жертвам (омывали себя, постились). С периода Цинь-Хань танмуи — это поместья или вотчины как самого императора, так и его ближайших родичей — жен и дочерей (принцесс). Такие пожалования можно условно назвать «банными поместьями» — по заключенному в названии словосочетанию танму — «омываться», «очищаться», «банный».

8. Цзяцянь — досл. «стручкообразные монеты», обозначение мелких и легких по весу монет, напоминающих стручки вяза, ильмовые семена юй цзя. Надпись «половина ляна» на новых монетах должна была соответствовать весу 12 шу, однако реальный их вес был значительно ниже, что и было одной из причин последующей утраты доверия к ним. Денежная политика первых ханьских императоров была неустойчивой: Гао-цзу разрешил свободную отливку монет; Гао-хоу в 186 г. до н. э. ввела монеты весом 8 шу (Хань шу, гл. 3), что диктовало отмену таких вольностей; Вэнь-ди вновь разрешил свободную отливку денег. Шел поиск наиболее приемлемых решений.

9. Правителем во владении У в то время был Лю Пи, сын старшего брата Гао-цзу. Гора, из которой в У извлекали медь, по мнению Шаванна (МИС, т. III, 2, с. 543, примеч. 2), носила название Чжаншань (современное название — Тунсянь) и располагалась на территории современного уезда Аньцзи провинции Чжэцзян (см. также ДМДЦД, с. 1133).

10. Некоторые данные о Дэн Туне содержатся в гл. 125 «Исторических записок», рассказывающей о льстецах и подхалимах. Дэн Тун был родом из области Шу (в Сычуани), искусно водил лодки и получил небольшой чин хуантоулана. Затем вошел в доверие к Вэнь-ди, стал сановником и добился права на использование медных залежей в области Шу, в районе Яньдао. Выплавляемые им деньги получили название дэн ши цянь («Деньги рода Дэн») и распространялись по всей стране. После смерти императора Вэнь-ди у него все отобрали (ШЦ, т. VI, с. 3192-3193).

11. Дашучжан — восемнадцатый в 20 разрядной сетке ханьских рангов знатности, т. е. очень высокий ранг. Была осуществлена целая система таких поощрений. Бань Гу сообщает, что Вэнь ди в 168 г., последовав совету Чао Цо, приказал народу (имеются в виду, конечно, богатые семьи) доставлять зерно в приграничные районы. За доставку 600 дань зерна давали ранг шанцзао (второй ранг), за доставку 4000 дань — ранг удафу (девятый ранг), так, постепенно увеличивая, за доставку 12 000 дань уже предоставляли ранг дашучжана (восемнадцатый ранг) (см. Хань шу, гл 21, ч. 1 — ХШБЧ, т. III, с. 2020). Двенадцать тысяч дань составляли около 4,5 тыс. т. зерна, огромное количество для того времени, доставка которого могла быть под силу лишь знатному или княжескому дому

12. Выражение ту фу цзо *** *** *** интерпретируется по-разному. По Мэн Кану, это отбывшие временную ссылку на работы и вновь желающие занять место чиновника, Фан Бао фу приравнивает к чу ***, и смысл таков, что приговоренные к работам могли заменить тяжелый труд внесением зерна (ХЧКЧ, т. IV, с. 2016). Шаванн ту и фу трактует как две категории лиц осужденных на работы в ссылке и рецидивистов (МИС, т. III, 2, с. 544) Уотсон тоже трактует эти слова как две категории лиц: мужчин, приговоренных на год к работам на границе, и женщин из их семей, приговоренных к работам в государственных мастерских (Records, II, 81). Из значения данных слов указание на женщин представляется малоаргументированным. Очевидно, речь идет все же об одной категории лиц ту, приговоренных к работам в отдаленных местностях на срок от года до трех лет, но желающих поставками зерна освободиться от наказания. Тогда подходит трактовка Фан Бао (это значение дает и Канси цзыдянь, Пекин, 1958, с 297).

13. Ян Шэнь полагает, что император Цзин ди, воспользовавшись средствами, собранными от продажи титулов его предшественником Вэнь ди, начал создавать новые парки и разводить лошадей, а уж У-ди развернул строительство дворцов и других сооружений (Ши цзи пин лунь, т. II, с. 666).

14. В тексте употреблено свободное словосочетание го цзя *** ***. Самостоятельное значение каждого из этих знаков известно го — государство, княжество, владение, а цзя — знатный род, дом, семья. В этих раздельных значениях бином го цзя встречается еще в Цзо чжуань: «те, кто возглавляет государство или знатный дом» (6-й год Инь-гуна — ШСЦ, т. XXVII, с. 171), в Шан шу, гл. XIX: «помогал нам [в управлений] государством и знатными домами» (ШСЦ, т. IV, с. 633). Конфуций в Лунь юе ясно различает управителей княжеств ю го *** *** и глав знатных семей ю цзя *** *** (ЧЦЦЧ, т. I, Лунь юй чжэн-и, гл. 19, с. 352), то же и Мэн-цзы (Мэн цзы чжэн-и, гл. Ли лоу, ч. 1 — ЧЦЦЧ, т. I, с. 290).

Однако постепенно по мере укрепления единой империи это словосочетание приобретает большую цельность и однозначность и все чаще начинает выступать в качестве синонима всей империи, всего государства. Эта эволюция термина отчетливо прослеживается у Сыма Цяня и у Бань Гу в Хань шу (см., например, гл. 64 ЭШУШ, т. I, с. 519). Соответственно оба значения словосочетания нашли отражение в западных переводах: у Легга — ducal house, state or clan, government of our empire (Classics, III, 250, V, 20-21, 153-154), у Сванн — the Nation (с. 173), у Шаванна — L'impire (МИС, т. III, 2, с. 544) и Уотсона — The Nation (Records, II, 81). Исходя из смысла данной фразы, говорящей обо всей империи, нами принят второй вариант — «государство».

15. Здесь линь *** означает «правительственные житницы, хранилища зерна в столице», а юй *** имело, согласно Шо вэнь, два значения: а) склады зерна, предназначенного для отправки по воде (отсюда у Шаванна — les reserves de grains dan les pays frontieres, с. 544), б) складирование зерна без крыши. В Го юе прямо указывается на форму буртового хранения в поле зерна типа, очевидно, русских буртов или скирд.

16. Выражение цзюй-вань *** ***, согласно толкованию Вэй Чжао, была равноценно вань-вань — «десятки миллионов (монет)», т. е. множество.

17. Нарисованная выше картина изобильной и добропорядочной жизни всех прослоек общества явно идеализирует положение Китая при императорах Вэнь-ди и Цзин-ди. Почему же в целом достаточно реалистически мыслящий Сыма Цянь прибег к таким преувеличениям? Одно из возможных объяснений состоит в том, что довольству и радости, якобы царившим в первой половине II в. до н. э., историк в виде контраста противопоставляет разгул стихии наживы, роскоши знати в период правления У-ди, тем самым косвенно критикуя императора, которому он служил, но политику которого в ряде аспектов не одобрял. Ван Вэй-чжэнь подметил это обстоятельство и указывал, что на фоне такого прошлого благополучия У-ди представал в неблагоприятном свете (Ши цзи пин линь, т. II, с. 667).

18. Сянцюй *** *** — согласно обычным значениям цюй, словосочетание можно перевести как «деревенские мелодии или песни». Однако в данном случае, как и в ряде других, оно воспринимается в значении «селения, поселения» (см.: Ши цзи, гл. 70, письмо Сыма Цяня Жэнь Аню — Хоу Хань шу, гл. 4 и др.). Шаванн, приводя примеры с использованием этого смысла словосочетания, отмечает, что ни словарь Шо вэнь, ни Канси цзыдянь не фиксируют подобного значения, но конкретные тексты показывают, что цюй здесь тоже обозначение какой-то малой административной единицы (МИС, т. III, 2, с. 547, примеч. 4).

19. Признание закона всеобщей изменчивости мира, в котором неизбежно чередование расцвета и гибели, отражает натурфилософские взгляды древних китайцев, которые переносили законы природы, вечной смены сезонов года на человеческое общество. Идеи эти идут от даосизма, от «Книги перемен» и от некоторых положений философа Сюнь-цзы. Объясняя положения последнего, танский комментатор Ян Лян писал: «Смута издавна непременно приходила на смену порядку — таково постоянное дао древности» (цит. по: В. В. Феоктистов. Философские и общественно-политические взгляды Сюнь-цзы. М., 1976, с. 86). Такие воззрения разделял, как мы видим, и Сыма Цянь. Сходные представления были присущи и древним грекам. А. Ф. Лосев, изучая древнегреческую мысль, писал: «Античная философия истории основана на примате природы» («Античная философия истории». М., 1977, с. 202).

20. Янь Чжу был управителем южной области Гуйцзи. Его настоящая фамилия — Чжуан, но из-за табу на имя ханьского императора Мин-ди (58-75 гг.) ему сменили фамилию на Янь, и переписчики Ши цзи внесли это в текст (об этом см.: Сванн, с. 241; Дабс, т. II, с. 268). Вместе с тем Чэнь Юань констатирует неполное соблюдение этого табу как в Ши цзи (гл. 114 и 122 — ШЦ, т. VI, с. 2980 и 3143), так и в Хань шу, что объясняется вмешательством в текст людей более поздних эпох (Чэнь Юань. Ши хуэй цзюй ли (Примеры табуированных имен в исторических сочинениях). Пекин, 1958, с. 129-131).

Чжу Май-чэнь был бедняком в области Гуйцзи, но при Янь (Чжуан) Чжу стал чиновником и позднее возвысился до должности старшего помощника первого советника дома Хань — Чжан Тана (о его деятельности упоминается в гл. 112 — ШЦ, т. VI, с. 2950, 2965, и в гл. 122 — ШЦ, т. VI, с. 3143).

Дунъоу занимала территорию современного района Вэньчжоу в провинции Чжэцзян. Когда в 138 г. это подвассальное Хань владение подверглось нападению царства Минь-Юэ (занимавшего земли современной провинции Фуцзянь), император У-ди разрешил переселить жителей Дунъоу севернее реки Янцзы (в район современных города Аньцин и провинции Аньхуэй), куда перешло более 40 тыс. человек (об этом см. также гл. 114 Ши цзи — ШЦ, т. VI, с. 2980; гл. 6 и 95 Хань шу и другие источники).

Два царства Юэ — это Нань-Юэ, или Южное Юэ, располагавшееся на территории современной провинции Гуандун, и Минь-Юэ, или Миньское Юэ, в Фуцзяни. Между ними возникали столкновения и войны, в конфликты был втянут и ханьский двор, расширявший свою экспансию и в южном направлении. Переселение такой массы людей с юга принесло треволнения и трудности жителям земель между Янцзы и Хуайхэ.

21. Тан Мэн — ханьский чиновник и военный. Участвовал в походе против царства Южное Юэ и юго-западных племен и, помогал расширению территории ханьского Китая на юго-западе (упоминается в «Исторических записках» гл. 116 — ШЦ, т. VI, с. 2993, гл. 117 — ШЦ, т. VI, с. 3044).

Сыма Сян-жу — уроженец области Шу, служил императорам Цзин-ди и У-ди. Известен как поэт, создатель од в жанре фу, и как военный. В чине чжунланцзяна, руководителя дворцовых чиновников и дворцовой охраны, вместе с Тан Мэном участвовал в карательных походах против юго-западных племен и.

22. В главе перед глаголом ме — «уничтожать» стоят три знака, и Шаванн включил их в имя персонажа Пэн У-цзя (МИС, т. III, 2, с. 549), однако в Хань шу (ХШБЧ, т. III, с. 2041) это лицо названо Пэн У, и в таком варианте оно фигурирует в словарях, следовательно, третий знак — цзя или гу — рассматривается как излишний и взят нами в скобки.

Бань Гу изменил акценты в изложении этого эпизода. По нему, «Пэн У проник в земли племен вэймо и чаосянь и учредил на них область Цанхай.. », и ничего не говорит он об уничтожении этих племен, хотя фактически имела место серьезная борьба. Лян Юй-шэн отмечает в этой связи наличие ряда неточностей в данном месте в гл. 30. Область Цанхай была создана У-ди на первом году юань-шо (128 г.), причем ханьцам сдалось 280 тыс. человек из восточных и, а ликвидация царства Чаосянь и создание на его землях четырех областей (Чжэньфань, Линьтунь, Лэлан и Сюаньту) произошли на 3-м году юань-фэн (108 г.), следовательно, эти события разделяет 21 год и участвовали в них разные люди (ЛЮШ, 8, 16, 33). Это отметил и цинский Цянь Да-синь (Нянь-эр ши као-и. Шанхай, 1958, с. 49). Поэтому упоминание факта создания области Цанхай здесь ошибочно.

23. Прежнее княжество Янь занимало северную часть современной провинции Хэбэй и ряд соседних районов, а бывшее княжество Ци в основном располагалось восточнее, на территории современной провинции Шаньдун. Не совсем ясна связь похода на Чаосянь с ухудшением положения в Янь и Ци. Можно предположить, что набор солдат, сбор средств на поход и снабжение войск были возложены на население близлежащих районов (такая мысль отражена и в переводе Сванн — с. 244).

24. Ван Куй — военачальник Хань, который на военном совете предложил атаковать войска сюнну из засады в Маи (современный уезд Шосянь провинции Шаньси), чтобы захватить предводителя сюнну — их шаньюя. Попытка потерпела неудачу.

«Мирный договор, основанный на родстве» — хэ цинь *** ***. Такого рода договор ханьского Китая с сюнну был впервые заключен при Вэнь-ди в 162 г. до н. э., император «признавал Сюннускую державу равной китайской империи, а шаньюя называл братом» (см.: В. С. Таскин. Материалы по истории сюнну. М., 1968, с. 25-26). Помимо даров и посылок ханьские императоры время от времени, стараясь упрочить узы двух домов, выдавали китайских принцесс замуж за шаньюев, однако короткие периоды мирных отношений прерывались длительными войнами Китая с союзом сюннуских племен. Особенно отличился в этом У-ди.

25. Имеются в виду, по мнению Вэй Чжао, по-государственному мыслящие сановники при императоре У-ди, в первую очередь такие люди, как Сан Хун-ян, Кун Цзинь и им подобные, пекущиеся не о собственной наживе, а об интересах империи (так понял и Уотсон, — Records, II, с. 83).

26. Ху — общее наименование северных иноземцев, т. е. племен сюнну. Земли сюнну южнее Хуанхэ — это обширный район, окаймленный северной дугой реки Хуанхэ и включающий в себя земли современного Автономного района Внутренняя Монголия и часть земель северных районов современных провинций Шаньси-Шэньси и Ганьсу.

Шофан — область, учрежденная на этих землях императором У-ди. Укрепленный одноименный город находился на территории ордосских земель.

27. Чжун — мера веса или емкости, эквивалентная 6 ху и 4 доу. Коль скоро 10 чжун и более составляли около 32 даней, следовательно, до места назначения доходило менее 1/30 первоначально отправляемых припасов, остальное терялось, портилось и съедалось носильщиками (каждый из которых мог нести не более 1 даня зерна — примерно 37 кг.). Потери были огромны.

28. Цюн и Бо (По) — названия двух племен юго-западных и, данные по местности их проживания. Географические словари локализуют этот район в рачках современного уезда Жунцзин провинции Сычуань, невдалеке от реки Дадухэ, в центре провинции. Като Сигэру, однако, Бо (По) относит к бассейну реки Цзиньшацзян, много юго-восточнее (Като Сигэру. Перевод с комментариями главы Пин чжунь шу из Ши цзи, Токио, 1942, с. 29, примеч. 51), что, однако, не подтверждается китайскими данными.

Спорен вопрос и о назначении выделяемых денег. Исходя из смысла глагола цзи — «собирать», есть основание полагать, что власти вербовали местных жителей для переноса грузов. Вполне возможно, что деньги тратились на подкуп вождей этих племен с целью обеспечения безопасности на постройке дороги. Неясность цели породила и множественность переводов «раздавали деньги, чтобы… » (?), у Шаванна — afin de les gagner (с. 551), у Сванн — in order to gather them by bribery into friendly (c 248), у Уотсона — in order to win their support relationship (c. 83).

29. Область Цанхай располагалась на крайнем северо-востоке ханьского Китая, на территории современной провинции Ляонин, между реками Ялуцзян и Юньхэ.

30. Жэнь-ту *** *** мы рассматриваем как две категории людей: жэнь — свободные люди, работные людишки, ту — сосланные на работы, ссыльные.

31. Призыв к состоятельным людям и хозяевам отдавать правительству рабов и рабынь из своего рода или дома в ряды государственных рабов (этот призыв повторен и в Хань шу, гл. 24) диктовался, по видимому, недостатком как средств, так и рабочей силы в обширных регионах на всякого рода сооружениях (так не без основания трактует Сванн — с. 249, примеч. 443). Вместе с тем весьма закономерны и вопросы, поставленные проф. Вилбуром в книге «Рабство при первой Ханьской династии»: «Как много рабов мог отдельный человек отдать? Принял ли кто-нибудь это предложение и улучшилось ли от этого положение со средствами?» (М. Wilbur. Slavery in China during the former Han Dynasty. Chicago, 1943, с. 30). Источники на эти вопросы ответа не дают. Обнародование через четыре года нового плана продажи титулов говорит косвенно о неэффективности первого призыва.

Цена раба-мужчины через 60-70 лет после описываемых событий составляла не менее 15 тыс. монет (см. контракт Ван Бао о покупке раба в 59 г. до н. э., опубликованный в Чу Сюэ цзи, гл. 19. — Тайпин юй-лань, Шанхай, 1960, т. III, гл. 598, с. 2693. Перевод и факсимиле контракта помещены в упомянутой монографии Вилбура, с. 382-392). По данным других источников, взрослый раб стоил от 20 тыс. до 40 тыс. монет, а рабыня — 15 тыс. Надо предполагать, что за предоставление одного раба или рабыни освобождали хозяина от казенных повинностей до конца жизни, а за большее число рабов давали титул лана — служителя двора или придворного чиновника низшего ранга. В целом призыв к передаче в казну рабов — свидетельство достаточно распространенного использования рабского труда.

32. Историки часто связывают факт поднесения баранов центральной власти и получения за это титулов с именем Бу Ши, описание карьеры которого дается далее в настоящей главе и в гл. 58 Хань шу (ЭШУШ, т. I, с. 504-505). Бу Ши обычно описывается как бессребреник, предложивший свой скот государю в качестве помощи в трудный момент. Позднее Бу Ши поднялся даже до должности главного цензора. Многие из западных ученых (Шаванн — с. 552, примеч. 5, Сванн — с. 250, примеч. 444, Уотсон — с. 83) усматривают в этой фразе определенный сатирический оттенок.

33. Старшим командующим над войсками Хань в это время был Вэй Цин — один из известных военачальников II в. до н. э. Его жизнеописанию посвящена гл. 111 «Исторических записок» (ШЦ, т. VI, с. 2921-2946). Благодаря ряду случайных обстоятельств Вэй Цину, выходцу из бедной семьи, удалось пробиться в ряды придворных, и к 130 г. он уже служил в чине командующего колесницами и конницей и участвовал в войне с сюнну. Одержал ряд побед, в том числе и в кампании 124 г., в результате которой стал да цзянцзюнем — старшим командующим. Всего провел семь наступлений на сюнну, взяв в плен и убив более 50 тыс. воинов противника. За заслуги был пожалован в общей сложности 11 800 дворами податных.

34. Данун *** *** (он же в период Чжоу дасынун *** *** ***-так в древности именовался легендарный управитель земледелия, первопредок чжоусцев Хоу-цзи. Позднее так именовался глава хлебного приказа. В империи Цинь он стал именоваться чжи су нэйши *** *** *** *** и ведал как продовольствием, так и финансами. В империи Хань император Цзин-ди в 144 г. переименовал его в данунлина *** *** ***, очевидно, с теми же функциями, а У-ди использовал наименование дасынун, хотя в главе он чаще выступает просто как данун.

35. Юсы — обобщающее название придворных чиновников, управлявших важными делами империи, отдельными приказами и ведомствами (у Шаванна — les fonctionaires; у Уотсона — the officials).

36. У-ди — пять легендарных императоров далекой древности: Хуан-ди, Чжуань-сюй, Ку, Яо и Шунь, которые описаны Сыма Цянем в гл. 1 его труда (см.: «Исторические записки», т. I, с. 133-149).

37. Юй и Тан — великий Юй считается основателем легендарной династии Ся, а Тан — основателем первой уже исторической династии Шан или Инь во II тысячелетии до н. э. (о них соответственно см. гл. 2 и 3 «Исторических записок», т. I, с. 150-165 и 166-178).

38. Обязательная для такого рода деклараций ссылка на древность, входившая в преамбулу многих указов ханьских императоров, отражает и пиетет по отношению к мудрым правителям легендарной древности, воспитываемый конфуцианской доктриной, и попытку обосновать свою деятельность ссылками на прошлое, чтобы подчеркнуть преемственность своей власти, методов управления и традиций.

39. Последняя фраза неясна, и, как отмечалось в Ши цзи пин-линь (т. II, с. 669), можно предполагать какой-то пропуск. Если связать это предложение с упоминанием перед этим походов против сюнну, то словосочетание лючжи *** *** — «задерживать» может быть отнесено к снабжению войск, которым из-за помех в доставке нечего стало есть (так примерно толкуют Шаванн, Уотсон). В некоторых китайских комментариях, например у Вэй Чжао, смысл фразы объясняется как «Богатые накапливают запасы, а бедным нечего есть» (ХЧКЧ, IV, 2022), однако это мало связано с ситуацией. Като Сигэру соединил оба варианта и понял это в том смысле, что из-за богачей, придерживавших запасы, армия лишилась провианта [комментированный перевод гл. 30 Ши цзи и гл. 24 Хань шу на японский язык, осуществлен Като Сигэру — см.: Сики хэй-цзюн-сё, Кан сё секу-ка си. Токио, 1942, с. 30-31].

40. В Хань шу сходное по смыслу, но более пространно изложенное место передается как отрывок из императорского указа, начинающегося со слов чжао юэ — «указ гласил...».

41. Фраза, как отмечали Шаванн и Уотсон, недостаточно ясна. Китайские комментарии также расходятся в своих объяснениях, в частности, по поводу приведенных расчетов. Прежде всего отметим, что, согласно мнению Чэнь Цзаня, было учреждено одиннадцать рангов новых престижных титулов (первый ранг — цзаоли, второй — сяньюйвэй, третий — лянши, четвертый — юань жунши, пятый — гуаньшоу, шестой — биндо, седьмой — цяньфу, восьмой — юэцин, девятый — чжижун, десятый — цзошучжан или чжэнли шучжан, одиннадцатый — цзюньвэй). За ранг, как сказано, брали 170 тыс. монет. Гу Янь-у считает, что цена каждой следующей степени повышалась на 20 тыс. монет, таким образом, одиннадцатый ранг должен был стоить 370 тыс. монет, а Ху Сань-син принимает даже вариант удвоения стоимости каждого следующего ранга (ХЧКЧ, т. IV, с. 2022), но все это более поздние предположения. Если считать золотой слиток стоимостью в 10 тыс. монет, то общая сумма в 300 с лишним тысяч слитков или золотых единиц составляла более 3000 млн. монет. Такой огромной суммой, высчитанной умозрительно, сановники явно соблазняли императора. Как конкретно могло складываться получение столь огромной суммы, сейчас сказать невозможно, но очевидно, что средства от продажи такого рода титулов оказались значительным подспорьем для опустевшей казны.

42. Удафу — титул, введенный еще при династии Цинь, занимал девятое место в 20-ступенной титулатуре двора.

43. Как отмечалось в примеч. 41, комментаторы называли одиннадцать рангов, здесь Сыма Цянь ограничивает эту систему восемью рангами — до юэцина включительно. Очевидно, при У-ди было всего восемь рангов.

44. Создание официальной системы из 20 рангов, существовавшей столетия и лежавшей в основе формирования государственного аппарата, и параллельно системы престижных рангов, открывавшей путь к чиновничьей карьере нуворишам, торговцам, всем состоятельным людям, создавало путаницу, поэтому историк и констатирует упадок всей чиновничьей иерархии.

45. Гунсунь Хун (200-121) — один из известных государственных деятелей Ранних Хань. Выходец из бедной семьи, он, будучи уже взрослым, стал учиться и в результате получил звание ученого мужа боши. Занимал в преклонных годах должности главного цензора и первого советника, предложил ряд важных нововведений. Отличался большой скромностью (его краткое жизнеописание дано в гл. 112 — ШЦ, т. VI, с. 2949-2953). Чунь-цю («Весны и осени») — летопись событий в княжестве Лу в 722-481 гг. до н. э., приписываемая Конфуцию. От летописи и период, ею охватываемый, получил наименование Чуньцю. В этом труде, ставшем позднее каноническим, нашли отражение основные взгляды раннего конфуцианства на принципы управления государством и на моральные устои общества.

46. Чжан Тан (ум. в 116 г.) прошел длинный путь службы, преуспев сначала в управлении тюремными делами, а затем всеми правдами и неправдами дойдя до поста главного цензора.

47. Выражение цзянь чжи *** *** — «видеть или знать» относится к судебной терминологии. По законодательству империи Хань всякий чиновник или подданный, который был свидетелем совершенного проступка или знал что-либо о преступлении и не доложил об этом, карался наравне с преступником.

48. Более подробно история заговора, в который были вовлечены тысячи людей, описана в гл. 118 «Исторических записок», представляющей жизнеописания ванов владений Хуайнань и Хэншань (ШЦ, т. VI, с. 3075-3098).

49. В тексте употреблен титул фанчжэн-сяньлян *** *** *** *** — «неподкупный», «мудрый», «благородный». Это почетный титул или звание, введенные еще в 178 г. до н. э., но редко присваивавшиеся (такие случаи зафиксированы лишь в 140, 134 и 81 гг.). Первая часть титула потом отпала, и для характеристики мудрых и честных мужей служил лишь бином сяньлян. Пример с попыткой У-ди использовать мудрых и неподкупных мужей Сыма Цянь, по нашему представлению, приводит с целью противопоставить такие акты всем остальным действиям двора, направленным на откровенную погоню за титулами и деньгами.

50. Хо Цюй-бин — один из видных полководцев эпохи Хань. В 18-летнем возрасте он одержал первые победы в сражениях, стал фаворитом У-ди и получил титул Гуаньцзюнь-хоу («Князь — первый в армии»), в 121 г. он занял пост пяоци цзянцзюня — командующего легкой (подвижной) конницей. Многократно получал огромные пожалования, в тысячи семей податных, за свои победы над сюнну и стал одним из богатейших людей при дворе. Умер рано, в возрасте 24 лет, в 117 г. до н. э. Его жизнеописание дано в гл. 111 (ШЦ, т. VI, с. 2928-2939).

51. Первый крупный прорыв дамб на реке Хуанхэ в период Хань зафиксирован в анналах под 168 г. до н. э., а второй — в 132 г. Гуань находился, по данным Сюй Гуана, в области Дунцзюнь, в округе Цаочжоу, в современном уезде Гэцзэ на западе провинции Шаньдун.

52. По (другое чтение — Пань) Си был правителем области Хэдун. Ди-чжу — горы на северном берегу реки Хуанхэ, на территории современного уезда Пинлу, на юге провинции Шаньси. Подробнее о предложении По Си по орошению земель каналом и его результатах см. гл. 29 в данном томе.

53. Чжэн Дан-ши занимал пост главы земледельческого приказа. Канал, проложенный по его предложению параллельно реке Вэйхэ, сократил путь перевозок зерна, улучшил орошение полей района и сыграл положительную роль. Подробнее см. гл. 29.

54. Шофан — область на севере, на территории современного Автономного района Внутренняя Монголия. Этот канал тоже упоминается в гл. 29.

55. Перечень принятых ханьским двором мер, чтобы справиться с последствиями сильных стихийных бедствий, весьма многообразен и свидетельствует о достаточно большой мобильности государственного аппарата Хань, хотя конечный результат не оправдал затраченных усилий. Действительно, раздача казенных запасов, взятие в порядке ссуды зерна у богачей, переселение 700 тыс. душ на запад и север, снабжение их на первых порах едой, одеждой и даже орудиями труда за счет казны, как об этом сообщает историк, требовали больших и целенаправленных действий от властей всех степеней. Под впечатлением такого широкого вмешательства государства в экономическую жизнь общества Шаванн и за ним Сванн пытаются именовать все эти меры «аграрным социализмом» (МИС, т. III, 2, с. 562, примеч. 2; Сванн, с. 264, примеч. 481), хотя социализм здесь ни при чем.

Одно тем не менее ясно: не только политическая и организационная, но и экономическая мощь централизованного раннеханьского государства в отдельные периоды его истории была достаточно внушительной.

56. Термин фэнцзюнь *** *** — «знать, владеющая пожалованными землями и поселениями», по толкованию Янь Ши-гу, включал в свой состав гунчжу — принцесс и лехоу — князей среднего ранга и достоинства (ХШБЧ, III, 2047). Но думается, что конкретизация знати по категориям здесь по сути самой мысли не оправдана, речь, на наш взгляд, идет о широких кругах титулованной знати и аристократии (у Уотсона это feudal lords).

57. Как и в предшествующих случаях (см. примеч. 14), в данном месте бином гоцзя тоже выступает в понятии «государство».

58. Шаофу *** *** — ведомство по сбору налогов для нужд непосредственно императорского двора. Ведало сбором налогов с доходов от гор, морей, прудов и озер. Было создано еще в империи Цинь (подробнее см.: Л. С. Переломов. Империя Цинь. М., 1962, с. 49-51). Поскольку сборы с горных богатств входили в сферу деятельности Шаофу, то после присоединения к империи южных и юго-западных земель, богатых рудами, в его кладовых скопились запасы серебра и олова, использовавшиеся для выпуска монет (об этом см. также: Сванн, с. 267, примеч. 491).

59. Монет-слитков такого типа, по-видимому, не сохранилось. Сам рассказ о видах этих слитков недостаточно последователен: если для первого вида обозначен вес и дано его название, то у двух остальных видов нет названий и вес обозначен в неопределенной форме: «вес их меньше», «еще меньший вес». Причины такого описания не очень ясны: ведь монеты должны были существовать при жизни историка и он мог и должен был знать их. Отсюда разноголосица и в комментариях: Сыма Чжэнь считает вес трех типов слитков равным 8, 6, 4 лянам; Накаи, высчитав стоимость 1 ляна первого вида в 375 медных монет, предполагает, что второй вид мог весить около 2 лянов, а третий — менее 1 ляна (ХЧКЧ, т. IV, с. 2029). Чэнь Чжи, ссылаясь на сообщение Ли Цзяо-сяня, упоминает о деньгах с изображением дракона времен У-ди, но они оказались сделанными из меди [Чэнь Чжи Хань шу синь чжэн (Новые доказательства к тексту Хань шу) Тяньцзинь, 1959, с. 111], что опять-таки не проясняет вопроса. Советский автор Быков, упоминая три типа серебряных слитков с разными изображениями периода правления У-ди, тоже констатирует, что, «к сожалению, ни один из них не сохранился до настоящего времени» (А. А. Быков. Монеты Китая. Л., 1969., с. 12).

Изображение на деньгах символов Неба, Земли и Человека связано с широко известной триадой, лежащей в основе ханьских представлений об основных компонентах мироздания.

60. Выражение синь цзи *** *** — «считать сердцем», т. е. в уме, по толкованию Янь Ши-гу, означало то, что Сан Хун-ян не прибегал в подсчетах к помощи чоусуань *** *** — специальных бамбуковых планок с нанесенными на них отметками, служившими для облегчения счета.

61. Си цю-хао *** *** *** — «распознавать каждую осеннюю былинку [волосок]». Словосочетание цю-хао встречается уже у Мэн-цзы (гл. 2 § 7 — ЧЦЦЧ, I, 50), передавая смысл едва осязаемой в осенние светлые дни тонкой травинки, былинки, волоска. Люди, поставленные на ведущие хозяйственные посты, как пишет историк, понимали состояние дела и умели анализировать всю совокупность крупных и мелких явлений. Сам факт привлечения богатых лиц из числа торговцев и промышленников к финансовым делам империи знаменовал изменение отношения императора к этим кругам населения и являлся попыткой использовать представителей зажиточных слоев населения в борьбе с разгулом рыночной стихии и с фальшивомонетчиками.

62. Куньминчи — искусственное озеро, построенное на юго-западе современного уезда Чанъань провинции Шэньси (см. гл. 29). Оно должно было имитировать озеро на юге Китая, в Юньнани, в тогдашнем царстве Куньмин. По окружности тянулось на 40 км. На нем, по свидетельству комментаторов, ханьские солдаты тренировались в боях на воде.

63. Думается, что таким количеством золота казна к этому времени уже не располагала и это был просто широкий жест двора, не подкрепленный реальной выдачей.

64. Поиски оптимальных форм и веса медных монет при У-ди, как мы уже видели из текста главы, продолжались длительное время в 140 г. до н. э. были выпущены в обращение монеты весом 3 шу, через четыре года, в 136 г., их заменили монеты бань-лян со значительно меньшим фактическим весом. В 120 г. отменяется обращение больших монет и вновь выпускаются монеты весом 3 шу с обозначением их веса. Но уже через год или два они, как мы видим, признаются слишком легкими по весу и заменяются на монеты весом 5 шу с выступающим ободком на оборотной стороне. В гл. 24 Хань шу все указанные этапы тоже нашли свое отражение (ХШБЧ, т. III, с. 2049), так же освещен этот процесс и у Сыма Гуана (ЦЧТЦ, т. II, гл. 20, с. 648). В анналах Хань шу нет только записи о новом выпуске монет весом 3 шу в 120 г., но это рассматривается как пропуск в труде Бань Гу (см. Дабс, т. II, с. 66-67, примеч. 16, 8).

65. Термин лао пэнь *** *** — согласно Канси цзыдянь, название выпарного таза в период Хань. По Жу Чуню, лао означает «складской», т. е. казенный. Очевидно, с помощью этого инвентаря, и выпарных тазов в частности, власти могли контролировать добычу и взимать налоги.

66. Имеются в виду прежде всего торговцы и купцы, не живущие на месте и не занимающиеся земледелием.

67. Как известно, при У-ди в областях и владениях, где производилось железо, были созданы «железоделательные бюро» те-гуань с инспекторами во главе, которых насчитывалось 48. Эти бюро, как считает А. В. Александров, «должны были заниматься производством, начиная с добычи и обогащения руды до выплавки железа и изготовления разнообразной продукции» (тезисы доклада в сб. «Восьмая научная конференция «Общество и государство в Китае»», кн. 1. М, 1977, с. 72).

В областях и владениях, где железо не производилось, но использовалось, были учреждены должности малых инспекторов по железу сяо-те-гуань, очевидно, для учета, снабжения и распределения поступающего в эти области железа и железных орудий, хотя точных данных о функциях сяо-те-гуаней не имеется.

68. В тексте употреблен бином чэн чжуань *** *** — «поездка на четверке низкорослых лошадей по станциям со сменой лошадей». Жу Чунь сообщает, что в Хань существовало несколько видов запряжек: с четверкой длинноногих рысаков, предназначавшаяся для высших чинов, называлась чжи чжуань *** ***; с четверкой лошадей среднего роста, предназначавшаяся для чинов среднего ранга, называлась чи чжуань *** ***; с четверкой низкорослых лошадей для эмиссаров из столицы называлась чэн чжуань; тележка, в которую впрягались одна или две лошади, предназначавшаяся, как правило, для торговцев, называлась яо чжуань *** ***. В Шо вэнь слово чжуань объясняется через цзюй *** — «фельдъегерский экипаж», у Янь Ши-гу — через и *** — «почтовый экипаж», «перекладные», у Дабса — post-carriage (т. I, с. 107).

69. Сванн, ссылаясь на генеалогию Сан Хун-яна (Сан Хун-ян нянь-пу. Шанхай, 1934), сообщает, что управления по соли были созданы в 28 областях с 37 чиновниками-инспекторами в них, а управления по железу — в 40 областях с 50 чиновниками-инспекторами в них (Сванн, с. 277, примеч. 519). Существуют и другие данные.

70. Яочэ[цзюй]чжуань *** *** — легкие одноконные тележки или экипажи для выезда. Минь-цянь *** *** — связки по тысяче монет, введенные, согласно Хань шу, в обращение с 4-го года юань-шоу (120 г.) (ХШБЧ, т. I, с. 195), в белее широком смысле богатства, накопления.

71. Словосочетание и суань — *** — «один расчет, один взнос», по толкованию Чэнь Цзаня, равнялся 120 монетам (ХШБЧ, т. III, с. 2051), т. е. налог на накопленные деньги составлял 6% (эту цифру приняли Сванн и Уотсон). По другим данным, такой взнос-налог составлял лишь 20 монет, т. е. 1 % на капитал (такую цифру принял Шаванн — МИС, III, 573-574, и Като Сигэру, с. 43, примеч. 132).

72. Саньлао *** *** (также фу лао *** ***) — «отцы-старейшины», выборные лица, представлявшие в древнем Китае интересы общин. Эта категория лиц направляла хозяйственную деятельность общин, в случае нужды ведала внешними связями и обороной от врага, исполняла и жреческие функции. Их наличие зафиксировано в источниках уже с VII в. до н. э. С утверждением единой империи Цинь-Хань и укреплением централизованного государственного аппарата значение института саньлао уменьшилось, однако они продолжали существовать и играть известную роль, поскольку сохранялись общинные связи и институты, и ханьские императоры вынуждены были считаться с ними, хотя и не включали саньлао в состав государственных чиновников ли (подробнее см.: Л. С. Переломов. Об органах общинного самоуправления в Китае в V-III вв. до н. э. — Китай, Япония. М., 1961, с. 45-57).

73. Понимание смысла последней фразы исходит из толкования Янь Ши-гу аналогичного текста в Хань шу (ХШБЧ, т. III, с. 2052), где отрицание фэй относится ко всем трем упомянутым категориям лиц: чиновникам, саньлао и конникам (это приняли Шаванн, Сванн и Уотсон).

74. В тексте тун ***, имеющий значения «юноша», «слуга», «раб». По Co-инь, объясняется через пу-тун (или тун-пу) *** *** — «слуги», «юные работники», что отражено в западных переводах (serviteurs, field laborers). Американский ученый М. Вилбур, специально изучавший вопрос о рабстве в Западной Хань, показал на ряде примеров, что тун имело значение «раб», хотя данный конкретный случай в гл. 30 все же переводит словом «юные», «юноши» (youths — Slavery in the Former Han Dynasty, c. 67, 327).

Думается, что конфискация и передача в собственность государства земли должна была сопровождаться отобранием не свободных работников, а именно частных рабов тун, что и отражено в нашем переводе. Характерно, что Бань Гу в Хань шу заменил знак тун на хо *** — «имущество» (ХШБЧ, т III, с 2052), которое, очевидно, могло включать и частных рабов, приравниваемых к остальным видам имущества

1 чжан содержал 10 чи, а один западноханьский чи равнялся 27,65 см. (см. У Чэн-ло. История мер и весов в Китае. Шанхай, 1957, с. 54), следовательно 1 чжан равнялся 276 см., или 2 м 76 см. Налог брался с лодок длиной 5 чжанов и более, что составляло порядка 13 м, из этого видно, что облагались налогом лишь большие баркасы.

75. 1 цин составлял 100 му, а 1 му в период Западной Хань равнялся 240 квадратных бу, который, в свою очередь, измерялся длиной стороны квадрата в 6 чи. В. Эберхард считает 1 ханьский му равным 0,045 га (W. Eberhard. Bemerlungen zu statistischen Angaben der Han Zeit. Цит. по В. М. Штейн, «Гуань-цзы», с. 71), но китайские ученые, в частности, У Чэн-ло, дают большую величину — 0,065-0,066 га (современное значение — 0,077 га). Если исходить из данных У Чэн-ло, то площадь 1 ханьского му в западных мерах исчислялась в 657,6 кв. м (или примерно 1/15 га), а площадь 1 цина составляла примерно 6,6 га.

76. В тексте употреблен термин вайяо *** ***, который означал первично службу на границе, осуществляемую в порядке воинской повинности. В комментаторской литературе существует два толкования этого места: первое считает, что, коль скоро освобождение от повинности по службе на границе стоило одному человеку 300 монет, следовательно, император дарил Бу Ши за откуп 400 человек сумму в 120 тыс. монет (см. Цзи-цзе). Уотсон принял этот вариант и перевел «Император пожаловал Бу Ши сумму денег, равную количеству, необходимому для откупа 400 человек от военной службы», т. е. 120 тыс. монет (Records, т. II, с. 93). Но еще в начале века Шаванн иронизировал над этой версией, поскольку казна была пуста. Отсюда возникло второе толкование, исходящее из того, что у Бу Ши было немалое число работников (в том числе и рабов) на полях, уже упоминавшихся тунпу, на которых тоже распространялась воинская повинность. Поэтому император, даровав освобождение от повинности для 400 человек, серьезно помог Бу Ши, как-то компенсируя его дар в казну (таково мнение Накаи Сакитоку и Такигава — ХЧКЧ, т. IV, с 2037 и др.). Мы приняли второй вариант.

77. Хоуши — название ханьского уезда в области Хэнань, который находился на территории современного уезда Яньши провинции Хэнань.

Чэнгао — название ханьского уезда в области Хэнань, который находился на территории современного уезда Инъян провинции Хэнань.

78. Сын ханьского императора Уди — Лю Хэн в 118 г. получил титул Ци-вана (см. Хань шу, гл. 6). Таким образом, сделав Бу Ши наставником одного из своих сыновей, У-ди оказал ему большое доверие.

Изображением явно идеализированного образа Бу Щи, бескорыстного радетеля интересов государства, готового отдать все ближнему или правителю, Сыма Цянь, по видимому, стремился противопоставить его окружавшему миру алчных богачей и корыстолюбивых торговцев. Можно согласиться с Го Сун-тао, который считал, что «историк, рассказывая обо всем этом резко высмеивал [политику] У ди, захватывавшего богатства народа.» (Ши цзи чжа-цзи. Шанхай, 1957, с. 162).

79. Цзюньшу *** *** — по толкованию Мэн Кана, данная система прежде всего предусматривала переход транспортировки всех основных товаров в ведение государства путем учреждения сети специальных пунктов. Предполагалось, что продукты земли и изделия закупаются в местах их производства по сходным ценам за счет сумм налогов и перебрасываются за счет принудительного труда в районы, где в них ощущается нужда, чем и достигается выравнивание цен (см. Цзи цзе). Естественно, что казна вместо частных торговцев должна была получать и всю прибыль от этих операций. Элементы этой системы были намечены еще в учении Гуань цзы и Ли Куя. По определению В. М. Штейна, «это направление экономической политики, шедшее вразрез с правоверным конфуцианством, в первую очередь ставило своей задачей регулирование рыночных процессов при помощи активной хозяйственной игры правительственных органов на рынке» («Гуань-цзы». М, 1959, с. 206). Исходя из этого, принят перевод «[система] выравнивания цен с помощью перевозок [товаров]» (у Уотсона — set up ofiicies for equalization of goods through transportation — Records, т. II, с. 94). Ван Мин-шэн подчеркивает, что в основе системы цзюньшу лежали соль и железо, хотя охватывались и все другие продукты и товары [Ван Мин-шэн. Шици ши шанцюэ (Суждения о 17 династийных историях). Шанхай, 1959, гл. 12, с. 100].

80. Лан *** — общее название группы придворных служителей или чиновников, входивших в состав приказа или управления по охране внутренних ворот и покоев императорского дворца. Среди них имелись иланы — секретари, чжунланы и шиланы — прислужники, ланчжуны — телохранители, всего их насчитывалось до тысячи человек. Иланы и чжунланы получали в год по 600 даней зерна довольствия, шиланы — 400 даней, ланчжуны — по 300 даней (ХШБЧ, т. II, с. 1109).

Фраза текста о продвижении чиновников могла, по всей вероятности, касаться тех, кто получал от 200 до 600 даней зерна (таково и мнение Го Сун-тао — Ши цзи чжа-цзи, с. 163).

81. Фраза со словом шэ *** — «амнистия» недостаточно ясна. Хотя и известно, что через пять лет после выпуска новых денег, в 116 г. была объявлена амнистия некоторым преступникам, однако мало вероятно, чтобы сотни тысяч людей, приговоренных к смертной казни за весь этот период, дожидались исполнения приговора столь длительное время. Из всех западных переводчиков только Уотсон (с. 95) именно так понял суть действия. Шаванн и Сванн (в аналогичном месте Хань шу) сочли, что гибель нескольких сотен тысяч человек имела место за все пять лет до амнистии (МИС, т. III, 2, с. 380, Сванн, с. 286). Като Сигэру вообще считает слово шэ ошибочно введенным в предложение (с. 48, примеч. 153). Косвенно его мысль подтверждает сочинение Сыма Гуана Цзы чжи тун-цзянь, где слово «амнистия» вообще отсутствует (ЦЧТЦ, т. II, гл. 20, с. 651). Мы последовали за вариантом Шаванна, поставили после слова шэ запятую и перевели «к моменту амнистии», сохранив, по нашему мнению, общую логику повествования о тяжелых наказаниях и многочисленных жертвах в борьбе с фальшивомонетчиками.

82. Звание боши — «ученый муж, эрудит» было введено еще в империи Цинь, а при У-ди, в 136 г. до н. э., ввели еще звание у-цзин боши *** *** *** *** — «ученый знаток пяти канонов» (ХШБЧ, т. II, с. 1107). В данном контексте боши выполняют роль инспекторов.

Чу Да — знаток конфуцианского канона, летописи Чунь-цю, в юности был близок к создателю реформированного конфуцианского учения Дун Чжун-шу, затем выдвинулся и занял пост первого советника во владении Лян (см. гл. 121 Ши цзи и гл. 88 Хань шу). Сюй Янь в разделе жизнеописаний упоминается в числе знатоков конфуцианства и как предводители войск в княжестве Лян (ШЦ, т. VI, с. 3123), как отмечала Сванн, он в 110 г. до н. э. потерял свой пост из-за критики планов императора У-ди (об этом см. ХШ, гл. 64).

83. После перечисления богачей, правителей областей и первых советников стоят слова вэй ли *** *** — «являвшихся чиновниками», что явная тавтология, так как управители областей и первые советники уже являлись служилыми. В гл. 24 Хань шу в подобном предложении стоит другое ли *** — «выгода» (ХШБЧ, т. III, с. 2054), что делает фразу ясной. На ошибку в Ши цзи указывали многие комментаторы и переводчики, Гу Цзе-ган в новом издании Ши цзи прямо произвел замену знаков по Хань шу. В силу этого и перевод сделан в соответствии с этим исправлением.

84. Чжан Тан — один из крупных государственных деятелей при У-ди. Его жизнеописание помещено в коллективной «биографии жестоких чиновников» гл. 122 (ШЦ, VI, 3137-3144). Он прошел путь от мелкого чиновника в столице Чанъани до самых высоких постов в империи. Участвовал в выработке ханьского законодательства, занимал пост главы судебного ведомства в 126-120 гг., затем — главного цензора в 120-116 гг. В результате интриг и клеветы в 116 г. покончил с собой (о роли Чжан Тана в создании правовых институтов Хань писал Дьювендак: «The Book of lord Shang. A classic of the Chinese school of law». Translated from the Chinese with introduction and notes by Dr. J. J. L. Duyvendak. L., 1928, с. 125-128). Сведения о других персонажах, упомянутых далее в главе, также содержатся в гл. 122 «Исторических записок». Цзянь Сюань — мелкий чиновник из области Хэдун. Он приглянулся военачальнику Вэй Цину и был переведен в столицу. Дошел до поста помощника главного цензора, отличался крайней жестокостью в ведении судебных дел. Ду Чжоу начал службу судебным чиновником в области Наньян, затем стал помощником Чжан Тана. Исполнял обязанности главы судебного ведомства, стал известен суровыми приговорами, отдавал под суд не единицы, а тысячи людей. И Цзун начал службу в охране уездного начальника в области Шандан, постепенно выдвигался, вершил дела сурово, без снисхождения. В конце концов он сам за провинности был казнен публично на площади. Инь Ци прошел путь от даоби *** ***, подьячего, до судьи и цензора, служил Чжан Тану, расследовал ряд важных дел, казнил, невзирая на знатность и связи. Был назначен дуюем — распорядителем титулами в районе Гуаньнэй, затем начальником охранных войск столицы. В конце карьеры тоже осужден. Ван Вэнь-шу в юности разбойничал, убивал людей. Потом попал в судебные чиновники, служил Чжан Тану, стал цензором-судьей, жестоко преследовал людей. Занимал также посты военного советника в Гуанпине, правителя области Хэнэй, начальника столичной охраны, главы судебного ведомства. Везде был беспощаден (см. ШЦ, т. VI с. 3137-3154).

85. Чжичжи *** *** — название должности специальных инспекторов, или судей, при императоре У-ди. Они посылались в провинцию в экстренных случаях для непосредственных расправ с лицами, обвиненными в нарушении законов, они вели важные судебные процессы, подчиняясь главному цензору. Носили вышитую одежду, поэтому именовались также инспекторами в вышитых одеждах сюй чжичжи *** *** *** ***. Очевидно, это был не постоянный пост. Сванн и Уотсон передали чжичжи словом «инквизитор».

86. Выражение фуфэй *** *** означает внутреннее неодобрение или порицание. Внесение в закон статьи о преследовании подданных, в том числе чиновников, за так называемое внутреннее неодобрение каких-либо действий высшей власти знаменовало дальнейшее ужесточение наказаний при У-ди и открывало широкий простор для произвола. Можно вспомнить, что всего 60 лет до этого, в 178 г. до н. э., император Вэнь-ди посчитал нужным отменить даже наказание за клевету, по неразумению распространяемую в народе (ХЧБЧ, т. I, с. 138). Сейчас времена переменились и могли судить даже за то, что кому-то показалось, что в лице или голосе человека имеются намеки на неодобрение властей предержащих.

87. В Хань шу в аналогичной фразе (ХШБЧ, т. III, с. 2055) имя Ян Кэ отсутствует. Такигава считает, что это имя здесь излишне (ХЧКЧ, т. IV, с. 2041), с ним солидаризировался Гу Цзе-ган, взявший эти два знака в скобки (ШЦ, т. III, с. 1434), их не перевел и Уотсон (Records, II, 96). Вместе с тем Мидзусава не отметил изданий Ши цзи без имени Ян Кэ, сохранил его в переводе и Шаванн (МИС, т. III, 2, с. 583), мы последовали за ним.

88. Трактовка последней части фразы зависит от понимания слова фа ***. Мы берем его в значении «способ», имея в виду умение населения фабриковать новые монеты и тем обесценивать их (так примерно и у Шаванна). Некоторые переводчики используют значение фа — «закон» (так у Сванн и Уотсона). Смысл, очевидно, близок, так как под «обходом закона» подразумевается та же незаконная выплавка монет.

89. Судя по данным таблиц всех чиновников (Хань шу, гл. 19 — ХШБЧ, т. II, с. 1125) и толкованию Ци Шао-наня (ХШБЧ, т. III, с. 2055), царским парком Шанлинь и всеми налоговыми поступлениями со второго года юань-дин (115 г.) стал ведать управитель ресурсами шуйхэн дуюй, у которого было пять помощников, к выплавке денег могли иметь отношение три управления, связанные с металлом: Чжунгуань *** ***, управлявшее выплавкой колоколов и других металлических предметов, Бяньтунгуань *** *** ***, управлявшее добычей и сортировкой медной руды, Цзюньшугуань *** *** ***, транспортировавшее с рудников в столицу руду и с заводов — металлы. Их в тексте и называют сань-гуань — «три управления» (см. также Като Сигару, с. 51, примеч. 168). Чэнь Чжи, привлекая данные эпиграфики и других источников, показывает широкий круг обязанностей ведомства шуйхэн дуюя, в том числе выплавку денег и изделий из меди (Чэнь Чжи Хань шу синь чжэн Тяньцзинь, 1959, с. 65-68).

90. Слово минь — «народ» имеет здесь смысл «богатые люди из народа», наживающиеся на торговле и обладающие запасами денег, владеющие рабами, землями и поместьями

91. Историк имеет в виду, что, коль скоро над всеми состоятельными домами, именуемыми опять-таки «народом», нависла угроза конфискации, никто из них не хотел экономить и накапливать состояние и предпочитал тратить добываемое в свое удовольствие.

92. По толкованию Сюй Гуана (см. Цзи-цзе), на 3-м году юань-дин (114 г.) таможенную заставу из Ханьгугуаня (юг уезда Линбао современной провинции Хэнань) перевели далее на восток, в Синьань (в 20 км к востоку от современного города Мяньчи провинции Хэнань), т. е. на расстояние до 80-100 км к востоку от старой заставы, что расширяло фискальные возможности столичных властей.

Цзофу и Юфу — имеется в виду расширение зоны непосредственного контроля столичных властей путем создания дополнительно еще двух столичных областей. Цзопинъи (к северу и северо-востоку от Чанъани) и Юфуфэн (к западу и северо-западу от Чанъани), что в сочетании с прежним районом Цзинчжаоинь (непосредственные окрестности столицы и земли восточнее ее) и составляло Сань-фу *** *** — «подпоры», или три столичные области

93. Мидзусава Тоситада отмечает восемь списков средневековых изданий «Исторических записок» XII-XVIII вв. (КЧЦБ, т. III, гл. 30, с. 19), в которых вместо слова цза *** — «сложный», стоит синь *** — «новый». В случае принятия поправки несколько меняется и перевод: «все больше учреждай новых служб» (за этой версией последовали Шаванн и Като Сигэру). Однако в Хань шу (ХШБЧ, т. III, с. 2057), как и в новом издании Ши цзи (ШЦ, III, 1436), оставлено слово цза, поэтому нами сохранен первый вариант, так как рост числа учреждений уже говорит о создании новых служб.

94. Опять-таки существуют разночтения в одном знаке. В южносунском издании XII в. книжного дома Хуаншаньфу и в других четырех ксилографах, так же как и в новом издании Ши цзи (КЧЦБ, т. III, с. 20; ШЦ, т. III, с. 1436) и в гл. 24 Хань шу, стоит слово ту *** — «сосланные на принудительные работы», которых, по мысли историка, стало множество. Такое понимание сохраняет параллелизм фразы: работа усложнилась, учреждений стало множество, рабов и сосланных масса — и отвечает, на наш взгляд, смыслу. Но в ряде ксилографов, у Такигава (ХЧКЧ, т. IV, с. 2045) поставлен знак си *** (близкий по начертанию к ту) — «переселить», «переместить», который выступает в качестве глагола и дает смысл перемещения рабов, очевидно, для транспортировки зерна (так у Шаванна — МИС, т. III, 2, с. 588). Лян Юй-шэн считает си ошибкой (ЛЮШ, 8, 16, 36).

95. Шицзя цзы-ди *** *** *** *** — «дети и братья глав знатных наследственных домов». Термин шицзя существовал уже в чжоуский период, например, философ Мэн-цзы называл Чжун-цзы циским шицзя, т. е. знатным наследственным сановником в княжестве Ци (ЧЦЦЧ, т. I, гл. 6, с. 276). По-видимому, к периоду Хань уже существовали описания правлений отдельных ванов и хоу, князей разного ранга и сановников, которые относились к шицзя — знатным наследственным домам. Сыма Цянь в следующих 30 главах (31-60) дает подробное описание этих знатных домов, озаглавив весь раздел Шицзя.

Конечно, нельзя не видеть процесс смены состава «наследственных домов». В период Чжоу это были сначала ответвления чжоуского дома, а затем знать царств и княжеств, а с утверждением власти дома Хань — родичи царского дома и новая служилая и титулованная знать.

96. Чжусунту *** *** *** — «преступники, вовлеченные основными зачинщиками». Толкований происхождения этого выражения много, суть некоторых из них сводится к тому, что чжу в значении «основа, ствол» указывает на главных зачинателей дела, а сун, идентичное инь *** значит «тащить, вовлекать». У Уотсона rootes out convicts (с. 99), у Шаванна les condamnes ac-compagnant le tronc (с. 588).

97. Выражение хо гэн шуй ноу *** *** *** *** дословно означает «огнем возделывать землю, водой ее полоть». По пояснению Ин Шао, суть этого способа обработки полей сводилась к следующему: сначала на поле выжигали всю растительность, потом заливали поле водой и сажали рис. Вместе с рисом вырастала и сорная трава, когда последняя достигала длины 7-8 цуней (18-20 см), вновь заливали поле водой. Трава погибала, а рис продолжал расти. Такой метод земледелия применялся в южных районах Китая.

98. Область Хэдун («К востоку от реки») располагалась в юго-западной части современной провинции Шаньси. Горы Луншань тянутся от современного уезда Лунсянь в провинции Шэньси до современного уезда Циншуй в провинции Ганьсу (см. «Исторические записки», т. II, с. 324). Область Лунси, созданная при династии Цинь, располагалась на территории современной провинции Ганьсу, к западу от ее столицы Ланьчжоу и к югу от Великой стены

99. Горный проход Сяогуань находится на юго-востоке современного уезда Гуюань провинции Ганьсу. Синьциньчжун, основанный при Цинь Ши-хуане, помещался южнее северной излучины Хуанхэ, в Ордосе — современный Автономный район Внутренняя Монголия.

100. В тексте сказано си ши и *** *** ***, означает «одна десятая прироста». По толкованиям Ли Ци и Окасиро Кома, казне возвращался один жеребенок от десяти маток (ХЧКЧ, IV, 2047), так поняли Шаванн и Уотсон, однако тогда плата была бы значительно меньше 1/10, так как за трехлетний период 10 кобылиц могут дать значительно больший приплод.

101. Об этих событиях рассказано также в гл. 28. В Хань шу находка трипода датируется шестой луной 4-го года под девизом юань-дин, т. е. 113 г. до н. э. Такого рода «находки» нередко фабриковались магами, чтобы побудить суеверного У-ди организовать новые моления, создать новые жертвенники и тем упрочить положение жречества при дворе.

102. Сицян — западные цяны, предки современных тибетцев, проживавшие на землях, входящих в современные провинции Ганьсу и Цинхай.

103. По строю фразы амнистия связывается здесь с недородом и нуждой в рабочих руках на полях. Но, как верно заметила Н. Сванн, амнистированные сразу же становились и военнообязанными, а походы на юге и западе требовали большого числа солдат (Food and Money in Ancient China, с. 306, п. 599). Интересно отметить, что в анналах У-ди в Хань шу амнистия не связывается с неурожаем, а перечисление групп войск и командующих сопровождается пояснением о том, что все они «возглавляли [бывших] преступников» — цзо цзян цзуй жэнь (ХШБЧ, т. 1, с. 204).

104. Лоучуань *** *** — прибрежные и речные суда с надстройками ярусами. Как показывают рисунки таких судов средневекового времени, это были деревянные гребные военные шлюпы, на средней палубе которых возвышались двух-трехъярусные надстройки для наблюдений и стрельбы. Передвигались они на веслах, гребцы располагались с двух сторон по бортам, чем те напоминали венецианские галеры (их описание см.: Чжунвэнь дацыдянь, т. 17, с. 7380).

Саньхэ — в период Хань под этим названием имелся в виду центр страны, включавший три центральные области: Хэдун, Хэнэй и Хэнань. Линцзюй — крепость, находившаяся на территории современной провинции Ганьсу (древний уезд Пинфань).

105. Созданные в III в. до н. э. области Чжанъе и Цзюцюань располагались в западной части современной провинции Ганьсу. Область Чжанъе охватывала земли современных уездов Чжанъе, Шаньдань и Юнчан в самой узкой горловине провинции; область Цзюцюань — земли уездов Цзюцюань, Гаотай и Юймэнь. Като Сигэру отмечает, что в анналах У-ди в Хань шу дан иной порядок создания областей: еще на 2-м году юань-шоу (121 г.), т. е. за 10 лет, сообщается о создании областей Увэй и Цзюцюань (ХШБЧ, т. I, с. 194), а на 6-м году юань-дин (111 г.) говорится о том, что из этих двух областей были выделены области Чжанъе и Дуньхуан (там же, с. 207), поэтому Ван Сянь-цянь, а за ним Като считают упоминание названия «Цзюцюань» здесь ошибочным, подлежащим замене на Дуньхуан (Като Сигэру, с. 59). А Чжу И-синь и Лян Юй-шэн, ссылаясь на географические описания, относят выделение области Чжанъе к 104 г. (ХШБЧ, т. I, с. 207; ЛЮШ, 8, 16, 37). Очевидно, данные Сыма Цяня не вполне точны, хотя сами действия по заселению и освоению крайнего запада не подлежат сомнению.

106. Шанцзюнь — область, занимавшая территорию северных районов современной провинции Шэньси и часть провинции Суйюань. Шофан, Сихэ и Хэси — области в Ордосе, на землях современного Автономного района Внутренняя Монголия.

107. Речь фактически идет о внедрении системы, получившей позднее название системы военных поселений туньтянь *** *** или бинтунь *** ***. Она продолжала развиваться и совершенствоваться в период средневековья.

108. В тексте май-май — «продавать и покупать», но в Хань шу одно май — «покупать», что точнее отвечает смыслу. Очевидно, слово «продавать» лишнее, чтобы сохранить его в переводе, мы добавили «продаваемое [казной]» (Шаванн, Сванн и Уотсон просто опустили его).

109. Паньюй — древний город, находившийся в районе современного Гуанчжоу (Кантона). Что касается 17 областей, то Пэй Инь, ссылаясь на данные ученого III в. Цзинь Чжо, приводит перечисление этих областей, созданных на вновь завоеванных южных землях. На территориях южных юэ было создано девять областей: Наньхай, Цанъу, Юйлинь, Хэпу, Цзяочжи, Цзючжэнь, Жинань, Чжуяй и Данъэр. На территориях юго-западных и было создано в общей сложности восемь областей: Уду, Цзанкэ, Юэсуй, Шэньли, Вэньшань, Цзяньвэй, Линлин и Ичжоу (ХЧКЧ, т. IV, с. 2050). Эти территории включали в современном делении северную часть Вьетнама, земли провинций Китая: Гуандун, Гуанси, Гуйчжоу, юг Хунани, север Юньнани, юг Сычуани (Като Сигэру, с. 60).

110. Свидетельство достаточно умелой и осторожной политики У-ди в отношении только что завоеванных, но еще не закрепленных окраин; нежелание, как это видно из последующего, введением поспешно налогов оттолкнуть от империи Хань южные племена, которые продолжали бороться и бунтовать. К тому же аппарат управления югом еще только формировался, и реальная власть Хань была во многом номинальной.

111. Область Наньян была образована впервые еще в 272 г. до н. э., существовала в империях Цинь и Хань. По мнению Ху Сань-сина, охватывала территорию к югу от гор Наньшань (запад района Наньян современной провинции Хэнань) и к северу от реки Ханьшуй (восток района Сяньяна современной провинции Хубэй). Область Ханьчжун находилась в верхнем течении реки Ханьшуй, охватывая территорию к югу от хребта Циньлин (южные районы современной провинции Шэньси, включая район современного Ханьчжуна и северо-западные районы провинции Хубэй).

112. В главе употреблено выражение шань фу фа *** *** ***, что понимается нами как захват и трата всех податей, собираемых по существующим законам. Следовательно, уездные власти не решались заявить о непомерных расходах, которые они несли по содержанию карательных войск (так и у Уотсона — с. 102). У Шаванна смысл иной, который сводится к тому, что местные власти в изыскании средств самоуправствовали во взимании податей (с. 596). Таковы толкования Хэ Чжо (1661-1722) и Фан Бао (1668-1749), причем последний считает, что не осмеливались жаловаться массы народа (ХЧКЧ, IV, 2051). Вероятно, такое понимание тоже вполне допустимо.

В Хань шу вместо слова шань стоит цзин *** — «регулярный, обычный» (как у Като Сигэру) или «облегчать [подати]», так у Сванн: did not dare to raise the question of lightening the law of poll taxes fu (с. 313). В значении «облегчать» цзин применено также в анналах императора Чжао-ди под 74 г. до н. э. (см.: Хань шу, а также Dubs, т. II, с. 175).

113. У исследователей возникли известные сомнения в правильности названия должности Сан Хун-яна. Как известно, ведомство по земледельческим и финансовым делам в Цинь и начале Хань называлось чжису нэйши, при Цзин-ди главу этого ведомства стали именовать данунлин (само ведомство сокращенно именовалось данун), а при У-ди, со 104 г., — дасынун, поэтому словосочетание чжису из должностной номенклатуры, казалось бы, выпало. По мнению сунского Лю Чана, Сан Хун-ян занимал должность не чжису дуюя, как в гл. 30 Ши цзи и гл. 24 Хань шу, а соусу дуюя *** *** *** *** — военного советника по продовольственным ресурсам, который действительно значится в ханьской табели о рангах (ХШБЧ, т. II, с. 1118). Этого же мнения придерживаются Шаванн (с. 597, примеч. 1) и Като Сигэру (с. 62, примеч. 219). По нашему мнению, чжису может указывать на общий характер деятельности Сан Хун-яна. К сожалению, сам Сан Хун-ян, рассказывая о себе, не упоминает своих промежуточных должностей (см.: Янь-те лунь, гл. 17. — Янь-те лунь дубэнь, под ред. Го Мо-жо. Пекин, 1957, с. 34-35).

114. Мы (так же как Шаванн, Уотсон и Като) относим возврат к основному занятию — земледелию — к торговому сословию, Сванн вводит более общее слово «народ» — the people, очевидно основываясь на употреблении в аналогичном контексте в Янь-те лунь слова минь ***.

115. Экономическая программа Сан Хун-яна, изложенная здесь кратко, встретила, как известно, отрицательное отношение со стороны конфуцианцев. Это особенно ясно видно на споре Сан Хун-яна с учеными конфуцианского толка во время известной «дискуссии о соли и железе» в 81 г. до н. э. Когда Сан Хун-ян отстаивает идею общегосударственного руководства торговлей за счет манипуляций запасами товаров и продуктов, что, по его словам, несет стабилизацию цен и благо населению, его оппоненты, возражая, говорят: «...когда казна все собирает, то цены скачут, а когда цены скачут, то торговцы наживаются. Когда рынок предоставлен самому себе, то и среди чиновников появляются гнусные дельцы. И тогда богатые купцы собирают добро и накапливают товары в ожидании острой [потребности] в них, а мелкие торговцы и недобросовестные чиновники собирают [товары и продукты] по дешевке, чтобы продать подороже, и никакой стабилизации [цен] и не видно» (цит. по: Янь-те лунь дубэнь. Пекин, 1957, гл. 1, с. 3-4). Фактически к этому же выводу приходит и В. М. Штейн, указывающий, что «попытка привлечь государственные санкции для воздействия на рынок оказалась лишь новым опасным оружием в руках тех же торговцев» («Гуань-цзы», с. 207).

116. В гл. 24 Хань шу говорится не о чиновниках ли, а о богатых «людях из народа» минь, которые за взнос зерна могли войти в число чиновников (ХШБЧ, III, 2061).

117. Ранее сообщалось, что должности таких чиновников по земледелию нунгуань были учреждены в главных ведомствах дануна, шаофу, шуйхэна и тайпу.

118. По исчислению Н. Сванн, каждый кусок шелка в то время стоил примерно тысячу стандартных монет весом 5 шу, следовательно, стоимость якобы собранного на государственных складах шелка достигала огромных сумм — порядка пяти миллиардов медных монет, или 500 тыс. золотых единиц-слитков (Food and Money in Ancient China. Princeton, 1950, с. 318, п. 634). Цифры подобного рода представляются достаточно преувеличенными, учитывая относительную ограниченность ресурсов сельского хозяйства, в частности шелководства.

119. В целом Сыма Цянь рисует картину достаточно благотворного влияния ряда мер Сан Хун-яна на состояние страны. В то же время в словах Бу Ши отражаются позиции сторонников патриархальных порядков и противников большой роли рынка, денег и государственных монополий. Этими словами и завершается основной текст гл. 30. Из Хань шу известно, что У-ди не последовал советам к тому времени уже впавшего в немилость Бу Ши, более того, в 87 г. Сан Хун-ян занял высокий пост главного цензора (ХШБЧ, т. III, с. 2062), его карьера завершилась позднее, при императоре Чжао-ди. Шаванн, ссылаясь на Ши цзи луаньвэнь, высказывает сомнение в принадлежности последних слов Бу Ши и считает, что таким путем Сыма Цянь лишь показал свое скептическое отношение к системе Сан Хун-яна (МИС, т. III, 2, с. 600, примеч. 1).

Гу Янь-у подчеркивает своеобразие художественного метода или приема, используемого историком, когда он завершает изложение темы чьей-либо речью, содержащей какую-то итоговую оценку или общее суждение, как это имеет место с сентенцией Бу Ши, предлагающего сварить Сан Хун-яна живьем.. Такой прием использован также в гл. 73 (ШЦ, т. V, с. 2341-2342), 86 (ШЦ, т. V, с. 2538), 101 (ШЦ, т. V, с. 2747-2748) и 107 (ШЦ, т. VI, с. 2855; ХЧКЧ, т. IV, с. 2054).

По-видимому, Сыма Цянь достаточно ясно видел и плюсы и минусы реформ Сан Хун-яна и заключительной фразой указал на остроту борьбы вокруг них.

120. В начале своего заключения к главе древний историк удивительно точно истолковал взаимосвязь развития земледелия, ремесла в далекой древности с постепенным расширением обмена продуктами и изделиями, с выделением при этом и слоя торговых людей и как следствие такого процесса с появлением в обществе в определенной исторической последовательности различных эквивалентов этого обмена — денег (от панцирей черепах и раковин каури до золотых и медных денег). Однако появление денег казалось ханьскому историку настолько давним делом, что он относит их существование к периоду до Гао-синя (Ди-ку), который уже ко времени жизни историка сделался почти легендарным и о котором не было никаких свидетельств (о Гао-сине см.: «Исторические записки», т. I, с. 135).

Мысль о давности появления денег мы связали со временем до Гао-синя, однако западные переводчики (Шаванн, Блю, Уотсон) фразу о Гао-сине обособили, говоря просто, что само время Ди-ку было древним и свидетельств о нем нет. Такое понимание, очевидно, тоже возможно, но тогда отсутствует взаимосвязь с начальным рассказом о деньгах. Современная пунктуация Гу Цзе-гана говорит все же о единстве этих мыслей (ШЦ, т. III, с. 1442).

121. Шан шу, или Шу цзин («Книга истории», «Книга исторических преданий»), — одна из древних книг, созданная в основном в последних веках династии Чжоу и содержащая предания о древнейшем периоде истории Китая с описанием основ политической власти и методов управления. Стала одной из канонических книг конфуцианского пятикнижия, подвергшись значительной редакции в духе официальной доктрины и идеализации древности.

Ши цзин («Книга песен и гимнов») — древнейший поэтический памятник китайского народа, собрание народных песен и культовых гимнов числом 305, относящихся по содержанию к эпохе Инь и периодам Западного Чжоу и Чуньцю. Время создания отдельных частей Ши цзина относится, очевидно, к VIII-V вв. до н. э. Тоже стал канонической книгой.

122. Сян сюй *** *** — по свидетельству Мэн-цзы (372-289), это были определенного типа школы или группы, где учили сыновнему почитанию и уважению к старшим, т. е. основам поведения в конфуцианском духе (ЧЦЦЧ, т I, Мэн-цзы чжэн-и, гл. 1, с. 57). В Ли цзи о них сказано подробно, причем делается попытка найти первые типы подобных заведений уже в легендарной древности. В трактате утверждается, что при древнем Юе было два типа сянов: в шансян *** *** кормили голао *** *** — старцев высокого положения с заслугами перед государством, в сясян *** *** кормили шулао *** *** — отставных чиновников, в период господства рода Ся-хоу якобы для таких же категорий старцев существовали дунсюй *** *** и сисюй *** ***, в период Инь действовали якобы соответственно юсюэ *** *** и цзосюэ *** ***, а в период Чжоу — дунцзяо *** *** и юйсян *** *** (Ли цзи чжэн-и, кн. 2, гл. 13, Ван-чжи — ШСЦ, т. XX, с. 628). При всей придуманности этой схемы ясно вместе с тем, что речь идет уже не о школах, а о каких-то богадельнях для знатных престарелых. Бань Гу вновь возвращается к трактовке сюй и сян как школ, следуя за Мэн-цзы, он говорит: «В селении ли имелся сюй, а в волостях имелся сян. В сюй делали ясными наставления [мудрецов], в сян учили осуществлению правил поведения и видели, как меняются к лучшему [ученики]» (ХШБЧ, гл. 24, I — т. III, с. 2004). Если иметь в виду, что в ли — селение входило 25 семей, а сян *** считался волостью, где по схеме проживало 12500 семей, следовательно, сюй должен был представлять уровень начальной школы, а сян — что-то более высокое, скажем тип средней конфуцианской школы. Однако и это построение не находит подтверждения в реальной жизни эпохи Хань, ибо там не могло быть всеобщего обучения. Единственное, что могло реально существовать, — это какие-то учебные группы детей знати. Пэй Цзы-е (в Сун люэ цзунлунь) говорит о существовании подобных групп в столице империи.

123. Здесь мы находим пример понимания вечной и беспрерывной изменчивости мира, хотя и в форме кругооборота. В эпилоге гл. 8 Сыма Цянь уже изложил свое понимание кругооборота в применении к смене форм власти и их основ (см. «Исторические записки», т. II, с. 199). Эти идеи изменчивости мира отражены в «Книге перемен» (Ицзин), в трактатах Лао-цзы, Чжуан-цзы, философа Сюнь-цзы, которые хорошо были известны историку. Во фразе некоторые сложности представляет толкование выражения и чжи и вэнь — *** — *** — альтернативной пары глубоких философских понятий. Н. И. Конрад, разбирая философию истории Сыма Цяня, писал: «Естественные свойства человеческой природы в «Луньюе» обозначаются словом чжи, и в одном месте «Луньюя» это чжи прямо противопоставляется тому, что обозначается словом вэнь. Оба эти начала могут даже вступать в конфликт друг с другом, одно может возобладать над другим» (Н. И. Конрад. Запад и Восток. М., 1966, с. 63). И далее автор трактует вэнь через понятие «культуры» как элемента человеческой личности и общественной жизни» (там же, с. 70). А. А. Петров при переводе сходного выражения у ханьского философа Ван Чуна, жившего на полтора столетия позже, тоже передает и чжи и вэнь как «есть природа, есть культура» и далее вторую пару и шуай и шэн — *** — *** переводит «есть упадок, есть расцвет» [А. А. Петров. Ван Чун — древнекитайский материалист и просветитель. М, 1954, с. 93, китайский текст см. Лунь хэн цзи-цзе («Критические рассуждения» Ван Чуна), подготовленное Лю Пань-суем, Пекин, 1957, гл. 18, ч. 3, с. 383]. В этом контексте противопоставление «природы» и «культуры» остается неясным. При переводе этого абзаца гл. 30 Ши цзи Б. Уотсон в данной смысловой паре противопоставляет периоды «грубой простоты» (rude simplicity) и «утонченности» (refinement) — см. Records, II, 105. А Ю. Л. Кроль трактует их как «один [период] природных качеств, один [период] утонченной формы» (см. его монографию «Сыма Цянь историк». М., 1970, с. 99). Все эти переводы в связи с крупными переменами в обществе — «процветанием» или «упадком» его — не вполне приемлемы. Мы склонны чжи и вэнь отнести к более общим дефинициям философского плана к внутреннему содержанию, сути явлений — чжи, и к их внешнему проявлению или форме — вэнь. Временами то одно, то другое берет верх. Один период характерен выдвижением на первый план подлинных, истинных черт общественных явлений, и тогда государство процветает, другой период связан с господством внешних форм, с изощренностью и формализмом (а не с «культурой»), и тогда общество ввергается в шуай — упадок. Таков, на наш взгляд, логический ряд этих парных понятий.

Р. Блю считает, что заключительное философское суждение отражает взгляды отца историка Сыма Таня (The Argumentation…, с. 17, п. 1).

124. Глава Юй гун («Дары при Юе») входит в состав Шан шу. Сыма Цянь, излагая версию истории легендарной «династии» Ся в гл. 2 «Основных записей» (см. т. I), почти дословно воспроизвел географическое описание древнего Китая по главе Юй гун. Здесь он кратко упоминает лишь о главном принципе сбора дани великим Юем.

125. Западные переводы (Шаванна, Блю, Уотсона) относят слово гэ *** к Тану и У-вану, что представляется не совсем оправданным, так как великие предки обычно так не перечислялись. По нашему представлению речь идет о каждом подданном этих династий, о тех, кто цзин-цзин — «с благоволением и трепетом [трудились]».

126. О системе цин-чжун *** *** (досл. «легкий и тяжелый») впервые в полном объеме рассказано в трактате Гуань-цзы (гл. 68-86, цз. 21-24 — ЧЦЦЧ, т. V, с. 350-427), затем в ханьском трактате Янь-те лунь (с. 27-29) где отражен спор по этому вопросу между Сан Хун-яном и конфуцианцами. Главная задача системы «легкого и тяжелого» сводилась к стабилизации всего хозяйства, которую предлагалось осуществить с помощью целого ряда мер: 1) выравниванием цен в пространстве с помощью ресурсов казны, т. е. с помощью налоговых поступлений натурой, транспортные перевозки переходили при этом в руки государства, 2) выравниванием цен во времени путем формирования казенных запасов на складах и торговли ими при сезонных колебаниях цен, 3) регулированием цен с помощью эмиссии денег государством, 4) введением государственной монополии на соль и железо и т. п. (о цин-чжун см. также ХШБЧ, т. III, гл. 24, с. 2034-2035).

127. О деятельности Ли Кэ и его советах вэйскому Вэнь-хоу (424-387) сообщается в «Истории наследственного дома Вэй> (ШЦ, т. IV, гл. 44, с. 1840). В гл. 74 фигурирует советник Ли Куй, который поучал того же вэйского Вэнь-хоу, как цзинь да ли — «полностью использовать силы земли» (ШЦ, т. V, с. 2349); о том же подробнее рассказывает Хань шу (ХШБЧ, т. III, с. 2008). Ли Куй предложил метод пин тяо фа *** *** *** — метод продажи зерна казной по доступным ценам в период его удорожания. В библиографической главе Хань шу упоминаются сочинения Ли Кэ в 7 главах в разделе конфуцианских авторов и Ли Куя в 32 главах в разделе легистских авторов (ЭШУШ, т. I, с. 434-435). Коль скоро предложение об использовании сил земли не связано с конфуцианскими основами, некоторые исследователи считают упоминание Ли Кэ в данном контексте ошибочным (так считает, в частности, Лян Юй шэн — ЛЮШ, 8, 16, 38). Такигава предполагает, что оба этих деятеля служили в одно время в Вэй, но если Ли Куй разработал общие планы подъема производства зерна и регулирования цен на него, то Ли Кэ, вероятно, занимался их практическим осуществлением (ХЧКЧ, т. IV, с. 2056). По видимому, труд Ли Куя сохранился дольше и его имя более известно в истории, о Ли Кэ данных меньше. Иногда высказывается предположение, что Ли Кэ и Ли Куй — одно лицо (см. Р. Блю) с вариантным именем.

128. Упоминание об употреблении металлических денег в легендарный период (при Шуне и «династии» Ся) — явный анахронизм. В перечислении различных форм денег не соблюдена историческая последовательность. Как показали археологические находки и исследования китайских ученых, наиболее ранними эквивалентами обмена служили раковины. Затем с периода Чуньцю постепенно в разных царствах и княжествах появляются металлические деньги трех основных типов: лопатообразные буби *** ***, ножеобразные даоби *** *** и круглые хуань-цянь *** ***, причем к периодам Цинь-Хань первые два типа уже исчезают и утверждаются круглые монеты разной формы и веса (подробнее см.: Пэн Син-вэй. История денег Китая. Шанхай, 1958, гл. 1-2).

129. Цифра «три» в тексте — очевидная ошибка, так как названы лишь два класса денег: высший в виде золотых слитков и низший в виде медных монет бань-лян весом по номиналу 12 шу. В аналогичном месте в Хань шу стоит число «два», которое и внесено в перевод.

130. Как уже упоминалось ранее, золотая единица — слиток и, весил 24 ляна (примеч. 4). Фактически слитки не пускались в оборот и деньгами в полном смысле этого слова не служили.

131. Формально по строю фразы данное обвинение в истощении богатств страны «в прошлом» из-за ненасытных желаний одного человека, императора, как будто относится к Цинь Ши-хуану, фактически же описание обстановки непрерывных войн и проведения всяких грандиозных прожектов, приведших к оскудению казны и истощению сил народа, в полной мере может быть отнесено и к императору У-ди.

В целом заключительная мысль эпилога историка — яркий пример широты его мышления. Он понимал, что кризис государства порождался несоответствием (по Сыма Цяню, «столкновением») между объективными условиями жизни общества, его возможностями и ресурсами (говоря по-современному, имманентными законами его развития) и субъективными желаниями и, самое главное, действиями монарха, пренебрегающего этими условиями и возможностями. К этому же выводу приходит и Б. Уотсон, отмечающий в примечании, что «последняя мысль представляет, несомненно, замаскированные нападки на императора У-ди, чьи внешние войны и другие дорогостоящие предприятия — «поток обстоятельств» как Сыма Цянь эвфемистически называл их, — привели империю к тому же состоянию истощения, которое преобладало при первом императоре Цинь (Records, II, 106).

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.